Саратов всем понравился. Симпатичный провинциальный и сытый городок на Волге, где, похоже, давно никого по большому счету не грабили. Одесситы решили несколько дней пожить, погулять по ресторанам, казино, присмотреться, а потом уже и к делу приступить.
Михаил Кемпер несколько дней приходил в Промбанк, изображал делового человека, заполнял бланки, стоял в очереди - в общем, специально мозолил глаза. И после того как посчитал, что его запомнили, решил действовать. Он уже знал, когда открываются двери, когда приходят первые служащие, когда они покидают банк, когда уходит последний посе титель. Видел и всех сторожей, раскланивался с ними.
Тринадцатого августа примерно в половине девятого утра недалеко от саратовского отделения Промбанка остановился легковой автомобиль, в котором находились пятеро молодых людей. Вот один из них легко выпрыгнул из машины и уверенным шагом преуспевающего человека направился во двор банка. Он подошел к задней двери и несколько раз постучал.
Ночной сторож, который нес вахту, сквозь стекло увидел представительного смуглого мужчину щегольской внешности. Его лицо показалось ему знакомым. И он, не долго раздумывая, открыл дверь. Человек слегка улыбнулся и вежливо поздоровался.
- Я, видите ли клиент вашего банка, Драпский моя фамилия, директор обещал принять меня в числе первых посетителей и просил прийти пораньше, сказал он и, не дожидаясь приглашения, оттеснил сторожа и проскользнул за дверь. - Он же сказал мне, чтобы я воспользовался этим ходом.
Сторож понимающе кивнул и пошел вперед. Дело в том, что через заднюю дверь к директору банка действительно приходили особые клиенты и ждали его потом в приемной. Кемпер заметил это. Наглость, считал он, второе счастье. К тому же одет был по моде и казался состоятельным коммерсантом. А сторож, со своей стороны, надеялся на хорошие чаевые. Они прошли длинным пустым коридором и оказались в операционном зале. Он был пуст.
Незнакомец огляделся, сощурил глаза, словно что-то выискивая. Потом посмотрел на сторожа и улыбнулся.
- Я не ошибся, это здесь.
- Что здесь? - не понял сторож и подошел ближе.
- Я говорю, здесь, в этом зале, лежат большие деньги, за которыми я пришел. Сейчас, подождите, я для вас кое-что припас. - С этими словами он вытащил из глубокого кармана плаща обмотанный тряпкой молоток. Сокрушительный удар по голове свалил сторожа.
Теперь оставалось его связать, закрыть кляпом рот и оттащить в какое-нибудь укромное помещение. Часы показывали без четверти девять. Все шло по заранее обговоренному плану.
Через пару минут Кемпер впустил в банк своих напарников, щегольски одетых молодых людей. Теперь их было пятеро и время приближалось к девяти. Взглянув на часы, каждый вытащил свой револьвер. Но в этот момент произошел сбой, который чуть не поставил на грань срыва до мелочей продуманную операцию. Кемпер учел вроде бы все, кроме одного: у сторожа была жена, которая, не дождавшись возвращения мужа в служебную каморку, отправилась его искать и в вестибюле наткнулась на пятерых незнакомых молодых людей. Увидев в их руках оружие, она тотчас поняла, кто перед ней, в ужасе закричала, бросилась бежать. Ее настигли, заткнули в рот кляп, связали и отволокли в ту же каморку, где лежал ее муж. С ними трудностей больше не возникало.
А часы между тем отбили ровно девять ударов, и Кемпер открыл заднюю дверь банка для служащих. И народ стал заходить поодиночке, как было заведено в банке. Но не успевал сотрудник войти в вестибюль, как его под ручку брал молодой человек, в правой руке которого был револьвер. Все происходило столь быстро и буднично, что никто ничего не мог понять. Этот молодой человек, уткнув очередной жертве револьвер в бок, знаками давал понять, что вошедшему лучше не поднимать никакого шума и следовать с ним, иначе...
Второй налетчик отводил жертву в другую, просторную комнату без окон, где и оставлял под надзором третьего своего напарника. Тот одного за одним их связывал.
Трудно себе представить, но пятеро налетчиков сумели облапошить тридцать служащих банка, включая директора, его заместителей и даже вооруженных охранников. А чтобы между сотрудниками не возникало никаких контактов, их уложили на пол лицом вниз.
Итак, все тридцать служащих Промбанка оказались в одной комнате. После этого Кемпер закрыл входную дверь и приступил к поискам кассира. Ему нужны были ключи от сейфов. Кассир под угрозой револьвера протянул связку ключей. И началась лихорадочная работа.
Время уже приближалось к десяти часам. Банк же начинал свою работу с клиентами в одиннадцать. За оставшийся час предстояло не только его основательно почистить, но и убраться в безопасное место. Для опытных налетчиков времени больше чем достаточно. Основная опасность, и они это прекрасно понимали, поджидала их снаружи: с улицы мог прийти и поднять тревогу какой-нибудь запоздавший служащий или клиент.
Налетчики торопились и брали только крупные купюры, набивая ими почтовые мешки и брезентовые банковские сумки.
Последние минуты проходили в лихорадочной спешке. И напряжение повышалось с каждой секундой. После того как все емкости были наполнены, Кемпер прошел в закрытую комнату и объявил всем служащим, что они должны молчать и не двигаться еще как минимум час. И если кто-нибудь за это время издаст хоть один звук... Он шелкнул курком револьвера. В общем, им всем несдобровать. Найдут дома, на том свете отыщут...
Он нагнетал обстановку, надеялся, что таким образом им удастся выкроить больше времени. Через минуту он вместе с напарниками сидел в автомобиле.
Напрасно они так торопились. Тревога была поднята лишь через полтора часа после их отъезда. Первые клиенты в этот день, как нарочно, стали приходить в банк чуть позже одиннадцати. И в удивлении останавливались перед закрытыми дверьми. Либо кнопка звонка не действовала, либо сторож заснул. Никто ничего не понимал. Почему банк не начинает работу? И где его служащие?
Вызвали милицию. Всех служащих банка освободили, кассир подсчитал, что налетчики забрали из нескольких сейфов 150 тысяч рублей в червонцах (общая сумма на момент ограбления составляла 176 тысяч). А сыщики тем временем приступили к допросу сторожа и служащих банка. Именно сторож, его жена и еще несколько служащих дали точное описание чернявого, с греческим профилем, щегольски одетого молодого человека лет двадцати пяти и его напарников, примерно такого же возраста.
Многие из служащих заметили, что трое преступников заметно нервничали. Видимо, поэтому двое из них оставили улики - кепки с заграничным клеймом.
Не будем утомлять читателей подробностями оперативно-следственной работы, скажем лишь, что она привела сыщиков к мысли, что это работали гастролеры.
Оперативники стали собирать сведения о всех прибывших в город, послали запросы в другие крупные города, не случилось ли там за последнее время ограбление банков похожим способом. И уже через пару дней из Одессы поступила информация о том, что там был именно так ограблен банк. Саратовские сыщики также отыскали свидетелей, которые видели отъезжавший от Промбанка автомобиль с пятью пасса жирами. Кое-кто запомнил номер машины. Был установлен адрес шофера. И вот в ночь с 18 на 19 августа группа милиционеров во главе со Свитневым прибыла к дому № 27 на углу улиц Вольской и Малой Казачьей. У них имелись данные, что в квартире остановился одессит, который хорошо одевается и целыми днями отсутствует. Род его занятий неизвестен. Но хозяин заметил у него полные мешки, явно не с картошкой. Он разве спекулянт? Зачем интеллигентному человеку мешки?
Безногий сапожник Хаим Гендель, сдавший комнату приезжему, обо всем этом накануне рассказал милиционерам. И вот они уже в условленное время стоят перед дверью его квартиры. Гендель осторожно провел оперативников к комнате жильца. Остальное было, как говорится, делом техники. Двадцатидвухлетнего Михаила Кемпера взяли прямо из постели, никакого сопротивления оказать он не успел. Вещественным доказательством стали те самые мешки с деньгами, которые были обнаружены в комнате.
Примерно через два часа в парадном подъезде дома появились еще двое. Их ждала засада. Услышав окрик: "Руки вверх!", один из них сунул руку во внутренний карман пиджака и был убит на месте. При осмотре у него нашли револьвер и 60 тысяч рублей. Второй бандит, воспользовавшись секундной паузой, попытался бежать, отстреливаясь из нагана, но, раненный, упал. Приподнявшись, повернулся к сотрудникам милиции и бросил револьвер с криком: "Сдаюсь!" Однако, когда один из оперативников нагнулся, чтобы поднять оружие, налетчик выхватил из наплечной кобуры "маузер" и выстрелил два раза, но ни в кого не попал. При нем обнаружили еще один револьвер системы "кольт", а также патроны и деньги.
У налетчиков оказалось богатое "боевое" прошлое. Кемпер, как выяснилось, в 1920 году был сотрудником Киевского военного округа, затем заместителем начальника заставы на польской границе. Ошеломляющей была биография того, кто отстреливался, 27-летнего Бориса Дуближанского, служившего раньше политруком конной разведки 45-й дивизии, затем (под фамилией Зальцман) уполномоченным по информации в Особом отделе той же дивизии. В 1922 году перешел на должность помощника уголовного розыска города Таращи Киевской губернии. Так что военного опыта ему было не занимать.
Еще один грабитель, задержанный в ту же ночь на даче, Григорий Базилевский, 27-летний уроженец города Херсонеса, служил в Красной Армии артиллеристом. Воевал против Деникина, Врангеля, белополяков. Затем стал профессиональным игроком на бильярде. Убитого сообщники называли сразу тремя именами- Михаил Ткаченко, Яков Гертберг, Михаил Арнольдович. Других сведений о нем не имелось.
Впоследствии были задержаны еще два преступника, участвовавших в ограблении банка. Все они признали свою вину.
МИХАИЛ КУЛЬТЯПЫЙ - СИБИРСКИЙ ЗВЕРЬ
(1919-1924)
Его считали интеллигентом. Он и вправду внешне походил на человека, углубленного в свои мысли. Невысокого роста, с бледным тонким лицом. Но за этой изящной внешностью скрывался один из самых безжалостных бандитов того времени - Михаил Культяпый, выходец из Сибири, совершивший на своем коротком веку семьдесят восемь убийств.
Да, этот злодей славился в уголовном мире Сибири особой жестокостью: свои жертвы он связывал бечевкой и укладывал таким образом, чтобы ноги одного несчастного ложились на ноги другого, а тела "расходились" веерообразно. На крики и мольбы о помощи он не реагировал. Ни женщины, ни старики, ни дети его не трогали. Он был совершенно бесчувствен. Завершив свои жуткие приготовления, убийца шел по кругу и разбивал жертвам головы острием топора.
Убивать людей доставляло ему наслаждение, и он всегда это делал сам, не доверяя никому из своих подельников. Убивал целыми семьями, даже уничтожал домашних животных, словно опасался их свидетельства.
Его "визитная карточка" - разложенные веером трупы на полу - навела сибирских сыщиков на заключение, что убийца - человек с явными садистскими наклонностями.
Стали копаться в архивах и установили, что еще до революции был такой мастер кровавых дел - Михаил Осипов, уроженец Пермской области. В деле была найдена его фотография, с которой смотрел обаятельный молодой человек интеллигентной наружности. У него и кличка в преступной среде была Интеллигент. Культяпым назвали его несколько позднее, когда взял он в руки топор.
Вообще его банда ничем не отличалась от десятков других, кроме этого жуткого "веера". Культяпый и его люди нападали на квартиры с целью грабежа, убивали жильцов, выносили краденое, сдавали ценности перекупщикам, гуляли несколько дней, затем присматривались к очередной жертве.
Поймали же этого изверга, можно сказать, случайно. В Уфе Осипов с подельниками совершил налет на комиссионный магазин в центре города. Ценности бандиты уложили в мешки, а всех служащих и оказавшихся в салоне покупателей связали и, как обычно, уложили веером на полу. Михаил Культяпый уже готовился взять в руки топор, когда в магазин зашел местный священник отец Георгий. Увидев страшное зрелище, он оторопел. В этот момент к нему бросились бандиты, но напоролись на отчаянное сопротивление - в свое время отец Георгий занимался французской борьбой. Сбив с ног несколько налетчиков, он выскочил на улицу и поднял такой шум, что сбежались все окрестные милиционеры.
Осипов, поняв, что оказался в безнадежном положении, решил сдаться в надежде, что ему удастся прикрыться чужим именем. Однако его подвел "веер".
В 1924 году после недолгого суда Михаила Осипова и его сподвижников расстреляли.
ПРОВИНЦИАЛЫ-НЕУДАЧНИКИ
(1919)
Кожевников, Виноградов и Марзеев жили в Иваново-Вознесенске, городе, славившемся своей мануфактурой, жили и не тужили. Всем им было чуть за двадцать, учиться толком не учились, так, два-три класса церковноприходской школы, и были этим образованием вполне довольны. Профессии у них тоже не было. Жизнь проходила исключительно под покровом ночи - они воровали. Становились профессионалами. И учились сбывать краденое. Особое геройство проявили во время налета на единый рабочий кооператив. Сумели обезоружить двух агентов уголовного розыска и одного сотрудника губчека. Взяли немного денег, нашли хату, пересидели. А потом стали думать: как сделать большие деньги? Банк ограбить? Но банки охранялись, а вот учреждения не очень. Короче, Кожевников нашел одно такое - им оказалась касса для безработных, куда ежедневно подвозили деньги. И немалые, иногда по миллиону рублей в день. Охраны почти никакой, так, два милиционера, и то не всегда. Кожевников пару деньков потолкался у кассы, все увидел своими глазами: и как деньги подвозили, и как выгружали, и как их охранял, позевывая, милиционер.
В намеченный день в кассу денег привезли много. Говорили, что за миллион. Кожевников понял, что час настал. Он взял револьвер, кое-какие ксивы и решил действовать внаглую. В кассу он пробрался легко, выдал себя за фининспектора. Едва вошел, как вытащил наган и уложил на пол кассира и его помощника, а из открытого сейфа взял, как выяснилось, один миллион семьсот тысяч рублей. Целый мешок. Только вот обратно спокойно выйти не сумел. Милиционеры уже ждали его. Ему оставалось только одно - поднять руки вверх. И мешок отобрали, и под конвоем отправили во Владимирскую тюрьму. А через неделю суд и приговор - расстрел. Такая весть кого угодно на нары свалит, но только не Кожевникова. Он стал готовиться к побегу. Дружки на воле - Виноградов и Марзеев - подкупили кого надо, кое-что передали из инструментов. В общем, Кожевников бежал.
Встретился с друзьями и сразу предложил уходить в Первопрестольную. Вот там места всем хватит.
Так в июне 1919 года в Москве появилась новая воровская шайка в составе трех человек. Но крупных дел Кожевников, Виноградов и Марзеев в столице не совершили, перебивались крохами: где нападали на прохожих, где грабили киоски, иногда совершали налеты на квартиры. Провинциалы они и есть провинциалы, им трудно было ориентироваться в незнакомой Москве, трудно приходилось без партнеров и друзей.
Они растерялись в большом городе, шарахались от звеневшего трамвая, пугались автомобиля.
И тогда появилось желание снова уйти в провинцию, закрутить там крупное дело. Троица направилась на север, поближе к Питеру, но по пути остановилась в Твери. В те годы этот небольшой городок на Волге был как бы перевалочным пунктом между Петроградом и Москвой. В нем активно развивалась торговля. И этому в немалой степени способствовал речной порт на Волге и местное пароходство. И многие гастролеры, которые направлялись из Первопрестольной во вторую, северную столицу, останавливались здесь, совершали небольшие грабежи и исчезали.
Прибыв в Тверь, Кожевников, Виноградов и Марзеев первым делом выяснили, что самым богатым в городе считался владелец нескольких судов некто господин Кувшинов. У него был особняк, находившийся далеко от центра, по сути в глуши, и жил он, не оказывая себе ни в чем.
Кожевников побывал на рынке, опросил местных блатных, навел справки у Кувшинова, говорили, имелись миллионы. Парни предположили, что их богач держит, конечно, не в банке, а, скорее всего, дома. Осмотрели дом со всех сторон, убедились, что залезть в него можно, главное - выбрать час, когда там оставались одни женщины. Думали взять их испугом. Приготовили маски, на всякий случай зарядили револьверы, но не учли одного - Кувшинов опытный человек: хоть и часто уезжал из дома, но никогда не оставлял его без присмотра. И в тот день охрана была, как всегда, начеку, к тому же дежурившие милиционеры заметили подозрительных типов, бродивших поблизости. Останавливать их не стали, решили понаблюдать.
А троица, убедившись, что хозяин уехал, мужчин в доме вроде больше не было, приступила к операции. Парни подошли к двери, достали револьверы и провернули механический звонок. И вот тут милиция поняла, что перед ними настоящие бандиты.
На раздавшиеся крики: "Бросить оружие, руки вверх, милиция!" Кожевников и два его подельника, не сговариваясь, открыли огонь. Они даже не сразу сообразили, что их взяли в кольцо. Бросились к спасительному лесу, но милиционеры были на этот раз очень точными: Виноградова убили сразу, Кожевникова ранили в ногу, а Марзеева задержали живым.
Вскоре состоялся суд, который и вынес решение: за вооруженный грабеж, за применение огнестрельного оружия, за сопротивление органам власти расстрел.
Михаил Кемпер несколько дней приходил в Промбанк, изображал делового человека, заполнял бланки, стоял в очереди - в общем, специально мозолил глаза. И после того как посчитал, что его запомнили, решил действовать. Он уже знал, когда открываются двери, когда приходят первые служащие, когда они покидают банк, когда уходит последний посе титель. Видел и всех сторожей, раскланивался с ними.
Тринадцатого августа примерно в половине девятого утра недалеко от саратовского отделения Промбанка остановился легковой автомобиль, в котором находились пятеро молодых людей. Вот один из них легко выпрыгнул из машины и уверенным шагом преуспевающего человека направился во двор банка. Он подошел к задней двери и несколько раз постучал.
Ночной сторож, который нес вахту, сквозь стекло увидел представительного смуглого мужчину щегольской внешности. Его лицо показалось ему знакомым. И он, не долго раздумывая, открыл дверь. Человек слегка улыбнулся и вежливо поздоровался.
- Я, видите ли клиент вашего банка, Драпский моя фамилия, директор обещал принять меня в числе первых посетителей и просил прийти пораньше, сказал он и, не дожидаясь приглашения, оттеснил сторожа и проскользнул за дверь. - Он же сказал мне, чтобы я воспользовался этим ходом.
Сторож понимающе кивнул и пошел вперед. Дело в том, что через заднюю дверь к директору банка действительно приходили особые клиенты и ждали его потом в приемной. Кемпер заметил это. Наглость, считал он, второе счастье. К тому же одет был по моде и казался состоятельным коммерсантом. А сторож, со своей стороны, надеялся на хорошие чаевые. Они прошли длинным пустым коридором и оказались в операционном зале. Он был пуст.
Незнакомец огляделся, сощурил глаза, словно что-то выискивая. Потом посмотрел на сторожа и улыбнулся.
- Я не ошибся, это здесь.
- Что здесь? - не понял сторож и подошел ближе.
- Я говорю, здесь, в этом зале, лежат большие деньги, за которыми я пришел. Сейчас, подождите, я для вас кое-что припас. - С этими словами он вытащил из глубокого кармана плаща обмотанный тряпкой молоток. Сокрушительный удар по голове свалил сторожа.
Теперь оставалось его связать, закрыть кляпом рот и оттащить в какое-нибудь укромное помещение. Часы показывали без четверти девять. Все шло по заранее обговоренному плану.
Через пару минут Кемпер впустил в банк своих напарников, щегольски одетых молодых людей. Теперь их было пятеро и время приближалось к девяти. Взглянув на часы, каждый вытащил свой револьвер. Но в этот момент произошел сбой, который чуть не поставил на грань срыва до мелочей продуманную операцию. Кемпер учел вроде бы все, кроме одного: у сторожа была жена, которая, не дождавшись возвращения мужа в служебную каморку, отправилась его искать и в вестибюле наткнулась на пятерых незнакомых молодых людей. Увидев в их руках оружие, она тотчас поняла, кто перед ней, в ужасе закричала, бросилась бежать. Ее настигли, заткнули в рот кляп, связали и отволокли в ту же каморку, где лежал ее муж. С ними трудностей больше не возникало.
А часы между тем отбили ровно девять ударов, и Кемпер открыл заднюю дверь банка для служащих. И народ стал заходить поодиночке, как было заведено в банке. Но не успевал сотрудник войти в вестибюль, как его под ручку брал молодой человек, в правой руке которого был револьвер. Все происходило столь быстро и буднично, что никто ничего не мог понять. Этот молодой человек, уткнув очередной жертве револьвер в бок, знаками давал понять, что вошедшему лучше не поднимать никакого шума и следовать с ним, иначе...
Второй налетчик отводил жертву в другую, просторную комнату без окон, где и оставлял под надзором третьего своего напарника. Тот одного за одним их связывал.
Трудно себе представить, но пятеро налетчиков сумели облапошить тридцать служащих банка, включая директора, его заместителей и даже вооруженных охранников. А чтобы между сотрудниками не возникало никаких контактов, их уложили на пол лицом вниз.
Итак, все тридцать служащих Промбанка оказались в одной комнате. После этого Кемпер закрыл входную дверь и приступил к поискам кассира. Ему нужны были ключи от сейфов. Кассир под угрозой револьвера протянул связку ключей. И началась лихорадочная работа.
Время уже приближалось к десяти часам. Банк же начинал свою работу с клиентами в одиннадцать. За оставшийся час предстояло не только его основательно почистить, но и убраться в безопасное место. Для опытных налетчиков времени больше чем достаточно. Основная опасность, и они это прекрасно понимали, поджидала их снаружи: с улицы мог прийти и поднять тревогу какой-нибудь запоздавший служащий или клиент.
Налетчики торопились и брали только крупные купюры, набивая ими почтовые мешки и брезентовые банковские сумки.
Последние минуты проходили в лихорадочной спешке. И напряжение повышалось с каждой секундой. После того как все емкости были наполнены, Кемпер прошел в закрытую комнату и объявил всем служащим, что они должны молчать и не двигаться еще как минимум час. И если кто-нибудь за это время издаст хоть один звук... Он шелкнул курком револьвера. В общем, им всем несдобровать. Найдут дома, на том свете отыщут...
Он нагнетал обстановку, надеялся, что таким образом им удастся выкроить больше времени. Через минуту он вместе с напарниками сидел в автомобиле.
Напрасно они так торопились. Тревога была поднята лишь через полтора часа после их отъезда. Первые клиенты в этот день, как нарочно, стали приходить в банк чуть позже одиннадцати. И в удивлении останавливались перед закрытыми дверьми. Либо кнопка звонка не действовала, либо сторож заснул. Никто ничего не понимал. Почему банк не начинает работу? И где его служащие?
Вызвали милицию. Всех служащих банка освободили, кассир подсчитал, что налетчики забрали из нескольких сейфов 150 тысяч рублей в червонцах (общая сумма на момент ограбления составляла 176 тысяч). А сыщики тем временем приступили к допросу сторожа и служащих банка. Именно сторож, его жена и еще несколько служащих дали точное описание чернявого, с греческим профилем, щегольски одетого молодого человека лет двадцати пяти и его напарников, примерно такого же возраста.
Многие из служащих заметили, что трое преступников заметно нервничали. Видимо, поэтому двое из них оставили улики - кепки с заграничным клеймом.
Не будем утомлять читателей подробностями оперативно-следственной работы, скажем лишь, что она привела сыщиков к мысли, что это работали гастролеры.
Оперативники стали собирать сведения о всех прибывших в город, послали запросы в другие крупные города, не случилось ли там за последнее время ограбление банков похожим способом. И уже через пару дней из Одессы поступила информация о том, что там был именно так ограблен банк. Саратовские сыщики также отыскали свидетелей, которые видели отъезжавший от Промбанка автомобиль с пятью пасса жирами. Кое-кто запомнил номер машины. Был установлен адрес шофера. И вот в ночь с 18 на 19 августа группа милиционеров во главе со Свитневым прибыла к дому № 27 на углу улиц Вольской и Малой Казачьей. У них имелись данные, что в квартире остановился одессит, который хорошо одевается и целыми днями отсутствует. Род его занятий неизвестен. Но хозяин заметил у него полные мешки, явно не с картошкой. Он разве спекулянт? Зачем интеллигентному человеку мешки?
Безногий сапожник Хаим Гендель, сдавший комнату приезжему, обо всем этом накануне рассказал милиционерам. И вот они уже в условленное время стоят перед дверью его квартиры. Гендель осторожно провел оперативников к комнате жильца. Остальное было, как говорится, делом техники. Двадцатидвухлетнего Михаила Кемпера взяли прямо из постели, никакого сопротивления оказать он не успел. Вещественным доказательством стали те самые мешки с деньгами, которые были обнаружены в комнате.
Примерно через два часа в парадном подъезде дома появились еще двое. Их ждала засада. Услышав окрик: "Руки вверх!", один из них сунул руку во внутренний карман пиджака и был убит на месте. При осмотре у него нашли револьвер и 60 тысяч рублей. Второй бандит, воспользовавшись секундной паузой, попытался бежать, отстреливаясь из нагана, но, раненный, упал. Приподнявшись, повернулся к сотрудникам милиции и бросил револьвер с криком: "Сдаюсь!" Однако, когда один из оперативников нагнулся, чтобы поднять оружие, налетчик выхватил из наплечной кобуры "маузер" и выстрелил два раза, но ни в кого не попал. При нем обнаружили еще один револьвер системы "кольт", а также патроны и деньги.
У налетчиков оказалось богатое "боевое" прошлое. Кемпер, как выяснилось, в 1920 году был сотрудником Киевского военного округа, затем заместителем начальника заставы на польской границе. Ошеломляющей была биография того, кто отстреливался, 27-летнего Бориса Дуближанского, служившего раньше политруком конной разведки 45-й дивизии, затем (под фамилией Зальцман) уполномоченным по информации в Особом отделе той же дивизии. В 1922 году перешел на должность помощника уголовного розыска города Таращи Киевской губернии. Так что военного опыта ему было не занимать.
Еще один грабитель, задержанный в ту же ночь на даче, Григорий Базилевский, 27-летний уроженец города Херсонеса, служил в Красной Армии артиллеристом. Воевал против Деникина, Врангеля, белополяков. Затем стал профессиональным игроком на бильярде. Убитого сообщники называли сразу тремя именами- Михаил Ткаченко, Яков Гертберг, Михаил Арнольдович. Других сведений о нем не имелось.
Впоследствии были задержаны еще два преступника, участвовавших в ограблении банка. Все они признали свою вину.
МИХАИЛ КУЛЬТЯПЫЙ - СИБИРСКИЙ ЗВЕРЬ
(1919-1924)
Его считали интеллигентом. Он и вправду внешне походил на человека, углубленного в свои мысли. Невысокого роста, с бледным тонким лицом. Но за этой изящной внешностью скрывался один из самых безжалостных бандитов того времени - Михаил Культяпый, выходец из Сибири, совершивший на своем коротком веку семьдесят восемь убийств.
Да, этот злодей славился в уголовном мире Сибири особой жестокостью: свои жертвы он связывал бечевкой и укладывал таким образом, чтобы ноги одного несчастного ложились на ноги другого, а тела "расходились" веерообразно. На крики и мольбы о помощи он не реагировал. Ни женщины, ни старики, ни дети его не трогали. Он был совершенно бесчувствен. Завершив свои жуткие приготовления, убийца шел по кругу и разбивал жертвам головы острием топора.
Убивать людей доставляло ему наслаждение, и он всегда это делал сам, не доверяя никому из своих подельников. Убивал целыми семьями, даже уничтожал домашних животных, словно опасался их свидетельства.
Его "визитная карточка" - разложенные веером трупы на полу - навела сибирских сыщиков на заключение, что убийца - человек с явными садистскими наклонностями.
Стали копаться в архивах и установили, что еще до революции был такой мастер кровавых дел - Михаил Осипов, уроженец Пермской области. В деле была найдена его фотография, с которой смотрел обаятельный молодой человек интеллигентной наружности. У него и кличка в преступной среде была Интеллигент. Культяпым назвали его несколько позднее, когда взял он в руки топор.
Вообще его банда ничем не отличалась от десятков других, кроме этого жуткого "веера". Культяпый и его люди нападали на квартиры с целью грабежа, убивали жильцов, выносили краденое, сдавали ценности перекупщикам, гуляли несколько дней, затем присматривались к очередной жертве.
Поймали же этого изверга, можно сказать, случайно. В Уфе Осипов с подельниками совершил налет на комиссионный магазин в центре города. Ценности бандиты уложили в мешки, а всех служащих и оказавшихся в салоне покупателей связали и, как обычно, уложили веером на полу. Михаил Культяпый уже готовился взять в руки топор, когда в магазин зашел местный священник отец Георгий. Увидев страшное зрелище, он оторопел. В этот момент к нему бросились бандиты, но напоролись на отчаянное сопротивление - в свое время отец Георгий занимался французской борьбой. Сбив с ног несколько налетчиков, он выскочил на улицу и поднял такой шум, что сбежались все окрестные милиционеры.
Осипов, поняв, что оказался в безнадежном положении, решил сдаться в надежде, что ему удастся прикрыться чужим именем. Однако его подвел "веер".
В 1924 году после недолгого суда Михаила Осипова и его сподвижников расстреляли.
ПРОВИНЦИАЛЫ-НЕУДАЧНИКИ
(1919)
Кожевников, Виноградов и Марзеев жили в Иваново-Вознесенске, городе, славившемся своей мануфактурой, жили и не тужили. Всем им было чуть за двадцать, учиться толком не учились, так, два-три класса церковноприходской школы, и были этим образованием вполне довольны. Профессии у них тоже не было. Жизнь проходила исключительно под покровом ночи - они воровали. Становились профессионалами. И учились сбывать краденое. Особое геройство проявили во время налета на единый рабочий кооператив. Сумели обезоружить двух агентов уголовного розыска и одного сотрудника губчека. Взяли немного денег, нашли хату, пересидели. А потом стали думать: как сделать большие деньги? Банк ограбить? Но банки охранялись, а вот учреждения не очень. Короче, Кожевников нашел одно такое - им оказалась касса для безработных, куда ежедневно подвозили деньги. И немалые, иногда по миллиону рублей в день. Охраны почти никакой, так, два милиционера, и то не всегда. Кожевников пару деньков потолкался у кассы, все увидел своими глазами: и как деньги подвозили, и как выгружали, и как их охранял, позевывая, милиционер.
В намеченный день в кассу денег привезли много. Говорили, что за миллион. Кожевников понял, что час настал. Он взял револьвер, кое-какие ксивы и решил действовать внаглую. В кассу он пробрался легко, выдал себя за фининспектора. Едва вошел, как вытащил наган и уложил на пол кассира и его помощника, а из открытого сейфа взял, как выяснилось, один миллион семьсот тысяч рублей. Целый мешок. Только вот обратно спокойно выйти не сумел. Милиционеры уже ждали его. Ему оставалось только одно - поднять руки вверх. И мешок отобрали, и под конвоем отправили во Владимирскую тюрьму. А через неделю суд и приговор - расстрел. Такая весть кого угодно на нары свалит, но только не Кожевникова. Он стал готовиться к побегу. Дружки на воле - Виноградов и Марзеев - подкупили кого надо, кое-что передали из инструментов. В общем, Кожевников бежал.
Встретился с друзьями и сразу предложил уходить в Первопрестольную. Вот там места всем хватит.
Так в июне 1919 года в Москве появилась новая воровская шайка в составе трех человек. Но крупных дел Кожевников, Виноградов и Марзеев в столице не совершили, перебивались крохами: где нападали на прохожих, где грабили киоски, иногда совершали налеты на квартиры. Провинциалы они и есть провинциалы, им трудно было ориентироваться в незнакомой Москве, трудно приходилось без партнеров и друзей.
Они растерялись в большом городе, шарахались от звеневшего трамвая, пугались автомобиля.
И тогда появилось желание снова уйти в провинцию, закрутить там крупное дело. Троица направилась на север, поближе к Питеру, но по пути остановилась в Твери. В те годы этот небольшой городок на Волге был как бы перевалочным пунктом между Петроградом и Москвой. В нем активно развивалась торговля. И этому в немалой степени способствовал речной порт на Волге и местное пароходство. И многие гастролеры, которые направлялись из Первопрестольной во вторую, северную столицу, останавливались здесь, совершали небольшие грабежи и исчезали.
Прибыв в Тверь, Кожевников, Виноградов и Марзеев первым делом выяснили, что самым богатым в городе считался владелец нескольких судов некто господин Кувшинов. У него был особняк, находившийся далеко от центра, по сути в глуши, и жил он, не оказывая себе ни в чем.
Кожевников побывал на рынке, опросил местных блатных, навел справки у Кувшинова, говорили, имелись миллионы. Парни предположили, что их богач держит, конечно, не в банке, а, скорее всего, дома. Осмотрели дом со всех сторон, убедились, что залезть в него можно, главное - выбрать час, когда там оставались одни женщины. Думали взять их испугом. Приготовили маски, на всякий случай зарядили револьверы, но не учли одного - Кувшинов опытный человек: хоть и часто уезжал из дома, но никогда не оставлял его без присмотра. И в тот день охрана была, как всегда, начеку, к тому же дежурившие милиционеры заметили подозрительных типов, бродивших поблизости. Останавливать их не стали, решили понаблюдать.
А троица, убедившись, что хозяин уехал, мужчин в доме вроде больше не было, приступила к операции. Парни подошли к двери, достали револьверы и провернули механический звонок. И вот тут милиция поняла, что перед ними настоящие бандиты.
На раздавшиеся крики: "Бросить оружие, руки вверх, милиция!" Кожевников и два его подельника, не сговариваясь, открыли огонь. Они даже не сразу сообразили, что их взяли в кольцо. Бросились к спасительному лесу, но милиционеры были на этот раз очень точными: Виноградова убили сразу, Кожевникова ранили в ногу, а Марзеева задержали живым.
Вскоре состоялся суд, который и вынес решение: за вооруженный грабеж, за применение огнестрельного оружия, за сопротивление органам власти расстрел.