Встреча произошла вечером на Васильевской улице, и Мария после краткой беседы пригласила Матвеева к себе на рюмку чая и обсудить все вопросы. Она была улыбчива, доброжелательна, и Матвеев купился. Ему показалось, что он напал на след. Поняв, что Мария готова с ним поделиться информацией, он предложил ей выпить. Они выпили. Но вот беда: в доме не было закуски, и Мария сказала, что отлучится на минутку за продуктами. Матвеев не возражал. Все складывалось как нельзя лучше, и он уже предвкушал, как доложит руководству об успешно проведенной операции. Главное, заполучить адрес Графчика.
Мария ушла, а Матвеев беспечно продолжал сидеть у стола. Он не подошел к окну, не посмотрел, куда она ушла, не проверил двери. А их в комнате было две. Одна вела в общий коридор, а вторая - на черную лестницу. Ему не пришло в голову, что Мария - ушлая девчонка, своих не сдаст, слишком дорогую цену ей пришлось бы за это заплатить. Его подвела неопытность.
Через пять минут после ухода Марии в дверь, расположенную за спиной Матвеева, бесшумно вошли трое - Прокофьев, Бабич и Ефимов. Они спокойно подошли сзади к оперативнику, схватили его за руки и обезоружили. Затем, накинув на шею веревочную петлю, стали его душить. Потом отпустили. От него требовали сказать, кто его послал, нет ли наблюдения за домом. Матвеев, плохо соображая, в ответ только отрицательно мотал головой. Допрос продолжался недолго. Недовольные бандиты затянули петлю.
Тем временем вернулась Мария и сообщила, что вокруг тихо и спокойно. Бандиты спеленали тело, вынесли его во двор, привязали тяжелый камень и бросили в колодезную яму глубиной 15 аршин.
Об убийстве Матвеева в МЧК стало известно уже на следующее утро. Оперативная группа, выехав по адресу, обнаружила пустую квартиру, которую снимала Мария Слепян, и еще одну, которая принадлежала Графчику. Приступили к опросу жителей. И те сказали, что в их доме действительно проживали какие-то темные личности. Да, они слышали приглушенные звуки борьбы, исходившие из комнаты Слепян, но значения им не придали. Начали искать. Обследовали подвалы, чердаки. Никаких следов Матвеева. А вскоре местные жители обратили внимание оперативников на колодец.
Похоронили Матвеева с воинскими почестями. А работа по поиску Графчика и Бабича усилилась.
Через несколько дней муровцам удалось установить точный адрес Графчика. Но когда отряд оперативников приехал на задержание, бандит и его напарники оказали ожесточенное сопротивление. Началась перестрелка. Тем не менее практически всех членов банды схватили. После допросов Графчика, Бабича и Ефремова удалось воссоздать картину убийства Матвеева. Все преступники позднее по решению суда были расстреляны.
ГРИШКА АДВОКАТ ИЗ ХАМОВНИКОВ
(1919)
В начале 20-х годов в Москве была также известна банда в количестве двадцати человек, организованная вором-рецидивистом Григорием Плещинским, больше известным по кличке Гришка Адвокат, и его напарником, также вором-рецидивистом, Степаном Евстафьевым по кличке Стека. Обреталась банда в отдаленном районе Москвы, в Хамовниках.
Следует сказать, что отдаленные районы Москвы не случайно становились местами появления различных шаек и банд. Во-первых, в них традиционно селились голытьба, а также пришлые и рабочий люд. Во-вторых, в них сохранялись нравы "Растеряевой улицы", по выходным играла гармоника, в кабаках пили и сквернословили, женщины стирали и развешивали белье, а мальчишки были предоставлены сами себе, бегали по пыльным мостовым, пускали змеев. И в-третьих, на окраины редко заглядывала полиция. Поэтому там, где почти не было городовых, порядки наводились местными заправилами, а точнее, бандитами. Те места были удобны для преступников, которые орудовали в своем районе и чужаков к себе не пускали. Удобны они были еще и потому, что можно было всегда совершить набег на центр, а потом укрыться у себя дома, где стены родные и жулики тебя знают, никто не выдаст.
В Хамовниках издавна находились мануфактурные производства, к ним лепились невысокие жилые строения в два, максимум в три этажа. Чуть дальше располагались дома, сложенные из бревен, по сути, избы со своим огороженным двором, подвалом, амбаром, огородом, все это создавало прекрасные условия для тайных сборов, для хранения краденого, для временной отсидки.
Адвокат и Стека вначале орудовали у себя в районе. Начинали вдвоем. Для их действий были характерны нападения на отдельных прохожих и грабежи квартир. Вначале залезали в карман, вытаскивали что плохо лежало, позднее пошли на квартиры, применяя ножи, ломики для вскрытия дверей. Отмычками обзавелись позднее, когда на рынках купили себе по револьверу. Там же приобрели через знакомых и бомбы. Правда, долго мучились: а действуют ли они? Как их проверишь?
И продолжали совершать налеты на квартиры. К слову, в то время замки на большинстве дверей в квартиры не отличались особой изобретательностью. Некоторые при сноровке можно было открыть обычным изогнутым гвоздем. Английские замки только входили в обиход и имелись далеко не у каждого.
Налеты на квартиры приносили неплохой доход, и Адвокат со Стекой неплохо жили. Награбленное добро сплавляли на Хитровом рынке или на Сухаревке, где у них со временем появилось немало сообщников и друзей, там же получали полезные сведения. Слава налетчиков росла. Впоследствии к ним присоединились и другие воры и грабители. Банда разрасталась, достигнув примерно двадцати человек, в Хамовниках ей стало тесно, парни потихоньку начали совершать вылазки в другие районы города, а потом отважились и на центр. И стали планировать налеты: выяснять, где можно взять кассу, как к ней подойти, чем вооружиться, как уходить от погони.
Самым крупным ограблением считается нападение на кассу Главсахара. Особых подробностей хроники того времени для нас не сохранили, но известно, что бандиты знали день и час, когда в кассе окажется солидная сумма, и, достав оружие, предложили кассиру отдать им деньги, пообещав, что они его не тронут. Кассир отказался. И тогда в него выстрелили. Забрали всю сумму и уехали. Но кассир не умер. Он был только ранен и, когда приехала милиция, дал показания и описал внешность налетчиков.
Организованная по горячим следам погоня ничего не дала. Конечно, их продолжали искать, милиционеры побывали в разных районах Москвы, заглядывали и в Хамовники. Но кто выдаст своих?
В начале своей "вещевой" деятельности Адвокат многие вещи сплавлял на Хитровом рынке или на Сухаревке. Но это было не очень выгодно. Надо было набрать кучу приличного барахла, чтобы за него получить хорошие деньги. К тому же на рынках проводились облавы. И светиться там не было никакого резона. Даже газета "Известия" от 18 сентября 1919 года писала о том, что почти "все товары, за исключением продовольственных, появляющиеся на Сухаревке, - незаконного происхождения. Все это краденое и всякими неправдами полученное из наших учреждений. МЧК ведет энергичную борьбу с сухаревской спекуляцией, но не путем облав, как раньше, вызывающих панику, а систематическим выбиранием так называемых сухаревских оптовиков... В результате двухнедельной операции МЧК задержала на Сухаревке 437 человек".
Короче, там становилось опасно появляться. И Адвокат понял, что рынок - это для мелких, для тех, кто не способен на большее, а настоящую, богатую добычу можно сорвать лишь в кассе учреждения, когда там есть деньги. Главное, получить информацию. Такой налет при удачном раскладе давал ощутимую прибыль. Так, например, выждав некоторое время после нападения на кассу Главсахара, Адвокат узнал, что деньги появились в правлении пивоваренного завода Корнева-Горшкова. И снова стали готовить вооруженный налет. И снова удача. Они сумели взять в кассе девятьсот тысяч рублей. Милиционеры и на этот раз появились тогда, когда банда уже была в безопасном месте.
Следует сказать, что в самой банде порядки были суровые. Адвокат не особенно жаловал своих помощников, большую часть добычи забирал себе. Так, собственно, поступали все главари. Рядовые члены банды, кроме трех-четырех приближенных, были только исполнителями. Но тем не менее эти шавки порой показывали острые зубы. Они иногда протестовали, могли и отколоться. Возникали стычки, вплоть до перестрелки. Так и в банде Адвоката после очередного удачного налета и дележа денег началась свара. Восстали рядовые участники налета. Они посчитали себя обделенными, требовали большей доли. Адвокат взял слово и пояснил всем, что главарь банды он, и он определяет степень участия каждого, и он воздает каждому по его заслугам. А если кто не согласен, может убираться. Но при этом пусть пеняет на себя. На этот раз все обошлось без кровопролития. Хотя недовольство росло.
И вот после следующего ограбления - артельщика водокачки, когда бандиты взяли четыреста тысяч рублей, - на их след напала милиция. Завязалась перестрелка; один из участников ограбления по кличке Мишка Жид был убит. Адвокат, Стека и еще десяток человек сумели уйти. Но на "блатхате" состоялась, как теперь говорят, разборка. И все из-за дележа денег. Ссора вспыхнула моментально. Один из бандитов, по фамилии Канунников, по кличке Рожки-Ножки, потребовал увеличить его долю. Адвокат, понимая, что это уже прецедент и, если он не решит проблему тотчас же, авторитет его пошатнется и банда может расколоться, не церемонясь, грязно ругаясь, застрелил своего напарника. Канунников упал, обливаясь кровью. Спор сразу утих. Для всех это был урок. Больше таких разговоров не возникало. Адвокат снова взял бразды правления в свои руки и призвал всех искать кассы с деньгами.
И начались повальные ограбления. У кассирши Марковой вырвали сумку с деньгами. В ней оказалось 150 тысяч рублей. Для тридцати человек - капля в море, тем более что львиную долю взял Адвокат. И снова Адвокат и его подручные совершают нападение на фабрику по производству патоки братьев Алексеевых. Улов всего 80 тысяч рублей. Это вызывает раздражение у членов банды, денег всем не хватает, и рядовые остаются, по сути, ни с чем.
Теперь на очередной сходке было решено совершить налет на управление Виндаво-Рыбинской железной дороги, где, как считалось, скапливалось много денег, которые свозят из железнодорожных касс. Адвокат и его напарники действовали как настоящие налетчики - они ворвались в помещение, приказали всем лечь на пол, обрезали телефонные провода, у дверей оставили "на шухере" двух своих парней. Но дело не сладилось. Кто-то из служащих управления неожиданно открыл стрельбу. К нему присоединился еще один. Бандитам пришлось, отстреливаясь, спешно ретироваться. Напоследок, убегая, они бросили в подъезд бомбу. Ту самую, что купили на рынке. Взрывом были убиты трое прохожих.
Затем на очереди оказалось 9-е почтовое отделение, где бандиты надеялись поживиться денежными переводами. И опять осечка - возникла стрельба, пришлось уходить. Тогда нацелились на двух артельщиков с артиллерийских складов, что находились за Крестовской заставой. У этих деловых людей всегда водились деньги. Наметили день и час, когда артельщики в сопровождении охраны перевозили деньги. Во время налета завязалась перестрелка, в результате которой одного милиционера убили и ранили шофера, сопровождавшего артельщика. Денег взяли прилично, но вот при дележе Адвокат снова забрал себе большую часть, оставив даже своих ближайших друзей ни с чем.
Возмутился один из активных участников налета - Александр Грума. Адвокат его слушал, кивал, делал вид, что понимает его, вроде как соглашался, а потом, не говоря ни слова, вытащил револьвер и застрелил его. Шум сразу прекратился. Однако после этого случая банда, по сути, распалась. От Адвоката стали уходить. А тут еще милиция активизировали свои поиски. Именно в этот период сотрудникам Московского уголовного розыска удалось выследить и схватить многих членов распавшейся банды. Самого Адвоката убили в перестрелке, и банда из Хамовников прекратила свое существование.
ХРЯЩИК-НАСИЛЬНИК
(1919-1920)
Банду Хрящика можно отнести к той категории грабителей, которые специализировались на налетах на квартиры, тем самым резко сужали диапазон своих действий и сравнительно быстро попадали в сферу внимания правоохранительных органов. Банда просуществовала недолго, всего несколько месяцев, с зимы 1919 года и до весны 1920-го. Она занималась в основном вооруженными налетами на квартиры граждан. Преступники брали все, что попадало им под руку. Знали, это найдет сбыт на Хитровке или Сухаревке.
Началось все с того, что в конце 1919 года за Бутырской заставой на Дмитровском шоссе, а также в селах Останкино и Свиблово один за другим были совершены крайне дерзкие налеты на дома граждан, занимавшихся огородничеством. Бандиты нагло врывались в жилища и, угрожая револьверами, выносили носильные вещи, ценности, продукты. Так была ограблена квартира Иванова, затем Воробьева, позже Артамонова и Комарова. Причем в квартире последних домочадцев связали, а молодую дочь Артамонова изнасиловали, так же как и дочь Комарова. Бандиты, не в пример другим, не носили ни масок, ни повязок, они не скрывали своих лиц.
Прибывшая на место преступления милиция составила опись украденных вещей и получила описание внешности нападавших. Это было уже немало. По всем приметам выходило, что в Москве появилась новая банда, действующая в одном районе и специализирующаяся на вооруженных квартирных ограблениях людей, занимавшихся огородничеством. Узнали сыщики также, что предводителем у них был некий человек, лет тридцати, которого бандиты между собой называли Хрящик. Проверили по картотеке и установили, что эту кличку носит известный бандит - Николай Константинов. И тотчас всем городским отделениям милиции был разослан циркуляр о его поимке.
Кроме того, милиция обратилась к жителям северо-восточных районов столицы, где чаще всего орудовала банда, с просьбой проявить бдительность, не открывать входные двери незнакомым людям, в свои дома чужих не пускать. Однако цепь трагических событий увеличивалась. Вот их печальный список:
за короткий срок были обчищены квартиры огородников: Шибаева, Подкопаева, Пышкина, Купцова, Балдина, Баранова, Литавина, Мурашева, Потемкина, всего свыше двенадцати человек. Налет на жилище Баранова сопровождался насилием над его дочерью. Мурашев и Потемкин пытались сопротивляться, их убили на глазах семьи.
Эксперты сделали вывод, что действует банда, предводителем которой является Хрящик,- совпадали способ налета, время, описание внешности главаря и его соратников.
Усилия милиции увенчались успехом: удалось найти адрес "блатхаты", где Хрящик и его компания готовились к очередным нападениям. Вначале за ним следили агенты наружного наблюдения, вели его до самого дома, а когда Хрящик вошел в квартиру, куда подошли еще несколько человек, в операцию включились оперативники. Взяли всю банду.
ЛАТЫШИ-ИНОСТРАНЦЫ
(1920)
Москва всегда была городом многонациональным. Проведенная в 1926 году перепись населения показала, что в столице живет свыше 1700тысяч русских, свыше 130 тысяч евреев, свыше 17 тысяч татар, 10 тысяч латышей, более 8 тысяч немцев, 6 тысяч армян.
И совсем не случайно, что в те, 20-е годы основные банды тоже были многонациональными. Редко попадались преступные группы, организованные исключительно по этническому признаку. К их числу относится банда латышей в количестве 13 человек. Руководили ею Александр Соло по кличке Донатыч и Меднис по кличке Кнабе (по-немецки - ребенок).
Есть предположение, что банда образовалась из тех самых латышских стрелков, которые в 1918 году из Петрограда приехали в Москву для охраны Кремля, но позже стали дезертирами, скрывались под вымышленными именами. Как бы там ни было, но в Москве появилась банда, состоявшая исключительно из латышей, которая совершала набеги на государственные учреждения.
Ее главари - Донатыч и Кнабе - обустроились в самом центре Москвы: оба любили комфорт, не могли отказать себе в удовольствии утром выпить чашечку кофия, и чтобы прислуга была одета прилично, и чтобы все вокруг было красиво. При этом центр давал и другие преимущества. В нем гораздо легче было затеряться, в нем можно было жить, не привлекая излишнего внимания. Кто подумает, что прилично одетый господин, говорящий к тому же с легким акцентом, на самом деле матерый бандит и налетчик? Первое впечатление иностранец, который в послереволюционной Москве занимается коммерцией. Или нэпман.
Следует сказать, что в те годы в милиции еще не существовало фототеки в ее сегодняшнем виде. Пользовались в основном центральной картотекой, оставшейся в наследство от Московской сыскной полиции. И внешний вид преступников давался либо по старому описанию, либо со слов потерпевших.
Правда, о необходимости фотографирования преступников, снятия с них отпечатков пальцев заговорили еще в 1918 году. Но многого сделать не успели. Слишком дорогой была техника, не было специалистов. Поэтому только спустя три года, уже в 1921 году, когда новая экономическая политика стала давать свои первые плоды, по Московскому уголовному розыску был отдан приказ № 18 об обязательном фотографировании трупов и мест происшествий и о заведении учета преступников по кличкам. А спустя год, в 1922 году, на базе кабинета судебных экспертиз был создан научно-технический отдел, которому поручалось проводить криминалистические экспертизы.
Так что в те времена, о которых идет речь, преступникам, можно сказать, жилось вольготно, в лицо их знали только сами потерпевшие.
Несмотря на респектабельный вид, Донатыч и Кнабе были профессиональными налетчиками, жиганами, умело действовали ножом-финкой, револьвером, винтовкой, легко управлялись с набором воровских инструментов.
У них были налажены обширные связи на разных рынках, и прежде всего на Хитровом и Сухаревке, где они и сбывали краденое. Будучи по натуре педантами и стараясь себя обезопасить, оба налетчика жили попеременно в разных квартирах. И в каждой оборудовали тайники, куда закладывали оружие и наиболее ценные вещицы. Чаще всего делали в стенах ниши, замуровывая все, что казалось им достойным.
Оба грабителя специализировались на государственных учреждениях. Собственно, ничего особенного в их "методике" не было. Высматривали подходящий склад, узнавали, что в нем имеется, кто охраняет, когда происходит смена сторожей. И нападали. Чаще всего ночью. Старались действовать без шума, но оружие показывали при любом случае. Чтобы сторожа молчали.
Наиболее известные налеты они организовали летом. Так, 21 июля 1920 года в поле их зрения попала закройная мастерская Центросоюза, в которой, как им донесли, хранились разного рода ткани, нитки и прочая фурнитура, самый ходовой товар. Были задействованы все тринадцать человек из банды. Как водится, связали сторожей, открыли ворота. И вынесли 173 гросса ниток и 3 воза прочей мануфактуры. Благо подводы с лошадьми были наготове. Конечно, наутро к ограбленному складу прибыли милиционеры, начались поиски похитителей, сторожа давали показания. Но ничего конкретного установить не удалось. Кроме одного: между собой воры говорили на незнакомом для сторожей языке. Иностранцы? Стали спрашивать на рынках, у скупщиков. Кое-какие ниточки появились.
Однако это шумное ограбление руководство Центросоюза ничему не научило. Склад по-прежнему охраняли те же сторожа, только на воротах висели новые навесные замки. И подручные донесли Донатычу и Кнабе: может быть, стоит повторить? Был, конечно, определенный риск, но жадность пересилила. И повторили. В принципе все происходило, как и в первый раз. Только теперь вынесли добра побольше - 190 гросса ниток и 4000 аршин мануфактуры, разную фурнитуру.
Тем же летом латыши ограбили склад белого металла на Кузнецком мосту, похитив несколько десятков ящиков металлической столовой посуды. Можно представить себе, какая это была тяжесть. На руках такую далеко не унесешь. Опять появились подводы. И снова по ночной Москве, цокая копытами, лошади развозили краденое имущество. Все вроде обошлось.
Двадцать шестого июля того же года совершили налет на склад народного образования в доме № 2 по Салтыковскому переулку. Связали сторожей, сбили замки и вынесли уже 18 000 аршин шерстяной мануфактуры. Снова были подводы, снова лошади цокали подковами по булыжной мостовой. Но это ограбление уже не сошло им с рук. Наследили латыши основательно. Да и подводы были замечены, а главное, стало известно, куда отвезли все добро. Вскоре воровской склад накрыли, охранявших его бандитов арестовали. Они же и дали показания на своих главарей.
Донатыч и Кнабе особого сопротивления при аресте не оказывали понимали: это только усугубит их участь. Донатыча и его сподвижника Кнабе отправили на Лубянку. Отпираться им не имело никакого смысла. С учетом того что все обходилось без кровопролития и выстрелов, каждый получил по нескольку лет тюрьмы. Так прекратила свое существование банда латышей.
ПАШКА НОВОДЕРЕВЕНСКИЙ
В ГОРОДЕ И ДЕРЕВНЕ
(1920)
Еще газета "Известия рабочих и крестьянских депутатов" только публиковала списки расстрелянных воров-рецидивистов, как в Москве вновь появилась шайка налетчиков.
Она вихрем пронеслась по столице и совершила несколько десятков ограблений, убив в общей сложности более 30 человек. Жители переполошились. И было отчего. Так, в доме № 16 по Банному переулку и в доме № 14 близ Рогожской заставы бандиты вывели свои жертвы в сарай и зарубили всех топором. Погибло 10 человек. Чуть позже на платформе Соколовская Ярославской железной дороги ограбили местную аптеку и изнасиловали жену аптекаря. Свидетели этого преступления смогли выбежать из аптеки и подняли шум. В ответ разъяренные налетчики явились на платформу и убили 10 служащих железной дороги.
Уголовная секция МЧК и МУРа буквально сбилась с ног в поисках неуловимых налетчиков.
Но по порядку. Вначале у этой новообразованной банды не было крепкого руководителя, того самого, которого все бы беспрекословно слушались и боялись. Шел 1920 год. Начиналось вроде затишье. Столица только-только оправлялась от кошмарных вооруженных грабежей. Как вдруг стали распространяться слухи о новой жестокой банде, в которую вошли все те, кого не успели еще поймать и которые в свое время находились у Кошелькова и Сабана, были там даже на первых ролях. И вот тогда же оперативникам стало известно, что руководство лихими парнями взял на себя некий Павел Морозов, по кличке Пашка Новодеревенский, бывший каторжник, вор-рецидивист, человек по натуре жестокий, способный на убийство.
История сохранила для нас имена большинства участников новой банды. Вот они: Смирнов Степан по кличке Степка Рябой, Сергей Капустин по кличке Сережка Капустка, Чернышев по кличке Тефти-Вефти, Бочкарев по кличке Егорка Татарин, Парышев Иван, Антошка Косой, Архипов Павел по кличке Пашка Глухой, Барабанов Иван по кличке Вороной Ванька и другие, всего тридцать человек. Большинство членов нового воровского объединения еще до 25 октября были осуждены на каторжные работы за разбойные нападения.
Паша Новодеревенский знал, кого собирать под свои знамена. В воровском мире все те, кто прошли школу Кошелькова и Сабана, считались бандитами экстра-класса. Так что и банда получилась экстра-классная.
Эти новоявленные налетчики заявили о своем существовании рядом кошмарных преступлений за пределами Москвы. Они не торопились осесть в столице, набирались опыта, денег и дерзости, пока их интересовала провинция. Надо было опробовать себя. И уже потом...
Вначале решили взять фабрику Полякова, которая находилась при станции Обираловка Нижегородской железной дороги. Особо поживиться там не удалось, но все же вытащили из кассы 200 тысяч рублей наличными. Для начала вполне достаточно.
Затем выяснили, что у одного артельщика первой стрелковой школы на переезде села Карачарова появились деньги. Этот начинающий предприниматель только что удачно продал часть своей сельскохозяйственной продукции. Артельщика всегда сопровождал милиционер. Значит, деньги у него при себе. Как же быть? На воровской сходке постановили - убить. И должен был это сделать самый молодой член шайки, чтобы доказать свою преданность. Сказано - сделано, напали на артельщика, убив при этом милиционера. Взяли 150 тысяч рублей. В живых не оставили.
Для банды в тридцать человек 150 тысяч рублей, конечно, не очень много. Но главное, войти во вкус. Пашка учил молодежь, что первые деньги и веселые траты порождают желание иметь их больше, еще и еще... Значит, надо искать богатую клиентуру. Ищите.
И вот снова в путь. На этот раз выбрали семью крестьянина Исаева, проживавшего на станции Владычино Нижегородской железной дороги. Попытавшийся защищать свое имущество и жизнь домочадцев Исаев был застрелен, заодно убили его жену и детей. А вот имущества набралось всего на 100 тысяч рублей. Маловато. Тогда и порешили: пора возвращаться в Первопрестольную, там есть где разгуляться.
Осели на окраине, а первый налет в Москве готовили в центре. Выследили семейство одного имущего человека, жившего в доме № 16 по Банному переулку. Семья приличная, из пяти человек. Не бедные, определили наводчики. И через день банда вломилась в дверь. Хроники зафиксировали страшную смерть семьи. Их выводили из дома по одному, вели в сарай и там убивали топором. Рубили на куски, действовали как мясники. Известие об этом злодеянии всколыхнуло всю Москву. Милицию подняли на ноги. Снова страшные слухи поползли по столице. И тут буквально через пару дней еще одно убийство. Теперь уже в доме №14 близ Рогожской заставы. И снова всех домочадцев выводили в сарай и убивали топором.
Мария ушла, а Матвеев беспечно продолжал сидеть у стола. Он не подошел к окну, не посмотрел, куда она ушла, не проверил двери. А их в комнате было две. Одна вела в общий коридор, а вторая - на черную лестницу. Ему не пришло в голову, что Мария - ушлая девчонка, своих не сдаст, слишком дорогую цену ей пришлось бы за это заплатить. Его подвела неопытность.
Через пять минут после ухода Марии в дверь, расположенную за спиной Матвеева, бесшумно вошли трое - Прокофьев, Бабич и Ефимов. Они спокойно подошли сзади к оперативнику, схватили его за руки и обезоружили. Затем, накинув на шею веревочную петлю, стали его душить. Потом отпустили. От него требовали сказать, кто его послал, нет ли наблюдения за домом. Матвеев, плохо соображая, в ответ только отрицательно мотал головой. Допрос продолжался недолго. Недовольные бандиты затянули петлю.
Тем временем вернулась Мария и сообщила, что вокруг тихо и спокойно. Бандиты спеленали тело, вынесли его во двор, привязали тяжелый камень и бросили в колодезную яму глубиной 15 аршин.
Об убийстве Матвеева в МЧК стало известно уже на следующее утро. Оперативная группа, выехав по адресу, обнаружила пустую квартиру, которую снимала Мария Слепян, и еще одну, которая принадлежала Графчику. Приступили к опросу жителей. И те сказали, что в их доме действительно проживали какие-то темные личности. Да, они слышали приглушенные звуки борьбы, исходившие из комнаты Слепян, но значения им не придали. Начали искать. Обследовали подвалы, чердаки. Никаких следов Матвеева. А вскоре местные жители обратили внимание оперативников на колодец.
Похоронили Матвеева с воинскими почестями. А работа по поиску Графчика и Бабича усилилась.
Через несколько дней муровцам удалось установить точный адрес Графчика. Но когда отряд оперативников приехал на задержание, бандит и его напарники оказали ожесточенное сопротивление. Началась перестрелка. Тем не менее практически всех членов банды схватили. После допросов Графчика, Бабича и Ефремова удалось воссоздать картину убийства Матвеева. Все преступники позднее по решению суда были расстреляны.
ГРИШКА АДВОКАТ ИЗ ХАМОВНИКОВ
(1919)
В начале 20-х годов в Москве была также известна банда в количестве двадцати человек, организованная вором-рецидивистом Григорием Плещинским, больше известным по кличке Гришка Адвокат, и его напарником, также вором-рецидивистом, Степаном Евстафьевым по кличке Стека. Обреталась банда в отдаленном районе Москвы, в Хамовниках.
Следует сказать, что отдаленные районы Москвы не случайно становились местами появления различных шаек и банд. Во-первых, в них традиционно селились голытьба, а также пришлые и рабочий люд. Во-вторых, в них сохранялись нравы "Растеряевой улицы", по выходным играла гармоника, в кабаках пили и сквернословили, женщины стирали и развешивали белье, а мальчишки были предоставлены сами себе, бегали по пыльным мостовым, пускали змеев. И в-третьих, на окраины редко заглядывала полиция. Поэтому там, где почти не было городовых, порядки наводились местными заправилами, а точнее, бандитами. Те места были удобны для преступников, которые орудовали в своем районе и чужаков к себе не пускали. Удобны они были еще и потому, что можно было всегда совершить набег на центр, а потом укрыться у себя дома, где стены родные и жулики тебя знают, никто не выдаст.
В Хамовниках издавна находились мануфактурные производства, к ним лепились невысокие жилые строения в два, максимум в три этажа. Чуть дальше располагались дома, сложенные из бревен, по сути, избы со своим огороженным двором, подвалом, амбаром, огородом, все это создавало прекрасные условия для тайных сборов, для хранения краденого, для временной отсидки.
Адвокат и Стека вначале орудовали у себя в районе. Начинали вдвоем. Для их действий были характерны нападения на отдельных прохожих и грабежи квартир. Вначале залезали в карман, вытаскивали что плохо лежало, позднее пошли на квартиры, применяя ножи, ломики для вскрытия дверей. Отмычками обзавелись позднее, когда на рынках купили себе по револьверу. Там же приобрели через знакомых и бомбы. Правда, долго мучились: а действуют ли они? Как их проверишь?
И продолжали совершать налеты на квартиры. К слову, в то время замки на большинстве дверей в квартиры не отличались особой изобретательностью. Некоторые при сноровке можно было открыть обычным изогнутым гвоздем. Английские замки только входили в обиход и имелись далеко не у каждого.
Налеты на квартиры приносили неплохой доход, и Адвокат со Стекой неплохо жили. Награбленное добро сплавляли на Хитровом рынке или на Сухаревке, где у них со временем появилось немало сообщников и друзей, там же получали полезные сведения. Слава налетчиков росла. Впоследствии к ним присоединились и другие воры и грабители. Банда разрасталась, достигнув примерно двадцати человек, в Хамовниках ей стало тесно, парни потихоньку начали совершать вылазки в другие районы города, а потом отважились и на центр. И стали планировать налеты: выяснять, где можно взять кассу, как к ней подойти, чем вооружиться, как уходить от погони.
Самым крупным ограблением считается нападение на кассу Главсахара. Особых подробностей хроники того времени для нас не сохранили, но известно, что бандиты знали день и час, когда в кассе окажется солидная сумма, и, достав оружие, предложили кассиру отдать им деньги, пообещав, что они его не тронут. Кассир отказался. И тогда в него выстрелили. Забрали всю сумму и уехали. Но кассир не умер. Он был только ранен и, когда приехала милиция, дал показания и описал внешность налетчиков.
Организованная по горячим следам погоня ничего не дала. Конечно, их продолжали искать, милиционеры побывали в разных районах Москвы, заглядывали и в Хамовники. Но кто выдаст своих?
В начале своей "вещевой" деятельности Адвокат многие вещи сплавлял на Хитровом рынке или на Сухаревке. Но это было не очень выгодно. Надо было набрать кучу приличного барахла, чтобы за него получить хорошие деньги. К тому же на рынках проводились облавы. И светиться там не было никакого резона. Даже газета "Известия" от 18 сентября 1919 года писала о том, что почти "все товары, за исключением продовольственных, появляющиеся на Сухаревке, - незаконного происхождения. Все это краденое и всякими неправдами полученное из наших учреждений. МЧК ведет энергичную борьбу с сухаревской спекуляцией, но не путем облав, как раньше, вызывающих панику, а систематическим выбиранием так называемых сухаревских оптовиков... В результате двухнедельной операции МЧК задержала на Сухаревке 437 человек".
Короче, там становилось опасно появляться. И Адвокат понял, что рынок - это для мелких, для тех, кто не способен на большее, а настоящую, богатую добычу можно сорвать лишь в кассе учреждения, когда там есть деньги. Главное, получить информацию. Такой налет при удачном раскладе давал ощутимую прибыль. Так, например, выждав некоторое время после нападения на кассу Главсахара, Адвокат узнал, что деньги появились в правлении пивоваренного завода Корнева-Горшкова. И снова стали готовить вооруженный налет. И снова удача. Они сумели взять в кассе девятьсот тысяч рублей. Милиционеры и на этот раз появились тогда, когда банда уже была в безопасном месте.
Следует сказать, что в самой банде порядки были суровые. Адвокат не особенно жаловал своих помощников, большую часть добычи забирал себе. Так, собственно, поступали все главари. Рядовые члены банды, кроме трех-четырех приближенных, были только исполнителями. Но тем не менее эти шавки порой показывали острые зубы. Они иногда протестовали, могли и отколоться. Возникали стычки, вплоть до перестрелки. Так и в банде Адвоката после очередного удачного налета и дележа денег началась свара. Восстали рядовые участники налета. Они посчитали себя обделенными, требовали большей доли. Адвокат взял слово и пояснил всем, что главарь банды он, и он определяет степень участия каждого, и он воздает каждому по его заслугам. А если кто не согласен, может убираться. Но при этом пусть пеняет на себя. На этот раз все обошлось без кровопролития. Хотя недовольство росло.
И вот после следующего ограбления - артельщика водокачки, когда бандиты взяли четыреста тысяч рублей, - на их след напала милиция. Завязалась перестрелка; один из участников ограбления по кличке Мишка Жид был убит. Адвокат, Стека и еще десяток человек сумели уйти. Но на "блатхате" состоялась, как теперь говорят, разборка. И все из-за дележа денег. Ссора вспыхнула моментально. Один из бандитов, по фамилии Канунников, по кличке Рожки-Ножки, потребовал увеличить его долю. Адвокат, понимая, что это уже прецедент и, если он не решит проблему тотчас же, авторитет его пошатнется и банда может расколоться, не церемонясь, грязно ругаясь, застрелил своего напарника. Канунников упал, обливаясь кровью. Спор сразу утих. Для всех это был урок. Больше таких разговоров не возникало. Адвокат снова взял бразды правления в свои руки и призвал всех искать кассы с деньгами.
И начались повальные ограбления. У кассирши Марковой вырвали сумку с деньгами. В ней оказалось 150 тысяч рублей. Для тридцати человек - капля в море, тем более что львиную долю взял Адвокат. И снова Адвокат и его подручные совершают нападение на фабрику по производству патоки братьев Алексеевых. Улов всего 80 тысяч рублей. Это вызывает раздражение у членов банды, денег всем не хватает, и рядовые остаются, по сути, ни с чем.
Теперь на очередной сходке было решено совершить налет на управление Виндаво-Рыбинской железной дороги, где, как считалось, скапливалось много денег, которые свозят из железнодорожных касс. Адвокат и его напарники действовали как настоящие налетчики - они ворвались в помещение, приказали всем лечь на пол, обрезали телефонные провода, у дверей оставили "на шухере" двух своих парней. Но дело не сладилось. Кто-то из служащих управления неожиданно открыл стрельбу. К нему присоединился еще один. Бандитам пришлось, отстреливаясь, спешно ретироваться. Напоследок, убегая, они бросили в подъезд бомбу. Ту самую, что купили на рынке. Взрывом были убиты трое прохожих.
Затем на очереди оказалось 9-е почтовое отделение, где бандиты надеялись поживиться денежными переводами. И опять осечка - возникла стрельба, пришлось уходить. Тогда нацелились на двух артельщиков с артиллерийских складов, что находились за Крестовской заставой. У этих деловых людей всегда водились деньги. Наметили день и час, когда артельщики в сопровождении охраны перевозили деньги. Во время налета завязалась перестрелка, в результате которой одного милиционера убили и ранили шофера, сопровождавшего артельщика. Денег взяли прилично, но вот при дележе Адвокат снова забрал себе большую часть, оставив даже своих ближайших друзей ни с чем.
Возмутился один из активных участников налета - Александр Грума. Адвокат его слушал, кивал, делал вид, что понимает его, вроде как соглашался, а потом, не говоря ни слова, вытащил револьвер и застрелил его. Шум сразу прекратился. Однако после этого случая банда, по сути, распалась. От Адвоката стали уходить. А тут еще милиция активизировали свои поиски. Именно в этот период сотрудникам Московского уголовного розыска удалось выследить и схватить многих членов распавшейся банды. Самого Адвоката убили в перестрелке, и банда из Хамовников прекратила свое существование.
ХРЯЩИК-НАСИЛЬНИК
(1919-1920)
Банду Хрящика можно отнести к той категории грабителей, которые специализировались на налетах на квартиры, тем самым резко сужали диапазон своих действий и сравнительно быстро попадали в сферу внимания правоохранительных органов. Банда просуществовала недолго, всего несколько месяцев, с зимы 1919 года и до весны 1920-го. Она занималась в основном вооруженными налетами на квартиры граждан. Преступники брали все, что попадало им под руку. Знали, это найдет сбыт на Хитровке или Сухаревке.
Началось все с того, что в конце 1919 года за Бутырской заставой на Дмитровском шоссе, а также в селах Останкино и Свиблово один за другим были совершены крайне дерзкие налеты на дома граждан, занимавшихся огородничеством. Бандиты нагло врывались в жилища и, угрожая револьверами, выносили носильные вещи, ценности, продукты. Так была ограблена квартира Иванова, затем Воробьева, позже Артамонова и Комарова. Причем в квартире последних домочадцев связали, а молодую дочь Артамонова изнасиловали, так же как и дочь Комарова. Бандиты, не в пример другим, не носили ни масок, ни повязок, они не скрывали своих лиц.
Прибывшая на место преступления милиция составила опись украденных вещей и получила описание внешности нападавших. Это было уже немало. По всем приметам выходило, что в Москве появилась новая банда, действующая в одном районе и специализирующаяся на вооруженных квартирных ограблениях людей, занимавшихся огородничеством. Узнали сыщики также, что предводителем у них был некий человек, лет тридцати, которого бандиты между собой называли Хрящик. Проверили по картотеке и установили, что эту кличку носит известный бандит - Николай Константинов. И тотчас всем городским отделениям милиции был разослан циркуляр о его поимке.
Кроме того, милиция обратилась к жителям северо-восточных районов столицы, где чаще всего орудовала банда, с просьбой проявить бдительность, не открывать входные двери незнакомым людям, в свои дома чужих не пускать. Однако цепь трагических событий увеличивалась. Вот их печальный список:
за короткий срок были обчищены квартиры огородников: Шибаева, Подкопаева, Пышкина, Купцова, Балдина, Баранова, Литавина, Мурашева, Потемкина, всего свыше двенадцати человек. Налет на жилище Баранова сопровождался насилием над его дочерью. Мурашев и Потемкин пытались сопротивляться, их убили на глазах семьи.
Эксперты сделали вывод, что действует банда, предводителем которой является Хрящик,- совпадали способ налета, время, описание внешности главаря и его соратников.
Усилия милиции увенчались успехом: удалось найти адрес "блатхаты", где Хрящик и его компания готовились к очередным нападениям. Вначале за ним следили агенты наружного наблюдения, вели его до самого дома, а когда Хрящик вошел в квартиру, куда подошли еще несколько человек, в операцию включились оперативники. Взяли всю банду.
ЛАТЫШИ-ИНОСТРАНЦЫ
(1920)
Москва всегда была городом многонациональным. Проведенная в 1926 году перепись населения показала, что в столице живет свыше 1700тысяч русских, свыше 130 тысяч евреев, свыше 17 тысяч татар, 10 тысяч латышей, более 8 тысяч немцев, 6 тысяч армян.
И совсем не случайно, что в те, 20-е годы основные банды тоже были многонациональными. Редко попадались преступные группы, организованные исключительно по этническому признаку. К их числу относится банда латышей в количестве 13 человек. Руководили ею Александр Соло по кличке Донатыч и Меднис по кличке Кнабе (по-немецки - ребенок).
Есть предположение, что банда образовалась из тех самых латышских стрелков, которые в 1918 году из Петрограда приехали в Москву для охраны Кремля, но позже стали дезертирами, скрывались под вымышленными именами. Как бы там ни было, но в Москве появилась банда, состоявшая исключительно из латышей, которая совершала набеги на государственные учреждения.
Ее главари - Донатыч и Кнабе - обустроились в самом центре Москвы: оба любили комфорт, не могли отказать себе в удовольствии утром выпить чашечку кофия, и чтобы прислуга была одета прилично, и чтобы все вокруг было красиво. При этом центр давал и другие преимущества. В нем гораздо легче было затеряться, в нем можно было жить, не привлекая излишнего внимания. Кто подумает, что прилично одетый господин, говорящий к тому же с легким акцентом, на самом деле матерый бандит и налетчик? Первое впечатление иностранец, который в послереволюционной Москве занимается коммерцией. Или нэпман.
Следует сказать, что в те годы в милиции еще не существовало фототеки в ее сегодняшнем виде. Пользовались в основном центральной картотекой, оставшейся в наследство от Московской сыскной полиции. И внешний вид преступников давался либо по старому описанию, либо со слов потерпевших.
Правда, о необходимости фотографирования преступников, снятия с них отпечатков пальцев заговорили еще в 1918 году. Но многого сделать не успели. Слишком дорогой была техника, не было специалистов. Поэтому только спустя три года, уже в 1921 году, когда новая экономическая политика стала давать свои первые плоды, по Московскому уголовному розыску был отдан приказ № 18 об обязательном фотографировании трупов и мест происшествий и о заведении учета преступников по кличкам. А спустя год, в 1922 году, на базе кабинета судебных экспертиз был создан научно-технический отдел, которому поручалось проводить криминалистические экспертизы.
Так что в те времена, о которых идет речь, преступникам, можно сказать, жилось вольготно, в лицо их знали только сами потерпевшие.
Несмотря на респектабельный вид, Донатыч и Кнабе были профессиональными налетчиками, жиганами, умело действовали ножом-финкой, револьвером, винтовкой, легко управлялись с набором воровских инструментов.
У них были налажены обширные связи на разных рынках, и прежде всего на Хитровом и Сухаревке, где они и сбывали краденое. Будучи по натуре педантами и стараясь себя обезопасить, оба налетчика жили попеременно в разных квартирах. И в каждой оборудовали тайники, куда закладывали оружие и наиболее ценные вещицы. Чаще всего делали в стенах ниши, замуровывая все, что казалось им достойным.
Оба грабителя специализировались на государственных учреждениях. Собственно, ничего особенного в их "методике" не было. Высматривали подходящий склад, узнавали, что в нем имеется, кто охраняет, когда происходит смена сторожей. И нападали. Чаще всего ночью. Старались действовать без шума, но оружие показывали при любом случае. Чтобы сторожа молчали.
Наиболее известные налеты они организовали летом. Так, 21 июля 1920 года в поле их зрения попала закройная мастерская Центросоюза, в которой, как им донесли, хранились разного рода ткани, нитки и прочая фурнитура, самый ходовой товар. Были задействованы все тринадцать человек из банды. Как водится, связали сторожей, открыли ворота. И вынесли 173 гросса ниток и 3 воза прочей мануфактуры. Благо подводы с лошадьми были наготове. Конечно, наутро к ограбленному складу прибыли милиционеры, начались поиски похитителей, сторожа давали показания. Но ничего конкретного установить не удалось. Кроме одного: между собой воры говорили на незнакомом для сторожей языке. Иностранцы? Стали спрашивать на рынках, у скупщиков. Кое-какие ниточки появились.
Однако это шумное ограбление руководство Центросоюза ничему не научило. Склад по-прежнему охраняли те же сторожа, только на воротах висели новые навесные замки. И подручные донесли Донатычу и Кнабе: может быть, стоит повторить? Был, конечно, определенный риск, но жадность пересилила. И повторили. В принципе все происходило, как и в первый раз. Только теперь вынесли добра побольше - 190 гросса ниток и 4000 аршин мануфактуры, разную фурнитуру.
Тем же летом латыши ограбили склад белого металла на Кузнецком мосту, похитив несколько десятков ящиков металлической столовой посуды. Можно представить себе, какая это была тяжесть. На руках такую далеко не унесешь. Опять появились подводы. И снова по ночной Москве, цокая копытами, лошади развозили краденое имущество. Все вроде обошлось.
Двадцать шестого июля того же года совершили налет на склад народного образования в доме № 2 по Салтыковскому переулку. Связали сторожей, сбили замки и вынесли уже 18 000 аршин шерстяной мануфактуры. Снова были подводы, снова лошади цокали подковами по булыжной мостовой. Но это ограбление уже не сошло им с рук. Наследили латыши основательно. Да и подводы были замечены, а главное, стало известно, куда отвезли все добро. Вскоре воровской склад накрыли, охранявших его бандитов арестовали. Они же и дали показания на своих главарей.
Донатыч и Кнабе особого сопротивления при аресте не оказывали понимали: это только усугубит их участь. Донатыча и его сподвижника Кнабе отправили на Лубянку. Отпираться им не имело никакого смысла. С учетом того что все обходилось без кровопролития и выстрелов, каждый получил по нескольку лет тюрьмы. Так прекратила свое существование банда латышей.
ПАШКА НОВОДЕРЕВЕНСКИЙ
В ГОРОДЕ И ДЕРЕВНЕ
(1920)
Еще газета "Известия рабочих и крестьянских депутатов" только публиковала списки расстрелянных воров-рецидивистов, как в Москве вновь появилась шайка налетчиков.
Она вихрем пронеслась по столице и совершила несколько десятков ограблений, убив в общей сложности более 30 человек. Жители переполошились. И было отчего. Так, в доме № 16 по Банному переулку и в доме № 14 близ Рогожской заставы бандиты вывели свои жертвы в сарай и зарубили всех топором. Погибло 10 человек. Чуть позже на платформе Соколовская Ярославской железной дороги ограбили местную аптеку и изнасиловали жену аптекаря. Свидетели этого преступления смогли выбежать из аптеки и подняли шум. В ответ разъяренные налетчики явились на платформу и убили 10 служащих железной дороги.
Уголовная секция МЧК и МУРа буквально сбилась с ног в поисках неуловимых налетчиков.
Но по порядку. Вначале у этой новообразованной банды не было крепкого руководителя, того самого, которого все бы беспрекословно слушались и боялись. Шел 1920 год. Начиналось вроде затишье. Столица только-только оправлялась от кошмарных вооруженных грабежей. Как вдруг стали распространяться слухи о новой жестокой банде, в которую вошли все те, кого не успели еще поймать и которые в свое время находились у Кошелькова и Сабана, были там даже на первых ролях. И вот тогда же оперативникам стало известно, что руководство лихими парнями взял на себя некий Павел Морозов, по кличке Пашка Новодеревенский, бывший каторжник, вор-рецидивист, человек по натуре жестокий, способный на убийство.
История сохранила для нас имена большинства участников новой банды. Вот они: Смирнов Степан по кличке Степка Рябой, Сергей Капустин по кличке Сережка Капустка, Чернышев по кличке Тефти-Вефти, Бочкарев по кличке Егорка Татарин, Парышев Иван, Антошка Косой, Архипов Павел по кличке Пашка Глухой, Барабанов Иван по кличке Вороной Ванька и другие, всего тридцать человек. Большинство членов нового воровского объединения еще до 25 октября были осуждены на каторжные работы за разбойные нападения.
Паша Новодеревенский знал, кого собирать под свои знамена. В воровском мире все те, кто прошли школу Кошелькова и Сабана, считались бандитами экстра-класса. Так что и банда получилась экстра-классная.
Эти новоявленные налетчики заявили о своем существовании рядом кошмарных преступлений за пределами Москвы. Они не торопились осесть в столице, набирались опыта, денег и дерзости, пока их интересовала провинция. Надо было опробовать себя. И уже потом...
Вначале решили взять фабрику Полякова, которая находилась при станции Обираловка Нижегородской железной дороги. Особо поживиться там не удалось, но все же вытащили из кассы 200 тысяч рублей наличными. Для начала вполне достаточно.
Затем выяснили, что у одного артельщика первой стрелковой школы на переезде села Карачарова появились деньги. Этот начинающий предприниматель только что удачно продал часть своей сельскохозяйственной продукции. Артельщика всегда сопровождал милиционер. Значит, деньги у него при себе. Как же быть? На воровской сходке постановили - убить. И должен был это сделать самый молодой член шайки, чтобы доказать свою преданность. Сказано - сделано, напали на артельщика, убив при этом милиционера. Взяли 150 тысяч рублей. В живых не оставили.
Для банды в тридцать человек 150 тысяч рублей, конечно, не очень много. Но главное, войти во вкус. Пашка учил молодежь, что первые деньги и веселые траты порождают желание иметь их больше, еще и еще... Значит, надо искать богатую клиентуру. Ищите.
И вот снова в путь. На этот раз выбрали семью крестьянина Исаева, проживавшего на станции Владычино Нижегородской железной дороги. Попытавшийся защищать свое имущество и жизнь домочадцев Исаев был застрелен, заодно убили его жену и детей. А вот имущества набралось всего на 100 тысяч рублей. Маловато. Тогда и порешили: пора возвращаться в Первопрестольную, там есть где разгуляться.
Осели на окраине, а первый налет в Москве готовили в центре. Выследили семейство одного имущего человека, жившего в доме № 16 по Банному переулку. Семья приличная, из пяти человек. Не бедные, определили наводчики. И через день банда вломилась в дверь. Хроники зафиксировали страшную смерть семьи. Их выводили из дома по одному, вели в сарай и там убивали топором. Рубили на куски, действовали как мясники. Известие об этом злодеянии всколыхнуло всю Москву. Милицию подняли на ноги. Снова страшные слухи поползли по столице. И тут буквально через пару дней еще одно убийство. Теперь уже в доме №14 близ Рогожской заставы. И снова всех домочадцев выводили в сарай и убивали топором.