Кувшинов Виктор. Пирамиды астрала

   …я шел по улице, которая стала превращаться в аллею цветущего сада. Вокруг было по-летнему тепло. Я пытался рассмотреть, что там, вдали аллеи и, наконец, разглядел, что там был берег реки. У берега стояла странная лодка - скорее ладья с высокими носовыми и кормовыми выступами. От ладьи шел высокий человек в странных одеждах, то ли индусских, то ли в египетских. Когда я подошел к нему он сказал:
   - Пойдем со мной. Мы отправимся в твой последний земной путь, и я приведу тебя к успокоению и счастью!
   - Ты Осирис? - догадался я.
   - Да, ты прав! И тебе нечего больше делать на Земле! - отвечал мне египетский Бог.
   Самое интересное, что при этом, я подумал и понял, что особенно никому и не нужен на земле, и вполне бы сейчас смог прокатиться до райского порта. Потом вдруг упрямая мысль посетила меня:
   - Нет, мне еще нужно провести опыт над Машей! - возразил я и повернулся идти назад.
   - Ты смеешь возражать Богу! - раздался у меня за спиной громоподобный глас и раскатился Хичкоковским смехом: - Тогда, возвращайся!
   И я с ужасом понял, что следующий шаг я делаю в бездну, наполненную каким-то темным огнем, наподобие жерла вулкана. Я пытался схватиться за что-нибудь, но руки хватали пустоту, а ноги, ватные от страха, пытались нащупать хоть какую-то опору. Я чувствовал, что должен вот-вот упасть, но почему-то не падал, и немой крик застыл у меня на растрескавшихся до крови губах. Докричал я свой крик, вскочив в постели и безумно оглядываясь вокруг. Часы показывали семь утра. Я отдышался и вытер пот с лица и груди. "Вот идиот! Книжек начитался! Точно в психушку пора!" - думал я, слизывая кровь c растрескавшихся губ…
 

***

 
   В пятницу мы провели последний опыт с Машей. Я смотался с работы пообедать у Славки в мединституте, и прямо с их столовой поднялся к нему в комнату. Федя сегодня не пришел, сославшись на неотложные дела. Маша уже совсем освоилась с нашей командой и пыталась хулиганить, начав прыгать на кушетке и радостно агукать, выклянчивая у Славки банан. Однако, сложностей не возникло. Она с удовольствием съела "конфетку" с минимальной дозой препарата, а при виде "шапочки" с электродами стала радостно одевать ее себе на голову. Так что нам с Ташей только пришлось ее немного придержать для получения эффекта. После того, как Маша уснула, я поставил ей канюлю для взятия проб крови, и мы уселись ждать. В задачу этого, последнего эксперимента входила проверка того, насколько быстро препарат сам выводится из организма шимпанзе. Я взял пробу крови через полчаса. Маша продолжала спать.
   - Если все будет, как на других животных, сейчас уровень "лекарства" должен упасть ниже минимальной действующей концентрации, - сказал я, усаживаясь рядом со Славой. - Подождем еще полчасика, тогда наверняка она будет спать только по инерции.
   - Сколько еще ей захочется спать? Вот в чем вопрос! - засомневался Славка.
   - Я сразу скажу, что пару часов я еще выдержу, а потом точно будить ее начну! - сказала тихим голосом Таша с кушетки. Она сидела и поглаживала обезьяну по руке. - Она такая доверчивая. Я переживаю, что с ней что-нибудь пойдет не так.
   С Машей все шло так, как и думали. Мы сидели взаперти с обезьяной, брали у нее иногда кровь на анализ, тупо смотрели за самописцами приборов и ждали.
   - Слушайте, - вспомнилось мне. - Я наверно перечитал Ташиных книжек! Мне сегодня такой кошмар приснился! С каким-то египетским богом в главной роли. Просто ужасть!
   - Странно, но у нас тоже были неприятные сны, - ответила Таша. - Мы со Славой утром обсуждали. Обоим приснилось похожий мотив: будто нас зовут на тот свет и начинают угрожать всякой ерундой. Днем это показалось смешно, а вот во сне было не до шуток!
   - Действительно странно! Меня этот, Осирис какой-то, сначала пряниками заманивал. Типа, пошли, покатаемся на лодочке! И ведь почти уговорил! А как я к нему задом повернулся, так он, как разозлиться, ножками затопает, да закричит на меня! А потом взял и киданул меня в какую-то геенну огненную - ну прям как в кино! - смеялся я над своими ночными похождениями.
   - Может в погоде чего происходит, или там какая-нибудь магнитная буря разбушевалась, а мы и не знаем? - сказал, зевая, Савка.
   - Ну все! Все жданки съели! Три часа уже взаперти с обезьяной сидим - неизвестно чем занимаемся! Что приличные люди подумают?! - не выдержал я.
   - Конечно, надо Машуню будить. А то мне чего-то волнительно. Вдруг она совсем куда-то "убрела" и не захочет возвращаться, - проговорила Таша, помогая мне взять последнюю пробу крови и снять канюлю.
   После пяти минут поглаживаний и легких похлопываний мы не на шутку начали волноваться.
   - Ой, как бы ты права не оказалась! - запричитал я в легкой панике. - Придется иголкой покалывать! Слава, смотри за ЭЭГ. А то не представляю, если она очнется, а я ее в это время еще иголкой тычу! Она ж мне такой подзатыльник отвесит!
   К нашей радости, покалывание иглой возымели действие и, наконец, Славка крикнул:
   - Есть сигнал!
   Я сразу перешел от садистских мер к нежным ласкам. Нашей общей радости при встрече не было конца и края. Мы прыгали вокруг Маши. Она тоже прыгала и обнималась со всеми нами подряд, видимо, пытаясь поделиться своими положительными переживаниями во время отключки.
   - Как жаль, что ты не можешь рассказать нам о твоих впечатлениях! - выговаривал я Маше.
   - Но посмотри на ее радость! Она же счастлива! - смеялась Таша. - Во всяком случае, ей было там неплохо. А значит, и нам не страшно будет!
   - Теперь можно сказать, что все испытания на животных пройдены. Следим неделю за Машиным здоровьем и в следующую пятницу делаем первый опыт на человеке. Да, я сегодня принял минимальную действующую дозу Ксилонейросказина! Надо проверить на всякий случай на совместимость.
   - Вот балда! - выругался Славка, А если бы генератор и тебе подфонил! Вырубился бы сейчас на пару с обезьяной, а мы думай после этого, что с тобой произошло.
   - Не подумал! - я чесал в затылке. Действительно, стало стыдно - как мальчишка! Потом вспомнил. - А вы примите дозу в понедельник, если со мной к тому времени все будет в порядке.
   - Все! Увозим Машу в виварий.
   - Тогда пока, мне еще надо в свою лабу заскочить! - попрощался я и побежал в свой институт.
 

***

 
   Следующая неделя прошла относительно спокойно, если не считать начальственного наезда на Славку. С него начали требовать всевозможные отчеты о его научной и руководительской работе. Опять припомнили халатное обращение с наркотой. Славка, к счастью, неплохо подготовился и спрятал все вещьдоки по нашей работе где-то в лаборатории. Ситуация, в целом, сильно напоминала мой случай, произошедший на прошлой неделе. Славка только злился:
   - И чего шеф расхорохорился? Не выспался, что ли, или объелся чего? Не пойму ничего, - жаловался он по телефону.
   - Главное, чтобы он ни сном, ни духом не догадывался о нашем проекте, - брюзжал я в ответ, как старый учитель в сельской школе, будто это и без меня не было ясно, как божий день.
   Всем временами снились какие-то гротескные кошмары. Все это создавало немного нервную обстановку. Тем более, что мы и так были немного на взводе по поводу предстоящего эксперимента. Но потихоньку приближался день Х. С четверга мы уговорились, что все собираемся часов в двенадцать у Славы - это время обеда, когда народ перемещаются по коридорам стадами в поисках пищи и разговоров. Так что наше сборище не привлечет большого внимания. К тому же, управиться мы собирались за полчаса. Лекарство на себе опробовали все. Никаких нежелательных эффектов оно ни у кого не вызвало.
   В половине двенадцатого я позвонил Федьке и недослушав его "Лаборатория Полевой…" скомандовал в трубку:
   - На старт! Внимание! Марш! - на что в трубке загремело:
   - Не сметь меня перебивать! Молчи как мышь, пока не дослушаешь мою вступительную речь!
   - Ой-ой-ой как страшно! Мамочка! Короче, если ты не появишься внизу, экспресс до станции рай уйдет без тебя!
   - Все, бегу! - сломался Федька.
   И мы опять припустили по коридорам, как две белые мыши, соревнуясь в погоне за кусочком сыра. К проходной мы выскочили одновременно: я сверху, он сбоку.
   - Я первый - кричал Федька.
   - Главное, чтобы Славка с Ташкой первыми не "уехали"! - предупредил я и рванул в жаркую атмосферу летнего дня. - Эх, так и все лето можно мимо носа пропустить!
   На улице стояла прямо тропическая жара, асфальт плавился под ногами, деревья застыли, пытаясь выжить в этой парилке, а мне сразу захотелось попасть куда-нибудь на песчаный берег чистого водоема и забыть все трудовые будни.
   - Да, хорошо! Но нас ждут великие дела! Так что, не раскисай! - подбадривал меня Федька, пока мы неслись до корпуса Славкиного института.
   Стараясь быть как можно незаметнее, мы прошмыгнули по коридору и заскочили в Славкину "комнату для допросов". Славка с Ташей уже, естественно, ждали нас с разогретыми приборами. И тут неожиданно возник жаркий спор. Каждому почему-то было очевидно, что "идти" должен именно он, и по очень веским причинам. Ташка сходу заявила:
   - Первой пойду я! Женщин и детей пропускают вперед! Хоть в полынью, хоть в омут!
   - Да уж, размечталась! - только и успел я сказать, как она выдала:
   - Вы ничего не понимаете в отделенном сознании! Вы там растеряетесь и потеряетесь, а я быстро сориентируюсь, что к чему! - и добавила немного смущаясь. - И еще, я знаю, что там что-то есть.
   - Солнышко, мы понимаем твои мотивы, но, пойми - это опасно. Поэтому пойду я. Тем более, что я знаю тоже немало про потусторонние вещи, - возразил ей Славка. И тут же попытался вклиниться Федька:
   - Нет, ребята, я не могу дать испытывать мною сделанный прибор. Я сам должен его испытать на себе.
   Я долго смотрел на эту дискуссию и с хищной улыбкой спросил:
   - А кто вас интересно спрашивал? Нетушки, первым буду я, и по очень простым причинам. Во-первых, я имею право первооткрывателя. И, во-вторых, я один. И некому обо мне сильно переживать, если я выйду "оттуда" круглым идиотом. И потом, - я посмотрел критически на Славку с Ташей: вы, все равно, не пустите туда друг друга. Ну представьте, что кто-то из вас станет полным дебилом! Каково же вам будет? А мне будет очень даже неплохо. Так что давайте за дело и держите на всякий случай! - я положил перед притихшим Славкой ампулу со снотворным и шприц. - Если что, вколете мне его, и я усну на пару часов, а вы вызывайте скорую и говорите им, что я упал ни с того, ни с сего в обморок.
   Повисла напряженная тишина. Я в ней напыжился как индюк, понимая, что сумел не только переубедить приятелей, но и заставил основательно их задуматься. И действительно, мы ведь не обсуждали такой, вполне реальный, поворот событий, как поворот мозгов после нашей милой процедуры. Так что, здорово я озадачил своих коллег по несчастью.
   - Так! Я принимаю "таблэтку"! - сказал я, доставая кусочек сахара с нанесенным на него препаратом. - Через двадцать минут все должно быть готово!
   Затем расстегнул рубашку, снял носки и улегся на кушетку.
   - Слав, подсоединяй клеммы и погоняй все приборы! Таша, сможешь поставить канюлю для взятия крови?
   - Да.
   - Тогда давай!
   Все занялись своими делами. Только Федька, притихши, смотрел из угла за подготовкой к "старту".
   - Федя! Проверь свой прибор и дай "шапочку" Таше. Она оденет ее мне на голову.
   "Шапочку" пришлось перешивать под человеческую голову. И сейчас она представляла собой вязанную лыжную шапку, с подшитыми к ее изнанке электродами.
   - Так! Все готово! Берите пробу крови. Через пять минут после "засыпания" вводите антидот в канюлю, и еще через десять минут, начинаете меня будить! Поехали! Федя включай! До скорой встречи!
   Федька включил генератор…
   … и я оказался в комнате, болтаясь где-то под потолком и наблюдая за тем, как мои приятели возятся у приборов…
 

ЧАСТЬ ВТОРАЯ: ОТКРОВЕНИЕ ДУШИ
 
ГЛАВА 6. ПЕРВЫЕ ШАГИ

 
   Полночь. Я прибираю квартиру. Отпущенные моим благородным жестом, гости, счастливо хохоча, разбежались из моей квартиры, оставив за собой, как на поле боя, посуду, объедки, разбросанные вещи и веселое настроение - за что я им очень безгранично благодарен. Несмотря на пытку домашней работой, я улыбаюсь: "У нас все получилось! И мы обладатели великой тайны!" Я вспоминаю мгновение за мгновением своего выхода "туда".
   Началось все с того, что я обнаружил себя висящим где-то под потолком и оглянулся посмотреть вокруг. Внизу копошились мои приятели. Мне как-то непривычно было смотреть на них сверху вниз, и я вдруг переместился вниз "встав" на пол. Пола я не почувствовал, но услышал, как Слава сказал:
   - Вводи антидот!
   Таша наклонилась к кушетке и, как я не подготавливался к этому, я просто остолбенел от страха, когда увидел себя, мертвого, лежащего на кушетке из-за отодвинувшейся Ташиной спины. Я долго приходил в себя. Потом посмотрел на компьютер и увидел, что мое сердце бьется нормально. Успел еще подумать, что почему-то плохо слышу звуки. Только сказанные слова:
   - Ну что, будим? - спросила Наташа, и тут я заметил, что она трясет и похлопывает меня по щекам. Меня охватило беспокойство, и я потянулся к своему телу. После этого наступило мгновение беспамятства, и постепенно я "проснулся", лежа на кушетке. Я услышал откуда-то издалека доносившийся голос Славки:
   - Пошла энцефалограмма!
   Какое-то мгновение я собирал свои разбежавшиеся мысли и, потом мой взгляд сконцентрировался на напряженном лице Таши, хмурящей брови и всматривающейся в мои глаза. Она сказала отрывисто:
   - Он просыпается!
   Я сообразил, что все получилось. Схватил Ташку, прижал к себе и поцеловал ее в губы. Не скрою, мужик я или не мужик, чтобы таким случаем, да не воспользоваться! И было чем!
   Ташка оттолкнулась от меня, испуганно крикнув:
   - Дурак!
   Я не согласился и благим матом заголосил:
   - Ур-ра! Получилось!
   Таша тут же исправила положение, уже сама меня обнимая и целуя в щеки говорила:
   - Ой! Я так испугалась, что у тебя крыша съехала! - и в общем-то, она была права. Я бы, наверно, тоже испугался нешуточно, если вдруг оказался в объятиях полоумного и экзальтированного приятеля.
   Славка, в свою очередь, орал, смотря поочередно то дисплей компа, то на нас:
   - Осторожнее! Клеммы не сорвите! Хватит с нас обезьян! Вы их, кажется, не умнее!
   А Федька даже, как-то несвойственно ему, растерянно притих и тихо спросил:
   - Ты что, правда "там" был?
   - Все ребята! Я вышел из тела! Под потолком летал! Даже на компе графики разглядывал! - я продолжал восторженно орать, как дите, получившее новогодний подарок. Мысли счастливо прыгали в моей голове, и мне хотелось самому прыгать вместе с ними.
   - Все, успокойся, полежи еще, - просила Таша и счастливо приговаривала. - Я тебя по головушке поглажу за это. Хороший ты наш, Гагарин! Сейчас мы с тебя еще раз все показания снимем и все!
   Я притих на кушетке, расплывшись в блаженной улыбке и перебирая в памяти события моего путешествия под поглаживание Ташиной руки. Эх, помечтать хоть! Когда еще такое участие у этакой красавицы заработаешь? В голове невольно прокручивались кадры, то с озабоченным и беспокойным, то со счастливым и радостным лицом Таши. Я прислушался к своим ощущениям. Да, была определенная радость от удавшегося эксперимента, но не только. Наконец я поймал за хвост ускользающую мысль, приводящую меня в восторг и смущение одновременно. Я получил доказательство, что все мои материалистическо-научные взгляды на жизнь в корне неверны, а мир намного сложнее и больше, чем я до этого представлял! Да, а каково Федьке? Одно дело - по вечерам спьяну болтать о великих нестыковках физики, а другое дело - вот так вот, лоб в лоб с необъяснимыми фактами столкнуться. Ничего, придумает теорию какого-нибудь пси-поля или четвертого измерения. Да и без него этой лабуды напридумано столько…
   - Ну все, снимаем все провода и трубки! - скомандовал Славка, и я почувствовал, как нежные Ташины пальчики срывают пластыри с остатками моей шерсти.
   - Ой-ой! - не выдержал я, - Таша сообразила, что эпиляция - некаждодневное упражнение для меня, и хихикнула. - Вот тебе! Будешь над волосатыми обезьянками еще издеваться?!
   Потом меня обтирали, поднимали, одевали - только что не облизывали. Короче, я чувствовал себя королем бала, раздавал всем великодушные улыбки, а в ушах у меня стояли звуки фанфар и праздничных фуг. Когда мы основательно прибрали все вокруг, Славка заявил, что я, на всякий случай, должен посидеть часок-другой у них в лабе. Я не возражал, и мы тут же уселись водить беседы за чашкой чая. Меня, по свежим следам, основательно потрошили на все мелкие детали, которые я мог и не мог заметить.
   - А могло тебе только показаться, что ты летал под потолком?- спрашивал Федька. Видимо, его сильно замучили внутренние противоречия. Я даже несколько испугался за него, глядя на то, как он притих и сидит, как мышка, в углу стола, смотря на меня почти жалобными глазами. Что-то я его таким никогда не видел…
   Я долго думал над его вопросом и понял, что в общем-то не могу абсолютно доказать, что летал под потолком. Пришлось признать, что, кроме вида Федькиной залысины сверху, меня ничего сильно не поразило. Что я и выразил пожатием плеч и задумчиво скривленной гримасой. Пока я думал, летал я или не летал, Таша выдала идею - завести книгу техники безопасности:
   - Пока мы ничего не знаем, куда мы попали, нам надо очень осторожно продвигаться вперед! В любом месте нас могут ждать неизвестные опасности! - говорила Таша и даже сама не знала, как она тогда была права! А я еще смеялся:
   - Вот залезешь в комп и окажется, что твое сознание в эту железяку намертво переселилось! Вот незадача!
   - А ты не смейся! Откуда ты знаешь, что это невозможно? - обидевшись, надула губки Таша.
   - Вообще-то правильно, - благородно заступился за Ташу Славка. - Каждый раз, когда будет возникать опасность или что-то непонятное, нам нужно информировать друг друга об этом.
   - А что ты еще видел? - спросила Таша, и я подробно пересказывал свои впечатления.
   - А себя ты видел? - этот Ташин вопрос поставил меня в тупик. Я опять долго думал и понял, что видел только свое "мертвое" тело, а вот на летающего себя посмотреть забыл.
   - А что ты слышал?
   Я почувствовал хватку профессионального психолога на допросе, и засуетился:
   - Ташенька, понимаешь, я могу сказать, что слышал ваши слова, но вот звуков, как будто не было!
   - А мысли ты наши "слышал"? - доканывала меня Таша, и я взмолился:
   - Ташенька! Прости ты меня - осиновую голову! Не сообразил я этого сделать! - Действительно, насколько Таша оказалась права в том, что я непрофессионал в этом деле! Я, оказывается, мог бы сделать столько полезных наблюдений, вместо того, чтобы болтаться под потолком, как воздушный шарик, а лучше сказать - полный придурок!
   - Ну что ты расстраиваешься, как маленький! - стала успокаивать меня, действительно, как маленького, Таша. - Не переживай! У тебя времени-то было всего несколько минут! Да еще в первый раз - немудрено растеряться! Сами скоро разберемся!
   Ташины глаза мечтательно начали бродить по стенкам и потолку, явно прицеливаясь, где бы полетать. Я понял, что надо прервать эти мысли в зародыше и соблюдать хотя бы минимальную осторожность.
   - Нет! - я с твердостью в голосе возразил. - Подождем пару дней, посмотрим на мое здоровье, потом на Феде попробуем и, уже после этого - на вас со Славой. Сама же говорила о технике безопасности! - несмотря на профессионализм Таши, я не мог пойти на то, чтобы рисковать сразу двумя любящими друг друга людьми. А Федька был такой же независимый ни от кого оболтус, как и я, и поэтому, лучше подходил на роль подопытного кролика, несмотря на его полный непрофессионализм.
   Потом я расчувствовался и позвал всех сегодня к себе в гости:
   - Ребята, вы не представляете, как я вам благодарен за то, что вы позволили обвести вас вокруг пальца, как маленьких, и дали мне первым совершить полет сознания по маршруту кушетка-потолок-кушетка! Поэтому, я не принимаю сегодня никаких отказов от моего приглашения на вечернюю попойку у меня дома! Чур, по пути заедем в магазин, и затаримся там всем, чем надо. Вот, я все сказал! - закончил я пламенную речь, и возражений на нее не последовало. Даже больше - она была встречена полным одобрямсом всех присутствующих!
   Вечером разговоры крутились вокруг одной и той же темы. Сначала мы обсуждали нелепость современной науки, пытающейся доказать, что пары терабайтов мозга с несколькими хилыми процессорами хватит, чтобы оперировать тысячами информационных портов - рецепторов, и вдобавок, при этом регулировать всю деятельность организма. И что же останется после всего этого на бесконечные пласты воспоминаний и мыслительную деятельность, иначе сказать, оперативную память? Здесь была явная нестыковка. Нет, все-таки мозг, это великолепная компьютерная система, но только лишь система, которой управляет сознание или душа - это уж, как будет удобнее назвать.
   В результате наших полупьяных анализов ситуации, мы установили, что я (то есть моя душа) с набольшей вероятностью все же покидал свое тело. При этом видел все вокруг, произвольно меняя свою позицию, и слышал переговоры ребят. Однако, ничего больше, с высокой достоверностью, сказать я не мог. Сказывалась непродуманность подготовки "космонавта". Поэтому Таша, видимо, внутренне со мной согласившись на то, что в следующий раз жертвуем Федькой, инструктировала того:
   - Когда выйдешь из тела, тебе нужно постараться собраться с мыслями и понять: что и как ты видишь и слышишь. Не пугайся своего спящего тела! Потом, посмотри на свое астральное или духовное тело - постарайся понять, как оно выглядит.
   - Давайте договоримся, что не будем никуда далеко уходить во время первых опытов. Сначала все "летаем" только в одной комнате несколько минут и возвращаемся в тело! - я сам не заметил, как стал ярым поборником техники безопасности - вот что опыт с людьми делает!
   - Я придумал, как нам проверить, выходил из тела человек или нет! - заявил Славка. - Надо быстро написать что-нибудь на бумажке и положить ее на стол пока "космонавт" в отключке!
   - Только писать надо фломастером одну большую цифру или букву. Я читала, что у многих во внетелесном опыте были проблемы с чтением текстов. Строчки как бы расплывались, - добавила Таша.
   …стоя на кухне и моя посуду я продолжал сам себе улыбаться. Может этот день и есть вершина моей жизни? Мало кому на свете удавалось первым совершить или придумать что-то такого же уровня! А может быть это только начало, и впереди нас ждут открытия и испытания гораздо большего масштаба? И что-то подсказывало мне, что так оно и будет…
 

***

 
   Два дня прошли абсолютно без каких-либо последствий для моей психики и здоровья. Я чувствовал себя даже лучше своих "коллег", которых мучили какие-то сны по ночам и головная боль днем. На третий день мы опять собрались у Славки, но начали опыты с меня, сверяя мои свежие ЭКГ и ЭЭГ со старыми. Все было в абсолютном порядке, и мы переключились на Федьку.
   - Ну, сегодня ты у нас за подопытного кролика! - хищно оскалившись я накинулся на Федьку.
   Он несколько затравленно, но в целом мужественно улыбаясь, сказал:
   - Я готов, - потом, помявшись, все-таки признался. - Я уколов боюсь немного. Это вам медикам-биологам садистам-мазохистам не привыкать, а я человек сугубо технический - не привык, чтобы во мне ковырялись.
   - Ты что, отказываешься?! - в лоб спросил его Славка.
   - Нет-нет! Я только прошу, поаккуратней с моим телом обращайтесь. Оно ж у меня одно, любимое! - Федька прямо-таки разрывался между потребностью показать себя героем и животным страхом перед иголками.
   - Так! Уколем мы тебя всего один раз, но канюлю мы обязаны тебе поставить! Нам нужны биохимические показатели при первых экспериментах, чтобы не прозевать момент, если у тебя потом почки или печень сбои начнут давать. Если первые выходы пройдут нормально, потом будем только пульс мерить. И не бойся, я тебе вену с одного раза найду, у меня рука набита! - прочитал небольшую нравоучительную лекцию Славка.
   Больше Федьку мы слушать не стали. Накормили его лекарством и уложили на кушетку. Славка, действительно одним махом всадил иглу в вену, так что Федька и охнуть не успел. А Таша ловко его окутала сетью проводов с электродами.
   - Все! Тушка кролика готова! - налаживая показания приборов, заявил я. - Сейчас душку этой тушки будем "отправлять погулять"!
   - Помни! Ничего не бойся! "Посмотри" на себя. Послушай звуки и прочитай, что я тебе напишу на бумаге!
   - Поехали! скомандовал Славка, надев шапку с электродами Федьке на голову и включив генератор импульсов. Федька, недолго думая, отключился вместе с его энцефалограммой.
   - Все в норме! - сказал я, выводя чувствительность ЭЭГ на максимум и ловя слабые мозговые токи. Таша подскочила к столу и что-то быстро написала жирным фломастером на листке бумаги. Славка, тем временем, вводил антидот. Мы подождали еще десять минут, Таша взяла пробу крови с канюли и мы начали будить Федьку. Теперь, уже на его долю достались нежные женские похлопывания и потряхивания. Спустя минуту, Федька открыл глаза и попытался повторить мои обнимания с Ташей, но она уже была к этому готова и, смеясь, уперлась рукой в кушетку, подставив для поцелуев только щечки. Федька, между тем, заорал: