Лайонз Вайолетт. Будь моим мужем

   — Ты поведешь трейлер? Но почему? — От изумления Натали забыла обо всех своих планах.
   — Больше некому. Профсоюз водителей неожиданно объявил забастовку, завтра никто не выйдет на работу. А я единственный, у кого есть не только права, но и лицензия на вождение трейлеров.
   Натали не поверила ему: где это видано, чтобы владелец процветающей компании лично садился за руль грузовика? Скорее всего, Этьен придумал эту причину из нежелания проводить выходные дома, рядом с женой.
   — Я еду с тобой! — торопливо воскликнула Натали. Эта мысль показалась ей превосходной.
   — Нет!
   Отказ был решительным и холодным, что подтверждало ее опасения. Этьен не хотел видеть Натали возле себя. Но она не стала обращать на его ответ внимания.
   — Да! Скажи “да”, пожалуйста! Я никогда не ездила в таких огромных машинах! Возьми меня с собой, я очень тебя прошу.
   Когда она так смотрела своими огромными ярко-синими глазами, Этьен не в силах был отказать. Будь он более трезвым, ни за что не согласился бы на это путешествие вдвоем. Нашел бы тысячу причин, чтобы ответить отказом. Но, обернувшись уже с порога спальни, он только сказал:
   — Я выезжаю в шесть утра. Спокойной ночи.

Глава 12

   — Это так забавно! — воскликнула Натали с детским восторгом. — Мы выше всех! И отсюда все видно намного лучше, чем из легковой машины, правда?
   Этьен не удержался от улыбки: его немного смешило восхищение Натали. Тем более что за широким ветровым стеклом не было ничего, кроме широкой ленты шоссе, блестящих луж и холодного ливня.
   — Я помню, как впервые сел за руль такого трейлера. Сначала я испугался, что не смогу управлять этой махиной, но потом привык. Здесь чувствуешь себя защищенным от всех дорожных неприятностей.
   Честно говоря, "Этьен никак не ожидал, что Натали проснется в такую рань ради утомительной поездки. Да и погода была ужасной: пронизывающий ветер гнал по небу тяжелые тучи, ледяной дождь заливал безлюдные улицы. И Этьен был весьма удивлен, когда, спустившись из комнаты для гостей, увидел в гостиной уже собранную и готовую к путешествию Натали.
   Одного взгляда на ее решительное лицо хватило, чтобы понять бесполезность уговоров. Проще было согласиться и не омрачать и без того хмурый день ссорой. Кроме прочего, стройная фигура Натали в облегающем шерстяном свитере и узких брючках радовала глаз и отвлекала Этьена от скучных однообразных пейзажей за стеклом.
   — Я и не знала, что у тебя есть права на управление такими машинами. Я думала, после университета ты сразу занялся управлением компанией.
   — У нас с отцом были большие проблемы, денег на оплату водителей не хватало. Поэтому я пошел на курсы вождения, чтобы получить лицензию. И в первый год действительно много поездил по стране, развозя тиражи журналов.
   — И тебе, похоже, это нравилось, — сказала Натали с удивлением.
   Она открывала в Этьене новые черты, о которых прежде и не подозревала. Мужчина в застиранном комбинезоне с промасленными пятнами на коленях, в старой клетчатой рубашке; мужчина, уверенно ведущий по скользкой дороге огромную машину, ничем не напоминал аккуратного, следящего за собой руководителя процветающей компании, за которого Натали выходила замуж.
   Этот новый для нее Этьен казался более молодым, более открытым и свободным от груза повседневных забот. Едва заметные морщинки на его лбу разгладились, в зеленых глазах появился задорный блеск. И Натали передавалось его радостное настроение.
   — Да, я любил долгие часы за рулем, ощущение своей независимости, уверенности. Мне никому и ни за что не надо было отвечать, в машине все зависело только от меня.
   — Тебе нравилось быть одному? Но я думала, что вы с отцом прекрасно уживались.
   — С отцом? Да, конечно.
   Выражение, с которым Этьен ответил на вопрос, заставило Натали оторвать завороженный взгляд от разворачивающейся под колесами серой ленты шоссе. Она нахмурилась и обернулась к мужу.
   — Но не с…
   Внезапно Натали вспомнила сцену, увиденную вчера днем в ресторане: парочка за столом, полностью поглощенная друг другом. Она не могла продолжать, боясь, что сорвавшийся голос выдаст ее. Но Этьен, казалось, ничего не заметил.
   — Но не с мачехой. И даже не с моей собственной матерью. — Он с горечью усмехнулся и покачал головой. — Почему-то у меня никогда не складывались отношения ни с одной женщиной в нашей семье.
   Натали потерпела маленькую неудачу: она надеялась, что Этьен остановится на Одетте. Это дало бы ей возможность как бы невзначай расспросить об их отношениях. Но самой заговаривать об этом Натали не хотелось, и она предпочла продолжить более безопасную тему.
   — У тебя были не простые отношения с мамой?
   — Это слишком мягкое определение, дорогая.
   Ни у кого не могло быть простых отношений с моей матерью. Она предъявляла ко всем слишком большие требования. И то, что она умерла такой молодой, не прибавляет ей святости. Порой она превращала жизнь отца в ад своими непрерывными жалобами. Она тратила на свои прихоти огромные деньги…
   Этьен замолчал, сосредоточенно глядя на дорогу. Притормозив и объехав несколько легковых машин, остановившихся у обочины, он прибавил скорость и продолжил тем же спокойным голосом:
   — Именно поэтому “Вермонт-Эстэ” была на грани банкротства, когда я вернулся из университета. Отец ни в чем не мог отказать жене, но он слишком переживал за компанию. Когда мама умерла, он во всем винил себя. И в том, что вынужден был под конец умерить свою щедрость по отношению к ней, и в том, что загубил компанию. Думаю, это чувство вины так подточило его здоровье и, в конце концов, убило.
   Лицо Этьена омрачилось. Воспоминания о прошлом по-прежнему причиняли ему боль. Похоже, время оказалось не таким уж хорошим доктором, как принято считать.
   — Но одно я могу сказать точно, — нахмурившись, сказал он. — Вторая мадам Вермонт оказалась в тысячу раз хуже своей предшественницы.
   — Одетта, — дрогнувшим голосом прошептала Натали.
   — Да, Одетта. — Этьен повернулся к ней и спросил с тревогой. — Что с тобой, дорогая?
   — Я… Я видела тебя вместе с ней вчера… Сначала Натали показалось, что Этьен не расслышал ее. Во всяком случае, он не подал вида. Ни один мускул не дрогнул на его лице. И только напряженные пальцы, сжимавшие руль, показывали, что его бесстрастность — не больше чем привычная маска.
   Внезапно он резко свернул на обочину. На мокрой дороге машину едва не занесло, но ему удалось справиться с управлением. Заглушив мотор, Этьен повернулся к Натали.
   — Ты видела Одетту со мной, а не наоборот, поправил он холодно. — Это большая разница.
   Натали отчаянно хотела поверить. Ее сердце требовало принять любое, пусть даже ложное оправдание. Это, возможно, помогло бы забыть о страхе предательства, вернуло бы хоть слабую надежду. Но разум не желал подчиняться наивным доводам сердца. И Натали ответила недоверчивым взглядом на пристальный, словно гипнотизирующий взгляд мужа.
   — Но эта женщина держала тебя за руку, запинаясь, прошептала она.
   — Да, держала, — Этьен быстро нагнулся вперед и накрыл ладонью руки Натали, сложенные на коленях. — Ты видишь? Что в этом особенного?
   Ну конечно, она видела. Этьен пытался доказать, что в жесте Одетты не было ничего, кроме заботливой ласки стареющей женщины? Возможно, Натали вчера действительно только показалось, что мачеху и пасынка связывают отношения гораздо более близкие, чем принято в обществе. И такое простое объяснение Этьена могло оказаться правдой. Она не знала, как быть дальше, верить или нет.
   — Дорогая, — мягко и немного удивленно спросил он. — Нежели ты ревнуешь?
   Эти слова заставили Натали очнуться от раздумий. Демонстрация собственной слабости не входила в ее планы. Она выдернула пальцы из-под ладони Этьена и с бесстрастным видом принялась поправлять прическу.
   — С какой стати мне ревновать тебя к Одетте? — Натали пренебрежительно фыркнула и пожала плечами. — Я продрогла от этой сырости. Раз уж мы здесь остановились, может быть, выпьем кофе?
   Этьен молча кивнул и, выйдя из машины, помог выбраться Натали. Под проливным дождем они добежали до придорожного кафе и уселись за столик у окна. В помещении было шумно, водители завтракали, громко переговариваясь. И Натали с удовольствием отметила, что ее муж ничем не выделяется на их фоне: столичный лоск сошел с него, как только он сел за руль. Сейчас он изучал карту, ожидая, пока принесут кофе. И только когда официант, поставив дымящиеся чашки, отошел, Этьен вернулся к прерванному разговору.
   — Меня очень огорчило то, что ты решила, будто стала свидетелем нашего с Одеттой тайного свидания.
   — Разве я говорила о свидании? — Натали старалась, чтобы ее голос звучал небрежно. Она опустила голову, опасаясь, что тревожный блеск в глазах выдаст ее.
   — Нет. — Этьен с преувеличенной тщательностью размешивал ложечкой сахар. — Но это было написано на твоем лице: ты думала, что я заранее договорился с ней о встрече…
   — А разве нет? — не удержавшись, быстро спросила Натали.
   Он внимательно взглянул на нее и ответил неожиданно серьезным голосом:
   — Нет, дорогая. Послушай, позволь мне тебе кое-что объяснить. Я вижу, ты уже выбрала Одетту мне в любовницы? Но поверь, я не стал бы развлекаться с ней, рискуя разрушить наш брак…
   — Я выбрала? — возмущенно воскликнула Натали. — По-твоему, я все придумала?
   — Подожди, дай мне договорить. Принимая твое предложение, я пообещал, что буду верным мужем. И ни одна женщина не заставит меня забыть об этом.
   Натали не отрываясь смотрела в зеленые глаза Этьена. Он все объяснил настолько убедительно и просто, что не поверить было невозможно. Она почувствовала огромное облегчение, затем неожиданную слабость и желание немедленно рассказать этому темноволосому мужчине о своей бесконечной любви. Как было бы хорошо: признаться и, уже не скрываясь, дарить нежность и заботу. Но…
   — А Одетта? — Натали, словно нарочно причиняя себе боль, вернулась к разговору. Она хотела окончательно убедиться в правдивости Этьена.
   — Одетта! — Он нахмурился и со звоном поставил чашку на стол. — Эта женщина разбила сердце моего отца, испортила ему жизнь. Думаешь, ей нужен был он? Нисколько. Ей нужны были деньги и только деньги. Ее хитроумные адвокаты так составили свидетельство о браке, что она фактически наравне с отцом руководила компанией, вмешивалась во все дела. И даже после его смерти у Одетты остались все права… Она видела, что я ее сразу же раскусил, в отличие от отца, который считал свою новую жену ангелом. Не знаю, почему, — может быть, чтобы подчинить и меня своей воле, а может, ее не устраивал старый муж… Короче, Одетта пыталась меня соблазнить. Я, естественно, ответил отказом. И мачеха возненавидела меня. Прямо история Прекрасного Иосифа… Только месть отвергнутой женщины выглядела несколько иначе.
   Этьен усмехнулся, поднял чашку и отпил кофе. Но Натали была уверена, что он даже не ощутил его вкуса.
   — Понимаешь, отец не успел изменить своего завещания, и Одетта получила все акции “Вермонт-Эстэ”. Но ей нужна была не компания, а возможность отомстить. Она прекрасно знала, что у меня нет денег, и пригрозила продать ее совершенно постороннему человеку. А я не мог допустить, чтобы дело, которому отец посвятил всю жизнь, попало в чужие руки. Теперь ты понимаешь, почему я согласился на твое предложение: я был в отчаянии.
   Натали почувствовала, что сейчас расплачется. Слишком много признаний в один день. До последнего момента она была уверена, что Этьен так упорно пытается сохранить “Вермонт-Эстэ” для себя, а вовсе не в память об отце. Но теперь понимала, чего ему стоило продать свою свободу.
   — Ты вовсе не должен был все рассказывать, — прошептала Натали и, протянув руку, несмело погладила мужа по мокрым волосам.
   — Но я уже сделал это. — Он резко выпрямился, уже жалея о минутной слабости. — Я думаю, теперь ты понимаешь, что мне меньше всего хотелось увидеться с Одеттой. Она сама подошла ко мне в ресторане, села за мой столик и заговорила. Не знаю с какой целью, но она всегда на людях делает вид, что мы очень близки. Одетта — прирожденная актриса, как все коварные люди. Я же никогда не искал с ней встреч и никогда не буду.
   Натали могла бы торжествовать: Этьен не часто позволял себе откровенные разговоры. Но сейчас, казалось, он открылся полностью, и Натали увидела совсем другого человека — ранимого, иногда беспомощного. В общем, обычного живого человека, а не ледяную бесчувственную статую.
   Но что-то в глубине души — возможно, недоверие пустило слишком глубокие корни, — останавливало ее от преждевременной радости. Тень, мелькнувшая в глазах Этьена, или его поспешный жест…
   — Я сделаю все, чтобы навсегда вычеркнуть Одетту из своей жизни. И хватит об этом. Пойдем.
   Расплатившись, он решительно направился к машине, даже не оглянувшись на Натали. Она вышла из кафе несколько минут спустя — красивая, внешне спокойная и уверенная в себе женщина. Но на сердце было тяжело. У Натали было такое ощущение, что в признаниях Этьена существовала и обратная сторона. Не поступит ли он так же и с ней, когда закончится год замужества? Сделает все, чтобы вычеркнуть ее из своей жизни. Пусть его прохладное отношение к Натали не могло сравниться с ненавистью к мачехе, но все-таки… Ее пугало приближение весны, так радовавшее прежде. Не останется ли она одна в цветущем солнечном мае, брошенная и забытая навсегда? Нелюбимая и ненужная…
   К вечеру погода переменилась, южный, уже дышащий весной ветер разогнал тяжелые тучи. Натали, свернувшись на широком сиденье, смотрела в окно на проносившиеся мимо деревья. Алый закат полыхал в небе. И она, забыв на время о своих огорчениях, повернулась к Этьену с широкой искренней улыбкой, желая поделиться своей радостью.
   — Как красиво, правда? Сидя в Париже ничего подобного не увидишь.
   — Вот за такие моменты я и любил свои поездки, — кивнул Этьен и, на мгновение выпустив руль, потянулся.
   — Я вдруг вспомнила Грецию и наш романтический медовый месяц. Как ты думаешь, вернемся ли мы… — Натали, встретив насмешливый взгляд мужа, осеклась. Она позволила себе расслабиться и теперь пожалела об этом.
   — Романтический… Да, но, к несчастью, романтика не может длиться вечно. Серые будни, работа, привычка — вот все, что остается от нескольких приятных дней.
   В голосе Этьена звучала усталость. Он разговаривал с Натали так, словно она была неразумным ребенком, и это ее задело. Очарование тихого вечера мгновенно развеялось.
   — По-твоему, любовь — это всего лишь несколько приятных дней?
   — Не сердись, дорогая. Если ты действительно веришь в настоящую вечную любовь, то когда-нибудь обязательно встретишь своего принца и будешь жить с ним долго и счастливо, как в сказке.
   Натали вздрогнула: эти слова следовало понимать как намек? Или Этьен просто неудачно пошутил, не желая причинить боль? Как бы он повел себя, догадавшись об ее истинных чувствах — посмеялся, обрадовался, остался равнодушным? Ни на один из этих вопросов она не знала ответа.
   — А может, ты уже упустила своего принца? Натали, не понимая, удивленно посмотрела на мужа. Внезапно до нее дошел жестокий смысл его слов.
   — Ты имеешь в виду Поля? — холодно уточнила она, чувствуя, как сильно бьется в груди сердце.
   — Конечно, кого же еще.
   Сегодня, кажется, действительно был день откровенных признаний. Этьен открыл ей свою душу, Натали собиралась сделать то же самое.
   Пора покончить с призраками. А для нее Поль был теперь именно призраком, привидением из прошлого, которое иногда напоминает о себе краткой болью, но не способно причинить вреда. Натали глубоко вздохнула и решительно обернулась к Этьену, — Хочешь, я расскажу тебе о Поле все?
   — Все?
   Он недоверчиво хмыкнул, не отрывая взгляда от дороги, но Натали могла поручиться, что все его внимание сосредоточено только на одном — на ее словах.
   — Да. Но это не особенно интересная история, в ней нет ничего романтичного. Она стара, как мир. Взрослый мужчина соблазнил неопытную и доверчивую девушку. Она ждала любви, и первый встреченный красавец с ласковым голосом и хорошими манерами показался ей тем самым, единственным избранником. Вот и все. Поль обманул меня, но я слишком поздно поняла, чего он стоит на самом деле.
   Натали говорила с трудом: оказалось, ей все еще больно вспоминать о своей ошибке. Она сидела, низко опустив голову, густые волосы скрывали ее побледневшее лицо. Две крохотные слезинки быстро сбежали по щекам.
   — Поль был совладельцем журнала, куда я пришла работать. Он показался мне таким красивым, остроумным, очаровательным… — Натали горько усмехнулась. — Он говорил, что я прекрасна, что я похитила его сердце, что он потерял голову, едва увидев меня…
   — Обычные приемы дешевого соблазнителя, презрительно сказал Этьен. — Ими пользуются все — от неопытных подростков до старых развратников, — когда хотят затащить женщину в постель.
   И он воспользовался бы тоже… Но Этьену не пришлось делать ничего, чтобы Натали оказалась в его постели. Она сама предложила ему брак и согласилась на одно из условий — замужество должно быть настоящим. А как бы он добивался ее взаимности, сложись обстоятельства по-другому? Ведь когда они только познакомились, Этьен недвусмысленно дал понять Натали, что хочет ее. Но она не бросилась в его объятия…
   — Ты прав, но я поверила Полю. — Она нервно теребила пальцами край свитера. — Он словно околдовал меня. Я дошла до того, что всерьез мечтала об обручальном кольце и совместной жизни. Пока не узнала правду…
   — Не продолжай. Он, конечно, был женат, — сказал Этьен раздраженно.
   Натали, потупившись, кивнула головой. Тот день, когда все выяснилось, стоял у нее перед глазами. Растерянное лицо Поля, бегающие глаза, его жалкие попытки что-то объяснить.
   — Да, у него были жена и ребенок. И две любовницы. Я и Клер. — Натали судорожно вздохнула. Даже теперь воспоминание о собственной глупости и доверчивости причиняли нестерпимую боль. Но она все-таки решила довести свой рассказ до конца. — Клер работала в том же журнале. Ты только представь, я ежедневно с ней встречалась, разговаривала, обедала… И ни о чем не догадывалась!
   Краем глаза Натали заметила, как напряглись пальцы Этьена. Он пристально смотрел вперед, сжав губы, под кожей перекатывались желваки. Что его так взволновало?
   — Правда, мне повезло больше, чем Клер, тихо продолжила Натали. Она уже не могла сдержать слез, обжигавших щеки. — Она забеременела и сказала об этом Полю. А он очень вежливо послал ее к черту. Господи, что ты делаешь?
   С губ Этьена сорвались проклятия. Изо всех сил он надавил на педаль газа, мотор взревел, стрелка спидометра рванулась, вперед. Натали испуганно вскрикнула, но он уже справился с собой. Тяжело дыша, Этьен крепче взялся за руль, выравнивая машину.
   — Что случилось?
   — Все в порядке. Извини, если напугал тебя, отрывисто сказал он. — Черт возьми, если бы я только знал!
   Натали уже почти успокоилась. Глубоко вздохнув, она вытерла слезы и попыталась ободряюще улыбнуться. Но Этьен, не отрываясь, смотрел на дорогу, плотно сжатые губы чуть заметно шевелились, словно он разговаривал сам с собой.
   — Не волнуйся, я больше не буду плакать, проговорила Натали, касаясь его плеча рукой. —Сама не знаю, что на меня нашло.
   Нет, она прекрасно это знала. Рана, нанесенная Полем, успела затянуться, покрыться тонкой корочкой, но воспоминание вновь разбередило ее. И оказалось, что прошлое страдание бывает очень сильным. Но сейчас, выговорившись, Натали чувствовала облегчение. И еще ее бесконечно удивила яростная реакция мужа на рассказ. Он был на ее стороне, он готов был защитить ее!
   — Я уже выплакала все свои слезы по Полю и покончила с ним навсегда. Я больше не думаю о нем.
   Этьен молча кивнул, не оборачиваясь. Если бы Натали знала, как долго он ждал этих слов. Ночами образ Поля не давал ему уснуть, и холодное бешенство охватывало при мысли, что его любимая женщина до сих пор сожалеет о разрыве с этим дешевым соблазнителем. После ее признания Этьен понял наконец, что никакой любви не осталось, если она вообще была.
   Соперник забыт, уничтожен. Но не слишком ли поздно? Остался ли хоть один шанс, что Натали, однажды обжегшись, сможет довериться другому мужчине? Причем мужчине, который, как она думала, согласился стать ее супругом исключительно ради денег.
   Этьен на мгновение закрыл глаза и, отняв от руля руку, помассировал ноющий висок. Голову словно охватили тяжелые обручи боли.
   — Тебе плохо? — озабоченно спросила Натали, глядя на его осунувшееся лицо.
   — Устал немного. — Каждое слово давалось с трудом, эхом отдаваясь в затылке. — Я плохо спал вчера.
   Плохо… Если метания по комнате вообще можно назвать сном. Этьена преследовали мысли о Натали: она была так красива, так соблазнительна в черной шелковой сорочке, с разметавшимися рыжими кудрями. И она была так близко, что ему казалось, будто он чувствует тонкий аромат ее духов. Это было мучительно: сидеть в соседней комнате и не сметь войти в собственную спальню.
   — Ничего страшного, дорогая. Осталось километров двадцать до места, где мы остановимся и переночуем.
   — А где ты обычно спишь, когда вот так путешествуешь? — неуверенно спросила Натали. Отправляясь в дорогу, она совсем не подумала о ночевке.
   — В кабине машины, конечно, — рассмеялся Этьен и, посмотрев на ее растерянное лицо, добавил:
   — Не волнуйся, я не требую от тебя такой жертвы. Я заранее заказал номер в гостинице. Правда, только один. Поэтому сегодня тебе придется спать вместе со мной.
   Этьен как раз пытался обогнать колонну грузовиков и был полностью поглощен дорогой. Поэтому он не видел, какой торжествующей улыбкой озарилось лицо Натали. Они проведут эту ночь вместе! И ему некуда будет уйти. Она твердо решила воспользоваться данным судьбой шансом.
   Но судьба опять обманула ее. Когда они, уже в темноте, добрались до гостиницы и поднялись в маленький, но уютный номер, Этьен со стоном упал на кровать. Натали с ужасом смотрела на его побелевшее, искаженное болью лицо. Глаза, окруженные глубокими тенями, запали, воздух с хрипом вырывался из запекшихся губ.
   — Я вызову врача! Ты же совсем болен! Дорогой мой, скажи хоть что-нибудь!
   — Это мигрень, — с трудом прошептал Этьен и снова тихонько застонал. — У меня иногда бывают такие сильные приступы. А я, как назло, забыл свои таблетки.
   Натали осенило: когда-то она брала уроки лечебного массажа в одном известном салоне. И если только у портье или в аптеке есть необходимое, она сможет облегчить муки Этьена.
   — Потерпи немного, хорошо? Я вернусь через десять минут.
   Натали, подойдя к кровати, приложила прохладную ладонь ко лбу мужа и погладила. Его внезапная слабость пробудила в ней не только страх и жалость, ошеломляющая нежность затопила ее сердце. Укрыв Этьена одеялом, Натали торопливо вышла из комнаты.
   Ей повезло — недалеко от отеля она нашла круглосуточную аптеку и купила все необходимое. Когда Натали вернулась, она увидела на ковре рядом с постелью комбинезон и рубашку. У Этьена хватило сил раздеться и принять душ, но эти-действия окончательно истощили его. Он даже не открыл глаз, когда Натали поднесла к его губам стакан с водой и две таблетки.
   — Потерпи еще чуть-чуть, милый. Я знаю одно средство, которое принесет тебе облегчение.
   Натали расставила на туалетном столике несколько флаконов с ароматическими маслами. Лаванда, мята и ромашка — все, что нашлось в аптеке, но и этого было достаточно.
   — Перевернись на живот, пожалуйста, — сказала она, легко коснувшись плеча мужа. — Я помогу тебе.
   — Что ты собираешься делать? — Этьен приоткрыл глаза и с удивлением взглянул на жену.
   — Я сделаю тебе массаж, не волнуйся. Постарайся расслабиться.
   Натали забралась на кровать и, встав на колени, склонилась над Этьеном. Она налила несколько капель масла на его спину и принялась осторожно втирать в кожу медленными круговыми движениями. Затем чуткими пальцами провела вдоль позвоночника и слегка надавила. Она чувствовала, как постепенно расслабляется напряженное тело.
   — Не останавливайся, так очень хорошо, — прошептал Этьен.
   Натали и не собиралась. Она могла бы целую вечность прикасаться к теплой, покрытой крохотными веснушками коже, гладить и ласкать широкие плечи, слышать тихое дыхание, ощущать такой родной знакомый запах, смешивающийся с нежным ароматом лаванды.
   Продолжая делать круговые движения, Натали вдруг поняла, что ее мысли далеки от массажа. Она почувствовала, как горячий жар волнами поднимается по телу, покалывая кожу, в ушах шумела кровь. Она уже готова была, забыв обо всем, отдаться подступающей страсти и поцеловать Этьена. Но в это мгновение он, повернув голову, еле слышно прошептал:
   — Ты мне рассказала о Поле. Я думаю, что тоже должен рассказать тебе об Одетте все.
   — Что? — Натали сейчас совсем не хотелось возвращаться к неприятному разговору. Но она заставила себя, не прерывая осторожных прикосновений, прислушаться к словам мужа.
   — Дело было так. Однажды ночью, когда отец был в отъезде, Одетта пришла в мою комнату. На ней не было ничего, кроме полупрозрачного пеньюара. Она села на мою кровать и заговорила о каких-то пустяках. А потом, как бы невзначай, забралась под одеяло. По-видимому, старый Вермонт ей наскучил, и она решила взяться за молодого.