Шарлотта Лэм
Огонь в крови
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Первого апреля – в традиционный день розыгрышей – погода сыграла с жителями Лондона типичную первоапрельскую шутку. С утра светило яркое солнце, и лондонцы, отправлясь по своим делам, оставили плащи дома. Но в десять темные тучи заволокли небо, а еще через час грянул гром, и прохожие попрятались кто куда.
Дождь продолжал лить как из ведра, когда Надин вышла из такси напротив телецентра. Она раскрыла шелковый желтый зонтик и бросилась к проходной, стараясь не испортить прическу – она заплатила кругленькую сумму, чтобы уложить свои длинные каштановые волосы. Обычно мужчины останавливались при виде такой знаменитости. Но сегодня, спасаясь от потоков воды, они не обращали на нее никакого внимания. Даже таксист не узнал ее, хотя у него на переднем сиденье лежал журнал, обложку которого украшала ее последняя парижская фотография.
Двери автоматически открылись, она вбежала и едва не столкнулась с выходившим из здания мужчиной.
Подняв голову, чтобы принести извинения, она замерла с открытым ртом. Глаза ее потемнели.
– Надин? Вот так встреча!
Услышав этот низкий прокуренный голос, она непроизвольно вздрогнула. Уже больше года прошло с тех пор, как она видела его в последний раз. И вот сердце снова забилось как прежде. Надин готова была убежать, но справилась с собой, надо во что бы то ни стало постараться выглядеть спокойной и невозмутимой.
– Шон?! Глазам своим не верю! – воскликнула она, переводя дух и осторожно складывая зонт так, чтобы капли не попали на платье. – Что ты здесь делаешь? – окончательно взяв себя в руки, спросила она. – Не хочешь ли сказать, что работаешь на телевидении?
Шон Кармайкл пожал широченными плечами. Надин отмстила, что он почти не изменился. Все так же привлекателен, стильно одет свободный черный пиджак, черные узкие джинсы, черная рубашка и единственный всплеск цвета – красный шелковый галстук. Он умел одеваться просто, но в то же время изысканно, следуя французской моде. Костюм от Жан-Поля Готье очень идет ему, отметила она.
– Я только что принял участие в программе «Харпер шоу». Ведущая – полная идиотка. Мало того что она задавала вопросы, которые мне задавали тысячи раз, но она не слушала мои ответы. Не пойму, почему у ее программы такой высокий рейтинг?
– Она многим нравится. Джуно умеет очаровать, что и говорить! – усмехнулась Надин, стараясь не выдать своего волнения.
Год назад они с Шоном наговорили друг другу много резких и обидных слов. Развод протекал бурно. Надин была уверена, что никогда не забудет ту боль. Но вот прошло двенадцать месяцев, они встретились и мирно беседуют. Со стороны это выглядит так, будто они добрые старые знакомые. На самом деле все обстоит иначе, гораздо сложнее. Нет-нет, лучше даже и не думать об этом, не вспоминать, решила она.
Надин размышляла о феномене Джуно Харпер – милой, немного полноватой женщины, с мягкими, светлыми, слегка тронутыми сединой волосами и доброй улыбкой. В молодости Харпер была звездой мюзиклов. Теперь, в свои пятьдесят с небольшим, она по-прежнему была хороша, и ее шоу пользовались популярностью у миллионов поклонников. Она приглашала побеседовать по душам массу знаменитостей, а это, несомненно, было интересно многим. Она никогда не задавала каверзных вопросов, не ловила гостей на слове, удачно шутила и всегда бьша готова обсудить книжные новинки и фильмы.
– На меня ее чары не действуют, – ответил Шон. – А ты-то что здесь делаешь? Готовишь программу?
– Нет. Я должна встретиться с одним продюсером. Пробуюсь для нового шоу, – неохотно выдавила она.
Он вскинул брови:
– Не оставила мысли стать актрисой?
– Вовсе нет, – вспыхнула она. Как хорошо был ей знаком этот язвительный тон! Не раз пыталась она стать актрисой, но безуспешно. Надин поняла, что это ей просто не дано. Ей нелегко было признать это, тем более что в тот момент в их семейной жизни наступил разлад. Тогда она обвиняла Шона в том, что он намеренно желает ей провала. Он, разумеется, все отрицал, но она была убеждена в том, что он не хочет видеть ее актрисой, равно как не хотел, чтобы она работала фотомоделью.
– Не-ет? – вопросительно протянул он. – Так что же ты здесь делаешь?
– У меня встреча с Грегом Эрроллом, – последовал ответ. Заметив его удивление, она пояснила: – Он ищет ведущую для шоу-программы, которую собирается запустить этой осенью. Передача будет выходить утром в течение часа. Ему нужны два ведущих – мужчина и женщина.
– Ясно. Все серьезные темы – мужчине, а на долю женщины – пустые разговоры с дамами о моде, кухне и диете.
– Что-то вроде того, – согласилась Надин, а Шон при этом криво усмехнулся.
– Ну ничего, если дело выгорит, сумеешь найти себе что-нибудь получше.
Она только рассмеялась:
– Да я еще и работу не получила!
– А ты всегда думай о будущем! – сказал Шон. Как часто говорил он ей эти слова! Оба улыбнулись, вспомнив это. Целый год они жили каждый своей жизнью, и вот каких-нибудь пять минут – и словно не расставались. Просто фантастика! Надин захотелось ущипнуть себя, чтобы убедиться, .что это не сон.
Она смотрела на него и словно бы не узнавала. Поначалу ей показалось, что он не изменился. Теперь же ей бросилось в глаза, что Шон сильно похудел. Он явно выкладывался эти двенадцать месяцев, много работал, частенько не думая о еде.
Надин вспомнила, как он умел полностью отдаваться работе, забывая обо всем на свете, и нередко не обращал внимания и на нее, забывал о том, что обещал провести с ней вечер в каком-нибудь уютном ресторане или пойти куда-нибудь вместе с ней. Время не пожалело его: лицо осунулось, обозначились скулы, вокруг глаз и рта залегли морщины.
И все же он притягивал к себе как магнит – высокий, стройный, подтянутый, с темными волосами, умными голубыми глазами и чувственным ртом.
Их взгляды встретились, и с минуту ни один не мог отвести глаз. Надин вдруг охватила такая пронзительная боль, что ей захотелось кричать.
Она сказала глухим голосом:
– Я пойду, не хочу опаздывать, до свидания, Шон.
И, не дожидаясь ответа, пошла, цокая каблучками по мраморному полу фойе, к стойке администратора. Назвала свое имя, и ее попросили подождать, пока ассистент режиссера не спустится за ней, чтобы проводить в студию, где идут съемки.
Уже за неделю до пробы она начала волноваться, а тут еще встреча с Шоном... Но Грег Эрролл сделал все, чтобы Надин успокоилась и чувствовала себя как дома. Грег был известной личностью на телевидении. Элегантный, подтянутый, он был одет в строгий темно-серый костюм и накрахмаленную рубашку в красную и белую полоску. Умные пронзительные серые глаза выдавали живой характер этого человека.
Нервы у Надин были настолько напряжены, что она, не зная с чего начать, выпалила:
– Не умею я играть. Не получается это у меня!
Грег только улыбнулся:
– Никто и не ждет от вас актерской игры. Будьте сама собой. Это гораздо сложнее, чем может показаться на первый взгляд. На многих камера действует как удав на кролика, а вам к ней не привыкать, правда ведь?
– За семь лет работы фотомоделью – разумеется! – ответила Надин, отмечая, что две телекамеры уже направлены на нее. Картинка с ее изображением появилась на экране монитора. Им удалось найти удачный ракурс. Операторы старательно прицеливались к ее лицу, слегка раскосым ореховым глазам, высоким скулам, полным губам, матовой коже. Надин наблюдала за их работой как профессионал: лицо на экране было ей настолько знакомо, что она вполне могла относиться ко всему происходящему без излишних эмоций.
Грег Эрролл сделал ей комплимент:
– Интересно, как чувствуешь себя, когда настолько красива!
В ответ она одарила его своей очаровательной улыбкой.
– Не так уж я и красива, – вполне искренне заговорила Надин. – Только взгляните на глаза – не зеленые, не карие, не голубые, ничего определенного, всего понемногу... Или возьмите нос – слишком тонкий и длинный, а рот уж очень большой, все лицо портит. А цвет волос всегда ненавидела: как бы я хотела быть блондинкой или брюнеткой! Грег внимательно слушал с обычным вежливым, бесстрастным выражением.
– А чем же можно объяснить ваш успех как фотомодели?
– Понятия не имею, сама удивляюсь. Наверное, успех пришел потому, что я начинала свою карьеру с таким блестящим фотографом, как Джеми Колберт. Всем ему обязана. – Она замолчала. Вокруг вились электрокабели, сияли юпитеры, мерцали экраны мониторов. – Кажется, я заболталась, а вы хотите приступить к пробе...
– А я уже и так приступил. Только сейчас хотел бы поменяться с вами местами. – Он поднялся, и Надин встала вслед за ним. – Садитесь-ка вот сюда, – указал Грег на свое кресло. Она послушно заняла его место. – Как тебе, Родни? – спросил Грег у оператора.
– А нельзя ли ее попросить подвинуться немного вправо?
Надин подвинула кресло.
– Достаточно. А как теперь, Родни? – спросил Грег Эрролл.
Оператор попросил Надин сместиться немного назад и удовлетворенно сказал:
– Замечательно, теперь в самый раз. Затем началась работа со звукооператором и осветителем, который обнаружил капельки пота на лбу Надин, из-за чего он стал блестеть, и пришлось вызывать гримершу с пудрой. Наконец все приготовления были закончены, и Грег вручил Надин лист бумаги.
Конечно же, Надин знала, что вопросы во время интервью ей придется задавать спонтанно, без предварительной подготовки, но все-таки немного растерялась, когда Грег, передав ей записку, сказал:
– Я там кое-что набросал о себе, просмотрите – и начнем. Вы должны взять у меня интервью.
Она стала лихорадочно соображать, какие же вопросы ему задавать. Во рту у нее пересохло от волнения. Хорошо, что она еще разбирает его почерк. Сначала бегло просмотрела записи, потом попыталась вчитаться и запомнить содержание. Она и понятия до этого не имела, что Грег Эрролл впервые вышел на подмостки еще в школьном театре, мальчишкой, до того как поступил в университет. Она узнала, что он был дважды женат и у него растет дочь.
– Ну что, готовы? – спросил Грег через пять минут, пролетевших для Надин как одно мгновение.
Глубоко вздохнув, она кивнула. Она приняла боевое крещение. И поскольку интервью носило вольный характер, все оказалось не так уж и страшно. Поначалу Надин нервничала, но, как только Грег заговорил, напряжение спало, и вопросы возникали сами собой. Надин всерьез заинтересовалась им. Грег Эрролл рассказывал о себе охотно, оставив без ответа всего один или два вопроса, и Надин поспешила сменить тему, чтобы не прерывать столь хорошо протекавшую беседу. Внезапно Грег поднялся, улыбаясь Надин.
– Ну что ж, достаточно. Спасибо, Надин. Обычно я не люблю давать интервью, но на сей раз это было даже забавно.
Она не верила, что испытание подошло к концу.
– Мы уже закончили? Как у меня получилось?
– Пока ничего не могу сказать. Надо просмотреть ролик. Я провожу вас до выхода, пойдемте.
У нее было такое чувство, что она не справилась и работы ей не видать.
– Я должен посмотреть еще несколько человек, прежде чем приму окончательное решение. Обещаю, что не заставлю долго ждать и скоро сообщу о результатах.
Кого он еще собирается пробовать на роль ведущей? Об этом спрашивать было неудобно. Надин выдавила из себя:
– Да-да, я понимаю, – и попыталась улыбнуться.
– А вы знаете свое дело, – похвалил Грег свою спутницу, когда они направлялись к лифту.
Навстречу им шла Джуно Харпер в отлично сшитом черном костюме, придававшем ей вид телевизионщика-профессионала. Она мило улыбнулась Грегу.
– Привет, дорогуша. Ну и противная погода сегодня! – Затем она скользнула глазами по Надин и внезапно узнала молодую женщину. – Добрый день. Надин Кармайкл, если не ошибаюсь? – сказала Джуно Харпер, протягивая Надин руку. – Давно хотела взять у вас интервью, милочка. Ваши фотографии печатают все журналы. Взять хотя бы этот, – с этими словами она помахала журналом, что был у нее в руках, с глянцевой обложки которого улыбалась Надин. – Как я вам завидую. Вы постоянно бываете на всех показах мод в Париже. Это так увлекательно!
Надин успела отметить про себя бархатистость и белизну кожи холеной руки Джуно Харпер и приветливо откликнулась на ее слова:
– Вы правы. Там действительно очень интересно. А уж когда дело доходит до демонстрации моделей, все просто с ума сходят.
– Я сама страшно люблю показы мод. Кстати, любопытное совпадение – только что брала интервью у вашего бывшего супруга. Во время передачи была масса звонков на студию. Мы не всех смогли пустить в эфир. Оказывается, о Шоне грезят многие женщины, которые хотели рассказать ему о себе.
Надин сделала вид, что смеется:
– Очень забавно!
Глаза Джуно Харпер сияли как два юпитера.
– Если бы когда-нибудь у меня был такой мужчина, как Шон, я бы его не упустила. А вы, насколько мне известно, предпочли ему Джеми Колберта. Похоже, все всегда у ваших ног, Надин. Вам всегда везет!
У Надин даже скулы свело – так старательно она улыбалась. Она была несказанно рада, когда лифт остановился и они вышли. Ей хотелось поскорее покинуть телецентр. Она безумно устала и изрядно перенервничала в это утро. Ей казалось в тот момент, что наконец-то все осталось позади.
Однако это было далеко не так. Джуно хотелось еще поговорить, и она не отпускала Надин, стоя посреди фойе и как бы не замечая устремленных на нее взоров множества людей, собравшихся на телешоу, которое выходило дважды в неделю.
– Вы, кажется, взяли в оборот нашего милого Грега... Сорока на хвосте принесла, что вы собираетесь стать ведущей в его утренней программе. Вас уже можно поздравить или еще рановато?
– Не будь такой настырной, Джуно, – вмешался Грег. – Когда я приму решение, ты будешь первой, кто о нем узнает.
Джуно лукаво на него посмотрела и продолжала, обращаясь к Надин:
– Мне обязательно надо заполучить вас на передачу вместе с Шоном. Я совсем ничего не смогла у него выудить. Был нем как рыба. А с вами вышла бы очень интересная программа. Он мне ни слова не сказал о Фенелле.
Надин ничем себя не выдала, хотя напряглась, услышав это имя.
Джуно продолжала болтать, словно ничего не замечая:
– Я спросила его, собираются ли они пожениться теперь, когда закончились съемки этого сериала. Дай Бог памяти, как же он называется? Никогда не могу запомнить названия фильмов и книг!
– И все потому, что они тебя нисколечко не интересуют, дорогая, – заметил Грег. – Сериал называется «Свидание со смертью». – Он глянул на ничего не выражающее лицо Надин и, решив, что она не в курсе, о чем идет речь, пояснил: – Экранизация бестселлера французской писательницы Анн-Мари Россиньоль – психоаналитическая белиберда о реинкарнации и вечной любви. Пару лет назад имел шумный успех. Припоминаете?
Надин была достаточно сообразительной, чтобы поддержать правила игры, пока другие не перехватили инициативу.
Но Джуно буквально рта ей не давала открыть:
– А Фенелла Нэш просто из кожи лезла вон, чтобы только сняться у Шона. А как вам нравится этот смурного вида француз, играющий детектива?
– Удачный подбор актеров. Шона ждет большой успех, – задумчиво произнес Грег.
При этих словах Джуно многозначительно усмехнулась:
– Успех... Не скажу.
– Ты в этом сомневаешься? – вскинулся Грег.
– Не то чтобы сомневаюсь, так... разное лезет в голову. Не очень-то уверенно выглядел Шон. И слухи разные поползли на съемочной площадке еще до того, как материал лег на монтажный стол.
Грег удивленно поднял брови:
– А ты что-нибудь слышала, Надин? Она покачала головой:
– Я не вращаюсь среди киношников, как же мне знать, что у них там происходит? – Но ей тут же вспомнилось понурое выражение лица Шона, морщины, появившиеся под глазами и вокруг рта, усталость, которой она раньше в нем не замечала.
– Для Шона будет ударом, если сериал постигнет неудача, – пробормотала Джуно. – Ведь он вложил в этот фильм много и своих денег, а любому известно, что так поступать очень рискованно. Шон сделал несколько миллионов на «Опасной леди», пользовавшейся громадным успехом, хотя лично я никогда не понимала, что в ней такого. А ты что думаешь, Грег? Шон утверждал, что он только возвращает компании то, что сумел заработать. Одно прожектерство. К тому же это очень рискованно. И если картина не принесет дохода, компании «Кармайкл Филмз» придет конец.
– Не будь такой пессимисткой, – перебил ее Грег. – Должен заметить, что «Свиданию со смертью» обеспечен успех: сильный состав, захватывающий сюжет, хороший сценарий и замечательный режиссер. И если Шон неважно выглядел, то, скорее всего, из-за усталости после нескольких месяцев съемок. Он просто немного выдохся, но уже завтра придет в норму. – Грег бросил взгляд на часы и поцеловал на прощание Надин. – А теперь я должен бежать, обещаю вскоре связаться с вами.
Джуно Харпер проводила Грега долгим взглядом и задумчиво произнесла:
– Я что-то не то сказала насчет этого сериала? Ничего плохого я не имела в виду. Однако интуиция... Хотелось бы мне, чтобы я была не права. Но вы понимаете, Грег в этом фильме лично заинтересован. Не удивлюсь, если окажется, что он вложил деньги в сериал даже еще до того, как сценарий прошел редактуру. Вот почему он так раздраженно реагировал на мои вопросы. Впрочем, это скоро выяснится. Придется же ему покрутиться, когда будет держать ответ на правлении. – Она шаловливо улыбнулась. – На-дин, вы не находите, что жизнь временами становится весьма забавной? Мне пора. Могу вас подбросить, дорогая. Я на машине.
– О нет, спасибо, за мной должна прийти машина.
Джуно Харпер поплыла из здания телецентра, ее округлые формы, затянутые в строгий черный костюм, все еще продолжали приковывать взгляды мужчин, и ей это явно нравилось.
Как только Джуно Харпер скрылась из виду, Надин вышла, поймала такси и отправилась к себе в квартиру в Мэйфэйр. Она чувствовала себя такой незащищенной, пытаясь уяснить все то, что наговорила Джуно. Итак, Шон собирается жениться. Она знала, что когда-нибудь это произойдет, но все равно принять это известие ей было тяжело.
Он связался с американской актрисой Фенеллой Нэш, снимавшейся в его последних фильмах, едва расстался с Надин. Надин часто попадались сообщения об их предстоящей женитьбе, и она была уверена, что сразу после окончания бракоразводного процесса Шон женится вновь. Однако теперь, когда Шон стал свободен, ничего подобного не произошло. Надин решила, что Фенелла не хочет связывать себя. Как бы то ни было, а она одна из восходящих секс-символов в кинематографе – огненно-рыжая, глаза с поволокой и голос, напоминающий звук льющегося на кубики льда виски. Даже если она и влюбилась в Шона, карьера должна была быть на первом месте.
Надин больше не хотелось думать об этом. Вернувшись домой, она приняла душ и прилегла на постель, завернувшись в махровый халат. Каждый раз, когда выдавался денек как сегодня, она поступала таким образом, что позволяло ей расслабиться и душой и телом, снять напряжение и прийти в себя.
Сегодня, однако, на нее ничего не действовало. Мысли ее постоянно возвращались к утреннему разговору. Зазвонил телефон. Она вскочила, сбросив подушечки, которые предварительно положила на глаза, и сняла трубку.
– Алло, – сказала она малоприветливым голосом. Дело в том, что иногда раздавались нежелательные звонки, хотя она давно закрыла свой номер телефона и ее имя не значилось в справочнике.
– Дорогая, у тебя совсем унылый голос! – приветствовали ее по-французски, а затем тот же голос продолжил уже на английском, но с сильным акцентом: – Как дела? Что-то не клеится?
– Привет, Джеми! – сразу повеселев, прощебетала Надин. – Вовсе нет. Было совсем не сложно. Мне даже очень понравилось, правда после того, как перестала бояться. Грег заставил брать у него интервью перед телекамерой. Увлекательно. Он очень интересный человек.
– Потрясающе! – воскликнул Джеми. – Так, значит, все хорошо? Ты думаешь, что получишь работу? – Несмотря на годы, проведенные в Англии, Джеми Колберт говорил по-английски с сильным французским акцентом, хотя достаточно бегло.
– Как знать! Грег держит козыри при себе, не говорит ни да, ни нет. А мне предписано ждать его решения.
– Уверен, что тебя возьмут, – сказал Джеми твердым голосом. – Был уверен уже тогда, когда они только связались с твоим агентом. Припомни, что было сказано! Грег Эрролл видел несколько твоих телевизионных интервью и уверен, что из тебя получится замечательная ведущая. Раз уж они попросили тебя к ним явиться, детка, значит, они тобой всерьез заинтересовались.
– Твоими бы устами да мед пить!
– А я никогда не ошибаюсь, – ответил он со своей всегдашней самоуверенностью. Человек не слишком большого роста, он вел себя так, будто был выше всех, да к тому же и умнее всех, всегда настаивал на своей правоте. Нередко был жестким и агрессивным с мужчинами, но всегда обворожительным с женщинами. Этакий живчик, немногим более тридцати, с черными глазами, густой шевелюрой, оливкового цвета кожей, нервным подвижным лицом. Типичный француз. Смеясь, Надин так и сказала ему:
– Джеми, ты стопроцентный француз!
Он принял ее слова как комплимент, а затем поинтересовался, не забыла ли она об ужине с французским послом, который был назначен на этот вечер.
– Конечно же, нет, не только не забыла, но и очень хочу на него попасть. – Он пригласил ее пойти туда вместе с ним. Джеми Колберт, знаменитый французский фотограф, был почетным гостем посла в тот вечер. Ему только что была присуждена премия за последний альбом фотографий, презентация которого должна была состояться на ужине во французском посольстве.
– Думал, что после сегодняшней пробы ты забыла обо всем на свете, – сказал он, повеселев. – Так я заеду за тобой в семь. Мы должны прибыть в половине восьмого, когда будут подавать аперитивы, а сам ужин начнется в восемь пятнадцать. Очень прошу, Надин, не заставляй себя ждать. Мы ни в коем случае не должны опоздать.
Они не опоздали. Даже приехали немного раньше. Припарковав машину, они подошли к магазину напротив посольства, чтобы скоротать время. Витрины магазина были сплошь уставлены работающими телевизорами. На экране одного из них сияло лучезарной улыбкой лицо Шона. Его глаза были печальны, а улыбка, в общем-то, была какая-то деланная.
– Что это за программа? – поинтересовался Джеми.
Камера отъехала, и на экране появилась Джуно Харпер.
– Должно быть, повторяют ее утреннюю программу. Я столкнулась с Шоном сегодня в телецентре, – сказала Надин.
Джеми внимательно посмотрел на нее.
– Что-то ты мне кажешься немного взбудораженной сегодня. Что случилось?
– Да ровным счетом ничего. Очень вежливо поговорили. – Взглянув на часы, она добавила: – А нам не пора? Хотели ведь не опаздывать.
Они отправились в посольство, и Джеми не проронил больше ни слова.
Посол уже был знаком с Джеми и тепло приветствовал его. Когда же его представили Надин, он посмотрел на нее так, как только французы умеют смотреть на женщин.
На ней было черное шелковое платье с кружевами. Лиф плотно облегал грудь, не скрывая ее соблазнительности и оставляя плечи открытыми. Расширяющаяся книзу юбка из плотного шелка шуршала при каждом ее движении.
– От Сен-Лорана! – отметила супруга посла. – Очень шикарное!
В тот вечер Джеми был в центре внимания. Каждому хотелось побеседовать с ним, пожать ему руку, поздравить его, и Надин с удовольствием уступила ему пальму первенства, испытывая облегчение оттого, что ей не приходится много говорить. Она наслаждалась изысканной обстановкой. Зал, где проходил прием, был залит мягким светом канделябров. Когда ее представляли, она мило улыбалась, светски отвечала, если кто-либо обращался к ней, но предпочитала оставаться в тени Джеми Колберта. Ей сложно было уследить за нитью беседы, потому что все говорили по-французски, причем очень быстро. Голоса гостей звучали для нее как пулеметная очередь. Надин в основном молчала, а мысли ее витали далеко.
Она думала о Шоне, припоминая глубокие складки, залегшие вокруг его рта и под глазами, из головы не выходили слова Джуно Харпер. Неужели и вправду его сериал постигнет неудача? Но вокруг новых начинаний всегда ходят разные слухи, и Надин прекрасно знала, что существует много завистников, желающих провала талантливым людям. А Шон был несомненно талантлив.
По пути домой Джеми не удержался и спросил:
– Ты весь вечер была такой молчаливой. Что же все-таки произошло?
– Да ничего, – ответила она. – Я просто немного устала. Последние месяцы были очень напряженными. Приходилось работать почти каждый день, и очень много. Мне необходимо отдохнуть. Вот выкрою две недельки и уеду куда-нибудь.
Целый год она много и напряженно работала. Работа была единственным, что ее спасало. Она много трудилась, чтобы ни о чем не думать, не переживать. И в какой-то момент ей показалось, что она в этом преуспела и сумела освободиться от прошлого. Но встреча с Шоном все перевернула. С этого злополучного утра она ни о чем другом не могла думать, хотя и убеждала себя, что ее интересует только компания Шона и его сериал. На самом деле она не могла освободиться от мыслей о его задумчивых глазах, улыбке, способной как очаровать, так и ранить, темных завитках волос на висках... Как ни старалась Надин не думать о нем, ничего не могла с собой поделать.
Даже когда они ссорились, она не переставала любить его. Все начиналось так прекрасно, но со временем их брак превратился в бесконечную перепалку. С ужасом для себя Надин обнаружила, что до сих пор неравнодушна к Шону. От одной мысли о нем учащенно билось сердце, кровь быстрее бежала в жилах.
Дождь продолжал лить как из ведра, когда Надин вышла из такси напротив телецентра. Она раскрыла шелковый желтый зонтик и бросилась к проходной, стараясь не испортить прическу – она заплатила кругленькую сумму, чтобы уложить свои длинные каштановые волосы. Обычно мужчины останавливались при виде такой знаменитости. Но сегодня, спасаясь от потоков воды, они не обращали на нее никакого внимания. Даже таксист не узнал ее, хотя у него на переднем сиденье лежал журнал, обложку которого украшала ее последняя парижская фотография.
Двери автоматически открылись, она вбежала и едва не столкнулась с выходившим из здания мужчиной.
Подняв голову, чтобы принести извинения, она замерла с открытым ртом. Глаза ее потемнели.
– Надин? Вот так встреча!
Услышав этот низкий прокуренный голос, она непроизвольно вздрогнула. Уже больше года прошло с тех пор, как она видела его в последний раз. И вот сердце снова забилось как прежде. Надин готова была убежать, но справилась с собой, надо во что бы то ни стало постараться выглядеть спокойной и невозмутимой.
– Шон?! Глазам своим не верю! – воскликнула она, переводя дух и осторожно складывая зонт так, чтобы капли не попали на платье. – Что ты здесь делаешь? – окончательно взяв себя в руки, спросила она. – Не хочешь ли сказать, что работаешь на телевидении?
Шон Кармайкл пожал широченными плечами. Надин отмстила, что он почти не изменился. Все так же привлекателен, стильно одет свободный черный пиджак, черные узкие джинсы, черная рубашка и единственный всплеск цвета – красный шелковый галстук. Он умел одеваться просто, но в то же время изысканно, следуя французской моде. Костюм от Жан-Поля Готье очень идет ему, отметила она.
– Я только что принял участие в программе «Харпер шоу». Ведущая – полная идиотка. Мало того что она задавала вопросы, которые мне задавали тысячи раз, но она не слушала мои ответы. Не пойму, почему у ее программы такой высокий рейтинг?
– Она многим нравится. Джуно умеет очаровать, что и говорить! – усмехнулась Надин, стараясь не выдать своего волнения.
Год назад они с Шоном наговорили друг другу много резких и обидных слов. Развод протекал бурно. Надин была уверена, что никогда не забудет ту боль. Но вот прошло двенадцать месяцев, они встретились и мирно беседуют. Со стороны это выглядит так, будто они добрые старые знакомые. На самом деле все обстоит иначе, гораздо сложнее. Нет-нет, лучше даже и не думать об этом, не вспоминать, решила она.
Надин размышляла о феномене Джуно Харпер – милой, немного полноватой женщины, с мягкими, светлыми, слегка тронутыми сединой волосами и доброй улыбкой. В молодости Харпер была звездой мюзиклов. Теперь, в свои пятьдесят с небольшим, она по-прежнему была хороша, и ее шоу пользовались популярностью у миллионов поклонников. Она приглашала побеседовать по душам массу знаменитостей, а это, несомненно, было интересно многим. Она никогда не задавала каверзных вопросов, не ловила гостей на слове, удачно шутила и всегда бьша готова обсудить книжные новинки и фильмы.
– На меня ее чары не действуют, – ответил Шон. – А ты-то что здесь делаешь? Готовишь программу?
– Нет. Я должна встретиться с одним продюсером. Пробуюсь для нового шоу, – неохотно выдавила она.
Он вскинул брови:
– Не оставила мысли стать актрисой?
– Вовсе нет, – вспыхнула она. Как хорошо был ей знаком этот язвительный тон! Не раз пыталась она стать актрисой, но безуспешно. Надин поняла, что это ей просто не дано. Ей нелегко было признать это, тем более что в тот момент в их семейной жизни наступил разлад. Тогда она обвиняла Шона в том, что он намеренно желает ей провала. Он, разумеется, все отрицал, но она была убеждена в том, что он не хочет видеть ее актрисой, равно как не хотел, чтобы она работала фотомоделью.
– Не-ет? – вопросительно протянул он. – Так что же ты здесь делаешь?
– У меня встреча с Грегом Эрроллом, – последовал ответ. Заметив его удивление, она пояснила: – Он ищет ведущую для шоу-программы, которую собирается запустить этой осенью. Передача будет выходить утром в течение часа. Ему нужны два ведущих – мужчина и женщина.
– Ясно. Все серьезные темы – мужчине, а на долю женщины – пустые разговоры с дамами о моде, кухне и диете.
– Что-то вроде того, – согласилась Надин, а Шон при этом криво усмехнулся.
– Ну ничего, если дело выгорит, сумеешь найти себе что-нибудь получше.
Она только рассмеялась:
– Да я еще и работу не получила!
– А ты всегда думай о будущем! – сказал Шон. Как часто говорил он ей эти слова! Оба улыбнулись, вспомнив это. Целый год они жили каждый своей жизнью, и вот каких-нибудь пять минут – и словно не расставались. Просто фантастика! Надин захотелось ущипнуть себя, чтобы убедиться, .что это не сон.
Она смотрела на него и словно бы не узнавала. Поначалу ей показалось, что он не изменился. Теперь же ей бросилось в глаза, что Шон сильно похудел. Он явно выкладывался эти двенадцать месяцев, много работал, частенько не думая о еде.
Надин вспомнила, как он умел полностью отдаваться работе, забывая обо всем на свете, и нередко не обращал внимания и на нее, забывал о том, что обещал провести с ней вечер в каком-нибудь уютном ресторане или пойти куда-нибудь вместе с ней. Время не пожалело его: лицо осунулось, обозначились скулы, вокруг глаз и рта залегли морщины.
И все же он притягивал к себе как магнит – высокий, стройный, подтянутый, с темными волосами, умными голубыми глазами и чувственным ртом.
Их взгляды встретились, и с минуту ни один не мог отвести глаз. Надин вдруг охватила такая пронзительная боль, что ей захотелось кричать.
Она сказала глухим голосом:
– Я пойду, не хочу опаздывать, до свидания, Шон.
И, не дожидаясь ответа, пошла, цокая каблучками по мраморному полу фойе, к стойке администратора. Назвала свое имя, и ее попросили подождать, пока ассистент режиссера не спустится за ней, чтобы проводить в студию, где идут съемки.
Уже за неделю до пробы она начала волноваться, а тут еще встреча с Шоном... Но Грег Эрролл сделал все, чтобы Надин успокоилась и чувствовала себя как дома. Грег был известной личностью на телевидении. Элегантный, подтянутый, он был одет в строгий темно-серый костюм и накрахмаленную рубашку в красную и белую полоску. Умные пронзительные серые глаза выдавали живой характер этого человека.
Нервы у Надин были настолько напряжены, что она, не зная с чего начать, выпалила:
– Не умею я играть. Не получается это у меня!
Грег только улыбнулся:
– Никто и не ждет от вас актерской игры. Будьте сама собой. Это гораздо сложнее, чем может показаться на первый взгляд. На многих камера действует как удав на кролика, а вам к ней не привыкать, правда ведь?
– За семь лет работы фотомоделью – разумеется! – ответила Надин, отмечая, что две телекамеры уже направлены на нее. Картинка с ее изображением появилась на экране монитора. Им удалось найти удачный ракурс. Операторы старательно прицеливались к ее лицу, слегка раскосым ореховым глазам, высоким скулам, полным губам, матовой коже. Надин наблюдала за их работой как профессионал: лицо на экране было ей настолько знакомо, что она вполне могла относиться ко всему происходящему без излишних эмоций.
Грег Эрролл сделал ей комплимент:
– Интересно, как чувствуешь себя, когда настолько красива!
В ответ она одарила его своей очаровательной улыбкой.
– Не так уж я и красива, – вполне искренне заговорила Надин. – Только взгляните на глаза – не зеленые, не карие, не голубые, ничего определенного, всего понемногу... Или возьмите нос – слишком тонкий и длинный, а рот уж очень большой, все лицо портит. А цвет волос всегда ненавидела: как бы я хотела быть блондинкой или брюнеткой! Грег внимательно слушал с обычным вежливым, бесстрастным выражением.
– А чем же можно объяснить ваш успех как фотомодели?
– Понятия не имею, сама удивляюсь. Наверное, успех пришел потому, что я начинала свою карьеру с таким блестящим фотографом, как Джеми Колберт. Всем ему обязана. – Она замолчала. Вокруг вились электрокабели, сияли юпитеры, мерцали экраны мониторов. – Кажется, я заболталась, а вы хотите приступить к пробе...
– А я уже и так приступил. Только сейчас хотел бы поменяться с вами местами. – Он поднялся, и Надин встала вслед за ним. – Садитесь-ка вот сюда, – указал Грег на свое кресло. Она послушно заняла его место. – Как тебе, Родни? – спросил Грег у оператора.
– А нельзя ли ее попросить подвинуться немного вправо?
Надин подвинула кресло.
– Достаточно. А как теперь, Родни? – спросил Грег Эрролл.
Оператор попросил Надин сместиться немного назад и удовлетворенно сказал:
– Замечательно, теперь в самый раз. Затем началась работа со звукооператором и осветителем, который обнаружил капельки пота на лбу Надин, из-за чего он стал блестеть, и пришлось вызывать гримершу с пудрой. Наконец все приготовления были закончены, и Грег вручил Надин лист бумаги.
Конечно же, Надин знала, что вопросы во время интервью ей придется задавать спонтанно, без предварительной подготовки, но все-таки немного растерялась, когда Грег, передав ей записку, сказал:
– Я там кое-что набросал о себе, просмотрите – и начнем. Вы должны взять у меня интервью.
Она стала лихорадочно соображать, какие же вопросы ему задавать. Во рту у нее пересохло от волнения. Хорошо, что она еще разбирает его почерк. Сначала бегло просмотрела записи, потом попыталась вчитаться и запомнить содержание. Она и понятия до этого не имела, что Грег Эрролл впервые вышел на подмостки еще в школьном театре, мальчишкой, до того как поступил в университет. Она узнала, что он был дважды женат и у него растет дочь.
– Ну что, готовы? – спросил Грег через пять минут, пролетевших для Надин как одно мгновение.
Глубоко вздохнув, она кивнула. Она приняла боевое крещение. И поскольку интервью носило вольный характер, все оказалось не так уж и страшно. Поначалу Надин нервничала, но, как только Грег заговорил, напряжение спало, и вопросы возникали сами собой. Надин всерьез заинтересовалась им. Грег Эрролл рассказывал о себе охотно, оставив без ответа всего один или два вопроса, и Надин поспешила сменить тему, чтобы не прерывать столь хорошо протекавшую беседу. Внезапно Грег поднялся, улыбаясь Надин.
– Ну что ж, достаточно. Спасибо, Надин. Обычно я не люблю давать интервью, но на сей раз это было даже забавно.
Она не верила, что испытание подошло к концу.
– Мы уже закончили? Как у меня получилось?
– Пока ничего не могу сказать. Надо просмотреть ролик. Я провожу вас до выхода, пойдемте.
У нее было такое чувство, что она не справилась и работы ей не видать.
– Я должен посмотреть еще несколько человек, прежде чем приму окончательное решение. Обещаю, что не заставлю долго ждать и скоро сообщу о результатах.
Кого он еще собирается пробовать на роль ведущей? Об этом спрашивать было неудобно. Надин выдавила из себя:
– Да-да, я понимаю, – и попыталась улыбнуться.
– А вы знаете свое дело, – похвалил Грег свою спутницу, когда они направлялись к лифту.
Навстречу им шла Джуно Харпер в отлично сшитом черном костюме, придававшем ей вид телевизионщика-профессионала. Она мило улыбнулась Грегу.
– Привет, дорогуша. Ну и противная погода сегодня! – Затем она скользнула глазами по Надин и внезапно узнала молодую женщину. – Добрый день. Надин Кармайкл, если не ошибаюсь? – сказала Джуно Харпер, протягивая Надин руку. – Давно хотела взять у вас интервью, милочка. Ваши фотографии печатают все журналы. Взять хотя бы этот, – с этими словами она помахала журналом, что был у нее в руках, с глянцевой обложки которого улыбалась Надин. – Как я вам завидую. Вы постоянно бываете на всех показах мод в Париже. Это так увлекательно!
Надин успела отметить про себя бархатистость и белизну кожи холеной руки Джуно Харпер и приветливо откликнулась на ее слова:
– Вы правы. Там действительно очень интересно. А уж когда дело доходит до демонстрации моделей, все просто с ума сходят.
– Я сама страшно люблю показы мод. Кстати, любопытное совпадение – только что брала интервью у вашего бывшего супруга. Во время передачи была масса звонков на студию. Мы не всех смогли пустить в эфир. Оказывается, о Шоне грезят многие женщины, которые хотели рассказать ему о себе.
Надин сделала вид, что смеется:
– Очень забавно!
Глаза Джуно Харпер сияли как два юпитера.
– Если бы когда-нибудь у меня был такой мужчина, как Шон, я бы его не упустила. А вы, насколько мне известно, предпочли ему Джеми Колберта. Похоже, все всегда у ваших ног, Надин. Вам всегда везет!
У Надин даже скулы свело – так старательно она улыбалась. Она была несказанно рада, когда лифт остановился и они вышли. Ей хотелось поскорее покинуть телецентр. Она безумно устала и изрядно перенервничала в это утро. Ей казалось в тот момент, что наконец-то все осталось позади.
Однако это было далеко не так. Джуно хотелось еще поговорить, и она не отпускала Надин, стоя посреди фойе и как бы не замечая устремленных на нее взоров множества людей, собравшихся на телешоу, которое выходило дважды в неделю.
– Вы, кажется, взяли в оборот нашего милого Грега... Сорока на хвосте принесла, что вы собираетесь стать ведущей в его утренней программе. Вас уже можно поздравить или еще рановато?
– Не будь такой настырной, Джуно, – вмешался Грег. – Когда я приму решение, ты будешь первой, кто о нем узнает.
Джуно лукаво на него посмотрела и продолжала, обращаясь к Надин:
– Мне обязательно надо заполучить вас на передачу вместе с Шоном. Я совсем ничего не смогла у него выудить. Был нем как рыба. А с вами вышла бы очень интересная программа. Он мне ни слова не сказал о Фенелле.
Надин ничем себя не выдала, хотя напряглась, услышав это имя.
Джуно продолжала болтать, словно ничего не замечая:
– Я спросила его, собираются ли они пожениться теперь, когда закончились съемки этого сериала. Дай Бог памяти, как же он называется? Никогда не могу запомнить названия фильмов и книг!
– И все потому, что они тебя нисколечко не интересуют, дорогая, – заметил Грег. – Сериал называется «Свидание со смертью». – Он глянул на ничего не выражающее лицо Надин и, решив, что она не в курсе, о чем идет речь, пояснил: – Экранизация бестселлера французской писательницы Анн-Мари Россиньоль – психоаналитическая белиберда о реинкарнации и вечной любви. Пару лет назад имел шумный успех. Припоминаете?
Надин была достаточно сообразительной, чтобы поддержать правила игры, пока другие не перехватили инициативу.
Но Джуно буквально рта ей не давала открыть:
– А Фенелла Нэш просто из кожи лезла вон, чтобы только сняться у Шона. А как вам нравится этот смурного вида француз, играющий детектива?
– Удачный подбор актеров. Шона ждет большой успех, – задумчиво произнес Грег.
При этих словах Джуно многозначительно усмехнулась:
– Успех... Не скажу.
– Ты в этом сомневаешься? – вскинулся Грег.
– Не то чтобы сомневаюсь, так... разное лезет в голову. Не очень-то уверенно выглядел Шон. И слухи разные поползли на съемочной площадке еще до того, как материал лег на монтажный стол.
Грег удивленно поднял брови:
– А ты что-нибудь слышала, Надин? Она покачала головой:
– Я не вращаюсь среди киношников, как же мне знать, что у них там происходит? – Но ей тут же вспомнилось понурое выражение лица Шона, морщины, появившиеся под глазами и вокруг рта, усталость, которой она раньше в нем не замечала.
– Для Шона будет ударом, если сериал постигнет неудача, – пробормотала Джуно. – Ведь он вложил в этот фильм много и своих денег, а любому известно, что так поступать очень рискованно. Шон сделал несколько миллионов на «Опасной леди», пользовавшейся громадным успехом, хотя лично я никогда не понимала, что в ней такого. А ты что думаешь, Грег? Шон утверждал, что он только возвращает компании то, что сумел заработать. Одно прожектерство. К тому же это очень рискованно. И если картина не принесет дохода, компании «Кармайкл Филмз» придет конец.
– Не будь такой пессимисткой, – перебил ее Грег. – Должен заметить, что «Свиданию со смертью» обеспечен успех: сильный состав, захватывающий сюжет, хороший сценарий и замечательный режиссер. И если Шон неважно выглядел, то, скорее всего, из-за усталости после нескольких месяцев съемок. Он просто немного выдохся, но уже завтра придет в норму. – Грег бросил взгляд на часы и поцеловал на прощание Надин. – А теперь я должен бежать, обещаю вскоре связаться с вами.
Джуно Харпер проводила Грега долгим взглядом и задумчиво произнесла:
– Я что-то не то сказала насчет этого сериала? Ничего плохого я не имела в виду. Однако интуиция... Хотелось бы мне, чтобы я была не права. Но вы понимаете, Грег в этом фильме лично заинтересован. Не удивлюсь, если окажется, что он вложил деньги в сериал даже еще до того, как сценарий прошел редактуру. Вот почему он так раздраженно реагировал на мои вопросы. Впрочем, это скоро выяснится. Придется же ему покрутиться, когда будет держать ответ на правлении. – Она шаловливо улыбнулась. – На-дин, вы не находите, что жизнь временами становится весьма забавной? Мне пора. Могу вас подбросить, дорогая. Я на машине.
– О нет, спасибо, за мной должна прийти машина.
Джуно Харпер поплыла из здания телецентра, ее округлые формы, затянутые в строгий черный костюм, все еще продолжали приковывать взгляды мужчин, и ей это явно нравилось.
Как только Джуно Харпер скрылась из виду, Надин вышла, поймала такси и отправилась к себе в квартиру в Мэйфэйр. Она чувствовала себя такой незащищенной, пытаясь уяснить все то, что наговорила Джуно. Итак, Шон собирается жениться. Она знала, что когда-нибудь это произойдет, но все равно принять это известие ей было тяжело.
Он связался с американской актрисой Фенеллой Нэш, снимавшейся в его последних фильмах, едва расстался с Надин. Надин часто попадались сообщения об их предстоящей женитьбе, и она была уверена, что сразу после окончания бракоразводного процесса Шон женится вновь. Однако теперь, когда Шон стал свободен, ничего подобного не произошло. Надин решила, что Фенелла не хочет связывать себя. Как бы то ни было, а она одна из восходящих секс-символов в кинематографе – огненно-рыжая, глаза с поволокой и голос, напоминающий звук льющегося на кубики льда виски. Даже если она и влюбилась в Шона, карьера должна была быть на первом месте.
Надин больше не хотелось думать об этом. Вернувшись домой, она приняла душ и прилегла на постель, завернувшись в махровый халат. Каждый раз, когда выдавался денек как сегодня, она поступала таким образом, что позволяло ей расслабиться и душой и телом, снять напряжение и прийти в себя.
Сегодня, однако, на нее ничего не действовало. Мысли ее постоянно возвращались к утреннему разговору. Зазвонил телефон. Она вскочила, сбросив подушечки, которые предварительно положила на глаза, и сняла трубку.
– Алло, – сказала она малоприветливым голосом. Дело в том, что иногда раздавались нежелательные звонки, хотя она давно закрыла свой номер телефона и ее имя не значилось в справочнике.
– Дорогая, у тебя совсем унылый голос! – приветствовали ее по-французски, а затем тот же голос продолжил уже на английском, но с сильным акцентом: – Как дела? Что-то не клеится?
– Привет, Джеми! – сразу повеселев, прощебетала Надин. – Вовсе нет. Было совсем не сложно. Мне даже очень понравилось, правда после того, как перестала бояться. Грег заставил брать у него интервью перед телекамерой. Увлекательно. Он очень интересный человек.
– Потрясающе! – воскликнул Джеми. – Так, значит, все хорошо? Ты думаешь, что получишь работу? – Несмотря на годы, проведенные в Англии, Джеми Колберт говорил по-английски с сильным французским акцентом, хотя достаточно бегло.
– Как знать! Грег держит козыри при себе, не говорит ни да, ни нет. А мне предписано ждать его решения.
– Уверен, что тебя возьмут, – сказал Джеми твердым голосом. – Был уверен уже тогда, когда они только связались с твоим агентом. Припомни, что было сказано! Грег Эрролл видел несколько твоих телевизионных интервью и уверен, что из тебя получится замечательная ведущая. Раз уж они попросили тебя к ним явиться, детка, значит, они тобой всерьез заинтересовались.
– Твоими бы устами да мед пить!
– А я никогда не ошибаюсь, – ответил он со своей всегдашней самоуверенностью. Человек не слишком большого роста, он вел себя так, будто был выше всех, да к тому же и умнее всех, всегда настаивал на своей правоте. Нередко был жестким и агрессивным с мужчинами, но всегда обворожительным с женщинами. Этакий живчик, немногим более тридцати, с черными глазами, густой шевелюрой, оливкового цвета кожей, нервным подвижным лицом. Типичный француз. Смеясь, Надин так и сказала ему:
– Джеми, ты стопроцентный француз!
Он принял ее слова как комплимент, а затем поинтересовался, не забыла ли она об ужине с французским послом, который был назначен на этот вечер.
– Конечно же, нет, не только не забыла, но и очень хочу на него попасть. – Он пригласил ее пойти туда вместе с ним. Джеми Колберт, знаменитый французский фотограф, был почетным гостем посла в тот вечер. Ему только что была присуждена премия за последний альбом фотографий, презентация которого должна была состояться на ужине во французском посольстве.
– Думал, что после сегодняшней пробы ты забыла обо всем на свете, – сказал он, повеселев. – Так я заеду за тобой в семь. Мы должны прибыть в половине восьмого, когда будут подавать аперитивы, а сам ужин начнется в восемь пятнадцать. Очень прошу, Надин, не заставляй себя ждать. Мы ни в коем случае не должны опоздать.
Они не опоздали. Даже приехали немного раньше. Припарковав машину, они подошли к магазину напротив посольства, чтобы скоротать время. Витрины магазина были сплошь уставлены работающими телевизорами. На экране одного из них сияло лучезарной улыбкой лицо Шона. Его глаза были печальны, а улыбка, в общем-то, была какая-то деланная.
– Что это за программа? – поинтересовался Джеми.
Камера отъехала, и на экране появилась Джуно Харпер.
– Должно быть, повторяют ее утреннюю программу. Я столкнулась с Шоном сегодня в телецентре, – сказала Надин.
Джеми внимательно посмотрел на нее.
– Что-то ты мне кажешься немного взбудораженной сегодня. Что случилось?
– Да ровным счетом ничего. Очень вежливо поговорили. – Взглянув на часы, она добавила: – А нам не пора? Хотели ведь не опаздывать.
Они отправились в посольство, и Джеми не проронил больше ни слова.
Посол уже был знаком с Джеми и тепло приветствовал его. Когда же его представили Надин, он посмотрел на нее так, как только французы умеют смотреть на женщин.
На ней было черное шелковое платье с кружевами. Лиф плотно облегал грудь, не скрывая ее соблазнительности и оставляя плечи открытыми. Расширяющаяся книзу юбка из плотного шелка шуршала при каждом ее движении.
– От Сен-Лорана! – отметила супруга посла. – Очень шикарное!
В тот вечер Джеми был в центре внимания. Каждому хотелось побеседовать с ним, пожать ему руку, поздравить его, и Надин с удовольствием уступила ему пальму первенства, испытывая облегчение оттого, что ей не приходится много говорить. Она наслаждалась изысканной обстановкой. Зал, где проходил прием, был залит мягким светом канделябров. Когда ее представляли, она мило улыбалась, светски отвечала, если кто-либо обращался к ней, но предпочитала оставаться в тени Джеми Колберта. Ей сложно было уследить за нитью беседы, потому что все говорили по-французски, причем очень быстро. Голоса гостей звучали для нее как пулеметная очередь. Надин в основном молчала, а мысли ее витали далеко.
Она думала о Шоне, припоминая глубокие складки, залегшие вокруг его рта и под глазами, из головы не выходили слова Джуно Харпер. Неужели и вправду его сериал постигнет неудача? Но вокруг новых начинаний всегда ходят разные слухи, и Надин прекрасно знала, что существует много завистников, желающих провала талантливым людям. А Шон был несомненно талантлив.
По пути домой Джеми не удержался и спросил:
– Ты весь вечер была такой молчаливой. Что же все-таки произошло?
– Да ничего, – ответила она. – Я просто немного устала. Последние месяцы были очень напряженными. Приходилось работать почти каждый день, и очень много. Мне необходимо отдохнуть. Вот выкрою две недельки и уеду куда-нибудь.
Целый год она много и напряженно работала. Работа была единственным, что ее спасало. Она много трудилась, чтобы ни о чем не думать, не переживать. И в какой-то момент ей показалось, что она в этом преуспела и сумела освободиться от прошлого. Но встреча с Шоном все перевернула. С этого злополучного утра она ни о чем другом не могла думать, хотя и убеждала себя, что ее интересует только компания Шона и его сериал. На самом деле она не могла освободиться от мыслей о его задумчивых глазах, улыбке, способной как очаровать, так и ранить, темных завитках волос на висках... Как ни старалась Надин не думать о нем, ничего не могла с собой поделать.
Даже когда они ссорились, она не переставала любить его. Все начиналось так прекрасно, но со временем их брак превратился в бесконечную перепалку. С ужасом для себя Надин обнаружила, что до сих пор неравнодушна к Шону. От одной мысли о нем учащенно билось сердце, кровь быстрее бежала в жилах.