Натали затаила дыхание, чувствуя, как холодная дрожь пробегает по телу. Ее руки продолжали мерно двигаться, массируя спину Этьена, но она почти не осознавала, что делает.
— И как ты поступил? — Она могла только надеяться, что ее голос звучит равнодушно.
— Я же тебе рассказывал. Попросил уйти, конечно. Хотя она была очень требовательна. — Этьен усмехнулся и добавил:
— И соблазнительна, признаться. С тех пор Одетта и затаила на меня злобу, ее оскорбил мой отказ. Но, возможно, это был не просто каприз с ее стороны. Об этом я тебе не сказал. Дело в том, что она никогда не оставляла своих попыток. Даже вчера…
— Так это все же была не случайная встреча? — настороженно спросила Натали.
— Да, секретарша сказала Одетте, где я обедаю. Я, признаться, был неприятно удивлен, когда увидел ее. Она была так мила, так заботливо расспрашивала о нашей семейной жизни, пригласила меня зайти в гости…
Голос Этьена звучал все тише, он потянулся и с медленной улыбкой закрыл глаза. Натали, поглаживая его лопатки, с тревогой ждала продолжения. Сейчас он признается, что выпил слишком много и нечаянно оказался в постели собственной мачехи. И все будет кончено.
— А я послал ее к черту, — почти неразборчиво договорил Этьен.
Через мгновение он уже спал. Натали еще несколько минут массировала его шею, потом осторожно, боясь потревожить, встала с кровати и разделась. Забираясь обратно под согретое одеяло, она, не удержавшись, коснулась губами щеки мужа, но он только слабо улыбнулся сквозь сон и что-то прошептал.
Натали долго лежала, глядя в окно на бледный полумесяц. Кажется, Этьен действительно говорил искренне, и у Одетты не было никаких шансов добиться его благосклонности. Но их не было и у Натали. Она-то надеялась, что сегодняшняя ночь, их вынужденная близость вернут прежнюю страсть. Однако внезапное недомогание нарушило все планы. И так тяжело было сейчас неподвижно лежать в одной постели с любимым человеком, ощущая тепло его тела…
Этьен открыл глаза и резко сел: какой-то тягучий вязкий кошмар разбудил его. Он осторожно дотронулся до головы и убедился, что чувствует себя прекрасно, боль исчезла без следа. Мало того, он замечательно выспался и был полон сил.
Этьен оглянулся вокруг. Комната тонула в полумраке, пропитанном сладкими и нежными запахами ароматических масел. Эта обстановка так подействовала на него, что, забыв обо всех предостережениях разума, он повернулся к Натали и, нежно проведя ладонью по шелковистым волосам, тихонько позвал ее. Она проснулась мгновенно и испуганно посмотрела на мужа.
— Тебе снова плохо, да? Я сейчас…
— Мне очень хорошо, дорогая. Твой массаж сотворил настоящее чудо.
Этьен улыбнулся так ласково и открыто, что у Натали перехватило дыхание от любви. На секунду она испугалась, что все это только продолжение сна. Но горячие губы, скользящие по ее щеке, убеждали в другом. Натали откинулась на подушку, притягивая к себе Этьена, целуя его пахнущую лавандой кожу. Ее тело трепетало от желания, сейчас она ни за что на свете не отпустила бы его от себя.
Но Этьен не ответил на ее призывные ласки. Он осторожно высвободился из объятий Натали и отодвинулся на край кровати.
— Я не знаю… — прошептал он, качая головой. — Можем ли мы делать это?
Натали смотрела на него широко раскрытыми глазами. Неужели и этот шанс будет упущен? Если бы только понять, что останавливает его. Ведь не усталость же и не отсутствие желания. Натали чувствовала, что Этьен хочет ее. Не в состоянии ни о чем думать, она протянула к нему руки, словно умоляя о чем-то.
— Конечно, можем, дорогой, — уверенно сказала она, прижимаясь разгоряченным телом к Этьену, обнимая его и покрывая легкими поцелуями лицо. — Не забывай, что мы все-таки муж и жена.
Еще мгновение он боролся с собственным рассудком, упрямо твердившим “нет”. Но долго сдерживаемая страсть, страсть, охватывавшая его от одного взгляда на Натали, победила. Во всем мире не было женщины, которую бы он так любил и желал.
Глава 13
— И как ты поступил? — Она могла только надеяться, что ее голос звучит равнодушно.
— Я же тебе рассказывал. Попросил уйти, конечно. Хотя она была очень требовательна. — Этьен усмехнулся и добавил:
— И соблазнительна, признаться. С тех пор Одетта и затаила на меня злобу, ее оскорбил мой отказ. Но, возможно, это был не просто каприз с ее стороны. Об этом я тебе не сказал. Дело в том, что она никогда не оставляла своих попыток. Даже вчера…
— Так это все же была не случайная встреча? — настороженно спросила Натали.
— Да, секретарша сказала Одетте, где я обедаю. Я, признаться, был неприятно удивлен, когда увидел ее. Она была так мила, так заботливо расспрашивала о нашей семейной жизни, пригласила меня зайти в гости…
Голос Этьена звучал все тише, он потянулся и с медленной улыбкой закрыл глаза. Натали, поглаживая его лопатки, с тревогой ждала продолжения. Сейчас он признается, что выпил слишком много и нечаянно оказался в постели собственной мачехи. И все будет кончено.
— А я послал ее к черту, — почти неразборчиво договорил Этьен.
Через мгновение он уже спал. Натали еще несколько минут массировала его шею, потом осторожно, боясь потревожить, встала с кровати и разделась. Забираясь обратно под согретое одеяло, она, не удержавшись, коснулась губами щеки мужа, но он только слабо улыбнулся сквозь сон и что-то прошептал.
Натали долго лежала, глядя в окно на бледный полумесяц. Кажется, Этьен действительно говорил искренне, и у Одетты не было никаких шансов добиться его благосклонности. Но их не было и у Натали. Она-то надеялась, что сегодняшняя ночь, их вынужденная близость вернут прежнюю страсть. Однако внезапное недомогание нарушило все планы. И так тяжело было сейчас неподвижно лежать в одной постели с любимым человеком, ощущая тепло его тела…
Этьен открыл глаза и резко сел: какой-то тягучий вязкий кошмар разбудил его. Он осторожно дотронулся до головы и убедился, что чувствует себя прекрасно, боль исчезла без следа. Мало того, он замечательно выспался и был полон сил.
Этьен оглянулся вокруг. Комната тонула в полумраке, пропитанном сладкими и нежными запахами ароматических масел. Эта обстановка так подействовала на него, что, забыв обо всех предостережениях разума, он повернулся к Натали и, нежно проведя ладонью по шелковистым волосам, тихонько позвал ее. Она проснулась мгновенно и испуганно посмотрела на мужа.
— Тебе снова плохо, да? Я сейчас…
— Мне очень хорошо, дорогая. Твой массаж сотворил настоящее чудо.
Этьен улыбнулся так ласково и открыто, что у Натали перехватило дыхание от любви. На секунду она испугалась, что все это только продолжение сна. Но горячие губы, скользящие по ее щеке, убеждали в другом. Натали откинулась на подушку, притягивая к себе Этьена, целуя его пахнущую лавандой кожу. Ее тело трепетало от желания, сейчас она ни за что на свете не отпустила бы его от себя.
Но Этьен не ответил на ее призывные ласки. Он осторожно высвободился из объятий Натали и отодвинулся на край кровати.
— Я не знаю… — прошептал он, качая головой. — Можем ли мы делать это?
Натали смотрела на него широко раскрытыми глазами. Неужели и этот шанс будет упущен? Если бы только понять, что останавливает его. Ведь не усталость же и не отсутствие желания. Натали чувствовала, что Этьен хочет ее. Не в состоянии ни о чем думать, она протянула к нему руки, словно умоляя о чем-то.
— Конечно, можем, дорогой, — уверенно сказала она, прижимаясь разгоряченным телом к Этьену, обнимая его и покрывая легкими поцелуями лицо. — Не забывай, что мы все-таки муж и жена.
Еще мгновение он боролся с собственным рассудком, упрямо твердившим “нет”. Но долго сдерживаемая страсть, страсть, охватывавшая его от одного взгляда на Натали, победила. Во всем мире не было женщины, которую бы он так любил и желал.
Глава 13
Натали сидела за столиком в ресторане, рассеянно листая меню и то и дело поглядывая на часы. Этьен назначил ей встречу, но сам почему-то запаздывал. По телефону он только сказал, что хочет устроить праздничный ужин и сообщить что-то важное.
О чем он собирается говорить? Натали задумчиво посмотрела в окно. Теплый и нежный апрельский вечер опускался на Париж, каштаны на бульварах распустили белые свечи, улыбающиеся люди бродили по улицам, радуясь весне. На скамейках, обнявшись, сидели парочки. Париж весной — лучшее место для счастливых влюбленных.
Натали грустно улыбнулась своим мыслям. Она тоже была влюбленной, но счастье в последнее время почему-то обходило ее стороной. Через месяц истекает срок договора. С той чудесной ночи в мотеле Этьен ни разу не прикоснулся к ней. Он, казалось, сожалел о случившемся. Во всяком случае, утром у него был такой недовольный и озабоченный вид, что Натали стало грустно и страшно. Страсть сгорела, как глупый мотылек на огоньке свечи, оставив после себя горький привкус. Пепел — ничего больше не осталось.
Нет, осталось. Желание Этьена было так велико, что он впервые забыл о какой-либо защите. Натали прижала ладонь к животу — маленький человечек, плод страстной ночи, рос там. Через семь месяцев он увидит свет… У нее будет ребенок от любимого мужчины, который не любит ее. Наверное, какое-то проклятие лежит на женщинах их рода: сначала Элиза, теперь Натали. Судьба слишком жестока и кровожадно требует все новых жертв. Остается надеяться, что у нее будет мальчик, и его не коснется это проклятие.
Натали снова взглянула на часы, Этьен опаздывал уже на полчаса. О чем же все-таки он хочет сообщить? Скорее всего, новость не будет приятной. Но что может быть хуже того, что ожидает Натали через месяц. Она даже боялась думать об этом дне. Все ее планы добиться взаимности хотя бы с помощью секса не увенчались успехом. Этьен, словно угадав ее стремление, старался как можно реже общаться с Натали. Ссылаясь на усталость, ночевал в комнате для гостей, и если вдруг вечером оказывался дома, то сидел допоздна в гостиной, разговаривая с Элизой или разбирая документы “Вермонт-Эстэ”.
— Почему ты так тяжело вздыхаешь? Заждалась? Извини, никак не мог вырваться раньше.
Натали вздрогнула и, подняв голову, слабо улыбнулась. Этьен, такой красивый в темно-синем твидовом костюме, легко коснулся губами ее виска и сел напротив.
— Ничего страшного, я не скучала. Любовалась весенним Парижем.
— Ты прекрасно выглядишь, дорогая. Все мужчины смотрят только на тебя, — шутливо сказал он и вдруг сурово нахмурился. — Я начинаю ревновать.
— Не говори глупостей, — отмахнулась Натали. Если бы он действительно ревновал ее! “Чудовище с зелеными глазами”… Иногда она тайком даже мечтала об этом, хотя и понимала, как это глупо в ее положении. Зачем ревновать нелюбимую женщину?
— О чем ты хотел со мной поговорить? — Натали не могла больше ждать, изображая равнодушную приветливость. — И почему обязательно надо было приглашать меня для этого в ресторан?
Этьен улыбнулся и, подозвав официанта, сделал заказ. Дождавшись, когда тот уйдет, он несколько мгновений внимательно, без улыбки, смотрел на Натали, постукивая пальцами по столу.
— Сегодня все-таки почти годовщина нашей свадьбы — без одного месяца. И я решил, что мы вполне можем позволить себе отпраздновать ее с размахом. Я приготовил тебе маленький подарок, — Этьен достал из кармана пиджака маленькую, облитую черным бархатом коробочку и протянул ее Натали. — Открой, пожалуйста.
— Какая красивая! — Она вертела изящную вещицу в пальцах, не решаясь посмотреть, что внутри. — Ты балуешь меня, я не заслужила этого.
Этьен ободряюще кивнул, и Натали открыла футляр. Там лежало тоненькое золотое колечко с рубином, ограненным в форме сердца. Натали недоуменно подняла на мужа глаза.
— Что это значит?
— Я подумал, ты так привыкла носить обручальное кольцо, что ему не помешает подобная замена. К тому же это и некий символ свободы твоего сердца. Ты мечтаешь о настоящей любви: вдруг это окажется знаком для принца, которого ты ждешь. — Этьен старался говорить шутливо, но его глаза были затенены грустью.
Натали молча покачала головой. Не хватало только разрыдаться прямо здесь, за столиком роскошного ресторана. То-то порадовались бы остальные посетители этому маленькому спектаклю.
— Ты не рада?
— Нет, что ты, большое спасибо. Это чудесный подарок. — Натали попыталась улыбнуться и добавила, словно оправдываясь:
— Просто это так неожиданно…
Значит, все действительно кончено. Этьен даже на мгновение не задумался о том, что она уже давно нашла своего принца. Он ясно дал понять: через месяц они попрощаются и расстанутся навсегда. Каждый получил то, что хотел, — Этьен спас “Вермонт-Эстэ”, Натали с его помощью убедила Жерара Бижо в благополучии своего замужества.
Они отлично сыграли роли. Никто, даже Элиза, не сомневался в их горячей и страстной любви. И теперь, через тридцать дней, спектаклю придет конец, опустится занавес, разойдутся зрители. А два главных актера снимут грим и превратятся в чужих, не нужных друг другу людей…
— Ты совсем ничего не ешь. Нездоровится? — спросил Этьен с тревогой.
Честно говоря, он ожидал от Натали другой реакции. Она как будто совсем не обрадовалась подарку. Но почему? Ведь он сдержал слово: без малого год изображал верного мужа, даже умудрился подружиться с Жераром, он вернул Натали все деньги. Скоро она станет свободной, завидной невестой, богатой и красивой. Возможно ли, чтобы она сожалела о завершении их фарсового брака? Конечно, нет, просто глупая надежда все еще живет в сердце.
— Я… Я думала о маме. Если мы расстанемся, для нее это будет очень тяжелым ударом. — Натали решилась на последнюю попытку, зная, как сильно ее муж привязался к Элизе.
— Думаю, она все поймет. Кстати, о нашем разводе… — Этьен замолчал, еще ожидая каких-то главных слов от Натали. — Завтра утром я улетаю в Грецию, на ту виллу, помнишь?
Если бы небо разверзлось и солнце упало на землю, Натали была бы поражена меньше. Он улетает в Грецию, один? Она чувствовала, что сейчас потеряет сознание, сердце замерло в груди и кровь отлила от щек. Она порывисто схватила Этьена за руку, словно пытаясь удержать.
— Но почему?
— Так будет проще для всех. Для развода нужны веские причины. Меня застанут на берегу с какой-нибудь местной красавицей, твой адвокат предъявит обвинение и измене — и все. Тебе ничего не придется делать.
Натали от растерянности не находила слов. До последнего мгновения она, как ребенок, надеялась на чудо. Вдруг произойдет что-то волшебное: фея взмахнет палочкой, с Этьена спадут злые чары, и он поймет, что жить не может без своей жены. Но он уже все просчитал и принял окончательное решение.
Мир плыл перед глазами Натали. Задыхаясь, она панически искала выход и натыкалась лишь на непроницаемую черную стену. Праздничный ужин оборачивался траурной церемонией. Но надо хотя бы сохранить уважение к себе. Не бросаться же перед этим ледяным и жестоким человеком на колени с мольбой! Натали гордо выпрямилась и прямо взглянула в лицо Этьена.
— Что ж, раз ты все решил, так тому и быть. — Ее голос звучал далеко не так решительно, как хотелось бы.
— Я думал в первую очередь о тебе, — устало сказал он. — Мне бы не хотелось, чтобы ты как-то пострадала…
— Спасибо за заботу. А ты подумал об Элизе, обо всех наших знакомых? Кем я буду выглядеть в их глазах — брошенной женой, которой предпочли первую встречную, да? — Натали заметила, что на них начинают с любопытством оборачиваться посетители ресторана, и понизила голос. — Как я буду жить после всего этого, ты подумал?
Этьен сжал под столом кулаки. Вот что ее волновало на самом деле: как на это посмотрят окружающие. Глупец, он еще надеялся, что, сообщив о своем решении, сможет хоть как-то расшевелить эту женщину!
— Дорогая, поверь, ты окажешься в выигрышном положении. Тебя будут жалеть, а меня презирать. И думаю, очень скоро найдется тот, кто сможет тебя утешить.
Натали задохнулась от возмущения.
— Как он смеет быть таким циничным? Сузив глаза, она окинула мужа презрительным взглядом.
— Надеюсь, что найдется! И сможет понять… — Она оборвала себя и, схватив сумочку, встала. — Спасибо за прекрасный ужин. Я более чем сыта. Я увожу.
Этьен, подзывая официанта, тоже поднялся. Он был взбешен, меловая бледность залила лицо.
— Подожди минуту, я только заплачу по счету. — Он с трудом сдерживался от того, чтобы не сорваться на крик. — Мы поедем домой вместе.
— Мы больше ничего не будем делать вместе. Никогда.
Натали, не обращая внимания на окружающих, решительно направилась к двери, глотая слезы. Она была разбита и обессилена. Забраться бы сейчас под одеяло, спрятаться от всех, исчезнуть. Никогда — это такое страшное, такое отчаянное слово. И уже ничего невозможно изменить…
Этьен догнал ее уже на улице и, подозвав такси, почти насильно усадил в машину. Всю дорогу они молчали, стараясь держаться как можно дальше друг от друга. Натали комкала в руках платок, Этьен перебирал дрожащими пальцами холодные монеты в кармане пиджака.
Когда они вошли, в гостиной было пусто:
Элиза, наверное, поднялась к себе. И Натали обрадовалась этому, меньше всего ей хотелось, чтобы мама увидела ее заплаканное лицо.
— Ты ничего не хочешь мне сказать? — напряженным голосом спросил Этьен.
— Я хочу вернуть тебе вот это! — Натали резким движением сорвала с пальца обручальное кольцо и со звоном бросила на стол. — Насколько я понимаю, оно мне больше не понадобится. И забери свой подарок!
— Дорогая, успокойся. Ты разбудишь Элизу, если будешь так кричать.
Этьен старался говорить спокойно. Боль и ярость затопили его сердце. Натали была так близка, стоило только сделать пару шагов и обнять ее, поцелуями осушить слезы, подхватить на руки и унести далеко-далеко… Но она не хотела этого. Она, наверное, с отвращением оттолкнула бы его, попытайся он приблизиться. Слишком поздно.
— Давай хотя бы простимся по-хорошему. Все-таки мы долго прожили вместе. И иногда нам было очень хорошо вдвоем, — сказал Этьен тихим голосом. — Если ты помнишь…
Натали, отступив назад, прислонилась к стене. Что она натворила! Если бы только можно было все вернуть назад… Как она будет жить без его рук и губ, без сладких прикосновений, без его хмурости или улыбок? Ей незачем просыпаться завтра утром, потому что Этьена не будет рядом.
— Ты слышишь меня, Натали? — Мягкий голос мужа заставил Натали вздрогнуть — Я улетаю рано утром, мне еще надо собрать вещи. Да и ты выглядишь усталой. Давай простимся, хватит с нас ссор.
— Прощай, — прошептала Натали. Ей пришлось изо всех сил ухватиться за перила лестницы, чтобы не упасть.
— Прощай.
Уже три недели Этьен, просыпаясь от ласковых прикосновений солнечных лучей, слышал мерный шум и плеск моря за окном. Он жил, как в тумане: выпив утром чашку кофе, целыми днями лежал на пляже, пропуская сквозь пальцы струйки горячего песка. Или отправлялся бесцельно бродить по пустынному берегу. Или уезжал в многолюдные Афины и, смешавшись с шумной толпой, часами блуждал по лабиринтам улиц, заходил в маленькие таверны, пил горьковатое прохладное, вино.
Но где бы он ни находился, мысли о Натали постоянно преследовали его. Потеря любимой женщины — это как потеря самого себя. Он совершенно забыл о работе, о делах и заказах, о тиражах и выгодных сделках. Он повторял как завороженный дорогое имя — это была его ежедневная молитва.
Почему Этьен приехал именно в Грецию? Здесь все напоминало о медовом месяце, шептало о несбывшемся счастье — море, горы, солнце. Он носил в себе жгучую боль и даже был этому рад. Если бы Натали в тот вечер попыталась его удержать — взглядом, жестом, тихим словом, — он остался бы в Париже. Но Этьену невыносимо было оставаться рядом с ней, слишком тяжелыми были последние месяцы.
Ему ведь приходилось постоянно контролировать свои эмоции и поступки. Та ночь в мотеле была такой страстной, и он испугался, что выдаст себя. Глупец, стоило послушаться сердца и кричать о любви, а не изображать каменную статую.
Этьен лежал на песке, глядя на ярко-алый закат, разгоравшийся над глубокой синевой моря. Осталось пережить еще семь томительных дней и все будет кончено. Захочется ли ему возвратиться к нормальной жизни делового человека, и какой теперь в этом смысл? Не лучше ли поселиться здесь насовсем, вдали от людей и забот, днем нежиться под жаркими лучами солнца, по ночам рассказывать золотистой луне о своих несбывшихся мечтах…
— Этьен…
Он вскочил и оглянулся. Невдалеке стояла рыжеволосая женщина в голубом, развевающемся на ветру сарафане. Этьен протер глаза, словно пытаясь избавиться от наваждения. Похоже, у него уже начались галлюцинации. Но он согласен быть сумасшедшим, лишь бы чудное видение не исчезало.
— Дорогой, что с тобой? Разве я похожа на привидение? — со смехом спросила Натали и, подойдя к мужу, поцеловала его в соленые обветренные губы. — Ты так похудел и загорел! Вылитый грек — стройный, зеленоглазый…
— Господи! Я не могу поверить! Как ты здесь оказалась? — Этьену наконец удалось справиться с изумлением.
— Я очень ревнивая жена. Приехала проверить, с кем ты развлекаешься… — Шутливый тон не мог скрыть тревоги и смущения Натали. — Надеюсь, я тебе не помешаю?
— Нет, конечно, нет! Я думал о… — Этьен на мгновение замолчал, но все-таки продолжил. — Думал о тебе.
— Правда? Я… Я тоже, — призналась Натали, потупившись. — Я соскучилась.
Они стояли друг против друга, не решаясь приблизиться. Оба боялись, что любое неверное движение или слово нарушит хрупкое равновесие. Этьен не мог насмотреться на Натали — в жизни она была еще прекрасней, чем в мечтах. Но молчание слишком затягивалось и становилось неловким.
— Ты голодна? — спросил он прерывистым голосом.
— Да, очень. И еще я бы выпила немного холодного вина.
— Отлично, пойдем. Я, правда, обходился бутербродами, но в холодильнике найдется что-нибудь более приличное. Хочешь, я приготовлю тебе рыбу в винном соусе?
— Ты научился готовить? В ожидании холостяцкой жизни?
Натали тут же пожалела об этих невзначай сорвавшихся с языка словах. Не стоило затрагивать эту болезненную тему. Но Этьен сделал вид, что не услышал последнего вопроса.
— Я, между прочим, отличный повар. И сейчас тебе это докажу. Пойдем.
Он решительно взял Натали за руку и повел за собой. Ощущая прикосновение его подрагивающих пальцев, она теряла голову. Сидя в самолете, Натали со страхом представляла, как может встретить ее Этьен — равнодушно, презрительно… Хуже всего, если он вообще будет не один.
Как все-таки хорошо, что она поддалась уговорам что-то почувствовавшей Элизы и собственной слабости. Как хорошо, что она прилетела! Пусть это будут последние семь дней, но они будут счастливыми. Натали ничему и никому не позволит помешать прожить их так, как ей хотелось.
Натали и Этьен сидели на веранде в легких плетеных креслах, любуясь яркими звездами. Ужин удался на славу: они пили вино и болтали о пустяках, как старые добрые друзья. Казалось, тот вечер в ресторане, закончившийся ссорой, был забыт. Во всяком случае, они старались не вспоминать ничего горького и обидного, слишком им было хорошо сейчас вдвоем. Но время близилось к полуночи, и Этьен видел, что Натали устала.
— Пожалуй, тебе стоит отдохнуть, — тихо сказал он.
— Этот вечер так похож на тот, что был почти год назад, — задумчиво сказала она. — Та же луна и шум моря. И мы снова вдвоем… Какое чудесное время…
— Ты хотела бы повторить наш медовый месяц? — несмело, задержав дыхание, спросил Этьен. — Натали, я… Я не могу больше, я должен сказать…
Она смотрела на него с нежностью: этот сильный мужчина был похож сейчас на робкого стеснительного подростка. Что с ним? Неужели так подействовало очарование ночи? Или он просто поддался мимолетному желанию заняться любовью? Натали было все равно. Ради нескольких мгновений любви с собственным мужем она готова была отдать всю жизнь.
Она подошла к Этьену и легонько погладила его прохладной ладонью по щеке.
— Пойдем наверх.
— Подожди, я должен сказать…
— Не важно, я знаю, что все кончено. Но я хочу тебя!
Мука исказила лицо Этьена. Поддаться сейчас соблазну — значит только продлить боль. Семь страстных ночей, а потом пустота…
— Я не могу… Я больше не хочу заниматься любовью с женщиной, которая отдается мне без любви.
Натали вздрогнула. Без любви! Он сказал: без любви! Да она отдала бы все на свете ради него. Хватит притворяться, даже если Этьен посмеется над ее признанием. Другого шанса у нее не будет, она и так ждала слишком долго.
— Знаешь, — тихо сказала она, — мама как-то рассказала мне одну легенду. Там говорится, что ребенок может появиться только у любящих людей.
— Что? Что это значит? Дорогая, не мучай меня, я и так чуть не сошел с ума! — Этьен обнял Натали, прижимая ее к себе и заглядывая в огромные, как мир, синие глаза. — Неужели?..
— Да. Я жду твоего ребенка. И еще… — Она достала из кармана золотое кольцо с рубиновым сердечком. — Мне не нужен этот символ свободы. Я уже нашла своего принца.
Этьен внезапно резко отстранился и почти отбежал к перилам веранды. Этого не могло быть! Это было бы слишком хорошо!
— Ты хочешь сказать…
— Я люблю тебя. Люблю уже давно. Но я боялась признаться. Ты все время был таким далеким и равнодушным. Я думала, ты надо мной посмеешься…
— Господи, Натали! Но ведь и я боялся признаться тебе в любви. Я был уверен, что тебе нужны только деньги. Я влюбился в тебя сразу, как только увидел, а потом это чувство все росло и росло… Потом оно переросло даже страсть…
Он еще о многом хотел ей сказать, но уже понял, что слова больше не нужны. Они оба словно прозрели наконец. Достаточно было заглянуть в глаза друг другу, чтобы увидеть, что в них светится любовь.
Этьен и Натали стояли, все еще не веря, что смогли перебороть в себе страх и гордость. Оказалось, что целый год они потратили зря на не нужные ссоры и разбирательства, на глупые упреки. Целый год!
— Значит, нам не придется разводиться? — прошептала Натали. Неожиданное счастье требовало выхода. Она тихо рассмеялась и закружилась по веранде, раскинув руки. — Мы всегда будем вместе! Всегда, всегда!
— Нет, любимая. Мы обязательно разведемся. Этьен поймал ее в объятия и осыпал нежными поцелуями раскрасневшиеся щеки, губы и волосы. — Мы разведемся и женимся снова. На этот раз по-настоящему. По любви.
— Беременная невеста… Тебе не кажется, что это будет не слишком красивое зрелище? — Натали, всхлипнув отчего-то, приложила ладони к своему животу, словно старалась оградить маленького человечка от любопытных взглядов. — И что подумают люди?
— Мне все равно. Знаешь, как мы сделаем? Мы пригласим Элизу и устроим свадьбу прямо здесь, на берегу моря. И у нас опять будет чудесный медовый месяц. Еще лучше первого. — Этьен подхватил Натали на руки. — Пожалуйста, скажи еще раз, что любишь меня.
Она прижалась к нему, пряча заплаканное лицо на плече, дрожащими пальцами зарываясь в его густые жесткие волосы.
— Я люблю тебя.
— И я очень люблю тебя, — прошептал Этьен. — И нашу маленькую синеглазую дочь. Натали покачала головой.
— Это будет зеленоглазый мальчик!
— Тогда пусть их будет двое. Хочешь погулять по лунной тропинке? Посмотри, как красиво вокруг. И весь мир открыт перед нами, любовь моя!
О чем он собирается говорить? Натали задумчиво посмотрела в окно. Теплый и нежный апрельский вечер опускался на Париж, каштаны на бульварах распустили белые свечи, улыбающиеся люди бродили по улицам, радуясь весне. На скамейках, обнявшись, сидели парочки. Париж весной — лучшее место для счастливых влюбленных.
Натали грустно улыбнулась своим мыслям. Она тоже была влюбленной, но счастье в последнее время почему-то обходило ее стороной. Через месяц истекает срок договора. С той чудесной ночи в мотеле Этьен ни разу не прикоснулся к ней. Он, казалось, сожалел о случившемся. Во всяком случае, утром у него был такой недовольный и озабоченный вид, что Натали стало грустно и страшно. Страсть сгорела, как глупый мотылек на огоньке свечи, оставив после себя горький привкус. Пепел — ничего больше не осталось.
Нет, осталось. Желание Этьена было так велико, что он впервые забыл о какой-либо защите. Натали прижала ладонь к животу — маленький человечек, плод страстной ночи, рос там. Через семь месяцев он увидит свет… У нее будет ребенок от любимого мужчины, который не любит ее. Наверное, какое-то проклятие лежит на женщинах их рода: сначала Элиза, теперь Натали. Судьба слишком жестока и кровожадно требует все новых жертв. Остается надеяться, что у нее будет мальчик, и его не коснется это проклятие.
Натали снова взглянула на часы, Этьен опаздывал уже на полчаса. О чем же все-таки он хочет сообщить? Скорее всего, новость не будет приятной. Но что может быть хуже того, что ожидает Натали через месяц. Она даже боялась думать об этом дне. Все ее планы добиться взаимности хотя бы с помощью секса не увенчались успехом. Этьен, словно угадав ее стремление, старался как можно реже общаться с Натали. Ссылаясь на усталость, ночевал в комнате для гостей, и если вдруг вечером оказывался дома, то сидел допоздна в гостиной, разговаривая с Элизой или разбирая документы “Вермонт-Эстэ”.
— Почему ты так тяжело вздыхаешь? Заждалась? Извини, никак не мог вырваться раньше.
Натали вздрогнула и, подняв голову, слабо улыбнулась. Этьен, такой красивый в темно-синем твидовом костюме, легко коснулся губами ее виска и сел напротив.
— Ничего страшного, я не скучала. Любовалась весенним Парижем.
— Ты прекрасно выглядишь, дорогая. Все мужчины смотрят только на тебя, — шутливо сказал он и вдруг сурово нахмурился. — Я начинаю ревновать.
— Не говори глупостей, — отмахнулась Натали. Если бы он действительно ревновал ее! “Чудовище с зелеными глазами”… Иногда она тайком даже мечтала об этом, хотя и понимала, как это глупо в ее положении. Зачем ревновать нелюбимую женщину?
— О чем ты хотел со мной поговорить? — Натали не могла больше ждать, изображая равнодушную приветливость. — И почему обязательно надо было приглашать меня для этого в ресторан?
Этьен улыбнулся и, подозвав официанта, сделал заказ. Дождавшись, когда тот уйдет, он несколько мгновений внимательно, без улыбки, смотрел на Натали, постукивая пальцами по столу.
— Сегодня все-таки почти годовщина нашей свадьбы — без одного месяца. И я решил, что мы вполне можем позволить себе отпраздновать ее с размахом. Я приготовил тебе маленький подарок, — Этьен достал из кармана пиджака маленькую, облитую черным бархатом коробочку и протянул ее Натали. — Открой, пожалуйста.
— Какая красивая! — Она вертела изящную вещицу в пальцах, не решаясь посмотреть, что внутри. — Ты балуешь меня, я не заслужила этого.
Этьен ободряюще кивнул, и Натали открыла футляр. Там лежало тоненькое золотое колечко с рубином, ограненным в форме сердца. Натали недоуменно подняла на мужа глаза.
— Что это значит?
— Я подумал, ты так привыкла носить обручальное кольцо, что ему не помешает подобная замена. К тому же это и некий символ свободы твоего сердца. Ты мечтаешь о настоящей любви: вдруг это окажется знаком для принца, которого ты ждешь. — Этьен старался говорить шутливо, но его глаза были затенены грустью.
Натали молча покачала головой. Не хватало только разрыдаться прямо здесь, за столиком роскошного ресторана. То-то порадовались бы остальные посетители этому маленькому спектаклю.
— Ты не рада?
— Нет, что ты, большое спасибо. Это чудесный подарок. — Натали попыталась улыбнуться и добавила, словно оправдываясь:
— Просто это так неожиданно…
Значит, все действительно кончено. Этьен даже на мгновение не задумался о том, что она уже давно нашла своего принца. Он ясно дал понять: через месяц они попрощаются и расстанутся навсегда. Каждый получил то, что хотел, — Этьен спас “Вермонт-Эстэ”, Натали с его помощью убедила Жерара Бижо в благополучии своего замужества.
Они отлично сыграли роли. Никто, даже Элиза, не сомневался в их горячей и страстной любви. И теперь, через тридцать дней, спектаклю придет конец, опустится занавес, разойдутся зрители. А два главных актера снимут грим и превратятся в чужих, не нужных друг другу людей…
— Ты совсем ничего не ешь. Нездоровится? — спросил Этьен с тревогой.
Честно говоря, он ожидал от Натали другой реакции. Она как будто совсем не обрадовалась подарку. Но почему? Ведь он сдержал слово: без малого год изображал верного мужа, даже умудрился подружиться с Жераром, он вернул Натали все деньги. Скоро она станет свободной, завидной невестой, богатой и красивой. Возможно ли, чтобы она сожалела о завершении их фарсового брака? Конечно, нет, просто глупая надежда все еще живет в сердце.
— Я… Я думала о маме. Если мы расстанемся, для нее это будет очень тяжелым ударом. — Натали решилась на последнюю попытку, зная, как сильно ее муж привязался к Элизе.
— Думаю, она все поймет. Кстати, о нашем разводе… — Этьен замолчал, еще ожидая каких-то главных слов от Натали. — Завтра утром я улетаю в Грецию, на ту виллу, помнишь?
Если бы небо разверзлось и солнце упало на землю, Натали была бы поражена меньше. Он улетает в Грецию, один? Она чувствовала, что сейчас потеряет сознание, сердце замерло в груди и кровь отлила от щек. Она порывисто схватила Этьена за руку, словно пытаясь удержать.
— Но почему?
— Так будет проще для всех. Для развода нужны веские причины. Меня застанут на берегу с какой-нибудь местной красавицей, твой адвокат предъявит обвинение и измене — и все. Тебе ничего не придется делать.
Натали от растерянности не находила слов. До последнего мгновения она, как ребенок, надеялась на чудо. Вдруг произойдет что-то волшебное: фея взмахнет палочкой, с Этьена спадут злые чары, и он поймет, что жить не может без своей жены. Но он уже все просчитал и принял окончательное решение.
Мир плыл перед глазами Натали. Задыхаясь, она панически искала выход и натыкалась лишь на непроницаемую черную стену. Праздничный ужин оборачивался траурной церемонией. Но надо хотя бы сохранить уважение к себе. Не бросаться же перед этим ледяным и жестоким человеком на колени с мольбой! Натали гордо выпрямилась и прямо взглянула в лицо Этьена.
— Что ж, раз ты все решил, так тому и быть. — Ее голос звучал далеко не так решительно, как хотелось бы.
— Я думал в первую очередь о тебе, — устало сказал он. — Мне бы не хотелось, чтобы ты как-то пострадала…
— Спасибо за заботу. А ты подумал об Элизе, обо всех наших знакомых? Кем я буду выглядеть в их глазах — брошенной женой, которой предпочли первую встречную, да? — Натали заметила, что на них начинают с любопытством оборачиваться посетители ресторана, и понизила голос. — Как я буду жить после всего этого, ты подумал?
Этьен сжал под столом кулаки. Вот что ее волновало на самом деле: как на это посмотрят окружающие. Глупец, он еще надеялся, что, сообщив о своем решении, сможет хоть как-то расшевелить эту женщину!
— Дорогая, поверь, ты окажешься в выигрышном положении. Тебя будут жалеть, а меня презирать. И думаю, очень скоро найдется тот, кто сможет тебя утешить.
Натали задохнулась от возмущения.
— Как он смеет быть таким циничным? Сузив глаза, она окинула мужа презрительным взглядом.
— Надеюсь, что найдется! И сможет понять… — Она оборвала себя и, схватив сумочку, встала. — Спасибо за прекрасный ужин. Я более чем сыта. Я увожу.
Этьен, подзывая официанта, тоже поднялся. Он был взбешен, меловая бледность залила лицо.
— Подожди минуту, я только заплачу по счету. — Он с трудом сдерживался от того, чтобы не сорваться на крик. — Мы поедем домой вместе.
— Мы больше ничего не будем делать вместе. Никогда.
Натали, не обращая внимания на окружающих, решительно направилась к двери, глотая слезы. Она была разбита и обессилена. Забраться бы сейчас под одеяло, спрятаться от всех, исчезнуть. Никогда — это такое страшное, такое отчаянное слово. И уже ничего невозможно изменить…
Этьен догнал ее уже на улице и, подозвав такси, почти насильно усадил в машину. Всю дорогу они молчали, стараясь держаться как можно дальше друг от друга. Натали комкала в руках платок, Этьен перебирал дрожащими пальцами холодные монеты в кармане пиджака.
Когда они вошли, в гостиной было пусто:
Элиза, наверное, поднялась к себе. И Натали обрадовалась этому, меньше всего ей хотелось, чтобы мама увидела ее заплаканное лицо.
— Ты ничего не хочешь мне сказать? — напряженным голосом спросил Этьен.
— Я хочу вернуть тебе вот это! — Натали резким движением сорвала с пальца обручальное кольцо и со звоном бросила на стол. — Насколько я понимаю, оно мне больше не понадобится. И забери свой подарок!
— Дорогая, успокойся. Ты разбудишь Элизу, если будешь так кричать.
Этьен старался говорить спокойно. Боль и ярость затопили его сердце. Натали была так близка, стоило только сделать пару шагов и обнять ее, поцелуями осушить слезы, подхватить на руки и унести далеко-далеко… Но она не хотела этого. Она, наверное, с отвращением оттолкнула бы его, попытайся он приблизиться. Слишком поздно.
— Давай хотя бы простимся по-хорошему. Все-таки мы долго прожили вместе. И иногда нам было очень хорошо вдвоем, — сказал Этьен тихим голосом. — Если ты помнишь…
Натали, отступив назад, прислонилась к стене. Что она натворила! Если бы только можно было все вернуть назад… Как она будет жить без его рук и губ, без сладких прикосновений, без его хмурости или улыбок? Ей незачем просыпаться завтра утром, потому что Этьена не будет рядом.
— Ты слышишь меня, Натали? — Мягкий голос мужа заставил Натали вздрогнуть — Я улетаю рано утром, мне еще надо собрать вещи. Да и ты выглядишь усталой. Давай простимся, хватит с нас ссор.
— Прощай, — прошептала Натали. Ей пришлось изо всех сил ухватиться за перила лестницы, чтобы не упасть.
— Прощай.
Уже три недели Этьен, просыпаясь от ласковых прикосновений солнечных лучей, слышал мерный шум и плеск моря за окном. Он жил, как в тумане: выпив утром чашку кофе, целыми днями лежал на пляже, пропуская сквозь пальцы струйки горячего песка. Или отправлялся бесцельно бродить по пустынному берегу. Или уезжал в многолюдные Афины и, смешавшись с шумной толпой, часами блуждал по лабиринтам улиц, заходил в маленькие таверны, пил горьковатое прохладное, вино.
Но где бы он ни находился, мысли о Натали постоянно преследовали его. Потеря любимой женщины — это как потеря самого себя. Он совершенно забыл о работе, о делах и заказах, о тиражах и выгодных сделках. Он повторял как завороженный дорогое имя — это была его ежедневная молитва.
Почему Этьен приехал именно в Грецию? Здесь все напоминало о медовом месяце, шептало о несбывшемся счастье — море, горы, солнце. Он носил в себе жгучую боль и даже был этому рад. Если бы Натали в тот вечер попыталась его удержать — взглядом, жестом, тихим словом, — он остался бы в Париже. Но Этьену невыносимо было оставаться рядом с ней, слишком тяжелыми были последние месяцы.
Ему ведь приходилось постоянно контролировать свои эмоции и поступки. Та ночь в мотеле была такой страстной, и он испугался, что выдаст себя. Глупец, стоило послушаться сердца и кричать о любви, а не изображать каменную статую.
Этьен лежал на песке, глядя на ярко-алый закат, разгоравшийся над глубокой синевой моря. Осталось пережить еще семь томительных дней и все будет кончено. Захочется ли ему возвратиться к нормальной жизни делового человека, и какой теперь в этом смысл? Не лучше ли поселиться здесь насовсем, вдали от людей и забот, днем нежиться под жаркими лучами солнца, по ночам рассказывать золотистой луне о своих несбывшихся мечтах…
— Этьен…
Он вскочил и оглянулся. Невдалеке стояла рыжеволосая женщина в голубом, развевающемся на ветру сарафане. Этьен протер глаза, словно пытаясь избавиться от наваждения. Похоже, у него уже начались галлюцинации. Но он согласен быть сумасшедшим, лишь бы чудное видение не исчезало.
— Дорогой, что с тобой? Разве я похожа на привидение? — со смехом спросила Натали и, подойдя к мужу, поцеловала его в соленые обветренные губы. — Ты так похудел и загорел! Вылитый грек — стройный, зеленоглазый…
— Господи! Я не могу поверить! Как ты здесь оказалась? — Этьену наконец удалось справиться с изумлением.
— Я очень ревнивая жена. Приехала проверить, с кем ты развлекаешься… — Шутливый тон не мог скрыть тревоги и смущения Натали. — Надеюсь, я тебе не помешаю?
— Нет, конечно, нет! Я думал о… — Этьен на мгновение замолчал, но все-таки продолжил. — Думал о тебе.
— Правда? Я… Я тоже, — призналась Натали, потупившись. — Я соскучилась.
Они стояли друг против друга, не решаясь приблизиться. Оба боялись, что любое неверное движение или слово нарушит хрупкое равновесие. Этьен не мог насмотреться на Натали — в жизни она была еще прекрасней, чем в мечтах. Но молчание слишком затягивалось и становилось неловким.
— Ты голодна? — спросил он прерывистым голосом.
— Да, очень. И еще я бы выпила немного холодного вина.
— Отлично, пойдем. Я, правда, обходился бутербродами, но в холодильнике найдется что-нибудь более приличное. Хочешь, я приготовлю тебе рыбу в винном соусе?
— Ты научился готовить? В ожидании холостяцкой жизни?
Натали тут же пожалела об этих невзначай сорвавшихся с языка словах. Не стоило затрагивать эту болезненную тему. Но Этьен сделал вид, что не услышал последнего вопроса.
— Я, между прочим, отличный повар. И сейчас тебе это докажу. Пойдем.
Он решительно взял Натали за руку и повел за собой. Ощущая прикосновение его подрагивающих пальцев, она теряла голову. Сидя в самолете, Натали со страхом представляла, как может встретить ее Этьен — равнодушно, презрительно… Хуже всего, если он вообще будет не один.
Как все-таки хорошо, что она поддалась уговорам что-то почувствовавшей Элизы и собственной слабости. Как хорошо, что она прилетела! Пусть это будут последние семь дней, но они будут счастливыми. Натали ничему и никому не позволит помешать прожить их так, как ей хотелось.
Натали и Этьен сидели на веранде в легких плетеных креслах, любуясь яркими звездами. Ужин удался на славу: они пили вино и болтали о пустяках, как старые добрые друзья. Казалось, тот вечер в ресторане, закончившийся ссорой, был забыт. Во всяком случае, они старались не вспоминать ничего горького и обидного, слишком им было хорошо сейчас вдвоем. Но время близилось к полуночи, и Этьен видел, что Натали устала.
— Пожалуй, тебе стоит отдохнуть, — тихо сказал он.
— Этот вечер так похож на тот, что был почти год назад, — задумчиво сказала она. — Та же луна и шум моря. И мы снова вдвоем… Какое чудесное время…
— Ты хотела бы повторить наш медовый месяц? — несмело, задержав дыхание, спросил Этьен. — Натали, я… Я не могу больше, я должен сказать…
Она смотрела на него с нежностью: этот сильный мужчина был похож сейчас на робкого стеснительного подростка. Что с ним? Неужели так подействовало очарование ночи? Или он просто поддался мимолетному желанию заняться любовью? Натали было все равно. Ради нескольких мгновений любви с собственным мужем она готова была отдать всю жизнь.
Она подошла к Этьену и легонько погладила его прохладной ладонью по щеке.
— Пойдем наверх.
— Подожди, я должен сказать…
— Не важно, я знаю, что все кончено. Но я хочу тебя!
Мука исказила лицо Этьена. Поддаться сейчас соблазну — значит только продлить боль. Семь страстных ночей, а потом пустота…
— Я не могу… Я больше не хочу заниматься любовью с женщиной, которая отдается мне без любви.
Натали вздрогнула. Без любви! Он сказал: без любви! Да она отдала бы все на свете ради него. Хватит притворяться, даже если Этьен посмеется над ее признанием. Другого шанса у нее не будет, она и так ждала слишком долго.
— Знаешь, — тихо сказала она, — мама как-то рассказала мне одну легенду. Там говорится, что ребенок может появиться только у любящих людей.
— Что? Что это значит? Дорогая, не мучай меня, я и так чуть не сошел с ума! — Этьен обнял Натали, прижимая ее к себе и заглядывая в огромные, как мир, синие глаза. — Неужели?..
— Да. Я жду твоего ребенка. И еще… — Она достала из кармана золотое кольцо с рубиновым сердечком. — Мне не нужен этот символ свободы. Я уже нашла своего принца.
Этьен внезапно резко отстранился и почти отбежал к перилам веранды. Этого не могло быть! Это было бы слишком хорошо!
— Ты хочешь сказать…
— Я люблю тебя. Люблю уже давно. Но я боялась признаться. Ты все время был таким далеким и равнодушным. Я думала, ты надо мной посмеешься…
— Господи, Натали! Но ведь и я боялся признаться тебе в любви. Я был уверен, что тебе нужны только деньги. Я влюбился в тебя сразу, как только увидел, а потом это чувство все росло и росло… Потом оно переросло даже страсть…
Он еще о многом хотел ей сказать, но уже понял, что слова больше не нужны. Они оба словно прозрели наконец. Достаточно было заглянуть в глаза друг другу, чтобы увидеть, что в них светится любовь.
Этьен и Натали стояли, все еще не веря, что смогли перебороть в себе страх и гордость. Оказалось, что целый год они потратили зря на не нужные ссоры и разбирательства, на глупые упреки. Целый год!
— Значит, нам не придется разводиться? — прошептала Натали. Неожиданное счастье требовало выхода. Она тихо рассмеялась и закружилась по веранде, раскинув руки. — Мы всегда будем вместе! Всегда, всегда!
— Нет, любимая. Мы обязательно разведемся. Этьен поймал ее в объятия и осыпал нежными поцелуями раскрасневшиеся щеки, губы и волосы. — Мы разведемся и женимся снова. На этот раз по-настоящему. По любви.
— Беременная невеста… Тебе не кажется, что это будет не слишком красивое зрелище? — Натали, всхлипнув отчего-то, приложила ладони к своему животу, словно старалась оградить маленького человечка от любопытных взглядов. — И что подумают люди?
— Мне все равно. Знаешь, как мы сделаем? Мы пригласим Элизу и устроим свадьбу прямо здесь, на берегу моря. И у нас опять будет чудесный медовый месяц. Еще лучше первого. — Этьен подхватил Натали на руки. — Пожалуйста, скажи еще раз, что любишь меня.
Она прижалась к нему, пряча заплаканное лицо на плече, дрожащими пальцами зарываясь в его густые жесткие волосы.
— Я люблю тебя.
— И я очень люблю тебя, — прошептал Этьен. — И нашу маленькую синеглазую дочь. Натали покачала головой.
— Это будет зеленоглазый мальчик!
— Тогда пусть их будет двое. Хочешь погулять по лунной тропинке? Посмотри, как красиво вокруг. И весь мир открыт перед нами, любовь моя!