Ли Эйна. Сладостная победа

   – Это вас беспокоит, учительница?
   Она отодвинулась назад, в самый угол, пытаясь выйти с достоинством из затруднительного положения.
   – Я должна признаться, что Арена-Роха приятно поражен. Ваше появление здесь, Коулт, стало желанным и даже ожидаемым.
   Сработало. Он откинулся на спинку сиденья.
   – Да, городок такой небольшой и мирный.
   – Но вы здесь всего лишь второй день. У вас просто не было возможности разглядеть нас получше.
   – Поскольку я собираюсь исполнять обязанности помощника шерифа всю неделю, то, вне всякого сомнения, успею познакомиться почти со всеми местными жителями. Мне всегда хотелось стоять на страже закона, так что в вашем на редкость тихом городке мне выпала возможность приобрести некий опыт по части поддержания порядка.
   – Но у нас в городе не всегда так спокойно, особенно с субботы на воскресенье, когда сюда приезжают фермеры и рабочие.
   – О, еще лучше. Приобретенный опыт пойдет только на пользу.
   Коулт взмахом руки подозвал Харри.
   – Что бы вы хотели выпить? Вино? Может, ликер?
   – Ничего не надо, благодарю, – ответил Харри. – Но пусть это не мешает вам заказать то, что вам хочется.
   Коулт заказал себе стакан пива, затем уставился на нее, как кот на банку сметаны.
   Кэсси твердо считала, что он пригласил ее на обед, разумеется, не по сердечной доброте. Но если он искал девушку, чтобы поразвлечься, тогда он оплошал – придется его разочаровать.
   – Помощник шерифа, я надеюсь, вы понимаете, что обед не повлечет за собой никаких последствий.
   – Какая досада! А я так надеялся, что у вас есть скрытый мотив.
   – Очень смешно, помощник Фрейзер.
   Коулт мягко взял ее за левую руку, и у Кэсси сразу подскочил пульс.
   – Как приятно убедиться в том, что на этой ручке все-таки нет обручального кольца.
   – Я помолвлена. – Она быстро отдернула руку.
   – В самом деле? И где же скрывается этот счастливчик?
   – Он до сих пор еще не возвратился с войны. Дружелюбно улыбаясь, он снова склонился над ней.
   – Ну что ж, воспользуемся тем, что его нет. Помолвлены вы или нет, но мне несказанно приятно находиться в вашем обществе.
   Вскоре они мирно беседовали, и она с удовольствием слушала его рассказы о забавных переделках, из которых ему приходилось выбираться, причем в большинстве случаев одним из действующих лиц был он сам: когда вы слишком юны, то не понимаете, что делаете.
   От ее былой сдержанности не осталось и следа, она поминутно вставляла свои замечания в его оживленную болтовню, беззаботно смеялась и улыбалась в ответ, глядя на его веселое лицо.
   К тому времени, когда подали кофе, они уже были между собой на короткой дружеской ноге. Коулт снова наклонился к ней.
   Кэсси ощутила особую хрипловатость в его голосе. Голова склонилась к ее голове так близко, словно они тихо шептались о чем-то, а его нога прижалась к ее ноге.
   Когда проводишь вечер с таким обаятельным человеком, как Коулт Фрейзер, время летит незаметно, к тому же Кэсси влекло к нему чувство, которого она не испытывала даже к Теду. И это несмотря на то, что она повстречалась с этим человеком лишь вчера!
   Когда он сжал рукой ее бедро, Кэсси, испугавшись своих тайных мыслей, резко произнесла:
   – Я девушка, воспитанная по-старомодному, мистер Фрейзер.
   – Что это означает?
   – Это означает, что я разборчива в своих знакомствах. – Она сняла его руку со своей ноги.
   Глядя на нее из-под полуопущенных век, Коулт сделал несколько глотков кофе.
   – Я поражен.
   Она бросила на него скептичный взгляд:
   – О, вы поражены, это ясно как божий день.
   – Что заставляет вас сомневаться в этом?
   – Вы имеете хоть какое-то представление, сколько раз кое-кто из приезжавших в город ковбоев пытался затянуть меня на сеновал? Как вы полагаете, почему я предпочитаю носить мужской наряд?
   Коулт рассмеялся:
   – Неужели вы хотите уверить меня в том, что под этой мужской рубашкой прячется сердце испуганной женщины?
   При этом изумление в его глазах было таким же неподдельным, как и его заразительный смех.
   – Совсем не испуганной, – возразила она ему добродушно, – а, скорее, уставшей от мужчин, которые полагают, что мне неизвестно, что скрывается за их намерениями. Как, к примеру, за вашими.
   – Мои намерения ясны, мисс Брейден. Итак, у меня есть неделя, чтобы затащить вас на сеновал, перед тем как покинуть город.
   – Тогда вы напрасно тратите на меня свое драгоценное время, помощник. В таком случае вы с большим успехом проведете время с одной из девушек из «Альгамбры». – Кэсси встала. – Обед был восхитительным, но мне пора домой.
   – Конечно. – Он тоже вскочил и подхватил счет.
   – Мы ведь договорились. За обед плачу я.
   – В другой раз.
   – Откуда вы взяли, что будет другой раз? – спросила она.
   – Вы знаете, Кэсси, так же хорошо, как и я, что это непременно случится.
   – Это что, вызов?
   – Дорогая, с момента нашей встречи мы ведем себя вызывающе по отношению друг к другу.
   Насчет этого он прав, подумала Кэсси, но тут он взял ее под руку, и они вышли.
   И пока он вез ее домой, его тесное соседство на сиденье докторского экипажа снова волновало и будоражило ее чувства. У ее дома он спрыгнул на землю, помог ей спуститься и провел к крыльцу.
   – Утром я зайду за вами в восемь часов, потом вместе позавтракаем.
   Но Кэсси не желала дальнейшего продолжения встреч с Коултом Фрейзером, это казалось ей очень опасным.
   – В этом нет никакой необходимости. Я позавтракаю дома вместе со своей сестрой.
   – Она с удовольствием присоединится к нам. Вы доведете до ее сведения мое приглашение?
   – Коулт, я только что сказала вам, что не собираюсь завтракать вместе с вами.
   Его темно-карие глаза встретились с ее глазами.
   – Вы что, в самом деле, предполагаете, что я не попытаюсь увидеться с вами еще раз? Чего вы так боитесь, Кэсси? Пока вы сами не позволите, между нами ничего такого не приключится.
   Опять вызов.
   – Мне очень приятно находиться в вашем обществе, Коулт, но будет благоразумнее, если я не буду встречаться с вами.
   – Почему? – мягко спросил он. – Кому вы больше не доверяете – мне или самой себе?
   Он, себе на благо, был слишком проницательным, но она упорно сопротивлялась настойчивому взгляду его карих глаз.
   – Я уже говорила вам раньше, Коулт, я помолвлена.
   – Вот как. Но, кроме того, вы еще удивительно красивы и обворожительны, Кэсси Брейден. Мне страсть как хочется увидеться с вами снова.
   Словно загипнотизированная, она смотрела, как медленно, но неумолимо приближаются его губы. Он поцеловал ее в лоб – мягко и любовно, затем его губы спустились ниже, он поцеловал ее уже в щеку, а потом припал к ее губам.
   От поцелуя она вся затрепетала. Весь вечер, находясь в такой близости от него, Кэсси гадала про себя, что будет, если он ее поцелует. И сейчас она целиком отдалась восхитительным ощущениям, охватившим ее.
   – Ведь сейчас вам вовсе не хочется попрощаться со мной? – оторвавшись от ее губ, прошептал он.
   Его теплое дыхание над ее ухом представлялось для нее мучительным искушением.
   Кэсси внезапно охватили противоречивые чувства: злость к нему за проявленную им излишнюю настойчивость и отвращение к самой себе за то, что позволила ему пробудить в ней дремавшие вот уже столько лет тайные желания.
   – Напротив… э-э… очень даже хочется. Благодарю вас за обед. Полагаю, что этот поцелуй достаточная плата за него.
   – Я захвачу вас завтра в восемь, минута в минуту.
   Возможно, эта петушиная самоуверенность срабатывала с другими женщинами, но с ней он сильно ошибался, если думал, что его воля сильнее, чем ее.
   – Спокойной ночи, Коулт.
   Она открыла дверь и исчезла внутри. Кэти уже спала. Кэсси прошла в свою комнату. Машинально раздевшись, она юркнула в постель. Ее природный инстинкт призывал ее к осторожности. После того как Тед ушел на войну, она остерегалась увлекаться каким-нибудь мужчиной, но только до сих пор. Она потрогала свои щеки и губы, раскрасневшиеся от его поцелуев.
   Увлекаясь Коултом Фрейзером, она тем самым предавала свою любовь к Теду.
   «Если я когда-нибудь влюблюсь в кого-нибудь еще, то вовсе не в такого отъявленного бабника, как Коулт Фрейзер».
   Приняв такое решение, она закрыла глаза.

Глава 5

   Стук в двери ровно в восемь на следующее утро не стал чем-то неожиданным для Кэсси. Она отворила входную дверь с твердым намерением избавить себя от настойчивости Коулта Фрейзера.
   Он стоял перед ней, такой красивый и мужественный, в чистых брюках и белой рубашке, с приколотой серебряной звездой на кожаном жилете. Впрочем, вокруг было немало примечательного, стоило лишь посмотреть по сторонам, но в этот миг Кэсси ничего не замечала кругом.
   Коулт охватил ее взглядом сверху донизу, от длинной косы до кончиков сапог.
   – Доброе утро, Золушка. Уже восемь, и важная особа ждет вас, чтобы позавтракать вместе, – весело приветствовал он ее.
   – Важная особа? Помощник Фрейзер, разве стоит так отзываться о самом себе?
   – Снова с утра в бой? Как вам это не надоест? Лучше скажите, вы готовы к завтраку?
   Кэсси постаралась придать лицу безразличное выражение.
   – Я думаю, что прошлой ночью я дала ясно понять, что не намерена завтракать с вами. Я же вам говорила, что уже помолвлена с другим человеком, так что нет никакого смысла, чтобы мы встречались.
   Он коротко рассмеялся, а в уголках его глаз появились веселые морщинки.
   – Мы же собираемся только позавтракать, мисс Кэсси. А то, что я услышал, похоже на невразумительное решение, принятое на пустой желудок. Так вы говорите, что не собираетесь есть? Может, тогда выпьете чашечку кофе, пока я буду завтракать?
   – Я уже поела.
   – Мне кажется, что мое приглашение также распространялось и на мисс Кэти.
   – Кэти уже спала, когда я вернулась домой, и ушла, когда я еще спала. Так что извините.
   Она закрыла Двери. Если даже такой отказ не подействует на него, то он, должно быть, напрочь лишен гордости.
   По дороге в гостиницу Коулт шел, поминутно улыбаясь. Ее отношение лишь подхлестнуло в нем решимость завоевать ее расположение, а затем лечь с ней в постель. Она боялась его или же боялась своих чувств к нему.
   Что же касается ее помолвки, то этот Макбрайд, должно быть, погиб или решил не возвращаться назад: и то, и другое было ему на руку.
   Войдя в обеденный зал гостиницы, Коулт, к своей радости, увидел Кэти Брейден. Эту радость несколько омрачал ее брат, сидевший рядом с ней. Невзирая на это, Коулт подошел к их столику.
   – Доброе утро, мисс Брейден. – Джеффу он только кивнул.
   – Мистер Фрейзер, как приятно! – откликнулась она. – Садитесь и присоединяйтесь к нам.
   Кэти по характеру настолько отличалась от сестры, что едва можно было поверить, что они были сестрами, более того, двойняшками.
   Джефф – вот кто мог быть двойником Кэсси; его рот неприязненно скривился.
   – Все-таки отец уговорил вас.
   Коулт уже знал, что Джефф сам метил на значок, приколотый к его жилету.
   – Только до тех пор, пока сюда не приедет дилижанс на Санта-Фе.
   Брейден отодвинул стул и встал из-за стола.
   – Увидимся позже.
   – Надеюсь, он не меня имел в виду, – произнес Коулт.
   – Джеффа, видимо, очень расстроило, что отец не его попросил стать своим помощником.
   – И почему не попросил? – Заметив, что его вопрос смутил Кэти, Коулт похлопал ее по ладони. – Прошу извинить меня, мисс Брейден. Это не мое дело.
   В это время Саманта Старр поставила на стол перед ним большое блюдо с оладьями и беконом.
   – Доброе утро, Красотка! – воскликнул он.
   – Сколько раз говорить вам, не называйте меня Красоткой, – проворчала девочка.
   – Доброе утро, Сэм, – ласково поздоровалась Кэти. – А я и не знала, что ты теперь помогаешь в столовой.
   – Доброе утро, Кэти. Сегодня я помогаю вместо Билли Кэмпбелла, у него опять приступ малярии, которую он подхватил во время войны. А где Кэсси?
   – Когда я уходила, она еще спала.
   – Уже проснулась, – влез в разговор Коулт. – Я зашел к ней перед тем, как идти сюда. Попросил позавтракать со мной.
   – О! – воскликнула Кэти. – И она придет?
   – Она отказалась.
   – Вероятно, не хотела портить себе завтрак, – сказала Сэм и отошла.
   Брови Кэти удивленно взметнулись вверх.
   – Кажется, я замечаю некую враждебность в ее поведении, мистер Фрейзер?
   – Коулт, пожалуйста. Правильно замечаете, мисс Кэти.
   – Но почему? И меня зовите Кэти, пожалуйста.
   Увидев ее нежную улыбку, он захотел обнять ее.
   – Знаете, Кэти, похоже, что за короткий срок пребывания в вашем городке я нажил себе трех серьезных врагов в лице вашего брата, сестры и Сэм.
   – Вы должны быть более снисходительны к Сэм, Коулт. Бедняжке пришлось так много пережить. Ей едва исполнилось шесть лет, как ее отец и пятеро близких умерли от холеры. Ее мать работает в гостинице стряпухой. Сара Старр – удивительная женщина. Сколько горя вынесла она на своих плечах. Вы знакомы с ней?
   Коулт кивнул:
   – Дэн Джеймс представил меня ей вчера. Мне очень тяжело слышать об этой трагедии, но, несмотря на это, я никак не могу взять в толк, чем вызвана неприязнь Сэм ко мне.
   – Это у нее показное и напускное. Кэсси и братья Джеймс – единственные, кого она любит. Я думаю, что она принимает Кэсси за одну из своих умерших сестер, а мальчишек Джеймс – за своих братьев. С тех пор как вы повздорили с Кэсси, когда вы появились в городе…
   – Эх, разве виноват я? Это ведь ваша сестра объявила мне войну.
   – Да, да, Сэм восхищается Кэсси и всегда встает на ее защиту, ей все равно, в чем причина. Что касается Джеффа, то ему давно пора стать взрослым. Хотя, наверное, Кэсси и я чересчур заботливо опекаем его. Он на четыре года моложе нас, ведь наша мать умерла при его родах. Полагаю, что это угнетает его. Кэсси опасается, что Джефф сам подстрекает вас и получит по заслугам.
   – Я понимаю, Кэти, ваши с сестрой опасения, но он должен уметь постоять за себя, в особенности, если сам затевает ссоры. – Коулт нагнулся и пожал руку Кэти. – Но обещаю вам, что не позволю ему втянуть меня в какую-нибудь ссору или драку.
   Кэти облегченно вздохнула.
   – Благодарю вас, Коулт.
   Кэти приятно напоминала ему о доме: мать, умершую во время войны, жену брата и сестру Лисси, сбежавшую с янки. Кэти Брейден своими обходительными манерами, ласковым обращением и приятным складом характера очень походила на них. Это заставило Коулта почувствовать, как сильно ему не хватает всех их.
   На этом фоне резко выделялась вооруженная револьвером Кэсси Брейден, скакавшая верхом в мужском наряде и с грозным видом отдававшая указания.
   – Кэти, меня удивляет, что на такой привлекательной девушке, как вы, никто до сих пор не женился. Меня так и подмывает вас спросить: вы когда-нибудь любили?
   – Только однажды, – призналась она. – Но, увы, он не любил меня.
   – Тогда он болван. Кстати, что это за парень, с которым помолвлена Кэсси? Вы также, как и она, верите, что Тед Макбрайд вернется домой?
   Слезы выступили на глазах у Кэти.
   – Мне хотелось бы верить в это… ради самой Кэсси. Но не стану отрицать, мне все сильнее и сильнее кажется, что он мертв, иначе он давно бы уже вернулся домой.
   – А Тед под стать Кэсси – такой же сумасброд?
   – Кэсси вовсе не сумасбродка, Коулт. – На губах Кэти заиграла нежная улыбка. – Она с детства отличалась мальчишескими ухватками, но под всей этой напускной бравадой скрывается такая же женщина, как и я. Думаю, что ее привычка носить мужскую одежду, как и револьвер, попытка спрятать свою ранимость.
   – Так кого мистер Макбрайд любит – ранимых женщин или дурно воспитанных девиц?
   – Тед очень тихий и скромный человек. Очень интеллигентный.
   Внезапно Кэти умолкла и уставилась на его тарелку, ее глаза расширились от ужаса.
   – Что такое? – спросил Коулт и опустил глаза вниз.
   Большой таракан выползал из-под последней оладушки.
   Ничего удивительного, раз Сэм была официанткой. Сперва лягушка в ванной, теперь вот это.
   – И кто из наших трех пострелят любит дружить с тараканами?
   Коулт отодвинул тарелку в сторону, и они оба рассмеялись.
   Вскоре они оставили гостиничный ресторан, и Коулт проводил Кэти до дома, располагавшегося на тихой улице, которую украшали деревья, в беспорядке насаженные газоны, а также дворовые садики позади домов.
   Попрощавшись с Кэти, Коулт вернулся на главную улицу и вскоре очутился возле школы. Дверь была открыта, и он вошел внутрь.
   Кэсси, стоя на лестнице, белила потолок.
   – Похоже, ваша работа вытеснила у вас все другие интересы.
   Кэсси удивленно оглянулась. От ее быстрого движения шаткая лестница закачалась, при этом немного побелки выплеснулось из ведра. Кэсси выронила кисть и подхватила ведро, которое угрожающе накренилось.
   Коулт бросился к ней и удержал лестницу, затем протянул к ней руки.
   – Слезайте с этой шаткой штуковины, пока она не завалилась. – Он обхватил ее вокруг талии и опустил на пол. – Чем это вы тут занимаетесь?
   – До вашего прихода я белила потолок, причем очень успешно, осмелюсь добавить.
   – Кэсси, эта кособокая лестница, того и гляди, опрокинется.
   – У меня не было с ней никаких затруднений до тех пор, пока не появились вы и не напугали меня. Теперь, если вы отпустите меня, я отмою пролившуюся на пол побелку, а то она засохнет.
   Коулт до этого момента бессознательно все еще обнимал ее. Долгим ненасытным взглядом он впился в ее бездонные синие глаза. Ее приятный запах дразнил его чувства.
   – От вас, Кэсси, исходит такой дурманящий аромат…
   Он выпустил ее из рук и отступил назад.
   «От вас также исходит не менее дразнящий и дурманящий аромат», – подумала она и схватила пустую бадейку, стоявшую в углу.
   Коулт прошел вслед за ней к колодцу.
   – Позвольте мне сделать это, – произнес он.
   Опустив ворот, он вытащил полное ведро и перелил воду в пустую бадейку.
   Вернувшись в класс, Кэсси опустилась на колени и принялась отмывать пролившуюся побелку. Коулт тем временем взобрался на лестницу и продолжил начатое ею дело. – Разве вы не могли попросить вашего брата выполнить эту работу вместо вас? – спросил он.
   – Я сама превосходно справлюсь с этим. Я не прошу вас о помощи, так что давайте спускайтесь вниз с этой лестницы.
   – Я немного подожду, пока она не упадет сама. Это будет самый быстрый способ очутиться внизу.
   Кэсси пыталась не рассмеяться, но не удержалась и прыснула со смеха.
   – Вы невозможный человек, Коулт.
   – Вот, а вы считали, что у нас с вами нет ничего общего.
   Как только Кэсси кончила мыть пол, она нашла другую кисть и принялась белить одну из стен. За работой она стала тихонько напевать, он подхватил мелодию. Когда Коулт покончил с потолком, он начал белить верх стен, в то время как Кэсси ловко управлялась с нижней половиной. Дружно работая, они все закончили за два часа.
   Довольные проделанной работой, они вместе направились к колодцу. Коулт поднял ведро чистой воды, зачерпнул полный ковш и подал его Кэсси, затем выпил сам. Они сидели вдвоем снаружи школы, в тени одной из стен, поскольку в классе стоял одуряющий запах побелки.
   – Если бы мы сейчас находились у нас, во Фрейзер-Кип, то могли бы спуститься вниз и окунуться в речной заводи, – сказал Коулт. – Затем вытянуться на лужайке и просохнуть. А у вас во дворах вместо зелени лишь жалкие кустики да сорняки. Боже, как мне не хватает зеленых холмов Виргинии!
   – Фрейзер-Кип – это название городка, откуда вы родом?
   – Нет, так называется мой дом. Моя семья обосновалась в Виргинии с начала ее колонизации. Вы когда-нибудь были на Востоке, Кэсси? Вы не возражаете, что я вас зову Кэсси? Все ведь так делают.
   – Кэсси – это же мое имя, – шутливо согласилась она. – Я никогда не была на Востоке, впрочем, как и на Юге. – Она обхватила свои согнутые ноги и прижала их к груди, ее мягкий взгляд стал трогательно задумчивым. – Я читала об огромных городах на Севере и не менее грандиозных плантациях на Юге, но никогда не видела ни тех, ни других. Может, когда-нибудь и увижу.
   – Великое множество этих южных плантаций сейчас разорено. Столетние родовые поместья сожжены или представляют собой лишь жалкую оболочку своего былого величия. Я покидал Фрейзер-Кип, когда была весна. Запах магнолий и жасмина, цветущих яблонь и апельсиновых деревьев наполнял воздух. А здесь одна только пыль, она забивает нос, и от нее першит в горле.
   – Но если вы так сильно любите Виргинию, зачем тогда покинули ее? Могу только вообразить, как вам не хватает дома.
   – Виргиния всегда останется в моем сердце, но сейчас я сыт по горло войной, разрушениями и этой проклятой Реконструкцией.
   – Прошу извинить меня, Коулт. Хотя многие у нас на Западе потеряли своих близких, которые сражались на обеих воюющих сторонах, дома и жизненный уклад остались неразрушенными.
   – Чего отнюдь нельзя сказать о Юге. Каждый из южан дорого заплатил за эту войну. Моя семья потеряла пять человек. Отец и мать, а также двухлетний сынишка Уилла умерли от холеры. Его старший сын погиб под Шарпсбергом, а ведь Джимми было всего лишь шестнадцать. Мой самый младший брат, Энди, погиб во время атаки позиций северян под Геттисбергом. Но как будто этого было мало. В прошлом году янки налетели на Юг подобно прожорливой саранче, прикрываясь пресловутой Реконструкцией и обещая богатство бывшим рабам, которые стали свободными и бездомными. Тем же, кому повезло, и они нашли работу, пришлось от восхода до заката горбатиться за такие крохи, на которые нельзя было прокормить семью.
   – Мне горько слышать это. – В ее глазах вместо задумчивости теперь отражалось сострадание.
   – Четыре года я и мои братья сражались на этой проклятой войне, – продолжал Коулт. – К счастью, Уилл из кожи вон лез, чтобы сохранить наш дом и хозяйство, и когда война закончилась, мы вернулись, по крайней мере, не на пустое место. У многих других и того не было. Юг переполнен ранеными и искалеченными людьми, которые по-прежнему носят свой потрепанный серого цвета военный мундир, словно знак воинской доблести.
   Жесткая линия его рта немного смягчилась от улыбки.
   – Кроме Клэя и Лисси у меня уже появилось двое племянников, которых я еще не видел, а также зять и невестка. Теперь в обеих семьях по ребенку – они наполовину янки, наполовину южане.
   Коулт задумчиво смотрел вдаль, затем взглянул на Кэсси и улыбнулся:
   – Думаю, что назрела пора браться за восстановление этого края.
   – А что случилось с другими вашими братьями? – спросила Кэсси.
   Улыбка еще сильнее заиграла на его лице.
   – Гарт мотается по свету, мечтая найти золото, и не имеет ни малейшего желания обзаводиться семьей. Похоже, что лишь от Джеда зависит пополнение семейных рядов у нас на родине, впрочем, это только мои наивные предположения. Четыре года войны и один год Реконструкции достаточно тяжелое испытание для любого мужчины. Пора сменить обстановку, побродить по свету да покуролесить.
   – Итак, вы собираетесь присоединиться к Гарту и стать золотоискателем?
   – Нет. Насколько я себя помню, меня всегда тянуло стать законоведом или блюстителем закона. Подрастая, я упражнялся в логических построениях и стрельбе до тех пор, пока не завоевал репутацию самого сообразительного парня и лучшего стрелка в наших местах.
   Кэсси рассмеялась:
   – Вам не стоит убеждать меня в этом. В самом деле, во время ограбления дилижанса вы сориентировались очень быстро и метко выстрелили. Но отчего вы не стали юристом у себя дома?
   – К сожалению, у меня на родине отпала нужда в юристах-южанах: все должности захватили пришлые янки. Но понаслышке мне известно, что земли к западу от Миссисипи столь дикие, что взывают к закону и порядку.
   – Так вот почему вы приняли предложение моего отца стать его помощником?
   – Да. Кроме того, после нападения на дилижанс я приобрел еще некоторый опыт.
   – Отцу, наверное, понравилось, что вы согласились стать его помощником.
   – Но Калифорния все-таки мне больше по душе, там больше зелени. Мои братья и сестры много пишут о диких цветах, высоких деревьях, стремительных ручьях и реках, и, если верить Лисси, которая более поэтичная натура, чем Клэй и Гарт, «Тихий океан ласково лижет изрезанное скалами побережье».
   Он усмехнулся, но как-то особенно тепло и приятно.
   – Клэй даже разбил виноградник в надежде получать свое собственное вино. Он пишет, что Калифорния – то самое место, где всякий человек может ожидать исполнения всего, о чем бы он ни мечтал.
   Кэсси улыбнулась:
   – Уверена, что ваши мечты сбудутся, помощник Фрейзер.
   Коулт встал.
   – Думаю, что мне давно пора приняться за дело, иначе я потеряю свою работу в первый же день.
   – Спасибо вам за помощь, Коулт.
   – Пустяки, работал я с удовольствием. Кстати, неплохо бы вам смыть краску с вашего носа. – Он легко дотронулся до его кончика. – Это настолько привлекательно для глаз, мисс Брейден, что кто-нибудь может принять вас за индейца, вышедшего на тропу войны.
   Он подмигнул ей и пошел прочь.
   Кэсси проводила его взглядом: постепенно удаляясь, он шел ровными большими шагами. Когда он рассказывал о разрушенном Юге и своей семье, она ощутила в сердце острую боль.
   «Кэсси, будь бдительна. Мужчины гораздо более опасны, чем ты думаешь», – шептал ей внутренний голос.