Куклин Евгений. Холодные медные слезы

по имени Смит и Смит.
- Человек, которому я заплатил, велел мне занять эту комнату. Я так и
сделал. Если вы сдали ее кому-то еще, у вас будут проблемы с управляющим.
Мадам рассвирепела:
- Проклятый Блэйк снова взялся за старые штучки?! - Тут она заорала на
меня: - Я здесь управляющий, засранец! Тебя облапошил поганый пьянчуга. А
теперь проваливай отсюда. И не вздумай клянчить у меня свои деньги.
Она развернулась и потопала прочь. Я остался на полу. Если дом рухнет,
я не хочу иметь к этому никакого отношения. Мадам шла и рычала:
- Ну, на этот раз я тебя прикончу, сукин ты сын!
Какая милашка! Хорошо, что дело не дошло до рукоприкладства.
Сомневаюсь, что мне удалось бы ее одолеть.
Я еще раз быстро осмотрелся, но, когда снизу послышались вопли,
сообразил, что настало время удалиться.
И тут я кое-что заметил.
Медная монета, закатившаяся в щель. Я выхватил нож и принялся ее
выковыривать,
У меня не было никаких оснований считать, что монета потеряна Смитами.
Она могла валяться здесь сотню лет.
Могла. Но я не верил в это ни секунды.
Возможно, кто-то услышал мои молитвы. Этот невзрачный кусочек меди
оказался родным братом экземпляру из моей коллекции.
Щелк. Щелк. Щелк. Кусочки начали складываться. Все было частью одной
головоломки, за исключением - что маловероятно - Перидонта. Маловероятно
потому, что он солгал. Ему что-то известно о происходящем, даже если он не
участвует в представлении.
Ну-с, пора уходить.

23

Когда я спустился с лестницы. Большая Мама орала вовсю. Она гонялась за
пьяницей, которому я дал на чаи. Он уворачивался с проворством,
приобретаемым годами тренировок. Когда я появился, Большая Мама как раз
сделала могучий замах, но промахнулась. Дубина отколола кусок от стола.
Мадам завопила и прокляла день, когда вышла замуж.
Бормочущий пьянчуга не обращал на суматоху ровно никакого внимания.
Наверное, он был завсегдатаем и давно привык к подобным сценам. Другой
пьяница благоразумно исчез. Я решил последовать доброму примеру и
проскользнул к двери.
Большая Мама меня заметила.
- Сукин сын! Лживый сукин сын! - заорала она и двинулась моим курсом,
словно галеон под всеми парусами.
Иной раз я соображаю быстро. Я дал оттуда деру так, что пятки
засверкали. Подгулявший муж метнулся туда-сюда и, получив на прощание
смачного пинка под зад, вылетел за дверь. Он распластался в грязи, тяжело
дыша и изрыгая блевотину. Мадам еще немного повопила, но добивать его не
вышла. Когда она утихомирилась, я подошел взглянуть на ее несчастного
супруга.
Кровоподтеки и расквашенный нос не украшали его, кроме того, он явно
нуждался в купании, но па крайней мере был жив
- Давай! - Я протянул ему руку. Он ухватился за нее, встал, покачнулся
и посмотрел на меня разбегающимися глазами:
- Ну и подставил ты меня, приятель.
- Ага. Но я раскаиваюсь. Я не знал, что твои личные дела настолько
плохи. Он пожал плечами:
- Она еще попросит меня вернуться, когда остынет. Куча женщин вообще не
могут заполучить мужа.
- Это верно.
- А я ей не изменяю, не бью ее. Как-то мне не удавалось представить его
в роли мужа-драчуна. Не с такой женой, во всяком случае.
- А чего вам, кстати, надо? - спросил он.
- Разузнать побольше о Смите и Смите. Их дружки убили моего приятеля.
Пошли. Чего стоять здесь и мокнуть?
- А почему я должен вам верить после всего, что вы уже наплели? - Его
речь не была такой внятной, но именно это он собирался сказать.
Если он и считал меня неподходящей компанией, это не помешало ему
поплестись за мной.
- Мне нужно почиститься, - пробормотал он.
Значит, вино не до конца замутило ему разум. Пока. После какого-то
предела ему уже будет на все наплевать.
Я отвел его в такое же убогое заведение несколькими кварталами оттуда
дальше. Оно пользовалось большей популярностью - помимо нас, его почтили
своим присутствием аж целых пять человек. Но атмосфера здесь царила та же -
уныние, граничащее с отчаянием.
Здешняя хозяйка оказалась более расторопной. Хрупкая неряшливая
старушка предстала перед нами прежде, чем мы переступили порог. Она
состроила гримасу, увидев моего новоприобретенного друга.
- Мы бы хотели поесть, - сказал я. - Плюс пиво для меня и чай для моего
приятеля. У вас есть место, где он мог бы привести себя в порядок? - Блеск
серебра заглушил ее протесты.
- Следуйте за мной, - сказала она моему спутнику. А мне: - Займите вон
тот столик.
- Конечно. Спасибо.- Я дождался, пока они удалятся, и только после
этого подошел к двери и выглянул наружу. Мне ничего не почудилось. Бормотун
действительно сел нам на хвост. Теперь он предавался своему любимому
занятию, подпирая стену. Я предположил, что он беседует о погоде.
Если ему велели присмотреть за мной, он никуда не денется. Я могу
расправиться с ним, когда угодно. Поэтому я уселся за указанный стол и стал
ждать свое пиво. Перспектива знакомства со здешней кухней действовала на
меня угнетающе.
Мой приятель выглядел ненамного опрятнее, когда вернулся, но пахло от
него лучше.
- Ты неплохо выглядишь, - солгал я.
- Чушь. - Он упал на стул и сгорбился над столом. Старушка принесла чай
и пиво. Он вцепился в свою кружку обеими руками и посмотрел на меня: - Так
чего ты хочешь, приятель?
- Узнать что-нибудь о Смите и Смите.
- Особенно нечего рассказывать. Это не настоящие имена.
- Расскажи, что знаешь. Давно они снимают у вас комнату?
- Впервые появились две недели назад. С ними был какой-то старикашка.
Заплатил за их постой, за комнату и стол, на месяц вперед. Холодный и
скользкий тип. Глаза как у василиска. Вся ихняя троица не из Танфера.
Последнее замечание меня заинтересовало.
- Как ты догадался?
- По акценту, дружище. Больше похоже на Кроншт или на Сидербен, только
не совсем. Такого я прежде не слыхал. Но, похоже, они откуда-то из тех
краев. Улавливаешь, о чем я?
- Угу. - Я улавливал. Временами я действительно быстро соображаю. - Тот
человек, который их привел. У него есть имя? Как он выглядит?
- Я сказал тебе, как он выглядит. Как ледник, дружище. Как душегуб.
Один из Смитов называл его брат Джерси.
- Джерсе?
- Ага. Точно.
Ну-ну. Тот самый, который нанял Снежка и Дока. Монета из берлоги
Смитов, может, еще ничего не доказывала, но рассказ пьянчужки подтвердил мои
догадки.
- Не представляешь, как мне его разыскать? Это тот самый тип, который
убил моего друга.
- Не-а. Он сказал, что зайдет, если Смитам придется остаться дольше чем
на месяц.
- А как они? Не заметил чего-нибудь?
- Они и трех слов не сказали. Смотрят волком. Едят в своей комнате. Да
и у себя-то почти не бывают. Все шляются где-то.
За едой - цыпленок и яблоки в тесте, которые оказались не так уж и
плохи - я пытал его и так, и этак, но так ничего и не добился, пока не
показал ему свою коллекцию.
Он взглянул на монеты:
- Точно. Такими брат Джерсе расплачивался за комнату. Я обратил
внимание, потому что они почти все новенькие. Не часто увидишь такую кучу
блестяшек за раз.
Это верно. Какой глупый ход - привлекать внимание подобным образом.
Если, конечно, брат Джерсе не знал, что Смит и Смит исчезнут навсегда.
- Спасибо. - Я заплатил за еду.
- Помог я ч м-нибудь?
- Немного. - Я дал ему за труды серебряную монетку в десятую марки. -
Не трать все в одном месте.
Он заказал вина прежде, чем я дошел до двери.
Я брел по улице и думал, что придется мне подзубрить географию. Кроншт
и Сидербен лежат где-то на западе и северо- западе. Неплохие карентийские
города, только от моря далековато. Я же посуху никогда не путешествовал,
поэтому о тамошних местах ничего не знал.
Еще я думал, что надо бы задать Джилл Крайт еще несколько вопросов. Она
- в центре событий. И знает гораздо больше, чем делает вид.
Бормотун был на работе. Я не стал усложнять ему жизнь. Пусть
прицепится, раз ему так хочется. Если, конечно, он не шел за моим пьяным
приятелем. А может, это просто дурацкое совпадение. Меня в общем-то не
волновало, следят за мной или нет.

24

За мной следили.
Пока я шел, дождь почти прекратился. Но когда я приблизился к
Королевской Пробирной Палате, небеса разверзлись. Я ухмыльнулся и нырнул
внутрь, предоставив Бормотуну наслаждаться погодой в одиночестве.
Принимая во внимание размеры королевства Карента и значение Танфера -
крупнейшего города и главного торгового центра королевства, Пробирная Палата
меня разочаровала. Здание без единого окна имело около девяти футов в
ширину. В шести футах от входной двери комнату перегораживала конторка. За
ней никого не было. Стены украшали футляры с образцами всевозможных монет -
и имеющих хождение, и вышедших из обращения. Два древних стула и множество
пыли довершали картину.
Никто и не подумал выйти на звонок дверного колокольчика, возвестившего
о моем появлении.
Я принялся изучать выставленные образцы. Немного погодя из служебного
помещения появилось создание лет семидесяти- восьмидесяти, ростом с меня, но
весом - вполовину меньше. Вылитое огородное пугало. Моя настойчивость явно
его раздосадовала.
- Мы закрываемся через полчаса, - недружелюбно проскрипел он.
- Мне не потребуется и десяти минут. Я хочу получить информацию по
поводу монет неизвестной чеканки.
- Что? Да вы понимаете, куда пришли?
- В Королевскую Пробирную Палату. В заведение, куда положено
обращаться, когда хочешь проверить, не подсунули ли тебе фальшивые деньги.
Тут я сообразил, что этак не добьюсь ничего, кроме быстро растущей
неприязни старика. Я сдержался. На служителей государства, этих баловней
судьбы, особенно не надавишь. Я показал ему свою карту.
- Похоже, это храмовая чеканка, но я таких не встречал. Никто из моих
знакомых - тоже. И среди ваших образцов я ничего похожего не нашел.
Старик уже распалился задать мне хорошую головомойку, но тут его взгляд
зацепился за золотую монету.
- Храмовая эмиссия, а? Золото? - Он взял карту и бегло осмотрел монеты.
- Храмовая, так и есть. Никогда не видел ничего подобного. А я здесь
уже шестьдесят лет. - Он обошел конторку, оглядел монеты на одной стене,
покачал головой, фыркнул и пробормотал:
- Все верно. Я еще не впал в маразм. - Старик снова проковылял за
конторку, достал весы с разновесами, отцепил золотой от карты и взвесил его.
Он хмыкнул, снял монету с весов и царапнул ее, чтобы убедиться, что она
действительно золотая, после чего проделал еще пару тестов - видимо,
определял сплав.
Я тихонько изучал образцы, стараясь не привлекать к себе внимания. Ни
на одном из них не было рисунка, схожего с восьминогим сказочным зверем,
украшавшим мои монеты. Настоящее страшилище - вот как оно выглядело.
- Монеты, кажется, настоящие, - пробормотал старик и покачал
головой.Давно уже меня так не озадачивали. И много их циркулирует?
- Я видел только эти, но, по слухам, их гораздо больше. - Я вспомнил
замечание моего пьяницы об акценте. - Может, они не из города?
Он осмотрел ребро монеты:
- Нарезка танферская. - Он на мгновение задумался. - Но если они
старые, скажем, из клада, это ничего не значит. Образцы нарезки и клейма
городов были стандартизированы только сто пятьдесят лет назад.
Дьявол, можно сказать, позавчера! Но я промолчал. Загадка захватила
старика. Полчаса давно прошло. Я решил не отвлекать на себя его внимание.
- Поищем что-нибудь в архивах, в задней комнате.
Я поставил на его профессиональное любопытство и последовал за ним. Он
не возражал, хотя, уверен, я нарушил все мыслимые правила, пройдя за
конторку.
- Вы думаете, образцы на стенах могут дать ответ на любой вопрос, не
так ли? Но по меньшей мере раз в неделю ко мне приходят с монетами, которых
нет среди экспонатов. Обычно это просто новая чеканка не из города, образцы
которой не успели до нас дойти. На остальное у нас заведен архив, где
содержатся сведения обо всех эмиссиях, начиная со времени принятия империей
карентийской марки.
Враждебность улетучивается, когда удается посадить противника на
любимого конька.
- Мне достаточно бросить взгляд на монету, чтобы ответить на любой
вопрос, интересующий ее владельца. Черт! Уже лет пять мне не приходилось
копаться в архивах.
Я привнес в его жизнь новизну.
Комната, куда мы вошли, имела двадцать футов в длину. Обе боковые стены
были заставлены шкафами с выдвижными ящиками в три четверти дюйма высотой. Я
предположил, что в них держат более старые и менее распространенные образцы.
Над шкафами до самого десятифутового потолка висели книжные полки, набитые
самыми здоровыми книгами, которые я когда-либо видел. Каждая в восемнадцать
дюймов высотой и в шесть - толщиной. На коричневых кожаных переплетах -
тисненные золотом буквы.
Все пространство задней стены, помимо двери в другую комнату, занимали
полки с инструментами и химикалиями, необходимыми пробирщику. Я и не
представлял себе, какое это хлопотное ремесло.
В центре комнаты стояли узкий рабочий стол и большая подставка для
книг.
- Полагаю, нам следует начать с обычных монет и постепенно двигаться к
малоизвестному, - сказал старик. Он вытащил книгу, озаглавленную "Стандарты
чеканки карентийской марки: распространенные образцы нарезки: Танфер, типы
I, I I, III".
- Я поражен, - признался я. - Никогда не думал, что о монетах можно
собрать столько сведений.
-У карентийской марки пятисотлетняя история. Сначала - коммерческая
лига чеканщиков, городские денежные стандарты, потом императорский денежный
стандарт, теперь - королевский. Чеканить деньги разрешалось кому угодно с
самого начала.
- А почему бы нам не заняться сразу моими монетами?
- Потому что много они нам не скажут. - Он схватил сияюще-новенькую
серебряную монету в пять марок: - Сравните. Вот одна из тысячи штамповок,
выпущенных в честь побед Каренты во время летней кампании. Лицевая сторона.
На ней бюст короля. Внизу дата. Наверху над бюстом полукруглая надпись,
сообщающая нам имя и титулы короля. Под бюстом имеется клейм(r), которое
говорит нам , кто выполнил рисунок и гравировку на клише, в данном случае -
Кладдио Уинч. Вот здесь, за бюстом, виноградная гроздь - городское клеймо
Танфера.
Он положил мой золотой рядом с серебряной пятеркой:
- А здесь вместо короля у нас загогулины, которые, возможно, изображают
паука или осьминога. Дата имеется, но это храмовая чеканка, а мы не знаем их
точки отсчета. Ни клейма художника, ни клейма гравировщика нет. Городское
клеймо похоже на рыбу, но, вероятно, это вовсе не городское клеймо, а знак
храма, где штамповали монету. Надпись наверху не карентийская, а
фахарханская. Она гласит: "И Он воцарится со славою".
- Кто? Старик пожал плечами:
- Тут не сказано. Предполагается, что храмовыми монетами пользуются
верующие. Они знают - кто. - Он поставил монеты на ребро: - На серебряной
монете танферская нарезка, тип три. Применяется на Королевском Монетном
Дворе с начала века. На золотой - тип один. Любой тип один означает, что
станок, выполняющий нарезку, произведен до введения фиксированных
стандартов. Чеканное оборудование дорого. Закон о стандартизации позволяет
чеканщикам пользоваться оборудованием до полного его износа. Часть этого
металлолома до сих пор в работе.
Я был заинтригован, но от обилия сведений начинал терять почву под
ногами.
- А почему город отмечает свои марки и клеймом, и нарезкой?
- Потому что для штамповки меди, серебра и золота используются одни и
те же матрицы. Но на медных монетах и монетах с маленьким содержанием
серебра делать нарезку не имеет смысла. Только ценные монеты обтачивают,
подпиливают и подрезают.
Это я сообразил. Если края будут гладкими, без нарезки, сметливые
ребята могут отщипнуть понемногу от каждой монеты, которая проходит через их
руки, а потом продать накопившиеся обрезки.
Человеческая способность к шельмовству безгранична. Я знавал типа, у
которого была настолько легкая рука, что он мог просверлить в ребре золотого
дыру, облегчить монету на четверть, залить пустоты свинцом и незаметно
заделать отверстие.
Его казнили за изнасилование, которого он не совершал. Наверное, это и
называется карма.
Старик повернул монеты лицом вниз и пустился в объяснения по поводу
значков на оборотной стороне. Они тоже ничего не говорили о происхождении
моей монеты.
- Вы читаете? - спросил он.
- Да. - Читать умеют не многие.
- Хорошо. Вон в тех книгах наверху собраны все сведения о храмовой
чеканке. Посмотрим, повезет ли вам. Мы начнем с разных концов. Может,
что-нибудь и откопаем.
- Хорошо. - Я взял с полки книгу по эмиссии Ортодоксов, просто чтобы
сориентироваться, как организован материал.
Наверху каждой страницы имелась иллюстрация обеих сторон монеты,
сделанная путем притирания с оригинала. Все рисунки были любовно и аккуратно
обведены чернилами. Ниже следовала вся мыслимая информация о монете:
номер модели клише, дата выпуска матрицы, дата изъятия и уничтожения
матрицы, даты реставрации и подновления гравировки, количество монет каждого
вида. Были тут даже сведения о существовании известных подделок.
На меня обрушился поток сведений, которым я не видел никакого
практического применения. Создание Пробирной Палаты - доказательство
приверженности Каренты к надежным, заслуживающим доверия деньгам.
Приверженности, которая возникла еще до основания Карентийского государства.
Нашими предшественниками были торговцы. Очевидно, поэтому карентийские
деньги пользуются самым большим доверием в нашей части света.
Я провел больше часа, роясь в книгах, и не нашел ничего полезного.
Старик, знавший свое дело, двигался от общего к частному, от одной ссылки к
другой, сужая круг поисков путем исключения. Он подошел к стене, где я
работал, пробежался по заглавиям, принес стремянку, влез на нее и смел
вековую пыль с корешков нескольких книг на верхней полке. Потом выбрал одну,
спустился, положил ее на свой рабочий стол, перелистнул страницы.
- Вот мы и добрались. - Он осклабился, обнажив гнилые зубы.
Один из двух рисунков на развороте совпадал с тем, что был на моей
монете, во всем, кроме даты.
- Посмотрите на дату, - сказал я. Существенная деталь. Согласно
сведениям из книги, эти монеты последний раз штамповали сто семьдесят семь
лет назад. А если прибавить к обозначенной дате сто шестьдесят шесть,
получалась дата с моей золотой монеты.
- Любопытно. - Старик сравнивал монету с рисунком, а я тем временем
пытался читать из-за его плеча
Монеты этого типа чеканили в Танфере в течение всего нескольких лет. На
втором рисунке были изображены более древние монеты. Если верить книге, их
чеканили в Каратхе...
Ага! Каратха. Отзвук легенды. Темной легенды. Каратха - последний
нечеловеческий город, уничтоженный в этих краях, и единственный, который
сровняли с землей, с тех пор как карентийские короли сменили императоров.
У древних королей, вероятно, были веские причины уничтожить Каратху, но
я их не помнил. В голове остались только смутные воспоминания о
разыгравшейся там жестокой битве.
Вот еще одна веская причина растормошить Покойника. Он помнит те дни.
Для остальных же они - просто малоизвестные и часто непонятные предания.
Старик хмыкнул и отошел от стола за другой книгой. Я наконец смог
разглядеть название мастерской, которая чеканила монеты в Каратхе. Храм
Хаммона.
Никогда о таком не слышал. Танферское отделение было заведением рангом
пониже. Некое благотворительное общество. В книге не содержалось никаких
сведений о нем, кроме местоположения штаб-квартиры общества. Ничто другое
Пробирную Палату не интересовало. Но теперь у меня появилось достаточно
зацепок, чтобы было чем заняться, особенно если удастся выкурить из берлоги
Покойника.
- Я хочу поблагодарить вас за труды. Как вы отнесетесь к предложению
поужинать у меня? Он нахмурился и поднял голову:
- Нет-нет. Это моя работа. Рад, что вы зашли. Давно мне не задавали
такой задачки. Но...
Я почувствовал, что он намерен огорошить меня каким-то неприятным
известием.
- В книге есть указ относительно этой эмиссии, который все еще в силе.
Он требует изымать монеты из обращения и расплавлять. Издан Брианом Третьим.
Я не обнаружил никаких упоминаний о выдаче лицензии, которая давала бы право
на чеканку ваших монет.
- И я не могу оставить у себя эти деньги?
- Таков закон. - Он отвел глаза в сторону. Та-ак!
- Значит, мы с законом будем ходить кругами.
- Я выдам вам долговую расписку, которую вы можете предъявить...
- Я так молодо выгляжу?
- Что?
- Только зеленый юнец или полный идиот примет долговую расписку от
представителя Короны.
- Сэр!
- Вы платите звонкой монетой, когда кто-нибудь приносит вам лом или
слитки. Значит, вы без труда сумеете изобрести основание, позволяющее вам
заменить эти четыре штуки.
Старик нахмурился. Я бил его его же оружием.
- Иначе я заберу их и уйду, а вы не сможете никому ничего показать. - Я
был уверен, что монеты произведут настоящий фурор, когда старик покажет их
начальству.
Он взвесил мои доводы, раздраженно хрюкнул, потом потопал через заднюю
дверь в соседнюю комнату. Вернулся он с одной золотой маркой, двумя
серебряными и медяком. Все новенькое, только что с Королевского Монетного
Двора.
- Благодарю вас.
- Вы заметили, - спросил старик, когда я пошел к двери, - что истертый
экземпляр - оригинал?
Я приостановился. Он прав. Я не заметил. Я хмыкнул и направился к
выходу, размышляя, не часть ли это послания, которое мне полагалось
разгадать.
Я не хотел приближаться к Большому Боссу на пушечный выстрел, но у меня
зарождалось подозрение, что придется. Возможно, он знает, что происходит.

25

Стемнело. Дождь прошел. Мой приятель Бормотун стоял на посту. Вымокший
насквозь, он дрожал на ветру точно на том же месте, где я его оставил.
Похолодало. Предрассветный бриз - дело обычное.
Я прошел в двух футах от своего горе-преследователя:
- Мерзкая погода, не правда ли?
Оправившись от потрясения, Бормотун решил, что я просто дружелюбен по
природе. Ему не приходило в голову, что я могу его засечь. Он дал мне фору
на старте и потащился следом. Бедолага.
Я шел и размышлял, что с ним делать. Угрозы для меня он не представлял.
Доложить обо мне, сидя у меня на хвосте, он не мог. Если вообще собирался
кому-то докладывать. Вдруг у него такое пьяное развлечение - таскаться за
прохожими?
Возможно, стоило вернуться в "Синюю Бутылку", порасспросить о нем моего
пьянчужку, но я не вынес бы еще одной встречи с Большой Мамой. Кроме того, я
устал, замерз, проголодался и мне до смерти надоело бродить по городу, где
незнакомые люди проявляли ко мне ничем не оправданный интерес. Хватит. Я
пойду туда, где смогу согреться, поесть и где не нужно будет постоянно
оглядываться через плечо.
Теперь оставалось сделать выбор между домом и заведением Морли. Дома
лучше еда. Но у Морли я могу между делом работать. Если правильно разыграть
партию, я переброшу на других свои заботы о Бормотуне. Придется примириться
с тамошней кухней.
Стоило мне ступить на порог, и толпа - менее многочисленная из-за
погоды - смолкла и воззрилась на меня. Только на этот раз у меня возникло
ощущение, что во мне видят не волка из чужой стаи, сунувшего нос на чужую
территорию, а овцу.
Плоскомордый сидел за своим любимым столом. Я пристроился к нему без
приглашения и вежливо кивнул малышке, сидевшей рядом с ним. По какой-то
неведомой причине Тарп обладал неотразимой привлекательностью для
миниатюрных женщин. Они его боготворили. Мое появление не привело его в
восторг. И вот так всегда.
- Как я понимаю, Джилл Крайт не стала к тебе обращаться?
- А она собиралась?
- Я рекомендовал ей. - Мне почему-то показалось, что Плоскомордого
удивил мой приход. - Она нуждается в защите.
- Ни в чем она не нуждается.
- Скверно. Извини. Меня зовет Морли. - Я кивнул его даме и направился к
Дотсу, стоявшему у лестницы.
Морли тоже выглядел удивленным. Мало того, мое появление вызвало у него
беспокойство. Плохой признак. Единственный раз я видел его обеспокоенным -
когда он лежал с повязкой на заднице.
- Быстро топай наверх, - прошипел он. Морли пропустил меня вперед и
стал подниматься по лестнице, пятясь раком. Странно. Он захлопнул дверь
кабинета и запер ее
на засов:
- Ты зачем приперся? Хочешь устроить бунт?
- Я подумал, что мне не помешал бы скромный ужин.
- Не паясничай.
- И не думаю. В чем дело? Морли бросил на меня недоверчивый взгляд:
- Ты не знаешь?
- Нет. Я был занят охотой на двухсотлетнего призрака. В чем дело?
- Просто чудо, что ты выжил. Действительно чудо. - Он покачал головой.
- Довольно. Прекрати демонстрировать, какой ты умный. Расскажи, что
растревожило твой геморрой.
- За тебя назначена награда, Гаррет. Тысяча марок золотом тому, кто
принесет твою голову.
Я смерил его тяжелым взглядом. У темных эльфов своеобразное чувство
юмора.
Он не шутил.
- Твой приход сюда - прыжок в змеиную яму, Гаррет. Здесь только две
кобры, которые не попытаются тебя сожрать. Я и Плоскомордый.
Я бы не поручился за Морли Дотса. Тысяча золотом - чертовски серьезное
испытание для дружбы. Большинство народу и представить себе не может,
насколько серьезное.
- Кто? - спросил я.
- Он называет себя брат Джерсе. Остановился в "Розе и Дельфине" на
Северной Стороне. Утверждает, что примет там посылку в любое время.
- Дурость какая! А если я доберусь до него первым?
- Я бы не советовал.
Он прав. Этот тип, должно быть, принял меры на случай, если я решусь на