Куин Эллери. Расплата дьявола

   «Вальтер, это ты убил своего отца?»

6. Удар и отражение удара

   Винни Мун горько плакала. Она понуро стояла в дверях и вытирала глаза черным платком.
   «Быстрая работа, – подумал Эллери. – Уже в трауре».
   У Куина была привычка наблюдать за поведением людей. Сейчас он заметил метаморфозу, происшедшую с Анатолем Руигом. Мистер Руиг, который все время держал себя сдержанно, при появлении мисс Мун неожиданно заволновался. Он кинулся к ней, взял ее за руку, прошептал что-то успокаивающее и к изумлению Куина, галантно усадил в кресло, встав позади нее. Человек, защищающий красоту от клеветы и оскорблений.
   Куин тут же подумал, что Руиг оказал особое внимание мисс Мун в связи с завещанием Солли Спета.
   Мисс Мун вновь начала всхлипывать.
   – Все в порядке, успокойтесь, – сказал инспектор Глюк. – Я вас долго не задержу, а потом можете плакать сколько угодно. Кто убил мистера Спета?
   – Я знаю, кто это сделал! – закричала она и уставилась на Риса Джардена.
   – Вы имеете в виду мистера Джардена?
   Новая опасность заставила Вал вздрогнуть. Вот только лошади не хватало! Но она заставила себя промолчать, потому что у нее просто не было больше сил.
   – Да, – мисс Мун вытерла слезы. – Он ничего не сделал, но все время тевзал бедного, довогого Солли. Ничего! На пвошлой неделе…
   – Винни, – зло произнес Вальтер, – заткни свой капкан!
   «Теперь он скажет», – подумала Вал.
   – Это же твой отец, – яростно заявила она. – Нет, Вальтев Спет, ты знаешь, что это пвавда. В пвошлый понедельник он и Солли ужасно вугались из-за фабвик и всего! И даже сегодня утвом он снова был тут и угвожал ему…
   – Угрожал ему, – удовлетворенно повторил Глюк.
   – Он сказал, что повесит его! Он сказал, что развежет его на куски! Он сказал, что Солли жестокий! Больше я ничего не слышала…
   – Вероятно, она подслушивала у двери, – предположил Рис. – Да, инспектор, это правда. Мы поссорились, но…
   – А правда, что вы поссорились потому, что Спет разрушил «Огиппи»?
   – Да, и он разорил меня, но…
   – Вы потеряли все, мистер Джарден?
   – Да.
   – Солли превратил вас в бедняка.
   – Но он разорил и тысячи других!
   – Брось болтать, Рис, нечего обезьянничать, – послышался знакомый голос и в комнату вошел Пинк.
   – О, Пинк! – крикнула Вал и схватила его за руки.
   – Не волнуйтесь, инспектор, это мой друг, – сообщил Рис.
   – Послушайте, вы! – рявкнул Пинк на Глюка. – Я не уверен, что вы не съели за завтраком бомбу. Если вы утверждаете, что это сделал Рис, то вы отъявленный лжец, – он потрепал Вал за волосы. – Я бы пришел раньше, но я слишком поздно узнал у Мибс, что вы здесь.
   – Все в порядке, Пинк, – тихо произнес Рис.
   Пинк замолчал. Инспектор Глюк подозрительно уставился на Пинка.
   – Вы спортсмен, мистер Джарден?
   – Если вы имеете в виду…
   – Вы были победителем чемпионата по гольфу, вы первоклассный стрелок из пистолета, вы победили этого Пинка на состязаниях по стрельбе из лука весной этого года. Вот видите, мне все про вас известно.
   – Эх, да это же ваша работа, – холодно проронил Рис.
   – Вы будете защищаться?
   – Да.
   Глюк кивнул.
   – Мне отлично известно, что вы один из лучших фехтовальщиков в Штатах.
   – Ну и что?
   – Он даже пытался учить Солли! – взвизгнула Мун. – Он все ввемя пытался заставить его заниматься этим!
   – Вот как? – произнес инспектор.
   Он повернулся и уставился на стену, на которой располагалась коллекция оружия. Два серебряных дуэльных пистолета, длинноствольное ружье ХVIII века, аркебуза, различные ножи, стилеты, кортики, мечи, рапиры и сабли. Над всем этим висела секира – такими вооружались в ХIII веке. Рядом на стене виднелась узкая светлая полоска, как будто раньше там что-то находилось.
   – Исчезло! – завизжала Винни.
   – Гм-м… – нахмурился Глюк.
   – В четыре часа он был еще на месте!
   – Это было, когда вы в последний раз видели мистера Спета, мисс Мун?
   – Да, когда я вернулась из магазина…
   – Один вопрос, – пробормотал Куин. – Что делала красавица Мун между четырьмя часами и временем мистера Спета, когда время для него исчезло?
   – Я была в своем будуаре и примеряла халаты! – закричала она. – Как вы смеете?
   – И вы ничего не слышали?
   – Если вы мне скажете по какому праву… – вмешался Руиг.
   – Послушайте, Куин! – рявкнул Глюк. – Вы сделаете мне огромное одолжение, если будете держать свой длинный нос подальше отсюда!
   – Извините, – сказал Эллери.
   – Теперь, – холодно проронил Глюк, – посмотрим, что за штука тут висела.
   Инспектор направился к камину с видом фокусника, который покажет сейчас что-то интересное. Поставив стул на стул, он забрался наверх. На стенке висела маленькая бронзовая табличка с надписью.
   – Итальянская рапира ХVII века, – прочел он вслух. Все промолчали. Рис сидел неподвижно, положив руки на колени. – Фактически, леди и джентльмены, – продолжал Глюк, – Солли Спет был убит этой исчезнувшей рапирой. Мои люди обыскали весь дом и не нашли ее. Похоже, что убийца Солли снял рапиру со стены, усадил его в угол и проткнул его рапирой.
   – Это объясняет все, – холодно заметил Куин.
   Инспектор резко повернулся к нему.
   – Послушайте, вы… – потом он неожиданно повернулся к Джардену. – А вы не пытались сегодня обучать Солли вашим трюкам?
   Джарден очаровательно улыбнулся, и Вал почувствовала прилив гордости за отца.
   – Франк утверждает, что вы были единственным человеком, который был здесь сегодня, – заявил Глюк. – К тому же мы нашли клок от вашего пальто, а скоро мы найдем и само пальто. Это я вам обещаю.
   – Я и сам был бы рад увидеть его, – произнес Рис.
   – И в течение сегодняшнего дня у вас было с покойным, по крайней мере, две ссоры.
   – Вы еще не в курсе, что утром у меня также была ссора с Солли. Он был у меня в гимнастическом зале до того, как я уехал.
   Вал изумленно уставилась на отца: она ничего не знала об этом факте.
   – Благодарю за подсказку, – проговорил инспектор. – Но вам лучше хранить подобные факты у себя в голове. У вас достаточно сильный мотив для убийства, Джарден. Он разорил вас. И мне известно, что вы уговаривали его не разрушать дела с «Огиппи». Наконец, вы отлично владеете холодным оружием, а именно им был убит Солли Спет. Вы могли усыпить его бдительность под предлогом демонстрирования нового приема.
   – И он ничего не предпринял, чтобы отразить удар? – улыбнулся Джарден.
   Они смотрели друг на друга через комнату.
   – Я вам вот что скажу, Джарден. Если вы добровольно признаетесь в убийстве, я приложу все силы, чтобы защитить вас. Мы легко сможем сказать, что вы убили его при самозащите.
   – Прекрасно! – усмехнулся Рис. – И это я должен буду заявить перед жюри? И они будут убеждены, что только так я избавился от неминуемой смерти?
   – Конечно! А что еще вы сможете сказать?
   – Папа! – выкрикнула Вал.
   – Я скажу, что невиновен, а вы можете убираться к дьяволу.
   – Как вам угодно, – инспектор повернулся к доктору. – Ну, док, вы закончили?
   Доктор Польк выпрямился и поправил рукава пиджака. Детективы отошли в сторону и Вал заметила, что труп прикрыт газетами.
   – Подробности покажет вскрытие! – резко заявил доктор. – А пока я могу сообщить следующее: рана нанесена колющим оружием, ширина раны – полдюйма, оружие прошло мимо сердца. Я бы сказал, что рана могла быть получена от исчезнувшей рапиры, хотя бы предпочел сперва взглянуть на нее, чем утверждать это.
   – А что насчет времени смерти? – поинтересовался Глюк.
   – Совпадает с показаниями часов!
   – Часов? – удивился Куин.
   – Да, – раздраженно произнес инспектор. – Его рука ударилась об стену, когда он повалился в угол, а осколки стекла от часов мы обнаружили на полу. Стрелки показывают 5.32.
   Рис Джарден хихикнул. Глюк удивленно уставился на него. Но Вал знала, почему засмеялся ее отец. Она сама была готова расхохотаться в истерике. Волна облегчения пробежала по ее манящему телу. Соломон Спет был убит в 5.32, а именно в это время Рис Джарден вместе с ней входил в лифт отеля «Ла Салле». 5.32… Теперь Рис спасен! Такое алиби – самое лучшее, что можно придумать. Но Вальтер… для Вальтера это плохо. В 5.35 – и Мибс Остин сможет это подтвердить – Вал звонила из вестибюля отеля Вальтеру. Мибс сама разговаривала с ним и узнала его голос. Если инспектор начнет спрашивать ее и она все расскажет, расскажет, что Вальтер в это время был там… Вал посмотрела в лицо Вальтеру и отвернулась к окну. На его физиономии отражалась такая мука, что она обо всем забыла. Ей хотелось взять его за руку и успокоить. Он тоже вспомнил этот звонок.
   «Вальтер! – мысленно закричала она. – Почему ты лжешь? Что ты скрываешь?»
   В помещение стремительно вошел высокий мужчина с саквояжем.
   – Бронсон! – обрадовался Польк. – Рад вашему приходу. Я хочу, чтобы вы осмотрели труп.
   Судебный химик торопливо направился к трупу. Детективы обступили его со всех сторон.
   – Можете идти домой, – грубо сказал Глюк Вальтеру. – А может, вы хотите остаться здесь?
   – Нет, – ответил Вальтер, не двигаясь. – Нет. – Он торопливо встал, схватил шляпу и бросился бежать к выходу. На Джарденов он даже не взглянул.
   – Вы тоже можете идти, мисс Мун и мистер Руиг.
   – А как насчет того чтобы утопиться, инспектор? – поинтересовался Пинк.
   – А нельзя ли мне с отцом остаться, инспектор? – осведомилась Вал, глядя на дверь, куда убежал Вальтер. Она закрыла глаза, чтобы не видеть, как Руиг почтительным взглядом провожает мисс Мун.
   – Нет.
   Вал вздохнула. Инспектор подошел к группе в углу. Куин с любопытством заглянул через его плечо: Солли Спета снова раскрыли. Химик стоял на коленях возле трупа и внимательно рассматривал коричневые края раны. Дважды он прислонялся носом к самой ране и принюхивался. Медленно покачав головой, он посмотрел на доктора Полька.
   – Это патока, – пробормотал он.
   – Так я и думал, – заметил Польк. – Кажется, не только рана, но и часть пиджака в патоке.
   – Патока… – повторил инспектор Глюк. – Что за чертовщина? Скажите… Стоп, покажите мне!
   Эллери погладил бороду и проговорил:
   – Простите, инспектор, патока? Интересно… Доктор, вы сказали, что сердце не задето?
   Доктор с любопытством посмотрел на него и ответил:
   – Да.
   Эллери взял Глюка за плечи и отвел в сторону, а сам подошел поближе.
   – Скажите, а рана достаточно смертельна?
   – Разве он не умер!? – разозлился Глюк.
   – Несмотря на некоторые сомнения, это факт. Но мне не ясно от чего. Ну, доктор?
   – Трудно сказать, – нахмурился Польк. – Крови не так много. Скажем, за час или два он, может быть, и умер бы от потери крови без медицинской помощи. Все это определенно странно.
   – Настолько странно, – заявил Эллери, – что я хотел бы иметь анализ этой патоки, сделанный мистером Бронсоном.
   – Зачем? – зарычал Глюк.
   – Патока и физическое состояние раны показывают, что лезвие рапиры было чем-то смазано. Зачем смазывают ее конец? Патока – вязкое вещество, ее могли использовать в качестве склеивающего материала.
   – Понимаю, понимаю… – пробормотал Польк. – Я не думал об этом, но определенные указания…
   – Что-что? – не понял инспектор.
   – Это лишь предположение, – улыбнулся Эллери, – но я думаю, что если мистер Бронсон исследует патоку на наличие яда, я имею в виду твердый яд, то я думаю, что он что-нибудь обнаружит.
   – Яд… – проворчал Глюк и уставился на Эллери.
   Химик осторожно соскреб немного патоки на предметное стекло. Затем он раскрыл саквояж и принялся за работу.
   Патока… яд… Вал, раскрыв глаза, следила за его умелыми руками.
   – У меня получился цианистый калий, – наконец, объявил Бронсон. – Я уверен в результате анализа. Конечно, в лаборатории я еще раз проверю свое заключение и выдам официальную справку.
   – Цианид! – воскликнул Польк. – Вот это да!
   – Цианид в виде пудры, – уточнил Бронсон, – именно поэтому его смешали с патокой. Белые кристаллики смешались с патокой и удерживались на ране.
   – Внутримышечное проникновение и паралич, – пробормотал доктор. – Смерть наступает через несколько минут, и он умер задолго до поглощения всего яда. Достаточно было лезвию оцарапать кожу и… смерть была безболезненной.
   – Может быть, кто-нибудь поздравит меня? – вздохнул Эллери.
   – Вы полагаете, мы никогда не имели дела с цианидом? – раздраженно спросил Глюк.
   – Имели, но боюсь, что в данном случае вам бы не повезло, – вмешался Бронсон, укладывая инструменты. – Цианид используется в сотнях случаях. Для производства фильмов, в качестве средства против сельскохозяйственных вредителей, и такой порошок вы можете приобрести в любом магазине.
   – Вздор! – возразил Глюк. Он был разочарован. – Ну все, док, можете забрать его отсюда. И постарайтесь не задерживаться с вашим заключением.
   Эллери прошелся по комнате: его что-то беспокоило.
   – Доктор, – неожиданно произнес он, когда Польк собрался уже уходить. – При этих условиях можно считать показания часов временем смерти Спета?
   – Да. Человек умер от отравления цианидом, а не от ранения рапирой, сразу же после нанесения удара. По местным условиям и по сохранности трупа, можно сказать, что удар получен им в 5.30, а смерть наступила в 5.32, и он упал. Хорошая работа, мистер Куин.
   – Неплохая, – вздохнул Эллери.
   – Вы будете расследовать это дело?
   – Во враждебной атмосфере трудно работать. Благодарю вас, доктор Польк.
   Доктор и Бронсон ушли.
   – Может быть, мы теперь уйдем? – спросила Вал.
   – Когда я вам скажу! – заорал Глюк и повернулся к Эллери. – А что вы делаете теперь?
   Эллери двинул кресло к камину и пытался усадить в него труп.
   – Пытаюсь найти ответы на три вопроса.
   – Послушайте, Куин…
   – Во-первых, почему ваш убийца воспользовался этим странным оружием?
   – Черт побери, а я откуда знаю? Послу…
   Эллери встал в кресло и уставился на стену.
   – Почему он воспользовался одним из французских дуэльных мечей?
   – Не знаю! – завопил Глюк. – И если вы достаточно…
   – Взгляните-ка на этот пыльный след на стене. Человек не смог бы достать эту рапиру, не встав на что-либо. Но зачем тащить кресло, чтобы взять рапиру ХVII века, когда достаточно стоя на полу протянуть руку и достать французский дуэльный меч ХIХ века?
   – Для непредумышленного убийства это весьма странно, – проговорил Рис Джарден.
   – Кто вам сказал? – осведомился Глюк.
   – А кто говорит, что убийство непредумышленное? – отозвался Эллери. – Нет, мистер Джарден… Или убийца снял рапиру и смазал ее патокой с цианидом непосредственно перед совершением убийства, или он смазал конец рапиры задолго до совершения преступления. Но в любом случае, теперь можно сказать, что если убийца подготовил эту адскую смесь, убийство было обдумано заранее.
   Инспектор недовольно поджал губы.
   – У меня нет привычки устраивать обсуждение дел, которые я расследую, – заявил он. – Достаточно…
   – От вас пахнет селедкой, – неприязненно произнес Пинк, глядя на Глюка.
   – И тогда, – сказал Куин, не обращая внимания на слова инспектора, – возникает мой второй вопрос. Зачем убийца вообще смазал оружие ядом?
   – Зачем? – завопил Глюк. – Вот так вопрос! Да просто для уверенности, что тот умрет!
   – Вы думаете, что это сделал сопляк? Вы считаете, что человека невозможно убить обыкновенным ножом?
   Инспектор уставился на бородатого молодого человека. Глюк всегда презирал любителей. Однако, этот парень задает толковые вопросы. Но пересилить себя он не смог.
   – Я не собираюсь расследовать дело вместе с парнем, который пишет детективные романы! Ваш отец может позволять это, но тут не Нью-Йорк! Я не хочу, чтобы вы лезли в мое дело!
   – Вы желаете, чтобы я держался подальше? – осведомился Куин.
   – Да. Убирайтесь отсюда!
   – Никогда не думал, что столкнусь с подобным голливудским гостеприимством!
   – Мак, вышвырни отсюда этого длинноносого!
   – Стойте, Мак, я сам уйду, – Эллери подошел к Джарденам и громко сказал: – Этот человек – идиот! И он в состоянии засадить вас в тюрьму, мистер Джарден.
   – Жаль, что вы покидаете нас, мистер Куин, – вздохнул Рис. – Я предпочитаю ваше общество, а не его.
   – Спасибо за первое доброе слово в Голливуде. До свидания, мисс Джарден… Советую вам обоим взять юриста, – подойдя к двери, он обернулся. – Но только не мистера Руига. – Он поморщился.
   – Уберетесь вы наконец или нет? – закричал Глюк.
   – О да, инспектор. Но я забыл упомянуть о третьем вопросе. Вы помните, что я говорил о трех вопросах? – Мак мрачно направился к нему. – Одну минутку, Мак. Обязан вас предупредить, что я хорошо владею джиу-джитсу. Так вот, инспектор. Допустим, что ваш эксцентричный убийца встал на стул и достал рапиру, допустим, что он смазал острие патокой и цианидом, допустим, что он хладнокровно отправил на тот свет мистера Спета. Но зачем ему понадобилось утаскивать эту штуку с собой? А?
   Инспектор Глюк остолбенел.
   – Вот видите, инспектор, что бывает, когда окостевает орган, который у других называется мозгами? – шутливо осведомился Эллери и ушел.

7. Верблюд, который ходит как человек

   Вал едва стояла на ногах, когда они возвращались в «Ла Салле». Не помогло даже шерри, она только и думала о постели.
   «Сейчас сразу лягу спать, а утром проснусь и окажется, что ничего этого не было».
   После ухода мистера Куина инспектор Глюк начал допрашивать Риса так грубо, что Вал и Пинк возмутились. Двое детективов увели Пинка, который стал оскорблять инспектора. Позже они нашли его у ворот, где он стоял в окружении представителей прессы Лос-Анджелеса. Пинк грыз ногти и рассуждал вслух громовым голосом. Он почему-то успокаивал репортеров и уговаривал их не поддаваться «этому подонку».
   Размышляя об инспекторе Глюке, Вал пришла в бешенство. Эта инфузория ведет дело, хотя нет, пожалуй, инфузория умнее инспектора. Она продолжала думать о происшедшем: партнеры по Огиппи, компания, крах, ссоры Риса со Спетом, его встреча у них дома, оружие на стене. Ее отец, который имел алиби, вернее мог иметь, но не имел. И все из-за Вальтера! Вальтер…
   – Надо что-нибудь скушать, – сказал Пинк.
   – Я не хочу, – вяло промолвила Вал.
   – Если бы я не уходил в эту студию, – печально вздохнул Пинк. – Мне нельзя было вас покидать, капиталисты.
   – Ой, Пинк, – поморщилась Вал, – не знаю, что бы мы без тебя делали.
   – Ты бы наверняка умерла с голоду.
   Место Мибс Остин за пультом занял ночной клерк, старый толстый мужчина. Они вошли в вестибюль и по лестнице поднялись наверх. Вал шла сзади и поэтому удивилась, почему мужчины, открыв дверь, не вошли, а смотрят внутрь. Она приблизилась и все сразу поняла.
   В гостиной на ручке кресла сидел Вальтер. Шляпа на затылке, глаза смотрят в одну сторону.
   Они стояли и смотрели на него, – а он – на них. Голова его раскачивалась из стороны в сторону, как будто шея не могла выдержать такую непомерную тяжесть.
   – Воняет, – буркнул Пинк, пошмыгав носом и отправился открывать окна.
   Рис осторожно прикрыл за собой дверь.
   – Ну? – промолвила Вал. – Как ты сюда попал?
   Вальтер облизал губы.
   – Ш-ш-ш… Я вжял ключ… на штоле, – прошипел он.
   – Ну? – повторила Вал. – Может быть, ты мне что-нибудь скажешь, Вальтер?
   – Что?
   – Сам знаешь, – прошептала Вал. – Обо всем, что случилось после полудня.
   – Обо всем? – воинственно произнес Вальтер. – Все в порядке.
   Вал прикрыла глаза.
   – Вальтер, я дала тебе шанс. Ты должен все рассказать. Что случилось сегодня? Почему, – она открыла глаза и закричала, – почему ты лжешь?
   Вальтер сжал губы.
   – Не твое дело.
   Вал приблизилась к нему и дважды дала ему по шее. Он попытался встать, но бессильно плюхнулся в кресло.
   – Ты пьян! Трус! Хиляк! Не хочу тебя больше видеть!
   Вал убежала в спальню и заперла за собой дверь.
   – Я сам поговорю с ним! – заявил Пинк.
   Рис спокойно сидел на софе. Пинк схватил Вальтера за воротник и приподнял над креслом. Тот судорожно глотал воздух, пытаясь высвободиться, но Пинк спокойно понес его в ванную комнату. Рис слышал шум льющейся воды и бормотанье голосов. Когда Вальтер вновь появился в гостиной, с него стекала вода. Пинк кинул ему полотенце, и Вальтер принялся вытираться. Пинк вышел.
   – Выпей, сопляк! – рявкнул вернувшийся Пинк и поставил перед Вальтером стакан томатного сока, после чего снова вышел.
   – Я спущусь вниз за сигарами, – сказал Рис. – Извини, Вальтер.
   Вальтер ничего не ответил. Рис встал и вышел из номера, оставив Вальтера в одиночестве. Пинк в это время гремел на кухне посудой. Вальтер встал и стукнул в дверь спальни Вал.
   – Вал! – чуть слышно позвал он.
   Ответа не последовало. Вальтер нажал на ручку и дверь открылась. Он вошел в спальню и закрыл за собой дверь. Вал лежала одетая на кровати, глядя на картину Ван Гога на противоположной стороне стены.
   – Вал…
   – Уходи!
   Вальтер подошел поближе и остановился, положив руку на ее бедро.
   – Да, я пьяный, Вал. Не гони меня. Я люблю тебя, Вал.
   – Убери руку!
   – Я люблю тебя, Вал.
   – Хорош способ показывать мне свою любовь, – сухо проронила она.
   – Хорошо, Вал, хорошо. Я пьян, – и он направился к двери. Вал видела, как он медленно зашагал к двери. Она вскочила с постели и подбежала к двери, загородив ему дорогу.
   – Я пьян.
   – Ты не ответил мне. Почему ты солгал инспектору Глюку? Ты же был в доме в 5.35!
   – Да, – шепнул Вальтер.
   – Вальтер! – сердце ее упало. Она схватилась за дверь, чтобы не упасть. Вал вспомнила, что в бюро среди ее вещей лежит его пистолет. – Вальтер, – прошептала она. – Я должна знать. Ты убил своего отца?
   Вальтер молчал. Его язык беспрестанно облизывал пересохшие губы.
   – Я пойду, – пробормотал он.
   – Вальтер!
   – До свидания! – удивительно резко бросил он.
   – Вот как! – закричала Вал. Бросившись к бюро, она открыла ящик и достала пистолет. – Может быть, ты скажешь, где ты взял эту штучку?
   – Выпал из кармана? – презрительно осведомился он. – Или ты сама его вытащила? Ерунда! – он взял пистолет и сунул в карман. – Угроза… угрожающие письма… дюжины писем… Сын человека, который разорил тысячи людей. Поэтому я приобрел пистолет. – Он опустил руки. – Я люблю тебя, но это мое личное дело.
   Нет, это не Вальтер. Не тот Вальтер, которого она знала. Или это он? Иногда события показывают человека в истинном свете.
   – Из-за тебя инспектор думает, что это мой отец был сегодня в «Сан-Суси»! – закричала она. – Почему ты не сказал, что это тебя видел Франк?
   – Прости, Вал. Не задавай мне никаких вопросов. Никаких вопросов, Вал.
   – Почему я должна тебе верить? Почему? После того, что ты сделал! И я не должна задавать тебе вопросов, когда твое молчание впутало моего отца в это дело? – она схватила его за плечи и положила голову ему на грудь. – О, Вальтер! – зарыдала она. – Мне все равно, что ты сделал, но только будь честным со мной. Доверься мне! Почему ты мне не доверяешь?
   – Я был в доме отца, – он попытался справиться с непослушным языком. – Если я скажу тебе… ты поймешь меня, Вал?
   – Глюк подозревает моего отца. Одно твое слово могло отвести от него подозрения, но ты предпочел спасти свою шкуру.
   Наконец, Вальтер успокоился. Он открыл рот, хотел что-то сказать, но передумал.
   – Можешь идти, – отпустила его Вал.
   Он не знал, не мог знать, что у Риса было алиби.
   – Хорошо, – тихо сказал он.
   Теперь он никогда не узнает! Если бы она сказала ему, как легко он бы себя почувствовал! Рис по-настоящему не находится в опасности, и Вальтер должен защищать себя. Когда он протрезвеет, она ему все выскажет. Вал знала, что ей можно доверять.
   – Твой секрет будет в безопасности, – горестно вымолвила она. – Ну? Говори!
   Вальтер схватился за воротник, как будто тот душил его, потом открыл дверь и вышел в гостиную. Немного задержавшись в ней, он вышел из номера, забыв шляпу. Вал схватила шляпу, выскочила за ним в коридор и швырнула шляпу ему вдогонку.
   – Пинк, я голодна, – сказала Вал, зайдя на кухню. – Что ты тут готовишь?
   Пинк торопливо сунул что-то в карман и быстро проговорил:
   – Ничего.
   – Что ты спрятал? Покажи.
   – Ничего, говорю тебе.
   Она сунула руку в его карман. Пинк попытался вырваться, но Вал уже вытянула оттуда чековую книжку.
   – О, извини, Пинк, я не думала… – она бросила взгляд на книжку и обнаружила, что она выписана на имя Риса Джардена.
   – Папа решил вернуть деньги Вальтеру, – сказала она и умолкла. – Но это же другой банк, Пинк. Пасифик Коастел, банк Спета.
   – Не суйся не в свое дело, пустышка, – он начал перекладывать фасоль на сковородку. – Не смотри туда! – рявкнул он, заметив, что Вал собралась открыть книжку.
   Но Вал уже открыла ее. Там был депозитный лист. Глаза ее широко раскрылись. Не может быть! Ошибка! Нет, цифры как будто верные: 5.000.000. Она схватила Пинка за руку.
   – Где ты взял это? Пинк, скажи мне правду!
   – Это случилось утром, – произнес Пинк, отводя взгляд в сторону. – В небольшом гимнастическом зале «Сан-Суси». Я упаковывал клюшки для гольфа и среди мячей нашел вот это, в кармане сафьянового мешка.
   – Об этом надо молчать, – пробормотала Вал. – Что будет… Люди скажут, что папа не разорен, а просто скрыл деньги.