Кувшинов Виктор. Пирамиды астрала

   Налюбовавшись друг другом, они обнялись и слились в долгом поцелуе. И только после этого смогли "произносить" хоть что-то осмысленное.
   - Солнышко! Я виноват во всем! Мне надо было сесть за руль! - первым с горечью выплеснул из себя, мучившую его все это время мысль, Слава.
   - Славочка, любимый! - шептала Таша. - Не переживай! Ты ни в чем не виноват! На нас напали отсюда, с изнанки. Нас хотели вывести из игры. Помнишь, что на светофоре мы видели зеленый свет. Так вот, уже там, на месте аварии, я поняла, что мы ехали на красный! Кому-то было надо, чтобы мы увидели зеленый и не заметили летевший на нас камаз. Это было влияние на наше сознание. Этот шофер на грузовике, Степан, он говорил там, на месте аварии, что тоже до последнего момента "не видел" нашей машины, а поперечная улица была пустая. Его тоже жалко, у него еще алкогольное опьянение определили, теперь все на него повесить могут, а он не больше виноват, чем я.
   - Значит, за нами охотятся?
   - Да, но это неважно сейчас. Давай об этом поговорим потом, вместе с ребятами. Я хочу, чтобы ты отбросил это глупое и никому не нужное чувство вины. У нас очень мало времени! Запомни главное: я очень тебя люблю, и буду ждать тебя за порогом столько, сколько понадобиться. Ты должен прожить долгую жизнь. Я не знаю сама почему, но чувствую это. И еще, я надеюсь на наши встречи. Ищите меня там, за порогом в астрале!
   - Как же теперь мне жить без тебя? - жалобно прошептал Слава.
   - Постарайся. Ребята помогут тебе. И потом, у тебя будет цель: выйти в астрал и найти меня там. А я позабочусь, чтобы вас не трогали оттуда. Ты не представляешь, на что я пойду, если они еще хоть пальцем вас тронут!
   - А как же мы?! Ты же хотела нарожать мне детей. Что я теперь буду делать без тебя на Земле? - увидев снова навернувшиеся слезы на Ташиных глазах, он понял, что на все вопросы ответов не будет. - Прости любимая, я не хотел причинять тебе боли!
   - Давай надеяться на лучшее! Когда я уже стала уходить туда, у меня появилось чувство, что там все возможно и, может быть, еще ничего не потеряно! - просящее заглядывала в глаза Славе Таша. Они еще долго стояли и перешептывались, пытаясь найти все оттенки слов: прости - прощай - люблю, чтобы передать друг другу все их чувства. Но время неумолимо делало свое черное дело и Таша почувствовав, что у нее совсем его не осталось, взяла Славу за руку и переместилась в гостиную к нам с Федькой.
   - Ребята, у меня очень мало времени! - сразу казала Таша, когда они со Славкой появились в комнате. - Я должна сказать очень важные вещи, которые, мне кажется, сумела понять и которые нужно знать вам. Самое главное, что подпространство или изнанка реала, где мы находимся сейчас - только лишь прихожая. Путь в настоящий астрал лежит через порог. Я должна его перейти. Иначе более плотная оболочка моей души утянет меня в новую реинкарнацию, и я потеряю себя как личность. Фактически умру и, на этот раз, по-настоящему. Моя душа воплотиться в новом ребенке, и проживет новую жизнь, но это будет уже другая личность. Я чувствую, что у меня все меньше сил сопротивляться этому природному инстинкту самосохранения. Мне нужно избавиться от плотной оболочки на пороге и выйти в астрал. На самом деле, мы сделали какой-то фокус. Результатом его является то, что вы сейчас находитесь в более "легкой" оболочке, чем я, и поэтому, души из астрала принимали вас у Стоун Хеджа за своих. Сейчас вам важно знать, что наши опыты пошли в разрез с какими-то правилами, и на нас оказывалось давление, чтобы нас остановить. На нас со Славой было совершено покушение. Я оказалась под внушением, когда вела машину. Поэтому, будьте предельно осторожны. Может быть, опыты стоило бы прекратить, но я не могу вам запретить это. Если решитесь, то ищите путь за порог, за ним должна открыться правда о нашем мире. Ваши легкие души должны позволить вам перейти порог. А я постараюсь вам помочь. Только боюсь, что какое-то время мне понадобиться, чтобы сориентироваться там.
   Мы слушали ее, боясь перебить и внимая каждому ее слову.
   - Все, мальчики! Мне нужно прощаться! - и подойдя ко мне, шепотом сказала. - Не оставляйте Славу одного и не пускайте его долго смотреть на мое тело. Похороните тело без него. Напоминайте ему, что я здесь, а там лишь земная оболочка. И… очень важно… - ей видимо, с большим трудом давались последние слова. - Не давайте ему…уйти навсегда. Я очень боюсь, что тогда, мы можем вообще никогда больше не увидеться… Я не знаю наверняка, но у меня такое чувство, что это не тот путь.
   - Хорошо, я все сделаю, и мы найдем тебя, чего бы это нам не стоило! - я обнял Ташу в последний раз. Она подошла к Феде, попрощалась с ним, и в последний раз обнялась со Славой. Потом легонько оттолкнула его и сказала:
   - До встречи! - и ее фигура заколебалась как в тумане, стала прозрачной и вдруг разлетелась бисером таящих искорок, обдав нас теплой волной. Мы долго стояли, смотря на то место, где только что стояла Таша…
   - Не печальтесь! - в углу комнаты стояла и мягко улыбалась нам миловидная женщина, лет пятидесяти - шестидесяти. Славка видимо узнал ее, потому что, подскочив с ней, сразу задал вопрос:
   - Елизавета Николаевна, что там с Ташей?! - Судя по сходству, я понял, что она наверно была Ташиной бабушкой.
   - А хорошо ты ее назвал! Даже мы все ее так теперь зовем, - продолжала улыбаться женщина. - А сейчас с ней уже все в порядке. Правда, заставила она нас поволноваться! Только в самый последний момент через порог пошла. Вы видели, как ее плотная оболочка распалась?
   - Да! Это было очень красиво!
   - Редко кому удается наблюдать это воочию. Сейчас ее ангелы спасители встречают, и я туда же потороплюсь. Да, можете больше не беспокоиться - вас не будут больше преследовать.
   - А как… - хотел я спросить о том, как найти Ташу, но женщина уже растворялась в пространстве. До нас донеслось последнее слово: "Извините! Спешу!"
   Мы опять долго стояли, соображая, что же делать дальше. Потом я взял себя в руки и скомандовал:
   - Федя! Берем Славу под руки и возвращаемся в тела! - мы протащили совершенно индифферентного и не сопротивляющегося Славу в спальню и столкнулись с новой проблемой. Славка, мало что соображая, никак не хотел сам возвращаться в тело. Тогда я опять скомандовал Федьке. - Ныряй в тело и начинай его оттуда будить, колоти, кусай, коли иглами, но разбуди! Я отсюда без него не выйду.
   Федя, недолго думая, вошел в свое тело и постарался на славу, то есть над Славой - в смысле, поиздеваться. Однако, результат превзошел все мои ожидания. Растерявшегося Славку просто затащило в его тело. Я думаю, нам сильно повезло, что он был растерян, а не возжелал тут же броситься искать пути в астрал. Выйдя вслед за ним в реальный мир, я обнаружил, что Славка находится по-прежнему в неадекватном состоянии. Пройдя на кухню, я наткнулся на Ташины тапочки в прихожей. Сердце сжалось в приступе острой тоски: "Она больше никогда их не оденет!" Я отчетливо понял: Славке нельзя здесь оставаться. Здесь каждый вздох будет напоминать ему о Таше. Надо срочно, пока он не отошел от эйфории встречи с ней, уводить его отсюда. Я почти в панике продолжал командовать:
   - Федя, Слава! Быстро надевайте башмаки и куртки, и едем ко мне! - ребята повиновались, не спрашивая. Я прихватил генератор, чтобы Славке неповадно было удрать "туда" одному. Выходя из подъезда, я сказал Федьке. - По-пути притормози у магазина, куплю водки побольше.
   Единственным средством не дать Славке сойти с ума от тоски, я посчитал беспробудную пьянку в кругу верных собутыльников. Выскочив из машины в магазин, я решил добровольно взвалить на себя еще одну ужасную обязанность. У меня случайно на мобильнике был забит телефон Ташиного отца. Естественно, Славка сейчас не сможет ничего говорить, так что сообщить родителям такую новость придется мне. Я набрал номер и, дождавшись ответа, представился сам. Не зная, как начать разговор, я промямлил:
   - Я на счет Таши,… Наташи, - и в ответ услышал короткое:
   - Я знаю, -…мне стало легче. Я понял, что только что избавился от тяжкого груза сообщать близким людям страшную весть. А голос в трубке продолжил после некоторой паузы. - Мне врач из скорой сообщил.
   - Тогда, к сожалению, мне нечего добавить, - скомкал разговор я. - Если понадобиться помощь, звоните, - потом мне стало стыдно. - Нет, не то… Я хотел сказать… Сегодня, уж простите, мы напьемся в стельку, иначе Славка с катушек съедет, а завтра мы с Федей все организуем и поможем со всеми делами. И еще… не задумывайтесь, пожалуйста, над тем, что я вам скажу и не считайте меня сумасшедшим… но передайте, пожалуйста, супруге, что с Наташей все хорошо. Она уже с бабушкой. Это я знаю наверняка.
   - Спасибо! - видимо Ташин отец не нашелся, что и сказать на мои слова.
   - Договорились. Тогда до завтра, - я с облегчением выключил телефон и помчался за водкой - нет ничего лучше нашего русского национального напитка, когда нужно просто и быстро напиться или залить горе.
   Сидя в машине по дороге домой я думал о сложившемся положении. Что же произошло с нами за последнее время? Жизнь в очередной раз делала крутой поворот и осмыслить это было трудно. Еще весной я приехал из командировки, и впереди меня ждала вполне обычная рутинная работа, со временем предполагающая медленный карьерный рост и относительно спокойную жизнь. Жил бы себе спокойно, потом женился бы на ком-нибудь, нарожал детей, внуков. Так нет, надо было Любочке совершить подряд две ошибки и перевернуть всю мою жизнь вверх тормашками. А я тоже, нет, чтобы не задумываясь переделать опыт "как надо"…
   С другой стороны, все последующие мои действия были логичны. Сначала, обеспокоенный неожиданным побочным эффектом препарата, я попытался воспроизвести все условия, и потом объяснить себе что произошло. Только одно событие, которого я бы мог избежать, но совершил, было то, что я рассказал об этом экспериментальном казусе ребятам. С другой стороны, наверно и это было почти неизбежно. Мне ведь была нужна консультация Славы, а в надежности сохранения тайны я был больше всего уверен при общении с друзьями. Тогда-то дело и получило другой оборот, когда Таша предположила к чему могут привести такие симптомы.
   И слава богу, что я опасался слишком серьезных последствий и хранил все исследования в тайне. Хотя причины хранить в тайне эти опыты оказались совсем другие и гораздо более серьезные, чем я предполагал поначалу. Теперь, вместо того чтобы опасаться последствий завала лекарственного препарата, я боялся разглашения явления, которое могло перевернуть жизнь всех людей на Земле с ног на голову. Сейчас мы держали в руках изобретение, превосходящее по своему значению открытие ядерной энергии. Любая служба частной или государственной разведки или безопасности элементарно уничтожила бы нас в мгновение ока, лишь бы завладеть такой универсальной технологией подглядывания и подслушивания. А какое влияние на психику и социальные взаимоотношения может оказать возможность выходить в астрал? Было даже страшно просчитать все последствия обнародования. И самое страшное - мы совершили что-то такое, что заставило вмешаться неизвестные нам силы с "той" стороны. С "той", о которой мы сами пока ничего не знали, кроме того, что ее можно назвать астралом, что туда ушла Таша и что там обитают души умерших людей.
   Меня, как и всех нас сейчас, мучила одна мысль: "Неужели я явился причиной гибели Таши?" Ведь не будь я так дотошен с Любочкиными экспериментами, не втяни в это дело ребят - ничего бы не произошло. Но, с другой стороны, ничего нельзя повернуть вспять. А я, только катился по цепочке логических событий, как и все мои друзья. В результате, судьба опять не оставляла нам большого выбора. Мы стояли перед огромной тайной, которая приковывала наше внимание, как удав предназначенную для съедения мышь. Вся наша прошлая жизнь казалась бледным подобием той перспективы, которую рисовало наше воображение. Я знал, что даже если бы Таша и ее бабушка не обещали нам заступничество, я полез бы в это пекло и головой и ногами - лишь бы узнать еще хоть что-нибудь новое. О Славе вообще можно было больше не говорить. Я видел, что теперь прошлая жизнь для него умерла и другой цели, как найти Ташу, перед ним не существовало. Единственной проблемой впереди было то, как его периодически возвращать в тело, чтобы то не окочурилось само собой, пока ретивый хозяин разыскивает свою мечту.
   - Пьем за освобождение Ташиной души, - наливая по полстакана водки без закуски сразу по приходу домой. - И за скорую нашу с ней встречу.
   Я сжал Славкино плечо и добавил:
   - И иначе на это не смотри! У нас теперь есть только один выбор: искать путь через порог.
   - Как и где его искать? - наконец, хоть что-то сказал Славка. Правда, столько в его словах было горечи, что в пору нам всем было впадать в депрессию.
   - Попробуем где и как только можно. Порыщем по подпространству, поспрашиваем души - если встретим, понаблюдаем за умирающими, медитирующими, медиумами… Я думаю, что если даже не получиться, Таша поможет нам, когда это станет возможно для нее, - я старался не упустить инициативу и дожимал ситуацию, пока мог еще что-то соображать. Обращаясь к Славке, я сказал. - Завтра мы с тобой выходим досрочно в отпуск. Федя, а ты сможешь?
   - Я если только на пару дней, да и то, придется на работу заглядывать, - сказал Федька, разливая почти тут же по второй. Видимо, и он не мог больше оставаться трезвым.
   - Тогда, завтра надо помочь родителям Таши. Им может еще хуже, чем нам. А ты! - я снова обернулся к Славке, который пил водку как воду, не замечая, что делает. - Ты будешь сидеть дома и даже на прощание не пойдешь! Таша сказала, что тебе там нечего делать.
   Славка, вдруг упершись локтями в стол, уткнулся в лицо ладонями и сказал:
   - Таша была права: умирает не тот человек, чье мертвое тело остается в земле, а тот, кто остается живым рядом с этим телом. Я чувствую… нет - я знаю: моя прежняя жизнь умерла, мне больше нечего делать здесь, - водка все-таки стала оказывать свое действие и Славку прорвало на чувства.
   - Ты же уже старый хрыч, а не тинэйджер, чтобы так раскисать! А знаешь, кстати, что она сказала мне на прощанье? - спросил я его прямо.
   - Что? - Славка готов был на что угодно, лишь бы услышать хоть еще одну весточку от своей ненаглядной.
   - Она сказала, что если ты хочешь ее увидеть хоть когда-нибудь еще, тебе нельзя ничего делать со своей жизнью. Короче, самоубийство не является путем туда. Как бы этого тебе не хотелось. И потом, мы итак до нее доберемся. Представь, что она уехала в длительную командировку, и ты скоро сможешь ее встретить. Чего тут так расстраиваться? - я надеялся, что мои хилые психологические потуги хотя бы остановят Славку от самых ужасных действий.
 

***

 
   Последующие два дня прошли в грустных хлопотах и вечерних пьянках. Славка все-таки уговорил взять его на прощание, что, с одной стороны, не позволило мне там самому раскиснуть, но с другой - прибавило хлопот, в связи с постоянным приведением Славки в чувство из ступора, в который он все время норовил впасть. Особенно тяжко было на последнем прощании. Я все время твердил Славке в ухо:
   - Ее здесь нет! Это только ее оболочка. Она ждет тебя там, и мы пойдем туда завтра вместе!
   Там же, отойдя в сторону и взяв меня за рукав куртки, Ташина мама спросила, с надеждой глядя мне в глаза:
   - Это правда, про то, что Вы говорили по телефону?
   - Да, - ответил я тихо. - Я сам был этому свидетелем. К сожалению, я не могу ничем подтвердить это и даже рассказать, как это произошло. Но ведь Вы понимаете, зачем мне придумывать небылицы?
   Она хотела еще расспросить меня, но ей было нужно было еще что-то говорить и другим людям, и она с сожалением отошла от меня, только успев сказать. - Я верю Вам. Спасибо. Я не знаю, как бы перенесла это все, если бы не Ваша весточка от Наташи.
   Я же вздохнул с облегчением. Несмотря на правду, все мои слова выглядели каким-то фарсом. Ташина мама поверила, только потому, что хотела верить в это. Запоздало я подумал, что надо было попросить у Таши рассказать о каком-нибудь случае из детства, о котором они знали только с мамой. Тогда бы у меня было бы хоть какое-то доказательство. Но тогда, в подпространстве, было не до таких рассказов. Хотя, кто знает, может у нас будет еще в будущем возможность принести благую весть родителям Таши.
   Мы не стали оставаться на поминки. Напиваться в гостях не очень хороший тон. Ташины родители понимали состояние Славы и только кивали, когда я извинялся за то, что мы не придем.
   Неожиданно помогло Славке справиться с шоком событие, никак не связанное с делами разворачивающимися вокруг нас. У меня с весны валялось пара билетов на концерт Блэк Саббат, каким-то чудом заезжающим в нашу густонаселенную глухомань в ходе своего европейского турне. Для себя я считал просто невозможным, пропустить концерт этих монстров, легенд, динозавров и так далее… тяжелого рока, и обзавелся двумя недешевыми билетами, как только узнал о намечавшемся концерте. Сейчас билеты оказались почти забытыми. Концерт должен был состояться на следующий день после траурных событий.
   Утром, делая опостылевшую приборку, я наткнулся на них и сообразил, что это может быть шанс, подаренный судьбой, чтобы встряхнуть и прочистить мозги Славке, а заодно и мне. По своему опыту я знал - эта музыка способна вытрясти душу из тела. Сообщив Славке новость о найденных билетах, я сказал, что беру его сегодня на концерт и не принимаю никаких отговорок, заодно объяснив, чтобы он рассматривал это как психотерапию и пообещал ему выход в подпространство на следующий день. Эти три дня я оттягивал "выход" со Славкой так как попросту боялся, что он не захочет оттуда возвращаться, а сработает ли насильственное возвращение, я тоже не был уверен. Прятать от него генератор мне уже не позволяла совесть. Поэтому, я возложил все надежды на вправление мозгов Славке, которое должно было произойти на этом концерте. И что-то подсказывало мне - Таша не будет на меня в обиде за нарушение Славкиного патологического траура.
   Вечером мы со Славкой были у крытого стадиона. Площадь вокруг уже была запружена перезревшими мальчиками и девочками от тридцати и выше, в черных кожаных куртках и штанах, усеянных металлическими заклепками, молниями и всякими висюльками, висящими не только с одежды, но и частенько, со всяких участков тела. Отличительной чертой публики так же являлись длинные, не очень ухоженные волосы и ковбойские сапоги на каблуках. Однако, кроме этих вечных рокеров, было много и разномастной молодежи. То ли сказалось действие популярного сериала про семейку Осборнов, то ли молодежь решила припасть ко все еще живым истокам тяжелого рока. Первое удивление нас настигло, когда мы обнаружили, что наши места оказались прямо сзади сцены. С одной стороны мы будем слушать музыку с обратного направления, и смотреть Оззику в затылок. С другой - мы нависали над самой сценой, были ближе всех к исполнителям и могли наблюдать за всеми закулисными перемещениями, да к тому же, еще и смотреть на зал почти со сцены.
   На разогреве, как обычно, выступали наши местные лабухи и разгоняли народ неблагозвучными издевательствами над музыкальными инструментами и подвываниями утробными голосами, больше похожими на отрыжку. Не выдержав давления на уши, я затащил Славку поближе к ларьку с провиантом и напитками. Вернувшись в зал, мы застали на сцене все тех же мучителей инструментов и ушей. Надо сказать, что несмотря на свою кажущуюся простоту, тяжелый рок очень хитрое дело. Достаточно пары бездарных нот в мелодии, как она превращается в кошмар. А искусством находить правильные ноты, владеют очень немногие.
   Но вот в зале повисла тишина, и стало темно. Публика слегка притихла и вдруг взорвалась приветственным ревом. Не знаю, как все рассмотрели то, что было видно только нам. В полной темноте, подсвеченной лишь дорожкой из двух цепочек маленьких лампочек на полу, два бугая вели под ручки на сцену слегка сутулящегося Оззи Осборна. Следом прошел Тони Йоми и два других члена группы. Пошатывающийся Оззи сначала вызывал сомнения в способности адекватно исполнять свою роль, но с первыми звуками его голоса и музыки все стало на свои места. Началась промывка мозгов и душ, но не в том смысле, что кто-то нас зомбировал, а в том, что это действо захватывало и растворяло в себе весь зал, включая и мою душу. Стадион превратился в одного многорукого левиафана. Все стояли с вытянутыми руками, раскачиваясь в такт с музыкой. Ни сидений, ни оград не было видно, и перед глазами была только огромная чаша качающихся рук. Многотысячный зал потерял перспективу и казался утробой инопланетного чудища. А когда начался известный "Караван планет" ко всему прочему прибавились еще и огоньки, зажегшиеся повсюду. Толпа, стоящая на поле, так плотно прижималась к сцене, что иногда выбрасывала людей на поднятые руки. Обратного хода для них не было, и людей выталкивали по ковру поднятых рук вперед к сцене, где их подхватывали дюжие молодцы из охраны и выводили сбоку опять в зал. Народ неистовал. В какой-то момент я стал опасаться за целостность стадиона, когда вся эта масса людей стала подпрыгивать в такт музыке, и я почувствовал, как вибрируют трибуны под нами. Где-то в середине концерта, все выступающие сбежали со сцены, оставив гитариста Тони одного, и я поймал себя на том, что уже битый час четыре человека сводят с ума своей музыкой более десяти тысяч людей. Особенно это стало видно сейчас, когда одна гитара, заменив собой симфонический оркестр и духовой орган вместе взятые, захватила весь зал своей плывущей музыкой, сама утопая в неземном восторге и вселенских рыданиях. Два часа концерта пролетели на одном дыхании. Выходя в потоке людей, я чувствовал, что забыл обо всем, как будто вернулся домой с длительного отдыха. Все предшествующие эмоции были попросту стерты. Славке тоже, определенно стало легче, по крайней мере, на некоторое время, пока длилось созданное концертом впечатление.
 

ГЛАВА 9. ПОИСКИ ПУТИ

 
   Утром следующего дня я ехал к Федьке за генератором, оставив Славку хозяйничать дома. Я его не отпускал к себе эти дни, и мы успешно превратили мою, и без того не блещущую чистотой квартиру, в настоящее общежитское логово. Так что, если он найдет в себе силы хотя бы немного прибраться, то и то будет толк. Федька задержался дома перед работой, предупрежденный моим звонком, и поэтому сразу открыл дверь, уже поджидая меня.
   - Привет! Сохранил? - сразу перешел к делу я, имея в виду вверенный Федьке, от греха подальше, генератор.
   - Привет! На, посмотри, - Федька затащил меня в квартиру, протягивая мне что-то небольшое в пакете.
   - А что смотреть? - спросил я раскрывая пакет. - Хм, что-то генератор маленький какой-то стал!
   - Да я тут решил его усовершенствовать. Теперь он весит всего двести-триста грамм и влезает в карман. Самая большая часть здесь трансформатор. Микросхемы - сам знаешь, места не занимают. Но не это главное. Я добавил к нему таймер на десять минут работы, для самостоятельных выходов. И еще, вот здесь я поставил номерную панель с одной только целью: если в течение двадцати секунд не будет введен код доступа, включиться цепь, выводящая всю схему прямо на ток с розетки, и тут, главное, чтобы пожара не возникло, пока горит нутро этой машинки. В общем, примитивная, но надежная защита от нежелательных пользователей.
   - Здорово! А код какой?
   - Очень простой! - прошептал заговорщицки Федька. - Цифры нашего года рождения наоборот. Просек?
   - Просек, очень удобно! И догадаться за двадцать секунд никто не успеет, кроме нас. А если сам ошибешься с вводом кода?
   - Какой ты догадливый! Вот этот красный лэд-индикатор зажжется за пять секунд до того, как приборчик сгорит. Так что у тебя будет еще время выдернуть розетку и повторить попытку. После правильно введенного кода, зажигается эта зеленая лампочка. Но это еще не все! - Федька протянул мне сеточку для волос с пришитыми к ней электродами. Теперь наша "шапка" занимала место не более чем в сжатом кулаке.
   - Так, все ясно! Миниатюризация в действии! Удобно конечно… - потом одна сомнительная мысль проскочила у меня в голове. - А где старый генератор? И вообще, сколько их ты тут наклепал? - настороженно спросил я.
   - Правильно мыслишь! Старый генератор я разобрал, а новых сделал три. Каждому по-своему будет, чтобы не бегать друг к другу.
   - Но ты понимаешь, что это уже стоило Ташиной жизни и, если хоть капля информации просочиться от нас наружу, это может и нам того же стоить?
   - Ты что, меня за лоха держишь?! Все под контролем! Что мне - жить надоело? На тебе второй прибор для Славки, хотя сам решай, давать ему его или нет, - сказал Федька, доставая второй приборчик.