Куклин Евгений. Ночи кровавого железа

Трясущийся гнусный тип мыл шваброй пол вокруг остальных столиков. Стулья
лежали на столах вверх ножками. На танцплощадке не было ни души, хотя еще
пара девиц шаталась около эстрады, где время от времени просыпались три
потасканных старых музыканта. Обе девицы взглянули на меня, прикидывая,
стоило ли ради меня столько времени стоять на ногах. Одна из них (вид у нее
был такой, будто она вот-вот покроется прыщами переходного возраста) стала
лениво набивать трубку.
За прилавком стоял, должно быть, самый старый гном во Вселенной. Он был
при полном параде, даже в остроконечной шапочке с фазаньим пером. Его
бородой можно было подметать пол.
- Что будете пить, шеф?
Он вытер стоику передо мной той же тряпкой, которой вытирал кружки.
- Пиво.
- Пол-литра?
- Да.
- Светлое? Темное?
- Светлое.
- Лагер? Пильзенское?..
- Просто налейте что-нибудь. Вейдерское, если оно у вас есть.
Я решил, что должен хранить коммерческую верность старику Вейдеру, тем
более что он позволяет мне так долго тянуть на предварительном гонораре.
- Спешим. Всегда спешим. - Он нацедил мне пол-литра. - На улице очень
сыро? О черт! Разговорчивый попался бармен.
- Очень. Гулляр здесь?
- А кто спрашивает? Он вдруг насторожился.
- Фамилия Гаррет. Я вроде бы на него работаю.
- Да? - Он обдумывал мои слова и вытирал рядом со мной стойку. Прошла
минута, и он сказал: - Я проверю.
И медленно поплелся прочь. Я в изумлении встал на цыпочки посмотреть,
не споткнется ли он о бороду.
- Привет! Я Бренда.
Курильщица вместе с дымом набралась храбрости и подошла поближе. Я
взглянул на нее и продолжал изучать валяющийся у стойки мусор. Женщина была
не так интересна.
Вблизи было видно, что она далеко не ребенок, что это лишь приманка.
Уличной девчонкой она была давным-давно. Я сказал:
- Я пришел, потому что мне нужен Гулляр. По делу.
- А-а.
В ее голосе и раньше было мало жизни. Теперь она угасла совсем. Я
оглядел музыкантов:
- Я готов расстаться с несколькими медяками, если ты мне объяснишь,
почему эти джазисты торчат здесь в такое время дня.
Я плохо знал заведение Гулляра, но не думал, что здесь днем играет
музыка.
- Вчера вечером после работы кто-то вытряс из них душу. Они ждут одного
парня, чтобы разобраться.
Может, это Уник приходит их допекать.
- Вас примут, шеф. Босс сказал, чтобы вы прошли.
Я бросил в ладонь женщины несколько монет. Она попыталась улыбнуться,
но не смогла вспомнить, как это делается. Я хотел сказать ей что-нибудь
ободряющее, но ничего не придумал. Только сказал спасибо и поспешил за
гномом. Если бы я пропустил его слишком далеко вперед, я бы упустил тот
миг, когда он споткнется о бороду.
Рислинг Гулляр оказался ростом пять футов и толщиной три, лысым как
коленка, лет за шестьдесят и страшным как смертный грех. Толстым он был не
от жира. Я слышал, что в молодости он работал вышибалой и поддерживал форму
на случай, если возникнет нужда в его мускулах.
- Садитесь, Гаррет. - Он указал мне на расшатанное допотопное кресло.
Голос его напоминал перекатывание камешков в жестяном барабане. Кто-то
когда-то вставил ему в горло свинцовую трубку.
- У вас есть что-нибудь для меня? Я подал ему отчет Брешущего Пса. Он
взял его и стал читать.
- У меня есть вопросы, - предупредил я, оглядывая его рабочее место.
Эту комнату
нельзя было назвать кабинетом. Он сидел за столом, на котором лежали
письменные принадлежности и рядом баночки с косметикой, то есть девушки
пользовались этой комнатой как грим-уборной. В целом она была такой же
убогой, как и остальные помещения.
- А?
Он поднял голову, маленькие серые поросячьи глазки сузились.
- Вопрос по существу; моему партнеру не пришло в голову его задать,
потому что он думал, что эта работа - просто шутка.
Глазки Гулляра сузились еще больше.
- Шутка?
- Брешущий Пес Амато. Никто на свете не станет нанимать платного агента
шпионить за сумасшедшим. В последнюю очередь это станет делать владелец
такого заведения, как ваше. Я даже не могу себе представить, что вы знакомы
с Брешущим Псом.
- Я не знаком. Не узнаю его, даже если он войдет сюда и вонзит в меня
клыки. Но вам-то что? Вам же платят.
- Я подставляю свою задницу под огонь и град стрел, Гулляр. И мне
хотелось бы знать, зачем я это делаю и для кого. Чтобы сообразить, откуда
ждать беды.
- Вам неоткуда ждать беды.
- Все так говорят. Но если бы неоткуда было ждать беды, вы бы ко мне не
пришли. Я не играю вслепую, Гулляр.
Он отложил отчет и посмотрел на меня так, будто решал, не дать ли мне
пинка, и решил не давать.
- О вас идет добрая слава, Гаррет. Поэтому я вас и выбрал. Я рискнул.
Я ждал. Он размышлял. Гном-бармен стоял у двери, возможно, ожидая, что
боссу потребуется помощь. Однако напряжения не было. Я не чувствовал угрозы.
- Я здесь много не зарабатываю, Гаррет. Мы много не зарабатываем. Но мы
все как одна семья. Мы заботимся друг о друге, потому что, кроме нашей
семьи, у нас никого нет. Здесь наше последнее прибежище, дальше только
падение в пропасть.
С этим я был согласен. Но оставил свое мнение при себе. Моя старая
матушка неустанно говорила мне, что, если я хочу что-то узнать, мне придется
достаточно долго молчать и слушать. Мамочка была права, но я много лет не
мог этого понять, да и теперь часто забываю ее слова.
- Если кто-то из моих сотрудников приходит ко мне со своими
трудностями, я обычно стараюсь помочь. Если могу. И может, когда
мне понадобится, они тоже немного мне помогут. Правильно?
- Разумно. - Только в действительности так бывает нечасто. - Один из
ваших сотрудников хочет, чтобы следили за Брешущим Псом?
Он продолжал мерить меня взглядом.
- Вы циник. Вы ни во что не верите. Особенно в людей. Может, в вашей
профессии это достоинство, если учесть, с кем вам приходится общаться.
- Да.
Я был горд. Я сохранял непроницаемый вид. Гулляр взглянул на гнома и
получил ответ, я не понял какой.
- Ладно. Дело обстоит вот как, Гаррет. У меня работает дочурка Амато.
Когда он загремел в Аль-Хар, она...
- У него есть дочь?
Знаете такое выражение: соплей перешибить? Вот хоть я и не хилый,
меня такой соплей перешибло.
- Ага. Этот Амато, он полоумный. Но безвредный. Вы это знаете. И я это
знаю. Но у него есть привычка называть имена. Дочка боится, вдруг он назовет
кого-нибудь не того, какую-нибудь шишку с Холма, у которой нет чувства
юмора? Вдруг старик влипнет по- крупному? Девочка и сама немного
легкомысленная, понимаете? Но здесь она член семьи, и, если мои сотрудники о
чем-то беспокоятся, я стараюсь это уладить. Поэтому я нанял вас приглядывать
за старым психом и прошу дать мне знать, если он вляпается в какое-нибудь
дерьмо, чтобы я успел его оттуда вытащить прежде, чем он завязнет по уши.
Ясно?
И да. И нет. Брешущий Пес отец? Как это у него получилось?
- Верится с трудом.
- Да? Вам что-то не нравится? Можете отказаться. Я найму кого- нибудь
другого. Я выбрал вас, потому что все говорят, что вы почти честный. Но я
без вас обойдусь.
- Это слишком невероятно. Вы не знаете Брешущего Пса. Если бы вы знали,
вы бы поняли. Я не могу поверить, что у него есть ребенок.
- Хруст! Пусть Сас принесет нам по кружке пива.
Гном вышел. Мы молчали. Через несколько минут вошла женщина с двумя
кружками пива:
светлое - для меня, темное - для Гулляра. Я видел ее вместе с
беспризорницей, девица шепталась с музыкантами. Я тогда ее не разглядел, но
теперь вблизи сходство с Амато было явное. У нее даже были такие же
сумасшедшие
глаза навыкате, они как будто видели то, чего никто не видит. Она
прикинулась, что не смотрит на меня, а я - что не смотрю на нее.
- Спасибо, Сас.
- На здоровье, Рио. Она вышла.
- Очень похожа на него, - признался я.
- Что и требовалось доказать. Теперь вопросы есть?
- Почти нет. - Интересно, она рассматривала меня, потому что гном ей
сказал, кто я такой? Видимо, так. Может, он ее прислал, чтобы она увидела
меня, а не чтобы я увидел ее. - Это тайна?
- Тайна?
- Конечно, я расскажу своему партнеру. Он не будет трепаться. Но от
всех остальных это надо хранить в тайне?
- Тайна не повредит. Похоже, у парня и в самом деле есть враги.
- А если, скажем, он меня засечет? Могу я сказать ему, почему я за ним
слежу?
- Думаю, Сас от этого вреда не будет. Послушайте, я знаю, это не совсем
по вашей части. Слишком скучно, вы привыкли иметь дело с чародеями, с
гангстерами, с шишками с Холма. Но для нас это важно. На этой слежке вы не
сделаете карьеры. Я плачу немного. Но мы все будем вам благодарны, если вы
нам сообщите, когда он вляпается. Ясно? Я встал:
- Вполне. - Я поверил ему, потому что хотел поверить. Не так много
разумных существ делают приятное ближним. - Одна из ваших девушек говорит,
что у здешних музыкантов трудности.
- Не беспокойтесь. О музыкантах уже позаботились. - На миг он стал
таким гадким, каким я представлял его себе до нашего знакомства. - Или скоро
позаботятся. Вы не отнесете мою кружку обратно Хрусту?
Я отнес обе кружки.

24

Когда я вручил гному кружки, он заворчал. Для старика, особенно для
гнома, Хруст был удивительно вежлив.
По пути к двери я взглянул на эстраду. И чуть не упал.
К музыкантам подсел мужчина. Я надеялся, что больше никогда не
встречусь с этим человеком. Он уставился на меня. Я на него.
Он не выше меня и лишь немного превосходит в весе, но дело не в
размерах. От него веяло угрозой, как от Брешущего Пса Амато несоблюдением
личной гигиены. Само присутствие его внушает страх, даже когда он улыбается.
Зовут его Краск. Он один из главных помощников Чодо Контагью. Зарабатывает
на жизнь тем, что истязает другие существа. Ему нравится его работа.
Я сообразил, что надо перестать на него пялиться. Он тоже не мог
оторвать от меня взгляда. Каждый терялся в догадках, какого черта другому
здесь надо. Он пришел позаботиться о пострадавших музыкантах.
У старины Уника не было разрешения Организации. Если он и его дружки
попадутся Краску, им придется туго. Особенно туго потому, что они пристают к
музыкантам из Веселого уголка. А Веселый уголок принадлежит Чодо. Даже
король не лезет в эти дела.
Я уже совсем подошел к двери, как вдруг снова застыл от изумления.
Пока я искал задвижку, в дверь впорхнула девушка. Я подался назад и
разинул рот. Она не обратила на меня ни малейшего внимания.
Это была та самая девушка, которую негодяи выволокли из заведения
Морли. Та самая, про которую Морли говорил, что она дочь Большого Босса. Я
обернулся, вытаращил глаза и, похоже, вздохнул; она прошла мимо меня прямо к
Хрусту.
Лицо Краска застыло, как маска смерти. У меня екнуло сердце. Но он
наблюдал не за мной.
Девушка посмотрела в его сторону, остановилась, вскрикнула от
удивления, быстро повернулась и бросилась на улицу. По дороге она
столкнулась со мной и мгновенно отскочила. Я замурлыкал от нежности. Твои
удары для меня как ласка...
Я кинулся в дождь поглядеть ей вслед, и тут меня настигли тяжелые шаги
Краска. Он встал рядом со мной.
- Что это было, черт возьми? - спросил я.
- Что ты здесь делаешь, Гаррет? Это прозвучало очень неприятно. Как
угроза переломать руки и ноги.
- Это ты что здесь делаешь? Я думал, ты слишком большая шишка, чтобы
бегать по городу. Она назначила тебе тут встречу?
- Что? - Голос был удивленный. - Угу. Не прикасайся. Могу что- нибудь
сломать.
Краск страшный тип, но биться с ним врукопашную я не боюсь. Я
рассчитал, что, если мы начнем прыгать друг вокруг друга и размахивать
кулаками, наши шансы будут равны. Он страшен, потому что он убийца, и хитрый
убийца. Если он решит отправить вас на тот свет, можете начать читать себе
отходную.
- Держись подальше, Гаррет. Или костей не соберешь.
- Я не знал, что у тебя есть женщина. Кто она?
Я и в самом деле считал, что он и его приятель Садлер не интересуются
женщинами.
- А?
- Вот что я тебе скажу, Краск. Я не знаю эту девушку. Я видел ее прежде
один раз. Позавчера вечером она вошла в заведение Морли Дотса. Через две
минуты туда вломились несколько парней и попытались ее похитить. Мы с Морли
и Плоскомордым показали им, как мы относимся к ребятам, которые грубо
обращаются с девушками. Она исчезла, не дождавшись конца представления. Вот
и вся история. Теперь твоя очередь. Кто она? Как это ты так врезался по уши?
- Не твое дело. - Девушка уже пропала из глаз. Краск недоуменно и
сердито хмурился ей вслед. Он поверил моему рассказу, вероятно, потому, что
раньше я его не обманывал. - Что она делала у Дотса?
- Спроси чего-нибудь полегче. Она не проронила ни слова. Просто вошла с
испуганным видом, села одна, и тут влетели три типа и потащили ее на улицу.
Краск заворчал:
- Я об этом не знал. Спасибо, Гаррет. Я твой должник. Скажи Тарпу, что
для его здоровья вредно водить дружбу с парнями, которые цепляются к
музыкантам.
- После того, как я тебя здесь увидел, я и сам собирался ему об этом
сказать.
Я потихоньку двинулся прочь, чтобы, когда он вспомнит о старых обидах,
между нами уже было порядочное расстояние.
- Гаррет! Черт побери!
- Что?
- Если ты снова ее увидишь, сообщи. Нам интересно знать.
- Сообщу. Но зачем? Кто она?
- Просто сообщи, и все. И он, не оборачиваясь, ушел обратно. Тяжело
дыша, я поспешил вперед. Возможно, я зря так боялся этой встречи. Возможно.
Возможно, площадка перед дансингом Гулляра и не рисовалась Краску как лучшее
место моего упокоения.

25

Везде воцарились мир и гармония. Мне нечего было делать, только
лодырничать, изредка доставлять отчеты Гулляру и следить за приятелями Дина,
когда он приглашал их на очередную вечеринку по поводу новоселья. Вы себе не
представляете, как могут расхулиганиться эти старики. Кошек видно не было, а
Дин, отпустив несколько колкостей, которые я пропустил мимо ушей, не стал
навязывать мне свое общество. Покойник заснул, и во сне ему явился Слави
Дуралейник. Плоскомордый бросил аферу с приставанием к музыкантам как раз
перед тем, как Морли объявил, что больше не станет терпеть привычки этого
человекообразного дымохода Уника. Я стал выходить, и навещать друзей, и
покупать им пиво, и налаживать старые связи, и даже заскочил на пивоварню и
потратил несколько дней на то, чтобы по просьбе Вейдера разоблачить
служащего-вора. Как всегда, он предложил мне перейти к нему на службу. Как
всегда, я отказался: меня ужасала перспектива взяться за настоящую работу.
Ничья жизнь не может долго протекать так весело и расслабленно.
Особенно моя. У богов есть специальное подразделение для Гаррета, в задачи
которого входит преследовать меня и только меня.
Так что в то утро, когда я вышел на пробежку и снова попал под дождь,
мне следовало смекнуть, что хорошие времена позади.
Я сидел в кабинете, наморщив лоб, и изо всех сил старался подтасовать
цифры так, чтобы разбойники из налогового управления прониклись сочувствием
к моей крайней нищете. Кто-то заколотил в дверь. Я взвыл. Время подходило к
ужину, и Дин ставил жарить на плиту грудинку с ребрышками; он готовит ее
очень редко, и она тает во рту вместе со всеми специями. От идущих из кухни
ароматов у меня уже текла слюна.
Дин спросил:
- Не открывать?
- Открой. Это, наверно, Плоскомордый. - В последнее время Тарп заходил
часто. Его пассия ушла. Удача тоже ему изменила. - У нас хватит еды, чтобы
его накормить?
- Еле-еле. - Плоскомордый обычно уплетает за обе щеки. - Ничего не
останется. Я пожал плечами:
- Когда-нибудь я с ним поквитаюсь.
- Вы просто хотите увильнуть от того, чем вы сейчас занимаетесь.
Он заковылял по коридору под аккомпанемент возобновившегося стука.
Кому-то не терпелось ворваться ко мне в дом.
Дин был прав. Я хотел увильнуть. Я ненавижу платить налоги. Что я за
все эти годы получил от Короны? Снаряжение, оружие и пять лет приключении на
войне. Снаряжение и оружие пришлось вернуть. Меня просто решили общипать,
чтобы дать какому-нибудь другому молокососу возможность увидеть прыщи на
заднице мира.
Я разучился проявлять изобретательность, но, учитывая положение дел, я
оставил бы налоги себе.
Это был не Плоскомордый. Этого человека я надеялся больше никогда не
увидеть, это был капитан Туп. Дин провел его ко мне в кабинет. Вид у Тупа
был измочаленный.
Я не мог сдержаться:
- Что еще?
Туп опустился в кресло, упер локти в колени и закрыл руками лицо.
- То же самое. Вам надо посмотреть.
- Послушайте, я уже однажды вас выручил. Разве этого недостаточно? Дин
готовит ужин. Через полчаса сядем за стол.
- Он мне так и сказал. Еще он мне сказал, что вы заняты подсчетом
налогов.
- Да.
- И вы, разумеется, забудете учесть ту изрядную сумму наличными,
которую вы получили от Стражи, не так ли?
Разумеется, так.
- Ну?
- Одна из задач Стражи заключается в том, чтобы расследовать
предполагаемые случаи уклонения от налогов. Мы не очень усердствуем в этом,
но, когда идет молва, мы обязаны проверить, чтобы нас не обвинили в
бездействии.
- Я сейчас найду шляпу. Далеко идти?
- Недалеко. - Он слабо улыбнулся. - Я знал, что могу на вас
рассчитывать. И уверен, что и на этот раз ваш кошелек не пострадает.
Улыбка у него была невеселая. Он выглядел еще более прибитым, чем в
прошлый раз. Что его сейчас мучает?
Наверняка что-то связанное с политикой. Когда я выходил на улицу, до
меня доносились разговоры о том, что Туп превратил поимку старого клоуна в
крупное достижение.
За кулисами началась какая-то возня. Принц Руперт прикрывал Уэстмена
Тупа. Туп пустил в ход припрятанные козыри. Преступный мир взволновался.
Я проверил, есть ли у меня что с собой на случаи неприятностей, а все
потому, что шел с Тупом. А Туп всегда притягивает неприятности.
Мы шли и говорили о Кантарде. Слави Дуралейник отказался от намерения
захватить Марачи, но Венагета уже не могла распространить свою власть далеко
в пустыню. Я также поинтересовался, как Морская пехота отбивает Фулл-Харбор.
Операция началась. Мною овладели смешанные чувства. Наши военные гордятся
тем, что если они делают кого-то моряком, то он остается моряком навеки.
Пока мы беседовали, я все больше убеждался, что Туп ужасно напуган. И
какова бы ни была причина его испуга, я знал, что мне все это не понравится.

26

Теперь я тоже был напуган.
- То же самое, - уставившись на обнаженную девушку, у которой были
вырезаны внутренности, сказал я.
Она висела в переулке за опустевшими многоквартирными домами в южной
части города, недалеко от центра. Еще несколько часов назад эти дома
населяли мусорщики из крысиного народца. Теперь тут никого не осталось.
При тусклом свете висящая под дождем мертвая девушка в точности
напоминала ту, которую Туп показывал мне на Дне.
- Этого не может быть, Туп. Я их поймал. Я должен был верить, что я их
поймал. Нелегко думать, что я убил не того, кого надо. Как Туп ни был
напуган, он понял, что меня беспокоит.
- Вы поймали того, кого надо, Гаррет. Не сомневайтесь! Лишь только мы
получили разрешение принца, мы сразу же обыскали дом. Вы не поверите, что мы
нашли. Преступники жили там долгое время. Они хранили в доме внутренности
всех жертв. В подвале лежали тела девушек, но не такого типа, как эти. Я
считаю, что злодеи тренировались на них, прежде чем вышли на настоящее дело.
Я не сводил глаз с нового трупа и слушал, как жужжат мухи.
- Там была одна...
И я рассказал ему о пропавшей одежде и ножах. Морли уверил меня, что не
взял с собой никаких сувениров. Я не упоминал Морли. Тупу это не понравилось
бы.
- Раньше вы об этом не говорили.
- Раньше я думал, что все уже закончилось. Но...
- Вот именно. Но. Элвис! К нам приблизился неприметного вида
полицейский.
- Слушаю, капитан.
- Покажи мистеру Гаррету, что ты нашел. Элвис достал из кармана
непромокаемой накидки свернутый клочок бумаги. Внутри оказались три зеленые
бабочки. Я вздрогнул, словно дождь сменился снегом.
- Сколько дней прошло после предыдущего убийства?
- Двенадцать. Это произошло точно по расписанию.
- Этого я и боялся. - Не знаю, зачем я спросил. Может, надеялся
услышать, что ошибаюсь.
- Убийца мертв, но убийства продолжаются. Как это может быть, Гаррет?
Теперь я понял, почему Туп так разволновался. Вовсе не потому, что его
карьере грозил крах.
- Не знаю. Что сталось с телом старика?
- Его кремировали. Я видел, как оба тела скрылись в печи.
- А где этот дед со Дна? Вы у него что-нибудь выспросили? Туп смутился:
- Он умер.
- Почему?
- Мы перестарались. Кормили его слишком обильно. Он переел и умер.
Я лишь покачал головой. Только со мной может такое произойти.
- После того, как вы нашли это тело, вы обыскали заново дом леди
Гамильтон?
- Я получил отчет как раз перед тем, как пошел за вами. Там ничего нет.
Никакой связи.
- А карета?
- Не двигалась с места. Колеса привязаны цепями, так что это
невозможно. А лошади проданы. Они не принадлежат владельцам дома. Конюшню
сдавали внаем.
- Вы уже узнали, кто эта девушка?
- Нет. Но скоро узнаем. Кем-нибудь она окажется.
Он имел в виду, что она окажется родственницей какой-нибудь важной
особы. Ни одна из убитых девушек ничего не представляла сама по себе, но все
они были с Холма.
- Если общая схема сохранится. Я был испуган, сбит с толку. Я сказал
Тупу:
- Я испуган, сбит с толку и не знаю, что делать, но прежде, чем что-то
делать, надо посоветоваться с Покойником. Он беседовал со всеми свидетелями.
Туп воспрял духом:
- Да. Если есть за что зацепиться, он знает. Я вспомнил жареную
грудинку. Чудесную,
дорогую жареную грудинку, от запаха которой
у меня часами текли слюнки. Теперь аппетит пропал.

- Вероятно, теперь это не имеет значения, - сказал я, - но вы выяснили,
кого мы поймали?
-- Имя старика?
Нет, черт тебя побери! Коренной кобылы в упряжке...
- Да.
Туп огляделся по сторонам и прошептал:
- Идрака Матисон.
- Фу! Жуть. Кто такой... был... Идрака Матисон?
- Потише, пожалуйста.
- Ясно, какая-то шишка. Шепотом:
- Идрака Матисон, виконт Нетле. Любовник леди Гамильтон. С самого
начала слыл чудаком, поэтому мы замяли это дело, а другие источники
объявили, что он умер от болезни. Он все время уезжал и возвращался в этот
дом, и никто не обращал внимания, потому что он всегда там жил. Теперь,
когда мне это известно, я вернусь к прошлому и, если принц разрешит, более
тщательно расследую несчастный случаи с леди Гамильтон.
- Я так и не знаю, о ком речь. Я не слежу за великосветскими
скандалами. Думаю, сейчас это все равно не имеет значения.
Я охотно бы все забыл, но взглянул на лишенную внутренностей молодую
женщину и понял, что не смогу. Я промолчал и не стал допытывать Тупа, хотя
мне было интересно, какая женщина может взять в любовники такую развалину,
как старый клоун.

27

- Твоя мечта осуществилась, - сказал я Дину, когда он открыл нам дверь.
- Я работаю. Будь поосторожнее со всеми пожеланиями.
- Случилось что-то нехорошее?
- Хуже некуда. Пойди разбуди Покойника.
- А как же ужин? Все уже пережарилось. Дин чуть не плакал. Он гордился
своей стряпней.
- Если бы ты видел то, что я, ты бы тоже не захотел есть.
- Ох! Тогда я прямо сейчас все сниму с плиты и уберу.
Так он пытался уклониться от общения с Покойником. У Дина настоящий
талант избегать неприятных положений, находя себе какое-нибудь срочное
занятие.
Я сказал Тупу:
- Возможно, придется разжечь под Покойником костер. Кажется, он спит
всего неделю. Иногда эта спячка длится месяцами. Дин! Если ты не хочешь
иметь дело с Его милостью, сходи за Морли.
Это на него подействует. В заведении Морли он чувствовал себя хуже, чем
в комнате Покойника.
Храбрый капитан Туп стойко, не говоря ни слова, пережидал наши детские
пререкания. Может, со временем я даже буду хорошо к нему относиться,
несмотря на всю его некомпетентность.
Я пошел вперед, беря штурмом крепости. Или не крепости.
В последний раз я был в комнате Покойника задолго до того, как он
заснул. С тех пор все изменилось.
- Черт! - выругался Туп.
Я издал неопределенный звук, похожий на визг.
Комнату заполонили клопы. Большие клопы, маленькие клопы, столько
клопов, что, если бы они стали трудиться вместе, они смогли бы вынести
Покойника вон из комнаты. И я знал, кто их напустил.
Толстяк за моей спиной сговорился с Плоскомордым. Не ясно только, как
он сделал так,
что ползучие гады не распространились по всему дому и не выдали его. Я
пробурчал:
- Надеюсь, ты наслаждаешься снами о Кантарде.
Как я ни старался, я не мог на них не наступать.
- Что это? - спросил Туп.
- Он собирает клопов. Хотите верьте, хотите нет. И не торопится от них
избавиться, когда закончит с ними играть. Придется снова жечь серные свечи.
Терпеть не могу это занятие.
Интересно, замешан ли во всем этом Дин. Возможно. Поэтому в доме нет
кошки. Дин знает, что, как только я обнаружу клопов, я начну их травить. Ни
одна кошка не выдержит запаха серных свечей.
Я уже подумывал, не начать ли жечь серные свечи. Прошло полчаса.
- Он умер? - спросил Туп. - Насовсем? Его милость не пошевелил ни одной
извилиной.
- Нет. Просто дремлет. Правда. Он выбирает самое неподходящее время.
- Почему?
Я пожал плечами:
- Так получается.
- Ну и что вы делаете?
- Выхожу из себя и угрожаю разжечь под ним костер. Бегаю кругами с
визгом и воплями.
- А если это не действует?
- Кое-как довожу дело до конца по собственному разумению.
Я стал разминаться, чтобы начать вопить и бегать кругами. Из себя я уже
выходил и угрожал, но это ни к чему не привело.
Туп начал вытряхивать клочки бумаги из мусорной корзинки, которую лет