Вайолетт ЛАЙОНЗ
БУДЬ МОИМ МУЖЕМ
Глава 1
Это был несчастливый год для Натали. Пожалуй, даже самый худший в ее жизни. Девушку преследовала целая череда всевозможных несчастий. Сначала эта ужасная история с Полем, а сразу за ней — потеря интересной и хорошо оплачиваемой работы в модном дамском журнале… Потом у мамы, которая давно чувствовала себя неважно, врачи нашли порок сердца. Самым последним ударом судьбы оказалось сообщение домовладельца, сдававшего им крохотную квартирку. Он продал все здание, а новому хозяину жильцы не нужны. Значит, еще немного, и Натали с мамой окажутся на улице.
Господи, как это несправедливо! Почему это случилось именно сейчас, когда мама больна и ей необходим дом, где можно жить спокойно и тихо? Она заслужила это. Самое обидное, что такое место есть, оно гораздо лучше крошечной квартирки, из которой их выгоняют, но… Но Этьен, на помощь которого Натали так рассчитывала, отказал ей. Наверное, она его больше никогда не увидит. Последний шанс упущен.
Вспомнив утренний разговор, Натали покраснела.
— Чего ты хочешь? — В голосе Этьена Вермонта слышалось презрение, прежде такой теплый взгляд зеленых глаз стал ледяным.
— Я… Я хочу, чтобы ты женился на мне… —Это прозвучало ужасно жалко.
Вспоминая об этом, Натали не могла поверить, что ей хватило решимости произнести такую кошмарную фразу. Она отдала бы что угодно, лишь бы вернуться назад и все переиграть. Этьен — ее единственный шанс. Или он — или никто. И если ответ окончательный, она пропала.
— Нет! — Это было сказано жестко и непреклонно.
— Но…
— Я сказал — нет!
— Подожди, Этьен…
Казалось, даже его затылок излучал презрение. Громко хлопнула дверь, и Натали осталась наедине с отчаянием. И вот теперь она сидит в узкой гостиной и ждет. Чего? Добрая фея из детской сказки не прилетит на помощь, как ни зови. Во взрослой жизни чудес не бывает. Игра окончена, выхода нет. Время остановилось — ни проблем, ни забот, все замерло в тишине. Только где-то далеко слышен настойчивый звонок.
Натали вдруг осознала, что действительно звонят в дверь, и уже давно. Первым желанием было не открывать, она никого не хотела видеть. Но кто-то давил на кнопку звонка так упорно, что ей все же пришлось спуститься по лестнице и открыть дверь.
Она не поверила собственным глазам, увидев на пороге Этьена. Он стоял с высоко поднятой головой. Казалось, каждый мускул его стройного тела был напряжен.
— Хорошо, — холодно сказал он, будто полоснул острым ножом. — Попробуй убедить меня.
Ей дали еще один шанс! Руки дрожали, и Натали не знала, как унять эту противную дрожь. Ей хотелось что есть сил схватить Этьена за рукав и не отпускать, пока он не согласится.
— Я понимаю, как ужасно это выглядит со стороны, — бормотала она, поднимаясь по лестнице. — Но нищие не привередничают. Ты единственный, кто может помочь…
Этьен молчал, и Натали не смела посмотреть на него. Они как раз входили в ту самую гостиную, где он впервые появился всего несколько недель назад. Два коротких месяца отделяли их от вечеринки, на которой они познакомились. Но сколько всего случилось за это время!
— Ты ведь знаешь, как больна мама, и надежды на улучшение нет. Нас выгоняют из квартиры… Я должна позаботиться о ней, найти дом, где мы сможем жить…
— Ты, видимо, говоришь о доме своего отца? резко спросил Этьен.
— Да, — тихо ответила Натали, едва сдерживая слезы.
Она вспомнила, как растерялась, когда к ней совершенно неожиданно пожаловал адвокат ее недавно умершего отца, Мориса Бижо. Отца! Громко сказано. До сих пор она почти ничего не знала об этом человеке, но недавно мама все же рассказала ей свою печальную историю.
Это случилось чуть больше четверти века назад. Элиза Саймон, мать Натали, родилась в Нью-Йорке, в семье французских эмигрантов. В семнадцать лет, закончив колледж, она устроилась гувернанткой в дом богатого промышленника Джорджа Стаута. И все было чудесно до того лета, когда Стауты сняли в Греции, в древнем Марафоне, виллу и переехали туда всей семьей.
На одном из званых вечеров, когда Элиза гуляла с детьми в саду, к ней подошел молодой человек. Морис вел дела Стаутов в Париже, и они, люди щедрые, любившие принимать гостей, пригласили его отдохнуть несколько дней на море. Морис был так красив — синеглазый, стройный, с вьющимися светлыми волосами… Юная Элиза влюбилась в него с первого взгляда. И на всю жизнь. Десять знойных дней длилось ее счастье. А потом Морис вернулся в Париж, пообещав, что скоро заберет ее к себе.
Она ждала — месяц, другой. И когда вдруг поняла, что беременна, сразу же собрала чемодан и отправилась во Францию разыскивать своего возлюбленного. Элиза не сомневалась: они обязательно поженятся и всегда будут вместе. Париж встретил ее холодным дождем. А Морис — ледяным презрением. Он и слышать не желал о ребенке, да и о самой Элизе. Более того, он уже был женат — на дочери богатого адвоката. И не собирался менять свою жизнь. Элиза нашла работу, родила дочь и решила навсегда остаться в Париже. Может быть, втайне она надеялась, что когда-нибудь Морис позвонит в ее дверь… Но этого так и не случилось.
Только перед самой смертью, мучимый раскаянием, он признал Натали своей дочерью — через столько лет! — и завещал ей все свое имущество, так как его жена умерла, а детей у них не было. Но за радостной вестью скрывалась ловушка.
— Мой отец… Морис Бижо поставил одно условие. Если бы не оно, я не стала бы просить тебя.
Натали взглянула на Этьена и зябко поежилась. Господи, как это все неприятно! Ее недавний поклонник сейчас казался девушке совершенно чужим человеком. Тяжелые веки скрывали взгляд, руки были глубоко спрятаны в карманах брюк, плечи напряжены — весь его вид говорил о враждебности и неприязни.
— При условии, что ты выйдешь замуж, я правильно понял?
— Да. Он написал, что раскаялся, что слишком поздно осознал, как его любила мама, что понял к концу жизни: семья важнее любых богатств. Его условие — мое счастливое замужество.
— Счастливое? — переспросил Этьен насмешливо. — И кто же станет экспертом нашего счастья?
— Мой… — У Натали язык не поворачивался сказать “дядя”. Обрести в двадцать пять лет родственника, в чьих руках, кстати, твое будущее, — это слишком. — В общем, это брат отца, Жерар. Он должен убедиться, что условие выполнено. Но он никогда меня не видел и ничего не знает обо мне. Будет не сложно…
— Уверить его, что мы безумно влюблены друг в друга и отчаянно хотим пожениться, — закончил фразу Этьен.
— Ты прав, — прошептала Натали, потупившись. — Хочешь выпить? Есть хорошее вино…
— Нет, я хочу иметь ясную голову. Господи, неужели он согласится? Натали запретила себе надеяться, чтобы не искушать судьбу.
— Я должен сыграть роль жениха, так? — Это было сказано с таким отвращением, словно Этьену проще было умереть, чем согласиться. — Первая ложь в наших отношениях… А ты знаешь, что из маленькой лжи рождается большая — и так до бесконечности?
— Но мы не будем лгать! Не по-настоящему. Ведь многие уже принимают нас за постоянную пару! — Натали говорила с возрастающей страстностью, пытаясь пробиться сквозь ледяное спокойствие Этьена. — Ничего не изменится! Ты ведь часто проводишь свободное время здесь, со мной. И я думала…
— Ты слишком много берешь на себя, дорогая.
— Послушай, только мы будем знать, что наши отношения — колосс на глиняных ногах. Через год мы объявим, что расстаемся, и каждый пойдет своей дорогой. Не будет ни слез, ни бурных сцен, ни осложнений.
— Свидетельство о браке — уже достаточное осложнение. — Сейчас Этьен был похож на древнее божество, равнодушное к мольбам жалких людишек.
— Но это же не навсегда! Всего-навсего двенадцать месяцев, не такой уж долгий срок. Через год ты спокойно уйдешь, ты ведь не влюблен в меня…
Этьен резко отвернулся к окну, с преувеличенным интересом наблюдая за проносившимися внизу машинами.
— Что ж, возможно, в этом есть смысл. Он согласен! Натали уже не знала, радоваться ей или огорчаться. Ужасно нелепая ситуация!
— Послушай-ка… — Этьен смотрел пристально и холодно. — А что я буду с этого иметь? Моя свобода, знаешь ли, дорого стоит.
— Конечно.
Это не было неожиданностью. Но Натали не предполагала, что Этьен потребует плату так откровенно и цинично. Глупая. Он что, должен был упасть на колени и залиться слезами благодарности? Пора бы привыкнуть, что за все надо платить.
— Сколько? — Короткий вопрос Этьена разрезал тишину.
— Помнишь, ты говорил об акциях “Вермонт-Эстэ”? — У Натали был припасен козырь, и сейчас она его открыла.
Вообще-то Этьен был очень замкнутым и немногословным человеком. За время их знакомства он почти ничего не рассказал о своей жизни. Но недавно, поддавшись непонятному порыву, посвятил Натали в проблемы издательской компании, где он был директором-распорядителем и совладельцем заодно. Проблемы создавала — и вполне успешно — его мачеха.
Семейную компанию “Вермонт-Эстэ” основал еще отец Этьена, Марсель, но долгое время она приносила одни убытки. И Этьен, выпускник престижного университета, вернувшись домой, с головой ушел в работу. За двенадцать лет ему удалось превратить захудалое предприятие в процветающий международный концерн, чьи красно-зеленые эмблемы на журналах и книгах можно было встретить по всей Европе.
— Тебе ведь нужны деньги, чтобы откупиться от мачехи?
— Я предлагал ей отступного! — Лицо Этьена потемнело от гнева. — Но ей мало. Она уже нашла покупателя, и, если сделка состоится, семейная компания перестанет существовать.
— А это важно для тебя? — Натали залилась ярким румянцем под презрительным взглядом.
— “Вермонт-Эстэ” — моя и только моя! Я не позволю, чтобы ее растащили по частям. Я обещал отцу сохранить компанию и сделаю это несмотря ни на что! — Впервые Этьен позволил эмоциям выплеснуться наружу.
— Но если твоя мачеха…
— Черт возьми, Одетта прекрасно знает, что я вложил все свои средства в новое оборудование! Деньги вернутся самое большее через год. Если бы она согласилась подождать, я заплатил бы ей куда больше, чем покупатель, которого она нашла.
— А я предлагаю тебе эти деньги прямо сейчас. — Натали трудно дались эти слова, но пути назад не было. Со страхом смотрела она на Этьена: он напряженно думал, взвешивая все “за” и “против”. — Получив наследство, я стану сказочно богатой и смогу помочь тебе. Не говори “нет”, пожалуйста! Если захочешь, вернешь мне эту сумму потом.
Натали замолчала. От нее больше ничего не зависело, она сделала все, что могла. Секунды тянулись нестерпимо долго, а Этьен вновь замкнулся, ничем не выдавая своих чувств.
— Хорошо, — наконец сказал он медленно. — Но при двух условиях.
— Господи, да все, что хочешь!
— Первое — роскошная свадьба, свечи, цветы, гости… В общем, все должно быть как полагается.
— Как скажешь! — Натали готова была в этот момент согласиться с чем угодно, от волнения она почти не осознавала происходящего. — А второе?
— Наш брак будет настоящим. Только так мы убедим твоего дядю, что страстно любим друг друга. Или все — или ничего. Выбирай.
Все или ничего. С самого начала их знакомства Натали прекрасно понимала, что их отношения держатся на одном физическом влечении. Этьена интересовало только ее тело, и он не скрывал своих желаний. Правда, до последнего момента Натали удавалось сдерживать эти порывы. Признаться, не без труда, так как их чувства были взаимны. Когда Этьен впервые поцеловал Натали, страсть, неизведанная прежде, нахлынула волной и затопила все ее существо…
Это было тем более странно, что Натали никогда не испытывала такого с Полем, которого, как ей казалось, любила всем сердцем. Но с ним никогда не было этой захлестывающей нежности и падения в сладкую тьму — того, что давало ей одно прикосновение горячей руки Этьена. Правда, сегодняшнее его поведение и слова подействовали на нее отрезвляюще, как холодный душ. Натали испугалась, но отступать было поздно. Она сделала свой выбор — только вот ледяной комок в горле мешал сказать последнее “да”.
— Ты согласна? — тоном палача, занесшего топор над жертвой, спросил Этьен.
— Я… Я согласна. — Натали пыталась собраться с мыслями, но перед глазами как будто висела пелена. Она все еще не могла поверить, что выход найден. Неужели это действительно правда? — Господи, ты все-таки согласился!
Этьен усмехнулся, поднял наконец полуопущенные веки и посмотрел на нее таким страстным, таким голодным взглядом, что, казалось, воздух в комнате мгновенно пропитался осязаемым и жгучим желанием.
— Да, дорогая.
Натали, поймав этот взгляд и услышав низкий, словно внезапно охрипший голос мужчины, отшатнулась: столь мгновенной была перемена. Но секунду спустя ей уже казалось, что у нее была галлюцинация. Непроницаемая маска вновь легла на лицо Этьена, его глаза погасли — ни тепла, ни нежности. У окна ее гостиной вновь стоял чужой человек.
— Да, я согласен, — равнодушно проговорил он, лениво растягивая слова. — Если ты принимаешь мои условия, я женюсь на тебе.
Господи, как это несправедливо! Почему это случилось именно сейчас, когда мама больна и ей необходим дом, где можно жить спокойно и тихо? Она заслужила это. Самое обидное, что такое место есть, оно гораздо лучше крошечной квартирки, из которой их выгоняют, но… Но Этьен, на помощь которого Натали так рассчитывала, отказал ей. Наверное, она его больше никогда не увидит. Последний шанс упущен.
Вспомнив утренний разговор, Натали покраснела.
— Чего ты хочешь? — В голосе Этьена Вермонта слышалось презрение, прежде такой теплый взгляд зеленых глаз стал ледяным.
— Я… Я хочу, чтобы ты женился на мне… —Это прозвучало ужасно жалко.
Вспоминая об этом, Натали не могла поверить, что ей хватило решимости произнести такую кошмарную фразу. Она отдала бы что угодно, лишь бы вернуться назад и все переиграть. Этьен — ее единственный шанс. Или он — или никто. И если ответ окончательный, она пропала.
— Нет! — Это было сказано жестко и непреклонно.
— Но…
— Я сказал — нет!
— Подожди, Этьен…
Казалось, даже его затылок излучал презрение. Громко хлопнула дверь, и Натали осталась наедине с отчаянием. И вот теперь она сидит в узкой гостиной и ждет. Чего? Добрая фея из детской сказки не прилетит на помощь, как ни зови. Во взрослой жизни чудес не бывает. Игра окончена, выхода нет. Время остановилось — ни проблем, ни забот, все замерло в тишине. Только где-то далеко слышен настойчивый звонок.
Натали вдруг осознала, что действительно звонят в дверь, и уже давно. Первым желанием было не открывать, она никого не хотела видеть. Но кто-то давил на кнопку звонка так упорно, что ей все же пришлось спуститься по лестнице и открыть дверь.
Она не поверила собственным глазам, увидев на пороге Этьена. Он стоял с высоко поднятой головой. Казалось, каждый мускул его стройного тела был напряжен.
— Хорошо, — холодно сказал он, будто полоснул острым ножом. — Попробуй убедить меня.
Ей дали еще один шанс! Руки дрожали, и Натали не знала, как унять эту противную дрожь. Ей хотелось что есть сил схватить Этьена за рукав и не отпускать, пока он не согласится.
— Я понимаю, как ужасно это выглядит со стороны, — бормотала она, поднимаясь по лестнице. — Но нищие не привередничают. Ты единственный, кто может помочь…
Этьен молчал, и Натали не смела посмотреть на него. Они как раз входили в ту самую гостиную, где он впервые появился всего несколько недель назад. Два коротких месяца отделяли их от вечеринки, на которой они познакомились. Но сколько всего случилось за это время!
— Ты ведь знаешь, как больна мама, и надежды на улучшение нет. Нас выгоняют из квартиры… Я должна позаботиться о ней, найти дом, где мы сможем жить…
— Ты, видимо, говоришь о доме своего отца? резко спросил Этьен.
— Да, — тихо ответила Натали, едва сдерживая слезы.
Она вспомнила, как растерялась, когда к ней совершенно неожиданно пожаловал адвокат ее недавно умершего отца, Мориса Бижо. Отца! Громко сказано. До сих пор она почти ничего не знала об этом человеке, но недавно мама все же рассказала ей свою печальную историю.
Это случилось чуть больше четверти века назад. Элиза Саймон, мать Натали, родилась в Нью-Йорке, в семье французских эмигрантов. В семнадцать лет, закончив колледж, она устроилась гувернанткой в дом богатого промышленника Джорджа Стаута. И все было чудесно до того лета, когда Стауты сняли в Греции, в древнем Марафоне, виллу и переехали туда всей семьей.
На одном из званых вечеров, когда Элиза гуляла с детьми в саду, к ней подошел молодой человек. Морис вел дела Стаутов в Париже, и они, люди щедрые, любившие принимать гостей, пригласили его отдохнуть несколько дней на море. Морис был так красив — синеглазый, стройный, с вьющимися светлыми волосами… Юная Элиза влюбилась в него с первого взгляда. И на всю жизнь. Десять знойных дней длилось ее счастье. А потом Морис вернулся в Париж, пообещав, что скоро заберет ее к себе.
Она ждала — месяц, другой. И когда вдруг поняла, что беременна, сразу же собрала чемодан и отправилась во Францию разыскивать своего возлюбленного. Элиза не сомневалась: они обязательно поженятся и всегда будут вместе. Париж встретил ее холодным дождем. А Морис — ледяным презрением. Он и слышать не желал о ребенке, да и о самой Элизе. Более того, он уже был женат — на дочери богатого адвоката. И не собирался менять свою жизнь. Элиза нашла работу, родила дочь и решила навсегда остаться в Париже. Может быть, втайне она надеялась, что когда-нибудь Морис позвонит в ее дверь… Но этого так и не случилось.
Только перед самой смертью, мучимый раскаянием, он признал Натали своей дочерью — через столько лет! — и завещал ей все свое имущество, так как его жена умерла, а детей у них не было. Но за радостной вестью скрывалась ловушка.
— Мой отец… Морис Бижо поставил одно условие. Если бы не оно, я не стала бы просить тебя.
Натали взглянула на Этьена и зябко поежилась. Господи, как это все неприятно! Ее недавний поклонник сейчас казался девушке совершенно чужим человеком. Тяжелые веки скрывали взгляд, руки были глубоко спрятаны в карманах брюк, плечи напряжены — весь его вид говорил о враждебности и неприязни.
— При условии, что ты выйдешь замуж, я правильно понял?
— Да. Он написал, что раскаялся, что слишком поздно осознал, как его любила мама, что понял к концу жизни: семья важнее любых богатств. Его условие — мое счастливое замужество.
— Счастливое? — переспросил Этьен насмешливо. — И кто же станет экспертом нашего счастья?
— Мой… — У Натали язык не поворачивался сказать “дядя”. Обрести в двадцать пять лет родственника, в чьих руках, кстати, твое будущее, — это слишком. — В общем, это брат отца, Жерар. Он должен убедиться, что условие выполнено. Но он никогда меня не видел и ничего не знает обо мне. Будет не сложно…
— Уверить его, что мы безумно влюблены друг в друга и отчаянно хотим пожениться, — закончил фразу Этьен.
— Ты прав, — прошептала Натали, потупившись. — Хочешь выпить? Есть хорошее вино…
— Нет, я хочу иметь ясную голову. Господи, неужели он согласится? Натали запретила себе надеяться, чтобы не искушать судьбу.
— Я должен сыграть роль жениха, так? — Это было сказано с таким отвращением, словно Этьену проще было умереть, чем согласиться. — Первая ложь в наших отношениях… А ты знаешь, что из маленькой лжи рождается большая — и так до бесконечности?
— Но мы не будем лгать! Не по-настоящему. Ведь многие уже принимают нас за постоянную пару! — Натали говорила с возрастающей страстностью, пытаясь пробиться сквозь ледяное спокойствие Этьена. — Ничего не изменится! Ты ведь часто проводишь свободное время здесь, со мной. И я думала…
— Ты слишком много берешь на себя, дорогая.
— Послушай, только мы будем знать, что наши отношения — колосс на глиняных ногах. Через год мы объявим, что расстаемся, и каждый пойдет своей дорогой. Не будет ни слез, ни бурных сцен, ни осложнений.
— Свидетельство о браке — уже достаточное осложнение. — Сейчас Этьен был похож на древнее божество, равнодушное к мольбам жалких людишек.
— Но это же не навсегда! Всего-навсего двенадцать месяцев, не такой уж долгий срок. Через год ты спокойно уйдешь, ты ведь не влюблен в меня…
Этьен резко отвернулся к окну, с преувеличенным интересом наблюдая за проносившимися внизу машинами.
— Что ж, возможно, в этом есть смысл. Он согласен! Натали уже не знала, радоваться ей или огорчаться. Ужасно нелепая ситуация!
— Послушай-ка… — Этьен смотрел пристально и холодно. — А что я буду с этого иметь? Моя свобода, знаешь ли, дорого стоит.
— Конечно.
Это не было неожиданностью. Но Натали не предполагала, что Этьен потребует плату так откровенно и цинично. Глупая. Он что, должен был упасть на колени и залиться слезами благодарности? Пора бы привыкнуть, что за все надо платить.
— Сколько? — Короткий вопрос Этьена разрезал тишину.
— Помнишь, ты говорил об акциях “Вермонт-Эстэ”? — У Натали был припасен козырь, и сейчас она его открыла.
Вообще-то Этьен был очень замкнутым и немногословным человеком. За время их знакомства он почти ничего не рассказал о своей жизни. Но недавно, поддавшись непонятному порыву, посвятил Натали в проблемы издательской компании, где он был директором-распорядителем и совладельцем заодно. Проблемы создавала — и вполне успешно — его мачеха.
Семейную компанию “Вермонт-Эстэ” основал еще отец Этьена, Марсель, но долгое время она приносила одни убытки. И Этьен, выпускник престижного университета, вернувшись домой, с головой ушел в работу. За двенадцать лет ему удалось превратить захудалое предприятие в процветающий международный концерн, чьи красно-зеленые эмблемы на журналах и книгах можно было встретить по всей Европе.
— Тебе ведь нужны деньги, чтобы откупиться от мачехи?
— Я предлагал ей отступного! — Лицо Этьена потемнело от гнева. — Но ей мало. Она уже нашла покупателя, и, если сделка состоится, семейная компания перестанет существовать.
— А это важно для тебя? — Натали залилась ярким румянцем под презрительным взглядом.
— “Вермонт-Эстэ” — моя и только моя! Я не позволю, чтобы ее растащили по частям. Я обещал отцу сохранить компанию и сделаю это несмотря ни на что! — Впервые Этьен позволил эмоциям выплеснуться наружу.
— Но если твоя мачеха…
— Черт возьми, Одетта прекрасно знает, что я вложил все свои средства в новое оборудование! Деньги вернутся самое большее через год. Если бы она согласилась подождать, я заплатил бы ей куда больше, чем покупатель, которого она нашла.
— А я предлагаю тебе эти деньги прямо сейчас. — Натали трудно дались эти слова, но пути назад не было. Со страхом смотрела она на Этьена: он напряженно думал, взвешивая все “за” и “против”. — Получив наследство, я стану сказочно богатой и смогу помочь тебе. Не говори “нет”, пожалуйста! Если захочешь, вернешь мне эту сумму потом.
Натали замолчала. От нее больше ничего не зависело, она сделала все, что могла. Секунды тянулись нестерпимо долго, а Этьен вновь замкнулся, ничем не выдавая своих чувств.
— Хорошо, — наконец сказал он медленно. — Но при двух условиях.
— Господи, да все, что хочешь!
— Первое — роскошная свадьба, свечи, цветы, гости… В общем, все должно быть как полагается.
— Как скажешь! — Натали готова была в этот момент согласиться с чем угодно, от волнения она почти не осознавала происходящего. — А второе?
— Наш брак будет настоящим. Только так мы убедим твоего дядю, что страстно любим друг друга. Или все — или ничего. Выбирай.
Все или ничего. С самого начала их знакомства Натали прекрасно понимала, что их отношения держатся на одном физическом влечении. Этьена интересовало только ее тело, и он не скрывал своих желаний. Правда, до последнего момента Натали удавалось сдерживать эти порывы. Признаться, не без труда, так как их чувства были взаимны. Когда Этьен впервые поцеловал Натали, страсть, неизведанная прежде, нахлынула волной и затопила все ее существо…
Это было тем более странно, что Натали никогда не испытывала такого с Полем, которого, как ей казалось, любила всем сердцем. Но с ним никогда не было этой захлестывающей нежности и падения в сладкую тьму — того, что давало ей одно прикосновение горячей руки Этьена. Правда, сегодняшнее его поведение и слова подействовали на нее отрезвляюще, как холодный душ. Натали испугалась, но отступать было поздно. Она сделала свой выбор — только вот ледяной комок в горле мешал сказать последнее “да”.
— Ты согласна? — тоном палача, занесшего топор над жертвой, спросил Этьен.
— Я… Я согласна. — Натали пыталась собраться с мыслями, но перед глазами как будто висела пелена. Она все еще не могла поверить, что выход найден. Неужели это действительно правда? — Господи, ты все-таки согласился!
Этьен усмехнулся, поднял наконец полуопущенные веки и посмотрел на нее таким страстным, таким голодным взглядом, что, казалось, воздух в комнате мгновенно пропитался осязаемым и жгучим желанием.
— Да, дорогая.
Натали, поймав этот взгляд и услышав низкий, словно внезапно охрипший голос мужчины, отшатнулась: столь мгновенной была перемена. Но секунду спустя ей уже казалось, что у нее была галлюцинация. Непроницаемая маска вновь легла на лицо Этьена, его глаза погасли — ни тепла, ни нежности. У окна ее гостиной вновь стоял чужой человек.
— Да, я согласен, — равнодушно проговорил он, лениво растягивая слова. — Если ты принимаешь мои условия, я женюсь на тебе.
Глава 2
Натали задыхалась от волнения: восторг победы и тайный страх смешались в ее душе, все эмоции отражались в больших ярко-синих глазах. Невеста… Сколько светлых мечтаний было связано с этим волшебным словом, какие красивые снились сны. Натали робко улыбнулась.
— Что ж, мы сделали это. — В голосе Этьена радости не было ни капельки, а ответом на улыбку Натали был мрачный взгляд. — Только сможем ли мы потом выпутаться — вот в чем вопрос.
— Ну зачем ты так? У нас все получится! — Натали наконец справилась с дыханием, и сердце стало биться не так часто. Теперь она могла позволить себе легкий упрек. — Разве мы совершаем преступление?
— А разве нет?
Вопрос был задан таким озлобленным тоном, что радужное настроение девушки лопнуло, как воздушный шарик, проколотый иглой.
— Конечно, нет! — Натали хотелось, чтобы голос звучал более уверенно, но смятение ее было слишком велико, она никак не могла справиться с собой.
— Ты так уверена? Но ведь мы всего лишь мелкие мошенники, желающие завладеть богатством твоего бесценного папочки, господина Бижо.
— Я все-таки его дочь. По праву рождения, если не по имени. А отец… О мертвых плохо не говорят, но он основательно испортил жизнь маме, а мной вообще никогда не интересовался. Так что перед ним у меня нет никаких обязательств. — Натали нежно обняла Этьена, прижалась щекой к темному ворсу его роскошного костюма. Потом тонкими пальцами взъерошила коротко стриженные волосы. — Только не говори, пожалуйста, что ты передумал.
— Нет. — Этьен резко отстранился и поправил прическу. — Просто многие смотрят на меня косо. Мы привлекаем слишком много внимания. — Пренебрежительным кивком головы он указал на приоткрытую дверь, откуда волнами накатывал невнятный шум. Это сотня гостей с нетерпением ожидала начала церемонии. — А уж твоя матушка…
— Ради нее я и делаю это! — Натали перешла на тишайший шепот. Ей вовсе не хотелось, чтобы кто-нибудь узнал подробности их тайного договора. — И ты…
Но она не успела договорить. Звучный раскатистый голос заглушил разговоры:
— Дамы и господа! Прошу тишины, мы ожидаем жениха и невесту!
— О Боже! — От неожиданности Натали пошатнулась и едва устояла на ногах. — Уже?
Она быстро взглянула в огромное зеркало, висящее над камином. Там отразилась испуганная, с расширенными от волнения глазами девушка. Белоснежная фата опускалась на плечи, изящный венок из нежных серебристых цветов невесомо лежал на блестящих рыжеватых локонах. Невеста… Цветная картинка в дамском журнале.
Макияж был идеален, несмотря на то что Натали занималась им несколько часов назад. Тени цвета беж подчеркивали выразительность миндалевидных глаз, а черный карандаш и тушь сделали ресницы еще длиннее. Вот только помада чуть сошла с губ, но это даже к лучшему. Ведь Натали, не зная, что делать со своими горящими щеками, так сильно напудрилась, что ее лицо по цвету сравнялось с фатой. Теперь уже ничего нельзя было поделать. И она только надеялась, что гости припишут ее болезненную бледность волнению или бессонной ночи накануне свадьбы. Пора бы уже взять себя в руки. Натали вымученно улыбнулась своему отражению. Чего она боится, ведь все идет хорошо.
— Готова? — Этьен повелительно взял ее под руку, с заметным удовольствием посмотрев в зеркало, которое отразило безупречно красивую пару.
Натали лишь слабым кивком подтвердила свою готовность, дрожащими пальцами разглаживая складки старинного шелкового платья. Ах, что это было за платье! Легкое, воздушное, отделанное кружевами — в нем венчалась ее бабушка, подумать только. Его заботливо сохраняли, обернув в тончайшую папиросную бумагу, чтобы не пожелтело от света. Оно передавалось от матери к дочери, с надеждой на счастье и вечную любовь. Как волшебный талисман, как залог удачи.
Увы, маме Натали, Элизе, оно не понадобилось. Морис Бижо не собирался жениться на глупой девчонке, умудрившейся забеременеть. Для него-то их связь была лишь незначительным эпизодом, доставившим несколько приятных минут. А мама…
— Натали! — Резкий голос Этьена грубо ворвался в потаенные мысли. — Очнись, нам пора.
Он крепко и властно сжал ее руку, требуя безоговорочного повиновения. На один краткий миг Натали взбунтовалась, душа ее запротестовала против принуждения. Но отступать было слишком поздно.
Надо было выполнять условия договора. Устоять под лавиной любопытных и недоброжелательных взглядов. Этьен и Натали — пара века, современные Дафнис и Хлоя. И уж конечно, их имена золотыми буквами впишут в книгу величайших любовных историй.
Натали вдруг почувствовала, что кто-то пристально и внимательно ее рассматривает. Так и есть, Жерар, младший брат отца, стоял за створкой огромных дверей, ведущих в обеденный зал. О да, он строгий судья, но ему придется поверить, как и всем остальным, в пылкую и беззаветную любовь жениха и невесты. Уж они постараются правдиво сыграть свои роли, слишком многое поставлено на карту. Ее будущее, спокойная и обеспеченная жизнь для мамы — ради этого Натали согласилась бы на все.
— Я готова. — Она заставила себя улыбнуться как можно естественнее и высоко подняла голову.
Холодные пальцы Этьена сильно сдавили ее ладонь — с одобрением или с угрозой?
— Идем, дорогая, — хрипло прошептал он. — Начнем наше представление.
Не оставляя ей больше ни секунды на раздумье, Этьен буквально потащил Натали за собой. Они быстро прошли через зал, но в дверях Этьен неожиданно остановился. Высокий, стройный, он внимательно разглядывал лица гостей, их роскошные наряды и прислушивался к шуму голосов.
Натали, споткнувшись из-за резкой остановки, потеряла равновесие. Чтобы не упасть, она ухватилась за косяк и нечаянно потянула Этьена обратно. Он оглянулся: ледяные искорки сверкали в глазах, на губах застыла презрительная усмешка.
— В чем дело? — Его тихий шепот походил на шипение разъяренной змеи. — Ты добилась своего, так постарайся играть как следует.
— Я… — Натали сама не услышала своего голоса. — Подожди…
Но Этьен уже не обращал на нее внимания.
Приосанившись, он еле заметно кивнул распорядителю брачной церемонии. Тот мгновенно оказался в центре зала и в неожиданно наступившей тишине объявил:
— Дамы и господа! Поприветствуем Этьена и Натали Вермонт!
Господи, это было уж слишком. Гнев затопил Натали. Она воскликнула:
— Этьена Вермонт и Натали Саймон! — Но ее слова утонули в бурных аплодисментах и криках, которыми гости встречали пару.
Их услышал только Этьен. Медленно обернувшись, он больно схватил ее за плечи и притянул к себе. Поцелуй был таким долгим… Натали показалось, что прошла целая вечность, прежде чем ей удалось освободиться.
— Этьен, нет!
Но он не собирался ее надолго отпускать. Прежде чем Натали успела договорить, Этьен снова поцеловал ее, с еще большей настойчивостью. Со стороны они походили на любовников, в порыве страсти забывших обо всем на свете.
— Ты посмотри на жениха — ну просто тигр на охоте!
Краем глаза Натали заметила говорившего: сводный брат Этьена насмешливо улыбался, стоя у колонны. Он сказал это не громко, но явно рассчитывал быть услышанным. И улыбка на его лице вовсе не скрывала откровенной злобы:
— Надеюсь, он не откусит больше, чем сможет проглотить.
Натали почувствовала, как напряглось тело Этьена, каждый мускул, — значит, он тоже услышал. Но ни одним движением он этого не выдал: маска нежной влюбленности на лице, зеленые глаза, излучающие теплый свет, горячие губы на дрожащих губах Натали… Его воля поглощала сознание девушки: словно загипнотизированная, она, не отрываясь, смотрела в сузившиеся зрачки Этьена, как в страшные бездонные колодцы.
— Ты хочешь, чтобы все получилось? — Шепот и горячее дыхание обожгли кожу.
— Конечно, но…
— Тогда поцелуй меня!
— Нет… — Яркий румянец, пробившись сквозь пыльцу пудры, залил щеки Натали.
— Поцелуй меня!
Голос Этьена вдруг стал таким бархатным и глубоким, что у Натали закружилась голова. Чуткими пальцами он ласково провел по подбородку невесты, поворачивая ее лицо к своему. Какими нежными и жаркими стали его губы! Поцелуй был как обморок — Натали не слышала ничего, кроме глухих и частых ударов сердца.
Если бы Этьен не обнимал ее, удерживая почти на весу, она просто упала бы. Нет, она растворилась бы в его руках, превратилась в легкое облачко. Золотые шары проплывали под трепещущими веками закрытых глаз, и Натали умоляла кого-то остановить это мгновение. Страсть нахлынула на нее горячей волной, ей хотелось только одного — отдать свое тело в полную власть Этьена, пусть целует ее вечно.
На секунду в глубине сознания мелькнула мысль, что и этот поцелуй, и этот брак — лишь игра, но тут же исчезла. В объятиях Этьена Натали забывала себя. Ее место занимала другая женщина. Да, у нее было хрупкое тело и рыжеватые волосы, глаза цвета морской волны и тонкая нежная кожа, но разве Натали могла быть этой чувственной хищницей, отвечающей неистовой страстью на каждое прикосновение мужских рук и губ?!
Ах, если бы Натали была в состоянии сохранить здравый рассудок… Она никогда не попала бы в ситуацию, о которой, месяцы спустя, будет думать с ужасом и болью. Если бы могла предвидеть, что ее замужество действительно станет только жестокой пародией, хорошо поставленным спектаклем, в котором ей достанется далеко не главная роль…
Прошло несколько долгих мгновений, в течение которых Натали не слышала ничего, кроме стука собственного сердца. Постепенно она поняла, где находится. Приветственные крики и аплодисменты ворвались в ее сознание. Гости от души хлопали страстной любовной сцене, произошедшей у них на глазах. А двое молодых людей выражали свое одобрение пронзительным свистом.
С демонстративной неохотой Этьен оторвался от губ невесты и опустил руки, отвечая на смущенную и растерянную улыбку Натали одобрительной усмешкой. Со стороны это выглядело естественно и искренне, но Натали уловила в его взгляде холодное любопытство — так ученый смотрит на мучения подопытного кролика. И этот взгляд, и презрительно сжатый рот были как сильнейший удар после секундного счастья, они возвращали недоверие.
Этьен покровительственно обнял Натали за плечи, разворачивая ее лицом к толпе гостей.
— Я немного боюсь своей жены, она бывает иногда такой строгой… — Бархатный голос утонул в новой волне рукоплесканий и криков. — Поэтому я никогда не спорю с ней. Натали захотела оставить свою собственную фамилию, вместо того чтобы взять мою, — пожалуйста. Некоторым это покажется странным, но лично я не вижу здесь никакой проблемы. Она подарила мне величайшую радость, с которой не сравнится исполнение этого маленького каприза.
Этьен не преминул сделать ударение на “маленьком капризе”. Это было какое-то зашифрованное послание к Натали, но у нее не было сейчас сил разгадывать загадки.
— Кто я такой, чтобы оспаривать права на независимость? Особенно если это так важно для моей жены. — Слова Этьена утонули в гуле одобрения.
Для гостей эта сцена была сыграна превосходно. Никто бы не посмел усомниться, что перед ними идеал мужа — добрый влюбленный, покладистый!
— Не смущайся, дорогая, здесь ты среди друзей. — Этьен снисходительно улыбнулся и слегка подтолкнул Натали вперед, — И все они знают, как мы любим друг друга.
Натали боролась с внезапно охватившим ее желанием — нет, не поцеловать, а ударить этого самодовольного мужчину, хотя бы физической болью разрушить каменную стену уверенности, которой он окружил себя. Как еще она могла выразить охватившие ее чувства? Коротко вздохнув, Натали только сжала руку в кулак так сильно, что острые ногти вонзились в ладонь.
Она не могла себе позволить поддаться эмоциям. Сейчас не время раскрывать себя… Словно в подтверждение, Натали ощутила тягостно-пристальный взгляд Жерара Бижо, стоящего в нескольких шагах от нее. Он наблюдал за новобрачными очень внимательно. Кажется, страстные выходки Этьена не произвели на него никакого впечатления. Вот уж действительно, судья суровый, но справедливый.
Натали заставила себя улыбнуться. Но сама прекрасно поняла, как не соответствует эта ее робкая улыбка полыхавшему в глазах гневу и едва сдерживаемой ярости. Этьен зашел слишком далеко, позволяя себе недопустимые вещи. Этого не было в их договоре, и Натали больше не собиралась идти у него на поводу. Но что ей оставалось делать?
— Что ж, мы сделали это. — В голосе Этьена радости не было ни капельки, а ответом на улыбку Натали был мрачный взгляд. — Только сможем ли мы потом выпутаться — вот в чем вопрос.
— Ну зачем ты так? У нас все получится! — Натали наконец справилась с дыханием, и сердце стало биться не так часто. Теперь она могла позволить себе легкий упрек. — Разве мы совершаем преступление?
— А разве нет?
Вопрос был задан таким озлобленным тоном, что радужное настроение девушки лопнуло, как воздушный шарик, проколотый иглой.
— Конечно, нет! — Натали хотелось, чтобы голос звучал более уверенно, но смятение ее было слишком велико, она никак не могла справиться с собой.
— Ты так уверена? Но ведь мы всего лишь мелкие мошенники, желающие завладеть богатством твоего бесценного папочки, господина Бижо.
— Я все-таки его дочь. По праву рождения, если не по имени. А отец… О мертвых плохо не говорят, но он основательно испортил жизнь маме, а мной вообще никогда не интересовался. Так что перед ним у меня нет никаких обязательств. — Натали нежно обняла Этьена, прижалась щекой к темному ворсу его роскошного костюма. Потом тонкими пальцами взъерошила коротко стриженные волосы. — Только не говори, пожалуйста, что ты передумал.
— Нет. — Этьен резко отстранился и поправил прическу. — Просто многие смотрят на меня косо. Мы привлекаем слишком много внимания. — Пренебрежительным кивком головы он указал на приоткрытую дверь, откуда волнами накатывал невнятный шум. Это сотня гостей с нетерпением ожидала начала церемонии. — А уж твоя матушка…
— Ради нее я и делаю это! — Натали перешла на тишайший шепот. Ей вовсе не хотелось, чтобы кто-нибудь узнал подробности их тайного договора. — И ты…
Но она не успела договорить. Звучный раскатистый голос заглушил разговоры:
— Дамы и господа! Прошу тишины, мы ожидаем жениха и невесту!
— О Боже! — От неожиданности Натали пошатнулась и едва устояла на ногах. — Уже?
Она быстро взглянула в огромное зеркало, висящее над камином. Там отразилась испуганная, с расширенными от волнения глазами девушка. Белоснежная фата опускалась на плечи, изящный венок из нежных серебристых цветов невесомо лежал на блестящих рыжеватых локонах. Невеста… Цветная картинка в дамском журнале.
Макияж был идеален, несмотря на то что Натали занималась им несколько часов назад. Тени цвета беж подчеркивали выразительность миндалевидных глаз, а черный карандаш и тушь сделали ресницы еще длиннее. Вот только помада чуть сошла с губ, но это даже к лучшему. Ведь Натали, не зная, что делать со своими горящими щеками, так сильно напудрилась, что ее лицо по цвету сравнялось с фатой. Теперь уже ничего нельзя было поделать. И она только надеялась, что гости припишут ее болезненную бледность волнению или бессонной ночи накануне свадьбы. Пора бы уже взять себя в руки. Натали вымученно улыбнулась своему отражению. Чего она боится, ведь все идет хорошо.
— Готова? — Этьен повелительно взял ее под руку, с заметным удовольствием посмотрев в зеркало, которое отразило безупречно красивую пару.
Натали лишь слабым кивком подтвердила свою готовность, дрожащими пальцами разглаживая складки старинного шелкового платья. Ах, что это было за платье! Легкое, воздушное, отделанное кружевами — в нем венчалась ее бабушка, подумать только. Его заботливо сохраняли, обернув в тончайшую папиросную бумагу, чтобы не пожелтело от света. Оно передавалось от матери к дочери, с надеждой на счастье и вечную любовь. Как волшебный талисман, как залог удачи.
Увы, маме Натали, Элизе, оно не понадобилось. Морис Бижо не собирался жениться на глупой девчонке, умудрившейся забеременеть. Для него-то их связь была лишь незначительным эпизодом, доставившим несколько приятных минут. А мама…
— Натали! — Резкий голос Этьена грубо ворвался в потаенные мысли. — Очнись, нам пора.
Он крепко и властно сжал ее руку, требуя безоговорочного повиновения. На один краткий миг Натали взбунтовалась, душа ее запротестовала против принуждения. Но отступать было слишком поздно.
Надо было выполнять условия договора. Устоять под лавиной любопытных и недоброжелательных взглядов. Этьен и Натали — пара века, современные Дафнис и Хлоя. И уж конечно, их имена золотыми буквами впишут в книгу величайших любовных историй.
Натали вдруг почувствовала, что кто-то пристально и внимательно ее рассматривает. Так и есть, Жерар, младший брат отца, стоял за створкой огромных дверей, ведущих в обеденный зал. О да, он строгий судья, но ему придется поверить, как и всем остальным, в пылкую и беззаветную любовь жениха и невесты. Уж они постараются правдиво сыграть свои роли, слишком многое поставлено на карту. Ее будущее, спокойная и обеспеченная жизнь для мамы — ради этого Натали согласилась бы на все.
— Я готова. — Она заставила себя улыбнуться как можно естественнее и высоко подняла голову.
Холодные пальцы Этьена сильно сдавили ее ладонь — с одобрением или с угрозой?
— Идем, дорогая, — хрипло прошептал он. — Начнем наше представление.
Не оставляя ей больше ни секунды на раздумье, Этьен буквально потащил Натали за собой. Они быстро прошли через зал, но в дверях Этьен неожиданно остановился. Высокий, стройный, он внимательно разглядывал лица гостей, их роскошные наряды и прислушивался к шуму голосов.
Натали, споткнувшись из-за резкой остановки, потеряла равновесие. Чтобы не упасть, она ухватилась за косяк и нечаянно потянула Этьена обратно. Он оглянулся: ледяные искорки сверкали в глазах, на губах застыла презрительная усмешка.
— В чем дело? — Его тихий шепот походил на шипение разъяренной змеи. — Ты добилась своего, так постарайся играть как следует.
— Я… — Натали сама не услышала своего голоса. — Подожди…
Но Этьен уже не обращал на нее внимания.
Приосанившись, он еле заметно кивнул распорядителю брачной церемонии. Тот мгновенно оказался в центре зала и в неожиданно наступившей тишине объявил:
— Дамы и господа! Поприветствуем Этьена и Натали Вермонт!
Господи, это было уж слишком. Гнев затопил Натали. Она воскликнула:
— Этьена Вермонт и Натали Саймон! — Но ее слова утонули в бурных аплодисментах и криках, которыми гости встречали пару.
Их услышал только Этьен. Медленно обернувшись, он больно схватил ее за плечи и притянул к себе. Поцелуй был таким долгим… Натали показалось, что прошла целая вечность, прежде чем ей удалось освободиться.
— Этьен, нет!
Но он не собирался ее надолго отпускать. Прежде чем Натали успела договорить, Этьен снова поцеловал ее, с еще большей настойчивостью. Со стороны они походили на любовников, в порыве страсти забывших обо всем на свете.
— Ты посмотри на жениха — ну просто тигр на охоте!
Краем глаза Натали заметила говорившего: сводный брат Этьена насмешливо улыбался, стоя у колонны. Он сказал это не громко, но явно рассчитывал быть услышанным. И улыбка на его лице вовсе не скрывала откровенной злобы:
— Надеюсь, он не откусит больше, чем сможет проглотить.
Натали почувствовала, как напряглось тело Этьена, каждый мускул, — значит, он тоже услышал. Но ни одним движением он этого не выдал: маска нежной влюбленности на лице, зеленые глаза, излучающие теплый свет, горячие губы на дрожащих губах Натали… Его воля поглощала сознание девушки: словно загипнотизированная, она, не отрываясь, смотрела в сузившиеся зрачки Этьена, как в страшные бездонные колодцы.
— Ты хочешь, чтобы все получилось? — Шепот и горячее дыхание обожгли кожу.
— Конечно, но…
— Тогда поцелуй меня!
— Нет… — Яркий румянец, пробившись сквозь пыльцу пудры, залил щеки Натали.
— Поцелуй меня!
Голос Этьена вдруг стал таким бархатным и глубоким, что у Натали закружилась голова. Чуткими пальцами он ласково провел по подбородку невесты, поворачивая ее лицо к своему. Какими нежными и жаркими стали его губы! Поцелуй был как обморок — Натали не слышала ничего, кроме глухих и частых ударов сердца.
Если бы Этьен не обнимал ее, удерживая почти на весу, она просто упала бы. Нет, она растворилась бы в его руках, превратилась в легкое облачко. Золотые шары проплывали под трепещущими веками закрытых глаз, и Натали умоляла кого-то остановить это мгновение. Страсть нахлынула на нее горячей волной, ей хотелось только одного — отдать свое тело в полную власть Этьена, пусть целует ее вечно.
На секунду в глубине сознания мелькнула мысль, что и этот поцелуй, и этот брак — лишь игра, но тут же исчезла. В объятиях Этьена Натали забывала себя. Ее место занимала другая женщина. Да, у нее было хрупкое тело и рыжеватые волосы, глаза цвета морской волны и тонкая нежная кожа, но разве Натали могла быть этой чувственной хищницей, отвечающей неистовой страстью на каждое прикосновение мужских рук и губ?!
Ах, если бы Натали была в состоянии сохранить здравый рассудок… Она никогда не попала бы в ситуацию, о которой, месяцы спустя, будет думать с ужасом и болью. Если бы могла предвидеть, что ее замужество действительно станет только жестокой пародией, хорошо поставленным спектаклем, в котором ей достанется далеко не главная роль…
Прошло несколько долгих мгновений, в течение которых Натали не слышала ничего, кроме стука собственного сердца. Постепенно она поняла, где находится. Приветственные крики и аплодисменты ворвались в ее сознание. Гости от души хлопали страстной любовной сцене, произошедшей у них на глазах. А двое молодых людей выражали свое одобрение пронзительным свистом.
С демонстративной неохотой Этьен оторвался от губ невесты и опустил руки, отвечая на смущенную и растерянную улыбку Натали одобрительной усмешкой. Со стороны это выглядело естественно и искренне, но Натали уловила в его взгляде холодное любопытство — так ученый смотрит на мучения подопытного кролика. И этот взгляд, и презрительно сжатый рот были как сильнейший удар после секундного счастья, они возвращали недоверие.
Этьен покровительственно обнял Натали за плечи, разворачивая ее лицом к толпе гостей.
— Я немного боюсь своей жены, она бывает иногда такой строгой… — Бархатный голос утонул в новой волне рукоплесканий и криков. — Поэтому я никогда не спорю с ней. Натали захотела оставить свою собственную фамилию, вместо того чтобы взять мою, — пожалуйста. Некоторым это покажется странным, но лично я не вижу здесь никакой проблемы. Она подарила мне величайшую радость, с которой не сравнится исполнение этого маленького каприза.
Этьен не преминул сделать ударение на “маленьком капризе”. Это было какое-то зашифрованное послание к Натали, но у нее не было сейчас сил разгадывать загадки.
— Кто я такой, чтобы оспаривать права на независимость? Особенно если это так важно для моей жены. — Слова Этьена утонули в гуле одобрения.
Для гостей эта сцена была сыграна превосходно. Никто бы не посмел усомниться, что перед ними идеал мужа — добрый влюбленный, покладистый!
— Не смущайся, дорогая, здесь ты среди друзей. — Этьен снисходительно улыбнулся и слегка подтолкнул Натали вперед, — И все они знают, как мы любим друг друга.
Натали боролась с внезапно охватившим ее желанием — нет, не поцеловать, а ударить этого самодовольного мужчину, хотя бы физической болью разрушить каменную стену уверенности, которой он окружил себя. Как еще она могла выразить охватившие ее чувства? Коротко вздохнув, Натали только сжала руку в кулак так сильно, что острые ногти вонзились в ладонь.
Она не могла себе позволить поддаться эмоциям. Сейчас не время раскрывать себя… Словно в подтверждение, Натали ощутила тягостно-пристальный взгляд Жерара Бижо, стоящего в нескольких шагах от нее. Он наблюдал за новобрачными очень внимательно. Кажется, страстные выходки Этьена не произвели на него никакого впечатления. Вот уж действительно, судья суровый, но справедливый.
Натали заставила себя улыбнуться. Но сама прекрасно поняла, как не соответствует эта ее робкая улыбка полыхавшему в глазах гневу и едва сдерживаемой ярости. Этьен зашел слишком далеко, позволяя себе недопустимые вещи. Этого не было в их договоре, и Натали больше не собиралась идти у него на поводу. Но что ей оставалось делать?