Ольга Левицкая
Год 2004-й
Пролог
— Бац!
Большущий снежок громко шлепнулся о закрытое окно. Затем еще один. И вдруг целый град снежной картечи обрушился на мутные окошки пустующего склада. Пестрая стайка детворы через заборчик весело обстреливала «цель» — серое полуподвальное здание на окраине города. Когда-то здесь располагался склад материалов местной лесопилки и вовсю кипела жизнь. Но вот уже больше года как фирма разорилась. Или проворовалась — кто ж его знает? И теперь на всей территории остался только один работник — вечно пьяный сторож Михалыч. Дед-пенсионер быстро стал излюбленным объектом «развлечения» местной пацанвы. И сейчас малолетние снайперы лихо бомбардировали окна его каптерки, с нетерпеньем ожидая момента, когда разъяренный дедок выбежит разбираться на улицу. И вот тогда начнется самая потеха. Ушлые ребятишки заранее готовили целую кучу снежков и складывали их под рукой. И когда Михалыч с воплями и проклятиями появлялся на пороге, на него обрушивался такой жуткий ураган, что его просто сметало с ног и вносило туда, откуда он только что вышел.
Но сегодня сторож почему-то не появлялся. Это было странно. «Обстрел» длился уже долго, а упрямый дедок упорно не подавал признаков жизни, даже в окно не стучал. Маленькие зарешеченные оконца склада по-прежнему молча и уныло смотрели в черноту зимнего вечера…
Колян встал с продавленного топчана и подошел к окошку. Осторожно приоткрыл тряпку, служившую у Михалыча занавеской, и стал всматриваться в темноту. Пощурившись некоторое время, он чертыхнулся и задернул шторку.
— Во козел старый! Развел паутину, урод!
Он стал стряхивать с лица налипшую гадость. Вечно ему не везет! Вот и теперь в глаз попала какая-то дрянь, никак не проморгаешься.
— Ну, что там?
— Да эти, щенки, снегом кидаются. Во уроды! Передавил бы всех!
— Ничего, подрастут — передавим!
Вся компания за столом дружно заржала. Их было шесть человек. Шесть здоровенных накачанных парней в кожаных куртках. Не нужно было сильно напрягаться, чтобы понять их социальную принадлежность. Бандиты. В полумраке комнаты казалось, что они все одинаковые, как близнецы. Короткие стрижки, мощные шеи, квадратные плечи. И лица — тупые и неподвижные, как у манекенов. Даже когда они смеялись, возникало ощущение, что они только притворяются. А на самом деле смеется кто-то другой, у них за спиной.
— А если они стекло бахнут?
— Да ладно, не парься. Уже скоро приедут. — Джеф с силой потянулся, заскрипев суставами, и встал из-за стола. Почесав бритый затылок, он приказал: — Так, хватит жрать! Убирайте поляну — чтоб чисто было. И три стула вот сюда, к стенке. Жерех, протри их, чтоб ни крохи, ни пыли!
Посмотрев, как закипела работа, старшой довольно кивнул и направился в соседнюю комнату. Толкнув хилую дверцу, он вошел внутрь и остановился, вглядываясь.
Комната представляла собой совершенно жуткое зрелище. Было ощущение, что здесь находилась самая настоящая скотобойня, какая-то страшная мясорубка. Все в ней — пол, стены и даже потолок — было забрызгано кровью. В темноте кровь проступала черными пятнами, словно какой-то безумный декоратор дал себе волю оторваться в своих причудливых фантазиях. Макс включил фонарик и направил его на людей, лежавших вповалку у стены. Пятеро голых мужчин, связанных по рукам и ногам, с ужасом смотрели на него. Рты у них были заклеены скотчем, и все они были прикованы наручниками к отопительной трубе, проходящей через всю стену. В другом углу лежал маленький старичок. Он не был связан и не был прикован. Он был мертв.
Бандит подошел к жертвам, присел на корточки и стал разглядывать, светя фонариком. Почти все они были взрослыми мужчинами, за исключением одного, почти мальчишки. Ярко выраженные «лица кавказской национальности». Тела троих были изукрашены замысловатыми татуировками. Еще два дня назад это были крутые парни, уверенные в себе и не боявшиеся ни бога, ни черта. Их было почти сорок человек — кавказское братство, державшее под контролем все рынки заречной части города. Они убивали, грабили и насиловали, и казалось, что так будет всегда. А сейчас их осталось только пять человек — головка банды, бригадиры. Все рядовые быки уже были мертвы. И смерть их была страшной. Убийцы знали только один способ — отрезать голову врага. И только вживую. И медленно, очень медленно. Это был их фирменный стиль.
Но те, кто сейчас валялись на грязном полу кладовки, не считали, что им повезло. Вот уже двое суток их непрерывно истязали и мучили, подвергая самым изуверским пыткам. Бригада палачей действовала как на конвейере. Одни работали, другие отдыхали. Когда жертвы теряли сознание, их приводили в чувство нашатырем и продолжали пытать. Страшные раны и ожоги покрывали их тела. Лица превратились в кровавые бесформенные маски. По всей комнате валялись отрубленные пальцы. Люди уже давно перешагнули тот порог боли, до которого еще возможно сопротивляться, и теперь мечтали только об одном — о смерти, все равно какой…
Джеф продолжал разглядывать дело рук своих, как вдруг в кармане зазвонил мобильник. Он мгновенно выхватил его и приложил к уху.
— Ага, понял! У меня все тип-топ. Жду. — Быстро поднявшись, он вернулся к своим. — Так, братва: начальство на подходе! Тащи козлов сюда — там тесно. Двое спеклись, дайте им нюхнуть. И быстро, быстро!
Бандиты бросились к кавказцам и стали отстегивать их от батареи. В темноте и тесноте, толкаясь и матерясь вполголоса, они за ноги выволакивали изувеченные тела и раскладывали их в большой комнате, прямо перед тремя стульями.
— Ровнее ложьте, ровнее, чтоб красиво было! Мордой сюда! — Джеф командовал, словно заправский режиссер. — Ты чо, Колян, больной что ли? Куда хрыча тащищь?
Грузный Колян, который все еще никак не мог проморгаться, слезящимися глазами посмотрел вниз. На полу лежало маленькое тщедушное тело ни в чем неповинного старичка-сторожа. Его седая голова была неестественно откинута вбок, сухие старческие руки сжаты в кулачки, в глазах застыло выражение предсмертного ужаса.
— Да, попал дедок под раздачу… Ладно, все равно бы коньки отбросил. — И он поволок тело обратно…
Заброшенная дорога вдруг оживилась. Вдалеке показались огоньки светящихся фар. Они стали быстро приближаться, раздался гул мощных моторов, из темноты появились очертания машин. Уставшие ждать сторожа мальчишки, раскрыв рот, наблюдали, как к воротам склада один за другим подъезжали три огромных джипа с затемненными стеклами. Спустя мгновение вся ватага бросилась врассыпную.
К остановившимся машинам уже выбегал Джеф. На его доселе непроницаемом лице теперь была печать высшей степени озабоченности. Он сделал знак ОКЕЙ, из двух машин стали выходить бандиты. Собственно, они не выходили, а просто выскакивали. Все происходило очень быстро и слаженно. Двое сразу же прошли внутрь, несколько человек заняли позиции по периметру, остальные бросились к третьей, бронированной машине — открывать дверцы. Дальше все происходило как при замедленной съемке.
Медленно, рука за рукой, нога за ногой, из джипа вылезли трое гориллоподобных амбалов. К ним тут же подбежал Джеф, и стал скороговоркой докладывать ситуацию на складе. Хозяева слушали с непроницаемыми лицами, изредка обмениваясь короткими фразами. Телохранители стояли чуть поодаль, готовые броситься на любое шевеление в кустах. Наконец, один из боссов, видимо старший, кивнул, и все направились к двери.
Пройдя по небольшому коридору, вдоль которого уже выстроилась охрана, процессия вошла в комнату несчастного сторожа. Там уже предупредительно был включен свет, и все готово к приему высоких гостей. Бандиты, старые и вновь прибывшие, выстроились вдоль стен. С трудом протиснувшись через узкую дверь, хозяева остановились.
— Ничего себе натюрморт…
По комнате веером лежали пятеро голых кавказцев. Уложены они были «по лежке смирно», очень ровно и аккуратно. Приведенные в сознание нашатырем, они затравленно смотрели на своих палачей, понимая, что конец уже близок.
Бандиты уселись на стулья, которые жалобно заскрипели под неподъемным весом. Старший впился взглядом в кавказца, лежащего посередине и медленно процедил:
— Ну что, Мамед, Ю ОКЕЙ?
— Ю ОЛРАЙТ? — усмехнулся другой авторитет.
Голый человек вдруг оживился. Его тело страшно выгнулось, руки рвали наручники в последней попытке освободиться. Он вытаращил глаза и застонал, замычал в бессильной муке, пытаясь что-то сказать.
— Он что-то хочет?
— Неясно. Джеф, помоги ему!
Ухмыляющийся от удовольствия бандит взял со стола тесак и подошел к жертве. Глаза кавказца готовы были выскочить из орбит. Он хрипел, из под скотча показалась пена. Палач взмахнул ножом и одним движением перерезал ему горло от уха до уха. Затем быстро сорвал скотч и отскочил, чтобы не попасть под кровавый поток.
Мужчина бился в пресмертных конвульсиях. Он раскрывал и закрывал рот, пытаясь вдохнуть воздух, который ему уже был не нужен.
— Чего он буровит?
— Неясно.
— Во чурка нерусская…
Они вроде бы шутили, глядя на агонию врага, но на их лицах не было и тени улыбки. Застывшие жестокие маски, упивающиеся кровавым зрелищем.
Наконец кавказец в последний раз дернулся и испустил дух. Трое бандитов встали со стульев. Казалось, что они составляют какой-то триединый организм. Настолько все делали синхронно и слаженно, словно понимали друг друга без слов.
— Ладно, пошли. Джеф, работай!
— Только медленно и печально, понял?
Штатный палач молча поднял руку к виску и отдал честь по-американски…
Когда дверь за Хозяевами закрылась, Джеф и все его пятеро подручных облегченно вздохнули, заулыбались.
— Ф-фу, пронесло! Достаем поляну!
Стол снова быстро заполнился водкой и закуской. Бандиты расселись кто на чем и стали наполнять стаканы. Оставшиеся в живых пленники со страхом смотрели на них с пола.
— Ну что, вздрогнем!
Водка после пережитых волнений пошла на ура.
— Так, коллеги, давай за дело. Через час будет труповозка. Работаем.
Все встали и пошли разбирать разложенные в углу тесаки. У каждого палача был свой личный, проверенный и опробованный многократно нож. Взять чужой считалось плохой приметой, а эти парни были очень суеверны…
Большущий снежок громко шлепнулся о закрытое окно. Затем еще один. И вдруг целый град снежной картечи обрушился на мутные окошки пустующего склада. Пестрая стайка детворы через заборчик весело обстреливала «цель» — серое полуподвальное здание на окраине города. Когда-то здесь располагался склад материалов местной лесопилки и вовсю кипела жизнь. Но вот уже больше года как фирма разорилась. Или проворовалась — кто ж его знает? И теперь на всей территории остался только один работник — вечно пьяный сторож Михалыч. Дед-пенсионер быстро стал излюбленным объектом «развлечения» местной пацанвы. И сейчас малолетние снайперы лихо бомбардировали окна его каптерки, с нетерпеньем ожидая момента, когда разъяренный дедок выбежит разбираться на улицу. И вот тогда начнется самая потеха. Ушлые ребятишки заранее готовили целую кучу снежков и складывали их под рукой. И когда Михалыч с воплями и проклятиями появлялся на пороге, на него обрушивался такой жуткий ураган, что его просто сметало с ног и вносило туда, откуда он только что вышел.
Но сегодня сторож почему-то не появлялся. Это было странно. «Обстрел» длился уже долго, а упрямый дедок упорно не подавал признаков жизни, даже в окно не стучал. Маленькие зарешеченные оконца склада по-прежнему молча и уныло смотрели в черноту зимнего вечера…
Колян встал с продавленного топчана и подошел к окошку. Осторожно приоткрыл тряпку, служившую у Михалыча занавеской, и стал всматриваться в темноту. Пощурившись некоторое время, он чертыхнулся и задернул шторку.
— Во козел старый! Развел паутину, урод!
Он стал стряхивать с лица налипшую гадость. Вечно ему не везет! Вот и теперь в глаз попала какая-то дрянь, никак не проморгаешься.
— Ну, что там?
— Да эти, щенки, снегом кидаются. Во уроды! Передавил бы всех!
— Ничего, подрастут — передавим!
Вся компания за столом дружно заржала. Их было шесть человек. Шесть здоровенных накачанных парней в кожаных куртках. Не нужно было сильно напрягаться, чтобы понять их социальную принадлежность. Бандиты. В полумраке комнаты казалось, что они все одинаковые, как близнецы. Короткие стрижки, мощные шеи, квадратные плечи. И лица — тупые и неподвижные, как у манекенов. Даже когда они смеялись, возникало ощущение, что они только притворяются. А на самом деле смеется кто-то другой, у них за спиной.
— А если они стекло бахнут?
— Да ладно, не парься. Уже скоро приедут. — Джеф с силой потянулся, заскрипев суставами, и встал из-за стола. Почесав бритый затылок, он приказал: — Так, хватит жрать! Убирайте поляну — чтоб чисто было. И три стула вот сюда, к стенке. Жерех, протри их, чтоб ни крохи, ни пыли!
Посмотрев, как закипела работа, старшой довольно кивнул и направился в соседнюю комнату. Толкнув хилую дверцу, он вошел внутрь и остановился, вглядываясь.
Комната представляла собой совершенно жуткое зрелище. Было ощущение, что здесь находилась самая настоящая скотобойня, какая-то страшная мясорубка. Все в ней — пол, стены и даже потолок — было забрызгано кровью. В темноте кровь проступала черными пятнами, словно какой-то безумный декоратор дал себе волю оторваться в своих причудливых фантазиях. Макс включил фонарик и направил его на людей, лежавших вповалку у стены. Пятеро голых мужчин, связанных по рукам и ногам, с ужасом смотрели на него. Рты у них были заклеены скотчем, и все они были прикованы наручниками к отопительной трубе, проходящей через всю стену. В другом углу лежал маленький старичок. Он не был связан и не был прикован. Он был мертв.
Бандит подошел к жертвам, присел на корточки и стал разглядывать, светя фонариком. Почти все они были взрослыми мужчинами, за исключением одного, почти мальчишки. Ярко выраженные «лица кавказской национальности». Тела троих были изукрашены замысловатыми татуировками. Еще два дня назад это были крутые парни, уверенные в себе и не боявшиеся ни бога, ни черта. Их было почти сорок человек — кавказское братство, державшее под контролем все рынки заречной части города. Они убивали, грабили и насиловали, и казалось, что так будет всегда. А сейчас их осталось только пять человек — головка банды, бригадиры. Все рядовые быки уже были мертвы. И смерть их была страшной. Убийцы знали только один способ — отрезать голову врага. И только вживую. И медленно, очень медленно. Это был их фирменный стиль.
Но те, кто сейчас валялись на грязном полу кладовки, не считали, что им повезло. Вот уже двое суток их непрерывно истязали и мучили, подвергая самым изуверским пыткам. Бригада палачей действовала как на конвейере. Одни работали, другие отдыхали. Когда жертвы теряли сознание, их приводили в чувство нашатырем и продолжали пытать. Страшные раны и ожоги покрывали их тела. Лица превратились в кровавые бесформенные маски. По всей комнате валялись отрубленные пальцы. Люди уже давно перешагнули тот порог боли, до которого еще возможно сопротивляться, и теперь мечтали только об одном — о смерти, все равно какой…
Джеф продолжал разглядывать дело рук своих, как вдруг в кармане зазвонил мобильник. Он мгновенно выхватил его и приложил к уху.
— Ага, понял! У меня все тип-топ. Жду. — Быстро поднявшись, он вернулся к своим. — Так, братва: начальство на подходе! Тащи козлов сюда — там тесно. Двое спеклись, дайте им нюхнуть. И быстро, быстро!
Бандиты бросились к кавказцам и стали отстегивать их от батареи. В темноте и тесноте, толкаясь и матерясь вполголоса, они за ноги выволакивали изувеченные тела и раскладывали их в большой комнате, прямо перед тремя стульями.
— Ровнее ложьте, ровнее, чтоб красиво было! Мордой сюда! — Джеф командовал, словно заправский режиссер. — Ты чо, Колян, больной что ли? Куда хрыча тащищь?
Грузный Колян, который все еще никак не мог проморгаться, слезящимися глазами посмотрел вниз. На полу лежало маленькое тщедушное тело ни в чем неповинного старичка-сторожа. Его седая голова была неестественно откинута вбок, сухие старческие руки сжаты в кулачки, в глазах застыло выражение предсмертного ужаса.
— Да, попал дедок под раздачу… Ладно, все равно бы коньки отбросил. — И он поволок тело обратно…
Заброшенная дорога вдруг оживилась. Вдалеке показались огоньки светящихся фар. Они стали быстро приближаться, раздался гул мощных моторов, из темноты появились очертания машин. Уставшие ждать сторожа мальчишки, раскрыв рот, наблюдали, как к воротам склада один за другим подъезжали три огромных джипа с затемненными стеклами. Спустя мгновение вся ватага бросилась врассыпную.
К остановившимся машинам уже выбегал Джеф. На его доселе непроницаемом лице теперь была печать высшей степени озабоченности. Он сделал знак ОКЕЙ, из двух машин стали выходить бандиты. Собственно, они не выходили, а просто выскакивали. Все происходило очень быстро и слаженно. Двое сразу же прошли внутрь, несколько человек заняли позиции по периметру, остальные бросились к третьей, бронированной машине — открывать дверцы. Дальше все происходило как при замедленной съемке.
Медленно, рука за рукой, нога за ногой, из джипа вылезли трое гориллоподобных амбалов. К ним тут же подбежал Джеф, и стал скороговоркой докладывать ситуацию на складе. Хозяева слушали с непроницаемыми лицами, изредка обмениваясь короткими фразами. Телохранители стояли чуть поодаль, готовые броситься на любое шевеление в кустах. Наконец, один из боссов, видимо старший, кивнул, и все направились к двери.
Пройдя по небольшому коридору, вдоль которого уже выстроилась охрана, процессия вошла в комнату несчастного сторожа. Там уже предупредительно был включен свет, и все готово к приему высоких гостей. Бандиты, старые и вновь прибывшие, выстроились вдоль стен. С трудом протиснувшись через узкую дверь, хозяева остановились.
— Ничего себе натюрморт…
По комнате веером лежали пятеро голых кавказцев. Уложены они были «по лежке смирно», очень ровно и аккуратно. Приведенные в сознание нашатырем, они затравленно смотрели на своих палачей, понимая, что конец уже близок.
Бандиты уселись на стулья, которые жалобно заскрипели под неподъемным весом. Старший впился взглядом в кавказца, лежащего посередине и медленно процедил:
— Ну что, Мамед, Ю ОКЕЙ?
— Ю ОЛРАЙТ? — усмехнулся другой авторитет.
Голый человек вдруг оживился. Его тело страшно выгнулось, руки рвали наручники в последней попытке освободиться. Он вытаращил глаза и застонал, замычал в бессильной муке, пытаясь что-то сказать.
— Он что-то хочет?
— Неясно. Джеф, помоги ему!
Ухмыляющийся от удовольствия бандит взял со стола тесак и подошел к жертве. Глаза кавказца готовы были выскочить из орбит. Он хрипел, из под скотча показалась пена. Палач взмахнул ножом и одним движением перерезал ему горло от уха до уха. Затем быстро сорвал скотч и отскочил, чтобы не попасть под кровавый поток.
Мужчина бился в пресмертных конвульсиях. Он раскрывал и закрывал рот, пытаясь вдохнуть воздух, который ему уже был не нужен.
— Чего он буровит?
— Неясно.
— Во чурка нерусская…
Они вроде бы шутили, глядя на агонию врага, но на их лицах не было и тени улыбки. Застывшие жестокие маски, упивающиеся кровавым зрелищем.
Наконец кавказец в последний раз дернулся и испустил дух. Трое бандитов встали со стульев. Казалось, что они составляют какой-то триединый организм. Настолько все делали синхронно и слаженно, словно понимали друг друга без слов.
— Ладно, пошли. Джеф, работай!
— Только медленно и печально, понял?
Штатный палач молча поднял руку к виску и отдал честь по-американски…
Когда дверь за Хозяевами закрылась, Джеф и все его пятеро подручных облегченно вздохнули, заулыбались.
— Ф-фу, пронесло! Достаем поляну!
Стол снова быстро заполнился водкой и закуской. Бандиты расселись кто на чем и стали наполнять стаканы. Оставшиеся в живых пленники со страхом смотрели на них с пола.
— Ну что, вздрогнем!
Водка после пережитых волнений пошла на ура.
— Так, коллеги, давай за дело. Через час будет труповозка. Работаем.
Все встали и пошли разбирать разложенные в углу тесаки. У каждого палача был свой личный, проверенный и опробованный многократно нож. Взять чужой считалось плохой приметой, а эти парни были очень суеверны…
Часть первая
Малыш
Глава 1
Тогда, в далеком 96-м году, когда я только основал основал свою фирму, мне даже и в голову не могло прийти, с какими трудностями придется столкнуться. Называлась она «Веста» и занималась компьютерным сервисом и торговлей. Я всегда увлекался компьютерами. Причем не только играл в игрушки. Я обожал их разбирать и собирать, возиться со всякими платами, микросхемами и всевозможными аксессуарами. Со временем я стал опытным «железячником». И по окончанию ВУЗа не пошел по специальности инженером, а устроился в ООО «Компьютерра». Собственно, подобным образом поступили девяносто процентов моих сокурсников. Шел 1995-й год. Эпоха тотального распределения уже прошла, а учили все еще по-старому, чуть ли не по Марксу. И высшее образование годилось только для закоса от армии да для престижных корочек.
Проработав годик и набравшись опыта, я, будучи уже старшим менеджером, решил основать свое собственное дело. Назанимав денег у знакомых и родственников и залезнув по уши в долги, зарегистрировал фирму с красивым греческим именем.
Поначалу все было просто ужасно. Я разрывался под градом обрушившихся на меня проблем. Спал по пять часов в сутки. Государство навалилось на меня всей мощью необъятного фискального аппарата. Проверки и комиссии сменяли одна другую, бесконечные инспекции всяких «пожарников» съедали мое время и деньги. И конечно же, рэкет. Ну как без него! Платили все и всем. Меня уже трясло при одном виде этих бритых отморозков с тупыми мордами.
Тогда было смутное время, эпоха бандитского беспредела. Крупные группировки в нашем городе только начинали формироваться, и территория еще не была поделена. Вообще, в других крупных городах этот «важный процесс» уже давно завершился. Но Приволжск всегда считался «ментовским» городом. Местные органы неплохо контролировали обстановку и по мере сил не допускали роста мафиозных структур.
Поэтому рекетом занимались все кому не лень. Любая кучка подростков, одев кожаные куртяки и «Адидасы» мнила себя местной крышей и требовала соответствующего уважения. Доходило до курьезов. Однажды ко мне ТРИ раза за день приходили «новые хозяева» и требовали бабло за защиту. Все это было бы смешно, если бы не было так грустно. Несмотря на сопливый возраст, эти ребятки во всем пытались подражать взрослым и были очень опасны. Им ничего не стоило подкараулить человека в подъезде и ударить молотком по голове. Или ножом. Не очень веселый выбор. Поэтому положение было просто невыносимым. Я уже подумывал закрывать свою контору, когда один знакомый фирмач посоветовал обратиться к некоему авторитету по кличке Борман. Он сам крышевался у того, и утверждал, что это самый лучший вариант.
Знакомый дал мне адресок. Оказалось, что Борман — неоднократно сиделый уголовник, держал в соседнем квартале точку — ЧП с оригинальным названием «Гладиолус». Чем оно занималось — тайна, покрытая мраком. Но мне это было неинтересно. Войдя в помещение с цветочным названием, находящееся на втором этаже какого-то салона красоты, я обнаружил троих парней, явно криминального типа. Они сидели за столом и резались в карты. Похоже, в буру. Игроки удивленно повернулись в мою сторону:
— Те чо, мужик?
Я замялся, не зная, как сказать.
— Я — Малышев. Мне это… начальника.
— Какого еще начальника? Ты куда пришел?
Разговор стал принимать нехороший оттенок. Я решил действовать напрямую и конкретно заявил:
— Мне Бормана!
Парни с сомнением смотрели на меня. Видно было, что моя интеллигентная внешность и невысокий рост не вызывали у них доверия. Наконец один пожал плечами и велел подойти поближе. Похлопав меня сверху донизу на предмет оружия, они наконец пропустили фраера к кабинету шефа.
Борман оказался огромным лысым мужиком, все руки которого были покрыты наколками. Когда я вошел, он как раз заканчивал давать какие-то указания по телефону. Я объяснил цель цель своего появления, назвал рекомендателя, и мы на удивление быстро договорились. За двадцать процентов моей чистой прибыли он гарантировал железную крышу и даже пообещал уладить проблемы с налоговой. Я выложил первый взнос и ушел очень довольный, в душе молясь всевышнему, чтобы все именно так и оказалось.
С этого дня все изменилось. Авторитет не обманул. Местная шантрапа почти перестала меня беспокоить. А если кто и заходил «на огонек», то я уверенно посылал их к… Борману, и вопрос закрывался сам собой. Раз в месяц ко мне заходили его люди, и я отдавал им конверт с баксами. Иногда братаны требовали квартальный отчет. И тогда я водил пальцами по графам ведомостей, объясняя им, что и как. Они смотрели немигающими глазами и уходили, предупреждая напоследок, что обманывать их — себе дороже. Да я и не собирался. У Бормана в налоговой был свой человек, он и без моих бумаг знал все.
Постепенно жизнь стала налаживаться. Росла клиентура, увеличивался оборот, Я снял новое помещение, увеличил штат сотрудников. Мы непрерывно расширяли ассортимент услуг. Правда, свободных денег хронически не оставалось, но это до поры, до времени. Явным показателем повышения моего статуса стало то, иногда за данью ко мне стал заезжать сам Борман. Я встречал его как старого друга, ставил «поляну» в кабинете, и за бутылочкой коньяка иногда решал довольно серьезные проблемы…
Проработав годик и набравшись опыта, я, будучи уже старшим менеджером, решил основать свое собственное дело. Назанимав денег у знакомых и родственников и залезнув по уши в долги, зарегистрировал фирму с красивым греческим именем.
Поначалу все было просто ужасно. Я разрывался под градом обрушившихся на меня проблем. Спал по пять часов в сутки. Государство навалилось на меня всей мощью необъятного фискального аппарата. Проверки и комиссии сменяли одна другую, бесконечные инспекции всяких «пожарников» съедали мое время и деньги. И конечно же, рэкет. Ну как без него! Платили все и всем. Меня уже трясло при одном виде этих бритых отморозков с тупыми мордами.
Тогда было смутное время, эпоха бандитского беспредела. Крупные группировки в нашем городе только начинали формироваться, и территория еще не была поделена. Вообще, в других крупных городах этот «важный процесс» уже давно завершился. Но Приволжск всегда считался «ментовским» городом. Местные органы неплохо контролировали обстановку и по мере сил не допускали роста мафиозных структур.
Поэтому рекетом занимались все кому не лень. Любая кучка подростков, одев кожаные куртяки и «Адидасы» мнила себя местной крышей и требовала соответствующего уважения. Доходило до курьезов. Однажды ко мне ТРИ раза за день приходили «новые хозяева» и требовали бабло за защиту. Все это было бы смешно, если бы не было так грустно. Несмотря на сопливый возраст, эти ребятки во всем пытались подражать взрослым и были очень опасны. Им ничего не стоило подкараулить человека в подъезде и ударить молотком по голове. Или ножом. Не очень веселый выбор. Поэтому положение было просто невыносимым. Я уже подумывал закрывать свою контору, когда один знакомый фирмач посоветовал обратиться к некоему авторитету по кличке Борман. Он сам крышевался у того, и утверждал, что это самый лучший вариант.
Знакомый дал мне адресок. Оказалось, что Борман — неоднократно сиделый уголовник, держал в соседнем квартале точку — ЧП с оригинальным названием «Гладиолус». Чем оно занималось — тайна, покрытая мраком. Но мне это было неинтересно. Войдя в помещение с цветочным названием, находящееся на втором этаже какого-то салона красоты, я обнаружил троих парней, явно криминального типа. Они сидели за столом и резались в карты. Похоже, в буру. Игроки удивленно повернулись в мою сторону:
— Те чо, мужик?
Я замялся, не зная, как сказать.
— Я — Малышев. Мне это… начальника.
— Какого еще начальника? Ты куда пришел?
Разговор стал принимать нехороший оттенок. Я решил действовать напрямую и конкретно заявил:
— Мне Бормана!
Парни с сомнением смотрели на меня. Видно было, что моя интеллигентная внешность и невысокий рост не вызывали у них доверия. Наконец один пожал плечами и велел подойти поближе. Похлопав меня сверху донизу на предмет оружия, они наконец пропустили фраера к кабинету шефа.
Борман оказался огромным лысым мужиком, все руки которого были покрыты наколками. Когда я вошел, он как раз заканчивал давать какие-то указания по телефону. Я объяснил цель цель своего появления, назвал рекомендателя, и мы на удивление быстро договорились. За двадцать процентов моей чистой прибыли он гарантировал железную крышу и даже пообещал уладить проблемы с налоговой. Я выложил первый взнос и ушел очень довольный, в душе молясь всевышнему, чтобы все именно так и оказалось.
С этого дня все изменилось. Авторитет не обманул. Местная шантрапа почти перестала меня беспокоить. А если кто и заходил «на огонек», то я уверенно посылал их к… Борману, и вопрос закрывался сам собой. Раз в месяц ко мне заходили его люди, и я отдавал им конверт с баксами. Иногда братаны требовали квартальный отчет. И тогда я водил пальцами по графам ведомостей, объясняя им, что и как. Они смотрели немигающими глазами и уходили, предупреждая напоследок, что обманывать их — себе дороже. Да я и не собирался. У Бормана в налоговой был свой человек, он и без моих бумаг знал все.
Постепенно жизнь стала налаживаться. Росла клиентура, увеличивался оборот, Я снял новое помещение, увеличил штат сотрудников. Мы непрерывно расширяли ассортимент услуг. Правда, свободных денег хронически не оставалось, но это до поры, до времени. Явным показателем повышения моего статуса стало то, иногда за данью ко мне стал заезжать сам Борман. Я встречал его как старого друга, ставил «поляну» в кабинете, и за бутылочкой коньяка иногда решал довольно серьезные проблемы…
Глава 2
— Алеша, сегодня я буду просто неотразима!
Улыбающаяся Жела повернулась ко мне и подмигнула.
Я с удовольствием разглядывал свою жену. Она стояла перед зеркалом и наводила какой-то умопомрачительный макияж. Из одежды на ней были только трусики и лифчик. Анжелочка, любовь моя. Я обожал ее. Светловолосая красавица с глазами лани и фантастической фигурой. Нежная и удивительная. Самая лучшая женщина на свете. Сегодня был большой юбилей — пять лет нашей свадьбы, и мы собирались отметить праздник в самом шикарном ресторане города…
Познакомились мы у меня на работе. Тогда, на стадии становления, я вкалывал буквально за троих — приходилось экономить на всем. И я много времени проводил в зале, помогая своему единственному продавцу. К тому же у клиентов создавалось впечатление, что на фирме целых ДВА продавца. Это добавляло конторе солидности.
И вот в один прекрасный день я, отзвонившись с утра по телефонам, вышел как обычно в зал. Олег увлеченно «обсуждал» новую модель монитора с каким-то чудаковатым мужиком. Я уже решил было подключиться к беседе, как вдруг на пороге появился ангел! Девушка мечты смотрела на меня лучистыми глазами и улыбалась моей реакции. (Потом Жела говорила, что я выглядел довольно забавно)
— Здравствуйте. Вы не подскажете, кто мне может посоветовать?
— Все, что хотите! — несколько невпопад ответил я и понял, что влюбился окончательно и бесповоротно.
Вечером я лично отвез компьютер к ней домой, настроил его. И мы пили чай вместе с ее мамой. Конечно же, я признался, что на самом деле я директор, а не продавец. А она рассказала, что заканчивает мединститут и собирается после ординатуры работать невропатологом.
А потом мы стали встречаться. Встречи были нечастые, поскольку мы оба были страшно заняты. Но как же нам было хорошо вместе! Я люблю вспоминать эти чудные вечера, когда мы, взявшись за руки, часами бродили по городу и не уставали. Мы могли говорить, а могли и подолгу молчать, глядя друг другу в глаза. Я помню наш первый поцелуй, и нежное «люблю», сказанное шепотом в нашу первую ночь…
— Лапушка, ты скоро? — Жена только молча вильнула попкой.
Я сидел в кресле, уже давно одетый в костюм и наблюдал, как она священнодействует перед зеркалом. Это было что-то! Анжела была так поглощена в этот важный процесс, что ничего не замечала вокруг. А я с наслаждением разглядывал ее прекрасное тело, поедая глазами эти длинные стройные ноги, эту круглую аппетитную попку в узких белых трусиках. И беспокойная волна желания стала подниматься по моему телу.
— Милый, подай заколку, пожалуйста. Она внизу.
Я подошел к ней и, опустившись на одно колено, поднес искомое. — Спасибо. — Жена продолжала что-то делать с волосами, но я этого уже не видел. Прямо перед моими глазами находилась самая эротичная попка в мире. Я провел ладонями по ее бедрам. Вверх-вниз, вверх-вниз. Потом стал целовать эти дивные ноги, поднимаясь все выше и выше, пока не добрался до желанных округлостей. Жена упорно делала вид, что ничего не замечает.
Желание стало распирать меня всего. Член напрягся и стал твердым, как дерево. Я тяжело дышал, покрывая поцелуями нежную кожу. Сдвинув трусики к середине, я превратил их в подобие стрингов. Открывшееся зрелище меня просто взорвало. Боже, как она великолепна! Я уже вовсю ласкал руками жену со всех сторон, забираясь и сзади, и спереди, и снизу. И наконец стал медленно, сантиметр за сантиметром стягивать трусики вниз.
— Алешенька, что ты делаешь? — прошептала жена. Мое возбуждение передалось и ей.
Я продолжал стягивать «помеху», и наконец трусики упали на ковер. Я неистово ласкал обнаженное тело, мои лихорадочные поцелуи становились все крепче и крепче. Анжела немного потеряла равновесие и расставила ноги пошире. Я ладонями раздвинул ей ягодицы и обнажил «бутон» — то самое нежное место, от которого уже невозможно оторваться. С наслаждением вдохнув самый сладкий в мире аромат — любимой женщины, я прильнул к цветку своими губами и стал ласкать языком.
— Мур-р… Мур-р… — замурлыкала жена. Она всегда так делала в этот момент. Для меня это было как сигнал к действию. Я резко поднялся и стал сбрасывать одежду. Галстук, рубашка, брюки… Я весь пылал, и казалось, что этим проклятым шмоткам не будет конца. Наконец все позади, и я полностью готов к труду и обороне. Мой член был напряжен и пульсировал, как живой. Лихорадочно расстегнув последнюю препону — лифчик на любимой, я развернул жену лицом к себе. Она смотрела на меня широко открытыми глазами и тяжело дышала:
— Алеша, только сзади! А то все снова придется делать…
Я наклонился и стал ласкать и целовать ее грудь. Нежные соски набухли и стали твердыми. Я гладил их ладонями, целовал и покусывал, пока она не застонала от возбуждения. Но я и сам был уже на полном пределе. Зайдя жене за спину, я положил руки ей на бедра. Анжела наклонилась и оперлась руками о трюмо. Несколько мгновений я разглядывал эту чудесную картину — жена как будто отдавала всю себя в мои руки. Затем глубоко вдохнул и медленно вошел в нее.
— О-о-о-й-й — игриво протянула жена. Она уже давно была вся влажная и встретила меня «с распростертыми объятиями». Я стиснул ладонями ее ягодицы и стал двигаться, постепенно ускоряя темп. Вперед-назад, вперед-назад! Все быстрее и быстрее. Мы уже оба громко стонали, напряжение достигало предела. Вперед-назад! Мой член словно неутомимый шатун вновь и вновь пронзал ее тело. С каждым движением он будто подзаряжался новой порцией огненной энергии. Вперед-назад!
Наконец я почувствовал ее первый маленький спазм. Он был лишь чуть заметен, но являлся предвестником настоящей бури. Я наклонился, обхватил жену руками и прижал к себе изо всех сил, не снижая темпа. Она словно вибрировала в моих объятиях, извиваясь бедрами. Спазмы все учащались и становились сильнее. Жена стонала громче и громче. Я сам почти уже не владел собой, опасаясь лишь одного — не кончить раньше времени. И вот оно наступило! Анжелу как будто скрутила мощная судорога, она напряглась и замерла, стиснув зубы и сжав ладони в кулаки. — О-о-о-х-х! — Я остервенело работал членом, одновременно тиская ее груди. Наши тела бились в унисон, и мы слились воедино как легендарные прародители. Ощущения были просто фантастические, запредельные. Горячая волна поднималась вверх по моему члену. Все! Я последний раз вонзился в нее изо всех сил, прижался и замер. Жгучая струя выплеснулась с такой силой, что я просто физически ощутил, как она врезалась в преграду. Кайф был просто феерический! Анжела громко вскрикнула, и мы оба замерли, содрогаясь и вздрагивая…
Когда все закончилось, мы некоторое время стояли, в полной прострации. Я обвис на женщине, опустив руки и нежно целовал в шею. — Пусти. — прошептала она. Я выпрямился и на ватных ногах направился к дивану, где и упал в изнеможении. Жена, также пошатываясь, побрела в ванную и закрылась там, включив воду.
Пока журчала вода, я лежал, бессильно раскинув руки, и думал: — Вот оно, счастье! — Совсем недавно наше счастье стало совсем полным — Желочка уже месяц как была беременна. Мы очень долго не могли завести ребенка — не получалось и все тут! Вместе ходили на бесконечные обследования. Выяснилось, что мы оба в полном порядке. В чем дело — никто не мог объяснить. Жена очень переживала и даже плакала иногда. Каждая задержка месячных воспринималась как надежда, но потом снова было разочарование. Наконец выяснилось, что все дело в ее организме. Какое-то там непростое расположение органов. Очень трудно попасть куда надо. В общем, ничего страшного. Врач рекомендовал нам нужные позы для достижения результата, и мы всерьез взялись за дело. Спустя пару недель Желочка ворвалась в мою комнату, ее глаза сияли как новогодние звезды. В руке у нее были полоски тестов. Она бросилась мне на шею и заплакала от счастья. — У нас будет РЕБЕНОК, Алеша!
Улыбающаяся Жела повернулась ко мне и подмигнула.
Я с удовольствием разглядывал свою жену. Она стояла перед зеркалом и наводила какой-то умопомрачительный макияж. Из одежды на ней были только трусики и лифчик. Анжелочка, любовь моя. Я обожал ее. Светловолосая красавица с глазами лани и фантастической фигурой. Нежная и удивительная. Самая лучшая женщина на свете. Сегодня был большой юбилей — пять лет нашей свадьбы, и мы собирались отметить праздник в самом шикарном ресторане города…
Познакомились мы у меня на работе. Тогда, на стадии становления, я вкалывал буквально за троих — приходилось экономить на всем. И я много времени проводил в зале, помогая своему единственному продавцу. К тому же у клиентов создавалось впечатление, что на фирме целых ДВА продавца. Это добавляло конторе солидности.
И вот в один прекрасный день я, отзвонившись с утра по телефонам, вышел как обычно в зал. Олег увлеченно «обсуждал» новую модель монитора с каким-то чудаковатым мужиком. Я уже решил было подключиться к беседе, как вдруг на пороге появился ангел! Девушка мечты смотрела на меня лучистыми глазами и улыбалась моей реакции. (Потом Жела говорила, что я выглядел довольно забавно)
— Здравствуйте. Вы не подскажете, кто мне может посоветовать?
— Все, что хотите! — несколько невпопад ответил я и понял, что влюбился окончательно и бесповоротно.
Вечером я лично отвез компьютер к ней домой, настроил его. И мы пили чай вместе с ее мамой. Конечно же, я признался, что на самом деле я директор, а не продавец. А она рассказала, что заканчивает мединститут и собирается после ординатуры работать невропатологом.
А потом мы стали встречаться. Встречи были нечастые, поскольку мы оба были страшно заняты. Но как же нам было хорошо вместе! Я люблю вспоминать эти чудные вечера, когда мы, взявшись за руки, часами бродили по городу и не уставали. Мы могли говорить, а могли и подолгу молчать, глядя друг другу в глаза. Я помню наш первый поцелуй, и нежное «люблю», сказанное шепотом в нашу первую ночь…
— Лапушка, ты скоро? — Жена только молча вильнула попкой.
Я сидел в кресле, уже давно одетый в костюм и наблюдал, как она священнодействует перед зеркалом. Это было что-то! Анжела была так поглощена в этот важный процесс, что ничего не замечала вокруг. А я с наслаждением разглядывал ее прекрасное тело, поедая глазами эти длинные стройные ноги, эту круглую аппетитную попку в узких белых трусиках. И беспокойная волна желания стала подниматься по моему телу.
— Милый, подай заколку, пожалуйста. Она внизу.
Я подошел к ней и, опустившись на одно колено, поднес искомое. — Спасибо. — Жена продолжала что-то делать с волосами, но я этого уже не видел. Прямо перед моими глазами находилась самая эротичная попка в мире. Я провел ладонями по ее бедрам. Вверх-вниз, вверх-вниз. Потом стал целовать эти дивные ноги, поднимаясь все выше и выше, пока не добрался до желанных округлостей. Жена упорно делала вид, что ничего не замечает.
Желание стало распирать меня всего. Член напрягся и стал твердым, как дерево. Я тяжело дышал, покрывая поцелуями нежную кожу. Сдвинув трусики к середине, я превратил их в подобие стрингов. Открывшееся зрелище меня просто взорвало. Боже, как она великолепна! Я уже вовсю ласкал руками жену со всех сторон, забираясь и сзади, и спереди, и снизу. И наконец стал медленно, сантиметр за сантиметром стягивать трусики вниз.
— Алешенька, что ты делаешь? — прошептала жена. Мое возбуждение передалось и ей.
Я продолжал стягивать «помеху», и наконец трусики упали на ковер. Я неистово ласкал обнаженное тело, мои лихорадочные поцелуи становились все крепче и крепче. Анжела немного потеряла равновесие и расставила ноги пошире. Я ладонями раздвинул ей ягодицы и обнажил «бутон» — то самое нежное место, от которого уже невозможно оторваться. С наслаждением вдохнув самый сладкий в мире аромат — любимой женщины, я прильнул к цветку своими губами и стал ласкать языком.
— Мур-р… Мур-р… — замурлыкала жена. Она всегда так делала в этот момент. Для меня это было как сигнал к действию. Я резко поднялся и стал сбрасывать одежду. Галстук, рубашка, брюки… Я весь пылал, и казалось, что этим проклятым шмоткам не будет конца. Наконец все позади, и я полностью готов к труду и обороне. Мой член был напряжен и пульсировал, как живой. Лихорадочно расстегнув последнюю препону — лифчик на любимой, я развернул жену лицом к себе. Она смотрела на меня широко открытыми глазами и тяжело дышала:
— Алеша, только сзади! А то все снова придется делать…
Я наклонился и стал ласкать и целовать ее грудь. Нежные соски набухли и стали твердыми. Я гладил их ладонями, целовал и покусывал, пока она не застонала от возбуждения. Но я и сам был уже на полном пределе. Зайдя жене за спину, я положил руки ей на бедра. Анжела наклонилась и оперлась руками о трюмо. Несколько мгновений я разглядывал эту чудесную картину — жена как будто отдавала всю себя в мои руки. Затем глубоко вдохнул и медленно вошел в нее.
— О-о-о-й-й — игриво протянула жена. Она уже давно была вся влажная и встретила меня «с распростертыми объятиями». Я стиснул ладонями ее ягодицы и стал двигаться, постепенно ускоряя темп. Вперед-назад, вперед-назад! Все быстрее и быстрее. Мы уже оба громко стонали, напряжение достигало предела. Вперед-назад! Мой член словно неутомимый шатун вновь и вновь пронзал ее тело. С каждым движением он будто подзаряжался новой порцией огненной энергии. Вперед-назад!
Наконец я почувствовал ее первый маленький спазм. Он был лишь чуть заметен, но являлся предвестником настоящей бури. Я наклонился, обхватил жену руками и прижал к себе изо всех сил, не снижая темпа. Она словно вибрировала в моих объятиях, извиваясь бедрами. Спазмы все учащались и становились сильнее. Жена стонала громче и громче. Я сам почти уже не владел собой, опасаясь лишь одного — не кончить раньше времени. И вот оно наступило! Анжелу как будто скрутила мощная судорога, она напряглась и замерла, стиснув зубы и сжав ладони в кулаки. — О-о-о-х-х! — Я остервенело работал членом, одновременно тиская ее груди. Наши тела бились в унисон, и мы слились воедино как легендарные прародители. Ощущения были просто фантастические, запредельные. Горячая волна поднималась вверх по моему члену. Все! Я последний раз вонзился в нее изо всех сил, прижался и замер. Жгучая струя выплеснулась с такой силой, что я просто физически ощутил, как она врезалась в преграду. Кайф был просто феерический! Анжела громко вскрикнула, и мы оба замерли, содрогаясь и вздрагивая…
Когда все закончилось, мы некоторое время стояли, в полной прострации. Я обвис на женщине, опустив руки и нежно целовал в шею. — Пусти. — прошептала она. Я выпрямился и на ватных ногах направился к дивану, где и упал в изнеможении. Жена, также пошатываясь, побрела в ванную и закрылась там, включив воду.
Пока журчала вода, я лежал, бессильно раскинув руки, и думал: — Вот оно, счастье! — Совсем недавно наше счастье стало совсем полным — Желочка уже месяц как была беременна. Мы очень долго не могли завести ребенка — не получалось и все тут! Вместе ходили на бесконечные обследования. Выяснилось, что мы оба в полном порядке. В чем дело — никто не мог объяснить. Жена очень переживала и даже плакала иногда. Каждая задержка месячных воспринималась как надежда, но потом снова было разочарование. Наконец выяснилось, что все дело в ее организме. Какое-то там непростое расположение органов. Очень трудно попасть куда надо. В общем, ничего страшного. Врач рекомендовал нам нужные позы для достижения результата, и мы всерьез взялись за дело. Спустя пару недель Желочка ворвалась в мою комнату, ее глаза сияли как новогодние звезды. В руке у нее были полоски тестов. Она бросилась мне на шею и заплакала от счастья. — У нас будет РЕБЕНОК, Алеша!
Глава 3
Вода в ванной продолжала журчать, я потянулся за пультом и включил телевизор. Передавали местные новости. Опять всякая ерунда типа областных депутатов, втолковывающих непонятливым горожанам, как они бьются за процветание области. Умное лицо губернатора, посетившего свиноферму и тому подобная ересь. Я уже собрался переключиться на другой канал, как пошли криминальные сводки и рука моя сама замерла на пульте.
— Сегодня утром на улице Гаугеля в мусорном баке были обнаружены пять отрезанных голов. — Диктор продолжал вещать монотонным голосом. — Выяснилось, что головы принадлежали неизвестным мужчинам среднего возраста. Тела пока не найдены. В данный момент проводится опознание убитых. Прокуратурой области заведено уголовное дело по факту…
На экране пошли кадры с места события. Камера выхватила обычные серые пятиэтажки, загаженные подъезды и ряд мусорных баков вдоль проезжей части. Вокруг было полно милиции и каких-то непонятных людей в штатском. Поодаль виднелась красная мусоровозка. Володя Скубяк, наш крим-хроникер возбужденно вещал в микрофон:
— Вот здесь, на этом самом месте сегодня утром была обнаружена очередная страшная находка. — Оператор дал мусорный бак крупным планом. — В восемь утра бригада сборщиков мусора, открыв вот этот самый бак, с ужасом увидели страшный гостинец — несколько человеческих голов. Давайте спросим у очевидцев подробности происшедшего!
На экране возникли двое пожилых небритых мужиков в грязных комбинезонах. Они испуганно таращились в камеру, очевидно не очень понимая, что происходит.
— Расскажите, пожалуйста, как это произошло?
— Чево?
— Ну, как вы это обнаружили?
Мужики замолчали, что-то усиленно соображая, потом их разом как прорвало:
— Сегодня утром на улице Гаугеля в мусорном баке были обнаружены пять отрезанных голов. — Диктор продолжал вещать монотонным голосом. — Выяснилось, что головы принадлежали неизвестным мужчинам среднего возраста. Тела пока не найдены. В данный момент проводится опознание убитых. Прокуратурой области заведено уголовное дело по факту…
На экране пошли кадры с места события. Камера выхватила обычные серые пятиэтажки, загаженные подъезды и ряд мусорных баков вдоль проезжей части. Вокруг было полно милиции и каких-то непонятных людей в штатском. Поодаль виднелась красная мусоровозка. Володя Скубяк, наш крим-хроникер возбужденно вещал в микрофон:
— Вот здесь, на этом самом месте сегодня утром была обнаружена очередная страшная находка. — Оператор дал мусорный бак крупным планом. — В восемь утра бригада сборщиков мусора, открыв вот этот самый бак, с ужасом увидели страшный гостинец — несколько человеческих голов. Давайте спросим у очевидцев подробности происшедшего!
На экране возникли двое пожилых небритых мужиков в грязных комбинезонах. Они испуганно таращились в камеру, очевидно не очень понимая, что происходит.
— Расскажите, пожалуйста, как это произошло?
— Чево?
— Ну, как вы это обнаружили?
Мужики замолчали, что-то усиленно соображая, потом их разом как прорвало: