Страница:
– Не могу возразить. – Алеас была встревожена. Она посмотрела на него как-то странно и решила высказать, что у нее на уме. – Ты полагаешь, что их направляет тот квай.
– Возможно. А возможно, они просто научились воевать.
На эту наживку она не клюнула.
– И ты уверен, что он ударит по Звездной Базе.
– Это тоже одна из возможностей. Но не единственная. Есть одна операция, которую он планировал, когда капитуляция кваев выбила у него почву из-под ног.
– Я не изучала те времена. Просвети меня.
– Он собирался захватить Капитолу Примагению.
Алеас помрачнела.
– Это куда более легкая цель. Но вообрази, какой эффект будет Вовне. Вообрази хаос гражданского управления. Может быть, он предпочел бы Звездную Базу, но он реалист. И не будет делать попытку, для которой у него недостаточно сил.
– Ты можешь предположить, что ожидается нападение на Капитолу Примагению, но квая не вспоминай. Кое-кто из Обожествленных считает, что ты на нем сдвинулся не хуже Макарски Виз.
Военачальник фыркнул. Когда придет время, он поставит на карту свое бессмертие в поддержку собственной интуиции. И воспользуется всей своей властью, чтобы сделать то, что нужно сделать.
А пока есть планеты, которые требуется завоевывать.
117
118
119
– Возможно. А возможно, они просто научились воевать.
На эту наживку она не клюнула.
– И ты уверен, что он ударит по Звездной Базе.
– Это тоже одна из возможностей. Но не единственная. Есть одна операция, которую он планировал, когда капитуляция кваев выбила у него почву из-под ног.
– Я не изучала те времена. Просвети меня.
– Он собирался захватить Капитолу Примагению.
Алеас помрачнела.
– Это куда более легкая цель. Но вообрази, какой эффект будет Вовне. Вообрази хаос гражданского управления. Может быть, он предпочел бы Звездную Базу, но он реалист. И не будет делать попытку, для которой у него недостаточно сил.
– Ты можешь предположить, что ожидается нападение на Капитолу Примагению, но квая не вспоминай. Кое-кто из Обожествленных считает, что ты на нем сдвинулся не хуже Макарски Виз.
Военачальник фыркнул. Когда придет время, он поставит на карту свое бессмертие в поддержку собственной интуиции. И воспользуется всей своей властью, чтобы сделать то, что нужно сделать.
А пока есть планеты, которые требуется завоевывать.
117
Лупо взглянул на вошедшую Вторую:
– Что они думают?
Прибыла часть взятого в Нейтралитете Хемебука. Т.В. и одна из Валерен представили директорам всю кучу целиком. Вторая присутствовала там под видом помощницы Т.В.
– Сильно поражены. Т.В. сказала им, что это не все. Особого ворчания насчет происхождения средств я не слышала.
– Простофили. Пока они могут позволить себе жить в свое удовольствие, им все равно, что мы делаем. Небольшое время, которое мы выигрываем, стоит вложений.
Основную часть платы от Внешников Лупо Провик присвоил. Он уже купил название и имущество умирающей колониальной корпорации биороботов, которые надеялись создать собственное общество. Лупо заключил договор на условиях поддержки их социальных нужд.
Теперь он покупал независимые, имеющие финансовые проблемы, но потенциально рентабельные звездные системы, предпочтительно с построенной на планетах инфраструктурой. Имея все это, он сможет основать новый Дом. И еще останется капитал.
Это не будет Дом Трегессер, но он будет надежным прикрытием.
Это будет занавес, за которым исчезнет Лупо с семьей. Если плотина выдержит, пока он все это построит.
– Там что-то втихаря готовится, – сказала Вторая.
– Да?
– Кто-то хочет сделать какую-то попытку. От пары директоров ощущение скользкое. И какое-то чувствуется напряжение внизу. Как перед грозой бывает.
Лупо откинулся в кресле, нахмурился, попытался сообразить, кто и что.
– Что-нибудь конкретное есть?
– Ничего.
– Предположения?
– Нет. Разве что фракция Воргемута решила, что самое время продолжить его дело.
– Не верю я в это.
– Я тоже.
– Что говорит Т.В.?
– Что-то чует, но ничего не находит. Я велела ей следить за всеми, поскольку ни у кого нет разумной причины что-нибудь пробовать.
– И у Тины?
– Даже у нее. Слушай, с чем это ты возишься? Ты уже два дня на это угрохал.
– Составляю спецификации для звездной карты, вроде той, что была в штабе у конца пряди. Я так думаю, что если мы затеваем бизнес на краденые деньги, то хоть одну игрушку я могу себе позволить купить.
– Что они думают?
Прибыла часть взятого в Нейтралитете Хемебука. Т.В. и одна из Валерен представили директорам всю кучу целиком. Вторая присутствовала там под видом помощницы Т.В.
– Сильно поражены. Т.В. сказала им, что это не все. Особого ворчания насчет происхождения средств я не слышала.
– Простофили. Пока они могут позволить себе жить в свое удовольствие, им все равно, что мы делаем. Небольшое время, которое мы выигрываем, стоит вложений.
Основную часть платы от Внешников Лупо Провик присвоил. Он уже купил название и имущество умирающей колониальной корпорации биороботов, которые надеялись создать собственное общество. Лупо заключил договор на условиях поддержки их социальных нужд.
Теперь он покупал независимые, имеющие финансовые проблемы, но потенциально рентабельные звездные системы, предпочтительно с построенной на планетах инфраструктурой. Имея все это, он сможет основать новый Дом. И еще останется капитал.
Это не будет Дом Трегессер, но он будет надежным прикрытием.
Это будет занавес, за которым исчезнет Лупо с семьей. Если плотина выдержит, пока он все это построит.
– Там что-то втихаря готовится, – сказала Вторая.
– Да?
– Кто-то хочет сделать какую-то попытку. От пары директоров ощущение скользкое. И какое-то чувствуется напряжение внизу. Как перед грозой бывает.
Лупо откинулся в кресле, нахмурился, попытался сообразить, кто и что.
– Что-нибудь конкретное есть?
– Ничего.
– Предположения?
– Нет. Разве что фракция Воргемута решила, что самое время продолжить его дело.
– Не верю я в это.
– Я тоже.
– Что говорит Т.В.?
– Что-то чует, но ничего не находит. Я велела ей следить за всеми, поскольку ни у кого нет разумной причины что-нибудь пробовать.
– И у Тины?
– Даже у нее. Слушай, с чем это ты возишься? Ты уже два дня на это угрохал.
– Составляю спецификации для звездной карты, вроде той, что была в штабе у конца пряди. Я так думаю, что если мы затеваем бизнес на краденые деньги, то хоть одну игрушку я могу себе позволить купить.
118
На отлет потребовалась неделя. Людям Дома Пиюгов пришлось вести много странных разговоров и, как подозревала Джо, подмазать сколько-то там ладоней. Чужакам легче было проскользнуть через станцию, чем людям.
Зато на П. Джексонике-3 они по неясным причинам столкнулись с бюрократической машиной во всем ее блеске. Станция заявила, что, поскольку Джо и Эни-Каат не имеют документов, выход из тревеллера им не может быть разрешен.
Эни-Каат могли опознать на станции сотни человек. Ее должны были помнить начальник станции Магнас и директор СТАСИСа Оттен. Однако администрация действовала так, будто человек – ничто, а бумага – все. Эни-Каат даже не разрешили увидеться с матерью или сыном. Даже не согласились известить их, что прибыла женщина, называющая себя Эни-Каат.
Ответственные за это чиновники отгородились заявлением, что им нужно разрешение из Генерального Секретариата сектора.
У Джо лопнуло терпение. Она вышла в холл тревеллера и попросила стюарда:
– Скажите Янтарной Душе, что я хочу ее видеть как можно скорее.
Янтарная Душа тут же явилась.
Оказалось, что общаться с ней Джо намного легче, чем с Искателем. У них было общее – прошлое на Мерод Скене. С Искателем же у Джо не было ничего эмоционально общего, кроме целей.
– Эти буквоеды меня довели, – сказала она Янтарной Душе. – Они рвут Эни-Каат на части. Я собираюсь кое-кому выкрутить руки. И хочу, чтобы ты пошла со мной и напугала до колик всех, кто попытается меня огорчить. Можешь?
– Да.
Вот так просто. Прямая противоположность бюрократии – принять решение и выполнить.
Что показала Янтарная Душа охранникам СТАСИСа в ангаре, Джо не видела. Но они с диким воем разбежались. Только бы кто-нибудь из них не напугался так, чтобы наделать непоправимых глупостей.
До центра они добрались без приключений и как раз вовремя, чтобы поймать директора Гитто Оттена, когда он собирался улизнуть. Янтарная Душа нагнала на него такого страху, что ноги его приварились к палубе.
– Я пришла сказать вот что, – объявила Джо. – Мы отбываем десятого. К Звездной Базе. Путь туда и обратно – максимум тридцать два дня. Вы помните, как Стражи умеют требовать к себе уважения? Где-то около двенадцатого следующего месяца вам об этом напомнят. Если до десятого не случится чего-нибудь очень существенного. Вы поняли намек?
Оттен глотнул, посмотрел ей за плечо, обернулся назад, но и там не нашел помощи.
– Вы мне угрожаете?
– И очень серьезно.
Оттен завизжал, брызгая слюной.
– Лучше подумайте. Спросите совета у начальника станции Магнаса. И времени у вас немного.
Она повернулась и пошла обратно на тревеллер.
Через двенадцать часов после визита Джо к директору Оттену на тревеллер прибыли мать и сын Эни-Каат. Мальчик был бледен и взволнован – вряд ли у него сохранилось о матери больше, чем смутные воспоминания. С ними прибыл нервный клерк из администрации, доставивший «временные» документы для Джо и Эни-Каат. Он пролепетал что-то неразборчивое насчет необходимости получить потом подтверждение от Генерального Секретариата и испарился.
Джо оставалась с ними лишь столько времени, сколько нужно было, чтобы ее представить, и тут же оставила их одних. Когда она оказалась у себя в каюте, вплотную подступила ранее заглушенная боль. Позвонив директору Оттену и сказав ему вежливое «спасибо», Джо легла на койку, не включая свет, и уставилась в невидимый потолок. Интересно, отчего ей так больно при виде этого воссоединения? Ей ведь должно быть приятно, что у подруги такая радость.
На следующий день Эни-Каат воспользовалась полученной свободой и пошла на поиски друзей. Вид у нее был встревоженный, как заметила Джо. Будто встреча с матерью и сыном не дала ей того, чего она ждала.
Джо это знала. Возвращаться всегда некуда. Она прошла через мельницу времени. И теперь ее ждал такой же шок различия воспоминаний и действительности. Она изменилась с последнего раза на борту «Джемины-7».
Страж измениться не мог.
И ее пугал образ будущего.
Возле наружного люка ее перехватила Янтарная Душа.
– Джо Класс, с тобой хочет посоветоваться Искатель.
Джо вздрогнула и пришла в себя.
– Да, конечно.
Наверное, он ждет ее с нетерпением.
Это был ее первый визит в каюту чужаков. Запах ударил, как молот, заставив глаза заслезиться. Пахло так, будто здесь живут невоспитанные собаки и кошки.
Чужаки принесли сюда немного от родного дома – полусвет, странную мебель, запах – в основном свой собственный, прохладу воздуха. Единственное, что было сделано для ее удобства, – их человекоподобный вид. Джо сообразила, что никогда не видела их в истинной форме.
– Те, кто несут по Паутине зло, те, кто стал врагами моего народа, не знавшего насилия еще с тех пор, когда не родилась ваша раса, стали двигаться в опасном направлении. Они нашли новое оружие.
В мозгу Джо возник образ Внешников, вооруженных хеллспиннерами. Она не учитывала, что мозг ее неточно передает ей то, что получает. Джо стерла слезы, стараясь дышать неглубоко. Это не помогло.
– Более нельзя терять время, Джо Класс. Они собираются действовать. Они под достаточным давлением, чтобы не обсуждать свои действия по Паутине. Они боятся. Те, кто боится, опасны вдвойне, а те, кто служит им, питают эти страхи, ибо они способствуют большему участию боящихся в философском симбиозе.
– Погоди! Ты хочешь сказать, что эти метанодышащие могут читать мысли друг друга прямо по Паутине?
– Да.
– А ваш народ может это перехватывать? И ты ни разу нам об этом не сказал?
«Может быть, Искатель и говорил, – подумала Джо, – тогда, в первой беседе с Военачальником. Там был какой-то скрытый смысл».
– Мы стары и как вид, и как личности. Наши молодые редки и драгоценны, как и наше уединение. Когда-то был и наш час на галактической сцене, наше время исследований и приключений, но много столетий прошло с тех пор, как мы вернулись домой изучать то, что мы узнали. Мы хорошо знали Паутину. И она продолжала быть источником новостей. Мы пустили на сцену галактики новых актеров. У большинства из них хватало такта не беспокоить старцев. Пока не стал повсюду возникать ваш род, быстро и необъяснимо, как грибы, а часто так же быстро исчезать.
И вы вызвали слабое обновление интереса к внешнему миру, ибо вы были столь абсурдны.
Вы вышли ниоткуда и идете в никуда. Ни одно ваше качество не уникально, но все они всегда встречаются в парадоксальных сочетаниях. Вы способны отвергнуть очевидность науки и разума ради веры в невозможное, и вы столь любопытны в преследованиях своих «как» и «почему», что можете поднять мерзость, скрывающую секрет, зная даже, что эта мерзость вас поглотит. Вы беззаконны и хищны, ради прибыли вы готовы съесть собственную молодь, и вы же создали беспрецедентный закон в виде флота Стражей. Закон ваш дефектен, неуравновешен, даже внутренне искажен, но он развивается в то, чем ему следует быть. Сейчас посланцы тени верят, что Стражи непобедимы. Но вскоре им покажут истину.
Я должен найти твоего Военачальника и заставить его увидеть. Мы с Янтарной Душой должны дать вам мудрость нашего народа, пока Стражи еще могут стать тем, чем им следует быть.
Джо не могла понять, то ли что-то теряется в передаче, то ли она глупа. Это был самый долгий и самый информативный контакт с Искателем и, как она полагала, лучше всего им отрепетированный, но Джо не была уверена, что поняла истинный смысл, который он хотел до нее донести. И ощущала его разочарование.
– Если это так важно, зачем терять время на поиски «Джемины-7»? Отправимся на Звездную Базу.
– Предупреждение должно быть дано тому, у кого есть способность и даже склонность слушать. Найдется ли такой человек на Звездной Базе?
– Вероятно, нет.
– Тогда мы должны найти того, кто станет слушать. Это не очень много времени. Ты должна сообщить той, другой женщине.
Этого она и ждала. Им сказано шевелить задницей.
– Я это сделаю.
Когда Эни-Каат вернулась, Джо подумала, что она просто зашла собрать вещи. И вышла в холл, чтобы решить, переживать сцену прощания или избежать ее.
Подошла к бару и выпила. Это не помогло. Она смешала себе второй коктейль удвоенной крепости, но так и стояла с ним в руках.
– Вот ты где! А я думала, ты пропала.
Вот этот момент. Но у Эни-Каат был такой вид, будто она никуда не собирается. Измотана, правда, до чертиков.
– Привет. – И хмуро: – Тебе послание от Искателя.
– Он хочет улетать. Это и дураку ясно.
Эни-Каат села.
– В точку. Как там у тебя?
– Никак. Джо, я не могу разговаривать с собственной матерью. Она ни слова не понимает из того, что я говорю. То, что говорит она, – это такая дребедень после Мерод Скене! Мой сын понятия не имеет, кто я такая, и иметь не хочет – так мало он мне доверяет. Старые друзья от меня шарахаются. Родственники Дега без малейшего смущения мне прямо в лицо говорят, что если бы не я, он был бы жив. Родственники Эры вообще со мной не разговаривают. В департаменте переполошились – выплата того, что они нам задолжали, плюс проценты выскребет весь бюджет на два года вперед. Они нас списали и забыли. И уж говорить не стоит, насколько они должны будут меня продвинуть по службе, вернись я в систему.
Джо смешала один из своих любимых коктейлей.
– Глотни.
Эни-Каат отпила приличный глоток.
– Куда лучше было бы для меня остаться на В. Ортике-4. Для них всех было бы лучше. Они бы не стали меня ненавидеть за то, что я вернулась живой и заставляю их чувствовать себя виноватыми за то, что они чувствуют.
Джо неопределенно хмыкнула. Ей было невдомек, что можно на это ответить.
– Это больно, Джо. Даже когда понимаешь, в чем дело, все равно больно. Все это время висеть на волоске, а когда попадаешь домой – это больше не дом.
– Знаю. Я это проходила. И это меня ждет всегда, когда я возвращаюсь на «Джемину-7».
Эни-Каат блуждала мыслями где-то далеко.
– И как вы с этим справляетесь?
– Не знаю. Проходит время, и мы начинаем избегать обязательств и привязанностей. Все, что есть, направляем на то, чтобы быть хорошими солдатами.
Эни-Каат закрыла глаза, но в них успело мелькнуть удивление. Как, подумала Джо, до нее дошло, что одна из солдат Стража завела привязанность вопреки собственной воле. Хотелось бы только, чтобы Эни-Каат не завела об этом разговор. В таком разговоре не уйти от непонимания, а оно обращает то, что есть, в то, чего нет.
– Я сказала Оттену, что мы уходим десятого. Это крайний срок, которого Искатель согласен ждать. Он волнуется по-настоящему.
Эни-Каат взяла еще один предложенный коктейль.
– Отчего?
– Не знаю. Не всегда могу его понять, даже когда Янтарная Душа помогает.
– Жутковатая она. У меня от нее мурашки.
– У нее от самой себя мурашки. Она пережила то, что ты сейчас, только в сто раз хуже.
– Ага.
Эни-Каат вдруг протянула руку и коснулась лежащей на столе руки Джо.
– Спасибо тебе, Джо.
– А? За что?
– Ничего. Пойду кое-что выясню.
Джо озадаченно смотрела ей вслед.
Когда «Рассветная вахта» отходила, Эни-Каат была на борту. Лицо ее опухло от слез. Она не могла забыть, что оставила за спиной, хотя и знала, что потеряла это много лет назад. Джо оставила ее одну.
Джо не думала, что она сможет повернуться и уйти, вместо того, чтобы продолжать цепляться за обрывки любимого прошлого…
Искатель смутно представлял себе, где начать поиски – примерно в двух месяцах быстрого хода за пределами Рубежа. Команда не спорила. Какова бы ни была их плата, она явно была достаточной, чтобы они спрятали свой страх поглубже.
Из-за неизбежных остановок, навигационных ошибок и обходных маневров путь «Рассветной вахты» к месту назначения растянулся на четыре месяца. «Джемины-7» там не было. И ничего не было в этой системе, кроме следов бешеной драки, которую защитники не выиграли. Искателю теперь придется шпионить за метанодышащими, пока он уловит новый намек, куда идти дальше.
Зато на П. Джексонике-3 они по неясным причинам столкнулись с бюрократической машиной во всем ее блеске. Станция заявила, что, поскольку Джо и Эни-Каат не имеют документов, выход из тревеллера им не может быть разрешен.
Эни-Каат могли опознать на станции сотни человек. Ее должны были помнить начальник станции Магнас и директор СТАСИСа Оттен. Однако администрация действовала так, будто человек – ничто, а бумага – все. Эни-Каат даже не разрешили увидеться с матерью или сыном. Даже не согласились известить их, что прибыла женщина, называющая себя Эни-Каат.
Ответственные за это чиновники отгородились заявлением, что им нужно разрешение из Генерального Секретариата сектора.
У Джо лопнуло терпение. Она вышла в холл тревеллера и попросила стюарда:
– Скажите Янтарной Душе, что я хочу ее видеть как можно скорее.
Янтарная Душа тут же явилась.
Оказалось, что общаться с ней Джо намного легче, чем с Искателем. У них было общее – прошлое на Мерод Скене. С Искателем же у Джо не было ничего эмоционально общего, кроме целей.
– Эти буквоеды меня довели, – сказала она Янтарной Душе. – Они рвут Эни-Каат на части. Я собираюсь кое-кому выкрутить руки. И хочу, чтобы ты пошла со мной и напугала до колик всех, кто попытается меня огорчить. Можешь?
– Да.
Вот так просто. Прямая противоположность бюрократии – принять решение и выполнить.
Что показала Янтарная Душа охранникам СТАСИСа в ангаре, Джо не видела. Но они с диким воем разбежались. Только бы кто-нибудь из них не напугался так, чтобы наделать непоправимых глупостей.
До центра они добрались без приключений и как раз вовремя, чтобы поймать директора Гитто Оттена, когда он собирался улизнуть. Янтарная Душа нагнала на него такого страху, что ноги его приварились к палубе.
– Я пришла сказать вот что, – объявила Джо. – Мы отбываем десятого. К Звездной Базе. Путь туда и обратно – максимум тридцать два дня. Вы помните, как Стражи умеют требовать к себе уважения? Где-то около двенадцатого следующего месяца вам об этом напомнят. Если до десятого не случится чего-нибудь очень существенного. Вы поняли намек?
Оттен глотнул, посмотрел ей за плечо, обернулся назад, но и там не нашел помощи.
– Вы мне угрожаете?
– И очень серьезно.
Оттен завизжал, брызгая слюной.
– Лучше подумайте. Спросите совета у начальника станции Магнаса. И времени у вас немного.
Она повернулась и пошла обратно на тревеллер.
* * *
Через двенадцать часов после визита Джо к директору Оттену на тревеллер прибыли мать и сын Эни-Каат. Мальчик был бледен и взволнован – вряд ли у него сохранилось о матери больше, чем смутные воспоминания. С ними прибыл нервный клерк из администрации, доставивший «временные» документы для Джо и Эни-Каат. Он пролепетал что-то неразборчивое насчет необходимости получить потом подтверждение от Генерального Секретариата и испарился.
Джо оставалась с ними лишь столько времени, сколько нужно было, чтобы ее представить, и тут же оставила их одних. Когда она оказалась у себя в каюте, вплотную подступила ранее заглушенная боль. Позвонив директору Оттену и сказав ему вежливое «спасибо», Джо легла на койку, не включая свет, и уставилась в невидимый потолок. Интересно, отчего ей так больно при виде этого воссоединения? Ей ведь должно быть приятно, что у подруги такая радость.
На следующий день Эни-Каат воспользовалась полученной свободой и пошла на поиски друзей. Вид у нее был встревоженный, как заметила Джо. Будто встреча с матерью и сыном не дала ей того, чего она ждала.
Джо это знала. Возвращаться всегда некуда. Она прошла через мельницу времени. И теперь ее ждал такой же шок различия воспоминаний и действительности. Она изменилась с последнего раза на борту «Джемины-7».
Страж измениться не мог.
И ее пугал образ будущего.
Возле наружного люка ее перехватила Янтарная Душа.
– Джо Класс, с тобой хочет посоветоваться Искатель.
Джо вздрогнула и пришла в себя.
– Да, конечно.
Наверное, он ждет ее с нетерпением.
Это был ее первый визит в каюту чужаков. Запах ударил, как молот, заставив глаза заслезиться. Пахло так, будто здесь живут невоспитанные собаки и кошки.
Чужаки принесли сюда немного от родного дома – полусвет, странную мебель, запах – в основном свой собственный, прохладу воздуха. Единственное, что было сделано для ее удобства, – их человекоподобный вид. Джо сообразила, что никогда не видела их в истинной форме.
– Те, кто несут по Паутине зло, те, кто стал врагами моего народа, не знавшего насилия еще с тех пор, когда не родилась ваша раса, стали двигаться в опасном направлении. Они нашли новое оружие.
В мозгу Джо возник образ Внешников, вооруженных хеллспиннерами. Она не учитывала, что мозг ее неточно передает ей то, что получает. Джо стерла слезы, стараясь дышать неглубоко. Это не помогло.
– Более нельзя терять время, Джо Класс. Они собираются действовать. Они под достаточным давлением, чтобы не обсуждать свои действия по Паутине. Они боятся. Те, кто боится, опасны вдвойне, а те, кто служит им, питают эти страхи, ибо они способствуют большему участию боящихся в философском симбиозе.
– Погоди! Ты хочешь сказать, что эти метанодышащие могут читать мысли друг друга прямо по Паутине?
– Да.
– А ваш народ может это перехватывать? И ты ни разу нам об этом не сказал?
«Может быть, Искатель и говорил, – подумала Джо, – тогда, в первой беседе с Военачальником. Там был какой-то скрытый смысл».
– Мы стары и как вид, и как личности. Наши молодые редки и драгоценны, как и наше уединение. Когда-то был и наш час на галактической сцене, наше время исследований и приключений, но много столетий прошло с тех пор, как мы вернулись домой изучать то, что мы узнали. Мы хорошо знали Паутину. И она продолжала быть источником новостей. Мы пустили на сцену галактики новых актеров. У большинства из них хватало такта не беспокоить старцев. Пока не стал повсюду возникать ваш род, быстро и необъяснимо, как грибы, а часто так же быстро исчезать.
И вы вызвали слабое обновление интереса к внешнему миру, ибо вы были столь абсурдны.
Вы вышли ниоткуда и идете в никуда. Ни одно ваше качество не уникально, но все они всегда встречаются в парадоксальных сочетаниях. Вы способны отвергнуть очевидность науки и разума ради веры в невозможное, и вы столь любопытны в преследованиях своих «как» и «почему», что можете поднять мерзость, скрывающую секрет, зная даже, что эта мерзость вас поглотит. Вы беззаконны и хищны, ради прибыли вы готовы съесть собственную молодь, и вы же создали беспрецедентный закон в виде флота Стражей. Закон ваш дефектен, неуравновешен, даже внутренне искажен, но он развивается в то, чем ему следует быть. Сейчас посланцы тени верят, что Стражи непобедимы. Но вскоре им покажут истину.
Я должен найти твоего Военачальника и заставить его увидеть. Мы с Янтарной Душой должны дать вам мудрость нашего народа, пока Стражи еще могут стать тем, чем им следует быть.
Джо не могла понять, то ли что-то теряется в передаче, то ли она глупа. Это был самый долгий и самый информативный контакт с Искателем и, как она полагала, лучше всего им отрепетированный, но Джо не была уверена, что поняла истинный смысл, который он хотел до нее донести. И ощущала его разочарование.
– Если это так важно, зачем терять время на поиски «Джемины-7»? Отправимся на Звездную Базу.
– Предупреждение должно быть дано тому, у кого есть способность и даже склонность слушать. Найдется ли такой человек на Звездной Базе?
– Вероятно, нет.
– Тогда мы должны найти того, кто станет слушать. Это не очень много времени. Ты должна сообщить той, другой женщине.
Этого она и ждала. Им сказано шевелить задницей.
– Я это сделаю.
* * *
Когда Эни-Каат вернулась, Джо подумала, что она просто зашла собрать вещи. И вышла в холл, чтобы решить, переживать сцену прощания или избежать ее.
Подошла к бару и выпила. Это не помогло. Она смешала себе второй коктейль удвоенной крепости, но так и стояла с ним в руках.
– Вот ты где! А я думала, ты пропала.
Вот этот момент. Но у Эни-Каат был такой вид, будто она никуда не собирается. Измотана, правда, до чертиков.
– Привет. – И хмуро: – Тебе послание от Искателя.
– Он хочет улетать. Это и дураку ясно.
Эни-Каат села.
– В точку. Как там у тебя?
– Никак. Джо, я не могу разговаривать с собственной матерью. Она ни слова не понимает из того, что я говорю. То, что говорит она, – это такая дребедень после Мерод Скене! Мой сын понятия не имеет, кто я такая, и иметь не хочет – так мало он мне доверяет. Старые друзья от меня шарахаются. Родственники Дега без малейшего смущения мне прямо в лицо говорят, что если бы не я, он был бы жив. Родственники Эры вообще со мной не разговаривают. В департаменте переполошились – выплата того, что они нам задолжали, плюс проценты выскребет весь бюджет на два года вперед. Они нас списали и забыли. И уж говорить не стоит, насколько они должны будут меня продвинуть по службе, вернись я в систему.
Джо смешала один из своих любимых коктейлей.
– Глотни.
Эни-Каат отпила приличный глоток.
– Куда лучше было бы для меня остаться на В. Ортике-4. Для них всех было бы лучше. Они бы не стали меня ненавидеть за то, что я вернулась живой и заставляю их чувствовать себя виноватыми за то, что они чувствуют.
Джо неопределенно хмыкнула. Ей было невдомек, что можно на это ответить.
– Это больно, Джо. Даже когда понимаешь, в чем дело, все равно больно. Все это время висеть на волоске, а когда попадаешь домой – это больше не дом.
– Знаю. Я это проходила. И это меня ждет всегда, когда я возвращаюсь на «Джемину-7».
Эни-Каат блуждала мыслями где-то далеко.
– И как вы с этим справляетесь?
– Не знаю. Проходит время, и мы начинаем избегать обязательств и привязанностей. Все, что есть, направляем на то, чтобы быть хорошими солдатами.
Эни-Каат закрыла глаза, но в них успело мелькнуть удивление. Как, подумала Джо, до нее дошло, что одна из солдат Стража завела привязанность вопреки собственной воле. Хотелось бы только, чтобы Эни-Каат не завела об этом разговор. В таком разговоре не уйти от непонимания, а оно обращает то, что есть, в то, чего нет.
– Я сказала Оттену, что мы уходим десятого. Это крайний срок, которого Искатель согласен ждать. Он волнуется по-настоящему.
Эни-Каат взяла еще один предложенный коктейль.
– Отчего?
– Не знаю. Не всегда могу его понять, даже когда Янтарная Душа помогает.
– Жутковатая она. У меня от нее мурашки.
– У нее от самой себя мурашки. Она пережила то, что ты сейчас, только в сто раз хуже.
– Ага.
Эни-Каат вдруг протянула руку и коснулась лежащей на столе руки Джо.
– Спасибо тебе, Джо.
– А? За что?
– Ничего. Пойду кое-что выясню.
Джо озадаченно смотрела ей вслед.
* * *
Когда «Рассветная вахта» отходила, Эни-Каат была на борту. Лицо ее опухло от слез. Она не могла забыть, что оставила за спиной, хотя и знала, что потеряла это много лет назад. Джо оставила ее одну.
Джо не думала, что она сможет повернуться и уйти, вместо того, чтобы продолжать цепляться за обрывки любимого прошлого…
* * *
Искатель смутно представлял себе, где начать поиски – примерно в двух месяцах быстрого хода за пределами Рубежа. Команда не спорила. Какова бы ни была их плата, она явно была достаточной, чтобы они спрятали свой страх поглубже.
Из-за неизбежных остановок, навигационных ошибок и обходных маневров путь «Рассветной вахты» к месту назначения растянулся на четыре месяца. «Джемины-7» там не было. И ничего не было в этой системе, кроме следов бешеной драки, которую защитники не выиграли. Искателю теперь придется шпионить за метанодышащими, пока он уловит новый намек, куда идти дальше.
119
Блаженный с явно выраженным благоволением смотрел на несколько сот собравшихся во дворе замка у края разлома Фуэрогоменга. Почти все наблюдали ночной спектакль молний в каньоне. Здесь были директора. Прибыли все высшие руководители. Не было только Т.В. Трайс. Ни извинений, ни сожалений – ничего. Просто не явилась.
К нему подошел Найо.
– Фантастический прием. Ты вычислил, которая это из них?
Он показал на Валерену, собравшую внизу свой двор.
– Та, что из внутреннего кабинета. Кейбл сказал, что остальных заперли где-то в Высшем Городе и дали им для развлечения мужчин, вытраленных на дне Нижнего Города. Кейбл за ними проследит.
Найо облегченно вздохнул. Он плохо переносил напряжение.
– Это венчает дело, да?
– Если не считать Т.В. Ее мы не прикрыли. Но я могу с ней справиться.
– А Тина?
– Тина и Пласидия далеко, в совершенно безопасном месте. Ты привел Раш Норим?
– Она в замке.
– Приведи ее сюда. Я хочу, чтобы ее видели со мной.
Найо пожал плечами, вошел внутрь и привел на балкон чуть возбужденную Раш Норим.
– Это разумно? – спросила она.
– Для вас – может быть, и нет, если мы провалимся. Поэтому вам лучше сделать все, что можете, чтобы этого не случилось. – Он улыбнулся. Норим Раш оказала колоссальную помощь, но он не мог избавиться от чувства, что она держит что-то про себя. – Сегодня эта ночь.
– Я… я бы сказала, что вам не стоит.
– Почему?
– Гм… Т.В. уверена, что что-то затевается. Она принимает такие меры, будто к чему-то готовится.
Найти Норим в разведке – это была улыбка фортуны. Жаль только, что эта женщина далековато от центра.
– Не слепые же и не глухие ее люди, чтобы ничего не заметить? Вопрос в том, знает ли она, откуда все идет.
– Думаю, что нет. Но еще думаю, вам не следует думать, что есть хоть какая-то разница, знает она или нет. Она уверена, что может справиться со всем.
– Вот и выясним. Найо, давай сигнал.
Бофоку глотнул воздух, втянул голову в плечи и пошел давать приказ, после которого уже не будет возврата.
Блаженный облокотился на перила балкона, улыбаясь и помахивая рукой, и ждал появления своих солдат.
Кез Маэфель оставил ему очень полезную мини-армию. Будет стыдно, если не пустить ее в дело.
Кейбл Шайк, когда Блаженный съехал, переоборудовал дом в Высшем Городе по своему заказу. На всякий случай. Сегодня этот самый случай и был.
Он ввел коды. Подготовленная система охраны не только впустила его, но даже не включила его в число находящихся в доме. Он был тенью или призраком.
Шайк спросил, сколько в доме человек. Четверо мужчин и три женщины, все в комнатах наверху.
Он вошел.
Это место принадлежало им, и запирать дверь им было не надо.
Кейбл заглянул из полутемного коридора. Валерены с двумя мужчинами были в пузыре невесомости и занимались делом. Третий сидел у стола, голый, с бессмысленными глазами и что-то пил с таким видом, будто делает это потому, что не может придумать лучшего занятия. Четвертого не было видно. Очевидно, за закрытой дверью ванной.
Человек у стола поднял глаза на Кейбла, когда тот щелкнул предохранителем. Он сказал только «Ах ты…» и свалился с пробитой головой.
Кейбл навскидку выстрелил по остальным, пока они не успели разбежаться, затем аккуратно закончил работу, не дав им вскрикнуть, чтобы не потревожить человека в туалете. Валерены умирали с таким видом, будто не могут поверить в то, что случилось.
Ему тоже нелегко было в это поверить.
Шайк отложил оружие, быстрым шагом вышел из дома, остановившись только сказать охранной системе, чтобы подняла тревогу. Бедняга в сортире. По самые уши в дерьме.
Он посмотрел на часы. Пятнадцать минут впереди графика.
Второй раз он посмотрел на часы, входя в наземный уровень Пилона. Все еще пятнадцатиминутный запас. Все на ходу.
Директора, отделенные от всех прочих, стали по-настоящему внимательны, когда от выстрела Блаженного мозг Валерены раскидало по всей стене. Он вскочил на стол черного дерева, принадлежавшего его матери. Оружие он держал небрежно, но ствол его смотрел в их сторону.
– Это долгая история. Я изложу лишь основные пункты.
Он рассказал им, что последнее, что дал им узнать Провик, была смерть его деда. Он рассказал им, как Симон-дубль пытался убить его, Валерену и Провика. Он рассказал им, как Валерена подчинила себе «Аджатрикс-6» и как встретила свою судьбу. Он рассказал им, как Провик заключил договор с выжившими Валеренами, рассказал о том, как Внешники вели кампанию, чтобы заставить Дом Трегессер себе помочь. Он рассказал о заложниках, которых вынужден был дать Дом Трегессер.
Он спрыгнул со стола, пересек комнату, прошел обратно, похлопывая распылителем по ладони.
– Когда не стало Провика, на Приме остался лишь один человек, чье свидетельство было бы воспринято всерьез, встань вопрос об идентичности Валерен. Они хотели исправить это положение. С помощью некоторых из вас. Мне повезло. У меня был друг в другом лагере.
Все это показалось им правдоподобным. Вполне соответствующим абсурдной политике Дома. А раз они поверили, это могло быть превращено в мандат на чистку кадров.
– Я ударил первым. Этому меня научил Провик. До рассвета все будет улажено. Вы все здесь. Кворум есть. Раньше, чем я уеду в город, я хочу формального подтверждения моего вступления в наследство.
Был у них выбор? Каждый, проголосовавший против Блаженного, подписывал себе приговор.
Найо влез в скиммер рядом с Блаженным, пристегнулся.
– В чем дело? – спросил Блаженный. Он начал разгон и посмотрел на время. – Кейбл скоро начнет действовать. Трайс – это все, что нам осталось.
Найо глянул назад на Раш Норим, втиснутую на место для багажа, и через заднее стекло – на машину, несущую двадцать квайских коммандос. Норим была в страхе.
– Блаженный, я не знаю. Может быть, я стала трусихой. Но у меня чувство, что мы что-то просмотрели.
А Блаженный был в эйфории. Представить себе, будто что-то не удастся, он уже просто не мог. Т.В. Трайс захватят во сне, и дело будет закончено.
Третий и Пятый уже послали семье сигнал тревоги, когда вбежала еще не до конца проснувшаяся Т.В.
– Получили срочное из Высшего Города?
– Да. Может быть, это оно и началось.
– Только что в Пилон вошел Кейбл Шайк.
Сводный брат Шайка с двумя товарищами из Черного Кольца увидели, как в отдалении появились три машины.
– Точно вовремя.
– Пошли!
Через две минуты они уже были внутри замка, не замеченные ни часовыми, ни охранной системой. Еще через четыре минуты они были у дверей комнаты, куда согнали директоров Дома Трегессер. Охраны у дверей не было. Они ворвались в комнату, перестреляли всех и еще через восемь минут вышли из замка.
Через несколько минут убийцы-помощники, не имевшие понятия, кто были их жертвы, разделили их судьбу.
Блаженный и Найо вошли в Пилон и пошли в долгий путь к лифтам. Прибывшие к разным входам коммандос направлялись туда же. Найо с Блаженным дезактивируют перед ними все контрольные посты безопасности.
Блаженный огляделся. Все вокруг было спокойно, как и должно было быть. Кейбл потягивал через соломинку коктейль, занимая островок, где обычно находился кто-нибудь из конторы Провика – самый внешний пост охраны. Теперь Блаженный был уверен, что все произойдет достаточно быстро, какие бы сигналы тревоги ни сработали. У него теперь есть люди и приборы для этой работы.
На каждом контрольном пункте все шло превосходно. Но чем лучше все выглядело, тем мрачнее становился Найо, будто он больше боялся успеха, чем неудачи.
Они дошли до уровня, где жила Трайс, и рассыпались по коридорам. Раш Норим достала им план этажа. Они проникли с четырех концов, двинулись к апартаментам Трайс, ворвались в них и бросились в спальню.
Она была пустой.
– Твою мать! – сказал Найо.
Блаженный был обескуражен, но не хотел этого показать.
– Значит, она отступила от своих привычек. Придется нам за ней охотиться. Люди у нас есть.
– Она была в кровати. Постель смята. И у нее тоже есть люди. И много людей, которых обучал квай, когда готовил систему планетарной обороны.
– Это все ветераны, Найо. Пошли. Мы ее достанем.
Возле кровати Трайс пискнул коммуникатор, и на экране появилась сама Т.В.
– Я так и знал, – сказал Найо. – На нас поставили засаду.
– Норим мертва, – сказал Блаженный, включая звук.
– Этаж изолирован, Блаженный, – сказала Трайс. – Через несколько секунд он будет отключен от всех систем. Если хочешь выговорить себе путь отсюда, отпусти своих солдат по домам. Ты и Найо, поднимитесь на грузовом лифте в кабинет Лупо.
И экран погас. Через мгновение погас и свет.
– Лучше согласиться говорить, – сказал Найо. – Мы ведем бой с тенью. Она знает, чего мы хотим и что у нас есть. Что есть у нее – мы не знаем. И не знаем, не выдадут ли наши чужаки, если полетят клочья.
– Кейбл будет расстроен.
Шайк хотел стать начальником службы безопасности Дома.
– Он поймет. Да черт с ним, может быть, она ему ее уступит. Она же хочет нас живыми.
– Может быть. – Блаженный жалел, что не видит лица своих солдат, чтобы понять их настроение. Они знали, что произошло. Найо был прав. Солдатам это «все или ничего» не нужно.
– Черт бы ее взял! У нас нет выбора.
В две минуты он перешел от эйфории к отчаянию.
Сразу вслед за Блаженным и Найо в офис вошли Вторая и Лупо.
– Ой, блин! – сказал Найо.
Удивление напрочь лишило его всех остальных слов.
Блаженный, казалось, готов был упасть в обморок.
– Ты?
– Я, Блаженный. Садись.
К нему подошел Найо.
– Фантастический прием. Ты вычислил, которая это из них?
Он показал на Валерену, собравшую внизу свой двор.
– Та, что из внутреннего кабинета. Кейбл сказал, что остальных заперли где-то в Высшем Городе и дали им для развлечения мужчин, вытраленных на дне Нижнего Города. Кейбл за ними проследит.
Найо облегченно вздохнул. Он плохо переносил напряжение.
– Это венчает дело, да?
– Если не считать Т.В. Ее мы не прикрыли. Но я могу с ней справиться.
– А Тина?
– Тина и Пласидия далеко, в совершенно безопасном месте. Ты привел Раш Норим?
– Она в замке.
– Приведи ее сюда. Я хочу, чтобы ее видели со мной.
Найо пожал плечами, вошел внутрь и привел на балкон чуть возбужденную Раш Норим.
– Это разумно? – спросила она.
– Для вас – может быть, и нет, если мы провалимся. Поэтому вам лучше сделать все, что можете, чтобы этого не случилось. – Он улыбнулся. Норим Раш оказала колоссальную помощь, но он не мог избавиться от чувства, что она держит что-то про себя. – Сегодня эта ночь.
– Я… я бы сказала, что вам не стоит.
– Почему?
– Гм… Т.В. уверена, что что-то затевается. Она принимает такие меры, будто к чему-то готовится.
Найти Норим в разведке – это была улыбка фортуны. Жаль только, что эта женщина далековато от центра.
– Не слепые же и не глухие ее люди, чтобы ничего не заметить? Вопрос в том, знает ли она, откуда все идет.
– Думаю, что нет. Но еще думаю, вам не следует думать, что есть хоть какая-то разница, знает она или нет. Она уверена, что может справиться со всем.
– Вот и выясним. Найо, давай сигнал.
Бофоку глотнул воздух, втянул голову в плечи и пошел давать приказ, после которого уже не будет возврата.
Блаженный облокотился на перила балкона, улыбаясь и помахивая рукой, и ждал появления своих солдат.
Кез Маэфель оставил ему очень полезную мини-армию. Будет стыдно, если не пустить ее в дело.
* * *
Кейбл Шайк, когда Блаженный съехал, переоборудовал дом в Высшем Городе по своему заказу. На всякий случай. Сегодня этот самый случай и был.
Он ввел коды. Подготовленная система охраны не только впустила его, но даже не включила его в число находящихся в доме. Он был тенью или призраком.
Шайк спросил, сколько в доме человек. Четверо мужчин и три женщины, все в комнатах наверху.
Он вошел.
Это место принадлежало им, и запирать дверь им было не надо.
Кейбл заглянул из полутемного коридора. Валерены с двумя мужчинами были в пузыре невесомости и занимались делом. Третий сидел у стола, голый, с бессмысленными глазами и что-то пил с таким видом, будто делает это потому, что не может придумать лучшего занятия. Четвертого не было видно. Очевидно, за закрытой дверью ванной.
Человек у стола поднял глаза на Кейбла, когда тот щелкнул предохранителем. Он сказал только «Ах ты…» и свалился с пробитой головой.
Кейбл навскидку выстрелил по остальным, пока они не успели разбежаться, затем аккуратно закончил работу, не дав им вскрикнуть, чтобы не потревожить человека в туалете. Валерены умирали с таким видом, будто не могут поверить в то, что случилось.
Ему тоже нелегко было в это поверить.
Шайк отложил оружие, быстрым шагом вышел из дома, остановившись только сказать охранной системе, чтобы подняла тревогу. Бедняга в сортире. По самые уши в дерьме.
Он посмотрел на часы. Пятнадцать минут впереди графика.
Второй раз он посмотрел на часы, входя в наземный уровень Пилона. Все еще пятнадцатиминутный запас. Все на ходу.
* * *
Директора, отделенные от всех прочих, стали по-настоящему внимательны, когда от выстрела Блаженного мозг Валерены раскидало по всей стене. Он вскочил на стол черного дерева, принадлежавшего его матери. Оружие он держал небрежно, но ствол его смотрел в их сторону.
– Это долгая история. Я изложу лишь основные пункты.
Он рассказал им, что последнее, что дал им узнать Провик, была смерть его деда. Он рассказал им, как Симон-дубль пытался убить его, Валерену и Провика. Он рассказал им, как Валерена подчинила себе «Аджатрикс-6» и как встретила свою судьбу. Он рассказал им, как Провик заключил договор с выжившими Валеренами, рассказал о том, как Внешники вели кампанию, чтобы заставить Дом Трегессер себе помочь. Он рассказал о заложниках, которых вынужден был дать Дом Трегессер.
Он спрыгнул со стола, пересек комнату, прошел обратно, похлопывая распылителем по ладони.
– Когда не стало Провика, на Приме остался лишь один человек, чье свидетельство было бы воспринято всерьез, встань вопрос об идентичности Валерен. Они хотели исправить это положение. С помощью некоторых из вас. Мне повезло. У меня был друг в другом лагере.
Все это показалось им правдоподобным. Вполне соответствующим абсурдной политике Дома. А раз они поверили, это могло быть превращено в мандат на чистку кадров.
– Я ударил первым. Этому меня научил Провик. До рассвета все будет улажено. Вы все здесь. Кворум есть. Раньше, чем я уеду в город, я хочу формального подтверждения моего вступления в наследство.
Был у них выбор? Каждый, проголосовавший против Блаженного, подписывал себе приговор.
* * *
Найо влез в скиммер рядом с Блаженным, пристегнулся.
– В чем дело? – спросил Блаженный. Он начал разгон и посмотрел на время. – Кейбл скоро начнет действовать. Трайс – это все, что нам осталось.
Найо глянул назад на Раш Норим, втиснутую на место для багажа, и через заднее стекло – на машину, несущую двадцать квайских коммандос. Норим была в страхе.
– Блаженный, я не знаю. Может быть, я стала трусихой. Но у меня чувство, что мы что-то просмотрели.
А Блаженный был в эйфории. Представить себе, будто что-то не удастся, он уже просто не мог. Т.В. Трайс захватят во сне, и дело будет закончено.
* * *
Третий и Пятый уже послали семье сигнал тревоги, когда вбежала еще не до конца проснувшаяся Т.В.
– Получили срочное из Высшего Города?
– Да. Может быть, это оно и началось.
– Только что в Пилон вошел Кейбл Шайк.
* * *
Сводный брат Шайка с двумя товарищами из Черного Кольца увидели, как в отдалении появились три машины.
– Точно вовремя.
– Пошли!
Через две минуты они уже были внутри замка, не замеченные ни часовыми, ни охранной системой. Еще через четыре минуты они были у дверей комнаты, куда согнали директоров Дома Трегессер. Охраны у дверей не было. Они ворвались в комнату, перестреляли всех и еще через восемь минут вышли из замка.
Через несколько минут убийцы-помощники, не имевшие понятия, кто были их жертвы, разделили их судьбу.
* * *
Блаженный и Найо вошли в Пилон и пошли в долгий путь к лифтам. Прибывшие к разным входам коммандос направлялись туда же. Найо с Блаженным дезактивируют перед ними все контрольные посты безопасности.
Блаженный огляделся. Все вокруг было спокойно, как и должно было быть. Кейбл потягивал через соломинку коктейль, занимая островок, где обычно находился кто-нибудь из конторы Провика – самый внешний пост охраны. Теперь Блаженный был уверен, что все произойдет достаточно быстро, какие бы сигналы тревоги ни сработали. У него теперь есть люди и приборы для этой работы.
На каждом контрольном пункте все шло превосходно. Но чем лучше все выглядело, тем мрачнее становился Найо, будто он больше боялся успеха, чем неудачи.
Они дошли до уровня, где жила Трайс, и рассыпались по коридорам. Раш Норим достала им план этажа. Они проникли с четырех концов, двинулись к апартаментам Трайс, ворвались в них и бросились в спальню.
Она была пустой.
– Твою мать! – сказал Найо.
Блаженный был обескуражен, но не хотел этого показать.
– Значит, она отступила от своих привычек. Придется нам за ней охотиться. Люди у нас есть.
– Она была в кровати. Постель смята. И у нее тоже есть люди. И много людей, которых обучал квай, когда готовил систему планетарной обороны.
– Это все ветераны, Найо. Пошли. Мы ее достанем.
Возле кровати Трайс пискнул коммуникатор, и на экране появилась сама Т.В.
– Я так и знал, – сказал Найо. – На нас поставили засаду.
– Норим мертва, – сказал Блаженный, включая звук.
– Этаж изолирован, Блаженный, – сказала Трайс. – Через несколько секунд он будет отключен от всех систем. Если хочешь выговорить себе путь отсюда, отпусти своих солдат по домам. Ты и Найо, поднимитесь на грузовом лифте в кабинет Лупо.
И экран погас. Через мгновение погас и свет.
– Лучше согласиться говорить, – сказал Найо. – Мы ведем бой с тенью. Она знает, чего мы хотим и что у нас есть. Что есть у нее – мы не знаем. И не знаем, не выдадут ли наши чужаки, если полетят клочья.
– Кейбл будет расстроен.
Шайк хотел стать начальником службы безопасности Дома.
– Он поймет. Да черт с ним, может быть, она ему ее уступит. Она же хочет нас живыми.
– Может быть. – Блаженный жалел, что не видит лица своих солдат, чтобы понять их настроение. Они знали, что произошло. Найо был прав. Солдатам это «все или ничего» не нужно.
– Черт бы ее взял! У нас нет выбора.
В две минуты он перешел от эйфории к отчаянию.
* * *
Сразу вслед за Блаженным и Найо в офис вошли Вторая и Лупо.
– Ой, блин! – сказал Найо.
Удивление напрочь лишило его всех остальных слов.
Блаженный, казалось, готов был упасть в обморок.
– Ты?
– Я, Блаженный. Садись.