Крофтс Фриман Виллс. Тайный враг

   - Я сам об этом думал,- признал он,- но, сколько я знаю, ничто не говорит в пользу этой версии.
   - А что же, по-вашему, случилось?
   - Хотелось бы знать,- покачал головой Вэнсон.- Пока не знаю, но мы ведем расследование, и надеюсь, что распутаем это дело.
   Больше Веджвуд ничего из него вытянуть не смог. Возможно, решил он, инспектор сказал ему чистую правду. Он сообщил о желании семьи хоронить из дома и уже собрался идти, но Вэнсон задержал его.
   - Сэр, поскольку уж вы оказались здесь, хорошо было бы, чтобы вы взглянули на останки и формально опознали его. У мистера Сэйвори нет никаких сомнений, но мы предпочитаем, если это возможно, чтобы в опознании участвовали родственники.
   - Да, конечно, но ведь его видел мистер Литтл, а он был теснее связан с ним, чем я.
   - Насколько я понимаю, мистер Литтл не мог его близко рассмотреть. Мистер Сэйвори следил, чтобы не затоптали следы, и не давал никому близко подойти.
   - А, ну разумеется, я готов.
   Доктор Петерик как раз заканчивал осмотр тела, и Веджвуда завели в заднюю комнату полицейского участка, которая использовалась в качестве морга. Покрывавшую тело простыню откинули с головы. Если не считать неестественного изгиба шеи и ссадины на виске, голова была не обезображена. Быстрого взгляда оказалось достаточно, и Веджвуд сказал, что готов подтвердить личность покойного.
   - Когда будет дознание?- поинтересовался он по выходе из мертвецкой.
   - Намечено на завтра в три часа в здании суда, но это еще не окончательно. Я дам вам знать, когда все определится. Потребуется присутствие миссис Веджвуд и мистера Литтла.
   - Я передам им.
   - Благодарю вас, сэр.
   Вэнсон был человеком слова. В тот же вечер он прислал трем свидетелям формальное приглашение явиться для Дознания и подтвердил час и место.
   Для проведения дознания был выбран малый зал здания суда, самого большого здания в Сент-Полсе. К трем часам туда набилась целая толпа любопытных. Когда прибыли Веджвуды и Литтлы, обнаружилось, что все места уже заняты. Места приберегли только для свидетелей, но для Джессики быстро разыскали еще один стул.
   Слушания начались в полном соответствии с освященной временем традицией. В роли коронера был мистер Тревельян, юрист из соседнего города. У него была репутация хитроумного и настойчивого адвоката, действующего всегда в рамках дозволенных законом методов. Держался он спокойно и без претензий, но его высказывания били точно в цель и слушали его всегда с большим вниманием.
   По завершении предварительных формальностей, он обратился к жюри с краткой речью:
   - Сегодня вы собрались здесь, чтобы ответить на два главных вопроса. Во-первых, вы должны, если будете в состоянии, сказать нам, чье тело вам только что было предъявлено, а во-вторых, установить, опять-таки если сможете, что стало причиной смерти этого человека. Кроме того, если вы, основываясь на фактах, сочтете, что некий человек один или при содействии других людей является причиной этой трагедии, вы можете высказать свое мнение и по этому вопросу.
   Пожалуй, я должен вас предупредить, что, возможно, мы не сможем закончить дознание сегодня. Я предлагаю вам рассмотреть только имеющиеся факты, но если их окажется недостаточно и вы не сможете на основании их прийти к определенным выводам, и если мы поймем, что со временем откроются дополнительные факты, я перенесу слушания на другой день.
   Услышанное не удивило Веджвуда, но он испытал чувство глубокой досады. Нужно было понимать дело так, что власти не намерены ограничиться простой констатацией случившегося, и собираются провести серьезное расследование. Крайняя незадача. Непременно всплывет хищение, и даже если не докажут, что оно имело отношение к взрыву, оно окажется в центре внимания.
   Из задумчивости его вырвало обращение коронера. Он был первым свидетелем. Он подтвердил, что опознал тело, и ответил на несколько рутинных вопросов о жизни и здоровье погибшего и относительно обстоятельств гибели. Все прошло без сучка без задоринки, и к тому моменту, когда он уступил место Сэйвори, никто не упомянул ни о гранатах, ни о хищении со склада.
   Сэйвори вел себя спокойнее, чем обычно, не столь вызывающе и агрессивно. Он не лез в препирательства с коронером - возможно потому, что мог оценить последствия,- и отвечал на вопросы вежливо, полно и кратко. Слушая его, Веджвуд не мог не признать, что тот образцово играет роль свидетеля.
   Сэйвори повторил примерно все то же, что он рассказывал сержанту Ганди на месте трагедии. Он не знал, что Рэдлет идет сзади; его внимание привлек звук взрыва, он оглянулся и увидел падающее тело; он вернулся, чтобы выяснить, что случилось, и тут узнал Рэдлета. Он увидел, свернутую шею и понял, что тот уже не нуждается в медицинской помощи. Через несколько минут там появились мистер Крейн, доктор Петерик и полицейские, мистер Литтл и миссис Веджвуд, причем именно в такой последовательности. Он не подпускал никого к месту взрыва, чтобы не затоптали следы, а затем передал полномочия сержанту Ганди.
   Потом вызвали Крейна, Литтла и Мод, и каждый рассказал свою историю. Все четыре свидетельства настолько тесно дополняли и подтверждали друг друга, что не могло возникнуть ни малейшего сомнения относительно трагического происшествия.
   Потом вызвали доктора Петерика. Он сообщил, что исследовал тело покойного и что смерть наступила вследствие перелома шейных позвонков. Обе ноги трупа сломаны, а нижняя часть туловища обгорела и изувечена. На правой стороне головы и на плече наличествуют обширные кровоподтеки. По всем признакам видно, что он, врач, прибыл на место происшествия буквально через несколько минут после смерти потерпевшего.
   - Как по вашему мнению, доктор Петерик, мог ли причиной смерти быть взрыв, как нам перед этим говорили?
   Доктор подтвердил, что да, мог, и сообщил далее, что характер повреждений подтверждает предположение, что взрыв произошел в песке прямо под ногами погибшего, и этот взрыв швырнул его головой на землю, вследствие чего и была сломана шея.
   Следующим свидетелем был сержант Ганди. В десять минут одиннадцатого утра ему позвонил мистер Литтл, сообщивший, что на берегу близ волнолома произошел взрыв и что он опасается, что при этом пострадал мистер Рэдлет. Патрульная машина была как раз у дверей участка, и он мигом заехал за доктором Петериком, который уже знал о происшедшем от мистера Литтла и готовился к выезду на место происшествия. Доктор предпочел поехать не на своей машине, а вместе с полицейскими. Они оказались на месте происшествия всего через шесть минут, в шестнадцать минут одиннадцатого, и там уже были мистер Сэйвори и мистер Крейн. Через несколько минут появился доктор Литтл. Ганди подтвердил сведения, сообщенные другими свидетелями о том, что они увидели на берегу. Он обеспечил перемещение тела погибшего в мертвецкую и зафиксировал оставшиеся на песку следы, которые благодаря предусмотрительности мистера Сэйвори не были затоптаны.
   - Какого рода были эти следы?- спросил коронер.
   - Прежде всего, там была воронка,- ответил Ганди, описавший все то, что там увидела Мод.- Потом там были отпечатки ног. К воронке пришли два человека. След одного оборвался у воронки. Другой прошел дальше к городу еще две сотни ярдов и йотом вернулся назад, к пострадавшему. Это были следы мистера Сэйвори, что полностью подтверждает рассказанное им здесь. Не подумайте, сэр,- поспешно добавил сержант,- что ваши слова нуждаются в подтверждении.
   - Вас не должны заботить такие вещи, сержант,- поправил его коронер.Мы понимаем, что вы обязаны сообщить обо всем, что увидели. А кому принадлежали другие следы?
   - Следы другого человека оборвались у воронки. Они принадлежали погибшему.
   - Довольно. Что-либо еще?
   - Нет, рядом с воронкой никаких других следов не было. На некотором расстоянии от нее были отчетливые следы мистера Крейна, мистера Литтла и мистера Веджвуда, и они подтверждают все показания, данные ими здесь.
   Коронер кивнул.
   - Очень радует, что показания свидетелей полностью соответствуют фактам. Теперь так, вы сказали, что отпечатки шагов мистера Сэйвори и погибшего прошли строю через центр воронки. Это означает, как я понимаю, что они шли след в след, так?
   - Практически да, сэр. То есть отпечатки шагов не везде совпадали, но траектории движения практически совпадают.
   - Каким был прилив в то время?
   - Отлив начался примерно за час до происшествия. До кромки воды была примерно дюжина ярдов плотного песка.
   - Иными словами, эти джентльмены, имея отличную дорогу шириной двенадцать ярдов, выбрали один и тот же маршрут. Как бы вы объяснили это?
   - Очень просто, сэр. Они оба обходили волнолом.
   - Это самый короткий путь?
   - Да, сэр. Волнолом кончается у верхней точки прилива. Поэтому они двигались по верхней линии прилива. Легче обойти волнолом, чем перелезать через него.
   - Здесь все понятно. Место взрыва расположено в конце волнолома?
   - Нет, сэр, не совсем. Центр воронки примерно в двадцати фугах к западу от волнолома, но ниже его вершины.
   - Ммм,- коронер явно заинтересовался.- Совсем рядом с волноломом, но ниже его вершины? Считаете, это не просто так?
   - Вы имеете в виду предположите, что взрывчатку там специально зарыли?уточнил вопрос Ганди.- Ну нет, сэр, мы не думаем, что из этого можно сделать такой вывод.
   - Звучит так, будто вы знаете, что там случилось. Кстати говоря, вы определили источник взрыва?
   - Нет, сэр,- Ганди обескуражено развел руками,- боюсь, что нет. Не осталось ничего, что могло бы помочь.
   - У вас нет никаких предположений?
   - Нет, сэр, нет никаких фактов.
   Коронер задумался. Казалось, что сначала он решил продолжить допрос, но потом принял иное решение. Прежде чем отпустить Ганди, он, как и в случае с другими свидетелями, спросил, не хочет ли кто-либо из присяжных задать вопрос.
   Немедленно встал старшина присяжных.
   - Я хотел бы знать, сэр, не считает ли сержант, что это могла быть мина, принесенная морем?
   Несколько присяжных одобрительно кивнули в знак того, что и сами об этом думали.
   Коронер опять задумался.
   - Сержант определенно заявил, что не располагает фактами об источнике взрыва,- медленно произнес он,- и что в такого рода расследованиях версии не имеют почти никакого значения, точнее - их ценность равна нулю. Но я не хочу мешать обсуждению, которое могло бы пролить свет на причины трагедии, а потому разрешаю задать этот вопрос. Вы можете ответить, сержант?
   - Мы с инспектором обсудили эту возможность, сэр,- Ганди говорил как бы нехотя.- И подумали, что это могла бы быть мина, а если так, то ее могло принести море и затянуть песком. На этом берегу находили много мин, и немецких и наших.
   - Но не именно в этом месте?
   - Не здесь, сэр, но в нескольких других местах берега.
   - Очень хорошо. Но скажите, разве мина не должна взорваться при контакте с берегом?
   - Мы считаем, что необязательно, сэр. Ведь в других случаях они не взрывались.
   - Верно ли я понял, что, по-вашему, появление мины именно в этом месте можно считать закономерным?
   - Из-за течения и волнолома, сэр. Течение здесь, как вы знаете, идет с запада, и мы думали, что, если мину выбросило на западном берегу, течение могло тащить ее к востоку, пока она не уперлась в волнолом. У волнолома должен образовываться обратный ток воды, а у его вершины должны быть водовороты. Всем известно, что оставленные на песке тяжелые предметы оседают у волноломов.
   Коронер внимательно все это выслушал.
   - Это остроумная версия, и думаю, все мы,- он бросил взгляд на присяжных,- из опыта знаем, что ваше предположение о течении и вещах, засасываемых песком, верно. Но разве мина не должна была оставить воронку больших размеров?
   - Обычная большая мина да, сэр, разумеется, но мы не знаем, может быть бывают и небольшие.
   - Допустим, вы нравы и это была малая мина, а вы можете объяснить, что она взорвалась, когда проходил погибший, а не когда за минуту до этого там же прошел мистер Сэйвори?
   - Может быть, погибший наступил на один из рогов, а мистер Сэйвори не задел за него.
   - У вас, сержант, есть объяснение для всего. А не узнавали у военных и моряков, существуют ли столь малые мины?
   - Боюсь, нет, сэр,- лицо сержанта вытянулось,- насколько мне известно. Я этого не сделал и не слышал, чтобы кто-либо еще это сделал. Но здесь присутствует инспектор, может быть, лучше спросить у него.
   - Так я и сделаю,- мистер Тревельян покосился на старшину присяжных.Есть еще вопросы к свидетелю?
   - Нет, сэр. Это все, благодарю вас.
   Потом коронер допросил Вэнсона, но ничего нового от него не узнали. Он заявил, что согласен с идеей, изложенной сержантом Ганди, но подчеркнул, что это всего лишь версия, не подкрепленная никакими фактами, и она не является официальной позицией полиции, а высказана только в ответ на вопрос.
   Прежде чем отпустить Вэнсона, коронер, как обычно, поинтересовался, нет ли у жюри вопросов к свидетелю. До сих пор только старшина присяжных откликался на это предложение, но тут высокий и носатый мужчина, нетерпеливо ерзавший на месте, поднялся и взял слово.
   - Вам известно, сэр,- обратился он к дознавателю,- у нас здесь проводились крупномасштабные военные учения, в том числе в этой части берега. Я хотел бы спросить, не исследовал ли свидетель возможность того, что причиной несчастья могли быть похищенные в то время взрывные устройства?
   - Поскольку мы уже обсудили вопрос о плавающих минах,- ответил коронер,- я должен принять этот вопрос. Что скажете, инспектор?
   - Да, сэр, я провел соответствующее расследование. Я обратился к военным. Они заверили меня, что в ходе учений не использовались взрывные устройства, которые могли бы образовать такую воронку.
   - Вы удовлетворены?- обратился коронер к носатому присяжному.
   - Не совсем, сэр. Я подумал вот о чем. Фугасы используют для защиты береговой линии от вторжения, и трудно поверить, что в данном случае их не использовали.
   - Но они не использовали боевые мины,- возразил Вэнсон.
   - Это я понимаю,- настаивал присяжный.- Я предполагаю, что боевая мина могла случайно затесаться среди учебных.
   - Меня заверили, что такого быть не могло.
   - Меня не интересует, что они считают,- упорствовал присяжный.- Я предполагаю, что могла быть ошибка.
   - Военные дали свое определенное заключение,- вмешался раздраженный этим упорством коронер.- Вам этого не достаточно?
   - Это свидетельство не из первых рук, сэр. Лично я считаю, что нам следовало бы допросить представителя военных.
   Коронер замер.
   - Думаю,- заявил он,- что, если возникло малейшее подозрение, что источником взрывного устройства могла быть армия, нам следует допросить их представителя. Лично я не вижу в этом необходимости. Но я должен учитывать пожелания присяжных, и если вы настаиваете на вызове такого свидетеля, я распоряжусь, чтобы это сделали.
   Возникла перспектива затягивания слушаний еще на день, и, ежась под сердитыми взглядами своих коллег, мужчина не выдержал.
   - Я, конечно, не буду на этом настаивать, сэр,- отступил он.- Если вы удовлетворены, я, разумеется, тоже.
   - Хорошо. Есть еще вопросы?
   Тут звучно прочистил горло бровастый, тучный, краснолицый мужчина, местный ветеринар.
   - У меня вопрос к свидетелю. Верно ли, что дней десять назад со склада отряда самообороны похитили взрывные устройства, а если да, то не считает ли он, что это хищение может быть связано с этим делом?
   Было заметно, что этот вопрос заботил и других присяжных: некоторые одобрительно кивнули и оживились. Да и все присутствующие в зале замерли и навострили уши. Было видно, что этот вопрос многим не давал спокойствия.
   Веджвуд, которому к этому моменту уже начало казаться, что пронесло и можно расслабиться, внутренне обмер. Он обречено вздохнул и прислушался.
   - Я принимаю этот вопрос по той же причине, что и предыдущий. Вы можете ответить на него, мистер Вэнсон?
   - Я, конечно, думал о такой возможности, сэр,- начал Вэнсон,- и в самом деле, со склада отряда самообороны был похищен ящик с двенадцатью ручными гранатами. Но я не нашел никаких фактов о связи между этими событиями. Я не в силах представить, как гранаты могли бы оказаться на месте взрыва, но даже если бы они попали туда, то неясно, как, наступив на гранату, можно получить взрыв. Все известные нам факты против такого предположения. Чтобы граната взорвалась, нужно выдернуть чеку, а как это можно сделать, наступив на нее?
   - А если предположить,- заговорил коронер, явно заинтересовавшийся этим вопросом,- что пока волны били гранату о берег, взрыватель оказался потревоженным. В таком случае могла она взорваться от давления?
   - Все возможно, конечно, но даже в этом случае факты против. У этих гранат между моментом, когда вырвано кольцо, и взрывом проходит четыре секунды. Это для того, чтобы было время бросить ее. Учитывая скорость ходьбы погибшего, он за четыре секунды ушел бы на восемнадцать футов. Так что даже если бы он задел кольцо, он успел бы довольно далеко уйти от воронки. Но мы ведь знаем, что он в момент взрыва находился прямо в центре. Я заключаю отсюда, что это не могла быть граната.
   - Вы удовлетворены этим ответом?- коронер взглянул на ветеринара.
   Тот кивнул в знак подтверждения.
   - Да, сэр, я принимаю этот ответ.
   - Я также,- отозвался коронер,- и думаю, инспектор, мы должны поздравить вас. Вы очень тщательно продумали все обстоятельства дела. Это был последний свидетель. У кого-нибудь есть еще полезная информация?
   Он оглядел зал и, не обнаружив желающих выступить, нагнулся к своим бумагам. Затем опять выпрямился и обратился к жюри.
   Он еще раз напомнил присяжным об их тройственной обязанности. Во-первых, они должны установить личность погибшего; во-вторых, установить причину смерти; и в-третьих, если смогут, выявить виновного или виновных.
   - По первому вопросу,- продолжал он,- я чувствую, что у вас трудностей не возникнет. Вы получили заключение следователя, и у вас нет причин ему не доверять. У меня нет сомнений, что вы согласитесь, что имя погибшего Джошуа Мордаунт Рэдлет.
   - Второй вопрос представляется столь же очевидным. Надежные факты указывают, что смерть наступила в результате взрыва, когда погибший шел по берегу залива Сент-Полс. Здесь у меня также нет сомнений, что вы без труда примете решение.
   Но по третьему вопросу такой ясности нет, и в связи с этим я хотел бы привлечь ваше внимание к ряду моментов. Когда мы, как в этом случае, имеем дело с насильственной смертью, мы должны рассмотреть три возможности. Была ли эта смерть случайной, было ли это убийство или самоубийство. Чтобы принять решение, вам, по моему мнению, следовало бы знать, каким образом взрывчатое устройство оказалось на этом месте. Если оно оказалось там случайно или его принесло морем, мы имеем дело со случайным событием. Если его принес туда погибший и сам привел его в действие, чем вызвал собственную гибель, мы имеем дело с самоубийством. А если его там зарыли какие-то люди или человек, и сами же привели его в действие, когда погибший оказался над ним, имело место убийство.
   - Теперь я должен настоятельно напомнить вам, что, согласно известным нам фактам, причина взрыва неизвестна. Когда приглашенные полицией свидетели изложили нам эти факты, я был склонен на этом закрыть дознание.
   Но когда вы, джентльмены, захотели произвести исследование возможных причин взрыва, я не стал вам препятствовать. Вследствие этого мы рассмотрели следующие версии: это могла быть немецкая или британская мина, вынесенная морем на берег; это оказалось зарытым в песке какое-то взрывное устройство, использовавшееся армией Британии во время недавних боевых учений в этом районе; и, наконец, что здесь могли оказаться гранаты, недавно похищенные со склада сил самообороны. И позвольте мне повторить, все эти версии так и остались версиями. Нет фактов, подтверждающих хотя бы одну из них. Напротив, имеющиеся факты, как представляется, исключают из дальнейшего рассмотрения две последних версии. Я хочу, чтобы вы усвоили, что при вынесении вердикта вы обязаны игнорировать все эти гипотетические предположения.
   Из всего этого я делаю вывод, что не в наших силах с абсолютной определенностью заключить, что же это было: случайность, убийство или самоубийство. И здесь вам придется опереться на собственный здравый смысл и знание жизни Не было высказано никаких предположений о том, как это могло бы произойти случайным образом. Вы можете быть уверенны, что возможность самоубийства в данном случае крайне невелика, и это предположение должно быть отвергнуто. Вы, разумеется, вспомните, что нет ни малейшего свидетельства того, что это было убийство, и это может повлиять на ваше решение. Принимать решение, разумеется, вам и только вам, и если рассмотренные здесь факты натолкнут вас на решение, вы его выскажете. С другой стороны, если у вас нет твердой уверенности относительно причины этого события, вы укажете в вердикте но третьему вопросу, что имеющиеся факты не позволяют вам прийти к определенному суждению. Поскольку я не вижу, чем бы еще мог быть вам полезен, прошу вас удалиться и обсудить свой вердикт.
   Присяжные совещались в течении получаса, потом вернулись в зал заседаний и старшина важно огласил решение.
   - Мы пришли к выводу, что во вторник двадцать шестого мая тысяча девятьсот сорок третьего года Джошуа Мордаунт Рэдлет на берегу залива Сент-Полс, графство Корнуолл, был убит взрывом, причину которого из-за недостаточности фактов мы определить не можем.
   Со вздохом глубокого облегчения Веджвуд поднялся и вместе с остальными пошел к выходу.
   Глава 5
   Энн Мередит
   Энн Мередит сидела за своей пишущей машинкой и, мучительно нахмурившись, пялилась в свой блокнот, где ключевое слово в последнем письме, надиктованном ее дядей, было записано какими-то нечитаемыми каракулями. Слово было похоже на "моногамный", но это же полная чушь, потому что письмо было обращено к продавцу угля по поводу не завезенной вовремя тонны антрацита. Не имея особого желания выслушивать замечания Сэйвори о ее умении стенографировать, она решила, что не будет уточнять у него, что это за слово, а просто перепишет фразу так, чтобы там не осталось места для этой самой моногамноеTM.
   В описываемый период Энн была высокой, изящной молодой женщиной двадцати пяти лет, которую можно было бы счесть красивой, будь она чуть более крепкой. Когда началась война, она жила со своей матерью, которая была единственной сестрой Чарльза Сэйвори и вдовой офицера военно-воздушных сил. Их доходы ограничивались небольшой пожизненной рентой и военной пенсией и позволяли им жить не нищенствуя, но весьма стесненно. Чтобы помочь семье, она научилась стенографировать, печатать на машинке и вести бухгалтерию. Два-три раза она уже поступала на работу, но из-за хрупкости здоровья ни на одной не удержалась.
   Потом миссис Мередит погибла во время бомбежки. Это было страшное переживание. Ее саму воздушный налет застал в магазине. Взрывной волной ее швырнуло на пол, а разлетевшиеся осколки изрезали ей руки и ноги. Когда после перевязки она по разрушенному городу вернулась домой, оказалось, что их дома больше нет. Тело матери откопали только на следующий день.
   Так она осталась одна - израненное тело, страдающая душа, без крыши над головой и без гроша в кармане (пенсия и рента были положены только ее матери). И вот тут ее дядя Сэйвори предложил ей жить у него, и она с благодарностью приняла это приглашение.
   Это был добрый поступок, но не в обычае Чарльза Сэйвори было делать что-либо хорошее, не имея в виду собственной выгоды. Она очень скоро поняла, что за все надо платить. В ответ на стол, кров и карманные деньги он попросил ее быть его секретаршей. Для нее это не только не было обременительно, а даже, напротив, это было хорошим выходом. Она не любила своего дядю, и для нес было бы тягостно жить у него в нахлебницах. Будучи секретарем, она могла без зазрения совести пользоваться его гостеприимством, не теряя при этом самоуважения.
   Поначалу Энн не испытывала ничего кроме благодарности за крышу над головой и возможность ни о чем не заботиться, потому что после всего пережитого она пребывала в состоянии постоянной усталости и апатии, а секретарские обязанности занимали у нее совсем немного времени. Потом, когда она постепенно оправилась от перенесенного шока, ее реакции на окружающий мир стали более нормальными. Во всем доме жили только дядя Чарльз с женой, служанка, шофер и садовник. Она бы очень страдала от одиночества, если бы не миссис Сэйвори, к которой она быстро привязалась. Как и следовало ожидать, окружение пожилых людей, да еще в условиях ограничений, налагавшихся военным временем, были скучны для молодой женщины, и она начала присматривать другие возможности зарабатывать на жизнь.
   При этом особенно угнетала ее даже не однообразие жизни Все ее помыслы занимала война. Она чувствовала, что, работая на своего дядю, она как бы уклоняется, прячется от войны; ей хотелось делать что-либо более значимое. Больше всего ей нравилась идея поступить на службу в вооруженные силы, лучше бы всего в женский вспомогательный корпус ВВС. Но хотя за время жизни в семье дяди она очень поздоровела, здоровье не позволяло ей взвалить на себя такие задачи. Когда она решилась поделиться своей идеей с тетей Дорис - так она стала называть миссис Сэйвори, та отправила ее на обследование к своему врачу, и он решительно запретил и думать о чем-либо подобном. Ей казалась достойным делом и работа в военной промышленности, но и это отпадало. Она не была уверена даже в том, что сможет взвалить на себя службу в канцелярии, чтобы высвободить мужчину. Пришлось ей остаться там, где была.