Мюррей Лейнстер
Туннель времени
1
Реактивный самолёт появился как по волшебству, промелькнув мимо геликоптера с такой быстротой, что за ним невозможно было уследить. Затем самолёт повернул, еще раз мелькнул мимо геликоптера и исчез в отдалении. Пока он совершал свои маневры, кроме раскалывающего грохота двух двигателей, ничего не было слышно. Создавалось впечатление, что они соперничают – чей мотор громче.
Самолёт улетел прочь. Когда его реактивные двигатели включались, геликоптер трясло. Тони не обратил на это никакого внимания, но сенатор Кларк что-то негодующе сказал. Тони не расслышал. Он взял наушники внутренней связи и кивнул на другую пару головой. Кларк нацепил вторые наушники, и только тогда Тони вежливо сказал:
– Что вы сказали, сэр?
Он мог бы и перекричать мотор – они с сенатором сидели близко друг к другу – но Тони не хотел кричать, он хотел быть вежливым.
Сенатор Кларк был конгрессменом Комитета Обороны. С ним следовало быть особенно вежливым. Но Тони никак не мог себя заставить сердечно улыбаться. Он знал для чего сенатор предпринял это путешествие. Для Тони он был врагом, от которого по возможности следовало избавиться. Но показывать этого не следовало. И поэтому Тони повторил:
– Что вы сказали, сэр?
Кларк раздражённо наклонился к микрофону:
– Я сказал, что здесь чертовски шумно!
– Мы летим очень низко, – объяснил Тони, – а эта модель геликоптера известна своим шумом. Слишком большой вес. И так как мы летим низко, только в пятидесяти футах, шум моторов отражается от земли.
– Зачем?
– Чтобы нас не засекли радаром, – сказал Тони. – Радары в этих краях расположены так, что не засекают предметов ниже определённой высоты. Гражданским абсолютно ни к чему знать, чем мы здесь занимаемся.
Сенатор выглянул из окна. Геликоптер пролетал над самой настоящей пустыней, внизу стлался жёлтый песок – без намёка воды и даже без привычных саксаулов. Вдалеке виднелись пики гор, горделиво вздымающихся над тем пространством, мимо которого сейчас пролетал геликоптер. Сзади не было ничего. Кларк раздражённо сказал:
– Зачем было забираться в такую глушь? И, кстати, что делал здесь этот реактивный самолёт?
Тони опять начал объяснять:
– Эта часть пустыни закрыта для всех. Реактивный самолёт с военной базы специально вылетел проверить, кто это летит. Но он опознал нашего пилота по телевизионному экрану – у него в кабине установлен экран. Он имеет право здесь летать, такое же, впрочем, как и мы.
Геликоптер летел через пустыню, поднимая под собой внизу облако песка. Нигде не было видно и признака жизни.
Кларк раздражённо пробормотал:
– Идиотизм! – и опять уставился в иллюминатор. Пустая, высушенная солнцем, голая пустыня. Казалось, сюда ещё не ступала нога человека. Тони промолчал. Среди этого жалкого однообразия находилось одно место, в которое было вложены сотни миллионов долларов и которое являлось сверхсекретным. Можно было себе представить, что конгресс не будет в восторге, когда узнает, на что все эти деньги тратились без их разрешения.
– Тайны, – проворчал Кларк. – Секретность! Не настолько уж, наверное, я неблагонадёжный, чтобы не сказать мне ни слова!
Тони только кивнул головой. Он предпочёл отделаться знаком, хотя шум моторов мешать ему не мог.
– Просто сказали поехать сюда! – продолжал неистовствовать Кларк. – Выслушать, что мне скажут, и высказать своё мнение о том, стоит ли эта работа тех денег, что в неё вложили. Я понимаю, что всё надо делать по порядку. Но почему вы мне даже не намекнули, в чём дело?
– Возможно, вы не поверили бы такому намёку, – вежливо сказал Тони. Затем ему пришло в голову, что надо было бы добавить «сэр», но в любом случае он был убеждён, что на Кларка это не подействует. Сенатор не любит неизвестности.
– Почему?
– Я бы не поверил, сэр, – сказал Тони. На сей раз он таки добавил «сэр», чтобы высказать уважение, которого не чувствовал, но которое обязан был высказывать.
Кларк фыркнул:
– Я забрался в такую даль, а мне всё ещё говорят, что я должен буду увидеть! Я, наверное, выдам секрет!
Он посмотрел на Тони.
– Меня так и подмывает приказать вам развернуться на сто восемьдесят градусов и доставить меня обратно на аэродром, откуда я смогу улететь в Вашингтон! А моё слово кое-что значит там! Мы ещё увидим!
– Вы увидите всё, сэр, – как можно более убедительно сказал Тони. – И когда вы всё увидите, ваши слова будут звучать намного убедительнее ваших догадок. Вам, может быть, и не понравится то, чем мы занимаемся, но, по крайней мере, вы будете знать, что вам не нравится и почему.
Сенатор Кларк уставился на него. Затем он плотно сжал губы и опять стал смотреть в иллюминатор на пустыню. По выражению его лица было ясно, что хоть он и не знал, что увидит, но уже точно мог сказать, что это ему не нравится.
Это было плохо. Проект Тик-Ток потому и держался в такой строгой секретности, что убедить конгресс в его необходимости было невозможно. Более того, общественное мнение Америки тоже постарается не допустить его осуществления. Ни один из членов конгресса не осмелится проголосовать за него. Нация потеряет всех своих друзей, если проект будет успешно завершён. И при этом не могло быть и речи о том, что другие государства тоже этим воспользуются. Во всём мире мог существовать только один проект Тик-Ток.
Но Тони отдал ему семь лет своей жизни, и он не мог понять, как можно быть настолько близоруким, чтобы не видеть его важности. А сенатор Кларк, даже ещё не зная в чём дело, уже имел предвзятое мнение.
Иллюминаторы геликоптера внезапно заволокло чёрным, даже переднее окно, через которое они могли видеть пилота.
– Очередная предосторожность? – ледяным тоном спросил сенатор. – Мне нельзя даже смотреть на голую пустыню, чтобы я вдруг не узнал, где нахожусь?
Тони почувствовал себя неуютно. Как можно вежливее ответил:
– Да, сэр. У нас здесь всегда так, сэр.
Существует очень много людей, которые не хотят получать слишком обширную информацию, так же как, например, носить пояс с чужими деньгами.
Но Кларк не принадлежал к их числу. Будучи представителем Комитета Обороны, он желал знать абсолютно всё. Но любые операции, связанные с проектом Тик-Ток, требовалось проводить особенно тщательно. Никто, конечно, не сомневался в лояльности сенатора, принимались самые обычные меры предосторожности против того, что сенатор мог где-нибудь что-нибудь кому-нибудь бессознательно ляпнуть.
В пассажирской кабине было абсолютно темно, слышался только рёв мотора. Геликоптер изменил свой курс. Он менял его несколько раз, пока люди, летящие в полной темноте, окончательно не потеряли всякое чувство направления.
Прошло много времени. Затем шум моторов стал иным. Геликоптер шёл на посадку. Он мягко коснулся земли и иллюминаторы вновь посветлели, так что стало видно напряжённо-хмурое и злое лицо Кларка. Тони встал.
– Здесь мы выходим, сэр, – сказал он вежливо. Кларк поднялся со своего места и безмолвно, но с выражением холодной ярости на лице, последовал за Тони на землю. Тони отошёл от геликоптера подальше. Его моторы опять начали набирать обороты, он поднялся, развернулся в обратном направлении и скрылся из виду.
Двое мужчин – Тони Ньюмен и сенатор Кларк – остались одни в ослепительном сиянии солнца, отражающегося от жёлтого песка. Ничто не указывало, что в эти места когда-нибудь ступала нога человека. Шум моторов геликоптера затих в отдалении. Наступила полная тишина, Тони переступил с ноги на ногу, и песок под его ботинками заскрипел. Кларк со злостью отвернулся. Геликоптер уже скрылся из виду, и повсюду расстилался только жёлтый песок.
– Это мне и надлежит осмотреть? – саркастически спросил Кларк.
– Нет, – сказал Тони. – Просто нам придётся несколько подождать.
Он стоял молча. Кларк пыхтел. Пустыня была мертва – в ней не было движения – и это было страшно. Только один раз Кларку удалось краешком глаза заметить какое-то перемещение. Он быстро повернулся, но увидел только что-то тёмное и непонятное, равномерно мотающееся из стороны в сторону.
Тони промолчал. На скулах Кларка заиграли желваки. Они стояли, казалось, в центре бесконечности, где ждать было нечего и неоткуда. Затем Тони кивнул головой.
Где-то у самого горизонта двигалась чёрная точка. Сзади неё поднимался клуб пыли. Точка быстро передвигалась по мёртвому пейзажу. Кларк ничего не сказал. Точка постепенно превратилась в чёрточку, затем небольшой шар, и, наконец, приобрела форму. Это была машина. Это не могло быть ничем иным. Вскоре можно было разглядеть, что это – купе защитного цвета, предназначенное специально для путешествий по песчаной местности. Машина подкатила и лихо остановилась в двух шагах от них.
Кларк сделал эти два шага и открыл дверцу.
– На заднем сиденье – фляга с водой, – сказал Тони. Сам он уселся с водителем. Шофёр был одет в гражданское, он дружески кивнул головой и выжал сцепление. Автомобиль развернулся и по старому следу поехал обратно к горизонту. По ветровому стеклу бил горячий ветер.
Самым обычным голосом шофёр спросил:
– Порядок, Тони?
– Сомневаюсь, – ответил тот. Он ни словом не обмолвился о сенаторе Кларке, но по его тону было совершенно ясно, что всё было не в порядке, и что виноват в этом был человек на заднем сиденье. Затем он в свою очередь спросил:
– Что нового?
– Приладили на кролика упряжку со звукопередатчиком, – сказал шофёр. – И Дуг подготовил видеозвуковой блок для следующих испытаний. Но что-то у них не ладится. По крайней мере, когда я уезжал, что-то было не в порядке.
Машина неслась вперёд. Позади неё поднималось облако пыли. Сенатор Кларк насмешливо сказал:
– Возможно, мне следует напомнить вам, что я могу слышать ваш разговор с шофёром. Не следует ли вам быть более осторожными и не говорить о делах в моём присутствии?
Водитель сказал:
– Простите, сэр.
– Сенатор, – сдержанно парировал Тони, – это Сэм Крейтон. Он один из наших специалистов. Ведущих специалистов.
Сенатор хмыкнул. Автомобиль продолжал мчаться под палящими лучами солнца. Место, где Тони и сенатор высадились, осталось далеко позади. Вокруг лежал безжизненный мир. Жара была невыносимой. Кларк поглядел на флягу с водой, лежащую рядом с ним, но был настолько зол, что даже не захотел утолить свою жажду.
– Понятно, – холодно сказал он. – Это очень предприимчиво с вашей стороны. Только скажите, разве не практичнее было использовать обычного шофёра? Вы всегда заставляете высокооплачиваемых специалистов выполнять эту чёрную работу?
– У него не лимитированный рабочий день, – сказал Тони. – И у меня тоже. И у большинства наших сотрудников. Генерал Кирк – официально находится в отставке. Дуг – доктор Филипс – работает днями и ночами. Сэм ведёт машину потому, что у нас нет никаких связей с внешним миром, и все работы, хоть отдалённо связанные с проектом, мы выполняем сами.
Кларк иронически на него взглянул, но промолчал. Сэм Крейтон сунул руку под сиденье и вытащил оттуда шнур, на котором висел микрофон. Он что-то проговорил туда и получил такой же невразумительный ответ. Машина замедлила скорость, и облако пыли за ней постепенно начало опадать. Они подъехали к мосту, на котором лежал большой камень, и объехали его слева, вновь остановились в центре пейзажа, ничуть не отличающегося от остальной пустыни.
Земля под ними внезапно провалилась. Они опускались десять, двадцать, тридцать футов. Затем остановка, и автомобиль вновь покатился вперёд. Позади них что-то поднялось. Плита, замаскированная под пустыню, вновь мягко встала на своё место. Машина осталась стоять в искусственной пещере с большими дверьми по одной из стен.
– Мы на месте, сэр, – сказал Тони.
Сенатор выбрался с заднего сиденья. Он явно не был потрясён. Иронически оглядевшись вокруг, он сказал:
– Это мне и придётся осматривать? Лифт в центре пустыни? А ещё что-нибудь у вас есть?
– Да, сэр, – терпеливо выдавил Тони. – Вы когда-нибудь были знакомы с Дугом – доктором Дугом Филипсом, сэр?
Кларк коротко ответил:
– Да. Очень давно.
– А с генералом Кирком? Я уже упоминал его имя. Генерал Хейвуд Кирк.
– Когда я его знал, он ещё не был генералом, – сказал Кларк. – Они здесь? Над чем они работают?
– Они работают над тем, что вы приехали осматривать, – сказал Тони Ньюмен. – Также как и я и немногие другие, они считают, что то, над чем мы работаем здесь, стоит тех денег и лет наших жизней, которые мы вложили в эту работу.
2
Они прошли сквозь большие двери в пустой, абсолютно ничем не примечательный коридор. Они шли, казалось, бесконечно долго по его вырезанным в скале извилинам. Затем они подошли к лифту. И стали медленно опускаться мимо бесчисленных этажей, одни из которых были темны, а другие ярко освещены, и по коридорам которых располагалось бесчисленное количество разнообразных приборов и безмолвствующих агрегатов. Наконец, они достигли дна пещеры. Их остановил охранник. Он кивнул Тони, но внимательно наблюдал, как тот прикладывает руку к стеклянной пластинке, которая освещалась снизу. Через секунду под пальцами Тони заиграл зеленоватый свет.
– Положите руку сюда, сэр, – вежливо сказал Ньюмен сенатору. – Отпечатки ваших пальцев были посланы нам заранее.
Кларк холодно возразил:
– В чём дело? Я уже здесь, а мне всё ещё не доверяют?
– Это единственный способ попасть внутрь, не поднимая сигнала тревоги, – настаивал Тони. – Простите, но тут ничего нельзя поделать.
Кларк положил руку на стеклянную пластинку. Через секунду из-под его пальцев тоже заструился зелёный свет, и дверь открылась. Тони указал Кларку дорогу.
Они вышли на большое открытое пространство с застеклённой крышей. Повсюду стояли различные аппараты. Увидев в центре огромный агрегат с полостями и выдвинутыми стержнями, сенатор Кларк нахмурился.
– У вас здесь атомная электростанция? – спросил он.
– Да, сэр. Мы не хотели зависеть от внешних источников энергии всё по тем же причинам, о которых я уже говорил.
Сенатор иронически хмыкнул.
Они продолжали свой путь. Прошли мимо машинного зала, в котором бесшумно работала паровая турбина, опять-таки на энергии, которую давала атомная электростанция. По мере их продвижения вперёд, этот подземный комплекс начинал казаться всё больше и больше и напоминал небольшой город где-нибудь у Средиземного моря, за исключением того, что не было уличного движения. Они увидели несколько человек. За одной из раскрытых дверей что-то торопливо печатала на машинке девушка. Народу было немного, за исключением одной толпы рабочих, возившихся у какого-то аппарата.
– Мне кажется, – угрюмо сказал сенатор, – что кучу денег угробили неизвестно на что. Сначала я думал, что несколько миллионов. Затем я решил, что не менее десяти. Сейчас я вижу, что мне просто не сосчитать этих миллионов, а конгресс об этом даже не подозревает! Вам придётся представить достаточно убедительные доказательства, что вы не выбросили деньги наших налогоплательщиков на ветер! И безо всякого разрешения конгресса!
– Мы считаем, что доказательства убедительные, сэр, – сказал Тони. – Но это правда, что Дуг, то есть доктор Филипс, сэр, сказал, что мы все можем попасть за решётку за то, что сделали.
– И вполне возможно, – сказал сенатор, – что я лично прослежу за тем, чтобы вы туда попали!
– Вполне возможно, сэр, – согласился Тони. – Но как бы то ни было, мы уже пришли.
У коридора, к которому они подошли, стояли двое охранников. Один из них снял телефонную трубку. Когда Ньюмен и Кларк подошли ближе, им махнули рукой, призывая подождать.
– Как! – насмешливо воскликнул Кларк. – Разве отпечатков моих пальцев недостаточно? Не кажется ли вам, что несколько перестраховались?
– Когда мы подошли, Дуг увидел нас по телевизору на экране, – сказал Тони. – Он приказал охранникам пропустить нас.
Они прошли по узкому коридору примерно десять ярдов. Тони нажал на дверную ручку, и они вошли в обычный до странности кабинет, какой можно увидеть повсюду, а не в самом центре пустыни, неизвестно где и в сотнях футов под землёй. Дуг Филипс встал из-за стола и сердечно пожал руку Кларку.
– Странно встретить тебя здесь, – дружелюбно сказал он. – Я рад, что именно тебя назначили проверять, куда это очередной гений разбазаривает правительственные деньги! Они могли бы послать и идиота! Ты, по крайней мере, поймёшь.
Кларк продолжал хмуриться. Он сказал как бы нехотя:
– Мы не виделись много лет, Дуг. То, что мы думали тогда друг о друге, могло быть и ошибкой. Но я не хочу судить предвзято, хотя тебе и придётся предоставить достаточно веские доказательства, что эти деньги истрачены – безо всякого ведома конгресса! – на дело.
Дуг весело кивнул головой, но Тони знал, что его собственное выражение было далеко не таким оптимистическим, и что по нему было видно, чего можно ждать от Кларка.
– Это достаточно честно! – сказал Дуг. – Тони… тебе не трудно будет сходить поискать Кирка? Я думаю, он в твоём отделе и пытается как-то обобщить последние полученные данные. Пока ты его будешь искать, я проведу сенатора по заводу и объясню ему наши преступные действия.
Тони вышел. Дуг мог вызвать Кирка простым нажатием кнопки. Ясно, что он посылал Тони, чтобы Кирк успел подготовиться к встрече с сенатором и к возможным последствиям, которые ожидали проект Тик-Ток.
Он знал, где сейчас будет Кирк, который в своё время был помощником главнокомандующего военно-воздушных сил, затем рано подал в отставку и просто исчез. Кирк много вложил в этот проект. Непосредственно связанный с правительством, он добился настолько строгой секретности, что никто ничего не знал и не подозревал. Сейчас, после стольких лет непрерывной работы, управлять тем, чем они занимались, сможет любой человек.
Тони вышел в зал Туннеля. Здесь и находился Туннель Времени. Кирк стоял и наблюдал за его открытым входом. Это была сложнейшая конструкция из стальных плит и медных спиралей, которая, казалось, но не на самом деле, начиналась от разинутой пасти входа и уходила в никуда. Туннель строили в такой строжайшей секретности, что в завершённом виде его видели всего несколько человек. Даже разные его части каждый раз собирали новые рабочие, а на место их устанавливали сами сотрудники, не щадя своих сил.
Кирк стоял, глядя на вход Туннеля. Он был открыт, и металл внутри сверкал слабым, мерцающим, голубоватым светом. У одной из стен зала Туннеля были свалены инструменты, с помощью которых его собирали. На другой стене висел небольшой шкафчик. Перед самым Туннелем находился пульт управления, за которым сидела доктор Мак-Грегор, которую обычно все называли по фамилии. На пульте были разбросаны самые разнообразные ручки и рукоятки, огромного размера переключатели, вычислители и несколько циферблатов.
– Кирк, – позвал Тони.
Кирк нетерпеливо махнул рукой, требуя тишины. Он продолжал глядеть в Туннель, который всегда немного гипнотизировал Тони во включённом состоянии. Создавалось впечатление, что огромный паук свил свою паутину, но используя сталь и медь, которая так и заманивала своим блеском.
Мак-Грегор строго сказала:
– Мы заняты, Тони!
– Я только что из Вашингтона, – сказал Тони. – Со мной приехал сенатор Кларк. Он жаждет крови, потому что мы истратили кучу денег, не поставив при этом в известность Комитет.
Кирк вновь нетерпеливо махнул рукой и сжато спросил:
– Энн, как сердцебиение?
– Доктор Мак-Грегор уверенным жестом повернула какую-то ручку на пульте управления. Она сделала это слегка небрежно, как человек слишком хорошо знающий и понимающий, но Тони знал, что так оно и было.
Лёгкий, дрожащий звук, которого Тони раньше не замечал, стал громче: «Тумпа-тумп, тумпа-тумп, тумпа-тумп».
– По крайней мере, там есть воздух, – облегчённо сказал Кирк. – Он двигается?
– Координата четыре меняется. – Она быстро что-то переключила. Звук «тумпа-тумп» продолжал идти так же размеренно.
– Я его перемещаю, – сказала она. – Полсекунды – и проверка, затем опять полсекунды – и проверка. Он дышит. Я думаю, что он передвигается.
Только теперь Ньюмен заметил на полу небольшую коробку, в которой они держали небольших животных, перед тем, как проводить с ними эксперименты. Коробка была выстелена травой, к которой прилипло несколько красивых белых волосков. Он догадался, что раньше её занимал кролик, и сразу же понял, что происходит. Кролика в упряжке времени посадили в Туннель. Сама упряжка и её перемещения контролировались с пульта. Туннель переместил кролика в упряжке Туда – так они называли это, за неимением более точного названия. Сейчас они пытались вернуть его обратно. Всё это было ему достаточно знакомо. Звуки «тумпа-тумп» были, безусловно, сердцебиением, слышать которое стало возможным благодаря усовершенствованию упряжки. Проект Тик-Ток близился к своему завершению. Сейчас они уже могут посылать – Туда. Иногда им удавалось вернуть то, что они посылали: два-три раза из сотни. Сейчас, когда упряжка была усовершенствована и оснащена микрофоном, вероятность того, что предмет можно вернуть обратно, неисчислимо возросла. Когда им удастся возвращать кролика в ста случаях из ста, можно будет считать, что работа завершена полностью, и что их труд и бессонные ночи оправданы. Ещё один шаг – и проект Тик-Ток войдет в жизнь. И если никто никогда не узнает о его существовании, то это будет только гуманно.
– Дуг хочет, – сказал Тони, – чтобы я рассказал вам, чего следует ждать от Кларка.
– Плевать на Кларка, – небрежно ответил Кирк. – Энн, что там?
– Мне кажется, – тихо сказала Мак-Грегор, – что я слышу, как ветер раскачивает деревья.
Тони тоже показалось, что он слышит нечто похожее. В ритм «тумпа-тумп» вмешался шорох листьев. Все эти звуки исходили из громкоговорителей, расположенных на стене. До отъезда Ньюмена в Вашингтон их не было, но они вписывались в окружающую обстановку. Там же впервые появился и новый телевизионный экран. Он был пуст. Коробка на полу говорила о том, что это – кролик. Звук «тумпа-тумп» говорил о том, что сердцебиение кролика передавалось через микрофон на громкоговорители, что и являлось тем усовершенствованием, о котором Сэм Крейтон говорил по дороге сюда. Кролик был Там, и это не было пустой фразой. Это значило, что кролик находился в Туннеле, что он исчез где-то и куда-то и что они слышали звуки оттуда, где он находился, и могли передвигать его, они не имели представления о том, где они его перемещали и куда. Что обозначала собой координата четыре: восток, запад, север, юг? Или просто вверх, вниз? И относительно чего?
Эти вопросы люди, работавшие над проектом Тик-Ток, задавали себе с самого начала. Было также вполне возможно, что координата четыре соответствовала прошлому вторнику или месту рождения Джорджа Вашингтона. Всё было возможно.
– Шум листьев становится слышнее, – сказала Мак-Грегор. – Я перемещу его на три секунды и проверю, что произойдёт. Повредить ему мы этим не сможем. Гравитация там нормальная. – Мак-Грегор, видимо, пришла к выводу, что кролик находится где-то на Земле.
Шуршание листьев сейчас слышалось так же отчётливо, как и сердцебиение кролика. Были и другие, посторонние звуки. Затем кролик принялся что-то царапать и хрустеть. То, что происходило, легче было себе представить с закрытыми глазами. Затем послышалось ещё более громкое шуршание, какая-то возня, барахтанье, как будто кролик упал в кучу листьев и сейчас пытался выбраться оттуда.
– Координата четыре больше не меняется, – взволнованно сказала Мак-Грегор, положив руки на пульт.
Кирк продолжал смотреть в Туннель. Сердце кролика билось «тумпа-тумп», «тумпа-тумп». Кирк наблюдал ещё минуту. Затем он отвернулся.
– Отдохнём немного, – устало сказал он Мак-Грегор. – Ну, что у нас за новости, Тони?
– Плохие, – сказал Тони. Он вкратце пересказал все события, о том, какую позицию занял сенатор Кларк, о его недоверии к Дугу и возмущении, что он не был заранее обо всём поставлен в известность. В сумме всё это выглядело удручающе.
– Я думаю, – продолжал Тони, – в нём заговорила гордость, и он считает себя незаслуженно оскорблённым. Я сказал ему, что он бы всё равно не поверил, если б мы сообщили обо всём раньше, до тех пор, пока не увидел бы собственными глазами.
– И, возможно, даже и тогда, – сухо сказал Кирк. – Вы ведь знаете, что мы сейчас делаем.
Тони кивнул. Это было понятно. Они послали кролика в упряжке времени, находящейся под контролем силового поля Туннеля. На сей раз к упряжке был приделан микрофон, так что Энн надеялась проследить за кроликом по принимаемым ею сигналам. Естественно, они добились лучших результатов, чем раньше, но всё-таки они пока что не имели ни малейшего представления о том, как доставить кролика обратно в Туннель. Они могли передвигать его, и координата показывала, что им это удалось. Но они не знали, что это за передвижение.
Координата четыре кроме всего прочего, могла означать движение вниз или вверх, могла меняться вместе с вращением Земли – если это, конечно, была Земля. Не было, известно абсолютно ничего. Когда что-то находилось Там, речь могла идти и о дюймах, и о парсеках.
– Конечно, знаю, – сказал Тони.
– Тогда мы будем сейчас продолжать, и к чёрту сенатора! – сказал Кирк. – Мы можем закончить всю нашу работу или в три минуты, или никогда. Но мы попытаемся… Энн?
Мак-Грегор кивнула. Она вновь повернула ручку и звук «тумпа-тумп, тумпа-тумп» зазвучал из громкоговорителей на полную мощность.
Опять послышалось шуршание листьев, затем дверь в зал Туннеля открылась. Тони вздрогнул и резко обернулся. Не так-то легко было пройти в этот зал без бесчисленных проверок. Но это были Дуг Филипс и сенатор Кларк. Дуг выглядел несколько взволнованным. Сенатор Кларк был мрачнее тучи. Кирк, стоя у входа в Туннель, сказал: