время в путь!
Блейд не строил иллюзий и не надеялся на победу. Пятьсот северян -
пусть даже не таких могучих, как покойный Ристел, - возьмут его цитадель за
пару дней. Стоит им взобраться на вал, и дело будет кончено; хадры, как и
сахралты, могли биться с гигантами только на расстоянии и только из-за
укрытия. Сколько нуров его мохнатые воины сумеют положить у стен форта?
Пятьдесят? Сто?
Когда укрепления были закончены (в рекордное время - за пять дней!)
началась боевая подготовка. Вскоре выяснилось, что хадры не могут стрелять
из луков - руки мешали. Впрочем, Блейд и не рассчитывал на это оружие.
Тарконес продолжал слать ему тяжелые топоры с четырехфутовыми рукоятями и
метательные копья, начали поступать и арбалеты Они сразу пришлись хадрам по
душе - такую штуку можно было держать всеми четырьмя лапами и лупить в цель
со ста ярдов. С легкой руки Мохнача, ставшего первым помощником Блейда,
моряки прозвали их дыроколами - в досках-мишенях, с которыми тренировались
мохнатые стрелки, зияли большие дыры от тяжелых стальных стрел. Но арбалетов
было мало, хотя люди Тарконеса собирали в день не десять, а пятнадцать штук.
Особая группа из восьмидесяти крепких хадров день и ночь пробивала
подземный ход из виллы на другую сторону холма. Блейд не собирался губить
зря своих союзников, когда нуры захватят валы, и хадрам придется отступить
под защиту стен здания, он рассчитывал эвакуировать большую часть войска в
горы. Возможно, в живых останется шестьсот или даже девятьсот моряков; они
пересекут остров и выйдут к порту Рапай на восточном побережье Тери, где их
будут ждать четыре новеньких корабля. О себе Блейд не беспокоился, если нуры
захватят его в плен, то уж никак не убьют. Видимо, в таком случае ему
предстояло путешествие в Нурстад, но вряд ли он удостоится чести повидать
грозного князя Фарала. Он предполагал, что к тому моменту, когда корабли
карательной экспедиции вернутся в Халлот, выйдет срок трехмесячной
командировки, и компьютер вытащит его в родное измерение. Скорее всего, это
случится еще во время плавания.
Иногда Блейда подмывало бросить все военные затеи, распрощаться с милой
Эдарой, и рвануть со своими мохнатыми экипажами через горы прямо в Рапай.
Там он мог выйти в море вместе с хадрами и исчезнуть в просторах южного
океана. Существовало, однако, несколько причин, по которым он все же хотел
дать бой северянам.
Нурам требовалось выпустить пары; и если им не представятся возможность
поквитаться с главным виновником, объявленным самими териотами вне закона,
они обрушатся на город. А так перед ними была достойная цель - мерзавец,
прикончивший их лучшего бойца и подбивший на бунт рабов-хадров.
Однако Блейда подстегивало не только желание сыграть благородную роль
громоотвода. Ему не нравились нуры, но были весьма симпатичны териоты (надо
сказать, что ночные старания Эдары внесли весьма существенный вклад в это
его мнение); он собирался показать островитянам, что не боги горшки обжигают
и не боги их колют. А также - как раскалывать эти самые горшки. Рано или
поздно он уйдет, а на острове Тери сложат легенду про санура, пустившего
кровь дружине северян; может кто-то и призадумается? Главное, чтобы крови
этой было побольше.
Одна легенда уже проклюнулась на свет. Однажды Блейд спросил у Мохнача,
как тот собирается назвать свой клан и судно, на котором выйдет в море. Хадр
удивленно моргнул.
- Конечно, это будет клан Рисарса-Носача! - уверенно заявил он,
расстрогав разведчика едва ли не до слез.
- Но вам придется создать три или четыре новых племени - по числу
судов, - начал объяснять Блейд. - Не могут же все они носить мое имя.
- Верно, да не совсем. Мы уже разделились на команды, - Мохнач вытянул
переднюю руку и, загибая пальцы, начал перечислять: - Мой клан -
Рисарса-Носача; Щербатого - Носач-Победитель, Гарпуна - Быстрый Рисарс. -
Вдруг он расхохотался. - А этот дерьмодав Шрам назвал своих Носач-Нурло!
Усмехнувшись, Блейд сказал:
- Передай Шраму, чтобы он переименовал судно. Мне будет приятно, если
Шрам назовет корабль и свое новое племя "Прекрасная Эдара".
Мохнач хмыкнул и молча кивнул головой.
Разведчик не сомневался, что просьба его будет исполнена. А это
значило, что отныне по бескрайнему океану, под свист катразских ветров,
будут вечно носиться три корабля его имени и еще один, напоминающий о
прекрасной женщине с темными душистыми волосами. Четыре корабля... или три -
или два... или один... Смотря сколько хадров останется в живых после битвы.
Блейд надеялся, что хотя бы на один-единственный экипаж их хватит. И
если случится так, что в сражении падет тысяча моряков и большинство их
предводителей, то - во имя Зеленого Кита, прародителя! - пусть именно Шрам
останется в живых!
* * *
Шел тринадцатый день после заседания Совета архонтов, когда в полдень к
форту Блейда подошел внушительный обоз, который охраняло с полсотни дюжих
молодцов. К удивлению разведчика, все они были вооружены тяжелыми топорами и
арбалетами. Он спустился вниз по приставной лестнице и тут же попал в
объятия Тарконеса.
- Лучшие парни из моего отряда, - сказал кузнец, потирая лысый череп. -
Отменные стрелки, и все, как один, хотят взглянуть, какого цвета кровь у
нурешников.
Блейд вздернул бровь, но ничего не сказал. С того дня, когда Тарконес
свалил табурет в зале Совета, как-то само собой разумелось, что отбивать
северян они станут вдвоем. Видно оружейник решил, что пора собирать силы.
Тарконес дернул Блейда за руку, заставив своего рослого собеседника
пригнуться, и зашептал ему в ухо:
- Ночью пришла одномачтовая посудинка из Халлота с предупреждением. Они
обогнали большие корабли на день; значит, завтра нуры будут здесь. Я тут же
собрал своих, загрузили на телеги припасы - стрелы, дротики, горшки с жиром
и жратву - и махнули к тебе. Видишь, - он с гордостью продемонстрировал свой
шлем, уже без дельфина, - мы теперь тоже бунтари, а не стрелки териутского
гарнизона!
Блейд ухмыльнулся и хлопнул кузнеца по плечу.
- Забирайся с парнями наверх и занимай оборону на левом фланге. Но
запомни - не увлекаться! Когда я велю отступать - отступайте, и тут же - в
подземный ход. Меня они не прикончат, а вот вас порубят на дрова... Да, еще
одно... - Блейд тяжело вздохнул. - Заберешь с собой Эдару... Хоть силой,
если будет брыкаться. Потом... потом - позаботься о девочке. Ей бы хорошего
мужа...
- А с тобой что?
- Не беспокойся обо мне. Не тревожься, даже если увидишь, что нуры
волокут меня в цепях к берегу. Знаешь, Тарко, я ведь немного колдун...
сделаю вот так, - Блейд прищелкнул пальцами, - и тут же умчусь на свой
далекий остров.
Он не собирался говорить кузнецу, что щелкать нужно вовсе не ему
самому, а горбатому старику, что притаился в подземелье под древними башнями
рядом с невероятной, фантастической машиной. Вряд ли Тарконес понял бы, о
чем идет речь.
- Я гляжу, ты не слишком-то рассчитываешь на победу, первый архонт, -
недовольно пробормотал он.
- Будь реалистом, кузнец, - в тон ему ответил Блейд, - вал нам не
удержать. Но если половина твоих парней выберется из этой заварушки, уложив
по одному нуру, то вот это и будет настоящей победой. А сейчас - давай
наверх.
Ночь прошла в тревожном ожидании. Из спальни Эдары, с третьего этажа
башенки, Блейд видел, как под утро заметались факелы в порту, а потом,
оконтуривая причальные пирсы, вспыхнуло масло в огромных чанах. Итак,
хозяева с севера прибыли наводить порядок в своих заморских владениях.
Рано утром из города вытянулась длинная, сверкающая сталью змея. От
виллы до окраин Териута было миль семь-два часа быстрого хода, - но нуры
справились гораздо быстрее, за час с четвертью. Они даром времени не теряли.
В самом городе Блейд не видел ни огня, ни дыма, ни следов разрушений -
значит, архонты столковались с бравым Ратри, и теперь военачальник Мит'Канни
шел не только мстить за сына, но и ликвидировать бунт. У пирсов покачивались
три черных трехмачтовых парусника - совсем крохотных с такого далекого
расстояния. Итак, он не ошибся в своих расчетах - три корабля, пять или
шесть сотен воинов.
Когда северяне подошли, ближе и рассыпались цепью под обрывом, в
который превратился склон холма, Блейд и Тарконес сочли вражеских бойцов
более точно. Все-таки шесть сотен, не пять! Видно, Фарал был
предусмотрительным человеком.
Позади отряда халлотцы в кожаных туниках тащили десяток наскоро
сколоченных лестниц. В сотне ярдов от форта нуры перехватили и их и побежали
к обрыву. Да, они бежали, и очень быстро! В броне, которая весила не меньше
полутора сотен фунтов, с тяжеленными мечами! Четыре бойца тащили лестницу, и
за каждой проворно двигалась группа из сорока воинов. Остальные собрались
плотной группой, впереди которой стоял военачальник, Ратри, собственной
персоной! Явился, как и обещал!
Блейд подпустил атакующих на тридцать ярдов к палисаду и кивнул
горнисту. Кряжистый хадр - верный кандидат в боцманы - дунул в горн, и в
воздухе свистнули арбалетные стрелы. Не меньше десятка нуров свалились на
бегу: особо удачные выстрелы, прямо в прорези шлемов и - в мозг. И сотня
пробитых панцирей! Правда, эти выстрелы нанесли врагам только легкие
ранения; наконечники стрел пронзали металл, но углублялись в тело только на
пару дюймов. Блейду показалось, что ни одна из стрел, угодивших в грудь,
плечи и живот, не вошла глубоко.
Тем не менее нуры, ошеломленные, остановились. Два командира в
гривастых шлемах (один вел левый фланг, другой - правый) что-то прокричали,
одновременно вскинув мечи, и воины перебросили на руку висевшие за спиной
щиты. Блейд пригляделся. Из-под железных юбок доспехов торчали прикрывавшие
бедра поножи, смыкавшиеся с кожаными сапогами у колен; сами колени защищали
массивные диски с шипами, но вряд ли голенища сапог тоже были проложены
железом. Уловив, что скрип арбалетных рукоятей прекратился, Блейд сложил
ладони рупором и закричал:
- Целить в ноги! Ниже колен и в щиколотки!
Рой стрел с жужжанием вырвался сквозь бойницы палисада, и первый ряд
нуров рухнул, как подкошенный. С угрюмой улыбкой разведчик следил, как они с
ревом ворочаются на земле словно огромные сверкающие жуки; у многих голени
были прошиты насквозь, и сейчас они пытались вырвать из ран стрелы. Кое-кто
бросил щиты, но большинство не выпускали их из рук, прикрывая лица. Блейд
снова закричал:
- Добить тех, кто на земле! Приготовить дротики, топоры, масло!
Арбалетчики стали стрелять вразброд, терпеливо выжидая, когда
кто-нибудь из упавших приоткроет уязвимое место. Остальные нуры, числом
сотни три, были уже под валом вместе со своими лестницами; стрелять в них не
стоило - внизу блестела стена плотно сдвинутых щитов. Блейд оглядел шеренги
своих бойцов, двуруких и четырехруких, вытянувшиеся вдоль палисада;
восемьсот воинов с тяжелыми топорами стояли в три ряда. Им ведено было
рубить изо всех сил, как только над кольями покажется щит или шлем - даже
один северянин, перебравшийся через частокол, мог наделать изрядных хлопот.
У бойниц присели гарпунеры; эти должны были бить в прорези шлемов, в
сочленение доспехов, в любую подходящую точку. Большая часть арбалетчиков,
нашпиговав стрелами раненых нуров, уже оттянулась на тридцать ярдов от вала
- им предстояло выцеливать прорвавшихся сквозь ряды секироносцев врагов.
Однако в запасе у Блейда было еще кое-что. Когда нуры полезли вверх,
прикрываясь щитами, он гаркнул:
- Жир!
Три сотни горшков полетели вниз, разбрызгивая пылающие капли. Они
разбивались о щиты, шлемы и панцири, и струйки горящей жидкости тут же
прокладывали дорогу к незащищенной плоти. Послышались вопли боли, кто-то
завертелся, срывая доспех, и тут же метко пущенный дротик пробил ему горло.
Глядя на эту картину, Блейд жалел только об одном - что на Терн не было
нефти. Ворвань горела далеко не так хорошо, как ему хотелось.
Но тут над кольями палисада возникла первая голова в глухом железном
шлеме, раздался грохот стали о сталь, затем - сдавленный вопль, и он забыл
про ворвань, нефть и вожделенный напалм, который был сейчас так же далек,
как и бравые английские йомены с их длинными луками.
Блейд орудовал топором; меч он закрепил на спине - так, что рукоять
торчала над левым плечом. Первого нура он взял удачно - косым ударом по
прикрывавшему лицо щитку. Металлическая пластина раскололась, лезвие
прорубило нос, скулы и щеки почти до ушей и легко вышло из раны. Северянин,
не успев даже вскрикнуть, полетел вниз. Следующий прикрывался щитом, в
который вонзили топоры сразу два хадра; это позволило разведчику нанести
точный удар сверху вниз по шлему. И этот воин был убит, однако топор завяз в
металле шишака и улетел к подножию лестницы вместе с огромным телом.
Мгновенно нагнувшись, Блейд схватил другой топор. Топоров на земле уже
хватало; два хадра слева от него и один справа лежали мертвыми, хотя он не
заметил, кто и когда успел прикончить моряков. Но страшные раны
свидетельствовали, что нанесли их широкие тяжелые клинки нуров.
Он едва успел выпрямиться, как третий северянин буквально свалился на
него. К счастью, в его глазнице уже торчал дротик, и воин выл страшным воем;
однако он все еще размахивал мечом и, видимо, был боеспособен. Блейд успел
отскочить в сторону, дав противнику перевалить через частокол, и прикончил
его мощным ударом по затылку.
Затем он бросился на правый фланг - там три нура перебрались во двор и
рубили хадров, не обращая внимания на их удары. Когда разведчик добежал
туда, один гигант валялся на земле, сраженный метким выстрелом из арбалета;
второго, истекающего кровью, хадры остервенело добивали топорами. Блейд с
ходу швырнул свою секиру, угодив третьему воину прямо в шлем. Тот
пошатнулся, оглушенный, и разведчик, выдернув из-за спины меч, ударил в щель
между панцирем и нижним краем шлема. Голова великана словно соскочила с
плеч, ноги подогнулись и тело с грохотом распростерлось на залитой кровью
земле.
Блейд сунул клинок в ножны, подобрал топор и отсеченную голову нура,
потом шагнул к палисаду. Атака захлебнулась. Волоча раненых и лестницы, нуры
откатывались назад, но отступали они в полном порядке - прикрываясь щитами и
сплотив ряды. Блейд швырнул им вслед мертвую голову.
Сейчас он находился в правом углу палисада, Тарконес - в левом, ярдах в
двухстах от него. Повернувшись туда лицом, разведчик протяжно закричал:
- Эгей! Тарко! Живой?!
- Живой! - донесся ответный крик.
- Считай! Их и наших!
Что считать, было понятно обоим. Они сошлись у середины палисада и,
после недолгого спора и выглядываний наружу - для уточнения обстановки, -
решили, что нуров убито больше семидесяти, а ранено сотни полторы - в
основном, легко. Свои потери они могли оценить точнее, и результат выглядел
устрашающим: почти две сотни хадров и восемь солдат из отряда Тарконеса были
мертвы. Только на правом фланге три прорвавшихся за тын северянина успели
перебить около четырех десятков моряков.
- Три за одного! Причем они вели наступательный бой, а мы сражались,
будучи в укрытии! - Блейд покачал головой. - Плохо дело, Тарко!
Кузнец хищно оскалился.
- Пусть так! Зато я видел, какая у них кровь! Красная, как и у нас! И я
видел, как они умирают! Я, сахралт с Восточного Архипелага, своей рукой
раскроил череп нуру!
- Успокойся, Тарко. Разошли своих парней - пусть проверят, сколько
осталось стрел и дротиков у хадров. Жир весь?
- Весь...
- Ладно, - Блейд махнул рукой и начал выкликать остальных командиров: -
Мохнач! Щербатый! Гарпун! Шрам!
Гарпун был убит, располосован надвое, значит, клан Быстрого Рисарса
выйдет в море под командой другого Хозяина. Остальным Блейд приказал вывести
раненых через подземный ход, сложить в углу двора трупы павших, раздать пиво
и еду. Раненых было на удивление немного - мечи нуров били наверняка.
Вскоре во дворе появилась Эдара с помощниками, хлопоча около бочонков с
пивом. Блейд подошел к ней и коротко велел:
- Начнется вторая атака, беги к туннелю. И без разговоров!
Женщина молча кивнула, закусив губу. Он поднял бочонок, жадно напился и
поцеловал ее в шею. Потом отправился на свой наблюдательный пост в центре
палисада.
Из города к осаждающим подошел обоз с едой и питьем. Видно, обедом они
не запаслись, рассчитывали взять укрепление с ходу. Блейд наблюдал, как
дюжину тяжелораненых погрузили в повозки и отправили в Териут; все
остальные, кого пометили арбалетные стрелы, оставались в строю. Значит,
отряд нуров поуменьшился только на восемьдесят - восемьдесят пять бойцов.
Немного, если сопоставить с потерями его собственного войска.
Ратри совещался со синими помощниками и гривастых шлемах. Блейд видел,
как они подозвали одного из халлотцев - вероятно, старшего, - и стали что-то
втолковывать ему. Халлотец выслушал, поклонился и, взяв своих лошадей,
направился в город. Наверняка за лестницами, решил Блейд. Это решение было
тривиальным; при таком превосходстве в силе и вооружении целесообразней
атаковать и тридцати точках, а не в десяти.
Он кликнул Тарконеса и, велев ему наблюдать за противником, направился
к площадке перед крыльцом виллы. Выстилавшая ее мраморная мозаика изображала
океанские волны; сейчас сбоку от этого каменного водопада раскинулись восемь
огромных тел, словно прилегли отдохнуть на бережки. Это были все нуры,
прорвавшиеся за частокол; один - без головы. По приказанию Блейда их
раздели.
Со смешанным чувством восхищения и ненависти разведчик разглядывал
павших гигантов. Они не были столь высоки и могучи, как покойный Ристел: в
основном - от семи до семи с половиной футов ростом. Однако зрелище было
внушительным. Все - мощные, мускулистые, поджарые, бицепсы на правой
"мечевой" руке были развиты заметно сильнее. Раса титанов! По виду всем было
за тридцать, и Блейд понял, что Ратри привел на Тери самых опытных бойцов.
Он поднял голову, услышав голос Тарконеса. Оружейник знал его к чему,
махая рукой. Пересекая двор и участок бывшего сада, где теперь торчали
только пни да остатки вытоптанной травы, Блейд заметил, что стрелы и дротики
розданы, воинство его накормлено и пребывает в полной боевой готовности.
Хадров еще оставалось побольше тысячи; двести погибло, немногочисленные
раненые были уже на пути в горы, где их ждала группа, рывшая туннель - их
Блейд не собирался использовать в бою, а отравил вперед, велев разбить
перевалочный лагерь на полпути к Рапаю. Подземный ход начинался в подвале
башенки, под спальней Нилаты, забитой сейчас мебелью и политыми жиром
поленьями. Предполагалось поджечь все это добро, когда последний воин
спустится в туннель, и Блейд был намерен сделать это сам. Эта мера
предосторожности казалась ему излишней, он полагал, что нуры, захватив его и
плен, не станут преследовать жалких взбунтовавшихся рабов! Но - кто
предупрежден, тот вооружен!
Блейд подошел к кузнецу, внимательно наблюдавшему за лагерем врагов.
Тарконес кивнул в сторону дороги.
- Вернулся обоз. И ты посмотри, что они привезли!
Разведчик выглянул в бойницу. Так, лестницы... с полсотни штук... Ну,
этого следовало ожидать... Что еще? Молоты и какие-то железки...
- Они ограбили мою мастерскую... и все мастерские в городе, -
пробормотал Тарконес. - Видишь? Притащили сотни две тяжелых кузнечных
молотов и скобы.
- Что еще за скобы?
- Ими сбивают бревна на верфях, крепят шпангоуты и мачты к килю Только
у меня в кузнице был целый большой ящик. Хорошее крепкое железо... но
все-таки не оружейная сталь. Я их бросил... - Тарконес печально вздохнул и
поднял глаза на Блейда. - Ну, и что они собираются делать с этими молотами и
скобами?
Блейд задумчиво потер висок. Действительно, что?
- Может, хотят укрепить лестницы?
- А почему этого не сделали прямо в городе? Те же плотники, которые
сколачивали их?
- Хммм... Резонно...
- Нет, лестницы здесь ни при чем, - помотал лысой головой кузнец. -
Скорее, они загонят эти скобы в наш тын, чтоб его укрепить, - он
ухмыльнулся.
Но слова Тарконеса оказались пророческими.
Нуры зашевелились, и Блейд крикнул горнисту трубить тревогу. Хадры с
топорами и дротиками прихлынули к стене; арбалетчики были уже на местах. На
этот раз в атаку шли все северяне, и в центре их строя находился сам Ратри.
Впереди ровной цепью вышагивали полторы сотни воинов со щитами, свои
широченные клинки они держали внизу, прикрывая ноги. За этой живой стеной
тащили шестьдесят лестниц, и при каждой - двое с молотами и ворохом скоб.
Блейд сразу понял, что стрелки сумеют сделать тут немногое, и велел
стрелять, тщательно целясь в щиколотки, прирези шлемов и сочленения
доспехов. Несколько нуров из передней шеренги упали; человек пять затем
поднялись и, прихрамывая, пристроились за лестницами.
Враги приближались, а Блейд все еще не мог сообразить, что же они
задумали.
Кран лестниц легли на вал, и северяне полезли наверх под свист дротиков
и сердитое жужжание стрел. На вал, не на тын! Сжимая топор, Блейд
лихорадочно размышлял. Прошлый раз лестницы дотянулись до верха частокола, и
нуры перелезали через него, обрушиваясь на мохнатых моряков сверху. Теперь
же они скапливались на валу перед изгородью, растягиваясь вдоль нее цепочкой
на узком пространстве рядом с обрывом. Как же они рассчитывали преодолеть
бревенчатый частокол двенадцатифутовой вышины?
Во всяком случае, их позиция была сейчас весьма уязвимой, и Блейд
приказал метать вниз камни - отесанные мраморные блоки от разобранных
фонтанов и беседок. Они загрохотали по щитам, которыми северяне прикрывались
от валившихся на них метательных снарядов, и разведчик не сразу разобрал в
этом шуме стук молотов. Нуры действительно забивали скобы в бревна
частокола! Зачем? Чтобы влезть по ним наверх? При наличии длинных лестниц
эта мысль казалось нелепой!
Вдруг изгородь сотряслась. В некоторых местах бревна десятидюймового
размера, вкопанные на два ярда в землю, ходили, как мачты корабля в бурю!
При том, что с внутренней стороны частокол был еще подсыпан землей на семь
футов!
Блейд вытер холодную испарину со лба. Нуры раскачивали изгородь! Две
или три сотни чудовищно сильных мужчин, вцепившись в скобы, пытались
повалить частокол, создав бреши, остальные прикрывали их щитами. Он видел,
как несколько человек полетели вниз, к подножию обрыва, или рухнули на
лестницы, сбитые мраморными блоками; но как правило щиты и могучие руки
северян выдерживали удар двухсотфунтовых глыб. Невероятно, но так!
Тын подался сразу в десятке мест. Земля с шорохом поползла в
разверзшиеся щели, послышались испуганные крики людей и хадров, и Блейд
понял, что на это раз вал ему не удержать.
- Валите бревна на них! - закричал он, подбегая к ближайшему опасному
участку. - Валите бревна - и в дом! Быстро!
Он уперся ногой в бревно и, помогая трудившемуся над ним нуру, толкнул
изо всех сил. Бревно неожиданно вывалилось наружу, прямо на северянина, и
вместе с ним рухнуло на лестницу. Тут же упал еще десяток ближайших: нуры
отскочили, спасаясь от их ударов, кто-то с воплем полетел вниз. Затем два
десятка бойцов ринулись и брешь, карабкаясь на земляной откос. Первого Блейд
зарубил топором, второго достал мечом в горло и, пользуясь их
замешательством, побежал к дому.
Тут уже было полно хадров. В соответствии со строгим приказом, Шрам и
Серый - заместитель убитого утром Гарпуна - выводили своих бойцов через
туннель. Следующим на очереди был отряд Тарконеса, а воины Щербатого и
Мохнача держали оборону. Вилла, однако, являлась не слишком надежным
укреплением; окна были широки и многочисленны, подоконники отстояли от земли
всего ярда на полтора. Но Блейд надеялся, что сможет продержаться здесь
минут пятнадцать-двадцать; больше для эвакуации не требовалось.
Нуры подарили ему лишнее время. Ворвавшись во двор, они увлеклись
охотой за метавшимися по двору хадрами. Полсотни моряков были перебиты, но
град арбалетных стрел и дротиков из окон виллы сделал свое дело: семнадцать
зазевавшихся северян были поражены насмерть. Отряды Шрама и Серого были уже
в туннеле, наступала очередь Тарконеса.
Кузнец подбежал к скорчившемуся у окна Блейду; глаза его растерянно
блуждали.
- Не могу... - он задыхался, - не могу найти твою девчонку! Проклятье!
Куда она провалилась?
Разведчик резко выпрямился и отступил под защиту стены. Он видел, как
во дворе скапливаются нуры; однако в атаку они не переходили, ожидая,
видимо, Ратри. Их было уже сотни две.
- Пусть Щербатый уводит сейчас своих, - приказал Блейд. - Разошли
людей... Сколько их осталось?..
- Тридцать семь...
- Разошли их по этажам... пусть посмотрят в ее спальне, наверху
башни... Если не найдете, пока уходит Щербатый - в туннель! - он крепко
стиснул руки оружейника. - Прощай, Тарко! И пусть Зеленый Кит пошлет тебе
удачу!
Тарконес молча обнял его и побежал по лестнице наверх, громко сзывая
своих бойцов. Блейд повернулся к арбалетчикам Мохнача и рявкнул:
- Стреляйте! Надо удержать их подальше хоть ненадолго!
Хадров, однако, не надо было подгонять; стрел еще хватало, и они били
из своих "дыроколов" как заведенные. Разведчик прикинул, что в этот день уже
пала треть четырехруких моряков. Что ж, если парни Мохнача успеют вовремя
убраться, в живых останется восемьсот или девятьсот хадров... Три полных
экипажа...
Но где же Эдара? Нашел ли ее Тарконес?
Блейд не строил иллюзий и не надеялся на победу. Пятьсот северян -
пусть даже не таких могучих, как покойный Ристел, - возьмут его цитадель за
пару дней. Стоит им взобраться на вал, и дело будет кончено; хадры, как и
сахралты, могли биться с гигантами только на расстоянии и только из-за
укрытия. Сколько нуров его мохнатые воины сумеют положить у стен форта?
Пятьдесят? Сто?
Когда укрепления были закончены (в рекордное время - за пять дней!)
началась боевая подготовка. Вскоре выяснилось, что хадры не могут стрелять
из луков - руки мешали. Впрочем, Блейд и не рассчитывал на это оружие.
Тарконес продолжал слать ему тяжелые топоры с четырехфутовыми рукоятями и
метательные копья, начали поступать и арбалеты Они сразу пришлись хадрам по
душе - такую штуку можно было держать всеми четырьмя лапами и лупить в цель
со ста ярдов. С легкой руки Мохнача, ставшего первым помощником Блейда,
моряки прозвали их дыроколами - в досках-мишенях, с которыми тренировались
мохнатые стрелки, зияли большие дыры от тяжелых стальных стрел. Но арбалетов
было мало, хотя люди Тарконеса собирали в день не десять, а пятнадцать штук.
Особая группа из восьмидесяти крепких хадров день и ночь пробивала
подземный ход из виллы на другую сторону холма. Блейд не собирался губить
зря своих союзников, когда нуры захватят валы, и хадрам придется отступить
под защиту стен здания, он рассчитывал эвакуировать большую часть войска в
горы. Возможно, в живых останется шестьсот или даже девятьсот моряков; они
пересекут остров и выйдут к порту Рапай на восточном побережье Тери, где их
будут ждать четыре новеньких корабля. О себе Блейд не беспокоился, если нуры
захватят его в плен, то уж никак не убьют. Видимо, в таком случае ему
предстояло путешествие в Нурстад, но вряд ли он удостоится чести повидать
грозного князя Фарала. Он предполагал, что к тому моменту, когда корабли
карательной экспедиции вернутся в Халлот, выйдет срок трехмесячной
командировки, и компьютер вытащит его в родное измерение. Скорее всего, это
случится еще во время плавания.
Иногда Блейда подмывало бросить все военные затеи, распрощаться с милой
Эдарой, и рвануть со своими мохнатыми экипажами через горы прямо в Рапай.
Там он мог выйти в море вместе с хадрами и исчезнуть в просторах южного
океана. Существовало, однако, несколько причин, по которым он все же хотел
дать бой северянам.
Нурам требовалось выпустить пары; и если им не представятся возможность
поквитаться с главным виновником, объявленным самими териотами вне закона,
они обрушатся на город. А так перед ними была достойная цель - мерзавец,
прикончивший их лучшего бойца и подбивший на бунт рабов-хадров.
Однако Блейда подстегивало не только желание сыграть благородную роль
громоотвода. Ему не нравились нуры, но были весьма симпатичны териоты (надо
сказать, что ночные старания Эдары внесли весьма существенный вклад в это
его мнение); он собирался показать островитянам, что не боги горшки обжигают
и не боги их колют. А также - как раскалывать эти самые горшки. Рано или
поздно он уйдет, а на острове Тери сложат легенду про санура, пустившего
кровь дружине северян; может кто-то и призадумается? Главное, чтобы крови
этой было побольше.
Одна легенда уже проклюнулась на свет. Однажды Блейд спросил у Мохнача,
как тот собирается назвать свой клан и судно, на котором выйдет в море. Хадр
удивленно моргнул.
- Конечно, это будет клан Рисарса-Носача! - уверенно заявил он,
расстрогав разведчика едва ли не до слез.
- Но вам придется создать три или четыре новых племени - по числу
судов, - начал объяснять Блейд. - Не могут же все они носить мое имя.
- Верно, да не совсем. Мы уже разделились на команды, - Мохнач вытянул
переднюю руку и, загибая пальцы, начал перечислять: - Мой клан -
Рисарса-Носача; Щербатого - Носач-Победитель, Гарпуна - Быстрый Рисарс. -
Вдруг он расхохотался. - А этот дерьмодав Шрам назвал своих Носач-Нурло!
Усмехнувшись, Блейд сказал:
- Передай Шраму, чтобы он переименовал судно. Мне будет приятно, если
Шрам назовет корабль и свое новое племя "Прекрасная Эдара".
Мохнач хмыкнул и молча кивнул головой.
Разведчик не сомневался, что просьба его будет исполнена. А это
значило, что отныне по бескрайнему океану, под свист катразских ветров,
будут вечно носиться три корабля его имени и еще один, напоминающий о
прекрасной женщине с темными душистыми волосами. Четыре корабля... или три -
или два... или один... Смотря сколько хадров останется в живых после битвы.
Блейд надеялся, что хотя бы на один-единственный экипаж их хватит. И
если случится так, что в сражении падет тысяча моряков и большинство их
предводителей, то - во имя Зеленого Кита, прародителя! - пусть именно Шрам
останется в живых!
* * *
Шел тринадцатый день после заседания Совета архонтов, когда в полдень к
форту Блейда подошел внушительный обоз, который охраняло с полсотни дюжих
молодцов. К удивлению разведчика, все они были вооружены тяжелыми топорами и
арбалетами. Он спустился вниз по приставной лестнице и тут же попал в
объятия Тарконеса.
- Лучшие парни из моего отряда, - сказал кузнец, потирая лысый череп. -
Отменные стрелки, и все, как один, хотят взглянуть, какого цвета кровь у
нурешников.
Блейд вздернул бровь, но ничего не сказал. С того дня, когда Тарконес
свалил табурет в зале Совета, как-то само собой разумелось, что отбивать
северян они станут вдвоем. Видно оружейник решил, что пора собирать силы.
Тарконес дернул Блейда за руку, заставив своего рослого собеседника
пригнуться, и зашептал ему в ухо:
- Ночью пришла одномачтовая посудинка из Халлота с предупреждением. Они
обогнали большие корабли на день; значит, завтра нуры будут здесь. Я тут же
собрал своих, загрузили на телеги припасы - стрелы, дротики, горшки с жиром
и жратву - и махнули к тебе. Видишь, - он с гордостью продемонстрировал свой
шлем, уже без дельфина, - мы теперь тоже бунтари, а не стрелки териутского
гарнизона!
Блейд ухмыльнулся и хлопнул кузнеца по плечу.
- Забирайся с парнями наверх и занимай оборону на левом фланге. Но
запомни - не увлекаться! Когда я велю отступать - отступайте, и тут же - в
подземный ход. Меня они не прикончат, а вот вас порубят на дрова... Да, еще
одно... - Блейд тяжело вздохнул. - Заберешь с собой Эдару... Хоть силой,
если будет брыкаться. Потом... потом - позаботься о девочке. Ей бы хорошего
мужа...
- А с тобой что?
- Не беспокойся обо мне. Не тревожься, даже если увидишь, что нуры
волокут меня в цепях к берегу. Знаешь, Тарко, я ведь немного колдун...
сделаю вот так, - Блейд прищелкнул пальцами, - и тут же умчусь на свой
далекий остров.
Он не собирался говорить кузнецу, что щелкать нужно вовсе не ему
самому, а горбатому старику, что притаился в подземелье под древними башнями
рядом с невероятной, фантастической машиной. Вряд ли Тарконес понял бы, о
чем идет речь.
- Я гляжу, ты не слишком-то рассчитываешь на победу, первый архонт, -
недовольно пробормотал он.
- Будь реалистом, кузнец, - в тон ему ответил Блейд, - вал нам не
удержать. Но если половина твоих парней выберется из этой заварушки, уложив
по одному нуру, то вот это и будет настоящей победой. А сейчас - давай
наверх.
Ночь прошла в тревожном ожидании. Из спальни Эдары, с третьего этажа
башенки, Блейд видел, как под утро заметались факелы в порту, а потом,
оконтуривая причальные пирсы, вспыхнуло масло в огромных чанах. Итак,
хозяева с севера прибыли наводить порядок в своих заморских владениях.
Рано утром из города вытянулась длинная, сверкающая сталью змея. От
виллы до окраин Териута было миль семь-два часа быстрого хода, - но нуры
справились гораздо быстрее, за час с четвертью. Они даром времени не теряли.
В самом городе Блейд не видел ни огня, ни дыма, ни следов разрушений -
значит, архонты столковались с бравым Ратри, и теперь военачальник Мит'Канни
шел не только мстить за сына, но и ликвидировать бунт. У пирсов покачивались
три черных трехмачтовых парусника - совсем крохотных с такого далекого
расстояния. Итак, он не ошибся в своих расчетах - три корабля, пять или
шесть сотен воинов.
Когда северяне подошли, ближе и рассыпались цепью под обрывом, в
который превратился склон холма, Блейд и Тарконес сочли вражеских бойцов
более точно. Все-таки шесть сотен, не пять! Видно, Фарал был
предусмотрительным человеком.
Позади отряда халлотцы в кожаных туниках тащили десяток наскоро
сколоченных лестниц. В сотне ярдов от форта нуры перехватили и их и побежали
к обрыву. Да, они бежали, и очень быстро! В броне, которая весила не меньше
полутора сотен фунтов, с тяжеленными мечами! Четыре бойца тащили лестницу, и
за каждой проворно двигалась группа из сорока воинов. Остальные собрались
плотной группой, впереди которой стоял военачальник, Ратри, собственной
персоной! Явился, как и обещал!
Блейд подпустил атакующих на тридцать ярдов к палисаду и кивнул
горнисту. Кряжистый хадр - верный кандидат в боцманы - дунул в горн, и в
воздухе свистнули арбалетные стрелы. Не меньше десятка нуров свалились на
бегу: особо удачные выстрелы, прямо в прорези шлемов и - в мозг. И сотня
пробитых панцирей! Правда, эти выстрелы нанесли врагам только легкие
ранения; наконечники стрел пронзали металл, но углублялись в тело только на
пару дюймов. Блейду показалось, что ни одна из стрел, угодивших в грудь,
плечи и живот, не вошла глубоко.
Тем не менее нуры, ошеломленные, остановились. Два командира в
гривастых шлемах (один вел левый фланг, другой - правый) что-то прокричали,
одновременно вскинув мечи, и воины перебросили на руку висевшие за спиной
щиты. Блейд пригляделся. Из-под железных юбок доспехов торчали прикрывавшие
бедра поножи, смыкавшиеся с кожаными сапогами у колен; сами колени защищали
массивные диски с шипами, но вряд ли голенища сапог тоже были проложены
железом. Уловив, что скрип арбалетных рукоятей прекратился, Блейд сложил
ладони рупором и закричал:
- Целить в ноги! Ниже колен и в щиколотки!
Рой стрел с жужжанием вырвался сквозь бойницы палисада, и первый ряд
нуров рухнул, как подкошенный. С угрюмой улыбкой разведчик следил, как они с
ревом ворочаются на земле словно огромные сверкающие жуки; у многих голени
были прошиты насквозь, и сейчас они пытались вырвать из ран стрелы. Кое-кто
бросил щиты, но большинство не выпускали их из рук, прикрывая лица. Блейд
снова закричал:
- Добить тех, кто на земле! Приготовить дротики, топоры, масло!
Арбалетчики стали стрелять вразброд, терпеливо выжидая, когда
кто-нибудь из упавших приоткроет уязвимое место. Остальные нуры, числом
сотни три, были уже под валом вместе со своими лестницами; стрелять в них не
стоило - внизу блестела стена плотно сдвинутых щитов. Блейд оглядел шеренги
своих бойцов, двуруких и четырехруких, вытянувшиеся вдоль палисада;
восемьсот воинов с тяжелыми топорами стояли в три ряда. Им ведено было
рубить изо всех сил, как только над кольями покажется щит или шлем - даже
один северянин, перебравшийся через частокол, мог наделать изрядных хлопот.
У бойниц присели гарпунеры; эти должны были бить в прорези шлемов, в
сочленение доспехов, в любую подходящую точку. Большая часть арбалетчиков,
нашпиговав стрелами раненых нуров, уже оттянулась на тридцать ярдов от вала
- им предстояло выцеливать прорвавшихся сквозь ряды секироносцев врагов.
Однако в запасе у Блейда было еще кое-что. Когда нуры полезли вверх,
прикрываясь щитами, он гаркнул:
- Жир!
Три сотни горшков полетели вниз, разбрызгивая пылающие капли. Они
разбивались о щиты, шлемы и панцири, и струйки горящей жидкости тут же
прокладывали дорогу к незащищенной плоти. Послышались вопли боли, кто-то
завертелся, срывая доспех, и тут же метко пущенный дротик пробил ему горло.
Глядя на эту картину, Блейд жалел только об одном - что на Терн не было
нефти. Ворвань горела далеко не так хорошо, как ему хотелось.
Но тут над кольями палисада возникла первая голова в глухом железном
шлеме, раздался грохот стали о сталь, затем - сдавленный вопль, и он забыл
про ворвань, нефть и вожделенный напалм, который был сейчас так же далек,
как и бравые английские йомены с их длинными луками.
Блейд орудовал топором; меч он закрепил на спине - так, что рукоять
торчала над левым плечом. Первого нура он взял удачно - косым ударом по
прикрывавшему лицо щитку. Металлическая пластина раскололась, лезвие
прорубило нос, скулы и щеки почти до ушей и легко вышло из раны. Северянин,
не успев даже вскрикнуть, полетел вниз. Следующий прикрывался щитом, в
который вонзили топоры сразу два хадра; это позволило разведчику нанести
точный удар сверху вниз по шлему. И этот воин был убит, однако топор завяз в
металле шишака и улетел к подножию лестницы вместе с огромным телом.
Мгновенно нагнувшись, Блейд схватил другой топор. Топоров на земле уже
хватало; два хадра слева от него и один справа лежали мертвыми, хотя он не
заметил, кто и когда успел прикончить моряков. Но страшные раны
свидетельствовали, что нанесли их широкие тяжелые клинки нуров.
Он едва успел выпрямиться, как третий северянин буквально свалился на
него. К счастью, в его глазнице уже торчал дротик, и воин выл страшным воем;
однако он все еще размахивал мечом и, видимо, был боеспособен. Блейд успел
отскочить в сторону, дав противнику перевалить через частокол, и прикончил
его мощным ударом по затылку.
Затем он бросился на правый фланг - там три нура перебрались во двор и
рубили хадров, не обращая внимания на их удары. Когда разведчик добежал
туда, один гигант валялся на земле, сраженный метким выстрелом из арбалета;
второго, истекающего кровью, хадры остервенело добивали топорами. Блейд с
ходу швырнул свою секиру, угодив третьему воину прямо в шлем. Тот
пошатнулся, оглушенный, и разведчик, выдернув из-за спины меч, ударил в щель
между панцирем и нижним краем шлема. Голова великана словно соскочила с
плеч, ноги подогнулись и тело с грохотом распростерлось на залитой кровью
земле.
Блейд сунул клинок в ножны, подобрал топор и отсеченную голову нура,
потом шагнул к палисаду. Атака захлебнулась. Волоча раненых и лестницы, нуры
откатывались назад, но отступали они в полном порядке - прикрываясь щитами и
сплотив ряды. Блейд швырнул им вслед мертвую голову.
Сейчас он находился в правом углу палисада, Тарконес - в левом, ярдах в
двухстах от него. Повернувшись туда лицом, разведчик протяжно закричал:
- Эгей! Тарко! Живой?!
- Живой! - донесся ответный крик.
- Считай! Их и наших!
Что считать, было понятно обоим. Они сошлись у середины палисада и,
после недолгого спора и выглядываний наружу - для уточнения обстановки, -
решили, что нуров убито больше семидесяти, а ранено сотни полторы - в
основном, легко. Свои потери они могли оценить точнее, и результат выглядел
устрашающим: почти две сотни хадров и восемь солдат из отряда Тарконеса были
мертвы. Только на правом фланге три прорвавшихся за тын северянина успели
перебить около четырех десятков моряков.
- Три за одного! Причем они вели наступательный бой, а мы сражались,
будучи в укрытии! - Блейд покачал головой. - Плохо дело, Тарко!
Кузнец хищно оскалился.
- Пусть так! Зато я видел, какая у них кровь! Красная, как и у нас! И я
видел, как они умирают! Я, сахралт с Восточного Архипелага, своей рукой
раскроил череп нуру!
- Успокойся, Тарко. Разошли своих парней - пусть проверят, сколько
осталось стрел и дротиков у хадров. Жир весь?
- Весь...
- Ладно, - Блейд махнул рукой и начал выкликать остальных командиров: -
Мохнач! Щербатый! Гарпун! Шрам!
Гарпун был убит, располосован надвое, значит, клан Быстрого Рисарса
выйдет в море под командой другого Хозяина. Остальным Блейд приказал вывести
раненых через подземный ход, сложить в углу двора трупы павших, раздать пиво
и еду. Раненых было на удивление немного - мечи нуров били наверняка.
Вскоре во дворе появилась Эдара с помощниками, хлопоча около бочонков с
пивом. Блейд подошел к ней и коротко велел:
- Начнется вторая атака, беги к туннелю. И без разговоров!
Женщина молча кивнула, закусив губу. Он поднял бочонок, жадно напился и
поцеловал ее в шею. Потом отправился на свой наблюдательный пост в центре
палисада.
Из города к осаждающим подошел обоз с едой и питьем. Видно, обедом они
не запаслись, рассчитывали взять укрепление с ходу. Блейд наблюдал, как
дюжину тяжелораненых погрузили в повозки и отправили в Териут; все
остальные, кого пометили арбалетные стрелы, оставались в строю. Значит,
отряд нуров поуменьшился только на восемьдесят - восемьдесят пять бойцов.
Немного, если сопоставить с потерями его собственного войска.
Ратри совещался со синими помощниками и гривастых шлемах. Блейд видел,
как они подозвали одного из халлотцев - вероятно, старшего, - и стали что-то
втолковывать ему. Халлотец выслушал, поклонился и, взяв своих лошадей,
направился в город. Наверняка за лестницами, решил Блейд. Это решение было
тривиальным; при таком превосходстве в силе и вооружении целесообразней
атаковать и тридцати точках, а не в десяти.
Он кликнул Тарконеса и, велев ему наблюдать за противником, направился
к площадке перед крыльцом виллы. Выстилавшая ее мраморная мозаика изображала
океанские волны; сейчас сбоку от этого каменного водопада раскинулись восемь
огромных тел, словно прилегли отдохнуть на бережки. Это были все нуры,
прорвавшиеся за частокол; один - без головы. По приказанию Блейда их
раздели.
Со смешанным чувством восхищения и ненависти разведчик разглядывал
павших гигантов. Они не были столь высоки и могучи, как покойный Ристел: в
основном - от семи до семи с половиной футов ростом. Однако зрелище было
внушительным. Все - мощные, мускулистые, поджарые, бицепсы на правой
"мечевой" руке были развиты заметно сильнее. Раса титанов! По виду всем было
за тридцать, и Блейд понял, что Ратри привел на Тери самых опытных бойцов.
Он поднял голову, услышав голос Тарконеса. Оружейник знал его к чему,
махая рукой. Пересекая двор и участок бывшего сада, где теперь торчали
только пни да остатки вытоптанной травы, Блейд заметил, что стрелы и дротики
розданы, воинство его накормлено и пребывает в полной боевой готовности.
Хадров еще оставалось побольше тысячи; двести погибло, немногочисленные
раненые были уже на пути в горы, где их ждала группа, рывшая туннель - их
Блейд не собирался использовать в бою, а отравил вперед, велев разбить
перевалочный лагерь на полпути к Рапаю. Подземный ход начинался в подвале
башенки, под спальней Нилаты, забитой сейчас мебелью и политыми жиром
поленьями. Предполагалось поджечь все это добро, когда последний воин
спустится в туннель, и Блейд был намерен сделать это сам. Эта мера
предосторожности казалась ему излишней, он полагал, что нуры, захватив его и
плен, не станут преследовать жалких взбунтовавшихся рабов! Но - кто
предупрежден, тот вооружен!
Блейд подошел к кузнецу, внимательно наблюдавшему за лагерем врагов.
Тарконес кивнул в сторону дороги.
- Вернулся обоз. И ты посмотри, что они привезли!
Разведчик выглянул в бойницу. Так, лестницы... с полсотни штук... Ну,
этого следовало ожидать... Что еще? Молоты и какие-то железки...
- Они ограбили мою мастерскую... и все мастерские в городе, -
пробормотал Тарконес. - Видишь? Притащили сотни две тяжелых кузнечных
молотов и скобы.
- Что еще за скобы?
- Ими сбивают бревна на верфях, крепят шпангоуты и мачты к килю Только
у меня в кузнице был целый большой ящик. Хорошее крепкое железо... но
все-таки не оружейная сталь. Я их бросил... - Тарконес печально вздохнул и
поднял глаза на Блейда. - Ну, и что они собираются делать с этими молотами и
скобами?
Блейд задумчиво потер висок. Действительно, что?
- Может, хотят укрепить лестницы?
- А почему этого не сделали прямо в городе? Те же плотники, которые
сколачивали их?
- Хммм... Резонно...
- Нет, лестницы здесь ни при чем, - помотал лысой головой кузнец. -
Скорее, они загонят эти скобы в наш тын, чтоб его укрепить, - он
ухмыльнулся.
Но слова Тарконеса оказались пророческими.
Нуры зашевелились, и Блейд крикнул горнисту трубить тревогу. Хадры с
топорами и дротиками прихлынули к стене; арбалетчики были уже на местах. На
этот раз в атаку шли все северяне, и в центре их строя находился сам Ратри.
Впереди ровной цепью вышагивали полторы сотни воинов со щитами, свои
широченные клинки они держали внизу, прикрывая ноги. За этой живой стеной
тащили шестьдесят лестниц, и при каждой - двое с молотами и ворохом скоб.
Блейд сразу понял, что стрелки сумеют сделать тут немногое, и велел
стрелять, тщательно целясь в щиколотки, прирези шлемов и сочленения
доспехов. Несколько нуров из передней шеренги упали; человек пять затем
поднялись и, прихрамывая, пристроились за лестницами.
Враги приближались, а Блейд все еще не мог сообразить, что же они
задумали.
Кран лестниц легли на вал, и северяне полезли наверх под свист дротиков
и сердитое жужжание стрел. На вал, не на тын! Сжимая топор, Блейд
лихорадочно размышлял. Прошлый раз лестницы дотянулись до верха частокола, и
нуры перелезали через него, обрушиваясь на мохнатых моряков сверху. Теперь
же они скапливались на валу перед изгородью, растягиваясь вдоль нее цепочкой
на узком пространстве рядом с обрывом. Как же они рассчитывали преодолеть
бревенчатый частокол двенадцатифутовой вышины?
Во всяком случае, их позиция была сейчас весьма уязвимой, и Блейд
приказал метать вниз камни - отесанные мраморные блоки от разобранных
фонтанов и беседок. Они загрохотали по щитам, которыми северяне прикрывались
от валившихся на них метательных снарядов, и разведчик не сразу разобрал в
этом шуме стук молотов. Нуры действительно забивали скобы в бревна
частокола! Зачем? Чтобы влезть по ним наверх? При наличии длинных лестниц
эта мысль казалось нелепой!
Вдруг изгородь сотряслась. В некоторых местах бревна десятидюймового
размера, вкопанные на два ярда в землю, ходили, как мачты корабля в бурю!
При том, что с внутренней стороны частокол был еще подсыпан землей на семь
футов!
Блейд вытер холодную испарину со лба. Нуры раскачивали изгородь! Две
или три сотни чудовищно сильных мужчин, вцепившись в скобы, пытались
повалить частокол, создав бреши, остальные прикрывали их щитами. Он видел,
как несколько человек полетели вниз, к подножию обрыва, или рухнули на
лестницы, сбитые мраморными блоками; но как правило щиты и могучие руки
северян выдерживали удар двухсотфунтовых глыб. Невероятно, но так!
Тын подался сразу в десятке мест. Земля с шорохом поползла в
разверзшиеся щели, послышались испуганные крики людей и хадров, и Блейд
понял, что на это раз вал ему не удержать.
- Валите бревна на них! - закричал он, подбегая к ближайшему опасному
участку. - Валите бревна - и в дом! Быстро!
Он уперся ногой в бревно и, помогая трудившемуся над ним нуру, толкнул
изо всех сил. Бревно неожиданно вывалилось наружу, прямо на северянина, и
вместе с ним рухнуло на лестницу. Тут же упал еще десяток ближайших: нуры
отскочили, спасаясь от их ударов, кто-то с воплем полетел вниз. Затем два
десятка бойцов ринулись и брешь, карабкаясь на земляной откос. Первого Блейд
зарубил топором, второго достал мечом в горло и, пользуясь их
замешательством, побежал к дому.
Тут уже было полно хадров. В соответствии со строгим приказом, Шрам и
Серый - заместитель убитого утром Гарпуна - выводили своих бойцов через
туннель. Следующим на очереди был отряд Тарконеса, а воины Щербатого и
Мохнача держали оборону. Вилла, однако, являлась не слишком надежным
укреплением; окна были широки и многочисленны, подоконники отстояли от земли
всего ярда на полтора. Но Блейд надеялся, что сможет продержаться здесь
минут пятнадцать-двадцать; больше для эвакуации не требовалось.
Нуры подарили ему лишнее время. Ворвавшись во двор, они увлеклись
охотой за метавшимися по двору хадрами. Полсотни моряков были перебиты, но
град арбалетных стрел и дротиков из окон виллы сделал свое дело: семнадцать
зазевавшихся северян были поражены насмерть. Отряды Шрама и Серого были уже
в туннеле, наступала очередь Тарконеса.
Кузнец подбежал к скорчившемуся у окна Блейду; глаза его растерянно
блуждали.
- Не могу... - он задыхался, - не могу найти твою девчонку! Проклятье!
Куда она провалилась?
Разведчик резко выпрямился и отступил под защиту стены. Он видел, как
во дворе скапливаются нуры; однако в атаку они не переходили, ожидая,
видимо, Ратри. Их было уже сотни две.
- Пусть Щербатый уводит сейчас своих, - приказал Блейд. - Разошли
людей... Сколько их осталось?..
- Тридцать семь...
- Разошли их по этажам... пусть посмотрят в ее спальне, наверху
башни... Если не найдете, пока уходит Щербатый - в туннель! - он крепко
стиснул руки оружейника. - Прощай, Тарко! И пусть Зеленый Кит пошлет тебе
удачу!
Тарконес молча обнял его и побежал по лестнице наверх, громко сзывая
своих бойцов. Блейд повернулся к арбалетчикам Мохнача и рявкнул:
- Стреляйте! Надо удержать их подальше хоть ненадолго!
Хадров, однако, не надо было подгонять; стрел еще хватало, и они били
из своих "дыроколов" как заведенные. Разведчик прикинул, что в этот день уже
пала треть четырехруких моряков. Что ж, если парни Мохнача успеют вовремя
убраться, в живых останется восемьсот или девятьсот хадров... Три полных
экипажа...
Но где же Эдара? Нашел ли ее Тарконес?