Кузнецова Ю. С.. Не родись красивой: Жестокие игры

   – Уже? Так быстро? Я пойду?
   Он молча кивнул. Катя взяла его за руку, посмотрела в глаза и серьезно сказала:
   – Андрей, я хочу, чтоб ты знал: это бы самый лучший день рождения в моей жизни! И самая лучшая ночь! – Она замолчала, словно захлебнувшись эмоциями, и тихо добавила: – Не надо ничего говорить. Я понимаю, у тебя было много таких ночей.
   – Ну зачем ты так? – возразил он. – Для меня эта ночь тоже была особенная.
   – Завтра ты будешь удивляться, как оказался в постели с такой, как я... такой нескладной... такой...
   – Катя, ты очень милый и славный человек. Раньше я не говорил тебе таких слов. Теперь все изменилось... – на прощание Жданов взял Катю за руку. – Тебе пора. Родители, наверно, волнуются, куда ты сбежала.
   – Тебя тоже ждут. Кира... – Катя погрустнела.
   – Я поеду домой. К себе, – нейтральным тоном заметил Андрей.
   – Тогда спокойной ночи!
   Она уже хотела выйти, когда Андрей остановил ее:
   – Катя, подожди...
   Он снова замолчал, глубоко вдохнул и наконец решился:
   – Прости, это идиотский вопрос. Если не хочешь, не отвечай. И не мое дело. Но... у тебя уже был мужчина. Кто он?
   – Тебе так важно это знать? От этого зависят наши отношения? – удивилась Катя.
   – Нет, Катя, что ты?! Я понимаю, как это бестактно. Прости меня, я не знаю, зачем я об этом спросил, и уже жалею. Правда. Не надо, не отвечай мне ничего!
   – Да, Андрей. Однажды у меня действительно был мужчина.
   – Кто он? – В груди Андрея снова мерзко скреблась ревность. – Извини, это не мое дело. У тебя есть жених, и если ты и он...
   – Нет, с Колей у нас ничего такого никогда не было, – Катя грустно улыбнулась, – теперь даже быть не может! Это был другой... совсем другой человек, – она была готова расплакаться. – Андрей. Прости меня! Я... Я не хочу об этом говорить.
   Она быстро поцеловала его и побежала к дому. Смущенный Жданов посмотрел ей вслед. Что же будет дальше?

ГЛАВА 23

   И все же она пришла на работу вовремя. Заперлась в своей каморке, сняла очки, мечтательно прикрыла глаза.
   Неужели эта чудесная ночь – не сон?
   Сейчас ей было все равно, что ждет их дальше. Она улыбалась, потому что знала – эта ночь закончилась и теперь навсегда останется в ее жизни! Она любит его! Любит с каждой минутой все больше! Ей было безразлично, что у него есть другая. Раз Андрей смотрел на нее – только на нее! – такими глазами, значит, она действительно нужна ему! Такая, какая есть...
   Она снова и снова перебирала в памяти завораживающие очертания их сплетенных тел в страстном мраке гостиничного номера. Этой ночью она впервые в жизни почувствовала себя такой раскрепощенной и желанной! Ее чувство было сильным, как шторм... А потом она лежала, прижимаясь к его мускулистому телу, обретя тихую, безопасную пристань.
   В каморку неслышно зашла Тропинкина и окликнула улыбающуюся девушку:
   – Катерина! Ну-ка, давай, рассказывай! Можешь говорить громко – Жданова все равно еще нет. Я уже извелась от любопытства! Даже работать не могу. Хоть намекни, у вас было что-то или опять стишки-поцелуи?
   Вместо ответа Катя по-особенному улыбнулась и, смутившись, опустила голову.
   – Вот и слава Богу, – счастливо вздохнула Маша.
   – Знаешь, что было самым главным в этот вечер? – вдруг горячо воскликнула Катя.
   – Что? Не тяни, говори!
   – Он сказал мне... Что любит меня.
   – Объяснился в любви? По-настоящему?
   – Раньше он никогда так со мной не говорил...
   – Странный он у тебя, – предположила опытная в амурных делах Мария. – Обычно мужики сначала скажут, а потом уже подумают.
   – Он такой. – Катя снова прикрыла глаза, вспоминая Жданова. – Необыкновенный! Даже если бы он не сказал, что любит, я бы все равно поняла. Догадалась, почувствовала!
   Мария совсем растрогалась и тайком вдруг всхлипнула, присела на ручку Катиного кресла и крепко обняла подругу.
   – Катька, душу растравила. Как я тебе завидую! Белой завистью – это само собой! Так рада за тебя, честное слово! Дальше-то что было?
   Катя задумалась – вчерашняя ночь была ее маленьким сокровищем, тайной, которую нельзя доверять словам и людям. Но она не могла вот так обмануть ожидания Маши, ведь именно Тропинкина поддерживала ее в самые тяжелые минуты. Катя попробовала подыскать нужные слова:
   – Просто сказочно. Шикарный отель... Полумрак... И мы вдвоем...
   – Ой, Катька, какая же ты счастливая! – Маша еще крепче обняла нескладную подружку и чмокнула в макушку. – А что еще?
   – Он такой заботливый, такой нежный. Мне хотелось прижаться к нему и замереть. И не шевелиться. И чтобы он гладил меня, так ласково-ласково.
   – Где только женщины таких мужчин находят? – вздохнула Тропинкина.
   – И я, знаешь, еще что поняла? Ему можно доверять во всем!
   Мария похлопала наивную подружку по руке – сама она давно избавилась от иллюзий в отношении мужчин. Врут и прикидываются влюбленными, золотые горы пророчат, чтобы затащить в постель. А потом даже телефона не оставят! Нет – мужчинам доверять нельзя. Никогда и ни в чем. Но что толку объяснять эту аксиому счастливой Катерине – ведь Маша и сама забывает об этом, как только познакомится с новым эффектным кавалером!
   Но на всякий случай она предупредила:
   – Смотри, Катька! Доверяй, но проверяй!
   – А я просто хочу ему верить! Очень, очень хочу... Это так здорово, когда рядом есть надежный человек! Который тебя понимает и никогда не обидит. Когда после всех насмешек, розыгрышей чувствуешь себя любимой...
   Маша окончательно растрогалась и направилась в курилку, избыток эмоций требовалось компенсировать сигаретой. А Катерина любовалась по-новогоднему сказочной метелью через окно кабинета Жданова.
   «Снежинки, оказывается, похожи на падающие звезды. Может, попробовать снова загадать желание? – думала Катя. – Наверное сейчас все, кто видит этот снег, ждут чудесных перемен и загадывают желания. Интересно, сбудутся ли они? Я думаю, если очень верить, то сбудутся! Я жду тебя, Новый год! Подари мне любовь – волшебную, как праздник, горячую, как огонь, и очень яркую. Я знаю, рано или поздно любовь обязательно приходит ко всем. Даже к таким некрасивым, как я!»
 
   Роман подкараулил Жданова в коридоре, затащил в конференц-зал и принялся выпытывать подробности. Как это было? Ужасно? Опасно? Тоскливо? Или – очень смешно?
   Обычные шуточки Малиновского сегодня особенно раздражали Андрея. Он ответил Роману с непривычной серьезностью.
   – Я просто провел ночь с самой обычной женщиной, которая, в отличие от других, не воспринимает меня как денежный мешок, секс-машину или выгодную партию! Эта женщина стала моей только потому, что я такой, какой есть...
   Малиновский не верил своим ушам! Может, Андрей переутомился и заболел? Точно – его продул скверный кондиционер в номере эконом-класса! Никогда раньше Жданов не говорил с приятелем о своих амурных похождениях подобным тоном! Что с ним происходит – неужели он влюбился? Даже такой законченный циник, как Малиновский, допускал возможность существования этого большого и светлого чувства – пусть даже сугубо теоретическую! А Жданов продолжал изливать душу, подтверждая его опасения.
   – Я просто никогда не предполагал, что могу быть интересным кому-то таким, какой есть. И теперь понимаю, какой я подонок! Она тянулась ко мне всей душой, а я всего лишь воплощал в жизнь твой гнусный план! Она меня любит, а я, как последняя скотина, твердил, что люблю ее. И она мне верит. Катя всегда мне верит! Как я ненавижу себя за то, что сделал! Когда я тебе звонил, я еще не знал, что решусь на это... ну почему мир устроен так несправедливо?! Почему теперь уже нельзя ничего изменить?! Если бы только можно было вернуться в прошлое – всего на одни сутки! Я бежал бы из той проклятой гостиницы сломя голову!
   Андрей замолчал – но если бы он сбежал, как трус, он так и не узнал бы, какая Катя замечательная и что она его по-настоящему любит. Даже такого негодяя! Он вспомнил, как вчера она вышла из ванной. Такая испуганная и сияющая. Как смотрела на него, тихо всхлипывала и смеялась...
   Какой страстной и понимающей она может быть! Как легко она успокоилась, услышав его признание в любви!
   Почему простые слова – звук, колебание воздуха! – значат для женщин так много? Может быть, они действительно так много значат и могут изменить и мужчину, который их произнес, и всю его жизнь?
   – Признайся, кого ты представлял в этот миг? – пытался вернуть разговор в привычное шутливое русло Малиновский. – Назови имя этой красотки!
   – Никого, – отмахнулся Андрей и направился к выходу.
   – Если ты думал о Родине – то это круто! А если острые плечики сделали свое коварное дело и отбили воображение – тогда сочувствую!
   – Не стоит. Катя не красавица и даже не пытается ею казаться! Но в ней есть что-то такое... особенное, я даже не знаю, как это назвать.
   «Может, брекеты», – хотел подсказать Малиновский, но, учитывая романтическое настроение компаньона, только потер переносицу, чтобы скрыть смешок.
   – Ну, поведай, как эта женщина-торнадо закружила тебя, вознесла до небес и...
   – Да нет, она не торнадо, – улыбнулся Андрей как-то тепло и по-домашнему. – Она – смешная и неуверенная в себе. И я целую ночь был именно с ней, с Катей Пушкаревой...
   – Ты в Пушкаревой обнаружил женщину? Это кондиционер, точно. Прими аспирин и поправишься. А вот если это действительно любовь – тогда дело куда серьезней.
   – Мне и самому было странно. Я понял, когда люди друг друга люб... доверяют друг другу, внешность роли не играет.
   Это правда. Вчера он хотел быть именно с Катей. Смешной, неуклюжей, доверчивой и искренней. Рядом с ней он ощущал себя решительным и сильным, будто она наполняла его не только теплом, но и уверенностью. Он знал, что теперь может все изменить, горы свернуть! Но не смог бы выразить этой уверенности словами. Слов было слишком мало! Их не хватает даже, чтобы описать Катино смирение и преданность. Любовь? Неужели это любовь?
   Малиновский же продолжал иронизировать:
   – Внешность? Согласен – не играет аж никакой роли в следующих случаях, – он принялся загибать пальцы, – в кромешной темноте, с мешком на голове, а еще лучше – в скафандре, в гамаке и под дождем...
   – Что ты знаешь о женщинах? – взорвался Жданов. – Все твои девочки-цыпочки вылупились в одном инкубаторе.
   – Да нет, Андрюха! – расхохотался Малиновский. – Им просто один и тот же пластический хирург носы выпрямлял!
   Но Жданову сегодня было не до шуток.
   – Все они у тебя одинаково хороши и пламенны. Как разовые зажигалки!
   – Обидеть хочешь? И чем же она отличается от моих... инкубаторских?
   Жданов снова задумался – слишком свежи были воспоминания, и ему было сложно объяснить это словами. Особенно такому ядовитому типу, как Малиновский.
   – Впервые в жизни я провел ночь с женщиной, которая любит меня искренне и беззаветно. Ей ничего от меня не нужно – кроме меня самого! Ты можешь такое себе представить? Я действительно был свободен! А Катя – трогательное, беззащитное существо... будешь обижать – получишь в морду! – Он весьма достоверно изобразил хук, который достанется Малиновскому, остановив кулак только у самой челюсти Романа.
   – Ну да, скажи еще, котенок с перебитой лапкой, – отодвинулся уязвленный Роман.
   – Точно, человек, который доверяет тебе, потому что только от тебя зависит его дальнейшая судьба! Ну как тебе еще объяснить... Ты ж полнейший лоботряс, которому не понять, что такое ответственность!
   Малиновский наигранно задумался:
   – Ответственность – это как при подписании контрактов?
   – Как можно говорить с человеком, который о любви даже в книжках не читал?
   – Понять не могу, какая разница, любит тебя женщина или нет. Главное, чтобы она вызывала у тебя положительные эмоции и желание!
   – Согласен. Сам раньше придерживался такого принципа...
   – А сейчас? – удивился Малиновский. – Что изменилось?
   Андрей хлопнул товарища по плечу:
   – Скажу тебе одно – об этой ночи я нисколько не жалею! Это было... сказочно...
   – Знаешь, что меня настораживает? – Теперь душевное состояние делового партнера уже серьезно беспокоило Романа, и он против обыкновения перестал шутить. – Ты говоришь о Кате Пушкаревой с таким упоением, как о любимой женщине. Счастье, что я знаю тебя многие годы! А то решил бы, что ты влюбился!
   – Наверное, так и есть, – мечтательно улыбнулся Жданов. – Хотя нет – не влюбился, а просто люблю. У меня к ней на самом деле такие... Такие нежные чувства... Как к самому близкому человеку. Я ей доверяю – понимаешь? Со мной рядом есть женщина, которая никогда не предаст, не бросит в беде.
   – Так-так-так... – занервничал Роман и даже обнял Жданова за плечи. – Я понял, что с тобой происходит. Идиот, как я сразу не догадался! Друг мой, в эту ночь ты пережил один из тяжелых и драматических моментов в своей жизни! Это называется – психологическая травма! В такой миг происходит переоценка ценностей. Это я виноват. Я подтолкнул тебя к этому шагу. Прости!
   Андрей дружески похлопал руку, лежащую у него на плече:
   – Спасибо тебе, Ромка! В эту ночь я пережил для меня что-то неведомое... Я даже не знаю что, но это было... Прекрасно!
   – Тебе нужно отдохнуть... Все пройдет. Я уверен.
   – А вот я совсем не уверен, – продолжал улыбаться Андрей. – Новый год на носу. Пора подводить итоги. И не только деловые... Жизнь больше, чем только бизнес!
   – Знать бы, что хоть с бизнесом все в порядке. Жданов кивнул. Вместе с вихрем новых чувств в его почти семейную жизнь с Кирой пришел полный разлад. Ну ничего – теперь все будет по-другому! Наступил новый этап. Андрей не заметил, что его губы шевелятся, – он беззвучно говорит сам с собой.
   – Андрей, очнись! Ты уже сам с собой говоришь, как ненормальный! Так ты совсем свихнешься из-за этой бледной моли – Кати Пушкаревой! Что и зачем ты собрался менять? И главное – с чем ты останешься в итоге?
   – Не смей так говорить... Ненормально то, как я жил до сих пор! Ненормально так обманывать маленькую любящую женщину, которая на все готова ради меня! И я больше не стану этого делать!

ГЛАВА 24

   Длинная череда новогодних и рождественских праздников медленно сменялась трудовыми буднями. Волшебный прошлогодний снег сбивался в сугробы, которые рушили неутомимые снегоуборочные машины, и сказочная декорация таяла под колесами автомобилей, превращаясь в грязную жижу.
   Сотрудники «Zimalettо» возвращались с зимних каникул и погружались в привычную рутину дел и отношений.
   – Значит, отдохнули великолепно? – допытывался Роман у Андрея, который только что вернулся из Лондона.
   Андрей пожал плечами:
   – Кира вбила в голову, что у меня кто-то есть. Ладно. Скоро все изменится. Коллекция продается «на ура». Еще рывок, и мы выберемся из долговой ямы. Главное, чтобы «секретное оружие» не подкачало. Кстати...
   Андрей отворил дверь в кабинет и деловито позвал:
   – Катя! Катя!
   Но Кати на месте не оказалось.
   Андрей боялся признаваться даже себе, что все это время ему было холодно, одиноко и пусто. Каждый день в Лондоне казался ему мучительно долгим, каждое слово Киры раздражало, и они все время ссорились. А по вечерам он запирался в кабинете отца с бокалом виски, просматривал газеты с финансовыми прогнозами на будущий год и... снова и снова мысленно возвращался к ночи с Катей.
   Он хотелось встретиться с ней, обнять ее, почувствовать ее запах, убедиться, что она все еще любит его... и ждет... Черт подери – он просто с ума сходил при мысли, что у Кати есть еще кто-то, что, пока он теряет время в Лондоне, она обнимает и целует своего Зорькина! Нет – Катя добрая и верная – она любит только его одного! Он знает! Он тоже ей верит... И может спокойно застрять в Лондоне до конца каникул. Но кому он может рассказать о своих терзаниях?
   Жданов расстроенно посмотрел на Романа:
   – А я надеялся, она уже здесь.
   – Боже, как мы расстроились, – хитро подмигнул Роман. – Признавайся, ты скучал по ней, а?
   – С ума сошел?! – притворно возмутился Жданов. – Просто хотел узнать про годовой отчет для акционеров...
   – Ты хотел задушить ее в объятиях! – обличил его развеселившийся Малиновский. – Зацеловать! Сказать, как ты скучал и считал минуты. Без калькулятора! Она должна в эту чушь поверить. Или ты забыл про наш гениальный план? Хотя бы сувенир из Лондона привез любимой?
   Андрей покачал головой – он действительно столько думал о Кате, но не купил ей даже дешевой безделушки, случайного туристического сувенира. Роман возмутился такой безответственностью.
   – И за что тебя, дурака, дамы так сильно любят? Ты же черствый, грубый тип. Скажи спасибо, что у тебя есть верный друг!
   Ловким движением Малиновский извлек из кармана небольшую, но очень симпатичную жестяную коробочку английского печенья.
   – Во-первых, какой-никакой знак внимания, к тому же, – Роман предусмотрительно указал на штрих код: – доподлинно британский продукт! Во-вторых, печенье ни к чему не обязывает. Даже Кира не придерется. А в-третьих...
   Он медленно вытянул из другого кармана открытку и листок бумаги и протянул их Андрею. Тот посмотрел на текст: «Я не могу дождаться, когда вновь увижу тебя. Вспоминаю нашу ночь – лучшую ночь в моей жизни. Я мечтаю вновь раствориться в твоих объятиях и улететь на небеса. Целую сто раз, дышу тобой. Твой А.». Надо, конечно, переписать твоим пером и почерком! Причем скорописью – пока Катя не пришла. Жданов решительно воспротивился участвовать в этом:
   – Я больше не хочу ее обманывать. Это подло!
   – А профукать компанию своих родителей хорошо? А скрывать от невесты и делового партнера истинную ситуацию? Давай, пиши. Хватит сантиментов, а то мы все с твоей новой честной жизнью в трубу вылетим!
 
   Катя отворила дверь и сделала шаг в кабинет, смущенно скрывая радость.
   Жданов вернулся: он, как обычно, сидел за солидным столом, рядом ерзал преданный паж – Малиновский. Она кашлянула и поправила волосы. Катя казалась такой трогательной и уязвимой, что Андрею стало до боли жаль ее...
   – Здравствуйте, Роман Дмитриевич, – поздоровалась она и улыбнулась Андрею. – Здравствуйте, Андрей... Павлович.
   – Здравствуйте, Катенька, – он был растерян. Она так преданно и счастливо смотрела на него, что любые записки с признаниями были глупыми и неуместными.
   – Я уже получила отчет за последние две недели, – Катерина постаралась придать лицу деловое, серьезное выражение, согнать с губ даже тень счастливой улыбки. – В праздники продажи заметно выросли. Так что все идет по графику...
   – Отлично! – похвалил расторопную помощницу Андрей. – Правда, есть одна небольшая проблема. И решить ее можете только вы, Катя!
   – Что вы имеете в виду?
   – Ну как же? – перебил президента нетерпеливый Роман. – Никто не умеет так блестяще преподнести фиктивные данные, как вы...
   Катя сникла – ей всегда было тяжело готовить липовые отчеты для акционеров!
   – Это в последний раз, – уверил Андрей. – И не фиктивный совсем, а чуть-чуть видоизмененный. Более оптимистичный! Можно даже назвать это «прогнозные данные» – но в форме отчета! Катя, вы же понимаете, что в этом серпентарии я могу доверять только вам! Собрание акционеров назначено сразу после презентации новой коллекции. Так что времени в обрез...
   Катерина покорно кивнула – она никогда его не подведет! Он может быть уверен. И отправилась выполнять задание.
   Жданов ненавидел себя. Что он творит? Вместо новой жизни он бежит по привычным рельсам – и знает, что этот путь ведет в абсолютно темный тупик!
 
   Катя ждала, пока компьютер обработает необходимые данные, привычно разбирала накопившиеся на столе записки – и обнаружила коробочку с печеньем. Под ней лежала сдержанная английская открытка. Катя на секунду замерла, не веря собственным глазам, потом осторожно взяла и прижала к лицу – счастливая и успокоенная.
   На пороге мялся смущенный Жданов.
   – Спасибо, Андрей... Павлович, – восторженно благодарила она. – Вы такой внимательный... Я ничего такого не ожидала...
   – Не за что, Катюш. Всегда к твоим услугам, – пытался шутить он. – Вот что, Катенька, давайте отложим все нежно... разговоры – ну, вы меня понимаете? – на потом! Из-за праздников мы потеряли слишком много времени, на носу собрание акционеров, а у нас, как говорит Роман, конь не валялся. Принимайтесь за работу, Кать. Время – дорого. А все остальное – потом, потом... Ладно?
   И порывисто вышел, не дожидаясь ответа. Кате не требовалось повторять дважды – она с энтузиазмом принялась за работу, время от времени с благодарностью поглядывая на открытку...
   В полдень главные менеджеры компании собрались на совещание. Предстояло подвести итоги – отсмотреть предварительный показ новых моделей Милко. «Zimalettо» готовилась к выпуску новой коллекции. Теперь во всех совещаниях руководства принимала участие Юлиана Виноградова. Успех предыдущей коллекции убедил ее в том, что компания «Zimalettо» – перспективный партнер. Как опытный игрок модного рынка Юлиана рассчитывала, что если сейчас сможет поддержать Андрея Жданова – в самый сложный момент смены руководства компании, то будет полноправной участницей триумфа, когда фирма взберется на международный модный олимп.
   – Я сейчас ослепну. Красавица! – осыпал дородную, ухоженную матрону комплиментами Милко, но тут же надулся, приподняв борт пиджака гостьи: – От кого костюмчик? Конечно, мы лучше будем тратить сбережения на неизвестного некто, чем покупать вещи от великого Милко!
   – Как только Милко станет шить модели моего размера, – рассмеялась она.
   – О, моя новая коллекция просто божественна, – уверял маэстро. – Это полет! Легкость! Блеск! Такое воздушное, к поцелуям зовущее. Такое прозрачное! Как я вас всех люблю – рыбы мои! Готовьтесь к выходу! – Он послал воздушный поцелуй хихикающим моделям. И воспользовался случаем поведать об истоках творческого экстаза. – Я наряжал елку и вдруг почувствовал такой импульс... Я назвал коллекцию «Мадемуазель Баттерфляй». Как тебе, Юлианочка?
   – А мне кажется, что Баттерфляй называли – мадам, – поправила Виноградова.
   Милко жеманно поморщился и отмахался:
   – Любая мадам сначала была мадемуазелью. Правда, девочки?
   Модели томно поплыли, взмахивая пестрыми шифоновыми крылышками.
   – А когда же мы начнем обсуждение?
   – Сейчас Кира подойдет, и начнем.
   – Андрей Павлович, я схожу за Кирой Юрьевной, – Катя подскочила с места.
   Она быстро пробежала по коридору, подошла к кабинету Воропаевой. И остановилась... Каждый раз у двери кабинета Киры на ее накатывал страх, и ей приходилось делать над собой усилие, чтобы постучать и толкнуть дверь. Правда, сейчас дверь прикрыта не плотно, и до Кати донеслись отрывки разговора. Кира рассказывала Вике, как навела справки и выяснила абсолютно точно: в тот вечер, когда Жданов пропал, он, судя по всему, не виделся ни с кем, кроме Пушкаревой!
   – Не может быть! Пушкарева – любовница Андрея? – заволновалась Виктория.
   А еще говорят, что эти блондинки глупые, возмутилась Кира: какой же надо быть дурой, чтобы предположить такое! Бедный Викин бывший муж-олигарх: он просто не мог больше выносить ее тупости!
   Кира как можно доступнее урезонила подружку:
   – С ума сошла? Пушкарева наверняка служит ему прикрытием! Я, скорее, поверю, что у Андрея роман с Милко. Или с Малиновским. Ты же прекрасно знаешь Жданова, Пушкаревой там ни-че-го не светит. Андрюша скорее станет голубым, чем влюбится в это ходячее недоразумение!
   Катя застыла на месте. Это было обидно и несправедливо, тем более что...
   Она резко, без стука толкнула дверь и вошла.
   – Вы что здесь делаете? – заорала на нее Кира.
   – Меня просили сообщить, что все акционеры уже собрались! Ждут только вас, – с вызовом ответила Катя.
 
   – Я очень рад всех видеть, – на такого рода промежуточных совещаниях Андрей всегда выступал скорее в роли радушного хозяина, чем официального главы корпорации. – Надеюсь, вы хорошо отдохнули и готовы к новым свершениям. Я пригласил вас сюда...
   – ...чтобы сообщить пренеприятнейшее известие? – логично завершил мысль желчный руководитель отдела кадров – господин Урядов.
   – Нет, Георгий Юрьевич, приятнейшее, – с показной доброжелательностью повернулся к нему Андрей. – Наш креативный директор сделал нам чудесный подарок – опережает график и готов представить новую коллекцию уже сейчас! Но официальную презентацию этого шедевра мы приурочим к главному событию года – собранию акционеров! Аплодисментов не нужно... – Он величественно кивнул и опустился в кресло.
   – Посмотрите на него! – возмущенно крикнула Кристина. – Ты, Андрей Палыч, совсем заработался! Собрание уже стало главным событием года для него! А для нас главное – твоя с Кирюшей свадьба! Я уже платье купила. Такое странное... Но красивое. И новый сценарий свадьбы написала. Хотите, прочту?
   Катя обмерла и тихо наблюдала, как мир теряет краски. Это известие ошеломило ее. Конечно, она всегда помнила, что Кира – невеста Жданова, но совсем забыла, что невеста рано или поздно становится женой, а за помолвкой, даже очень длинной, обычно следует свадьба...
   Значит, они больше не будут встречаться...
   Она никогда не сможет встречаться с женатым мужчиной. Если бы не скорая свадьба, она могла бы ждать Андрея всю жизнь. До тех пор пока он сам не поймет, что они должны быть вместе...