Возвращаясь с плиткой в руках, он увидел, что Инсберга подходит к ведру, и воскликнул:
– Минутку! Ведро пока нельзя трогать!
Расма остановилась не то раздраженная, не то неприятно удивленная.
– Но как же мы тогда достанем воду?
– Разве в колодце нет ведра?
– Есть на цепи…
– Тогда все в порядке. А принести воду можно хотя бы в этой кастрюльке.
Рандер поставил плитку на угол стола рядом с сахарницей, прошел в столовую, оставив обе двери открытыми настежь, и обвел находившихся там трех мужчин. Не забыл он и о четвертом, стоявшем у окна в соседней комнате. Кого послать во двор? Зирап отпадал, хотя бы из-за ноги. А остальные? Поколебавшись, Гирт спросил:
– Товарищ Калвейт, вы не могли бы сходить вместе с Расмой к колодцу за водой?
– С удовольствием.
Калвейт встал и последовал за Рандером на кухню. Взяв кастрюлю, он вместе с хозяйкой дома вышел в коридор и отпер входную дверь. Снаружи в коридор ворвалась струя студеного воздуха.
– Хорошо хоть, дождь прекратился, – услышал Гирт слова Калвейта. Ответа Расмы он уже не разобрал.
Рандер забрал плитку и вернулся в столовую. Двери в коридор и на кухню по-прежнему оставались открытыми.
Когда Гирт положил свою ношу на телефонный столик, Улас с треском захлопнул коробку с сигарами и капризно спросил:
– Сколько времени, в конце концов, нам нужно будет торчать тут?
– Трудно сказать, – не без иронии отозвался Рандер, пожимая плечами. – Возможно, всю ночь.
– Ну, знаете!… – Муж актрисы вскинулся и замолк, словно не мог найти слов, способных выразить его возмущение.
Гирт спокойно посмотрел на него.
– Это просто… Этого еще только не хватало!
– У вас есть какие-нибудь предложения?
Почуяв в голосе Гирта насмешку, Улас пробормотал что-то невнятное и повернулся к нему спиной. Зирап опустил голову еще ниже, Ирена тяжело вздохнула.
Рандер вошел в зал, включил приемник. Снизил звук до предела и быстро прошелся по станциям. Почти всюду передавали эстрадную музыку. Коротко послушав редкие голоса дикторов, Гирт выключил приемник и обратился к актрисе:
– Вы не скажете, сколько сейчас времени? Но только, пожалуйста, как можно точнее!
Алберт, до сих пор стоявший у окна, внезапно повернулся и, ни на кого не взглянув, вышел в столовую.
Получив ответ, Рандер поблагодарил Дину кивком и посмотрел на свои часы. В этот момент где-то совсем близко раздался жуткий пронзительный крик… Гирт узнал голос Ирены. Казалось, он доносился из кухни.
Рандер стремглав бросился вон из зала. Пробегая мимо столовой, он краешком глаза заметил, что Зирап приподнялся в кресле и с ужасом таращится в сторону кухни, а через открытую дверь увидел, что в коридоре стоит Алберт, а в самой кухне – Улас. Оба бледные.
– Что случилось?! – остановившись на пороге, резко окликнул их Гирт.
– Тут… Она… – выдавил Улас и, немного опомнившись, пояснил: – Ирена чуть не наступила на мышь.
Пройдя на кухню, Рандер увидел и виновницу переполоха: Ирена стояла, прижавшись к шкафу, белая как мел, и тряслась от ужаса.
– Что вы тут делаете? – сурово спросил Гирт.
После нескольких тщетных попыток произнести хоть слово Ирене удалось наконец проглотить застрявший в горле комок.
– Я… п-пришла за кофе… и тогда… там!
Она с трудом подняла руку и показала на ящик с дровами.
Снаружи на ступеньках послышались торопливые шаги, и в следующий миг на кухню вбежала Инсберга.
– Кто кричал? – спросила она, запыхавшись. Вслед за Расмой появился Калвейт, держа в руках котелок с водой, часть которой выплеснулась на его пиджак.
Улас повторил свое объяснение, на этот раз уже гораздо смелее, на его лице даже появилась обычная усмешка.
– А вам что здесь надо? – напустился на него Гирт.
– Мне? Я пошел с ней… Просто так, чтобы помочь принести, – ответил муж актрисы. Чувствовалось, тон Рандера его задел.
– Мне кажется, я предупреждал вас, что разгуливать по дому нельзя, – по-прежнему сердито выговаривал Гирт.
– Подумаешь! – возмутился Улас. – Мало ли что вы говорили!… Что мы, по-вашему, могли тут сделать? Убить еще кого-нибудь?… Смешно! – Он презрительно махнул рукой и отвернулся.
У Рандера задергалась щека.
– Не вижу причин для смеха, – сказал он, совладав с собой, и, повернувшись к остальным, продолжил: – Идите теперь все в столовую! И возьмите с собой кофе и сахар!
– Пойдем, я еще дам тебе капель, – сказала Расма Ирене. – Ты еле держишься на ногах.
После того как все покинули кухню, Рандер заклинил дверную ручку, погасил свет, прошел через пустую комнату и снова запер восточное крыло дома. Пересек коридор и безлюдный в эту минуту зал и вошел в комнату Расмы.
Ирена, очевидно, только что приняла предложенные хозяйкой лекарства. Когда появился Гирт, обе собирались покинуть «будуар».
– Одну минуточку, Ирена! – сказал он. – Не уходите, пожалуйста.
Ее реакция еще раз напомнила Гирту, что поведение Ирены действительно нельзя предугадать заранее. Она оставалась совершенно безучастной: видимо, после шока наступила депрессия, а кроме того, начала действовать валерьянка. Без возражений, без испуга она спокойно села на стул у письменного стола.
Гирт задержал и хозяйку, которая собралась было выйти в зал:
– У меня к вам большая просьба, Расма! Не могли бы вы… Кстати, будьте так добры, закройте на минуточку дверь!… Благодарю! Видите ли, – улыбнулся он, – не могли бы вы как-нибудь задержать в столовой Алберта? Чтобы он не заметил отсутствия Ирены и не спешил бы сюда ее «выручать». Иначе у нас опять… Вы поняли, не так ли?
Инсберга слегка поморщилась, посмотрела с некоторым колебанием на Гирта, затем, помедлив, спросила:
– Как мне его задерживать?
– Этого, откровенно говоря, я сам не знаю… Заставьте его варить кофе, что ли! Словом, я уверен, вы сумеете что-нибудь придумать!
Расма сдержанно улыбнулась и, сказав неопределенно: «я подумаю», вышла из «будуара».
Рандер обернулся к Ирене. Задумчиво поглядев на серебряные браслеты, украшавшие ее левое запястье, проговорил:
– Так… Теперь расскажите мне, пожалуйста, что тут на самом деле происходило, когда вы находились в этой комнате, и как это происходило!
Ирена изумленно подняла голову:
– Еще раз?
– Да. Но подробнее… Знаете что – лучше всего будет, если мы поступим так: начнем все сначала. Значит, вы вышли из зала. Что вы сделали прежде всего?
– Кажется… да, – подошла к зеркалу.
– Хорошо. И после этого?
– Села.
– Туда? – Гирт показал на кресло.
– Да.
– Оно тогда, кажется, стояло тут. – Он отодвинул мягкое кресло подальше от конца письменного стола, затем поставил на прежнее место и торшер. – Так, правильно? Й теперь, пожалуйста, покажите, как вы сидели!
– Как?… – Ирена удивленно пожала плечами. – Очень просто – сидела, и все!
Она опустилась в кресло, поправила платье и посмотрела на Рандера.
– Ясно. Дальше что?
– Что – дальше? – не понимала Ирена.
– Что вы делали после того, как сели?
– Разглядывала вот это, – она потянулась и взяла с угла письменного стола толстый журнал в пестрой обложке.
– Как долго вы его разглядывали?
– Не знаю… Все время, пока я тут находилась.
– Понимаю. Но что происходило в комнате?
– Зашел Юрис.
Гирт кивнул, затем спросил:
– Где он стоял? Предположим, что я – это он. Что я должен делать?
– Он… остановился посредине комнаты.
– Тут?
– Немножко ближе.
– Тут?… Хорошо. Что было потом?
Гирт терпеливо старался восстановить минуту за минутой, шаг за шагом: кто что делал, где стоял, что спрашивал, куда направлялся, что отвечал. Ирену постепенно снова стало охватывать беспокойство.
Подняв глаза от журнала, она заметила, что Рандер, который в этот миг стоял к ней спиной, около книжной полки, наблюдает за ней в зеркало. Глаза у Гирта были какие-то странные, напряженные. Встретив взгляд Ирены, он быстро отвел их в сторону, затем повернулся к Ирене лицом и продолжил опрос, однако с этого момента она стала нервничать все больше.
Рандер ясно видел, как нарастает ее беспокойство. Возможно, именно поэтому Ирена все чаще стала отвечать: «не знаю», «не обратила внимания», «не помню».
Гирт невольно вздохнул, затем протянул руку за журналом и попросил:
– Разрешите!
Получив от Ирены предмет ее развлечений, он с любопытством посмотрел на яркую обложку. Это был довольно старый номер журнала «Бурда». Гирт развернул его, полистал. Страницы пестрели модами, разного рода рекламой. Но иллюстрации, несомненно, были эффектны – прекрасно скомпонованные фотоснимки, поразительная чистота красок, отменный вкус свидетельствовали о том, что создатели журнала знали толк в своем деле.
– Это интересный журнал? – полюбопытствовал Гирт.
– О, да! – Ирена энергично закивала головой.
– Вы знаете немецкий язык?
Она слегка покраснела.
– Нет, не знаю… Но картинки!… Вы же сами видите!
– Да… Ну, хорошо. Что произошло дальше?
– Ничего не произошло. Я положила журнал, взяла сумочку и вышла.
Рандер какое-то мгновение задержался взглядом на своей собеседнице, наконец медленно кивнул.
– Ясно… – сказал он задумчиво. – Спасибо!
– Что вам ясно? – несмело спросила она.
– Как тут все происходило, – ответил Гирт уклончиво. – Словом, все, что нужно было, я теперь знаю. – Он подошел к письменному столу и положил на него журнал. – Пожалуй, мы можем идти…
Рандер вдруг замолчал – к «будуару» приближались торопливые шаги, и он приготовился увидеть на пороге возмущенного Алберта, но дверь распахнулась – и в комнату вошла Расма. Она несла в руках объемистую книгу в роскошном переплете и была заметно встревожена.
Глава девятая
– Минутку! Ведро пока нельзя трогать!
Расма остановилась не то раздраженная, не то неприятно удивленная.
– Но как же мы тогда достанем воду?
– Разве в колодце нет ведра?
– Есть на цепи…
– Тогда все в порядке. А принести воду можно хотя бы в этой кастрюльке.
Рандер поставил плитку на угол стола рядом с сахарницей, прошел в столовую, оставив обе двери открытыми настежь, и обвел находившихся там трех мужчин. Не забыл он и о четвертом, стоявшем у окна в соседней комнате. Кого послать во двор? Зирап отпадал, хотя бы из-за ноги. А остальные? Поколебавшись, Гирт спросил:
– Товарищ Калвейт, вы не могли бы сходить вместе с Расмой к колодцу за водой?
– С удовольствием.
Калвейт встал и последовал за Рандером на кухню. Взяв кастрюлю, он вместе с хозяйкой дома вышел в коридор и отпер входную дверь. Снаружи в коридор ворвалась струя студеного воздуха.
– Хорошо хоть, дождь прекратился, – услышал Гирт слова Калвейта. Ответа Расмы он уже не разобрал.
Рандер забрал плитку и вернулся в столовую. Двери в коридор и на кухню по-прежнему оставались открытыми.
Когда Гирт положил свою ношу на телефонный столик, Улас с треском захлопнул коробку с сигарами и капризно спросил:
– Сколько времени, в конце концов, нам нужно будет торчать тут?
– Трудно сказать, – не без иронии отозвался Рандер, пожимая плечами. – Возможно, всю ночь.
– Ну, знаете!… – Муж актрисы вскинулся и замолк, словно не мог найти слов, способных выразить его возмущение.
Гирт спокойно посмотрел на него.
– Это просто… Этого еще только не хватало!
– У вас есть какие-нибудь предложения?
Почуяв в голосе Гирта насмешку, Улас пробормотал что-то невнятное и повернулся к нему спиной. Зирап опустил голову еще ниже, Ирена тяжело вздохнула.
Рандер вошел в зал, включил приемник. Снизил звук до предела и быстро прошелся по станциям. Почти всюду передавали эстрадную музыку. Коротко послушав редкие голоса дикторов, Гирт выключил приемник и обратился к актрисе:
– Вы не скажете, сколько сейчас времени? Но только, пожалуйста, как можно точнее!
Алберт, до сих пор стоявший у окна, внезапно повернулся и, ни на кого не взглянув, вышел в столовую.
Получив ответ, Рандер поблагодарил Дину кивком и посмотрел на свои часы. В этот момент где-то совсем близко раздался жуткий пронзительный крик… Гирт узнал голос Ирены. Казалось, он доносился из кухни.
Рандер стремглав бросился вон из зала. Пробегая мимо столовой, он краешком глаза заметил, что Зирап приподнялся в кресле и с ужасом таращится в сторону кухни, а через открытую дверь увидел, что в коридоре стоит Алберт, а в самой кухне – Улас. Оба бледные.
– Что случилось?! – остановившись на пороге, резко окликнул их Гирт.
– Тут… Она… – выдавил Улас и, немного опомнившись, пояснил: – Ирена чуть не наступила на мышь.
Пройдя на кухню, Рандер увидел и виновницу переполоха: Ирена стояла, прижавшись к шкафу, белая как мел, и тряслась от ужаса.
– Что вы тут делаете? – сурово спросил Гирт.
После нескольких тщетных попыток произнести хоть слово Ирене удалось наконец проглотить застрявший в горле комок.
– Я… п-пришла за кофе… и тогда… там!
Она с трудом подняла руку и показала на ящик с дровами.
Снаружи на ступеньках послышались торопливые шаги, и в следующий миг на кухню вбежала Инсберга.
– Кто кричал? – спросила она, запыхавшись. Вслед за Расмой появился Калвейт, держа в руках котелок с водой, часть которой выплеснулась на его пиджак.
Улас повторил свое объяснение, на этот раз уже гораздо смелее, на его лице даже появилась обычная усмешка.
– А вам что здесь надо? – напустился на него Гирт.
– Мне? Я пошел с ней… Просто так, чтобы помочь принести, – ответил муж актрисы. Чувствовалось, тон Рандера его задел.
– Мне кажется, я предупреждал вас, что разгуливать по дому нельзя, – по-прежнему сердито выговаривал Гирт.
– Подумаешь! – возмутился Улас. – Мало ли что вы говорили!… Что мы, по-вашему, могли тут сделать? Убить еще кого-нибудь?… Смешно! – Он презрительно махнул рукой и отвернулся.
У Рандера задергалась щека.
– Не вижу причин для смеха, – сказал он, совладав с собой, и, повернувшись к остальным, продолжил: – Идите теперь все в столовую! И возьмите с собой кофе и сахар!
– Пойдем, я еще дам тебе капель, – сказала Расма Ирене. – Ты еле держишься на ногах.
После того как все покинули кухню, Рандер заклинил дверную ручку, погасил свет, прошел через пустую комнату и снова запер восточное крыло дома. Пересек коридор и безлюдный в эту минуту зал и вошел в комнату Расмы.
Ирена, очевидно, только что приняла предложенные хозяйкой лекарства. Когда появился Гирт, обе собирались покинуть «будуар».
– Одну минуточку, Ирена! – сказал он. – Не уходите, пожалуйста.
Ее реакция еще раз напомнила Гирту, что поведение Ирены действительно нельзя предугадать заранее. Она оставалась совершенно безучастной: видимо, после шока наступила депрессия, а кроме того, начала действовать валерьянка. Без возражений, без испуга она спокойно села на стул у письменного стола.
Гирт задержал и хозяйку, которая собралась было выйти в зал:
– У меня к вам большая просьба, Расма! Не могли бы вы… Кстати, будьте так добры, закройте на минуточку дверь!… Благодарю! Видите ли, – улыбнулся он, – не могли бы вы как-нибудь задержать в столовой Алберта? Чтобы он не заметил отсутствия Ирены и не спешил бы сюда ее «выручать». Иначе у нас опять… Вы поняли, не так ли?
Инсберга слегка поморщилась, посмотрела с некоторым колебанием на Гирта, затем, помедлив, спросила:
– Как мне его задерживать?
– Этого, откровенно говоря, я сам не знаю… Заставьте его варить кофе, что ли! Словом, я уверен, вы сумеете что-нибудь придумать!
Расма сдержанно улыбнулась и, сказав неопределенно: «я подумаю», вышла из «будуара».
Рандер обернулся к Ирене. Задумчиво поглядев на серебряные браслеты, украшавшие ее левое запястье, проговорил:
– Так… Теперь расскажите мне, пожалуйста, что тут на самом деле происходило, когда вы находились в этой комнате, и как это происходило!
Ирена изумленно подняла голову:
– Еще раз?
– Да. Но подробнее… Знаете что – лучше всего будет, если мы поступим так: начнем все сначала. Значит, вы вышли из зала. Что вы сделали прежде всего?
– Кажется… да, – подошла к зеркалу.
– Хорошо. И после этого?
– Села.
– Туда? – Гирт показал на кресло.
– Да.
– Оно тогда, кажется, стояло тут. – Он отодвинул мягкое кресло подальше от конца письменного стола, затем поставил на прежнее место и торшер. – Так, правильно? Й теперь, пожалуйста, покажите, как вы сидели!
– Как?… – Ирена удивленно пожала плечами. – Очень просто – сидела, и все!
Она опустилась в кресло, поправила платье и посмотрела на Рандера.
– Ясно. Дальше что?
– Что – дальше? – не понимала Ирена.
– Что вы делали после того, как сели?
– Разглядывала вот это, – она потянулась и взяла с угла письменного стола толстый журнал в пестрой обложке.
– Как долго вы его разглядывали?
– Не знаю… Все время, пока я тут находилась.
– Понимаю. Но что происходило в комнате?
– Зашел Юрис.
Гирт кивнул, затем спросил:
– Где он стоял? Предположим, что я – это он. Что я должен делать?
– Он… остановился посредине комнаты.
– Тут?
– Немножко ближе.
– Тут?… Хорошо. Что было потом?
Гирт терпеливо старался восстановить минуту за минутой, шаг за шагом: кто что делал, где стоял, что спрашивал, куда направлялся, что отвечал. Ирену постепенно снова стало охватывать беспокойство.
Подняв глаза от журнала, она заметила, что Рандер, который в этот миг стоял к ней спиной, около книжной полки, наблюдает за ней в зеркало. Глаза у Гирта были какие-то странные, напряженные. Встретив взгляд Ирены, он быстро отвел их в сторону, затем повернулся к Ирене лицом и продолжил опрос, однако с этого момента она стала нервничать все больше.
Рандер ясно видел, как нарастает ее беспокойство. Возможно, именно поэтому Ирена все чаще стала отвечать: «не знаю», «не обратила внимания», «не помню».
Гирт невольно вздохнул, затем протянул руку за журналом и попросил:
– Разрешите!
Получив от Ирены предмет ее развлечений, он с любопытством посмотрел на яркую обложку. Это был довольно старый номер журнала «Бурда». Гирт развернул его, полистал. Страницы пестрели модами, разного рода рекламой. Но иллюстрации, несомненно, были эффектны – прекрасно скомпонованные фотоснимки, поразительная чистота красок, отменный вкус свидетельствовали о том, что создатели журнала знали толк в своем деле.
– Это интересный журнал? – полюбопытствовал Гирт.
– О, да! – Ирена энергично закивала головой.
– Вы знаете немецкий язык?
Она слегка покраснела.
– Нет, не знаю… Но картинки!… Вы же сами видите!
– Да… Ну, хорошо. Что произошло дальше?
– Ничего не произошло. Я положила журнал, взяла сумочку и вышла.
Рандер какое-то мгновение задержался взглядом на своей собеседнице, наконец медленно кивнул.
– Ясно… – сказал он задумчиво. – Спасибо!
– Что вам ясно? – несмело спросила она.
– Как тут все происходило, – ответил Гирт уклончиво. – Словом, все, что нужно было, я теперь знаю. – Он подошел к письменному столу и положил на него журнал. – Пожалуй, мы можем идти…
Рандер вдруг замолчал – к «будуару» приближались торопливые шаги, и он приготовился увидеть на пороге возмущенного Алберта, но дверь распахнулась – и в комнату вошла Расма. Она несла в руках объемистую книгу в роскошном переплете и была заметно встревожена.
Глава девятая
Хозяйка подошла и с отвращением протянула книгу Гирту:
– Это я нашла в буфете!
– Моя книга! – недоуменно воскликнула Ирена. Рандер взял ее и стал рассматривать. «Die Frau in der indischen Kunst», автор – Хейнц Моде, издана в Лейпциге в семидесятом году. Этот альбом Юрису подарили Алберты, вернее, Ирена. Судя по ее восклицанию, она купила эту «Женщину в индийском искусстве» сама. Сначала книга лежала на столе вместе с остальными подарками, но когда Гирт обследовал столовую и открыл дверцу буфета, то заметил ее на одной из полок. Он не придал этому факту особого значения, решив, что ее положили туда сами Инсберги. Очевидно, тут что-то было не так…
Расма указала кивком на альбом и произнесла с омерзением:
– Посмотрите, что внутри.
Листы будто сами собой раскрылись посредине, и Рандер увидел вымазанный в крови смятый угол газеты, а на нем – пачку денег. Ему бросилась в глаза сторублевая бумажка, которая выделялась размером среди остальных купюр.
– Как вы это нашли? – спросил Гирт после короткой паузы.
– Подошла к буфету, хотела достать кофейные чашечки и увидела. – Расма снова показала на альбом. – Меня удивило, что подарок почему-то лежит в буфете. Сама я его туда не клала, да и Юрис не стал бы этого делать. Я заметила, что обложка книги несколько приподнялась. Тогда я вынула ее и раскрыла. И увидела эти… Все это.
Рандер осмотрел деньги. Ассигнации были не новые. Он осторожно пересчитал их: одна сотенная бумажка, несколько двадцатипятирублевок, большинство – десятки, – все так, как говорила в спальне Расма. Итого, пятьсот рублей… Значит, вся сумма. Верхняя и нижняя бумажки казались чуть-чуть липкими, это обстоятельство, а также тот факт, что деньги спрятаны вместе с кровавым обрывком газеты, позволяли почти с уверенностью заключить, что преступник вынул всю пачку из кармана у Юриса в погребе.
К клочку газеты Гирт не прикоснулся – вполне возможно, что на бумаге остались четкие отпечатки пальцев, ибо в тот момент, когда убийца все это засовывал в альбом, перчаток, надо полагать, на нем не было, к тому времени они уже находились в коридоре, в кармане пальто Юриса. В таком случае отпечатки непременно должны были остаться. Если только преступник не держал газету носовым платком или чем-либо в этом роде.
Рандер перевел взгляд на Расму.
– Вы дотрагивались до этой бумажки?
– Нет.
Она скривила губы от гадливости и энергично тряхнула головой.
– Вашу находку видел еще кто-нибудь?
– Только Алберт.
– А Зирап?
– Кажется, нет.
Гирт секунду подумал, потом спросил:
– Когда в последний раз вы видели книгу на столе?
– Вот это не помню… Ах да, – в последний раз я ее видела не на столе, а в руках у Дины.
– Да, точно, я тоже это помню! – неожиданно воскликнула Ирена, которая до этого мига вытаращенными от ужаса глазами смотрела то на Гирта с Расмой, то на ее находку. – С тех пор прошло довольно много времени. Она сидела на диванчике и листала… Езус Мария! Выходит, Дина могла… Все это… – Ирена прижала ладони к щекам.
Хозяйка и Рандер невольно переглянулись. Оба поняли, что думают об одном и том же. Расма чуть усмехнулась, но Гирту удалось сохранить серьезное выражение лица.
Рандер захлопнул альбом и подошел к письменному столу. Отпер тумбочку, достал микрофон, вытащил из кармана полиэтиленовый мешочек, засунул в него сломанную деталь, затем поднял с пола свой портфель и положил в него мешочек и альбом. Теперь нашлось почти все: молоток, микрофон, перчатки, обрывок газеты, деньги… Не хватало лишь ключей от машины.
Ирена опустила руки, тяжело вздохнула и протянула голосом обиженного ребенка:
– О господи, когда же все это кончится?
Рандер посмотрел на нее, потом на Расму, наконец проговорил как бы про себя:
– Будем надеяться, что скоро…
Расма Инсберга бросила на Гирта короткий испытующий взгляд, отвернулась и, еще раз усмехнувшись, сказала:
– Теперь вам, очевидно, придется допрашивать Дину…
Рандер услышал в ее голосе откровенную иронию, но не подал виду.
– Да, с Диной Уласе я поговорю.
Ирена встрепенулась.
– Я позову ее! Ладно? – взволнованно вызвалась она.
– Пожалуйста, позовите, – кивнул Гирт и тут же предупредил: – Только я вас обеих попрошу – о найденных вещах никому ни слова.
При этих словах он посмотрел на Ирену. Та горячо закивала головой и сразу заспешила к дверям. Хозяйка медленно последовала за ней. У порога Расма повернулась к нему и сказала:
– Я тоже надеюсь, что скоро это кончится… Кстати, если хотите, я могу передать Дине, чтобы она не, приходила.
– Нет, почему, я ведь все равно собирался поговорить с ней.
– В самом деле? – В глазах Расмы промелькнуло удивление. – Ну, воля ваша. – Она пожала плечами, вышла и затворила дверь.
Вошла Уласе. Рандер отметил, что морщинки на лице актрисы стали заметнее, а под глазами появились темные круги.
– Вы хотели мне что-то сказать? – спросила она усталым голосом.
– Да. Присядьте, пожалуйста!
– Ничего, насиделась за эту ночь достаточно.
Уласе подошла к окну и достала из сумочки сигарету. Гирт проворно чиркнул спичкой. Актриса поблагодарила кивком головы, какие-то секунды задумчиво следила за расползающейся струйкой дыма, а затем сказала:
– Я, пожалуй, слишком много курю… – Она грустно улыбнулась. – Однако вся эта история начинает мне порядком действовать на нервы. Уже одно пребывание в доме, где находится покойник, скажем прямо, отнюдь не радость… Но мало того, я вынуждена всю ночь напролет сидеть под одной крышей с убийцей! Притом, так сказать, свежеиспеченным… Если бы я хоть знала, кто это! – Дина Уласе кисло улыбнулась. – На сцене подобные ситуации разрешаются куда легче. А тут – смотришь на кого-нибудь и думаешь: он ли?… А может быть, вон тот. А может быть, этот, рядом со мной? – Ее передернуло. – Временами невольно мороз дерет по коже! Ну, а вы до чего допытались? Наверняка у вас должны быть какие-то конкретные выводы?
Рандер усмехнулся:
– А как же! И не только у меня одного. Ирена, например, сейчас думает, что преступница – вы.
– Да? Ну, откровенно говоря, это в ее стиле. И, если не секрет, как она напала на столь блистательную идею?
Вместо ответа Гирт спросил:
– Сегодня в столовой вы смотрели альбом индийского искусства?
– Этих обворожительных женщин, которых Ирена подарила Юрису? Да, смотрела. И что же?
После того, как Рандер, поколебавшись, рассказал в двух словах о находке Расмы, актриса секунду помолчала, затем рассмеялась:
– И посему Ирена теперь пребывает в полной уверенности, что это засунула туда я? Н-да!… – Она сочувственно покачала головой. – Оказывается, она еще глупее, чем мне представлялось до сих пор. Даже верить не хочется! Видно, не зря говорят, что глупость – единственное явление на свете, не знающее границ…
Гирт снова улыбнулся и спросил:
– Когда же это было?
– Когда я там сидела? Давно. После полудня. Часов эдак в пять. Точнее сказать не могу. Словом, это было еще до того, как мы принялись за торжественную трапезу. Помню, – в тот момент почти все слонялись по залу, вовсю орало радио, а сам юбиляр с кем-то ссорился в коридоре. Вскоре из кухни вышла Расма с кувшином лимонада в руке и, проходя мимо, пригласила меня, а потом и всех остальных к столу. Честно говоря, давно уже было пора – я успела проголодаться, как волк! Я оставила книгу на телефонном столике и заторопилась в зал, чтобы поскорее занять место за столом.
– После этого, позже, вы еще видели этот альбом?
Дина Уласе подумала, затем покачала головой:
– Откровенно говоря, я не присматривалась, но, кажется, он больше мне на глаза не попадался.
– Вы как будто упомянули, что Юрис с кем-то ссорился в коридоре?
– Да. Не то чтобы ссорился, это чересчур сильно сказано. Вообще они разговаривали довольно спокойно. Лишь раз Юрис повысил голос.
– Кто был второй?
– Этого я не знаю.
– И о чем они разговаривали?
– Тоже не знаю. Слышала только – Юрис сказал громче обычного что-то о платине.
Гирт быстро поднял голову.
– О чем?…
– О платине, да. Меня это тоже несколько удивило. Иначе, пожалуй, я этого разговора не запомнила бы.
– И что же он конкретно сказал?
– Я разобрала всего пару слов. Как я уже вам говорила, они беседовали негромко, вдобавок в зале играла музыка, правда, пока еще не во всю мощь, как позже. Так вот: дверь в коридор была открыта, и вдруг Юрис произнес чуточку громче: «Ну, разумеется!» Собеседник ему что-то тихо ответил, после чего Юрис воскликнул: «Как я могу не говорить?! Ведь это же платина!» Второй опять что-то пробубнил даже тише, чем в первый раз, как бы успокаивая Юриса, а дальше я уже ничего не слышала. Вскоре после этого они вошли в зал.
– Значит, вам показалось, что Юрис во время этого разговора был взволнован?
– Да, я думаю, что так. Расстроен, пожалуй, даже сердит. Или точнее – возмущен.
– Но кто мог быть второй?!
Актриса с сожалением покачала головой.
– Я же вам сказала – понятия не имею. Во всяком случае, это был мужчина. Но он бубнил так тихо, понимаете, – себе под нос, что я ничего не поняла. Единственное, что я могу заявить с полной уверенностью – это был не мой муж. Голос Харалда я узнала бы, даже если бы он объяснялся шепотом!
– Может, это был Зирап?… Или Алберт?… Калвейт?
Уласе только качала головой.
– Или же вы сами… – наконец отшутилась она. – Нет, не старайтесь понапрасну! Чего не знаю, того не знаю.
– И у вас действительно не шевельнулось ну ни малейшей догадки?
Актрисе послышалось в голосе Рандера недоверие. Она глянула на него с легкой иронией.
– Хорошо. Дабы вы меня не заподозрили в чем-нибудь дурном, дескать, я собираюсь что-то утаить, скажу вам то, чего никогда никому не говорю, кроме врача… – Уласе помрачнела. – Я плохо слышу, не знаю, можете ли вы представить, что это значит для актрисы. И главное – это прогрессирует. Вот так-то.
Она подошла к письменному столу, резким движением бросила окурок в пепельницу и через силу улыбнулась.
– Трагично, не правда ли?
Какое-то время они молчали. Вдруг Гирт вспомнил, что, когда они оба смотрели телевизор, актриса несколько раз просила его сделать погромче звук…
– Да, скверно… – прервал он молчание. – Скажите мне, пожалуйста, когда Расма выходила из кухни, те двое по-прежнему оставались в коридоре?
– Нет. – Уласе откинулась в кресле. – Они уже вернулись в зал.
– Сколько же времени вы просидели в этой столовой?
– Минут десять. От силы четверть часа.
– А дверь в зал была закрыта?
– Да, отворила ее Расма. И оставила настежь.
– Скажите, а тех мужчин, что находились в зале, вы случайно не узнали по голосу?
– Нет, к сожалению. Я просто не прислушивалась.
– И не знаете, не находился ли кто-нибудь в другом месте?
– Сказать наверняка не могу. Думаю – нет. Разве что в этом так называемом «будуаре».
Рандер стоял, погруженный в свои думы, и медленно потирал подбородок. Наконец он спросил с некоторым сомнением:
– Вы точно уверены, что не ослышались?
– Нет, не ослышалась.
– Что ж, очевидно, Юрис действительно говорил довольно громко…
– Именно. Я ведь не совсем глухая!
Гирт задумчиво кивнул.
– Значит, платина… – Он помолчал секунду и как бы про себя проговорил: – Жаль, не знал этого раньше.
– Разве это так важно?
Уласе казалась озадаченной. Рандер посмотрел на нее, пожал плечами и ответил неопределенно:
– Как вам сказать… В свое время все может оказаться важным…
– Да… В таком случае можно снова попытаться всех опросить, как вы это уже делали, – где кто находился и так далее.
Гирт невольно вздохнул:
– Да, можно, конечно.
– Если они только теперь вспомнят, где кого носило. Времени прошло с тех пор изрядно!
Рандер усмехнулся:
– Зато тогда они были почти трезвые.
– Это верно, – согласилась Уласе. Вдруг ее осенило. – Послушайте, тот, кто разговаривал с Юрисом в коридоре, должен вспомнить, что он там был!
Гирт согласно кивнул и сел.
– Да, он-то конечно… Только неизвестно, захочет ли он в этом признаться. Весьма сомневаюсь…
– Вы думаете? Почему? – Актриса подняла брови. – Ну, а вы сами тоже в это время были в зале. Неужели вы ничего не помните?
Рандер покачал головой:
– Увы, нет. Я все время силюсь восстановить в памяти, что же там творилось, но… Перед тем как сесть за стол, в зале образовалась порядочная толчея, кроме того, я ненадолго зашел сюда и рассматривал книги. – Он кивнул на полку. – Но, может быть, нам это и не понадобится, так как в конце концов…
Гирт замолчал и какое-то время сидел, уставившись на торшер.
– О чем вы задумались?
Вопрос Дины Уласе неожиданно нарушил ход его мыслей. Он оторопело посмотрел на актрису, словно удивляясь, что она все еще тут, и медленно сказал:
– Так, о разном…
Уласе тихо засмеялась:
– Как жаль, что вы не можете рассказать мне, на чей след напали! Я прямо умираю от женского любопытства!
В глазах Гирта мелькнула обычная насмешливость. Словно извиняясь, он улыбнулся и сказал:
– Может быть, попозже…
Актриса махнула рукой:
– Ну, разумеется. Я все понимаю. Мне только кажется, что вы…
В этот миг открылась дверь, и Расма, не переступая порога, с холодной любезностью объявила:
– Пожалуйста, кофе готов! – Она вопросительно глянула сперва на Рандера, потом на Дину. – Или, может быть, мне принести его сюда?
– Нет, спасибо! – Гирт встал. – Мы сейчас придем.
Он открыл тумбу письменного стола, втиснул в полупустой ящик свой портфель с микрофоном и альбомом, запер дверцу и последовал за женщинами в столовую.
В зале за большим столом сидели Улас и Ирена. Держа чашечку у губ и отогнув жеманно мизинец, Ирена маленькими глотками пила кофе. Муж актрисы, поставив свою чашку на стол, проводил Рандера неприязненным взглядом.
В столовой, сгорбившись в одном из мягких кресел, усердно хлебал кофе Зирап. Калвейт, стоя у стола, наливал себе в чашку и, наполнив ее, сел на диван. Лишь Алберт не проявлял ни к чему интереса, неподвижный и мрачный, сидел во втором кресле.
Хозяйка налила сначала Дине, которая, кивнув ей, села на диван рядом с Калвейтом. Наполнив следующую чашку и спросив, сколько ложек сахара положить, она протянула ее Рандеру, потом налила Алберту и, наконец, себе.
Гирт, стоя у стола с подарками, отхлебнул ароматного кофе и глубоко вздохнул.
– Великолепно! – сказал он признательно. – И как раз вовремя.
– Что верно, то верно, – откликнулась актриса. – Я будто заново родилась!
– Точно, – согласился Рандер, затем повернулся к Зирапу, который первым опустошил свою чашку и задумчиво косился на кастрюлю, явно прикидывая, как получить дополнительную порцию.
– Зайдите, пожалуйста, на минуточку в зал! – сказал ему Гирт и повернулся к хозяйке: – Можно и вас тоже попросить, Расма?
Они неохотно отправились за Рандером. Поставив чашечку на камин, Гирт сказал:
– Меня интересует, как тут все выглядело в тот момент, когда Юрис в последний раз отсюда вышел, а также некоторое время спустя. – Он указал на кресло у столика с радиоприемником. – Вы, товарищ Зирап, находились здесь, не так ли?
– Да.
– Пожалуйста, сядьте точно так, как в тот раз. Вы, Расма, если не ошибаюсь, сидели за столом?
Инсберга посмотрела на Уласа, затем на Гирта и молча кивнула.
– Это я нашла в буфете!
– Моя книга! – недоуменно воскликнула Ирена. Рандер взял ее и стал рассматривать. «Die Frau in der indischen Kunst», автор – Хейнц Моде, издана в Лейпциге в семидесятом году. Этот альбом Юрису подарили Алберты, вернее, Ирена. Судя по ее восклицанию, она купила эту «Женщину в индийском искусстве» сама. Сначала книга лежала на столе вместе с остальными подарками, но когда Гирт обследовал столовую и открыл дверцу буфета, то заметил ее на одной из полок. Он не придал этому факту особого значения, решив, что ее положили туда сами Инсберги. Очевидно, тут что-то было не так…
Расма указала кивком на альбом и произнесла с омерзением:
– Посмотрите, что внутри.
Листы будто сами собой раскрылись посредине, и Рандер увидел вымазанный в крови смятый угол газеты, а на нем – пачку денег. Ему бросилась в глаза сторублевая бумажка, которая выделялась размером среди остальных купюр.
– Как вы это нашли? – спросил Гирт после короткой паузы.
– Подошла к буфету, хотела достать кофейные чашечки и увидела. – Расма снова показала на альбом. – Меня удивило, что подарок почему-то лежит в буфете. Сама я его туда не клала, да и Юрис не стал бы этого делать. Я заметила, что обложка книги несколько приподнялась. Тогда я вынула ее и раскрыла. И увидела эти… Все это.
Рандер осмотрел деньги. Ассигнации были не новые. Он осторожно пересчитал их: одна сотенная бумажка, несколько двадцатипятирублевок, большинство – десятки, – все так, как говорила в спальне Расма. Итого, пятьсот рублей… Значит, вся сумма. Верхняя и нижняя бумажки казались чуть-чуть липкими, это обстоятельство, а также тот факт, что деньги спрятаны вместе с кровавым обрывком газеты, позволяли почти с уверенностью заключить, что преступник вынул всю пачку из кармана у Юриса в погребе.
К клочку газеты Гирт не прикоснулся – вполне возможно, что на бумаге остались четкие отпечатки пальцев, ибо в тот момент, когда убийца все это засовывал в альбом, перчаток, надо полагать, на нем не было, к тому времени они уже находились в коридоре, в кармане пальто Юриса. В таком случае отпечатки непременно должны были остаться. Если только преступник не держал газету носовым платком или чем-либо в этом роде.
Рандер перевел взгляд на Расму.
– Вы дотрагивались до этой бумажки?
– Нет.
Она скривила губы от гадливости и энергично тряхнула головой.
– Вашу находку видел еще кто-нибудь?
– Только Алберт.
– А Зирап?
– Кажется, нет.
Гирт секунду подумал, потом спросил:
– Когда в последний раз вы видели книгу на столе?
– Вот это не помню… Ах да, – в последний раз я ее видела не на столе, а в руках у Дины.
– Да, точно, я тоже это помню! – неожиданно воскликнула Ирена, которая до этого мига вытаращенными от ужаса глазами смотрела то на Гирта с Расмой, то на ее находку. – С тех пор прошло довольно много времени. Она сидела на диванчике и листала… Езус Мария! Выходит, Дина могла… Все это… – Ирена прижала ладони к щекам.
Хозяйка и Рандер невольно переглянулись. Оба поняли, что думают об одном и том же. Расма чуть усмехнулась, но Гирту удалось сохранить серьезное выражение лица.
Рандер захлопнул альбом и подошел к письменному столу. Отпер тумбочку, достал микрофон, вытащил из кармана полиэтиленовый мешочек, засунул в него сломанную деталь, затем поднял с пола свой портфель и положил в него мешочек и альбом. Теперь нашлось почти все: молоток, микрофон, перчатки, обрывок газеты, деньги… Не хватало лишь ключей от машины.
Ирена опустила руки, тяжело вздохнула и протянула голосом обиженного ребенка:
– О господи, когда же все это кончится?
Рандер посмотрел на нее, потом на Расму, наконец проговорил как бы про себя:
– Будем надеяться, что скоро…
Расма Инсберга бросила на Гирта короткий испытующий взгляд, отвернулась и, еще раз усмехнувшись, сказала:
– Теперь вам, очевидно, придется допрашивать Дину…
Рандер услышал в ее голосе откровенную иронию, но не подал виду.
– Да, с Диной Уласе я поговорю.
Ирена встрепенулась.
– Я позову ее! Ладно? – взволнованно вызвалась она.
– Пожалуйста, позовите, – кивнул Гирт и тут же предупредил: – Только я вас обеих попрошу – о найденных вещах никому ни слова.
При этих словах он посмотрел на Ирену. Та горячо закивала головой и сразу заспешила к дверям. Хозяйка медленно последовала за ней. У порога Расма повернулась к нему и сказала:
– Я тоже надеюсь, что скоро это кончится… Кстати, если хотите, я могу передать Дине, чтобы она не, приходила.
– Нет, почему, я ведь все равно собирался поговорить с ней.
– В самом деле? – В глазах Расмы промелькнуло удивление. – Ну, воля ваша. – Она пожала плечами, вышла и затворила дверь.
Вошла Уласе. Рандер отметил, что морщинки на лице актрисы стали заметнее, а под глазами появились темные круги.
– Вы хотели мне что-то сказать? – спросила она усталым голосом.
– Да. Присядьте, пожалуйста!
– Ничего, насиделась за эту ночь достаточно.
Уласе подошла к окну и достала из сумочки сигарету. Гирт проворно чиркнул спичкой. Актриса поблагодарила кивком головы, какие-то секунды задумчиво следила за расползающейся струйкой дыма, а затем сказала:
– Я, пожалуй, слишком много курю… – Она грустно улыбнулась. – Однако вся эта история начинает мне порядком действовать на нервы. Уже одно пребывание в доме, где находится покойник, скажем прямо, отнюдь не радость… Но мало того, я вынуждена всю ночь напролет сидеть под одной крышей с убийцей! Притом, так сказать, свежеиспеченным… Если бы я хоть знала, кто это! – Дина Уласе кисло улыбнулась. – На сцене подобные ситуации разрешаются куда легче. А тут – смотришь на кого-нибудь и думаешь: он ли?… А может быть, вон тот. А может быть, этот, рядом со мной? – Ее передернуло. – Временами невольно мороз дерет по коже! Ну, а вы до чего допытались? Наверняка у вас должны быть какие-то конкретные выводы?
Рандер усмехнулся:
– А как же! И не только у меня одного. Ирена, например, сейчас думает, что преступница – вы.
– Да? Ну, откровенно говоря, это в ее стиле. И, если не секрет, как она напала на столь блистательную идею?
Вместо ответа Гирт спросил:
– Сегодня в столовой вы смотрели альбом индийского искусства?
– Этих обворожительных женщин, которых Ирена подарила Юрису? Да, смотрела. И что же?
После того, как Рандер, поколебавшись, рассказал в двух словах о находке Расмы, актриса секунду помолчала, затем рассмеялась:
– И посему Ирена теперь пребывает в полной уверенности, что это засунула туда я? Н-да!… – Она сочувственно покачала головой. – Оказывается, она еще глупее, чем мне представлялось до сих пор. Даже верить не хочется! Видно, не зря говорят, что глупость – единственное явление на свете, не знающее границ…
Гирт снова улыбнулся и спросил:
– Когда же это было?
– Когда я там сидела? Давно. После полудня. Часов эдак в пять. Точнее сказать не могу. Словом, это было еще до того, как мы принялись за торжественную трапезу. Помню, – в тот момент почти все слонялись по залу, вовсю орало радио, а сам юбиляр с кем-то ссорился в коридоре. Вскоре из кухни вышла Расма с кувшином лимонада в руке и, проходя мимо, пригласила меня, а потом и всех остальных к столу. Честно говоря, давно уже было пора – я успела проголодаться, как волк! Я оставила книгу на телефонном столике и заторопилась в зал, чтобы поскорее занять место за столом.
– После этого, позже, вы еще видели этот альбом?
Дина Уласе подумала, затем покачала головой:
– Откровенно говоря, я не присматривалась, но, кажется, он больше мне на глаза не попадался.
– Вы как будто упомянули, что Юрис с кем-то ссорился в коридоре?
– Да. Не то чтобы ссорился, это чересчур сильно сказано. Вообще они разговаривали довольно спокойно. Лишь раз Юрис повысил голос.
– Кто был второй?
– Этого я не знаю.
– И о чем они разговаривали?
– Тоже не знаю. Слышала только – Юрис сказал громче обычного что-то о платине.
Гирт быстро поднял голову.
– О чем?…
– О платине, да. Меня это тоже несколько удивило. Иначе, пожалуй, я этого разговора не запомнила бы.
– И что же он конкретно сказал?
– Я разобрала всего пару слов. Как я уже вам говорила, они беседовали негромко, вдобавок в зале играла музыка, правда, пока еще не во всю мощь, как позже. Так вот: дверь в коридор была открыта, и вдруг Юрис произнес чуточку громче: «Ну, разумеется!» Собеседник ему что-то тихо ответил, после чего Юрис воскликнул: «Как я могу не говорить?! Ведь это же платина!» Второй опять что-то пробубнил даже тише, чем в первый раз, как бы успокаивая Юриса, а дальше я уже ничего не слышала. Вскоре после этого они вошли в зал.
– Значит, вам показалось, что Юрис во время этого разговора был взволнован?
– Да, я думаю, что так. Расстроен, пожалуй, даже сердит. Или точнее – возмущен.
– Но кто мог быть второй?!
Актриса с сожалением покачала головой.
– Я же вам сказала – понятия не имею. Во всяком случае, это был мужчина. Но он бубнил так тихо, понимаете, – себе под нос, что я ничего не поняла. Единственное, что я могу заявить с полной уверенностью – это был не мой муж. Голос Харалда я узнала бы, даже если бы он объяснялся шепотом!
– Может, это был Зирап?… Или Алберт?… Калвейт?
Уласе только качала головой.
– Или же вы сами… – наконец отшутилась она. – Нет, не старайтесь понапрасну! Чего не знаю, того не знаю.
– И у вас действительно не шевельнулось ну ни малейшей догадки?
Актрисе послышалось в голосе Рандера недоверие. Она глянула на него с легкой иронией.
– Хорошо. Дабы вы меня не заподозрили в чем-нибудь дурном, дескать, я собираюсь что-то утаить, скажу вам то, чего никогда никому не говорю, кроме врача… – Уласе помрачнела. – Я плохо слышу, не знаю, можете ли вы представить, что это значит для актрисы. И главное – это прогрессирует. Вот так-то.
Она подошла к письменному столу, резким движением бросила окурок в пепельницу и через силу улыбнулась.
– Трагично, не правда ли?
Какое-то время они молчали. Вдруг Гирт вспомнил, что, когда они оба смотрели телевизор, актриса несколько раз просила его сделать погромче звук…
– Да, скверно… – прервал он молчание. – Скажите мне, пожалуйста, когда Расма выходила из кухни, те двое по-прежнему оставались в коридоре?
– Нет. – Уласе откинулась в кресле. – Они уже вернулись в зал.
– Сколько же времени вы просидели в этой столовой?
– Минут десять. От силы четверть часа.
– А дверь в зал была закрыта?
– Да, отворила ее Расма. И оставила настежь.
– Скажите, а тех мужчин, что находились в зале, вы случайно не узнали по голосу?
– Нет, к сожалению. Я просто не прислушивалась.
– И не знаете, не находился ли кто-нибудь в другом месте?
– Сказать наверняка не могу. Думаю – нет. Разве что в этом так называемом «будуаре».
Рандер стоял, погруженный в свои думы, и медленно потирал подбородок. Наконец он спросил с некоторым сомнением:
– Вы точно уверены, что не ослышались?
– Нет, не ослышалась.
– Что ж, очевидно, Юрис действительно говорил довольно громко…
– Именно. Я ведь не совсем глухая!
Гирт задумчиво кивнул.
– Значит, платина… – Он помолчал секунду и как бы про себя проговорил: – Жаль, не знал этого раньше.
– Разве это так важно?
Уласе казалась озадаченной. Рандер посмотрел на нее, пожал плечами и ответил неопределенно:
– Как вам сказать… В свое время все может оказаться важным…
– Да… В таком случае можно снова попытаться всех опросить, как вы это уже делали, – где кто находился и так далее.
Гирт невольно вздохнул:
– Да, можно, конечно.
– Если они только теперь вспомнят, где кого носило. Времени прошло с тех пор изрядно!
Рандер усмехнулся:
– Зато тогда они были почти трезвые.
– Это верно, – согласилась Уласе. Вдруг ее осенило. – Послушайте, тот, кто разговаривал с Юрисом в коридоре, должен вспомнить, что он там был!
Гирт согласно кивнул и сел.
– Да, он-то конечно… Только неизвестно, захочет ли он в этом признаться. Весьма сомневаюсь…
– Вы думаете? Почему? – Актриса подняла брови. – Ну, а вы сами тоже в это время были в зале. Неужели вы ничего не помните?
Рандер покачал головой:
– Увы, нет. Я все время силюсь восстановить в памяти, что же там творилось, но… Перед тем как сесть за стол, в зале образовалась порядочная толчея, кроме того, я ненадолго зашел сюда и рассматривал книги. – Он кивнул на полку. – Но, может быть, нам это и не понадобится, так как в конце концов…
Гирт замолчал и какое-то время сидел, уставившись на торшер.
– О чем вы задумались?
Вопрос Дины Уласе неожиданно нарушил ход его мыслей. Он оторопело посмотрел на актрису, словно удивляясь, что она все еще тут, и медленно сказал:
– Так, о разном…
Уласе тихо засмеялась:
– Как жаль, что вы не можете рассказать мне, на чей след напали! Я прямо умираю от женского любопытства!
В глазах Гирта мелькнула обычная насмешливость. Словно извиняясь, он улыбнулся и сказал:
– Может быть, попозже…
Актриса махнула рукой:
– Ну, разумеется. Я все понимаю. Мне только кажется, что вы…
В этот миг открылась дверь, и Расма, не переступая порога, с холодной любезностью объявила:
– Пожалуйста, кофе готов! – Она вопросительно глянула сперва на Рандера, потом на Дину. – Или, может быть, мне принести его сюда?
– Нет, спасибо! – Гирт встал. – Мы сейчас придем.
Он открыл тумбу письменного стола, втиснул в полупустой ящик свой портфель с микрофоном и альбомом, запер дверцу и последовал за женщинами в столовую.
В зале за большим столом сидели Улас и Ирена. Держа чашечку у губ и отогнув жеманно мизинец, Ирена маленькими глотками пила кофе. Муж актрисы, поставив свою чашку на стол, проводил Рандера неприязненным взглядом.
В столовой, сгорбившись в одном из мягких кресел, усердно хлебал кофе Зирап. Калвейт, стоя у стола, наливал себе в чашку и, наполнив ее, сел на диван. Лишь Алберт не проявлял ни к чему интереса, неподвижный и мрачный, сидел во втором кресле.
Хозяйка налила сначала Дине, которая, кивнув ей, села на диван рядом с Калвейтом. Наполнив следующую чашку и спросив, сколько ложек сахара положить, она протянула ее Рандеру, потом налила Алберту и, наконец, себе.
Гирт, стоя у стола с подарками, отхлебнул ароматного кофе и глубоко вздохнул.
– Великолепно! – сказал он признательно. – И как раз вовремя.
– Что верно, то верно, – откликнулась актриса. – Я будто заново родилась!
– Точно, – согласился Рандер, затем повернулся к Зирапу, который первым опустошил свою чашку и задумчиво косился на кастрюлю, явно прикидывая, как получить дополнительную порцию.
– Зайдите, пожалуйста, на минуточку в зал! – сказал ему Гирт и повернулся к хозяйке: – Можно и вас тоже попросить, Расма?
Они неохотно отправились за Рандером. Поставив чашечку на камин, Гирт сказал:
– Меня интересует, как тут все выглядело в тот момент, когда Юрис в последний раз отсюда вышел, а также некоторое время спустя. – Он указал на кресло у столика с радиоприемником. – Вы, товарищ Зирап, находились здесь, не так ли?
– Да.
– Пожалуйста, сядьте точно так, как в тот раз. Вы, Расма, если не ошибаюсь, сидели за столом?
Инсберга посмотрела на Уласа, затем на Гирта и молча кивнула.