— Мы сами это делаем.
— Для чего мы стали бы это делать?
— Не знаю. Я только что прибыл.
— Тогда почему вы решили, что это мы делаем ее безумной?
Мастерс раскрыл рот, чтобы ответить, но от незнания, как продолжить, он не справился с голосовыми связками и выдавил только какой-то мычащий скрежет.
— Не хотите ли воды?
— Нет. Спасибо. А что думают о плане ваши люди?
— О каком плане?
— «Искать и уничтожать».
— Они считают его изумительным. Им случается убить много гоффелей.
— То есть им нравится быть приманкой?
— О нет. Мои люди не ходят «искать и уничтожать».
— Почему?
— Ходят наемники. Мои люди слишком ценны.
— Ценны?
— У меня есть приказ принципала Цианга. Нас не используют для привлечения врагов.
— Что? — На этот раз Мастерс шлепнул по столу ладонью.
Ибн Сауд откинулся назад:
— Что-то не так?
— Что думает об этом наставник Мартиал Риан?
— Думает о чем?
— Обо всем этом? О том, что вы не заманиваете врагов. О том, что вы получаете приказы от Цианга. Какое отношение имеет Цианг ко всему этому?
Ибн Сауд принял торжественный вид и воздел руки к небесам:
— Он мой царь.
— Он выборный руководитель.
— Он мой царь.
— Ладно. Почему он распорядился, чтобы вы не участвовали в привлечении врагов?
— Мы должны быть готовы ринуться обратно в Портент в случае нападения гоффелей. Мастерс захлопал глазами:
— Тогда почему вы здесь?
— Чтобы сотрудничать с силами «Слова Блей-ка». Это, помимо всего, наша война.
— Да. — Мастерс помолчал, не зная, что сказать. — А не влияет ли это на моральный дух наемников?
— Кого это интересует?
Ибн Сауд подался вперед, с хитрым видом шепча:
— Все: и «Слово Блейка», и Цианг, и графиня Дистар — все богаты.
— Ладно. Мне пора идти. Увидимся позже. Ибн Сауд казался расстроенным:
— Куда вы собираетесь? Мы же офицеры. Мы работаем совместно. Здесь. В канцелярии.
— Я собираюсь проверить своего робота. Хочу убедиться, что все в порядке.
— В самом деле?
— Абсолютно.
— Ладно, пока. — Ибн Сауд встал и отдал честь. — Увидимся позже.
Мастерс ответил тем же.
Когда Мастерс выходил, он обернулся и посмотрел на капитана. Ибн Сауд уже откинулся на спинку кресла и посапывал во сне.
— Для чего мы стали бы это делать?
— Не знаю. Я только что прибыл.
— Тогда почему вы решили, что это мы делаем ее безумной?
Мастерс раскрыл рот, чтобы ответить, но от незнания, как продолжить, он не справился с голосовыми связками и выдавил только какой-то мычащий скрежет.
— Не хотите ли воды?
— Нет. Спасибо. А что думают о плане ваши люди?
— О каком плане?
— «Искать и уничтожать».
— Они считают его изумительным. Им случается убить много гоффелей.
— То есть им нравится быть приманкой?
— О нет. Мои люди не ходят «искать и уничтожать».
— Почему?
— Ходят наемники. Мои люди слишком ценны.
— Ценны?
— У меня есть приказ принципала Цианга. Нас не используют для привлечения врагов.
— Что? — На этот раз Мастерс шлепнул по столу ладонью.
Ибн Сауд откинулся назад:
— Что-то не так?
— Что думает об этом наставник Мартиал Риан?
— Думает о чем?
— Обо всем этом? О том, что вы не заманиваете врагов. О том, что вы получаете приказы от Цианга. Какое отношение имеет Цианг ко всему этому?
Ибн Сауд принял торжественный вид и воздел руки к небесам:
— Он мой царь.
— Он выборный руководитель.
— Он мой царь.
— Ладно. Почему он распорядился, чтобы вы не участвовали в привлечении врагов?
— Мы должны быть готовы ринуться обратно в Портент в случае нападения гоффелей. Мастерс захлопал глазами:
— Тогда почему вы здесь?
— Чтобы сотрудничать с силами «Слова Блей-ка». Это, помимо всего, наша война.
— Да. — Мастерс помолчал, не зная, что сказать. — А не влияет ли это на моральный дух наемников?
— Кого это интересует?
Ибн Сауд подался вперед, с хитрым видом шепча:
— Все: и «Слово Блейка», и Цианг, и графиня Дистар — все богаты.
— Ладно. Мне пора идти. Увидимся позже. Ибн Сауд казался расстроенным:
— Куда вы собираетесь? Мы же офицеры. Мы работаем совместно. Здесь. В канцелярии.
— Я собираюсь проверить своего робота. Хочу убедиться, что все в порядке.
— В самом деле?
— Абсолютно.
— Ладно, пока. — Ибн Сауд встал и отдал честь. — Увидимся позже.
Мастерс ответил тем же.
Когда Мастерс выходил, он обернулся и посмотрел на капитана. Ибн Сауд уже откинулся на спинку кресла и посапывал во сне.
XI
Лига Свободных Миров, княжество Гибсон, Гибсон, долина Нагасаки 23 января 3055 года
Мастерс нашел Чика в столовой — в маленькой палатке, где стояли три стола, окруженных скамейками. Чик сидел с группой наемников, и по тому, как они тянулись к нему, казалось, будто он что-то рассказывает. Группа взорвалась смехом. Тут они заметили Мастерса и замолкли.
— Можно вас на пару слов, сержант? — спросил Мастерс.
Группа выжидающе уставилась на Мастерса, как бы оценивая его лояльность. Чик оглянулся на них, словно успокаивая, и ответил:
— Так точно, сэр.
Мастерс вывел его из палатки на открытое место, подальше от чужих ушей.
— Сержант, не поделитесь ли вы своими впечатлениями от этих заданий типа «искать и уничтожать»?
— Что, сэр?
— Пожалуйста! Я здесь новичок. Мне нужно узнать максимум возможного о том, как истинно верующие ведут войну.
— Я не совсем понял, о чем вы хотите услышать, сэр.
— Я не хочу слушать о чем-нибудь, Чик. Мне нужна твоя оценка заданий «искать и уничтожать». Срабатывают ли они? Как они срабатывают? Плохи ли они? Почему плохи?
Сержант нервно переступил, напомнив этим Мейд Крис, там, в замке.
— Сержант, я не собираюсь вас обманывать. Мне нужно побольше узнать о том, как ведется эта война. Представь, что я ничего не знаю о ней, потому что новичок здесь.
Чик посмотрел Мастерсу прямо в глаза, пытаясь решить, можно ли ему верить:
— Вы им не скажете?
— Кому им?
— «Слову Блейка», сэр. Или лоялистам.
— Вы же все на одной стороне, сержант, не правда ли?
— Я бы очень хотел, чтоб так и было, сэр. Но не могу сказать, что это всегда так. Или мы — наемники — не всегда видим, что это так.
— Ладно, потом. Скажи только для меня. Я должен разобраться, ибо в противном случае то, что происходит здесь, на Гибсоне, будет продолжаться..
Чик облизнул губы, напомнив собирающегося на исповедь у священника. Потом потекли слова, задавленные и тихие, сопровождаемые быстрыми внимательными взглядами, чтобы убедиться, что поблизости никого нет.
— Ночные передвижения. Это патруль самоубийц, сэр. Это наихудший патруль, в который можно попасть. Наша цель-наткнуться на гоффелей и попасть под их удар, а после ждать, когда подойдут роботы и разотрут их в порошок. Мы наживка, нужная, чтобы выманить их. Это все, что мы собой представляем. Наживку. — Когда он продолжил, его руки тряслись. — Капитан Морт, бывший до вас, сэр, и до Вернера, отправил нас в лес искать полк врага. Он знал, что одиночек там не было. Его не интересовала горсть гоффелей. Мы были нужны ему, чтобы добиться успеха. Гоффели захотели бы уничтожить нас, потом примчался бы он со своими боевыми роботами и уничтожил бы гоффелей. Одну ночь это сработало. Я потерял почти всех. Он очень много положил врага. За это получил повышение по служебной лестнице и медаль. Все согласно таблице.
— Какой таблице?
Чик посмотрел на него с удивлением:
— Неужели никто не сказал вам, как ведется счет, сэр? Вот. — Он порылся в своем переднем кармане и вытащил истертый лист бумаги, сложенный вчетверо. Мастерс развернул его и поднес к свету.
Вверху было напечатано: «Данные для таблицы поощрения». Потом следовали слова — «Очки начисляются за следующее», к таблице прилагался список:
10-каждый убитый
10-каждые 50 килограммов риса
10-каждые 50 килограммов соли
20-каждый подобранный снаряд для миномета
50-каждое захваченное у врага личное оружие
100-каждое захваченное у врага групповое оружие
1000-каждый военнопленный
На следующей строчке — «Очки удерживаются за следующее» и другой список:
20-каждый раненный при операции наемник 40-каждый раненный при операции подданный Гибсона
50-каждый раненный при операции истинно верующий
200-каждый убитый при операции наемник 400-каждый убитый при операции подданный Гибсона
500-каждый убитый при операции истинно верующий
— Что это такое?
— Это карточка для счета, сэр. Наставники «Слова Блейка» используют ее для награждения пехоты и водителей боевых роботов. «Блейковские» офицеры на основании этих счетов получают повышение.
— Нет!
— Да. Они ходят в дурачках, когда «тела» прибывают недостаточно быстро. Морт старательно давил на нас. Мы постоянно ходили «искать и уничтожать». Что-то вроде соревнования. Существует нехватка должностей для настроенных на карьеру офицеров. У вас едва наберется сотня управляемых истинно верующими батальонов на приблизительно семьсот пятьдесят лейтенантов. Они выбиваются наверх, посылая нас пополнять счет убитых.
Мастерс заглянул Чику в глаза:
— Что делают здесь твои люди? Это не ваша война. Что делают на Гибсоне твои наемники?
— Ладно, я отвечу. Большинство этих детишек не профессионалы. Сам я приобрел боевой опыт давно. Но эти зеленые новички... некоторые из них никогда прежде не видели ружья.
— Так что же они делают здесь?
— Они голодали. Многие оставили в своих родных мирах семьи. Они получили работу. Оплата высокая. Они прикинули: «Слово Блейка» против стада фермеров — да никаких проблем. Но проблема есть, потому что эти таблицы не выдерживают никакой критики. Эти детишки служат только ступеньками для других в служебной лестнице. Если по дороге несколько человек теряется, какое, к черту, это имеет значение? Купи новые ступеньки, только и всего. Я провожу все свое время, пытаясь научить их выживанию.
— Удивляюсь, что нет массового дезертирства.
— А куда им податься? Они из других миров.
Им некуда деться.
— Что вы делаете, когда вступаете в бой?
Чик фыркнул:
— Вступаете в бой? Сэр, нас всего двенадцать человек. Нас высылают маленькими группами. Таким образом охватывается большая площадь. Мы как собаки, выпущенные на охоту. Кровавая игра в стычки. Мы делаем что можем. Радируем, просим помощи. И стараемся остаться в живых.
— Предполагается, что сегодня ночью будет очередной выход.
— Знаю, сэр.
— Что ты об этом думаешь?
Чик только тряхнул головой и промолчал.
— Ладно. Большое тебе спасибо за уделенное врем". Где мне найти других, водителей боевых роботов? — спросил Мастерс.
Чик улыбнулся:
— Ну, Белград и Валентина, вероятно, вон в той лачуге. А Жестянщик... м-м-м, я думаю, вам лучите поговорить о нем с другими.
— Жестянщик?
— Спинард. Мы зовем его Жестянщиком. Он очень горд своим роботом. Вы можете найти его в роботе или с Белградом и Валентиной.
— Увидимся через час.
— Да, сэр.
Чик направился к столовой, а Мастерс, пересекая площадку, направился к жилищу водителей боевых роботов. Небо полностью потемнело, ярко засветились звезды. Мастерс поднял глаза к небу и вспомнил ночь церемонии. Где-то там Атреус? Он не знал звезд ночного неба Гибсона. При космических путешествиях небосвод очень сильно меняется; всего один прыжок через гиперпространство — и вам уже не найти путь к дому.
Мастерс постучал в дверь.
— Войдите! — отозвался женский голос. Он открыл дверь и вошел. На койке лежал читающий мужчина. На другой койке раскладывала пасьянс женщина. Они оба краем глаза взглянули на дверь, увидели Мастерса и, выбравшись из кроватей, встав по стойке смирно, отдали честь.
— Вольно. Я Пол Мастерс. Рад встретиться с вами обоими.
— Рядовой Белград, — представился мужчина.
— Лейтенант Валентина, — назвалась женщина.
Им было по двадцать с небольшим. Оба были в полном порядке. Глаза обоих сияли. Истинно верующие.
— А где... Спинард?
— Здесь, сэр, — раздался голос из тени. Из темного угла барака появился мужчина. Он был коренаст и передвигался как запряженный тяжеловоз. При взгляде на него казалось, что он то ли только что проснулся, то ли не спал целую неделю.
— С вами все в порядке?
— Да, сэр, — ответил он усталым голосом, не заботясь о производимом впечатлении.
Мастерс поверил, что Спинард на самом деле считает себя здоровым. Он посмотрел на Белграда и Валентину, которые только пожали плечами, встретив его взгляд.
— Ладно. Менее чем через час мы выходим «искать и уничтожать». Я хочу, чтобы в десять сорок пять все были в своих роботах.
— Так точно, сэр, — ответили все трое.
— Белград, можно тебя на пару слов? Мастерс вышел из барака, Белград последовал за ним. Остановились недалеко от барака.
— В порядке ли Спинард? — спросил Мастерс.
— В каком смысле вы спрашиваете о нем, сэр?
— В каком смысле? Разве не понятно?
— Лейтенант Спинард является одним из самых эффективных бойцов из числа тех, что были на этом посту. Его суммарное количество убитых зачастую превосходит...
— Его самочувствие. Его умственное самочувствие. Как с этим?
— Он прекрасный солдат...
— Каково его умственное состояние?
— На грани шизофрении — и вне моего понимания, сэр. Но я действительно почти ничего не знаю...
— Вы обсуждали этот вопрос?
— О нем? Или о его способностях быть солдатом?
Мастерс поднял руку к лицу и потер лоб:
— Мы явно из двух различных школ. Возможно ли, чтобы мужчина или женщина выглядели развалинами и тем не менее были хорошими солдатами?
— Он не развалина, сэр.
— Я предлагаю крайний случай, рядовой, — кратко сказал Мастерс.
— Я еще раз напоминаю, что лейтенант Спинард имеет превосходный показатель убитых. Я с большим трудом допускаю, что его способности как солдата в настоящее время ослабли.
— То есть вы оцениваете его возможности как солдата полностью по числу убитых им противников?
Белград слегка наклонил голову набок, проявляя неподдельный интерес:
— Существуют ли для такой оценки какие-нибудь другие объективные показатели, сэр?
— Никаких соображений. Поставим точку. Давайте посмотрим, как все это делается.
Мастерс шел поперек площадки для обслуживания роботов. Валентина ожидала у основания своего «Черного Валета». Белград карабкался по лестнице в кабину «Беркута». «Топорник» Спинарда уже жужжал о начале механической жизни.
Достигнув своего «Феникса», Мастерс положил руки на ступеньки. Они казались на ощупь очень гладкими, сильно потертыми за многие годы использования. Переставляя одну ногу за другой, Мастерс поднялся и скользнул через люк в кабину. Он надел охлаждающий жилет и нейрошлем, потом произнес секретный код, который позволял ему управлять машиной. Когда включилась панель контроля, ряды разноцветных огней — красных, зеленых и синих — прорезали темноту и окрасили его руки.
— Все в порядке. Приступаем к работе. По радио прозвучал голос Чика:
— Экипаж первого В-кора готов, сэр. Сержант Дональд доложил о готовности второго экипажа, а Петерсон отрапортовал про пятый.
— Все в порядке. Трогаемся...
Мастерс нажал кнопку, которая включала экран на ближний обзор. Появились синие точки, обозначающие корабли на воздушной подушке, и двинулись к северу от центра экрана. Мастерс выглянул через лицевую плиту кабины, но увидел только залитые лунным светом верхушки деревьев вокруг базы. Вновь посмотрев на монитор, он заметил, что корабли уже разделились. После четырехсот метров он переключил экран на дальний обзор.
— Звено Мастерса, здесь «Феникс»-один. Давайте спустимся с холма и подождем контакта.
Мастерс легонько нажал левую педаль, и робот повернулся в сторону уклона, ведущего от базы вниз. Потом он двинул дроссель вперед. Миновав пехотинцев из охраны ворот базы, он подумал, что они выглядят ужасно хрупкими и крошечными в слабом свете базы.
Взглянув на экран. Мастерс увидел голубые квадратики остальных трех боевых машин, следующих вплотную за ним. Он включил канал связи с ними:
— По полученным мною данным, нам надо отыскать на нашей территории взвод логовцев.
— Это мы знаем, — сказала спокойным голосом Валентина. — На прошлой неделе они совершили на город Хомс нападение. Разрушили часть производственных сооружений.
Поразительно. Казалось, что жители этой планеты никогда не слыхали о Договорах существования.
— Валентина, до или после вашего появления у гибсониан появилась привычка нападать на индустриальные сооружения?
— Я не знаю, сэр, в самом деле не знаю.
— Ты не знаешь? Пауза.
— Я не думала об этом, сэр.
— Как можешь ты не знать? Не побеспокоилась выяснить?
— Я уверена, что сражения происходили в течение некоторого времени до прибытия «Слова Блейка». Я только не знаю, как до нашего появления выглядели сражения.
— До вашего появления? Я думал, что война была вызвана прибытием истинно верующих.
— Сэр, — сказал Чик. Он говорил очень тихо, и Мастерсу пришлось добавить громкости в наушниках. — Мы достигли пункта нашей высадки. Мы встаем на ноги.
В этот момент монитор показал, как все три судна остановились в нескольких километрах от базы.
— Ну что ж, звено. Пора двигаться в путь.
— Сэр, — сказал Белград. — Обычно до получения вызова мы ждем здесь. Это увеличивает наши шансы на внезапность.
— Скольких же кровавых партизан ты застанешь после того, как пробежишь весь путь до места засады?
— Действительно, совсем немногих, сэр.
— Ладно, сегодня сделаем по-другому. — Мастерс направил своего робота к лесу, остальные трое двинулись следом. Когда они достигли первых деревьев, то стали выглядеть механическими монстрами, крадущимися через зачарованный лес.
Мастерс подумал о Чике и его людях, шагающих сейчас между деревьями и отрезанных от других солдат, которые не знают, когда прибудет подмога. Это было недоразумение. Совершенное недоразумение.
Пока Мастерс вел «Феникса» по ночному лесу, в наушниках пробивались произносимые тихими голосами сообщения от экипажей. В их голосах слышался страх. Никогда такого не было, чтобы солдаты были разделены, как сейчас. Средства электронной связи не восполняли изолированности участников такого метода борьбы, навязанного солдатам. Договоры существования положили конец таким войнам, бессмысленным, тупым войнам, когда войска не имели представления, каких действий от них ожидают.
Он вспомнил прочитанное о террианских мировых войнах. На первой из двух, в начале двадцатого века, делали с людьми такое, во что он мог поверить с большим трудом. Забыли про формирования, не использовалась сила солдат, действующих вместе. Было забыто передвижение, солдатское понимание цели. Как только немцы и французы зарылись в свои траншеи, война почти замерла, и так месяц за месяцем. Солдаты сидели в наполненных водой траншеях, которые почти без перерыва протянулись от пролива Ла-Манш до границ нейтральной Швейцарии.
Мастерс мысленно перенесся в траншею и стал воображать жизнь в таких условиях. На той стороне опустошенного, обстреливаемого снарядами поля, а иногда всего в трех метрах ожидал в подобной же траншее враг. Видел ли он там каску? Был ли то человек, ждущий, как ждал Мастерс? Пытался ли он захватить его, атакуя через поле? Как? Пули уложат его на землю, не успеет он сделать и нескольких шагов. Постоянная стрельба заставляла солдат сидеть бесконечно долго, охраняя огромные пространства ничего не стоящей земли.
Мастерс представил, как в траншеях накапливался слой грязи, заливая ботинки. Сколько было случаев, когда солдат разбивал паралич только от стояния в заполненной водой траншее. Как много проходило времени до подобного исхода, после чего нужно было ампутировать ноги? Мастерс вообразил труп, труп убитого друга в воде рядом с собой, раненного несколькими днями раньше. Он попытался защитить его от крыс, которые сразу отплывали от тела, но не смог. Иногда нужно спать. Крысы снова возвращались к нему. И никто не пришел на помощь. Никого больше не было в пределах видимости. Войска растянуты на сотни километров. Никакого представления, когда он снова увидит кого-нибудь со своей стороны. Иногда один целую неделю, иногда — больше.
Снова каска, но сейчас над краем вражеской траншеи. Будет ли он стрелять? Нет. Это же единственный человек, которого можно сейчас увидеть. Если он выстрелит, то останется в центре опустошения лишь с мертвым другом. Если он убьет того человека, он будет по-настоящему одинок. Ожидание в одиночку в траншее с трупом и крысами, в центре ничего, без понимания, почему он там. До безумия будет не слишком далеко.
По радио прозвучал голос Чика:
— Мы собираемся здесь на минутку притормозить. Теннисон обнаружил натянутую проволоку. Мы проверяем...
Слова были прерваны звуком громкого, почти заглушившего крик, взрыва, вырвавшегося из наушников.
Мастерс нашел Чика в столовой — в маленькой палатке, где стояли три стола, окруженных скамейками. Чик сидел с группой наемников, и по тому, как они тянулись к нему, казалось, будто он что-то рассказывает. Группа взорвалась смехом. Тут они заметили Мастерса и замолкли.
— Можно вас на пару слов, сержант? — спросил Мастерс.
Группа выжидающе уставилась на Мастерса, как бы оценивая его лояльность. Чик оглянулся на них, словно успокаивая, и ответил:
— Так точно, сэр.
Мастерс вывел его из палатки на открытое место, подальше от чужих ушей.
— Сержант, не поделитесь ли вы своими впечатлениями от этих заданий типа «искать и уничтожать»?
— Что, сэр?
— Пожалуйста! Я здесь новичок. Мне нужно узнать максимум возможного о том, как истинно верующие ведут войну.
— Я не совсем понял, о чем вы хотите услышать, сэр.
— Я не хочу слушать о чем-нибудь, Чик. Мне нужна твоя оценка заданий «искать и уничтожать». Срабатывают ли они? Как они срабатывают? Плохи ли они? Почему плохи?
Сержант нервно переступил, напомнив этим Мейд Крис, там, в замке.
— Сержант, я не собираюсь вас обманывать. Мне нужно побольше узнать о том, как ведется эта война. Представь, что я ничего не знаю о ней, потому что новичок здесь.
Чик посмотрел Мастерсу прямо в глаза, пытаясь решить, можно ли ему верить:
— Вы им не скажете?
— Кому им?
— «Слову Блейка», сэр. Или лоялистам.
— Вы же все на одной стороне, сержант, не правда ли?
— Я бы очень хотел, чтоб так и было, сэр. Но не могу сказать, что это всегда так. Или мы — наемники — не всегда видим, что это так.
— Ладно, потом. Скажи только для меня. Я должен разобраться, ибо в противном случае то, что происходит здесь, на Гибсоне, будет продолжаться..
Чик облизнул губы, напомнив собирающегося на исповедь у священника. Потом потекли слова, задавленные и тихие, сопровождаемые быстрыми внимательными взглядами, чтобы убедиться, что поблизости никого нет.
— Ночные передвижения. Это патруль самоубийц, сэр. Это наихудший патруль, в который можно попасть. Наша цель-наткнуться на гоффелей и попасть под их удар, а после ждать, когда подойдут роботы и разотрут их в порошок. Мы наживка, нужная, чтобы выманить их. Это все, что мы собой представляем. Наживку. — Когда он продолжил, его руки тряслись. — Капитан Морт, бывший до вас, сэр, и до Вернера, отправил нас в лес искать полк врага. Он знал, что одиночек там не было. Его не интересовала горсть гоффелей. Мы были нужны ему, чтобы добиться успеха. Гоффели захотели бы уничтожить нас, потом примчался бы он со своими боевыми роботами и уничтожил бы гоффелей. Одну ночь это сработало. Я потерял почти всех. Он очень много положил врага. За это получил повышение по служебной лестнице и медаль. Все согласно таблице.
— Какой таблице?
Чик посмотрел на него с удивлением:
— Неужели никто не сказал вам, как ведется счет, сэр? Вот. — Он порылся в своем переднем кармане и вытащил истертый лист бумаги, сложенный вчетверо. Мастерс развернул его и поднес к свету.
Вверху было напечатано: «Данные для таблицы поощрения». Потом следовали слова — «Очки начисляются за следующее», к таблице прилагался список:
10-каждый убитый
10-каждые 50 килограммов риса
10-каждые 50 килограммов соли
20-каждый подобранный снаряд для миномета
50-каждое захваченное у врага личное оружие
100-каждое захваченное у врага групповое оружие
1000-каждый военнопленный
На следующей строчке — «Очки удерживаются за следующее» и другой список:
20-каждый раненный при операции наемник 40-каждый раненный при операции подданный Гибсона
50-каждый раненный при операции истинно верующий
200-каждый убитый при операции наемник 400-каждый убитый при операции подданный Гибсона
500-каждый убитый при операции истинно верующий
— Что это такое?
— Это карточка для счета, сэр. Наставники «Слова Блейка» используют ее для награждения пехоты и водителей боевых роботов. «Блейковские» офицеры на основании этих счетов получают повышение.
— Нет!
— Да. Они ходят в дурачках, когда «тела» прибывают недостаточно быстро. Морт старательно давил на нас. Мы постоянно ходили «искать и уничтожать». Что-то вроде соревнования. Существует нехватка должностей для настроенных на карьеру офицеров. У вас едва наберется сотня управляемых истинно верующими батальонов на приблизительно семьсот пятьдесят лейтенантов. Они выбиваются наверх, посылая нас пополнять счет убитых.
Мастерс заглянул Чику в глаза:
— Что делают здесь твои люди? Это не ваша война. Что делают на Гибсоне твои наемники?
— Ладно, я отвечу. Большинство этих детишек не профессионалы. Сам я приобрел боевой опыт давно. Но эти зеленые новички... некоторые из них никогда прежде не видели ружья.
— Так что же они делают здесь?
— Они голодали. Многие оставили в своих родных мирах семьи. Они получили работу. Оплата высокая. Они прикинули: «Слово Блейка» против стада фермеров — да никаких проблем. Но проблема есть, потому что эти таблицы не выдерживают никакой критики. Эти детишки служат только ступеньками для других в служебной лестнице. Если по дороге несколько человек теряется, какое, к черту, это имеет значение? Купи новые ступеньки, только и всего. Я провожу все свое время, пытаясь научить их выживанию.
— Удивляюсь, что нет массового дезертирства.
— А куда им податься? Они из других миров.
Им некуда деться.
— Что вы делаете, когда вступаете в бой?
Чик фыркнул:
— Вступаете в бой? Сэр, нас всего двенадцать человек. Нас высылают маленькими группами. Таким образом охватывается большая площадь. Мы как собаки, выпущенные на охоту. Кровавая игра в стычки. Мы делаем что можем. Радируем, просим помощи. И стараемся остаться в живых.
— Предполагается, что сегодня ночью будет очередной выход.
— Знаю, сэр.
— Что ты об этом думаешь?
Чик только тряхнул головой и промолчал.
— Ладно. Большое тебе спасибо за уделенное врем". Где мне найти других, водителей боевых роботов? — спросил Мастерс.
Чик улыбнулся:
— Ну, Белград и Валентина, вероятно, вон в той лачуге. А Жестянщик... м-м-м, я думаю, вам лучите поговорить о нем с другими.
— Жестянщик?
— Спинард. Мы зовем его Жестянщиком. Он очень горд своим роботом. Вы можете найти его в роботе или с Белградом и Валентиной.
— Увидимся через час.
— Да, сэр.
Чик направился к столовой, а Мастерс, пересекая площадку, направился к жилищу водителей боевых роботов. Небо полностью потемнело, ярко засветились звезды. Мастерс поднял глаза к небу и вспомнил ночь церемонии. Где-то там Атреус? Он не знал звезд ночного неба Гибсона. При космических путешествиях небосвод очень сильно меняется; всего один прыжок через гиперпространство — и вам уже не найти путь к дому.
Мастерс постучал в дверь.
— Войдите! — отозвался женский голос. Он открыл дверь и вошел. На койке лежал читающий мужчина. На другой койке раскладывала пасьянс женщина. Они оба краем глаза взглянули на дверь, увидели Мастерса и, выбравшись из кроватей, встав по стойке смирно, отдали честь.
— Вольно. Я Пол Мастерс. Рад встретиться с вами обоими.
— Рядовой Белград, — представился мужчина.
— Лейтенант Валентина, — назвалась женщина.
Им было по двадцать с небольшим. Оба были в полном порядке. Глаза обоих сияли. Истинно верующие.
— А где... Спинард?
— Здесь, сэр, — раздался голос из тени. Из темного угла барака появился мужчина. Он был коренаст и передвигался как запряженный тяжеловоз. При взгляде на него казалось, что он то ли только что проснулся, то ли не спал целую неделю.
— С вами все в порядке?
— Да, сэр, — ответил он усталым голосом, не заботясь о производимом впечатлении.
Мастерс поверил, что Спинард на самом деле считает себя здоровым. Он посмотрел на Белграда и Валентину, которые только пожали плечами, встретив его взгляд.
— Ладно. Менее чем через час мы выходим «искать и уничтожать». Я хочу, чтобы в десять сорок пять все были в своих роботах.
— Так точно, сэр, — ответили все трое.
— Белград, можно тебя на пару слов? Мастерс вышел из барака, Белград последовал за ним. Остановились недалеко от барака.
— В порядке ли Спинард? — спросил Мастерс.
— В каком смысле вы спрашиваете о нем, сэр?
— В каком смысле? Разве не понятно?
— Лейтенант Спинард является одним из самых эффективных бойцов из числа тех, что были на этом посту. Его суммарное количество убитых зачастую превосходит...
— Его самочувствие. Его умственное самочувствие. Как с этим?
— Он прекрасный солдат...
— Каково его умственное состояние?
— На грани шизофрении — и вне моего понимания, сэр. Но я действительно почти ничего не знаю...
— Вы обсуждали этот вопрос?
— О нем? Или о его способностях быть солдатом?
Мастерс поднял руку к лицу и потер лоб:
— Мы явно из двух различных школ. Возможно ли, чтобы мужчина или женщина выглядели развалинами и тем не менее были хорошими солдатами?
— Он не развалина, сэр.
— Я предлагаю крайний случай, рядовой, — кратко сказал Мастерс.
— Я еще раз напоминаю, что лейтенант Спинард имеет превосходный показатель убитых. Я с большим трудом допускаю, что его способности как солдата в настоящее время ослабли.
— То есть вы оцениваете его возможности как солдата полностью по числу убитых им противников?
Белград слегка наклонил голову набок, проявляя неподдельный интерес:
— Существуют ли для такой оценки какие-нибудь другие объективные показатели, сэр?
— Никаких соображений. Поставим точку. Давайте посмотрим, как все это делается.
Мастерс шел поперек площадки для обслуживания роботов. Валентина ожидала у основания своего «Черного Валета». Белград карабкался по лестнице в кабину «Беркута». «Топорник» Спинарда уже жужжал о начале механической жизни.
Достигнув своего «Феникса», Мастерс положил руки на ступеньки. Они казались на ощупь очень гладкими, сильно потертыми за многие годы использования. Переставляя одну ногу за другой, Мастерс поднялся и скользнул через люк в кабину. Он надел охлаждающий жилет и нейрошлем, потом произнес секретный код, который позволял ему управлять машиной. Когда включилась панель контроля, ряды разноцветных огней — красных, зеленых и синих — прорезали темноту и окрасили его руки.
— Все в порядке. Приступаем к работе. По радио прозвучал голос Чика:
— Экипаж первого В-кора готов, сэр. Сержант Дональд доложил о готовности второго экипажа, а Петерсон отрапортовал про пятый.
— Все в порядке. Трогаемся...
Мастерс нажал кнопку, которая включала экран на ближний обзор. Появились синие точки, обозначающие корабли на воздушной подушке, и двинулись к северу от центра экрана. Мастерс выглянул через лицевую плиту кабины, но увидел только залитые лунным светом верхушки деревьев вокруг базы. Вновь посмотрев на монитор, он заметил, что корабли уже разделились. После четырехсот метров он переключил экран на дальний обзор.
— Звено Мастерса, здесь «Феникс»-один. Давайте спустимся с холма и подождем контакта.
Мастерс легонько нажал левую педаль, и робот повернулся в сторону уклона, ведущего от базы вниз. Потом он двинул дроссель вперед. Миновав пехотинцев из охраны ворот базы, он подумал, что они выглядят ужасно хрупкими и крошечными в слабом свете базы.
Взглянув на экран. Мастерс увидел голубые квадратики остальных трех боевых машин, следующих вплотную за ним. Он включил канал связи с ними:
— По полученным мною данным, нам надо отыскать на нашей территории взвод логовцев.
— Это мы знаем, — сказала спокойным голосом Валентина. — На прошлой неделе они совершили на город Хомс нападение. Разрушили часть производственных сооружений.
Поразительно. Казалось, что жители этой планеты никогда не слыхали о Договорах существования.
— Валентина, до или после вашего появления у гибсониан появилась привычка нападать на индустриальные сооружения?
— Я не знаю, сэр, в самом деле не знаю.
— Ты не знаешь? Пауза.
— Я не думала об этом, сэр.
— Как можешь ты не знать? Не побеспокоилась выяснить?
— Я уверена, что сражения происходили в течение некоторого времени до прибытия «Слова Блейка». Я только не знаю, как до нашего появления выглядели сражения.
— До вашего появления? Я думал, что война была вызвана прибытием истинно верующих.
— Сэр, — сказал Чик. Он говорил очень тихо, и Мастерсу пришлось добавить громкости в наушниках. — Мы достигли пункта нашей высадки. Мы встаем на ноги.
В этот момент монитор показал, как все три судна остановились в нескольких километрах от базы.
— Ну что ж, звено. Пора двигаться в путь.
— Сэр, — сказал Белград. — Обычно до получения вызова мы ждем здесь. Это увеличивает наши шансы на внезапность.
— Скольких же кровавых партизан ты застанешь после того, как пробежишь весь путь до места засады?
— Действительно, совсем немногих, сэр.
— Ладно, сегодня сделаем по-другому. — Мастерс направил своего робота к лесу, остальные трое двинулись следом. Когда они достигли первых деревьев, то стали выглядеть механическими монстрами, крадущимися через зачарованный лес.
Мастерс подумал о Чике и его людях, шагающих сейчас между деревьями и отрезанных от других солдат, которые не знают, когда прибудет подмога. Это было недоразумение. Совершенное недоразумение.
Пока Мастерс вел «Феникса» по ночному лесу, в наушниках пробивались произносимые тихими голосами сообщения от экипажей. В их голосах слышался страх. Никогда такого не было, чтобы солдаты были разделены, как сейчас. Средства электронной связи не восполняли изолированности участников такого метода борьбы, навязанного солдатам. Договоры существования положили конец таким войнам, бессмысленным, тупым войнам, когда войска не имели представления, каких действий от них ожидают.
Он вспомнил прочитанное о террианских мировых войнах. На первой из двух, в начале двадцатого века, делали с людьми такое, во что он мог поверить с большим трудом. Забыли про формирования, не использовалась сила солдат, действующих вместе. Было забыто передвижение, солдатское понимание цели. Как только немцы и французы зарылись в свои траншеи, война почти замерла, и так месяц за месяцем. Солдаты сидели в наполненных водой траншеях, которые почти без перерыва протянулись от пролива Ла-Манш до границ нейтральной Швейцарии.
Мастерс мысленно перенесся в траншею и стал воображать жизнь в таких условиях. На той стороне опустошенного, обстреливаемого снарядами поля, а иногда всего в трех метрах ожидал в подобной же траншее враг. Видел ли он там каску? Был ли то человек, ждущий, как ждал Мастерс? Пытался ли он захватить его, атакуя через поле? Как? Пули уложат его на землю, не успеет он сделать и нескольких шагов. Постоянная стрельба заставляла солдат сидеть бесконечно долго, охраняя огромные пространства ничего не стоящей земли.
Мастерс представил, как в траншеях накапливался слой грязи, заливая ботинки. Сколько было случаев, когда солдат разбивал паралич только от стояния в заполненной водой траншее. Как много проходило времени до подобного исхода, после чего нужно было ампутировать ноги? Мастерс вообразил труп, труп убитого друга в воде рядом с собой, раненного несколькими днями раньше. Он попытался защитить его от крыс, которые сразу отплывали от тела, но не смог. Иногда нужно спать. Крысы снова возвращались к нему. И никто не пришел на помощь. Никого больше не было в пределах видимости. Войска растянуты на сотни километров. Никакого представления, когда он снова увидит кого-нибудь со своей стороны. Иногда один целую неделю, иногда — больше.
Снова каска, но сейчас над краем вражеской траншеи. Будет ли он стрелять? Нет. Это же единственный человек, которого можно сейчас увидеть. Если он выстрелит, то останется в центре опустошения лишь с мертвым другом. Если он убьет того человека, он будет по-настоящему одинок. Ожидание в одиночку в траншее с трупом и крысами, в центре ничего, без понимания, почему он там. До безумия будет не слишком далеко.
По радио прозвучал голос Чика:
— Мы собираемся здесь на минутку притормозить. Теннисон обнаружил натянутую проволоку. Мы проверяем...
Слова были прерваны звуком громкого, почти заглушившего крик, взрыва, вырвавшегося из наушников.
XII
Лига Свободных Миров, княжество Гибсон, Гибсон, долина Нагасаки 23 января 3055 года
Грохот взрыва и крик оглушили Мастерса и заставили его откинуться на спинку кресла и надеть нейрошлем. Опустив взгляд на экран, он увидел, что отделение Чика движется прямо на запад. Мастерс подал вниз ручку управления и повернул своего «Феникса» по плавной дуге налево с расчетом перехватить Чика.
— «Феникс»-один, — раздался голос Валентины. — Мы не должны уходить. Мы не знаем, нашли ли они врага.
Мастерс не сбросил скорости:
— Не важно, враг-то, несомненно, понял, что они сейчас там.
— Сэр, позвольте подсказать, они могли всего лишь попасть на мину. Мы даже не знаем, есть ли поблизости гоффели. Но вы их спугнете, если сразу приведете своего робота.
Мастерс потянул дроссель назад. Стараясь решить, что делать, он осознал, что его левая рука на большой рукоятке дросселя дрожала: бездеятельность лишала присутствия духа. Казалось, что Валентина права, но он не был уверен. У Мастерса не было возможности узнать, как все это происходило на Гибсоне. Стратегия и тактика вращались вокруг слишком многих странных концепций. Где ожидался бой? Где был враг? В наушниках прозвучал голос Чика:
— «Феникс»-один, здесь экипаж первого В-кора. Мы потеряли Теннисона. Пока спокойно. Никаких соображений...
Тут по радио прозвучал быстрый перестук пулеметного огня, сопровождаемый голосом Чика:
— К бою! К бою! Сэр, мы добрались до них! Мы добрались до них.
— Звено, вперед! — закричал Мастерс. Он еще раз послал своего робота вперед. На полном газу потребуется минут пять или около того, чтобы добраться до первого экипажа. Но, с учетом деревьев, могли потребоваться дополнительные четыре минуты.
— Второй экипаж, пятый экипаж. Возвращайтесь на базу.
— Легли на курс, сэр, — ответил Дональд.
— Здесь то же самое, сэр, — присоединился Петерсон.
Рев автоматического оружия терзал барабанные перепонки. Разрывая ночной воздух, застучал тяжелый пулемет первого экипажа.
— Пока не появится звено боевых роботов, мы будем изнывать от желания передать это дело вам, — крикнул Чик.
Мастерс гнал своего «Феникса» через лес, при этом завеса листьев вдоль его пути становилась гуще, а лес — темнее. Он включил свой инфракрасный экран. Окно начало слегка светиться, показывая Мастерсу внешние предметы в соответствии с их температурой. Деревья испускали слабый тепловой след, они были теплее, чем воздух, поэтому проявлялись на инфракрасном экране как едва различимые колонны темно-зеленого света по ту сторону окна.
— Что вы обнаружили, первый экипаж?
— Два-три отделения, сэр. Одно — по направлению к северу, другое — к востоку от нас. Не знаем как...
Бац! — всплеск автоматического огня наполнил кабину Мастерса.
— Чик!
Мастерс задевал своим роботом за деревья, неистово крутясь то налево, то направо, отчаянно выискивая прогалины в густом лесу. Даже с инфракрасным зрением водить машину на высокой скорости было очень тяжело. Робот ударялся о деревья поменьше и обламывал их, производя слишком много шума и нанося себе некоторые повреждения. Это не скажется сразу, потому что боевой робот очень вынослив, но после длинной пробежки эти повреждения могут оказаться достаточно большими, и это может повлиять на исход событий во время боя. В то время как Мастерс усердно торопил своего робота, воздух в кабине нагревался. Он автоматически проверил тепловые мониторы. Теплопоглотители работали исправно; они удаляли из машины большую часть тепла и спасали водителя от поджаривания.
— Извините, роботы, — сказал Чик. — Мы на месте. Порядок. — Автоматный огонь продолжался. Потом Чик вскрикнул: — Назад! Назад!
Мастерс взглянул на экран. Где-то здесь. Остатки экипажа отступали.
— Звено Мастерса, — закричал он в свой микрофон. — Где ваши люди?
Валентина ответила без задержки, благоговейный трепет мешался со звуками участившегося дыхания:
— По правде говоря, сэр, мы обычно не передвигаемся по лесу так быстро.
— Ладно, учитесь сейчас. Валентина, Спинард, отклонитесь к западу и окружите северную группу партизан. Спинард, держитесь за мной. Нам нужно попасть прямо в центр восточной группы.
— Принято. — Голос Спинарда был лишен какой-либо эмоциональной окраски. Он мгновенно остудил Мастерса, но тут на инфракрасных экранах окна он увидел проблески красного — пятна тепла от логовских партизан, перебегающих в тень деревьев в поисках укрытия.
Правой рукой Мастерс двинул вверх рукоятку управления и увидел, как перекрестие прицела сдвигается на группу светящихся красных фигур, бегущих через лес прямо на восток. Левая рука его робота поднялась вверх и вытянулась вперед. Мастерс перевел свой большой палец на синюю кнопку управления огнем, ожидая удобного момента. Еще не, еще не... Слишком много деревьев на линии огня.
Мастерс перевел перекрестие немного правее, пытаясь предугадать передвижение партизан. Он не был уверен, но надеялся, что перекрестие нацелено в точку, где удастся перехватить партизан. Мастерс взглянул вниз и отметил, что метка Чика почти не двигалась поперек пути его робота. Было совершенно ясно, что он вновь повернул на запад. Партизаны приближались к его перекрестию, — их было около дюжины. Он дал упреждение примерно на метр, а потом надавил большим пальцем на синюю кнопку управления огнем. Издавая рев, из вытянутой руки его робота прочертили полосы раскаленного газа две ракеты ближнего действия, а большой лазер высветил группу партизан. Лазерный луч сокрушил мелкие деревца и ударил в центр группы, как сверкающая молния, выпущенная древним богом. Он мгновенно убил нескольких партизан, а остальных заставил залечь.
Тем временем из двух ракет, несущихся на партизан, вылетали яркие струи золотистого огня. Красные фигурки вскочили и начали разбегаться, но было слишком поздно. Ракеты упали на землю в центре разбегающейся группы и подбросили партизан в воздух, при этом осколки разрывали тела.
Мастерс двинул дроссель вперед и вновь начал скачку через лес. Его лицо от сосредоточенности окаменело. Мастерс скользнул большим пальцем на зеленую кнопку управления огнем. Он дернул рычаг управления вправо, прицеливаясь в группу партизан, убегающих в более густую часть леса.
Он нажал зеленую кнопку, и мощный град пуль и лучей импульсного лазера прорезал лес. Импульсные лучи прорубались через деревья, измельчали их и валили на землю. Пули проносились мимо падающих стволов и вонзались в партизан. Мастерс увидел, как сразу же закрутились красные фигурки и попадали на землю.
Грохот взрыва и крик оглушили Мастерса и заставили его откинуться на спинку кресла и надеть нейрошлем. Опустив взгляд на экран, он увидел, что отделение Чика движется прямо на запад. Мастерс подал вниз ручку управления и повернул своего «Феникса» по плавной дуге налево с расчетом перехватить Чика.
— «Феникс»-один, — раздался голос Валентины. — Мы не должны уходить. Мы не знаем, нашли ли они врага.
Мастерс не сбросил скорости:
— Не важно, враг-то, несомненно, понял, что они сейчас там.
— Сэр, позвольте подсказать, они могли всего лишь попасть на мину. Мы даже не знаем, есть ли поблизости гоффели. Но вы их спугнете, если сразу приведете своего робота.
Мастерс потянул дроссель назад. Стараясь решить, что делать, он осознал, что его левая рука на большой рукоятке дросселя дрожала: бездеятельность лишала присутствия духа. Казалось, что Валентина права, но он не был уверен. У Мастерса не было возможности узнать, как все это происходило на Гибсоне. Стратегия и тактика вращались вокруг слишком многих странных концепций. Где ожидался бой? Где был враг? В наушниках прозвучал голос Чика:
— «Феникс»-один, здесь экипаж первого В-кора. Мы потеряли Теннисона. Пока спокойно. Никаких соображений...
Тут по радио прозвучал быстрый перестук пулеметного огня, сопровождаемый голосом Чика:
— К бою! К бою! Сэр, мы добрались до них! Мы добрались до них.
— Звено, вперед! — закричал Мастерс. Он еще раз послал своего робота вперед. На полном газу потребуется минут пять или около того, чтобы добраться до первого экипажа. Но, с учетом деревьев, могли потребоваться дополнительные четыре минуты.
— Второй экипаж, пятый экипаж. Возвращайтесь на базу.
— Легли на курс, сэр, — ответил Дональд.
— Здесь то же самое, сэр, — присоединился Петерсон.
Рев автоматического оружия терзал барабанные перепонки. Разрывая ночной воздух, застучал тяжелый пулемет первого экипажа.
— Пока не появится звено боевых роботов, мы будем изнывать от желания передать это дело вам, — крикнул Чик.
Мастерс гнал своего «Феникса» через лес, при этом завеса листьев вдоль его пути становилась гуще, а лес — темнее. Он включил свой инфракрасный экран. Окно начало слегка светиться, показывая Мастерсу внешние предметы в соответствии с их температурой. Деревья испускали слабый тепловой след, они были теплее, чем воздух, поэтому проявлялись на инфракрасном экране как едва различимые колонны темно-зеленого света по ту сторону окна.
— Что вы обнаружили, первый экипаж?
— Два-три отделения, сэр. Одно — по направлению к северу, другое — к востоку от нас. Не знаем как...
Бац! — всплеск автоматического огня наполнил кабину Мастерса.
— Чик!
Мастерс задевал своим роботом за деревья, неистово крутясь то налево, то направо, отчаянно выискивая прогалины в густом лесу. Даже с инфракрасным зрением водить машину на высокой скорости было очень тяжело. Робот ударялся о деревья поменьше и обламывал их, производя слишком много шума и нанося себе некоторые повреждения. Это не скажется сразу, потому что боевой робот очень вынослив, но после длинной пробежки эти повреждения могут оказаться достаточно большими, и это может повлиять на исход событий во время боя. В то время как Мастерс усердно торопил своего робота, воздух в кабине нагревался. Он автоматически проверил тепловые мониторы. Теплопоглотители работали исправно; они удаляли из машины большую часть тепла и спасали водителя от поджаривания.
— Извините, роботы, — сказал Чик. — Мы на месте. Порядок. — Автоматный огонь продолжался. Потом Чик вскрикнул: — Назад! Назад!
Мастерс взглянул на экран. Где-то здесь. Остатки экипажа отступали.
— Звено Мастерса, — закричал он в свой микрофон. — Где ваши люди?
Валентина ответила без задержки, благоговейный трепет мешался со звуками участившегося дыхания:
— По правде говоря, сэр, мы обычно не передвигаемся по лесу так быстро.
— Ладно, учитесь сейчас. Валентина, Спинард, отклонитесь к западу и окружите северную группу партизан. Спинард, держитесь за мной. Нам нужно попасть прямо в центр восточной группы.
— Принято. — Голос Спинарда был лишен какой-либо эмоциональной окраски. Он мгновенно остудил Мастерса, но тут на инфракрасных экранах окна он увидел проблески красного — пятна тепла от логовских партизан, перебегающих в тень деревьев в поисках укрытия.
Правой рукой Мастерс двинул вверх рукоятку управления и увидел, как перекрестие прицела сдвигается на группу светящихся красных фигур, бегущих через лес прямо на восток. Левая рука его робота поднялась вверх и вытянулась вперед. Мастерс перевел свой большой палец на синюю кнопку управления огнем, ожидая удобного момента. Еще не, еще не... Слишком много деревьев на линии огня.
Мастерс перевел перекрестие немного правее, пытаясь предугадать передвижение партизан. Он не был уверен, но надеялся, что перекрестие нацелено в точку, где удастся перехватить партизан. Мастерс взглянул вниз и отметил, что метка Чика почти не двигалась поперек пути его робота. Было совершенно ясно, что он вновь повернул на запад. Партизаны приближались к его перекрестию, — их было около дюжины. Он дал упреждение примерно на метр, а потом надавил большим пальцем на синюю кнопку управления огнем. Издавая рев, из вытянутой руки его робота прочертили полосы раскаленного газа две ракеты ближнего действия, а большой лазер высветил группу партизан. Лазерный луч сокрушил мелкие деревца и ударил в центр группы, как сверкающая молния, выпущенная древним богом. Он мгновенно убил нескольких партизан, а остальных заставил залечь.
Тем временем из двух ракет, несущихся на партизан, вылетали яркие струи золотистого огня. Красные фигурки вскочили и начали разбегаться, но было слишком поздно. Ракеты упали на землю в центре разбегающейся группы и подбросили партизан в воздух, при этом осколки разрывали тела.
Мастерс двинул дроссель вперед и вновь начал скачку через лес. Его лицо от сосредоточенности окаменело. Мастерс скользнул большим пальцем на зеленую кнопку управления огнем. Он дернул рычаг управления вправо, прицеливаясь в группу партизан, убегающих в более густую часть леса.
Он нажал зеленую кнопку, и мощный град пуль и лучей импульсного лазера прорезал лес. Импульсные лучи прорубались через деревья, измельчали их и валили на землю. Пули проносились мимо падающих стволов и вонзались в партизан. Мастерс увидел, как сразу же закрутились красные фигурки и попадали на землю.