— Она там.
Сделав глубокий вдох, Трент постучал и вошел в комнату. Сердце его учащенно забилось, во рту пересохло. Ни одна женщина не трогала и не возбуждала его так сильно, как эта; ни одна не заставляла задумываться о том, как много он теряет, ведя одинокую жизнь.
Интерьер тихой уютной комнаты сильно отличался от кричащего убранства игорного зала. Это было место для спокойной жизни, далекой от всякой суматохи, оно говорило о том, что его хозяйка прежде всего ценит покой и уют. На столе лежала открытая книга, на подоконнике стояли горшки с комнатными цветами. Все это Трент отметил машинально, ибо все его внимание было приковано к Рите Риордан.
Она стояла у стола, высокая, выше среднего роста. При виде ее пышной, но стройной фигуры, сердце его бешено забилось. На ней было черное вечернее платье с блестками, в котором она обычно прохаживалась между столиками, оно резко контрастировало со скромным убранством комнаты.
Широко раскрыв глаза, Рита протянула ему обе руки.
— Лэнс! Почему ты так долго не появлялся?
— Ты все такая же, — сказал он. — Ничуть не изменилась.
— Я стала старше, Лэнс. Больше чем на год.
— Неужели прошел только год? Мне казалось, что намного больше. — Он задумчиво смотрел на нее. — Ты, как всегда, прекрасна. Думаю, ты стала даже еще прекрасней и желанней.
— Было время, когда ты мог обладать мной, но ты вдруг взял и уехал. Лэнс, ты так и живешь один в своей хижине или у тебя кто-нибудь появился?
Он усмехнулся.
— Рита, если бы у меня кто-нибудь появился, ты бы наверняка узнала об этом. Мне кажется, ты знаешь все, что происходит вокруг. Да, я по-прежнему живу один, наедине со своими воспоминаниями. И они не делают мою жизнь веселее. Но когда я думаю о тебе и о том, что могло бы быть, я вспоминаю Берта Полти и Брокмэнов и думаю, когда же я сам превращусь в прах.
— Вот поэтому-то я и посылала за тобой. — Она обошла вокруг стола и снова взяла его за руки. — Лэнс, ты должен уехать! Немедленно! Если тебя удерживает твоя земля, я сумею оставить ее за тобой. А если дело не в этом, скажи только слово, и я уеду с тобой. Всюду, куда ты пожелаешь, но мы должны сделать это сейчас же!
— Почему? — спросил Трент. Он всегда отличался прямотой и решительностью. Его лицо потемнело и стало суровым. — Почему я должен уехать? Я не могу бросить тех, кто мне доверился.
— Лэнс, они хотят убить тебя! Эти люди жестоки и порочны. Я имею в виду даже не Короля Билла, хотя он их вождь и считает: все, что он делает, справедливо. Я говорю о Малыше. Он любит убивать. На прошлой неделе он убил какого-то парня прямо перед моим казино, а потом стрелял уже в мертвое тело и никак не мог остановиться. Он ненормальный, Лэнс, но даже его отец не догадывается об этом. Со своим отцом он само очарование. Я верю, он действительно его любит. Король Билл, по крайней мере, использует свою власть для созидания, хотя ради своей цели он может пройти по трупам. Малыш же способен только разрушать.
— Я должен остаться. Нас и так немного.
— Лэнс, я слышала их разговор. Мне кажется, они специально говорили при мне. Они ничего не скрывают, потому что уверены: никто не осмелится их тронуть. Они знают, что ты будешь сражаться за свою землю, и потому решили тебя убить. Им известно, что ты в городе, и они не дадут тебе уехать.
— Рита, люди, живущие в горных долинах, — мои друзья. Я не могу нарушить наш договор и сбежать.
— Хейл и его люди не знают, что ты — Лэнс Килкенни, но они догадываются, что ты тот, чье имя хорошо известно. Я думаю, они считают тебя каким-то крупным преступником, скрывающимся от закона. И они приговорили тебя к смерти, это уж точно.
— Рита, мне и раньше приходилось бывать в подобных переделках. Может быть, шансов у меня было тогда побольше, но игра-то все равно одна и та же. Нет, я должен остаться. — Немного помолчав, он добавил: — Мне нужно поговорить с Хейлом. Он может остановить это, если захочет. Ему нужно все объяснить.
— И не рассчитывай на это! Он живет в собственном мире. Никто даже не осмеливается обратиться к нему, и, если ты заговоришь с ним, он воспримет это как оскорбление. У тебя никаких шансов поговорить с ним. И не забудь, ему нет и сорока, и нрав у него горячий.
— Я вижу, ты его хорошо знаешь. Не причиняет ли он тебе каких неприятностей?
— Почему ты спрашиваешь об этом?
— Просто хочу знать.
Она пожала плечами.
— Он хочет на мне жениться, Лэнс. — Она вдруг рассмеялась. — Должна признаться, он делал мне предложение в манере короля, дарующего свою милость низшему существу, но тем не менее согласия он все-таки испросил.
— Ну а ты, Рита? — Трент напряженно смотрел на нее. — Что ты ему ответила?
— Лэнс, я так одинока здесь. У меня нет никакой личной жизни, одни дела. У меня даже нет знакомых женщин, кроме тех, что танцуют в моем казино. Они очень милые, правда. И не позволяют себе с клиентами ничего лишнего. Одна или две, кажется, завели себе кавалеров, но это их личное дело. А больше я никого не вижу и не знаю. Я очень, очень одинока. Король Билл — сильный мужчина и знает, как завоевать женщину. Он многое может предложить, и, хотя его сын такого же возраста, что и я, он все еще молод и крепок. Мне не нравится то, что он делает, но он-то считает, что делает все правильно, и готов доказать это кому угодно. Нет, я не выйду за него замуж. Не выйду, даже если тебя здесь не будет. Хотя, должна признаться, искушение велико, но, мне кажется, он тоже слегка помешан. У него чересчур много денег и власти, и все это досталось ему слишком легко. Ему кажется, он лучше других только потому, что он преуспел. Но на что бы ты ни решился, нельзя недооценивать его, и особенно Малыша.
— Значит, он пошлет воевать своих людей, а не пойдет сам?
— Нет, я хотела сказать, он и сам умеет драться. Однажды он сказал мне ровным будничным тоном, что может убить любого голыми руками.
— Я не хочу с ним драться — только поговорю, и все.
— Шоу, его управляющий, рассказывал однажды, как Король Билл избил до смерти одного человека в Эль-Пасо, а другого — на своем ранчо. Оба они осмелились бросить ему вызов.
— И все-таки я должен сегодня с ним встретиться, Рита. Его надо убедить, что в его же интересах оставить нас в покое. Ему не нужны наши земли, а мы не воры и не стоим у него на пути.
— Лэнс, он не станет с тобой разговаривать. Я его знаю. Он терпеть не может, когда кто-то обращается к нему, не дождавшись, когда он сам соизволит заговорить первым. Он просто отдаст тебя на растерзание своим головорезам.
— Нет, он будет со мной говорить.
— Лэнс, пожалуйста, не ходи туда, я тебя прошу!
— Он к тебе приставал?
— Нет. Мы разговаривали очень спокойно. И с другими тоже, потому что они знают о его интересе ко мне. Правда, однажды ночью нас пытались ограбить, но, очевидно, это были не его люди.
— А как все произошло?
— Грабители, видимо, не знали, что меня охраняет Джейм Бриго. Я подсчитывала выручку за неделю, Джейм на минуту отлучился, и в этот момент в комнату вошли двое с оружием в руках. Но тут вернулся Джейм. Они стояли друг против друга, держа револьверы. Грабители переглянулись, один из них сказал: «Похоже, мы попали не туда, куда хотели. Что, если мы по-тихому уйдем, а?» Они решили, что это лучший выход для всех.
Но Джейм сказал: «Нет».
Они не поняли. Но ты-то знаешь: если Джейм сказал «нет», то «да» от него не услышишь, и, когда один из них переспросил: «Нет?», Бриго застрелил их обоих.
С тех пор никаких проблем не возникало, но у меня нет иллюзий — если Королю Биллу вдруг понадобится «Хрустальный дворец» или я, он не остановится ни перед чем. А если Король Билл вдруг сойдет со сцены, то появится Малыш Хейл.
— Ладно. — Трент собрался уходить. — Все же я должен встретиться с Хейлом. Хочу попытаться остановить все это, пока не поздно. Дика Моффита уже не вернуть, но, может, мне удастся спасти других.
— А если не получится?
— Тогда я снова надену пояс с револьверами и приду в город.
Трент немного постоял в игорном зале, наблюдая, как Прайс Диксон сдает карты, но сейчас ему было не до игры. Он думал о том, как подобраться к Королю Биллу.
Да, Хейл привык выигрывать. В этом заброшенном городке Дикого Запада не было другой власти, кроме власти оружия и тех, кого люди сами выбирали себе в повелители. В большинстве своем пионеры Дикого Запада приветствовали установление законности и порядка, но были и такие, которые не привыкли уважать права других людей. Хейл, конечно же, чтил закон, но искренне считал — он сам и есть закон.
В эти края вело всего несколько дорог, и Хейл внимательно следил, чтобы в городе и его окрестностях не появлялись заезжие бандиты, а если они и появлялись, то ненадолго. Он не допускал даже, чтобы нежелательные слухи распространялись за пределами Кедровой долины. Так что отзвуки того, что должно было вот-вот разразиться в этих краях, могли никогда не выйти за ее пределы.
Сам Хейл жил на ферме в двух милях от Седара. Этот дом местные жители называли Замок. Каждый день он приезжал в город, чтобы посидеть то в «Мекке», то в «Хрустальном дворце».
Трент решил, что лучше всего поискать Хейла в «Мекке». Встречаться с ним в «Хрустальном дворце» Тренту не хотелось — он боялся причинить неприятность Рите.
Трент представлял, что чувствовала Рита, говоря о своем одиночестве, потому что сам почти всю жизнь был одинок. Его отца убили на границе Дакоты, когда он только появился на свет, и он жил в семье дяди в Нью-Йорке, потом у тети в Вирджинии. Они всегда были добры к нему, но он все равно чувствовал себя одиноким.
Выйдя на темную улицу, Трент направился к своему коню, отвязал его, напоил, дал сена и снова подвел к коновязи. Людей на улице было мало, из окон «Мекки» и «Хрустального дворца» неслись звуки музыки. На крыльце магазина сидел Дэн Купер. Увидев, что Трент привязывает коня, он подошел к нему.
— На твоем месте, Трент, я бы вскочил на этого коня и дал деру. Друзей тут у тебя нет.
— Спасибо, Купер, я принимаю это как дружеский совет, но у меня здесь дела. Я не хочу войны в Седаре и попытаюсь сделать еще одну попытку предотвратить ее.
— А если не получится?
— Тогда придется принимать меры.
Купер начал сворачивать самокрутку.
— Ты чертовски самоуверенный тип, Трент. Скажи, кто ты на самом деле?
— Я же говорил, старина. Я — поселенец по имени Трент.
Он уже было шагнул с тротуара, но в эту минуту на улице показалась небольшая группа всадников. Они приехали со стороны Замка и остановились перед салуном «Мекка». Четверо мужчин. Крупный человек на гнедом жеребце наверняка Хейл, подумал Трент.
Хейл спешился и вошел в салун, за ним — Малыш. Рейвиц привязывал лошадь Хейла. Данн постоял некоторое время, глядя на Трента, почти неразличимого в темноте навеса, и тоже вошел в салун.
Глава 5
Сделав глубокий вдох, Трент постучал и вошел в комнату. Сердце его учащенно забилось, во рту пересохло. Ни одна женщина не трогала и не возбуждала его так сильно, как эта; ни одна не заставляла задумываться о том, как много он теряет, ведя одинокую жизнь.
Интерьер тихой уютной комнаты сильно отличался от кричащего убранства игорного зала. Это было место для спокойной жизни, далекой от всякой суматохи, оно говорило о том, что его хозяйка прежде всего ценит покой и уют. На столе лежала открытая книга, на подоконнике стояли горшки с комнатными цветами. Все это Трент отметил машинально, ибо все его внимание было приковано к Рите Риордан.
Она стояла у стола, высокая, выше среднего роста. При виде ее пышной, но стройной фигуры, сердце его бешено забилось. На ней было черное вечернее платье с блестками, в котором она обычно прохаживалась между столиками, оно резко контрастировало со скромным убранством комнаты.
Широко раскрыв глаза, Рита протянула ему обе руки.
— Лэнс! Почему ты так долго не появлялся?
— Ты все такая же, — сказал он. — Ничуть не изменилась.
— Я стала старше, Лэнс. Больше чем на год.
— Неужели прошел только год? Мне казалось, что намного больше. — Он задумчиво смотрел на нее. — Ты, как всегда, прекрасна. Думаю, ты стала даже еще прекрасней и желанней.
— Было время, когда ты мог обладать мной, но ты вдруг взял и уехал. Лэнс, ты так и живешь один в своей хижине или у тебя кто-нибудь появился?
Он усмехнулся.
— Рита, если бы у меня кто-нибудь появился, ты бы наверняка узнала об этом. Мне кажется, ты знаешь все, что происходит вокруг. Да, я по-прежнему живу один, наедине со своими воспоминаниями. И они не делают мою жизнь веселее. Но когда я думаю о тебе и о том, что могло бы быть, я вспоминаю Берта Полти и Брокмэнов и думаю, когда же я сам превращусь в прах.
— Вот поэтому-то я и посылала за тобой. — Она обошла вокруг стола и снова взяла его за руки. — Лэнс, ты должен уехать! Немедленно! Если тебя удерживает твоя земля, я сумею оставить ее за тобой. А если дело не в этом, скажи только слово, и я уеду с тобой. Всюду, куда ты пожелаешь, но мы должны сделать это сейчас же!
— Почему? — спросил Трент. Он всегда отличался прямотой и решительностью. Его лицо потемнело и стало суровым. — Почему я должен уехать? Я не могу бросить тех, кто мне доверился.
— Лэнс, они хотят убить тебя! Эти люди жестоки и порочны. Я имею в виду даже не Короля Билла, хотя он их вождь и считает: все, что он делает, справедливо. Я говорю о Малыше. Он любит убивать. На прошлой неделе он убил какого-то парня прямо перед моим казино, а потом стрелял уже в мертвое тело и никак не мог остановиться. Он ненормальный, Лэнс, но даже его отец не догадывается об этом. Со своим отцом он само очарование. Я верю, он действительно его любит. Король Билл, по крайней мере, использует свою власть для созидания, хотя ради своей цели он может пройти по трупам. Малыш же способен только разрушать.
— Я должен остаться. Нас и так немного.
— Лэнс, я слышала их разговор. Мне кажется, они специально говорили при мне. Они ничего не скрывают, потому что уверены: никто не осмелится их тронуть. Они знают, что ты будешь сражаться за свою землю, и потому решили тебя убить. Им известно, что ты в городе, и они не дадут тебе уехать.
— Рита, люди, живущие в горных долинах, — мои друзья. Я не могу нарушить наш договор и сбежать.
— Хейл и его люди не знают, что ты — Лэнс Килкенни, но они догадываются, что ты тот, чье имя хорошо известно. Я думаю, они считают тебя каким-то крупным преступником, скрывающимся от закона. И они приговорили тебя к смерти, это уж точно.
— Рита, мне и раньше приходилось бывать в подобных переделках. Может быть, шансов у меня было тогда побольше, но игра-то все равно одна и та же. Нет, я должен остаться. — Немного помолчав, он добавил: — Мне нужно поговорить с Хейлом. Он может остановить это, если захочет. Ему нужно все объяснить.
— И не рассчитывай на это! Он живет в собственном мире. Никто даже не осмеливается обратиться к нему, и, если ты заговоришь с ним, он воспримет это как оскорбление. У тебя никаких шансов поговорить с ним. И не забудь, ему нет и сорока, и нрав у него горячий.
— Я вижу, ты его хорошо знаешь. Не причиняет ли он тебе каких неприятностей?
— Почему ты спрашиваешь об этом?
— Просто хочу знать.
Она пожала плечами.
— Он хочет на мне жениться, Лэнс. — Она вдруг рассмеялась. — Должна признаться, он делал мне предложение в манере короля, дарующего свою милость низшему существу, но тем не менее согласия он все-таки испросил.
— Ну а ты, Рита? — Трент напряженно смотрел на нее. — Что ты ему ответила?
— Лэнс, я так одинока здесь. У меня нет никакой личной жизни, одни дела. У меня даже нет знакомых женщин, кроме тех, что танцуют в моем казино. Они очень милые, правда. И не позволяют себе с клиентами ничего лишнего. Одна или две, кажется, завели себе кавалеров, но это их личное дело. А больше я никого не вижу и не знаю. Я очень, очень одинока. Король Билл — сильный мужчина и знает, как завоевать женщину. Он многое может предложить, и, хотя его сын такого же возраста, что и я, он все еще молод и крепок. Мне не нравится то, что он делает, но он-то считает, что делает все правильно, и готов доказать это кому угодно. Нет, я не выйду за него замуж. Не выйду, даже если тебя здесь не будет. Хотя, должна признаться, искушение велико, но, мне кажется, он тоже слегка помешан. У него чересчур много денег и власти, и все это досталось ему слишком легко. Ему кажется, он лучше других только потому, что он преуспел. Но на что бы ты ни решился, нельзя недооценивать его, и особенно Малыша.
— Значит, он пошлет воевать своих людей, а не пойдет сам?
— Нет, я хотела сказать, он и сам умеет драться. Однажды он сказал мне ровным будничным тоном, что может убить любого голыми руками.
— Я не хочу с ним драться — только поговорю, и все.
— Шоу, его управляющий, рассказывал однажды, как Король Билл избил до смерти одного человека в Эль-Пасо, а другого — на своем ранчо. Оба они осмелились бросить ему вызов.
— И все-таки я должен сегодня с ним встретиться, Рита. Его надо убедить, что в его же интересах оставить нас в покое. Ему не нужны наши земли, а мы не воры и не стоим у него на пути.
— Лэнс, он не станет с тобой разговаривать. Я его знаю. Он терпеть не может, когда кто-то обращается к нему, не дождавшись, когда он сам соизволит заговорить первым. Он просто отдаст тебя на растерзание своим головорезам.
— Нет, он будет со мной говорить.
— Лэнс, пожалуйста, не ходи туда, я тебя прошу!
— Он к тебе приставал?
— Нет. Мы разговаривали очень спокойно. И с другими тоже, потому что они знают о его интересе ко мне. Правда, однажды ночью нас пытались ограбить, но, очевидно, это были не его люди.
— А как все произошло?
— Грабители, видимо, не знали, что меня охраняет Джейм Бриго. Я подсчитывала выручку за неделю, Джейм на минуту отлучился, и в этот момент в комнату вошли двое с оружием в руках. Но тут вернулся Джейм. Они стояли друг против друга, держа револьверы. Грабители переглянулись, один из них сказал: «Похоже, мы попали не туда, куда хотели. Что, если мы по-тихому уйдем, а?» Они решили, что это лучший выход для всех.
Но Джейм сказал: «Нет».
Они не поняли. Но ты-то знаешь: если Джейм сказал «нет», то «да» от него не услышишь, и, когда один из них переспросил: «Нет?», Бриго застрелил их обоих.
С тех пор никаких проблем не возникало, но у меня нет иллюзий — если Королю Биллу вдруг понадобится «Хрустальный дворец» или я, он не остановится ни перед чем. А если Король Билл вдруг сойдет со сцены, то появится Малыш Хейл.
— Ладно. — Трент собрался уходить. — Все же я должен встретиться с Хейлом. Хочу попытаться остановить все это, пока не поздно. Дика Моффита уже не вернуть, но, может, мне удастся спасти других.
— А если не получится?
— Тогда я снова надену пояс с револьверами и приду в город.
Трент немного постоял в игорном зале, наблюдая, как Прайс Диксон сдает карты, но сейчас ему было не до игры. Он думал о том, как подобраться к Королю Биллу.
Да, Хейл привык выигрывать. В этом заброшенном городке Дикого Запада не было другой власти, кроме власти оружия и тех, кого люди сами выбирали себе в повелители. В большинстве своем пионеры Дикого Запада приветствовали установление законности и порядка, но были и такие, которые не привыкли уважать права других людей. Хейл, конечно же, чтил закон, но искренне считал — он сам и есть закон.
В эти края вело всего несколько дорог, и Хейл внимательно следил, чтобы в городе и его окрестностях не появлялись заезжие бандиты, а если они и появлялись, то ненадолго. Он не допускал даже, чтобы нежелательные слухи распространялись за пределами Кедровой долины. Так что отзвуки того, что должно было вот-вот разразиться в этих краях, могли никогда не выйти за ее пределы.
Сам Хейл жил на ферме в двух милях от Седара. Этот дом местные жители называли Замок. Каждый день он приезжал в город, чтобы посидеть то в «Мекке», то в «Хрустальном дворце».
Трент решил, что лучше всего поискать Хейла в «Мекке». Встречаться с ним в «Хрустальном дворце» Тренту не хотелось — он боялся причинить неприятность Рите.
Трент представлял, что чувствовала Рита, говоря о своем одиночестве, потому что сам почти всю жизнь был одинок. Его отца убили на границе Дакоты, когда он только появился на свет, и он жил в семье дяди в Нью-Йорке, потом у тети в Вирджинии. Они всегда были добры к нему, но он все равно чувствовал себя одиноким.
Выйдя на темную улицу, Трент направился к своему коню, отвязал его, напоил, дал сена и снова подвел к коновязи. Людей на улице было мало, из окон «Мекки» и «Хрустального дворца» неслись звуки музыки. На крыльце магазина сидел Дэн Купер. Увидев, что Трент привязывает коня, он подошел к нему.
— На твоем месте, Трент, я бы вскочил на этого коня и дал деру. Друзей тут у тебя нет.
— Спасибо, Купер, я принимаю это как дружеский совет, но у меня здесь дела. Я не хочу войны в Седаре и попытаюсь сделать еще одну попытку предотвратить ее.
— А если не получится?
— Тогда придется принимать меры.
Купер начал сворачивать самокрутку.
— Ты чертовски самоуверенный тип, Трент. Скажи, кто ты на самом деле?
— Я же говорил, старина. Я — поселенец по имени Трент.
Он уже было шагнул с тротуара, но в эту минуту на улице показалась небольшая группа всадников. Они приехали со стороны Замка и остановились перед салуном «Мекка». Четверо мужчин. Крупный человек на гнедом жеребце наверняка Хейл, подумал Трент.
Хейл спешился и вошел в салун, за ним — Малыш. Рейвиц привязывал лошадь Хейла. Данн постоял некоторое время, глядя на Трента, почти неразличимого в темноте навеса, и тоже вошел в салун.
Глава 5
Трент толкнул дверь и оказался в переполненном салуне. В основном тут были ковбои Хейла, но среди них Трент заметил и нескольких старателей, направлявшихся к золотым приискам к северу от Седара или возвращающихся оттуда. У стойки бара, повернувшись широкой спиной к публике, стоял Король Билл.
Он был огромен. Примерно на дюйм ниже Трента, в котором было шесть футов и один дюйм, зато гораздо тяжелее его. Король был плотного сложения, грузный, с широкой грудью, крупной головой на толстой мускулистой шее и квадратным подбородком. Настоящий бык. И, глядя на него, Трент поверил, что он и вправду может убить человека ударом кулака.
Рядом с Хейлом в отлично сшитом костюме из хорошо выделанной оленьей кожи стоял Малыш Хейл, а чуть поодаль пристроились Данн и Рейвиц.
Трент подошел к стойке и заказал виски. Услыхав его голос, Данн повернул голову. Их глаза встретились. Стакан выпал из рук Данна и, ударившись о стойку, разбился.
— Похоже, у тебя нервишки пошаливают, Данн, — сказал Трент. — Дай-ка я куплю тебе выпивку.
— На черта мне твоя выпивка! — огрызнулся Данн. — Что тебе здесь надо?
Трент улыбнулся. Звон разбитого стакана и грубый вопрос Данна привлекли всеобщее внимание, посетители стали прислушиваться к разговору. Тут было и несколько жителей Седара, которые еще не решили, на чьей они стороне.
— Хочу побеседовать с Королем Биллом. — Трент говорил спокойно, но очень четко, чтобы все слышали его слова. — В последнее время в наших краях только и говорят о приближающейся войне, на днях кто-то убил совершенно безобидного семейного человека, прямо на крыльце его собственного дома, убил, когда он был безоружен и не мог защититься. Мне показалось, что Король Билл захочет узнать об этом.
— Убирайся отсюда! — заорал Данн, опуская руку на кобуру. — Убирайся или тебя вынесут вперед ногами!
— Не трогай револьвер, — спокойно ответил Трент. — Все видят, что я не вооружен. Я приехал, чтобы мирно побеседовать.
— Я сказал — убирайся! — рявкнул Данн.
Данн схватился за револьвер, Трент сделал мгновенное движение и, все еще продолжая улыбаться, левой рукой перехватил руку Данна, при этом его правая рука, описав плавную дугу, ударила Данна в подбородок.
Короткий сильный удар попал прямо в основание подбородка. Данн стал заваливаться, и, пока его тело медленно оседало на пол, Трент вытащил из кобуры его револьвер и положил на стойку бара. Потом повернулся к Хейлу:
— Сэр, какие-то люди вторглись на наши земли, убили Дика Моффита и подожгли его усадьбу. Его дети, бездомные и голодные, скрылись в лесу, но ваши люди стали разыскивать их, чтобы убить. Те же самые люди велели и мне убираться со своей земли. Я слыхал, что вы справедливый человек, поэтому и приехал к вам.
Король Билл не пошевелился и даже не подал виду, что слышит Трента. Он посмотрел на свой стакан, отхлебнул виски и осторожно поставил стакан на стойку бара.
Малыш Хейл отодвинулся от отца, собранный и напряженный.
— Хейл, — сказал Трент, — давайте решим это дело между собой. Отзовите ваших собак, которые рыщут по округе. Я говорю это вам и больше никому, но то, что будет сказано здесь, завтра же станет известно всему городу и всей долине. Мы хотим мира, но если нам придется сражаться за свои земли, мы будем сражаться. А если мы будем сражаться, то победим. Вы нарушаете постановление правительства, Хейл. Заявки на наши земли оформлены надлежащим образом, и мы это докажем.
Малыш выжидал. Достаточно одного слова или даже жеста со стороны отца — и он кинется на Трента. Трент, не имевший оружия, почувствовал, как внутри у него все похолодело. Никогда он еще не был так близок к смерти.
— В чем дело, Хейл? Вы что, хотите, чтобы ваш сын стал убийцей только потому, что вам лень разговаривать?
Хейл медленно повернулся к сыну.
— Малыш, не вмешивайся в наши дела. Я сам все улажу.
Малыш колебался, в нем боролись желание убить Трента и досада на то, что отец запретил ему вмешиваться.
— Я же сказал, — резко произнес Хейл, — уйди и оставь нас одних. — И тут он впервые посмотрел на Трента; в его ледяных глазах сверкал гнев. — А что касается вас, вы все поселились на моих землях. Так что теперь убирайтесь отсюда. Все вы. А если не уберетесь, получите то, что заслужили. Вот вам мое последнее слово.
— Нет, Хейл, не последнее. Мы занимаем эти земли по закону и никуда не уйдем. Вы не предъявляли никаких прав на эту землю, пока мы там не поселились. Если мы не найдем справедливости здесь, то потребуем, чтобы в Седар приехал представитель закона и разобрался во всем.
— Справедливости! Хорошо же, нищие бродяги, вы получите справедливость. Но только от меня. Я дал вам время собраться и уехать. А теперь — убирайся!
Выдержка не изменила Тренту, хотя он чувствовал, как внутри у него закипает гнев. Этот человек не понимает никаких доводов! Да он не только жесток, но еще и туп!
— Хейл, — сказал Трент, — я слыхал, что вы прирожденный боец. Так вот, я вызываю вас на бой. Сразимся в честном бою, как мужчина с мужчиной, и, если выиграю я, вы оставляете нас в покое, а если вы, то мы уезжаем.
Король Билл в изумлении повернулся к нему, на шее у него от ярости вздулись вены.
— Ты?! Ты вызываешь меня?! Да как ты смеешь, вшивый бродяга, поганый поселенец? Нет! Я ни с кем не заключаю сделок. Убирайся отсюда или тебя просто вышибут!
— В чем дело, Билл, струсил?
В салуне повисла тишина, а потом Хейл отстегнул свой пояс с револьверами и прорычал:
— Ну хорошо, бродяга, ты сам напросился.
И он размахнулся, но Трент, внимательно следивший за ним, отступил в сторону, и Хейл, потеряв равновесие, чуть было не упал.
— Что с тобой, Билл? Я здесь.
Хейл подскочил, размахивая кулаками. Трент встретил его резким ударом левой в лицо, который разбил Хейлу губы и забрызгал его кровью. При виде собственной крови великан застыл на секунду, а затем в ярости бросился на Трента. Тот увернулся от первого удара, но затем мощный боковой удар правой заставил его покачнуться. Трент получил еще один удар, увернулся от второго — тут ему просто повезло — и вошел в клинч, молотя Хейла кулаками.
Оторвавшись от Трента, ударом левой Хейл сбил его с ног. Трент перевернулся, вскочил на ноги, но тут же снова упал. В голове его стоял звон. Когда он попытался подняться, кто-то с силой ударил его ногой по ребрам, перед глазами промелькнула злобная усмешка Малыша.
Хейл наседал, молотя обоими кулаками, но Трент ударил его левой по корпусу, а правой в область сердца. Хейл сгреб его в охапку и отшвырнул к стойке бара, затем отступил и обрушил на голову Трента тяжелые удары сразу с обеих рук. Трент двинулся было к Хейлу, но тот ударом левой вновь прижал его к стойке, а правую занес для последнего удара.
Но он промахнулся, и Трент ударил Хейла под ложечку с такой силой, что тот задохнулся. Потом Трент еще раз врезал левой по кровоточащему рту, но Хейл вновь сбил его с ног ударом правой. Пока Трент поднимался на ноги, его настиг еще один удар ногой. Корчась от боли, Трент вцепился в Хейла и повис на нем, пытаясь прийти в себя. Хейл отбросил его и боковым ударом левой раскроил ему щеку до кости. Трент ответил прямым ударом левой в лицо и правой по ребрам. Потом поднырнул под правую Хейла и нанес ему удар правой в живот и хуком левой в глаз.
Хейл бросился на Трента, схватил его за горло, и Трент почувствовал, что валится на спину. Падая, он уперся носком сапога в живот Хейла и броском через голову опрокинул его на пол.
Явно ошарашенный, Король Билл с трудом поднялся на ноги. Трент, пошатываясь, отодвинулся к стойке бара, вытирая кровь с лица тыльной стороной ладони. Хейлу здорово досталось, и это его потрясло. Возможно, в этот момент великан впервые понял, что и он может проиграть.
Трент сделал быстрое движение вперед и ударил Хейла левой в лицо и правой в подбородок. Данн попытался вмешаться, но Хейл махнул рукой, чтобы тот отошел, и вновь изготовился. Его лицо было искажено ненавистью и страхом. Он яростно ринулся вперед, но Трент увернулся и сильным ударом правой чуть не сбил Хейла с ног.
Они стояли лицом к лицу и обрабатывали друг друга боковыми по корпусу, но в ударах Хейла уже не было прежней силы. Годы тяжелого труда, закалившие Трента, сейчас спасали его. К нему пришло второе дыхание, и он успокоился. Голова гудела от полученных ударов, но теперь он уже знал, что делать. Он снова увернулся и стал наносить сильные удары правой и левой. Затем увернулся вновь и всадил оба кулака Королю в живот. Колени Хейла подкосились, и Трент с маху ударил его в подбородок, от чего великан врезался спиной в стойку; приближаясь к нему, Трент перехватил взгляд Малыша.
На лице юноши читалось изумление, смешанное с ужасом, но было в нем и кое-что еще: Малышу явно доставляло удовольствие это зрелище. Почувствовав отвращение, Трент повернулся к Хейлу.
А тот, очевидно, решил держаться до конца. Он снова бросился вперед, но Трент со всей силы ударил его правой в челюсть. Великан покачнулся и начал опускаться на колени, однако, прежде чем он упал, Трент достал его еще раз.
Король Билл упал, растянувшись на полу, и затих. Трент наклонился над ним, пытаясь определить, сможет ли Хейл подняться, и вдруг почувствовал к нему неожиданную жалость. Всю жизнь выигрывать — и вдруг оказаться избитым, избитым жестоко, да еще на глазах у тех, кем он привык повелевать.
Если бы Трента не окружали враги, он бы помог Хейлу встать и выразил бы ему свое сочувствие.
В салуне стояла тишина, и вдруг холодный голос, четко выговаривая слова, произнес:
— Не двигаться! Я не хочу никого убивать, но не будь я Куинс Хэтфилд, если не пристрелю первого, кто сделает хоть одно движение!
Никто не пошевелился и не нарушил тишины, ибо всем было хорошо видно, куда смотрит дуло винтовки, а сквозь раскрытую дверь виднелся и еще один ствол. Неизвестно, сколько еще там вооруженных людей. Поэтому все предпочли подчиниться приказу.
Трент в три прыжка пересек комнату и выскочил на улицу. У тротуара, рядом с лошадьми Хэтфилдов, стоял его мустанг. Трент вскочил в седло и тут же вытащил из седельной кобуры свой винчестер. Быстро обернувшись, он выстрелил в канделябр со свечами, разбив его вдребезги, и, сопровождаемый Хэтфилдами, помчался из города. Оказавшись на расстоянии примерно одной мили от Седара, они перевели коней на шаг, и Куинс подъехал к Тренту.
— Теперь я вижу, что если ты принимаешься за дело, то всерьез.
Трент пожал плечами и чуть не закричал от невыносимой боли. Любое, даже самое незначительное движение вызывало боль.
— Я пытался убедить его, но он и слушать меня не стал. Тогда я подумал, что хорошая взбучка покажет жителям Седара, что Хейл не всемогущ. Нам ведь понадобятся союзники.
— Представляю, как расстроится отец, когда узнает, что все пропустил! Он всегда говорит: больше всего на свете Хейл нуждается в хорошей трепке.
— Одной драки явно недостаточно, — сказал Трент. — Хейл — сильный противник. Стоит ему немного оправиться, и он нанесет нам ответный удар. У него есть и деньги, и люди, Куинс, а мы можем рассчитывать только на себя.
— Может быть, нам хватит и этого, да еще, глядишь, Бог поможет.
Эта стычка ничего не решит, и союзников у них не прибавится, думал Трент. Правда, у некоторых появились сомнения в исходе борьбы Хейла с поселенцами.
Они ехали, стараясь держаться густого кустарника и предпринимая все возможное, чтобы сбить со следа возможную погоню, хотя вряд ли кто-нибудь решится преследовать их в такой темноте.
Спустя три часа Трент и братья Хэтфилды остановили коней у хижины Хэтфилда. Из темноты вышел высокий молодой человек и окликнул их.
— Это мы, Сол, — сказал Джесс. — Ты пропустил такую драку!.. Трент избил Короля Билла голыми руками! Избил до потери сознания!
— Думаю, Па будет доволен, — сказал Сол. — Мне это тоже по душе. Так, говоришь, Трент избил Хейла? Представляю, что это было за зрелище!
— А что, все уже спят?
— Конечно. Я сменил Лиджа всего несколько минут назад, но ты же его знаешь — он уже дрыхнет без задних ног.
— А О'Хара здесь? — спросил Трент. Его челюсть одеревенела и сильно болела; каждый мускул и каждая косточка его тела ныли. Хейл умел драться, и почти все его удары достигали цели.
— Да, он здесь. Он, Бартрам и Смизерс. Приехали утром. Отец решил собрать всех и обсудить, что делать дальше.
— Да, придется воевать, — сказал Трент. — Теперь уже в этом нет никаких сомнений. Хейл не собирается разговаривать мирно.
— Вот, значит, почему вы его избили. Ну, так ему и надо. Никто из нас не хочет воевать, но раз без этого не обойтись, будем воевать. И сделаем все, чтобы отстоять свои земли.
— У меня есть одеяло и плащ. Помолюсь и улягусь тут, под кустом.
Трент отвел мустанга в конюшню, снял рубашку и стал мыться в канаве, из которой поили лошадей. Недалеко от дома, у подножия скалы, бил родник, вода которого по одной трубе поступала в дом, а по другой — в эту канаву. Она была проточной и поэтому всегда чистой.
Лицо Трента опухло и горело, и холодная вода принесла ему облегчение. Один глаз почти полностью заплыл, а на скуле была глубокая ссадина; вероятно, ее придется зашивать. Впрочем, утро вечера мудренее. Матушка Хэтфилд здорово разбирается в таких вещах, да и молодой Бартрам больше года проработал с врачом и, перед тем как уехать на Запад, сам практиковал.
Трент разложил постель на опушке леса, недалеко от родника. Однако уснуть удалось не скоро. Руки его, как и лицо, опухли и горели от ударов, хотя во время драки он старался держаться поближе к противнику.
Интересно, как теперь будут развиваться события? Узнал ли Хейл о том, что Трент был у Риты? И знает ли он, что они — старые друзья? Вряд ли. Наверняка все подумают, что Трент ходил в «Хрустальный дворец», потому что в «Мекке» делами заправляют люди Хейла. Никому и в голову не придет, что он хорошо знает Риту.
Лежа без сна, он обдумывал сложившуюся ситуацию. У Хейла людей в пять раз больше, но беспокоило Трента не это — у них нет продуктов, вот что самое главное.
Конечно, в горах водится дичь, но если жить одной охотой, то скоро можно перебить всех животных. У каждой семьи был запас продуктов на случай непогоды или нападения индейцев, но этих запасов надолго не хватит. Без пополнения продуктов и патронов им не продержаться, а в Седар теперь путь заказан… Впрочем, кто знает…
Тут в голову Тренту пришла одна мысль, он принялся обдумывать ее и не заметил, как уснул.
Проснувшись, Трент несколько минут лежал не шевелясь, наблюдая, как постепенно светлеет небо над ранчо Хэтфилда. Мало-помалу стали вырисовываться очертания предметов: ограда корраля из гладко оструганных бревен, деревянные пластины на крыше сарая, аккуратно подогнанные бревна, из которых сложен дом. Трент представил себе, какого труда стоило Парсону Хэтфилду и его сыновьям построить это ранчо. Все здесь было сделано с любовью — сразу видно, люди создавали дом, а не простое жилище.
Он был огромен. Примерно на дюйм ниже Трента, в котором было шесть футов и один дюйм, зато гораздо тяжелее его. Король был плотного сложения, грузный, с широкой грудью, крупной головой на толстой мускулистой шее и квадратным подбородком. Настоящий бык. И, глядя на него, Трент поверил, что он и вправду может убить человека ударом кулака.
Рядом с Хейлом в отлично сшитом костюме из хорошо выделанной оленьей кожи стоял Малыш Хейл, а чуть поодаль пристроились Данн и Рейвиц.
Трент подошел к стойке и заказал виски. Услыхав его голос, Данн повернул голову. Их глаза встретились. Стакан выпал из рук Данна и, ударившись о стойку, разбился.
— Похоже, у тебя нервишки пошаливают, Данн, — сказал Трент. — Дай-ка я куплю тебе выпивку.
— На черта мне твоя выпивка! — огрызнулся Данн. — Что тебе здесь надо?
Трент улыбнулся. Звон разбитого стакана и грубый вопрос Данна привлекли всеобщее внимание, посетители стали прислушиваться к разговору. Тут было и несколько жителей Седара, которые еще не решили, на чьей они стороне.
— Хочу побеседовать с Королем Биллом. — Трент говорил спокойно, но очень четко, чтобы все слышали его слова. — В последнее время в наших краях только и говорят о приближающейся войне, на днях кто-то убил совершенно безобидного семейного человека, прямо на крыльце его собственного дома, убил, когда он был безоружен и не мог защититься. Мне показалось, что Король Билл захочет узнать об этом.
— Убирайся отсюда! — заорал Данн, опуская руку на кобуру. — Убирайся или тебя вынесут вперед ногами!
— Не трогай револьвер, — спокойно ответил Трент. — Все видят, что я не вооружен. Я приехал, чтобы мирно побеседовать.
— Я сказал — убирайся! — рявкнул Данн.
Данн схватился за револьвер, Трент сделал мгновенное движение и, все еще продолжая улыбаться, левой рукой перехватил руку Данна, при этом его правая рука, описав плавную дугу, ударила Данна в подбородок.
Короткий сильный удар попал прямо в основание подбородка. Данн стал заваливаться, и, пока его тело медленно оседало на пол, Трент вытащил из кобуры его револьвер и положил на стойку бара. Потом повернулся к Хейлу:
— Сэр, какие-то люди вторглись на наши земли, убили Дика Моффита и подожгли его усадьбу. Его дети, бездомные и голодные, скрылись в лесу, но ваши люди стали разыскивать их, чтобы убить. Те же самые люди велели и мне убираться со своей земли. Я слыхал, что вы справедливый человек, поэтому и приехал к вам.
Король Билл не пошевелился и даже не подал виду, что слышит Трента. Он посмотрел на свой стакан, отхлебнул виски и осторожно поставил стакан на стойку бара.
Малыш Хейл отодвинулся от отца, собранный и напряженный.
— Хейл, — сказал Трент, — давайте решим это дело между собой. Отзовите ваших собак, которые рыщут по округе. Я говорю это вам и больше никому, но то, что будет сказано здесь, завтра же станет известно всему городу и всей долине. Мы хотим мира, но если нам придется сражаться за свои земли, мы будем сражаться. А если мы будем сражаться, то победим. Вы нарушаете постановление правительства, Хейл. Заявки на наши земли оформлены надлежащим образом, и мы это докажем.
Малыш выжидал. Достаточно одного слова или даже жеста со стороны отца — и он кинется на Трента. Трент, не имевший оружия, почувствовал, как внутри у него все похолодело. Никогда он еще не был так близок к смерти.
— В чем дело, Хейл? Вы что, хотите, чтобы ваш сын стал убийцей только потому, что вам лень разговаривать?
Хейл медленно повернулся к сыну.
— Малыш, не вмешивайся в наши дела. Я сам все улажу.
Малыш колебался, в нем боролись желание убить Трента и досада на то, что отец запретил ему вмешиваться.
— Я же сказал, — резко произнес Хейл, — уйди и оставь нас одних. — И тут он впервые посмотрел на Трента; в его ледяных глазах сверкал гнев. — А что касается вас, вы все поселились на моих землях. Так что теперь убирайтесь отсюда. Все вы. А если не уберетесь, получите то, что заслужили. Вот вам мое последнее слово.
— Нет, Хейл, не последнее. Мы занимаем эти земли по закону и никуда не уйдем. Вы не предъявляли никаких прав на эту землю, пока мы там не поселились. Если мы не найдем справедливости здесь, то потребуем, чтобы в Седар приехал представитель закона и разобрался во всем.
— Справедливости! Хорошо же, нищие бродяги, вы получите справедливость. Но только от меня. Я дал вам время собраться и уехать. А теперь — убирайся!
Выдержка не изменила Тренту, хотя он чувствовал, как внутри у него закипает гнев. Этот человек не понимает никаких доводов! Да он не только жесток, но еще и туп!
— Хейл, — сказал Трент, — я слыхал, что вы прирожденный боец. Так вот, я вызываю вас на бой. Сразимся в честном бою, как мужчина с мужчиной, и, если выиграю я, вы оставляете нас в покое, а если вы, то мы уезжаем.
Король Билл в изумлении повернулся к нему, на шее у него от ярости вздулись вены.
— Ты?! Ты вызываешь меня?! Да как ты смеешь, вшивый бродяга, поганый поселенец? Нет! Я ни с кем не заключаю сделок. Убирайся отсюда или тебя просто вышибут!
— В чем дело, Билл, струсил?
В салуне повисла тишина, а потом Хейл отстегнул свой пояс с револьверами и прорычал:
— Ну хорошо, бродяга, ты сам напросился.
И он размахнулся, но Трент, внимательно следивший за ним, отступил в сторону, и Хейл, потеряв равновесие, чуть было не упал.
— Что с тобой, Билл? Я здесь.
Хейл подскочил, размахивая кулаками. Трент встретил его резким ударом левой в лицо, который разбил Хейлу губы и забрызгал его кровью. При виде собственной крови великан застыл на секунду, а затем в ярости бросился на Трента. Тот увернулся от первого удара, но затем мощный боковой удар правой заставил его покачнуться. Трент получил еще один удар, увернулся от второго — тут ему просто повезло — и вошел в клинч, молотя Хейла кулаками.
Оторвавшись от Трента, ударом левой Хейл сбил его с ног. Трент перевернулся, вскочил на ноги, но тут же снова упал. В голове его стоял звон. Когда он попытался подняться, кто-то с силой ударил его ногой по ребрам, перед глазами промелькнула злобная усмешка Малыша.
Хейл наседал, молотя обоими кулаками, но Трент ударил его левой по корпусу, а правой в область сердца. Хейл сгреб его в охапку и отшвырнул к стойке бара, затем отступил и обрушил на голову Трента тяжелые удары сразу с обеих рук. Трент двинулся было к Хейлу, но тот ударом левой вновь прижал его к стойке, а правую занес для последнего удара.
Но он промахнулся, и Трент ударил Хейла под ложечку с такой силой, что тот задохнулся. Потом Трент еще раз врезал левой по кровоточащему рту, но Хейл вновь сбил его с ног ударом правой. Пока Трент поднимался на ноги, его настиг еще один удар ногой. Корчась от боли, Трент вцепился в Хейла и повис на нем, пытаясь прийти в себя. Хейл отбросил его и боковым ударом левой раскроил ему щеку до кости. Трент ответил прямым ударом левой в лицо и правой по ребрам. Потом поднырнул под правую Хейла и нанес ему удар правой в живот и хуком левой в глаз.
Хейл бросился на Трента, схватил его за горло, и Трент почувствовал, что валится на спину. Падая, он уперся носком сапога в живот Хейла и броском через голову опрокинул его на пол.
Явно ошарашенный, Король Билл с трудом поднялся на ноги. Трент, пошатываясь, отодвинулся к стойке бара, вытирая кровь с лица тыльной стороной ладони. Хейлу здорово досталось, и это его потрясло. Возможно, в этот момент великан впервые понял, что и он может проиграть.
Трент сделал быстрое движение вперед и ударил Хейла левой в лицо и правой в подбородок. Данн попытался вмешаться, но Хейл махнул рукой, чтобы тот отошел, и вновь изготовился. Его лицо было искажено ненавистью и страхом. Он яростно ринулся вперед, но Трент увернулся и сильным ударом правой чуть не сбил Хейла с ног.
Они стояли лицом к лицу и обрабатывали друг друга боковыми по корпусу, но в ударах Хейла уже не было прежней силы. Годы тяжелого труда, закалившие Трента, сейчас спасали его. К нему пришло второе дыхание, и он успокоился. Голова гудела от полученных ударов, но теперь он уже знал, что делать. Он снова увернулся и стал наносить сильные удары правой и левой. Затем увернулся вновь и всадил оба кулака Королю в живот. Колени Хейла подкосились, и Трент с маху ударил его в подбородок, от чего великан врезался спиной в стойку; приближаясь к нему, Трент перехватил взгляд Малыша.
На лице юноши читалось изумление, смешанное с ужасом, но было в нем и кое-что еще: Малышу явно доставляло удовольствие это зрелище. Почувствовав отвращение, Трент повернулся к Хейлу.
А тот, очевидно, решил держаться до конца. Он снова бросился вперед, но Трент со всей силы ударил его правой в челюсть. Великан покачнулся и начал опускаться на колени, однако, прежде чем он упал, Трент достал его еще раз.
Король Билл упал, растянувшись на полу, и затих. Трент наклонился над ним, пытаясь определить, сможет ли Хейл подняться, и вдруг почувствовал к нему неожиданную жалость. Всю жизнь выигрывать — и вдруг оказаться избитым, избитым жестоко, да еще на глазах у тех, кем он привык повелевать.
Если бы Трента не окружали враги, он бы помог Хейлу встать и выразил бы ему свое сочувствие.
В салуне стояла тишина, и вдруг холодный голос, четко выговаривая слова, произнес:
— Не двигаться! Я не хочу никого убивать, но не будь я Куинс Хэтфилд, если не пристрелю первого, кто сделает хоть одно движение!
Никто не пошевелился и не нарушил тишины, ибо всем было хорошо видно, куда смотрит дуло винтовки, а сквозь раскрытую дверь виднелся и еще один ствол. Неизвестно, сколько еще там вооруженных людей. Поэтому все предпочли подчиниться приказу.
Трент в три прыжка пересек комнату и выскочил на улицу. У тротуара, рядом с лошадьми Хэтфилдов, стоял его мустанг. Трент вскочил в седло и тут же вытащил из седельной кобуры свой винчестер. Быстро обернувшись, он выстрелил в канделябр со свечами, разбив его вдребезги, и, сопровождаемый Хэтфилдами, помчался из города. Оказавшись на расстоянии примерно одной мили от Седара, они перевели коней на шаг, и Куинс подъехал к Тренту.
— Теперь я вижу, что если ты принимаешься за дело, то всерьез.
Трент пожал плечами и чуть не закричал от невыносимой боли. Любое, даже самое незначительное движение вызывало боль.
— Я пытался убедить его, но он и слушать меня не стал. Тогда я подумал, что хорошая взбучка покажет жителям Седара, что Хейл не всемогущ. Нам ведь понадобятся союзники.
— Представляю, как расстроится отец, когда узнает, что все пропустил! Он всегда говорит: больше всего на свете Хейл нуждается в хорошей трепке.
— Одной драки явно недостаточно, — сказал Трент. — Хейл — сильный противник. Стоит ему немного оправиться, и он нанесет нам ответный удар. У него есть и деньги, и люди, Куинс, а мы можем рассчитывать только на себя.
— Может быть, нам хватит и этого, да еще, глядишь, Бог поможет.
Эта стычка ничего не решит, и союзников у них не прибавится, думал Трент. Правда, у некоторых появились сомнения в исходе борьбы Хейла с поселенцами.
Они ехали, стараясь держаться густого кустарника и предпринимая все возможное, чтобы сбить со следа возможную погоню, хотя вряд ли кто-нибудь решится преследовать их в такой темноте.
Спустя три часа Трент и братья Хэтфилды остановили коней у хижины Хэтфилда. Из темноты вышел высокий молодой человек и окликнул их.
— Это мы, Сол, — сказал Джесс. — Ты пропустил такую драку!.. Трент избил Короля Билла голыми руками! Избил до потери сознания!
— Думаю, Па будет доволен, — сказал Сол. — Мне это тоже по душе. Так, говоришь, Трент избил Хейла? Представляю, что это было за зрелище!
— А что, все уже спят?
— Конечно. Я сменил Лиджа всего несколько минут назад, но ты же его знаешь — он уже дрыхнет без задних ног.
— А О'Хара здесь? — спросил Трент. Его челюсть одеревенела и сильно болела; каждый мускул и каждая косточка его тела ныли. Хейл умел драться, и почти все его удары достигали цели.
— Да, он здесь. Он, Бартрам и Смизерс. Приехали утром. Отец решил собрать всех и обсудить, что делать дальше.
— Да, придется воевать, — сказал Трент. — Теперь уже в этом нет никаких сомнений. Хейл не собирается разговаривать мирно.
— Вот, значит, почему вы его избили. Ну, так ему и надо. Никто из нас не хочет воевать, но раз без этого не обойтись, будем воевать. И сделаем все, чтобы отстоять свои земли.
— У меня есть одеяло и плащ. Помолюсь и улягусь тут, под кустом.
Трент отвел мустанга в конюшню, снял рубашку и стал мыться в канаве, из которой поили лошадей. Недалеко от дома, у подножия скалы, бил родник, вода которого по одной трубе поступала в дом, а по другой — в эту канаву. Она была проточной и поэтому всегда чистой.
Лицо Трента опухло и горело, и холодная вода принесла ему облегчение. Один глаз почти полностью заплыл, а на скуле была глубокая ссадина; вероятно, ее придется зашивать. Впрочем, утро вечера мудренее. Матушка Хэтфилд здорово разбирается в таких вещах, да и молодой Бартрам больше года проработал с врачом и, перед тем как уехать на Запад, сам практиковал.
Трент разложил постель на опушке леса, недалеко от родника. Однако уснуть удалось не скоро. Руки его, как и лицо, опухли и горели от ударов, хотя во время драки он старался держаться поближе к противнику.
Интересно, как теперь будут развиваться события? Узнал ли Хейл о том, что Трент был у Риты? И знает ли он, что они — старые друзья? Вряд ли. Наверняка все подумают, что Трент ходил в «Хрустальный дворец», потому что в «Мекке» делами заправляют люди Хейла. Никому и в голову не придет, что он хорошо знает Риту.
Лежа без сна, он обдумывал сложившуюся ситуацию. У Хейла людей в пять раз больше, но беспокоило Трента не это — у них нет продуктов, вот что самое главное.
Конечно, в горах водится дичь, но если жить одной охотой, то скоро можно перебить всех животных. У каждой семьи был запас продуктов на случай непогоды или нападения индейцев, но этих запасов надолго не хватит. Без пополнения продуктов и патронов им не продержаться, а в Седар теперь путь заказан… Впрочем, кто знает…
Тут в голову Тренту пришла одна мысль, он принялся обдумывать ее и не заметил, как уснул.
Проснувшись, Трент несколько минут лежал не шевелясь, наблюдая, как постепенно светлеет небо над ранчо Хэтфилда. Мало-помалу стали вырисовываться очертания предметов: ограда корраля из гладко оструганных бревен, деревянные пластины на крыше сарая, аккуратно подогнанные бревна, из которых сложен дом. Трент представил себе, какого труда стоило Парсону Хэтфилду и его сыновьям построить это ранчо. Все здесь было сделано с любовью — сразу видно, люди создавали дом, а не простое жилище.