Страница:
— Эд, мне ничего не нужно.
— Посмотрим, как ты будешь себя чувствовать через несколько недель. У тебя десять минут, чтобы принять душ.
Когда Харрис покинул камеру, Макдоналд взял полотенце, одежду и вышел на площадку. У перил внутреннего дворика стояли двое чернокожих лет двадцати в ослепительно белых спортивных брюках и футболках фирмы «Найк». Они смерили его холодными взглядами.
— Привет, парни, я ищу душ, — промолвил Макдоналд.
Они уставились на его бумажный костюм.
— Ты с какой планеты свалился, приятель? — спросил один из них.
У него была копна густых волос, заплетенных в мелкие косички, через левое предплечье тянулся длинный шрам.
— Пожалуйста, ребята, объясните, где душ. У меня всего десять минут.
Чернокожие отошли от перил и преградили ему дорогу.
— А где твои хорошие манеры, мальчик? — спросил Волосатый.
Его товарищ хмыкнул.
— Мальчик, — повторил он.
Это был длинный и тощий как спичка парень с худыми руками, торчавшими из рукавов футболки и унизанными яркими браслетами в несколько рядов.
Макдоналд нахмурился и попытался пройти мимо. Волосатый схватил его левой рукой и сжат в кулак правую. Макдоналд увернулся, швырнул полотенце и одежду в Тощего и перехватил руку Волосатого. Он заломил ему локоть за спину и вцепился в шею, сжав пальцы вокруг дыхательного горла.
— Еще раз дернешься, и я вырву тебе глотку, — прошипел он.
Волосатый зарычал и откинулся назад, попытавшись прижать Макдоналда к перилам, но тот подсечкой уложил его на правое колено и заставил лечь на землю. Потом он выпустил горло Волосатого и со всей силы ударил его по ребрам.
Тощий попытался пнуть его сбоку, но Макдоналд схватил его за ступню и встал, заставив чернокожего отступать и прыгать на одной ноге. Тот потерял равновесие, и Макдоналд ударил его ногой в пах. Тощий взмахнул руками и рухнул на спину. Его голова ударилась о бетон, и он распростерся на полу.
Волосатый скорчился рядом, держась руками за горло и хватая ртом воздух. Макдоналд нагнулся и поднял полотенце и одежду. Он огляделся по сторонам. Трое юнцов в тренировочных штанах и майках «Адидас» стояли на лестнице и глазели на него с открытыми ртами. На другой стороне площадки двое заключенных постарше посмотрели на Макдоналда, когда он повернул к ним голову. Стаффорд сидел в своей стеклянной кабинке и оживленно говорил о чем-то с офицером. У дверей своей камеры стоял Эд Харрис.
— Ищешь себе друзей? — сухо осведомился он.
— У меня не было выбора, — ответил Макдоналд.
— Будь осторожен, — прошептал Харрис. — У этих ребят есть приятели.
— Вот и замечательно, — сказал Макдоналд. — Где тут душевая?
— Дальше по площадке и направо.
Макдоналд поблагодарил и пошел вперед. Он чувствовал, что Харрис смотрит ему в спину, но не оглянулся.
Тройка юнцов разбежалась, как овцы от собачьего лая.
— Классный приемчик, — пробормотал один, но отвел взгляд, когда Макдоналд покосился на него.
— Так этим черным ублюдкам и надо, — добавил второй.
В душе было три распылителя воды, рядом с каждым в стене торчала хромированная кнопка. Под двумя уже стояли чернокожие заключенные с намыленными головами. Макдоналд снял кроссовки без шнурков. Когда он повернулся, чтобы повесить полотенце и одежду на крючок, за спиной послышались шепот и смех. Не оборачиваясь, Макдоналд стал снимать бумажный костюм. Расстегнул молнию, вылез из комбинезона и повесил его рядом с полотенцем. Только встав под свободный распылитель и нажав в стене кнопку, он сообразил, что у него нет мыла.
Сверху брызнула струя, сначала чуть теплая, потом обжигающе горячая. Макдоналд закрыл глаза, чувствуя, как вода бежит по лицу и телу.
— Как дела? — произнес один из чернокожих.
— Все в порядке.
— Новенький?
— Да.
Сосед протянул ему тюбик с гелем для душа. Макдоналд помедлил, затем взял тюбик и поблагодарил. Выдавив несколько капель на ладонь, он вернул гель.
— Если тебе что-нибудь нужно, обращайся ко мне, — предложил парень с тюбиком. — Меня зовут Диггер.
Макдоналд снова поблагодарил.
— Могу и дурь достать. Снежок. Все, что захочешь.
— У меня очень скромные запросы, Диггер. Да и с деньгами сейчас туго.
— Считай, что ты обратился в кредитный союз, — улыбнулся Диггер.
Это был парень шести футов роста, с коротко подстриженными волосами и мощным торсом. Он провел по голове огромными ручищами, вышел из-под душа и обернул полотенце вокруг талии.
— Я могу дать тебе взаймы, а ты расплатишься на воле. Струя над Макдоналдом иссякла, и он нажал кнопку, чтобы снова пустить воду.
— Я подумаю, — произнес он.
Диггер кивнул на своего товарища:
— Это Дикобраз. Если меня не будет в секции, обращайся к нему.
— Ладно.
Макдоналд повернулся к распылителю спиной, и горячая вода побежала по лопаткам. Было приятно смывать с себя грязь и пот последних двух дней.
Диггер встал перед ним, уперев руки в бока и вскинув голову.
— А твое имя?..
Макдоналд сделал гримасу.
— Я себя не называю, — сказал он.
— Бунт против системы?
— Что-то вроде этого.
Диггер выставил огромный кулак. Макдоналд стукнул по нему своим кулаком. Его рука была почти вдвое меньше, чем у чернокожего. Диггер имел развитую мускулатуру и держался с уверенностью человека, никогда не проигрывавшего драку.
— За ушами не забыл помыть? — усмехнулся черный.
Диггер и Дикобраз вытерлись насухо. Они натянули одежду — светло-голубые тенниски и джинсы — и оставили Макдоналда одного. Диггер на прощание махнул ему рукой. Макдоналд надеялся, что эта парочка не связана с теми двумя парнями, которых он встретил накануне. Он опустил руки, прислонился спиной к стене и свесил голову, предоставив воде каскадом струиться по лицу. Шум в душевой заглушал звуки тюрьмы, и он мог представить себя где угодно. Например, в фитнес-центре. Или в собственной ванной комнате, недалеко от спальни, где в кровати лежит его сын, свернувшись калачиком рядом с его женой. Закрыв глаза, он мог легко вообразить, что находится всего в шаге от своей семьи. Вода снова отключилась, и он ударил кулаком по кнопке.
— Душевая закрыта, — раздался чей-то голос.
У входа стоял надзиратель — мужчина лет тридцати, в рубашке с воротником на несколько размеров больше его шеи, с багровым пятном над правой бровью. Он сглотнул слюну, и на его горле зашевелился выпуклый кадык.
— Я уже заканчиваю, — сказал Макдоналд.
— Новенький? — спросил надзиратель. — Это ты отказываешься себя называть?
Макдоналд кивнул.
— Тебе известно, что мы обязаны представляться заключенным? Они имеют право знать, кто их охраняет. Каждый должен называть себя.
— Наверное, вы тоже следуете этому правилу, — заметил Макдоналд, потянувшись за полотенцем.
— Меня зовут мистер Гамилтон.
— Рад с вами познакомиться, мистер Гамилтон.
— Ты смеешься?
Макдоналд покачал головой, повернулся к надзирателю спиной и начал вытираться.
— Несколько лет назад у нас уже был один такой умник, — продолжил Гамилтон. — Думал, что он крутой и ему все можно.
Макдоналд закончил вытираться и надел трикотажный костюм.
— Можно оставить это здесь? — Он указал на бумажный комбинезон, натягивая кроссовки.
— Нет, нельзя, — ответил надзиратель. — Забери вещи в камеру и сдай вместе с прочим мусором.
— Ладно, — пробормотал Макдоналд, сняв комбинезон с крючка.
Когда он направился к выходу, Гамилтон словно прирос к полу, и Макдоналду пришлось обойти его.
— Тебе не справиться с системой, — предупредил надзиратель. — Она ломала и не таких, как ты.
Макдоналд промолчал. По дороге в камеру ему попался Барнс, который стоял, облокотившись на перила, и смотрел на нижний этаж.
— Значит, они снабдили тебя шмотками, — сказал он.
— Да. Я стараюсь не думать, кто носил их до меня.
— А я посылку получил, — сообщил Барнс. — Завтра моя супруга принесет еще кое-какие вещички.
Он достал из кармана пачку «Мальборо» и предложил Макдоналду.
— Спасибо, не курю.
— Мое имя Билл, — добавил Барнс. Макдоналд уже хотел объяснить, в чем его проблема, но тот его перебил: — Знаю, знаю. Вся секция в курсе, что ты изображаешь крутого и молчаливого парня.
— Слухи распространяются быстро.
— Здесь больше нечего делать, кроме как языком чесать. Говорят еще, что ты раньше не сидел.
— Просто не попадался.
Барнс усмехнулся.
— Если будет нужен какой-нибудь совет, дай мне знать. — Он кивнул на первый этаж. — Я на нижнем. Камера на троих, но соседи — хорошие ребята.
— А я тут. — Макдоналд показал на свою дверь.
— Да, с Джейсоном Ли. Джейсон — нормальный парень. Болеет за «Челси», но тут уж ничего не поделаешь. Ты распорядился насчет завтрашней жратвы?
— Что?
— Насчет жратвы. Обед, чай и прочее. Мы всегда заказываем меню на завтра. Сегодня получишь вегетарианские блюда, если только у тебя нет друзей на кухне.
— Кажется, я в пролете, Билл. Извини.
— Совсем еще зеленый, да? — Он обнял Макдоналда за плечо. — Ладно, пошли со мной, сынок, я тебе кое-что покажу.
Они спустились по железной лестнице на первый этаж, и Барнс подвел Макдоналда к большой доске объявлений. Ее украшали несколько уведомлений, предупреждавших об опасности употребления наркотиков, и копия листовки Исповедников, которую вручил ему Эд Харрис. На самом верху висел напечатанный на машинке листок — тюремное меню, расписанное на неделю. На каждый день полагалось по три вида блюд, обозначавшихся буквами А, В и С, за исключением субботы, когда выбирать можно было только из двух видов.
Барнс постучал пальцем по бумажке.
— Выбери из того, что здесь написано, — сказал он.
Рядом с названиями блюд стояли буквенные коды, которые расшифровывались внизу страницы: ОБЩ означало «общий»; МУС — для мусульман; ВГ — для простых вегетарианцев; В — для строгих вегетарианцев; Д — больничная диета. Все блюда класса А были помечены кодом «УНИВЕРСАЛ», что, как подумал Макдоналд, означало их одинаковую пригодность для больных, вегетарианцев и мусульман.
Барнс провел пальцем по строчкам.
— Видишь, сегодня на обед тушеные овощи с пряностями, — промолвил он. — Вкуснятина. А к чаю подадут перченые бобы. — Он усмехнулся. — Джейсон будет от тебя в восторге.
Под доской объявлений находился стол, на нем — пластмассовый поднос с чистыми бланками, в которые вписывались фамилия и номер заключенного, дата и заказ. Рядом на цепочке висела шариковая ручка, внизу стояла картонная коробка с прорезью наверху и надписью «Для меню».
— Выбираешь блюда и бросаешь карточку сюда, — пояснил Барнс. — Если ничего не напишешь, тебе дадут диету "А", а это почти всегда одни овощи в вареном, тушеном или перченом виде. И вот тебе совет — никогда не спорь с ребятами на кухне. Потом пожалеешь. Обязательно кивай, улыбайся и говори «спасибо». Здесь все сдувают с них пылинки и ходят перед ними на цыпочках.
Макдоналд поблагодарил Барнса. Это была еще одна подробность тюремной жизни, о которой он ничего не знал, поскольку никто из охранников не позаботился объяснить ему, как работает система. До сих пор почти всю полезную информацию он получал от заключенных.
— Постарайся достать себе экземпляр «Тюремных правил». Там все написано про твои права.
Барнс хлопнул его по спине и направился на свою площадку.
Макдоналд заказал корнуэльский пирог, мясное ассорти и бросил карточку в коробку. На площадке появились надзиратели, объявившие, что время вышло, и заключенные стали расходиться по камерам. Макдоналд поспешил наверх со своим бумажным костюмом. Ли уже сидел за столом и читал книгу. Под раковиной стояло мусорное ведро, и Макдоналд бросил в него старую одежду.
— Что теперь? — спросил он, опустившись на свою койку.
— В девять начнется работа. К полудню вернемся на обед. Затем всех разведут по камерам и устроят перекличку. В полпятого снова на работу, в пять пьем чай.
— А прогулка?
— После обеда. Если не будет дождя, нам дадут час на выгульном дворе. Иногда нас выводят в свободное время. Все зависит от персонала.
Макдоналд вытянулся на койке. Ему было нечего читать, нечем заняться, и он понятия не имел, что с ним будет дальше.
— А что ты делаешь на работе, Джейсон?
— Собираю кипятильники, приделывая к ним штепсельные вилки. Дурацкое занятие, зато можно поболтать с ребятами. Лучше всего работать уборщиком или на кухне, но для этого надо иметь связи или большие деньги.
— Чтобы подкупить надзирателей?
Ли расхохотался:
— Тюремщиков? Черта с два. Они ничего не значат. Всем заправляют заключенные.
Он отложил книгу и ткнул пальцем в дверь.
— Сколько ты видел здесь охранников?
Макдоналд повернулся на бок.
— Трех или четырех.
— Верно. Двое в кабинке. Двое на этажах. Еще по одному на каждую площадку. Ну, допустим, еще один или двое, если хватит персонала. А теперь посчитай, сколько заключенных во всем крыле.
Макдоналд задумался. В секции было три этажа, на каждом по пятнадцать иди двадцать заключенных.
— Пятьдесят или шестьдесят.
— В точку! — воскликнул Ли. — Итак, у нас максимум восемь охранников на пятьдесят заключенных. Никакого оружия, а всех надо водить по струнке. На чем, по-твоему, это держится?
— То есть у вас здесь полная анархия?
Ли усмехнулся.
— Скорее диктатура. Ты уже видел Диггера? Большого черного парня?
— Да, встретил его в душе. Он хотел мне что-нибудь продать.
— Диггер здесь главный. Он имеет долю со всего, что крутится в нашем блоке. Без его слова ничего не делается. Хочешь работать на кухне — поговори с Диггером. Хочешь уборщиком — опять к нему. Нужна одиночная камера — иди к Диггеру.
Макдоналд сел.
— Значит, надзиратели передали ему всю власть?
— А чего, по-твоему, они хотят? — спросил Ли. Вопрос, видимо, был риторический, потому что он не дал Макдоналду ответить. — Того же, что и все. Уютный домик, жена, которую можно трахнуть, не напяливая ей на голову бумажный пакет, крутая тачка, отпуск в Испании, хорошая школа для детей. Им плевать на перевоспитание преступников и на то, кто и чем тут занимается, лишь бы все было тихо и спокойно. Они желают легкой и приятной жизни, и ее им обеспечивает Диггер.
— Он сказал, что я могу заплатить ему на воле. Так здесь принято?
— А иначе не получится. Денег в тюрьме нет. Все делается в долг. Раньше главной валютой были телефонные карточки, но после введения защитных кодов это больше не работает. Есть еще дурь и сигареты, но за наркотики можно получить срок, а табака особенно много не спрячешь. Остается либо торговать внутри тюрьмы, либо платить ему с воли.
За дверью послышался шум, и они выглянули из камеры. Это был Гамилтон.
— Пора на работу, Ли.
Ли поспешил на площадку. Гамилтон хотел закрыть дверь.
— Минутку, мистер Гамилтон, — сказал Макдоналд. — Можно мне сходить в спортзал?
— Спортзал — это привилегия. Заключенный, отказывающийся сотрудничать с властями, лишается всех привилегий, — отрезал надзиратель.
— Но на экземпляр «Тюремных правил» я имею право, верно?
Глаза Гамилтона сузились.
— Зачем они тебе?
— Я имею на это право и хочу их получить, — произнес Макдоналд.
Гамилтон захлопнул дверь, а Макдоналд вытянулся на койке и закрыл глаза.
Дверь открылась, и в камере появился Ли.
— Как дела в офисе, дорогой? — спросил Макдоналд.
Ли нахмурился, не уловив шутки:
— Что?
— Я про работу. Все в порядке?
— Жуткое занудство. Но все ребята спрашивают про тебя. Говорят, что ты уложил трех полицейских и тебя уже заказали парни из спецназа.
Макдоналд поморщился.
— Я никого не убивал. Один полицейский получил несколько дробинок в челюсть, только и всего. Кроме того, дело было в аэропорту Гатуик, так что это дело полиции Суссекса, и спецназ тут ни при чем. Он относится к столичной юрисдикции.
— Верно, но это звучит не так красиво, правда? Ладно, ложки к бою, к жратве готовься!
Ли взял свой термос и предложил Макдоналду сделать то же самое. Они вместе зашагали вниз по лестнице. Ли кивнул на фляжку Макдоналда.
— Не забудь ее наполнить, — посоветовал он. — В столовой есть бойлер. Когда им не хватает людей, после обеда нас запирают в камерах, так что кипяток пригодится.
Внизу у лестницы стоял надзиратель, которого Макдоналд раньше не видел.
— Хорошо устроился? — осведомился тот.
У него была солдатская выправка и короткая прическа, на подбородке белел неровный шрам, словно он наткнулся на розетку отбитой бутылки.
— Да, спасибо.
— Меня зовут мистер Ратбон. Когда рядом нет начальства, можно Крэг.
Ратбон выглядел более сговорчивым, чем Гамилтон, и Макдоналд решил спросить про спортзал. Ратбон пообещал узнать, что можно сделать.
Заключенные торопливо спускались на нижний этаж, где в столовую уже вкатили большую металлическую тележку. На железных лотках дымилась горячая еда, а от нижней полки к электрической розетке тянулся провод. На соседнем столе стояли корзины с хлебом и поднос с фруктами. Трое заключенных орудовали кухонной утварью, сбоку стоял Гамилтон и наблюдал за происходящим.
Макдоналд приготовил свой термос и встал в конец очереди. Ли уже нагрузил свой поднос едой и наполнял фляжку из огромного хромированного кипятильника.
Барнс стоял во главе очереди и брал из корзины булочку. Он хотел взять вторую, но раздатчик хлопнул его по руке лопаткой. Барнс добродушно выругался.
Пока он отходил с подносом к кипятильнику, в зале появился новый заключенный, который взял пустой поднос и спокойно встал впереди всех. Это был высокий бритый парень в розовато-лиловой тенниске и черных джинсах. Никто не возмутился, когда он поставил свой поднос. Гамилтон бесстрастно наблюдал за этой сценой.
— Джерри хочет сосиски, — сказал парень.
Старший по кухне взял металлические щипцы и выбрал пару штук.
— Он хочет хорошо прожаренные, — заметил заключенный.
Дежурный нашел сосиски порумянее. Парень продолжал на него смотреть. Дежурный положил еще две сосиски, и заключенный перешел к гарниру.
— Картофель фри, — потребовал он, и ему положили большую порцию.
Следующий заключенный протянул свой поднос. На тарелку положили две сосиски.
— Я еще хочу, — произнес заключенный.
— А я хочу переспать с Памелой Андерсон. Проваливай! — огрызнулся раздатчик.
Влезший без очереди парень двинулся к лестнице. Поднимаясь, он держался одной рукой за перила, словно боялся споткнуться и что-нибудь расплескать.
«Тушеные овощи с пряностями» состояли из мелко нарезанной моркови, картофеля, капусты и проростков сои, которые посыпали сыром и поджарили на гриле. Макдоналд получил большую порцию этого блюда, сдобренного жареным картофелем и зеленым горошком. Потом он взял булочку и апельсин и вернулся на свою площадку. Оглядевшись, заметил парня в розово-лиловой тенниске, который направлялся к камере на другом конце площадки.
Макдоналд вошел к себе. Ли не было, но он не стал садиться за стол. У его сложилось впечатление, что его сосед считает стол и стул своей суверенной территорией. Овощи были старыми и водянистыми, картофель горьким, а горошек жестким. Макдоналд счищал с апельсина кожуру, когда вернулся Ли.
— Нам разрешили прогуляться во дворе, — сообщил он и сел за стол.
Макдоналд положил апельсин на подушку, отнес поднос на первый этаж и бросил его в большой пластмассовый бак на кухне. Заключенные направлялись в дальний конец секции, где Ратбон с другим охранником проверяли их перед тем, как выпустить во двор. Это был обычный обыск. Руки, пояс, ноги. Надзиратели автоматически выполняли свою работу, а заключенные со скукой терпели рутинную процедуру. Макдоналд удивился, зачем она вообще нужна. Лезвие или наркотики можно спрятать в нижнем белье или в тренировочных штанах.
Когда очередь дошла до Макдоналда, он поднял руки и расставил ноги, чтобы Ратбон охлопал его снизу доверху. Снаружи уже гуляло человек двадцать, большинство ходило вокруг бетонированной площадки размером с теннисный корт. Некоторые группой стояли в стороне, курили и беседовали. Двор окружала петлистая сетка высотой в три человеческих роста, над головой крест-накрест тянулась проволока с навешенными через каждые несколько ярдов металлическими кругами размером с мелкую тарелку. Противовертолетные тросы, решил Макдоналд.
Он медленно ходил по кругу, разминая руки и делая глубокие вдохи. Дойдя до свободного угла, упал на землю и быстро отжался пятьдесят раз. Потом перевернулся на спину, заложил руки за голову и начал качать пресс, с удовольствием чувствуя, как болят напрягшиеся мышцы.
Когда он поднялся, к нему подошел Эд Харрис.
— Как дела? — спросил он.
— Не могу попасть в спортзал, — ответил Макдоналд.
Он расставил ноги пошире и перешел к наклонам. Влево, вправо, влево, вправо.
— А в чем проблема?
— В Гамилтоне, — объяснил Макдоналд. — Он заявил, что спортзал — это привилегия, а я лишен всех привилегий, поскольку не сотрудничаю с властями.
— Полная чушь, — возразил Харрис. — В «Тюремных правилах» сказано, что ты имеешь право на час физических упражнений в неделю. Это помимо ежедневных прогулок. Осужденным полагается два часа. Тебе могут давать или не давать другие привилегии, но упражнения к ним не относятся. Я с ним поговорю.
— Я не хочу, чтобы кто-нибудь сражался на моей стороне, Эд.
— У меня есть особые возможности, как у Исповедника.
Макдоналд выпрямился и выгнул спину.
— Не стоит.
Харрис пожал плечами.
— Ладно, если передумаешь, дай мне знать. Гамилтон слишком много на себя берет. Когда-то он хотел быть пожарным, но не прошел медкомиссию. Пришлось стать охранником, и теперь он вымещает свою неудачу на заключенных. Все, что тебе нужно, — знать свои права. Правила обязательны для обеих сторон, и если он их нарушит, его репутация будет подмочена.
— Значит, я могу доставить ему неприятности?
— Даже осложнить ему жизнь. А все тюремщики хотят легкой жизни.
Макдоналд оглянулся на вход во двор. Ратбон обыскивал молодого заключенного в странной одежде, сшитой из желтых и синих заплаток и похожей на костюм арлекина. Молодой человек сказал что-то охраннику, и Ратбон засмеялся. Этого арестанта тюремщик проверял тщательнее, чем остальных.
— Что за парень? — спросил Макдоналд.
— В костюме беглеца? Джастин Давенпорт. Несколько лет назад сбежал из Брикстона. Сделал в мастерской лестницу и перебрался через стену.
Одежда Давенпорта была слишком велика для его щуплой фигуры, и низ брюк волочился по земле. Он стал расхаживать по двору с видом пойманного в клетку тигра, бросая взгляды на проволочную сетку и внешнюю стену.
— Его поймали в прошлом месяце, когда он ехал поездом во Францию.
— А за что его арестовали в первый раз?
— Трудно поверить, но всего-навсего за угон машины. Давенпорт с детства занимался кражами, пока у судьи не лопнуло терпение и его не отправили в открытую тюрьму, где нет охраны. Паренек ушел в самоволку. Ему подкинули несколько месяцев срока и посадили в тюрьму категории С. Он снова сбежал. Сегодня он уже отсидел в три раза больше, чем получил в суде.
Макдоналд продолжал разминаться на площадке.
— Ладно, надоело мне с тобой торчать, — пробурчал Харрис.
Он ушел и присоединился к группе немолодых заключенных со второго этажа.
Макдоналд заметил, что с другой стороны двора за ним наблюдают двое чернокожих. Волосатый и Тощий. Макдоналд ответил им твердым взглядом. Он уже побил их и не сомневался, что сделает это снова, но ему не хотелось постоянно быть настороже. Проблему можно решить двумя способами — или избить их так, чтобы они боялись к нему даже подойти, или попытаться уладить все миром.
Волосатый прошептал что-то Тощему. Они продолжали на него смотреть.
Макдоналд медленно направился к ним.
— Привет, ребята!
— Какого черта тебе нужно? — спросил Волосатый, сжав кулаки.
Тощий озирался по сторонам, но никто не обращал на них внимания. Охранников во дворе не было.
— Утром между нами произошло небольшое недоразумение, — сказал Макдоналд. — Это бывает. Желание самоутвердиться и прочее. Но я не хочу, чтобы вы думали, будто можете сравнять счет, пырнув меня ножом в спину.
Тощий сдвинул брови и уставился на него отсутствующим взглядом.
— Ты о чем? — пробормотал он.
Макдоналд понял, что он под кайфом, очевидно, накурился марихуаны.
— Я только хочу поскорее отсюда смыться. Сегодня утром мы столкнулись лбами, и я должен знать, что на этом все закончилось.
— А если нет? — усмехнулся Волосатый.
Макдоналд смерил его взглядом. Было очень важно не показать слабости. Противник должен понять, что Макдоналд предлагает ему мир, а не войну.
— Тогда решим дело сейчас, двое против одного, — произнес он. — Но имейте в виду — или я отправлю вас обоих в госпиталь, или вам придется меня убить. Иначе не получится. Меня обвиняют в нападении на полицейского. Значит, я и так получу на полную катушку. А вас взяли за наркотики, верно? Травка или крэк. Если повезет, через пару лет выйдете на волю. Но если мы начнем войну и вы победите, вам дадут пожизненный срок.
— Посмотрим, как ты будешь себя чувствовать через несколько недель. У тебя десять минут, чтобы принять душ.
Когда Харрис покинул камеру, Макдоналд взял полотенце, одежду и вышел на площадку. У перил внутреннего дворика стояли двое чернокожих лет двадцати в ослепительно белых спортивных брюках и футболках фирмы «Найк». Они смерили его холодными взглядами.
— Привет, парни, я ищу душ, — промолвил Макдоналд.
Они уставились на его бумажный костюм.
— Ты с какой планеты свалился, приятель? — спросил один из них.
У него была копна густых волос, заплетенных в мелкие косички, через левое предплечье тянулся длинный шрам.
— Пожалуйста, ребята, объясните, где душ. У меня всего десять минут.
Чернокожие отошли от перил и преградили ему дорогу.
— А где твои хорошие манеры, мальчик? — спросил Волосатый.
Его товарищ хмыкнул.
— Мальчик, — повторил он.
Это был длинный и тощий как спичка парень с худыми руками, торчавшими из рукавов футболки и унизанными яркими браслетами в несколько рядов.
Макдоналд нахмурился и попытался пройти мимо. Волосатый схватил его левой рукой и сжат в кулак правую. Макдоналд увернулся, швырнул полотенце и одежду в Тощего и перехватил руку Волосатого. Он заломил ему локоть за спину и вцепился в шею, сжав пальцы вокруг дыхательного горла.
— Еще раз дернешься, и я вырву тебе глотку, — прошипел он.
Волосатый зарычал и откинулся назад, попытавшись прижать Макдоналда к перилам, но тот подсечкой уложил его на правое колено и заставил лечь на землю. Потом он выпустил горло Волосатого и со всей силы ударил его по ребрам.
Тощий попытался пнуть его сбоку, но Макдоналд схватил его за ступню и встал, заставив чернокожего отступать и прыгать на одной ноге. Тот потерял равновесие, и Макдоналд ударил его ногой в пах. Тощий взмахнул руками и рухнул на спину. Его голова ударилась о бетон, и он распростерся на полу.
Волосатый скорчился рядом, держась руками за горло и хватая ртом воздух. Макдоналд нагнулся и поднял полотенце и одежду. Он огляделся по сторонам. Трое юнцов в тренировочных штанах и майках «Адидас» стояли на лестнице и глазели на него с открытыми ртами. На другой стороне площадки двое заключенных постарше посмотрели на Макдоналда, когда он повернул к ним голову. Стаффорд сидел в своей стеклянной кабинке и оживленно говорил о чем-то с офицером. У дверей своей камеры стоял Эд Харрис.
— Ищешь себе друзей? — сухо осведомился он.
— У меня не было выбора, — ответил Макдоналд.
— Будь осторожен, — прошептал Харрис. — У этих ребят есть приятели.
— Вот и замечательно, — сказал Макдоналд. — Где тут душевая?
— Дальше по площадке и направо.
Макдоналд поблагодарил и пошел вперед. Он чувствовал, что Харрис смотрит ему в спину, но не оглянулся.
Тройка юнцов разбежалась, как овцы от собачьего лая.
— Классный приемчик, — пробормотал один, но отвел взгляд, когда Макдоналд покосился на него.
— Так этим черным ублюдкам и надо, — добавил второй.
В душе было три распылителя воды, рядом с каждым в стене торчала хромированная кнопка. Под двумя уже стояли чернокожие заключенные с намыленными головами. Макдоналд снял кроссовки без шнурков. Когда он повернулся, чтобы повесить полотенце и одежду на крючок, за спиной послышались шепот и смех. Не оборачиваясь, Макдоналд стал снимать бумажный костюм. Расстегнул молнию, вылез из комбинезона и повесил его рядом с полотенцем. Только встав под свободный распылитель и нажав в стене кнопку, он сообразил, что у него нет мыла.
Сверху брызнула струя, сначала чуть теплая, потом обжигающе горячая. Макдоналд закрыл глаза, чувствуя, как вода бежит по лицу и телу.
— Как дела? — произнес один из чернокожих.
— Все в порядке.
— Новенький?
— Да.
Сосед протянул ему тюбик с гелем для душа. Макдоналд помедлил, затем взял тюбик и поблагодарил. Выдавив несколько капель на ладонь, он вернул гель.
— Если тебе что-нибудь нужно, обращайся ко мне, — предложил парень с тюбиком. — Меня зовут Диггер.
Макдоналд снова поблагодарил.
— Могу и дурь достать. Снежок. Все, что захочешь.
— У меня очень скромные запросы, Диггер. Да и с деньгами сейчас туго.
— Считай, что ты обратился в кредитный союз, — улыбнулся Диггер.
Это был парень шести футов роста, с коротко подстриженными волосами и мощным торсом. Он провел по голове огромными ручищами, вышел из-под душа и обернул полотенце вокруг талии.
— Я могу дать тебе взаймы, а ты расплатишься на воле. Струя над Макдоналдом иссякла, и он нажал кнопку, чтобы снова пустить воду.
— Я подумаю, — произнес он.
Диггер кивнул на своего товарища:
— Это Дикобраз. Если меня не будет в секции, обращайся к нему.
— Ладно.
Макдоналд повернулся к распылителю спиной, и горячая вода побежала по лопаткам. Было приятно смывать с себя грязь и пот последних двух дней.
Диггер встал перед ним, уперев руки в бока и вскинув голову.
— А твое имя?..
Макдоналд сделал гримасу.
— Я себя не называю, — сказал он.
— Бунт против системы?
— Что-то вроде этого.
Диггер выставил огромный кулак. Макдоналд стукнул по нему своим кулаком. Его рука была почти вдвое меньше, чем у чернокожего. Диггер имел развитую мускулатуру и держался с уверенностью человека, никогда не проигрывавшего драку.
— За ушами не забыл помыть? — усмехнулся черный.
Диггер и Дикобраз вытерлись насухо. Они натянули одежду — светло-голубые тенниски и джинсы — и оставили Макдоналда одного. Диггер на прощание махнул ему рукой. Макдоналд надеялся, что эта парочка не связана с теми двумя парнями, которых он встретил накануне. Он опустил руки, прислонился спиной к стене и свесил голову, предоставив воде каскадом струиться по лицу. Шум в душевой заглушал звуки тюрьмы, и он мог представить себя где угодно. Например, в фитнес-центре. Или в собственной ванной комнате, недалеко от спальни, где в кровати лежит его сын, свернувшись калачиком рядом с его женой. Закрыв глаза, он мог легко вообразить, что находится всего в шаге от своей семьи. Вода снова отключилась, и он ударил кулаком по кнопке.
— Душевая закрыта, — раздался чей-то голос.
У входа стоял надзиратель — мужчина лет тридцати, в рубашке с воротником на несколько размеров больше его шеи, с багровым пятном над правой бровью. Он сглотнул слюну, и на его горле зашевелился выпуклый кадык.
— Я уже заканчиваю, — сказал Макдоналд.
— Новенький? — спросил надзиратель. — Это ты отказываешься себя называть?
Макдоналд кивнул.
— Тебе известно, что мы обязаны представляться заключенным? Они имеют право знать, кто их охраняет. Каждый должен называть себя.
— Наверное, вы тоже следуете этому правилу, — заметил Макдоналд, потянувшись за полотенцем.
— Меня зовут мистер Гамилтон.
— Рад с вами познакомиться, мистер Гамилтон.
— Ты смеешься?
Макдоналд покачал головой, повернулся к надзирателю спиной и начал вытираться.
— Несколько лет назад у нас уже был один такой умник, — продолжил Гамилтон. — Думал, что он крутой и ему все можно.
Макдоналд закончил вытираться и надел трикотажный костюм.
— Можно оставить это здесь? — Он указал на бумажный комбинезон, натягивая кроссовки.
— Нет, нельзя, — ответил надзиратель. — Забери вещи в камеру и сдай вместе с прочим мусором.
— Ладно, — пробормотал Макдоналд, сняв комбинезон с крючка.
Когда он направился к выходу, Гамилтон словно прирос к полу, и Макдоналду пришлось обойти его.
— Тебе не справиться с системой, — предупредил надзиратель. — Она ломала и не таких, как ты.
Макдоналд промолчал. По дороге в камеру ему попался Барнс, который стоял, облокотившись на перила, и смотрел на нижний этаж.
— Значит, они снабдили тебя шмотками, — сказал он.
— Да. Я стараюсь не думать, кто носил их до меня.
— А я посылку получил, — сообщил Барнс. — Завтра моя супруга принесет еще кое-какие вещички.
Он достал из кармана пачку «Мальборо» и предложил Макдоналду.
— Спасибо, не курю.
— Мое имя Билл, — добавил Барнс. Макдоналд уже хотел объяснить, в чем его проблема, но тот его перебил: — Знаю, знаю. Вся секция в курсе, что ты изображаешь крутого и молчаливого парня.
— Слухи распространяются быстро.
— Здесь больше нечего делать, кроме как языком чесать. Говорят еще, что ты раньше не сидел.
— Просто не попадался.
Барнс усмехнулся.
— Если будет нужен какой-нибудь совет, дай мне знать. — Он кивнул на первый этаж. — Я на нижнем. Камера на троих, но соседи — хорошие ребята.
— А я тут. — Макдоналд показал на свою дверь.
— Да, с Джейсоном Ли. Джейсон — нормальный парень. Болеет за «Челси», но тут уж ничего не поделаешь. Ты распорядился насчет завтрашней жратвы?
— Что?
— Насчет жратвы. Обед, чай и прочее. Мы всегда заказываем меню на завтра. Сегодня получишь вегетарианские блюда, если только у тебя нет друзей на кухне.
— Кажется, я в пролете, Билл. Извини.
— Совсем еще зеленый, да? — Он обнял Макдоналда за плечо. — Ладно, пошли со мной, сынок, я тебе кое-что покажу.
Они спустились по железной лестнице на первый этаж, и Барнс подвел Макдоналда к большой доске объявлений. Ее украшали несколько уведомлений, предупреждавших об опасности употребления наркотиков, и копия листовки Исповедников, которую вручил ему Эд Харрис. На самом верху висел напечатанный на машинке листок — тюремное меню, расписанное на неделю. На каждый день полагалось по три вида блюд, обозначавшихся буквами А, В и С, за исключением субботы, когда выбирать можно было только из двух видов.
Барнс постучал пальцем по бумажке.
— Выбери из того, что здесь написано, — сказал он.
Рядом с названиями блюд стояли буквенные коды, которые расшифровывались внизу страницы: ОБЩ означало «общий»; МУС — для мусульман; ВГ — для простых вегетарианцев; В — для строгих вегетарианцев; Д — больничная диета. Все блюда класса А были помечены кодом «УНИВЕРСАЛ», что, как подумал Макдоналд, означало их одинаковую пригодность для больных, вегетарианцев и мусульман.
Барнс провел пальцем по строчкам.
— Видишь, сегодня на обед тушеные овощи с пряностями, — промолвил он. — Вкуснятина. А к чаю подадут перченые бобы. — Он усмехнулся. — Джейсон будет от тебя в восторге.
Под доской объявлений находился стол, на нем — пластмассовый поднос с чистыми бланками, в которые вписывались фамилия и номер заключенного, дата и заказ. Рядом на цепочке висела шариковая ручка, внизу стояла картонная коробка с прорезью наверху и надписью «Для меню».
— Выбираешь блюда и бросаешь карточку сюда, — пояснил Барнс. — Если ничего не напишешь, тебе дадут диету "А", а это почти всегда одни овощи в вареном, тушеном или перченом виде. И вот тебе совет — никогда не спорь с ребятами на кухне. Потом пожалеешь. Обязательно кивай, улыбайся и говори «спасибо». Здесь все сдувают с них пылинки и ходят перед ними на цыпочках.
Макдоналд поблагодарил Барнса. Это была еще одна подробность тюремной жизни, о которой он ничего не знал, поскольку никто из охранников не позаботился объяснить ему, как работает система. До сих пор почти всю полезную информацию он получал от заключенных.
— Постарайся достать себе экземпляр «Тюремных правил». Там все написано про твои права.
Барнс хлопнул его по спине и направился на свою площадку.
Макдоналд заказал корнуэльский пирог, мясное ассорти и бросил карточку в коробку. На площадке появились надзиратели, объявившие, что время вышло, и заключенные стали расходиться по камерам. Макдоналд поспешил наверх со своим бумажным костюмом. Ли уже сидел за столом и читал книгу. Под раковиной стояло мусорное ведро, и Макдоналд бросил в него старую одежду.
— Что теперь? — спросил он, опустившись на свою койку.
— В девять начнется работа. К полудню вернемся на обед. Затем всех разведут по камерам и устроят перекличку. В полпятого снова на работу, в пять пьем чай.
— А прогулка?
— После обеда. Если не будет дождя, нам дадут час на выгульном дворе. Иногда нас выводят в свободное время. Все зависит от персонала.
Макдоналд вытянулся на койке. Ему было нечего читать, нечем заняться, и он понятия не имел, что с ним будет дальше.
— А что ты делаешь на работе, Джейсон?
— Собираю кипятильники, приделывая к ним штепсельные вилки. Дурацкое занятие, зато можно поболтать с ребятами. Лучше всего работать уборщиком или на кухне, но для этого надо иметь связи или большие деньги.
— Чтобы подкупить надзирателей?
Ли расхохотался:
— Тюремщиков? Черта с два. Они ничего не значат. Всем заправляют заключенные.
Он отложил книгу и ткнул пальцем в дверь.
— Сколько ты видел здесь охранников?
Макдоналд повернулся на бок.
— Трех или четырех.
— Верно. Двое в кабинке. Двое на этажах. Еще по одному на каждую площадку. Ну, допустим, еще один или двое, если хватит персонала. А теперь посчитай, сколько заключенных во всем крыле.
Макдоналд задумался. В секции было три этажа, на каждом по пятнадцать иди двадцать заключенных.
— Пятьдесят или шестьдесят.
— В точку! — воскликнул Ли. — Итак, у нас максимум восемь охранников на пятьдесят заключенных. Никакого оружия, а всех надо водить по струнке. На чем, по-твоему, это держится?
— То есть у вас здесь полная анархия?
Ли усмехнулся.
— Скорее диктатура. Ты уже видел Диггера? Большого черного парня?
— Да, встретил его в душе. Он хотел мне что-нибудь продать.
— Диггер здесь главный. Он имеет долю со всего, что крутится в нашем блоке. Без его слова ничего не делается. Хочешь работать на кухне — поговори с Диггером. Хочешь уборщиком — опять к нему. Нужна одиночная камера — иди к Диггеру.
Макдоналд сел.
— Значит, надзиратели передали ему всю власть?
— А чего, по-твоему, они хотят? — спросил Ли. Вопрос, видимо, был риторический, потому что он не дал Макдоналду ответить. — Того же, что и все. Уютный домик, жена, которую можно трахнуть, не напяливая ей на голову бумажный пакет, крутая тачка, отпуск в Испании, хорошая школа для детей. Им плевать на перевоспитание преступников и на то, кто и чем тут занимается, лишь бы все было тихо и спокойно. Они желают легкой и приятной жизни, и ее им обеспечивает Диггер.
— Он сказал, что я могу заплатить ему на воле. Так здесь принято?
— А иначе не получится. Денег в тюрьме нет. Все делается в долг. Раньше главной валютой были телефонные карточки, но после введения защитных кодов это больше не работает. Есть еще дурь и сигареты, но за наркотики можно получить срок, а табака особенно много не спрячешь. Остается либо торговать внутри тюрьмы, либо платить ему с воли.
За дверью послышался шум, и они выглянули из камеры. Это был Гамилтон.
— Пора на работу, Ли.
Ли поспешил на площадку. Гамилтон хотел закрыть дверь.
— Минутку, мистер Гамилтон, — сказал Макдоналд. — Можно мне сходить в спортзал?
— Спортзал — это привилегия. Заключенный, отказывающийся сотрудничать с властями, лишается всех привилегий, — отрезал надзиратель.
— Но на экземпляр «Тюремных правил» я имею право, верно?
Глаза Гамилтона сузились.
— Зачем они тебе?
— Я имею на это право и хочу их получить, — произнес Макдоналд.
Гамилтон захлопнул дверь, а Макдоналд вытянулся на койке и закрыл глаза.
* * *
Он то просыпался, то снова засыпал. Откуда-то снизу доносился звук телевизора — значит, не он один остался сегодня без работы. Макдоналд потерял чувство времени. Он мог включить радио или телевизор и узнать, который час, но не видел в этом смысла. Ему некуда было торопиться, и его не ждали никакие дела.Дверь открылась, и в камере появился Ли.
— Как дела в офисе, дорогой? — спросил Макдоналд.
Ли нахмурился, не уловив шутки:
— Что?
— Я про работу. Все в порядке?
— Жуткое занудство. Но все ребята спрашивают про тебя. Говорят, что ты уложил трех полицейских и тебя уже заказали парни из спецназа.
Макдоналд поморщился.
— Я никого не убивал. Один полицейский получил несколько дробинок в челюсть, только и всего. Кроме того, дело было в аэропорту Гатуик, так что это дело полиции Суссекса, и спецназ тут ни при чем. Он относится к столичной юрисдикции.
— Верно, но это звучит не так красиво, правда? Ладно, ложки к бою, к жратве готовься!
Ли взял свой термос и предложил Макдоналду сделать то же самое. Они вместе зашагали вниз по лестнице. Ли кивнул на фляжку Макдоналда.
— Не забудь ее наполнить, — посоветовал он. — В столовой есть бойлер. Когда им не хватает людей, после обеда нас запирают в камерах, так что кипяток пригодится.
Внизу у лестницы стоял надзиратель, которого Макдоналд раньше не видел.
— Хорошо устроился? — осведомился тот.
У него была солдатская выправка и короткая прическа, на подбородке белел неровный шрам, словно он наткнулся на розетку отбитой бутылки.
— Да, спасибо.
— Меня зовут мистер Ратбон. Когда рядом нет начальства, можно Крэг.
Ратбон выглядел более сговорчивым, чем Гамилтон, и Макдоналд решил спросить про спортзал. Ратбон пообещал узнать, что можно сделать.
Заключенные торопливо спускались на нижний этаж, где в столовую уже вкатили большую металлическую тележку. На железных лотках дымилась горячая еда, а от нижней полки к электрической розетке тянулся провод. На соседнем столе стояли корзины с хлебом и поднос с фруктами. Трое заключенных орудовали кухонной утварью, сбоку стоял Гамилтон и наблюдал за происходящим.
Макдоналд приготовил свой термос и встал в конец очереди. Ли уже нагрузил свой поднос едой и наполнял фляжку из огромного хромированного кипятильника.
Барнс стоял во главе очереди и брал из корзины булочку. Он хотел взять вторую, но раздатчик хлопнул его по руке лопаткой. Барнс добродушно выругался.
Пока он отходил с подносом к кипятильнику, в зале появился новый заключенный, который взял пустой поднос и спокойно встал впереди всех. Это был высокий бритый парень в розовато-лиловой тенниске и черных джинсах. Никто не возмутился, когда он поставил свой поднос. Гамилтон бесстрастно наблюдал за этой сценой.
— Джерри хочет сосиски, — сказал парень.
Старший по кухне взял металлические щипцы и выбрал пару штук.
— Он хочет хорошо прожаренные, — заметил заключенный.
Дежурный нашел сосиски порумянее. Парень продолжал на него смотреть. Дежурный положил еще две сосиски, и заключенный перешел к гарниру.
— Картофель фри, — потребовал он, и ему положили большую порцию.
Следующий заключенный протянул свой поднос. На тарелку положили две сосиски.
— Я еще хочу, — произнес заключенный.
— А я хочу переспать с Памелой Андерсон. Проваливай! — огрызнулся раздатчик.
Влезший без очереди парень двинулся к лестнице. Поднимаясь, он держался одной рукой за перила, словно боялся споткнуться и что-нибудь расплескать.
«Тушеные овощи с пряностями» состояли из мелко нарезанной моркови, картофеля, капусты и проростков сои, которые посыпали сыром и поджарили на гриле. Макдоналд получил большую порцию этого блюда, сдобренного жареным картофелем и зеленым горошком. Потом он взял булочку и апельсин и вернулся на свою площадку. Оглядевшись, заметил парня в розово-лиловой тенниске, который направлялся к камере на другом конце площадки.
Макдоналд вошел к себе. Ли не было, но он не стал садиться за стол. У его сложилось впечатление, что его сосед считает стол и стул своей суверенной территорией. Овощи были старыми и водянистыми, картофель горьким, а горошек жестким. Макдоналд счищал с апельсина кожуру, когда вернулся Ли.
— Нам разрешили прогуляться во дворе, — сообщил он и сел за стол.
Макдоналд положил апельсин на подушку, отнес поднос на первый этаж и бросил его в большой пластмассовый бак на кухне. Заключенные направлялись в дальний конец секции, где Ратбон с другим охранником проверяли их перед тем, как выпустить во двор. Это был обычный обыск. Руки, пояс, ноги. Надзиратели автоматически выполняли свою работу, а заключенные со скукой терпели рутинную процедуру. Макдоналд удивился, зачем она вообще нужна. Лезвие или наркотики можно спрятать в нижнем белье или в тренировочных штанах.
Когда очередь дошла до Макдоналда, он поднял руки и расставил ноги, чтобы Ратбон охлопал его снизу доверху. Снаружи уже гуляло человек двадцать, большинство ходило вокруг бетонированной площадки размером с теннисный корт. Некоторые группой стояли в стороне, курили и беседовали. Двор окружала петлистая сетка высотой в три человеческих роста, над головой крест-накрест тянулась проволока с навешенными через каждые несколько ярдов металлическими кругами размером с мелкую тарелку. Противовертолетные тросы, решил Макдоналд.
Он медленно ходил по кругу, разминая руки и делая глубокие вдохи. Дойдя до свободного угла, упал на землю и быстро отжался пятьдесят раз. Потом перевернулся на спину, заложил руки за голову и начал качать пресс, с удовольствием чувствуя, как болят напрягшиеся мышцы.
Когда он поднялся, к нему подошел Эд Харрис.
— Как дела? — спросил он.
— Не могу попасть в спортзал, — ответил Макдоналд.
Он расставил ноги пошире и перешел к наклонам. Влево, вправо, влево, вправо.
— А в чем проблема?
— В Гамилтоне, — объяснил Макдоналд. — Он заявил, что спортзал — это привилегия, а я лишен всех привилегий, поскольку не сотрудничаю с властями.
— Полная чушь, — возразил Харрис. — В «Тюремных правилах» сказано, что ты имеешь право на час физических упражнений в неделю. Это помимо ежедневных прогулок. Осужденным полагается два часа. Тебе могут давать или не давать другие привилегии, но упражнения к ним не относятся. Я с ним поговорю.
— Я не хочу, чтобы кто-нибудь сражался на моей стороне, Эд.
— У меня есть особые возможности, как у Исповедника.
Макдоналд выпрямился и выгнул спину.
— Не стоит.
Харрис пожал плечами.
— Ладно, если передумаешь, дай мне знать. Гамилтон слишком много на себя берет. Когда-то он хотел быть пожарным, но не прошел медкомиссию. Пришлось стать охранником, и теперь он вымещает свою неудачу на заключенных. Все, что тебе нужно, — знать свои права. Правила обязательны для обеих сторон, и если он их нарушит, его репутация будет подмочена.
— Значит, я могу доставить ему неприятности?
— Даже осложнить ему жизнь. А все тюремщики хотят легкой жизни.
Макдоналд оглянулся на вход во двор. Ратбон обыскивал молодого заключенного в странной одежде, сшитой из желтых и синих заплаток и похожей на костюм арлекина. Молодой человек сказал что-то охраннику, и Ратбон засмеялся. Этого арестанта тюремщик проверял тщательнее, чем остальных.
— Что за парень? — спросил Макдоналд.
— В костюме беглеца? Джастин Давенпорт. Несколько лет назад сбежал из Брикстона. Сделал в мастерской лестницу и перебрался через стену.
Одежда Давенпорта была слишком велика для его щуплой фигуры, и низ брюк волочился по земле. Он стал расхаживать по двору с видом пойманного в клетку тигра, бросая взгляды на проволочную сетку и внешнюю стену.
— Его поймали в прошлом месяце, когда он ехал поездом во Францию.
— А за что его арестовали в первый раз?
— Трудно поверить, но всего-навсего за угон машины. Давенпорт с детства занимался кражами, пока у судьи не лопнуло терпение и его не отправили в открытую тюрьму, где нет охраны. Паренек ушел в самоволку. Ему подкинули несколько месяцев срока и посадили в тюрьму категории С. Он снова сбежал. Сегодня он уже отсидел в три раза больше, чем получил в суде.
Макдоналд продолжал разминаться на площадке.
— Ладно, надоело мне с тобой торчать, — пробурчал Харрис.
Он ушел и присоединился к группе немолодых заключенных со второго этажа.
Макдоналд заметил, что с другой стороны двора за ним наблюдают двое чернокожих. Волосатый и Тощий. Макдоналд ответил им твердым взглядом. Он уже побил их и не сомневался, что сделает это снова, но ему не хотелось постоянно быть настороже. Проблему можно решить двумя способами — или избить их так, чтобы они боялись к нему даже подойти, или попытаться уладить все миром.
Волосатый прошептал что-то Тощему. Они продолжали на него смотреть.
Макдоналд медленно направился к ним.
— Привет, ребята!
— Какого черта тебе нужно? — спросил Волосатый, сжав кулаки.
Тощий озирался по сторонам, но никто не обращал на них внимания. Охранников во дворе не было.
— Утром между нами произошло небольшое недоразумение, — сказал Макдоналд. — Это бывает. Желание самоутвердиться и прочее. Но я не хочу, чтобы вы думали, будто можете сравнять счет, пырнув меня ножом в спину.
Тощий сдвинул брови и уставился на него отсутствующим взглядом.
— Ты о чем? — пробормотал он.
Макдоналд понял, что он под кайфом, очевидно, накурился марихуаны.
— Я только хочу поскорее отсюда смыться. Сегодня утром мы столкнулись лбами, и я должен знать, что на этом все закончилось.
— А если нет? — усмехнулся Волосатый.
Макдоналд смерил его взглядом. Было очень важно не показать слабости. Противник должен понять, что Макдоналд предлагает ему мир, а не войну.
— Тогда решим дело сейчас, двое против одного, — произнес он. — Но имейте в виду — или я отправлю вас обоих в госпиталь, или вам придется меня убить. Иначе не получится. Меня обвиняют в нападении на полицейского. Значит, я и так получу на полную катушку. А вас взяли за наркотики, верно? Травка или крэк. Если повезет, через пару лет выйдете на волю. Но если мы начнем войну и вы победите, вам дадут пожизненный срок.