Страница:
В уютной столовой стол был накрыт на шесть персон. Рыжеволосая девица и другая белая проститутка — блондинка с жестким взглядом — уже успели пропустить по рюмочке. Прервав беседу, они с любопытством уставились на гостя.
— Это друг Нино, — пояснила крупная девица. — Он пришел по делу.
Самая молодая девица, худая, как палка, вышла из ванной совершенно голая. Бросив равнодушный взгляд на Джонни, она не торопясь направилась в одну из комнат. Едва она исчезла, появился Нино с парившим блюдом в руках.
— Спагетти простояли на плите не меньше трех часов, пока вы занимались...
Увидев Джонни, он умолк на полуслове, слегка качнулся, но блюдо не выпустил.
— Привет, Нино, — бросил гость. — Как идут дела?
Тон его голоса был дружеским, улыбка тоже. Но взгляд Джонни буквально пронзил хозяина, а его рука демонстративно легла на рукоятку пистолета, скрытого под пиджаком.
Глаза Нино метнулись с лица Джонни на его руку, потом вновь медленно перешли на лицо. Потом он осторожно поставил блюдо на стол и сказал:
— Ладно, Джонни, в чем дело? Тебя давно не было видно.
— Да. Я это знаю.
В этот момент вошла и прислонилась к стене последняя питомица «семейки»; она смотрела на Джонни без особого интереса, по лицу её бродила равнодушная ухмылка. Кроме сетчатых панталон с крупными ячейками больше на ней ничего не было. Прекрасной формы тело и очень симпатичное лицо отливали антрацитом.
Джонни успел заметить свежий след на её левой руке и догадался, что она только что сделала себе укол. О том же говорило и её отрешенное лицо.
— Нино, ты не против, если мы с тобой немножко прогуляемся? — спросил он. — Я хотел бы рассказать тебе о своих проблемах. Хорошо бы ты немного мне помог.
Нино помялся; с одной стороны он трепетал от страха перед Джонни, с другой — перед мафией.
— Послушай, Джонни, мы собрались сесть за стол... Почему бы тебе не позавтракать с нами? Здесь хватит на всех! — Он показал на женщин, сопроводив жест завлекательной улыбкой. — Возможно, после этого тебе и гулять не захочется...
— Мои проблемы ждать не могут. Пойдем, Нино.
Голос Джонни звучал мягко, но интонация значила многое... Не говоря даже о руке на рукоятке пистолета.
С трудом сглотнув слюну, Нино пробормотал:
— Ладно. Позволь мне только взять...
— Брать ничего не нужно, — прервал его гость все тем же тоном. — Много времени это не займет.
— Ладно, — вздохнул Нино и, боясь оторвать взгляд от Джонни, предложил девицам: — Ешьте, пока все горячее. Вино на кухне.
Потом обошел стол и поспешно направился к двери.
— Тебе оставить на плите? — спросила рыжая.
— Конечно. Я ведь ненадолго, верно, Джонни?
Не дав себе труда ответить, тот открыл дверь. Потом подождал, чтобы Нино вышел первым, и шагнул за ним следом.
Едва они оказались с глазу на глаз, Нино повернулся к спутнику, не скрывая беспокойства.
— Должен тебя предупредить, Джонни, — начал он. — Сматывайся отсюда, и поскорее. О том, что ты приехал, знают, тебя повсюду ищут.
— Я это знаю, но спасибо за предупреждение. Значит, что я по-прежнему могу на тебя рассчитывать... Я не ошибся?
— Ну да, конечно... В конце концов... все, что в моих силах. Но я должен быть осторожен, ты же понимаешь? Я не могу себе позволить сердить дона Ренцо. Ты же понимаешь, правда?
— Ну да, конечно. Дай-ка мне свой нож!
Джонни не спускал с Нино глаз и заметил, как тот сжимает в кармане складной нож. С подобного рода игрушками Нино обращался с поразительной ловкостью, но сейчас он спокойно протянул оружие Джонни, чтобы показать ему свои добрые намерения.
Джонни принял нож левой рукой и опустил в карман. Не было нужды долго рыться в памяти, чтобы вспомнить, что Нино никогда в жизни не пользовался пистолетом.
— Джонни, что тебе от меня нужно? — спросил несчастный Нино, чей лоб уже покрылся испариной. — В такой истории я не смогу тебе помочь...
— Не беспокойся. Небольшое дело вполне тебе по силам. Пойдем в машину, там поговорим.
Подойдя к «плимуту», Джонни усадил Нино за руль, а сам сел рядом и захлопнул дверцу.
— Нино, мне нужен кокаин.
Как всякий сутенер, Нино не гнушался доставать своим девицам все, в чем они нуждались: марихуану, кокаин и даже героин. Сам он предпочитал кокаин, нюхал его постоянно и вечно ходил с покрасневшим и припухшим носом.
По его физиономии расплылась широкая улыбка, он с облегчением вздохнул.
— Только и всего? Что же ты сразу не сказал? У меня есть две-три дозы, я бы мог их сразу тебе дать, так сказать, в качестве подарка.
— Две — три дозы меня не устроят. Ведь ты же знаешь, мне нельзя оставаться ни в Нью-Йорке, ни вообще в Соединенных Штатах. Но и уехать, и устроиться на новом месте невозможно, если не достать кучи денег. Я смогу как-то выкрутиться, только купив партию товара, который потом распродам в розницу. Кто твой поставщик?
Нино озабоченно наморщил лоб.
— Знаешь, Джонни, это не особенно разумная затея. Ведь тебе понадобится уйма времени. Особенно если учесть, что парни дона Ренцо тебя ищут.
Джонни выхватил пистолет 38-го калибра и приставил его к левому виску Нино, так что дуло оказалось на полдюйма выше глаза.
— Кто твой поставщик?
— Не стреляй, Джонни! — буквально прошелестел Нино. — Товар мне поставляет Джек Нолан.
Джонни задумчиво кивнул.
— Нолан... Нолан все ещё ишачит?
— Но теперь уже не по мелочи. Стал большим человеком.
— Прекрасно, — ствол пистолета опустился. — Поедем, повидаемся.
— Зачем? Джонни, мне незачем ехать с тобой. Если хочешь, я дам тебе адрес...
Пистолет поднялся вновь и Джонни приказал:
— Трогай!
Глава 11
Глава 12
— Это друг Нино, — пояснила крупная девица. — Он пришел по делу.
Самая молодая девица, худая, как палка, вышла из ванной совершенно голая. Бросив равнодушный взгляд на Джонни, она не торопясь направилась в одну из комнат. Едва она исчезла, появился Нино с парившим блюдом в руках.
— Спагетти простояли на плите не меньше трех часов, пока вы занимались...
Увидев Джонни, он умолк на полуслове, слегка качнулся, но блюдо не выпустил.
— Привет, Нино, — бросил гость. — Как идут дела?
Тон его голоса был дружеским, улыбка тоже. Но взгляд Джонни буквально пронзил хозяина, а его рука демонстративно легла на рукоятку пистолета, скрытого под пиджаком.
Глаза Нино метнулись с лица Джонни на его руку, потом вновь медленно перешли на лицо. Потом он осторожно поставил блюдо на стол и сказал:
— Ладно, Джонни, в чем дело? Тебя давно не было видно.
— Да. Я это знаю.
В этот момент вошла и прислонилась к стене последняя питомица «семейки»; она смотрела на Джонни без особого интереса, по лицу её бродила равнодушная ухмылка. Кроме сетчатых панталон с крупными ячейками больше на ней ничего не было. Прекрасной формы тело и очень симпатичное лицо отливали антрацитом.
Джонни успел заметить свежий след на её левой руке и догадался, что она только что сделала себе укол. О том же говорило и её отрешенное лицо.
— Нино, ты не против, если мы с тобой немножко прогуляемся? — спросил он. — Я хотел бы рассказать тебе о своих проблемах. Хорошо бы ты немного мне помог.
Нино помялся; с одной стороны он трепетал от страха перед Джонни, с другой — перед мафией.
— Послушай, Джонни, мы собрались сесть за стол... Почему бы тебе не позавтракать с нами? Здесь хватит на всех! — Он показал на женщин, сопроводив жест завлекательной улыбкой. — Возможно, после этого тебе и гулять не захочется...
— Мои проблемы ждать не могут. Пойдем, Нино.
Голос Джонни звучал мягко, но интонация значила многое... Не говоря даже о руке на рукоятке пистолета.
С трудом сглотнув слюну, Нино пробормотал:
— Ладно. Позволь мне только взять...
— Брать ничего не нужно, — прервал его гость все тем же тоном. — Много времени это не займет.
— Ладно, — вздохнул Нино и, боясь оторвать взгляд от Джонни, предложил девицам: — Ешьте, пока все горячее. Вино на кухне.
Потом обошел стол и поспешно направился к двери.
— Тебе оставить на плите? — спросила рыжая.
— Конечно. Я ведь ненадолго, верно, Джонни?
Не дав себе труда ответить, тот открыл дверь. Потом подождал, чтобы Нино вышел первым, и шагнул за ним следом.
Едва они оказались с глазу на глаз, Нино повернулся к спутнику, не скрывая беспокойства.
— Должен тебя предупредить, Джонни, — начал он. — Сматывайся отсюда, и поскорее. О том, что ты приехал, знают, тебя повсюду ищут.
— Я это знаю, но спасибо за предупреждение. Значит, что я по-прежнему могу на тебя рассчитывать... Я не ошибся?
— Ну да, конечно... В конце концов... все, что в моих силах. Но я должен быть осторожен, ты же понимаешь? Я не могу себе позволить сердить дона Ренцо. Ты же понимаешь, правда?
— Ну да, конечно. Дай-ка мне свой нож!
Джонни не спускал с Нино глаз и заметил, как тот сжимает в кармане складной нож. С подобного рода игрушками Нино обращался с поразительной ловкостью, но сейчас он спокойно протянул оружие Джонни, чтобы показать ему свои добрые намерения.
Джонни принял нож левой рукой и опустил в карман. Не было нужды долго рыться в памяти, чтобы вспомнить, что Нино никогда в жизни не пользовался пистолетом.
— Джонни, что тебе от меня нужно? — спросил несчастный Нино, чей лоб уже покрылся испариной. — В такой истории я не смогу тебе помочь...
— Не беспокойся. Небольшое дело вполне тебе по силам. Пойдем в машину, там поговорим.
Подойдя к «плимуту», Джонни усадил Нино за руль, а сам сел рядом и захлопнул дверцу.
— Нино, мне нужен кокаин.
Как всякий сутенер, Нино не гнушался доставать своим девицам все, в чем они нуждались: марихуану, кокаин и даже героин. Сам он предпочитал кокаин, нюхал его постоянно и вечно ходил с покрасневшим и припухшим носом.
По его физиономии расплылась широкая улыбка, он с облегчением вздохнул.
— Только и всего? Что же ты сразу не сказал? У меня есть две-три дозы, я бы мог их сразу тебе дать, так сказать, в качестве подарка.
— Две — три дозы меня не устроят. Ведь ты же знаешь, мне нельзя оставаться ни в Нью-Йорке, ни вообще в Соединенных Штатах. Но и уехать, и устроиться на новом месте невозможно, если не достать кучи денег. Я смогу как-то выкрутиться, только купив партию товара, который потом распродам в розницу. Кто твой поставщик?
Нино озабоченно наморщил лоб.
— Знаешь, Джонни, это не особенно разумная затея. Ведь тебе понадобится уйма времени. Особенно если учесть, что парни дона Ренцо тебя ищут.
Джонни выхватил пистолет 38-го калибра и приставил его к левому виску Нино, так что дуло оказалось на полдюйма выше глаза.
— Кто твой поставщик?
— Не стреляй, Джонни! — буквально прошелестел Нино. — Товар мне поставляет Джек Нолан.
Джонни задумчиво кивнул.
— Нолан... Нолан все ещё ишачит?
— Но теперь уже не по мелочи. Стал большим человеком.
— Прекрасно, — ствол пистолета опустился. — Поедем, повидаемся.
— Зачем? Джонни, мне незачем ехать с тобой. Если хочешь, я дам тебе адрес...
Пистолет поднялся вновь и Джонни приказал:
— Трогай!
Глава 11
Дверь была снабжена глазком. Нино стал перед ним, Джонни прижался к стене, целя спутнику точно в пупок, и кивнул.
Нино засопел и нажал кнопку звонка. Внутри раздался веселый перезвон. Прошло с полминуты. Нино собрался снова нажать кнопку, но в этот момент щелкнула защелка и глазок открылся.
С вымученной улыбкой Нино пробормотал:
— Джек?
Из-за двери раздался раздраженный сонный голос Нолана.
— Черт подери, Нино, что тебе взбрело в голову? Я уже лег спать.
— Извини, Джек, но одному человеку срочно нужен товар. Кокаин. Очень нужен...
— Он его получит завтра. Позвони мне утром. Но не раньше одиннадцати.
— Джек, он пробудет в Нью-Йорке только одну ночь. Кроме того, ему нужна большая партия, иначе я не стал бы тебя будить. А деньги у него есть, я сам видел.
Наступила короткая пауза, потом раздалось звяканье цепочки и дверь открылась.
Стремительно шагнув вперед, Джонни оказался перед Ноланом и двинул его пистолетом в висок. Нолан, крупный лысый тип в пижаме красного нейлона, рухнул на персидский ковер и застыл. Джонни перешагнул через него и, продолжая целить в живот Нино, приказал:
— Входи.
Нино поспешно подчинился.
Джонни закрыл дверь и толкнул своего невольного сообщника вперед, чтобы поспешно осмотреть квартиру. Большие комнаты были обставлены роскошной крикливой мебелью, как любили делать в конце прошлого века. В доме никого не было. В ванной Джонни открыл аптечку и нашел то, что искал: рулончик лейкопластыря. Потом вернулся к Нолану, все ещё валявшемуся на ковре.
Повернувшись к Нино, Джонни приказал:
— Ложись на живот и заведи руки за спину.
Нино поспешно подчинился.
— Не убивай меня! — взмолился он. — Я сделаю все, что прикажешь.
Джонни опустился на колени возле сутенера, связал ему запястья лейкопластырем, потом взялся за лодыжки.
— Если я услышу хоть малейший звук, — предупредил он, поднимаясь, — или попытаешься освободиться, я тебя убью. Понял?
Нино попытался поднять голову, чтобы утвердительно кивнуть — он был слишком перепуган, чтобы открыть рот.
Нолан начал приходить в себя, но его запястья уже были связаны за спиной. Джонни сунул пистолет в карман и поставил хозяина на ноги. То таща его, то толкая, провел через всю квартиру и швырнул на пол ванной. Сам уселся на стул и, закурив, стал ждать, когда тот придет в себя. Он наполовину её выкурил, когда Нолан окончательно очнулся.
Сначала он моргнул, потом, ощутив боль в виске, поморщился. Через несколько секунд он смог сесть, лицо приобрело осмысленное выражение — и он жутко потрясен, когда узнал Джонни.
Тот вынул из кармана нож Нино и попробовал пальцем его лезвие. Остро отточенный клинок сверкнул. Джонни подался вперед и помахал его кончиком в дюйме от левого глаза Нолана.
— Либо ты крикнешь — и получишь этот нож в глотку, либо поведешь себя благоразумно — и быстро от меня избавишься.
Нолан испепелил его взглядом:
— Несчастный идиот! Ты что, не знаешь, что уже покойник?
— Не говори так. Кончится все тем, что я тебе поверю и прихвачу с собой всех негодяев, которых смогу. А начну с тебя.
Лезвие ножа коснулось шеи пленника. Выступила капля крови, и Нолан торопливо откинул голову. Затылок стукнулся о стену, и новая гримаса боли исказила его лицо. В глазах сверкнула ненависть.
— Все, что мне нужно, — не спеша пояснил Джонни, — узнать, где ты прячешь кокаин.
— Здесь я его не держу. Именно потому я сказал Нино, чтобы он позвонил завтра утром.
— Очень хорошо. Значит, именно поэтому ты впустил его, когда узнал про крупный заказ. — Лезвие ножа скользнуло по горлу Нолана, и складки кожи стали сочиться кровью. — Говори!
Тяжело дышавший Нолан продолжал молчать, губы его оставались крепко сжаты.
— Ты — упрямец, — заключил Джонни. — Большой упрямец.
Он положил нож на землю, встал, подхватил Нолана под мышки, поставил на ноги и двинул кулаком под дыхало.
Нолан отшатнулся и осел у стены. Левая рука Джонни обхватила его за шею, и кулак снова нашел цель.
— Так где ты прячешь кокаин?
Нолан с ненавистью покосился на него, но промолчал.
— Большой упрямец, и дурак не меньший, — констатировал Джонни, покачивая головой.
Он отрезал кусок лейкопластыря и залепил пленнику рот. Потом заткнул пробкой сливное отверстие ванны, открыл кран до отказа и присел на стул, дожидаясь, пока наберется вода.
Когда ванна налилась до краев, Джонни поднялся, закрыл кран. Потом грубо схватил пленника, развернул его и сильно толкнул. Колени Нолана ударились о ванну, тело перегнулось вперед. Джонни схватил его за шиворот и погрузил голову под воду.
Крупное жирное тело Нолана забилось в судорогах, он попытался вырваться, но Джонни продолжал давить его всем весом.
Нолан отчаянно сражался. Крупные пузыри воздуха лопались на поверхность воды. Джонни продержал его голову под водой больше минуты, потом неожиданно ослабил хватку.
Глаза Нолана вылезали из орбит, с него текла вода.
— Где кокаин? — спросил Джонни.
Нолан жадно дышал и молчал.
Джонни снова сунул его голову под воду. Тело Нолана забилось, словно рыба, выброшенная на берег, но его мучитель продолжал его держать. Нолан рвался все и слабее, силы его были на исходе.
Когда Джонни наконец вытащил его из ванны, Нолан был почти без чувств. Голова вяло раскачивалась из стороны в сторону, из носа текла вода, звуки, доносившиеся из-под пластыря, были почти неслышны; наконец слабый блеск сознания появился стекленеющих глазах.
— Если ты заставишь меня повторить все заново, то на этот раз там и останешься, — прошептал ему на ухо Джонни. — Я тебя утоплю и прикончу всех, кто на тебя работает. А кокаин все равно найду.
Нолан с отчаянным видом замотал головой. Джонни совал с его рта пластырь.
— У тебя осталась секунда на размышление. А потом ты нырнешь. Навсегда.
— В библиотеке... — икнул Нолан. — За книгами... там стенка...
— Пойдем, покажешь.
Подталкиваемый Джонни Нолан, шатаясь, вышел из ванной. Нино лежал на том же месте. Когда они проходили мимо, он даже не поднял голову, а лишь закрыл глаза и вжался лицом в ковер.
Книжные полки, врезанные в кирпичную кладку, занимали в библиотеке почти всю стену. Нолан кивком головы, с которой стекала вода, показал в сторону полки с порнографическими романами, переплетенными в добротную кожу. Джонни смахнул охапку книжек на пол и вопросительно взглянул на Нолана.
— Нажми на стенку в глубине, — убитым голосом подсказал Нолан. — Справа.
Джонни нажал, и вскоре стенка уступила, открыв небольшой тайник, где стояли две картонных коробки.
— Тот, что поглубже, — сказал Нолан.
Джонни открыл коробку. Внутри оказалось два десятка пакетиков в белой бумаге. Открыв один из них, он положил на кончик языка крупицу находившегося там порошка.
Это был кокаин. Товар высшего качества.
Джонни сунул все пакетики в левый карман пиджака. Они занимали совсем немного места, но, учитывая нынешнюю стоимость товара, составляли целое состояние. Человек, владевший таким количеством товара, мог быть только спекулянтом. И большим.
Именно по этой причине Джонни выбрал кокаин, а не героин, стоивший относительно дешевле.
Он достал из правого кармана пистолет; пленник внимательно следил за каждым его движением.
— Спасибо за услугу — сказал Джонни.
И вновь двинул Нолана рукояткой пистолета в висок, погружая того в милосердное забытие.
Потом взглянул на Нино, по-прежнему валявшегося на полу. Наклонившись, заклеил ему рот лейкопластырем и припугнул:
— Полчаса лежи и не пытайся освободиться. Скорее всего, я так быстро не вернусь... однако ничего нельзя сказать заранее.
Пистолет он засунул за пояс, застегнул пиджак и вышел из квартиры.
Улица оставалась пустынной. Он прошел мимо «плимута», не останавливаясь. Меньше чем через час Нино позвонит дону Ренцо, все ему расскажет, и все бандиты и полицейские, состоящие у того на содержании, устроят возле машины засаду.
Он продолжал шагать вперед и наконец нашел машину, не запертую на ключ. На этот раз это оказался «понтиак файрберд».
Когда лучи солнца стали сквозь щели в шторах заглядывать в роскошную спальню просторного особняка на Лонг — Айленде, дон Ренцо Капеллани продолжал спокойно почивать. Верный слуга Бен Джонс войдет, чтобы разбудить хозяина, только в четверть девятого. Дон Ренцо спал крепким сном здорового преуспевающего человека, с удовольствием проводящего долгие и приятные часы за рабочим столом.
Конечно, как у всех на свете, у дона Ренцо были заботы, но он обращал на них внимание только в рабочие часы. Ничто не могло потревожить его сон, глубокий, сладкий и лишенный сновидений. Однако даже во сне он был уверен в своей безопасности.
Первый этаж особняка занимали его самые доверенные люди; вооружившись до зубов, они всю ночь не смыкали глаз. Несколько охранников совершали регулярные обходы поместья, окруженного высоким забором. И ещё двое постоянно дежурили на яхте, стоявшей на якоре на его личном рейде.
Кроме его собственных «солдат», эту часть Лонг — Айленда, где в густых парках прятались богатые виллы, патрулировала местная полиция и частные охранники.
Этим утром в здешних заповедных охраняемых местах почивали самые могущественные магнаты Америки. Но никто из них не спал более спокойным сном, чем Ренцо Капеллани.
Ближайшим к райскому уголку для избранных жилым районом была прелестная деревушка Стоун-Крик, обитатели которой большей частью обслуживали владельцев соседних шикарных усадеб. Джонни появился там вместе с первыми лучами солнца.
Он не стал рисковать и слишком приближаться к дому дона Ренцо. Джонни знал о существовании там целой армии; знал, что местные полицейские патрулируют улицы, готовые допросить любого встреченного незнакомца. Он ограничился тем, что медленно поехал по деревенским улицам. Это не отняло много времени — деревушка была совсем крохотной.
Тем не менее, он обнаружил там сразу два приемных пункта сухой химчистки.
Заняться своим делом среди бела дня Джонни не мог: он слишком устал, а задуманное требовало времени и немалого запаса сил.
Он вновь выехал на шоссе и недалеко от городка Хантингтон свернул к мотелю. Ресторан уже открылся, предлагая первым клиентам ранний завтрак. Но садиться за стол Джонни не стал. Чем меньше он будет мозолить глаза, тем меньше шансов, что его обнаружат.
Он снял комнату в мотеле и позвонил в ресторан, чтобы принесли завтрак. Кое-как поел, спустил шторы, принял душ и лег. Несмотря на дикую усталость, нервы оставались напряженными, как струны. Так что понадобилось не меньше получаса, чтобы заснуть.
В девять утра лимузин дона Ренцо подкатил к его бруклинской штаб-квартире на Брекер-стрит. Двое дополнительных охранников появились с того самого момента, когда Чарли Моран сообщил о возвращении Джонни в Нью-Йорк. Один из них сидел рядом с сыном дона Марти, который вел машину. Второй — справа на откидном сидении. А постоянный телохранитель дона Рено Галлони — слева.
Марти притер машину к тротуару. Галлони вышел первым и сказал несколько слов охранникам у входа. Потом осмотрел улицу и сделал знак дону Ренцо. Тот появился из машины, прикрываемый двумя охранниками. Марти тронул с места, чтобы отогнать машину в гараж. Дон Ренцо вошел внутрь, двух охранников оставил внизу, а сам с Галлони стал подниматься по лестнице.
На втором этаже они миновали большой зал, где, несмотря на ранний час, уже собралось не меньше дюжины посетителей. Главным образом — здешние бедняки, но были там и политики, и коммерсантов. Все явились к дону Ренцо просить работы, совета или помощи.
Галлони бдительно всех оглядел. А дон Ренцо на ходу любезно улыбнулся.
Все поспешили улыбнуться в ответ, но никто не позволил себе обратиться к дону без предварительного приглашения.
Галлони устроился в кресле возле двери в офис. Дон Ренцо дружески улыбнулся секретарше и прошел в свой кабинет.
Его советник — consigliere Пауло Корбо уже ждал.
— Моран звонил? — поинтересовался Ренцо.
— Нет, но вчера вечером у двоих наших парней вышла странная история... связанная с Джонни.
Он ткнул пальцем на дверь приемной и в двух словах рассказал об их приключениях.
Дон Ренцо немного подумал, потом сел за стол и приказал:
— Пусть войдут.
Корбо привел двух парней. Дон Ренцо улыбнулся им и показал на кресла. Когда те напряженно застыли на краешках сидений, дон какое-то время внимательно их изучал, потом стал выспрашивать подробности.
— Спасибо, — задумчиво протянул он, когда рассказывать стало нечего. И любезно отпустил их.
Нино с Ноланом облегченно вздохнули и поспешили удалиться.
Когда за ними закрылась дверь, дон спросил:
— Что ты обо всем этом думаешь?
Корбо с озабоченным видом покачал головой.
— Я ничего не понимаю и мне это не нравится. Нью-Йорк для него — слишком опасное место. Если ему так припекло с деньгами, он мог совершить налет на любого перекупщика в любом другом городе. Зачем было приезжать сюда?
Дон Ренцо долго размышлял над словами своего советника.
— Я с тобой согласен, — наконец кивнул он. — Но давай посмотрим с другой точки зрения: Джонни приехал в Нью-Йорк, чтобы выяснить, сможет ли разделаться со мной. Вчера вечером он был в нашем квартале, и сумел скрыться в какой-то дыре. Полагаю, после звонка мне ты обследовал все ближайшие здания?
— Да. Его нигде не обнаружили.
— Ладно, тогда слушай, что я думаю: он обнаружил, что мы приняли все меры безопасности, что ему меня не достать, и решил убраться отсюда подальше. Зачем ему было искать добычу где-то в другом месте? Он же знает Нью-Йорк как свои пять пальцев. Хочешь доказательства? Вот, пожалуйста: он прямиком направился туда, где было все, что ему нужно.
Корбо в свою очередь задумался.
— Может быть... Это совпадает с тем, что нам известно. Мне позвонить Морану, чтобы он был в курсе?
Дон Ренцо немного помолчал, потом спросил:
— Ты знаешь, где он?
Корбо покачал головой.
— Нет, но я могу предупредить сервисную службу. Он не звонил со вчерашнего утра. Заодно спрошу, что он собирается делать.
Дон Ренцо продолжал напряженно размышлять. Он готов был выплатить обещанную премию, но жадность Морана ему совсем не нравилась. Если его собственные люди доберутся до Джонни без помощи частного детектива, не видать тому новых денег...
— Пусть Моран выпутывается сам, — решил он. — Не стоит ему ничего говорить. Нам же нужно предупредить всех местных торговцев наркотиками и даже мелких перекупщиков. Если Джонни решит достать денег, сбыв товар, мы его найдем.
В мотеле на Лонг-Айленде Джонни проспал до середины дня. Заказав обед из ресторана, он намеренно неторопливо съел его в номере, чтобы как-то укротить свое нетерпение. Оставалось слишком много лишнего времени.
Покончив с обедом, он набрал номер пансиона в Нью-Джерси. Когда Мери подошла к аппарату, он приложил все силы, чтобы снять все опасения жены, убедить её, что у него все хорошо и что ФБР его надежно охраняет.
— Джонни, я не выдержу этого бесконечного ожидания, — тихо вздохнула она.
— Нынче вечером я вернусь, — он услышал вздох облегчения на другом конце линии. — Ложись спать, не жди меня. Я приеду поздно. Может быть, не раньше четырех утра.
— Все равно я буду тебя ждать... Особенно теперь, когда знаю, что ты приедешь. И тогда все кончится?
— Не совсем. Завтра мне придется снова заглянуть в Министерство юстиции. Может быть, ещё пару дней...
— О, нет!..
— Милая, иначе невозможно. Но это будет в последний раз. Потом все кончится.
Он не покривил душой. Так или иначе, но все кончится.
Положив трубку, Джонни оделся и отправился в Хантингтон. Ему осталось только зайти в магазин скобяных товаров и купить маленький фонарик.
Потом он снова забрался в постель и смотрел телевизор до тех пор, пока не принесли ужин.
Мери поужинала в ресторане неподалеку от пансиона, потом долго бесцельно прогуливалась по Инглвуду. Прошла мимо местного кинотеатра, увидела, что там дают новую двойную программу, и от скуки купила билет.
Она не смогла сосредоточиться ни на первом, ни на следующем фильме, но продолжала сидеть в зале до конца сеанса. Возвращаясь в пансионат, зашла в ресторан и попросила чашку кофе, чтобы как-нибудь убить ещё хоть немного времени.
Владелец ресторана в зале был один и встретил её дружеской улыбкой. Она частенько сюда заглядывала, и он начал считать её постоянной клиенткой.
— Собираетесь поселиться в наших краях? — поинтересовался он, подавая кофе.
— Не совсем так. Я... я приехала на несколько дней, повидаться с друзьями.
— Понятно. Всегда приятно завести новых клиентов.
Маленькими глотками отпивая кофе, Мери с некоторым удивлением взглянула на календарь, приколотый к стене за стойкой, вспомнила о матери и почувствовала себя виноватой.
С тех пор, как Мери покинула родной дом, сначала уехав учиться, а потом последовав за Джонни, не проходило и недели, чтобы она не позвонила матери. После того ужасного утра, когда им с Джонни пришлось бежать из Уотсона, Мери утратила ощущение времени. Надо бы сегодня позвонить. Нет сомнений, мать сама уже звонила. Не дождавшись ответа, она наверняка предприняла ещё несколько безуспешных попыток, потом попробовала дозвониться в магазин, а когда и там телефон не ответил, наверняка начала беспокоиться.
Джонни настоятельно требовал от неё никому не звонить и ни в коем случае не давать их нынешнего адреса.
Но, не сообщая матери, где она сейчас находится, можно было просто сказать ей, что все в порядке.
Мери вошла в телефонную кабину, закрыла дверь и опустила в щель аппарата монету.
Нино засопел и нажал кнопку звонка. Внутри раздался веселый перезвон. Прошло с полминуты. Нино собрался снова нажать кнопку, но в этот момент щелкнула защелка и глазок открылся.
С вымученной улыбкой Нино пробормотал:
— Джек?
Из-за двери раздался раздраженный сонный голос Нолана.
— Черт подери, Нино, что тебе взбрело в голову? Я уже лег спать.
— Извини, Джек, но одному человеку срочно нужен товар. Кокаин. Очень нужен...
— Он его получит завтра. Позвони мне утром. Но не раньше одиннадцати.
— Джек, он пробудет в Нью-Йорке только одну ночь. Кроме того, ему нужна большая партия, иначе я не стал бы тебя будить. А деньги у него есть, я сам видел.
Наступила короткая пауза, потом раздалось звяканье цепочки и дверь открылась.
Стремительно шагнув вперед, Джонни оказался перед Ноланом и двинул его пистолетом в висок. Нолан, крупный лысый тип в пижаме красного нейлона, рухнул на персидский ковер и застыл. Джонни перешагнул через него и, продолжая целить в живот Нино, приказал:
— Входи.
Нино поспешно подчинился.
Джонни закрыл дверь и толкнул своего невольного сообщника вперед, чтобы поспешно осмотреть квартиру. Большие комнаты были обставлены роскошной крикливой мебелью, как любили делать в конце прошлого века. В доме никого не было. В ванной Джонни открыл аптечку и нашел то, что искал: рулончик лейкопластыря. Потом вернулся к Нолану, все ещё валявшемуся на ковре.
Повернувшись к Нино, Джонни приказал:
— Ложись на живот и заведи руки за спину.
Нино поспешно подчинился.
— Не убивай меня! — взмолился он. — Я сделаю все, что прикажешь.
Джонни опустился на колени возле сутенера, связал ему запястья лейкопластырем, потом взялся за лодыжки.
— Если я услышу хоть малейший звук, — предупредил он, поднимаясь, — или попытаешься освободиться, я тебя убью. Понял?
Нино попытался поднять голову, чтобы утвердительно кивнуть — он был слишком перепуган, чтобы открыть рот.
Нолан начал приходить в себя, но его запястья уже были связаны за спиной. Джонни сунул пистолет в карман и поставил хозяина на ноги. То таща его, то толкая, провел через всю квартиру и швырнул на пол ванной. Сам уселся на стул и, закурив, стал ждать, когда тот придет в себя. Он наполовину её выкурил, когда Нолан окончательно очнулся.
Сначала он моргнул, потом, ощутив боль в виске, поморщился. Через несколько секунд он смог сесть, лицо приобрело осмысленное выражение — и он жутко потрясен, когда узнал Джонни.
Тот вынул из кармана нож Нино и попробовал пальцем его лезвие. Остро отточенный клинок сверкнул. Джонни подался вперед и помахал его кончиком в дюйме от левого глаза Нолана.
— Либо ты крикнешь — и получишь этот нож в глотку, либо поведешь себя благоразумно — и быстро от меня избавишься.
Нолан испепелил его взглядом:
— Несчастный идиот! Ты что, не знаешь, что уже покойник?
— Не говори так. Кончится все тем, что я тебе поверю и прихвачу с собой всех негодяев, которых смогу. А начну с тебя.
Лезвие ножа коснулось шеи пленника. Выступила капля крови, и Нолан торопливо откинул голову. Затылок стукнулся о стену, и новая гримаса боли исказила его лицо. В глазах сверкнула ненависть.
— Все, что мне нужно, — не спеша пояснил Джонни, — узнать, где ты прячешь кокаин.
— Здесь я его не держу. Именно потому я сказал Нино, чтобы он позвонил завтра утром.
— Очень хорошо. Значит, именно поэтому ты впустил его, когда узнал про крупный заказ. — Лезвие ножа скользнуло по горлу Нолана, и складки кожи стали сочиться кровью. — Говори!
Тяжело дышавший Нолан продолжал молчать, губы его оставались крепко сжаты.
— Ты — упрямец, — заключил Джонни. — Большой упрямец.
Он положил нож на землю, встал, подхватил Нолана под мышки, поставил на ноги и двинул кулаком под дыхало.
Нолан отшатнулся и осел у стены. Левая рука Джонни обхватила его за шею, и кулак снова нашел цель.
— Так где ты прячешь кокаин?
Нолан с ненавистью покосился на него, но промолчал.
— Большой упрямец, и дурак не меньший, — констатировал Джонни, покачивая головой.
Он отрезал кусок лейкопластыря и залепил пленнику рот. Потом заткнул пробкой сливное отверстие ванны, открыл кран до отказа и присел на стул, дожидаясь, пока наберется вода.
Когда ванна налилась до краев, Джонни поднялся, закрыл кран. Потом грубо схватил пленника, развернул его и сильно толкнул. Колени Нолана ударились о ванну, тело перегнулось вперед. Джонни схватил его за шиворот и погрузил голову под воду.
Крупное жирное тело Нолана забилось в судорогах, он попытался вырваться, но Джонни продолжал давить его всем весом.
Нолан отчаянно сражался. Крупные пузыри воздуха лопались на поверхность воды. Джонни продержал его голову под водой больше минуты, потом неожиданно ослабил хватку.
Глаза Нолана вылезали из орбит, с него текла вода.
— Где кокаин? — спросил Джонни.
Нолан жадно дышал и молчал.
Джонни снова сунул его голову под воду. Тело Нолана забилось, словно рыба, выброшенная на берег, но его мучитель продолжал его держать. Нолан рвался все и слабее, силы его были на исходе.
Когда Джонни наконец вытащил его из ванны, Нолан был почти без чувств. Голова вяло раскачивалась из стороны в сторону, из носа текла вода, звуки, доносившиеся из-под пластыря, были почти неслышны; наконец слабый блеск сознания появился стекленеющих глазах.
— Если ты заставишь меня повторить все заново, то на этот раз там и останешься, — прошептал ему на ухо Джонни. — Я тебя утоплю и прикончу всех, кто на тебя работает. А кокаин все равно найду.
Нолан с отчаянным видом замотал головой. Джонни совал с его рта пластырь.
— У тебя осталась секунда на размышление. А потом ты нырнешь. Навсегда.
— В библиотеке... — икнул Нолан. — За книгами... там стенка...
— Пойдем, покажешь.
Подталкиваемый Джонни Нолан, шатаясь, вышел из ванной. Нино лежал на том же месте. Когда они проходили мимо, он даже не поднял голову, а лишь закрыл глаза и вжался лицом в ковер.
Книжные полки, врезанные в кирпичную кладку, занимали в библиотеке почти всю стену. Нолан кивком головы, с которой стекала вода, показал в сторону полки с порнографическими романами, переплетенными в добротную кожу. Джонни смахнул охапку книжек на пол и вопросительно взглянул на Нолана.
— Нажми на стенку в глубине, — убитым голосом подсказал Нолан. — Справа.
Джонни нажал, и вскоре стенка уступила, открыв небольшой тайник, где стояли две картонных коробки.
— Тот, что поглубже, — сказал Нолан.
Джонни открыл коробку. Внутри оказалось два десятка пакетиков в белой бумаге. Открыв один из них, он положил на кончик языка крупицу находившегося там порошка.
Это был кокаин. Товар высшего качества.
Джонни сунул все пакетики в левый карман пиджака. Они занимали совсем немного места, но, учитывая нынешнюю стоимость товара, составляли целое состояние. Человек, владевший таким количеством товара, мог быть только спекулянтом. И большим.
Именно по этой причине Джонни выбрал кокаин, а не героин, стоивший относительно дешевле.
Он достал из правого кармана пистолет; пленник внимательно следил за каждым его движением.
— Спасибо за услугу — сказал Джонни.
И вновь двинул Нолана рукояткой пистолета в висок, погружая того в милосердное забытие.
Потом взглянул на Нино, по-прежнему валявшегося на полу. Наклонившись, заклеил ему рот лейкопластырем и припугнул:
— Полчаса лежи и не пытайся освободиться. Скорее всего, я так быстро не вернусь... однако ничего нельзя сказать заранее.
Пистолет он засунул за пояс, застегнул пиджак и вышел из квартиры.
Улица оставалась пустынной. Он прошел мимо «плимута», не останавливаясь. Меньше чем через час Нино позвонит дону Ренцо, все ему расскажет, и все бандиты и полицейские, состоящие у того на содержании, устроят возле машины засаду.
Он продолжал шагать вперед и наконец нашел машину, не запертую на ключ. На этот раз это оказался «понтиак файрберд».
Когда лучи солнца стали сквозь щели в шторах заглядывать в роскошную спальню просторного особняка на Лонг — Айленде, дон Ренцо Капеллани продолжал спокойно почивать. Верный слуга Бен Джонс войдет, чтобы разбудить хозяина, только в четверть девятого. Дон Ренцо спал крепким сном здорового преуспевающего человека, с удовольствием проводящего долгие и приятные часы за рабочим столом.
Конечно, как у всех на свете, у дона Ренцо были заботы, но он обращал на них внимание только в рабочие часы. Ничто не могло потревожить его сон, глубокий, сладкий и лишенный сновидений. Однако даже во сне он был уверен в своей безопасности.
Первый этаж особняка занимали его самые доверенные люди; вооружившись до зубов, они всю ночь не смыкали глаз. Несколько охранников совершали регулярные обходы поместья, окруженного высоким забором. И ещё двое постоянно дежурили на яхте, стоявшей на якоре на его личном рейде.
Кроме его собственных «солдат», эту часть Лонг — Айленда, где в густых парках прятались богатые виллы, патрулировала местная полиция и частные охранники.
Этим утром в здешних заповедных охраняемых местах почивали самые могущественные магнаты Америки. Но никто из них не спал более спокойным сном, чем Ренцо Капеллани.
Ближайшим к райскому уголку для избранных жилым районом была прелестная деревушка Стоун-Крик, обитатели которой большей частью обслуживали владельцев соседних шикарных усадеб. Джонни появился там вместе с первыми лучами солнца.
Он не стал рисковать и слишком приближаться к дому дона Ренцо. Джонни знал о существовании там целой армии; знал, что местные полицейские патрулируют улицы, готовые допросить любого встреченного незнакомца. Он ограничился тем, что медленно поехал по деревенским улицам. Это не отняло много времени — деревушка была совсем крохотной.
Тем не менее, он обнаружил там сразу два приемных пункта сухой химчистки.
Заняться своим делом среди бела дня Джонни не мог: он слишком устал, а задуманное требовало времени и немалого запаса сил.
Он вновь выехал на шоссе и недалеко от городка Хантингтон свернул к мотелю. Ресторан уже открылся, предлагая первым клиентам ранний завтрак. Но садиться за стол Джонни не стал. Чем меньше он будет мозолить глаза, тем меньше шансов, что его обнаружат.
Он снял комнату в мотеле и позвонил в ресторан, чтобы принесли завтрак. Кое-как поел, спустил шторы, принял душ и лег. Несмотря на дикую усталость, нервы оставались напряженными, как струны. Так что понадобилось не меньше получаса, чтобы заснуть.
В девять утра лимузин дона Ренцо подкатил к его бруклинской штаб-квартире на Брекер-стрит. Двое дополнительных охранников появились с того самого момента, когда Чарли Моран сообщил о возвращении Джонни в Нью-Йорк. Один из них сидел рядом с сыном дона Марти, который вел машину. Второй — справа на откидном сидении. А постоянный телохранитель дона Рено Галлони — слева.
Марти притер машину к тротуару. Галлони вышел первым и сказал несколько слов охранникам у входа. Потом осмотрел улицу и сделал знак дону Ренцо. Тот появился из машины, прикрываемый двумя охранниками. Марти тронул с места, чтобы отогнать машину в гараж. Дон Ренцо вошел внутрь, двух охранников оставил внизу, а сам с Галлони стал подниматься по лестнице.
На втором этаже они миновали большой зал, где, несмотря на ранний час, уже собралось не меньше дюжины посетителей. Главным образом — здешние бедняки, но были там и политики, и коммерсантов. Все явились к дону Ренцо просить работы, совета или помощи.
Галлони бдительно всех оглядел. А дон Ренцо на ходу любезно улыбнулся.
Все поспешили улыбнуться в ответ, но никто не позволил себе обратиться к дону без предварительного приглашения.
Галлони устроился в кресле возле двери в офис. Дон Ренцо дружески улыбнулся секретарше и прошел в свой кабинет.
Его советник — consigliere Пауло Корбо уже ждал.
— Моран звонил? — поинтересовался Ренцо.
— Нет, но вчера вечером у двоих наших парней вышла странная история... связанная с Джонни.
Он ткнул пальцем на дверь приемной и в двух словах рассказал об их приключениях.
Дон Ренцо немного подумал, потом сел за стол и приказал:
— Пусть войдут.
Корбо привел двух парней. Дон Ренцо улыбнулся им и показал на кресла. Когда те напряженно застыли на краешках сидений, дон какое-то время внимательно их изучал, потом стал выспрашивать подробности.
— Спасибо, — задумчиво протянул он, когда рассказывать стало нечего. И любезно отпустил их.
Нино с Ноланом облегченно вздохнули и поспешили удалиться.
Когда за ними закрылась дверь, дон спросил:
— Что ты обо всем этом думаешь?
Корбо с озабоченным видом покачал головой.
— Я ничего не понимаю и мне это не нравится. Нью-Йорк для него — слишком опасное место. Если ему так припекло с деньгами, он мог совершить налет на любого перекупщика в любом другом городе. Зачем было приезжать сюда?
Дон Ренцо долго размышлял над словами своего советника.
— Я с тобой согласен, — наконец кивнул он. — Но давай посмотрим с другой точки зрения: Джонни приехал в Нью-Йорк, чтобы выяснить, сможет ли разделаться со мной. Вчера вечером он был в нашем квартале, и сумел скрыться в какой-то дыре. Полагаю, после звонка мне ты обследовал все ближайшие здания?
— Да. Его нигде не обнаружили.
— Ладно, тогда слушай, что я думаю: он обнаружил, что мы приняли все меры безопасности, что ему меня не достать, и решил убраться отсюда подальше. Зачем ему было искать добычу где-то в другом месте? Он же знает Нью-Йорк как свои пять пальцев. Хочешь доказательства? Вот, пожалуйста: он прямиком направился туда, где было все, что ему нужно.
Корбо в свою очередь задумался.
— Может быть... Это совпадает с тем, что нам известно. Мне позвонить Морану, чтобы он был в курсе?
Дон Ренцо немного помолчал, потом спросил:
— Ты знаешь, где он?
Корбо покачал головой.
— Нет, но я могу предупредить сервисную службу. Он не звонил со вчерашнего утра. Заодно спрошу, что он собирается делать.
Дон Ренцо продолжал напряженно размышлять. Он готов был выплатить обещанную премию, но жадность Морана ему совсем не нравилась. Если его собственные люди доберутся до Джонни без помощи частного детектива, не видать тому новых денег...
— Пусть Моран выпутывается сам, — решил он. — Не стоит ему ничего говорить. Нам же нужно предупредить всех местных торговцев наркотиками и даже мелких перекупщиков. Если Джонни решит достать денег, сбыв товар, мы его найдем.
В мотеле на Лонг-Айленде Джонни проспал до середины дня. Заказав обед из ресторана, он намеренно неторопливо съел его в номере, чтобы как-то укротить свое нетерпение. Оставалось слишком много лишнего времени.
Покончив с обедом, он набрал номер пансиона в Нью-Джерси. Когда Мери подошла к аппарату, он приложил все силы, чтобы снять все опасения жены, убедить её, что у него все хорошо и что ФБР его надежно охраняет.
— Джонни, я не выдержу этого бесконечного ожидания, — тихо вздохнула она.
— Нынче вечером я вернусь, — он услышал вздох облегчения на другом конце линии. — Ложись спать, не жди меня. Я приеду поздно. Может быть, не раньше четырех утра.
— Все равно я буду тебя ждать... Особенно теперь, когда знаю, что ты приедешь. И тогда все кончится?
— Не совсем. Завтра мне придется снова заглянуть в Министерство юстиции. Может быть, ещё пару дней...
— О, нет!..
— Милая, иначе невозможно. Но это будет в последний раз. Потом все кончится.
Он не покривил душой. Так или иначе, но все кончится.
Положив трубку, Джонни оделся и отправился в Хантингтон. Ему осталось только зайти в магазин скобяных товаров и купить маленький фонарик.
Потом он снова забрался в постель и смотрел телевизор до тех пор, пока не принесли ужин.
Мери поужинала в ресторане неподалеку от пансиона, потом долго бесцельно прогуливалась по Инглвуду. Прошла мимо местного кинотеатра, увидела, что там дают новую двойную программу, и от скуки купила билет.
Она не смогла сосредоточиться ни на первом, ни на следующем фильме, но продолжала сидеть в зале до конца сеанса. Возвращаясь в пансионат, зашла в ресторан и попросила чашку кофе, чтобы как-нибудь убить ещё хоть немного времени.
Владелец ресторана в зале был один и встретил её дружеской улыбкой. Она частенько сюда заглядывала, и он начал считать её постоянной клиенткой.
— Собираетесь поселиться в наших краях? — поинтересовался он, подавая кофе.
— Не совсем так. Я... я приехала на несколько дней, повидаться с друзьями.
— Понятно. Всегда приятно завести новых клиентов.
Маленькими глотками отпивая кофе, Мери с некоторым удивлением взглянула на календарь, приколотый к стене за стойкой, вспомнила о матери и почувствовала себя виноватой.
С тех пор, как Мери покинула родной дом, сначала уехав учиться, а потом последовав за Джонни, не проходило и недели, чтобы она не позвонила матери. После того ужасного утра, когда им с Джонни пришлось бежать из Уотсона, Мери утратила ощущение времени. Надо бы сегодня позвонить. Нет сомнений, мать сама уже звонила. Не дождавшись ответа, она наверняка предприняла ещё несколько безуспешных попыток, потом попробовала дозвониться в магазин, а когда и там телефон не ответил, наверняка начала беспокоиться.
Джонни настоятельно требовал от неё никому не звонить и ни в коем случае не давать их нынешнего адреса.
Но, не сообщая матери, где она сейчас находится, можно было просто сказать ей, что все в порядке.
Мери вошла в телефонную кабину, закрыла дверь и опустила в щель аппарата монету.
Глава 12
Чарли Моран повесил трубку, достал новую монету и снял трубку снова. Теперь он попросил соединить его с Шулером в Лос-Анжелесе.
Было уже поздно, Моран до смерти устал. Накануне, увлеченный мыслью, что Джонни вознамерился добраться до шкуры Капеллани, он сосредоточил усилия на розысках поблизости от штаб-квартиры дона, но не обнаружил никаких следов. Сегодня день прошел в расспросах таксистов, но на фото Джонни ни один не реагировал. Сейчас он просто валился с ног и решил, что пора в постель.
С другого конца линии донесся голос Шулера:
— Чарли?
— Да. Телефонистка сказала, ты просил позвонить. Удалось что-то нащупать?
— Час назад Мери звонила матери.
Пальцы Морана до боли сжали трубку.
— Она говорила, откуда?
— Нет. Сказала только, что они с мужем поехали на восток по делам. И что звонит, чтобы мать не беспокоилась.
— Хватит валять дурака, — рявкнул Моран. — Выкладывай!
За пять тысяч километров оттуда Шулер довольно захихикал.
— Ну, конечно, я связался с одним парнем из телефонной компании, и тот сразу все выяснил. Междугородний звонок из Инглвуда, это в Нью-Джерси, — Шулер назвал номер телефона.
Моран повесил трубку и секунду спустя снял её снова. Ему не было нужды записывать номер, названный Шулером: при своей слоновьей памяти он не мог забыть его, даже если бы и захотел. Едва его соединили с знакомым служащим телефонной компании Нью-Йорка, Моран сообщил ему номер, повесил трубку и стал ждать, пока тот свяжется с отделением в Нью — Джерси.
Весьма упитанная дама постучала в стекло кабины и возмущенно намекнула, что ей тоже нужно позвонить. Моран покачал головой и отвернулся. Дама высказала несколько нелестных эпитетов и отправилась разыскивать другой телефон.
Спустя три минуты приятель Морана дозвонился в будку и сообщил адрес, соответствующий номеру телефона в Инглвуде.
Было уже поздно, Моран до смерти устал. Накануне, увлеченный мыслью, что Джонни вознамерился добраться до шкуры Капеллани, он сосредоточил усилия на розысках поблизости от штаб-квартиры дона, но не обнаружил никаких следов. Сегодня день прошел в расспросах таксистов, но на фото Джонни ни один не реагировал. Сейчас он просто валился с ног и решил, что пора в постель.
С другого конца линии донесся голос Шулера:
— Чарли?
— Да. Телефонистка сказала, ты просил позвонить. Удалось что-то нащупать?
— Час назад Мери звонила матери.
Пальцы Морана до боли сжали трубку.
— Она говорила, откуда?
— Нет. Сказала только, что они с мужем поехали на восток по делам. И что звонит, чтобы мать не беспокоилась.
— Хватит валять дурака, — рявкнул Моран. — Выкладывай!
За пять тысяч километров оттуда Шулер довольно захихикал.
— Ну, конечно, я связался с одним парнем из телефонной компании, и тот сразу все выяснил. Междугородний звонок из Инглвуда, это в Нью-Джерси, — Шулер назвал номер телефона.
Моран повесил трубку и секунду спустя снял её снова. Ему не было нужды записывать номер, названный Шулером: при своей слоновьей памяти он не мог забыть его, даже если бы и захотел. Едва его соединили с знакомым служащим телефонной компании Нью-Йорка, Моран сообщил ему номер, повесил трубку и стал ждать, пока тот свяжется с отделением в Нью — Джерси.
Весьма упитанная дама постучала в стекло кабины и возмущенно намекнула, что ей тоже нужно позвонить. Моран покачал головой и отвернулся. Дама высказала несколько нелестных эпитетов и отправилась разыскивать другой телефон.
Спустя три минуты приятель Морана дозвонился в будку и сообщил адрес, соответствующий номеру телефона в Инглвуде.