Квиннел А.. Пока летит пуля (Приключения Кризи - 2)

   Она улыбнулась, потом намотала на палец прядь длинных черных прямых волос.
   - Но все-таки блондинкой меня не назовешь.
   - Завтра днем ты ею станешь, - ответил Кризи. - Твои волосы будут светлее, чем у самой блондинистой скандинавочки. После обеда Николь отведет тебя в парикмахерскую. Кстати, не вздумай спросить ее, что она делала до встречи с Макси.
   - Хорошо, не буду, - пообещала Леони. - А ты можешь раскрыть мне эту тайну?
   Кризи немного подумал и ответил:
   - Она занималась примерно такого же рода работой, как когда-то я.
   - Она что, тоже была наемницей? - удивился Майкл.
   - Да, что-то в этом роде.
   Из кухни вышла молодая очаровательная официантка - сестра Николь. Она несла большой черный металлический горшок. Поставив его в самом центре стола, она сняла крышку.
   - Что это? - спросил Майкл, вдохнув восхитительный аромат блюда.
   Девушка гордо произнесла:
   - Мясо по-провансальски, тушенное в горшке. Приготовлено по рецепту моей бабушки. Оно весь день тушилось на медленном огне.
   * * *
   Восхитительное блюдо они уничтожали почти в полном молчании. После тушеного мяса им подали салат, сыры и сабайон, как его обычно готовят в Ницце.
   - Домашнего изготовления, - сообщила девушка, ставя его на стол.
   Кризи улыбнулся и сказал Леони:
   - Еще до того, как они купили это бистро, я имел глупость спросить у Николь, умеет ли она готовить.
   - Она просто кулинарный гений, - констатировала Леони. - Как ты думаешь, она даст мне рецепт этого потрясающего тушеного мяса?
   - Пусть только попробует не дать, - я ей счет не оплачу.
   - Кроме того, она очень красива, - сказал Майкл. - И сестра ее тоже, застенчиво добавил он не так громко.
   Позже, когда все посетители разошлись, Макси и Николь подсели к ним за столик. Два друга вспоминали старых приятелей и обсуждали последние политические события, а Николь записывала рецепты мяса по-провансальски, тушенного в горшочке, и сабайона. Майкл помалкивал, не сводя глаз с восхитительной молодой официантки, прибиравшей со столов. Закончив работу, она тоже присоединилась к остальным, плеснула себе в стакан коньяка и о чем-то спросила сестру по-французски. Николь покачала головой. Девушка стала с ней спорить, и в их разговор вмешался Кризи. Обернувшись к Майклу, он сказал:
   - Здесь неподалеку есть дискотека. Люсетта хочет туда сходить, но после полуночи там собираются какие-то крутые ребята, которые часто начинают приставать. Я сказал Николь, что ты проводишь ее сестренку и присмотришь там за ней. Проследи только, чтоб домой она вернулась до двух, а пока будешь там за ней присматривать, больше двух стаканов не пей.
   Майкл усмехнулся, а Кризи сказал еще что-то по-арабски. Молодой человек с серьезным видом кивнул, взял Люсетту за руку, и они вышли из бистро.
   - Что ты ему сказал? - удивленно спросила Николь.
   - Чтобы особенно не высовывался.
   - С чего бы это ему на неприятности нарываться?
   - Среди всех крутых мальчиков в этой дискотеке ему близко равного не найдется. Он легко справится с двумя-тремя такими пацанами. И он об этом прекрасно знает. Кроме того, он придет туда с очаровательной девушкой. Слишком уж велико может быть искушение ввязаться в драку.
   Глава 54
   Уже стояла весна, когда однажды, в самом конце рабочего дня, сенатора Джеймса Грэйнджера пригласили в Белый дом.
   Там его встретили и провели в Овальный кабинет. Президент тепло приветствовал сенатора и лично налил ему виски с содовой. Там же присутствовал и Кертис Беннет. Вид у него был серьезный, как будто он знал, что должно произойти нечто важное.
   Когда все расселись, президент сказал:
   - Джим, мы получили итоговый доклад по делу о катастрофе над Локербаем. В нем утверждается, что ответственность за это преступление лежит на ФНОП-ГК. Конечно, в теракте участвовали и другие - ливанцы, сирийцы и, вполне вероятно, несколько наемников. Но организовали эту акцию и руководили ею палестинские террористы. - Президент чуть подался вперед. - Ты прекрасно знаешь, Джим, какие сложности могут возникнуть с ордерами на арест этих людей. Ты, наверное, не забыл то обещание, которое дал мне несколько месяцев назад, когда позвонил и попросил, чтобы я велел директору ФБР снять с тебя охрану. Тогда я выполнил твою просьбу, а ты пообещал мне, что если в будущем я попрошу тебя сотрудничать с ФБР, ты исполнишь мое пожелание.
   - Да, господин президент, - ответил Грэйнджер.
   - Теперь, Джим, я тебя об этом прошу.
   Сенатор сказал:
   - Конечно же, я выполню свое обещание.
   - Вот и хорошо. - Президент обернулся к Беннету. - Кертис, я об этом ничего не хочу знать. Не хочу знать о том, что сенатор Грэйнджер имеет к этому делу отношение. Я даже о разговоре этом забуду, как только он закончится. Мне не надо никаких "Уотер-гейтов", "Иран-гейтов" и вообще никаких других проклятых "гейтов". Тебе это ясно?
   - Да, господин президент.
   - И мне совершенно не нужны никакие внутренние служебные записки на эту тему, в которых бы хоть раз упоминалось мое имя или имя сенатора. Мне нужно лишь одно: чтобы в один прекрасный день мне на стол лег доклад, в котором было бы сказано, что либо эти люди арестованы, либо ликвидированы неизвестными лицами.
   - Ясно, господин президент.
   Президент кивнул, повернулся к Грэйнджеру и с озабоченной улыбкой спросил:
   - А теперь скажи мне, Джим, как ты завтра собираешься голосовать по законопроекту о налогах?
   Грэйнджер усмехнулся.
   - Естественно, за, господин президент.
   * * *
   Час спустя Грэйнджер с Беннетом сидели в закрытом кабинете в подвале Белого дома. В течение получаса Грэйнджер изучал итоговый доклад ЦРУ о катастрофе над Локербаем. Время от времени он делал выписки в блокнот.
   Закончив, он поднял глаза и спросил:
   - Ты уверен, что Моссад поделился с нами всей своей информацией?
   Беннет пожал плечами и ответил:
   - Я уверен, что мы получили все сведения, которые они передали в ЦРУ. И это все, в чем я могу быть уверен.
   - А что с немецкой спецслужбой и М-16?
   - Примерно то же самое, хотя я сильнее доверяю М-16. Поскольку самолет потерпел катастрофу над территорией Великобритании и погибло несколько британских подданных, у них больше причин хотеть докопаться до истины. Сейчас мы работаем вместе с ними по этому делу. А теперь, сенатор, расскажи-ка мне поподробнее о Кризи и о том, как ты в этой ситуации собираешься поступить.
   Грэйнджер закрыл папку с докладом и еще раз просмотрел свои выписки.
   - Кертис, - сказал он, - в течение последних месяцев Кризи готовил свою команду. Что у него за команда, кто в нее входит, я даже отдаленно не представляю. Но если эти люди похожи на тех, кого он прислал в свое время охранять меня, могу с уверенностью сказать, что у него есть все шансы на то, чтобы правосудие свершилось.
   - Я с тобой полностью согласен. Тебе известно, какие шаги он собирается предпринимать?
   - Нет, - ответил Грэйнджер. - Я не знаю ни что он будет делать, ни когда его замысел будет приведен в исполнение. У меня во всем этом деле две функции. Во-первых, я оплачиваю половину его расходов, во-вторых, передаю ему всю информацию, которую мне удается получить. - Он постучал пальцем по своему блокноту. - В среду я пойду на это сборище в Конгрессе по поводу европейских событий. Я договорюсь о встрече с Кризи и передам ему то, что сейчас записал. О том, когда он совершит задуманное, можно только догадываться. В этом докладе сказано, что Ахмед Джибриль из Дамаска выехал в свой тренировочный лагерь. Там же находится и его сын Джихад. Халеда последний раз видели в Ливии, в Триполи. Кертис, мне нужны все сведения о них, как только они будут к тебе поступать. Я не хочу, чтобы Кризи думал, будто он занимается этим делом в одиночку.
   - Поверь мне, в одиночестве он не останется, - заверил его Кертис, собирая свои бумаги.
   Глава 55
   Ахмед Джибриль был по природе своей человеком терпеливым. Это качество присуще любому террористу. Однако два месяца, проведенные в тренировочном лагере в Эин-Тазуре, истощили даже его терпение. Он стосковался по блестящей жизни большого города, к которой он привык в Дамаске. Ему не хватало эпизодического общения с обеими своими любовницами. Солдатам, проходившим подготовку в лагере, было категорически запрещено приводить туда женщин, и если бы он позволил себе сделать из этого правила исключение, то создал бы весьма нежелательный прецедент.
   Он решил, что переоценил опасность, которая ему угрожает, и вернулся в Дамаск в сопровождении вооруженного эскорта. Кроме того, Ахмед Джибриль прихватил с собой сына Джихада. Второй его отпрыск, Халед, вернулся из Ливии всего несколько дней назад. Сразу же по приезде в свою штаб-квартиру в Дамаске Джибриль созвал совещание. В нем приняли участие он сам, оба его сына и Далкамуни - его начальник штаба. На совещании он впервые детально обрисовал сложившуюся ситуацию и показал им документы, предоставленные полковником Джомахом.
   Халед был настроен скептически.
   - Это всего лишь один человек, - сказал он с насмешкой. - Моссад и половина западных разведслужб уже много лет безуспешно пытаются тебя прикончить. Что же может сделать один-единственный человек?
   Джихад кивнул в знак согласия с братом, но Далкамуни был настроен не так оптимистично. Он пролистал документы, полученные от полковника, и внимательно рассмотрел фотографии.
   - И тем не менее именно этот человек весьма успешно помешал нам захватить сенатора Грэйнджера, - задумчиво проговорил он. - Кстати, в этой операции он действовал не один. Не сомневаюсь, что его люди прекрасно подготовлены.
   Джихад, однако, остался при своем мнении. Он лишь пренебрежительно махнул рукой в сторону папки с документами и сказал:
   - Эти люди действовали против горстки обычных бандитов. Нельзя сравнивать мафиозную группировку с ФНОП-ГК. - Он обернулся к отцу: - Эту операцию нам надо было провести самим, используя наших собственных бойцов.
   Ахмед Джибриль решительно покачал головой и твердо ответил:
   - Подготовка к ней заняла бы слишком много времени. Кроме того, наши основные силы сконцентрированы здесь - на Ближнем Востоке, и в Европе. - Он обернулся к начальнику штаба. - Я согласен с Хафезом. К этой угрозе надо отнестись серьезно. Мы все прекрасно знаем, что иногда один человек может сделать больше, чем иная армия. Мы сами не раз посылали наших бойцов поодиночке сражаться с несметными силами израильтян. Они выполняли задания, хотя, как правило, погибали. У этого человека, Кризи, тоже есть веская причина нас ненавидеть, и если быть до конца честными, нельзя не признать, что у него больше опыта и он лучше подготовлен, чем любой из наших бойцов. Похоже, у него тоже нет страха перед смертью, несмотря на то, что этот неверный и не помышляет о вечном райском блаженстве, как те, кто отдал жизнь за правое дело. - Он поочередно посмотрел на троих сидевших за столом мужчин. - Какие у вас будут по этому поводу предложения?
   Первым ответил Халед.
   - Мне кажется, отец, мы первыми должны его найти и убить.
   - И как, по-твоему, нам это сделать? - вкрадчиво спросил Ахмед Джибриль. - Мы не знаем, где его база, нам даже не известно, в какой части света он постоянно живет. Если опираться лишь на те сведения, которыми мы располагаем, он в настоящий момент вполне может находиться здесь, в Дамаске.
   После напряженного молчания Далкамуни задумчиво проговорил:
   - Но где-то у него должно быть постоянное логово. Кроме того, я очень сомневаюсь, что он работает совсем один. Ответы на наши вопросы мы должны искать в его прошлом, нам надо найти его друзей и сообщников, которые помогали ему раньше и скорее всего поддерживают его теперь. Кое-что из его истории нам известно, поэтому нужно получше в ней покопаться и подобрать ключи к его настоящему.
   - И как же ты предлагаешь это сделать? - поинтересовался Джихад.
   - Заниматься этим надо терпеливо и последовательно, - ответил Далкамуни. Обратившись к начальнику, он спросил: - Ахмед, можно мне оставить эти документы на пару деньков у себя? Мне надо кое о чем подумать. Возможно, кого-нибудь придется послать в Европу. Скорее всего в Париж. Если возникнет такая необходимость, я пошлю Даджани. Он опытен, умен и терпелив. Если мы пойдем на такой шаг, надо будет заручиться поддержкой полковника Джомаха.
   - Это я обеспечу, - сказал Джибриль, а потом обратился к Халеду: - Я собираюсь сделать кое-что еще... Хочу пожертвовать этими двумя ливийцами, которые помогли нам установить на самолет бомбу.
   От этих слов сын его даже вздрогнул.
   - Зачем, отец?
   Джибриль чуть заметно усмехнулся.
   - Чтобы навести их на ложный след. Через наших людей мы подбросим французской разведке имена ливийцев и кое-какие доказательства. Французы тут же передадут эту информацию английским спецслужбам и ФБР. Естественно, что как только ФБР получит эти сведения, Грэйнджер благодаря своим связям узнает о них и передаст новость этому ублюдку Кризи. Не исключаю, что наши сведения изменят его цель и он начнет охоту вместо меня на Каддафи... К тому же мне этот расфуфыренный павлин никогда не внушал доверия.
   - Но он ведь об этом вообще ничего не знает, - стал протестовать Халед. - Мы подкупили этих людей на Мальте.
   Ахмед Джибриль лишь пожал плечами.
   - Тем хуже для него.
   Халед собирался еще что-то возразить, но заметил в глазах отца выражение, которого никогда раньше не видел, - в них застыл панический страх. Слова застряли у него в глотке, он тут же изменил позицию на сто восемьдесят градусов и пробормотал:
   - Я немедленно распоряжусь об этом, отец.
   Джибриль-старший довольно кивнул и, обратившись к Джихаду, сказал:
   - Возвращайся в лагерь. Скоро будем проводить операцию "Камир", начнем ее еще до конца этого месяца. Мне совсем не хочется, чтобы люди думали, будто мы бездействуем. - Потом он снова обернулся к Халеду. - Попрошу тебя оставаться здесь и лично возглавить мою службу охраны. - Далкамуни он сказал: - А твоя задача, друг мой, будет состоять в том, чтобы найти этого человека - Кризи... и убить его.
   Глава 56
   Как автор серьезных художественных произведений Жорж Лаконт не состоялся, но смириться с этим был просто не в состоянии. Он постоянно вел войну сам с собой, а иногда и с управляющим банком, который по счастливой случайности был его давним приятелем.
   - Забудь ты о своем великом романе, - говорил ему обычно управляющий банком с терпением, достойным лучшего применения. - Ты ведь один из лучших журналистов Франции, размотал столько запутанных историй. Любая газета, любой журнал страны сочтут для себя за честь печатать твои материалы и с радостью будут платить тебе по высшей ставке. А ты неделями торчишь здесь, в глуши Бретани, и пытаешься сварганить что-то из совершеннейшей ерунды.
   Но Жоржу Лаконту было уже пятьдесят пять, и роман этот стал для него чем-то вроде раковой опухоли, которую необходимо как можно скорее оперировать. Так он и сидел в своем хлипком сельском домишке, без устали долбя по клавишам портативной расшатанной машинки "рояль", которую он повсюду возил с собой вот уже тридцать лет.
   Однако писатели, как и все простые смертные, нуждаются не только в пище духовной, а еда стоит денег. Поэтому когда литературный агент позвонил из Парижа и пригласил Лаконта на срочную встречу, ему не оставалось ничего другого, как сесть в видавший виды "ситроен" и отправиться в путь.
   * * *
   - У меня такое ощущение, что за этим предложением кроется подвох, сказал он своему агенту, как только тот изложил суть предложения. - Если я правильно понял, заказчики хотят составить книгу об элитных частях армий всех стран мира - в прошлом и настоящем. Почему бы тогда им просто не обратиться к военным историкам и экспертам? Зачем я им для этого понадобился?
   - Они хотят с тобой сотрудничать, поскольку один из разделов книги будет посвящен наемникам, - терпеливо объяснял агент. - А ты как раз и считаешься экспертом в этом вопросе. Твоя книга "Волки войны" была признана одной из лучших на эту тему. Кроме того, они готовы заплатить за эту работу очень хорошие деньги. - Вздохнув, он раскрыл карты: - Пятьдесят тысяч франков плюс расходы - это более чем приличный гонорар за статью, на которую у тебя уйдет не больше месяца.
   - Все это ты правильно говоришь, - признал Лаконт. - Но все равно этот заказ - дело темное. Во-первых, мне совершенно неясно, почему книгу хочет издавать никому не известная иорданская компания. Во-вторых, раздел о наемниках ограничивается лишь тремя персонажами - Сумасшедшим Майком Хоаром, Джоном Петерсом и Кризи. Почему бы не написать о паре французов, таких, скажем, как Денар, или об этом родезийце - Максе Макдональде? Оба еще живы. О Кризи только слухи ходят, что он в той истории с итальянской мафией не погиб, а больше всего внимания они просят уделить именно ему. Кроме того, они хотят, чтобы я отсылал им готовые материалы еженедельно. Интересно, почему?
   - Откуда я знаю? - вопросом на вопрос ответил агент. - Да и кого это волнует? Ты получаешь аванс в двадцать пять тысяч франков плюс двадцать тысяч на расходы, отчет о которых составишь по завершении работы. Все материалы о Петерсе и Хоаре у тебя уже собраны, так что остается только проверить слухи о том, жив ли на самом деле Кризи. Если да, ты просто разыщешь его и возьмешь интервью. Если нет - навсегда эти слухи похоронишь. Неужели, учитывая твое нынешнее финансовое положение, ты откажешься от этого более чем заманчивого предложения?
   Лаконт уныло покачал головой.
   - Ты же сам прекрасно понимаешь, что нет. Мне хоть что-то на счету надо иметь. - Он взглянул на часы, встал и сказал: - К концу недели я пришлю тебе материал на десять тысяч слов о Сумасшедшем Майке Хоаре и Джоне Петерсе, а потом отправлюсь в Брюссель. Если Кризи жив, след его можно будет найти только там.
   Журналист уже подошел к двери, когда его остановил голос агента.
   - Ты не веришь в эти слухи?
   Лаконт пожал плечами.
   - Я не склонен им доверять по той простой причине, что никогда не поверю в то, что кто-то смог убить этого человека, если только это не была Господня воля.
   Глава 57
   Рамбахадур Раи совершенно правильно оценил Майкла. Как только Кризи удалось освободить его от изъяна, о котором говорил мудрый гуркха, разум юноши и направленность его мыслей стали гармонично сочетаться с его прирожденными способностями и навыками, приобретенными в ходе длительных тренировок.
   На его восемнадцатый день рождения Кризи купил ему джип "судзуки", а Леони подарила часы "Ролекс-ойстер". Семья Шкембри, прибывшая на торжественный обед в полном составе, преподнесла ему старое, но очень хорошее ружье. Особенно оно могло пригодиться ранним летом, когда горлицы и другие перелетные птицы возвращались через Мальту из Африки в Европу. Кроме того, Шкембри принесли несколько литров своего домашнего вина.
   День выдался погожий и спокойный. В саду на жаровне Кризи готовил огромные куски вырезки, отбивные на ребрышках и рыбу. Майкл отварил картошку в мундире и нарезал огромную миску салата. Леони в тот день они запретили заниматься стряпней и хозяйством. Единственное, что ей было позволено, - это наливать вино. Она сидела с Лаурой и Марией под увитым виноградом решетчатым навесом и оживленно с ними болтала. Все мужчины тем временем собрались вокруг жаровни и наперебой учили друг друга, как лучше готовить мясо и рыбу.
   После обеда Кризи установил в саду мишень, и мужчины по очереди стреляли по ней из духового ружья. Пол и Джойи очень неплохо справились с задачей - каждый набрал семьдесят очков из ста. Кризи с Майклом выбили по сто из ста.
   Мария, потрясенная результатами Майкла и Кризи, проговорила:
   - Это просто невероятно. Мои братья постоянно стреляют по мишени, но столько очков они никогда не выбивали.
   С каждым выстрелом настроение Леони ухудшалось. В то утро они с Кризи занимались любовью. А потом он сказал, что через несколько дней они с Майклом должны будут уехать с Гоцо.
   Майкл на две-три недели отправится в Тунис со своим учителем арабского языка, чтобы ближе познакомиться с повседневной жизнью арабов. Там он должен будет питаться исключительно арабскими блюдами, научиться молиться, как истинный мусульманин, впитать в себя нравы и обычаи арабов. Кризи собирался в Европу, где должен был встретиться с сенатором Грэйнджером, и после этого приступить к исполнению операции.
   Они обнявшись лежали на огромной постели. Леони, привязанность которой к Кризи уже давно переросла в любовь, спросила его:
   - Когда вы вернетесь?
   Он легонько шлепнул ее по плечу.
   - Когда все закончится. Может быть, на это уйдет несколько недель.
   - Что я смогу для вас сделать? - спросила Леони.
   - На твою долю придется самая тяжелая работа - сидеть здесь и ждать сообщений. Если они будут, ты все узнаешь от Блонди. Позже ты сможешь мне понадобиться. - Он ласково провел рукой по ее длинным волосам, которые недавно из черных стали почти белыми. - Очень рассчитываю, что с твоей помощью мне удастся выйти на Халеда Джибриля. Возможно, это будет опасно и очень неприятно.
   - Ты хочешь сказать, что мне придется лечь с ним в постель? - спросила она.
   Взглянув ей прямо в глаза, он тихо сказал:
   - Надеюсь, что нет, однако это может оказаться необходимым.
   Она поцеловала его и ответила.
   - Если действительно так будет надо, я это сделаю.
   Глава 58
   - Морской язык немного передержан, - заметил Кризи, - и это очень досадно, потому что "монтраше" просто великолепно.
   Он поднял бокал и отпил искрящийся янтарный напиток.
   - Отошли его обратно, - предложил сенатор Грэйнджер.
   Они сидели за столиком у окна в том ресторане гостиницы "Савой", который выходит к реке.
   Усмехнувшись, Кризи покачал головой.
   - Лучше я приберегу аппетит до сыра и их собственного портвейна. В последний раз я его пил здесь лет десять назад. Теперь он должен быть еще лучше.
   * * *
   За прошедшие месяцы двое мужчин очень сблизились друг с другом.
   Сенатор передал Кризи последние новости, полученные из ФБР. Он сообщил, что несколько часов назад звонил Кертис Беннет. По его словам, французская разведка получила от своего агента на Ближнем Востоке информацию, что теракт спланировали двое ливийцев, сотрудников ливийской спецслужбы. Один из них, по имени Фимах, во время катастрофы над Локербаем работал управляющим отделения "Либиан эйруэйз" на Мальте. Вскоре после трагедии он вернулся в Ливию. Есть подозрение, что бомбу подложили в самолет именно на Мальте.
   - Вполне возможно, - согласился Кризи. - Этих подонков нетрудно было склонить к сотрудничеству. Но на самом деле всей операцией, несомненно, руководил Джибриль. Он ни за что не заплатил бы такие деньги Ролинзу, если бы это дело организовал Каддафи или кто-нибудь другой. Нет, Джим, моей целью продолжает оставаться Джибриль.
   - Я с тобой совершенно согласен, - ответил Грэйнджер. - Какие же у тебя теперь планы?
   Кризи сказал ему, что начинается активная фаза операции и цель должна быть уничтожена в ближайшие месяц-полтора.
   Когда подали сыр и портвейн, сенатор спросил, как Кризи собирается осуществить свой замысел технически. Кризи ответил:
   - Он умрет от пули. Это пока единственное, что я могу тебе сказать, Джим, ну и то, что все произойдет в Дамаске.
   - Сколько у тебя там будет человек?
   - Мы будем втроем - я сам, одна актриса и молодой паренек. Она - моя жена, а он - мой сын.
   От удивления сенатор даже вздрогнул. Кризи кивнул в подтверждение своих слов.
   - Да-да, моя жена. Я должен был на ней жениться, чтобы получить сына... усыновить его.
   Грэйнджер был явно озадачен.
   - Какого же черта ты ввязываешь их в это дело? - спросил он. - Почему не хочешь взять с собой Фрэнка, Макси или Рене? Господи, даже ФБР признало, что эти парни - лучшие из лучших.
   - На это есть две причины, - ответил Кризи. - Во-первых, это дело сугубо личное, а жена и сын в последнее время стали очень близкими мне людьми. Никак не ожидал, что так получится, но так уж вышло. Во-вторых, вся операция должна ограничиться единственным выстрелом. А чтобы послать одну пулю, нужен только один палец на спусковом крючке. - Он протянул руку и коснулся красной папки, лежавшей на середине стола. - Судя по этой информации, четыре дня назад Джибриль покинул лагерь в Эин-Тазуре и в сопровождении вооруженного конвоя вернулся в Дамаск. Скорее всего ему просто стало скучно в пустыне. Его сын Халед тоже вернулся в Дамаск из Ливии. В следующие три-четыре недели я несколько раз должен буду съездить в Сирию, чтобы подкрепить и серьезно обосновать свою легенду. У тебя есть телефон, по которому ты сможешь звонить каждый раз, когда ваши разведслужбы раздобудут новую информацию.
   - Ты будешь получать все сведения, какие только окажутся у нас, произнес Грэйнджер и пристально посмотрел на Кризи. - Меня заверил в этом сам президент. Он хочет, чтобы Джибриля убрали, а как это произойдет, его не интересует. Из самых компетентных источников он получил подтверждение, что именно ты - тот человек, у которого есть шанс выполнить эту миссию. Этого для него вполне достаточно.
   Кризи отпил глоток портвейна.
   - Скажу тебе, Джим, еще одну вещь. Ахмед Джибриль умрет от одной-единственной пули. Хэрриот, Надя и Джулия скончались почти мгновенно сразу же после взрыва бомбы. Иногда говорят, что быстрая смерть самая легкая, потому что не остается времени осмыслить происшедшее. - Он осушил стакан, взглянул сенатору прямо в глаза и ледяным голосом проговорил: Ахмед Джибриль легкой смертью не умрет. Он подохнет, зная за что умирает. Его путь в ад будет освещен очень ярко. Этот огонь он увидит издалека.