Куртц Кэтрин. Властитель Дерини

   Морган с замиранием сердца ждал, что же тот скажет.
   Кардиель сказал:
   - Сегодня днем вы произвели хорошее впечатление. Народ любит публичное покаяние грешников. Это позволяет людям чувствовать себя могущественными. К счастью, большинство тех, кто ждет вас сегодня вечером, верит в искренность ваших намерений.
   У Моргана вырвалось:
   - Однако...
   Кардиель опустил глаза и улыбнулся ему.
   - Увы, "однако" всегда существует, не правда ли? - он посмотрел прямо в глаза Моргану. - Аларик, постарайся поверить, что я на вашей стороне.
   Он повернулся к Дункану:
   - Но все же сегодня вечером будет немало тех, кто не убежден в вашей искренности, как бы вы ни клялись. Только чудо сможет убедить их, что вы не замышляете зла.
   - И вы хотите, чтобы мы совершили чудо, Ваше Преосвященство? пробормотал Морган.
   - О Боже, нет! - воскликнул Кардиель и замахал руками, энергично отрицая такую невероятную возможность. - Только не это!
   Затем, немного успокоившись, он мягко продолжал:
   - Аларик, я уже четыре года епископ Джассы. И за это время, а также за все годы епископства пяти моих предшественников в этой епархии никогда не было скандалов.
   - Может быть, вам следовало вспомнить об этом до того, как затевать раскол? - вкрадчиво осведомился Морган.
   Эти слова причинили Кардиелю боль:
   - Я сделал то, что подсказало мне сердце.
   - Ваш разум согласен с вашим решением, - вступил в беседу Дункан, но сердце опасается двух Дерини. Так?
   Кардиель взглянул на него, нервно кашлянул.
   - Я... возможно... - он снова откашлялся. - Может быть, - епископ помолчал. - Дункан, я пришел сюда, чтобы потребовать от вас слова, что сегодня вечером вы не будете применять свое могущество. Вы должны дать торжественную клятву: что бы ни произошло, вы не будете делать ничего, что отличало бы вас от других кающихся грешников, желающих помириться с Церковью. Думаю, вы понимаете важность этого требования.
   Морган опустил глаза и задумчиво поджал губы.
   - Арлиан знает о вашем требовании?
   - Да. Он знает. И согласен с тем, что магии сегодня быть не должно.
   Дункан пожал плечами, посмотрел на Моргана.
   - Вам нужно наше честное слово? Я его вам даю.
   - И я, - сказал Морган после секундной заминки.
   Кардиель облегченно вздохнул.
   - Благодарю. Я на несколько минут оставлю вас. Полагаю, вы хотите подготовиться к церемонии. Мы с Арлианом придем сюда.
   Когда за Кардиелем закрылась дверь, Дункан пристально посмотрел на своего кузена.
   Тот стоял неподвижно, и в свете единственной свечи, освещающей комнату, его лицо казалось маской сосредоточенности.
   По стенам комнаты плясали беспорядочные тени. Дункан долго молчал, а затем подошел к Моргану. Смутное беспокойство омрачало его мысли.
   - Аларик, - тихо начал он, - что...
   Тот вздрогнул, вышел из состояния глубокой задумчивости и приложил палец к губам. Затем, оглянувшись на дверь, подошел к скамье и опустился на колени.
   - Мы мало молились за последние недели, Дункан, - сказал он, жестом подзывая Дункана и снова оглядываясь на дверь. - Ты не помолишься со мной?
   Без лишних слов Дункан опустился рядом с ним на колени. В его глазах застыло вопросительное выражение. Он сотворил крест, а потом хотел заговорить, тоже оглянувшись на дверь, но скорее почувствовал, чем услышал, односложное предупреждение Моргана:
   - Нет.
   Дункан замолчал и начал молиться. Склонившись и глядя на Моргана краешком глаза, Дункан сказал так тихо, что его мог услышать только Морган:
   - Ты что-то хочешь сказать мне? Я знаю, ты уверен, что за нами следят. И ты очень неохотно дал обещание Кардиелю. Почему?
   Морган прошептал:
   - Потому что я не смогу сдержать слово.
   - Не сможешь? - переспросил Дункан, стараясь не показать постороннему взгляду своего возбуждения. - Но почему?
   Морган осторожно оглянулся на дверь.
   - Дерри. Он должен выйти со мной на связь сегодня вечером. Время связи совпадает со временем церемонии.
   - Боже! - тихо воскликнул Дункан и перекрестился, вспомнив, что он должен изображать молящегося. - Аларик, но это же невозможно! В святом соборе! И мы ведь дали слово Кардиелю! Если это обнаружится...
   Морган еле заметно кивнул.
   - Я знаю. Но выбора нет. Мне кажется, что с Дерри что-то случилось. Нам необходимо связаться с ним. Будем надеяться, что нас не обнаружат.
   Дункан вздохнул и закрыл лицо руками.
   - Я чувствовал, что ты с тяжелым сердцем дал обещание Кардиелю. У тебя есть план?
   Морган опустил глаза и придвинулся к Дункану.
   - Да. Во время самой литургии и мессы, которая последует за литургией, будут минуты, когда к нам не должны обращаться. Я попытаюсь связаться с Дерри, а ты будешь следить за окружающими. Если заметишь что-нибудь подозрительное, я выйду из контакта. Ты можешь...
   Он вдруг замолчал и низко опустил голову, услышав шорох у двери. Они оба перекрестились и встали с колен.
   В комнату вошли Кардиель и Арлиан.
   Епископы, одетые в фиолетовые мантии, держали в руках кресты, на головах красовались митры, усыпанные драгоценностями. За дверью осталась длинная процессия возглавляемых ими монахов в черных сутанах с капюшонами, у всех были в руках свечи.
   - Все готово к началу, - объявил Арлиан.
   Освещенная призрачным светом многих свечей фиолетовая мантия, отражаясь в его глазах, как бы перелила в них свой густой цвет, и они казались драгоценными камнями, которые не уступали блеском и глубиной холодно мерцающему аметисту в епископском перстне.
   Морган и Дункан с поклоном присоединились к молчаливой процессии.
   Скоро на город должна была опуститься ночь.
   В Рельянских горах стало уже совсем темно, когда Дерри и его охранники добрались до Кардосы. Дерри был привязан к седлу, как тюк. Ему не позволили ехать верхом, как человеку.
   Он проделал в таком неудобном положении весь путь через ущелье. Голова его свешивалась вниз, руки и ноги, связанные грубой веревкой, затекли и замерзли. Было сыро, холодно, в некоторых местах вода доходила до груди лошади, и тогда голова Дерри оказывалась под водой. Он задыхался, захлебывался и чуть не утонул.
   Но все это не беспокоило сопровождающих его людей.
   Когда небольшой отряд остановился в маленьком дворе, веревки на ногах Дерри разрезали, а его самого грубо стащили на землю. Раненое плечо сильно болело, и он едва не потерял сознание. От возобновления тока крови в руках и ногах забегали мурашки. Дерри совершенно не мог стоять на ногах, поэтому даже был рад, что двое солдат держали его с двух сторон.
   Дерри попытался осмотреться, надеясь, что это отвлечет его от боли.
   Они находились сейчас в Эсгар Ду - мрачной каменной крепости, которая служила защитой городу Кардосе. Однако ему не дали возможности внимательно изучить все: двое охранников из клана Фурстанов подхватили его и поволокли внутрь крепости.
   Дерри старался запомнить дорогу: каждую лестницу с грубыми ступеньками, каждый поворот, каждый коридор. Но он слишком устал, ноги не повиновались ему, боль была слишком сильна, и в памяти мало что осталось.
   Наконец, они добрались до тяжелой, окованной стальными полосами двери. Один охранник держал Дерри, а другой возился с ключом. И это было все, что он смог удержать в сознании.
   Впоследствии он не мог вспомнить, что случилось с ним после этого вплоть до того момента, когда он увидел себя в кресле, куда его только что посадили. Солдаты тщательно прикрутили его веревками к спинке кресла, а затем оставили одного.
   Постепенно боль притуплялась, сменялась равнодушной усталостью. После долгой борьбы с собой Дерри поднял глаза и осмотрел комнату.
   По всей видимости, это была тюрьма крепости Эсгар Ду. Свет факела, прикрепленного к стене, едва освещал пол - поцарапанный, обшарпанный, но, по крайней мере, чистый. Сухие стены выглядели аккуратно побеленными, что крайне его удивило.
   И все-таки эти чистые стены были стенами тюрьмы. В этом убеждали вделанные стальные крюки, на которых висели блестящие от частого употребления цепи, а также другие странные предметы и инструменты, о назначении которых Дерри старался не думать.
   У стены, справа от Дерри, стоял огромный кожаный сундук. Он производил устрашающее впечатление и был здесь совсем ни к месту. На гладкой коже, чуть пониже засова, виднелся выгравированный золотом какой-то герб - чужой зловещий герб.
   Сундук стоял довольно далеко, и Дерри при слабом свете факела не мог детально рассмотреть изображение. Однако он чувствовал, что сундук здесь появился недавно и что ему не хочется встретиться с его хозяином.
   Дерри с трудом заставил себя оторвать взгляд от сундука и продолжить осмотр комнаты.
   В комнате было окно. Дерри чуть не проглядел его при этом слабом освещении. Присмотревшись, он понял, что ему мало пользы от этого окна. Оно было расположено высоко и имело в нижней части ширину несколько футов, но затем сужалось и наверху не превышало десяти дюймов. Кроме того, оно было защищено мощной железной решеткой. Но даже если бы Дерри удалось справиться с решеткой, он не смог бы пролезть сквозь узкую щель. К тому же, если, конечно, он не потерял чувства направления, окно выходило в сторону отвесного, совершенно гладкого утеса. Так что даже выбравшись из окна, бежать он не мог, разве что на тот свет. Острые камни у основания утеса помогли бы ему в этом.
   Самоубийство само по себе вызывало у Дерри отрицательные эмоции, а кроме того, он знал, что его смерть не принесет никому пользы. Зато оставшись в живых, если, конечно, ему удастся пройти через все, что его ждет, он может надеяться на бегство.
   Оставшись в живых, он сможет передать Моргану собранные сведения, пока еще не поздно.
   Эта мысль сразу же заставила его вспомнить, что у него есть средство связи с Морганом. Медальон Святого Камбера все еще висел у него на груди, никем не обнаруженный. Пока медальон у него, он может связаться с Морганом.
   Дерри мгновенно провел в уме расчеты и решил, что время, назначенное для связи, уже близится. Заклинание сработает, должно сработать, хотя Дерри еще не придумал, как он в таком беспомощном состоянии справится со всем этим.
   Сделав глубокий вдох, чтобы успокоиться, вознеся молитву, чтобы ему никто не помешал, Дерри отчаянно завертелся в стягивающих его веревках, стараясь ощутить грудью медальон.
   Правда, Морган говорил, что для связи нужно держать медальон в руке, но Дерри надеялся, что контакта с обнаженной грудью будет достаточно.
   Вот он!
   Дерри почувствовал тепло медальона, согретого его телом, у левой стороны груди.
   Ну, а теперь, если контакта все-таки достаточно...
   Дерри закрыл глаза, постарался представить медальон, увидеть, как тот лежит у него на груди, вообразить, что держит его в руках, ощущает пальцами гладкую поверхность. Затем мысленно он произнес слова заклинания, которому научил его Морган. При этом Дерри держал в голове ощущение, будто медальон лежит в его ладонях.
   Вскоре Дерри почувствовал, что впадает в транс, как это всегда бывало, когда он произносил заклинание. Дерри начал соскальзывать в холодные глубины магического сна - и вдруг замер, насторожился, ужас охватил его: послышались приближающиеся шаги.
   Он с трудом удержался, чтобы не повернуть голову и не посмотреть, кто же вошел в комнату.
   - Хорошо. Я сам займусь им, - сказал холодный размеренный голос. Диган, у тебя есть что-нибудь для меня?
   - Только послание от герцога Лайонелла, сэр, - ответил второй голос.
   Судя по почтительности обращения, это был слуга.
   Послышались сначала неясное бормотанье, затем хруст разламываемой печати, шуршание разворачиваемой бумаги. Потом наступила тишина.
   Дерри покрылся холодным потом, когда услышал эти голоса. Ведь в Эсгар Ду мог быть только один человек, к которому следовало обращаться так почтительно.
   Едва лишь Дерри осознал этот ужасный факт, в камеру кто-то вошел, неся еще один факел. Жуткие бесформенные тени заплясали на стене. Конечно, по ним нельзя было оценить внешность хозяина, но у Дерри зашевелились волосы на голове. Волны страха затопили его, охватили его душу.
   Он пытался убедить себя, что причиной всему неверный свет факела, что именно он вселил в него этот ужас. Но другой частью своего сознания Дерри понимал, что один из тех, кто вошел в камеру, - Венсит из Торента.
   И, значит, он, Дерри, никогда больше не сможет увидеть Моргана.
   - Я займусь им, Диган. Оставь нас, - повторил ровный голос.
   Снова послышались шелест сворачиваемого пергамента, скрип кожи и ремней, когда кто-то направился к выходу.
   Дверь со скрежетом закрылась, засов, лязгнув, лег на свое место.
   Свет факела стал усиливаться слева от него, хотя Дерри был убежден, что незнакомец приближается к нему с правой стороны. Эти мягкие вкрадчивые шаги, которые слышал Дерри, рождали в его черепе тревожный нарастающий бой сотен колоколов.
   12
   В кафедральном соборе Святого Сенана в Джассе продолжалась церемония отпущения грехов двух кающихся Дерини.
   После того как процессия, состоящая из восьми епископов и несметного числа священников, монахов и помощников, вошла в собор, Морган и Дункан были торжественно представлены епископу Кардиелю и публично заявили о своем покаянии и желании вернуться в лоно Святой Церкви.
   Они опустились на колени на самой нижней ступени алтарной лестницы и слушали, как Кардиель и Арлиан поочередно произносили стандартные фразы, которыми начиналась церемония.
   Эта часть требовала от Моргана и Дункана большой сосредоточенности, так как они должны были все время отвечать на сложные запутанные вопросы, которые предлагались им в соответствии с ритуалом.
   Наконец, началась та часть церемонии, где доля их участия была незначительна.
   Морган и Дункан избегали смотреть друг на друга, когда два священника взяли их под руки и повели вверх по ступеням к алтарю. Там они простерлись ниц на ковре, и начался следующий этап литургии.
   Кардиель вдохновенно возносил мольбы Богу о прощении заблудших сыновей, призывал благословение на их грешные души.
   Пока епископ ушел в молитвы, Морган осторожно повернул голову, лежащую на скрещенных руках, таким образом, чтобы видеть свой перстень с Грифоном.
   Все епископы и священнослужители были поглощены службой, и Морган решил войти в контакт с Дерри, пусть даже самый мимолетный. Если его обманывают предчувствия и с Дерри ничего не произошло, то он перенесет время связи на завтрашний вечер, когда все будет просто устроить.
   Морган приоткрыл глаза и увидел, что Дункан спокойно смотрит на него. И Морган понял, что в данный момент на них никто не обращает внимания. В его распоряжении есть минут пять. Может быть, удастся уложиться в это время.
   Закрыв глаза, он почувствовал осторожное прикосновение мысли Дункана, сигнализирующего, что все спокойно. Тогда на мгновение он приоткрыл глаза, чтобы видеть свой перстень, который использовал в качестве фокуса. Медленно сосредоточившись, он заставил себя не видеть пламени свечей в соборе, не слышать голосов священников, не чувствовать дыма кадильниц, не ощущать грубую ткань ковра под подбородком. Затем соскользнул в раннюю стадию транса, когда разум покинул его, чтобы приблизиться и войти в контакт с разумом Сина лорда Дерри.
   А Кардиель произносил слова обращения к Богу, но Морган уже не слышал их.
   Дерри старался не показать своего страха, когда по обе стороны от него в тесном пространстве комнаты возникли два человека.
   Слева стоял высокий, с ястребиным лицом, перерезанным жутким шрамом, который начинался от аристократического носа и исчезал в аккуратно подстриженных усиках и бороде. Темные волосы тронула на висках седина, светлые глаза казались серебряными в свете факелов. Это в его руке был факел, породивший те жуткие пляшущие тени, которые так напугали Дерри несколько минут назад.
   Человек повернулся к стене и закрепил факел неподалеку от уже горевшего здесь раньше.
   Но это был не Венсит. Дерри понял это инстинктивно, взглянув единственный раз на того, что был справа.
   Человек, приблизившийся справа, остановился перед Дерри. Он разительно отличался от первого. Несмотря на высокий рост и угловатость, в нем чувствовалась звериная грация. Рыжая борода и усы усиливали в его облике что-то хищное, лисье. И он в упор смотрел немигающими светлыми глазами на юношу, неподвижно сидящего перед ним.
   Человек был одет так, словно собирался отдыхать: янтарного цвета шелковая мантия, накинутая на тунику такого же золотистого цвета, на талии широкий пояс из золотых колец, на поясе кинжал, ручка которого сверкала драгоценными камнями. Из-под мантии виднелись бархатные штаны и остроносые туфли с золотой вышивкой.
   По всей вероятности, подумал Дерри, кинжал - единственное его оружие, однако это мало успокаивало.
   - Ну, - произнес человек.
   Это был тот самый голос, который Дерри слышал раньше, и он, несомненно, принадлежал Венситу. В Дерри вспыхнул страх.
   - Так это и есть Син лорд Дерри. Ты знаешь, кто я?
   Дерри, поколебавшись, кивнул.
   - Превосходно, - дружелюбно отметил Венсит. - Но я не думаю, что ты встречался с моим коллегой Ридоном из Истмарха. Хотя имя, может статься, тебе и знакомо.
   Дерри еще раз взглянул на второго человека, который стоял, небрежно прислонившись к стене. Тот кивнул головой в знак приветствия.
   Ридон был одет так же, как и Венсит, только одежды его имели серебряные и голубые цвета вместо золотисто-янтарных. Однако он производил куда более зловещее впечатление. При одном взгляде на него становилось ясно, что его следует бояться, в отличие от Венсита, который казался мягким и утонченным, не способным на жестокость.
   Дерри подумал, что нельзя ни в коем случае поддаваться такому ощущению - это ловушка. Венсита нужно бояться больше, чем десяти Ридонов, несмотря на то, что Ридон имел репутацию колдуна Дерини высшего ранга.
   Следует быть очень осторожным. Бояться надо именно Венсита.
   Венсит долго смотрел на пленника, заметил реакцию Дерри на Ридона, засмеялся и скрестил руки на груди. От него не ускользнуло также, что его смех обеспокоил Дерри больше, чем угрюмое молчание.
   - Син лорд Дерри, - подчеркнуто любезно обратился Венсит. - Я много слышал о тебе, мой юный друг. Мне известно, что ты ближайший помощник Моргана и заседаешь в Королевском Совете, не именно сейчас, конечно, - он выразительно посмотрел на Дерри, который прикусил губу. - Да, я много слышал о смелых делах Дерри. И, кажется, у меня скоро будет возможность проверить справедливость слухов. Расскажи о себе, Дерри.
   Дерри постарался скрыть гнев, но понял, что ему это плохо удалось.
   Отлично. Отлично, пусть Венсит знает, что Дерри не собирается быть овечкой. Если Венсит думает, что Дерри намерен сдаться без борьбы...
   Венсит сделал шаг вперед, и Дерри застыл, но все-таки заставил себя смело встретить взгляд колдуна. Затаив дыхание, юноша с удивлением увидел, что Венсит отступил. Однако все быстро встало на свои места.
   - Я вижу, - сказал Венсит, вертя кинжал в узких пальцах, - что ты предпочитаешь молчать. Должен тебе сказать, что я рад. После всяких рассказов о тебе я боялся, что ты разочаруешь меня. А я не люблю разочарований!
   Прежде чем Дерри успел отреагировать на слова, Венсит быстро приблизился к нему и приложил острие кинжала к его горлу.
   Венсит постепенно усиливал давление на кинжал и внимательно всматривался в лицо Дерри, стараясь уловить следы страха, но не обнаружил их. Тогда с легкой улыбкой он начал короткими движениями прорезать одежду Дерри.
   Юноша смотрел, как его одежда распадается на куски, но его лицо оставалось бесстрастным.
   Венсит методично проводил острием кинжала сверху вниз, постепенно смещаясь справа налево.
   - Ты знаешь, Дерри, - разрез, - меня всегда интересовало, как Морган добивается преданности своих сторонников, - разрез, - а также Келсон и все его предки Халданы, - разрез. - Немногие смогли бы сидеть здесь так, как сидишь ты, - разрез, - отказываясь говорить и зная, какие мучения ждут их, - разрез, - и все же оставаясь преданными своему господину, который далеко и ничем не может помочь, даже если бы и знал, что помощь требуется.
   Лезвие кинжала продолжало свою работу, но при очередном движении оно вдруг наткнулось на что-то, и при этом раздался металлический звук.
   Венсит с удивлением поднял брови и посмотрел на Дерри.
   - Что это? - спросил он, дурашливо наклоняя голову. - Дерри, по-моему, там у тебя что-то есть!
   Он постарался сделать еще несколько разрезов, но каждый раз кинжал натыкался на что-то металлическое.
   - Ридон, как ты думаешь, что это может быть?
   - Понятия не имею, сэр, - пробормотал Ридон, приближаясь к юноше с другой стороны.
   - Я тоже, - промурлыкал Венсит, действуя кинжалом среди лохмотьев одежды, как крюком, пока, наконец, не зацепил серебряную цепочку. Концы цепи скрывались под одеждой.
   Пристально глядя на Дерри, Венсит поддел цепь острием кинжала и начал медленно тащить ее, пока не показался тяжелый медальон.
   - Святой медальон? - удивился Венсит. Углы его рта слегка изогнулись. - Как трогательно, Ридон, что он носит его у сердца.
   Ридон хмыкнул.
   - Интересно бы узнать, на какого святого он надеется, чтобы получить защиту от тебя, сэр?
   - Сейчас узнаем, - ответил Венсит, беря медальон в руки и внимательно рассматривая его. - Святой Камбер?
   Он посмотрел на Дерри. Его глаза превратились в темные пятна цвета индиго.
   Дерри почувствовал, как сердце его останавливается. Медленно и отчетливо Венсит стал читать слова, выгравированные на медальоне. В его голосе слышалось презрение.
   - Ты Дерини, малыш? - хрипло прошептал Венсит. Он закончил фразу зловещим шипением. - Ты доверился Святому Дерини, идиот. Неужели ты надеешься, что он сможет защитить тебя от меня?
   Дерри задыхался, а Венсит продолжал натягивать цепь.
   - Не хочешь отвечать, малыш?
   Ужасные глаза, казалось, сверлили Дерри, и молодой лорд не выдержал и с содроганием отвел взгляд. Он услышал презрительное фырканье Венсита, но не мог заставить себя снова посмотреть в эти ужасные глаза.
   - Понятно, - вздохнул Венсит.
   Внезапно давление цепи на шею Дерри ослабело, но затем рука Венсита резко рванулась вверх. Шею Дерри обожгло этим рывком. Он взглянул на колдуна и увидел, что из его пальцев свисают остатки цепи. Задняя часть шеи ужасно болела, обожженная цепью.
   Он понял, что Венсит держит медальон Камбера в своих руках.
   Ужас охватил его. Теперь он не мог надеяться противостоять Венситу. Защитная магия исчезла. Он остался один.
   И Морган никогда ни о чем не узнает.
   Он с трудом проглотил слюну и безуспешно попытался успокоить свое вырывающееся из груди сердце.
   Когда закончились долгие песнопения, Морган вернулся из глубин транса и заставил себя открыть глаза. Следовало собраться с силами - ведь вскоре ему предстояло встать на ноги и продолжать церемонию, отвечать на вопросы.
   Ничто не указывало на то, что в предыдущие пять минут кто-нибудь заподозрил неладное. Все шло, как обычно.
   Моргану казалось, что он коснулся разума Дерри. Однако он не был уверен в этом. Все выглядело так, как будто Дерри старался войти в контакт с ним и вдруг прервал его. А затем у Моргана возникло какое-то жуткое ощущение, всплеск затуманивающего разум страха, и он с трудом вышел из транса без посторонней помощи.
   Он успокоился, применив один из методов Дерини, снимающих усталость, заставил себя поднять голову и встать на колени, когда священники приблизились к нему.
   Морган увидел, что Дункан смотрит на него, поправляя сутану, надетую поверх белоснежной туники, и сделал успокаивающий жест.
   Но Дункан, несомненно, понял, что произошло что-то неприятное. Он заметил напряжение на лице кузена, когда они опустились на колени перед алтарем.
   Морган постарался собраться с мыслями, когда Кардиель начал другую молитву.
   Слова молитвы протекали сквозь сознание Моргана, не задерживаясь. Сложив руки в молитвенном жесте, он начал обдумывать план дальнейших действий.
   Войдя в слабый контакт и ничего не выяснив, Морган знал, что ему следует повторить все сначала, так как с Дерри, несомненно, что-то случилось. Но что? И насколько безопасно входить в глубокий транс здесь, в Святом соборе?
   Священники подхватили его под локти, помогая подняться с колен. Слева от него Дункану оказывали такую же помощь.
   Он поднялся на одну ступеньку вверх и снова опустился на колени. Слева от него то же самое сделал Дункан.
   Кардиель теперь находился прямо перед ними. Начиналась центральная часть церемонии - возложение рук.
   Морган склонил голову и постарался очистить свой мозг, чтобы не ошибиться в ответах.
   Он слушал фразы, сочиненные много веков назад, и теперь их произносил Кардиель, руки которого были простерты над их головами.
   - Доминус Санктус, Патри Омни потэнти, Дэус Этэриум...
   Закончив молитву, Кардиель легко опустил руки на их головы.
   - Пэр сумцем Доминум нострум эзум Христум Филиум туум... Амэн.
   Послышался шорох многочисленных ног, покашливанье. Морган и Дункан направились в сторону бокового алтаря.
   Литургия закончилась, и теперь должна была состояться Торжественная Месса Благодарения в честь возвращения блудных сынов в лоно Церкви.
   Двое Дерини заняли свои места, где им следовало дожидаться конца мессы. Морган незаметно посмотрел на Дункана и понял, что тот старается встретиться с ним взглядом.