Страница:
возросло в десятки раз. Защитные устройства обратного питания были
активированы, но безрезультатно. Я принял различные меры для того, чтобы
снять напряжение, но безуспешно. Мы прервали эксперимент и прекратили подачу
энергии - но вы остались в глубокой коме, не реагируя на требования
возвратиться. Вы словно черпали энергию из другого источника, хотя это
предположение и выглядит фантастично. В отчаянии я попытался ввести
корректирующее перепрограммирование, но безуспешно. Затем - как гром с
ясного неба - вы выбрались из всего этого сами.
- Есть какие-либо соображения, с чьей помощью?
- Никаких. Похоже на влияние какого-то внешнего фактора.
Я кивнул в сторону Барделла, который сидел у противоположной стены,
поглаживая чашку с кофе, и выглядел обиженным.
- Что он здесь делает?
- Ну, это Барделл. Временный сотрудник; он использовался как
вспомогательный вектор при имитациях во время эксперимента.
- Он - часть Машины Сновидений?
- Да, подходящее название, Джим.
- Покажи мне машину.
Он уставился на меня.
- Ты имеешь в виду?..
- Просто представь, что я все забыл.
- Конечно, Джим. Сюда, пожалуйста.
Он подошел к пустой стене и нажал кнопку, ровная серая панель отъехала
в сторону, открыв вход в убогую гостиничную комнату с латунной кроватью и
разбитыми окнами.
Он заметил, что я обратил на это внимание, и притворно засмеялся.
- Пару раз ты продемонстрировал ярость, Джим...
- Вы всегда называли меня Джимом?
- Я? - он остановился и сверкнул глазами, его челюсти слегка сжались. -
Прошу прощения, сэр, - сказал он сухо. - Полагаю, что во время этих
напряженных часов я непроизвольно отступил от протокола.
- Я просто поинтересовался, - сказал я. - Покажите мне остальное.
Он провел меня через конференц-зал, по улицам - картон и алебастр -
через меблированные комнаты: все очень примитивное, сляпанное наспех, чем
нельзя было одурачить и слепца.
- Все, что требовалось, - важно объяснял Ван Ваук, - это стимул для
запуска; все остальное поставляло ваше подсознание.
Череда кабинетов заканчивалась тяжелой пожарной лестницей, закрытой.
- Наша территория заканчивается здесь, - сказал Ван Ваук. - Это
помещение принадлежит другому учреждению.
Обратный путь пролегал через склад. Я толкнул носком ботинка сломанный
манекен, похожий на Барделла.
- Для чего это?
Казалось, это для него было сюрпризом.
- Это? О, сначала мы надеялись использовать манекены; но вскоре поняли,
что необходимы живые актеры. - Он подвигал челюстями. - Человеческое
существо - довольно сложно устроенный механизм; его нелегко заменить.
- Как это укладывается в нарисованную вами картину, согласно которой я
был привязан в соседней комнате?
- О, это произошло в конце. После того, как вы, э... вышли из-под
контроля. Начинали мы с вами в амбулаторном состоянии под легким наркозом.
- Как давно начался эксперимент?
Ван Ваук посмотрел на часы с дорогим ремешком на толстой волосатой
кисти.
- Почти восемь часов, - сказал он и покачал головой, выражая сам себе
сочувствие. - Тяжелые восемь часов, Джим - то есть, сэр.
- И что теперь, Доктор?
- Теперь? Ну, анализ записей, определение причины ошибки,
корректирующие действия, а затем - новые эксперименты, позволю предположить.
- И, конечно, я должен санкционировать это.
- Естественно, сэр.
- Вы не думали о том, чтобы приостановить эксперименты?
Ван Ваук выпятил нижнюю губу и скосил на меня глаза.
- Конечно, решение принимать вам, сэр, - промурлыкал он, - если вы
убеждены что существует опасность...
- Может быть, нам нужно ликвидировать машину, - сказал я.
- Гм, возможно, вы правы.
В соседней комнате голоса поднялись до крика.
- ...Я не знаю, что вы собираетесь разыгрывать сейчас, - вопил Барделл,
- но я в этом не участвую! Отоприте эту дверь, черт побери! Я ухожу отсюда
прямо сейчас!
Мы вошли. Барделл дергал ручку двери, его лицо покраснело от
напряжения. Иридани крутился около него; Трейт тарахтел ручкой боковой
двери. Он взглянул на Ван Ваука.
- Какой-то шутник закрыл ее снаружи, - сказал он. Отодвинув Барделла,
он пнул дверь на уровне замка. Было похоже, что если не двери, то его ноге
стало больно.
- Эй, какого дьявола, что это вы делаете, Трейт?
Ван Ваук подошел к двери, попробовал ее открыть, затем повернулся и
посмотрел на меня встревоженным взглядом.
- Вы знаете... - начал он, но затем поменял галс. - Какая-то ошибка, -
сказал он. - Каким-то образом включилась система безопасности.
- Нам не выйти отсюда, - закричал Барделл. Он схватил металлический
стул и с размаху ударил им по двери, стул отскочил, одна из его ножек
согнулась. Ван Ваук промчался мимо меня в комнату, из которой мы только что
вышли, бросился к разбитому окну, распахнул раму и отшатнулся.
- Это ваших рук дело? - спросил он сдавленным голосом.
Я подошел взглянуть, на что он уставился: сплошной бетон, заполняющий
пространство, где раньше был проход.
- Все правильно, - сказал я. - Пока вы наблюдали, как Рыжеволосый
пинает дверь, я заказал два ярда раствора и залил его сюда. Прошу прощения,
что забыл нацарапать свои инициалы.
Он огрызнулся и бегом вернулся в лабораторию с зеленым кафелем.
Иридани, Трейт и все остальные стояли кучкой; Барделл у дальней стены
испуганно наблюдал за ними.
- Телефона здесь нет? - спросил я.
- Нет ничего, - быстро ответил Иридани. - Специальные изолирующие
условия...
- Нет ли чего-нибудь, что можно использовать как рычаг?
- Вот - запорный засов картотеки. - Трейт взвесил в руке
четырехфутовый, в дюйм толщиной, прут, как будто размышлял, не испробовать
ли его на моей голове, но подошел к двери, просунул плоский конец между
косяком и дверью и нажал. Дерево треснуло, дверь распахнулась.
Сплошной бетон заполнял весь проем. Трейт отшатнулся, как будто его
ударили ломом. Барделл издал крик и забился в угол.
- Хорошо, - сказал Ван Ваук, его голос звучал немного высоковато и
чуть-чуть дрожал. Он тяжело вздохнул и опустил голову, как будто я был
кирпичной стеной и он собирался протаранить ее.
- Прекрати это, - проскрипел он. - Что бы ты ни намеревался делать,
прекрати это!
- Ну-ка, заставьте меня, - сказал я.
- Я говорил вам, - сказал Иридани. - Мы экспериментировали с такими
силами, которые не в состоянии контролировать. Я предупреждал вас, что он
берет верх!
- Он не берет верх, - огрызнулся Ван Ваук, покопался под пиджаком и
вытащил плоский пистолет, который был мне знаком.
- Прекрати все это, Флорин, - прошипел он. - Или я убью тебя, клянусь!
- Я думал, что Флорин - это фольклор, - сказал я. - И твой игломет не
сработает, я сломал его.
Он вздрогнул, и пистолет ушел немного в сторону от цели. Раздалось
"вжик", и что-то взвизгнуло у моих колен, в то время как я ударил его как
раз под ремень. Он упал на спину и, скользнув по полу, врезался в стену. Он
довольно сильно стукнулся головой и обмяк, я подхватил пистолет и
распрямился, повернувшись лицом ко всем остальным до того, как они покрыли
половину разделявшего нас расстояния.
- Баловство кончилось, - сказал я. - Назад, все. - Я показал пальцем на
дверь в соседнюю комнату. - Всем туда.
Рыдая, приблизился Барделл.
- Послушай меня, Флорин, ты совершаешь ошибку, я всегда был на твоей
стороне. Я предупреждал тебя, помнишь? Я старался помочь, делал все, что
было в моих силах...
- Заткнись, - обрезал Трейт, и Барделл заткнулся. - Флорин, тебе
каким-то образом удалось овладеть Машиной Сновидений и использовать ее
против нас. Я не претендую на то, чтобы узнать, каким образом; я всего лишь
человек, который исполняет инструкции. Но Иридани прав, ты имеешь дело с
такими силами, которые слишком велики для тебя. Хорошо, ты закрыл нас
стенами из бетона. Ты показал, на что способен. Но ты-то тоже пойман! Здесь
уже тяжело дышать, через пару часов мы будем мертвы - все! Выведи нас
отсюда, и я клянусь, что мы найдем компромисс. Мы были неправы...
- Заткнись, ты, идиот! - заорал Ван Ваук. - Ты наизнанку вывернешься
ради не г о. А он нам не нужен! Разбейте машину!
Я не целясь выстрелил в пол у его ног; он обмяк, и красное пятно
появилось на его голени.
- В следующий раз я выстрелю повыше, - сказал я.
- Бросайтесь на него! - пронзительно взвизгнул Ван Ваук, но не двинулся
с места, а я поднял ствол. Трейт попятился к двери. Иридани, бледный, но
спокойный, приготовился к броску, но я прострелил дверной косяк за его
спиной, и он отступил.
- Барделл, вы знаете, как запустить машину сновидений? - спросил я.
- Д-да, конечно, но...
- Я возвращаюсь, - сказал я. - Вы поможете мне.
Я подошел к двери, в которую ушли все остальные, запер ее тем прутом,
который собирался использовать как рычаг, и сел в кресло около контрольной
панели.
- Флорин, вы не боитесь? - дрожащим голосом спросил Барделл. - Я имею в
виду, что, может быть, лучше сделать по-ихнему, а? Разбить эту адскую
машину?
- Слушайте внимательно, Барделл, - сказал я. - Один неверный шаг - и
нашей любви конец. Усвоили? А теперь начинайте действовать.
Он проковылял к панели управления, защелкал тумблерами и застучал по
кнопкам, это выглядело так, будто он знал, что делает. Зажглись ряды красных
огоньков.
- Готово, - выдавил он из себя явно против воли.
Я взял приспособление с пучком проводов, положил в карман блок питания.
Остальное прикрепил к воротнику как раз под правым ухом, а маленькую розовую
горошину засунул внутрь уха.
- Какую программу? - дрожащим голосом спросил Барделл.
- Никакую. Просто запусти машину и оставь меня в свободном полете.
- Это может убить вас.
- В таком случае я совершил ошибку. Давай, Барделл.
Он кивнул и потянулся к выключателю. Что-то вонзилось мне в голову. Я
почувствовал тошноту и подумал, что, может быть, на этот раз я совершил свою
последнюю ошибку. Мимо проплыл потолок, потом стена, затем Барделл, который
выглядел печальным и обеспокоенным. В поле зрения появился пол, затем снова
потолок, ничего особо зрелищного, просто спокойная плавная смена декораций.
Рот Барделла шевелился, но слов я не слышал. Затем скорость увеличилась, все
замелькало, я вылетел в космос и сгорел, как метеорит в атмосфере, от меня
остался лишь крошечный уголек, который светился красным, затем остыл и
потух, медленно, томительно, неохотно, под шорох забытых голосов,
напоминающих мне о несбывшихся надеждах и показных раскаяниях, которые, в
свою очередь, затихли и растворились в небытие.
Я открыл глаза, она сидела за столом напротив меня, одетая в облегающую
серую форму с серебристой и пурпурной тесьмой на плечах. Стол был гладким и
белым, как пластина из слоновой кости ручной работы. Стены позади нее были
разных оттенков красновато-коричневого, золотого и рыжевато-коричневого
цветов, а текстура напоминала кору экзотического дерева. В воздухе
переливались звуки, которые нельзя было назвать музыкой, но действовавшие
успокаивающе. Она посмотрела на меня с состраданием и положила свою ладонь
на мою, сказав:
- Тебе было плохо, Флорин?
- Неважно, мисс Реджис. Рад убедиться, что вы прекрасно выглядите. Как
вам удалось попасть сюда?
Она покачала головой.
- О, Флорин... я боюсь за тебя. Ты уверен, что так надо?
- Мисс Реджис, я ускоряю события. Никому другому я не сказал бы о своих
планах. Забавно, но вам я доверяю. Не знаю почему. Кто вы, а?
Она пытливо всматривалась в мои глаза, как будто я кого-то прятал в
себе.
- Ты не шутишь, правда? Ты действительно не знаешь?
- Действительно не знаю. Мы уже встречались прежде: в пивнушке, в
библиотеке. Теперь здесь. Что это за место?
- Это Дворец Согласия. Мы пришли сюда вместе, Флорин, надеясь найти мир
и взаимопонимание. Ты был много часов в состоянии наркомедитации. Настоятель
Иридани позволил тебе прийти со мной - но я чувствовала, что ты еще не
вернулся. - Она еще крепче сжала мою руку. - Это была ошибка, Флорин? Они
что-то сделали с тобой?
- Все в порядке, дорогая, - сказал я и похлопал ее по руке, - Просто
все немного смешалось. И каждый раз, когда я пытаюсь выпутаться, то
сваливаюсь в темноте за борт. Иногда это Носатый и его ребята, иногда Дисс -
лиловый ящер, и время от времени ты. У меня есть версия относительно Ван
Ваука, и Дисс объяснил свое появление более или менее правдоподобно. Но ты
не укладываешься в эту схему. Ты не являешься частью мозаики. Ты не
пытаешься продать мне что-нибудь. Может быть, это о чем-то говорит... если
бы я знал, как услышать.
- Нам не надо было приходить сюда, - прошептала она. - Давай уйдем
сейчас же, Флорин. Мы все равно не поймем. Надежда была напрасной.
- Вы очень добры, мисс Реджис.
- Разве ты не помнишь, как меня зовут?
- Я не могу сейчас уйти, Курия. Не знаю почему, но об этом говорит
маленькая птичка, которую называют инстинктом. Все, что я должен сделать,
это сломать несколько дверей, заглянуть в несколько темных местечек,
ворваться в несколько святилищ, сорвать покров с парочки тайн. С чего я
должен начать?
По мере того, как я говорил, она бледнела. Девушка покачала головой, а
ее пожатие стало почти болезненным.
- Нет, Флорин! Не надо!
- Я решил. Только укажи мне верное направление и отойди в сторону.
- Пойдем со мной, пожалуйста, Флорин.
- Я не могу. И не могу объяснить почему. Зато я могу рассказать о
манекенах с расколотыми головами, и зеленых "бьюиках", и писклявых голосах
за ухом, но это займет слишком много времени. И это тоже ничего не значит.
Видишь, я учусь. Вот все, что я знаю: надо продолжать бороться. У меня нет
доказательств - только ощущение: я чувствую, что раскачиваю чей-то
фундамент. Может быть, следующий толчок разобьет его вдребезги. Может быть,
я погибну, но это уже не кажется слишком важным.
Я стоял, чувствуя слабость в коленях и отдаленное, неясное жужжание в
черепе.
- Я не могу остановить тебя, - сказала мисс Реджис. Ее голос помертвел,
хватка на моей руке ослабла. Она смотрела прямо перед собой, не замечая
меня. - Через ту дверь, - сказала она и, подняв руку, показала на большую
покрытую бронзой дверь в противоположной стене. - В конце коридора есть
черная дверь. Это Внутренняя Палата. Никто, кроме помазанников, не входит
туда.
Она так и не посмотрела на меня.
- Всего хорошего, мисс Реджис, - сказал я.
Она не ответила.
Дверь была большой, черной, украшенной резными фигурками херувимчиков и
чертенят. Я ткнул пальцем в протертое пятно на одной стороне двери, и она с
мягким шипением ушла вглубь, открыв комнату со стенами из зеленого кафеля.
Ван Ваук, Иридани, Трейт и все остальные сгрудились около центральной
панели, мертвой, без огоньков. Позади них зияла открытая дверь, ведущая в
комнату с декорациями. Барделл лежал на полу и довольно тяжело дышал.
Манекен с размозженной головой был усажен в кресло. Я произнес:
- Хм, - и они все, как на шарнирах, повернулись в мою сторону.
- Матерь Божья, - сказал Вольф и начертил в воздухе магический знак.
Ван Ваук произнес нечто нечленораздельное. Иридани нервно раздул ноздри.
Трейт выругался и потянулся рукой к бедру
- Гадкий шалун, - сказал я. - Если выкинешь что-нибудь чересчур
остроумное, то я превращу тебя в уродливого клоуна с плохим цветом лица.
- Этому следует положить конец, Флорин, - запротестовал, хотя и слабо,
Ван Ваук, - так не может больше продолжаться.
Я шагнул в сторону и бросил взгляд на дверь, в которую только что
вошел. Это была самая обычная дверь, расщепленная около замка, и за ней -
ровная поверхность обычного бетона.
- Согласен, - сказал я. - Вообще-то мы физически не могли пройти
столько, сколько прошли, но вы обратили внимание, что это меня даже не
затормозило. Кто хочет наконец раскрыть секреты? Иридани? Вольф?
- Правду? - Ван Ваук издал звук, который мог быть смехом, задушенным в
колыбели. - Кто знает, что такое правда? Кто вообще что-нибудь знает? Ты,
Флорин? Если так, то у тебя есть преимущество перед нами, уверяю тебя!
- Машина должна быть разрушена раз и навсегда, - сказал Иридани
холодным тоном. - Я полагаю, теперь ты понимаешь это, Флорин?
- Еще нет, - сказал я. - Что случилось с Барделлом?
- Он упал и стукнулся головой, - сказал Трейт противным голосом.
- Приведите его в чувство, чтобы он мог присоединиться к нам.
- Забудь о нем, это просто лакей, - произнес Ван Ваук.
- Тогда кто научил его обращаться с Машиной Сновидений?
- Что?.. Никто. Он ничего не знает.
Барделл застонал и перевернулся. По моему настоянию Иридани и Трейт
привели его в чувство. Барделл потер виски и оглядел собравшуюся компанию.
- Они пытались убить меня, - сказал он дребезжащим голосом. - Говорю
тебе, они хотели убить меня и...
- Успокойся, Барделл, - сказал я. - Я намерен провести эксперимент. Ты
готов помочь?
- Что ты имеешь в виду?
- Я признаю, что Барделла нельзя назвать важной персоной, но вы,
ребята, кажется, с ним не сошлись во взглядах. А это делает его моим
союзником. Ты согласен с этим, Барделл? Становишься ли ты на мою сторону или
предпочтешь сгореть вместе с Ван Вауком и его компанией?
Барделл переводил взгляд с них на меня и обратно.
- Подожди минутку, Флорин...
- С этим кончено. Теперь мы действуем. Ты со мной или с ними?
Он кусал губы и дергался. Открыл рот, чтобы заговорить, но что-то лишь
невнятно просипел.
Трейт засмеялся.
- Вы поставили не на ту лошадь, Флорин, - сказал он. - Это не мужчина,
а кувшин с желе.
- Хорошо, я помогу тебе, - сказал Барделл спокойно, подошел ко мне и
встал рядом.
- Трейт, неужели ты никогда не научишься держать свою дурацкую пасть
закрытой? - сказал Иридани голосом, выкованным из легированной стали.
- Конечно, будь похитрее, - сказал я. - Это оживляет игру. - Я махнул
рукой. - Все назад, к стене. - Они повиновались, несмотря на то, что никто
им не угрожал оружием.
- Барделл, включи машину сновидений.
- Но... вы не подключены к ней.
- Просто включи. Я войду с ней в контакт и отсюда.
- Я требую, чтобы вы сказали, что собираетесь делать! - прорычал Ван
Ваук.
- Полегче, - сказал я. - До сих пор я плыл по течению. Теперь я беру
штурвал в свои руки.
- Что это значит?
- Кое-кто делал намеки, что я ответственен за некоторые аномалии.
Согласно этой теории, я и первоисточник зла, и одновременно жертва -
бессознательная. Я переношу действия в сферу сознания. Следующий трюк,
который вы увидите, будет произведен вполне осознанно.
Иридани и Ван Ваук издали какие-то невнятные звуки; Трейт оттолкнулся
от стены и замер в нерешительности. Барделл крикнул:
- Работает!
- Не делайте этого, Флорин! - рявкнул Ван Ваук. - Разве вы не видите
ужасную опасность, свойственную... - Он дошел до середины фразы, когда
Иридани и Трейт атаковали меня, бросившись в ноги. Я нарисовал кирпичную
стену высотой до колена, пересекающую комнату.
И она возникла!
Трейт ударился о нее в полете, перевернулся и шлепнулся на спину, как
будто упал с крыши. Иридани успел выставить вперед руки и врезался в
кирпичи, издав звук кошки, когда на нее наступают.
- Ради Бога, - выкрикнул Ван Ваук и попытался заползти на стену позади
себя. Иридани заблеял, как овца, замычал сопрано, как корова,
переворачиваясь и поджимая ноги. Барделл закудахтал, как цыпленок. Трейт
просто лежал на месте, как дохлая лошадь.
- На сегодня зверинца достаточно, - сказал я и вообразил, что их не
существует.
Они исчезли.
- Теперь мы куда-нибудь выберемся, - сказал я и вообразил, что у
комнаты нет одной из стен.
Она послушно исчезла, но пористая поверхность бетона осталась.
- Сгинь, бетон, - пожелал я, но он остался. Я ликвидировал три другие
стены, пол и потолок, мебель и все остальное, обнажив везде грубый бетон,
слабо отсвечивающий жутковатым фиолетовым светом.
- О'кей, - сказал я громко, мои слова ударились о глухие стены и упали
замертво. - Попробуем сконцентрировать силы.
Я выбрал место на стене и сказал себе, что его нет. Возможно, оно
слегка затуманилось, но не исчезло. Я сузил фокусировку до пятна размером с
монету в десять центов. Фиолетовый цвет в этом месте потускнел, и больше
ничего. Я сжал фокус до размеров булавочной головки и вложил в удар все
силы.
От точки зигзагом во все стороны побежали трещины. Выпал толстый кусок,
впустив серый свет и извивающиеся щупальца тумана. Стена рухнула, как мокрое
пирожное, почти беззвучно. Я пробрался через мягкий мусор в водовороте
тумана. Пушистым грибом-дождевиком впереди блеснул свет. Когда я подошел, он
превратился в уличный фонарь, старомодную карбидную лампу в железном корпусе
на высоком стальном шесте. Я остановился под ним и прислушался. Кто-то
приближался.
Через мгновение Дисс, лиловато-розовый монстр, появился передо мной,
одетый в черный вечерний костюм.
- Ну и ну, - сказал он, причем прозвучало это не так небрежно, как
обычно. - Как вы попали с ю д а?
- Я не попадал, - сказал я. - Вы находитесь в передающей кабине в двух
световых годах от Солнца, а я погоняю парой кошмаров на старой доброй Улице
Сновидений, помните?
Он выдавил смешок и сразу же отбросил его, почти не использовав.
- Вы не выполнили наше соглашение, - сказал он тоном, показавшим, что
его чувства ущемлены, но не смертельно.
- Может быть, это ускользнуло из моей памяти. Я выучил несколько
фокусов с того времени, Дисс. Например, таких. - Я превратил уличный фонарь
в дерево и зажег его крону. Пламя, весело потрескивая, разогнало ночь. Дисс
чуть изогнул бровь - или, скорее, место, где должна быть бровь.
- То, что вы делаете, - сказал он, перекрывая рев огня, - опасно.
Слишком опасно, чтобы это позволить. Я ведь говорил вам...
- Ага, вы говорили мне, - сказал я. - Кто вы, Дисс? За какую команду
играете?!
Тени от затухшего пламени плясали на его лице.
- Вот это уж никак вас не касается, - сказал он резким тоном человека,
который хочет прекратить спор до того, как он начался. - Вы довольно
занятное существо, вовлеченное в великие дела. Из сострадания я предложил
вам защиту; игнорировать ее, значит, готовить себе гибель.
- Следующая строчка - вы даете мне еще один шанс, не правда ли? Что
если я отвергну предложение?
- Не будь идиотом, Флорин! Возвращайся туда, откуда ты родом, и разрушь
аппарат, который поставил тебя в нынешнюю ситуацию.
- А почему я должен делать это?
- За тобой должок, Флорин! Они поместили тебя в машину, как подопытную
морскую свинку, как куклу, реагирующую на их желания. И ты думаешь, что
сумел бы избавиться от их контроля без моей помощи? - он улыбнулся от одной
мысли об этом. - Есть ли у тебя лотерейный билет в кармане, приятель? Не
стоит проверять - я знаю, он там. Я положил его туда. На самом деле это
комплексная печатная плата, настроенная на ритмы твоего управления. Я дал ее
тебе, помогая приобрести свободу действий, чтобы я мог вступить с тобой в
переговоры. Итак, ты видишь, что кое-что мне должен, а?
- Вам придется объяснить получше, Дисс. Ведь вы помните, что я просто
паренек из маленького городка. По крайней мере, вы так меня называли.
Дисс сделал раздраженный жест.
- Благодаря необычному везению ты получил возможность сохранить
нетронутым, неиспорченным свой мир - по крайней мере до того времени, когда
вы будете способны вступить в борьбу с этими галактическими
цивилизаторами...
- Вы знаете слишком много о моем захолустном мирке, Дисс. Это беспокоит
меня. Ложь всегда беспокоит меня, особенно когда кажется бескорыстной. Что
вам нужно на самом деле?
- Довольно, Флорин! Я проявил терпения гораздо больше, чем ты
заслуживаешь! Сейчас ты возвратишься и разрушишь Машину Грез.
- Если это настолько важно, почему вы сами не разрушили ее
давным-давно?
- Политические причины удерживали меня, но моему терпению приходит
конец...
- Фью!.. Я не верю вам. Вы блефуете, Дисс.
- Больше не буду терять на тебя время! - он попытался повернуться и
стукнулся носом о каменную стену.
- Ты идиот! Невообразимый идиот! И это награда за то, что я для тебя
сделал?
- В данный момент я больше всего страдаю от любопытства. Расскажи мне
правду, Дисс, начинай откуда хочешь, я не привередлив.
Он рванулся вправо: я поставил еще одну стену. Он дернулся назад, и я
окружил его с третьей стороны. Он пронзительно вскрикнул.
- Давай, говори, Дисс, - сказал я, - пока я сдерживаю искушение
попрактиковаться в волшебстве.
- Волшебство! Твой сарказм неуместен, уверяю тебя: во Вселенной
существуют силы, для которых превратить тыкву в карету - такое же обычное
дело, как подмигнуть!
- Рассказывай, Дисс. Если мне не понравится то, что я услышу, я
превращу тебя в мышь, запряженную в карету, и отправлюсь на прогулку.
- Я все еще владел ситуацией, но у меня появилось чувство, что он был
уже не таким напуганным, как несколько минут назад. Я пытался найти ошибку,
в то время как он едва заметно продвигался к незакрытой стороне
пространства.
- Ты - ребенок, глупый ребенок, балующийся с новой игрушкой, -
пронзительно крикнул он.
- Я требую, я приказываю тебе немедленно прекратить эту бессмысленную
игру... - Он ринулся из кирпичной клетки, но я тут же поставил четвертую
стену, окончательно заперев Дисса. Он повернулся и, ухмыльнувшись мне,
приставил большой палец к ноздрям и исчез, даже без облачка фиолетового
дымка на том месте, где только что стоял.
- Молокосос, - сказал я сам себе и увидел, как меркнет свет, так как
стены, в которых я был заключен, придвинулись ближе. Спиной я упирался в
одну стену, руками и ногами - в противоположную, но сил не хватило, и стены
сошлись и раздавили меня, и я стал таким тонким, как воск на обертке
активированы, но безрезультатно. Я принял различные меры для того, чтобы
снять напряжение, но безуспешно. Мы прервали эксперимент и прекратили подачу
энергии - но вы остались в глубокой коме, не реагируя на требования
возвратиться. Вы словно черпали энергию из другого источника, хотя это
предположение и выглядит фантастично. В отчаянии я попытался ввести
корректирующее перепрограммирование, но безуспешно. Затем - как гром с
ясного неба - вы выбрались из всего этого сами.
- Есть какие-либо соображения, с чьей помощью?
- Никаких. Похоже на влияние какого-то внешнего фактора.
Я кивнул в сторону Барделла, который сидел у противоположной стены,
поглаживая чашку с кофе, и выглядел обиженным.
- Что он здесь делает?
- Ну, это Барделл. Временный сотрудник; он использовался как
вспомогательный вектор при имитациях во время эксперимента.
- Он - часть Машины Сновидений?
- Да, подходящее название, Джим.
- Покажи мне машину.
Он уставился на меня.
- Ты имеешь в виду?..
- Просто представь, что я все забыл.
- Конечно, Джим. Сюда, пожалуйста.
Он подошел к пустой стене и нажал кнопку, ровная серая панель отъехала
в сторону, открыв вход в убогую гостиничную комнату с латунной кроватью и
разбитыми окнами.
Он заметил, что я обратил на это внимание, и притворно засмеялся.
- Пару раз ты продемонстрировал ярость, Джим...
- Вы всегда называли меня Джимом?
- Я? - он остановился и сверкнул глазами, его челюсти слегка сжались. -
Прошу прощения, сэр, - сказал он сухо. - Полагаю, что во время этих
напряженных часов я непроизвольно отступил от протокола.
- Я просто поинтересовался, - сказал я. - Покажите мне остальное.
Он провел меня через конференц-зал, по улицам - картон и алебастр -
через меблированные комнаты: все очень примитивное, сляпанное наспех, чем
нельзя было одурачить и слепца.
- Все, что требовалось, - важно объяснял Ван Ваук, - это стимул для
запуска; все остальное поставляло ваше подсознание.
Череда кабинетов заканчивалась тяжелой пожарной лестницей, закрытой.
- Наша территория заканчивается здесь, - сказал Ван Ваук. - Это
помещение принадлежит другому учреждению.
Обратный путь пролегал через склад. Я толкнул носком ботинка сломанный
манекен, похожий на Барделла.
- Для чего это?
Казалось, это для него было сюрпризом.
- Это? О, сначала мы надеялись использовать манекены; но вскоре поняли,
что необходимы живые актеры. - Он подвигал челюстями. - Человеческое
существо - довольно сложно устроенный механизм; его нелегко заменить.
- Как это укладывается в нарисованную вами картину, согласно которой я
был привязан в соседней комнате?
- О, это произошло в конце. После того, как вы, э... вышли из-под
контроля. Начинали мы с вами в амбулаторном состоянии под легким наркозом.
- Как давно начался эксперимент?
Ван Ваук посмотрел на часы с дорогим ремешком на толстой волосатой
кисти.
- Почти восемь часов, - сказал он и покачал головой, выражая сам себе
сочувствие. - Тяжелые восемь часов, Джим - то есть, сэр.
- И что теперь, Доктор?
- Теперь? Ну, анализ записей, определение причины ошибки,
корректирующие действия, а затем - новые эксперименты, позволю предположить.
- И, конечно, я должен санкционировать это.
- Естественно, сэр.
- Вы не думали о том, чтобы приостановить эксперименты?
Ван Ваук выпятил нижнюю губу и скосил на меня глаза.
- Конечно, решение принимать вам, сэр, - промурлыкал он, - если вы
убеждены что существует опасность...
- Может быть, нам нужно ликвидировать машину, - сказал я.
- Гм, возможно, вы правы.
В соседней комнате голоса поднялись до крика.
- ...Я не знаю, что вы собираетесь разыгрывать сейчас, - вопил Барделл,
- но я в этом не участвую! Отоприте эту дверь, черт побери! Я ухожу отсюда
прямо сейчас!
Мы вошли. Барделл дергал ручку двери, его лицо покраснело от
напряжения. Иридани крутился около него; Трейт тарахтел ручкой боковой
двери. Он взглянул на Ван Ваука.
- Какой-то шутник закрыл ее снаружи, - сказал он. Отодвинув Барделла,
он пнул дверь на уровне замка. Было похоже, что если не двери, то его ноге
стало больно.
- Эй, какого дьявола, что это вы делаете, Трейт?
Ван Ваук подошел к двери, попробовал ее открыть, затем повернулся и
посмотрел на меня встревоженным взглядом.
- Вы знаете... - начал он, но затем поменял галс. - Какая-то ошибка, -
сказал он. - Каким-то образом включилась система безопасности.
- Нам не выйти отсюда, - закричал Барделл. Он схватил металлический
стул и с размаху ударил им по двери, стул отскочил, одна из его ножек
согнулась. Ван Ваук промчался мимо меня в комнату, из которой мы только что
вышли, бросился к разбитому окну, распахнул раму и отшатнулся.
- Это ваших рук дело? - спросил он сдавленным голосом.
Я подошел взглянуть, на что он уставился: сплошной бетон, заполняющий
пространство, где раньше был проход.
- Все правильно, - сказал я. - Пока вы наблюдали, как Рыжеволосый
пинает дверь, я заказал два ярда раствора и залил его сюда. Прошу прощения,
что забыл нацарапать свои инициалы.
Он огрызнулся и бегом вернулся в лабораторию с зеленым кафелем.
Иридани, Трейт и все остальные стояли кучкой; Барделл у дальней стены
испуганно наблюдал за ними.
- Телефона здесь нет? - спросил я.
- Нет ничего, - быстро ответил Иридани. - Специальные изолирующие
условия...
- Нет ли чего-нибудь, что можно использовать как рычаг?
- Вот - запорный засов картотеки. - Трейт взвесил в руке
четырехфутовый, в дюйм толщиной, прут, как будто размышлял, не испробовать
ли его на моей голове, но подошел к двери, просунул плоский конец между
косяком и дверью и нажал. Дерево треснуло, дверь распахнулась.
Сплошной бетон заполнял весь проем. Трейт отшатнулся, как будто его
ударили ломом. Барделл издал крик и забился в угол.
- Хорошо, - сказал Ван Ваук, его голос звучал немного высоковато и
чуть-чуть дрожал. Он тяжело вздохнул и опустил голову, как будто я был
кирпичной стеной и он собирался протаранить ее.
- Прекрати это, - проскрипел он. - Что бы ты ни намеревался делать,
прекрати это!
- Ну-ка, заставьте меня, - сказал я.
- Я говорил вам, - сказал Иридани. - Мы экспериментировали с такими
силами, которые не в состоянии контролировать. Я предупреждал вас, что он
берет верх!
- Он не берет верх, - огрызнулся Ван Ваук, покопался под пиджаком и
вытащил плоский пистолет, который был мне знаком.
- Прекрати все это, Флорин, - прошипел он. - Или я убью тебя, клянусь!
- Я думал, что Флорин - это фольклор, - сказал я. - И твой игломет не
сработает, я сломал его.
Он вздрогнул, и пистолет ушел немного в сторону от цели. Раздалось
"вжик", и что-то взвизгнуло у моих колен, в то время как я ударил его как
раз под ремень. Он упал на спину и, скользнув по полу, врезался в стену. Он
довольно сильно стукнулся головой и обмяк, я подхватил пистолет и
распрямился, повернувшись лицом ко всем остальным до того, как они покрыли
половину разделявшего нас расстояния.
- Баловство кончилось, - сказал я. - Назад, все. - Я показал пальцем на
дверь в соседнюю комнату. - Всем туда.
Рыдая, приблизился Барделл.
- Послушай меня, Флорин, ты совершаешь ошибку, я всегда был на твоей
стороне. Я предупреждал тебя, помнишь? Я старался помочь, делал все, что
было в моих силах...
- Заткнись, - обрезал Трейт, и Барделл заткнулся. - Флорин, тебе
каким-то образом удалось овладеть Машиной Сновидений и использовать ее
против нас. Я не претендую на то, чтобы узнать, каким образом; я всего лишь
человек, который исполняет инструкции. Но Иридани прав, ты имеешь дело с
такими силами, которые слишком велики для тебя. Хорошо, ты закрыл нас
стенами из бетона. Ты показал, на что способен. Но ты-то тоже пойман! Здесь
уже тяжело дышать, через пару часов мы будем мертвы - все! Выведи нас
отсюда, и я клянусь, что мы найдем компромисс. Мы были неправы...
- Заткнись, ты, идиот! - заорал Ван Ваук. - Ты наизнанку вывернешься
ради не г о. А он нам не нужен! Разбейте машину!
Я не целясь выстрелил в пол у его ног; он обмяк, и красное пятно
появилось на его голени.
- В следующий раз я выстрелю повыше, - сказал я.
- Бросайтесь на него! - пронзительно взвизгнул Ван Ваук, но не двинулся
с места, а я поднял ствол. Трейт попятился к двери. Иридани, бледный, но
спокойный, приготовился к броску, но я прострелил дверной косяк за его
спиной, и он отступил.
- Барделл, вы знаете, как запустить машину сновидений? - спросил я.
- Д-да, конечно, но...
- Я возвращаюсь, - сказал я. - Вы поможете мне.
Я подошел к двери, в которую ушли все остальные, запер ее тем прутом,
который собирался использовать как рычаг, и сел в кресло около контрольной
панели.
- Флорин, вы не боитесь? - дрожащим голосом спросил Барделл. - Я имею в
виду, что, может быть, лучше сделать по-ихнему, а? Разбить эту адскую
машину?
- Слушайте внимательно, Барделл, - сказал я. - Один неверный шаг - и
нашей любви конец. Усвоили? А теперь начинайте действовать.
Он проковылял к панели управления, защелкал тумблерами и застучал по
кнопкам, это выглядело так, будто он знал, что делает. Зажглись ряды красных
огоньков.
- Готово, - выдавил он из себя явно против воли.
Я взял приспособление с пучком проводов, положил в карман блок питания.
Остальное прикрепил к воротнику как раз под правым ухом, а маленькую розовую
горошину засунул внутрь уха.
- Какую программу? - дрожащим голосом спросил Барделл.
- Никакую. Просто запусти машину и оставь меня в свободном полете.
- Это может убить вас.
- В таком случае я совершил ошибку. Давай, Барделл.
Он кивнул и потянулся к выключателю. Что-то вонзилось мне в голову. Я
почувствовал тошноту и подумал, что, может быть, на этот раз я совершил свою
последнюю ошибку. Мимо проплыл потолок, потом стена, затем Барделл, который
выглядел печальным и обеспокоенным. В поле зрения появился пол, затем снова
потолок, ничего особо зрелищного, просто спокойная плавная смена декораций.
Рот Барделла шевелился, но слов я не слышал. Затем скорость увеличилась, все
замелькало, я вылетел в космос и сгорел, как метеорит в атмосфере, от меня
остался лишь крошечный уголек, который светился красным, затем остыл и
потух, медленно, томительно, неохотно, под шорох забытых голосов,
напоминающих мне о несбывшихся надеждах и показных раскаяниях, которые, в
свою очередь, затихли и растворились в небытие.
Я открыл глаза, она сидела за столом напротив меня, одетая в облегающую
серую форму с серебристой и пурпурной тесьмой на плечах. Стол был гладким и
белым, как пластина из слоновой кости ручной работы. Стены позади нее были
разных оттенков красновато-коричневого, золотого и рыжевато-коричневого
цветов, а текстура напоминала кору экзотического дерева. В воздухе
переливались звуки, которые нельзя было назвать музыкой, но действовавшие
успокаивающе. Она посмотрела на меня с состраданием и положила свою ладонь
на мою, сказав:
- Тебе было плохо, Флорин?
- Неважно, мисс Реджис. Рад убедиться, что вы прекрасно выглядите. Как
вам удалось попасть сюда?
Она покачала головой.
- О, Флорин... я боюсь за тебя. Ты уверен, что так надо?
- Мисс Реджис, я ускоряю события. Никому другому я не сказал бы о своих
планах. Забавно, но вам я доверяю. Не знаю почему. Кто вы, а?
Она пытливо всматривалась в мои глаза, как будто я кого-то прятал в
себе.
- Ты не шутишь, правда? Ты действительно не знаешь?
- Действительно не знаю. Мы уже встречались прежде: в пивнушке, в
библиотеке. Теперь здесь. Что это за место?
- Это Дворец Согласия. Мы пришли сюда вместе, Флорин, надеясь найти мир
и взаимопонимание. Ты был много часов в состоянии наркомедитации. Настоятель
Иридани позволил тебе прийти со мной - но я чувствовала, что ты еще не
вернулся. - Она еще крепче сжала мою руку. - Это была ошибка, Флорин? Они
что-то сделали с тобой?
- Все в порядке, дорогая, - сказал я и похлопал ее по руке, - Просто
все немного смешалось. И каждый раз, когда я пытаюсь выпутаться, то
сваливаюсь в темноте за борт. Иногда это Носатый и его ребята, иногда Дисс -
лиловый ящер, и время от времени ты. У меня есть версия относительно Ван
Ваука, и Дисс объяснил свое появление более или менее правдоподобно. Но ты
не укладываешься в эту схему. Ты не являешься частью мозаики. Ты не
пытаешься продать мне что-нибудь. Может быть, это о чем-то говорит... если
бы я знал, как услышать.
- Нам не надо было приходить сюда, - прошептала она. - Давай уйдем
сейчас же, Флорин. Мы все равно не поймем. Надежда была напрасной.
- Вы очень добры, мисс Реджис.
- Разве ты не помнишь, как меня зовут?
- Я не могу сейчас уйти, Курия. Не знаю почему, но об этом говорит
маленькая птичка, которую называют инстинктом. Все, что я должен сделать,
это сломать несколько дверей, заглянуть в несколько темных местечек,
ворваться в несколько святилищ, сорвать покров с парочки тайн. С чего я
должен начать?
По мере того, как я говорил, она бледнела. Девушка покачала головой, а
ее пожатие стало почти болезненным.
- Нет, Флорин! Не надо!
- Я решил. Только укажи мне верное направление и отойди в сторону.
- Пойдем со мной, пожалуйста, Флорин.
- Я не могу. И не могу объяснить почему. Зато я могу рассказать о
манекенах с расколотыми головами, и зеленых "бьюиках", и писклявых голосах
за ухом, но это займет слишком много времени. И это тоже ничего не значит.
Видишь, я учусь. Вот все, что я знаю: надо продолжать бороться. У меня нет
доказательств - только ощущение: я чувствую, что раскачиваю чей-то
фундамент. Может быть, следующий толчок разобьет его вдребезги. Может быть,
я погибну, но это уже не кажется слишком важным.
Я стоял, чувствуя слабость в коленях и отдаленное, неясное жужжание в
черепе.
- Я не могу остановить тебя, - сказала мисс Реджис. Ее голос помертвел,
хватка на моей руке ослабла. Она смотрела прямо перед собой, не замечая
меня. - Через ту дверь, - сказала она и, подняв руку, показала на большую
покрытую бронзой дверь в противоположной стене. - В конце коридора есть
черная дверь. Это Внутренняя Палата. Никто, кроме помазанников, не входит
туда.
Она так и не посмотрела на меня.
- Всего хорошего, мисс Реджис, - сказал я.
Она не ответила.
Дверь была большой, черной, украшенной резными фигурками херувимчиков и
чертенят. Я ткнул пальцем в протертое пятно на одной стороне двери, и она с
мягким шипением ушла вглубь, открыв комнату со стенами из зеленого кафеля.
Ван Ваук, Иридани, Трейт и все остальные сгрудились около центральной
панели, мертвой, без огоньков. Позади них зияла открытая дверь, ведущая в
комнату с декорациями. Барделл лежал на полу и довольно тяжело дышал.
Манекен с размозженной головой был усажен в кресло. Я произнес:
- Хм, - и они все, как на шарнирах, повернулись в мою сторону.
- Матерь Божья, - сказал Вольф и начертил в воздухе магический знак.
Ван Ваук произнес нечто нечленораздельное. Иридани нервно раздул ноздри.
Трейт выругался и потянулся рукой к бедру
- Гадкий шалун, - сказал я. - Если выкинешь что-нибудь чересчур
остроумное, то я превращу тебя в уродливого клоуна с плохим цветом лица.
- Этому следует положить конец, Флорин, - запротестовал, хотя и слабо,
Ван Ваук, - так не может больше продолжаться.
Я шагнул в сторону и бросил взгляд на дверь, в которую только что
вошел. Это была самая обычная дверь, расщепленная около замка, и за ней -
ровная поверхность обычного бетона.
- Согласен, - сказал я. - Вообще-то мы физически не могли пройти
столько, сколько прошли, но вы обратили внимание, что это меня даже не
затормозило. Кто хочет наконец раскрыть секреты? Иридани? Вольф?
- Правду? - Ван Ваук издал звук, который мог быть смехом, задушенным в
колыбели. - Кто знает, что такое правда? Кто вообще что-нибудь знает? Ты,
Флорин? Если так, то у тебя есть преимущество перед нами, уверяю тебя!
- Машина должна быть разрушена раз и навсегда, - сказал Иридани
холодным тоном. - Я полагаю, теперь ты понимаешь это, Флорин?
- Еще нет, - сказал я. - Что случилось с Барделлом?
- Он упал и стукнулся головой, - сказал Трейт противным голосом.
- Приведите его в чувство, чтобы он мог присоединиться к нам.
- Забудь о нем, это просто лакей, - произнес Ван Ваук.
- Тогда кто научил его обращаться с Машиной Сновидений?
- Что?.. Никто. Он ничего не знает.
Барделл застонал и перевернулся. По моему настоянию Иридани и Трейт
привели его в чувство. Барделл потер виски и оглядел собравшуюся компанию.
- Они пытались убить меня, - сказал он дребезжащим голосом. - Говорю
тебе, они хотели убить меня и...
- Успокойся, Барделл, - сказал я. - Я намерен провести эксперимент. Ты
готов помочь?
- Что ты имеешь в виду?
- Я признаю, что Барделла нельзя назвать важной персоной, но вы,
ребята, кажется, с ним не сошлись во взглядах. А это делает его моим
союзником. Ты согласен с этим, Барделл? Становишься ли ты на мою сторону или
предпочтешь сгореть вместе с Ван Вауком и его компанией?
Барделл переводил взгляд с них на меня и обратно.
- Подожди минутку, Флорин...
- С этим кончено. Теперь мы действуем. Ты со мной или с ними?
Он кусал губы и дергался. Открыл рот, чтобы заговорить, но что-то лишь
невнятно просипел.
Трейт засмеялся.
- Вы поставили не на ту лошадь, Флорин, - сказал он. - Это не мужчина,
а кувшин с желе.
- Хорошо, я помогу тебе, - сказал Барделл спокойно, подошел ко мне и
встал рядом.
- Трейт, неужели ты никогда не научишься держать свою дурацкую пасть
закрытой? - сказал Иридани голосом, выкованным из легированной стали.
- Конечно, будь похитрее, - сказал я. - Это оживляет игру. - Я махнул
рукой. - Все назад, к стене. - Они повиновались, несмотря на то, что никто
им не угрожал оружием.
- Барделл, включи машину сновидений.
- Но... вы не подключены к ней.
- Просто включи. Я войду с ней в контакт и отсюда.
- Я требую, чтобы вы сказали, что собираетесь делать! - прорычал Ван
Ваук.
- Полегче, - сказал я. - До сих пор я плыл по течению. Теперь я беру
штурвал в свои руки.
- Что это значит?
- Кое-кто делал намеки, что я ответственен за некоторые аномалии.
Согласно этой теории, я и первоисточник зла, и одновременно жертва -
бессознательная. Я переношу действия в сферу сознания. Следующий трюк,
который вы увидите, будет произведен вполне осознанно.
Иридани и Ван Ваук издали какие-то невнятные звуки; Трейт оттолкнулся
от стены и замер в нерешительности. Барделл крикнул:
- Работает!
- Не делайте этого, Флорин! - рявкнул Ван Ваук. - Разве вы не видите
ужасную опасность, свойственную... - Он дошел до середины фразы, когда
Иридани и Трейт атаковали меня, бросившись в ноги. Я нарисовал кирпичную
стену высотой до колена, пересекающую комнату.
И она возникла!
Трейт ударился о нее в полете, перевернулся и шлепнулся на спину, как
будто упал с крыши. Иридани успел выставить вперед руки и врезался в
кирпичи, издав звук кошки, когда на нее наступают.
- Ради Бога, - выкрикнул Ван Ваук и попытался заползти на стену позади
себя. Иридани заблеял, как овца, замычал сопрано, как корова,
переворачиваясь и поджимая ноги. Барделл закудахтал, как цыпленок. Трейт
просто лежал на месте, как дохлая лошадь.
- На сегодня зверинца достаточно, - сказал я и вообразил, что их не
существует.
Они исчезли.
- Теперь мы куда-нибудь выберемся, - сказал я и вообразил, что у
комнаты нет одной из стен.
Она послушно исчезла, но пористая поверхность бетона осталась.
- Сгинь, бетон, - пожелал я, но он остался. Я ликвидировал три другие
стены, пол и потолок, мебель и все остальное, обнажив везде грубый бетон,
слабо отсвечивающий жутковатым фиолетовым светом.
- О'кей, - сказал я громко, мои слова ударились о глухие стены и упали
замертво. - Попробуем сконцентрировать силы.
Я выбрал место на стене и сказал себе, что его нет. Возможно, оно
слегка затуманилось, но не исчезло. Я сузил фокусировку до пятна размером с
монету в десять центов. Фиолетовый цвет в этом месте потускнел, и больше
ничего. Я сжал фокус до размеров булавочной головки и вложил в удар все
силы.
От точки зигзагом во все стороны побежали трещины. Выпал толстый кусок,
впустив серый свет и извивающиеся щупальца тумана. Стена рухнула, как мокрое
пирожное, почти беззвучно. Я пробрался через мягкий мусор в водовороте
тумана. Пушистым грибом-дождевиком впереди блеснул свет. Когда я подошел, он
превратился в уличный фонарь, старомодную карбидную лампу в железном корпусе
на высоком стальном шесте. Я остановился под ним и прислушался. Кто-то
приближался.
Через мгновение Дисс, лиловато-розовый монстр, появился передо мной,
одетый в черный вечерний костюм.
- Ну и ну, - сказал он, причем прозвучало это не так небрежно, как
обычно. - Как вы попали с ю д а?
- Я не попадал, - сказал я. - Вы находитесь в передающей кабине в двух
световых годах от Солнца, а я погоняю парой кошмаров на старой доброй Улице
Сновидений, помните?
Он выдавил смешок и сразу же отбросил его, почти не использовав.
- Вы не выполнили наше соглашение, - сказал он тоном, показавшим, что
его чувства ущемлены, но не смертельно.
- Может быть, это ускользнуло из моей памяти. Я выучил несколько
фокусов с того времени, Дисс. Например, таких. - Я превратил уличный фонарь
в дерево и зажег его крону. Пламя, весело потрескивая, разогнало ночь. Дисс
чуть изогнул бровь - или, скорее, место, где должна быть бровь.
- То, что вы делаете, - сказал он, перекрывая рев огня, - опасно.
Слишком опасно, чтобы это позволить. Я ведь говорил вам...
- Ага, вы говорили мне, - сказал я. - Кто вы, Дисс? За какую команду
играете?!
Тени от затухшего пламени плясали на его лице.
- Вот это уж никак вас не касается, - сказал он резким тоном человека,
который хочет прекратить спор до того, как он начался. - Вы довольно
занятное существо, вовлеченное в великие дела. Из сострадания я предложил
вам защиту; игнорировать ее, значит, готовить себе гибель.
- Следующая строчка - вы даете мне еще один шанс, не правда ли? Что
если я отвергну предложение?
- Не будь идиотом, Флорин! Возвращайся туда, откуда ты родом, и разрушь
аппарат, который поставил тебя в нынешнюю ситуацию.
- А почему я должен делать это?
- За тобой должок, Флорин! Они поместили тебя в машину, как подопытную
морскую свинку, как куклу, реагирующую на их желания. И ты думаешь, что
сумел бы избавиться от их контроля без моей помощи? - он улыбнулся от одной
мысли об этом. - Есть ли у тебя лотерейный билет в кармане, приятель? Не
стоит проверять - я знаю, он там. Я положил его туда. На самом деле это
комплексная печатная плата, настроенная на ритмы твоего управления. Я дал ее
тебе, помогая приобрести свободу действий, чтобы я мог вступить с тобой в
переговоры. Итак, ты видишь, что кое-что мне должен, а?
- Вам придется объяснить получше, Дисс. Ведь вы помните, что я просто
паренек из маленького городка. По крайней мере, вы так меня называли.
Дисс сделал раздраженный жест.
- Благодаря необычному везению ты получил возможность сохранить
нетронутым, неиспорченным свой мир - по крайней мере до того времени, когда
вы будете способны вступить в борьбу с этими галактическими
цивилизаторами...
- Вы знаете слишком много о моем захолустном мирке, Дисс. Это беспокоит
меня. Ложь всегда беспокоит меня, особенно когда кажется бескорыстной. Что
вам нужно на самом деле?
- Довольно, Флорин! Я проявил терпения гораздо больше, чем ты
заслуживаешь! Сейчас ты возвратишься и разрушишь Машину Грез.
- Если это настолько важно, почему вы сами не разрушили ее
давным-давно?
- Политические причины удерживали меня, но моему терпению приходит
конец...
- Фью!.. Я не верю вам. Вы блефуете, Дисс.
- Больше не буду терять на тебя время! - он попытался повернуться и
стукнулся носом о каменную стену.
- Ты идиот! Невообразимый идиот! И это награда за то, что я для тебя
сделал?
- В данный момент я больше всего страдаю от любопытства. Расскажи мне
правду, Дисс, начинай откуда хочешь, я не привередлив.
Он рванулся вправо: я поставил еще одну стену. Он дернулся назад, и я
окружил его с третьей стороны. Он пронзительно вскрикнул.
- Давай, говори, Дисс, - сказал я, - пока я сдерживаю искушение
попрактиковаться в волшебстве.
- Волшебство! Твой сарказм неуместен, уверяю тебя: во Вселенной
существуют силы, для которых превратить тыкву в карету - такое же обычное
дело, как подмигнуть!
- Рассказывай, Дисс. Если мне не понравится то, что я услышу, я
превращу тебя в мышь, запряженную в карету, и отправлюсь на прогулку.
- Я все еще владел ситуацией, но у меня появилось чувство, что он был
уже не таким напуганным, как несколько минут назад. Я пытался найти ошибку,
в то время как он едва заметно продвигался к незакрытой стороне
пространства.
- Ты - ребенок, глупый ребенок, балующийся с новой игрушкой, -
пронзительно крикнул он.
- Я требую, я приказываю тебе немедленно прекратить эту бессмысленную
игру... - Он ринулся из кирпичной клетки, но я тут же поставил четвертую
стену, окончательно заперев Дисса. Он повернулся и, ухмыльнувшись мне,
приставил большой палец к ноздрям и исчез, даже без облачка фиолетового
дымка на том месте, где только что стоял.
- Молокосос, - сказал я сам себе и увидел, как меркнет свет, так как
стены, в которых я был заключен, придвинулись ближе. Спиной я упирался в
одну стену, руками и ногами - в противоположную, но сил не хватило, и стены
сошлись и раздавили меня, и я стал таким тонким, как воск на обертке