Ли Эйна. Пылкая страсть

   Ее глаза в замешательстве расширились.
   — Какое отношение имеет Эмиль Текери к тому, о чем мы говорили?
   Его презрительное молчание выражало больше, чем все слова.
   — Ты хочешь сказать, что он работает на британцев?
   Ее вопрос вызвал презрительную ухмылку Стивена.
   — А ты не знала?
   Патриция содрогнулась. Сколько еще обвинений он против нее выдвинет?
   — Я полагала, что Эмиль Текери — тюремщик, которого Чарлз хочет подкупить, чтобы освободить из заточения своего брата. В пакете, который я ему передала, были предназначавшиеся для этого деньги.
   — В нем также было упомянуто имя видного француза, путешествующего инкогнито, который должен был прибыть в Уильямсберг, чтобы встретиться с некоторыми руководителями Сопротивления. Я знаю это, потому что прочитал записку! Американские колонисты выглядели бы очень неприглядно перед французским двором, случись с ним что-нибудь в Виргинии. По прибытии сюда я получил письмо с предупреждением о заговоре.
   — Значит, ты говоришь, что Эмиль Текери — убийца, работающий на британцев? — спросила она, потрясенная. Стивен презрительно засмеялся.
   — О, Рирдон слишком умен, чтобы подозрения в убийстве пали на британские власти. Будь это доказано, в отношениях с Францией возникли бы серьезные осложнения. Эмиль Текери не лоялист, он просто продажный наемник, который за фунт стерлингов перережет горло собственной матери. К счастью, я лично убедился, что непредвиденные обстоятельства помешали ему что-либо сделать.
   Патриция почувствовала, что их разговор похож на причудливый ночной кошмар. Все, что говорил Стивен, звучало дико.
   — Ты хочешь сказать, что убил его?
   — Нет, мадам Фэрчайлд, мы не занимаемся убийствами. Дело в том, что несчастный мистер Текери выпил лишку и сел на корабль, отплывающий в южные моря. Это был британский корабль, так что он должен себя чувствовать как дома! Через несколько лет, если все будет в порядке, он окажется в Англии.
   Патриция покачала головой.
   — Я не верю ни одному твоему слову!
   — Кажется, я испытываю к тебе те же чувства, — ответил он, немного умерив свой гнев.
   Ее снова охватило негодование. Каждое новое обвинение казалось нелепее предыдущего.
   — Ты полагаешь, я поверю, будто Чарлз Рирдон умышленно использовал меня для гнусного убийства?
   — О, вы великолепны, мадам! Действительно великолепны! Неудивительно, что британцы используют вас в шпионских целях! Эти широко раскрытые невинные глазки могут убедить кого угодно. Но ты напрасно тратишь время. Давай кончать игру, Тори. — В его словах, подкрепленных холодной мрачной улыбкой, звучала решительность, не терпящая возражений.
   У Патриции окончательно пропало желание продолжать спор. Это было бесполезно, и она только тяжело вздохнула.
   — Кажется, мне не удастся тебя убедить в моей невиновности. Несмотря ни на что, ты уверен в своей правоте. — Она закрыла глаза, полностью признавая свое поражение.
   Голос Стивена смягчился, и Патриция удивленно приподняла голову.
   — Я хочу сказать, что все это не имело бы никакого значения, Тори, и мои чувства к тебе оказались бы выше долга, не будь слишком многое поставлено на карту. Люди мне доверяют, и они могут серьезно пострадать, если я тебе поверю и ошибусь. Я не могу рисковать их жизнями.
   Он отвернулся, не в силах смотреть ей в лицо. Патриция старалась сдерживаться, горя желанием убедить его в своей невиновности. Она посмотрела на его несгибаемую спину, прежде чем сделать к нему шаг. Затем неуверенно прикоснулась к Стивену дрожащей рукой.
   — Ты можешь мне не доверять, но прошу, поверь, что я никогда не знала твоего друга и не имею никакого отношения к его смерти. Я также не могу поверить, что это сделал Чарлз. Этот человек никогда не заходил в мое казино. Я знаю по имени всех постоянных посетителей, и Джеффри Каннингема никогда среди них не было.
   Она почувствовала сквозь рубашку, как он напрягся. Его мускулы стали твердыми.
   — Ты не предашь ни вашего дела, ни людей, которые тебе доверяют, если поверишь, что, возможно, смерть твоего друга действительно была несчастным случаем, а не следствием чьей-то грязной игры. Вполне возможно также, что женщина, которую он звал ангелом, его любила не меньше, чем он ее. И тогда разве твоя потеря больше ее утраты? Ты так увлекся политикой и всяческими интригами, что подозреваешь предательство там, где его нет.
   Стивен повернулся и посмотрел на нее. Его лицо было напряжено.
   — Мне бы очень хотелось тебе поверить, но, боюсь, я слишком стар, чтобы менять свое мнение.
   Патриция сокрушенно вздохнула.
   — Так ты не веришь мне?
   Он молча отвернулся.
   Патриция решила уйти. Она не могла больше вести этот разговор. Ситуация была безнадежной, так как Стивен не слушал никаких доводов.
   — В таком случае ты дурак, Стивен Керкленд. Упрямый дурак!
   По ее лицу текли слезы, когда она подбежала к своей лошади. Ничего не видя перед собой. Патриция понеслась прочь из рощи. Через несколько секунд она уже была у белой изгороди, разделявшей два зеленых пастбища. Удар шпорами — и кобыла перемахнула через изгородь с ловкостью и грациозностью газели. Патриция сидела в седле как первоклассная наездница, хотя слезы застилали ей глаза. Лошадь пробежала рысью еще несколько ярдов, прежде чем ее догнал могучий вороной. Стивен наклонился и ухватился за поводья кобылы, заставив ее остановиться так резко, что Патриция едва усидела в седле.
   Она вздрогнула под его злым, неистовым взглядом. Даже сидя в седле, она как бы уменьшилась в размерах, напуганная его враждебностью.
   Его вопрос был груб и бестактен:
   — Чего ты добиваешься, черт побери?
   Этого было достаточно, чтобы она снова обрела присутствие духа. Ее глаза вызывающе сверкнули, встретившись с его холодным взглядом.
   — Проклятие! Ты хочешь сломать себе шею?
   Патриция, ничуть не смутившись, вздернула подбородок, не желая отступать.
   — Я управляю лошадью не хуже, чем вы кораблем, капитан!
   — Слезай сейчас же! — резко приказал он.
   Патриция крепко сжала хлыст, едва сдерживаясь, чтобы не ударить им по этим надменным, самоуверенным губам, извергающим такие грубые окрики.
   — И не подумаю! — вызывающе ответила она.
   — Ты слезешь сама или я тебя стяну? — Его глаза были полны решимости. — Хочу предупредить, Тори, я не намерен церемониться. Под тобой чистокровная скаковая лошадь. Она гораздо норовистее, чем ты, поэтому советую не испытывать в дальнейшем судьбу. Спрашиваю тебя еще раз: ты сама спешишься или мне тебя снять? — На его щеке опять заиграл желвак — свидетельство того, что он старается сдерживать гнев.
   Вид у Стивена был мрачным и угрожающим. Патриция поняла, что находится в его власти, так как он держал поводья ее лошади. Бесполезно ожидать, что он откажется от своего намерения. Подавленная, она спрыгнула на землю.
   Патриция быстро зашагала прочь и уселась в тени огромного дуба. В руке она все еще сжимала кнут и начала хлестать им по земле, вымещая свою ярость. С каждым ударом ее сердце билось сильнее, глухо стучало в ушах.
   Она угрюмо наблюдала, как Стивен привязывал лошадей к кусту. Затем он опустился рядом на траву.
   Патриция глубоко вздохнула, приготовившись к тяжелому разговору. Но Стивен не предпринимал никаких попыток прервать молчание. Он просто сидел рядом, мрачно глядя в землю.
   Патриция начала откровенно его разглядывать. Несмотря на свой гнев, она заметила, каким изможденным и угрюмым было его загорелое лицо. Она никогда не видела его таким, и это ее испугало. Патриция пришла в еще большее замешательство, осознав, что это ее беспокоит.
   — Прошу прощения, Тори.
   Погруженная в свои беспорядочные мысли, она не сразу поняла, что Стивен с ней заговорил.
   — Я тебе верю. В душе я давно поверил, но не хотел признаться в этом самому себе, Тори. Я не доверял своим чувствам.
   Патриция не была уверена, что правильно его расслышала. Только что Стивен был убежден в ее виновности!
   — Я знаю, что Рирдон просто тебя использовал, Тори.
   Патриция была с этим не согласна и отрицательно покачала головой.
   — Нет, я никогда в это не поверю. Это какое-то недоразумение. Чарлз никогда бы так со мной не поступил. Я уверена, этому есть какое-то объяснение.
   — Он твой любовник? — тихо спросил Стивен.
   — Нет, ничего подобного. Он всего лишь друг, которому я всегда доверяла.
   — Как ты можешь доверять негодяю, который ради своих целей позволил поставить на карту твое тело? — резко сказал Стивен.
   Патриция в отчаянии закрыла голову руками. Да, это свидетельствовало против Чарлза. При виде ее страдания Стивен заговорил мягче:
   — Надеюсь, Тори, у него есть приемлемое для тебя объяснение.
   Она чувствовала, что Стивен говорит искренне и горячо сострадает. Казалось, настроение этого загадочного человека меняется, подобно приливу! Она подняла голову и повернулась к нему.
   От его вида у нее перехватило дыхание. Он сидел на земле, лениво развалившись подле нее. Густые длинные ресницы, казалось, отбрасывали тень на его щеки, в то время как он исподволь ее изучал.
   Они пристально посмотрели друг на друга, и Патриция ощутила жар, разлившийся по всему телу. Она подумала, способна ли вообще на него смотреть, не испытывая желания. Куда девается при этом ее злость?
   Патриция отвернулась, боясь, что он прочитает ее мысли. Чувствовал ли он к ней то же самое? Неужели он догадывается, что ей хочется ему отдаться? Может быть, поэтому он продолжает с ней играть и дразнить ее?
   — Тебе доставляет удовольствие меня унижать, Стивен? — В ее голосе не было ни злости, ни намека на обвинение. Она просто утверждала это.
   — Нет, Тори, ошибаешься. У меня нет никакого желания тебя унижать, — сказал он мягко. Весь его гнев пропал, исчезли все подозрения, прошел и неописуемый страх, охвативший его, когда он увидел, как она прыгает на скаку через изгородь. Осталось только чувство близости и щемящей любви к этой женщине.
   — С первой минуты нашей встречи ты начал со мной игру в кошки-мышки. Зачем, Стивен? Зачем ты это делаешь?
   Его темные глаза переполняла любовь, которую он не мог выразить.
   — Разве у меня был выбор, Тори? Как я мог тебе доверять? Ведь я считал тебя британской шпионкой.
   «Скажи ему, — подумала она. — Скажи, что любишь его. Надо решиться, иначе будешь мучиться до самой смерти». Она уже хотела было заговорить, но гордость не позволила ей признаться в своих чувствах.
   Всем своим существом она тянулась к этому человеку. Нежность в его глазах ее притягивала, и все ее тело задрожало от страсти, которая была ей неподвластна.
   Стивен медленно привстал, не отрываясь от ее призывного взгляда. Затем наклонился и, раскрыв губы, прижался к ее теплому рту.
   Каждая жилка, каждая клеточка ее тела вдруг запылали необычайным возбуждением. Давно сдерживаемое желание прорвалось наружу, и последние признаки сопротивления сгорели в огне их взаимной страсти.
   Его губы оторвались от ее рта только для того, чтобы перебраться к шее, а руки вызывали у Патриции восхитительные ощущения: одна обхватила ее округлую грудь, а другая скользила по спине, крепко прижимая, и обжигала ее тело. Из ее горла вырвался восторженный сгон:
   — Стивен!
   Она легла на спину, мурлыкая, как ласковая кошечка. Ее руки обвились вокруг его шеи и притянули к себе. Теперь она ощущала на себе его тяжелое теплое тело.
   Стивен посмотрел на нее из-под полуприкрытых век. При виде робкой улыбки на ее прелестном лице в уголках его глаз тоже затеплилась улыбка, и он коснулся ладонью ее лица.
   Их губы приоткрылись, и его язык проник в глубину ее рта. Рука скользнула к корсажу и начала расстегивать пуговки.
   Внезапно он поднял голову, встревоженный стуком копыт приближающихся лошадей.
   — Проклятие! — тихо выругался он и сел на землю.
   Она поняла, что его отвлекло, увидев двух всадников, скачущих галопом через поле. Патриция тоже села, расстроенная, как и Стивен, и начала приводить в порядок свое платье.
   Том Сазерленд и Барбара Керкленд верхами остановились перед ними в двух шагах.
   — С тобой все в порядке, Патриция? — обеспокоенно спросила Барбара, когда Том спустил ее на землю.
   Ее лицо раскраснелось. Она выглядела великолепно в платье из тафты в коричневую и белую полоску. Ее голова была покрыта белым шифоновым платком, как капюшоном плаща.
   — Да, все хорошо, Бэб. Я отдыхаю после долгой скачки, — сказала Патриция, стараясь скрыть свое замешательство.
   — Ты еще очень возбуждена, и я думаю, тебе следует хорошенько отдохнуть, — настоятельно посоветовала Барбара с тревогой в глазах.
   Стивен осознал, как близок он был к тому, чтобы связать себя обязательствами, к которым не готов. Он поднялся, подошел к своей лошади и легко вскочил в седло.
   — Надеюсь, ты проводишь дам до дома, Том? — сказал он и, не дожидаясь ответа, поскакал не оглядываясь.
   Патриция продолжала сидеть с несчастным видом, наблюдая за удаляющимся всадником.
   — Патриция, с тобой действительно все в порядке? — не унималась Барбара. Она бросила озабоченный взгляд на Тома.
   — Да, Барбара, — тихо ответила Патриция, не подозревая, какую скорбную картину она собой представляет. Стивен привел ее в полное замешательство.

Глава 19

   Проснувшись, Патриция откинула назад пряди рыжих волос, упавших ей на лицо. Ее зеленые глаза остановились на темноволосой девушке, свернувшейся клубком на постели.
   — Не помню, когда бы я так чудесно проводила время, — сказала Патриция.
   В карих глазах Барбары промелькнули озорные искорки.
   — Я тоже. Жаль, что все кончается.
   Она вылезла из постели, подошла к Патриции и нежно обняла подругу за талию. На ее глаза навернулись слезы.
   — Я буду очень скучать по тебе!
   Глаза Патриции тоже увлажнились. Обе женщины действительно очень сблизились за время своего короткого знакомства.
   — Полагаю, я должна быть благодарна Стивену за нашу встречу, — сказала Патриция.
   Ее сердце болезненно сжалось при упоминании о человеке, о котором она думала помимо воли. Перед глазами снова и снова возникал Стивен с его обаятельной улыбкой, с суровым, словно высеченным из камня, но тем не менее по-мальчишески задорным лицом; Стивен — то беспечный и насмешливый, то беспощадный в своих обвинениях; Стивен, чьи прикосновения и страстные поцелуи вызывали в ней чувства, которые ее пугали и в то же время необычайно возбуждали. «Проклятие! Ненавижу тебя!» — мысленно выругалась она.
   Голос Барбары прервал ее грустные размышления:
   — Ты позволишь тебя навестить в Бостоне?
   Патриция ласково улыбнулась, увидев, как помрачнело обычно оживленное лицо подруги.
   — Конечно, дорогая. — Она снова порывисто обняла Барбару, а затем вернулась к укладыванию вещей в дорогу. — Надеюсь, ты не считаешь, как твой упрямый кузен, что я проститутка, Бэб?
   Барбара недовольно нахмурилась.
   — Ты прекрасно знаешь мое мнение о тебе, Патриция.
   Та заметила, что Барбаре хотелось продолжить эту тему, но она разрывалась между подругой и их дружбой, с одной стороны, и Стивеном, которого любила как брата, — с другой.
   — Не понимаю, почему ты уезжаешь, — недовольно сказала Барбара, возвращаясь в постель.
   — Не хочу злоупотреблять великодушным гостеприимством Керклендов. Кроме того, мне кажется, я мешаю Стивену общаться со своей семьей. Мне лучше уехать, чтобы он мог расслабиться и насладиться встречей с близкими.
   Барбара задумчиво посмотрела вверх.
   — Но у тебя нет необходимости уезжать. Стивен сегодня вечером отплывает. — Она сделала недовольную мину. — О, я не должна была об этом говорить. Том сказал, что это большой секрет.
   Ее откровенность вызвала снисходительную улыбку на лице Патриции.
   — Считай, что я уже забыла то, что ты сказала. «Так, значит, он уезжает, даже не попрощавшись», — подумала она с досадой.
   В голове Барбары зародился причудливый план.
   — Почему бы нам не отправиться с ним?
   — Что ты такое говоришь? — спросила Патриция, недоверчиво взглянув на подругу через плечо.
   Барбара села в кровати. Ее мысли лихорадочно вертелись.
   — Почему бы нам не поехать с ним? Том сказал, что они идут на Ямайку за каким-то грузом. Я никогда не была в таком экзотическом месте.
   Патриция понимала, что надо пресечь план девушки в зародыше.
   — Это смешно, Барбара. Вряд ли Стивен захочет меня видеть на борту своего корабля. Кроме того, мне кажется, это путешествие не доставит нам удовольствия. Очевидно, он намерен заняться каперством, и, разумеется, мы будем лишними на его судне. Это весьма опасный промысел.
   Барбара вскочила и начала расхаживать по комнате в глубоком раздумье.
   — Вздор! Что опасного в путешествии на Ямайку? Мы легко можем проникнуть в порт и тайком пробраться на корабль до его отплытия. — Она остановилась и взволнованно повернулась к Патриции. — Они будут уже далеко в море, прежде чем нас обнаружат. — Барбара самодовольно улыбнулась. — Стивен не сможет высадить нас посреди океана.
   — Ха! — саркастически воскликнула Патриция. — Может быть, тебя он и не тронет, но со мной церемониться не будет.
   — О, пожалуйста, Патриция! Возможно, для меня это единственная возможность увидеть Ямайку. — Барбара с мольбой смотрела на подругу.
   Патриция уперлась руками в бока и укоризненно взглянула на девушку.
   — А мне это зачем? Твои доводы меня не убеждают. И почему ты думаешь, что у нас все получится? К тому же Стивен будет в бешенстве.
   — Я знаю, он ужасно разозлится, но ничего не сможет поделать. Ты не поверишь, но у него очень отходчивый нрав и хорошее чувство юмора, — не унималась Барбара. — Пожалуйста, Патриция, без тебя я не могу.
   — Ты рассуждаешь как ребенок, Бэб. Не можешь без меня! Это просто нелепо. — Патриция покачала головой и снова занялась укладкой вещей.
   «Это единственное, что я могу сделать в этой ситуации, — подумала она. — Бэб не представляет, какие отношения сложились между мной и Стивеном». Патриция украдкой бросила взгляд на подругу. Та выглядела несчастной. Она уныло сидела на краю постели, уперевшись локтями о колени и положив подбородок на ладони.
   Этого зрелища было достаточно, чтобы в Патриции заговорила совесть. «Я могла бы с ней поехать, — подумала она. — Ее затея выглядит заманчиво. Более того, это будет прекрасный способ показать, что он ничуть меня не запугал. В конце концов, что я теряю? — Она закусила нижнюю губу и озорно улыбнулась. — Конечно, Стивен разозлится. Он может даже подумать, что я опять за ним шпионю. Л если будет слишком протестовать, я заплачу ему за наше путешествие «.
   — Каким образом мы незаметно проникнем на корабль?
   Потребовалось несколько секунд, чтобы слова Патриции дошли до сознания Барбары. Когда это наконец произошло, она вскочила на ноги. Ее лицо сияло от восторга.
   — Ты действительно согласна? — взвизгнула она и крепко обняла Патрицию. — О, как я тебя люблю! Это будет незабываемое путешествие!
   Патриция старалась сохранять серьезное выражение лица.
   — На самом деле я тебя старше и не должна поощрять подобные авантюры, однако это действительно может стать волнующим приключением. Но что нам сейчас делать?
   — Прежде всего мы должны связаться с Дэниелом. Я пошлю ему записку. — Барбара вихрем вылетела из комнаты.
   Оставшись одна, Патриция задумалась. Может быть, она допускает ошибку? Ну, конечно, нет никаких сомнений. У нее со Стивеном весьма сложные отношения. Почему бы не отказаться, пока не поздно?
   Патриция села на стул, положила на колени грифельную доску и начала писать прощальное письмо Керклендам, благодаря их за гостеприимство и уверяя, что, несмотря на обвинения Стивена, она никогда умышленно не причиняла никакого вреда ни им, ни другим членам их семьи. Едва она закончила письмо и отложила доску, как вернулась Барбара.
   — Я послала с Абрахамом записку Дэниелу с просьбой приехать сюда.
   — Почему ты уверена, что он отзовется и приедет?
   — Однажды я застала этого чертенка курящим в трюме. Он знает, что если я расскажу об этом Стивену, тот его уволит. Существует строгое правило: никто не смеет курить в трюме, так как там хранится порох.
   — Тебе все-таки следует рассказать об этом Стивену, Барбара. Ведь это очень опасно. Дэниел может взорвать корабль.
   — Ты думаешь, я доносчица? — сказала Барбара, ничуть не оскорбившись. — О, я сделала ему соответствующее внушение, как это умеет мой отец! Дэниел все понял, и я уверена, озорник никогда больше не решится на подобное, — сказала она, самонадеянно вскинув голову. — А сейчас я хочу немного отдохнуть. Нам придется выйти из дома поздно ночью, поэтому предлагаю тебе сделать то же самое. — Она исчезла за дверью так же быстро, как и появилась.
   Спустя несколько часов Барбара вернулась.
   — Я видела их корабль у причала. Пойдем.
   И прежде чем Патриция успела что-либо сказать, девушка схватила ее за руку и потянула к двери. Выйдя из дома, она устремилась вперед. Когда они достигли причала, Дэниел только что вылез из шлюпки.
   — Надеюсь, меня вызвали по важному делу? — спросил юнга.
   — Не сомневайся, — воодушевленно ответила Барбара. Патриция подошла в тот момент, когда та заявила пареньку:
   — Мадам Фэрчайлд и я решили совершить путешествие на «Либерти».
   — Ну и что? Разве я капитан? Какое мне до этого дело? — проворчал парнишка.
   Барбара заговорщически взглянула на Патрицию.
   — Видишь ли, Дэниел, мы не хотим, чтобы капитан Керкленд узнал об этом, пока мы не выйдем далеко в море, где он не сможет нас высадить.
   Юнга стоял ссутулившись и при этих словах удивленно поднял голову.
   — Вы хотите сказать, что собираетесь спрятаться на корабле?
   Барбара утвердительно кивнула головой, и на ее щеках заиграли ямочки.
   — Совершенно верно, Дэниел, и ты тот самый парень, который поможет нам сделать это!
   — Вы с ума сошли, леди! Да капитан шкуру с меня спустит. Я на это не пойду.
   Барбара подошла к нему вплотную.
   — Дэниел, если помнишь, я застала тебя курящим в трюме. Мне очень не хотелось бы сообщать об этом своему кузену, потому что, уверена, он не ограничится просто поркой.
   Душа у Дэниела ушла в пятки. Он выглядел таким несчастным, что Патриция пожалела о своем участии в авантюре, затеянной Барбарой. Мальчик ошалело посмотрел на нее.
   — Вы тоже участвуете в этом, мэм? Вы же знаете, что капитан не потерпит посторонних на судне, особенно вас, леди. Он не станет с вами церемониться.
   — Может быть, стоит отказаться от нашей затеи, Бэб? Нас ждет немало трудностей, с которыми нам не справиться.
   Дэниел облегченно вздохнул, и его лицо расплылось в улыбке.
   — Ты обещала, Патриция! — взмолилась Барбара. — Вероятно, это моя последняя возможность совершить увлекательное путешествие. Ты знаешь, что скоро начнется война с Англией, и тогда об этом нечего будет и мечтать. — Она выглядела настолько удрученной, что ни Патриция, ни Дэниел не смогли больше ей противиться.
   Парнишка безнадежно покачал головой.
   — Хорошо, ждите меня в полночь. «Либерти» пришвартован у четвертого причала. Я проведу вас на борт тайно, но вы обе должны поклясться, что не скажете капитану, кто вам помог. — Девушки согласно закивали головами. — И вам лучше переодеться. Дамы в модных платьях могут привлечь нежелательное внимание.
   Глаза Барбары широко раскрылись от радости, она обняла Дэниела и расцеловала в обе щеки. Затем удивленно отпрянула и беспокойно нахмурилась.
   — Дэниел, почему ты такой горячий? — Она приложила руку к его лбу. — Да ты весь пылаешь! Должно быть, у тебя жар.
   — Я плохо чувствую себя весь день, — сказал он. — Мне очень не хотелось сюда ехать, а теперь, узнав причину, я и вовсе не рад, что сделал это.
   Барбара обняла его за плечи.
   — Сейчас же возвращайся и как следует отдохни. Увидимся ночью.
   Они наблюдали, как Дэниел с несчастным видом забрался в лодку. Он представлял собой весьма жалкое зрелище, сгорбившись на сиденье. Абрахам поднял парус утлой лодчонки, и когда суденышко исчезло за поворотом реки, Барбара повернулась к Патриции с довольной улыбкой.
   — Теперь нам надо достать мужскую одежду.
   — Барбара, я не намерена переодеваться! Думаю, это чересчур! Это ниже моего достоинства.
   Барбара обняла Патрицию, и они зашагали к дому.
   — Ты права. Мы просто выберем подходящий момент, чтобы проникнуть на корабль!
   Патриция повернулась к ней, нахмурившись.
   — Не могу поверить, что тебе удалось меня вовлечь в эту безумную авантюру, — сокрушенно сказала она. — Я женщина с положением. Вдова! Содержу процветающее казино, на пять лет тебя старше, и, несмотря на это, всего за несколько часов ты меня уговорила тайком пробраться на корабль к моему злейшему врагу и к тому же заставила страдающего лихорадкой мальчишку предать своего капитана. Одному Богу известно, что ты еще придумаешь!
   Барбара засмеялась и обхватила Патрицию за талию.
   — Твоя беда, Патриция Фэрчайлд, состоит в том, что в детстве ты была лишена развлечений. Ты все время вела слишком праведный образ жизни.
   Патриция скептически усмехнулась.
   — Неужели эти мудрые слова исходят из уст женщины, которая не снимает с головы платка только потому, что у нее слишком коротко острижены волосы?