Луис Ламур
Последняя стычка у Йеллоу-Батт
Глава 1
В Мустанге было спокойно — за три дня ни одного выстрела. Впрочем, горожане хорошо знали нравы в здешних краях и не очень-то обманывались на этот счет. Они давным-давно смирились с тем, что неизбежно. Им даже полегчало бы, стань все как прежде: что ни день, новая жертва, а в горячие времена — и вовсе без счету. Сейчас всем было как-то не по себе, томило напряженное ожидание — кто же следующий?
А тут еще Клей Эллисон, прикончивший тридцать человек после того, как продулся в покер, и Черный Джек Кетчум, по которому тоже веревка плачет, не сегодня завтра, конечно, выкинут очередной фортель…
На площадке перед гостиницей «Сент-Джеймс» шла обычная жизнь. Капитан Том Кедрик, только что приехавший, устроился в гладко отполированном кресле у входа в гостиницу и с интересом наблюдал за жизнью города.
Это был высокий молодой человек с волосами цвета ржавчины и зелеными глазами, улыбчивый, со спокойными и сдержанными манерами. Женщины заглядывались на него, а когда встречались с ним взглядом, сердца их начинали биться сильнее, о чем Том Кедрик даже не подозревал. Он видел, конечно, что нравится женщинам, но это всегда приводило его в некоторое недоумение.
Улицу заполняли повозки, грузовые фургоны, вдоль изгородей стояли оседланные лошади с разнообразными клеймами; недавно прибыл дилижанс, другой готовился к отправлению.
Внезапно Кедрик поймал быстрый взгляд молодого человека, стоявшего неподалеку. Это был почти мальчик, с давно нестриженными волосами, и кроткими карими глазами.
— Капитан Кедрик? — осведомился юноша. — Меня послал Джон Гюнтер. Я Дорни Шоу.
— Вот как! — Кедрик встал и, улыбнувшись, протянул руку. — Очень приятно. Вы работаете на Гюнтера?
В карих глазах Шоу промелькнула усмешка.
— С Гюнтером, — поправил юноша. — Я ни на кого не работаю.
— Ясно.
На самом деле Кедрику ничего не было ясно, но он решил, что позже во всем разберется. Было в этот парне что-то настораживающее, вызывающее у Кедрика странную тревогу.
— А где сейчас Гюнтер?
— Там, в конце улицы. Он поручил мне посмотреть, здесь ли вы, и если здесь, попросить вас подождать около гостиницы. Он скоро подойдет.
— Ладно. А почему вы не садитесь?
Шоу быстро взглянул на кресла:
— Я постою. Никогда не сажусь в кресла с подлокотниками. Подлокотники могут помешать.
— Помешать? — Кедрик взглянул на два револьвера, низко висящие на бедрах у Шоу. — Да-да, понимаю. — Он кивнул на оружие. — А шериф не возражает?
Дорни Шоу посмотрел на капитана и весело улыбнулся:
— Не возражает. Знает, что ничего хорошего из этого не выйдет. По крайней мере, — добавил он, — в Мустанге. Слишком уж часто тут случаются всякие неприятности. Я не помню, чтобы шериф орудовал здесь дубинкой.
Кедрик улыбнулся:
— А как же Хикок, Эрп, Мастерсон note 1?
— Может, и так, но я сомневаюсь, — Дорни усмехнулся. — Тут Эллисон. И Кетчум. Попробуйте, суньтесь к ним с дубинкой. А где-то поблизости Малыш Билли и еще кое-кто из той же компании. Шерифу в этом городе приходится здорово крутиться.
— Пожалуй, вы правы.
Том присматривался к Шоу. Что же в нем так настораживает? Конечно, он вооружен до зубов, но Кедрику не впервой встречать вооруженных людей. В сущности, он среди них вырос. Нет, тут было что-то другое. Том пока не мог определить, что именно, но лишь чувствовал некую скрытую угрозу. Да, странное ощущение вызывал у него этот парень с кротким взглядом.
— Мы подыскали несколько хороших ребят, — сообщил Шоу. — Вот и сегодня нашли парочку. Пожалуй, лучший из них — Ларедо Шэд. У него твердая рука, все удивляются, как ему удается так ловко обращаться с револьвером. А сегодня прибудут еще трое: Фессенден, Пойнсетт и Гофф.
По тому, как говорил Шоу, было ясно, что он хорошо их знает, но для Кедрика эти имена не значили ровно ничего. Пожалуй, какие-то смутные воспоминания возникли в связи с именем Фессендена, но толком он так ничего и не припомнил.
— Думаете, они будут сопротивляться? — спросил Том, кивнув на толпу, запрудившую улицу.
— Эти-то? — сухо переспросил Шоу. — Конечно, будут, в этой компании крутые ребята. Они с индейцами успели схлестнуться, и никакой драки не испугаются. — Дорни с любопытством взглянул на Кедрика. — Гюнтер говорит, вы умеете воевать…
Но Шоу как будто сомневался в этом. Кедрик улыбнулся и пожал плечами:
— Да уж как-то справляюсь. Я служил в армии, если это вас интересует.
— А на Западе раньше бывали?
— Конечно! Я родился в Калифорнии, как раз перед золотой лихорадкой. Когда разразилась война, мне было всего шестнадцать, но я отправился воевать с отрядом из Невады. И после войны остался там на пару лет: дрался с апачами.
Шоу, видимо, ответ удовлетворил.
— Гюнтер о вас хорошего мнения, но он лишь один из компаньонов — и не самый главный.
От потока пешеходов отделился невысокий коренастый мужчина с квадратной бородой, придававшей ему сходство с генералом Грантом. Он курил толстую черную сигару. Это был Гюнтер. Мужчина, шедший рядом с ним, был такого же роста, как Кедрик, — не меньше шести футов. Черты его лица были резкие, а взгляд холодный, как у человека, привыкшего командовать и не привыкшего жалеть. Очевидно, это был полковник Лорен Кейт. Оставался лишь один из компаньонов, с кем Кедрик еще не был знаком, — Бурвик. Из них троих лишь Бурвик был местным уроженцем.
Гюнтер улыбнулся, обнажив белые зубы, сжимавшие сигару, и протянул Тому руку:
— Рад тебя видеть, Кедрик! Полковник, это наш человек! Если есть парень, рожденный для того, чтобы утрясти это дельце, так это он! Я уже рассказывал тебе, что он устроил Петерсону! Подумать только, перегнать стадо, не потеряв за весь путь ни одной головы, и плевать он хотел на апачей!
Кейт кивнул, окинув Кедрика холодным взглядом:
— Капитан — ваше армейское звание?
— Армейское. Я получил его во время Гражданской войны.
— Понятно. А какой-то Томас Кедрик, помнится, воевал с апачами в чине сержанта.
— Это я и есть. Нас всех понизили в чине, когда демобилизовали.
— А сколько времени вы были на войне? — Глаза Кейта изучали Тома.
— Четыре года и еще два участвовал в кампании на юго-западе.
— Недурно. Значит, вы должны знать, что такое война. — Он снисходительно улыбнулся. — Я сам провел двенадцать лет в регулярной армии.
Кедрика задели слова Кейта. Он хотел промолчать, но не удержался:
— Это еще не все, полковник. Я был с Базейном при защите Меца во франко-прусской войне. Я спасся и потом участвовал вместе с Мак-Магом в битве при Седане.
Взгляд Кейта стал острым, губы сжались. Кедрик почувствовал в нем растущую неприязнь.
— Это все? — холодно спросил Кейт.
— Нет. Раз уж вы спрашиваете, то извольте. Я был с Уолсли во второй войне Ашанти в Африке. И на северном Тянь-Шане в двухлетней кампании против туганов — в чине генерала.
— Вы, кажется, много попутешествовали, — сухо произнес Кейт. — Настоящий наемник!
Кедрик спокойно улыбнулся:
— Да, если хотите. Это ведь именно то, что вам нужно? Обычная история — одни нанимают, другие дерутся.
Лицо полковника Кейта вспыхнуло, потом побледнело, но прежде чем он начал говорить, сквозь толпу протиснулся крупный человек с квадратным лицом и остановился перед ним.
— В чем дело, Гюнтер? — закричал он. — Я прослышал, чего ты сюда заявился. Если ты надумал отнять у честных работяг землю, на которой они вкалывают, как рабы, лучше убирайся!
Никто не успел и слова сказать, как между Кейтом и Гюнтером вырос Дорни Шоу:
— На неприятности нарываешься, приятель? Пулю захотелось получить?
Голос у него был негромкий, почти мурлыкающий, и Кедрика удивило, что человек с квадратным лицом так испугался. Он подался назад, широко разводя руками:
— Я не имею в виду тебя, Дорни! Я даже не знал, что ты здесь!
— Тогда проваливай! — взорвался вдруг Дорни, его невозмутимость мгновенно сменилась яростью. И что-то еще было в его лице… Кедрик внезапно понял: жажда крови! — Проваливай, если жить. не надоело! — повторил взбешенный Шоу.
Человек повернулся и поспешно нырнул в мгновенно сомкнувшуюся толпу. Кедрик смотрел на людей и видел либо холодное безразличие, либо ненависть — ни одного теплого или дружелюбного взгляда. Том нахмурился и отвернулся.
Гюнтер схватил его за руку, поспешив воспользоваться этой паузой, чтобы как-то примирить Кедрика и Кейта.
— Видишь, с кем нам приходится иметь дело? — посетовал он. — Это Петерс. Он еще сравнительно безобидный. Но ведь есть и другие — они не будут долго ждать. Пойдем, я познакомлю тебя с Бурвиком.
Кедрик пошел рядом с Гюнтером, который предусмотрительно вклинился между ним и Кейтом. Том поискал глазами Дорни Шоу, но тот куда-то делся. Том уже точно знал, просто нутром чуял, что Дорни, человек, который должен быть его правой рукой в отряде, настоящий убийца. Том встречал таких людей.
Кедрика беспокоил также сегодняшний случай на площади. Петерс, может, и не большой умник, но, похоже, честный человек. Значит, среди его противников есть и такие.
Разумеется, если бы эта земля отошла Гюнтеру, Кейту и Бурвику по решению правительства, сделка была бы вполне законной и скваттеры не имели бы права жить там. Однако, если таких людей, как Петерс, много, Кедрика, возможно, ввели в заблуждение и ему предстоит совсем не та работа, на какую он рассчитывал.
Гюнтер остановился перед прямоугольным каменным домом, стоявшим несколько в стороне от главной улицы.
— Это штаб, — сказал он. — Когда мы в городе, то располагаемся здесь. Входи.
Дом окружала широкая веранда. Когда они поднялись на нее, то увидели девушку в серой юбке и белой блузке, сидевшую там с раскрытой книгой на коленях. Гюнтер остановился.
— Капитан Кедрик, это моя племянница, Консуэла Дьюн.
Взгляды девушки и капитана встретились. Несколько мгновений они молчали. Необъяснимая робость сковала Тома, он не мог пошевелить даже пальцем.
Испуганно и широко раскрыв глаза, Консуэла смотрела не него.
Кедрик первым пришел в себя. Он поклонился и сказал:
— Очень приятно, мисс Дьюн!
— Я тоже рада познакомиться с вами, капитан. — Консуэла встала и подошла к нему. — Надеюсь, вам здесь понравится!
Кедрик не сводил с нее глаз, отчего щеки Консуэлы залились румянцем.
— Конечно, — мягко сказал Том. — И этому ничто не сможет помешать.
— Не будьте слишком самоуверенны, капитан! — Голос Кейта был резким и холодным. — Однако мы опаздываем. Идемте. Простите, Конни. Нас ждет Бурвик.
В дверях Кедрик обернулся: девушка стояла там же и выглядела растерянной.
Кейт был явно раздражен, но Гюнтер, казалось, ничего не заметил. Откуда-то возник Дорни Шоу, скользнул взглядом в сторону Кедрика, но не сказал ни слова, равнодушно свернув самокрутку.
А тут еще Клей Эллисон, прикончивший тридцать человек после того, как продулся в покер, и Черный Джек Кетчум, по которому тоже веревка плачет, не сегодня завтра, конечно, выкинут очередной фортель…
На площадке перед гостиницей «Сент-Джеймс» шла обычная жизнь. Капитан Том Кедрик, только что приехавший, устроился в гладко отполированном кресле у входа в гостиницу и с интересом наблюдал за жизнью города.
Это был высокий молодой человек с волосами цвета ржавчины и зелеными глазами, улыбчивый, со спокойными и сдержанными манерами. Женщины заглядывались на него, а когда встречались с ним взглядом, сердца их начинали биться сильнее, о чем Том Кедрик даже не подозревал. Он видел, конечно, что нравится женщинам, но это всегда приводило его в некоторое недоумение.
Улицу заполняли повозки, грузовые фургоны, вдоль изгородей стояли оседланные лошади с разнообразными клеймами; недавно прибыл дилижанс, другой готовился к отправлению.
Внезапно Кедрик поймал быстрый взгляд молодого человека, стоявшего неподалеку. Это был почти мальчик, с давно нестриженными волосами, и кроткими карими глазами.
— Капитан Кедрик? — осведомился юноша. — Меня послал Джон Гюнтер. Я Дорни Шоу.
— Вот как! — Кедрик встал и, улыбнувшись, протянул руку. — Очень приятно. Вы работаете на Гюнтера?
В карих глазах Шоу промелькнула усмешка.
— С Гюнтером, — поправил юноша. — Я ни на кого не работаю.
— Ясно.
На самом деле Кедрику ничего не было ясно, но он решил, что позже во всем разберется. Было в этот парне что-то настораживающее, вызывающее у Кедрика странную тревогу.
— А где сейчас Гюнтер?
— Там, в конце улицы. Он поручил мне посмотреть, здесь ли вы, и если здесь, попросить вас подождать около гостиницы. Он скоро подойдет.
— Ладно. А почему вы не садитесь?
Шоу быстро взглянул на кресла:
— Я постою. Никогда не сажусь в кресла с подлокотниками. Подлокотники могут помешать.
— Помешать? — Кедрик взглянул на два револьвера, низко висящие на бедрах у Шоу. — Да-да, понимаю. — Он кивнул на оружие. — А шериф не возражает?
Дорни Шоу посмотрел на капитана и весело улыбнулся:
— Не возражает. Знает, что ничего хорошего из этого не выйдет. По крайней мере, — добавил он, — в Мустанге. Слишком уж часто тут случаются всякие неприятности. Я не помню, чтобы шериф орудовал здесь дубинкой.
Кедрик улыбнулся:
— А как же Хикок, Эрп, Мастерсон note 1?
— Может, и так, но я сомневаюсь, — Дорни усмехнулся. — Тут Эллисон. И Кетчум. Попробуйте, суньтесь к ним с дубинкой. А где-то поблизости Малыш Билли и еще кое-кто из той же компании. Шерифу в этом городе приходится здорово крутиться.
— Пожалуй, вы правы.
Том присматривался к Шоу. Что же в нем так настораживает? Конечно, он вооружен до зубов, но Кедрику не впервой встречать вооруженных людей. В сущности, он среди них вырос. Нет, тут было что-то другое. Том пока не мог определить, что именно, но лишь чувствовал некую скрытую угрозу. Да, странное ощущение вызывал у него этот парень с кротким взглядом.
— Мы подыскали несколько хороших ребят, — сообщил Шоу. — Вот и сегодня нашли парочку. Пожалуй, лучший из них — Ларедо Шэд. У него твердая рука, все удивляются, как ему удается так ловко обращаться с револьвером. А сегодня прибудут еще трое: Фессенден, Пойнсетт и Гофф.
По тому, как говорил Шоу, было ясно, что он хорошо их знает, но для Кедрика эти имена не значили ровно ничего. Пожалуй, какие-то смутные воспоминания возникли в связи с именем Фессендена, но толком он так ничего и не припомнил.
— Думаете, они будут сопротивляться? — спросил Том, кивнув на толпу, запрудившую улицу.
— Эти-то? — сухо переспросил Шоу. — Конечно, будут, в этой компании крутые ребята. Они с индейцами успели схлестнуться, и никакой драки не испугаются. — Дорни с любопытством взглянул на Кедрика. — Гюнтер говорит, вы умеете воевать…
Но Шоу как будто сомневался в этом. Кедрик улыбнулся и пожал плечами:
— Да уж как-то справляюсь. Я служил в армии, если это вас интересует.
— А на Западе раньше бывали?
— Конечно! Я родился в Калифорнии, как раз перед золотой лихорадкой. Когда разразилась война, мне было всего шестнадцать, но я отправился воевать с отрядом из Невады. И после войны остался там на пару лет: дрался с апачами.
Шоу, видимо, ответ удовлетворил.
— Гюнтер о вас хорошего мнения, но он лишь один из компаньонов — и не самый главный.
От потока пешеходов отделился невысокий коренастый мужчина с квадратной бородой, придававшей ему сходство с генералом Грантом. Он курил толстую черную сигару. Это был Гюнтер. Мужчина, шедший рядом с ним, был такого же роста, как Кедрик, — не меньше шести футов. Черты его лица были резкие, а взгляд холодный, как у человека, привыкшего командовать и не привыкшего жалеть. Очевидно, это был полковник Лорен Кейт. Оставался лишь один из компаньонов, с кем Кедрик еще не был знаком, — Бурвик. Из них троих лишь Бурвик был местным уроженцем.
Гюнтер улыбнулся, обнажив белые зубы, сжимавшие сигару, и протянул Тому руку:
— Рад тебя видеть, Кедрик! Полковник, это наш человек! Если есть парень, рожденный для того, чтобы утрясти это дельце, так это он! Я уже рассказывал тебе, что он устроил Петерсону! Подумать только, перегнать стадо, не потеряв за весь путь ни одной головы, и плевать он хотел на апачей!
Кейт кивнул, окинув Кедрика холодным взглядом:
— Капитан — ваше армейское звание?
— Армейское. Я получил его во время Гражданской войны.
— Понятно. А какой-то Томас Кедрик, помнится, воевал с апачами в чине сержанта.
— Это я и есть. Нас всех понизили в чине, когда демобилизовали.
— А сколько времени вы были на войне? — Глаза Кейта изучали Тома.
— Четыре года и еще два участвовал в кампании на юго-западе.
— Недурно. Значит, вы должны знать, что такое война. — Он снисходительно улыбнулся. — Я сам провел двенадцать лет в регулярной армии.
Кедрика задели слова Кейта. Он хотел промолчать, но не удержался:
— Это еще не все, полковник. Я был с Базейном при защите Меца во франко-прусской войне. Я спасся и потом участвовал вместе с Мак-Магом в битве при Седане.
Взгляд Кейта стал острым, губы сжались. Кедрик почувствовал в нем растущую неприязнь.
— Это все? — холодно спросил Кейт.
— Нет. Раз уж вы спрашиваете, то извольте. Я был с Уолсли во второй войне Ашанти в Африке. И на северном Тянь-Шане в двухлетней кампании против туганов — в чине генерала.
— Вы, кажется, много попутешествовали, — сухо произнес Кейт. — Настоящий наемник!
Кедрик спокойно улыбнулся:
— Да, если хотите. Это ведь именно то, что вам нужно? Обычная история — одни нанимают, другие дерутся.
Лицо полковника Кейта вспыхнуло, потом побледнело, но прежде чем он начал говорить, сквозь толпу протиснулся крупный человек с квадратным лицом и остановился перед ним.
— В чем дело, Гюнтер? — закричал он. — Я прослышал, чего ты сюда заявился. Если ты надумал отнять у честных работяг землю, на которой они вкалывают, как рабы, лучше убирайся!
Никто не успел и слова сказать, как между Кейтом и Гюнтером вырос Дорни Шоу:
— На неприятности нарываешься, приятель? Пулю захотелось получить?
Голос у него был негромкий, почти мурлыкающий, и Кедрика удивило, что человек с квадратным лицом так испугался. Он подался назад, широко разводя руками:
— Я не имею в виду тебя, Дорни! Я даже не знал, что ты здесь!
— Тогда проваливай! — взорвался вдруг Дорни, его невозмутимость мгновенно сменилась яростью. И что-то еще было в его лице… Кедрик внезапно понял: жажда крови! — Проваливай, если жить. не надоело! — повторил взбешенный Шоу.
Человек повернулся и поспешно нырнул в мгновенно сомкнувшуюся толпу. Кедрик смотрел на людей и видел либо холодное безразличие, либо ненависть — ни одного теплого или дружелюбного взгляда. Том нахмурился и отвернулся.
Гюнтер схватил его за руку, поспешив воспользоваться этой паузой, чтобы как-то примирить Кедрика и Кейта.
— Видишь, с кем нам приходится иметь дело? — посетовал он. — Это Петерс. Он еще сравнительно безобидный. Но ведь есть и другие — они не будут долго ждать. Пойдем, я познакомлю тебя с Бурвиком.
Кедрик пошел рядом с Гюнтером, который предусмотрительно вклинился между ним и Кейтом. Том поискал глазами Дорни Шоу, но тот куда-то делся. Том уже точно знал, просто нутром чуял, что Дорни, человек, который должен быть его правой рукой в отряде, настоящий убийца. Том встречал таких людей.
Кедрика беспокоил также сегодняшний случай на площади. Петерс, может, и не большой умник, но, похоже, честный человек. Значит, среди его противников есть и такие.
Разумеется, если бы эта земля отошла Гюнтеру, Кейту и Бурвику по решению правительства, сделка была бы вполне законной и скваттеры не имели бы права жить там. Однако, если таких людей, как Петерс, много, Кедрика, возможно, ввели в заблуждение и ему предстоит совсем не та работа, на какую он рассчитывал.
Гюнтер остановился перед прямоугольным каменным домом, стоявшим несколько в стороне от главной улицы.
— Это штаб, — сказал он. — Когда мы в городе, то располагаемся здесь. Входи.
Дом окружала широкая веранда. Когда они поднялись на нее, то увидели девушку в серой юбке и белой блузке, сидевшую там с раскрытой книгой на коленях. Гюнтер остановился.
— Капитан Кедрик, это моя племянница, Консуэла Дьюн.
Взгляды девушки и капитана встретились. Несколько мгновений они молчали. Необъяснимая робость сковала Тома, он не мог пошевелить даже пальцем.
Испуганно и широко раскрыв глаза, Консуэла смотрела не него.
Кедрик первым пришел в себя. Он поклонился и сказал:
— Очень приятно, мисс Дьюн!
— Я тоже рада познакомиться с вами, капитан. — Консуэла встала и подошла к нему. — Надеюсь, вам здесь понравится!
Кедрик не сводил с нее глаз, отчего щеки Консуэлы залились румянцем.
— Конечно, — мягко сказал Том. — И этому ничто не сможет помешать.
— Не будьте слишком самоуверенны, капитан! — Голос Кейта был резким и холодным. — Однако мы опаздываем. Идемте. Простите, Конни. Нас ждет Бурвик.
В дверях Кедрик обернулся: девушка стояла там же и выглядела растерянной.
Кейт был явно раздражен, но Гюнтер, казалось, ничего не заметил. Откуда-то возник Дорни Шоу, скользнул взглядом в сторону Кедрика, но не сказал ни слова, равнодушно свернув самокрутку.
Глава 2
Бурвик сидел за столом, подавшись всем телом вперед. Это был невероятно толстый и невероятно грязный человек. Подбородок и щеки покрывала неопрятная щетина с проседью, близко поставленные глаза смотрели остро и зло; бровей почти не было, а нос казался слишком маленьким для его лица. Рубашка была расстегнута, воротник засален. Под ногтями виднелись черные ободки.
Бурвик быстро оглядел вошедших, потом обратился к Кедрику.
— Садитесь! — сказал он. — Вы опаздываете, а дело не ждет! — Его голова, похожая на луковицу, повернулась от Кедрика к Гюнтеру. — Джон, это и есть тот человек, который наконец вышвырнет этих вонючек с земли? Это он?
— Да, это Кедрик, — торопливо проговорил Гюнтер. Похоже, он побаивается Бурвика. Кейт как будто ушел в тень и не произнес ни слова с тех пор, как они вошли в комнату. Позднее Кедрик заметил, это всегда происходило с ним в присутствии Бурвика. — Все будет в порядке, он все сделает.
Бурвик перевел взгляд на Кедрика и кивнул.
— Я уже знаю о тебе, сынок! — голос был почти добродушным. — Не церемонься с ними! Сам понимаешь, мы не можем терять время! Их уже предупредили о том, чтобы они съезжали. Предупреди еще раз, а потом прогони — или похорони, твое дело. Я не буду ни о чем спрашивать. И думаю, никто другой тоже не станет, — прибавил он. — Все, что здесь происходит, — это наше дело.
И тут же, будто забыв о Кедрике, Бурвик обратился к Гюнтеру:
— Ты распорядился, как я тебе сказал? Припасы на пятьдесят человек и на пятьдесят дней. Когда все будет готово, мы немедленно приступим к делу. Чем раньше начнем, тем скорее закончим. И мы должны выиграть! — Он резко повернулся к Кедрику: — Десять дней! Я даю тебе десять дней! Но буду разочарован, если тебе потребуется больше пяти. Самому смелости не хватит — спусти на них Дорни. Он им покажет! — Он внезапно хихикнул: — Да уж, Дорни покажет! — Бурвик успокоился, оглядел лежащие на столе бумаги и сказал, не поднимая глаз: — Можешь идти, Кедрик. Дорни, ты тоже свободен. Действуйте!
Кедрик поколебался, потом все же спросил:
— Сколько там этих людей? И я хотел бы знать, есть ли у них семьи?
Гюнтер торопливо повернулся к нему:
— Я скажу все, что тебе нужно знать, Том. Но позже.
Кедрик пожал плечами и приподнял шляпу, прощаясь. Дорни Шоу уже исчез. Когда Том вышел на веранду, Конни Дьюн все еще сидела там. Она пристально смотрела поверх книги на пыльную, залитую солнцем улицу.
Кедрик остановился возле Конни, держа шляпу в руке:
— Вы давно живете в Мустанге, мисс Дьюн?
Конни подняла на него глаза, помедлила, прежде чем ответить:
— Нет, недавно. Но вполне достаточно, чтобы научиться любить и ненавидеть. — Она взглянула на холмы, потом снова на него. — Я люблю эти места, капитан. Не знаю, поймете ли вы меня. Я родилась и выросла в городе. Но когда впервые увидела эти красные скалы, эти одинокие горы, пустыню, индейских пони, я поняла — тут моя земля. Я хотела бы остаться здесь навсегда.
Кедрик удивленно посмотрел на нее, ему было приятно это слышать.
— Я сам чувствую нечто подобное. Но вы сказали — любить и ненавидеть. Вы любите эту землю. А что же вы ненавидите?
— Некоторых людей, капитан, их много на этой земле. Они волки в человеческом обличье. И есть еще пришельцы из других мест, они готовы сожрать тех, кто оказался здесь раньше, смелых, но не таких хитрых.
Все более удивляясь, Том облокотился на перила.
— Не знаю, понял ли я вас, мисс Дьюн. Правда, я здесь недавно, но пока не встречал тех, о ком вы говорите.
Она посмотрела ему прямо в глаза, медленно закрыла книгу и направилась к двери.
— Не встречали, капитан? — Ее голос внезапно окреп. — Вы уверены? А мне кажется, вы и есть один из них. — Она открыла дверь и исчезла.
Некоторое время Том стоял неподвижно, глядя ей вслед. Потом нахмурившись, отвернулся. Что она имела в виду? И что вообще ей известно о нем? Неожиданно для себя он почувствовал сомнение. И выходка Петерса, и слова Конни растревожили его. Получалось, что Консуэла Дьюн, племянница Джона Гюнтера, думает так же, как и Петерс?
Озадаченный, Кедрик спустился на улицу и остановился, оглядываясь.
Он еще не успел переодеться и был в строгом сером костюме, черной шляпе с плоской тульей и плоскими полями, сохранившейся с незапамятных времен, и черных ковбойских сапогах. Стоя на углу, он медленно свернул самокрутку и закурил. В отлично сшитом костюме Том выглядел красавцем и щеголем, его худощавое, бронзовое от загара лицо было умным и волевым. Своей военной выправкой, широкими плечами и хладнокровием он выделялся в любой толпе.
Нескончаемый поток пешеходов многолюдной Западной улицы завладел вниманием Кедрика. Запад был чем-то вроде магнита, притягивающего людей всех существующих типов. Авантюристы приезжали сюда в поисках золота, новых земель, острых ощущений. Аферисты, женщины древнейшей, но вечно юной профессии, головорезы, бандиты, похитители скота, конокрады, рудокопы, ковбои, грузчики и просто бродяги — все они наполняли эту улицу. Вон тот небритый бородач в выцветшей от солнца красной шерстяной рубашке мог бы при случае декламировать Шекспира. Стройный молодой человек, беседующий с девушкой в повозке, возможно, учился в Оксфорде, а картежник с бледным лицом вполне мог оказаться отпрыском аристократической южной семьи.
Все мужчины имели револьверы, как правило, не пряча их. И при необходимости не постеснялись бы пустить их в дело. Правда, кое-кто предпочитал драться на кулаках, но таких было немного.
Крупный мужчина, пошатываясь, вышел из толпы. Том взглянул на него, и их глаза встретились. Человек выпил, и теперь, очевидно, ему требовалось отвести душу. Кедрика он посчитал подходящим для этого объектом. Несколько прохожих, предвкушая драку, остановились поглазеть.
— Так… — Великан встал, широко расставив ноги, рукава рубашки были закатаны до локтей, открывая толстые, волосатые руки. — Неужели никто так и не проучит этих мошенников? Они же крадут у нас землю! — Он вдруг хихикнул. — Хорошо, что твоего помощника, душегуба этого, нет сейчас здесь и некому спасти твою шкуру. Мне просто не терпится задать тебе хорошую трепку!
Во рту у Кедрика пересохло, но взгляд оставался спокойным. Он вынул изо рта самокрутку:
— Извини, приятель. Я не прихватил с собой оружие. Да если бы и прихватил, все равно не стал бы стрелять в тебя. А насчет земли ты ошибся. Мы претендуем на нее по закону.
— Да неужели? — Верзила приблизился еще на шаг и положил руку на рукоятку револьвера. — Что это за закон такой — отбирать у человека землю, на которой он трудится в поте лица, сносить его дом, выставлять детишек на улицу?
Хотя человек основательно подгулял, Тому было ясно: слова его — не пьяная болтовня. Он был не робкого десятка, не боялся Кедрика, не испугался бы и Дорни Шоу — ему было страшно за свою семью. Эта сцена добавила смятения в душу Кедрика, и без того уже сомневавшегося в выбранном им пути.
В толпе раздался угрожающий ропот. Очевидно, что симпатии зрителей были на стороне великана.
Вдруг ропот стал тише, перешел в шепот, и внезапно воцарилась мертвая тишина. Кедрик увидел, что великан побледнел, и услышал чей-то хриплый шепот:
— Берегись, Барт! Дорни Шоу!
Рядом с Кедриком, будто из-под земли, вырос Шоу.
— Дай-ка я разделаюсь с ним, кэп, — негромко сказал Дорни. — Давно пора это прекратить.
— Нет, уходи, Шоу! Я сам постою за себя! — резко прервал его Кедрик.
— Но у тебя даже револьвера нет с собой! — возразил Шоу.
Барт, по-видимому, и не думал сдаваться. Конечно, появление Шоу его несколько отрезвило, но это был не Петерс, он не собирался отступать. Его настороженный взгляд переходил с Шоу на Кедрика и обратно. Том шагнул вперед, и Барт мог теперь дотянуться до него рукой.
— Шоу здесь ни при чем, — негромко произнес Кедрик. — Я не хочу с тобой ссориться, парень. Конечно, если кому-то охота со мной драться, он может получить такую возможность, я готов. Но если решишь драться, не забудь, что я не вооружен.
Барт смотрел недоверчиво: как же, знаем таких! Поверишь, а револьвер — вон он, тут как тут. Барт не сомневался, что Кедрик лжет.
— У тебя есть оружие! — воскликнул он. — Ты просто спрятал его, грязный койот!
Барт рванул из кобуры револьвер, но в тот же миг Том кинулся к нему. Ребром левой руки он ударил по запястью и выбил револьвер, а правую выбросил в апперкоте, несущем всю силу его поджарого тела, напрягшегося, как тетива. Быстрый, точно рассчитанный удар обрушился на подбородок Барта со звуком, похожим на свист кнута погонщика. Барт попытался дотянуться до оружия, секунда — и он схватил бы его, но получил удар по спине.
Потом Кедрик остановился и спокойно поднял оружие — армейский револьвер модели 1851 года. Он стоял над своим противником и рассматривал толпу. Лица были угрюмые, замкнутые. Он взглянул вниз, на Барта. Великан медленно поднимался, качая большой головой. Попробовал поднять правую руку, но застонал от боли. Осмотрев кисть, Барт взглянул на Кедрика.
— Ты сломал мне руку! Все пропало! Как же я теперь буду пахать?
— Вставай, парень, — спокойно сказал Кедрик. — Ты сам напросился.
Когда. Барт встал, Кедрик протянул ему его шестизарядник. Их взгляды встретились, и Том улыбнулся.
— Возьми. Положи в кобуру и забудь о нем. Я уверен: ты не из тех, кто стреляет в спину.
Кедрик повернулся и медленно пошел вниз по улице. У «Сент-Джеймса» он остановился. Когда он вынимал бумагу и насыпал в нее табак, пальцы слегка дрожали.
— Потрясающе! — раздался мягкий голос Дорни Шоу. Его карие глаза с любопытством рассматривали Кедрика. — Никогда не видел ничего подобного! Удар по запястью — и готово!
Появились Джон Гюнтер с Кейтом. Гюнтер широко улыбался:
— Я все видел, сынок! Это получше дюжины убийств! Что-то подобное проделывал старина Том Смит — Том Медвежий Ручей. Даже с самыми крутыми ребятами, если они переходили ему дорожку, он расправлялся кулаками.
— А если бы он успел отдернуть руку и выстрелить? — спросил Кейт.
— У него не было бы времени, — спокойно сказал Кедрик. — Но и в таком случае можно применить кое-какие приемы, — и он пожал плечами, не желая больше обсуждать это происшествие.
— Некоторых ребят сможешь увидеть уже сегодня ночью, Том, — сообщил Гюнтер. — Я сказал Дорни, чтобы он известил Шэда, Фессендена и других. А завтра нужно будет просто проехаться по тем местам. Во всяком случае, для начала. Прогуляйся вместе с ребятами по окрестностям, пусть поймут, что мы не шутим.
Кедрик кивнул, они обсудили некоторые детали, и Том вернулся в свою комнату. Он подумал, что Запад совершенно не изменился. Это только в других местах все меняется быстро.
Том сбросил пиджак, жилет, рубашку и ботинки. Раздевшись до пояса, он присел на кровать и открыл саквояж. Порывшись в нем, вытащил две кобуры и портупею. В кобурах были два хорошо смазанных револьвера 44-го калибра — «смит-и-вессон», когда-то они изготовлялись по заказу для русской армии, и еще кольт-«фронтир», один из самых точных по тем временам.
Капитан тщательно проверил заряды, потом вложил шестизарядники в кобуры и отложил в сторону. Снова покопавшись в вещах, извлек еще два револьвера, две кобуры и портупею. Это были двенадцатизарядные армейские револьверы Уэлча 36-го калибра.
Револьверы Уэлча редко встречались на Западе, они не всем нравились. Кедрик, однако, часто пользовался ими и был доволен. Возможность сделать дополнительный выстрел бывает иногда очень кстати. А по убойной силе револьвер 36-го калибра в руках меткого стрелка почти не уступает более тяжелому револьверу 44-го калибра. Всему свое место и время. Боевые качества каждого из них дополняли друг друга. Еще раз проверив оружие и положив его на дно саквояжа Том отыскал винчестер, заботливо почистил, смазал и зарядил его. Покончив с делами, он уже приготовился вздремнуть, когда послышался негромкий стук в дверь.
— Входите, — крикнул Кедрик, — даже если вы враг, с удовольствием познакомлюсь с вами!
Дверь открылась и тут же закрылась. В комнату вошел человек ростом около пяти футов четырех дюймов и в ширину почти такой же, как в высоту. Все в нем демонстрировало исключительную силу: мышцы, кости — и ни капли жира. Его смуглое широкое лицо как будто высеченное из камня, обрамляла щетина черных как вороново крыло волос. Толстая шея плавно переходила в могучие плечи. На правом бедре висел револьвер. В руке вошедший держал шляпу с узкими жесткими полями.
Кедрик вскочил.
— Дэй! — воскликнул он. — Дэй Рейд! Что ты делаешь в этих краях?
—Тебе это интересно? Тогда знай: у меня неприятности, и очень большие. И ты тоже имеешь к ним отношение.
— Я? — Кедрик указал Дэю на стул, приглашая садиться. — Объясни, что ты имеешь в виду?
Дэй Рейд — был родом из Уэльса — посмотрел ему в глаза, потом уселся, положив на колени широкие ладони и подогнув толстые мускулистые ноги.
— Ты связался с Бурвиком, и тебе поручили согнать нас с земли! Ты изменился, Том, — и к худшему!
— Так ты тоже из тех скваттеров? Ты живешь на земле, которую хотят купить Бурвик, Кейт и Гюнтер?
— Да, живу и много работаю на ней. А сейчас эти мошенники хотят со мной разделаться. Да не на того напали: я буду с ними драться, и с тобой тоже, Том Кедрик, если ты останешься с ними.
Кедрик задумчиво разглядывал Дэя. Сомнения возникли снова. Отец Тома был тоже из Уэльса, и Дэй Рейд дружил с их семьей. Дэй приехал из Старого Света вместе с отцом Тома, и хотя был гораздо моложе Гвилима Кедрика, работал бок о бок с ним, еще когда ухаживал за своей будущей женой.
— Дэй, сегодня я впервые начал сомневаться в этом предприятии, — медленно заговорил Том. — Видишь ли, после войны я познакомился с Джоном Гюнтером и, как его друг, получил стадо скота. В те времена случались всякие неприятности: индейцы задерживали всех и требовали много скота для себя, воры угоняли целые стада, землевладельцы запрашивали деньги за то, что скот проходил через их территорию. Но мне удалось провести свое стадо, ничего не платя, только отдав нескольких жирных быков индейцам. И не потому, что они требовали, я сам хотел им отдать, они это заслужили. Гюнтер помнил меня еще с тех пор и знал мой военный послужной список. И когда он предложил мне эту работу в Новом Орлеане, условия звучали заманчива. Вот что он мне рассказал:
Его фирма — «Бурвик, Кейт и Гюнтер» — зарегистрировала прошение о покупке и использовании целиком или частично около трехсот земельных участков. Они утверждали, что эта земля заболочена или часто затопляется и попадает под закон Генерального земельного управления как земля, слишком влажная, чтобы орошать ее во время посевной, но требующая орошения впоследствии и, таким образом, подлежащая продаже как заболоченная. Гюнтер утверждал, что компания уже договорилась о продаже земли, но кучка скваттеров, живущих там — воры, преступники, бродяги, — отказывается съезжать. И вот он решил нанять меня, чтобы я возглавил вооруженный отряд и проследил за тем, чтобы земля была освобождена. Возможно вооруженное сопротивление, и тогда применение силы будет необходимо.
Бурвик быстро оглядел вошедших, потом обратился к Кедрику.
— Садитесь! — сказал он. — Вы опаздываете, а дело не ждет! — Его голова, похожая на луковицу, повернулась от Кедрика к Гюнтеру. — Джон, это и есть тот человек, который наконец вышвырнет этих вонючек с земли? Это он?
— Да, это Кедрик, — торопливо проговорил Гюнтер. Похоже, он побаивается Бурвика. Кейт как будто ушел в тень и не произнес ни слова с тех пор, как они вошли в комнату. Позднее Кедрик заметил, это всегда происходило с ним в присутствии Бурвика. — Все будет в порядке, он все сделает.
Бурвик перевел взгляд на Кедрика и кивнул.
— Я уже знаю о тебе, сынок! — голос был почти добродушным. — Не церемонься с ними! Сам понимаешь, мы не можем терять время! Их уже предупредили о том, чтобы они съезжали. Предупреди еще раз, а потом прогони — или похорони, твое дело. Я не буду ни о чем спрашивать. И думаю, никто другой тоже не станет, — прибавил он. — Все, что здесь происходит, — это наше дело.
И тут же, будто забыв о Кедрике, Бурвик обратился к Гюнтеру:
— Ты распорядился, как я тебе сказал? Припасы на пятьдесят человек и на пятьдесят дней. Когда все будет готово, мы немедленно приступим к делу. Чем раньше начнем, тем скорее закончим. И мы должны выиграть! — Он резко повернулся к Кедрику: — Десять дней! Я даю тебе десять дней! Но буду разочарован, если тебе потребуется больше пяти. Самому смелости не хватит — спусти на них Дорни. Он им покажет! — Он внезапно хихикнул: — Да уж, Дорни покажет! — Бурвик успокоился, оглядел лежащие на столе бумаги и сказал, не поднимая глаз: — Можешь идти, Кедрик. Дорни, ты тоже свободен. Действуйте!
Кедрик поколебался, потом все же спросил:
— Сколько там этих людей? И я хотел бы знать, есть ли у них семьи?
Гюнтер торопливо повернулся к нему:
— Я скажу все, что тебе нужно знать, Том. Но позже.
Кедрик пожал плечами и приподнял шляпу, прощаясь. Дорни Шоу уже исчез. Когда Том вышел на веранду, Конни Дьюн все еще сидела там. Она пристально смотрела поверх книги на пыльную, залитую солнцем улицу.
Кедрик остановился возле Конни, держа шляпу в руке:
— Вы давно живете в Мустанге, мисс Дьюн?
Конни подняла на него глаза, помедлила, прежде чем ответить:
— Нет, недавно. Но вполне достаточно, чтобы научиться любить и ненавидеть. — Она взглянула на холмы, потом снова на него. — Я люблю эти места, капитан. Не знаю, поймете ли вы меня. Я родилась и выросла в городе. Но когда впервые увидела эти красные скалы, эти одинокие горы, пустыню, индейских пони, я поняла — тут моя земля. Я хотела бы остаться здесь навсегда.
Кедрик удивленно посмотрел на нее, ему было приятно это слышать.
— Я сам чувствую нечто подобное. Но вы сказали — любить и ненавидеть. Вы любите эту землю. А что же вы ненавидите?
— Некоторых людей, капитан, их много на этой земле. Они волки в человеческом обличье. И есть еще пришельцы из других мест, они готовы сожрать тех, кто оказался здесь раньше, смелых, но не таких хитрых.
Все более удивляясь, Том облокотился на перила.
— Не знаю, понял ли я вас, мисс Дьюн. Правда, я здесь недавно, но пока не встречал тех, о ком вы говорите.
Она посмотрела ему прямо в глаза, медленно закрыла книгу и направилась к двери.
— Не встречали, капитан? — Ее голос внезапно окреп. — Вы уверены? А мне кажется, вы и есть один из них. — Она открыла дверь и исчезла.
Некоторое время Том стоял неподвижно, глядя ей вслед. Потом нахмурившись, отвернулся. Что она имела в виду? И что вообще ей известно о нем? Неожиданно для себя он почувствовал сомнение. И выходка Петерса, и слова Конни растревожили его. Получалось, что Консуэла Дьюн, племянница Джона Гюнтера, думает так же, как и Петерс?
Озадаченный, Кедрик спустился на улицу и остановился, оглядываясь.
Он еще не успел переодеться и был в строгом сером костюме, черной шляпе с плоской тульей и плоскими полями, сохранившейся с незапамятных времен, и черных ковбойских сапогах. Стоя на углу, он медленно свернул самокрутку и закурил. В отлично сшитом костюме Том выглядел красавцем и щеголем, его худощавое, бронзовое от загара лицо было умным и волевым. Своей военной выправкой, широкими плечами и хладнокровием он выделялся в любой толпе.
Нескончаемый поток пешеходов многолюдной Западной улицы завладел вниманием Кедрика. Запад был чем-то вроде магнита, притягивающего людей всех существующих типов. Авантюристы приезжали сюда в поисках золота, новых земель, острых ощущений. Аферисты, женщины древнейшей, но вечно юной профессии, головорезы, бандиты, похитители скота, конокрады, рудокопы, ковбои, грузчики и просто бродяги — все они наполняли эту улицу. Вон тот небритый бородач в выцветшей от солнца красной шерстяной рубашке мог бы при случае декламировать Шекспира. Стройный молодой человек, беседующий с девушкой в повозке, возможно, учился в Оксфорде, а картежник с бледным лицом вполне мог оказаться отпрыском аристократической южной семьи.
Все мужчины имели револьверы, как правило, не пряча их. И при необходимости не постеснялись бы пустить их в дело. Правда, кое-кто предпочитал драться на кулаках, но таких было немного.
Крупный мужчина, пошатываясь, вышел из толпы. Том взглянул на него, и их глаза встретились. Человек выпил, и теперь, очевидно, ему требовалось отвести душу. Кедрика он посчитал подходящим для этого объектом. Несколько прохожих, предвкушая драку, остановились поглазеть.
— Так… — Великан встал, широко расставив ноги, рукава рубашки были закатаны до локтей, открывая толстые, волосатые руки. — Неужели никто так и не проучит этих мошенников? Они же крадут у нас землю! — Он вдруг хихикнул. — Хорошо, что твоего помощника, душегуба этого, нет сейчас здесь и некому спасти твою шкуру. Мне просто не терпится задать тебе хорошую трепку!
Во рту у Кедрика пересохло, но взгляд оставался спокойным. Он вынул изо рта самокрутку:
— Извини, приятель. Я не прихватил с собой оружие. Да если бы и прихватил, все равно не стал бы стрелять в тебя. А насчет земли ты ошибся. Мы претендуем на нее по закону.
— Да неужели? — Верзила приблизился еще на шаг и положил руку на рукоятку револьвера. — Что это за закон такой — отбирать у человека землю, на которой он трудится в поте лица, сносить его дом, выставлять детишек на улицу?
Хотя человек основательно подгулял, Тому было ясно: слова его — не пьяная болтовня. Он был не робкого десятка, не боялся Кедрика, не испугался бы и Дорни Шоу — ему было страшно за свою семью. Эта сцена добавила смятения в душу Кедрика, и без того уже сомневавшегося в выбранном им пути.
В толпе раздался угрожающий ропот. Очевидно, что симпатии зрителей были на стороне великана.
Вдруг ропот стал тише, перешел в шепот, и внезапно воцарилась мертвая тишина. Кедрик увидел, что великан побледнел, и услышал чей-то хриплый шепот:
— Берегись, Барт! Дорни Шоу!
Рядом с Кедриком, будто из-под земли, вырос Шоу.
— Дай-ка я разделаюсь с ним, кэп, — негромко сказал Дорни. — Давно пора это прекратить.
— Нет, уходи, Шоу! Я сам постою за себя! — резко прервал его Кедрик.
— Но у тебя даже револьвера нет с собой! — возразил Шоу.
Барт, по-видимому, и не думал сдаваться. Конечно, появление Шоу его несколько отрезвило, но это был не Петерс, он не собирался отступать. Его настороженный взгляд переходил с Шоу на Кедрика и обратно. Том шагнул вперед, и Барт мог теперь дотянуться до него рукой.
— Шоу здесь ни при чем, — негромко произнес Кедрик. — Я не хочу с тобой ссориться, парень. Конечно, если кому-то охота со мной драться, он может получить такую возможность, я готов. Но если решишь драться, не забудь, что я не вооружен.
Барт смотрел недоверчиво: как же, знаем таких! Поверишь, а револьвер — вон он, тут как тут. Барт не сомневался, что Кедрик лжет.
— У тебя есть оружие! — воскликнул он. — Ты просто спрятал его, грязный койот!
Барт рванул из кобуры револьвер, но в тот же миг Том кинулся к нему. Ребром левой руки он ударил по запястью и выбил револьвер, а правую выбросил в апперкоте, несущем всю силу его поджарого тела, напрягшегося, как тетива. Быстрый, точно рассчитанный удар обрушился на подбородок Барта со звуком, похожим на свист кнута погонщика. Барт попытался дотянуться до оружия, секунда — и он схватил бы его, но получил удар по спине.
Потом Кедрик остановился и спокойно поднял оружие — армейский револьвер модели 1851 года. Он стоял над своим противником и рассматривал толпу. Лица были угрюмые, замкнутые. Он взглянул вниз, на Барта. Великан медленно поднимался, качая большой головой. Попробовал поднять правую руку, но застонал от боли. Осмотрев кисть, Барт взглянул на Кедрика.
— Ты сломал мне руку! Все пропало! Как же я теперь буду пахать?
— Вставай, парень, — спокойно сказал Кедрик. — Ты сам напросился.
Когда. Барт встал, Кедрик протянул ему его шестизарядник. Их взгляды встретились, и Том улыбнулся.
— Возьми. Положи в кобуру и забудь о нем. Я уверен: ты не из тех, кто стреляет в спину.
Кедрик повернулся и медленно пошел вниз по улице. У «Сент-Джеймса» он остановился. Когда он вынимал бумагу и насыпал в нее табак, пальцы слегка дрожали.
— Потрясающе! — раздался мягкий голос Дорни Шоу. Его карие глаза с любопытством рассматривали Кедрика. — Никогда не видел ничего подобного! Удар по запястью — и готово!
Появились Джон Гюнтер с Кейтом. Гюнтер широко улыбался:
— Я все видел, сынок! Это получше дюжины убийств! Что-то подобное проделывал старина Том Смит — Том Медвежий Ручей. Даже с самыми крутыми ребятами, если они переходили ему дорожку, он расправлялся кулаками.
— А если бы он успел отдернуть руку и выстрелить? — спросил Кейт.
— У него не было бы времени, — спокойно сказал Кедрик. — Но и в таком случае можно применить кое-какие приемы, — и он пожал плечами, не желая больше обсуждать это происшествие.
— Некоторых ребят сможешь увидеть уже сегодня ночью, Том, — сообщил Гюнтер. — Я сказал Дорни, чтобы он известил Шэда, Фессендена и других. А завтра нужно будет просто проехаться по тем местам. Во всяком случае, для начала. Прогуляйся вместе с ребятами по окрестностям, пусть поймут, что мы не шутим.
Кедрик кивнул, они обсудили некоторые детали, и Том вернулся в свою комнату. Он подумал, что Запад совершенно не изменился. Это только в других местах все меняется быстро.
Том сбросил пиджак, жилет, рубашку и ботинки. Раздевшись до пояса, он присел на кровать и открыл саквояж. Порывшись в нем, вытащил две кобуры и портупею. В кобурах были два хорошо смазанных револьвера 44-го калибра — «смит-и-вессон», когда-то они изготовлялись по заказу для русской армии, и еще кольт-«фронтир», один из самых точных по тем временам.
Капитан тщательно проверил заряды, потом вложил шестизарядники в кобуры и отложил в сторону. Снова покопавшись в вещах, извлек еще два револьвера, две кобуры и портупею. Это были двенадцатизарядные армейские револьверы Уэлча 36-го калибра.
Револьверы Уэлча редко встречались на Западе, они не всем нравились. Кедрик, однако, часто пользовался ими и был доволен. Возможность сделать дополнительный выстрел бывает иногда очень кстати. А по убойной силе револьвер 36-го калибра в руках меткого стрелка почти не уступает более тяжелому револьверу 44-го калибра. Всему свое место и время. Боевые качества каждого из них дополняли друг друга. Еще раз проверив оружие и положив его на дно саквояжа Том отыскал винчестер, заботливо почистил, смазал и зарядил его. Покончив с делами, он уже приготовился вздремнуть, когда послышался негромкий стук в дверь.
— Входите, — крикнул Кедрик, — даже если вы враг, с удовольствием познакомлюсь с вами!
Дверь открылась и тут же закрылась. В комнату вошел человек ростом около пяти футов четырех дюймов и в ширину почти такой же, как в высоту. Все в нем демонстрировало исключительную силу: мышцы, кости — и ни капли жира. Его смуглое широкое лицо как будто высеченное из камня, обрамляла щетина черных как вороново крыло волос. Толстая шея плавно переходила в могучие плечи. На правом бедре висел револьвер. В руке вошедший держал шляпу с узкими жесткими полями.
Кедрик вскочил.
— Дэй! — воскликнул он. — Дэй Рейд! Что ты делаешь в этих краях?
—Тебе это интересно? Тогда знай: у меня неприятности, и очень большие. И ты тоже имеешь к ним отношение.
— Я? — Кедрик указал Дэю на стул, приглашая садиться. — Объясни, что ты имеешь в виду?
Дэй Рейд — был родом из Уэльса — посмотрел ему в глаза, потом уселся, положив на колени широкие ладони и подогнув толстые мускулистые ноги.
— Ты связался с Бурвиком, и тебе поручили согнать нас с земли! Ты изменился, Том, — и к худшему!
— Так ты тоже из тех скваттеров? Ты живешь на земле, которую хотят купить Бурвик, Кейт и Гюнтер?
— Да, живу и много работаю на ней. А сейчас эти мошенники хотят со мной разделаться. Да не на того напали: я буду с ними драться, и с тобой тоже, Том Кедрик, если ты останешься с ними.
Кедрик задумчиво разглядывал Дэя. Сомнения возникли снова. Отец Тома был тоже из Уэльса, и Дэй Рейд дружил с их семьей. Дэй приехал из Старого Света вместе с отцом Тома, и хотя был гораздо моложе Гвилима Кедрика, работал бок о бок с ним, еще когда ухаживал за своей будущей женой.
— Дэй, сегодня я впервые начал сомневаться в этом предприятии, — медленно заговорил Том. — Видишь ли, после войны я познакомился с Джоном Гюнтером и, как его друг, получил стадо скота. В те времена случались всякие неприятности: индейцы задерживали всех и требовали много скота для себя, воры угоняли целые стада, землевладельцы запрашивали деньги за то, что скот проходил через их территорию. Но мне удалось провести свое стадо, ничего не платя, только отдав нескольких жирных быков индейцам. И не потому, что они требовали, я сам хотел им отдать, они это заслужили. Гюнтер помнил меня еще с тех пор и знал мой военный послужной список. И когда он предложил мне эту работу в Новом Орлеане, условия звучали заманчива. Вот что он мне рассказал:
Его фирма — «Бурвик, Кейт и Гюнтер» — зарегистрировала прошение о покупке и использовании целиком или частично около трехсот земельных участков. Они утверждали, что эта земля заболочена или часто затопляется и попадает под закон Генерального земельного управления как земля, слишком влажная, чтобы орошать ее во время посевной, но требующая орошения впоследствии и, таким образом, подлежащая продаже как заболоченная. Гюнтер утверждал, что компания уже договорилась о продаже земли, но кучка скваттеров, живущих там — воры, преступники, бродяги, — отказывается съезжать. И вот он решил нанять меня, чтобы я возглавил вооруженный отряд и проследил за тем, чтобы земля была освобождена. Возможно вооруженное сопротивление, и тогда применение силы будет необходимо.