Салли Лэннинг
Цель жизни
Дэйв Хаммонд стоял посредине тротуара на одной из самых шумных улиц Портсмута. Ярко светило июньское солнце, и, казалось, всем нужно только радоваться и улыбаться. Но Дэйва просто трясло от злости.
Мимо него сновали люди, спеша на ланч. Они обходили Дэйва, не слишком обращая на него внимание, только разве что некоторые женщины бросали заинтересованные взгляды на широкоплечего высокого черноволосого молодого мужчину.
Дэйв смотрел на большую фотографию в рамке, выставленную в витрине фотостудии. На ней была запечатлена женщина с двумя девочками
Все трое были одеты одинаково — в голубые комбинезоны, белые рубашки с закатанными рукавами и бейсболки. Три блондинки, взрослая и две девчонки, стояли в смешных позах. Они, похоже, дурачились перед камерой и весело смеялись. Сходство между ними поражало.
Старшей из девочек, с длинными прямыми волосами, было на вид примерно лет девять, а младшей, с копной золотистых кудряшек, — пять-шесть.
Но взгляд Дэйва был прикован к лицу их матери. Он жадно всматривался в него, разглядывая каждую черточку… Вот если бы она сейчас оказалась здесь… Он не слышал ее голоса уже десять лет…
Дэив сразу узнал Кэтрин, дочь Эдгара Копланда, очень богатого человека. Когда он влюбился в нее, ей было шестнадцать, а ему двадцать. Тогда на него словно затмение нашло…
Теперь она стала женой Фрэнка Максвела, преуспевающего бизнесмена и владельца крупного предприятия, человека, которого Дэйв возненавидел при первом же знакомстве, а это было лет одиннадцать назад.
Да, Кэтрин изменилась за эти десять лет. Она стала зрелой женщиной, не потеряв при этом своей привлекательности — высокий лоб, аккуратный прямой нос, голубые глаза с пушистыми ресницами…
А вот взгляд стал другим, да и волосы, роскошные светлые волосы, которые Дэйв помнил длинными и прямыми, как у ее старшей дочери, сейчас были завиты в блестящие игривые локоны. Да, Кэтрин довольна своим замужеством, это точно. Фрэнк богат, и она может вести тот образ жизни, к которому привыкла, общаясь с людьми своего круга.
Для Дэйва она всегда была недосягаема.
Невероятным усилием воли он заставил себя вернуться к реальности. Это же только фотография, а он реагирует на нее так, словно встретил реальную Кэтрин.
Но что делать, если с первого взгляда на это фото в витрине в нем поднялась целая буря чувств. Здесь были и гнев, и ненависть, и отчаяние… Словно время повернулось вспять, и ему снова было двадцать три года. Именно тогда он узнал, что Кэтрин вышла замуж за Фрэнка, и его последняя надежда рухнула.
Воспоминания тех лет лавиной обрушились на Дэйва. Перед его мысленным взором пронеслись события и переживания прошлого, и неожиданно ожило именно то чувство, которое он всегда испытывал к Кэтрин, а все последнее время старался запрятать поглубже, — желание, дикое и страстное. И сейчас, глядя на эту женщину в нелепом комбинезончике, красных кроссовках и дурацкой бейсболке, Дэйв хотел ее так же страстно, как и раньше.
Тогда юная Кэтрин в блестящем вечернем платье стояла перед ним, освещенная лунным светом, красивая, беззащитная, и он впервые в жизни понял, что означает банальное слово «влюбиться». Именно эго и произошло с ним, и он ощутил в полной мере и душевный трепет от одного только взгляда на женщину, и счастье от того, что она существует на свете, и стремление сделать для нее все: возможное и невозможное. Но любовь Дэйва осталась неразделенной, и ему пришлось довольствоваться тщательно скрываемым обожанием…
Усилием воли он взял себя в руки. Если вовремя не остановить этот поток воспоминаний, то он захлестнет, затопит его. Какая там влюбленность! Он ненавидел Кэтрин все эти годы, ненавидит сейчас и имеет на это полное право.
Любовь давно канула в Лету. Кэтрин Коп-ланд безжалостно растоптала это чувство, и он ее никогда не простит.
Все, хватит распалять себя! — приказал себе Дэйв. Что на тебя нашло, дурак? Это всего лишь фотография, кусок глянцевой бумаги с цветным изображением женщины, которая как была недоступна для тебя, так и осталась… Нечего терять попусту время и бередить прошлое Все кончено. У тебя есть другие дела, гораздо более важные, так что нечего стоять на тротуаре и глазеть на витрину, как последний идиот. Лучше подумать о предложении Майка или пойти перекусить.
И все же Дэйв завернул за угол и толкнул дверь в фотостудию.
Внутри ею встретила приятная прохлада. Он облегченно вздохнул и огляделся вокруг. Обстановка здесь была довольно уютной, повсюду стояли комнатные растения, а на стенах висели отличные фотографии.
Женщина средних лет приветливо улыбнулась ему из-за прилавка.
— Что вы желаете, сэр? — поинтересовалась она. Дэйву следовало бы тоже улыбнуться ей, но он чувствовал такое напряжение, что не смог пересилить себя.
— У вас в витрине выставлена фотография женщины и двух девочек, — деловитым тоном начал он.
— О, да. Правда, неплохо получилось?
— Дело в том, что я… Ну, в общем, мы были знакомы несколько лет назад, а потом я потерял ее из виду… Вот и подумал, может, вы знаете, где она живет?
Женщина насторожилась.
— Простите, сэр, но мы не даем никаких сведений о своих клиентах.
— Ее зовут Кэтрин. Кэтрин Максвел. Когда — то я работал у ее отца, Эдгара Копланда.
— Извините, но я не могу нарушить правила, — сказала женщина.
Уходи отсюда! — мысленно приказал себе Дэйв. Сейчас же! Ты же ведешь себя как последний кретин!
— А можно мне получить копию этого снимка? — спросил он осипшим голосом.
Женщина внимательно изучала его, прищурив глаза.
— Это вряд ли можно сделать без согласия клиента, — ответила она довольно резко. — А теперь, простите, мне надо заняться другими делами.
Дэйв повернулся, вышел из фотостудии и, не взглянув на фотографию в витрине, зашагал по улице прочь. Мимо текла толпа туристов, служащих, студентов, но он не замечал никого вокруг!.
Молодец, Хаммонд, усмехнувшись, подумал он. Эта женщина в студии, судя по всему, решила, что имеет дело с маньяком, хотя на самом деле ты просто форменный идиот. Ведешь себя как тринадцатилетний мальчишка, а тебе уже стукнуло тридцать три. Пора бы повзрослеть и перестать верить в сказки.
Впрочем, все, что было связано с Кэтрин, действительно напоминало волшебную сказку. Словно прекрасная принцесса, златовласая и голубоглазая, бросилась она однажды в объятия красивого молодого простолюдина Дэйва, работавшего у ее отца. Но так получилось, что он не воспользовался неопытностью юной принцессы и сумел не поддаться искушению. И что же, она поблагодарила его за такое проявление благородства? Ничего подобного. Напротив, обозлилась и повела себя как настоящая мегера, а потом настояла, чтобы ее папаша уволил Дэйва с работы.
Так что принца из него не получилось.
К несчастью, история на этом не закончилась, и все, что происходило потом, уже не было похоже на сказку. Дело в том, что кое-кто видел, как Дэйв и Кэтрин обнимались тогда в лесу, — а начало их свидания было весьма пылким — и, естественно, по городку поползли сплетни. Дэйву пришлось даже драться, отчаянно отстаивая добродетель Кэтрин. А папаша Копланд, которому дочка явно нажаловалась, нанял трех здоровенных парней, которые избили незадачливого кавалера до полусмерти. Потом Кэтрин явилась в гараж, где работал Дэйв, и потребовала, чтобы он прекратил защищать ее, добавив, что не нуждается в его услугах…
Этой унизительной сцены ему не забыть никогда. Слова Кэтрин ранили его больнее, чем кулаки тех парней, и уязвленное самолюбие потом еще долго не давало покоя…
Весь в мыслях о прошлом, Дэйв и сам не заметил, как дошел до набережной. Заметив закусочную, он решил было поесть, но там оказалось полно народу, а стоять в очереди ему не хотелось.
Он решил вернуться в гостиницу и побегать в парке. Может быть, таким образом ему удастся прогнать прошлое.
Через полчаса он уже бежал по тенистой аллее парка. Отсюда открывался великолепный вид и на город, и на порт, но Дэйву было не до того, чтобы любоваться местными красотами. Он полностью сосредоточился на правильном дыхании во время бега.
Но от мыслей о Кэтрин Максвел ему так и не удалось избавиться, хотя он и пытался убедить себя, что теперь она замужняя женщина, счастливая в браке, а если ее устраивает тот, кого она выбрала себе в мужья, то лучше о ней не думать.
Приняв такое решение, Дэйв остановился и огляделся вокруг. Неподалеку группа детей играла в мяч. Они хохотали и с громкими возгласами носились по траве, преследуемые брехливой собачонкой. Эта веселая сценка немного отвлекла Дэйва. Он свернул на узкую тропинку, ведущую к пляжу, и ускорил темп бега. Достигнув кромки прибоя, он решил передохнуть и поразмыслить над тем приятным событием, которое произошло сегодня утром.
Дэйв пришел проведать Майка Эллиота, главного управляющего сети бензозаправочных станций, на одной из которых долгое время работал Хаммонд-старший. Она находилась в Бриджвилле, маленьком городке, расположенном неподалеку от Портсмута.
Майка Эллиота Дэйв всегда уважал и считал своим старшим другом. Все эти годы они переписывались. Вернувшись в Штаты год назад и начав работать в Бостоне, Дэйв не раз звонил другу, а когда приехал в Портсмут, Майк предложил ему стать своим партнером.
— Мне шестьдесят четыре года, — сказал он. отпивая кофе из большой кружки. — Детьми я так и не обзавелся, так что наследников у меня нет, а среди моих сотрудников нет никого, кто мог бы справиться с делами. Ты мною лет работал в гараже, Дэйв, и у тебя есть деловая хватка, так что, когда я уйду на покой, ты сможешь возглавить компанию. Мне бы хотелось, чтобы ты стал моим полноправным партнером. Может, у тебя появятся свежие идеи по поводу того, как расширить дело. Ну, что скажешь?
В подчинении Эллиота была не одна бригада опытных механиков, и его фирма считалась од ной из самых надежных в городе.
— Ты серьезно? — переспросил Дэйв.
— Конечно. А ты еще раздумываешь?
— Да нет… — Дэйв растерялся от такого неожиданного предложения.
— Тебе же не нравится Бостон?
— Я его ненавижу, — признался Дэйв. — И этот город, и свою работу там.
Майк доел яичницу с беконом, допил кофе, а потом аккуратно вытер усы салфеткой и сказал:
— Ты же будешь здесь еще несколько дней? Приходи ко мне в гараж, погляди, что и как, а потом все обдумаешь и дашь мне знать о своем решении. Я тебя не тороплю.
Дэйв смущенно заметил:
— Но это же очень щедрое предложение, Майк.
— А я так не считаю, — ответил тот и посмотрел на Дэйва долгим проницательным взглядом. — Я давно присматриваюсь к тебе, мальчик мой. Ты умеешь работать, а автомобили — твое призвание, это сразу видно. Кроме того, на тебя можно положиться, а для меня это очень важно.
— Спасибо за доверие, — пробормотал смущенно Дэйв.
Теперь он сидел на пляже и вспоминал этот разговор. На душе у него стало тепло и радостно — все-таки есть на свете человек, который доверяет ему и, похоже, искренне любит.
А что касается делового предложения старины Майка, то оно казалось Дэйву весьма заманчивым. Бизнес Эллиота процветал и приносил неплохие прибыли. Его сотрудники, прежде чем получить должность, подвергались тщательному отбору, и в результате в гараже остались только те, кто умел трудиться на совесть. Это было Дэйву по душе, особенно по сравнению с Бостоном, где ему пришлось даже несколько раз вступать в конфликт с сыном босса, который позволял себе проворачивать сомнительные сделки, используя имя отца.
Итак, теперь Дэйв может жить там, где прошли его детство и юность. Портсмут не такой огромный город, как Бостон. Здесь больше зелени, легче найти на побережье тихие живописные уголки, где можно отдохнуть от сутолоки и проблем. Кроме того, проще будет навещать мать, которая до сих пор живет в Бриджвилле, а до него из Портсмута всего минут сорок езды.
А главное, он будет ближе к Кэтрин…
Нахмурившись, Дэйв напряженно всматривался в даль. Хотя прошло уже более двух часов с момента его визита в фотостудию, забыть об этом он не мог. Приходилось признать, что фотография Кэтрин произвела на него сильнейшее впечатление. Мало того, ему открылось то, о чем он предпочел бы не знать. Оказывается, все десять лет эта женщина жила в его сердце.
Не то чтобы Дэйв все это время думал о ней, — ему было чем занять свои мысли. Он уехал из Бриджвилла сразу после смерти отца, исколесил Штаты, побывал в Канаде, Чили, Австралии, Таиланде, Индии и Турции, некоторое время жил в Европе, потом перебрался в Великобританию… Кем только он ни работал все эти годы — пас овец и мыл посуду в ресторанах, был строителем и автослесарем, шофером и матросом, а при малейшей возможности учился на различных курсах. Да, конечно, за эти десять лет он набрался опыта и повзрослел.
Дэйву казалось, что ему удалось если не стереть из памяти, то запрятать глубоко в тайники души все, что было связано с Кэтрин, но выяснилось, что достаточно всего одного взгляда на ее фотографию, как его чувства к ней вновь ожили.
Неожиданно Дэйву пришло в голову, что он и не женился-то только из-за Кэтрин. Нельзя сказать, чтобы его совсем не интересовали женщины, и за эти годы он пережил несколько довольно пылких увлечений, но он всегда давал им понять, что ни о каком браке не может быть и речи. Как правило, его избранницы принимали эти условия, хотя некоторые из них, как он теперь догадывался, с удовольствием пошли бы с ним к алтарю. Дэйв боялся такого развития событий как огня — брак казался ему чем-то вроде тюрьмы.
Почему? Неужели причиной такой жизненной позиции на самом деле было то, что ему так и не удалось освободиться от Кэтрин и он чувствовал себя связанным с ней невидимыми путами? Были ли его чувства к ней настолько сильны, что никто так и не смог вытеснить ее из его сердца, или он просто по натуре одиночка? Человек, который чувствует себя комфортно только наедине сам с собой и сам делает свою судьбу?
В сущности, Дэйв с детства сторонился сверстников, потому что они постоянно насмехались над его отцом. Он смело вступал в драку и поначалу бывал нещадно бит. Дэйв хорошо помнил, как братья Джонсон, весело хохоча, копировали пьяную походку его отца. Конечно, он бросился на них с кулаками! Никто тогда не заступился за мальчика, и он еще острее почувствовал, насколько одинок в этом равнодушном мире. Правда, всегда можно было побежать домой, к маме, но гордость не позволяла этого Дэйву.
Так что Кэтрин, возможно, и не имеет отношения к его твердой установке навсегда остаться холостяком.
Черт побери! Она выглядела такой счастливой на той фотографии, такой беззаботной… А ведь ее муж, как всегда считал Дэйв, был просто ничтожеством.
Впрочем, Фрэнк Максвел был богат и имел положение в обществе, не то что простой парень Дэйв Хаммонд, сын владельца бензоколонки. А Кэтрин уже в те годы отличалась снобизмом, так что вряд ли она изменилась…
Дэйв встал. Хватит думать об этом, сказал он себе, лучше сходить в гараж к Майку, а потом принять решение по поводу работы.
Будто ты его уже не принял! — с иронией возразил ему внутренний голос. Разве тебе не хочется жить здесь, в Портсмуте? Разве ты не собираешься разыскать Кэтрин Максвел, чтобы окончательно выяснить с ней отношения и положить конец своим сомнениям?
Мать, наверное, в курсе того, где сейчас живут Кэтрин и Фрэнк, подумал Дэйв. Надо будет расспросить ее.
Да, принял решение он, пора покончить с этими мучениями раз и навсегда. Нужно освободиться от Кэтрин и продолжать жить нормальной жизнью. Одному? Возможно, и нет. Но похоронить прошлое следует в любом случае. Нельзя быть настолько связанным с этой женщиной!
Три месяца спустя, солнечным сентябрьским субботним утром, Дэйв Хаммонд пришел в университетский спортзал, куда только вчера записался. До этого он был настолько занят работой в гараже Майка и приобретением дома за городом, что времени на спорт не оставалось совсем. Но Дэйв привык держать себя в форме, поэтому при первом же удобном случае решил заняться спортом.
Он занимался на тренажерах минут сорок. Перерыв в тренировках давал себя знать, но Дэйв упорно довел до конца программу упражнений, мечтая о том, как после душа отправится на берег залива в свой новый дом. Надо проверить, что плотник и слесарь успели там сделать за ото время.
Месяц назад Дэйв купил старенький коттедж и участок в десять акров в Стоунроке, небольшом городке, расположенном в двадцати минутах езды от города. Такая поспешность в приобретении недвижимости могла бы показаться странной, но в глубине души Дэйв знал, что поступает правильно. Он принял предложение Майка и впервые после долгих лет странствий ощутил, что наконец приехал домой.
Выйдя из тренажерного зала, Дэйв направился было в душевую, как вдруг услышал женский голос, перекрывающий привычный гул многолюдного холла, и замер как вкопанный.
— Я сейчас приду! Вот только возьму кассеты!
Это Кэтрин, сказал он себе. Вне всякого сомнения, это она. Но как она могла оказаться здесь, в шумном холле университетского спортивного центра? Неужели у него уже начались слуховые галлюцинации? Конечно, он не видел ее десять лет и вполне мог спутать, но такой приятный грудной голос принадлежал только одной женщине на свете…
Дэйв развернулся и потел на звук голоса.
Едва завернув за колонну, он столкнулся с какой-то женщиной, чуть не сбив ее с ног.
Так и есть, это Кэтрин.
Он чисто автоматически схватил ее за плечи, поддерживая, и сердце его куда-то упало.
Волосы Кэтрин были аккуратно зачесаны назад и забраны в пышный конский хвост. А на фотографии у нее была завивка, тут же вспомнил Дэйв. И все же это были те самые роскошные золотистые волосы Кэтрин Копланд. Ее глаза, сейчас широко раскрытые от удивления, оставались такими же голубыми, какими он запомнил их. И хотя она сейчас выглядела немного усталой, а под глазами темнели круги, черты ее лица почти не изменились за эти долгие десять лет.
Дэйв опустил глаза и окинул взглядом длинные изящные пальцы, лежавшие у него на груди. Кэтрин всегда очень следила за руками, пользуясь иногда слишком ярким, на его взгляд, лаком. Теперь же ее ногти не были накрашены, а на пальцах Дэйв не обнаружил ни одного кольца.
Он крепко держал ее за плечи, все явственнее ощущая тепло женского тела.
А грудь у нее стала такой полной… — промелькнуло у него в голове.
— Дэйв! — воскликнула наконец Кэтрин. — Дэвид Хаммонд… Что ты здесь делаешь?
Он не ответил и, слегка отстранив ее от себя, оглядел с ног до головы. Она была одета в эластичный блестящий ярко-розовый топик и черные шорты. Какие, однако, у нее округлые бедра… Дэйв почувствовал, что вид Кэтрин возбуждает его.
Он быстро отпустил ее, рассердившись на себя за такую реакцию, и сказал:
— Упражнялся на тренажерах. А ты?
— Я… У меня занятия по аэробике. Но что ты делаешь в этом городе? Мне казалось, что ты сейчас должен быть где-то в Австралии или в Чили.
— В Австралии я был семь лет назад, а в Чили восемь. Теперь живу здесь.
— И давно?
— Уже почти три месяца. Похоже, ты этому вовсе не рада, — с усмешкой заметил он.
Это было еще мягко сказано. На лице Кэтрин застыло выражение ужаса. С чего бы это? — удивился Дэйв. Неужели такая уравновешенная женщина, как Кэтрин Максвел, боится человека, которого сама же и унизила много лет назад?
Она нервно провела рукой по волосам.
— Для меня не имеет никакого значения, где ты живешь. Просто я очень удивилась, встретив тебя, ведь прошло немало лет…
— Десять, — подсказал Дэйв. — Помнишь, в последний раз мы разговаривали с тобой на бензоколонке?
Это было два дня спустя после того, как его избили.
Дэйв заметил, что Кэтрин залилась краской.
— Да, кажется, — пробормотала она. — Слушай, мне надо идти.
— Так ты стала студенткой, Кэтрин? В твои — то годы? — довольно ехидно спросил Дэйв.
— Я теперь зовусь Кэтти, понятно? — заявила она, гордо подняв голову.
— Зачем тебе это понадобилось? — удивился Дэйв.
Глаза ее сверкнули.
— А почему бы и нет?
Другими словами, она дает понять, что это не мое дело, догадался Дэйв. Но странно, уменьшительное имя Кэтрин шло — сейчас, с этим хвостом и ненакрашенными ногтями, она действительно скорее напоминала девчонку, чем зрелую женщину, мать двух дочерей, хотя в юные годы, наоборот, казалась старше своих лет.
— Ты не ответила на мой вопрос, — напомнил ей Дэйв.
Она вдруг нахмурилась, и глаза ее забегали.
— Ну… Я не студентка.
К ним подошел высокий широкоплечий парень и довольно фамильярно похлопал Кэтрин по плечу.
— Эй, Кэтти, ты идешь?
— Сейчас, Тедди. Дэйв, мне надо идти, занятия начинаются. Было… приятно увидеться с тобой снова.
— Приятно? — с иронией переспросил он. — Скажи правду, Кэтти, ведь на самом деле ты бы предпочла, чтобы я сейчас был где-нибудь в Бразилии. Кстати, как поживает Фрэнк?
Она метнула на него странный взгляд, в котором промелькнула какая-то растерянность, и, молча кивнув на прощание, вместе с группой студентов прошла в большой зал, где обычно проходили занятия аэробикой.
Дэйв проводил ее взглядом и подумал: вот женщина, в которую я был по уши влюблен, а потом возненавидел… «Приятно тебя видеть», вспомнил он ее слова и горько усмехнулся. Не стоит кривить душой, Кэтрин Максвел. Тебе бы хотелось, чтобы я сейчас оказался даже не в Бразилии, а в Антарктиде!
Она точно так же безразлична к нему, как и он к ней. Об этом недвусмысленно говорил и ее холодный тон, и то, как неохотно говорила о себе. И все же Дэйву было непонятно, почему его неожиданное появление так напутало Кэтрин.
Из зала уже доносилась громкая ритмичная музыка. Дэйв прошел к стеклянной стене и остолбенел, увидев, что Кэтрин стоит перед группой студентов и выполняет начальные упражнения. Так она, оказывается, тренер!
Вот это да! — изумился он. Что происходит, черт возьми? В его представлении Кэтрин должна была бы сейчас кататься верхом на лошади по собственному поместью или играть в теннис, а вечерами устраивать приемы, — словом, делать что угодно, но только не преподавать аэробику.
В ее группе были мужчины и женщины — молодые и не очень, а в задних рядах даже несколько пожилых дам. Парень по имени Тедди стоял в первом ряду.
Дэйв подошел ближе. Кэтрин стала показывать новое упражнение, и он невольно залюбовался ее телом, особенно полной грудью, плавно колышущейся в такт движениям.
Похоже, мне пора пойти принять душ, причем желательно ледяной, спохватился он, но в этот момент Кэтрин заметила его и сбилась с ритма.
Ага, торжествующе подумал Дэйв. Ты догадываешься, что я хочу с тобой кое-что обсудить.
Словно прочитав его мысли, Кэтрин нахмурилась и отвернулась, продолжая выполнять упражнения. Дэйв зашагал в душевую.
Приведя себя в порядок и переодевшись в джинсы и футболку, он, прежде чем уйти, снова подошел к стеклянной стене зала. Вся группа весело подпрыгивала и пританцовывала под руководством Кэтрин. Она выглядела такой же бодрой и энергичной, как и двадцать минут назад, а в сторону Дэйва даже не взглянула.
Он прошел к регистратору и, попросив расписание занятий по аэробике, нашел графу с именем Кэтрин Максвел. Она давала уроки шесть раз в неделю. Уставившись в расписание, Дэйв удивленно поднял брови. Интересно, почему Кэтрин, которая привыкла жить в достатке, вынуждена так интенсивно работать, причем за весьма скромную плату? Он сложил листок и сунул его в сумку, а потом обратился к регистраторше:
— Могу ли я записаться на эти занятия со следующей недели?
— Для этого достаточно взять гостевой пропуск на входе, — ответила та.
Дэйв решил, что в понедельник вместо ланча придет на занятия, а потом дождется Кэтрин и не отпустит ее, пока они не поговорят. Им есть что обсудить. Он хотел выслушать ее объяснения по поводу событий десятилетней давности и расспросить о том, как она живет сейчас. Пришло время, когда ей придется ответить на все эти вопросы. Возможно, тогда он освободится от мыслей о пей и сможет спокойно жить дальше.
А если нет? — вдруг промелькнуло у него в голове.
Дэйв вышел из здания спортивного центра и направился к своей машине, но вдруг заметил двух девочек, которые сидели на скамейке у входа. У них обеих были золотистые волосы, только у одной — длинные, подхваченные обручем, а у другой — короткие кудряшки.
Это же дочки Кэтрин, догадался он. Сестры о чем-то спорили, причем старшая отчитывала младшую, а та ужасно сердилась.
Дэйв собрался с духом и подошел к ним.
— Привет, — дружелюбным тоном произнес он. — Меня зовут Дэйв Хаммонд. Мы с вашей мамой были друзьями, правда, давно, еще до ее замужества. Как вас зовут?
Младшая хмуро глянула на него.
— Нам не разрешают разговаривать с незнакомцами, — сказала она и повернулась к сестре. — Перестань, Карен! Отдай!
Та отдернула руку.
— Отстань, Эми! Ты отвратительно себя ведешь, и я пожалуюсь на тебя маме.
— А я скажу ей, что ты не отдаешь мне мою жвачку! Ты плохая, Карен! Настоящая жадина! — Эми надула губы, делая вид, что готова расплакаться. — Я маленькая! Как ты можешь так обращаться со мной?
Но на старшую сестру это не произвело никакого впечатления. Она только всплеснула руками и воздела к небу небесно-голубые, как у матери, глаза.
— Ну вот, начинается! — воскликнула Карен. — Это ты плохо ведешь себя! Забирай свою жвачку!
Мимо него сновали люди, спеша на ланч. Они обходили Дэйва, не слишком обращая на него внимание, только разве что некоторые женщины бросали заинтересованные взгляды на широкоплечего высокого черноволосого молодого мужчину.
Дэйв смотрел на большую фотографию в рамке, выставленную в витрине фотостудии. На ней была запечатлена женщина с двумя девочками
Все трое были одеты одинаково — в голубые комбинезоны, белые рубашки с закатанными рукавами и бейсболки. Три блондинки, взрослая и две девчонки, стояли в смешных позах. Они, похоже, дурачились перед камерой и весело смеялись. Сходство между ними поражало.
Старшей из девочек, с длинными прямыми волосами, было на вид примерно лет девять, а младшей, с копной золотистых кудряшек, — пять-шесть.
Но взгляд Дэйва был прикован к лицу их матери. Он жадно всматривался в него, разглядывая каждую черточку… Вот если бы она сейчас оказалась здесь… Он не слышал ее голоса уже десять лет…
Дэив сразу узнал Кэтрин, дочь Эдгара Копланда, очень богатого человека. Когда он влюбился в нее, ей было шестнадцать, а ему двадцать. Тогда на него словно затмение нашло…
Теперь она стала женой Фрэнка Максвела, преуспевающего бизнесмена и владельца крупного предприятия, человека, которого Дэйв возненавидел при первом же знакомстве, а это было лет одиннадцать назад.
Да, Кэтрин изменилась за эти десять лет. Она стала зрелой женщиной, не потеряв при этом своей привлекательности — высокий лоб, аккуратный прямой нос, голубые глаза с пушистыми ресницами…
А вот взгляд стал другим, да и волосы, роскошные светлые волосы, которые Дэйв помнил длинными и прямыми, как у ее старшей дочери, сейчас были завиты в блестящие игривые локоны. Да, Кэтрин довольна своим замужеством, это точно. Фрэнк богат, и она может вести тот образ жизни, к которому привыкла, общаясь с людьми своего круга.
Для Дэйва она всегда была недосягаема.
Невероятным усилием воли он заставил себя вернуться к реальности. Это же только фотография, а он реагирует на нее так, словно встретил реальную Кэтрин.
Но что делать, если с первого взгляда на это фото в витрине в нем поднялась целая буря чувств. Здесь были и гнев, и ненависть, и отчаяние… Словно время повернулось вспять, и ему снова было двадцать три года. Именно тогда он узнал, что Кэтрин вышла замуж за Фрэнка, и его последняя надежда рухнула.
Воспоминания тех лет лавиной обрушились на Дэйва. Перед его мысленным взором пронеслись события и переживания прошлого, и неожиданно ожило именно то чувство, которое он всегда испытывал к Кэтрин, а все последнее время старался запрятать поглубже, — желание, дикое и страстное. И сейчас, глядя на эту женщину в нелепом комбинезончике, красных кроссовках и дурацкой бейсболке, Дэйв хотел ее так же страстно, как и раньше.
Тогда юная Кэтрин в блестящем вечернем платье стояла перед ним, освещенная лунным светом, красивая, беззащитная, и он впервые в жизни понял, что означает банальное слово «влюбиться». Именно эго и произошло с ним, и он ощутил в полной мере и душевный трепет от одного только взгляда на женщину, и счастье от того, что она существует на свете, и стремление сделать для нее все: возможное и невозможное. Но любовь Дэйва осталась неразделенной, и ему пришлось довольствоваться тщательно скрываемым обожанием…
Усилием воли он взял себя в руки. Если вовремя не остановить этот поток воспоминаний, то он захлестнет, затопит его. Какая там влюбленность! Он ненавидел Кэтрин все эти годы, ненавидит сейчас и имеет на это полное право.
Любовь давно канула в Лету. Кэтрин Коп-ланд безжалостно растоптала это чувство, и он ее никогда не простит.
Все, хватит распалять себя! — приказал себе Дэйв. Что на тебя нашло, дурак? Это всего лишь фотография, кусок глянцевой бумаги с цветным изображением женщины, которая как была недоступна для тебя, так и осталась… Нечего терять попусту время и бередить прошлое Все кончено. У тебя есть другие дела, гораздо более важные, так что нечего стоять на тротуаре и глазеть на витрину, как последний идиот. Лучше подумать о предложении Майка или пойти перекусить.
И все же Дэйв завернул за угол и толкнул дверь в фотостудию.
Внутри ею встретила приятная прохлада. Он облегченно вздохнул и огляделся вокруг. Обстановка здесь была довольно уютной, повсюду стояли комнатные растения, а на стенах висели отличные фотографии.
Женщина средних лет приветливо улыбнулась ему из-за прилавка.
— Что вы желаете, сэр? — поинтересовалась она. Дэйву следовало бы тоже улыбнуться ей, но он чувствовал такое напряжение, что не смог пересилить себя.
— У вас в витрине выставлена фотография женщины и двух девочек, — деловитым тоном начал он.
— О, да. Правда, неплохо получилось?
— Дело в том, что я… Ну, в общем, мы были знакомы несколько лет назад, а потом я потерял ее из виду… Вот и подумал, может, вы знаете, где она живет?
Женщина насторожилась.
— Простите, сэр, но мы не даем никаких сведений о своих клиентах.
— Ее зовут Кэтрин. Кэтрин Максвел. Когда — то я работал у ее отца, Эдгара Копланда.
— Извините, но я не могу нарушить правила, — сказала женщина.
Уходи отсюда! — мысленно приказал себе Дэйв. Сейчас же! Ты же ведешь себя как последний кретин!
— А можно мне получить копию этого снимка? — спросил он осипшим голосом.
Женщина внимательно изучала его, прищурив глаза.
— Это вряд ли можно сделать без согласия клиента, — ответила она довольно резко. — А теперь, простите, мне надо заняться другими делами.
Дэйв повернулся, вышел из фотостудии и, не взглянув на фотографию в витрине, зашагал по улице прочь. Мимо текла толпа туристов, служащих, студентов, но он не замечал никого вокруг!.
Молодец, Хаммонд, усмехнувшись, подумал он. Эта женщина в студии, судя по всему, решила, что имеет дело с маньяком, хотя на самом деле ты просто форменный идиот. Ведешь себя как тринадцатилетний мальчишка, а тебе уже стукнуло тридцать три. Пора бы повзрослеть и перестать верить в сказки.
Впрочем, все, что было связано с Кэтрин, действительно напоминало волшебную сказку. Словно прекрасная принцесса, златовласая и голубоглазая, бросилась она однажды в объятия красивого молодого простолюдина Дэйва, работавшего у ее отца. Но так получилось, что он не воспользовался неопытностью юной принцессы и сумел не поддаться искушению. И что же, она поблагодарила его за такое проявление благородства? Ничего подобного. Напротив, обозлилась и повела себя как настоящая мегера, а потом настояла, чтобы ее папаша уволил Дэйва с работы.
Так что принца из него не получилось.
К несчастью, история на этом не закончилась, и все, что происходило потом, уже не было похоже на сказку. Дело в том, что кое-кто видел, как Дэйв и Кэтрин обнимались тогда в лесу, — а начало их свидания было весьма пылким — и, естественно, по городку поползли сплетни. Дэйву пришлось даже драться, отчаянно отстаивая добродетель Кэтрин. А папаша Копланд, которому дочка явно нажаловалась, нанял трех здоровенных парней, которые избили незадачливого кавалера до полусмерти. Потом Кэтрин явилась в гараж, где работал Дэйв, и потребовала, чтобы он прекратил защищать ее, добавив, что не нуждается в его услугах…
Этой унизительной сцены ему не забыть никогда. Слова Кэтрин ранили его больнее, чем кулаки тех парней, и уязвленное самолюбие потом еще долго не давало покоя…
Весь в мыслях о прошлом, Дэйв и сам не заметил, как дошел до набережной. Заметив закусочную, он решил было поесть, но там оказалось полно народу, а стоять в очереди ему не хотелось.
Он решил вернуться в гостиницу и побегать в парке. Может быть, таким образом ему удастся прогнать прошлое.
Через полчаса он уже бежал по тенистой аллее парка. Отсюда открывался великолепный вид и на город, и на порт, но Дэйву было не до того, чтобы любоваться местными красотами. Он полностью сосредоточился на правильном дыхании во время бега.
Но от мыслей о Кэтрин Максвел ему так и не удалось избавиться, хотя он и пытался убедить себя, что теперь она замужняя женщина, счастливая в браке, а если ее устраивает тот, кого она выбрала себе в мужья, то лучше о ней не думать.
Приняв такое решение, Дэйв остановился и огляделся вокруг. Неподалеку группа детей играла в мяч. Они хохотали и с громкими возгласами носились по траве, преследуемые брехливой собачонкой. Эта веселая сценка немного отвлекла Дэйва. Он свернул на узкую тропинку, ведущую к пляжу, и ускорил темп бега. Достигнув кромки прибоя, он решил передохнуть и поразмыслить над тем приятным событием, которое произошло сегодня утром.
Дэйв пришел проведать Майка Эллиота, главного управляющего сети бензозаправочных станций, на одной из которых долгое время работал Хаммонд-старший. Она находилась в Бриджвилле, маленьком городке, расположенном неподалеку от Портсмута.
Майка Эллиота Дэйв всегда уважал и считал своим старшим другом. Все эти годы они переписывались. Вернувшись в Штаты год назад и начав работать в Бостоне, Дэйв не раз звонил другу, а когда приехал в Портсмут, Майк предложил ему стать своим партнером.
— Мне шестьдесят четыре года, — сказал он. отпивая кофе из большой кружки. — Детьми я так и не обзавелся, так что наследников у меня нет, а среди моих сотрудников нет никого, кто мог бы справиться с делами. Ты мною лет работал в гараже, Дэйв, и у тебя есть деловая хватка, так что, когда я уйду на покой, ты сможешь возглавить компанию. Мне бы хотелось, чтобы ты стал моим полноправным партнером. Может, у тебя появятся свежие идеи по поводу того, как расширить дело. Ну, что скажешь?
В подчинении Эллиота была не одна бригада опытных механиков, и его фирма считалась од ной из самых надежных в городе.
— Ты серьезно? — переспросил Дэйв.
— Конечно. А ты еще раздумываешь?
— Да нет… — Дэйв растерялся от такого неожиданного предложения.
— Тебе же не нравится Бостон?
— Я его ненавижу, — признался Дэйв. — И этот город, и свою работу там.
Майк доел яичницу с беконом, допил кофе, а потом аккуратно вытер усы салфеткой и сказал:
— Ты же будешь здесь еще несколько дней? Приходи ко мне в гараж, погляди, что и как, а потом все обдумаешь и дашь мне знать о своем решении. Я тебя не тороплю.
Дэйв смущенно заметил:
— Но это же очень щедрое предложение, Майк.
— А я так не считаю, — ответил тот и посмотрел на Дэйва долгим проницательным взглядом. — Я давно присматриваюсь к тебе, мальчик мой. Ты умеешь работать, а автомобили — твое призвание, это сразу видно. Кроме того, на тебя можно положиться, а для меня это очень важно.
— Спасибо за доверие, — пробормотал смущенно Дэйв.
Теперь он сидел на пляже и вспоминал этот разговор. На душе у него стало тепло и радостно — все-таки есть на свете человек, который доверяет ему и, похоже, искренне любит.
А что касается делового предложения старины Майка, то оно казалось Дэйву весьма заманчивым. Бизнес Эллиота процветал и приносил неплохие прибыли. Его сотрудники, прежде чем получить должность, подвергались тщательному отбору, и в результате в гараже остались только те, кто умел трудиться на совесть. Это было Дэйву по душе, особенно по сравнению с Бостоном, где ему пришлось даже несколько раз вступать в конфликт с сыном босса, который позволял себе проворачивать сомнительные сделки, используя имя отца.
Итак, теперь Дэйв может жить там, где прошли его детство и юность. Портсмут не такой огромный город, как Бостон. Здесь больше зелени, легче найти на побережье тихие живописные уголки, где можно отдохнуть от сутолоки и проблем. Кроме того, проще будет навещать мать, которая до сих пор живет в Бриджвилле, а до него из Портсмута всего минут сорок езды.
А главное, он будет ближе к Кэтрин…
Нахмурившись, Дэйв напряженно всматривался в даль. Хотя прошло уже более двух часов с момента его визита в фотостудию, забыть об этом он не мог. Приходилось признать, что фотография Кэтрин произвела на него сильнейшее впечатление. Мало того, ему открылось то, о чем он предпочел бы не знать. Оказывается, все десять лет эта женщина жила в его сердце.
Не то чтобы Дэйв все это время думал о ней, — ему было чем занять свои мысли. Он уехал из Бриджвилла сразу после смерти отца, исколесил Штаты, побывал в Канаде, Чили, Австралии, Таиланде, Индии и Турции, некоторое время жил в Европе, потом перебрался в Великобританию… Кем только он ни работал все эти годы — пас овец и мыл посуду в ресторанах, был строителем и автослесарем, шофером и матросом, а при малейшей возможности учился на различных курсах. Да, конечно, за эти десять лет он набрался опыта и повзрослел.
Дэйву казалось, что ему удалось если не стереть из памяти, то запрятать глубоко в тайники души все, что было связано с Кэтрин, но выяснилось, что достаточно всего одного взгляда на ее фотографию, как его чувства к ней вновь ожили.
Неожиданно Дэйву пришло в голову, что он и не женился-то только из-за Кэтрин. Нельзя сказать, чтобы его совсем не интересовали женщины, и за эти годы он пережил несколько довольно пылких увлечений, но он всегда давал им понять, что ни о каком браке не может быть и речи. Как правило, его избранницы принимали эти условия, хотя некоторые из них, как он теперь догадывался, с удовольствием пошли бы с ним к алтарю. Дэйв боялся такого развития событий как огня — брак казался ему чем-то вроде тюрьмы.
Почему? Неужели причиной такой жизненной позиции на самом деле было то, что ему так и не удалось освободиться от Кэтрин и он чувствовал себя связанным с ней невидимыми путами? Были ли его чувства к ней настолько сильны, что никто так и не смог вытеснить ее из его сердца, или он просто по натуре одиночка? Человек, который чувствует себя комфортно только наедине сам с собой и сам делает свою судьбу?
В сущности, Дэйв с детства сторонился сверстников, потому что они постоянно насмехались над его отцом. Он смело вступал в драку и поначалу бывал нещадно бит. Дэйв хорошо помнил, как братья Джонсон, весело хохоча, копировали пьяную походку его отца. Конечно, он бросился на них с кулаками! Никто тогда не заступился за мальчика, и он еще острее почувствовал, насколько одинок в этом равнодушном мире. Правда, всегда можно было побежать домой, к маме, но гордость не позволяла этого Дэйву.
Так что Кэтрин, возможно, и не имеет отношения к его твердой установке навсегда остаться холостяком.
Черт побери! Она выглядела такой счастливой на той фотографии, такой беззаботной… А ведь ее муж, как всегда считал Дэйв, был просто ничтожеством.
Впрочем, Фрэнк Максвел был богат и имел положение в обществе, не то что простой парень Дэйв Хаммонд, сын владельца бензоколонки. А Кэтрин уже в те годы отличалась снобизмом, так что вряд ли она изменилась…
Дэйв встал. Хватит думать об этом, сказал он себе, лучше сходить в гараж к Майку, а потом принять решение по поводу работы.
Будто ты его уже не принял! — с иронией возразил ему внутренний голос. Разве тебе не хочется жить здесь, в Портсмуте? Разве ты не собираешься разыскать Кэтрин Максвел, чтобы окончательно выяснить с ней отношения и положить конец своим сомнениям?
Мать, наверное, в курсе того, где сейчас живут Кэтрин и Фрэнк, подумал Дэйв. Надо будет расспросить ее.
Да, принял решение он, пора покончить с этими мучениями раз и навсегда. Нужно освободиться от Кэтрин и продолжать жить нормальной жизнью. Одному? Возможно, и нет. Но похоронить прошлое следует в любом случае. Нельзя быть настолько связанным с этой женщиной!
Три месяца спустя, солнечным сентябрьским субботним утром, Дэйв Хаммонд пришел в университетский спортзал, куда только вчера записался. До этого он был настолько занят работой в гараже Майка и приобретением дома за городом, что времени на спорт не оставалось совсем. Но Дэйв привык держать себя в форме, поэтому при первом же удобном случае решил заняться спортом.
Он занимался на тренажерах минут сорок. Перерыв в тренировках давал себя знать, но Дэйв упорно довел до конца программу упражнений, мечтая о том, как после душа отправится на берег залива в свой новый дом. Надо проверить, что плотник и слесарь успели там сделать за ото время.
Месяц назад Дэйв купил старенький коттедж и участок в десять акров в Стоунроке, небольшом городке, расположенном в двадцати минутах езды от города. Такая поспешность в приобретении недвижимости могла бы показаться странной, но в глубине души Дэйв знал, что поступает правильно. Он принял предложение Майка и впервые после долгих лет странствий ощутил, что наконец приехал домой.
Выйдя из тренажерного зала, Дэйв направился было в душевую, как вдруг услышал женский голос, перекрывающий привычный гул многолюдного холла, и замер как вкопанный.
— Я сейчас приду! Вот только возьму кассеты!
Это Кэтрин, сказал он себе. Вне всякого сомнения, это она. Но как она могла оказаться здесь, в шумном холле университетского спортивного центра? Неужели у него уже начались слуховые галлюцинации? Конечно, он не видел ее десять лет и вполне мог спутать, но такой приятный грудной голос принадлежал только одной женщине на свете…
Дэйв развернулся и потел на звук голоса.
Едва завернув за колонну, он столкнулся с какой-то женщиной, чуть не сбив ее с ног.
Так и есть, это Кэтрин.
Он чисто автоматически схватил ее за плечи, поддерживая, и сердце его куда-то упало.
Волосы Кэтрин были аккуратно зачесаны назад и забраны в пышный конский хвост. А на фотографии у нее была завивка, тут же вспомнил Дэйв. И все же это были те самые роскошные золотистые волосы Кэтрин Копланд. Ее глаза, сейчас широко раскрытые от удивления, оставались такими же голубыми, какими он запомнил их. И хотя она сейчас выглядела немного усталой, а под глазами темнели круги, черты ее лица почти не изменились за эти долгие десять лет.
Дэйв опустил глаза и окинул взглядом длинные изящные пальцы, лежавшие у него на груди. Кэтрин всегда очень следила за руками, пользуясь иногда слишком ярким, на его взгляд, лаком. Теперь же ее ногти не были накрашены, а на пальцах Дэйв не обнаружил ни одного кольца.
Он крепко держал ее за плечи, все явственнее ощущая тепло женского тела.
А грудь у нее стала такой полной… — промелькнуло у него в голове.
— Дэйв! — воскликнула наконец Кэтрин. — Дэвид Хаммонд… Что ты здесь делаешь?
Он не ответил и, слегка отстранив ее от себя, оглядел с ног до головы. Она была одета в эластичный блестящий ярко-розовый топик и черные шорты. Какие, однако, у нее округлые бедра… Дэйв почувствовал, что вид Кэтрин возбуждает его.
Он быстро отпустил ее, рассердившись на себя за такую реакцию, и сказал:
— Упражнялся на тренажерах. А ты?
— Я… У меня занятия по аэробике. Но что ты делаешь в этом городе? Мне казалось, что ты сейчас должен быть где-то в Австралии или в Чили.
— В Австралии я был семь лет назад, а в Чили восемь. Теперь живу здесь.
— И давно?
— Уже почти три месяца. Похоже, ты этому вовсе не рада, — с усмешкой заметил он.
Это было еще мягко сказано. На лице Кэтрин застыло выражение ужаса. С чего бы это? — удивился Дэйв. Неужели такая уравновешенная женщина, как Кэтрин Максвел, боится человека, которого сама же и унизила много лет назад?
Она нервно провела рукой по волосам.
— Для меня не имеет никакого значения, где ты живешь. Просто я очень удивилась, встретив тебя, ведь прошло немало лет…
— Десять, — подсказал Дэйв. — Помнишь, в последний раз мы разговаривали с тобой на бензоколонке?
Это было два дня спустя после того, как его избили.
Дэйв заметил, что Кэтрин залилась краской.
— Да, кажется, — пробормотала она. — Слушай, мне надо идти.
— Так ты стала студенткой, Кэтрин? В твои — то годы? — довольно ехидно спросил Дэйв.
— Я теперь зовусь Кэтти, понятно? — заявила она, гордо подняв голову.
— Зачем тебе это понадобилось? — удивился Дэйв.
Глаза ее сверкнули.
— А почему бы и нет?
Другими словами, она дает понять, что это не мое дело, догадался Дэйв. Но странно, уменьшительное имя Кэтрин шло — сейчас, с этим хвостом и ненакрашенными ногтями, она действительно скорее напоминала девчонку, чем зрелую женщину, мать двух дочерей, хотя в юные годы, наоборот, казалась старше своих лет.
— Ты не ответила на мой вопрос, — напомнил ей Дэйв.
Она вдруг нахмурилась, и глаза ее забегали.
— Ну… Я не студентка.
К ним подошел высокий широкоплечий парень и довольно фамильярно похлопал Кэтрин по плечу.
— Эй, Кэтти, ты идешь?
— Сейчас, Тедди. Дэйв, мне надо идти, занятия начинаются. Было… приятно увидеться с тобой снова.
— Приятно? — с иронией переспросил он. — Скажи правду, Кэтти, ведь на самом деле ты бы предпочла, чтобы я сейчас был где-нибудь в Бразилии. Кстати, как поживает Фрэнк?
Она метнула на него странный взгляд, в котором промелькнула какая-то растерянность, и, молча кивнув на прощание, вместе с группой студентов прошла в большой зал, где обычно проходили занятия аэробикой.
Дэйв проводил ее взглядом и подумал: вот женщина, в которую я был по уши влюблен, а потом возненавидел… «Приятно тебя видеть», вспомнил он ее слова и горько усмехнулся. Не стоит кривить душой, Кэтрин Максвел. Тебе бы хотелось, чтобы я сейчас оказался даже не в Бразилии, а в Антарктиде!
Она точно так же безразлична к нему, как и он к ней. Об этом недвусмысленно говорил и ее холодный тон, и то, как неохотно говорила о себе. И все же Дэйву было непонятно, почему его неожиданное появление так напутало Кэтрин.
Из зала уже доносилась громкая ритмичная музыка. Дэйв прошел к стеклянной стене и остолбенел, увидев, что Кэтрин стоит перед группой студентов и выполняет начальные упражнения. Так она, оказывается, тренер!
Вот это да! — изумился он. Что происходит, черт возьми? В его представлении Кэтрин должна была бы сейчас кататься верхом на лошади по собственному поместью или играть в теннис, а вечерами устраивать приемы, — словом, делать что угодно, но только не преподавать аэробику.
В ее группе были мужчины и женщины — молодые и не очень, а в задних рядах даже несколько пожилых дам. Парень по имени Тедди стоял в первом ряду.
Дэйв подошел ближе. Кэтрин стала показывать новое упражнение, и он невольно залюбовался ее телом, особенно полной грудью, плавно колышущейся в такт движениям.
Похоже, мне пора пойти принять душ, причем желательно ледяной, спохватился он, но в этот момент Кэтрин заметила его и сбилась с ритма.
Ага, торжествующе подумал Дэйв. Ты догадываешься, что я хочу с тобой кое-что обсудить.
Словно прочитав его мысли, Кэтрин нахмурилась и отвернулась, продолжая выполнять упражнения. Дэйв зашагал в душевую.
Приведя себя в порядок и переодевшись в джинсы и футболку, он, прежде чем уйти, снова подошел к стеклянной стене зала. Вся группа весело подпрыгивала и пританцовывала под руководством Кэтрин. Она выглядела такой же бодрой и энергичной, как и двадцать минут назад, а в сторону Дэйва даже не взглянула.
Он прошел к регистратору и, попросив расписание занятий по аэробике, нашел графу с именем Кэтрин Максвел. Она давала уроки шесть раз в неделю. Уставившись в расписание, Дэйв удивленно поднял брови. Интересно, почему Кэтрин, которая привыкла жить в достатке, вынуждена так интенсивно работать, причем за весьма скромную плату? Он сложил листок и сунул его в сумку, а потом обратился к регистраторше:
— Могу ли я записаться на эти занятия со следующей недели?
— Для этого достаточно взять гостевой пропуск на входе, — ответила та.
Дэйв решил, что в понедельник вместо ланча придет на занятия, а потом дождется Кэтрин и не отпустит ее, пока они не поговорят. Им есть что обсудить. Он хотел выслушать ее объяснения по поводу событий десятилетней давности и расспросить о том, как она живет сейчас. Пришло время, когда ей придется ответить на все эти вопросы. Возможно, тогда он освободится от мыслей о пей и сможет спокойно жить дальше.
А если нет? — вдруг промелькнуло у него в голове.
Дэйв вышел из здания спортивного центра и направился к своей машине, но вдруг заметил двух девочек, которые сидели на скамейке у входа. У них обеих были золотистые волосы, только у одной — длинные, подхваченные обручем, а у другой — короткие кудряшки.
Это же дочки Кэтрин, догадался он. Сестры о чем-то спорили, причем старшая отчитывала младшую, а та ужасно сердилась.
Дэйв собрался с духом и подошел к ним.
— Привет, — дружелюбным тоном произнес он. — Меня зовут Дэйв Хаммонд. Мы с вашей мамой были друзьями, правда, давно, еще до ее замужества. Как вас зовут?
Младшая хмуро глянула на него.
— Нам не разрешают разговаривать с незнакомцами, — сказала она и повернулась к сестре. — Перестань, Карен! Отдай!
Та отдернула руку.
— Отстань, Эми! Ты отвратительно себя ведешь, и я пожалуюсь на тебя маме.
— А я скажу ей, что ты не отдаешь мне мою жвачку! Ты плохая, Карен! Настоящая жадина! — Эми надула губы, делая вид, что готова расплакаться. — Я маленькая! Как ты можешь так обращаться со мной?
Но на старшую сестру это не произвело никакого впечатления. Она только всплеснула руками и воздела к небу небесно-голубые, как у матери, глаза.
— Ну вот, начинается! — воскликнула Карен. — Это ты плохо ведешь себя! Забирай свою жвачку!