Левицкая Ольга. Год 2004-й

   — Да ты что? Как это можно?
   — А фиг его знает? Может, он фирму открыл такую. Или просто сайт сделал. Да мало ли что! Попытка не пытка…
   Наташа в полном отпаде глядела, как неугомонная подружка набирает заветное слово. — Ну-ка, посмотрим… Та-ак! — Вывалилась страница с пятью заголовками. Элька стала быстро их читать. — Университет Мейджо… Карло де Мейджо… Бред Мейджо… Вот и все. Да, подруга, негусто мы тут накопали. Придется тебе уж как-нибудь самой.
   Выключив компьютер, она подошла к минибару и извлекла оттуда бутылку шампанского и два фужера.
   — Давай-ка, милая, раздавим по шампусику!
   — А что за повод-то?
   Элька округлила глаза.
   — Как что за повод? Целая куча! За мой салон и за твое повышение. Мы ведь твою новую должность так и не обмыли еще. Непорядок.
   Наташа фыркнула и покачала головой.
   — Ну разве тебе откажешь!…

Глава 16

   Вот уже второй месяц Наташа работала в новом, совершенно непривычном качестве начальника КБ. Валуев сдержал свое обещание, все случилось именно так, как он и говорил. После того триумфа на оперативке ему не составило особого труда «протащить» Наташу по ступенькам карьерной лестницы. Сафонов всецело доверял его чутью и дал полный карт-бланш на состав и структуру нового отдела.
   Так что внешне все было просто замечательно. Заработки ее взлетели до небес. К восемнадцати тысячам оклада прибавилась ощутимая месячная премия. И еще дополнительные тайные добавки для начальства, которые перечислялись прямо на банковский счет, дабы не травмировать рядовых сотрудников. Все вместе выходило штук под тридцать. Так что, получив зарплату за первый месяц своего руководства, Наташа просто растерялась, не зная, что делать с такой кучей денег. Она даже позвонила Эльке с предложением вернуть плату за ясновидца. Но та наотрез отказалась, предложив лучше слетать вместе летом на Гавайи.
   С самой работой как таковой тоже все быстро налаживалось. Поначалу Наташа была просто оглушена свалившимися на нее проблемами. Начальник КБ — должность уже не столько инженерная, сколько административная. Помимо генерирования идей и заданий для подчиненных, ей пришлось заниматься целой кучей всяких важных и неотложных дел. Она даже и не представляла, насколько все это трудно и сложно. И если бы не постоянная поддержка и помощь Валуева, она бы поначалу просто не справилась. Тот прекрасно понимал, в какую бурную воду он бросил «неоперенного птенчика». И насколько трудно ей с непривычки выдерживать схватки с прокаленными и прожженными ветеранами оперативок. Поэтому в первое время он буквально водил Наташу за руку, приучая ее к деловым «разборкам» и посвящая в тайны руководящей работы.
   Благодарная женщина схватывала все на лету. Как и потребовал в свое время ее покровитель, она «росла» не по дням, а по часам. Очень скоро она органично вписалась в тот самый, прежде такой закрытый и недоступный, мирок «избранных». Она с удивлением обнаружила, что все эти неприятные доселе субъекты оказались на поверку довольно милыми и симпатичными людьми. Хотя некоторые начальники, особенно технологи, как-то и бычились по привычке, но большинство сразу же приняло Наташу в свой дружный коллектив и относилось к ней вполне прилично. Некоторые даже пытались ухаживать. Так что в этом плане у единственной начальницы-женщины все складывалось вполне положительно.
   Проблема неожиданно возникла совсем с другой стороны. Наташа совершенно не ожидала, что ее назначение вызовет такой бурный протест среди бывших коллег. Это было что-то ужасное. Практически все КБ в полном составе, за исключением разве что Кулагиной, восприняло ее карьерный взлет как нечто вопиющее и абсолютно незаслуженное. Уже одно лишь присвоение ей первой категории вызвало целую массу завистливых шепотков и пересудов. А уж когда Наташа стала валуевским замом, это и вовсе переполнило чашу терпения сотрудников. С ней практически перестали разговаривать и приглашать на чай. Мужики-разработчики с хмурым видом носили чертежи на подпись, воспринимая ее замечания как личное оскорбление.
   Впрочем, пока Валуев сидел рядом, никто не смел высказываться открыто. Нового шефа все боялись как огня, прекрасно зная его неподарочный характер. Поэтому при нем в КБ держалась угрюмая недовольная дисциплина. Наташу конечно все это очень угнетало и обижало, но она стойко выдерживала всеобщую неприязнь, твердо решив не обращать ни на что внимания.
   С уходом Валуева «наверх» ситуация резко изменилась к худшему. Оставшись одна, Наташа по полной программе ощутила все «прелести» управления непослушным коллективом. Она совершенно не имела никакого уважения со стороны сотрудников. Инженеры почти в открытую игнорировали ее робкие замечания, отвечая ей ироничными ухмылками. Она по-прежнему была для них все той же Наташей-Наташкой, тихой и неавторитетной девушкой, каким-то случайным образом вылезшей наверх.
   Больше всех «выступали» неразлучные толстухи Нина и Фая, а также занудный Дон Педро. Они постоянно шипели и бормотали, возмущаясь наглой выскочкой. Остальные активно их поддерживали. Наблюдая из своей стеклянной резиденции за внеплановыми «посиделками», Наташа чувствовала, как закипает в ней ненависть к этим злобным шептунам. Теперь методы бывших кабэвских боссов вовсе не казались ей такими уж неприглядными.
   — Вот гады какие! — возмущенно думала она. — И что я им сделала? Десять лет меня давили, хоть бы кто заступился. А теперь вон как злобствуют! Сволочи! И за что они ко мне так? Когда прибавки новые делили, я им всем добилась по максимуму. Себе только три прибавила, а им всем чуть ли не в полтора раза. Правильно Андрей сказал — никто не оценит! Ни одна морда спасибо ведь не сказала! Еще и злились, что у меня больше всех. Так я начальник, мне и положено больше. Раньше давили вас как клопов, вы только бебекали как овечки. А теперь вот совсем обнаглели…

Глава 17

   — Наташа, ну ты посмотри, что эти оболдуи придумали! Ну что это такое! Прихожу, а оно лежит на стуле. Безобразие прямо.
   Аля Филимонова положила ей на стол странную кострукцию. На листе картона была установлена торчком стеклянная затычка от графина. Густо облитая засохшим клеем ПВА, она намертво присохла к подложке и представляла собой зрелище крайне мерзкое и неприличное.
   — Вот, говорят, садись на это, будет тебе сатисфакция. Поговорила бы ты с ними, а то замучили ведь…
   Наташа только вздохнула. Пожилая и глуповатая толстуха Аля была вечным объектом насмешек молодого поколения. Откуда-то всем было известно, что она являлась старой девой, и это добавляло особого «шарма» в приколы великовозрастных шутников. Особенно отличались в этом деле двое — долговязый второкатегорник Бубнов и его верный спутник Ванеев, молодой специалист из политеха.
   Изощренность их «примочек» не знала границ. Каких только они не выкидывали шуточек над доброй и безобидной Гулькой. Свое прозвище она получила давным-давно, еще от Валуева. Тот как-то обнаружил, что ее профиль на удивление схож с плакатным «голубем мира». С той поры иначе как «Гулька» за глаза Алю никто и не называл. Она почти не обращала ни на кого внимания, тихо сидела в уголке и чертила свои чертежики.
   Но в последнее время, пользуясь почти полной безнаказанностью, двое молодых дарований совсем распустились. Они начали травить ее в буквальном и переносном смысле. Принеся из столовой целый кулек молотого перца, Бубнов и Ванеев стали щедро сыпать его в чай старой деве. Обычно она, оставив чаек завариваться, уходила поболтать. В это время они и совершали свои диверсии. Слушая, как Гулька кашляет и удивляется, они ржали и потирали руки. Наконец она раскусила их трюк и стала уносить бокал с собой. Двое оболтусов не растерялись и стали сыпать перец прямо ей в заварку. Через некоторое время Аля просекла и это. Она стала использовать чай в пакетиках. Возмущенные такой наглостью, парни раздобыли несколько жгучих мексиканских стрючков и стали натирать ей края бокала. Аля чуть не плакала и жаловалась женщинам, что перец проступает у нее на груди. Бабы только хихикали и утверждали, что он проступает у нее прямо стрючками. Последним «писком» явилось распыление зловредного перца над рабочим местом Гульки. Двое садистов подкрадывались сзади к ее щитку и выдували жгучий порошок через трубочку…
   — Поговори ты с ними. Ты ведь начальница.
   Деваться было некуда. Наташа поднялась и, прихватив позорную конструкцию, направилась к ребятам.
   — Вот это что такое?
   Бубнов с Ванеевым переглянулись и заухмылялись.
   — Это сатисфактор. То есть, Фактор из города Сатиса.
   — Удовлетворитель, — добавил Ванеев.
   Наташа с укором смотрела на двух оболдуев.
   — И как вам не стыдно. Издеваетесь над женщиной. А она вам в матери годится.
   — Так она ведь не женщина, а девушка. Значит, мы ее старше.
   — Оставьте ее в покое. Лучше делом займитесь.
   — Как скажешь, начальник. Твое слово закон. — Парни с издевательскими улыбками смотрели на своего шефа. Ясно было, что им плевать на ее замечания…
   Вернувшись на место, Наташа чуть не расплакалась. — Да что же это такое! Ну никто ее не слушается! Что за беда? Не работа, а мучение одно. Прямо хоть увольняйся! Сил больше нет! — Занятая своими печальными мыслями, она не заметила, как открылась дверь, и в помещение вошел Валуев.
   — Та-ак, а чего это вы чаи гоняете в рабочее время? Что за веселье?
   При одном только звуке его голоса работа сразу закипела. Все побросали свои дела и кинулись к рабочим местам. Валуев окинул притихших инженеров угрюмым взором и проследовал к начальнице.
   — Слушай, а чего это у тебя тут за бардак? Уже не в первый раз вижу это. Какого хрена ты им позволяешь?
   Наташа расстроенно молчала. Ей очень не хотелось признаваться в своем бессилии. Но она понимала, что дальше так продолжаться не может. Она очень устала, да и на работе КБ все это сильно отражалось.
   — Ну говори, говори! Что за дела? Не слушаются что ли?
   — Не слушаются, — обреченно выдохнула она.
   Глаза Валува сузились, губы сжались в полоски.
   — Кто именно?
   — Да почти все.
   — Кто хуже всех?
   — А зачем тебе? — Наташа поняла, что сейчас он будет карать.
   — Фамилии!!! Это приказ!
   Испуганная его тоном, она назвала зачинщиков.
   — Кузьмин. И Нина с Фаей.
   — Так, вставай! Будем разбираться.
   Выйдя на середину комнаты, Валуев громко захлопал в ладоши.
   — Прошу всех подойти сюда! Собрание у нас будет.
   Видя, как перетрусившие сотрудники собираются в кучку, Наташа с удивлением осознала, что не чувствует к ним никакой жалости. Отлично зная Валуева, она вполне представляла, что именно сейчас произойдет. Невероятно, но она была полностью на его стороне! Она смотрела на его злую надменную ухмылку и понимала, что так и только так можно вести себя с подчиненными. Эти люди не понимают добра, а только кнут и плетку.
   — Так. Значит так. В последнее время по причинам, мне абсолютно непонятным, в КБ происходит падение дисциплины. Я так понимаю, вам всем надоело работать? Вас не устраивают ваши оклады? Я вам всем официально заявляю — мы здесь никого не держим! Вон дверь, скатертью дорога!
   Валуев все больше распалялся. Глядя на окаменевших инженеров злобными глазами, он казалось едва сдерживался от того, чтобы не приступить к рукоприкладству.
   — Вы что, думаете, вы тут незаменимые? Да вы хоть знаете, сколько бывших работников к нам сейчас рвутся? Весь отдел кадров завален заявлениями! И я не собираюсь держать здесь лентяев и лодырей! Так и знайте! …
   Скрипнула дверь, и в комнату зашли две тетки из соседнего отделения. В руках они держали бокалы с чаем. Увидев разъяренного начальника, они остановились и замерли.
   — Вы куда пришли?! Вы что, здесь работаете?!
   — Да нет, мы так, в гости…
   Они уже поняли, что зашли явно не вовремя и стали тихонько пятиться назад.
   — Вон отсюда!!! Еще раз здесь увижу, вообще тут останетесь навсегда!
   — Ой! Ой! — чаевницы мгновенно испарились. Валуев снова повернулся к своим. Те стояли ни живы ни мертвы.
   — Значит, бойкоты устраиваете? Я вам покажу бойкоты! Всех уволю на хрен! Кузьмин, иди сюда! Иди сюда, сказал! Ты чего тут выступаешь, жук колорадский? Давно зарядку не делал? Я тебе устрою зарядку! Чтоб сегодня же у меня заявление на столе лежало, понял? Я с тобой больше панькаться не стану! Вы, сладкая парочка, к вам тоже относится! Вы здесь больше не работаете!
   Валуев повернулся к Наташе. Та сама была в полном шоке. Такого даже она не ожидала.
   — Вы, Наталья Борисовна, соберете у них заявления. Если до конца рабочего дня у меня их не будет, завтра я их уволю по тридцать третьей. И представьте мне список тех, кто не желает работать. Уволим всех к едреней фене. Пора менять этот гадюшник. Там такие люди просятся — пальчики оближешь. А с этими пора кончать. В общем жду Вас вечером со всеми делами. Все, собрание окончено.
   В последний раз окинув взглядом потрясенных конструкторов, он повернулся и вышел, громко хлопнув дверью.

Глава 18

   В помещение повисла гробовая тишина. Побледневшие сотрудники в полном ступоре смотрели на Наташу, боясь даже пошевелиться. Она с трудом разлепила губы.
   — Закончено собрание, расходитесь уже.
   Вернувшись к себе, она обессиленно рухнула на стул. — Ну и ну! Вот это да! Словно вулкан взорвался. Как он их сделал! Да-а, Андрюша — прирожденный босс. Да какой уж тут Андрюша! Андрей Александрович! Иначе и не обратишься. А как он ее назвал-то! Вы, Наталья Борисовна… Век бы слушала. А то эти все — «Наташа». А то и вообще «Наташка». Стыдно даже. Она, начальник, с ними на «Вы», а они ей тыкают. Нет, Валуев просто чудо! И как только она раньше этого не понимала? …
   — Наталья Борисовна, можно к Вам обратиться? Обед уже, кушать-то пойдем или как?
   Татьяна Кулагина присела рядом и несколько смущенно приглашала ее в столовую. Как обычно, она улыбалась, но сейчас в ее поведении была непривычная робость. Вообще, это была единственная из женщин КБ, кто не утратил к Наташе хорошего отношения. И до самого последнего дня они всегда ходили вместе обедать.
   — Пойдемте …
   По пути в столовую они долго молчали, не зная, как начать разговор. Обе женщины чувствовали себя неловко. Наташе было жутко интересно узнать, что же думают сотрудники по поводу случившегося, но она стеснялась об этом спросить.
   — Наталья Борисовна, а можно мы с Вами на «ты» перейдем? Только между собой, конечно. Как Вы на это смотрите?
   — С удовольствием, — улыбнулась Наташа. Ей сразу стало как-то легче. Кулагина была, можно сказать, ее подругой. И ей не хотелось превращать их отношения в официальные.
   — Вот и славно! — Кулагина тоже расслабилась и повеселела. — Будем с тобой дружить. Ты уж только меня не обижай.
   — Да ладно уж, не буду. Таня, ты вот мне скажи лучше, вот как это все восприняли? Ну, ты понимаешь, о чем я.
   Кулагина вытаращила глаза и схватилась за сердце.
   — О-о-о! Эт-то было что-то! Избиение Иродом младенцев. Ну, Валуев! Не человек, а тиранозавр какой-то! Он их всех просто уничтожил. Ничего, что я «их» говорю? В общем, в КБ сейчас полный конфуз. Все трясутся за свои задницы. Еще бы! Они ведь кроме как рисовать больше ни черта и не умеют. Куда им идти? В дворники или сторожа. А ведь деньги они тут сейчас очень неплохие имеют. Так что, правильно Валуев вставил им пистон. Распустились вконец.
   — Вот и я так думаю. Построже надо с ними.
   — Не то слово! — Татьяна в запале даже остановилась. — Гноби их, Наташа, дави сало с комара! Я уж тебе сколько раз говорила, что добра у нас никто не помнит. А возьмешь их за жабры, сразу тебе и почет, и уважение. Уж ты поверь мне, грымзе старой, знаю что говорю.
   Наташа со смехом посмотрела на Татьяну, которая в свои сорок три выглядела как огурчик.
   — Ладно, уговорила. Буду давить сало, гнобить и брать за жабры…
   Чем ближе подходил конец рабочего дня, тем напряженнее становилась обстановка в КБ. Инженеры сосредоточенно пахали, не отрываясь от кульманов. Мужики забыли про свои вечные перекуры, женщины даже и не помышляли о чашке чая. То и дело кто-то с озабоченным лицом хватал чертежи и бежал к начальнице с отчетом или за советом. Заискивающе глядя в лицо, инженеры ловили каждое ее слово и восторженно соглашались со всеми замечаниями.
   — Извините, Наталья Борисовна, можно к Вам?
   Наташа подняла голову. Перед ней стояла вся «приговоренная» троица. Они мялись, не решаясь присесть, глаза у женщин были красные и заплаканные.
   — Садитесь. Вы заявления принесли?
   — Да мы вот как раз по поводу этого. — Они умоляюще смотрели на нее. — Может быть, как-то можно этот вопрос решить? Наталья Борисовна, мы Вас очень просим! Пожалуйста, поговорите с Валуевым!
   — О чем я по-вашему должна говорить? И с какой стати? — Она стала раздраженно черкать ручкой. Просители не вызывали у нее никакого сочувствия. Так вам и надо!
   — Ну насчет заявлений. Мы Вас очень просим!
   — Извините, но я совершенно не понимаю, почему я должна за вас чего-то говорить. Что вы мне сделали такого хорошего, чтобы я за вас просила? Кладите заявления на стол, и давайте закончим на этом.
   Наташа вдруг вспомнила, как когда-то наблюдала беседу Саныча с Петей. В то время она поражалась черствости и бездушию шефа. И вот теперь она разговаривает почти тем же самым тоном, теми же словами. С ума сойти!
   — Наталья Борисовна! — лица теток искривились, из глаз ручьем хлынули слезы. — Вы простите нас Христа ради! Старые мы, глупые! Да чтоб еще хоть раз! Слова больше не скажем! Простите нас пожалуйста! Все сделаем, что только скажете! Простите только! …
   Кузя шевелил толстыми губами и пытался вставить хоть словечко.
   — Вы уж извините… я виноват… я и не думал… поговорите с ним…
   Все это стало ей уже надоедать. Хлопнув ладонью по столу, Наташа остановила поток слез и уговоров.
   — Хорошо, я подумаю над этим. Но ничего не обещаю. В ножки падать я за вас точно не собираюсь. А сейчас соберите всех, я собрание проведу.
   Когда через пару минут она вышла «в народ», ее уже все ждали. Полтора десятка конструкторов столпились жалкой перепуганной кучкой. Никто не разговаривал и даже не переглядывался. Взоры всех были прикованы к листку бумаги, которой Наташа держала в руке.
   — В общем так. Слушайте меня внимательно, повторять не стану. С сегодняшнего дня вся эта ваша вольница закончилась. Отныне в КБ будет строгая дисциплина. Никаких бесед с вами я больше вести не собираюсь. За первое нарушение — выговор и депремирование. За второе — до свидания! Желающих на ваше место навалом. Мне было поручено составить список на увольнение. Он у меня есть. Но я решила взять грех на душу и сделать по-другому. Вот я кладу листок. Он пока пустой. Предлагаю всем, кого не устраивает то, что я сказала, написать здесь свою фамилию. Надеюсь, что все меня поняли. Все, можете расходиться…

Глава 19

   Она осторожно постучалась в дверь кабинета.
   — Можно?
   — Заходи, гостем будешь.
   Прикрыв за собой дверь, Наташа подошла к столу шефа и села напротив. Тот снова уткнулся в документы. — Погоди чуток, щас закончу.
   Наташа оперлась подбородком о ладонь и стала почти в упор разглядывать своего ангела-хранителя. Она не переставала поражаться. Как же она в нем так ошибалась раньше? Просто сказка, а не человек! И ведь что самое интересное, он ведь абсолютно не изменился за последнее время. Может, даже еще злее стал. Но почему же она теперь с таким восторгом воспринимает все его поступки? Неужели она сама переменилась? Или это он ее так изменил? …
   Наконец Валуев с шумом отодвинул бумаги, откинулся на спинку стула и с удовольствием потянулся. — Йе-е-а-а… Заметив странный взгляд посетительницы, он удивленно спросил:
   — Ты чего?
   — Вот ни за что не поверишь — просто сижу и на тебя любуюсь.
   Он хитро прищурился.
   — Ты кончай подлизываться. Я человек женатый. Давай показывай, чего принесла. Где заявы, списки?
   Наташу задело, что Андрей совершенно «не реагирует на импульс». Вообще ее уже давно удивляло, что он никогда не пытался ее закадрить. Неужели она вообще не интересует его как женщина? Если раньше ее это только радовало, то теперь полное отсутствие внимания со стороны шефа уже начинало немножко обижать.
   — Андрей Александрович, я вот как раз по этому поводу хотела с Вами поговорить.
   Он поднял брови.
   — А что так официально? А-а, ты ведь теперь Наталья Борисовна… — Валуев хмыкнул. — Что, приструнила своих отщепенцев? Ну давай, рассказывай, как там у вас? Кстати, можешь меня в привате Андрюшей называть. Мне это нравится.
   Наташа улыбнулась. — Плиз! — И в подробностях поведала обо всем, что произошло в КБ после его ухода. Валуев с интересом слушал и усмехался.
   — Ну вот видишь, как все просто. Давно бы мне сказала, незачем было терпеть этот бардак.
   — Да я как-то стеснялась…
   — И напрасно. Тут серьезное дело, не в бирюльки играем. Ну так что, много фамилий понаписали?
   — Да ни одной.
   — Кто бы сомневался! А с этими тремя что?
   Наташа замялась, не зная как подступиться к теме. Вообще, она бы с удовольствием рассталась с этой троицей. Но уж больно они просили…
   — Андрюш, они так умолялись, плакали. Чтобы я за них заступилась. Прямо даже не знаю. Может, оставим их? По-моему, они все поняли.
   Валуев захмыкал и закачал головой.
   — Ох, Наташка, добрая ты душа. Да на хрена они тебе сдались-то? Балласт такой. Ладно, пойду тебе навстречу, но это в последний раз. Больше не проси. Значит так. Этого козла я по-любому уволю. Раньше мы с Санычем его вместо клоуна держали, чтоб веселее было. Теперь все, хорош. Раз человек не понимает — гуд бай! А этим двум пульхериям выговор влепим с занесением. Так и скажи им: — «Вы здесь работаете до первого замечания!». Вопросы есть?
   Наташа только улыбалась, слушая его убийственные рассуждения. — Да-а, просто прирожденный босс! Неужели и я когда-нибудь так смогу?
   — Да нет, все вроде ясно.
   — Ну, раз так, тогда пора и по домам. Мы и так пересидели.
   Валуев уже собрался было подняться, как вдруг она звонко расхохоталась. Он удивленно посмотрел на женщину. — Ты чего? — А та уже просто изнемогала от хохота, со слезами на глазах показывая пальцем на окно.
   — Да что такое-то?
   — Кактус!!!
   И в самом деле, на белом подоконнике, растопырив во все стороны колючки, красовался большой зеленый кактус. И что самое интересное, пары долек у него уже явно не хватало.
   — Да он, родимый. А что смешного-то?
   — А то я не знаю, зачем он тут стоит! Пьете, начальнички?
   — Да мало ли, что мы тут делаем? Тебе-то что?
   Наташа с трудом приходила в себя.
   — Да нет, ничего. Просто вот думаю, неужели нельзя прилично выпить и закусить? Ведь денег же немеряно получаете. Вот почему так-то?
   Валуев расплылся в улыбке.
   — Ничего ты не понимаешь, девчонка! Это же традиция, ритуал! Вот мы тут собираемся, спирт из колбы разливаем, колючку режем, разговоры ведем… Знаешь, как хорошо? Ты баба, тебе этого не понять.
   — А у тебя сейчас есть?
   — А зачем тебе? — он подозрительно посмотрел на женщину. — Мало ли, что у меня есть!
   Наташа изо всех сил делала серьезное лицо.
   — Вот понимаешь, Андрей, представь себе, вот я столько лет смотрела, как вы там с Санычем бухали по вечерам. Вот бывало сидишь после работы, опять что-то не успела, чертишь, пашешь вовсю… тоска. А в углу веселье, смех, шуточки. Звон стаканов — красота! И вот я сижу и думаю: — Господи, как же им там хорошо-то! Хоть бы вот разок поменяться местами, вот так же сидеть, выпивать, закусывать кактусом и ни чем плохом не думать. Понимаешь?
   — Да уж куда понятнее, — усмехнулся Валуев. — Только я тебя спаивать не собираюсь. То, что мы тут лопаем — не для твоего желудка. Тут стаж нужен.
   Она вся подалась вперед и заныла как маленькая девочка.
   — Ну Андрю-у-шенька, ну пожалуйста! Ну только один разочек. Я больше не буду. Честно-честно!
   Шеф не выдержал ее напора и рассмеялся.
   — Ладно, так уж и быть, уговорила. Шарахнем по маленькой. Но только в первый и последний раз. Поняла?
   Она даже захлопала в ладоши.
   — Все я поняла! Наливай давай! …
   Выйдя из проходной на свежий воздух, Наташа почувствовала, как закружилась голова. Она пошатнулась и вцепилась в руку Валуева.
   — Что, повело с непривычки? А я предупреждал…
   — Да все нормально. Просто в голове что-то.
   — Знаю я, что у тебя в голове, можешь не объяснять. В общем, я тебя, такую красивую, одну домой не пущу. Пошли тачку ловить. Так уж и быть, отвезу до хаты. Держись крепче, а то скользко.
   Быстро поймав такси, Валуев усадил женщину сзади и присел рядом. Наташа заплетающимся языком скомандовала шоферу:
   — Больница тридцать пятая, а там покажу.
   Затем положила голову на плечо соседа и тут же уснула…
   Буквально через секунду ее уже кто-то тряс за плечо. С трудом разодрав глаза, Наташа не сразу смогла понять, где она находится и что, собственно, от нее хотят.
   — Больница уже! Куда дальше-то?
   — Что? А-а… — она стала с трудом ориентироваться. — Вон там поворот, направо, третий дом. Подьезд… не помню, я покажу.
   Валуев только дивился, глядючи на нее.
   — Сколько лет живу на свете, не видал коня в кювете…

Глава 20

   Отперев ключом замок, она открыла дверь.
   — Проходи в гости. Сейчас чай будем пить.