Ли Эйна. Пылкая страсть

   — Вот вы где, приятели! Я уж боялся, что вы удрали от старого Билли Вонга, который хотел угостить вас пивом за услугу.
   — В этом нет необходимости, капитан, — сказала Барбара со слабой улыбкой, чувствуя дрожь в ногах.
   — Я не принимаю отказов, — ответил пират.
   Он повел их в ближайшую таверну. Там было темно, как в глухом переулке в полночь, и пахло кислятиной, как из бадьи с молоком, простоявшем неделю на солнце. Патриция сморщила нос от отвращения. Это напомнило ей таверну «Кинг» в Уильямсберге.
   В заведении толпились матросы с судна Билли Вонга. Они приветствовали своего капитана.
   — Что делать? Здесь полно его людей. Нам ни за что отсюда не выбраться, — жалобно простонала Барбара.
   — Кажется, меня сейчас стошнит, — прошептала Патриция.
   — Замечательная идея! — сказала Барбара, хлопнув ее по шине. — Именно под этим предлогом мы сможем удрать.
   — Меня действительно сейчас стошнит, — повторила Патриция. — Ты пробовала это пиво? Его вкус еще хуже, чем запах!
   Прежде чем они успели придумать, как сбежать из таверны, перед каждой поставили большую кружку пива.
   — И что теперь? — тихо спросила Барбара, обратившись к Патриции. Она чувствовала, как ее волнение нарастает.
   — Надо пить! Что еще? — сказала Патриция, повысив голос гораздо громче, чем намеревалась.
   Билли Вонг подозрительно посмотрел на нее, и Патриция с улыбкой подняла кружку, кивком выразив ему благодарность.
   — Тебе не кажется, что посуда грязная? — прошептала Барбара и нерешительно поднесла кружку ко рту.
   — Нет! — ответила Патриция.
   — Давайте, парни, пейте! — ободряюще сказал Билли Вонг, похлопав их по спине.
   Барбара сделала несколько глотков.
   — Я не могу, Патриция, — пожаловалась она. — Мне никогда это не выпить. Ужасный вкус! Ты должна сделать вид, что тебя вот-вот вывернет наизнанку.
   — Мне не надо притворяться. Я и вправду едва сдерживаюсь, — ответила Патриция, сделав еще несколько глотков. — Ты хитра на выдумки, вот и придумай что-нибудь!
   — Давай закроем глаза и выпьем залпом, — предложила Барбара.
   — Почему бы и нет? — согласилась Патриция. — А я с остальными посмотрю, как ты это сделаешь.
   Барбара глубоко вдохнула, закрыла глаза и принялась пить темное пиво под ободряющие крики и улюлюканье собравшихся. Осушив огромную кружку, она со стуком поставила ее на стойку бара.
   Билли Вонг похлопал ее по спине.
   — Ты крепкий парень! — одобрительно сказал он. — Дай ему еще пива, Джим.
   Барбара повернулась к Патриции, и девушки посмотрели друг на друга, горько улыбаясь.
   — Бежим? — спросила Барбара.
   — Да, — согласилась Патриция.
   Девушки повернулись и поспешно направились к двери.
   На улице они не оглядываясь бросились к причалу, где была привязана их шлюпка. Оказавшись на борту «Либерти», Барбара вдруг побледнела и кинулась к борту.
   Кружка пива, быстрый бег и качка в неспокойном море сделали свое дело.
   Когда спустя несколько часов Томас Сазерленд прибыл на «Либерти», он нашел свою суженую у борта. Перегнувшись через леер, она простояла там все время после возвращения на корабль.

Глава 24

   На следующий день Патриция и Стивен распрощались с новобрачными, которые отправились в свадебное путешествие по Ямайке.
   Керкленд снял для Патриции комнату в местной гостинице, и она рассчитывала принять ванну и отдохнуть вечером в удобной постели, но Стивен предложил показать ей город.
   Патриция колебалась. Вчерашнее приключение было еще свежо в ее памяти, хотя прогулка со Стивеном ее манила, и она согласилась.
   Улицы кишели людьми в пестрых, красочных одеждах. Крошечные домики, ярко-розовые, голубые и желтые, плотно лепились к подножию холмов, окружавших город.
   Патриция почувствовала, что ее платье стало влажным и тесным. Она с завистью смотрела на местных женщин в просторных цветастых саронгах, с обнаженными ногами и руками. Их не стесняли корсеты, кринолины и длинные чулки.
   Стивен вскоре заметил тоскливые взгляды Патриции и, взяв ее за руку, повел к лавчонкам, что выстроились вдоль улицы. Она ошеломленно смотрела, как он копался в груде яркой одежды, пока не нашел то, что его устраивало. Это был зеленый наряд с яркой белой и голубой вышивкой.
   — Вот, переоденься! — отрывисто приказал он и сунул ей в руки платье.
   — Ты в своем уме? Я не могу это надеть! Какой стыд! — прошипела она, шокированная.
   Стивен скептически ухмыльнулся.
   — Выбирать не приходится, Тори! Если хочешь выжить, привыкай. — Он сверкнул своей дьявольской улыбкой. — Кроме того, кто об этом узнает? Я никому не скажу.
   — Как я могу, Стивен? — сказала она. — Конечно, я буду чувствовать себя в этом наряде великолепно. Но если кто-нибудь узнает…
   — Какой скандал! Как низко пала вдова Фэрчайлд! — передразнил ее он. Его темные глаза смягчились. — Неужели тебя действительно беспокоит, что наплетут злые языки, Тори?
   Этого оказалось достаточно, чтобы она взяла в руки платье.
   — Я не представляю, как это надеть.
   Глаза Стивена весело блеснули.
   — Был бы счастлив тебе помочь.
   Патриция густо покраснела. Стивен откинул голову назад и расхохотался.
   — О Тори, ты великолепна!
   Он повернулся к местной торговке и обменялся с ней несколькими словами по-испански. Та согласно кивнула и, взяв Патрицию за руку, повела куда-то в глубь лавки.
   Патриция чувствовала себя крайне неловко, когда женщина начала снимать с нее платье. Затем стянула нижнюю юбку, туфли, чулки и наконец сорочку. Опытными руками туземка обернула широкую полосу зеленой материи вокруг Патриции, прикрыв ее грудь, затем сформировала юбку, которая доходила до икр, после чего перекинула конец ткани через плечо и закрепила.
   К счастью, Патриция не могла видеть себя в зеркале в полный рост, не то она была бы сконфужена не менее бостонских сплетниц. Ее плечи и руки были обнажены. С одной стороны саронг открывал ее длинную стройную ногу.
   — Очень хорошо! — воскликнула женщина, отступая на шаг и восхищаясь своей работой. Прежде чем Патриция успела понять намерения туземки, та вытащила шпильки из ее волос, и они рассыпались по плечам. Быстрыми движениями она прошлась по ним гребнем, и волосы заблестели золотом.
   — Нет, я так не могу, — заявила Патриция, тряхнув головой.
   Мало того что она должна появиться на людях в полуобнаженном виде, да еще и с распущенными волосами! Тогда женщина ей помогла заплести толстую косу.
   Патриция вышла из лавки в полуобморочном состоянии. Стивен стоял к ней спиной.
   — Вот ваша сеньора, — сказала женщина.
   Стивен повернулся и застыл на месте при виде Патриции. Он с шумом втянул в себя воздух. Его глаза медленно скользили по ее фигуре. Они проследовали от обнаженных плеч к округлой груди, затем к тонкой талии и гладким бедрам. Далее его взгляд продолжил путь по длинным ногам к обнаженным кончикам пальцев. Казалось, он не пропустил ни одной впадинки, ни одного изгиба ее тела.
   Наконец он встретился с ней взглядом. Она прочитала в его глазах одобрение и страсть, затаившуюся в темно-синей глубине.
   Он явно ее желал! Совершенно очевидно! И это придало ей уверенности, в которой она нуждалась. Не важно, что скажут дамы в Бостоне. И не имеет значения, как воспримут ее в светских гостиных Виргинии. Главное — одобрение Стивена, которое она отчетливо прочитала в его глазах.
   Патриция ему улыбнулась. Это была улыбка Евы, искушавшей Адама, улыбка обольстительницы Цирцеи, очаровательная, манящая улыбка влюбленной женщины.
   — Ты невероятно красива, Тори. Гораздо красивее, чем я предполагал, — хрипло произнес он, явно потрясенный.
   И его глаза убеждали ее в правдивости его слов.
   Стивен купил ей еще пару соломенных сандалий и опустился на колени, чтобы обуть их. Взявшись за руки, они гуляли по улице вдоль лавчонок под яркими вывесками, свисающими с соломенных крыш.
   С чисто женским любопытством Патриция останавливалась, разглядывая пузырьки с духами. Стивен взял один и, несколько раз понюхав, отставил.
   — Ты пахнешь гораздо приятнее, Тори.
   В одной из лавок Стивен обнаружил пару чудесных черепаховых гребней, украшенных жемчугом, и после недолгого пререкания с Патрицией они оказались в ее волосах.
   Она, в свою очередь, старательно искала подходящий подарок для него и наконец нашла вырезанную из дерева фигурку для его каюты, а также бутылку коньяка, изготовленного французскими монахами в высокогорном монастыре.
   Патриция нашла также серебряный поднос для свадебного подарка Барбаре и Тому, а Стивен купил им шерстяное одеяло.
   Бродя по улицам, они останавливались у торговцев съестным и пробовали их яства. Они отведали аппетитного цыпленка с ананасами и перцем, завернутого в банановые листья, и не смогли устоять перед соблазнительным ароматом еще теплых бананов, запеченных с сахаром и корицей.
   Они пили лимонад из высоких стаканчиков и ели тонкие ломтики апельсина, сваренные в сахаре и хересе, и как дети смеялись, когда обильный сок стекал по подбородкам.
   Наконец, нагулявшись вдоволь, они вернулись в лавку, где Патриция переоделась в свое платье перед тем, как вернуться в гостиницу.
   — Я должен проверить, как идет погрузка, — неохотно сказал Стивен, когда они остановились у двери ее комнаты. — Скоро вернусь, и мы вместе пообедаем.
   — Чудесно, — согласилась она, украдкой зевая. День был очень утомительным.
   — Подремли немного, пока я схожу, — усмехнулся Стивен. — Но не забудь запереть дверь, — добавил он из предосторожности.
   Патриция кивнула, уже расслабившись. Стивен поцеловал ее в лоб, и она проскользнула в свою комнату. Он подождал, пока не щелкнет задвижка, повернулся и ушел.
   Патриция без сил упала на кровать и заснула, едва коснувшись головой подушки.
 
   Когда она проснулась, в комнате было уже темно. Патриция быстро зажгла свечу, когда колокола на соседней церкви начали отбивать время. Она ужаснулась: было уже девять часов. Она проспала весь вечер. Почему Стивен ее не разбудил?
   Патриция поспешно надела ситцевое платье с круглым вырезом, отделанное кружевами. Затем распустила длинную косу и закрепила волосы на макушке черепаховыми гребнями, подаренными Стивеном. Быстро натянув белые ажурные чулки, она сунула ноги в атласные туфли персикового цвета с рядами крошечных белых бантиков, расположенных по всей длине от верха до мыска.
   Едва Патриция успела припудрить нос, как в дверь постучался Стивен. Она схватила белый шифоновый платок и, накинув его на голову, бросилась к двери.
   Они с удовольствием отведали в ресторане гостиницы креветок в пряном соусе с луком и душистым перцем, а также вкусного миндального пудинга.
   Патриции казалось странным поведение Стивена, когда они сидели напротив за обеденным столом. Стивен выглядел напряженным, и она несколько раз замечала на себе его задумчивые взгляды. Его настроение резко изменилось.
   Наконец, не выдержав, она решительно произнесла:
   — Ты хочешь что-то сказать, Стивен?
   Он сделал глоток вина и холодно посмотрел на нее.
   — Тори, сегодня днем, когда я занимался погрузкой, мне сказали, что скоро придет корабль, который вскоре отплывает в Виргинию.
   Стивен замолчал. Сказке пришел конец. Он намеревался отправить ее с ближайшим кораблем назад! Зачем она себя обманывала, на что-то надеясь?
   — Все понятно, — мрачно сказала Патриция и с трудом улыбнулась. — Да, вы мне говорили, что по прибытии на Ямайку отправите назад. Никто не может вас упрекнуть, капитан, что вы не держите своего слова.
   Он резко откинулся на спинку стула.
   — Ты ничего не понимаешь, Тори.
   Она прервала его:
   — Я хочу расплатиться за проезд прямо сейчас. И благодарю за приятное путешествие. Уверена, никогда его не забуду. Я рада, что Барбара смогла меня уговорить.
   Ее глаза широко раскрылись от испуга, когда он со стуком поставил на стол стакан с вином.
   — Черт побери, Тори! Перестань молоть языком и натужно улыбаться. Ты прекрасно знаешь, какими делами я занимаюсь. Когда мы отсюда уйдем, «Либерти» будет загружен контрабандой, которую я попытаюсь доставить в Бостон. Любой английский корабль на море может за мной увязаться! Это чрезвычайно опасно. Я не могу рисковать твоей жизнью. В сердце Патриции вспыхнула новая надежда.
   — Я уже взрослая, Стивен, и прекрасно сознаю риск, которому подвергаюсь.
   — Возможно, но я отказываюсь тобой рисковать.
   Он наклонился и взял ее за руку.
   — Я не хотел этого. Надеялся, что мы сможем провести вместе некоторое время, но сейчас я не имею права упустить возможность отправить тебя с Барбарой домой. В порту стоит английский корабль. Сегодня вечером я поговорю с его капитаном, и если почувствую, что ему можно доверять, устрою вас на «Бетси».
   Патриция отняла свою руку.
   — Барбара! Но ведь у нее же свадебное путешествие. Ты хочешь вырвать ее из объятий Тома? А что он об этом скажет?
   На щеках Стивена заиграли желваки.
   — Том — член моей команды и, находясь на «Либерти», обязан мне подчиняться. Если он предпочтет сопровождать вас двоих в Виргинию, я, разумеется, не буду ему препятствовать. Думаю, мне даже будет спокойнее, если он так поступит. Однако я не намерен подвергать опасности тебя и Барбару. — Стивен встал из-за стола. — Я провожу тебя до номера, а потом попытаюсь найти капитана «Бетси».
   Патриция тоже встала.
   — В этом нет необходимости, капитан Керкленд. Я могу дойти сама. Я привыкла к самостоятельности, и мне не нужна ваша помощь. Благодарю за обед!
   Она быстро зашагала к лестнице.
   Стивен наблюдал за ней с мучительным чувством. Он понимал, что ситуация складывается не в его пользу. Почему он не сказал Патриции, что любит ее, поэтому и не хочет подвергать опасности?
   «Ну и пусть! Может, даже лучше, если она будет плохо обо мне думать», — решил он, тяжело вздыхая, и вышел.
   Стивен не заметил фигуру, притаившуюся в темном углу. Черные глаза Франко Лауретти, прислушивавшегося к их разговору, хитро блеснули, когда Патриция вышла из-за стола, и тонкие губы скривились в безжалостной улыбке, когда Стивен не последовал за ней по лестнице. Возможно, ему удастся осуществить план, возникший в его голове после того, как Билли Вонг рассказал ему о своих подозрениях, что на борту «Либерти» есть белые женщины. По-видимому, Керк-ленд устал от этой девчонки. А она настоящая красотка. Золотистые волосы, гладкая кожа… За нее можно выручить кучу денег! Султан в Константинополе ему отвалит целое состояние за такой лакомый кусочек. Лауретти мерзко улыбнулся. Разумеется, он сам сначала с ней позабавится.
   Его злобные глазки задумчиво сузились. Необходимо предпринять отвлекающий маневр, чтобы успешно ею завладеть. Пора найти Билли Вонга.

Глава 25

   Стивен вышел на улицу в мрачном настроении. Ему никак не удавалось поладить с Патрицией. Давно было пора с ней переспать. По крайней мере тогда он бы чувствовал себя по-другому. Она мучила его с самой первой встречи.
   Он ее любил и хотел быть с ней всегда. Но сейчас не время для того, чтобы соединить с ней свою жизнь, ведь Америка на грани войны. Том сделал глупость, женившись на Барбаре. Что, если его, Стивена, убьют или он вернется искалеченным? Это не для Патриции. Лучше ей не связывать себя никакими обязательствами, чем потом всю жизнь горевать.
   Стивен вошел в таверну, обычно посещаемую английскими купцами и моряками. Держал ее Мэтью Гроггинз, отставной капитан, лишившийся ноги в сражении с испанским кораблем близ Гибралтара.
   В таверне царило шумное веселье. Стивен подошел к Гроггинзу, стоявшему на одной ноге за стойкой. Его деревянный протез лежал рядом.
   — Я ищу капитана «Бетси».
   Мэтью Гроггинз с любопытством посмотрел на него.
   — Зачем?
   — У меня к нему дело, — сказал Стивен.
   Гроггинз указал своей деревянной ногой на стол, за которым было особенно шумно. Двое мужчин мерились силой. Один из них, огромный, волосатый как медведь, казалось, не имел себе равных. Другой, напротив, был небольшого роста, жилистый. На его голове лихо сидел шотландский берет, а рыжеватые волосы были собраны в аккуратную косичку.
   — Вон тот, в берете, — сказал Гроггинз.
   Стивен небрежно подошел к столу и присоединился к болельщикам, которые криками подбадривали борющихся. На соперников делались безумные ставки. Стивен внимательно изучал шотландца. Темно-карие глаза капитана неотрывно смотрели прямо в лицо соперника. Несмотря на разницу в объемах фигуры, Стивен проникся уверенностью в победе шотландца и немедленно сделал на него ставку в пять фунтов.
   Минут через десять шотландец прижал руку соперника к столу, и исход борьбы был решен.
   Капитан добродушно похлопал своего противника по спине и заказал ему выпивку. Собравшиеся вокруг стола расходились, и Стивен воспользовался случаем.
   — Капитан, мне известно, что вы — хозяин «Бетси». А я — Стивен Керкленд с «Либерти». Я был бы очень вам признателен, если бы вы уделили мне несколько минут.
   — Конечно, капитан. Садитесь, — ответил молодой шотландец приятным низким голосом. Он был весьма вежлив, но осторожен.
   Стивен решил, что ему, вероятно, лет двадцать пять — двадцать шесть, не более двадцати семи. Выражение его загорелого лица было энергичным, и казалось, он с трудом сдерживал себя, несмотря на спокойные, даже изысканные манеры.
   Стивен решил выложить все начистоту.
   — Капитан, я знаю, что ваш корабль вскоре отходит в Виргинию.
   — У вас верные сведения, капитан Керкленд. Я отплываю завтра с утренним приливом.
   — Так скоро? — разочарованно сказал Стивен. Капитан внимательно на него смотрел и ждал с вежливой сдержанностью.
   — У меня есть две пассажирки, которых надо отправить в Уильямсберг. Может быть, на вашем корабле найдется для них место?
   — Это можно легко устроить. Но как я уже сказал, капитан, это мой последний вечер на Ямайке. Завтра мы снимаемся с якоря.
   — К сожалению, одной из женщин сейчас нет в Кингстоне, — с горечью сказал Стивен.
   — Тогда, боюсь, я не смогу быть вам полезен, капитан. А другая пассажирка?
   — Думаю, будет разумнее не разлучать женщин. Благодарю вас.
   Шотландец встал, чтобы пожать руку Стивену, и тот с удивлением обнаружил, что ростом он совсем невысок, но от него веяло необычайной силой, поэтому Стивен ожидал, что со стула поднимется гигант.
   — Поскольку я не смог оказать вам услугу, разрешите по крайней мере угостить вас выпивкой, капитан.
   Через некоторое время мужчины болтали друг с другом как старые друзья.
   — Знаешь, я тоже виргинец, — признался шотландец. — Уже с прошлого года.
   — Но ведь «Бетси» пришла из Лондона. Шотландец кивнул.
   — Тем не менее я терпеть не могу Англию, капитан. Покинув Виргинию, я намеревался отправиться во Францию. В Париже я найду то, что мне нужно.
   — О, понимаю. На этом настаивает твоя жена? — усмехнулся Стивен. Было ясно, что здесь замешана женщина.
   — Я не женат, капитан. Дело в том, что я хочу завести любовницу. — Его карие глаза озорно блеснули. — Я пытаюсь выучить французский, хотя знаю, что это гораздо тяжелее, чем найти подружку-француженку.
   Стивен громко рассмеялся:
   — Хорошее дело, капитан, но, судя по моему опыту, боюсь, что выражения, которые ты выучишь, на корабле не пригодятся.
   Во время этого разговора Стивен не переставал испытывать желание повидать Патрицию и вскоре распрощался с дружелюбным шотландцем.
   Ноги сами несли Стивена в гостиницу. Надо сообщить Патриции новость, если, конечно, она захочет с ним говорить!
   На самом деле он был рад, что она останется на «Либерти». Несмотря на беспокойство за ее безопасность, ему не хотелось с ней разлучаться. Глупо, конечно, но он влюблен. «О Боже! Как мне нужна эта женщина!» — подумал он с тоской. Хотя они постоянно спорили и препирались, он знал, что она тоже его любит.
   «Черт побери! — усмехнулся он. — Зачем себя обманывать? Она мне нужна как воздух».
   Стивен бегом поднялся по лестнице, чтобы поскорее ее увидеть. Он чувствовал, как кровь шумит у него в ушах, как часто бьется от волнения сердце. Сегодня Патриция будет ему принадлежать… и все последующие ночи тоже. Долгому ожиданию пришел конец.
   Стивен постучал в дверь.
   — Тори, позволь мне войти! Я должен с тобой поговорить.
   Не услышав ответа, он повернул ручку, и, к его удивлению, дверь открылась. Стивен вошел в темную комнату.
 
   Спеша вверх по лестнице, чтобы поскорее уйти от Стивена, Патриция смахнула слезу. Все кончено. Она больше не вынесет. Ей хотелось побыстрее покинуть остров с ближайшим кораблем. Она снова обманулась в своих надеждах. Но теперь уже в последний раз. Никогда больше она не проявит слабости! Слава Богу, она устояла перед чарами Стивена, иначе стала бы просто очередной его победой и он отделался бы от нее перед разлукой лишь прощальным поцелуем.
   Патриция продолжала утирать слезы, войдя в свой номер, и без сил упала на кровать. Надо держаться, несмотря ни на что, твердила она себе, уставившись на балдахин над кроватью. Это последние слезы, которые она пролила по Стивену Керкленду. Теперь уж она себе не позволит снова попасть под его обманчивое обаяние. Если он когда-либо появится в Бостоне, она не захочет его видеть. Игра окончена.
   С самого начала она знала, что опасно связываться со Стивеном, предчувствовала, что в конце концов останется одна с разбитым сердцем.
   Она лежала, мысленно переживая каждую минуту их общения, вспоминала его страстные поцелуи и ласки.
   О Боже, почему ее рассудок уступил чувствам? Почему она не может приказать себе его забыть?
   Будь она более здравомыслящей, не было бы необходимости избавляться от воспоминаний. Ничего, долгое путешествие домой сделает свое дело. В отсутствие Стивена она не будет испытывать соблазна. Прежде искушение всегда брало верх. Едва уловимый запах его туалетной воды или его отдаленный мягкий смех, широкоплечая фигура на палубе или задумчивый взгляд, когда они случайно сталкивались где-нибудь на корабле, — все вызывало в ней желание.
   Но она постарается все забыть!
   Патриция полежала еще немного, стараясь укрепить себя в своем решении, затем встала и зажгла свечу. Она сняла платье и сбросила его на пол. Оставшись в одной сорочке, она подошла к шкафу, чтобы надеть халат.
   Ее внимание привлекла ручка двери, которая медленно поворачивалась, а затем взгляд переместился на засов. Она поняла с ужасом, что не задвинула его, и теперь наблюдала, как дверь медленно открывалась.
   Патриция открыла рот, чтобы закричать, но крик застыл в ее горле при виде двух призраков, проскользнувших в комнату.
   Франко Лауретти держал в руке огромный нож, острое лезвие которого блестело при свете свечи. Подобно змее, свернувшейся в кольцо и готовой нанести удар, он словно загипнотизировал Патрицию, угрожая ей ножом, чтобы она молчала.
   Незваный гость был самим воплощением дьявола, и Патриция задрожала.
   — Добрый вечер, мадам, — сказал Лауретти со злобной усмешкой.
   Он был всего на несколько дюймов выше Патриции. На его смуглом рябом лице красовался шрам через всю щеку до угла рта. Он стягивал кожу, создавая впечатление непрестанной усмешки, а блеск черных глаз придавал ему еще более зловещий вид.
   — Что вам угодно? — с трудом выговорила Патриция в страхе.
   — Если хочешь жить, дорогуша, советую помалкивать. Он кивнул своему помощнику, и в комнату вошел Билли Вонг.
   — Эй, парень, так ты гораздо привлекательнее, — сказал Билли Вонг осклабившись. — Почему же ты раньше не признался старому Билли, что на самом деле являешься такой смазливой девчонкой? — Он двинулся к ней.
   Патриция попятилась назад.
   — Не прикасайтесь ко мне! — предупредила она вне себя от ужаса.
   — Вот что, милашка, не дури и не вздумай кричать, иначе я перережу твое прелестное горлышко, — предупредил Лауретти. — Свяжи ее, Билли, и заткни рот, — приказал он.
   Патриция уже пришла в себя после оцепенения и попыталась кричать, но Билли Вонг набросился на нее и зажал ладонью рот. Она сопротивлялась, и Лауретти пришел на помощь китайцу. Француз связал ей руки за спиной, а Билли Вонг схватил ее шарф и сунул ей в рот кляп. Он поднял ее и со злобным смехом повалил на кровать. Она попыталась скатиться на пол, но Вонг схватил ее и вернул назад.
   — Свяжи ей лодыжки, — резко сказал Лауретти.
   — Не раньше, чем я позабавлюсь с ней, приятель, — заявил Билли Вонг.
   — Болван! — прорычал Лауретти. — Что, если Керкленд вернется? Мы должны переправить ее на мой корабль до его возвращения.
   — Хочешь приберечь ее для себя, приятель? Я заполучу ее сейчас или пошлю все к черту, — настаивал Вонг, — Ладно, только поторопись, — раздраженно проворчал Лауретти. Он пожалел, что связался с китайцем, однако тот был ему необходим на случай, если Керкленд его перехватит, прежде чем он успеет добраться до своего корабля.
   Девушка сжалась от страха, когда Вонг залез к ней на постель. Его глазки превратились в узкие щелочки, когда он распустил шнурок ее сорочки и дотронулся до груди.
   — О, как хороши твои яблочки, малышка. Как раз для старого Билли. А на вкус они так же приятны, как на ощупь?
   Патриция извивалась и пыталась сбросить с себя негодяя, но это доставляло ему еще большее удовольствие.
   — Значит, ты хочешь, чтобы Билли на тебе поскакал, красотка? — засмеялся он.
   — Давай кончай, пора убираться отсюда, — резко сказал Лауретти. — Ты тянешь, будто впереди у нас целая ночь.