Страница:
В глазах Бенедикта светилось понимание.
– Поездка в Лондон, судя по всему, не случайна. Вы снова что-то замышляете, милорд?
Хью улыбнулся, но промолчал.
– Мне все ясно! – восхищенно воскликнул Бенедикт. – Вы хотите показать Элис, что доверяете ей управление не только замком, но и всеми землями Скарклиффа. Хотите показать, что цените ее ум и способности.
– Это так, – не стал отпираться Хью.
– Надеетесь склонить ее к браку, дав ей почувствовать вкус власти и ответственности.
Хью усмехнулся:
– Я вижу, у меня появился очень сообразительный помощник. Ты совершенно прав, Бенедикт. Элис должна понять, что, став моей женой, она сможет удовлетворить свое честолюбие и добиться большего, чем в монастыре. – А еще большего в моей постели, добавил про себя Хью.
– Вы страшно рискуете, сэр. – Глаза Бенедикта светились восхищением. – Молитесь, чтобы Элис ничего не узнала о ваших истинных намерениях. Она придет в ярость, если откроется, что вы пытались склонить ее на свою сторону с помощью хитрости.
Хью это, судя по всему, нисколько не тревожило.
– Дел в поместье предостаточно, и у нее вряд ли останется время поразмышлять над причинами моего поспешного отъезда в Лондон.
– Вы правы, – согласился Бенедикт. – Она будет только рада вновь заняться тем, что у нее так хорошо получалось в поместье нашего отца. Полагаю, это даже отвлечет ее от тягостных мыслей о моем наследстве.
– Вызов – вот что необходимо твоей сестре, она должна иметь возможность решать сложные задачи. Только тогда она почувствует свою значимость, Бенедикт. По-моему, желание сделать Скарклифф процветающим склонит ее к нашему браку куда вернее, чем сундук с драгоценностями.
На третье утро после отъезда Хью Элис стояла рядом с Джоан и смотрела, как работник, взобравшись на крышу одного из деревенских домишек, латает дыры.
– Осталось всего три дома – и все соломенные крыши будут починены, – отметила Элис. – Если повезет, мы закончим работы к возвращению лорда Хью. Он будет доволен.
Джоан усмехнулась:
– Что тогда говорить о жителях этих домов! Скоро придет зима. Если бы лорд Хью не выделил средства на починку крыш, боюсь, многим бы пришлось смотреть на то, как снег падает им прямо на голову.
– Лорд Хью никогда бы не допустил этого. Он всегда заботится о своих людях. – Элис посмотрела в самый конец улицы, где работники закапывали выгребную яму. Зловонный запах с каждым днем становился слабее.
– Вы верите, что сэр Хью возродит поместье?
– В этом у меня нет никаких сомнений. Для него это дело жизни. К тому же он не из тех, кто не выполняет свой долг или пасует перед трудностями.
Элис окинула взором деревушку, которая выглядела уже не столь тоскливо, как раньше. У людей появилась надежда, и они с пылом взялись за работу.
Последние три дня пролетели для Элис в вихре забот. Она энергично принялась за дело, едва Хью со спутниками скрылись из виду в облаке пыли. Элис с большим удовольствием вернулась к привычным занятиям – позаботиться о поместье, привести его в порядок. У нее совсем неплохо это получалось в прежние времена.
Давно уже она не испытывала такого подъема и рвения – с тех самых пор, как Ральф вынудил ее покинуть собственный дом.
Он оставил ее полноправной хозяйкой Скарклиффа. Если бы Хью знал, как благодарна, она ему за этот щедрый подарок.
Два дня спустя громкий стук в дверь разбудил Элис среди ночи.
– Леди Элис! – позвал из-за двери приглушенный голос. – Леди Элис!
Девушка медленно села в кровати, пытаясь стряхнуть дремоту. Ей приснился странный и неприятный сон: какие-то бесконечно длинные темные коридоры, таившие в себе угрозу.
– Леди Элис!
– Сейчас, сейчас…
Она отдернула тяжелый полог, потянулась к накидке, соскользнула с высокой кровати и подошла, ступая босыми ногами по мягкому ковру, к двери. Чуть приоткрыв дверь, она заглянула в щелку – перед ней стояла молоденькая служанка со свечой в руках.
– Что случилось, Лара?
– Простите за беспокойство в столь поздний час, миледи, но к вам пришли две монахини из монастыря и ждут вас внизу в зале. Они говорят, что их послала приоресса Джоан.
Сердце Элис тревожно забилось. Должно быть, случилось несчастье.
– Я оденусь и сразу спущусь.
– Хорошо, миледи. – Лара нахмурилась. – И захватите на всякий случай с собой теплый плащ. Мне кажется, они хотят уговорить вас пойти вместе с ними.
Элис распахнула дверь пошире:
– Зажги мою свечу своей.
– Конечно, миледи.
Элис мигом оделась и, подхватив свой тяжелый шерстяной плащ, поспешила вниз.
Две монахини поджидали ее у остывшего камина. Дунстан и другие мужчины, разбуженные появлением ночных, гостей, молчаливо стояли поодаль.
Женщины обратили тревожные взгляды на Элис.
– Приоресса Джоан прислала нас спросить, не согласитесь ли вы, миледи, пойти в дом мельника, – вступила одна из женщин. – Его младший сынишка сильно захворал. Целительница испробовала все известные ей средства, но все понапрасну. Мы в растерянности: что же делать дальше? Может быть, вы дадите какой-нибудь полезный совет?
Девушка сразу вспомнила темноволосого веселого мальчугана, который играл во дворе дома мельника. – Разумеется, я пойду с вами, но, право же, не знаю, смогу ли я помочь. Если даже сестра Кэтрин бессильна, как же я его вылечу?
– Приоресса Джоан говорит, что вы многое почерпнули из книги своей матери.
Элис насторожилась.
– Моя мать и в самом деле много знала, но некоторые из ее снадобий крайне опасны. – А кое-какие способны даже убить, мысленно добавила она.
– Приоресса Джоан и целительница уверены, что Малыш Джон умирает, миледи, – тихо сказала вторая женщина. – И терять уже нечего.
– Понимаю. – Элис подхватила юбки и повернулась к лестнице, ведущей в башню. – Я только захвачу записи и туг же вернусь.
Несколько минут спустя она уже стояла внизу, прижимая книгу к груди.
Вдруг из тени вышел Дунстан.
– Я буду сопровождать вас, миледи, – тоном, не допускающим возражений, заявил он.
– В этом нет никакой необходимости, – запротестовала Элис.
– Есть, и еще какая! – настаивал Дунстан. – Лорд Хью оторвет мне голову, если узнает, что я отпустил вас в деревню ночью одну.
Вскоре Элис была уже в доме мельника. Она вошла в комнату как раз в тот момент, когда. Кэтрин прикладывала ко лбу мальчика смоченное холодной водой полотенце.
Элис ужаснулась: еще сегодня утром Малыш Джон, здоровый и жизнерадостный, носился по двору, а сейчас он лежал в постели с закрытыми глазами, его маленькое тельце горело от жара. Дыхание было тяжелым и неровным. Несколько раз он жалостно всхлипнул, но так и не открыл глаз.
– Увы, но я ничем не могу ему помочь. – Кэтрин поднялась на ноги. – Теперь он в Божьих руках.
Ее лицо было как никогда мрачным, но по-прежнему непроницаемым. Она вообще относилась ко всему происходящему очень сдержанно, если не сказать бесстрастно. Похоже, Кэтрин сдалась, когда, перепробовав все известные ей средства, поняла, что ни одно из них не помогает. Матушка была совсем другой, подумала Элис. Хелен всегда боролась до самого конца, пока смерть не вырывала больного из ее рук.
Джоан перекрестилась.
Несчастная мать ребенка, не в силах сдержать отчаяния, вновь разразилась слезами. Ее муж, широкоплечий, добродушного вида мужчина, прижимал ее к себе, неловко похлопывая по плечу.
– Ну же, ну же, – успокаивающе приговаривал он. Он поднял покрасневшие от слез глаза на Элис. – Спасибо, что пришли, миледи.
– Конечно-конечно, – рассеянно ответила Элис. Она приблизилась к кроватке. Слова матери будто сами собой всплыли в памяти, когда она посмотрела на Малыша Джона: «Определи сначала все симптомы болезни и только потом давай лекарства».
Джоан, стоявшая по другую сторону кровати, обратилась к Элис:
– Ребенка спасти почти невозможно, но я решила не сдаваться, пока не услышу вашего мнения.
– Воспаление легких, – тихо заметила Элис. – То же самое, наверное, определила и сестра Кэтрин? – Да, – подтвердила та, – Однако сбить жар обычными средствами не удается.
Мать Малыша Джона зарыдала еще громче. Мельник страдальчески закатил глаза.
Джоан посмотрела на Элис:
– Вы говорили, что ваша мать слыла искусной целительницей и знала рецепты самых необычных снадобий. Мальчику можно чем-нибудь помочь?
Элис сжала в руках книгу в кожаном переплете:
– Моя матушка составила рецепты нескольких настоев для снятия сильного жара при воспалении легких. Но она предписывала использовать с осторожностью.
Во время одного из опытов с подобными настоями и умерла Хелен.
– Но что еще может спасти бедного ребенка? – воскликнула Джоан.
– Пожалуй, у нас нет выбора. – Элис взглянула на мальчика: смерть, похоже, уже протянула к нему костлявые руки. – Эта сыпь на его груди…
– Сыпь? – быстро спросила Кэтрин. – Вы уже видели что-то похожее?
– Нет, но моя матушка, я думаю, видела. – Элис опустилась на колени рядом с кроватью Малыша Джона и попыталась нащупать пульс. Он был слабым и учащенным. Элис перевела глаза на мельника. – Расскажите мне поподробнее, как все произошло?
– Сегодня днем, миледи, – шепотом произнес мельник, – малыш играл во дворе, гонял кур, а когда мать позвала его отведать пудинг, есть наотрез отказался.
Элис открыла книгу и принялась быстро переворачивать страницы, пока не нашла раздел о воспалении легких и сопровождающих заболевание необычных лихорадках. Какое-то время она внимательно изучала написанное. «Покраснение на груди. Прерывистое тяжелое дыхание. Сильный жар».
– Моя мать отметила, что ей приходилось лечить маленького мальчика с похожим заболеванием. – Элис, наморщив лоб, открыла другую страницу.
Жена мельника вырвалась из сдерживающих ее объятий мужа и придвинулась к Элис. Смахнув слезы с глаз, она спросила:
– А как ребенок? Он выжил?
Элис подняла глаза на женщину. «Надежда порой бывает не менее важна, чем лекарство, – вспомнила Элис слова матери. – Никогда не лишай людей надежды».
– Да, – мягко ответила девушка. – Он выжил.
– Тогда мы немедленно должны дать ему это снадобье, – умоляющим голосом произнесла женщина. – Прошу вас, миледи.
– Так мы и сделаем. – Элис повернулась к сестре Кэтрин:
– Я напишу вам список необходимых трав. Принесите их как можно скорее.
– Да, миледи. – Целительница поджала губы.
«Сестра Кэтрин, наверное, обиделась, что я отдаю ей приказания, – решила Элис, – но даже если это и так, ничего не поделаешь, другого выхода нет». Затем она обратилась к Джоан:
– Мне понадобится кувшин с ключевой водой.
– Сейчас принесу.
– И поставьте воду на огонь.
К рассвету жар у Малыша Джона начал спадать, Дыхание выровнялось. С первыми лучами солнца появилась надежда, что мальчик скоро снова будет играть во дворе и гонять кур.
Жена мельника не скрывала счастливых слез.
Элис, порядком измотанная ночным бдением, склонившись над кроваткой малыша, нащупывала пульс – он стал нормальным. – Думаю, вскоре Джон захочет съесть кусочек пудинга, – тихо заметила она.
– Спасибо вам, леди Элис, – мягко проговорила Джоан.
– Благодарить надо не меня. – Элис посмотрела на Малыша Джона. Его щечки были уже не такими бледными, а сон стал совсем спокойным. – А мою матушку.
Кэтрин долго не сводила глаз с Элис:
– Ваша мать, очевидно, обладала обширными познаниями.
– Да. Она переписывалась со многими учеными и знатоками трав в Европе. Она использовала их открытия в своих исследованиях. Весь свой опыт она изложила в этой книге.
Джоан посмотрела на Элис теплым взглядом:
– Такая книга вряд ли поможет тому, кто не умеет ею пользоваться, не знает, как определить ту или иную болезнь. А такой талант встречается крайне редко.
Элис не нашлась что ответить.
– Ваша мать гордилась бы вами, миледи, – продолжала Джоан. – Вы научились применять ее знания. Сегодня вы спасли Малыша Джона. Это самый большой подарок, который могла сделать вам ваша матушка.
Элис опустила взгляд на книгу. Хелен писала ее в течение многих одиноких лет.
Как же она обижалась на мать, когда та отдавала всю себя своей работе. Как часто ей казалось, что от своей работы матушка получает больше удовольствия, чем от общения со своими детьми.
Но сегодня именно эта книга помогла Элис спасти ребенка.
Такова была цена за этот подарок. И Элис понимала, что она была частью этой цены. И Бенедикт тоже. Хелен заплатила за книгу очень дорого.
Благодаря ее самопожертвованию, маленький мальчик сегодня остался жить. Он не первый, кому Хелен своими знаниями спасла жизнь, напомнила себе Элис. И не последний.
Где-то в глубине души, где раньше жили только боль и обида, Элис почувствовала зарождающуюся теплоту и нежность.
– Да, приоресса, вы правы. Не знаю почему, но до сегодняшнего дня я не понимала, какое бесценное наследство оставила мне мать.
Малыш Джон зашевелился и открыл глазенки. Его встревоженный взгляд обратился к матери.
– Мама? Почему здесь так много людей?
Его родители тихонько рассмеялись в ответ и опустились на колени возле кроватки сына.
Элис крепко прижала к груди книгу. «Спасибо!» – мысленно поблагодарила она свою мать.
Глава 14
– Поездка в Лондон, судя по всему, не случайна. Вы снова что-то замышляете, милорд?
Хью улыбнулся, но промолчал.
– Мне все ясно! – восхищенно воскликнул Бенедикт. – Вы хотите показать Элис, что доверяете ей управление не только замком, но и всеми землями Скарклиффа. Хотите показать, что цените ее ум и способности.
– Это так, – не стал отпираться Хью.
– Надеетесь склонить ее к браку, дав ей почувствовать вкус власти и ответственности.
Хью усмехнулся:
– Я вижу, у меня появился очень сообразительный помощник. Ты совершенно прав, Бенедикт. Элис должна понять, что, став моей женой, она сможет удовлетворить свое честолюбие и добиться большего, чем в монастыре. – А еще большего в моей постели, добавил про себя Хью.
– Вы страшно рискуете, сэр. – Глаза Бенедикта светились восхищением. – Молитесь, чтобы Элис ничего не узнала о ваших истинных намерениях. Она придет в ярость, если откроется, что вы пытались склонить ее на свою сторону с помощью хитрости.
Хью это, судя по всему, нисколько не тревожило.
– Дел в поместье предостаточно, и у нее вряд ли останется время поразмышлять над причинами моего поспешного отъезда в Лондон.
– Вы правы, – согласился Бенедикт. – Она будет только рада вновь заняться тем, что у нее так хорошо получалось в поместье нашего отца. Полагаю, это даже отвлечет ее от тягостных мыслей о моем наследстве.
– Вызов – вот что необходимо твоей сестре, она должна иметь возможность решать сложные задачи. Только тогда она почувствует свою значимость, Бенедикт. По-моему, желание сделать Скарклифф процветающим склонит ее к нашему браку куда вернее, чем сундук с драгоценностями.
На третье утро после отъезда Хью Элис стояла рядом с Джоан и смотрела, как работник, взобравшись на крышу одного из деревенских домишек, латает дыры.
– Осталось всего три дома – и все соломенные крыши будут починены, – отметила Элис. – Если повезет, мы закончим работы к возвращению лорда Хью. Он будет доволен.
Джоан усмехнулась:
– Что тогда говорить о жителях этих домов! Скоро придет зима. Если бы лорд Хью не выделил средства на починку крыш, боюсь, многим бы пришлось смотреть на то, как снег падает им прямо на голову.
– Лорд Хью никогда бы не допустил этого. Он всегда заботится о своих людях. – Элис посмотрела в самый конец улицы, где работники закапывали выгребную яму. Зловонный запах с каждым днем становился слабее.
– Вы верите, что сэр Хью возродит поместье?
– В этом у меня нет никаких сомнений. Для него это дело жизни. К тому же он не из тех, кто не выполняет свой долг или пасует перед трудностями.
Элис окинула взором деревушку, которая выглядела уже не столь тоскливо, как раньше. У людей появилась надежда, и они с пылом взялись за работу.
Последние три дня пролетели для Элис в вихре забот. Она энергично принялась за дело, едва Хью со спутниками скрылись из виду в облаке пыли. Элис с большим удовольствием вернулась к привычным занятиям – позаботиться о поместье, привести его в порядок. У нее совсем неплохо это получалось в прежние времена.
Давно уже она не испытывала такого подъема и рвения – с тех самых пор, как Ральф вынудил ее покинуть собственный дом.
Он оставил ее полноправной хозяйкой Скарклиффа. Если бы Хью знал, как благодарна, она ему за этот щедрый подарок.
Два дня спустя громкий стук в дверь разбудил Элис среди ночи.
– Леди Элис! – позвал из-за двери приглушенный голос. – Леди Элис!
Девушка медленно села в кровати, пытаясь стряхнуть дремоту. Ей приснился странный и неприятный сон: какие-то бесконечно длинные темные коридоры, таившие в себе угрозу.
– Леди Элис!
– Сейчас, сейчас…
Она отдернула тяжелый полог, потянулась к накидке, соскользнула с высокой кровати и подошла, ступая босыми ногами по мягкому ковру, к двери. Чуть приоткрыв дверь, она заглянула в щелку – перед ней стояла молоденькая служанка со свечой в руках.
– Что случилось, Лара?
– Простите за беспокойство в столь поздний час, миледи, но к вам пришли две монахини из монастыря и ждут вас внизу в зале. Они говорят, что их послала приоресса Джоан.
Сердце Элис тревожно забилось. Должно быть, случилось несчастье.
– Я оденусь и сразу спущусь.
– Хорошо, миледи. – Лара нахмурилась. – И захватите на всякий случай с собой теплый плащ. Мне кажется, они хотят уговорить вас пойти вместе с ними.
Элис распахнула дверь пошире:
– Зажги мою свечу своей.
– Конечно, миледи.
Элис мигом оделась и, подхватив свой тяжелый шерстяной плащ, поспешила вниз.
Две монахини поджидали ее у остывшего камина. Дунстан и другие мужчины, разбуженные появлением ночных, гостей, молчаливо стояли поодаль.
Женщины обратили тревожные взгляды на Элис.
– Приоресса Джоан прислала нас спросить, не согласитесь ли вы, миледи, пойти в дом мельника, – вступила одна из женщин. – Его младший сынишка сильно захворал. Целительница испробовала все известные ей средства, но все понапрасну. Мы в растерянности: что же делать дальше? Может быть, вы дадите какой-нибудь полезный совет?
Девушка сразу вспомнила темноволосого веселого мальчугана, который играл во дворе дома мельника. – Разумеется, я пойду с вами, но, право же, не знаю, смогу ли я помочь. Если даже сестра Кэтрин бессильна, как же я его вылечу?
– Приоресса Джоан говорит, что вы многое почерпнули из книги своей матери.
Элис насторожилась.
– Моя мать и в самом деле много знала, но некоторые из ее снадобий крайне опасны. – А кое-какие способны даже убить, мысленно добавила она.
– Приоресса Джоан и целительница уверены, что Малыш Джон умирает, миледи, – тихо сказала вторая женщина. – И терять уже нечего.
– Понимаю. – Элис подхватила юбки и повернулась к лестнице, ведущей в башню. – Я только захвачу записи и туг же вернусь.
Несколько минут спустя она уже стояла внизу, прижимая книгу к груди.
Вдруг из тени вышел Дунстан.
– Я буду сопровождать вас, миледи, – тоном, не допускающим возражений, заявил он.
– В этом нет никакой необходимости, – запротестовала Элис.
– Есть, и еще какая! – настаивал Дунстан. – Лорд Хью оторвет мне голову, если узнает, что я отпустил вас в деревню ночью одну.
Вскоре Элис была уже в доме мельника. Она вошла в комнату как раз в тот момент, когда. Кэтрин прикладывала ко лбу мальчика смоченное холодной водой полотенце.
Элис ужаснулась: еще сегодня утром Малыш Джон, здоровый и жизнерадостный, носился по двору, а сейчас он лежал в постели с закрытыми глазами, его маленькое тельце горело от жара. Дыхание было тяжелым и неровным. Несколько раз он жалостно всхлипнул, но так и не открыл глаз.
– Увы, но я ничем не могу ему помочь. – Кэтрин поднялась на ноги. – Теперь он в Божьих руках.
Ее лицо было как никогда мрачным, но по-прежнему непроницаемым. Она вообще относилась ко всему происходящему очень сдержанно, если не сказать бесстрастно. Похоже, Кэтрин сдалась, когда, перепробовав все известные ей средства, поняла, что ни одно из них не помогает. Матушка была совсем другой, подумала Элис. Хелен всегда боролась до самого конца, пока смерть не вырывала больного из ее рук.
Джоан перекрестилась.
Несчастная мать ребенка, не в силах сдержать отчаяния, вновь разразилась слезами. Ее муж, широкоплечий, добродушного вида мужчина, прижимал ее к себе, неловко похлопывая по плечу.
– Ну же, ну же, – успокаивающе приговаривал он. Он поднял покрасневшие от слез глаза на Элис. – Спасибо, что пришли, миледи.
– Конечно-конечно, – рассеянно ответила Элис. Она приблизилась к кроватке. Слова матери будто сами собой всплыли в памяти, когда она посмотрела на Малыша Джона: «Определи сначала все симптомы болезни и только потом давай лекарства».
Джоан, стоявшая по другую сторону кровати, обратилась к Элис:
– Ребенка спасти почти невозможно, но я решила не сдаваться, пока не услышу вашего мнения.
– Воспаление легких, – тихо заметила Элис. – То же самое, наверное, определила и сестра Кэтрин? – Да, – подтвердила та, – Однако сбить жар обычными средствами не удается.
Мать Малыша Джона зарыдала еще громче. Мельник страдальчески закатил глаза.
Джоан посмотрела на Элис:
– Вы говорили, что ваша мать слыла искусной целительницей и знала рецепты самых необычных снадобий. Мальчику можно чем-нибудь помочь?
Элис сжала в руках книгу в кожаном переплете:
– Моя матушка составила рецепты нескольких настоев для снятия сильного жара при воспалении легких. Но она предписывала использовать с осторожностью.
Во время одного из опытов с подобными настоями и умерла Хелен.
– Но что еще может спасти бедного ребенка? – воскликнула Джоан.
– Пожалуй, у нас нет выбора. – Элис взглянула на мальчика: смерть, похоже, уже протянула к нему костлявые руки. – Эта сыпь на его груди…
– Сыпь? – быстро спросила Кэтрин. – Вы уже видели что-то похожее?
– Нет, но моя матушка, я думаю, видела. – Элис опустилась на колени рядом с кроватью Малыша Джона и попыталась нащупать пульс. Он был слабым и учащенным. Элис перевела глаза на мельника. – Расскажите мне поподробнее, как все произошло?
– Сегодня днем, миледи, – шепотом произнес мельник, – малыш играл во дворе, гонял кур, а когда мать позвала его отведать пудинг, есть наотрез отказался.
Элис открыла книгу и принялась быстро переворачивать страницы, пока не нашла раздел о воспалении легких и сопровождающих заболевание необычных лихорадках. Какое-то время она внимательно изучала написанное. «Покраснение на груди. Прерывистое тяжелое дыхание. Сильный жар».
– Моя мать отметила, что ей приходилось лечить маленького мальчика с похожим заболеванием. – Элис, наморщив лоб, открыла другую страницу.
Жена мельника вырвалась из сдерживающих ее объятий мужа и придвинулась к Элис. Смахнув слезы с глаз, она спросила:
– А как ребенок? Он выжил?
Элис подняла глаза на женщину. «Надежда порой бывает не менее важна, чем лекарство, – вспомнила Элис слова матери. – Никогда не лишай людей надежды».
– Да, – мягко ответила девушка. – Он выжил.
– Тогда мы немедленно должны дать ему это снадобье, – умоляющим голосом произнесла женщина. – Прошу вас, миледи.
– Так мы и сделаем. – Элис повернулась к сестре Кэтрин:
– Я напишу вам список необходимых трав. Принесите их как можно скорее.
– Да, миледи. – Целительница поджала губы.
«Сестра Кэтрин, наверное, обиделась, что я отдаю ей приказания, – решила Элис, – но даже если это и так, ничего не поделаешь, другого выхода нет». Затем она обратилась к Джоан:
– Мне понадобится кувшин с ключевой водой.
– Сейчас принесу.
– И поставьте воду на огонь.
К рассвету жар у Малыша Джона начал спадать, Дыхание выровнялось. С первыми лучами солнца появилась надежда, что мальчик скоро снова будет играть во дворе и гонять кур.
Жена мельника не скрывала счастливых слез.
Элис, порядком измотанная ночным бдением, склонившись над кроваткой малыша, нащупывала пульс – он стал нормальным. – Думаю, вскоре Джон захочет съесть кусочек пудинга, – тихо заметила она.
– Спасибо вам, леди Элис, – мягко проговорила Джоан.
– Благодарить надо не меня. – Элис посмотрела на Малыша Джона. Его щечки были уже не такими бледными, а сон стал совсем спокойным. – А мою матушку.
Кэтрин долго не сводила глаз с Элис:
– Ваша мать, очевидно, обладала обширными познаниями.
– Да. Она переписывалась со многими учеными и знатоками трав в Европе. Она использовала их открытия в своих исследованиях. Весь свой опыт она изложила в этой книге.
Джоан посмотрела на Элис теплым взглядом:
– Такая книга вряд ли поможет тому, кто не умеет ею пользоваться, не знает, как определить ту или иную болезнь. А такой талант встречается крайне редко.
Элис не нашлась что ответить.
– Ваша мать гордилась бы вами, миледи, – продолжала Джоан. – Вы научились применять ее знания. Сегодня вы спасли Малыша Джона. Это самый большой подарок, который могла сделать вам ваша матушка.
Элис опустила взгляд на книгу. Хелен писала ее в течение многих одиноких лет.
Как же она обижалась на мать, когда та отдавала всю себя своей работе. Как часто ей казалось, что от своей работы матушка получает больше удовольствия, чем от общения со своими детьми.
Но сегодня именно эта книга помогла Элис спасти ребенка.
Такова была цена за этот подарок. И Элис понимала, что она была частью этой цены. И Бенедикт тоже. Хелен заплатила за книгу очень дорого.
Благодаря ее самопожертвованию, маленький мальчик сегодня остался жить. Он не первый, кому Хелен своими знаниями спасла жизнь, напомнила себе Элис. И не последний.
Где-то в глубине души, где раньше жили только боль и обида, Элис почувствовала зарождающуюся теплоту и нежность.
– Да, приоресса, вы правы. Не знаю почему, но до сегодняшнего дня я не понимала, какое бесценное наследство оставила мне мать.
Малыш Джон зашевелился и открыл глазенки. Его встревоженный взгляд обратился к матери.
– Мама? Почему здесь так много людей?
Его родители тихонько рассмеялись в ответ и опустились на колени возле кроватки сына.
Элис крепко прижала к груди книгу. «Спасибо!» – мысленно поблагодарила она свою мать.
Глава 14
Элис стояла посреди большого зала и, нахмурившись, придирчиво осматривала его. В камине полыхал огонь, но было холодно.
– Здесь чего-то не хватает, Джулиан.
– Украдено, хотите сказать? – Джулиан отложил лютню, по струнам которой небрежно проводил рукой. – Очень сомневаюсь, миледи. Никто не посмеет украсть у Хью Безжалостного, всякий знает, что покоя ему тогда не видать до конца своих дней.
– Нет, не украдено. Просто… просто чего-то не хватает. – Элис обвела рукой пустые стены и покрытый камышовым настилом пол. – Ведь здесь лорд Хью обедает каждый день со своими людьми. Здесь он обсуждает важные дела. Здесь развлекает своих, гостей. Большой зал должен впечатлять. Сюда нужно что-то добавить.
– А! Кажется, я начинаю понимать вас, мадам, – усмехнулся Джулиан, – Вы имеете в виду изысканность.
– Изысканность?
– Именно. Этому залу недостает изысканности, изящества, и убранство его модным не назовешь.
– Как, всего сразу? – Элис, прикусив губу, обвела пытливым взглядом зал.
– Всего этого и даже больше. В других делах лорд Хью, может, и разбирается, но когда речь заходит об изысканности… Вы уж простите меня, миледи, но это же видно каждому, он совсем не обращает внимания на подобные вещи.
– Пожалуй, ты прав.
– Все дело в том, как мне кажется, что лорд Хью предпочитает один цвет. Черный.
– Верно. Но вряд ли ему понравится, если все здесь будет разукрашено в небесно-голубые или желто-оранжевые тона.
– Я и не призываю убрать черный цвет совсем. – Джулиан принялся ходить по залу, присматриваясь к каждому уголку. – Черный, в общем-то, идет лорду Хью. Но почему бы не оживить его каким-нибудь другим?
– А какой ты посоветуешь?
– Зеленый или красный, может быть. Что-нибудь контрастное, смотреться будет просто превосходно. Белый тоже подойдет.
И тут Элис озарило:
– Янтарный!
– Простите, миледи?
Элис радостно рассмеялась:
– Янтарный! Как глаза у лорда Хью. Очень необычные. Почти золотые. Мы и используем для отделки янтарный.
Джулиан, подумав немного, кивнул:
– Насыщенный янтарный? Тоже неплохо.
– Я закажу черно-желтый полог, мы растянем его над помостом, где стоит его стол. – Элис загорелась новой идеей. – И те туники, что я собиралась заказать для него, будут выполнены в тех же тонах.
– Кстати, самое время поменять одежду и его подчиненным, – осторожно вставил Джулиан. – Лорд Хью делает это каждый год. Прекрасная возможность изменить цвет их одежды.
– Ну конечно. – Элис мало что в этом понимала, но Джулиан, совершенно очевидно, мог ей помочь. – Почему бы тебе самому не проследить за этим, Джулиан?
Юноша отвесил ей низкий поклон:
– С превеликим удовольствием, миледи. А для вас заказать новое платье?
Элис живо представила себе, как будет встречать Хью в новом платье.
– Да, конечно. Это будет замечательно.
Тем временем, находясь в Лондоне, Хью входил в печальные покои сэра Эразма, тщетно пытаясь унять скорбь в своем сердце.
– А! Хью! – Эразм взглянул на него, даже не поднявшись с кресла возле горящего камина. Приветственная улыбка его была слабой, но, вне всякого сомнения, приезд Хью обрадовал его. – Рад тебя видеть. Кто приехал с тобой?
– Это Бенедикт, милорд. – Хью легонько подтолкнул юношу вперед. – Брат моей невесты.
– Добро пожаловать, юный Бенедикт.
– Благодарю вас, милорд. – Бенедикт учтиво поклонился.
– Подойди поближе, я хочу познакомиться с тобой, – велел Эразм. – Так что вы с Хью делали сегодня утром на пристани?
Хью переглянулся с женой сэра Эразма, когда Бенедикт послушно проследовал к камину.
Леди Элинор, миловидная женщина, была немногим старше Хью. Она ободряюще улыбнулась ему, заметив, как Эразм увлекся беседой с Бенедиктом, и в то же время она не могла скрыть тоски, затуманившей ее глаза. Элинор всем сердцем любила мужа. У них было двое детей: мальчик и девочка.
– Ничего утешительного? – тихо спросил ее Хью.
– Приступы болезни с каждым разом становятся все сильнее. От услуг лекарей я отказалась.
– Вот это разумно, – одобрил ее Хью.
– Я тоже так считаю. Врачуя его своими жуткими инструментами, они только наносят ему вред. Эти бесконечные кровопускания – в нем скоро ни кровинки не останется. И постоянные очищения… – Элинор горестно покачала головой. – Они нисколько не помогли ему. Он уже в том состоянии, когда думается только об одном – об избавлении от бренной оболочки.
Хью взглянул на Эразма. За последние несколько месяцев он постарел лет на десять. Могучий, полный жизни рыцарь, на которого Хью полагался в юности и которому теперь преданно служил, был безнадежно болен.
– Не верю, что ничего уже нельзя сделать, – тихо произнес Хью. – Ему же всего сорок два, и на здоровье он никогда не жаловался.
– Ночью он почти не спит, – прошептала Элинор. – а когда ему удается все-таки уснуть, он почти сразу в ужасе просыпается, вскакивает с постели и начинает метаться по комнате, и так до самой зари.
Больше всего он боится не смерти, а умопомешательства.
– Моя невеста послала ему травы и письмо с рекомендациями по их применению. – Хью потянулся к черной кожаной сумке и извлек оттуда узелок Элис. – Трудно сказать, помогут ли они, но хуже не будет. Она прекрасно разбирается в лекарственных травах.
Элинор слегка нахмурилась:
– Не хочу, чтобы он страдал от неизвестных снадобий.
– Мой сеньор не привык сдаваться. Болезнь не сломила его духа. Позвольте ему сразиться еще раз. Не надо предаваться отчаянию.
– Да, сэр Хью, именно так я и поступлю, – Элинор крепко прижала к груди узелок с травами и письмо.
Эразм в этот момент поднял руку, привлекая внимание Хью.
– Друг мой, мне надо поговорить с тобой.
Сердце Хью сжалось от боли, когда он подходил к своему сеньору.
Сегодня Элис решила заняться кухней. Придирчивым взглядом обвела она просторное помещение, где всегда толпилась масса народу. На большой жаровне стояло несколько огромных железных котлов, из которых доносились самые разнообразные запахи. Здесь готовились тушеное мясо, фаршированные куры, аппетитные пудинги. Взмыленные поварята крутили рукоятки вертелов, поджаривая дичь. А в самом низу жаровни подрумянивались пироги с мясом.
– Последи за тем, чтобы котлы полностью опорожняли, мыли и тщательнейшим образом отскребали каждую неделю, Элберт, – отдавала распоряжения Элис. – Если в других домах их не чистят месяцами, это еще не значит, что мы должны поступать так же.
– Да, миледи. – Элберт внимательно слушал ее, стараясь не пропустить ни слова.
Пять дней Хью был в отъезде, и все это время в кипела работа. Все, что только можно вымыть, было вымыто. Сундуки с постельным бельем и платяные шкафы вычищены, из одежды выбита пыль и вещи аккуратно убраны обратно. Элис переложила их маленькими полотняными мешочками с сухими ароматными травами. Все комнаты, начиная со спальни Хью и кончая самой маленькой кладовой, были открыты и подверглись пытливому осмотру. Элберт не отставал от Элис ни на шаг. Он делал пометки на восковой дощечке, едва успевая записывать многочисленные распоряжения Элис.
Наконец они пришли на кухню.
– Проследи за тем, чтобы поварята не сидели весь день перед огнем, эта работа слишком тяжелая. Пусть им поручают делать что-нибудь другое.
– Другие поручения, – сделал еще одну пометку Элберт. – Да, миледи.
Поварята счастливо заулыбались.
Элис ходила по большой кухне, останавливаясь время от времени, если что-то требовало более пристального внимания. Она приветливо улыбнулась поварихам, которые были явно удивлены и восхищены ее приходом, и в то же время немного встревожены. Впервые хозяйка спустилась на кухню. До этого подробные указания Элис насчет обедов относил поварихам Элберт.
Элис внимательно оглядела рабочий стол, на котором кухарка резала лук.
– Я бы хотела, чтобы вы раз в день готовили особый травяной отвар для меня, лорда Хью и всех обитателей замка.
– Особый травяной отвар, – повторил Элберт. – Для всех. Да, миледи. – Он очень полезен, – пояснила Элис. – Я бы также хотела, чтобы на стол во время обеда подавалось по меньшей мере три овощных блюда.
– Три овощных блюда. Записал, миледи.
– Только не стоит долго варить капусту.
– Конечно, миледи. – Элберт сделал очередную пометку.
Элис заглянула в глиняный котелок, где варилась пшеничная каша на молоке.
– Хорошо бы добавлять в кашу мед, без него она будет совсем безвкусной.
– Мед в кашу. – Остроконечная палочка для писания – стило так и летала по восковой дощечке Элберта.
– Я дам вам два рецепта приготовления соусов. Один с корицей и кардамоном, а другой – с имбирем и шафраном. Они очень вкусны, подаются к блюдам из отварной рыбы и жареного мяса.
– Да, миледи. – Вдруг Элберт бросил на Элис обеспокоенный взгляд:
– Я как раз хотел спросить вас о специях, где мы будем их доставать?
Элис удивленно посмотрела на слугу:
– Что значит доставать? У лорда Хью в кладовой множество ящиков с превосходнейшими специями.
Элберт осторожно кашлянул:
– Его светлость все ключи от кладовых хранит у себя. Он велел каждый раз, когда понадобятся специи, обращаться к нему. Я обращался к нему дважды, но каждый раз он приходил в такую, ярость…
– Но почему?
– Он был в ужасе от того количества специй, что просили повара, – упавшим голосом произнес Элберт. – Дескать, я совсем не думаю об экономии и поощряю расточительность поваров.
– Понимаю, – усмехнулась Элис. – Толк в еде он, конечно, знает, но как она готовится, не имеет ни малейшего представления. Как не имеет представления о том, сколько продуктов уходит на то, чтобы прокормить всех обитателей огромного замка. А поварам приходится готовить ни больше ни меньше на сорок человек. Я уж не говорю о праздниках!
– Да, трудно не согласиться, – кивнул помрачневший Элберт.
– Что касается подсчетов, лорду Хью нет равных, но когда речь заходит о кулинарии, здесь его искусство бессильно.
– Вот именно, миледи, – с жаром поддержал ее слуга.
– Не стоит беспокоиться, Элберт. Ключи от кладовых лорд Хью передал мне до своего возвращения. Я сделаю все возможное, чтобы они хранились у меня и впредь. Ты же будешь следить за тем, чтобы список необходимых на день специй приносили мне с кухни рано утром. Я сама буду выдавать их поварам.
Глаза Элберта засветились надеждой.
– И мне не придется больше справляться у лорда Хью?
– Нет. Теперь ты будешь обращаться ко мне.
– Спасибо, миледи. – Элберт заметно успокоился.
– А теперь обсудим меню. Я буду составлять сразу несколько. И вы сможете выбрать по своему усмотрению. – Элис улыбнулась двум женщинам, хлопотавшим над пудингом. – Я с радостью прислушаюсь к вашим советам и при составлении учту все ваши пожелания.
Женщины просияли. Элис подошла к дальнему столу, где горой были сложены яйца.
– Блюда из яиц придают силу. Я хочу, чтобы они подавались хотя бы один раз в день.
– Хорошо, миледи. – Элберт задумчиво уставился на яйца. – Как их лучше готовить?
– Яйца особенно полезны, когда готовятся с…
– Миледи! – крикнул с порога кухни слуга. – Прошу прощения, миледи!..
Элис повернулась к нему:
– В чем дело, Иган?
– Прошу прощения, но пришел какой-то паренек. Он утверждает, что должен немедленно поговорить с вами. Дескать, это вопрос жизни и смерти.
– Паренек? – покачала головой одна из поварих. – Пусть убирается откуда пришел, леди Элис занята более важным делом.
Элис разглядела хрупкую фигурку за спиной Игана. Это был мальчик лет восьми с темной копной волос и светло-карими глазами.
На деревенского он был совсем не похож. Элис никогда не встречала его прежде. Его превосходного пошива одежда была вся испачкана грязью.
– Я должен встретиться с леди Элис. – Голос мальчика звучал так, словно он запыхался после быстрого бега. – Это очень важно. Ни за что не уйду, пока не поговорю с ней.
– Здесь чего-то не хватает, Джулиан.
– Украдено, хотите сказать? – Джулиан отложил лютню, по струнам которой небрежно проводил рукой. – Очень сомневаюсь, миледи. Никто не посмеет украсть у Хью Безжалостного, всякий знает, что покоя ему тогда не видать до конца своих дней.
– Нет, не украдено. Просто… просто чего-то не хватает. – Элис обвела рукой пустые стены и покрытый камышовым настилом пол. – Ведь здесь лорд Хью обедает каждый день со своими людьми. Здесь он обсуждает важные дела. Здесь развлекает своих, гостей. Большой зал должен впечатлять. Сюда нужно что-то добавить.
– А! Кажется, я начинаю понимать вас, мадам, – усмехнулся Джулиан, – Вы имеете в виду изысканность.
– Изысканность?
– Именно. Этому залу недостает изысканности, изящества, и убранство его модным не назовешь.
– Как, всего сразу? – Элис, прикусив губу, обвела пытливым взглядом зал.
– Всего этого и даже больше. В других делах лорд Хью, может, и разбирается, но когда речь заходит об изысканности… Вы уж простите меня, миледи, но это же видно каждому, он совсем не обращает внимания на подобные вещи.
– Пожалуй, ты прав.
– Все дело в том, как мне кажется, что лорд Хью предпочитает один цвет. Черный.
– Верно. Но вряд ли ему понравится, если все здесь будет разукрашено в небесно-голубые или желто-оранжевые тона.
– Я и не призываю убрать черный цвет совсем. – Джулиан принялся ходить по залу, присматриваясь к каждому уголку. – Черный, в общем-то, идет лорду Хью. Но почему бы не оживить его каким-нибудь другим?
– А какой ты посоветуешь?
– Зеленый или красный, может быть. Что-нибудь контрастное, смотреться будет просто превосходно. Белый тоже подойдет.
И тут Элис озарило:
– Янтарный!
– Простите, миледи?
Элис радостно рассмеялась:
– Янтарный! Как глаза у лорда Хью. Очень необычные. Почти золотые. Мы и используем для отделки янтарный.
Джулиан, подумав немного, кивнул:
– Насыщенный янтарный? Тоже неплохо.
– Я закажу черно-желтый полог, мы растянем его над помостом, где стоит его стол. – Элис загорелась новой идеей. – И те туники, что я собиралась заказать для него, будут выполнены в тех же тонах.
– Кстати, самое время поменять одежду и его подчиненным, – осторожно вставил Джулиан. – Лорд Хью делает это каждый год. Прекрасная возможность изменить цвет их одежды.
– Ну конечно. – Элис мало что в этом понимала, но Джулиан, совершенно очевидно, мог ей помочь. – Почему бы тебе самому не проследить за этим, Джулиан?
Юноша отвесил ей низкий поклон:
– С превеликим удовольствием, миледи. А для вас заказать новое платье?
Элис живо представила себе, как будет встречать Хью в новом платье.
– Да, конечно. Это будет замечательно.
Тем временем, находясь в Лондоне, Хью входил в печальные покои сэра Эразма, тщетно пытаясь унять скорбь в своем сердце.
– А! Хью! – Эразм взглянул на него, даже не поднявшись с кресла возле горящего камина. Приветственная улыбка его была слабой, но, вне всякого сомнения, приезд Хью обрадовал его. – Рад тебя видеть. Кто приехал с тобой?
– Это Бенедикт, милорд. – Хью легонько подтолкнул юношу вперед. – Брат моей невесты.
– Добро пожаловать, юный Бенедикт.
– Благодарю вас, милорд. – Бенедикт учтиво поклонился.
– Подойди поближе, я хочу познакомиться с тобой, – велел Эразм. – Так что вы с Хью делали сегодня утром на пристани?
Хью переглянулся с женой сэра Эразма, когда Бенедикт послушно проследовал к камину.
Леди Элинор, миловидная женщина, была немногим старше Хью. Она ободряюще улыбнулась ему, заметив, как Эразм увлекся беседой с Бенедиктом, и в то же время она не могла скрыть тоски, затуманившей ее глаза. Элинор всем сердцем любила мужа. У них было двое детей: мальчик и девочка.
– Ничего утешительного? – тихо спросил ее Хью.
– Приступы болезни с каждым разом становятся все сильнее. От услуг лекарей я отказалась.
– Вот это разумно, – одобрил ее Хью.
– Я тоже так считаю. Врачуя его своими жуткими инструментами, они только наносят ему вред. Эти бесконечные кровопускания – в нем скоро ни кровинки не останется. И постоянные очищения… – Элинор горестно покачала головой. – Они нисколько не помогли ему. Он уже в том состоянии, когда думается только об одном – об избавлении от бренной оболочки.
Хью взглянул на Эразма. За последние несколько месяцев он постарел лет на десять. Могучий, полный жизни рыцарь, на которого Хью полагался в юности и которому теперь преданно служил, был безнадежно болен.
– Не верю, что ничего уже нельзя сделать, – тихо произнес Хью. – Ему же всего сорок два, и на здоровье он никогда не жаловался.
– Ночью он почти не спит, – прошептала Элинор. – а когда ему удается все-таки уснуть, он почти сразу в ужасе просыпается, вскакивает с постели и начинает метаться по комнате, и так до самой зари.
Больше всего он боится не смерти, а умопомешательства.
– Моя невеста послала ему травы и письмо с рекомендациями по их применению. – Хью потянулся к черной кожаной сумке и извлек оттуда узелок Элис. – Трудно сказать, помогут ли они, но хуже не будет. Она прекрасно разбирается в лекарственных травах.
Элинор слегка нахмурилась:
– Не хочу, чтобы он страдал от неизвестных снадобий.
– Мой сеньор не привык сдаваться. Болезнь не сломила его духа. Позвольте ему сразиться еще раз. Не надо предаваться отчаянию.
– Да, сэр Хью, именно так я и поступлю, – Элинор крепко прижала к груди узелок с травами и письмо.
Эразм в этот момент поднял руку, привлекая внимание Хью.
– Друг мой, мне надо поговорить с тобой.
Сердце Хью сжалось от боли, когда он подходил к своему сеньору.
Сегодня Элис решила заняться кухней. Придирчивым взглядом обвела она просторное помещение, где всегда толпилась масса народу. На большой жаровне стояло несколько огромных железных котлов, из которых доносились самые разнообразные запахи. Здесь готовились тушеное мясо, фаршированные куры, аппетитные пудинги. Взмыленные поварята крутили рукоятки вертелов, поджаривая дичь. А в самом низу жаровни подрумянивались пироги с мясом.
– Последи за тем, чтобы котлы полностью опорожняли, мыли и тщательнейшим образом отскребали каждую неделю, Элберт, – отдавала распоряжения Элис. – Если в других домах их не чистят месяцами, это еще не значит, что мы должны поступать так же.
– Да, миледи. – Элберт внимательно слушал ее, стараясь не пропустить ни слова.
Пять дней Хью был в отъезде, и все это время в кипела работа. Все, что только можно вымыть, было вымыто. Сундуки с постельным бельем и платяные шкафы вычищены, из одежды выбита пыль и вещи аккуратно убраны обратно. Элис переложила их маленькими полотняными мешочками с сухими ароматными травами. Все комнаты, начиная со спальни Хью и кончая самой маленькой кладовой, были открыты и подверглись пытливому осмотру. Элберт не отставал от Элис ни на шаг. Он делал пометки на восковой дощечке, едва успевая записывать многочисленные распоряжения Элис.
Наконец они пришли на кухню.
– Проследи за тем, чтобы поварята не сидели весь день перед огнем, эта работа слишком тяжелая. Пусть им поручают делать что-нибудь другое.
– Другие поручения, – сделал еще одну пометку Элберт. – Да, миледи.
Поварята счастливо заулыбались.
Элис ходила по большой кухне, останавливаясь время от времени, если что-то требовало более пристального внимания. Она приветливо улыбнулась поварихам, которые были явно удивлены и восхищены ее приходом, и в то же время немного встревожены. Впервые хозяйка спустилась на кухню. До этого подробные указания Элис насчет обедов относил поварихам Элберт.
Элис внимательно оглядела рабочий стол, на котором кухарка резала лук.
– Я бы хотела, чтобы вы раз в день готовили особый травяной отвар для меня, лорда Хью и всех обитателей замка.
– Особый травяной отвар, – повторил Элберт. – Для всех. Да, миледи. – Он очень полезен, – пояснила Элис. – Я бы также хотела, чтобы на стол во время обеда подавалось по меньшей мере три овощных блюда.
– Три овощных блюда. Записал, миледи.
– Только не стоит долго варить капусту.
– Конечно, миледи. – Элберт сделал очередную пометку.
Элис заглянула в глиняный котелок, где варилась пшеничная каша на молоке.
– Хорошо бы добавлять в кашу мед, без него она будет совсем безвкусной.
– Мед в кашу. – Остроконечная палочка для писания – стило так и летала по восковой дощечке Элберта.
– Я дам вам два рецепта приготовления соусов. Один с корицей и кардамоном, а другой – с имбирем и шафраном. Они очень вкусны, подаются к блюдам из отварной рыбы и жареного мяса.
– Да, миледи. – Вдруг Элберт бросил на Элис обеспокоенный взгляд:
– Я как раз хотел спросить вас о специях, где мы будем их доставать?
Элис удивленно посмотрела на слугу:
– Что значит доставать? У лорда Хью в кладовой множество ящиков с превосходнейшими специями.
Элберт осторожно кашлянул:
– Его светлость все ключи от кладовых хранит у себя. Он велел каждый раз, когда понадобятся специи, обращаться к нему. Я обращался к нему дважды, но каждый раз он приходил в такую, ярость…
– Но почему?
– Он был в ужасе от того количества специй, что просили повара, – упавшим голосом произнес Элберт. – Дескать, я совсем не думаю об экономии и поощряю расточительность поваров.
– Понимаю, – усмехнулась Элис. – Толк в еде он, конечно, знает, но как она готовится, не имеет ни малейшего представления. Как не имеет представления о том, сколько продуктов уходит на то, чтобы прокормить всех обитателей огромного замка. А поварам приходится готовить ни больше ни меньше на сорок человек. Я уж не говорю о праздниках!
– Да, трудно не согласиться, – кивнул помрачневший Элберт.
– Что касается подсчетов, лорду Хью нет равных, но когда речь заходит о кулинарии, здесь его искусство бессильно.
– Вот именно, миледи, – с жаром поддержал ее слуга.
– Не стоит беспокоиться, Элберт. Ключи от кладовых лорд Хью передал мне до своего возвращения. Я сделаю все возможное, чтобы они хранились у меня и впредь. Ты же будешь следить за тем, чтобы список необходимых на день специй приносили мне с кухни рано утром. Я сама буду выдавать их поварам.
Глаза Элберта засветились надеждой.
– И мне не придется больше справляться у лорда Хью?
– Нет. Теперь ты будешь обращаться ко мне.
– Спасибо, миледи. – Элберт заметно успокоился.
– А теперь обсудим меню. Я буду составлять сразу несколько. И вы сможете выбрать по своему усмотрению. – Элис улыбнулась двум женщинам, хлопотавшим над пудингом. – Я с радостью прислушаюсь к вашим советам и при составлении учту все ваши пожелания.
Женщины просияли. Элис подошла к дальнему столу, где горой были сложены яйца.
– Блюда из яиц придают силу. Я хочу, чтобы они подавались хотя бы один раз в день.
– Хорошо, миледи. – Элберт задумчиво уставился на яйца. – Как их лучше готовить?
– Яйца особенно полезны, когда готовятся с…
– Миледи! – крикнул с порога кухни слуга. – Прошу прощения, миледи!..
Элис повернулась к нему:
– В чем дело, Иган?
– Прошу прощения, но пришел какой-то паренек. Он утверждает, что должен немедленно поговорить с вами. Дескать, это вопрос жизни и смерти.
– Паренек? – покачала головой одна из поварих. – Пусть убирается откуда пришел, леди Элис занята более важным делом.
Элис разглядела хрупкую фигурку за спиной Игана. Это был мальчик лет восьми с темной копной волос и светло-карими глазами.
На деревенского он был совсем не похож. Элис никогда не встречала его прежде. Его превосходного пошива одежда была вся испачкана грязью.
– Я должен встретиться с леди Элис. – Голос мальчика звучал так, словно он запыхался после быстрого бега. – Это очень важно. Ни за что не уйду, пока не поговорю с ней.