Квиннел А.. Пока летит пуля (Приключения Кризи - 2)

   - Майкл, я собираюсь с тобой поговорить еще раз. Через пару дней. После этого ты сможешь приходить сюда, когда тебе вздумается. Плавай сколько хочешь в бассейне, пей пиво, если оно тебе понравилось, но бывать здесь ты должен только один.
   Мальчик ничего не ответил. Спустившись вниз по склону до половины пути, он остановился, оглянулся и посмотрел на дом. Он долго стоял, совершенно не двигаясь, и смотрел. Потом повернулся и стал дальше спускаться к селению.
   Глава 4
   Ночью отец Мануэль Зерафа никак не мог уснуть. Только он лег в своей просторной нехитро обставленной комнате, в голову ему пришла одна мысль, от которой сон как рукой сняло.
   Утром он позвонил секретарю епископа и договорился о встрече с его преосвященством в три часа дня. Ровно в час он ехал на своем потрепанном двадцатилетнем "хиллмэне" по дороге к дому Пола Шкембри, расположенному неподалеку от Надура. Он знал, что, как и все фермеры, в полдень Пол Шкембри вернется домой с поля, а к часу закончит сытный обед.
   Время он подгадал точно. Когда отец Мануэль Зерафа, отодвинув тонкую москитную сетку, висевшую в дверном проеме, вошел в кухню, Пол, невысокий смуглокожий жилистый человек лет пятидесяти-шестидесяти, и его сын Джойи кусочками хлеба подбирали с тарелок остатки вкусной подливки. Жена Пола Лаура, высокая красивая женщина, которая была моложе и крупнее своего мужа, что-то мыла во дворе. Священник не виделся с семейством Шкембри со времени заупокойной мессы по Наде и Джулии.
   Пол сказал сыну:
   - Джойи, пойди налей отцу Мануэлю вина. - После этого он пригласил святого отца присесть. - Ты уже обедал?
   - Да, спасибо.
   Пока юноша был на кухне, священник проговорил:
   - Пол, мне нужно прямо сейчас переговорить с тобой с глазу на глаз.
   - О чем?
   - О Кризи.
   Пол знал отца Мануэля уже многие годы. Он кивнул, отправил в рот последний кусок хлеба, встал и крикнул:
   - Джойи, принеси сюда полную бутылку вина и два стакана.
   Мужчины сидели в уютном дворике, смотрели на море, спокойно беседовали и небольшими глотками потягивали домашнее винцо.
   Когда они встали, Пол сказал:
   - Думаю, ты прав, святой отец. По-другому и быть не может. Мы оба знаем, что он за человек. Так скоро он никогда не женился бы. Значит, все дело в этом. Хочешь, я поговорю с ним? Завтра воскресенье, а по воскресеньям он всегда приходит к нам на обед и остается до самого вечера. Как считаешь?
   Священник медленно покачал головой.
   - Не надо, Пол, спасибо.
   Он был не из тех, кто часто обращается к другим за советом, но Пола и его житейскую мудрость Мануэль Зерафа знал много лет.
   - Послушай, в три часа у меня назначена встреча с епископом, рассказать мне ему о своих сомнениях? Мне необходимо заручиться его поддержкой до того, как документы об усыновлении будут поданы на комиссию.
   Пол долго размышлял, потом на губах его заиграла легкая улыбка.
   - Знаешь, отец Мануэль, епископ наш - человек добрый, у него забот и без того полно. Мало ли что мы с тобой тут напридумывали. Зачем ему забивать этим голову?
   Священник залпом осушил стакан и поставил его на стол.
   - Ты, Пол, хорошее вино делаешь... и крепкое.
   * * *
   В четыре часа пополудни отец Мануэль Зерафа приехал в дом к американцу. От предложения что-нибудь выпить он, против обыкновения, наотрез отказался.
   Когда они удобно устроились под деревянным навесом, хозяин спросил:
   - Тебе удалось встретиться с епископом?
   Священник кивнул.
   - Да, проблем не будет, палки в колеса тебе никто совать не станет.
   - А с мальчиком ты говорил?
   Святой отец покачал головой.
   - Нет. С ним я побеседую, как только вернусь, и только в том случае, если меня удовлетворят твои ответы на мои вопросы.
   Американец сидел напротив священника за большим круглым столом и пристально на него смотрел.
   - Сегодня я виделся с Полом Шкембри. Он со мной согласен.
   - В чем согласен?
   Священник вздохнул.
   - В том, что ты собираешься использовать мальчика в своих целях.
   - В каких целях?
   Отец Мануэль смахнул рукой пот с лица.
   - В целях возмездия! - серьезно ответил он.
   Американец встал со стула, подошел к бассейну и уставился вниз, на голубую воду. На нем были только плавки. Священник прямо сидел на стуле и смотрел на Кризи, на его шрамы. Потом он снова вздохнул. Сегодня у святого отца поистине выдался тяжелый день.
   - Уомо, я знаю, что ты сделал несколько лет назад в Италии. Это противно воле Господа.
   Мужчина не обернулся. Он продолжал стоять совершенно неподвижно. Священник продолжил свою мысль:
   - Возмездие - воля Господня. Да, ты расправился с плохими людьми, но Господь не дал тебе права так поступать с этими подонками.
   Кризи обернулся и взглянул на священника.
   - Если Бог существует, - сказал он, - может быть, изредка он все же выдает лицензии на убийство?
   Святой отец удивленно вскинул брови.
   - Безбожникам? - спросил он.
   Кризи улыбнулся одними губами - в глазах его веселья не было.
   - Кому же еще? - спросил он. - Если твоя старая машина совсем развалится и тебе придется отдавать ее в ремонт, что тебя будет больше волновать - набожность и богобоязненность механика или же его профессиональные качества?
   Священник скрипнул зубами. Его старенький "хиллмэн" частенько выходил из строя, а лучшим механиком на Гоцо, постоянно чинившим его, был Паулу Зарб. Он знал этот "хиллмэн" как свои пять пальцев. Паулу Зарб был одним из немногих гоцианцев, которые вообще никогда не ходят в церковь. Если мог, он всегда обходил храм Божий стороной. Американец хорошо знал, кто ремонтировал машину священника.
   Мануэль Зерафа медленно покачал головой.
   - Кризи, - печально сказал он, - ничто не вернет тебе Надю и Джулию.
   Американец подошел к столу и сел.
   - Верно. Ответь мне, отец Мануэль, только на один вопрос. Я, конечно, знаю, что ты веруешь в Бога. А в справедливость ты веришь?
   - Возмездие не есть справедливость.
   Голос Кризи звучал печально.
   - Знаю, так пишут в книгах.
   Мужчины пристально смотрели через стол друг на друга, потом святой отец спросил:
   - Ты собираешься использовать мальчика как средство возмездия?
   - Только если это окажется совершенно необходимым.
   - Но ему лишь семнадцать... Разве сам ты уже перестал быть безотказным оружием?
   Покрытый шрамами человек лишь пожал плечами.
   - Да, ты, конечно, прав, но это оружие моложе не становится. Конечно, мальчику еще только семнадцать, но если я захочу его использовать, на подготовку его уйдет не один месяц, может быть, больше года. Ты говоришь возмездие... Даже справедливость должна иметь терпение! Чтобы точно определить цель, понадобится немало времени.
   За последнюю фразу Кризи священник ухватился, как утопающий за соломинку.
   - А ты уверен, что эта цель когда-нибудь действительно будет точно определена?
   Американец, поняв, к чему клонит священник, сразу изменил стратегию.
   - Полностью в этом быть уверенным никогда нельзя, - ответил он, качая головой. - Поэтому, усыновляя Майкла, я делаю прицел на будущее. И вовсе не исключаю, что определить цель удастся быстро.
   - Он должен об этом знать, - категорично потребовал священник. - Я помогу тебе, только если мальчику будет все известно.
   Мужчина кивнул.
   - Я прекрасно понимаю, отец мой, что тебя беспокоит. Можешь передать ему наш разговор. Ты ведь знаешь, он - мальчонка сообразительный. К тому же Майкл уже почти мужчина. Пусть он сам принимает окончательное решение.
   Священник покачал головой.
   - Нет, Уомо, я скажу ему лишь о том, что ты хочешь его усыновить, и только при том условии, что ты сам ему объяснишь, зачем тебе это нужно. Пусть тогда он примет решение самостоятельно.
   - Слову безбожника ты поверишь?
   Святой отец поднялся со стула и пошел к выходу, бросив на ходу:
   - Твоего слова, Уомо, мне вполне достаточно. С мальчиком я поговорю, и если он захочет, пришлю его к тебе.
   У самого выхода Мануэль Зерафа остановился и взглянул на американца.
   - Есть еще кое-что, Уомо, о чем тебе следует знать. Когда Майклу Саиду было семь лет, его хотела усыновить одна супружеская чета с Мальты. Люди они были очень приятные, своих детей иметь не могли. По нашим правилам в течение месяца после усыновления и ребенок, и приемные родители могут отказаться от взаимных обязательств. Через три дня эти милые люди привели Майкла обратно в приют, но объяснить почему они не хотели или не могли. Когда я спросил об этом Майкла, он только пожал плечами. В тринадцать лет его выбрала еще одна пара. Мужчина оказался богатым арабским дельцом, жили они в Риме. Жена его была итальянкой. Двоих детей они уже усыновили - мальчика из Вьетнама и девочку из Камбоджи. Прекрасные были люди. Майкл поговорил с ними минут пять, потом повернулся и вышел из комнаты.
   - Спасибо, что рассказал мне об этом, - сказал американец.
   * * *
   Кризи работал в своем кабинете, расположенном в старой части дома. Эта единственная комната второго этажа с высоким сводчатым потолком примыкала прямо к скале. Параллельно одной из стен стоял длинный широкий стол. Он был завален пачками газетных и журнальных вырезок. У другой стены, рядом с высокой арочной дверью, громоздились несколько тяжелых стальных картотечных ящиков. Со своего места Кризи видел стену, окружавшую дом, и тропинку, ведущую к воротам.
   Он просматривал журналы и газетные вырезки, полученные в то утро. Интересовавшие его материалы прибывали из Лондона, Нью-Йорка и Бонна. Кризи получал все появлявшиеся в прессе статьи и заметки, хоть как-то связанные с катастрофой над Локербай. За последние три месяца поток информации значительно уменьшился, но все же на ее изучение каждый день у него уходило два-три часа.
   Сейчас он читал статью из журнала "Тайм", автор которой писал о связи трагедии над Локербай с деятельностью арабских террористических организаций в Германии и скандинавских странах. Время от времени Кризи делал какие-то выписки в блокнот. Он часто отрывался от статьи и смотрел на часы, а потом на дорогу.
   Мальчика, поднимавшегося по склону холма к дому, Кризи заметил час спустя после отъезда священника. Он снова сосредоточился на статье. Дверь на участок была открыта.
   Через пятнадцать минут он услышал, как она хлопнула. Кризи встал, обошел вокруг стола и выглянул из окна. Паренек стоял около бассейна.
   - Я спущусь через десять минут, - крикнул он Майклу. - Если хочешь, возьми себе банку пива из холодильника и бильтонг. Он в буфете.
   После этого Кризи снова сел за стол и углубился в статью.
   * * *
   Они неторопливо ходили вокруг бассейна. Слабый юго-западный ветерок шелестел в кронах пальм.
   - Когда я умру, - сказал американец - к тебе перейдет этот дом и останется достаточно денег, чтобы поддерживать его в хорошем состоянии.
   Несколько минут мальчик разглядывал дом, потом перевел взгляд на открывавшийся вдали вид и снова посмотрел на Кризи, чуть заметно кивнув головой.
   - Что у тебя случилось с людьми, которые хотели усыновить тебя в первый раз?
   Мальчик развел руками.
   - Даже не знаю. Мне показалось, что я им не понравился.
   - А тебе они понравились?
   - Вроде с ними все было в порядке. Кормили они меня лучше, чем в приюте.
   Кризи сверху вниз взглянул на мальчика.
   - А второй раз, когда тебе исполнилось тринадцать?
   Майкл Саид пожал плечами и сказал:
   - Он был арабом.
   Кризи остановился. Мальчик прошел еще несколько шагов, потом тоже встал и обернулся. Они внимательно смотрели друг на друга.
   Мальчик слегка улыбнулся и сказал на безукоризненном арабском языке:
   - Да, Уомо, ты меня понял правильно.
   Теперь они говорили по-арабски - Кризи выучил язык в Алжире, когда служил в Иностранном легионе.
   - Почему же ты решил принять мое предложение? - спросил он.
   На этот раз остановился мальчик. Перейдя на английский, он сказал:
   - Уомо, я должен тебе сказать, что моя мать была шлюхой.
   Когда они расставались у ворот, Кризи вынул из кармана большую связку ключей от своего дома и передал ее мальчику.
   - Завтра я уеду - сказал он. - Меня здесь не будет недели две, а может быть, и месяц. Можешь приходить сюда, когда захочешь. Ночевать тебе придется в приюте, пока не будут готовы все документы. На это уйдет еще месяца два. Вернусь я с женщиной.
   Они пожали друг другу руки, и мальчик не оглядываясь пошел вниз по дороге. Американец стоял у распахнутой двери и смотрел на Майкла, пока он не дошел до самого поселка. Тогда Кризи вернулся в кабинет, позвонил в аэропорт и забронировал билет на самолет. После этого еще часа два он корпел над кипами газетных и журнальных вырезок.
   Глава 5
   Она была седьмой из четырнадцати, с которыми он беседовал вчера. Сегодня он встретился с ней снова, чтобы объяснить, какую роль ей предстоит сыграть.
   Они сидели, глядя друг на друга через стол в обшарпанной комнатенке лондонского агентства, расположенного на улице Вардур в Сохо. Перед ним лежала раскрытая папка со стандартным набором документов неудачливой актрисы и фотографиями, сделанными, судя по всему, несколько лет назад. Женщина все еще была привлекательной, а ее походка, манеры и одежда - хорошо сшитый черный костюм и кремовая блузка - свидетельствовали, что она следит за собой. Кризи прочитал имя, стоявшее в верхнем углу папки, - Леони Меклер. Еще раз бросив взгляд на документы, он обратил внимание на ее возраст тридцать восемь лет.
   - Когда в последний раз у вас была работа? - спросил американец.
   - Восемь месяцев назад, - ответила актриса. - Меня пригласили сыграть небольшую роль в одном телевизионном сериале.
   - А перед этим?
   - За год до этого я была некоторое время занята на фестивале в Эдинбурге. - Ее смуглое лицо выглядело немного печально. Женщина невесело усмехнулась. - Если бы я пользовалась успехом, мы бы сейчас с вами здесь наверняка не разговаривали.
   - Почему же мы все-таки беседуем?
   Она снова печально улыбнулась.
   - У меня в Пимлико есть небольшая квартира, и если я в ближайшее время не найду работу, я ее лишусь. Не смогу выплачивать проценты по кредиту, который взяла, чтобы ее купить. Эта квартира - все, что у меня есть, если не считать старого "форда-фиесты".
   Он снова посмотрел в досье. Сведений о ее личной жизни там было явно недостаточно.
   - Вы были замужем? - спросил Кризи.
   Женщина кивнула.
   - Дети?
   - Сын.
   - Сколько ему лет?
   - Было восемь.
   Актриса резко открыла сумочку и достала из нее пачку сигарет.
   - Вы не возражаете?
   - Нет.
   Она прикурила и глубоко затянулась. Кризи заметил желтые пятна никотина на ее пальцах.
   Выдохнув струю сигаретного дыма, Леони с горечью произнесла:
   - Его отец сильно пил, он был хроническим алкоголиком. Как-то днем он вез мальчика домой из школы, а за обедом сильно перебрал. На автостраде он врезался в большой грузовик. Мой сын погиб.
   - А его отец?
   - Он выжил.
   - Где он теперь?
   - Не знаю. Вскоре после этого мы развелись.
   После непродолжительного молчания Кризи спросил:
   - А у вас есть проблемы такого рода?
   Она отрицательно покачала головой и твердо сказала:
   - Нет и никогда не было. Иногда я не прочь выпить рюмочку-другую хорошего вина или шампанского, но не более того.
   Пристально посмотрев в лицо актрисы, Кризи подвинул к ней через стол блокнот и авторучку.
   - Сейчас я хотел бы объяснить вам, какую работу собираюсь предложить, сказал он. - Мне будет легче это сделать, если вы не будете меня прерывать. Поэтому, пожалуйста, помечайте на бумаге те вопросы, которые возникнут у вас по ходу дела.
   * * *
   Кризи говорил минут пятнадцать. Когда он закончил, в блокноте не было ни одной пометки.
   - У вас не возникло никаких вопросов? - спросил он.
   Леони подняла голову.
   - Только два. Во-первых, расскажите мне немного о мальчике.
   Американец на минуту задумался.
   - Как я уже говорил, ему недавно исполнилось семнадцать. Он умен, но не очень общителен. Всю свою жизнь провел в сиротском приюте. Конечно, он нуждается в заботе и ласке, но, как любой парнишка в его возрасте, стремится к независимости. Не думаю, что при виде его у вас проснется материнский инстинкт.
   Она натянуто улыбнулась.
   - Второй вопрос, естественно, касается финансовой стороны дела. Гарри сказал мне, что работа будет очень неплохо оплачена... Мне бы хотелось точно знать, сколько я получу.
   Американец закрыл досье, встал со стула и размял затекшие ноги.
   - Как я вам уже говорил, мне нужно, чтобы вы оставались там полных шесть месяцев и ни днем меньше. Через четыре дня я вам перезвоню и скажу, получите ли вы эту работу. - Он остановился и взглянул на актрису. - Все это время я буду наводить о вас справки. Причем предупреждаю заранее, делать я это буду придирчиво. Вы в свою очередь сможете за эти дни взвесить мое предложение и отказаться от него. Если результаты проверки меня удовлетворят, а вы не измените своего решения, мы пойдем к любому юристу по вашему усмотрению и подпишем контракт. Сразу же после этого мы официально зарегистрируем наш брак. В тот же день вы получите три тысячи фунтов на расходы, а я передам адвокату подписанный чек на пятьдесят тысяч американских долларов. Он вручит вам чек после того, как нотариус с Гоцо официально подтвердит, что вы прожили со мной на острове полных шесть месяцев. В течение этих шести месяцев вы будете ежемесячно получать по тысяче долларов на личные нужды. Разумеется, все расходы по дому я беру на себя. Кроме того, у вас там будет собственный автомобиль. - Он слегка улыбнулся. - По случайному стечению обстоятельств, тоже "форд-фиеста", но, видимо, не такой старый, как ваш. Но вы не будете иметь права вести там собственную личную жизнь.
   Кризи понял, что женщина пытается быстро что-то подсчитать в уме.
   - Деньги, которые вы получите, позволят вам рассчитаться с банком? спросил он.
   Впервые за время их знакомства ее лицо расплылось в широкой улыбке.
   - Да, с квартирой у меня тогда проблем не будет. И еще вполне приличная сумма останется... Надеюсь, я пройду вашу проверку.
   - Я тоже очень на это рассчитываю. Через четыре дня, миссис Меклер, я вам перезвоню.
   * * *
   На ней было доходившее до колен и хорошо подогнанное по изящной фигуре простое белое платье с кружевами. Сужавшееся в талии, оно выгодно подчеркивало мягкие изгибы ее стройного тела. Красота женщины бросалась в глаза. Мужчина был одет в бежевые хлопчатобумажные брюки, хорошо сочетавшиеся с оранжевой водолазкой и коричневыми замшевыми полуботинками.
   Молодожены стояли перед чиновником, который решил, что они подходят друг другу. Кроме того, он подумал, что этот брак по расчету. За годы работы он зарегистрировал тысячи пар, и глаз у него был наметанный. Во-первых, у жениха не было при себе обручальных колец. Чиновник не без язвительности заметил, что хотя обручальные кольца и не обязательны для заключения брака, однако, как правило, на церемонии бракосочетания молодые ими обмениваются это красивый обычай.
   Жених вышел на Кингс-роуд, зашел в ближайший ювелирный магазинчик и вернулся с кольцами, по всей видимости, самыми дешевыми. После этого чиновник внимательно проверил все представленные женихом и невестой документы: два свидетельства о рождении, ее свидетельство о разводе и свидетельство о смерти его первой жены. Он обратил внимание на то, что супруга его скончалась 21 декабря 1988 года - лишь полгода назад. Да, конечно, это брак по расчету, но что это был за расчет, чиновник понять не мог. Как правило, браки с англичанками заключают будущие иммигранты благодаря женитьбе они получают разрешение на жительство в Англии.
   Жених и невеста даже не позаботились о том, чтобы привести с собой на церемонию бракосочетания двух свидетелей, поэтому чиновнику пришлось пригласить в качестве таковых клерка и секретаршу. После завершения официального ритуала они даже не поцеловались, но пожали руки чиновнику и свидетелям.
   * * *
   Когда они вышли на мостовую Кингс-роуд, Кризи взглянул на часы и сказал:
   - Возьму такси - иначе опоздаю в аэропорт.
   Леони понимающе кивнула.
   - Когда ты мне позвонишь?
   - Через неделю.
   Она заметила на его лице нетерпение, но тем не менее спросила:
   - Когда мы отправимся на Гоцо? Мне нужно это знать, чтобы успеть сдать квартиру, тогда я смогу быстрее выплатить банку проценты за полгода.
   - Недели через две-три, - ответил Кризи. - Я тебе скоро позвоню.
   Он повернулся и быстро пошел по улице.
   * * *
   Леони стояла на мостовой и смотрела, как он, удаляясь, идет среди других пешеходов своей странной походкой.
   Потом она осмотрела свое платье и новые туфли. На душе остался неприятный осадок, словно ее просто использовали и выкинули за ненадобностью. Она подняла взгляд. Кризи возвращался. Подойдя к ней, он спросил:
   - Сколько тебе еще надо, чтобы выкупить квартиру?
   - Тринадцать тысяч четыреста двадцать фунтов и пятьдесят семь пенсов.
   - Под какой процент ты брала кредит?
   - Семнадцать с половиной в год.
   Он с полминуты прикидывал что-то в уме, потом достал из заднего кармана брюк толстую пачку стодолларовых банкнот, отсчитал несколько, сунул ей в руку и сказал:
   - Это должно покрыть платежи по процентам за следующие полгода... Я тебе перезвоню.
   Она так и осталась стоять, сжимая в руке деньги и глядя ему в спину. Взмахнув рукой, Кризи остановил такси и сел в машину. Она повернулась и побрела по улице в противоположном направлении, пока не увидела вывеску какого-то бара. Первым делом Леони прошла прямо в дамскую комнату и пересчитала деньги. Он дал ей как минимум на сотню долларов больше, чем нужно было заплатить в банк.
   Леони взглянула в зеркало, слегка подправила макияж и отправилась в бар.
   - Какое у вас лучшее марочное шампанское?
   - "Дом Периньон" 1959 года.
   - Принесите мне бутылку.
   Бармен принес шампанское в ведерке со льдом. Через час он заметил, что женщина допила бутылку до дна. После этого она взяла из сумочки носовой платок и вытерла слезы, катившиеся по щекам.
   * * *
   Джо Ролинз заплатил по высшему разряду, а когда он платил по высшему разряду, он всегда рассчитывал на лучшее. Находился он в номере гостиницы "Карлтон" в Каннах. Номер был действительно роскошный, однако девица могла бы быть и получше, а ей он заплатил тоже по высшему разряду.
   - Перевернись, - буркнул он.
   Она перевернулась. Он напрягся и попытался войти ей в задний проход. Она пробормотала что-то по-французски и отодвинулась.
   - Черт тебя дери, - прошипел он. - Я тебе пятьсот зеленых заплатил.
   - За это надо еще пятьсот, - безразлично сказала она.
   Он смачно выругался и произнес:
   - Ладно, сука.
   Он снова попытался войти ей в анальное отверстие, однако она опять отстранилась.
   - Деньги вперед, - сказала проститутка.
   Последовало очередное проклятие. Джо Ролинз скатился с кровати и пошел в ванную. Через минуту он вышел, держа в руке пять банкнот по сто долларов. Шлюха взяла их и внимательно изучила каждую купюру, как и предыдущие пять.
   - Нормально, - сказала она. - Давай действуй.
   Обошелся он с ней жестоко, но долго продержаться не смог. Когда все было кончено, он, удовлетворенно хрюкнув, откатился в сторону.
   Через несколько секунд женщина собрала свои вещи, - взяла вместительную сумку и скрылась в ванной. Еще через пять минут она вышла полностью одетая. На мужчину даже не взглянула, просто пересекла комнату и вышла в коридор. Джо Ролинз услышал, как за ней захлопнулась дверь.
   "Вот сука", - подумал он, и в этот момент все мысли в его голове как ветром сдуло. Тяжелые коричневатые шторы, закрывавшие балконную дверь, раздвинулись - за ними стоял человек.
   Джо Ролинзу всегда нравилось заниматься любовью при ярко горевшем свете. Он узнал человека с первого взгляда, и сердце его похолодело.
   Мужчина, одетый в черные брюки и черную водолазку с длинными рукавами, подошел к кровати и, глядя на него сверху вниз, проговорил:
   - Привет, Джо. Или, может быть, правильнее было бы сказать "Привет, Кризи"?
   Мужчина держал в правой руке черный саквояж, наподобие тех, что в былые времена носили доктора. Джо Ролинз остолбенел. Прежде чем он снова смог нормально двигаться, прошло не менее минуты. Он приподнялся и сел в постели.
   - Пойди, Джо, принеси все сюда.
   Взгляд Джо Ролинза напоминал взгляд змеи, загнанной в угол мангустом, глядевшим ей прямо в глаза. Голос его был похож на сдавленный хрип.
   - Что принести?
   - Деньги, Джо, то, что от них осталось. Давай иди за деньгами, они у тебя в ванной лежат.
   Снова раздался сдавленный хрип:
   - Какие деньги?
   - Те деньги, Джо, которые тебе дал сенатор Джеймс Грэйнджер. Давай отправляйся за ними, и если ты там себе хоть десять центов оставишь, я тебе яйца отрежу... Знаешь, Джо, если я это сделаю, девица, которая только что ушла, всю твою тысячу мне с удовольствием за это отдаст.
   Джо Ролинз очень медленно, очень осторожно слез с кровати и подошел к стулу, на спинке которого висела его одежда.
   - Да ладно, Джо, не кокетничай, можешь сходить в ванную в чем мать родила.
   Еле передвигая ноги, Ролинз поплелся в ванную. Густые черные волосы, покрывавшие его спину, свалялись. Когда он дошел до двери, голос его остановил. Звучал он мягко, почти вкрадчиво.
   - Джо, не забудь захватить и свой пистолет - ту маленькую "беретту", которую ты всегда кладешь рядом со своими грязными сокровищами. И вот еще что, Джо: когда будешь выходить из ванной, деньги у тебя будут в правой руке, а "беретта" - в левой, ты будешь держать ее за кончик дула большим и указательным пальцами.