Лейнстер Мюррей. Монстр с края света

   Вторичное посещение рощи вызвало в памяти Дрейка живые воспоминания о бурных событиях минувшей ночи. Вот глубокие борозды на земле и содранные пласты мха, оставленные когтями пойманного, но до конца сопротивлявшегося пса. Вот черные проплешины выжженной земли, где пылал разлившийся газолин. А вот следы человеческих ног, оставленные ими, когда они продирались сквозь заросли папоротниковых листьев.
   Прошлой ночью Дрейка охватил панический страх. Сейчас, в дневное время, воспоминание о том первобытном ужасе у него вызывало лишь жгучий стыд за собственную трусость. Конечно, основания для страха были: монстр определенно здесь побывал. И еще Дрейк заметил кое-что, о чем не давал забыть упрямо засевший в мозгу туманный обрывок мимолетного наблюдения. Но значение этого он тогда не успел оценить.
   Сейчас они снова прочесали чащу вдоль и поперек и снова ничего не обнаружили. Вдруг Дрейк резко остановился и сказал:
   — А ну-ка простучи почву прикладом, Томми, дружище! Я вот что думаю: если это было нечто вроде пчелиного роя, оно могло укрыться в подземных пустотах. Ищи места, где грунт либо мягкий и рыхлый, либо после удара возникнет эхо.
   У Белдена даже дыхание перехватило. Бросив на начальника восхищенный взгляд, он принялся усердно стучать по земле прикладом дробовика, притопывая для верности еще и сапогами.
   Увы, изящная гипотеза Дрейка приказала долго жить, едва успев появиться на свет. Ни рыхлого грунта, ни подземных полостей, несмотря на все старания Тома, обнаружить не удалось. Пока Белден с детской непосредственностью искал подземные тайники, Дрейк просто бродил между деревьями, рассеянно скользя взглядом по траве и корням в надежде вспомнить, что же он вчера ночью заметил. Но желание не хотело претворяться в жизнь: эпизод выпал из его памяти.
   Отказавшись от бесплодного прочесывания местности, Дрейк решил возвращаться. У административного корпуса его перехватил чем-то очень взволнованный и обеспокоенный доктор Бичем. Когда накануне Сполдинг увидел визжащего, катающегося по земле пса, ему почудилось, что на животное напало невидимое чудовище. Пса кто-то пристрелил, избавив от мучений. Труп собаки — это улика. Было решено его вскрыть, исследовать и попытаться понять, что же послужило причиной необъяснимого поведения пса. Поскольку на острове был всего один специалист, имеющий хотя бы отдаленное отношение к патологоанатомии, вскрытие и сопутствующие анализы были поручены биологу.
   — Я так и не смог выяснить, какая муха укусила собаку, — виновато сообщил начальнику Бичем. — Вся морда изодрана в клочья, до мяса, но чья это работа — самого пса или кого-то еще — с имеющимися в моем распоряжении средствами я ответить не в состоянии.
   — Если передать ваш отчет на «большую землю», — не подумав, заметил Дрейк, — их эксперты, полагаю, сумели бы разобраться. По крайней мере, вы могли бы с ними переговорить и получить инструкции. Но связи больше нет. Наша рация сгорела, а та, что в самолете, безнадежно разбита.
   — Вы помните, как радар до последнего момента фиксировал метавшуюся над гнездовьем стаю птиц? — неожиданно спросил ученый. — И как все мы пришли к поспешному заключению, что монстр находится там? Похоже, мы ошибались, иначе я не понимаю, чем объяснить исчезновение Кейси. Но все равно было бы неплохо навестить птичий базар и там поискать следы.
   — Сейчас светло, следовательно, безопасно, — кивнул Дрейк. — Вы это имели в виду, доктор?
   — Совершенно верно, — подтвердил тот, помедлил немного и нехотя добавил: — Я тут нашел кое-что любопытное, но еще не закончил исследования. Вообще-то, боюсь даже говорить, что именно, а то вы еще подумаете, будто я не совсем…
   Он сконфуженно замолчал.
   — Мне никогда не придет в голову подозревать, что у вас расстройство рассудка, доктор Бичем, — с легкой иронией произнес Дрейк. — Вне зависимости от проводимых вами исследований. Если вы подумали о Сполдинге, то он пострадал лишь по той причине, что упорно не желает анализировать свои бредовые гипотезы, прежде чем использовать их практически. В отличие от вас, доктор, его вполне устраивает роль генератора идей. А детали он готов великодушно оставить потомкам. Исследуйте на здоровье все, что хотите, только занимайтесь этим в дневное время. С наступлением темноты нам придется ограничить свободу передвижения. Ведь по острову бродит злобная, прожорливая тварь то ли из Антарктиды, то ли из другого измерения, то ли вообще из преисподней. И очень вас прошу вести себя поосторожней!
   — Это я обещаю, — кивнул биолог.
   Расставшись с немного успокоенным ученым, Дрейк начал подумывать об экспедиции на птичий базар, но в этот момент к нему подбежала запыхавшаяся Нора.
   — Бичем только что подкинул мне ценную мыслишку прогуляться к гнездовьям и взглянуть, что там натворил наш приятель, — небрежно сообщил Дрейк. — А у тебя что стряслось? И не отпирайся — я по глазам вижу!
   — Это Сполдинг! — призналась девушка и негодующе затараторила: — Сначала он заявил, что ты меня к нему ревнуешь, а потом стал жаловаться на то, что он тебя неоднократно предупреждал об опасности, но ты не слушал, и в результате погибли Кейси и две собаки! А еще ему меня жаль из-за того, что я вынуждена подчиняться такому мужлану и выполнять всякую нудную и тяжелую работу, которой тебе лень заниматься самому. Хоть ты и похвалил его за бутылки с зажигательной смесью, он все равно считает, что ты ему страшно завидуешь. Потому что это он про них первым вспомнил, а не ты! И он говорит, что твоя ревность до добра не доведет, так как затуманит тебе рассудок, заставит совершать ошибки и может дорого обойтись всем нам! И после всего этого он надеется, что я буду восхищена его откровенностью и принципиальностью!
   — Ну и как? — заинтересованно поднял бровь ее поклонник. — Ты была восхищена?
   — Я была возмущена! — обиженно воскликнула Нора. — Нет, я вела себя вежливо и тактично, потому что знаю, как тебе не хочется скандала. Только знаешь, любимый…
   Дрейк весело рассмеялся:
   — Нора, девочка моя, спасибо тебе! Спасибо за все, а главное за то, что ты есть! Хотя, честно признаться, я отдал бы все на свете, лишь бы ты сейчас оказалась в каком-нибудь другом месте, скажем, за десять тысяч миль от этого проклятого острова.
   — А я не желаю ни в какое другое место, где не будет тебя! — сверкнув глазами, запальчиво возразила девушка. — И вообще, когда я слышу, как тебя кто-то критикует, я готова его убить или на кусочки разорвать!
   Дрейк скорчил жуткую гримасу.
   — Ну все! — сделав вид, что разозлился, грозно сказал он. — Спеллингу придется ответить за то, что он посмел огорчить такую красивую девушку! Я еще не решил, как с ним поступить, но ему это в любом случае не понравится.
   Проводив Нору в кабинет, начальник базы собрал в комнате отдыха всех, кого наметил отправить в район гнездовий.
   — Я намерен поручить руководство отрядом Сполдингу, — объявил он. — Как вы знаете, у него имеются свои соображения о природе нависшей над нами угрозы. Не исключено, что ему удастся собрать доказательства правомерности выдвинутой им теории. Если он сумеет добыть информацию, позволяющую предугадать действия нашего монстра-вампира-фантома, мы сможем заманить чудовище в ловушку и навсегда от него избавиться.
   Сделав это вступление, он послал за Сполдингом и подробно проинструктировал его в присутствии четырех человек, включенных в состав поисковой партии. По инструкции руководителю группы предоставлялась абсолютная свобода действий с единственным условием: вернуться назад до наступления темноты. Основная цель отряда — выяснить причины и последствия ночного переполоха на птичьем базаре, Сполдинг при этом мог проводить любые самостоятельные расследования, которые он сочтет необходимыми. В качестве допустимой была предложена следующая версия: посетивший гнездовья монстр не нашел там пищи в нужном количестве из-за того, что было темно, переполошившиеся птицы поднялись в воздух, и потому голодное чудовище вернулось в поселок, где расправилось с несчастным Кейси.
   Сполдинг буквально раздулся от важности, хотя его бегающие глазки выдавали, что идея самой экспедиции не очень привлекала трусливого эгоиста. Но отказываться было поздно, к тому же и роль начальника с неограниченными полномочиями весьма прельщала самовлюбленного парня. Надув щеки и выпятив грудь, он окинул подчиненных суровым взглядом и скомандовал визгливым голосом:
   — Всем слушать мой приказ!
   Дрейку на мгновение даже стало жаль этого эгоистичного болвана. Но ситуация требовала от него пресечь сплетни и критические высказывания в его адрес, только сделать это надо было так, чтобы одновременно и Спеллинга поставить на место, и направить его энергию в нужное русло.
   — Только не надо ничего приказывать, мистер Сполдинг, — мягко заметил Дрейк. — Всем известно, что у вас светлая голова и масса ценных идей. Вы спокойно сможете поделиться вашими соображениями с остальными по дороге. Времени у вас для этого будет предостаточно, только постарайтесь вернуться домой до захода солнца.
   Он проводил взглядом пять удаляющихся к южной оконечности острова фигур. Открывающаяся взору панорама в который уже раз поразила Дрейка своей унылостью и отчужденностью, ее словно перенесли сюда с какой-то другой планеты. Это была пустыня, усеянная валунами и обломками скал, необитаемая и негостеприимная. Здесь ничего не росло, ничто не радовало глаз. Только серая, бесплодная, каменистая земля и такое же мрачное, затянутое свинцовыми тучами небо. Лишь с трудом различимые вдали стайки пернатых, суматошно вьющиеся над своими гнездами, чуть оживляли этот нереальный, безжизненный вид.
   Дрейк отвернулся и пошел назад. Спеллинг относился к тому типу людей, которые получают моральное удовлетворение, всячески умаляя заслуги тех, кто добился успеха, и выставляя напоказ и преувеличивая собственные достижения, даже если те не стоят и выеденного яйца. Возложив на него задание, не сулящее лавров победителя, Дрейк одним выстрелом разделался с двумя зайцами: во-первых, поддержал самолюбивого Сполдинга, а во-вторых, отправил его, чтобы он не мешался под ногами и перестал вставлять палки в колеса.
   До сумерек предстояло сделать еще очень многое. Вначале надо подумать об освещении. Импровизированные светильники, использовавшиеся минувшей ночью, — это обычные плошки или пустые консервные банки с соляркой, в которой вместо фитиля плавал свернутый жгутом клочок материи. Эти светильники безбожно коптили и воняли, и конструкция их, безусловно, нуждалась в доработке. Еще нужно было вырыть вдоль периметра с полдюжины больших ям и несколько десятков поменьше, чтобы перекрыть все подходы к поселку и добавить освещения. В районах нефтепромыслов в качестве маркеров часто используют наполненные сырой нефтью фитильные лампы. Они тоже достаточно коптят и дымят, но назначению соответствуют и обходятся дешевле, чем электрические. Таких ламп требовалось много, в первую очередь для обозначения взлетной полосы. Отсутствие связи с Гоу-Айлендом могло побудить начальство на материке отправить еще один самолет — хотя бы для рекогносцировки с воздуха. Если к тому времени поврежденный транспортник удастся убрать, присланная из бухты Гиссела машина сможет совершить посадку в любое время, даже ночью. Это помогло бы решить множество насущных проблем: восстановить связь, доставить новые генераторы и эвакуировать с острова, по крайней мере, женщин. Дрейк не мог не думать об отправке девушек. Он по-прежнему был убежден, что Норе здесь не место.
   Ему вдруг вспомнилась их последняя встреча. Что он ей тогда сказал? «Спасибо, что ты есть», кажется. Что ж, он действительно был благодарен судьбе за ее существование и до сих пор не переставал удивляться тому, что в мире может быть такое чудо, как Нора. Даже если бы она выбрала другого, а не его, Дрейка, — об этом ему не хотелось думать, — все равно он радовался бы уже одному тому, что она жива и счастлива. Для него она всегда была и будет неотъемлемой частью всего самого лучшего и доброго во Вселенной, которая, правда, в настоящий момент доставляла им много огорчений.
   В ремонтной мастерской, расположенной в крайнем ангаре, что-то непрерывно гремело, жужжало, гудело и лязгало. Дрейк решил заглянуть туда. Холлистер в закрывающей лицо сварочной маске был занят филигранной и кропотливой работой: прорезал пазы в массивной стальной балке автогеном. Заметив вошедшего, он выключил аппарат и поднял щиток маски.
   — Часть подъемного механизма, — пояснил механик, критически оглядывая балку. — Мы задумали собрать что-то наподобие той штуки, с помощью которой наши предки корчевали пни задолго до появления легированной стали, точных инструментов и прочих достижений цивилизации. Используется тот же принцип домкрата, только наоборот. Мы будем поднимать машину не снизу, а сверху, используя систему талей и рычагов в двадцать футов длиной. Каждое движение рукояти даст четверть дюйма вертикали — во всяком случае, по расчетам выходит так. А вот эта хреновина — часть подъемной платформы. Раму мы сварим из полудюймового стального проката и для верности укрепим диагональными балками. Когда все будет готово, я ее закреплю на забитых на метр в землю стальных сваях. Такая конструкция должна выдержать практически любую нагрузку, хотя транспортный самолет тоже не пушинка.
   Дрейк с любопытством посмотрел на уже готовые к сборке детали.
   — Сначала я думаю приподнять хвост и неподвижно зафиксировать его, — продолжал Холлистер. — Потом займусь правой плоскостью. Ее мы поднимем где-то на фут, не выше, чтобы не повредить другую. Тоже зафиксируем и перейдем к левой. Затем снова возьмемся за правую. Если повезет и конструкция выдержит, к концу дня я надеюсь поднять чертову машину достаточно высоко, чтобы освободить колеса шасси.
   Начальник базы одобрительно кивнул. Холлистер зажег сигарету и с наслаждением затянулся.
   — Слыхали последнюю заморочку Сполдинга?
   Дрейк ничего не ответил, он решил выслушать механика.
   — Этот малый когда-нибудь точно нарвется, — осуждающе покачав головой, проворчал тот. — Твердит всем, у кого хватает терпения его выслушать, что, судя по поведению нашего ночного гостя, у него есть мозги. Человеческие мозги. Нет, не совсем такие, но не хуже. Или даже лучше. Утверждает, будто монстр заранее все придумал и специально напал на Кейси, чтобы лишить нас генераторов, оставить в темноте и потом переловить всех поодиночке.
   Дрейк выругался. Холлистер бросил на него взгляд исподлобья.
   — Вы с ним не согласны?
   — Нет, конечно, это же полный бред! — возмутился начальник базы. — Я сомневаюсь, что и сам Спеллинг всерьез верит в эту чушь. Но люди часто прислушиваются к подобным байкам, не давая себе труда задуматься над простейшими вещами. Видите ли, в чем дело, мистер Холлистер. Человеку нужны мозги, потому что он лишен клыков и когтей. Но зачем мозги существу, которое шутя расправилось с девятью здоровыми мужчинами, да еще под градом пуль сорок пятого калибра? Чтобы добывать пищу и обороняться от врагов? Но для первого обычно хватает инстинкта, а интеллект при защите нападения действен лишь в том случае, если врагом является человек. Но у человека в природе не осталось соперников, если не считать его собственных собратьев.
   Холлистер погасил сигарету.
   — Я понял, куда вы гнете. Хотите сказать, что такой твари в природе не существует?
   — Я хочу сказать, что ее не может, не должно существовать! — возразил Дрейк. — Потому что в противном случае это существо являлось бы естественным врагом человека, как, например, кошка является естественным врагом мышки. Но можно ли представить себе мышиное племя, расселившееся по всей земле, но не имеющее понятия о существовании кошек?
   — Все верно, сэр, — согласился механик, — только Сполдинг говорит, что эта гадина попала к нам из Антарктиды.
   — Где за пять миллионов лет выработала квазичеловеческое мышление в ожидании того благословенного момента, когда к ней в логово сама забредет разумная двуногая закуска, так, что ли? — с иронией спросил Дрейк.
   — Примерно так он и рассуждал. Я только не понимаю, почему бы вам не заткнуть ему глотку?
   — Потому что он напуган гораздо сильнее остальных. А его безумные идеи
   — всего лишь защитная реакция организма. И не все из них бредовые. Хоть он и спалил радиостанцию с генераторной, его зажигательные бутылки нам здорово помогли. Может, он еще что-нибудь полезное выдумает. Но главное даже не в этом, а в том, что, глядя на него и видя, как он с ума сходит от страха, другие начинают бояться меньше — хотя бы из чувства стыда за людей, подобных Спеллингу.
   Холлистер растерянно заморгал, обдумывая сказанное.
   — М-да, пожалуй. Я-то уж точно не желаю иметь ничего общего с этим придурком. Ха! Лихо вы завернули, сэр. А мне казалось, что это я просто сам по себе такой храбрый! Ладно, вернемся к делу. Хвост, я думаю, мы успеем поднять до темноты, а вот выпустить колеса и выкатить старушку с полосы раньше завтрашнего вечера вряд ли получится.
   Дрейк вышел из ангара. Он был доволен и не стал даже торопить механика. В этом, на его взгляд, не было необходимости. Если раньше он волновался, считая, что утратил авторитет среди подчиненных, то визит в мастерскую существенно рассеял его сомнения. Люди никогда не станут бунтовать, если их руководитель чем-то озадачен. Они начинают подумывать о мятеже только в том случае, если он круглый дурак.
   Грузчики одну за другой выкатывали из ворот складского ангара пустые бочки из-под горючего, а инженер быстренько переоборудовал емкости в стационарные осветительные установки, способные при необходимости давать столб пламени высотой от десяти до двадцати футов. Возникшая проблема дозаправки топливом была решена в рабочем порядке с помощью нехитрого приспособления. Еще проще оказалось наладить поточное производство бутылок с горючей смесью и светильников-маркеров для обозначения в сумерках посадочной дорожки. Первые дюжины готовой продукции уже сошли с конвейера и были готовы к применению. Со склада принесли все паяльные лампы. Один из рабочих занимался тем, что заправлял и проверял их в работе. По замыслу инженера, они могли использоваться как оружие ближнего боя, если дойдет до рукопашной. В качестве дополнительного источника освещения Дрейк приказал собрать четыре гигантские кучи хвороста и облить их бензином. В случае нужды, каждую из них можно было поджечь одной спичкой или выстрелом из ракетницы. Вспыхнув одновременно, эти костры достаточное время будут давать не меньше света, чем десяток мощных прожекторов.
   Хотя Дрейк сделал все возможное, чтобы занять делом всех и каждого, нервозность и постоянное напряжение островитян сохранялись. Одна из девушек — заурядная толстушка по имени Гортензия — зашла в свою спальню и открыла платяной шкаф. Порывом сквозняка всколыхнуло висевший там халат. Гортензия безумно испугалась и истерически завопила. Прибежавшая на крик Элиза тоже перепугалась и присоединилась к подруге. Бросившийся на выручку с ружьем наперевес главный электрик, готовый погибнуть, защищая любимую, был, должно быть, разочарован представшей его взору картиной. Дурацкий эпизод немного развеселил трудившихся островитян, но ненадолго. Улыбки вскоре исчезли, и лица снова стали хмурыми. Люди вкалывали, словно муравьи, плохо понимая, ради чего и против кого предпринимаются столь основательные меры предосторожности. Они бы давно уже начали роптать, но у каждого в голове засело напоминание о таинственном ночном исчезновении. Кейси дежурил не один, а с напарником, был вооружен и находился в ярко освещенном квадрате. Но стоило ему на несколько секунд пересечь границу света и тьмы, как на него кто-то набросился и стал душить, если верить рассказу до сих пор не опомнившегося от шока напарника. Воспоминание об этом никому не доставляло удовольствия, тем более в такой унылый и безрадостный денек, когда сквозь сплошь затянувшие небо серые облака даже днем проникало не больше света, чем в сумерки.
   Ближе к полудню вернулась посланная на птичий базар поисковая группа. Их заметили еще издали. Сполдинг шел один, в стороне от остальных. Отправляясь к гнездовьям, он был полон великих планов и готов к потрясающим открытиям. Судя по его недовольной физиономии, ему не удалось убедить других участников партии в научной ценности сделанных ими находок. Поэтому сам он докладывать Дрейку не стал, а отправил Тома Белдена.
   — Кто-то там побывал, сэр, — начал свой рассказ молодой человек. — На каждом шагу разоренные гнезда и раздавленные яйца. Вся земля усеяна свежим пухом и перьями. Полно мертвых птиц, разбившихся о скалы в темноте при попытке сесть на гнезда. Много хромых, с подбитыми крыльями. На большом участке, где еще вчера все было сплошь покрыто гнездами, теперь только каша из яичной скорлупы, желтков, птичьих перьев и трухи раздавленных гнезд.
   — А следы видели?
   Том покачал головой.
   — Ни единого, сэр. — Он вдруг вытянул шею и уставился куда-то через плечо Дрейка. — Прошу прощения, сэр, чем это там доктор Бичем занимается?
   — Он снова прищурил глаза. — Помните, мы с вами утром искали рыхлый грунт и пустоты под землей? По-моему, он тоже ищет нечто подобное. Неужели он думает, что кто-то подкапывается под наши дома?
   Дрейк обернулся. Биолог с энтузиазмом орудовал заступом, раскапывая землю между сгоревшей радиорубкой и ремонтным ангаром, близ которого исчез Кейси. Раскопки велись очень близко к тому месту, где вчера корчился в агонии несчастный пес. Хотя об этом пока никто, кроме самого ученого, еще не знал, именно здесь Бичем увидел вчера очень странное насекомоподобное существо с пучком гибких отростков на хвосте, которое пыталось втиснуться в маленькую норку. Каждый раз, выбрасывая лопатой землю из ямки, он наклонялся и внимательно рассматривал ее.
   — Понятия не имею, что взбрело ему в голову, — пожал плечами Дрейк. — Но вернемся к нашим баранам, то бишь птичкам. Какой процент площади гнездовий пострадал прошлой ночью?
   — Не меньше четверти, — ответил Том, прикинув в уме. — И никаких следов! С другой стороны, почти все гнезда построены прямо на голой скале, где, кроме сухого дерьма и перьев, ничего нет, и следы-то не на чем оставить. Во всяком случае, мы не нашли ни одного отчетливо выраженного отпечатка, это точно.
   В полусотне ярдов от них Бичем высыпал очередную лопату, нагнулся и тут же схватил лежащий рядом маленький сачок для ловли бабочек. Аккуратно, затаив дыхание, выверенными, точными движениями, он подводил его все ближе и ближе к куче вынутого из ямы грунта. Вот он резко взмахнул и опустил сачок на осыпающийся конус. Очевидно, в ловушку кто-то попался, потому что ученый немедленно извлек откуда-то стеклянную банку и очень осторожно пересадил в нее добытый экземпляр. Быстро закрыв банку притертой стеклянной крышкой, биолог огляделся, заметил Дрейка и поманил к себе.
   — Я кое-что нашел, — объявил он дрожащим от волнения голосом. — И мне кажется, именно в этом таится причина смерти собаки, которую мне пришлось вскрывать. Смотрите!
   Он поднял банку на свет. Внутрь насыпалось немало земли и песка вперемешку с какими-то мокрыми корешками. Все это шевелилось и вздрагивало, словно кто-то пытался выбраться. Дрейк пригляделся, но ничего рассмотреть не смог.
   — Вы это искали? — с интересом спросил он. — И что же это такое?
   — Не знаю, — неохотно сказал ученый. — Прошлой ночью, когда загорелась радиорубка, я стоял здесь и услышал какой-то шорох. Нагнулся посмотреть и увидел это или очень похожее существо, уползающее в дырку в земле. Подозреваю, это оно ужалило или укусило пса, которого Сполдинг пытался спасти, разбрасывая свои дурацкие зажигалки.
   Дрейк снова обратил внимание на шевеление в банке. Какая-то мелкая живность там определенно сидела, но ничего более конкретного он пока сказать не мог.
   — Вы считаете, эта штука может оказаться ядовитой? — Он бросил на ученого недоверчивый взгляд. — Насколько мне известно, перед постройкой станции на Гоу-Айленде побывала группа экспертов, которые пришли к выводу, что на острове нет ни змей, ни ядовитых насекомых, за исключением обычных лесных паучков.
   — Я знаю, знаю, — поспешно согласился Бичем, — просто не думаю, что мы имеем дело с одним из местных видов. Полагаю, этот экземпляр мог попасть сюда вместе с… с той тварью в самолете. Притаился в одном из тюков с биологическими образцами, а при разгрузке выбрался или выпал через люк. Но я не это имел в виду. Понимаете, это существо… Оно невероятно, невозможно!
   — У меня такое ощущение, что невозможное в последнее время происходит у нас на острове слишком часто, — саркастически заметил Дрейк. — Вопрос только в том… Нет, не сходится. Такая мелочь никак не могла стать причиной исчезновения пассажиров транспортника и первой собаки. Готов допустить, что ваша находка действительно цапнула второго пса, но никогда не поверю, что она уволокла куда-то тело Брауна и задушила Кейси!