Квентин Патрик. Он и две его жены, Кто-то за дверью, Леди из морга

   - Ты хочешь, чтобы я была тебе судьей, не так ли? - Подступившие рыданья мешают ей говорить. - Это последняя пытка, которую ты изобрел? Твоя последняя месть?
   - Это не месть, Пюс, - мягко говорю я. - Это возмездие. Мне кажется справедливым, что ты первая призвана судить о степени моей вины и вынести приговор.
   - Потому что надеешься, что я тебя оправдаю?
   - Нет, ошибаешься. На этот раз никаких хитростей. Ты должна понять, Пюс: я потерял тебя, потерял навсегда. А человек, который тебя похитил, мертв. Все остальное для меня неважно.
   - Но все-таки… - вижу, она теряет самообладание - Как, по-твоему, я поступлю?
   - Не знаю. Понятия не имею, если честно. Ты, в самом деле, единственный судья. Ты знаешь, что я совершил преступление чужими руками, но ты также знаешь, что пошел я на это из любви. Потому что любил тебя до безумия в буквальном смысле этого слова, то есть как сумасшедший, способный на убийство. Если ты расскажешь им правду, я наверняка предстану перед судом, и это будет, надо признать, вполне заслуженно.
   - И ты пропал! - вырывается у нее как крик. Мне знакома эта моя улыбка. Улыбка восточных мандаринов, владеющих древней мудростью, которая, если разобраться, ничто иное, как высшая форма хитрости.
   - Пропал? Ну, не совсем. Мой адвокат будет ссылаться на смягчающие вину обстоятельства, говорить о преступлении на почве ревности, и мне наверняка дадут минимальный срок. Присяжные всегда снисходительны к обманутым мужьям. Уж они в этом разбираются!
   В ту же секунду раздается звонок в дверь.
   - Иди, - говорю я Пюс. - Иди, открой им.
   Она стоит посреди комнаты, прямая, неподвижная, словно взошла на костер и ждет, когда к ней прикоснется пламя, а в глубине ее синих глаз дрожит отчаяние.
   Наконец, она, будто ожив, приближается к двери и распахивает ее настежь.
   И вот в золотистом дрожащем свете угасающего дня появляются две фигуры - одетые в свои плащи полицейские инспекторы. Они с непокрытой головой. Как ангелы смерти. Молчаливые ангелы, неподвижные ангелы, носители тайны, что еще удерживает чашу весов в равновесии между правдой и ложью.
   Пюс поворачивается ко мне спиной. Я не вижу ее лица. Она тоже смотрит на этих наказующих ангелов, но я теперь не знаю, что выражает лицо моей возлюбленной.
   - Входите, господа, - говорит она, и голос ее не выражает никаких чувств.
   За моей спиной шевелятся занавески. Холодный ветер, гуляя по набережной, добрался до них. И я слышу, как где-то в море кричит пароход.
 

ДЖ. ЛАТИМЕР
 
ЛЕДИ ИЗ МОРГА

Глава 1

   В помещении городского морга висела влажная духота. Облокотившись на дубовые перила, отделяющие контору от посетителей, истекали потом репортеры двух городских газет.
   Резко и настойчиво зазвонил телефон.
   Дежурный лениво взял трубку, ухмыльнулся.
   - Дези, говорите, нужна? А какая Дези?
   Настенные часы с треснувшим стеклом показывали без семнадцати минут три.
 
   - Ах, Дези Стифф? - дежурный подмигнул репортерам. - Велела позвонить сюда? Нет. Подойти она не может. Она внизу с другими девушками. - Он вытер лоб грязной оконной занавеской. - А мне какое дело, что у тебя свидание? Говорю, не может подойти. Она протянула ноги.
   Прикрыв трубку ладонью, дежурный сказал:
   - Говорит, что беспокоится, что его пташка сегодня не явилась, - он хихикнул. - Послушай, приятель, ты хоть знаешь, куда звонишь? Это городской морг. И если твоя подружка здесь, приезжай за ней.
   Жирный Гриннинг колотил пухлыми ручками по перилам, захлебываясь от смеха:
   - Ох, хотел бы я видеть физиономию этого парня.
   Дежурный улыбался.
   - Мы уже привыкли. Звонков по двадцать за день. Девчонки развлекаются. Всучат своему парню этот номер, да еще наплетут, что, мол, зовут неохотно. Вот тот и старается, пока не узнает, куда звонит.
   Другой газетчик заметил:
   - А ты девчонок для себя бережешь, да?
   У него было лицо человека, спивающегося со скоростью, которую позволяет развить жалованье в 23 доллара в неделю.
   Дежурный сделал обиженное лицо:
   - Я женатый человек, мистер Джонсон, и ваши намеки мне не нравятся. Вам отлично известно, что я ни до одной из них не дотронусь.
   - Ну, разумеется, не дотронешься, - Джонсон повернулся к жирному Гриннингу. - То же самое говорит и коронер. Только я замечаю, что у него всегда находятся дела внизу, стоит только появиться трупу смазливой девчонки.
   Дежурный захихикал. Джонсон взглянул на часы.
   - Странно, - сказал он. - Странно, что никто до сих пор не явился навестить милашку. По-моему, она весьма и весьма недурна.
   - Недурна? - дежурный вновь вытер лицо занавеской. - После певички, ну, той, которую пришил дружок, я другой такой и не видел.
   Где-то визгливо хохотала женщина. Дежурный продолжал:
   - Не могу взять в толк, почему никто не идет опознать ее. Все газеты буквально кричали об этом случае. Или ее знакомые газет не читают?
   Джонсон пожал плечами:
   - Бывает, самоубийцы специально уезжают подальше - семью позорить не хотят.
   - Скорее всего, так оно и есть, - Гриннинг облизал пухлые губы. - Наш редактор уверен, что Алис Росс - вымышленное имя. Уж слишком короткое. А у меня задание - узнать фамилии всех, кто станет о ней спрашивать.
   - Они большие умники, наши редакторы, - сказал Джонсон.
   - Нет, ребята, - дежурный вытер руку о халат. - Вы как хотите, а здесь что-то не так. Девчонка - высший класс, сразу видно, а остановилась в задрипанном отеле.
   - Может, действительно, не хотела, чтобы ее узнали, - Джонсон извлек из кармана бутылку с мутной жидкостью. - Может, она ждала ребенка?
   Дежурный прилип взглядом к бутылке.
   - Да нет. При вскрытии никакого ребенка не нашли.
   - Вероятно, не могла найти работу, - сказал Гриннинг. - В номере обнаружили всего четыре доллара.
   Вновь раздался женский смех, резкий и противный, будто кто-то елозил металлической щеткой по оконному стеклу.
   Со скамейки поднялась всклокоченная голова.
   - Святые угодники, это что еще за чертовщина!
   Уильям Крейн, частный детектив, вот уже три часа спал, сунув под голову пиджак. Дежурный ответил:
   - Это чокнутая, она уже три дня смеется. Успокоить ее может только морфий.
   Джонсон заметил:
   - Судя по голосу, она с кошачьей живодерни.
   Крейн сел:
   - По-моему, пуля успокоила бы ее гораздо быстрее.
   Перегнувшись через перила, Джонсон протянул ему бутылку. Крейн взял ее, понюхал, поболтал и вернул репортеру:
   - Никогда не пью на работе, - солгал он, - что у тебя там?
   - Разбавленный спирт, - ответил Джонсон. - Не признаю детских напитков вроде виски или джина.
   Крейн присвистнул. На вид ему было лет тридцать, на самом деле - тридцать четыре.
   К нему осторожно подбирался Гриннинг:
   - Вы тот самый детектив, который расследовал уэстлендское дело?
   Крейн покосился на него.
   Джонсон глотнул, с шумом выдохнул и сказал;
   - Это Гриннинг из "Геральд". Прислали вместо парня, который торчал здесь, когда ты явился.
   Часы с разбитой физиономией пробили три раза. Крейн вздохнул:
   - Сплю с двенадцати часов.
   - Ага, и еще как спишь, - добавил дежурный. - Я уже собирался тебя вниз тащить.
   - Я прочитал все, что было в прессе по этому делу, - не унимался Гриннинг. - Что помогло вам разобраться?
   Крейн поманил его пальцем:
   - Я каждый день съедал по две тарелки гренок за завтраком, - сообщил он.
   Джонсон сказал:
   - Черт, ну и жара. Пожалуй, я предпочел бы оказаться в мертвецкой.
   Дежурный махнул рукой:
   - Вентиляторы гонят вонь снизу.
   Джонсон выпил еще и предложил:
   - У меня идея. Давайте сыграем.
   Сумасшедшая хохотала. Крейн поднялся:
   - Согласен на что угодно, только бы эту даму не слышать.
   - Значит, такая игра. - Джонсон сунул бутылку в карман. Мы спускаемся в мертвецкую. Один берет себе белых мужчин, другой - черных, третий - женщин, белых и черных. Такса - десять центов. Предположим, ты, - он ткнул пальцем в Крейна, - берешь белых мужчин…
   - Нет, - возразил Крейн. - Я люблю женщин.
   Дежурный вытер лицо занавеской.
   - Да, знаю я эту игру. Они меня, как липку, ободрали.
   - Да? - осведомился Джонсон. - А потом ты перетасовал трупы и ободрал нас.
   Дежурный захихикал.
   - Мы его не берем, - Джонсон обернулся к остальным. - Он профессионал. Будем играть втроем. Пошли. Оги, предупреди нас, если что…
   Крейн, Гриннинг и Джонсон спустились по металлической лестнице. Джонсон открыл массивную стальную дверь в мертвецкую.
   В нос ударил сладковатый запах формалина. Джонсон щелкнул выключателем - и они зажмурились от яркого света.
   - Обычно здесь бывает от сорока до пятидесяти покойников, - сказал Джонсон, указывая на черные крышки огромных выдвижных ящиков.
   - Выходит, что проигрыш составит четыре - пять долларов? - спросил Крейн.
   - Как повезет, - сказал Джонсон. - Среди убитых больше белые, но их чаще забирают родственники. Ну что, Гриннинг, кого выбираешь?
   Тому потребовалось время, чтобы прийти в себя.
   - Ладно, - сказал Джонсон. - Крейну - бабы, мне - черные мужики. Таким образом, тебе - белые.
   - Минутку, - сказал Крейн, - итальянцы, китайцы и прочие - это белые или черные?
   - Выбрасываю деньги на ветер, - заявил Джонсон, - но согласен считать их белыми.
   В первом ящике оказался белый мужчина средних лет. Они согласились с тем, что он белый, хотя цвета он был, скорее, синего, а лицо покрывала щетина в полдюйма длиной.
   - Поздравляю, Гриннинг, - Джонсон вытащил второй ящик - он был пуст.
   В третьем оказался раздутый труп белого цвета.
   - Утопленник, - пояснил Джонсон, задвигая ящик. Под № 4 им попался здоровенный татуированный, как новозеландский абориген, моряк. Особенно живописно выглядела татуировка на животе, изображавшая взрыв линкора "Мейн" в Гаванской бухте.
   - Тебе везет, толстяк, - Джонсон ткнул Гриннинга в бок.
   В других ящиках наметилось некоторое разнообразие, и Крейн почти вернул себе проигрыш. У двадцать седьмого Крейн заявил:
   - Спорю на пинту виски - это моя.
   - Это мисс Алис Росс.
   Гриннинг втиснулся между ними:
   - Так это она и есть? Ну-ка дайте посмотреть.
   Она была худа, но не мальчишеской худобой, а прелестной стройностью юного тела, и только у глаз лежали темные круги.
   - Хороша, - сказал Джонсон. Кончиками пальцев Гриннинг коснулся ее.
   - Холодная? - удивленно воскликнул он. - Холодная!
   По лестнице загремели шаги.
   - Эй, Джонсон! Там какой-то тип хочет с тобой поговорить, - крикнул дежурный.
   - Со мной?
   - Он сказал, что ему нужны газетчики.
   - Тогда это и тебя касается, толстяк, - Джонсон подтолкнул Гриннинга. - Пошли.
   Они гулко затопали вверх по лестнице. Дежурный смотрел на труп девушки.
   - Интересно, - сказал он, - интересно, сколько можно прожить с такой женой, а?
   - Ну, - отозвался Крейн. - Привыкаешь, в конце концов.
   - Хотел бы я попробовать, - дежурный вздохнул и добавил: - С удовольствием обменял бы свою на такую модель. Хотя сдается мне, - он хихикнул, - много денег уйдет на содержание.
   - Страшно много, - подтвердил Крейн и продолжал, - поднимусь, пожалуй, наверх. Посмотрю, что нужно этому парню. Он ничего не сказал?
   Лицо дежурного приняло отсутствующее выражение.
   В ярком свете ламп сквозь редкие волосы на макушке просвечивался огромный багровый шрам. Он даже не повернул головы, когда Крейн вышел.
   На пороге Крейну показалось, что за дверью мелькнула какая-то тень. Сердце подпрыгнуло и заколотилось где-то в гортани.
   Он поднялся по лестнице, заглянул в комнату с надписью "Для мужчин" и вышел в зал, где репортеры беседовали с коренастым итальянцем.
   - Хочу с вами договориться, ребята. Мой босс, ну, тот парень, которого я представляю, он не хочет, чтобы дама, которую он ищет, об этом знала. Понимаете?
   Его рубашка была темной от пота.
   - Если внизу она, вы получите полную информацию, а если нет - он не хочет шума.
   Гриннинг сказал:
   - А как мы это узнаем? Он придет, посмотрит и скажет: "Нет, это не она". Что, так не может быть?
   - Если это она, он ее опознает, - итальянец увидел вошедшего Крейна. - А это что за рожа?
   - Все в порядке, - сказал Джонсон. - Он из "Ассошиэйтед Пресс".
   - Ну так как же? - итальянец не спускал с Крейна черных настороженных глаз.
   - Слушай, - сказал Джонсон, - а ведь я тебя где-то видел.
   - Нигде ты меня не видел! Ну что, договорились!
   - Договорились, - ответил Джонсон. - Валяй, зови своего босса.
   Итальянец закосолапил к выходу.
   - Что за ерунда? - вмешался Гриннинг. - С какой стати мы должны заботиться об интересах его босса?
   - А мы и не собираемся, - Джонсон достал бутылку.
   - Что мы теряем? Если он ее опознает, появится материал для статьи. Если нет - хуже, чем есть, тоже не будет, - он отхлебнул. - Усек?
   - Во всяком случае, он должен будет сообщить дежурному свою фамилию, - заметил Крейн.
   Джонсон улыбнулся:
   - Но он никогда не сообщит настоящую.
   Итальянец вернулся.
   - Ничего не понимаю, - сказал он. - Этот парень куда-то исчез, - он взглянул на Джонсона. - Пожалуй, я могу и сам посмотреть.
   - А все же где-то я тебя видел, - повторил Джонсон.
   - Не меня, - упрямо возразил итальянец и обратился к Крейну, - Куда идти?
   Внизу было тихо, горел свет, и все ящики были задвинуты.
   - Оги! - крикнул Джонсон. - Эй, Оги!
   - Где она? - спросил итальянец.
   - Там, - ткнул пальцем Джонсон и вновь позвал: - О-г-и-и-и!
   У ящика № 27 они остановились.
   - Здесь, - сказал Джонсон.
   В стальном ящике лежал дежурный. Во весь лоб темнело огромное пятно. Оги был мертв.
   - Что за черт? - отпрянул Джонсон. Итальянец спросил:
   - Ну?
   Джонсон стал лихорадочно выдвигать соседние ящики.
   - Ну, где она? - повторил итальянец.
   - А черт ее знает, - Джонсон достал бутылку. - Она исчезла. - Была, а теперь нету. Кто-то спер ее, понятно!
   Лицо итальянца исказилось:
   - Это Френки, сукин сын, - пробормотал он и поспешил к лестнице.
   - Эй, - крикнул Джонсон, - минутку! - он глотнул и протянул бутылку Крейну, тот покачал головой.
   - Смылся итальяшка, - сказал он.
 

Глава 2

   - Ради Христа! - взмолился Джонсон. - Давайте вызовем полицию.
   Первой, оглушительно завывая сиреной, примчалась патрульная машина. Из нее высыпали полицейские, вооруженные револьверами и короткоствольными автоматами.
   Затем приехала машина из Главного полицейского управления, из отдела по расследованию убийств, машина с полицейским фотографом, прикатили от коронера, помощник государственного прокурора и целая свора репортеров.
   Все толклись друг у друга под ногами до тех пор, пока не нагрянул на "Линкольне" капитан Грейди, начальник сыскного отдела.
   - Прежде всего, - сказал он, - кто нашел труп?
   Крейн ответил, что труп нашел он и газетчики. Он сказал, что когда они осматривали труп женщины, пришел дежурный и сообщил, что их хочет видеть какой-то человек.
   - Мне кажется, я уже видел этого даго раньше, - добавил Джонсон.
   Капитану оставалось два года до пенсии. Волосы у него были белые, как лунь, а лицо от многолетнего употребления ирландского виски приобрело багрово-красный оттенок, щеки украшал филигранный рисунок из синих прожилок.
   Полицейский, охранявший мертвецкую, - обрадовался:
   - Дьявольское место здесь, сэр.
   - Не пускайте сюда журналистов, - приказал Грейди и заглянул в ящик:
   - Со стороны убийцы было весьма любезно уложить его сюда.
   Полицейский фотограф уже упаковывал свои принадлежности.
   - Похоже, кто-то держал его за руки, капитан, - сказал он.
   На запястьях темнели кровоподтеки. Приглядевшись, Крейн заметил волоски между большим и указательным пальцами трупа.
   - Чьи-то волосы, - сказал он.
   - Рыжие, - добавил Джонсон. - Значит, убийца был рыжим.
   Капитан Грейди что-то проворчал, достал из внутреннего кармана конверт и спрятал в него волосы.
   - Похоже, один из нападавших схватил его за руки и держал. Отсюда и синяки, - сказал Крейн.
   Капитан Грейди спросил:
   - Один из нападавших?
   - Конечно! Их было, по крайней мере, двое. Одному очень сложно держать человека за руки и при этом бить его по голове.
   - Да еще как бить, капитан! - встрял фотограф. - Вы только посмотрите - макушка полностью вдавлена.
   - Смерть от удара тупым предметом, - констатировал Джонсон.
   - Я не думаю, что его хотели убить, - заметил Крейн. - У него был здоровенный шрам, черепные кости ослаблены. Его хотели оглушить, скорее всего.
   - Вы, похоже, уже разобрались в этом деле, - пробурчал капитан.
   Полицейский, стоявший у двери, объявил:
   - К вам помощник прокурора, капитан.
   - Привет, Берман, - сказал Грейди, - выяснили что-нибудь?
   Помощник прокурора - маленький, черный, чрезвычайно подвижный - вкатился в комнату.
   - Ничего, - ответил он.
   Капитан рассказал ему все, что услышал от Крейна, и добавил:
   - Этот парень что-то чересчур умен. Может быть, он скажет нам, кто эта девушка?
   - Я знаю о ней не больше вашего, капитан, - ответил Крейн.
   - Может быть, расскажете нам, почему вы здесь? - спросил Берман.
   - Конечно, расскажу. Я здесь потому, что мне здесь нравится. Здесь прохладно.
   - Он говорит, что он частный детектив, - сказал Гриннинг.
   - У вас есть лицензия? - спросил капитан Грейди. Крейн показал документ.
   - Хорошо, - сказал капитан, - но это не значит, что вы можете не отвечать на вопросы.
   - Капитан, я буду рад ответить на любой вежливый вопрос.
   - Вот и сообщите нам, почему вы здесь.
   - Я работаю у полковника Блэка. Вчера я получил от него телеграмму. - Крейн развернул бланк и передал его капитану Грейди. В телеграмме говорилось:
   "Уильяму Крейну. Отель "Шерман". Чикаго. 18.34. Установите личность женщины, покончившей самоубийством отеле "Принцесс" Настоящее время морге.
   Блэк".
   Крейн продолжал:
   - Получив телеграмму, я решил, что самое лучшее - пойти в морг и подождать, пока кто-нибудь явится и опознает труп. Так я и сделал. Вот и все.
   - И вы отправились в морг, как только получили телеграмму? - спросил капитан.
   - Он пришел около восьми, - сказал Джонсон. - Я уже был здесь.
   Берман задумчиво почесал подбородок.
   - Но откуда мы знаем, что до этого вы не получили другой телеграммы с приказом помешать опознанию, а эта - только прикрытие?
   Гриннинг сказал:
   - Пока мы тут разговаривали с итальянцем, он и дежурный были внизу.
   - Ах ты, жирный сукин сын, - взорвался Джонсон.
   - Ну, конечно, это я убил дежурного, - согласился Крейн, - и спрятал труп красавицы в карман. Вот в этот, - он похлопал себя по бедру.
   Берман резко повернулся к капитану:
   - У него мог быть соучастник. Они ухлопали беднягу, и тот увез труп.
   - Угу, - капитан покивал головой, - но все же мне кажется, что дело было не так.
   Берман продолжал скрести подбородок.
   - Почему вам так кажется?
   - Ну потому, что он вряд ли болтался бы здесь.
   - Нет, именно это он и должен был сделать, чтобы отвлечь подозрения. - Помощник прокурора многозначительно поднял указательный палец. - Я не говорю, что он убил.
   - Ах, не говорите, - сказал Крейн.
   - Я не говорю, что он убил, но он присутствовал при убийстве. И я считаю, капитан, что вы обязаны задержать его.
   - Ну, конечно, - сказал Крейн, - посадить меня может только капитан. Вам такого права не дано.
   - Я посажу этого парня, - сказал капитан Грейди, - когда сам сочту нужным, а если не сочту, то не посажу вовсе.
   - Как знаете, - сказал Берман, - я только предложил…
   - Предложил? - переспросил Крейн.
   - Ну-ну, займемся делом, - левая бровь капитана дергалась. - Мистер Крейн, у вас есть какие-нибудь соображения относительно того, кто эта девушка?
   Берман добавил:
   - Очевидно, у вашего шефа были какие-то соображения, если он послал эту телеграмму.
   - А почему бы вам не спросить у него самого?
   - Мистер Берман, в настоящее время допрос веду я, голос капитана сорвался. - Вам будет предоставлена возможность задать ваши вопросы в суде.
   - Вряд ли этот допрос вам что-нибудь даст, капитан. Я уже сказал все, что знал.
   - Имеете ли вы представление о том, кто является клиентом вашей фирмы?
   - Ни малейшего, - Крейн устало вздохнул. - А если бы и знал, все равно не сказал бы. - Он слегка повысил голос: - Вам должно быть известно, что сведения, касающиеся наших клиентов, носят строго конфиденциальный характер. Если хотите меня арестовать, пожалуйста. Тогда я вызову адвоката. Если нет, давайте прекратим этот разговор.
   Последние фразы предназначались для стоявших под дверью репортеров.
   - Кажется, вам очень хочется, чтобы вас арестовали, но я не вижу причин для этого, по крайней мере, сейчас, - капитан повернулся к двери:
   - О'Коннор.
   Огромный сержант оттеснил газетчиков:
   - Да, сэр!
   - Запишите имя этого джентльмена, позвоните в отель "Шерман", узнайте, зарегистрирован ли он там. Если ответ будет положительным, отпустите его.
   Бросив Джонсону: "Пока", Крейн покинул мертвецкую.
   Сержант позвонил в "Шерман" и удостоверился, что Крейн действительно остановился там.
   - Думаю, что вы можете идти, - сказал он.
   - Благодарю! - Крейн закурил. - Послушайте, вы, кажется, приятель лейтенанта Шторома?
   - Я работал с ним.
   - Я раскручивал с ним уэстлендское дело. Когда увидите его, спросите, помнит ли он меня или Дока Уильямса.
   - Он до сих пор уверен, что вы сами подбросили тот револьвер, - приветливо улыбаясь, сержант протянул Крейну огромную лапищу. - Во всяком случае, очень рад познакомиться.
   Крейн слегка поморщился от его рукопожатия.
   - Не сделаете ли вы мне одолжение?
   - Смотря какое.
   - Я хотел бы осмотреть дверь, в которую выносят трупы, а также перекинуться парой слов с теми, кто прибыл сюда раньше всех - возможно, они заметили какую-нибудь машину у входа.
   - Пожалуй, никакого вреда не будет, если вы немного порыскаете тут.
   Они обошли морг и остановились у задней двери. Крейн зажег спичку.
   - Никаких следов машины, - сказал он.
   - Вот сюда их привозят, - сказал сержант, открывая двухстворчатую дверь. - Это приемная.
   Щелкнул выключатель.
   В комнате было прохладно и чисто. У стены стояли никелированные столы, на них лежали трупы.
   - Ожидают утреннего вскрытия, - пояснил сержант.
   - А где его производят? - поинтересовался Крейн. - Здесь?
   - Нет. Там есть специальный зал, - сержант открыл еще одну дверь.
   Под хирургической лампой стоял и операционный стол, и два стеклянных шкафа с блестящими инструментами.
   - А здесь хранят трупы после вскрытия.
   За следующей дверью стоял полицейский.
   - Привет, Пристальски, - поздоровался О'Коннор, - вот, зашли посмотреть.
   - Нечего здесь смотреть. Наша машина пришла первой, и ребята обшарили все углы. Никаких сомнений: кто-то уволок труп с собой.
   Крейн спросил:
   - Когда вы подъехали, была ли здесь машина?
   Пристальски взъерошил волосы, вытер пальцы о рубашку.
   - У главного входа стоял здоровенный "Седан", а когда ребята уходили отсюда, его уже не было.
   Дверь мертвецкой открылась.
   - Вы уверены, что это был "Седан", а не похоронные дроги? - переспросил Крейн.
   - Думаю, что могу отличить одно от другого.
   - Черт возьми! - это был Грейди. - О'Коннор, я, кажется, сказал вам, чтобы вы отделались от этого парня, - лицо его налилось кровью. - Почему он задает вопросы моим людям?
   Крейн поспешил ответить:
   - Мы ожидали вас. Я думал, у вас будут ко мне вопросы.
   - И чтобы скоротать время, решил побеседовать с моими людьми!
   Стоявший рядом с капитаном репортер "Трибюн" спросил:
   - Это тот парень, о котором вы говорили, сэр?
   - Тот самый, - капитан Грейди собирался сказать еще что-то, но в это время на лестнице появился полицейский.
   - Ну что там еще? - рявкнул капитан.
   - Какой-то мужчина хочет опознать труп.
   - Опознать труп? Опознать труп?! - голос капитана поднимался все выше. - А зачем нам это? Мы все прекрасно знаем, что это Оги.
   - Труп девушки, - уточнил коп.
   - Так что же ты тянешь кота за хвост, болван? Давай его сюда!
   Сначала на лестнице появились двадцатидвухдолларовые светло-коричневые ботинки, сшитые на заказ, затем - габардиновые брюки и пиджак.
   Именно такой костюм давно снился Уильяму Крейну. Такая белая сорочка и галстук цвета гаванской сигары. Портной исключительно добросовестно потрудился над складками и полупояском на пиджаке. Крейн подумал даже, что его владелец или гангстер, или человек, играющий на бегах. Медля в нерешительности на нижней ступеньке, гость слегка щурился от яркого света:
   - Могу я видеть капитана Грейди? - На вид ему было лет двадцать семь. Он не был красавцем, но относился к тому типу мужчин, которых женщины, особенно на пределе средних лет, называют симпатичными.
   Нахмурив бровь, что, как думал капитан, придавало лицу официальное выражение, он сказал:
   - Я слушаю вас.
   - Мое имя Браун, А.Н.Браун из Сан-Диего. Я бы хотел взглянуть на труп молодой леди, что привезли вчера днем, - он шагнул с последней ступеньки. - Кажется, ее имя Алис Росс…
   - Вы знаете Алис Росс?
   - Нет, не знаю. Но есть основания думать, что это моя кузина…
   Капитан засунул руку в карман.
   - Угу, - произнес он.
   - Моя мать и я - мы живем в Сан-Диего - ничего не знаем об Эдне, так зовут мою кузину. Уже довольно долгое время она ничего не сообщает о себе, и мы боимся…
   Капитан Грейди вынул из кармана трубку и зажал ее в зубах:
   - Ну?
   - Мы боимся, что она могла что-то сделать с собой. - Браун старался выражаться осторожно. - В последнее время Эдна была не совсем здорова - сердце… Не могла танцевать, играть в теннис… Это ее страшно огорчало. Знаете, депрессия, упадок сил…