Лэм Шарлотта. Его награда

   Пиппа пожала плечами.
   – Теперь уже поздно: ты просто поставил его перед фактом. Но в следующий раз, когда соберешься принимать важное решение, которое и его касается, я бы на твоем месте спросила его мнение.
   Откинувшись на стуле, он внимательно разглядывал ее из-под полуприкрытых век.
   – Важное решение? Например, если соберусь снова жениться?
   – Ну... да... – пробормотала Пиппа, широко раскрыв глаза. Внутри у нее все похолодело, сердце отчаянно забилось. – А что, ты... ты собираешься...
   На ком же? – в смятении думала она. Неужели мисс Дэлтон? Нет, должно быть, она ее не знает.
   – Может быть, – протянул он. – Так ты считаешь, мне нужно сначала посоветоваться с сыном?
   – А он ее знает?
   – Пока нет.
   – Мне кажется, прежде чем связывать себя обещаниями, надо убедиться, что они поладят.
   И она снова принялась за еду, стараясь справиться с болью от известия о скорой женитьбе Рэндала.
   Что за глупость? С чего ей переживать из-за его планов? К ней это не имеет никакого отношения. Она сама через неделю выходит замуж. Четыре года прошло с тех пор, как она работала у него в офисе. Четыре года – с тех пор, как сходила по нему с ума, как по глупости позволила ему себя поцеловать. В то время она была романтической глупышкой – но теперь повзрослела, многое узнала и многому научилась. Теперь она женщина, невеста, и Рэндал Хардинг ровно ничего для нее не значит.
   – Давно ты знаешь своего... страхового агента? – поинтересовался он вдруг.
   Она вскинула голову – и сердце ее разлетелось на миллион осколков под взглядом сверкающих серых глаз.
   Что толку уверять себя, что он ничего для нее не значит, если, стоит их взглядам встретиться, собственное тело предает ее? Едва она увидела его – вчера вечером, после аварии, – как старые чувства нахлынули на нее с новой силой. Она пыталась убедить себя, что забыла его; но сердце не обманешь.
   – Четыре года, – коротко ответила она.
   – Иными словами, с тех самых пор, как сбежала от меня?
   – Я не убегала! – горячо запротестовала Пиппа.
   – Хорошо, ушла, – насмешливо поправился он.
   – Просто решила перейти на другую работу, – отрезала она, бросив на него убийственный взгляд. Как он смеет так с ней разговаривать, если уже решил на ком-то жениться? – Перешла в страховую компанию и там познакомилась с Томом. Он мой начальник.
   – И давно вы с ним близки?
   Пиппа почувствовала, что заливается краской, и от этого разозлилась еще сильнее.
   – К чему этот допрос? Моя личная жизнь тебя не касается! – Они с Томом встречались уже довольно долго, но Пиппа понимала, что Рэндал совсем не это имеет в виду.
   – Ты его любишь?
   – На подобные вопросы я отвечать не собираюсь! – Она пододвинула к себе кофейник. – Я, пожалуй, выпью кофе. Тебе налить?
   – Да, пожалуйста. Черный, без сахара.
   Она встала, налила кофе ему и себе, затем села с чашкой на кушетку – и тут же сообразила, что этого делать не следовало. Рэндал немедленно устроился с ней рядом, касаясь ее бедром. Вставать и возвращаться за стол было уже поздно; к тому же Пиппа понимала, что этим выдаст свои чувства.
   – Если ты его не любишь, почему же выходишь за него замуж? – спросил он.
   – Я не говорила, что не люблю.
   – Но и не сказала, что любишь. Этого мне достаточно.
   – Я не стала отвечать, потому что у тебя нет права задавать мне такие вопросы!
   – Но если ты влюблена в жениха, почему не сказать все как есть?
   Разговаривать с ним – все равно что идти по минному полю: каждый шаг может оказаться смертельно опасным. Пиппа метнула в Рэндала гневный взгляд.
   – Прекрати наконец этот допрос!
   Должно быть, поворачиваться к нему не стоило: он сидел очень близко, и Пиппа попала в ловушку его пронзительных серых глаз.
   – В чем дело, Пиппа? – бархатным голосом поинтересовался Рэндал.
   – Ч-что? Не понимаю, о чем ты! – с трудом выговорила она.
   – Все ты понимаешь! – ответил он, и прежде, чем она успела отодвинуться, голова его склонилась, и губы страстно прильнули к ее губам.
   Пиппа отчаянно сопротивлялась, но он прижал ее к кушетке своим сильным телом и, как она ни пыталась его оттолкнуть, казалось, не замечал ее усилий. Он был слишком силен, а она от переполнявших ее чувств совсем ослабела.
   Жар его губ воспламенил ее: Пиппа закрыла глаза, кровь ее быстрее побежала по жилам, а губы сами собой приоткрылись.
   Она словно перенеслась во времени на четыре года назад, к их первому поцелую: как и тогда, забылось все, кроме сладости его губ, силы его мощного тела, кроме страсти и наслаждения. Не сознавая, что делает, она обняла его за шею и зарылась руками в густые темные волосы. Он все плотнее прижимался к ней; сильные руки скользнули от плеч к груди, пробуждая ощущения, подобных которым она никогда не испытывала. Ее пронзило желание избавиться от одежды, чтобы испытать все с большей остротой.
   За эти четыре года подобные сцены не раз являлись ей во сне – и она просыпалась в поту, с отчаянно бьющимся сердцем, всем телом и душой желая его прикосновений. Но Пиппа старалась забыть эти сны, запрещала себе думать о них, и со временем они стали посещать ее все реже – хотя и не прекратились совсем. И вот все повторилось снова – только на этот раз не во сне, а наяву она лежала в его объятиях, желая только одного – покориться, отдаться ему без остатка.
   Рэндал оторвался от се губ и взглянул в лицо. Пиппа дрожала всем телом, не смея открыть глаза – слишком хорошо знала, что Рэндал прочтет в ее взгляде. Слабость. Покорность. Всепоглощающее желание.
   – А теперь скажи, что любишь его! – хрипло потребовал он.
   Пиппа заставила себя открыть глаза. Зрачки ее расширились от страсти.
   – Я выхожу за него замуж!
   – Это безумие. Ты не принесешь счастья ни ему, ни себе. Он скоро поймет, что ты его не любишь, и возненавидит тебя. Он почувствует себя одураченным, загнанным в капкан, и ваша жизнь станет адом.
   – Как ты можешь так говорить? Ты совсем не знаешь нас обоих!
   – Зато знаю, что такое неудачный брак, – сухо ответил он, и она невольно поморщилась.
   – Если тебе не повезло, это не значит, что и с нами будет то же. Мы с Томом совсем другие люди. Он добрый, нежный, заботливый, и я ни за что его не обижу. И, разумеется, не стану изменять! Я не из таких женщин!
   – Даже со мной? – прошептал он, касаясь губами нежной мочки ее уха.
   – Не льсти себе! – сердито прошипела Пиппа. – Воображаешь, стоит тебе щелкнуть пальцами – и любая женщина ляжет к твоим ногам? Со мной это не пройдет!
   – Уже прошло, – прошептал он. – Всего минуту назад я держал тебя в объятиях – и ты не сопротивлялась. Я мог бы раздеть тебя и овладеть тобою прямо сейчас, не отрицай. Это я остановился, а не ты.
   – Неправда!
   Но, увы, она слишком хорошо знала, что это правда. Она попыталась его оттолкнуть – но слишком слабо, да и то всего один раз. А затем – забылась в горячке страсти, поддалась его чарам и с неизведанной прежде силой ответила на его поцелуй.
   С Томом она никогда не испытывала ничего подобного. Уважала его, восхищалась им, пожалуй, даже любила – как друга; но никогда он не пробуждал в ней такого желания. И, если быть честной с собой, приходится признать: никогда не пробудит. Но Рэндалу она, разумеется, этого не скажет! Кто он такой, чтобы пытать ее вопросами об отношении к человеку, за которого она собирается замуж?
   Рэндал улыбнулся – и от его улыбки все поплыло у нее перед глазами.
   – Это правда, Пиппа. Когда я оторвался от твоих губ, ты осталась лежать с закрытыми глазами. Интересно, чего ты ждала – еще одного поцелуя?
   – Я так испугалась, что шевельнуться не могла!
   – Чего же ты боялась? – недоверчиво прищурился он.
   – Тебя! Того, что ты еще вздумаешь со мной сделать!
   Губы его гневно сжались.
   – Лгунья! Ты вовсе не боялась! Тебе это нравилось!
   – Это было отвратительно! – гневно воскликнула она, не думая, что говорит, и вскочила, одержимая одной мыслью – бежать, как можно скорее бежать прочь из отеля.
   Но Рэндал обхватил ее руками и силой посадил обратно на кушетку.
   – Сейчас проверим! – проговорил он, и губы его снова слились с ее губами, даря сладостное и опасное наслаждение.
   За мгновение до того, как страсть взяла верх над разумом, Пиппе удалось отнять губы.
   – Ты делаешь мне больно! – вскрикнула она и, схватив его за волосы, дернула изо всех сил. – Прекрати!
   Он поднял голову, скорчив недовольную гримасу.
   – Это ты делаешь мне больно! Оставь в покое мои волосы!
   – Так тебе и надо! – прошипела она, неохотно отпуская его.
   Несколько мгновений они, тяжело дыша, молча смотрели друг на друга.
   – Мне пора, – дрожащим голосом сказала, наконец, Пиппа. – Хватит, Рэндал. Отпусти меня.
   Он склонился и коснулся ее губ легким, нежным поцелуем.
   – Хорошо. Я отвезу тебя домой.
   – Не нужно, я поеду на метро. – Одна мысль о том, чтобы еще полчаса находиться с ним рядом, повергла ее в ужас. Надо избавиться от него как можно скорее – иначе она не выдержит.
   – Я тебя отвезу, – настаивал он. – Мне любопытно. Хочу посмотреть, где ты живешь. Надеюсь, теперь у тебя квартира получше, чем четыре года назад? В то время ты жила в какой-то трущобе. По-прежнему снимаешь комнату?
   – Нет, у меня свой коттедж, – с гордостью ответила она, но вдруг испугалась, что Рэндалу ее домик покажется слишком простеньким.
   Он поднял брови:
   – Снимаешь?
   Пиппа вздернула подбородок:
   – Нет, он мой. Купила в рассрочку.
   – Вот как? Должно быть, тебе хорошо платят!
   – Да, теперь я зарабатываю гораздо больше. К тому же компания помогает мне оплачивать взносы: это политика нашей фирмы – помогать служащим в покупке жилья.
   – Чтобы крепче привязать к себе? – цинично предположил он. – Что же будет, если ты решишь уволиться?
   – Тогда, разумеется, мне придется платить взносы из своего кармана. С какой стати мне помогать, если я больше на них не работаю?
   – А где вы будете жить после свадьбы?
   – Там же, в коттедже. У Тома квартира, но там совсем не так хорошо, как у меня.
   Он резко встал.
   – Ладно, пошли. Не хочешь фруктов? А то можешь взять с собой.
   Она покачала головой.
   – Нет, спасибо. Я сыта.
   Они вышли из номера и спустились на подземную автостоянку. Машину Рэндала – ярко-красную, с изящными обтекаемыми формами – Пиппа узнала сразу. Когда они виделись в последний раз, на бампере машины было немало вмятин и царапин, теперь от них не осталось и следа.
   – Выглядит как новенькая, – заметила она. – Надеюсь, тебе не пришлось слишком дорого платить за ремонт?
   – Не беспокойся, я могу себе это позволить. – Он открыл дверцу, помог ей сесть, а сам занял место за рулем.
   Обратный путь длился почти час: в это время на улицах Лондона оживленное движение, и они несколько раз попадали в пробки. Рэндал молчал; Пиппа тоже не осмеливалась завести разговор, хотя остро ощущала присутствие мужчины. Салон был довольно тесным; она забилась в угол, подальше от Рэндала, и прикрыла глаза, чтобы избежать искушения лишний раз взглянуть на его стройные ноги, сильные руки на руле, чеканный профиль и проницательные серые глаза.
   Наконец они выехали из города и покатили по проселочным дорогам восточного Эссекса. Свежий ветер ворвался в открытое окно, охладил разгоряченное лицо Пиппы, растрепал ее каштановые волосы. Перед ней расстилались зеленые поля, огороженные плетнями; кое-где виднелись островки рощиц, села со шпилями старинных церквей и потемневшими от старости вывесками трактиров.
   Все вокруг казалось таким обыденным. Только сама она переменилась – да так, что больше не узнавала себя. В душе ее нарастала паника. Привычный ход жизни пошел трещинами, словно земля после землетрясения.
   – Теперь куда? – спросил Рэндал; взяв себя в руки, она ответила ему, куда ехать.
   – Это недалеко, через десять минут будем на месте.
   – Тебе нравится жить за городом?
   – Очень.
   На перекрестке, где прошлой ночью произошла авария, Рэндал замедлил ход, и его косой взгляд сказал Пиппе, что они едут по знакомым ему местам.
   – Куда ты ехал? – спросила она. – Вчера ночью?
   – Возвращался с делового ужина и заблудился. Я плохо знаю эти места.
   Несколько минут спустя Рэндал остановил машину у ее коттеджа и повернулся к ней.
   – Спасибо, что довез, – проговорила Пиппа, торопливо открывая дверцу.
   Он вышел и помог выйти ей, при этом крепко сжав ее руку.
   – Симпатичное место. Ты сама обставляла дом?
   – Да, – смущенно ответила она, опасаясь, что его увидят соседи и начнут докучать ей расспросами.
   – Хотелось бы посмотреть.
   Она встревожено покачала головой.
   – Прости, не могу тебя пригласить. Том должен заехать по дороге с работы: он наверняка встревожен оттого, что я ушла раньше. Обычно мы всегда едем домой вместе. Он живет неподалёку.
   Рэндал запер машину и, взяв Пиппу под руку, молча ввел ее на крыльцо.
   – Сейчас только половина пятого. Еще рано. Твой жених – из тех, кто любит задерживаться после работы. Так что у тебя есть время показать мне дом.
   – Почему тебе обязательно надо настоять на своем? – не выдержала Пиппа.
   Он мягко рассмеялся.
   – По-моему, проблема не во мне, а в тебе. Почему ты все время со мной споришь?
   Задыхаясь от негодования, она отперла дверь.
   – Просто хочу, чтобы ты убрался! И ты это прекрасно знаешь!
   Из прихожей вышел Самсон и, мяукнув, бросился на кухню в надежде, что его покормят. Рэндал загадочно улыбнулся.
   – Знаю, Пиппа, но уходить не собираюсь. Я намерен спасти тебя от тебя самой.
   Пиппа судорожно вздохнула. Что он замышляет? Озорной блеск в глазах подсказал ей: что-то недоброе. Что, если он задумал дождаться Тома, бросить ему вызов, может быть, сказать... Но что сказать? Они с Рэндалом никогда не были любовниками. Пара поцелуев – вот и все. Она сбежала до того, как их отношения перешли во что-то большее.
   Разумеется, это само по себе говорит о многом: она не сбежала бы, если б не опасалась собственных чувств. Но догадается ли об этом Том?
   Догадается, если за дело возьмется Рэндал, мрачно ответила она себе. Что скажет Том, встретившись лицом к лицу с человеком, в которого его невеста была влюблена еще до знакомства с ним?
   Она никогда не лгала Тому, но никогда и не рассказывала о Рэндале – просто не упоминала его имени.
   – Сколько лет этому коттеджу? – спросил Рэндал, окидывая взором почерневшие от старости дубовые балки.
   – Постройка датируется восемнадцатым веком, однако, если верить старым картам, здесь жили и раньше. – Она взглянула на каминные часы, купленные в местном антикварном магазине. – Уже поздно. Тебе пора идти. Я хотела бы еще принять душ и переодеться к приходу Тома.
   Не обращая на нее внимания, он вошел в гостиную, осмотрелся, снял с полок и перелистал несколько книг, подошел к окну, выходящему на задний двор, затем направился на кухню. Сердито последовав за ним, Пиппа обнаружила, что он изучает содержимое посудного шкафа и холодильника. Вокруг него взволнованно кружил Самсон.
   – Симпатичный у тебя кот, – заметил Рэндал и почесал Самсона за ухом. – И кухня твоя мне нравится: очень уютно. Приятно, должно быть, сидеть здесь зимними вечерами.
   – Меня вполне устраивает, – сухо ответила она.
   – Не нужно так ершиться. Мне просто любопытно, как ты живешь. Пытаюсь представить тебя в этом домике. Ты всегда одна или время от времени здесь проводит ночи твой жених?
   Голос его звучал спокойно, но в осанке и посадке головы Пиппа ощутила напряжение – и, кажется, поняла, что он замышляет.
   – Не твое дело!
   Он повернулся и шагнул к ней. Внезапный ужас охватил Пиппу. Почувствовав, что больше не вынесет напряжения, она стремглав кинулась в спальню, заперла дверь и упала на кровать, прислушиваясь – что он станет делать? Уйдет или поднимется к ней?
   Снаружи не слышалось ни звука, ни движения.
   Должно быть, остался внизу. Или ушел.
   Чтобы успокоиться, она подошла к зеркалу и принялась расчесывать волосы – за время поездки они совсем растрепались. Затем задумалась о том, во что переоденется после душа. Пожалуй, стоит надеть зеленое платье-тунику – скромное, но элегантное, один из любимых нарядов Тома.
   Она распахнула шкаф, достала платье и чистое белье, разложила все на диване, затем подошла к двери и прислушалась.
   Тишина.
   Она распахнула дверь – и задохнулась от изумления. А в следующий миг Рэндал уже ворвался в ее спальню.
   – Убирайся отсюда! – задыхаясь от гнева, воскликнула Пиппа.
   Он окинул комнату взглядом, от которого не укрылись пастельные обои, изящные занавески в тон покрывалу, розовый паркет, белая мебель.
   – Очаровательно. Твой дизайн?
   – Убирайся, – повторила Пиппа. Сердце ее билось где-то в горле. – Пошел вон из моей спальни!
   Он оказался еще выше, чем ей помнилось, – голова его почти касалась потолка. Присутствие этого мощного, неотразимо сексуального мужчины подавляло и пугало Пиппу.
   – Зачем же ты убежала, если не хотела, чтобы я пошел следом? Ведь знала, что я так и сделаю.
   Она бросила на него ледяной презрительный взгляд.
   – Надеялась, что ты поймешь намек и уберешься из моего дома.
   – Неубедительно врешь, Пиппа, – насмешливо протянул он, подходя ближе и окидывая ее чувственным, собственническим взглядом. – Ты, кажется, собиралась раздеться? Не стесняйся, продолжай. – Двумя пальцами он приподнял клочок прозрачной ткани. – Не могу дождаться, когда увижу тебя в этом.
   – Нет, – вздрогнув, прошептала она.
   – Да, – бархатным голосом ответил он, протягивая к ней обе руки.
   У Пиппы перехватило дыхание. Из груди вырвался странный звук – то ли стон, то ли всхлип. Пиппа хотела его и в то же время страшилась; разрываясь между страхом и желанием, она ясно понимала, что желание победит.
   – Не надо! – взмолилась она.
   Ноги ее подкосились; Рэндал подхватил ее и легко, словно ребенка, уложил на кровать.
   Забыв обо всем на свете, Пиппа беспомощно выгнулась ему навстречу. Рэндал прильнул к ее губам в нежном, чувственном поцелуе, руки его пустились в сладостное путешествие по ее телу. Пиппа отдалась во власть своих инстинктов: древняя, как мир, мудрость подсказывала ей, что делать. Сколько раз она мечтала о том, как расстегнет на нем рубашку, коснется широкой груди, запустит руку в густые волосы, – и теперь она делала это наяву, чувствовала жар его кожи, горячее дыхание и взволнованное биение сердца!
   Жар кожи... Пиппа открыла глаза – и обнаружила, что Рэндал не терял времени даром: ее блузка и юбка уже лежали на полу, а мгновение спустя за ними отправились лифчик и трусики. Она лежала под ним обнаженная.
   – Пиппа! – простонал он, зарывшись лицом в ее груди и целуя глубокую ложбинку между ними.
   Он тоже обнажен, с ужасом поняла она. Не только ее раздел, но и сам успел раздеться! Когда же, как же это случилось? Почему она ничего не заметила?
   Или... может быть... не хотела замечать?
   Губы его сомкнулись на спелой вишенке соска, и Пиппа громко застонала от неведомого прежде блаженства.
   Руки ее обвились вокруг его тела; она чувствовала, как он раздвигает коленом ее ноги, как втискивается между ними, и не протестовала – напротив, все тело ее ныло в нетерпеливо-сладком ожидании того, что должно сейчас произойти между ними.
   – Я так тебя хочу! – простонал Рэндал.
   В этот миг у двери раздался приглушенный шум. Пиппа взглянула через плечо Рэндала – и застыла, словно громом пораженная. Обернулся и Рэндал.
   На пороге стоял Том с серым, опрокинутым лицом.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

   Молчание длилось бесконечно. Пиппе хотелось провалиться сквозь землю, она прятала от Тома глаза. Ее била ледяная дрожь.
   Что сказать?
   И что скажет сейчас Том?
   Но Том не сказал ни слова. Просто повернулся на каблуках и вышел, хотя язык его тела – неестественно расправленные плечи, вскинутая голова и сжатые кулаки – говорил о его переживаниях красноречивее любых слов.
   Рэндал присвистнул.
   – Вот так история! Что ж, надеюсь, он понял намек. Сам виноват: если бы позвонил у дверей, как воспитанный человек, у нас было бы время одеться, а теперь ему остается винить только самого себя.
   Гнев и отвращение наполнили душу Пиппы.
   – И ты еще смеешь в чем-то его винить! Том поступил как разумный и заботливый человек, – думал, что я больна, не стал меня беспокоить и вошел без звонка!
   Оттолкнув Рэндала, она поспешно выбралась из кровати и дрожащими руками начала натягивать одежду. Он молча наблюдал за ней из-под полуприкрытых век, опираясь на локоть, и послеполуденное солнце играло на его обнаженных плечах.
   Она старалась не обращать на него внимания, но даже сейчас ее глупое тело не желало подчиняться доводам разума. Во рту пересохло, отчаянно стучало в висках. Почему, ну почему она никогда так не реагировала на Тома? Том ей нравился, с ним ей было хорошо, но никогда в жизни она не жаждала его близости с такой же силой, с какой жаждала близости Рэндала.
   – Теперь, по крайней мере, тебе не придется ничего ему объяснять, – протянул он.
   – Потому что объяснять нечего! – рявкнула она, с острым стыдом сознавая, что он прав.
   – Хватит, Пиппа! Не обманывай себя! Разумеется, он ждет объяснений! Ведь он уверен, что мы с тобой никогда раньше не встречались. Ты ему обо мне не рассказывала, верно? Вчера вечером я заметил, что мое имя ему ничего не говорит. И вот пять минут назад он входит сюда и застает нас в постели! Как ты собираешься это объяснить?
   – Я тебя ненавижу! – прошипела Пиппа вместо ответа и вихрем вылетела из спальни.
   Тома она нашла уже на крыльце.
   – Том, не уходи! – взмолилась она дрожащим голосом. – Нам надо поговорить. Мне очень жаль. Понимаю, как это на тебя подействовало, но...
   Он повернулся и уставился на нее так, словно видел в первый раз.
   – Подействовало? – негромко переспросил он. – Не то слово, Пиппа. Я потрясен. Просто уничтожен. Такого я мог ожидать от кого угодно, но от тебя... – Губы его скривились в презрительной усмешке. – Я мог бы поклясться своей жизнью, что ты не способна на разврат! Ни за что не поверил бы, если б не увидел своими глазами!
   Пиппа закусила губу. В глазах у нее стояли слезы.
   – Знаю. Прости меня.
   Том покачал головой, затем повернулся и прошел в гостиную. Пиппа закрыла дверь и поспешила за ним.
   – Кто он такой? – спросил он, словно выплюнул.
   Пиппа оцепенела. Неужели он не узнал Рэндала? Очевидно, нет – они ведь виделись только один раз, в темноте, да к тому же в тот момент Том был потрясен аварией.
   – Рэндал Хардинг, – прошептала она.
   На лице Тома отразилось непонимание. Затем он медленно произнес:
   – Где-то я слышал это имя. Он у нас работает?
   Пиппа покачала головой.
   – Нет. Авария... вчера вечером... помнишь?
   Глаза Тома расширились.
   – Авария? Господи, точно – так звали того парня, который в нас врезался! – Он откинул со лба светлую прядь волос. – Но... не понимаю... ты же с ним даже не разговаривала! Хочешь сказать, он просто явился сюда, и ты пригласила его войти? – Голос его внезапно охрип. – Пиппа, он напал на тебя? Скажи мне! Он пытался... Что он с тобой сделал?
   Пиппа покачала головой, чувствуя, как подступают к горлу слезы. Том сам предложил ей прекрасное оправдание, но она не могла ни солгать ему, ни возложить всю вину на Рэндала – хоть он вполне этого заслуживал.
   Она много раз просила его уйти, но он не ушел. На миг Пиппу охватило искушение сказать Тому то, что он явно хотел услышать, – что она ни в чем не виновата, что Рэндал пытался ее изнасиловать. Но нет, довольно лжи. Она и так четыре года его обманывала – скрывала от него важнейший эпизод своей жизни. Теперь она скажет правду, пусть горькую и мучительную.
   – Нет, Том, мы знакомы. Знали друг друга еще до аварии. Я работала с ним до того, как перешла к тебе... – Бледная как полотно, она судорожно сглотнула. Что сказать? Как объяснить, что они с Рэндалом не были любовниками, но непременно стали бы, если б она не уволилась?
   Том, разумеется, пришел к самому очевидному заключению. Лицо его помрачнело, сейчас в нем не было уже ничего мальчишеского.
   – Он был твоим любовником?
   – Нет! – Она колебалась, не зная, как лучше объяснить их отношения. – Мы не были любовниками, но... но... могли бы стать. Поэтому я и ушла с работы. У него были жена и ребенок. Я не хотела разрушать семью, не хотела становиться и его тайной любовницей, поэтому уволилась. И с тех пор его не видела.
   Том провел рукой по лицу, словно стирая с него следы переживаний. Когда он заговорил снова, голос его был почти бесстрастным.
   – Почему ты ничего мне не сказала? Ты не могла его не узнать прошлой ночью!
   – Верно, я сразу его узнала.
   Ей вспомнился тот миг, когда Рэндал выбрался из машины, – длинные ноги, черные волосы, взъерошенные ветром, сардоническая усмешка на мужественном лице. В ту секунду время словно вернулось назад – она снова ощутила себя двадцатилетней девчонкой, трепещущей от безнадежной любви.
   – Почему же не сказала, что знаешь его?
   – Не смогла. Не знала, что сказать. Тогда мне показалось, что это неважно. В конце концов, ведь между нами ничего не было. Нас влекло друг к другу, мы могли бы стать любовниками, но я ушла с работы, и этого не случилось. Значит, и говорить не о чем. Я была уверена, что больше его не увижу.
   – Но сегодня вы снова встретились.
   – Да.
   Она понимала, что за мысли приходят Тому на ум, и не могла его винить. Четыре года они с Рэндалом не виделись – и на следующий день после встречи она оказывается с ним в постели! Том поражен – и неудивительно. Она и сама поражена. Пиппа была уверена, что хорошо знает себя, но оказывается, ей только предстоит узнать, какие бездны скрыты в глубине ее души. А впрочем, может ли кто-нибудь из нас сказать, что досконально изучил самого себя?