Кузьменко Владимир. Древо жизни. Книга 2

   – Кто вы?
   – Частная фирма.
   – Сколько?
   – Много, Сильванио, много. Скоро вы узнаете.
   Белоснежная яхта, после того, как второй снаряд разворотил ей нос, послушно легла в дрейф. От подлодки отделился катер, и вскоре вооружённые автоматами люди взобрались по спущенному трапу на палубу.
   С катера в воду спустились аквалангисты, и через минут тридцать перед капитаном яхты и её хозяином были выложены контейнеры с наркотиками.
   – Прошу сюда, – пригласил один из нежданных гостей, очевидно, их начальник, хозяина яхты к установленной на палубе видеокамере. – Я буду задавать вам вопросы, а вы отвечайте сюда, – он указал на объектив видеокамеры.
   – Я ничего отвечать не буду. Вы не имели права задерживать моё судно в международных водах.
   – Это ваше последнее слово? – вежливо осведомился неизвестный.
   – Да! И вы ответите за ваш пиратский налёт!
   Начальник дал знак, один из его спутников подошёл к хозяину яхты и выстрелил ему в голову.
   – Вы тоже отказываетесь давать показания? – обратился начальник к капитану.
   Директор института трансплантации органов и тканей озадаченно вертел в руках визитную карточку. «Дон Рональд Эври, секретарь Каупони».
   «Почему Каупони не позвонил? Что стряслось?»
   – Просите его войти, – распорядился он секретарше, ожидавшей его.
   В кабинет вошёл молодой, двухметрового роста человек лет 18 с красивым, волевым лицом.
   – Разрешите, док?
   – Прошу вас! Чем обязан?
   Молодой человек подошёл к директорскому столу и, не дожидаясь приглашения, сел.
   – Док, у меня нет времени. Минут через двадцать, а может быть, и раньше, здесь будет Интерпол.
   – Интерпол? – удивлённо повторил директор, поднимаясь со своего кресла.
   – Сядьте, док, и слушайте. Ваше тайное кладбище, где вы хороните мальчиков и девочек, которых вам доставляет наш синдикат из Южной Америки, обнаружено Интерполом и прокурор дал санкцию на ваш арест вместе с вашими ближайшими сотрудниками. Сейчас там, на кладбище, собралась куча экспертов и журналистов, так что вам надо поторапливаться. Минут через пять вы и ваши сотрудники сядете в закрытый автобус, и мы увезём вас в тайное место, где Интерпол вас никогда не обнаружит.
   Сказав это, молодой человек поднялся и спокойно вышел.
   Через семь минут большой автобус, забитый до предела перепуганными людьми, выехал из ворот института и помчался по трассе в северном направлении, сопровождаемый десятком машин, в которых сидели вооружённые люди.
   Была уже глубокая ночь, когда автобус въехал в какой-то огороженный высокой стеной двор. Вспыхнул прожектор. Четверо вооружённых автоматами людей подошли к автобусу и открыли дверцу.
   – Выходите!
   Первым выбрался директор института.
   – Руки, пожалуйста, док, – попросил его один из встречавших, держа наготове наручники.
   Через час вся группа врачей была введена в длинный подвал, в котором уже сидело человек сто, не меньше.
   – Ну, вот вы все и в сборе, – приветствовал пленников вошедший вслед за ними молодой человек. – Включите свет! – распорядился он кому-то. Подвал залил поток яркого света. – Итак, господа, должен нам сообщить, что ваш подпольный синдикат, занимавшийся похищением детей и продажей их органов для трансплантации, сегодня заканчивает своё существование. Нам удалось собрать здесь всех. И тех, кто под видом усыновления вывозил детей из стран Южной Америки, и тех, кто их потом перепродавал в институт трансплантации органов и тканей, и тех, кто потом у живых ещё детишек вырезал печень, сердце, глаза, лоскуты кожи, почки.
   – Дорогие папочки! – обратился он к группе стоящих поодаль арестованных. – Я с удивлением не вижу на вас траурной одежды по вашим усыновлённым мальчикам и девочкам. Правда, вы каждый раз меняли фамилии… Итак, джентльмены, настало время облегчить душу. К сожалению, здесь нет священника. Но его с успехом заменит видеокамера. Вас здесь много, и параллельно будут работать десять видеокамер в соседних помещениях. Итак, кто первый?
   – Кто вы, черт возьми, такие? – вскричал директор института.
   – Мы – частное сыскное бюро. Я вам не солгал. Действительно, нами было обнаружено ваше тщательно спрятанное кладбище, и там сейчас большая толпа журналистов, экспертов и полицейских. Но перед тем, как передать материалы в Интерпол и судебным органам, мы решили сами поговорить с вами, если, конечно, вы изъявите на то желание.
   – Не дождётесь! Вы можете передать нас полиции, но с вами мы разговаривать отказываемся!
   – Очень жаль! Вам придётся немного поразмыслить. Уверен, что вы перемените решение.
   Молодой человек дал знак, и его помощники приступили к делу. Не обошлось без свалки, но через два часа все было кончено. Под потолком подвала шли несколько толстых балок. К ним, с промежутками в полметра, были подвешены все арестованные.
   – Подумайте, господа. Если кто решит облегчить душу, прошу дать знак охране.
   Молодой человек повернулся и вышел.
   Через неделю после описанных событий все телекомпании мира в течение трех дней вели передачу о раскрытии подпольного синдиката, занимавшегося умерщвлением похищенных детей с целью продажи для трансплантации их органов. Были обнаружены два тайных кладбища, где лежало, по неполным подсчётам, около десяти тысяч детских трупов в возрасте от восьми до пятнадцати лет. Полиция произвела массу арестов, однако главари синдиката, те, которые дали показания перед видеокамерой, бесследно исчезли.
   Из посторонних один-единственный человек на планете знал, чьих рук дело разгром синдиката и кто навёл ужас на торговцев наркотиками. Это был Северцев. Но он молчал. «Как Сергей заставил их давать показания?» – не раз задавался вопросом Северцев и даже себе боялся ответить на этот вопрос, хотя смутно догадывался.
   Интерпол сбился с ног в поисках «частной фирмы», поставляющей регулярно в его распоряжение видеозаписи и не дающей при этом ни одного живого свидетеля.
   Ужас торговцев наркотиками был настолько велик, что известный воротила в этом бизнесе, некий Фрайфельд, отсидевший по приговору суда десять лет, не захотел выходить из тюрьмы, и когда ему было отказано в дальнейшем содержании в тюрьме, тут же после выхода из неё ограбил первый попавшийся магазин и сел сразу же за это ещё на пять лет.
   По-видимому, тюремный телеграф был более осведомлён, чем Интерпол.
   Агенты Каупони разыскали-таки в Скалистых горах заброшенную усадьбу и, как рассказали, случайно зашли в подвал. Вскоре пачка фотоснимков лежала на столе у Каупони. Может быть, впервые за свою жизнь шеф мирового подпольного бизнеса почувствовал, как ужас ледяной рукой сжимает ему сердце. Каупони велел никому не показывать снимков.
   – Господа! – Каупони еле сдерживал ярость. Он оглядел сидевших. Собрались почти все руководители региональных отделений партии.
   – Господа! Довожу до вашего сведения, что убытки, которые понесла наша фирма, уже достигли четырех миллиардов международных кредиток. В Пакистане паника. Мы четыре месяца не получаем оттуда ни грамма товара. И, по-видимому, получать не будем, так как посевы сожжены напалмом. Там уже десять лет ничего расти не будет. Все вы знаете, какая судьба постигла наших лучших поставщиков. Кроме того, мы потеряли около ста судов. Они исчезли бесследно вместе с командами. Потом, эта идиотская передача в эфир с показаниями Сильванио, который тоже исчез бесследно. Кто-то звонит по телефону в отделения Интерпола и сообщает точные адреса складов и фабрик переработки. Вначале мы думали, что все это работа Интерпола, но наши агенты, внедрённые туда, в один голос сообщают, что это не так. Что будем делать? Кто ведёт против нас войну, я вас спрашиваю? Учтите, убытки эти наносят огромный ущерб нашему движению. Если акции неизвестных нам лиц не прекратятся, мы вынуждены будем снизить темпы подготовки известного вам дела. Присутствующие здесь должны немедленно покрыть убытки из своих личных средств! И делайте, что хотите. Я должен знать, кто против нас работает?!
   – Они называют себя частной фирмой, – раздался голос из зала.
   – Слышал это много раз! – отмахнулся Каупони. – Я спрашиваю вас, что делать? Думайте, черт вас возьми!
   – Надо вооружить суда и караваны бластерами.
   – Чушь! Если это станет известно, то сами знаете, что произойдёт. Это оружие мы держим пока в тайне и его нельзя пускать в дело до решающего момента.
   – Может быть, войти с ними в соглашение? – робко произнёс представитель Юго-Европейского филиала. – Пустить их в долю?
   – А потом, когда они обнаружат себя, – уничтожить, – развил мысль представитель китайской партийной группы.
   – Это идея, – согласился Каупони, – но, – продолжал он, – она пока не имеет под собой реальной почвы. Мы не знаем, кто они! И это главное! Все, кто побывал у них в руках, не вернулись, за исключением неграмотных погонщиков верблюдов. – Каупони на минуту задумался, потом повернулся к секретарю: – Вызови мне Бэксона, – тихо, чтобы никто не слышал, сказал он. Затем обратился к собравшимся партийным руководителям. – Нам надо подумать о новых способах транспортировки товара. Ясно, что авиация и большие суда отпадают. При заходе в порт их дно осматривается аквалангистами Интерпола. А снять контейнеры на ходу судна не представляется возможным. Я жду ваших предложений…
   Через час гости покинули загородный дворец Каупони. А через несколько дней Сергей, сидя в снятой им вилле на берегу норвежского фиорда, рассматривал их фотографии.
   – Выяснили, кто такие? – спросил он Николая, который привёз ему снимки.
   – Выясняют. Думаю, недели через три мы будем знать о них все, включая адреса, счета в банках и любовниц.
   – После их ликвидации начнём главную операцию. Теперь ты здесь заменишь меня. Вот в этой папке карта путей транспортировки наркотиков и места их производства. Ты будешь отсюда руководить всеми отрядами. Вот тебе на первое время, – он протянул ему чек.
   Николай отстранил протянутый чек.
   – У нас есть ещё средства, и они пополнены в результате операций. Мы захватили большое количество наличности.
   – Все-таки возьми, поскольку решено увеличить численность боевых групп. Они нам скоро будут нужны при ликвидации их основных гнёзд. Завтра я улетаю во Флориду. Там, – он усмехнулся чему-то своему, – меня ждёт встреча с одним старым знакомым. Ты перебросишь туда, – он на минуту задумался, – третий и восьмой отряды. Как только они прибудут, пусть командиры свяжутся со мной по этому адресу, – он протянул ему листок бумаги. – Я буду там под другим именем, но они знают меня в лицо. Вот вроде и все. Да! Вот ещё, очень важное. Как у тебя, получается?
   – Ты знаешь, получилось! – радостно сообщил Николай. – Сначала туго шло, а затем, когда сам поверил, что могу, получилось! Я уже трём передал это.
   – Надо, чтобы распространение шло быстрее. К концу года методом должны владеть все бойцы отрядов.
   – Сделаем, Сергей! Я тебя понял. Если все будут владеть методом, то…
   – Подожди, рано загадывать, но будем надеяться.
   – Будем!
   – Да, вот ещё, – Николай вопросительно посмотрел на Сергея. – Почему ты приказал вырезать из копии видеозаписи, которую передавали по миланскому телевидению, все показания относительно Каупони и партии неогуманистов, оставив только то, что касалось торговли наркотиками и похищения женщин в подпольные публичные дома?
   – Ещё не время. Пусть Каупони думает, что нам ничего не известно об их заговоре.
   – Но ведь скоро выйдет твоя книга?!
   – Вот тогда и начнём действовать.
   – Может быть, захватить самого Каупони?
   – Во-первых, его хорошо охраняют и без шума взять его не удастся. Пока. Затем, мы ещё не знаем расположения их боевых отрядов. Дело в том, что и Каупони не знает точной их дислокации. Это с его стороны разумная мера предосторожности. Он знает только руководителей региональных боевых групп. Тронув Каупони сейчас, чего нельзя будет скрыть, мы сразу же насторожим командующих группами, и они успеют сменить дислокацию, а может быть, начнут действовать самостоятельно. Тогда процесс выйдет из-под управления. Нет! Каупони пока трогать нельзя. Надо только не спускать с него глаз и фиксировать всех, с кем он встречается. Среди них могут быть и руководители боевых групп. Они-то нам и нужны в первую очередь.
   – Не пойму, как, может руководитель всего движения не знать расположения боевых групп?
   – Это решение руководства партии. Никто из них не знает расположения групп. Своего рода страховка от провала. Надо сказать, что они это мудро решили. Ведь первый разгром неогуманистов удалось осуществить так легко именно потому, что руководитель движения был осведомлён о расположении всех штурмовых отрядов. Теперь они учли свою ошибку.

КАУПОНИ, БЭКСОН И КАРДИНАЛ

   Бэксон никогда не видел своего шефа в такой ярости. Каупони встретил его, стоя посреди своего роскошного кабинета. Бэксон первый раз был допущен сюда, что уже говорило об особой важности вызова. Кабинет находился глубоко под землёй. Одна стена его – сверхпрочное толстое стекло – отделяла кабинет от океана. За окном, в освещении скрытых прожекторов, плавали стаи рыб среди развалин древних храмов. Все это было создано искусственно и должно имитировать затонувшую Атлантиду. Бэксон также знал, что из кабинета, через шлюз, можно выбраться наружу, где, укрытая в огромном гроте, стояла скоростная подводная лодка, оснащённая не только лазерными и магнито-импульсными пушками, но и специальными устройствами, позволяющими лодке быть неслышимой и невидимой для всех известных средств обнаружения.
   Бэксон узнал о ней совершенно случайно, но у него хватило сообразительности молчать и никому об этом не говорить. Он бы не дал за свою жизнь и полкредитки, если бы Каупони пронюхал, что ему, Бэксону, известна тайна подлодки. Когда речь шла о собственной безопасности, Каупони не останавливался ни перед чем. Никакие заслуги и преданность не спасли бы человека, проникшего в эту строжайшую тайну.
   …Увидев входящего Бэксона, Каупони быстро подошёл к нему и с яростью сунул под нос растрёпанную книгу.
   – Ты читал? – зашипел он.
   – Когда мне читать? – ошеломлённо спросил Бэксон, откидываясь назад всем корпусом, в то время как Каупони продолжал тыкать ему в лицо раскрытой книгой. – Я ведь только вернулся из сельвы.
   – Ах, не читал? Так почитай, скотина! – заорал Каупони. – Садись здесь, – он указал на кресло возле письменного стола, – садись и читай!
   Бэксон послушно взял книгу и принялся читать.
   Каупони между тем быстро ходил по кабинету взад-вперёд, повизгивая при этом, не в силах сдерживать ярость и возмущение.
   Бэксон прочитал несколько страниц, затем перелистал книгу и стал читать с середины. Встретив имя Каупони, он сосредоточился.
   Каупони не выдержал, подскочил к нему, вырвал книгу и, бросив её на пол, стал топтать ногами. Остановившись, подошёл к столу и вытащил из ящика пистолет.
   – Я тебя сейчас застрелю, – тихо и почти ласково сказал он, направляя на Бэксона дуло пистолета.
   – За что, шеф? – в страхе, срывающимся голосом спросил Бэксон. «Этот дурак и впрямь выстрелит, – подумал он, напрягаясь. – Что, если сейчас сделать рывок и выбить из рук пистолет?». Но Каупони уже опустил оружие.
   – Ты прочитал имя автора? – уже спокойно спросил он.
   – Не успел.
   – Возьми и прочти тогда.
   Бэксон поднял растрёпанную книгу.
   – Ну, что теперь скажешь, мерзавец? – опять наливаясь яростью зашипел Каупони. – Кому было поручено взять его сразу же, в адаптационном центре?
   – Я же докладывал вам, как все получилось. Это же самый настоящий дьявол. Кто мог ожидать? Тринадцать человек убито. Двое, из них одна женщина, спаслись. Я говорил вам, это мой агент в институте СС, очень способный…
   – К черту!!! Надо было послать сорок! Нет, сто, черт подери, человек! Ты понимаешь, что теперь будет? Ты же сорвал все! Все! Ты понимаешь это, дубина?!
   – Ну, положим, не все. Не отчаивайтесь, сын мой, возьмите себя в руки, не все потеряно, – раздался спокойный голос.
   Бэксон повернулся и увидел входящего в кабинет кардинала. Это был единственный человек на Земле, кого пускала охрана Каупони без доклада.
   – Пошёл вон и жди, когда я тебя вызову! – бросил через плечо Каупони Бэксону и поспешил навстречу кардиналу.
   Бэксон буквально вылетел из кабинета.
   – Вы все знаете. Ваше Высокопреосвященство? – спросил Каупони, почтительно склоняясь к руке кардинала.
   – Естественно, сын мой. Потому я и здесь. Сразу же, как только мне попала в руки эта грязная книжка.
   – Что же делать?
   – Спокойно. Не все, нет, не все потеряно. Нам только придётся отложить референдум. Сами понимаете, что время теперь для этого неподходящее.
   Кардинал прошёлся по комнате, мягко ступая по ковру. Каупони провожал его глазами.
   – Странно, что автор, которого вы, между прочим, так легкомысленно упустили, несмотря на моё предупреждение, так точно описал нашу с вами тактику и планы, предвидя многие последствия. Можно подумать, что он является одним из ведущих деятелей вашей партии.
   – Вы кого-то подозреваете?
   – Все может быть. Вам надо проверить, сын мой, своё окружение самым тщательным образом. Но это одна сторона дела. Другая, более существенная, это то, что СС действительно заблокирована. Сведения точные, – остановил он движением руки вскочившего Каупони. – Увы, самые точные, из первых рук. И вот ещё что, особо важное. Из тех же источников мне стало известно, что автор пасквиля – единственный человек, которого СС допустила к себе. Вам это ни о чем не говорит?
   – Тогда… – Каупони замолк, не решаясь произнести вслух свою догадку.
   – Да, именно так и обстоит дело. К великому сожалению! – подтвердил его догадку кардинал. – Эта книжонка написана СС! Она является, я бы сказал, художественным пересказом созданной СС модели. Из этого следует, что СС настроена против нас и знает о наших планах. Если сравнить эти факты с событиями, которые развернулись спустя два месяца после исчезновения известного вам человека, то можно догадаться, кто ведёт эти действия.
   – Что же делать, святой отец?
   – Все в руках Божьих. Главное сейчас – во что бы то ни стало, я подчёркиваю, во что бы то ни стало, найти так называемого автора и захватить его.
   – Я ему придумаю такую казнь…
   – Напротив. Вы окружите его вниманием и всесторонней заботой. Постарайтесь на любых, слышите, на любых условиях привлечь его на свою сторону! Вы, может быть, заметили, в книге сообщено, что СС неуязвима. Как вы рассчитываете добиться с ней соглашения, хотя бы о нейтралитете, без помощи этого человека?
   – А это опасно? Я имею в виду выход СС из-под контроля.
   – Более чем опасно. На Земле, как мне стало известно из тех же источников, нет такой силы, которая может противостоять СС. Правда, она не проявляет агрессивности, иначе бы мы с вами уже не сидели здесь. Но кто может поручиться за будущее?
   – Понятно, отец мой! Так и сделаем. Я найду его!
   – Найдите! Обязательно найдите! А пока сделайте вот что. Подайте на него в суд.
   – Что это даст?
   – Ровным счётом ничего, кроме того, что наш противник подумает, что мы не догадываемся об истинном авторе книги.
   – Хорошо. Я сегодня же дам распоряжение своим адвокатам.
   Каупони подошёл к бару, вделанному в стену кабинета, и налил из бутылки два бокала.
   – Ваше любимое, хиоское, – сказал он, протягивая кардиналу бокал.
   Кардинал отпил глоток вина и поставил бокал на стол.
   – Это не все, сын мой! – в его голосе появились металлические нотки. – Как мне стало известно, ваше финансовое положение несколько пострадало в результате акций противника?
   – Вынужден признать, что именно так, и я жду помощи церкви.
   – Погоди, сын мой. В этой книжонке, – он кивнул на лежащую на полу растрёпанную книгу, – есть небольшое сообщение о ваших будущих взаимоотношениях с церковью. Учитывая истинного автора книги, мы не можем не проявить насторожённости и не потребовать дополнительных гарантий.
   – Святой отец! Клянусь вам Всевышним – это самая грязная клевета! Я наипокорнейший слуга церкви, и вы это знаете!
   – Увы, сын мой, пути Господа неисповедимы, а душа человеческая блуждает в потёмках.
   – Вы мне не верите?!
   – Послушайте, Каупони. Вы деловой человек. При чем тут верите – не верите? В больших делах решающую роль играет не вера, а гарантии.
   – Я вам их предоставлю, какие только вы пожелаете.
   – Вот и хорошо. Мы уже продумали их на нашем совете.
   – И…?
   – Во-первых, вы смените резиденцию и будете руководить вашим движением из Тибета. Там, правда, не будет таких удобств, – кардинал иронически обвёл взглядом кабинет, – но сносные условия мы вам обеспечим. Это первое. Во-вторых, в каждый ваш штурмовой отряд войдут наши люди в количестве, которое мы вам укажем.
   – Но это уже не союз, а полное подчинение!
   – Подчинение церкви, сын мой, долг каждого доброго христианина. Мне поручено передать вам, что если я встречу отказ на эти скромные и справедливые условия, то Союз церквей порывает с вами все отношения и публично об этом заявляет. Кроме того, мы потребуем назад свои вклады во все банки, контролируемые вами и вашими людьми. Я не могу гарантировать, что ваша партия после этого будет признавать вас своим вождём. А святое место, сын мой, никогда не пустует.
   Каупони весь кипел от ярости. С каким удовольствием он размозжил бы голову этому попу! Однако он справился с собой и смиренно склонил голову в знак того, что принимает условия.
   – Я не сомневался в вашем благоразумии, сын мой, – сказал, поднимаясь с кресла, кардинал и протягивая ему руку ладонью вниз. Каупони почтительно поцеловал её и проводил кардинала из кабинета.
   – Вызвать Бэксона! – рявкнул он секретарю в приёмной.
   Как только дверь за кардиналом закрылась, он уже не мог больше сдерживать распирающую его ярость. Как крыса под фонарём, заметался по кабинету. Затем вытащил из ящика стола пистолет и почти в упор выстрелил в бокал с недопитым вином кардинала. Когда заглянул испуганный секретарь, он пустил пулю и в него, но, к счастью, не попал.
   – Бэксона! – заорал он. – Я сказал, Бэксона!
   Бледный как полотно Бэксон предстал перед ним, подталкиваемый сзади телохранителями.
   – Отпустите его, – Каупони уже успокоился.
   – Садись, старина, – почти дружеским тоном пригласил он Бэксона занять кресло напротив.
   Бэксон сел на краешек, готовый в любую минуту вскочить.
   – Слушай меня внимательно. Ты, старый солдат движения, допустил преступную оплошность. Её надо исправить во что бы то ни стало. Это твоя жизнь. Не исправишь – пеняй на себя. Исправишь – считай, что у тебя в кармане пост будущего главы политической полиции. Ты меня понял?
   – Понял, шеф! Все сделаю, – Бэксон понял также, что уйдёт сегодня живым из дворца, а это его занимало в первую очередь.
   – Ищи зацепку. Хоть какую-нибудь, но найди!
   Осознав, что останется жив, Бэксон уже совсем успокоился и мог думать. Он всегда отличался быстрой сообразительностью, и Каупони это ценил. Действительно, через минуту Бэксон поднял голову, и по его взгляду Каупони понял, что он уже что-то придумал.
   – Есть одна зацепка, – ловил мысль Бэксон. – Но я должен отправиться во Флориду. Там живёт дочь моего бывшего друга. Очень красивая девка…
   – Ерунда! Если тебе нужны красивые девки, я их тебе здесь предоставлю хоть дюжину.
   – Вы меня не поняли, шеф. Дело в том, что она была личным врачом этого человека в институте СС и хорошо его знает. Мне, кстати вспомнил, моя агентка сообщала, что когда она внезапно уехала из института, то этот человек искал её и, видно, был очень взволнован.
   – Может быть, он влюбился в неё? – с надеждой в голосе предположил Каупони.
   – Все может быть. Я же говорил, что она очень красива.
   – Ты сказал, что её отец был твоим другом. Он что, наш? И почему был? Погиб?
   – Нет, жив.
   – Тогда надо его использовать, чтобы вернее повлиять на… как её зовут?
   – Эльга!
   – Странное имя, но неважно. Так как насчёт отца?
   – Отца мы вынуждены были прооперировать. Он хотел бежать.
   – Черт возьми! А она об этом знает?
   – Нет. Я сообщил ей, что её отец погиб и поручил мне перед смертью заботиться о ней. Я не собирался, конечно, заботиться, но сказал так, на всякий случай. У меня был небольшой план. Я её хотел использовать. Ну, короче, заманить и пустить в дело. Хотя, откровенно говоря, было жалко, привык к ней. Но уж очень был зол на этого дурака и хотел, понимаете, при нем её…
   – Однако ты порядочная сволочь, – засмеялся Каупони. – Впрочем, для твоей будущей должности как раз подходит. Смотри, не упусти теперь девку!
   – Я уже наводил справки. Мне сообщили, что она уехала в Россию и должна вот-вот вернуться.
   – Как только нападёшь на след этого человека, сам ничего не предпринимай, но срочно извести. Если меня на месте не будет, сообщишь кардиналу.
   – Вы собираетесь уехать?
   – Это тебя не касается! – рыкнул Каупони, мгновенно приходя в отвратительное расположение духа. Немного успокоившись, он нажал кнопку вызова секретаря.
   – Выдашь Бэксону сорок тысяч наличными, – распорядился он, когда секретарь вошёл.
   – Смотри, – предупредил Каупони Бэксона, – если ты не выполнишь задание, я эти деньги выдеру из тебя вместе с твоими потрохами!
   Кардинал между тем ехал в электромобиле, направляясь в Сан-Франциско. Через час должен быть прямой рейс в Рим. Билет уже заказан, в аэропорту его ждут спутники, с которыми он возвратится домой.