Квик Аманда. Сокровище

   Высокий человек, облаченный в красную тунику, вступил в круг света. Отблески огня высветили его орлиные черты лица.
   У Хью невольно вырвался стон, когда он узнал его.
   – И какие же героические дела не позволили сэру Хью защищать свою честь во время состязаний, миледи? – осведомился незнакомец.
   Элис резко обернулась к нему:
   – Хочу сообщить вам, что сэр Хью спас меня сегодня от двух ужасных грабителей, в то время как сэр Винсент развлекался на турнире. Эти негодяи расправились бы со мной даже глазом не моргнув.
   – Позвольте узнать, кто вы? – спросил высокий мужчина.
   – Мое имя Элис, я невеста сэра Хью.
   Слова девушки были встречены удивленными перешептываниями, но она не обратила на это никакого внимания.
   – Неужели? – Незнакомец смотрел на нее с нескрываемым любопытством. – Очень интересно.
   Элис, нисколько не смутившись, смерила его презрительным взглядом:
   – Теперь вы, конечно же, согласитесь, что спасти мою жизнь для него было куда важнее, чем тратить время на какой-то вздорный, турнир.
   Высокий человек теперь смотрел мимо Элис, туда, где стоял Хью. На губах Хью заиграла легкая улыбка, когда его глаза встретились с глазами почти такого же необычного цвета, как у него самого.
   Незнакомец снова посмотрел на Элис и отвесил ей насмешливый поклон:
   – Мои извинения, мадам. Мне очень жаль, что песня трубадура показалась вам оскорбительной. И в то же время рад слышать о вашем чудесном вызволении из лап грабителей.
   – Благодарю вас, – с ледяной вежливостью отозвалась Элис.
   – Ах, как же вы наивны, мадам. – Высокий человек отступил в темноту. – Интересно, как долго в ваших глазах Хью Безжалостный будет выглядеть героем? – И с этими словами он удалился.
   А Элис метнула ему вслед свирепый взгляд. Затем, повернувшись к трубадуру, потребовала:
   – Пой о чем-нибудь другом, трубадур.
   – Да, миледи. – Трубадуру не оставалось ничего иного, как только подчиниться ей. Он был явно заинтригован происходящим.
   Элис повернулась и зашагала обратно к черному шатру, но почти сразу была вынуждена остановиться. Дорогу ей преградил Хью.
   – Ах, это вы, милорд. Спешу сообщить вам приятную новость: трубадур больше не будет терзать наш слух своими вздорными балладами о Винсенте Ривенхоллском.
   – Благодарю вас, миледи. – Хью предложил ей руку и повел к шатру. – Я весьма ценю вашу заботу.
   – Что за вздор! Разве я могла позволить какому-то болвану клеветать на вас? Он не имел права восхвалять сэра Винсента Ривенхоллского, поскольку истинный герой – вы.
   – Трубадурам нужно зарабатывать себе на жизнь, что они и делают всеми доступными способами. Я думаю, сэр Винсент хорошо заплатил бедняге за его балладу.
   – Ну конечно! – Лицо Элис загорелось неожиданным воодушевлением. – Мне в голову пришла замечательная мысль! А ведь мы тоже могли бы заплатить трубадуру за то, чтобы он сочинил балладу о ваших подвигах, милорд!
   – Я считаю это излишним, – решительно возразил Хью. – Поверьте, я найду лучшее применение моим деньгам. Есть вещи поважнее восхваляющих меня баллад.
   – Пусть будет так, если вы настаиваете. – Элис печально вздохнула. – Да и стоит баллада наверняка немало.
   – Вот именно.
   – И все же песня могла бы получиться славная. Деньги были бы истрачены не зря.
   – Забудьте об этом, Элис. Она состроила гримаску:
   – А вы знакомы с человеком, который неожиданно вышел из темноты к костру?
   – Разумеется, – хмыкнул Хью. – Это Винсент Ривенхоллский.
   – Сэр Винсент?! – Элис застыла на месте. Она смотрела на Хью широко распахнутыми от изумления глазами. – Трудно поверить, сэр, но что-то в его облике мне определенно напомнило вас, вы очень похожи.
   – Он мой кузен. А его дядя, сэр Мэтью, мой отец.
   – Ваш кузен?!
   – Мой отец должен был унаследовать поместье Ривенхолл. – Всем своим видом Хью давал понять, что[вдаваться в подробности этой истории считает занятием скучным. – Если бы сэр Мэтью женился на моей матери, а не бросил ее с ребенком, то именно я, а не сэр Винсент унаследовал бы земли и богатство Ривенхоллов.

Глава 8

   Элис, почувствовав на себе любопытные взгляды людей Хью, поспешила к шатру: только бы не видеть их ухмыляющихся физиономий. Даже Бенедикт смотрел на нее как-то странно, будто изо всех сил сдерживался, чтобы не рассмеяться во весь голос.
   – Если слух мне не изменяет, – громко заметил Дунстан, – трубадур уже сочинил новую песню.
   Безжалостный Хью, ни к чему тебе меч,
   Невеста тебя защитит.
   – Точно, – заметил один из воинов. – И куда забавнее предыдущей.
   Мужчины расхохотались.
   Элис оглянулась. Трубадур, которому Винсент заплатил за то, чтобы тот пел высмеивающие Хью баллады, и в самом деле нашел другую тему. Он снова переходил от одного костра к другому, услаждая собравшихся у огня людей пением.
   В приданое вместо земель – ее честь.
   Ее ты поднимешь на щит.
   Со всех сторон летели одобрительные возгласы.
   Щеки Элис вспыхнули от гнева. Героиней новой песни стала она. Девушка украдкой взглянула на Хью – не смутился ли он.
   – Уилфред прав, – спокойно произнес Хью. – Эта песня трубадура будет позабавнее предыдущей.
   Бенедикт, Дунстан и все вокруг снова дружно расхохотались.
   – Может, сэр Винсент и выиграл на состязаниях сегодня днем, – сквозь смех заметил один из воинов, – но вечером он полностью разгромлен.
   Какое счастье, что тьма скрывает яркий румянец, полыхающий на ее щеках, подумала Элис. Она подозвала взглядом одного из оруженосцев.
   – Будь любезен, принеси в мой шатер вина. Юноша мигом прекратил смеяться.
   – Конечно, миледи. – И бросился к стоящей неподалеку повозке с провиантом.
   – Пожалуй, захвати бутыль и для меня, Томас, – крикнул Хью. – Принеси ее в мой шатер.
   – Слушаю, милорд.
   Хью сверкнул белозубой улыбкой, откидывая полог шатра.
   – Не каждый день удается созерцать поражение сэра Винсента, так почему бы не выпить за победу?
   – По-моему, вы преувеличиваете, сэр. – Элис поспешила укрыться за спасительным пологом. – Какое же это поражение? Я просто попыталась исправить его ошибочное представление о сегодняшних событиях.
   – Смею с вами не согласиться, мадам. – Хью опустил за собой полог. – Это совсем не ошибка. Вы победили его, нанесли ему самое настоящее поражение. А новая песня трубадура разнесет весть об этом далеко вокруг. Право же, я доволен. Доволен так, как если бы сам одержал над ним победу на турнире.
   Элис сверкнула на него глазами:
   – Не слишком удачная шутка, сэр.
   Хью пожал плечами:
   – Ну, может, я слегка преувеличиваю. Сбросить с лошади кузена было бы, наверное, приятнее, но ненамного. – Он довольно улыбнулся. – Нет-нет, совсем ненамного.
   – Милорд? – Томас заглянул в шатер. – Я принес вино для вас и миледи. – Он протянул поднос, на котором стояли два кубка и большая бутыль.
   – Прекрасно. – Хью подхватил поднос из рук Томаса. – Пока все. Оставь нас, я хочу достойным образом отблагодарить свою храбрую защитницу.
   – Да, милорд. – Бросив на них хитрый взгляд, Томас отвесил поклон и удалился.
   Элис, нахмурившись, наблюдала за тем, как Хью наполняет кубки вином.
   – Чему вы так радуетесь, милорд? Не вижу в этом неприятном происшествии ничего забавного.
   – Вы даже представить себе не можете, насколько это забавно. – Хью протянул ей кубок и поднял свой.
   – Неужели для вас так важно видеть сэра Винсента униженным?
   – Наслаждаться унижением Винсента снова и снова – это все, что мне дозволено моим сеньором.
   – Боюсь, я не совсем понимаю вас.
   – Эразм Торнвудский запретил нам с Винсентом скрещивать оружие, кроме как на поединках во время турниров. Он считает недопустимым, чтобы мы растрачивали силы на вражду друг с другом.
   – Эразм Торнвудский очень умен.
   – О да, – кивнул Хью. – Но редкие встречи с Винсентом лишь разжигают мой аппетит. А вы угостили меня сегодня отменно приготовленным и приправленным блюдом, мадам. Вы должны позволить мне насладиться им в полной мере. Не так уж часто вы радуете меня своим умением готовить.
   Элис уже начинали раздражать его насмешливо-язвительные замечания и намеки.
   – И все-таки что здесь забавного?
   Хью улыбнулся ей поверх кубка. Его янтарные глаза мерцали точно у ястреба, насытившегося жирным голубем.
   – Уверен, сегодняшний вечер особенный, – сегодня впервые не я защищался, а защищали меня. Я признателен вам, мадам.
   Кубок с вином задрожал в руках Элис.
   – Это самое меньшее, что я могла сделать. Вы спасли мне жизнь, сэр.
   – Наше партнерство оказалось довольно плодотворным, вы не находите? – спросил Хью подозрительно вкрадчивым тоном.
   Его взгляд грозил разбить самообладание Элис. Но это же просто смешно, подумала она. Слишком много переживаний пришлось на один день. Все дело только в этом.
   Она лихорадочно пыталась сообразить, как же отвлечь его, и выпалила первое, что пришло ей в голову:
   – Я слышала, вы появились на свет незаконнорожденным?
   Лицо Хью покрылось мертвенной бледностью. Игривые искорки в его глазах мгновенно потухли.
   – Да, правда. Вы были огорчены, когда узнали, что помолвлены с бастардом?
   Элис была готова откусить себе язык. Ну что за вздор она несет? Куда делся весь ее ум? Не говоря уже о манерах? – Нет, милорд. Я просто хотела сказать, что мне совсем ничего неизвестно об истории вашей семьи. Вы для меня тайна. – Она помолчала. – Конечно, вам решать…
   – Я обнаружил одну удивительную закономерность: чем меньше людям известна правда, тем скорее они готовы поверить в легенду. Скажу больше: в легенды они верят гораздо охотнее. – Хью задумчиво потягивал вино. – Иногда это помогает. А иногда, как в случае с нашим странным кристаллом, только создает лишние трудности.
   Элис крепко сжала в руках кубок:
   – Я изучаю натуральную философию, сэр. А потому всегда стремлюсь докопаться до истины. Я хочу знать, где правда, а где выдумка.
   – В самом деле?
   Элис отпила для храбрости маленький глоток вина:
   – Сегодня мне удалось кое-что узнать о вас, но вопросов у меня, откровенно говоря, не стало меньше.
   – Вы очень любознательны. Эта черта характера до добра не доведет.
   – Это относится только к женщинам? – язвительно спросила она.
   – И к мужчинам тоже. Тот, кто задает слишком много вопросов, рискует навлечь на себя неприятности.
   – Возможно. – Элис недовольно поджала губки. – Что поделаешь, любопытство – мой главный грех.
   – Пожалуй. – Хью долго изучающе смотрел на нее. Он словно боролся с собой. Затем подошел к деревянному сундуку и тяжело опустился на него. Он сжал кубок в руках, подозрительно взглянув на его содержимое, словно там было колдовское зелье. – Что вы желаете узнать?
   Элис была поражена. Она не ожидала, что Хью согласится рассказать ей о себе. Она медленно опустилась на складной стульчик.
   – Вы готовы ответить на мои вопросы?
   – Да, но не на все. Спрашивайте, а я решу, на какие отвечать, а какие пропустить.
   Элис перевела дыхание.
   – Ни вы, ни сэр Винсент не виноваты в том, что волею судьбы стали двоюродными братьями. И в том, что вы появились на свет незаконнорожденным и не унаследовали земли Ривенхоллов, тоже нет ни его, ни вашей вины.
   – Справедливо. – Хью пожал плечами.
   – Тогда мне непонятно, почему всю вину вы возлагаете на своего кузена. Вы совсем не похожи на человека, который способен мстить невиновному. Почему вы и сэр Винсент стали заклятыми врагами?
   Хью погрузился в раздумья. Когда он наконец заговорил, его голос, лишенный каких бы то ни было эмоций, звучал удивительно ровно. Он словно рассказывал не свою историю, а кого-то другого.
   – Никакой тайны нет. Хозяева Ривенхолла всегда ненавидели нас. Моя семья платила им тем же. Наши родители и все родственники уже покинули этот суетный мир, таким образом, давняя вражда между семействами – теперь наш с Винсентом удел.
   – Но почему?
   Хью вертел кубок в руках.
   – Это длинная история.
   – И все же мне хотелось бы услышать ее, милорд.
   – Хорошо, я расскажу вам самую суть. В конце концов, я ваш должник. – Хью снова замолчал, собираясь с мыслями. Элис боялась пошевельнуться. Все вокруг стало призрачным. Свеча уже горела не так ярко, и огонь в жаровне почти угас. Громкий смех и крики людей были едва слышны, точно доносились откуда-то издалека.
   Шатер наполнили густые тени, погрузив все вокруг в зловещий мрак, и эти тени, казалось, танцевали вокруг Хью.
   – Моим отцом был сэр Мэтью Ривенхоллский, – начал он. – Он слыл храбрым рыцарем, достойным уважения. Его сеньор преподнес ему в дар несколько богатейших поместий. – Хью вдруг замолчал.
   – Прошу вас, продолжайте, сэр, – умоляющим голосом произнесла Элис.
   – Родные подыскали для него невесту – богатую наследницу. Это была отличная партия для сэра Мэтью, и все разумно полагали, что он тоже одобряет выбор семьи. Но увы, он страстно возжелал юную дочь своего соседа, владельца поместья Скарклифф. Мой дедушка пытался уберечь единственную дочь от его посягательств, однако сэр Мэтью уговорил ее встретиться тайно.
   – Это была ваша мать?
   – Да. Ее звали Маргарет. – Хью стиснул кубок в огромных ладонях. – Мэтью Ривенхоллский соблазнил ее. А потом, когда она уже ждала ребенка, уехал по поручению своего сеньора. Я появился на свет, когда он находился в Нормандии.
   – И что произошло потом?
   – Все как обычно. – Хью небрежно взмахнул рукой. – Дедушка был вне себя от ярости. Он отправился в Ривенхолл и потребовал, чтобы Мэтью по возвращении из Нормандии женился на моей матери.
   – Он хотел, чтобы сэр Мэтью разорвал помолвку?
   – Да. Но семья сэра Мэтью недвусмысленно дала понять, что не позволит наследнику связать себя с женщиной, которая в качестве приданого может предложить ему только маленькое, не слишком богатое поместье.
   – А невеста сэра Мэтью? Как она отнеслась к скандалу?
   – Ее семья желала этого брака не меньше, чем родные сэра Мэтью. Как я уже сказал, все считали его исключительно выгодным для обеих сторон.
   Элис понимающе кивнула:
   – То есть никто не согласился разорвать помолвку?
   – Да. – Хью мельком взглянул на нее, а затем устремил взор на тлеющие угли в жаровне. – И в первую очередь сам сэр Мэтью Ривенхоллский. Он и не думал оставлять богатую наследницу ради моей матери, хотя и навестил ее однажды после возвращения из Нормандии.
   – Чтобы сказать ей, что любит ее и будет любить вечно, даже если его и вынуждают жениться на другой? – сразу предположила Элис.
   Уголки губ Хью дрогнули в невеселой усмешке.
   – Вы надеетесь найти утешение в романтической концовке истории?
   Элис залилась румянцем:
   – Пожалуй. Разве все было иначе?
   – Да.
   – Что же случилось на самом деле? Что Мэтью Ривенхоллский сказал вашей матушке, когда встретился с ней и узнал о рождении сына?
   – Остается только гадать. – Хью отхлебнул большой глоток вина. – Так или иначе, мою мать это мало утешило. Она убила его, а затем покончила с собой. Их тела нашли бездыханными на следующее утро.
   Элис замерла. Когда она, наконец, обрела дар речи, голос ее походил на писк.
   – Ваша матушка убила вашего отца?
   – Так, по крайней мере, мне сказали.
   – Но он был рыцарем и легко справился бы со слабой женщиной.
   Хью мрачно посмотрел на нее:
   – Она воспользовалась чисто женским оружием.
   – Яд?
   – В тот вечер она подсыпала яд в вино и подала его моему отцу.
   – Боже правый! – Элис опустила глаза на свой кубок с красным вином. Ей почему-то совсем расхотелось его пробовать. – А потом она сама выпила отравленное вино?
   – Да. Отец Винсента, младший брат Мэтью, стал наследником всех владений Ривенхоллов. Три года назад он погиб. Так что теперь Винсент – лорд Ривенхоллский.
   – И он ненавидит вас только потому, что ваша матушка убила его дядю?
   – Его с колыбели учили ненавидеть меня, хотя именно благодаря ужасному поступку моей матери он стал сегодня новым владельцем Ривенхолла. По правде говоря, меня учили отвечать ему тем же.
   – А кто все это время заботился о вас?
   – До восьми лет – мой дед. А после его смерти меня отправили к Эразму Торнвудскому. Мне повезло, что меня миновала судьба подкидыша.
   – Однако права первородства вы лишились, – шепотом произнесла Элис.
   – Конечно, Ривенхолл я потерял, впрочем, меня это больше не волнует. – Хью улыбнулся с холодным удовлетворением. – Теперь у меня есть свои собственные земли. К тому же благодаря сэру Эразму поместье моего деда снова принадлежит мне.
   Элис вспомнила о наследстве Бенедикта, которое она не смогла удержать, и подавила горестный вздох.
   – Я рада за вас, сэр.
   Хью, казалось, не слышал ее слов.
   – Жители Скарклиффа достаточно настрадались после того, как двадцать лет назад умер мой дед. Хотя, справедливости ради, надо признать, что поместье стало приходить в упадок еще до его смерти. Я должен сделать Скарклифф богатым и процветающим.
   – Цель благородная.
   – Но главное, я хочу возродить его для своих наследников и ради этого готов пойти на все. – Хью так крепко сжал кубок, что Элис показалось, он вот-вот раздавит его. – Голову даю на отсечение, Винсент не сможет возродить Ривенхолл.
   Элис вздрогнула от тона, каким были произнесены эти слова.
   – Но почему?
   – Ривенхолл находится сейчас в крайне плачевном состоянии. Теперь это уже далеко не процветающее поместье, каким оно было когда-то. Вы думаете, почему Винсент не пропускает ни одного турнира? Да он пытается собрать деньги, чтобы спасти свои земли.
   – Но почему его поместье пришло в запустение?
   – Отец Винсента был начисто лишен представления о долге и ответственности. Все, что получал с земель, он пустил на подготовку похода в Святую Землю.
   – Он участвовал в Крестовом походе?
   – Да, и умер в безымянной пустыне, как умирали многие – не от сабель сарацинов, а от страшной заразной болезни, поражающей желудок.
   Элис нахмурилась:
   – Моя матушка писала что-то о многочисленных болезнях, которые обрушивались на крестоносцев во время походов.
   Хью отставил пустой кубок в сторону и уперся локтями в колени, сцепив пальцы рук перед собой.
   – Отец Винсента отличался редким сумасбродством. Он никогда не интересовался делами поместья и не чувствовал своей ответственности перед семьей. Неудивительно, что люди были искренне расстроены, получив известие о гибели моего отца. Все понимали: его брат приведет поместье к разорению. Все шло к этому. Но судьба распорядилась иначе: он умер, так и не доведя дело до конца.
   – А теперь сэр Винсент отчаянно пытается спасти Ривенхолл?
   – Да.
   – Какая грустная история… – покачала головой Элис.
   – Я предупреждал вас, романтической концовки вам не услышать.
   – Да, предупреждали.
   Хью бросил на нее странный взгляд:
   – Кое в чем эта история даже печальнее, чем ваша.
   – В том, что случилось со мной и братом, целиком моя вина, – твердо произнесла Элис.
   Хью стал еще более мрачным.
   – Почему вы вините во всем себя? Ведь это ваш дядюшка, сэр Ральф, лишил Бенедикта его законного наследства.
   – Но только потому, что я не сумела защитить поместье отца. – Элис в волнении встала и подошла к жаровне. – Я прилагала все силы, но, увы, их оказалось недостаточно.
   – Вы чересчур требовательны к себе.
   – Я часто думаю, а все ли я тогда сделала? Может быть, мне следовало изложить свои доводы лорду Фулберту более умно. Или как-то убедить его в том, что я и сама вполне справлюсь с защитой земель брата до его совершеннолетия.
   – Элис, не вини себя. Ральф вознамерился отнять земли твоего брата сразу же, как только узнал о смерти вашего отца. А Фулберт потворствовал ему. Что ты могла сделать?
   – Вы не понимаете. Моя матушка завещала мне позаботиться о наследстве Бенедикта. Она надеялась, что, несмотря на отречение отца, в один прекрасный день Бенедикт докажет, что способен быть достойным наследником. – Элис сцепила перед собой пальцы. – Но я не дала брату возможности проявить себя. Виновата именно я, и никто другой.
   Хью поднялся, прошел по ковру и встал за ее спиной. Элис вздрогнула, когда его сильные руки опустились ей на плечи. И вновь она ощутила ни с чем не сравнимое желание броситься ему в объятия, как сегодня днем.
   – Элис, ты очень храбрая и смелая женщина, но даже самый храбрый и самый смелый воин не может выигрывать каждую битву.
   – Я очень старалась, но этого оказалось недостаточно. Я чувствовала себя такой одинокой. – Негромко всхлипнув, Элис повернулась к Хью и спрятала лицо на его широкой груди. Слезы тихо катились по ее щекам, падая на его тунику, и только ее плечи слегка вздрагивали.
   Впервые после смерти матери она позволила себе заплакать.
   Хью бережно держал ее в объятиях. Свеча почти догорела, и в шатре стало совсем темно.
   Когда все слезы были выплаканы, Элис почувствовала усталость. И удивительное умиротворение.
   – Простите меня, милорд, – пробормотала она в его тунику. – Со мной такое редко случается. Видимо, день выдался слишком тяжелый.
   – Да, в самом деле, – Хью мягко приподнял ее подбородок. Он смотрел на нее так, словно она была чудесной книгой, тайну которой ему предстояло разгадать. – А еще день был весьма поучительным.
   Элис подняла на него затуманенный взор. Она увидела в янтарных глазах Хью боль и вызванную этой болью непоколебимую решимость. Его чувства были сродни тем, что испытывала она сама, только они были гораздо сильнее и опаснее. Душевные бури.
   Она хотела успокоить его, помочь ему залечить душевные раны. Но как это сделать?
   И вдруг совершенно неожиданно для себя Элис поняла, что безумно хочет, чтобы Хью поцеловал ее. Никогда в жизни она ничего не хотела так сильно и сейчас готова была отдать свою душу за поцелуй Хью.
   И, будто прочитав ее мысли, Хью склонился к ней и накрыл своими губами ее губы.
   Элис была близка к обмороку. Если бы не объятия Хью, она бы упала на ковер.
   Она чувствовала, как живительная мужская сила наполняет ее, воскрешая ее дух, точно дождь поникшую траву.
   Губы, уже однажды опьянившие ее, снова повергли в водоворот неведомых прежде ощущений. Его страстное желание воспламенило и ее.
   Она тихонько застонала; в душе Элис словно что-то перевернулось. Боль и разочарование внезапно отступили. Все опасности остались позади. Будущее, скрытое в туманной дымке, не казалось ей больше сколько-нибудь важным.
   Сейчас самое важное было спасти человека, сжимающего ее в своих сильных руках. Хью наполнял ее уверенностью, делал удивительно сильной.
   Элис обвила руками его шею и прильнула к нему.
   – Я не ошибся в выборе, – прошептал он.
   Элис хотела было уточнить его мысль, но не смогла вымолвить ни слова. Мир закружился вокруг нее в бешеном вихре. Она зажмурила глаза, когда Хью подхватил ее на руки.
   Через мгновение она уже лежала на мягком пуховом одеяле их нехитрого ложа. Элис охнула, когда Хью склонился над ней и она ощутила тяжесть его тела. Его нога скользнула между ее бедрами, юбки поднялись выше колен. Как странно, промелькнула у Элис мысль, вместо того чтобы испугаться, она упивалась новыми ощущениями.
   Любопытство победило здравый смысл и застенчивость. Ей не терпелось узнать, куда приведут эти возбуждающие, необычные, захватывающие ощущения. Действительно, почему бы ей не исследовать все до конца? Что мешает ей окунуться в пьянящий чувственный водоворот?
   – Никогда не предполагала, что между мужчиной и женщиной может быть так, когда они вместе, – прошептала она ему в плечо. – Ты еще не познала и половины, – прошептал Хью.
   Его губы требовательно, настойчиво уговаривали ее губы. И Элис ничего не оставалось, как ответить Хью. Его руки добрались до застежки платья, и она не пыталась возражать им. До чего же приятно ощущать тепло его тела, его запах. Рука мужчины коснулась нежной кожи ее груди. Загрубелые пальцы, привыкшие держать тяжелый меч, с удивительной нежностью ласкали ее.
   Элис задохнулась на мгновение от нахлынувших на нее чувств. Никто, ни один мужчина еще не ласкал ее так откровенно.
   Так возбуждающе.
   Так бесстыдно.
   И так восхитительно.
   – Тише. – Хью поспешно закрыл ее рот поцелуем, не позволяя испуганному возгласу вырваться наружу. – Вокруг люди, им совсем ни к чему слышать сладкие любовные стоны, которые в ночном воздухе обретают крылья.
   Сладкие любовные стоны!?
   Элис изумленно распахнула глаза:
   – Клянусь плащом святого Бонифация, милорд, нам тоже это совсем ни к чему. Мы должны немедленно остановиться.
   – Нет-нет. – Хью слегка приподнял голову, чтобы посмотреть ей в глаза. Кончиком пальца он провел по ее щеке. Ее кожа показалась ему нежнее заморского шелка. – Нам не надо останавливаться, нам следует только быть осторожными.
   – Но, милорд…
   – Ни слова больше. Закрой глаза, Элис. Я позабочусь обо всем.
   Она со вздохом закрыла глаза и сдалась, подчиняясь его воле. Никогда в жизни она еще не подчинялась чужой воле.
   Внезапно она представила себя учеником алхимика, владеющего секретом превращения металла в золото. Она точно участвовала в необычном эксперименте, где ее ждали удивительные открытия.
   Да, именно так: она приступает к изучению целой области натуральной философии, которая прежде была ей недоступна, и узнает то, о чем до сего момента даже не догадывалась.