Лэм Шарлотта. Его награда

   С этим Пиппа не могла спорить – она сама всегда полагала, что для полноценной жизни ребенку необходимы оба родителя.
   – Но ведь у тебя есть сестра? Может, и другие родственницы?
   В этот миг она поняла, как мало о нем знает.
   – Но почему ты не хочешь с ним познакомиться? – с нетерпением отозвался Рэндал.
   – Не то чтобы не хочу... просто... – Она беспомощно умолкла. Как объяснить Рэндалу, что она боится причинить мальчику боль? Он уже почти потерял мать; если теперь он привяжется к Пиппе, а затем ее потеряет, для него это будет страшным ударом.
   – Что?
   Серые глаза сверлили ее, словно лазерные лучи. Он не собирался сдаваться; чтобы противиться ему, требовались энергия и решимость, которых у Пиппы сейчас не было, и она решила согласиться.
   – Хорошо, поедем, – вздохнула она.
   В конце концов, когда дело дойдет до поездки в интернат, всегда можно будет придумать какое-нибудь извинение и не поехать.
   Лицо у него просветлело; Пиппа ответила на его торжествующий взгляд кривой усмешкой. Она уже поняла, что Рэндал Хардинг любит выигрывать.
   – Вот и славно, – протянул он. – Я уверен, он тебе понравится.
   – Ты никогда не рассказывал мне о Джонни. Какой он?
   – Вылитый я, – с довольной улыбкой ответил он. – Очень похож.
   – Тогда он просто душка! – саркастически пробормотала Пиппа.
   Рэндал устремил на нее насмешливый взгляд, от которого сердце у Пиппы часто-часто забилось. Она ожидала, что он отпустит какую-нибудь колкость, но, на ее счастье, в это время подоспел официант с подносом.
   За едой они почти не разговаривали – должно быть, думала Пиппа, Рэндал добился своего, и не считает нужным тратить время на пустые разговоры. В этом он весь – прирожденный победитель, твердо идущий к цели.
   После горячего блюда Рэндал спросил, не хочет ли она пудинг, но Пиппа покачала головой.
   – Если наемся до отвала – не засну ночью.
   Он кивнул.
   – Я тоже сыт. Хочешь кофе?
   – Нет, кофе тоже помешает спать. – Было половина одиннадцатого, день же выдался утомительный, и Пиппа уже предвкушала, как завалится в постель.
   – Устала?
   Она невольно зевнула.
   – Прости. День выдался не из легких. Еле на ногах держусь. – Она встала. – Надо выспаться: завтра предстоит много дел. Придется ехать на работу и писать заявление, потом в агентство по торговле недвижимостью, чтобы выставить коттедж на продажу.
   Несколько минут спустя они вместе поднялись по скрипучей лестнице на второй этаж.
   – Когда будем завтракать? – спросил Рэндал. Пиппа бросила на него раздраженный взгляд.
   – – Завтракай когда хочешь!
   – Предпочту позавтракать с тобой, – ответил он бархатным голосом, одарив ее ослепительной улыбкой.
   – Откуда мне знать, когда я проснусь? Я не просила портье меня будить и допускаю, что могу спать долго. – Она остановилась у двери своего номера. – Спокойной ночи.
   – Спокойной ночи, – ответил он, поворачиваясь к ней спиной.
   Пиппа вздохнула с облегчением: ее мучило подозрение, что Рэндал легко не уйдет. Однако он повернул за угол коридора, и секунду спустя шаги его затихли. Пиппа открыла дверь, вошла в номер – и вскрикнула от изумления, когда миг спустя Рэндал одним прыжком влетел к ней в комнату и захлопнул за собой дверь.
   – Убирайся! – гневно воскликнула она. – Как ты смеешь? Хочешь, чтобы я криком подняла всю гостиницу?
   Вместо ответа Рэндал схватил ее за плечи и впился в губы жарким, яростным поцелуем. Пиппа напрягла все силы, сопротивляясь сладостному искушению его губ, его рук, его сильного тела, – но, увы, против собственных желаний она устоять, не могла. Пока Рэндал ограничивался разговорами и улыбками, у нее оставались силы владеть собой, но, едва он к ней прикасался, она теряла самообладание. Разум утрачивал власть над телом: тело действовало само по себе – вот сейчас, например, руки уже обнимали Рэндала, а губы, приоткрывшись, страстно отвечали на его поцелуй...
   Рэндал медленно оторвался от нее и поднял голову. Открыв глаза, Пиппа с трудом осмелилась взглянуть в его чеканное лицо – надменное лицо победителя.
   – Так целуешься – и уверяешь, что не хочешь меня? – прошептал он. – Что с тобой, Пиппа? Мы оба свободны, зачем же ты борешься со своими чувствами?

ГЛАВА ШЕСТАЯ

   Она задавала себе тот же вопрос, но не знала на него ответа. Верно, теперь они оба свободны. И ее влечет к нему – этого отрицать нельзя. Но все же...
   Но все же каждый раз, когда взаимное влечение сводило их слишком близко, она, сама не зная почему, испытывала непреодолимое желание бежать.
   – Ты слишком торопишь события, – проговорила она, наконец, отстранив его и отступив на шаг. – Мы встретились меньше двенадцати часов назад, и сколько всего произошло за это время! Я потеряла жениха, работу, дом, нервы у меня на пределе, и мне нужно время, чтобы успокоиться и разобраться в себе. А ты навязываешь выбор, к которому я еще не готова.
   Нахмурившись, он отступил.
   – Может быть, и так. Но я боюсь, что ты снова сбежишь, – у тебя это, похоже, вошло в привычку. К тому же ты, Пиппа, обманщица. Сегодня днем мы договорились вместе поужинать, а ты что сделала? Сбежала сюда, в Мелдон. Зачем? И откуда мне знать, что сейчас ты не замышляешь то же самое? Может быть, завтра утром я обнаружу, что ты выехала еще до завтрака и исчезла?
   – На этот раз я не сбегу, обещаю, – угрюмо ответила Пиппа. – Слово я держу.
   Он всмотрелся ей в лицо.
   – И завтра мы встретимся за завтраком? Обещаешь?
   – Честное слово. Во сколько?
   – В половине девятого устроит?
   Она кивнула.
   – В половине девятого. Хорошо, мы позавтракаем вместе, но потом я вернусь домой. Мне нужно написать пару писем и сделать несколько звонков.
   – Хорошо. Увидимся за завтраком.
   Он двинулся к дверям, и Пиппа поспешила следом, чтобы закрыть за ним задвижку. Догадавшись о ее намерении, Рэндал насмешливо улыбнулся:
   – Доброй ночи.
   Склонив голову, он нежно поцеловал ее в кончик носа и исчез за дверью.
   Пиппа поспешно заперла дверь. Все время, пока она снимала макияж, раздевалась, расчесывала волосы и принимала душ, ее не оставляло ощущение тепла от этой последней мимолетной ласки.
   Между ними и вправду было что-то особенное – с самого начала, с первой их встречи. К Тому она никогда ничего подобного не испытывала. Он ей нравится, да, с ним ее связывают самые добрые чувства, но теперь уже нет смысла скрывать от себя истину: их брак, в самом деле, был бы ужасной ошибкой. Она не любит Тома – и никогда не смогла бы полюбить.
   Пиппа легла в постель, погасила ночник и некоторое время лежала с открытыми глазами, прислушиваясь к звукам приморского городка: мерному шуму волн, редким шагам на набережной. Постояльцу наверху не спалось: сперва, он ходил взад-вперед по скрипучим полам, затем включил воду... Кроме этих звуков, ничто не нарушало тишины, и скоро Пиппа уже спала крепким сном.
   Когда она проснулась, туман рассеялся, и комнату заливало яркое утреннее солнце. Пиппа подошла к окну и, раздвинув занавески, выглянула на улицу. У причала весело подпрыгивали на волнах разномастные, ярко раскрашенные суденышки, их острые мачты врезались в небо. Кое-где на палубах были люди: кто поднимал паруса, кто сматывал канаты, кто драил палубу или красил поручни. С улыбкой Пиппа читала названия судов: «Красотка Сью Энн», «Ворчун Джо»... После вчерашнего серого безлюдья гавань казалась живой, энергичной и полной людей.
   Улыбаясь, Пиппа вприпрыжку побежала в душ. Вчерашнее уныние как рукой сняло: солнце пробудило ее чувства, теперь она ощущала себя совсем юной, радостной... и очень голодной.
   Она надела джинсы и бирюзовый свитер, подкрасилась, уложила вещи и спустилась по скрипучей лестнице вниз. Рэндал уже ждал ее в холле с газетой в руках, хотя, как сразу заметила Пиппа, не столько читал газету, сколько посматривал наверх.
   – А почему ты не в ресторане? – удивилась она.
   – Сторожу тебя, на случай, если снова задумаешь сбежать, – хладнокровно объяснил он, окидывая ее с ног до головы внимательным взглядом.
   – Я же обещала, что не убегу! – проговорила она, невольно краснея под его пристальным взглядом. Этот человек ничего не упускал: в мгновение ока он заметил и тонкую талию, и стройные ноги в облегающих джинсах, и холмики грудей под свитером; от откровенного желания в его серых глазах сердце у Пиппы чуть не выпрыгнуло из груди.
   Рэндал пожал плечами:
   – Я не знал, насколько тебе можно доверять.
   Пиппа не могла обижаться: она это заслужила.
   Они заняли тот же столик, что и прошлым вечером, и молоденькая официантка принесла им меню.
   – Чай или кофе? – спросила она. – Тосты из белого или черного хлеба?
   – Кофе, – ответили оба хором.
   – А тосты и те, и другие, – добавила Пиппа. Рэндал кивнул, и официантка удалилась выполнять заказ.
   Завтрак не занял много времени: Пиппа заказала фрукты и омлет с тостами, Рэндал попросил овсянку. К девяти часам они уже разделались с едой и рука об руку вышли из ресторана.
   Пиппа заплатила по счету и попросила отнести ее сумку вниз. Пока она ждала носильщика, Рэндал тихо спросил:
   – Ты отсюда прямо домой?
   – Да. – Она набрала воздуху в грудь. – И, пожалуйста, не следуй за мной. Мне многое нужно сделать, и сейчас я хотела бы побыть одна.
   – Пожалуй, я тоже заплачу по счету, – бесстрастно сообщил он. – Мне еще надо собрать вещи. Думаю, ты уедешь раньше меня. Будь осторожна на дороге.
   Так и не пообещал, что не приедет! – подумала Пиппа, сердито глядя ему в спину. Минуту спустя показался носильщик с ее чемоданом, они вышли на улицу, и через пять минут Пиппа уже катила прочь от гостиницы.
   Сегодня утром местность выглядела совсем по-другому: туман рассеялся, и поля сияли под утренним солнцем. Пиппа ехала не торопясь, наслаждаясь пейзажем и щебетом птиц.
   В двадцать минут одиннадцатого она подъехала к дому и с изумлением увидела, что в нескольких футах от крыльца припаркован автомобиль Тома. Сердце гулко забилось от страха. Должно быть, он внутри: ведь у него есть ключ. Но зачем? Что ему еще нужно? Сейчас он должен быть на работе. Вчера Том вел себя очень сдержанно, но быть может, все это время он накручивал себя и теперь собирается закатить скандал?
   Пиппа сжала губы. Довольно она убегала от Рэндала, от Тома она бежать не станет. Надо войти в дом и выяснить все раз и навсегда.
   Том встретил ее в строгом черном костюме, словно ангел мести.
   – Где ты была? – строго поинтересовался он. – Постель не смята, такое впечатление, что ты здесь и не ночевала! – Помолчав, он мрачно добавил: – Полагаю, ты была с ним?
   – Нет, – коротко ответила Пиппа, со вздохом пройдя мимо него. Это была почти правда: она не спала с Рэндалом – а ведь Том спрашивал именно об этом. – Том, я не хочу с тобой ссориться. Пожалуйста, не надо меня допрашивать. Зачем ты приехал?
   – Понял, что должен увидеть тебя и поговорить. Вчера разговор не получился. Поэтому сегодня я взял выходной. – Следом за ней он вошел на кухню и молча смотрел, как она ставит чайник на огонь.
   – Мне кажется, мы друг другу все сказали.
   – Мы оба были... не в себе, – с трудом проговорил он. – Но теперь успокоились. У меня было время все обдумать. Послушай, тебе не обязательно уходить с работы. Разорванная помолвка – не такая уж трагедия. Мне не шестнадцать лет, и пару косых взглядов и смешков за спиной я как-нибудь переживу. Если ты хочешь найти другую работу и переехать – пожалуйста, но нет нужды уходить прямо сейчас. Я не хочу, чтобы из-за меня ты попала в беду.
   Несколько мгновений Пиппа непонимающе смотрела на него. Затем зеленые глаза ее наполнились слезами.
   – Ох, Том, какой же ты хороший человек!
   Густо покраснев, Том переступил с ноги на ногу.
   – При чем тут это? Просто здравый смысл... Так ты останешься?
   Она покачала головой.
   – Большое тебе спасибо, Том, но лучше мне уйти. Ты храбрее меня: я не смогу терпеть понимающие улыбки и шуточки за спиной. Лучше найду другую работу – пусть даже там будут меньше платить.
   – Пойдешь работать к нему?
   – Нет, – ответила она, не поднимая глаз.
   – Ты говорила, что раньше работала у него.
   – Да.
   – И теперь он не предложил тебе работу? – взорвался Том. – Вот ублюдок! Ведь это по его вине ты вынуждена уволиться!
   – Том, прошу тебя! – воскликнула Пиппа. – Он предложил мне работу, но я отказалась.
   На лице Тома отразилось недоумение.
   – Но он... и ты... разве вы теперь не... не вместе?
   – Нет! Я не собираюсь... в общем, нет.
   Том пригладил волосы. Лицо его выражало полное замешательство.
   – Ничего не понимаю. Я думал, все дело в нем: ты поняла, что все еще его любишь, поэтому не можешь выйти за меня замуж. Но если между вами ничего нет, с какой стати нам отменять свадьбу?
   Закипел чайник, и Пиппа, повернувшись к Тому спиной, начала заваривать чай.
   – Все не так просто, Том. Постарайся понять. Понимаю, это нелегко, но попытайся. Когда я снова увидела его, то поняла, что не люблю тебя и никогда не полюблю. А выходить замуж за человека, которого я не люблю, мне кажется нечестным. Понимаешь?
   – Нет, не понимаю! Раз ты не возвращаешься к нему, значит, и его тоже не любишь.
   – Том... – Пиппа мучительно подыскивала слова, не зная, что сказать, чтобы не причинить ему новой боли. – Том, я любила его четыре года назад. Безумно любила, но, в конце концов, решила уйти, чтобы не разрушать его брак. Встретив тебя, я думала, что со старым покончено: я забыла свои чувства к Рэндалу и не пыталась сравнивать их с чувствами к тебе. Просто верила, что мы будем счастливы вместе.
   – Но мы действительно можем быть счастливы! – Том придвинулся ближе. – Пиппа, если ты не любишь Рэндала, у нас еще есть шанс!
   – Прости, Том, – покачала головой Пиппа, – но у нас нет ни единого шанса. Было глупо и недопустимо легкомысленно с моей стороны воображать, что у нас с тобой что-то получится.
   – Ну почему ты так уверена? – пробормотал Том, нежно гладя ее по спине и зарываясь лицом в густые каштановые волосы. – Ведь еще два дня назад у нас все было прекрасно! И вдруг ты сталкиваешься с этим парнем и заявляешь, что все кончено и свадьбы не будет! Но почему не будет, если ты его не любишь? Объясни!
   Пиппа застонала.
   – Потому что теперь я слишком хорошо помню, что к нему чувствовала! И хочу те же чувства испытывать к своему мужу.
   Том повернул ее лицом к себе и нежно поцеловал в губы.
   – Пиппа, милая, ты научишься испытывать то же и ко мне!
   Пиппа печально покачала головой. Нелегко было снова делать его несчастным, но другого выхода не было.
   – Прости, Том. Ты мне очень нравишься, ты мой лучший друг, но полюбить тебя так, как его, я не смогу никогда.
   Он снова поцеловал ее – на этот раз страстно, со стоном.
   – Пиппа, я не хочу тебя терять! Мы можем быть счастливы! Ведь нам было хорошо, правда? Я всегда считал, что мы – идеальная пара. А теперь ты гонишься за журавлем в небе, мечтаешь о каком-то идеальном мужчине! Пиппа, ты уверена, что его найдешь? Что не проведешь всю жизнь в одиночестве?
   В этот миг послышался звонок. Оба застыли. Звонок повторился – резкий, нетерпеливый.
   – Это он? Манера – его, – сердито проговорил Том. – Оставайся здесь. Я сам с ним разберусь.
   – Не надо, Том... – проговорила Пиппа, но он уже шел к двери, чеканя шаг, словно солдат на марше.
   Пиппа бегом бросилась следом – и вылетела в прихожую как раз в тот момент, когда Том распахнул дверь. Взгляд его скрестился с гневным взглядом Рэндала.
   – Убирайтесь отсюда. Вам здесь не место, – отрезал Том.
   – Это дом Пиппы. Пусть она сама скажет, – высокомерно ответил Рэндал.
   – Пиппа – моя невеста!
   – И что с того? Она не глухонемая и не умственно отсталая – хотя вы, возможно, предпочли бы такой вариант.
   – Да как вы смеете? – взревел Том.
   Пиппа заметила, что на окне в соседнем доме отдернулась занавеска. Проходившая мимо женщина тоже остановилась и навострила уши.
   – Зайдите в дом. Люди смотрят! – сердито прошипела она.
   – Сначала пусть он отсюда уберется! – сверля взглядом Рэндала, воскликнул Том.
   – Долго же вам придется ждать, – пожал плечами Рэндал.
   Пиппа схватила Тома за рукав и едва ли не силой втащила в коттедж; Рэндал, как ни в чем не бывало, последовал за ними.
   – Скажи ему, пусть катится отсюда! – взмолился Том, устремляя на Пиппу взгляд, от которого ее вновь охватило острое чувство вины. – Что он вообще здесь делает? Ты же сказала, что не собираешься больше с ним видеться!
   Рэндал прищурился.
   – Вот как? Он потребовал обещания, что ты больше со мной не увидишься? И ты согласилась?
   – Я просила тебя сюда не приходить, – сердито ответила она, вздернув подбородок и сверкнув глазами.
   – Теперь понимаю, почему, – процедил он. – Ты договорилась встретиться с ним, а я оказался третьим лишним!
   – Неправда! Я ни о чем с Томом не договаривалась, он появился неожиданно...
   – И уговорил тебя не отменять свадьбу? Можешь не объяснять, каким способом, – у него на губах твоя помада!
   – И что с того? Вам-то какое дело? – взорвался Том. – Наша свадьба вас не касается! Пиппа сама сказала, что не хочет вас видеть, – слышали? Я знаю, что она чувствует. Она сама мне во всем призналась. А теперь катитесь отсюда и больше не возвращайтесь!
   – Я, черт побери, буду делать то, что хочу! – взревел Рэндал.
   У Пиппы пересохло во рту. Никогда еще она не видела его в таком гневе. Ужаснувшись от того, что может сейчас произойти, она бросилась между мужчинами.
   – Уходи отсюда! Я просила тебя не приходить! И прекрати угрожать Тому, не то врежу тебе по голове первым, что попадется под руку!
   Рэндал опустил глаза – гневные морщины на лице разгладились, обратившись в добродушную усмешку.
   – Ох, как страшно! Уже боюсь!
   – Я серьезно, Рэндал!
   Он шутливо поднял руки.
   – Ладно, ладно, мисс, уговорили. Обещаю впредь быть паинькой.
   Пиппа вгляделась в его лицо. Озорные огоньки, пляшущие в глазах Рэндала, не слишком-то ее успокоили. Она обернулась к Тому.
   – Том, думаю, тебе лучше уйти.
   – Почему мне? – взвился Том. – Пусть он убирается!
   – Непременно, – твердо ответила она. – Но сначала уйдешь ты. Я не хочу, чтобы вы вышли отсюда вместе и подрались у крыльца. Не хочу, чтобы на меня указывали пальцами соседи. И без того у них за сегодняшнее утро было немало впечатлений. Так что сначала уедешь ты, а потом – он.
   – Но почему я первый? Пусть сначала уедет он, а я потом, – упрямо возразил Том.
   Пиппа подняла на него умоляющие глаза, положила руку на плечо.
   – Прошу тебя, Том, не упрямься, не создавай мне дополнительные проблемы. Просто уходи. Пожалуйста.
   Том заколебался: ему явно не хотелось признавать свое поражение на глазах у Рэндала.
   – Ладно, – пробормотал он, наконец, – но только ради тебя. – И, опустив голову, вышел на крыльцо; Пиппа двинулась за ним, недоумевая, почему мужчины такие гордецы. Она чувствовала: неудача в глазах Рэндала волнует сейчас Тома больше всего.
   Отворив дверь, Том помедлил на пороге:
   – Так ты останешься здесь, в коттедже?
   – Нет, я собираюсь его продать. Завтра или даже сегодня вечером позвоню агенту.
   – Не надо. Коттедж куплю я. Ты же знаешь, мне он всегда нравился. Продай его мне, без агентства – сэкономишь на процентах.
   – И ты действительно готов здесь жить? – изумленно воскликнула Пиппа.
   – Почему бы и нет? Цену заплачу настоящую, рыночную, не беспокойся, обманывать тебя я не собираюсь. Если хочешь, сначала обратись в агентство и попроси, чтобы дом оценили. Договоримся о цене и оформим сделку через адвокатов.
   Пиппа медленно кивнула.
   – Хорошо, Том. Оцени дом сам. Я тебе доверяю. Обратись к кому-нибудь, а потом пусть твой поверенный со мной свяжется. Ты прав, так мы сэкономим кучу денег.
   Он кивнул, затем бросил короткий взгляд в холл.
   – Уверена, что хочешь остаться с ним наедине? Я могу посидеть в машине, пока он не уйдет.
   – Не нужно, Том. Все будет в порядке.
   Он пожал плечами, пригладил белокурые волосы.
   – Ну ладно, если ты уверена... Но смотри, не позволяй ему уговорить тебя на новое свидание!
   – Не беспокойся, не позволю.
   Том наклонился, легко поцеловал ее в губы и внезапно охрипшим голосом произнес:
   – Мне будет не хватать тебя.
   Миг – и его машина скрылась за поворотом. Вздохнув, Пиппа обернулась – и ахнула от неожиданности: Рэндал стоял на пороге в небрежной позе, прислонившись плечом к косяку.
   – Ты подслушивал? – гневно воскликнула она. Он насмешливо вздернул бровь.
   – Хотел убедиться, что он уйдет, не доставляя тебе лишних неприятностей.
   – Пока что неприятности исходят только от тебя! – отрезала Пиппа. – А теперь выметайся, будь так любезен!
   Он повернулся и направился на кухню, бросив через плечо:
   – Не сейчас.
   Пиппа захлопнула входную дверь и поспешила за ним.
   – Убирайся немедленно! Мы все друг другу сказали, больше говорить не о чем!
   Он резко развернулся – и сердце Пиппы отчаянно забилось: такой гнев она ощутила в этом гордом развороте головы и напряженных плечах.
   – Почему ты дала ему тебя поцеловать?
   – Ну... так получилось... А вообще это не твое дело!
   – Очень даже мое, – твердо ответил он, и пульс Пиппы зачастил еще сильнее, когда суровый взгляд его серых глаз смягчился, упав на ее губы.
   Больше всего Пиппе хотелось, чтобы он, наконец, убрался. Но при виде этого нескрываемого желания она... ей... черт возьми, ей вдруг захотелось совсем-совсем другого!
   – Оставь меня в покое! – прошептала она, не слыша собственного голоса – его заглушал громоподобный стук сердца.
   Он подошел к ней, положил руки на плечи.
   – Ты моя, Пиппа, и ты это знаешь, хоть почему-то считаешь нужным это отрицать. С первого же дня, с первой же минуты мы поняли, что созданы друг для друга. Если б в то время я был свободен, все эти годы мы провели бы вместе. Но я не был свободен, ты сбежала – и продолжаешь убегать по сей день. Почему, Пиппа?
   – Я тебе уже сказала. Ты дважды разрушил мою жизнь, и я не позволю разрушить ее в третий раз!
   – Ты меня любишь, – прошептал он. Рука его скользнула ей на талию, крепче привлекла к себе. – И я тоже тебя люблю. Довольно тратить время попусту.
   Он склонил голову, потерся щекой о ее щеку. Пиппа хотела оттолкнуть его, хотела сопротивляться своим чувствам, но близость Рэндала парализовала ее, заставив забыть обо всем, кроме сильной руки у нее на поясе, жаркого дыхания, мощного биения сердца, горьковато-сладкого мужского запаха.
   Он раздвинул ей губы поцелуем. Страстный, ищущий язык ворвался в теплую пещерку рта; широкая ладонь легла на хрупкий девичий затылок, повернула голову...
   – Не надо! – простонала Пиппа.
   Но было поздно: он уже впился в ее приоткрытый рот жарким, требовательным поцелуем, и, забыв обо всем, Пиппа открылась ему навстречу. При каждом их свидании повторялось одно и то же: сколько она ни убеждала себя быть начеку, сколько ни повторяла причины, по которым лучше держаться от Рэндала подальше, стоило ему прикоснуться к ней – и она таяла в его руках, словно восковая свеча.
   Почувствовав, что взлетает в воздух, словно лист, гонимый ветром, она с усилием открыла глаза и обнаружила, что Рэндал легко поднял ее на руки и куда-то несет, прижимая к широкой груди.
   – Что... что ты делаешь? – прошептала она. Но не услышала ответа.
   Его намерения стали для нее ясны, когда Рэндал опустил ее на кушетку в гостиной. Вне себя от гнева, Пиппа попыталась встать, но он был настороже и легко удержал ее в плену, одновременно подсунув ей под голову вышитую декоративную подушечку.
   – Я тебя ненавижу! – выдохнула она, дрожа от ярости, смешанной с беспомощным желанием.
   Он был близко, слишком близко; он уже почти лежал на ней, соприкасаясь с ней всем телом – от головы до пят, и Пиппа горела в огне страсти. Желание бушевало в ней; казалось, она умирает. Но даже сейчас она помнила, что сдаваться нельзя: это ни к чему не приведет, он просто еще раз причинит ей боль. И этого, третьего раза она может и не пережить.
   – Правда? – бархатным голосом промурлыкал он, склоняясь и заглядывая в зеленые омуты ее глаз.
   – Видеть тебя не могу! – собрав всю силу воли, отрезала Пиппа.
   Она с таким мучительным усилием не отрывала взгляда от его глаз, что не сразу заметила, что происходит ниже. А тем временем ловкие пальцы Рэндала уже подняли на ней свитер, расстегнули лифчик и принялись ласкать и поглаживать обнаженные груди.
   – Нет! Прекрати! – судорожно вскрикнула Пиппа.
   Рэндал опустил голову, и губы его сомкнулись на одном из набухших сосков. Застонав, Пиппа попыталась оттолкнуть его, но Рэндал не сдвинулся с места, а в следующий миг неизведанное прежде наслаждение властно захватило ее в плен и сделало своей рабой. Как ни старалась Пиппа бороться с собой, тело ее само выгнулось ему навстречу. Презирая себя за слабость, она все же жаждала, безумно, неодолимо жаждала отдаться ему, позволить овладеть ею, слиться с ним в одно целое – хотя бы на несколько мгновений.
   Но ведь эти мгновения окончатся, пришла вдруг ужасная мысль; и что дальше? Как будет она жить, зная, что поддалась чисто физической потребности, животному инстинкту?
   – Я не стану с тобой спать! – из последних сил выкрикнула она.
   Рэндал поднял голову. Лицо его покраснело от возбуждения, глаза стали темными и бездонными.