Страница:
– Он послал сюда эти корабли, чтобы ты их уничтожил?
– Начинаю к этому склоняться.
Барбикан превратился в газ и обломки. Внешники его не уничтожили.
Они его каким-то образом захватили. Его разнес Страж, вернувшийся от С. Роголики, – а Барбикан уничтожил Стража. Пространство вокруг было пусто. Ни защитников, ни атакующих. Ни кораблей Хоригава. Только тишина.
– Не уверен я, что хочу знать, что дальше, – сказал Военачальник Алеас.
– Мы должны уходить. «Джемине-7» нужен ремонт.
Не только потому, что «Джемина» заговорила. Погибли семьдесят процентов легких кораблей. Обшивка корабля могла служить атласом видов повреждений. До ремонта «Джемина-7» не могла позволить себе риск нового боя.
У Шлюза была какая-то жизнь. Орбитальные строения Шлюза уцелели. Но Шлюз было не узнать. Хотя Сердце его сохранилось.
Судьба Звездной Базы здесь была неизвестна. Ничего дружественного оттуда не вышло. И очень мало враждебных сил.
Сжав губы в ниточку, Военачальник приказал двигаться.
133
134
135
136
137
138
– Начинаю к этому склоняться.
Барбикан превратился в газ и обломки. Внешники его не уничтожили.
Они его каким-то образом захватили. Его разнес Страж, вернувшийся от С. Роголики, – а Барбикан уничтожил Стража. Пространство вокруг было пусто. Ни защитников, ни атакующих. Ни кораблей Хоригава. Только тишина.
– Не уверен я, что хочу знать, что дальше, – сказал Военачальник Алеас.
– Мы должны уходить. «Джемине-7» нужен ремонт.
Не только потому, что «Джемина» заговорила. Погибли семьдесят процентов легких кораблей. Обшивка корабля могла служить атласом видов повреждений. До ремонта «Джемина-7» не могла позволить себе риск нового боя.
У Шлюза была какая-то жизнь. Орбитальные строения Шлюза уцелели. Но Шлюз было не узнать. Хотя Сердце его сохранилось.
Судьба Звездной Базы здесь была неизвестна. Ничего дружественного оттуда не вышло. И очень мало враждебных сил.
Сжав губы в ниточку, Военачальник приказал двигаться.
133
Рейдер номер два дрейфовал, как подбитый, и никто на него не обращал внимания. Внезапно он поразил главный двигатель противника «Тонкой гармонии».
– Хитро, – заметил Панцирь. – Продолжайте работать, они еще не отстали.
Он понял, что затеяли его ребята. Глупо. Ставка на очень хилый шанс. Но они пытаются, и он должен помочь.
Он отступил к ближайшему люку, заклинил его выстрелом, сделал то же самое с другим, шагнул в третий, заклинил его снаружи и побежал к стоянкам рейдеров.
И стремглав налетел на группу контроля повреждений, которую сам вызвал. Это был решающий момент. Выстрел обратил их в бегство.
В считанные минуты поднимется тревога по всему кораблю.
Даже если они его подберут, как они думают выбираться обратно под огнем?
Он разбил камеры наблюдения, заварил намертво люк. Создалась зона, где его нельзя обнаружить. Потом он осмотрел люки рейдеров. Их нельзя было заблокировать дистанционно.
«Тонкая гармония» затряслась. Свет мигнул и зажегся снова. В корме истерически громко зазвякал металл. Корабль встряхнуло, потом еще раз. Что за черт? Невыносимо было не видеть ничего, кроме этого коридора.
Он занял место возле среднего люка и приготовился держать оборону, которая вполне годилась бы для легенды.
Появились новые звуки. Они близились. Внешники пытались пробиться сквозь запечатанные люки.
«Тонкая гармония» продолжала вилять, дергаться и дребезжать.
Коридор наполнился огнем. На палубе его показались шесть Внешников, рвущихся в герои. Панцирь не промахнулся.
Никто из них не мог произвести чистый выстрел, не подставив себя под огонь. Патовая ситуация. Пока группа у люков не прорвется и не откроет перекрестный огонь.
У Панциря осталось не более трех выстрелов. Он подумал, не оставить ли последний для себя. Или выйти в рукопашную, рискуя пленом, пыткой и жертвоприношением?
Треск молнии! Бегущий Внешник рухнул головой вперед. Оставалось два выстрела. Или один и легкий выход.
Когда был подавлен мятеж Ужаса Лучезарного, он отказался от этого выхода.
Бум! Бум! Внешние люки влетели внутрь. За ними полетели гранаты, и тут же ворвались воины квая.
Стрельба смолкла через секунду. Вперед рванулась штурмовая группа. Ах вот оно что! Они идут в центр управления боем, чтобы при отходе рейдера не было огня.
Миднайт налетела на него с такой силой, что он завертелся.
– Ой! Ты жив. Я так волновалась!
– Тебе бы лучше уйти обратно…
Ввалились шедшие с кормы Внешники. Панцирь швырнул Миднайт в люк и прыгнул следом. В спину ему вгрызся луч. Панцирь хрюкнул, толкнул Миднайт к Провику.
– Убери ее!
И рванулся в центральный пост рейдера, не обращая внимания на боль.
На вахте был лишь один солдат.
– Корабль что-нибудь передавал?
– Нет, сэр.
– Черт.
Хотя он этого ждал. Панцирь прикинул время, необходимое, чтобы добраться до центра, оценил возможное сопротивление, одновременно оценивая ситуацию снаружи.
Все шло точно, как запланировано.
Он пошел к ближайшему внешнему люку. Снаружи теперь было тихо. Солдаты ждали, чтобы прикрыть штурмовую группу. Он спросил одного из кваев:
– Организовали выгрузку экипажа рейдера?
– Выйдут у носа и кормы, будут нам щитом, когда мы вывалимся обратно из люка корабля. Им сказано, что у них будет сорок секунд до нашего отхода и декомпрессии отсека.
– Хорошо. Я буду на центральном посту.
Но он туда не добрался. Его рана оказалась серьезнее, чем он думал. Блаженный, Миднайт и Валерена оттащили его в примитивный лазарет рейдера.
Рейдер уже два часа как ушел и болтался в космосе, как инвалид, когда Панцирь пришел на центральный пост.
– Мне бы надо вас всех отдать под военно-полевой суд. Но где я найду беспристрастных судей?
Они дрейфовали прочь от места боя. Атака достигла апогея. И будет длиться еще долго, если у Голосов Божиих вдруг не случится маловероятный для них приступ здравого стратегического смысла.
– Мы провернули это дело, – сказал Панцирь. – И имеем шанс выбраться сами.
Еще шесть часов – и рейдер выйдет за пределы обнаружения. Тогда можно будет думать и о будущем, скорее всего – в колонии Вовне.
– Хитро, – заметил Панцирь. – Продолжайте работать, они еще не отстали.
Он понял, что затеяли его ребята. Глупо. Ставка на очень хилый шанс. Но они пытаются, и он должен помочь.
Он отступил к ближайшему люку, заклинил его выстрелом, сделал то же самое с другим, шагнул в третий, заклинил его снаружи и побежал к стоянкам рейдеров.
И стремглав налетел на группу контроля повреждений, которую сам вызвал. Это был решающий момент. Выстрел обратил их в бегство.
В считанные минуты поднимется тревога по всему кораблю.
Даже если они его подберут, как они думают выбираться обратно под огнем?
Он разбил камеры наблюдения, заварил намертво люк. Создалась зона, где его нельзя обнаружить. Потом он осмотрел люки рейдеров. Их нельзя было заблокировать дистанционно.
«Тонкая гармония» затряслась. Свет мигнул и зажегся снова. В корме истерически громко зазвякал металл. Корабль встряхнуло, потом еще раз. Что за черт? Невыносимо было не видеть ничего, кроме этого коридора.
Он занял место возле среднего люка и приготовился держать оборону, которая вполне годилась бы для легенды.
Появились новые звуки. Они близились. Внешники пытались пробиться сквозь запечатанные люки.
«Тонкая гармония» продолжала вилять, дергаться и дребезжать.
Коридор наполнился огнем. На палубе его показались шесть Внешников, рвущихся в герои. Панцирь не промахнулся.
Никто из них не мог произвести чистый выстрел, не подставив себя под огонь. Патовая ситуация. Пока группа у люков не прорвется и не откроет перекрестный огонь.
У Панциря осталось не более трех выстрелов. Он подумал, не оставить ли последний для себя. Или выйти в рукопашную, рискуя пленом, пыткой и жертвоприношением?
Треск молнии! Бегущий Внешник рухнул головой вперед. Оставалось два выстрела. Или один и легкий выход.
Когда был подавлен мятеж Ужаса Лучезарного, он отказался от этого выхода.
Бум! Бум! Внешние люки влетели внутрь. За ними полетели гранаты, и тут же ворвались воины квая.
Стрельба смолкла через секунду. Вперед рванулась штурмовая группа. Ах вот оно что! Они идут в центр управления боем, чтобы при отходе рейдера не было огня.
Миднайт налетела на него с такой силой, что он завертелся.
– Ой! Ты жив. Я так волновалась!
– Тебе бы лучше уйти обратно…
Ввалились шедшие с кормы Внешники. Панцирь швырнул Миднайт в люк и прыгнул следом. В спину ему вгрызся луч. Панцирь хрюкнул, толкнул Миднайт к Провику.
– Убери ее!
И рванулся в центральный пост рейдера, не обращая внимания на боль.
На вахте был лишь один солдат.
– Корабль что-нибудь передавал?
– Нет, сэр.
– Черт.
Хотя он этого ждал. Панцирь прикинул время, необходимое, чтобы добраться до центра, оценил возможное сопротивление, одновременно оценивая ситуацию снаружи.
Все шло точно, как запланировано.
Он пошел к ближайшему внешнему люку. Снаружи теперь было тихо. Солдаты ждали, чтобы прикрыть штурмовую группу. Он спросил одного из кваев:
– Организовали выгрузку экипажа рейдера?
– Выйдут у носа и кормы, будут нам щитом, когда мы вывалимся обратно из люка корабля. Им сказано, что у них будет сорок секунд до нашего отхода и декомпрессии отсека.
– Хорошо. Я буду на центральном посту.
Но он туда не добрался. Его рана оказалась серьезнее, чем он думал. Блаженный, Миднайт и Валерена оттащили его в примитивный лазарет рейдера.
* * *
Рейдер уже два часа как ушел и болтался в космосе, как инвалид, когда Панцирь пришел на центральный пост.
– Мне бы надо вас всех отдать под военно-полевой суд. Но где я найду беспристрастных судей?
Они дрейфовали прочь от места боя. Атака достигла апогея. И будет длиться еще долго, если у Голосов Божиих вдруг не случится маловероятный для них приступ здравого стратегического смысла.
– Мы провернули это дело, – сказал Панцирь. – И имеем шанс выбраться сами.
Еще шесть часов – и рейдер выйдет за пределы обнаружения. Тогда можно будет думать и о будущем, скорее всего – в колонии Вовне.
134
Военачальник следил, как тащатся минуты. Напряжение было хуже, чем когда он шел в ту засаду у конца пряди.
– Я собираюсь сойти на черепашьей скорости и с поднятыми экранами.
– Ты думаешь, мы увидим?.. – Голос Алеас пресекся.
– Мы увидим разнесенную в клочья Звездную Базу и уничтоженный флот Внешников.
– Почему?
– Может быть, я и ошибаюсь. И он снова меня надул.
«Джемина-7» сошла с Паутины и очутилась на кладбище военных кораблей. Все застыло в том виде, в котором погибло. Большая часть обломков уже остыла. Дело было уже давно.
– Профилактическое сканирование, – приказал Военачальник. – Малый вперед. Со Звездной Базы что-нибудь есть?
– Ничего, сэр.
– Сканируйте.
Большая часть обломков уже отдрейфовала за пределы обнаружения. Военачальник поразился силам, которые квай привел на бойню.
– Сигнал с орбитальной станции шесть, сэр. Сердце Звездной Базы уцелело, но она разрушена на девяносто процентов. Все ее мощности брошены на поиски брешей во внешней броне.
Военачальник переглянулся с Алеас. Звездная База в укрощении «Джемины» помочь не может. Алеас сказала:
– Ты хотел изложить свою теорию насчет квая.
– Насчет того, как он нас использовал. Он стоял в середине и дергал за ниточки, и все прошло по его планам.
Она решила, что он сошел с ума.
– Сколько их спаслось у С. Алисоники? У Т. Роголики? А здесь? Он поставил их туда, где их можно было раздавить. Не убивая никого постороннего.
Алеас насупилась. Она не могла поверить, что квай заставил их прыгать через обруч.
Для кое-кого из экипажа Стражей тяжелыми будут ближайшие десятилетия.
Она сказала:
– Что я вижу – это гибель мифа о нашей непобедимости. Он организовал нападение, и он потерпел неудачу. Еще один наш триумф. Но если узнают, во что это нам обошлось, Рубежи охватит пламя.
Она была права. Вся вселенная должна узнать только об очередном разгроме врагов Канона.
И сколько времени нужно будет Звездной Базе на восстановление? Столетия?
В ее словах был еще один смысл. Флот не может хвастать своей победой. Внешники не могут объявить о своем разгроме. Но квай на свободе…
У Военачальника осталось двадцать восемь процентов от всех его сил и никаких надежд на пополнение дефицита или выход на связь со Звездной Базой Денгайдой. Он не может никуда уходить, пока не выяснит судьбу квая…
Военачальник собрал совещание пилотов истребителей и командиров рейдеров и сказал, что ему нужны корабли Внешников с выжившим персоналом или системами данных, способными дать информацию. И услал их на задание. Потом запросил у орбитальной станции шесть все подробности боя. Когда данные были переданы, он сел смотреть воспроизведение.
Простая штука – история, подумала Джо. Такой-то и такой-то сделал то-то и то-то. Как-его-там отреагировал так-то и так-то. Последовательность фактов и дат, иногда с расчетами, проливающими какой-то свет. История.
Искатель смотрел на это по-другому. Конкретные события, времена и лица мало что значили. История – это процесс и контекст, медленные колебания эмоций в физически единой, неимоверно переплетенной среде, где игроки никогда не меняются. История – это вязкая илистая река, а он – рыба в косяке. Реку не разрежешь на порции.
Это казалось бесхитростной работой по переводу, медленной, но вполне выполнимой. Это обернулось кошмаром недопониманий, неверных восприятий, ошибок и неудач. Без Эни-Каат Джо было бы не выдержать напряжения. Искатель бы не выжил без Янтарной Души.
– Эни-Каат, ты никогда не скучаешь по Мерод Скене?
– Нет. Это было не самое лучшее время.
– Жизнь была проще.
– Слишком проста, – фыркнула Эни-Каат. – Если тебе надоело это безделье, почему бы тебе не проветриться?
– Не хочу, чтобы это навалили на другую меня. Стрейт ее через три дня куда-то отправит. Черт побери, я уже выдохлась. Только бы мне правильно понять, что он говорит о Паутине и о Сущности.
Военачальник пять раз прогонял встречу с передовым кораблем Внешников, ускорял, замедлял и не мог понять, что же его тревожит в этом корабле. Наконец Алеас над ним сжалилась. Она остановила запись, увеличила нос корабля и обвела кружок.
– Это квайские буквы. Означают «Тонкая гармония». Буквы на лопасти складываются в слова «Ужас Лучезарный – Один». Символы между гнездами истребителей – квайская запись даты их капитуляции и слово, которое можно перевести как «бесчестье», хотя это не все его значения.
Если она ожидала благодарности, то была разочарована.
– Он не стал бы так себя афишировать.
– А часто ли он видел свой корабль снаружи?
– Вряд ли часто.
У Внешников тоже свои политические соображения?
Не важно. Важно доказательство, что квай здесь был.
– Внимание, «Джемина». Выделить данные по сражению, относящиеся к этому кораблю. – Это может быть еще один отвлекающий маневр квая. – Организовать данные не по источникам, а по времени. Прогнать в сто раз быстрее реального времени. Садитесь, полковник Класс. Где вы прятались?
– У чужаков, сэр.
– Гм. – Странно, но вот эти маневры рейдеров… вот они. – Но вы что-нибудь нашли?
– Может быть, не очень важное, но интересное для того, кто считает, что наш флот – вершина возможной технологии.
– Звучит зловеще. Одну минуту. – Он смотрел на кувыркающийся рейдер, пока тот не исчез. Военачальник запустил по его следу девять зондов, вызвал изображения прядей Паутины, запустил еще несколько зондов и повернулся к полковнику. – Рассказывайте.
Она сказала прямо:
– Паутина имеет искусственное происхождение. Сущность – их в нашем секторе галактики три – это автоматическое ремонтное устройство.
– Да, – сказал он. И был настолько ошеломлен, что мог только еще раз повторить:
– Да.
Никогда ни в одной теории не было предположения, что Паутина – чье-то творение, разве что в теологическом смысле. Последним словом макроинженерии была Звездная База.
– Искатель говорит, что его народ вышел на Паутину шесть миллионов лет назад, – сообщила Класс. – Они встретили расу, пребывавшую там уже миллиарды лет. И те не знали, кто построил Паутину, а слышали только легенды более древних рас. Вероятно, Строители были первым развившимся разумом и были функционально бессмертны. Они прокладывали путь в открытом космосе на субсветовых скоростях, на что ушли целые эры. Когда они закончили работу в этой галактике, то ушли в соседние – так предполагается. Может быть, они и сейчас где-то плетут Паутину.
Он ничего не сказал. Он был ошеломлен.
– Паутина была предназначена не для передвижения, а для связи, как волоконно-оптическая сеть. Конечно, теперь это все информация из третьих рук.
– Это Строители точно строили на века, если их «машины» до сих пор работают.
– Искатель говорит, что Паутина разрушается. Ее изнашивает движение кораблей. За последние миллиарды лет ее нашли тысячи рас. Сущности не успевают ремонтировать. В некоторых регионах они оставили такие попытки.
– Пока хватит. И так уже слишком много на сегодня – вместе со всем остальным. – Его нетерпеливо ожидали входящие звонки. – Подготовьте обзор. Работа, кажется, первоклассная.
– Спасибо, сэр. Это было непросто. Я думала, вы хотите сразу узнать основное. Никогда бы не прервала вас, если бы знала, что мы заняты в операции.
Она вышла.
– Ее это здорово захватило, – сказал вслед ей вполголоса Военачальник.
– Интересное открытие, – заметила Алеас. – Подумай, какие оно может иметь последствия, если станет известным.
– А?
– Мы тысячелетиями заявляли, что Страж – это предел технологии. Мы в это верили. Что будет, когда это выйдет наружу?
– А чего беспокоиться? Эта информация никогда не была секретной.
Он повернулся к ожидающим сообщениям.
Третье оказалось интересным. Один истребитель обнаружил главный корпус передового корабля Внешников. Он был поврежден, но функционировал.
Военачальник приказал его привести.
– Я собираюсь сойти на черепашьей скорости и с поднятыми экранами.
– Ты думаешь, мы увидим?.. – Голос Алеас пресекся.
– Мы увидим разнесенную в клочья Звездную Базу и уничтоженный флот Внешников.
– Почему?
– Может быть, я и ошибаюсь. И он снова меня надул.
* * *
«Джемина-7» сошла с Паутины и очутилась на кладбище военных кораблей. Все застыло в том виде, в котором погибло. Большая часть обломков уже остыла. Дело было уже давно.
– Профилактическое сканирование, – приказал Военачальник. – Малый вперед. Со Звездной Базы что-нибудь есть?
– Ничего, сэр.
– Сканируйте.
Большая часть обломков уже отдрейфовала за пределы обнаружения. Военачальник поразился силам, которые квай привел на бойню.
– Сигнал с орбитальной станции шесть, сэр. Сердце Звездной Базы уцелело, но она разрушена на девяносто процентов. Все ее мощности брошены на поиски брешей во внешней броне.
Военачальник переглянулся с Алеас. Звездная База в укрощении «Джемины» помочь не может. Алеас сказала:
– Ты хотел изложить свою теорию насчет квая.
– Насчет того, как он нас использовал. Он стоял в середине и дергал за ниточки, и все прошло по его планам.
Она решила, что он сошел с ума.
– Сколько их спаслось у С. Алисоники? У Т. Роголики? А здесь? Он поставил их туда, где их можно было раздавить. Не убивая никого постороннего.
Алеас насупилась. Она не могла поверить, что квай заставил их прыгать через обруч.
Для кое-кого из экипажа Стражей тяжелыми будут ближайшие десятилетия.
Она сказала:
– Что я вижу – это гибель мифа о нашей непобедимости. Он организовал нападение, и он потерпел неудачу. Еще один наш триумф. Но если узнают, во что это нам обошлось, Рубежи охватит пламя.
Она была права. Вся вселенная должна узнать только об очередном разгроме врагов Канона.
И сколько времени нужно будет Звездной Базе на восстановление? Столетия?
В ее словах был еще один смысл. Флот не может хвастать своей победой. Внешники не могут объявить о своем разгроме. Но квай на свободе…
У Военачальника осталось двадцать восемь процентов от всех его сил и никаких надежд на пополнение дефицита или выход на связь со Звездной Базой Денгайдой. Он не может никуда уходить, пока не выяснит судьбу квая…
Военачальник собрал совещание пилотов истребителей и командиров рейдеров и сказал, что ему нужны корабли Внешников с выжившим персоналом или системами данных, способными дать информацию. И услал их на задание. Потом запросил у орбитальной станции шесть все подробности боя. Когда данные были переданы, он сел смотреть воспроизведение.
* * *
Простая штука – история, подумала Джо. Такой-то и такой-то сделал то-то и то-то. Как-его-там отреагировал так-то и так-то. Последовательность фактов и дат, иногда с расчетами, проливающими какой-то свет. История.
Искатель смотрел на это по-другому. Конкретные события, времена и лица мало что значили. История – это процесс и контекст, медленные колебания эмоций в физически единой, неимоверно переплетенной среде, где игроки никогда не меняются. История – это вязкая илистая река, а он – рыба в косяке. Реку не разрежешь на порции.
Это казалось бесхитростной работой по переводу, медленной, но вполне выполнимой. Это обернулось кошмаром недопониманий, неверных восприятий, ошибок и неудач. Без Эни-Каат Джо было бы не выдержать напряжения. Искатель бы не выжил без Янтарной Души.
– Эни-Каат, ты никогда не скучаешь по Мерод Скене?
– Нет. Это было не самое лучшее время.
– Жизнь была проще.
– Слишком проста, – фыркнула Эни-Каат. – Если тебе надоело это безделье, почему бы тебе не проветриться?
– Не хочу, чтобы это навалили на другую меня. Стрейт ее через три дня куда-то отправит. Черт побери, я уже выдохлась. Только бы мне правильно понять, что он говорит о Паутине и о Сущности.
* * *
Военачальник пять раз прогонял встречу с передовым кораблем Внешников, ускорял, замедлял и не мог понять, что же его тревожит в этом корабле. Наконец Алеас над ним сжалилась. Она остановила запись, увеличила нос корабля и обвела кружок.
– Это квайские буквы. Означают «Тонкая гармония». Буквы на лопасти складываются в слова «Ужас Лучезарный – Один». Символы между гнездами истребителей – квайская запись даты их капитуляции и слово, которое можно перевести как «бесчестье», хотя это не все его значения.
Если она ожидала благодарности, то была разочарована.
– Он не стал бы так себя афишировать.
– А часто ли он видел свой корабль снаружи?
– Вряд ли часто.
У Внешников тоже свои политические соображения?
Не важно. Важно доказательство, что квай здесь был.
– Внимание, «Джемина». Выделить данные по сражению, относящиеся к этому кораблю. – Это может быть еще один отвлекающий маневр квая. – Организовать данные не по источникам, а по времени. Прогнать в сто раз быстрее реального времени. Садитесь, полковник Класс. Где вы прятались?
– У чужаков, сэр.
– Гм. – Странно, но вот эти маневры рейдеров… вот они. – Но вы что-нибудь нашли?
– Может быть, не очень важное, но интересное для того, кто считает, что наш флот – вершина возможной технологии.
– Звучит зловеще. Одну минуту. – Он смотрел на кувыркающийся рейдер, пока тот не исчез. Военачальник запустил по его следу девять зондов, вызвал изображения прядей Паутины, запустил еще несколько зондов и повернулся к полковнику. – Рассказывайте.
Она сказала прямо:
– Паутина имеет искусственное происхождение. Сущность – их в нашем секторе галактики три – это автоматическое ремонтное устройство.
– Да, – сказал он. И был настолько ошеломлен, что мог только еще раз повторить:
– Да.
Никогда ни в одной теории не было предположения, что Паутина – чье-то творение, разве что в теологическом смысле. Последним словом макроинженерии была Звездная База.
– Искатель говорит, что его народ вышел на Паутину шесть миллионов лет назад, – сообщила Класс. – Они встретили расу, пребывавшую там уже миллиарды лет. И те не знали, кто построил Паутину, а слышали только легенды более древних рас. Вероятно, Строители были первым развившимся разумом и были функционально бессмертны. Они прокладывали путь в открытом космосе на субсветовых скоростях, на что ушли целые эры. Когда они закончили работу в этой галактике, то ушли в соседние – так предполагается. Может быть, они и сейчас где-то плетут Паутину.
Он ничего не сказал. Он был ошеломлен.
– Паутина была предназначена не для передвижения, а для связи, как волоконно-оптическая сеть. Конечно, теперь это все информация из третьих рук.
– Это Строители точно строили на века, если их «машины» до сих пор работают.
– Искатель говорит, что Паутина разрушается. Ее изнашивает движение кораблей. За последние миллиарды лет ее нашли тысячи рас. Сущности не успевают ремонтировать. В некоторых регионах они оставили такие попытки.
– Пока хватит. И так уже слишком много на сегодня – вместе со всем остальным. – Его нетерпеливо ожидали входящие звонки. – Подготовьте обзор. Работа, кажется, первоклассная.
– Спасибо, сэр. Это было непросто. Я думала, вы хотите сразу узнать основное. Никогда бы не прервала вас, если бы знала, что мы заняты в операции.
Она вышла.
– Ее это здорово захватило, – сказал вслед ей вполголоса Военачальник.
– Интересное открытие, – заметила Алеас. – Подумай, какие оно может иметь последствия, если станет известным.
– А?
– Мы тысячелетиями заявляли, что Страж – это предел технологии. Мы в это верили. Что будет, когда это выйдет наружу?
– А чего беспокоиться? Эта информация никогда не была секретной.
Он повернулся к ожидающим сообщениям.
Третье оказалось интересным. Один истребитель обнаружил главный корпус передового корабля Внешников. Он был поврежден, но функционировал.
Военачальник приказал его привести.
135
Полет в открытом космосе быстро стал однообразным. Это можно было предсказать заранее. Поскольку каждый прибавлял в список пожеланий что-то свое, оставалось только выполнять рутинные обязанности и смотреть, как тают запасы. Панцирь проводил почти все время с Миднайт, пока она еще есть.
Возрастные разрушения становились очевидными. Блаженный взволновался. Потом и сама Миднайт это заметила, может быть, еще не осознав. У нее начались легкие депрессии. Потом они станут сильнее.
Панцирь успокаивал ее во время приступа слез, когда появился Провик.
– Тебе стоит прийти.
Тон его был мрачным.
На центральном посту собралась толпа. Один из воинов держал ему место.
– Она поставлена на прогон.
Панцирь прогнал ленту.
Мимо корабля летел рекогносцировочный зонд.
– Двадцать минут назад.
За ним прошли еще два на пределе обнаружения. Расчеты показали, что зонды запущены из окрестности Звездной Базы.
– «Джемина-7». Военачальник смог догадаться.
Его воины стали рассчитывать варианты. И нашли то, что он и подозревал.
Вариантов не было.
Рейдер не мог нести достаточные запасы пищи и не мог восстанавливать ничего, кроме воздуха и воды. Он был создан не для долгих автономных операций.
Они были вынуждены выбрать кратчайший путь через открытый космос.
Один из воинов сказал:
– Если бы десять из нас…
– Нет.
– Это дало бы остальным больше времени.
– Нет.
– Лучше умереть десятерым, чем всем.
– Лучше не умирать никому, чем десятерым.
– Сэр…
– Вопрос закрыт. И я не потерплю неповиновения. Найдите, какие ресурсы у нас есть. Аптека, химикалии, используемые обычно для других целей, насекомые – все что угодно. Если кто-то себя убьет, остальные его съедят.
При этих словах его желудок поднялся к горлу, но он имел в виду то, что сказал. И они это знали. Никто из них не поставит своих товарищей в такое положение.
– Начинаем жесткое рационирование. И избегать активных движений, сколько возможно.
Панцирь скорректировал курс. Путь к пряди займет на два дня больше, чем на прежнем курсе. Это было лучшее, что он мог найти.
Работу всех систем снизили почти до нуля. Панцирь включил стелз-систему для маскировки от активного сканирования, мимикрию поверхности, запустил зонд, имитирующий рейдер, пытающийся проскользнуть его прежним курсом. Послал еще один зонд вероятным альтернативным курсом. Вспомнил свои приемы прежних дней. Некоторые могут еще сработать.
И он надеялся, что Военачальником на «Джемине-7» все еще Ханавер Стрейт.
Возрастные разрушения становились очевидными. Блаженный взволновался. Потом и сама Миднайт это заметила, может быть, еще не осознав. У нее начались легкие депрессии. Потом они станут сильнее.
Панцирь успокаивал ее во время приступа слез, когда появился Провик.
– Тебе стоит прийти.
Тон его был мрачным.
На центральном посту собралась толпа. Один из воинов держал ему место.
– Она поставлена на прогон.
Панцирь прогнал ленту.
Мимо корабля летел рекогносцировочный зонд.
– Двадцать минут назад.
За ним прошли еще два на пределе обнаружения. Расчеты показали, что зонды запущены из окрестности Звездной Базы.
– «Джемина-7». Военачальник смог догадаться.
Его воины стали рассчитывать варианты. И нашли то, что он и подозревал.
Вариантов не было.
Рейдер не мог нести достаточные запасы пищи и не мог восстанавливать ничего, кроме воздуха и воды. Он был создан не для долгих автономных операций.
Они были вынуждены выбрать кратчайший путь через открытый космос.
Один из воинов сказал:
– Если бы десять из нас…
– Нет.
– Это дало бы остальным больше времени.
– Нет.
– Лучше умереть десятерым, чем всем.
– Лучше не умирать никому, чем десятерым.
– Сэр…
– Вопрос закрыт. И я не потерплю неповиновения. Найдите, какие ресурсы у нас есть. Аптека, химикалии, используемые обычно для других целей, насекомые – все что угодно. Если кто-то себя убьет, остальные его съедят.
При этих словах его желудок поднялся к горлу, но он имел в виду то, что сказал. И они это знали. Никто из них не поставит своих товарищей в такое положение.
– Начинаем жесткое рационирование. И избегать активных движений, сколько возможно.
Панцирь скорректировал курс. Путь к пряди займет на два дня больше, чем на прежнем курсе. Это было лучшее, что он мог найти.
Работу всех систем снизили почти до нуля. Панцирь включил стелз-систему для маскировки от активного сканирования, мимикрию поверхности, запустил зонд, имитирующий рейдер, пытающийся проскользнуть его прежним курсом. Послал еще один зонд вероятным альтернативным курсом. Вспомнил свои приемы прежних дней. Некоторые могут еще сработать.
И он надеялся, что Военачальником на «Джемине-7» все еще Ханавер Стрейт.
136
«Джемина-7» сошла с Паутины с черепашьей относительной скоростью. Экипаж ходовой части сориентировал корабль и переместил его на позицию рядом с последним известным курсом преследуемой цели. Сканирование, как пассивное, так и активное, не выявило ничего.
Этого следовало ожидать. Страж прибыл на несколько дней раньше.
Военачальник находился в зале наблюдателей. Дисплейные стены не показывали ничего, кроме звездных полей. С виду Военачальник был спокоен и уверен в себе. Но это было частью его работы. Внутри его парализовало убеждение, что все его действия квай предусматривает. Будто они были стянуты в узел предопределения.
Он видел только одну цель для квая: прядь. Прядь, из которой нужно выжать все возможное, всходя и сходя, чтобы стряхнуть со своего следа Стража.
– Он скоро увидит нашу корону, Ханавер, – сказала Алеас.
– Знаю. – Он придвинулся ближе и шепнул:
– У меня мозг превратился в желе. Я не придумаю, что еще делать – только ждать. Если я не заставлю его пойти против неизвестного. – Алеас глянула чуть насмешливо. – Ты его поймаешь. Он тебя не знает.
– Ты серьезно?
– Да.
Алеас задумалась, изучила оценку ситуации, что-то посчитала. Он понял ее намерение, удивился, что сам об этом не подумал, и забеспокоился. Если квай проскочил, то дело кончено. Он исчезнет раньше, чем они подберут свои рейдеры. Легкие корабли стали слишком ценны, чтобы их бросать.
Алеас подняла корабль на Паутину, сдвинулась на двенадцать световых минут, сошла, выпустила четвертую часть легких кораблей и ложную цель, имитирующую Страж. Потом сдвинулась на двадцать четыре световые минуты назад и сделала точно такой же запуск. Потом вернула «Джемину-7» в исходный пункт через открытый космос. Выпустила остающиеся легкие корабли и еще одну ложную цель.
Военачальник хотел было начать задавать вопросы, но сдержался. Он передал дело в ее руки. Теперь она командует. Пусть даже за любой провал ответит он.
Алеас велела всем легким кораблям собраться у центральной ложной цели, если «Джемина-7» вынуждена будет уйти в погоню по Паутине.
Отличное решение.
Вся диспозиция заняла у нее двадцать пять часов.
Но у нее был еще один сюрприз. Она велела всему рою двигаться по направлению к Звездной Базе.
Этого следовало ожидать. Страж прибыл на несколько дней раньше.
Военачальник находился в зале наблюдателей. Дисплейные стены не показывали ничего, кроме звездных полей. С виду Военачальник был спокоен и уверен в себе. Но это было частью его работы. Внутри его парализовало убеждение, что все его действия квай предусматривает. Будто они были стянуты в узел предопределения.
Он видел только одну цель для квая: прядь. Прядь, из которой нужно выжать все возможное, всходя и сходя, чтобы стряхнуть со своего следа Стража.
– Он скоро увидит нашу корону, Ханавер, – сказала Алеас.
– Знаю. – Он придвинулся ближе и шепнул:
– У меня мозг превратился в желе. Я не придумаю, что еще делать – только ждать. Если я не заставлю его пойти против неизвестного. – Алеас глянула чуть насмешливо. – Ты его поймаешь. Он тебя не знает.
– Ты серьезно?
– Да.
Алеас задумалась, изучила оценку ситуации, что-то посчитала. Он понял ее намерение, удивился, что сам об этом не подумал, и забеспокоился. Если квай проскочил, то дело кончено. Он исчезнет раньше, чем они подберут свои рейдеры. Легкие корабли стали слишком ценны, чтобы их бросать.
Алеас подняла корабль на Паутину, сдвинулась на двенадцать световых минут, сошла, выпустила четвертую часть легких кораблей и ложную цель, имитирующую Страж. Потом сдвинулась на двадцать четыре световые минуты назад и сделала точно такой же запуск. Потом вернула «Джемину-7» в исходный пункт через открытый космос. Выпустила остающиеся легкие корабли и еще одну ложную цель.
Военачальник хотел было начать задавать вопросы, но сдержался. Он передал дело в ее руки. Теперь она командует. Пусть даже за любой провал ответит он.
Алеас велела всем легким кораблям собраться у центральной ложной цели, если «Джемина-7» вынуждена будет уйти в погоню по Паутине.
Отличное решение.
Вся диспозиция заняла у нее двадцать пять часов.
Но у нее был еще один сюрприз. Она велела всему рою двигаться по направлению к Звездной Базе.
137
Третья корона Панциря тоже не удивила.
– Они здорово хотят нас взять, – заметил Провик.
– Кез Маэфель, мы проходим в пределах миллиона километров от правой группы, – доложил вахтенный.
– Дайте мне данные.
Он углубился в себя, отдав бразды правления мудрецу. Как делал в давние дни, никогда не надеясь на непогрешимость вычислительных систем. Пусть интуиция возьмет свою часть нагрузки.
Поставить все по местам заняло час.
– Страж там только один. Они не могли собрать три сразу. Настоящий – тот, что в середине. Держимся прежнего курса.
Он пожалел, что запускал ложные цели.
Панцирь запустил расчет. Да, он может достать их тонко нацеленным узким зондирующим импульсом, не выдав себя.
– Причальными реактивными двигателями создать кувыркание. Снизить профиль нашего излучения до тех пределов, до которых можно выносить холод. Попробуем проскочить под видом мертвого корабля.
Наблюдатели доложили, что перехватчик установил контакт, примерно по графику и недалеко от предполагаемого курса квая. Туда подошли рейдеры.
– Ракета, – проворчала Алеас. – Черт возьми. Весь переполох из-за пустышки.
Военачальник проверил еще раз. Это был противник. Казалось маловероятным, чтобы квай использовал в качестве ложной цели столь пассивный объект. Военачальник вернулся к визуальным данным «Джемины» о бое. И ничего не нашел в подтверждение или опровержение этой точки зрения. Разрешение было недостаточным, чтобы отличить ракету-болванку от снаряда с настоящим электронным мозгом.
Еще один контакт через четырнадцать часов. Еще одна ракета в свободном полете.
Военачальник поморщился. Все это выглядело логично, но не в стиле квая. Они должны были появиться в спешке, вызвать переполох. Серийные номера и другая маркировка могли указать, с какого корабля они запущены. Но не было оснований ожидать, что у них откажут дистанционные взрыватели.
Через двадцать часов после второго контакта Алеас спросила:
– Он мог повернуть обратно?
– Не знаю. Он мог направиться к пряди по ту сторону Звездной Базы. Мог отклониться от курса вверх, вниз или в сторону. Мог остановиться, чтобы переждать нас.
Пришло известие о контакте слева, а за ним – сообщение, что это был кусок холодной материи. Еще не успели успокоиться нервы, как обнаружился контакт справа – корабль преследования поймал эхо-призрак от чего-то, идущего за ним.
Некоторые из легких кораблей были снаружи уже несколько дней. Экипажи истребителей работали с предельной нагрузкой. Дисциплина испытывалась на прочность. Каждый контакт вызывал перемещение истребителей.
Призрак оказался еще одной ракетой. Которая чуть не прошла мимо, не обнаруженная до последнего мгновения.
– В этом и есть наша проблема, – сказал Стрейт Алеас. – Мы контролируем не слишком большой регион, но даже его не контролируем полностью. Он может выпасть в щель.
У них на пассивном сканировании были два рейдера и истребитель. Панцирь выполнил минимальную корректировку причальными двигателями, которых нельзя было обнаружить, держа курс на середину треугольника.
Провик сказал:
– Им ведь наплевать, видно их или нет? Они все пристреляли так, что могут за тысячу километров зажарить яичницу.
Панцирь хмыкнул, добавил чуть мощности в Стелс-систему и в имитирующий зонд. Потом сделал жест рукой: тише. Он хотел слышать информационный обмен между кораблями. Тот, правда, шел на военном жаргоне, но Панцирь его достаточно хорошо знал.
– Проходим плоскость, Кез Маэфель. До пряди шестнадцать часов. Отключать кувыркание?
– Пока нет.
Кувыркающаяся поверхность, скрытая Стелс-системой, с большей вероятностью будет отфильтрована детекторами, чем движущаяся прямолинейно.
Кто-то из кваев сказал:
– Давно такого не было, правда? Я и забыл, какое это напряжение.
Панцирь кивнул. В давние дни они часто такое делали, как правило, идя в атаку, и обычно с куда менее бдительными наблюдателями.
Он рассчитал положение скалы, которая вызвала переполох наблюдателей. Не слишком далеко. Это плохо.
Корректировка курса вывела рейдер на направление прямо к ложному Стражу. Интересно, какие там возможности обнаружения и связи?
Нет смысла гадать. Скоро он это узнает.
Было у него искушение взорвать его после прохода – этакое грубое «прощай». Но такой жест не свойствен народу квая.
Тринадцать часов. Истребитель вышел за пределы обнаружения и стал вероятной точкой среди десятков других, рассчитанных по перехвату связи. Рейдеры исчезали за кормой. Между ним и прядью не было никого, кроме ложного корабля в четырех часах пути.
Одиннадцать часов. Ничего на экране, кроме вероятных точек. Они прошли. Он дал разрешение стабилизировать корабль.
– Двадцать минут работы двигателя. Пять процентов мощности.
Это не даст излучения, заметного на общем фоне вселенной. Постепенно, отдельными толчками…
– Кез Маэфель!
– Вижу.
Из ниоткуда появился перехватчик, прожигая дыру в вакууме, идущий только под навигационным экраном прямо к «Джемине-7».
Щелк! И его уже не было.
– Сработал поддельный пароль, – вздохнул Панцирь. – Я боялся, что у нас не хватит данных. – Это был еще один старый трюк – имитация идентификационных сигналов противника. – У них на борту должна быть тревога.
Военачальник был опустошен. Теперь только Алеас могла его защитить, когда…
– Аномалия, Военачальник.
– А? Что? Заговорил воздух!
В зале наблюдателей все замерли, испуганные глаза расширились.
Проклятие! Надо же, чтобы это случилось именно сейчас!
– Прошу объяснений.
– Возвращающийся перехватчик «ДЗ-539», имея на борту срочно нуждающихся в медицинской помощи, едва не столкнулся с рейдером. Обмен кодами опознавания прошел нормально, но рейдер «ГВ-47» по диспозиции должен был находиться в нескольких часах пути от места встречи. Связь с рейдером показала, что «ГВ-47» находится на положенном месте.
– Гома Марадак!
Это прозвучало как ругательство.
– Что? – переспросила Алеас.
– Пылевая туманность Гома Марадак. Мы там вели учения во время квайских войн. Напоминала места, где любили прятаться кваи. Когда туда вошла «Иберика-25», Ужас Лучезарный уже был там. Они украли коды пароля и отзыва и ввели в ангары рейдеров двенадцать своих кораблей… Они крали эти коды в течение всей войны. И сейчас он проделал тот же трюк, прикинувшись одним из нас.
Но, просмотрев данные по региону, Военачальник не нашел ничего в подтверждение своих подозрений. Если Кез Маэфель туда прошел, то он проскользнул, как привидение.
Алеас стала рассматривать проблему с разных сторон. Она ввела данные по кувыркающемуся рейдеру, уходящему от конца пряди возле Звездной Базы, узору зондов, ракетам, обнаруженным у этого конца, и попросила «Джемину» посмотреть, запрещают ли эти данные предположение, что обнаруженный аномальный контакт – корабль квая.
– Они здорово хотят нас взять, – заметил Провик.
– Кез Маэфель, мы проходим в пределах миллиона километров от правой группы, – доложил вахтенный.
– Дайте мне данные.
Он углубился в себя, отдав бразды правления мудрецу. Как делал в давние дни, никогда не надеясь на непогрешимость вычислительных систем. Пусть интуиция возьмет свою часть нагрузки.
Поставить все по местам заняло час.
– Страж там только один. Они не могли собрать три сразу. Настоящий – тот, что в середине. Держимся прежнего курса.
Он пожалел, что запускал ложные цели.
Панцирь запустил расчет. Да, он может достать их тонко нацеленным узким зондирующим импульсом, не выдав себя.
– Причальными реактивными двигателями создать кувыркание. Снизить профиль нашего излучения до тех пределов, до которых можно выносить холод. Попробуем проскочить под видом мертвого корабля.
* * *
Наблюдатели доложили, что перехватчик установил контакт, примерно по графику и недалеко от предполагаемого курса квая. Туда подошли рейдеры.
– Ракета, – проворчала Алеас. – Черт возьми. Весь переполох из-за пустышки.
Военачальник проверил еще раз. Это был противник. Казалось маловероятным, чтобы квай использовал в качестве ложной цели столь пассивный объект. Военачальник вернулся к визуальным данным «Джемины» о бое. И ничего не нашел в подтверждение или опровержение этой точки зрения. Разрешение было недостаточным, чтобы отличить ракету-болванку от снаряда с настоящим электронным мозгом.
Еще один контакт через четырнадцать часов. Еще одна ракета в свободном полете.
Военачальник поморщился. Все это выглядело логично, но не в стиле квая. Они должны были появиться в спешке, вызвать переполох. Серийные номера и другая маркировка могли указать, с какого корабля они запущены. Но не было оснований ожидать, что у них откажут дистанционные взрыватели.
Через двадцать часов после второго контакта Алеас спросила:
– Он мог повернуть обратно?
– Не знаю. Он мог направиться к пряди по ту сторону Звездной Базы. Мог отклониться от курса вверх, вниз или в сторону. Мог остановиться, чтобы переждать нас.
Пришло известие о контакте слева, а за ним – сообщение, что это был кусок холодной материи. Еще не успели успокоиться нервы, как обнаружился контакт справа – корабль преследования поймал эхо-призрак от чего-то, идущего за ним.
Некоторые из легких кораблей были снаружи уже несколько дней. Экипажи истребителей работали с предельной нагрузкой. Дисциплина испытывалась на прочность. Каждый контакт вызывал перемещение истребителей.
Призрак оказался еще одной ракетой. Которая чуть не прошла мимо, не обнаруженная до последнего мгновения.
– В этом и есть наша проблема, – сказал Стрейт Алеас. – Мы контролируем не слишком большой регион, но даже его не контролируем полностью. Он может выпасть в щель.
У них на пассивном сканировании были два рейдера и истребитель. Панцирь выполнил минимальную корректировку причальными двигателями, которых нельзя было обнаружить, держа курс на середину треугольника.
Провик сказал:
– Им ведь наплевать, видно их или нет? Они все пристреляли так, что могут за тысячу километров зажарить яичницу.
Панцирь хмыкнул, добавил чуть мощности в Стелс-систему и в имитирующий зонд. Потом сделал жест рукой: тише. Он хотел слышать информационный обмен между кораблями. Тот, правда, шел на военном жаргоне, но Панцирь его достаточно хорошо знал.
– Проходим плоскость, Кез Маэфель. До пряди шестнадцать часов. Отключать кувыркание?
– Пока нет.
Кувыркающаяся поверхность, скрытая Стелс-системой, с большей вероятностью будет отфильтрована детекторами, чем движущаяся прямолинейно.
Кто-то из кваев сказал:
– Давно такого не было, правда? Я и забыл, какое это напряжение.
Панцирь кивнул. В давние дни они часто такое делали, как правило, идя в атаку, и обычно с куда менее бдительными наблюдателями.
Он рассчитал положение скалы, которая вызвала переполох наблюдателей. Не слишком далеко. Это плохо.
Корректировка курса вывела рейдер на направление прямо к ложному Стражу. Интересно, какие там возможности обнаружения и связи?
Нет смысла гадать. Скоро он это узнает.
Было у него искушение взорвать его после прохода – этакое грубое «прощай». Но такой жест не свойствен народу квая.
Тринадцать часов. Истребитель вышел за пределы обнаружения и стал вероятной точкой среди десятков других, рассчитанных по перехвату связи. Рейдеры исчезали за кормой. Между ним и прядью не было никого, кроме ложного корабля в четырех часах пути.
Одиннадцать часов. Ничего на экране, кроме вероятных точек. Они прошли. Он дал разрешение стабилизировать корабль.
– Двадцать минут работы двигателя. Пять процентов мощности.
Это не даст излучения, заметного на общем фоне вселенной. Постепенно, отдельными толчками…
– Кез Маэфель!
– Вижу.
Из ниоткуда появился перехватчик, прожигая дыру в вакууме, идущий только под навигационным экраном прямо к «Джемине-7».
Щелк! И его уже не было.
– Сработал поддельный пароль, – вздохнул Панцирь. – Я боялся, что у нас не хватит данных. – Это был еще один старый трюк – имитация идентификационных сигналов противника. – У них на борту должна быть тревога.
* * *
Военачальник был опустошен. Теперь только Алеас могла его защитить, когда…
– Аномалия, Военачальник.
– А? Что? Заговорил воздух!
В зале наблюдателей все замерли, испуганные глаза расширились.
Проклятие! Надо же, чтобы это случилось именно сейчас!
– Прошу объяснений.
– Возвращающийся перехватчик «ДЗ-539», имея на борту срочно нуждающихся в медицинской помощи, едва не столкнулся с рейдером. Обмен кодами опознавания прошел нормально, но рейдер «ГВ-47» по диспозиции должен был находиться в нескольких часах пути от места встречи. Связь с рейдером показала, что «ГВ-47» находится на положенном месте.
– Гома Марадак!
Это прозвучало как ругательство.
– Что? – переспросила Алеас.
– Пылевая туманность Гома Марадак. Мы там вели учения во время квайских войн. Напоминала места, где любили прятаться кваи. Когда туда вошла «Иберика-25», Ужас Лучезарный уже был там. Они украли коды пароля и отзыва и ввели в ангары рейдеров двенадцать своих кораблей… Они крали эти коды в течение всей войны. И сейчас он проделал тот же трюк, прикинувшись одним из нас.
Но, просмотрев данные по региону, Военачальник не нашел ничего в подтверждение своих подозрений. Если Кез Маэфель туда прошел, то он проскользнул, как привидение.
Алеас стала рассматривать проблему с разных сторон. Она ввела данные по кувыркающемуся рейдеру, уходящему от конца пряди возле Звездной Базы, узору зондов, ракетам, обнаруженным у этого конца, и попросила «Джемину» посмотреть, запрещают ли эти данные предположение, что обнаруженный аномальный контакт – корабль квая.
138
Обмен сообщениями противника зловеще возрос. Панцирь на волосок скорректировал курс.