Страница:
Может, сегодня им снова поехать верхом? Что называется, начать с того самого места, на котором прервал их Бен Лоуфорд. Пускай Мэгги пока его и недолюбливает, но ведь все поправимо. К тому же главная его забота – ее безопасность и благополучие.
В конце концов, надо учитывать, что у девочки сложилась непростая жизнь. Конечно, папаша О'Ши просто обожал дочку, но матери своей она никогда не видела. Лучшие детские годы она провела на Аляске в жутких условиях. Морозные зимы, невыносимая жара летом – не лучшее место для малышки. Они с отцом постоянно переезжали с места на место в поисках золотоносных жил.
Нелегко ей пришлось, но девочка она хорошая. И если брак с Лоуфордом принесет ей счастье, что ж, Коул не станет возражать. Вот только бы знать, что она действительно будет с ним счастлива. А такой уверенности сейчас Коул не испытывал.
Вспомнив свое детство, Коул стал жалеть Мэгги еще больше. Он вырос на благодатной техасской земле, в родовом поместье «Трипл-Эм». Родители обожали его, его окружали братья, сестры, кузины и кузены, тетушки и дядюшки. Все друг другу помогали. Если у него самого когда-нибудь будут дети, он хотел бы, чтобы они тоже росли в «Трипл-Эм».
– Что ты сегодня с утра такой веселый и благодушный? – спросила Элли, ставя перед ним тарелку с яйцами и ветчиной. – Если бы я не знала, что ты спал в своей комнате, подумала бы, что всю ночь куролесил с «кузинами Даллас», – криво усмехнулась она.
– Элли, можешь быть уверена, я, как и все остальные в городе, знаю, чем занимаются «кузины Даллас».
– Ну, мы стали их так называть, так как Мик не хотел, чтобы Мэгги знала, что он связан с проституцией.
– Папаша О'Ши напрасно думал, что Мэгги ни о чем не догадывается. На Аляске она достаточно навидалась шлюх, так что сразу поймет, кто есть кто. Кстати, Элли, у меня хорошие новости. Мне кажется, нам с Мэгги наконец-то удалось поладить.
– Правда?
– Ага. Вчера мы с ней спокойно поговорили и, кажется, стали лучше понимать друг друга.
– Правда? – иронично повторила Элли.
– Ладно, Элли, по-моему, ты чего-то недоговариваешь. Выкладывай-ка все как есть.
– Эмилио Моралес сломал ногу.
– Да? Бедняга.
– Хорошо, что вы с Мэгги вчера спокойно поговорили и сумели понять друг друга. Возможно, тогда ты не слишком расстроишься, прочитав ее записку.
– Какую записку? – спросил Коул.
Элли достала из кармашка фартука листок бумаги и, положив его перед ним на стол, вернулась к плите.
Коул озадаченно посмотрел на листок, быстро пробежав глазами написанное.
– Она поехала в Ночес вместо Эмилио! – Он вскочил из-за стола. – Когда она уехала?
– Примерно полчаса назад или около того.
– Почему мне раньше не сообщили?
– Вы закрыли свою дверь.
– А постучать вы не могли?
– Не срывай на мне зло, мальчик. Я здесь ни при чем. – Коул бросился в свою комнату, схватил шляпу и выбежал из дома. Элли крикнула ему вслед:
– Имей в виду, Коул Маккензи, когда ты найдешь мою девочку, не смей ее обижать!
– Поздно, – огрызнулся Коул. – Я собираюсь свернуть ей шею.
Когда Коул прибежал к конюшням, Хуан, видимо, уже ушел. Коул быстро оседлал одну из лошадей, осыпая проклятиями «глупую упрямую девчонку». Когда он вскочил на лошадь и умчался вслед за дилижансом, Хуан осторожно выбрался из своего укрытия в углу конюшни.
Глядя вслед удаляющемуся всаднику, он боязливо перекрестился:
– Святая Мария, случилось то, чего так боялся Хуан. Сеньор Коул вне себя от ярости.
Мэгги успела проехать уже полдороги до Ночеса, когда Коул догнал дилижанс.
– Слезай, пока я не вытащил тебя оттуда силой! – крикнул он, останавливая повозку.
– В чем проблема, Коул?! – возмущенно воскликнула Мэгги, однако послушно слезла с козел.
– Ты моя проблема, вот что! – закричал он вне себя от ярости. – О чем ты только думаешь, а? Нужен опытный кучер, чтобы править упряжкой из четырех лошадей!
– Папа меня научил! – вызывающе выкрикнула она.
– Правда? И большой у тебя опыт?
– Ну... вообще-то сегодня – первый раз.
– Черт, да тебя, оказывается, одну из дома нельзя выпускать! Ты хоть понимаешь, как рисковала? А что, если бы лошади понесли? Ты бы закончила свою карьеру кучера где-нибудь на дне оврага.
– Я знаю, что делаю.
Ее слова еще больше разозлили Коула:
– Ну конечно, как же иначе! Тебе просто некогда подумать о таких мелочах, правда?
– Эй, потише там, мы же спим, – раздался женский голос.
Коул опешил. Он изумленно уставился на хорошенькую блондинку, высунувшуюся в окно и состроившую обиженную гримаску. Он резко повернулся к Мэгги.
– Ты что, взяла пассажиров? Мало того, что ты рисковала своей жизнью, так еще и поставила под угрозу жизнь других людей? И все для того, чтобы только сделать по-своему?..
– Эй, Глэдис, просыпайся, тут есть на что посмотреть, – прощебетала блондинка.
Из противоположного окна выглянула брюнетка.
– Если это ограбление, то имейте в виду, что у нас нет денег. Но мы можем расплатиться натурой? – проговорила она.
При других обстоятельствах ситуация показалась бы Коулу смешной, но сейчас он был слишком зол.
– Черт побери, сколько вас?
– Только мы двое, красавчик, – ответила блондинка. – Меня зовут Лайла Ловинг, а это Глэдис Дивайн. Иди к нам, голубчик, и я обещаю, что ты не будешь скучать.
– В другой раз, леди. Сейчас мне нужно проверить, все ли в порядке с дилижансом. А вы лучше еще поспите.
– Наверное, ему нечем нам заплатить, – предположила Глэдис.
– Да уж, у красавчиков вечно нет денег, – согласилась Лайла и отодвинулась от окна.
– Если ты закончил свои амурные дела, я бы предпочла продолжить рейс, – холодно проронила Мэгги, забираясь на козлы. Коул схватил ее за руку и сдернул вниз.
– Не так быстро. Взгляни-ка на правое переднее колесо – оно того и гляди отвалится.
– Да, я знаю, Эмилио поставил от другой повозки, потому что старое вчера отвалилось. Как только у меня будут деньги, я его сменю.
Коул вздохнул и сдвинул шляпу на лоб.
– И когда же ты собиралась его заменить?
– Когда доберусь до Ночеса и получу деньги за рейс.
– Если ты вообще туда доберешься... Почему ты всюду ищешь себе неприятности? Что, если колесо отвалится по дороге? Что с другими колесами?
– Все в порядке.
– Не обидишься, если я сам проверю? – хмыкнул он. Покончив с осмотром дилижанса, Коул подошел к Мэгги:
– Если я отпущу коня, он найдет дорогу домой? – Мэгги фыркнула:
– Конечно, найдет. Он столько раз бегал туда и обратно, что найдет дорогу с закрытыми глазами.
– Что ж, значит, лошадка поумнее тебя будет, – буркнул Коул и, расседлав коня, хлопнул его по крупу, направляя домой. Открыв дверцу дилижанса, он бросил седло на одно из сидений. – Забирайся внутрь, Мэгги, дальше лошадьми буду править я сам.
– Я сяду рядом с тобой.
– Нет, я слишком зол на тебя.
Мэгги не стала его слушать и забралась на козлы. Коул молча сел рядом и тронул лошадей.
– Молись, девочка, чтобы мы добрались до Ночеса прежде, чем отвалится чертово колесо, – пробормотал он.
Всю дорогу оба хранили молчание. На подъезде к Ночесу Коул немного успокоился и стал искоса наблюдать за Мэгги. Та сидела, надувшись как мышь на крупу. Очень хорошо! Чем меньше они скажут друг другу, тем меньше вероятность, что вновь вспыхнет ссора. У него есть время как следует подумать над случившимся.
Коул все еще злился на Мэгги за ее неразумный поступок, однако гнев уже прошел. Такой уж он человек: гнев быстро вспыхивал в нем и так же быстро угасал. Обдумав ситуацию, он решил, что так разгорячился из-за того, что жизнь Мэгги находилась в опасности, а вовсе не из-за того, что она его не послушалась. Если уж честно, то любая из его кузин в «Трипл-Эм» умела управлять упряжкой из четырех лошадей, так что у Мэгги наверняка тоже получилось бы. Надо только дать ей шанс. Теперь он жалел, что бросился за ней. И все же он не мог поступить по-другому..
Надо признаться, жизнь строптивой девчонки ему небезразлична.
– Мэгги, – позвал он.
– Что? – обиженно отозвалась она.
– Прости. – Коул повернулся к ней и заметил, что в ее взгляде промелькнуло удивление. – Ты имела полное право сделать то, что ты сделала. Я не прав. Я не должен был кричать на тебя.
– Тогда зачем кричал?
М-да, она совсем не хочет ему помочь сгладить ситуацию.
– Я боялся, что с тобой что-нибудь случится.
– Я же говорила тебе, Коул, что прекрасно могу о себе позаботиться.
– Да, говорила. Но я тебе не поверил.
– Ладно, я тоже не права. Надо было прежде поговорить с тобой.
Коул усмехнулся:
– Я бы все равно разозлился. Ну что, друзья?
– Мы уже выяснили, что не сможем стать друзьями. – Так решила ты. Не я. – Мэгги наконец улыбнулась.
– Что? – спросил Коул.
– Кажется, мы снова начинаем спорить.
Едва выговорив последние слова, Мэгги громко вскрикнула: переднее колесо все-таки отвалилось. Повозку тряхнуло, и Мэгги свалилась с козел. Лошади шарахнулись в сторону и понесли. Женщины в дилижансе завизжали. При всей своей силе Коул едва смог справиться с испуганными лошадьми. На какое-то время ему показалось, что повозка скатится в овраг. И все-таки ему удалось остановить экипаж. Коул спрыгнул на землю и открыл дверь дилижанса.
– Вы в порядке, леди? – Женщины выбрались из повозки и испуганно кивнули в ответ. – Ладно, побудьте пока здесь, я схожу за Мэгги.
Он пошел назад и примерно через четверть мили заметил, как навстречу бредет Мэгги. Он обрадовался, что с ней все в порядке.
– Как ты, Мэгги? – спросил он, подходя ближе.
– Руки поцарапаны, но, кажется, кости целы. А как Лайла; и Глэдис?
– Сильно испуганы.
– А что с дилижансом?
– Все нормально.
Она облегченно вздохнула:
– Слава Богу, а то я думала, что повозка разлетелась на куски.
– Не знаю, надо еще посмотреть, но, кажется, ничего непоправимого. Ось вроде бы не полетела. Разве что проблемы с колесами.
Когда они вернулись к экипажу, Лайла и Глэдис сидели рядышком, прислонившись к дорожному ограждению. Мэгги пристроилась невдалеке от них, и все три женщины стали с напряженным вниманием наблюдать за Коулом.
Если ничего непоправимого не случилось, они отремонтируют дилижанс в Ночесе. В конце концов, может быть, всего-то надо будет поменять одно-два колеса.
– Странно, что колымага вообще ездит, – буркнул Коул, закончив осмотр. – Значит, так, леди. До города меньше мили. У нас три варианта. Первый – подождать здесь, пока я съезжу в город и привезу коляску. Второй – мы можем довезти вас верхом на лошадях до города. Третий – прогуляться до города пешком.
– А ты уверен, что осталось меньше мили? – спросила Лайла.
– Судя по дорожному знаку, который мы уже проехали, до города рукой подать.
Глэдис поднялась на ноги.
– Даже если до чертова города миль десять, я все равно пойду пешком. Хватит с меня уже конных прогулок. – Она поправила боа и зашагала к городу.
– Эй, Глэдис, подожди меня! – крикнула Лайла и поспешила за подругой.
– А что насчет тебя, Мэгги? Какой вариант ты выберешь?
– Я тоже пойду пешком. Я заслужила такое путешествие за свое упрямство. К тому же мне надо доставить почту в город.
– Знаешь, ты лучше иди с остальными, а почту оставь мне.
Коул распряг лошадей и выстроил их в цепочку, как мулов. Оседлав переднюю лошадь, остальных он связал поводами. Мешок с почтой привязал к седлу. Коул догнал женщин у самого входа в город.
За время пути все трое поладили. Пережитый шок и долгая пешая прогулка сблизили их. В городе они расцеловались со слезами на глазах и распрощались до следующей субботы, когда «кузины Даллас» вновь должны будут наведаться в Лоуфорд.
Глава 9
Глава 10
В конце концов, надо учитывать, что у девочки сложилась непростая жизнь. Конечно, папаша О'Ши просто обожал дочку, но матери своей она никогда не видела. Лучшие детские годы она провела на Аляске в жутких условиях. Морозные зимы, невыносимая жара летом – не лучшее место для малышки. Они с отцом постоянно переезжали с места на место в поисках золотоносных жил.
Нелегко ей пришлось, но девочка она хорошая. И если брак с Лоуфордом принесет ей счастье, что ж, Коул не станет возражать. Вот только бы знать, что она действительно будет с ним счастлива. А такой уверенности сейчас Коул не испытывал.
Вспомнив свое детство, Коул стал жалеть Мэгги еще больше. Он вырос на благодатной техасской земле, в родовом поместье «Трипл-Эм». Родители обожали его, его окружали братья, сестры, кузины и кузены, тетушки и дядюшки. Все друг другу помогали. Если у него самого когда-нибудь будут дети, он хотел бы, чтобы они тоже росли в «Трипл-Эм».
– Что ты сегодня с утра такой веселый и благодушный? – спросила Элли, ставя перед ним тарелку с яйцами и ветчиной. – Если бы я не знала, что ты спал в своей комнате, подумала бы, что всю ночь куролесил с «кузинами Даллас», – криво усмехнулась она.
– Элли, можешь быть уверена, я, как и все остальные в городе, знаю, чем занимаются «кузины Даллас».
– Ну, мы стали их так называть, так как Мик не хотел, чтобы Мэгги знала, что он связан с проституцией.
– Папаша О'Ши напрасно думал, что Мэгги ни о чем не догадывается. На Аляске она достаточно навидалась шлюх, так что сразу поймет, кто есть кто. Кстати, Элли, у меня хорошие новости. Мне кажется, нам с Мэгги наконец-то удалось поладить.
– Правда?
– Ага. Вчера мы с ней спокойно поговорили и, кажется, стали лучше понимать друг друга.
– Правда? – иронично повторила Элли.
– Ладно, Элли, по-моему, ты чего-то недоговариваешь. Выкладывай-ка все как есть.
– Эмилио Моралес сломал ногу.
– Да? Бедняга.
– Хорошо, что вы с Мэгги вчера спокойно поговорили и сумели понять друг друга. Возможно, тогда ты не слишком расстроишься, прочитав ее записку.
– Какую записку? – спросил Коул.
Элли достала из кармашка фартука листок бумаги и, положив его перед ним на стол, вернулась к плите.
Коул озадаченно посмотрел на листок, быстро пробежав глазами написанное.
– Она поехала в Ночес вместо Эмилио! – Он вскочил из-за стола. – Когда она уехала?
– Примерно полчаса назад или около того.
– Почему мне раньше не сообщили?
– Вы закрыли свою дверь.
– А постучать вы не могли?
– Не срывай на мне зло, мальчик. Я здесь ни при чем. – Коул бросился в свою комнату, схватил шляпу и выбежал из дома. Элли крикнула ему вслед:
– Имей в виду, Коул Маккензи, когда ты найдешь мою девочку, не смей ее обижать!
– Поздно, – огрызнулся Коул. – Я собираюсь свернуть ей шею.
Когда Коул прибежал к конюшням, Хуан, видимо, уже ушел. Коул быстро оседлал одну из лошадей, осыпая проклятиями «глупую упрямую девчонку». Когда он вскочил на лошадь и умчался вслед за дилижансом, Хуан осторожно выбрался из своего укрытия в углу конюшни.
Глядя вслед удаляющемуся всаднику, он боязливо перекрестился:
– Святая Мария, случилось то, чего так боялся Хуан. Сеньор Коул вне себя от ярости.
Мэгги успела проехать уже полдороги до Ночеса, когда Коул догнал дилижанс.
– Слезай, пока я не вытащил тебя оттуда силой! – крикнул он, останавливая повозку.
– В чем проблема, Коул?! – возмущенно воскликнула Мэгги, однако послушно слезла с козел.
– Ты моя проблема, вот что! – закричал он вне себя от ярости. – О чем ты только думаешь, а? Нужен опытный кучер, чтобы править упряжкой из четырех лошадей!
– Папа меня научил! – вызывающе выкрикнула она.
– Правда? И большой у тебя опыт?
– Ну... вообще-то сегодня – первый раз.
– Черт, да тебя, оказывается, одну из дома нельзя выпускать! Ты хоть понимаешь, как рисковала? А что, если бы лошади понесли? Ты бы закончила свою карьеру кучера где-нибудь на дне оврага.
– Я знаю, что делаю.
Ее слова еще больше разозлили Коула:
– Ну конечно, как же иначе! Тебе просто некогда подумать о таких мелочах, правда?
– Эй, потише там, мы же спим, – раздался женский голос.
Коул опешил. Он изумленно уставился на хорошенькую блондинку, высунувшуюся в окно и состроившую обиженную гримаску. Он резко повернулся к Мэгги.
– Ты что, взяла пассажиров? Мало того, что ты рисковала своей жизнью, так еще и поставила под угрозу жизнь других людей? И все для того, чтобы только сделать по-своему?..
– Эй, Глэдис, просыпайся, тут есть на что посмотреть, – прощебетала блондинка.
Из противоположного окна выглянула брюнетка.
– Если это ограбление, то имейте в виду, что у нас нет денег. Но мы можем расплатиться натурой? – проговорила она.
При других обстоятельствах ситуация показалась бы Коулу смешной, но сейчас он был слишком зол.
– Черт побери, сколько вас?
– Только мы двое, красавчик, – ответила блондинка. – Меня зовут Лайла Ловинг, а это Глэдис Дивайн. Иди к нам, голубчик, и я обещаю, что ты не будешь скучать.
– В другой раз, леди. Сейчас мне нужно проверить, все ли в порядке с дилижансом. А вы лучше еще поспите.
– Наверное, ему нечем нам заплатить, – предположила Глэдис.
– Да уж, у красавчиков вечно нет денег, – согласилась Лайла и отодвинулась от окна.
– Если ты закончил свои амурные дела, я бы предпочла продолжить рейс, – холодно проронила Мэгги, забираясь на козлы. Коул схватил ее за руку и сдернул вниз.
– Не так быстро. Взгляни-ка на правое переднее колесо – оно того и гляди отвалится.
– Да, я знаю, Эмилио поставил от другой повозки, потому что старое вчера отвалилось. Как только у меня будут деньги, я его сменю.
Коул вздохнул и сдвинул шляпу на лоб.
– И когда же ты собиралась его заменить?
– Когда доберусь до Ночеса и получу деньги за рейс.
– Если ты вообще туда доберешься... Почему ты всюду ищешь себе неприятности? Что, если колесо отвалится по дороге? Что с другими колесами?
– Все в порядке.
– Не обидишься, если я сам проверю? – хмыкнул он. Покончив с осмотром дилижанса, Коул подошел к Мэгги:
– Если я отпущу коня, он найдет дорогу домой? – Мэгги фыркнула:
– Конечно, найдет. Он столько раз бегал туда и обратно, что найдет дорогу с закрытыми глазами.
– Что ж, значит, лошадка поумнее тебя будет, – буркнул Коул и, расседлав коня, хлопнул его по крупу, направляя домой. Открыв дверцу дилижанса, он бросил седло на одно из сидений. – Забирайся внутрь, Мэгги, дальше лошадьми буду править я сам.
– Я сяду рядом с тобой.
– Нет, я слишком зол на тебя.
Мэгги не стала его слушать и забралась на козлы. Коул молча сел рядом и тронул лошадей.
– Молись, девочка, чтобы мы добрались до Ночеса прежде, чем отвалится чертово колесо, – пробормотал он.
Всю дорогу оба хранили молчание. На подъезде к Ночесу Коул немного успокоился и стал искоса наблюдать за Мэгги. Та сидела, надувшись как мышь на крупу. Очень хорошо! Чем меньше они скажут друг другу, тем меньше вероятность, что вновь вспыхнет ссора. У него есть время как следует подумать над случившимся.
Коул все еще злился на Мэгги за ее неразумный поступок, однако гнев уже прошел. Такой уж он человек: гнев быстро вспыхивал в нем и так же быстро угасал. Обдумав ситуацию, он решил, что так разгорячился из-за того, что жизнь Мэгги находилась в опасности, а вовсе не из-за того, что она его не послушалась. Если уж честно, то любая из его кузин в «Трипл-Эм» умела управлять упряжкой из четырех лошадей, так что у Мэгги наверняка тоже получилось бы. Надо только дать ей шанс. Теперь он жалел, что бросился за ней. И все же он не мог поступить по-другому..
Надо признаться, жизнь строптивой девчонки ему небезразлична.
– Мэгги, – позвал он.
– Что? – обиженно отозвалась она.
– Прости. – Коул повернулся к ней и заметил, что в ее взгляде промелькнуло удивление. – Ты имела полное право сделать то, что ты сделала. Я не прав. Я не должен был кричать на тебя.
– Тогда зачем кричал?
М-да, она совсем не хочет ему помочь сгладить ситуацию.
– Я боялся, что с тобой что-нибудь случится.
– Я же говорила тебе, Коул, что прекрасно могу о себе позаботиться.
– Да, говорила. Но я тебе не поверил.
– Ладно, я тоже не права. Надо было прежде поговорить с тобой.
Коул усмехнулся:
– Я бы все равно разозлился. Ну что, друзья?
– Мы уже выяснили, что не сможем стать друзьями. – Так решила ты. Не я. – Мэгги наконец улыбнулась.
– Что? – спросил Коул.
– Кажется, мы снова начинаем спорить.
Едва выговорив последние слова, Мэгги громко вскрикнула: переднее колесо все-таки отвалилось. Повозку тряхнуло, и Мэгги свалилась с козел. Лошади шарахнулись в сторону и понесли. Женщины в дилижансе завизжали. При всей своей силе Коул едва смог справиться с испуганными лошадьми. На какое-то время ему показалось, что повозка скатится в овраг. И все-таки ему удалось остановить экипаж. Коул спрыгнул на землю и открыл дверь дилижанса.
– Вы в порядке, леди? – Женщины выбрались из повозки и испуганно кивнули в ответ. – Ладно, побудьте пока здесь, я схожу за Мэгги.
Он пошел назад и примерно через четверть мили заметил, как навстречу бредет Мэгги. Он обрадовался, что с ней все в порядке.
– Как ты, Мэгги? – спросил он, подходя ближе.
– Руки поцарапаны, но, кажется, кости целы. А как Лайла; и Глэдис?
– Сильно испуганы.
– А что с дилижансом?
– Все нормально.
Она облегченно вздохнула:
– Слава Богу, а то я думала, что повозка разлетелась на куски.
– Не знаю, надо еще посмотреть, но, кажется, ничего непоправимого. Ось вроде бы не полетела. Разве что проблемы с колесами.
Когда они вернулись к экипажу, Лайла и Глэдис сидели рядышком, прислонившись к дорожному ограждению. Мэгги пристроилась невдалеке от них, и все три женщины стали с напряженным вниманием наблюдать за Коулом.
Если ничего непоправимого не случилось, они отремонтируют дилижанс в Ночесе. В конце концов, может быть, всего-то надо будет поменять одно-два колеса.
– Странно, что колымага вообще ездит, – буркнул Коул, закончив осмотр. – Значит, так, леди. До города меньше мили. У нас три варианта. Первый – подождать здесь, пока я съезжу в город и привезу коляску. Второй – мы можем довезти вас верхом на лошадях до города. Третий – прогуляться до города пешком.
– А ты уверен, что осталось меньше мили? – спросила Лайла.
– Судя по дорожному знаку, который мы уже проехали, до города рукой подать.
Глэдис поднялась на ноги.
– Даже если до чертова города миль десять, я все равно пойду пешком. Хватит с меня уже конных прогулок. – Она поправила боа и зашагала к городу.
– Эй, Глэдис, подожди меня! – крикнула Лайла и поспешила за подругой.
– А что насчет тебя, Мэгги? Какой вариант ты выберешь?
– Я тоже пойду пешком. Я заслужила такое путешествие за свое упрямство. К тому же мне надо доставить почту в город.
– Знаешь, ты лучше иди с остальными, а почту оставь мне.
Коул распряг лошадей и выстроил их в цепочку, как мулов. Оседлав переднюю лошадь, остальных он связал поводами. Мешок с почтой привязал к седлу. Коул догнал женщин у самого входа в город.
За время пути все трое поладили. Пережитый шок и долгая пешая прогулка сблизили их. В городе они расцеловались со слезами на глазах и распрощались до следующей субботы, когда «кузины Даллас» вновь должны будут наведаться в Лоуфорд.
Глава 9
Вечером в Ночесе ожидался концерт местной знаменитости, а наутро – выставка-ярмарка лучших лошадей со всей округи, так что город оказался наводнен жителями окрестных деревень и самими горожанами. Пока Коул устраивал лошадей на постой, Мэгги отнесла письма в почтовое отделение. Встретились они уже в магазинчике у колесного мастера. К сожалению, там не нашлось подходящих колес и подвезти их могли не раньше чем через несколько дней.
– Придется здесь заночевать, – заявил Коул. – Надо пойти зарегистрироваться в гостинице и где-нибудь перекусить. Честно говоря, я голоден как волк.
Но сегодня им определенно не везло. Гостиничный клерк сообщил им, что мест нет.
– А вы не знаете, где еще в городе можно переночевать? – спросил его Коул.
– Насколько мне известно, все свободные комнаты в городе уже сданы. Разве что в доме вдовы Халлауэй. Для таких случаев она обычно придерживает одну-две комнаты.
– Мы попробуем, – отозвался Коул. – А где она живет?
– Пройдете прямо два квартала, потом повернете направо и пройдете еще один квартал. На доме нет номера, но вы его увидите – белый, с зелеными ставнями.
– Спасибо за помощь, – кивнул Коул.
– Эй, мистер, – окликнул его клерк, – передай Джози, что вы от Пита Шнайдера. – Да, и имей в виду, я давно положил на нее глаз, так что никаких глупостей!
Коул весело подмигнул:
– Заметано.
Они с Мэгги без труда нашли нужный дом. Перед самым входом Коул остановился.
– Подожди-ка минутку, Мэгги, у меня идея.
Он осторожно спрятал ее волосы под шляпу.
– Что ты делаешь?
– Я подумал, что нам больше повезет, если вдова решит, что комнату хотят снять два приятеля. Помнишь, на Аляске мало кто знал, что ты девчонка.
– Ах да. Как я могу такое забыть? – ворчливо пробурчала Мэгги, пока Коул старательно убирал ее волосы под шляпу.
– Встань за мной, пониже опусти голову, ничего не говори. Я все сделаю сам.
– Ну конечно, все, как обычно, – продолжала бурчать Мэгги.
Наконец Коул постучал в дверь, и на пороге показалась миловидная дама средних лет. Выглядела она весьма достойно. Судя по всему, Коул ей понравился. Он представился и спросил, не сдается ли здесь комната на ночь. Дама взглянула на Мэгги и улыбнулась. Девушка кивнула и еще ниже опустила голову, стараясь не встречаться с ней взглядом.
– Мистер Маккензи, я вижу, вы без багажа. Надолго вы собираетесь остаться?
– Только на одну ночь. Мы не предполагали, что придется остаться в Ночесе до завтра, поэтому не побеспокоились заранее о ночлеге. – Коул коротко рассказал вдове о происшествии с дилижансом. – Пит Шнайдер порекомендовал нам остановиться в вашем доме, – как бы невзначай добавил Коул.
– Вы знакомы с Питом?
– Да, немного знаком. И могу заверить, он питает к вам... особенные чувства, миссис Халлауэй. Могу я называть вас Джози?
Женщина смущенно покраснела.
– Так, значит, вам принадлежит дилижанс, который ходит из Ночеса в Лоуфорд, мистер Маккензи? – улыбнулась вдова.
– Скорее уж наш дилижанс ходит из Лоуфорда в Ночес, – усмехнулся Коул, и вдова рассмеялась.
Мэгги слушала их разговор в молчаливом негодовании. Ну вот, опять Коул принялся за свое! Он уже флиртует с вдовой, хотя только-только с ней познакомился; как он может? Неужели Мэгги Мэри О'Ши – единственная женщина на земле, которую он в упор не видит?
– Что ж, у вас прекрасные рекомендации, мистер Маккензи, – отсмеявшись, заявила вдова. – Не обижайтесь, но я всегда проверяю, кого впускаю в свой дом. Судите сами, я вдова и должна думать о своем добром имени.
– Никаких обид, мэм. Я прекрасно вас понимаю.
– Но дело в том, что у меня только одна свободная комната. Недавно я переоборудовала вторую комнату под швейную мастерскую.
– Нет проблем, миссис Халлауэй. Мы с братом вполне можем переночевать в одной комнате. – Мэгги запротестовала, но Коул одернул ее: – Тише, Мэг... гот.
– Родители дали вашему брату имя Мэггот?! – изумленно воскликнула вдова.
– Да нет, только я его так называю. Что-то вроде прозвища, ну вы понимаете.
Она покачала головой:
– Нет, я никогда не понимала странных прозвищ, которые вы, мужчины, даете друг другу. Ладно, если вы с братом согласны, комната ваша.
– Мы согласны, миссис Халлауэй. Хотя, конечно, жаль, что у вас нет второй комнаты. Знаете, не хочется спать с ним на одной постели, он разговаривает во сне.
– Да, я понимаю. Мой бедный Генри тоже неспокойно спал...
Надо бы спросить ее, спокойно ли он спит теперь, когда умер, ворчливо подумала Мэгги, но тут же оборвала себя. Как она может так неуважительно думать о мертвых! «Прости, папочка, я не хотела никого обижать. Я бы все отдала, чтобы ты оставался жив, даже если бы тоже говорил во сне».
Миссис Халлауэй провела их в дом.
– Если вам понравится комната, оплата – два доллара с каждого. Сюда входит завтрак, но обед – за свой счет. И у меня есть три правила: не шуметь, не пьянствовать, не водить проституток.
Коул с усмешкой повернулся к Мэгги:
– Ты все понял, Мэггот? Веди себя как подобает джентльмену.
Мэгги едва сдержалась, чтобы его не ударить. Она крепко сжала кулаки и закусила губу. Миссис Халлауэй с улыбкой обратилась к Коулу:
– Вижу, мать прекрасно вас воспитала, мистер Маккензи. Да благословит ее Господь. – В ее глазах промелькнуло любопытство: – А ваш брат всегда такой молчун?
– Он стесняется женщин, мэм.
Мэгги сильнее прикусила губу, но снова сдержалась.
Комната, которую им предложила вдова, оказалась на удивление уютной. Новые и старые веяния создали здесь свой особый стиль. В углу находился камин, а сбоку виднелась дверь в ванную.
– Какая удобная комната, миссис Халлауэй! – одобрил Коул.
– Благодарю. Раньше она служила нам с мужем спальней. – Миссис Халлауэй указала взглядом на висевший над камином портрет бравого офицера. – После его смерти я больше не могла оставаться в ней.
– Он умер прямо здесь, мэм? – сочувственно спросил Коул.
– Нет-нет, военное судно, на котором он находился, потерпело крушение где-то в кубинских водах.
– Мне очень жаль. У меня самого брат служит в кавалерийских войсках где-то на Кубе.
– Тогда я обязательно помолюсь за него, мистер Маккензи. – Она окинула комнату любящим взглядом. – Эта спальня навсегда останется для меня воспоминанием о дорогом Генри.
Мэгги очень огорчилась за бедную женщину. Она поклялась, что, когда Коул уедет, она снова придаст папиной комнате тот вид, в каком она была при его жизни. Пусть все там напоминает о нем. Никто и никогда не будет жить в ней.
«Можешь не надеяться на взаимность, Пит Шнайдер, – подумала она, – Джози Халлауэй до сих пор горюет по мужу».
Как только миссис Халлауэй оставила их одних, Мэгги с возмущением обернулась к Коулу:
– Как ты мог солгать бедной милой женщине?
– Мне ложь нравится не больше, чем тебе. Я не привык обманывать людей, что бы ты обо мне ни думала, Мэгги. Самая противная штука в том, что, когда начинаешь врать, трудно остановиться: слово за слово – и ты уже нагородил столько, что трудно разобраться, где тут правда, а где ложь.
– Ох, пожалуйста, избавь меня от своей философии. Незачем врать, тогда и переживать не о чем.
– Нам нужна была комната, теперь она у нас есть. И я не сказал ничего, что бы задело чувства миссис Халлауэй.
– У нас есть комната? Ты думаешь, что я лягу с тобой в одну постель?
– Мэгги, два года на Аляске мы жили под одной крышей. Что изменилось?
– Все изменилось! И потом, мы же не спали в одной постели! – Она бросила испуганный взгляд на широкую кровать.
– Ну и что с того? На кровати можно дремать, болеть, заниматься любовью... Можно умереть, лежа на кровати. Но мы с тобой сегодня ночью будем просто спать. По крайней мере у меня именно такие намерения. Так что не делай из мухи слона, все в порядке.
– Ты всегда перевертываешь все, как тебе надо, да, Коул Маккензи? Почему у тебя так получается?
– Да нет, просто ты все усложняешь, Мэгги. Хватит, пойдем чего-нибудь перекусим.
– Иди один. Я лучше останусь здесь и приму горячую ванну.
– Опять ты упрямишься! У тебя же маковой росинки с утра во рту не было.
– Я правда не хочу есть, Коул. Я устала, у меня болит ушибленная рука, и я не хочу никуда идти. Но если ты принесешь мне сандвич, я буду тебе очень благодарна.
– Ладно, я принесу. Я подумал, вдруг ты захочешь пойти на концерт?
– Нет, я очень устала. Спасибо за приглашение, Коул, но у меня даже наряда подходящего нет.
– Да ты нормально одета, не выдумывай!
– Нет, Коул, я не могу. – Ей хотелось заплакать, хотелось закричать: «Коул, неужели ты не понимаешь, что я женщина? Неужели ты до сих пор видишь во мне только маленькую оборванку, какой я представлялась на Аляске?» – Но ты иди. Не хочу портить тебе вечер.
– Да нет, все в порядке. В Сан-Франциско я частенько ходил в театр и на концерты – приелось. – Он взял шляпу. – Ладно, я пошел. Захвачу тебе сандвич.
Как только Коул вышел за дверь, Мэгги бросилась ничком на кровать. Наступит ли однажды такой день, когда они смогут хоть пять минут поговорить, не поссорившись? Она почувствовала себя одинокой. Мэгги перевернулась на спину и закрыла глаза. «Мне всего лишь нужно немного времени, чтобы прийти в себя, – подумала она. – В конце концов, прогресс налицо. Раньше стоило только подумать об отце, как тут же хотелось плакать».
Мэгги целиком занимала все мысли Коула. Почему им никак не удается поладить? Ссорятся из-за любой мелочи. Ему хотелось все бросить и уехать куда глаза глядят, забыв печальную историю с папашей О'Ши и выкинув из головы его строптивую дочку.
Разумеется, он не мог подобного сделать. Как он будет смотреть людям в глаза, если предаст память лучшего друга и не выполнит своих обязательств?
Коул остановился перед аптекой. Если Мэгги уже сейчас чувствовала боль в руке, то завтра ей станет еще хуже. Помимо ушибов у нее будут болеть руки и плечи, ведь она никогда раньше не управляла повозкой.
Он зашел в аптеку, чтобы купить какую-нибудь мазь. Кроме того, он взял пару зубных щеток, зубную пасту и расческу для Мэгги. Себе он приобрел дешевую бритву и мыло для бритья. Коул терпеть не мог бороду. Еще он купил Мэгги небольшой роман, чтобы она могла почитать на ночь, а себе газету и колоду карт. Когда он уже расплачивался у кассы, на глаза ему попались мятные леденцы. Он усмехнулся и попросил продавца дать ему один пакетик.
Выйдя из аптеки, он направился на поиски подходящего ресторанчика, но его взгляд натолкнулся на вывеску магазина дамского белья. В витрине он увидел черную шелковую сорочку. Он подумал, что, может, надо купить ей белье на смену, ведь у нее с собой ничего нет, но засомневался, не разозлит ли ее такой подарок.
Взгляд Коула вновь остановился на сорочке. Он представил себе, как здорово она будет смотреться на Мэгги. «Прекрати думать о ней, мерзавец! Хочешь соблазнить малышку Мэгги? Совсем с ума сошел!» – одернул себя Коул.
Коул зашел в закусочную, но не стал там обедать, а заказал еду с собой. Он взял два горячих сандвича с беконом, картофельный салат, салат из капусты, моркови и лука, бутылку шипучки и вернулся в дом миссис Халлауэй.
Мэгги спала. Коул понял, что она заснула тотчас же, как добралась до постели; скорее всего ванну она так и не приняла. Он осторожно снял с нее ботинки и тихонько сел рядом. Сон у нее такой беспокойный.
Несколько минут он молча смотрел на нее, пытаясь определить, как он к ней относится – как к женщине или как к ребенку. Так ничего и не решив, он перебрался в кресло и достал купленную газету. Заголовки кричали о том, что военные действия на Кубе окончены. Коул облегченно вздохнул и подумал, что если все так, то, возможно, в скором времени стоит ждать возвращения брата в «Трипл-Эм».
В последнем письме из дома, которое он получил накануне отъезда из Сан-Франциско, мать писала, что от Джеба нет вестей уже около года. Коул отложил газету. Пора возвращаться домой. В «Трипл-Эм» сейчас все, наверное, жутко волнуются за Джеба, опасаясь дурных вестей. Если что-то случится, он хочет находиться рядом со своей семьей.
Он бросил взгляд на постель. А что ему делать с Мэгги? Отец учил его держать слово и не убегать от ответственности. И не бросать друзей в беде. А Мэгги как-никак его друг. Единственный выход, который он видел в создавшейся ситуации, – съездить домой навестить родных, а потом вернуться назад в Лоуфорд, чтобы продолжать расследование. Но как заставить Мэгги поехать с ним? Она опять начнет спорить, а ему так надоело с ней постоянно ссориться!
Но сейчас он должен поддержать семью. Судьба Джеба ему небезразлична.
Как только они вернутся в Лоуфорд, он все ей расскажет и попросит поехать с ним.
Коул дочитал газету, разложил парочку пасьянсов. Где-то в доме часы пробили десять вечера. Коул снял ботинки и прилег на кровать, прямо на покрывало, чтобы, проснувшись, Мэгги не подумала ничего дурного.
Усмехнувшись своим мыслям, Коул отвернулся в другую сторону, закрыл глаза и почти сразу заснул.
– Придется здесь заночевать, – заявил Коул. – Надо пойти зарегистрироваться в гостинице и где-нибудь перекусить. Честно говоря, я голоден как волк.
Но сегодня им определенно не везло. Гостиничный клерк сообщил им, что мест нет.
– А вы не знаете, где еще в городе можно переночевать? – спросил его Коул.
– Насколько мне известно, все свободные комнаты в городе уже сданы. Разве что в доме вдовы Халлауэй. Для таких случаев она обычно придерживает одну-две комнаты.
– Мы попробуем, – отозвался Коул. – А где она живет?
– Пройдете прямо два квартала, потом повернете направо и пройдете еще один квартал. На доме нет номера, но вы его увидите – белый, с зелеными ставнями.
– Спасибо за помощь, – кивнул Коул.
– Эй, мистер, – окликнул его клерк, – передай Джози, что вы от Пита Шнайдера. – Да, и имей в виду, я давно положил на нее глаз, так что никаких глупостей!
Коул весело подмигнул:
– Заметано.
Они с Мэгги без труда нашли нужный дом. Перед самым входом Коул остановился.
– Подожди-ка минутку, Мэгги, у меня идея.
Он осторожно спрятал ее волосы под шляпу.
– Что ты делаешь?
– Я подумал, что нам больше повезет, если вдова решит, что комнату хотят снять два приятеля. Помнишь, на Аляске мало кто знал, что ты девчонка.
– Ах да. Как я могу такое забыть? – ворчливо пробурчала Мэгги, пока Коул старательно убирал ее волосы под шляпу.
– Встань за мной, пониже опусти голову, ничего не говори. Я все сделаю сам.
– Ну конечно, все, как обычно, – продолжала бурчать Мэгги.
Наконец Коул постучал в дверь, и на пороге показалась миловидная дама средних лет. Выглядела она весьма достойно. Судя по всему, Коул ей понравился. Он представился и спросил, не сдается ли здесь комната на ночь. Дама взглянула на Мэгги и улыбнулась. Девушка кивнула и еще ниже опустила голову, стараясь не встречаться с ней взглядом.
– Мистер Маккензи, я вижу, вы без багажа. Надолго вы собираетесь остаться?
– Только на одну ночь. Мы не предполагали, что придется остаться в Ночесе до завтра, поэтому не побеспокоились заранее о ночлеге. – Коул коротко рассказал вдове о происшествии с дилижансом. – Пит Шнайдер порекомендовал нам остановиться в вашем доме, – как бы невзначай добавил Коул.
– Вы знакомы с Питом?
– Да, немного знаком. И могу заверить, он питает к вам... особенные чувства, миссис Халлауэй. Могу я называть вас Джози?
Женщина смущенно покраснела.
– Так, значит, вам принадлежит дилижанс, который ходит из Ночеса в Лоуфорд, мистер Маккензи? – улыбнулась вдова.
– Скорее уж наш дилижанс ходит из Лоуфорда в Ночес, – усмехнулся Коул, и вдова рассмеялась.
Мэгги слушала их разговор в молчаливом негодовании. Ну вот, опять Коул принялся за свое! Он уже флиртует с вдовой, хотя только-только с ней познакомился; как он может? Неужели Мэгги Мэри О'Ши – единственная женщина на земле, которую он в упор не видит?
– Что ж, у вас прекрасные рекомендации, мистер Маккензи, – отсмеявшись, заявила вдова. – Не обижайтесь, но я всегда проверяю, кого впускаю в свой дом. Судите сами, я вдова и должна думать о своем добром имени.
– Никаких обид, мэм. Я прекрасно вас понимаю.
– Но дело в том, что у меня только одна свободная комната. Недавно я переоборудовала вторую комнату под швейную мастерскую.
– Нет проблем, миссис Халлауэй. Мы с братом вполне можем переночевать в одной комнате. – Мэгги запротестовала, но Коул одернул ее: – Тише, Мэг... гот.
– Родители дали вашему брату имя Мэггот?! – изумленно воскликнула вдова.
– Да нет, только я его так называю. Что-то вроде прозвища, ну вы понимаете.
Она покачала головой:
– Нет, я никогда не понимала странных прозвищ, которые вы, мужчины, даете друг другу. Ладно, если вы с братом согласны, комната ваша.
– Мы согласны, миссис Халлауэй. Хотя, конечно, жаль, что у вас нет второй комнаты. Знаете, не хочется спать с ним на одной постели, он разговаривает во сне.
– Да, я понимаю. Мой бедный Генри тоже неспокойно спал...
Надо бы спросить ее, спокойно ли он спит теперь, когда умер, ворчливо подумала Мэгги, но тут же оборвала себя. Как она может так неуважительно думать о мертвых! «Прости, папочка, я не хотела никого обижать. Я бы все отдала, чтобы ты оставался жив, даже если бы тоже говорил во сне».
Миссис Халлауэй провела их в дом.
– Если вам понравится комната, оплата – два доллара с каждого. Сюда входит завтрак, но обед – за свой счет. И у меня есть три правила: не шуметь, не пьянствовать, не водить проституток.
Коул с усмешкой повернулся к Мэгги:
– Ты все понял, Мэггот? Веди себя как подобает джентльмену.
Мэгги едва сдержалась, чтобы его не ударить. Она крепко сжала кулаки и закусила губу. Миссис Халлауэй с улыбкой обратилась к Коулу:
– Вижу, мать прекрасно вас воспитала, мистер Маккензи. Да благословит ее Господь. – В ее глазах промелькнуло любопытство: – А ваш брат всегда такой молчун?
– Он стесняется женщин, мэм.
Мэгги сильнее прикусила губу, но снова сдержалась.
Комната, которую им предложила вдова, оказалась на удивление уютной. Новые и старые веяния создали здесь свой особый стиль. В углу находился камин, а сбоку виднелась дверь в ванную.
– Какая удобная комната, миссис Халлауэй! – одобрил Коул.
– Благодарю. Раньше она служила нам с мужем спальней. – Миссис Халлауэй указала взглядом на висевший над камином портрет бравого офицера. – После его смерти я больше не могла оставаться в ней.
– Он умер прямо здесь, мэм? – сочувственно спросил Коул.
– Нет-нет, военное судно, на котором он находился, потерпело крушение где-то в кубинских водах.
– Мне очень жаль. У меня самого брат служит в кавалерийских войсках где-то на Кубе.
– Тогда я обязательно помолюсь за него, мистер Маккензи. – Она окинула комнату любящим взглядом. – Эта спальня навсегда останется для меня воспоминанием о дорогом Генри.
Мэгги очень огорчилась за бедную женщину. Она поклялась, что, когда Коул уедет, она снова придаст папиной комнате тот вид, в каком она была при его жизни. Пусть все там напоминает о нем. Никто и никогда не будет жить в ней.
«Можешь не надеяться на взаимность, Пит Шнайдер, – подумала она, – Джози Халлауэй до сих пор горюет по мужу».
Как только миссис Халлауэй оставила их одних, Мэгги с возмущением обернулась к Коулу:
– Как ты мог солгать бедной милой женщине?
– Мне ложь нравится не больше, чем тебе. Я не привык обманывать людей, что бы ты обо мне ни думала, Мэгги. Самая противная штука в том, что, когда начинаешь врать, трудно остановиться: слово за слово – и ты уже нагородил столько, что трудно разобраться, где тут правда, а где ложь.
– Ох, пожалуйста, избавь меня от своей философии. Незачем врать, тогда и переживать не о чем.
– Нам нужна была комната, теперь она у нас есть. И я не сказал ничего, что бы задело чувства миссис Халлауэй.
– У нас есть комната? Ты думаешь, что я лягу с тобой в одну постель?
– Мэгги, два года на Аляске мы жили под одной крышей. Что изменилось?
– Все изменилось! И потом, мы же не спали в одной постели! – Она бросила испуганный взгляд на широкую кровать.
– Ну и что с того? На кровати можно дремать, болеть, заниматься любовью... Можно умереть, лежа на кровати. Но мы с тобой сегодня ночью будем просто спать. По крайней мере у меня именно такие намерения. Так что не делай из мухи слона, все в порядке.
– Ты всегда перевертываешь все, как тебе надо, да, Коул Маккензи? Почему у тебя так получается?
– Да нет, просто ты все усложняешь, Мэгги. Хватит, пойдем чего-нибудь перекусим.
– Иди один. Я лучше останусь здесь и приму горячую ванну.
– Опять ты упрямишься! У тебя же маковой росинки с утра во рту не было.
– Я правда не хочу есть, Коул. Я устала, у меня болит ушибленная рука, и я не хочу никуда идти. Но если ты принесешь мне сандвич, я буду тебе очень благодарна.
– Ладно, я принесу. Я подумал, вдруг ты захочешь пойти на концерт?
– Нет, я очень устала. Спасибо за приглашение, Коул, но у меня даже наряда подходящего нет.
– Да ты нормально одета, не выдумывай!
– Нет, Коул, я не могу. – Ей хотелось заплакать, хотелось закричать: «Коул, неужели ты не понимаешь, что я женщина? Неужели ты до сих пор видишь во мне только маленькую оборванку, какой я представлялась на Аляске?» – Но ты иди. Не хочу портить тебе вечер.
– Да нет, все в порядке. В Сан-Франциско я частенько ходил в театр и на концерты – приелось. – Он взял шляпу. – Ладно, я пошел. Захвачу тебе сандвич.
Как только Коул вышел за дверь, Мэгги бросилась ничком на кровать. Наступит ли однажды такой день, когда они смогут хоть пять минут поговорить, не поссорившись? Она почувствовала себя одинокой. Мэгги перевернулась на спину и закрыла глаза. «Мне всего лишь нужно немного времени, чтобы прийти в себя, – подумала она. – В конце концов, прогресс налицо. Раньше стоило только подумать об отце, как тут же хотелось плакать».
Мэгги целиком занимала все мысли Коула. Почему им никак не удается поладить? Ссорятся из-за любой мелочи. Ему хотелось все бросить и уехать куда глаза глядят, забыв печальную историю с папашей О'Ши и выкинув из головы его строптивую дочку.
Разумеется, он не мог подобного сделать. Как он будет смотреть людям в глаза, если предаст память лучшего друга и не выполнит своих обязательств?
Коул остановился перед аптекой. Если Мэгги уже сейчас чувствовала боль в руке, то завтра ей станет еще хуже. Помимо ушибов у нее будут болеть руки и плечи, ведь она никогда раньше не управляла повозкой.
Он зашел в аптеку, чтобы купить какую-нибудь мазь. Кроме того, он взял пару зубных щеток, зубную пасту и расческу для Мэгги. Себе он приобрел дешевую бритву и мыло для бритья. Коул терпеть не мог бороду. Еще он купил Мэгги небольшой роман, чтобы она могла почитать на ночь, а себе газету и колоду карт. Когда он уже расплачивался у кассы, на глаза ему попались мятные леденцы. Он усмехнулся и попросил продавца дать ему один пакетик.
Выйдя из аптеки, он направился на поиски подходящего ресторанчика, но его взгляд натолкнулся на вывеску магазина дамского белья. В витрине он увидел черную шелковую сорочку. Он подумал, что, может, надо купить ей белье на смену, ведь у нее с собой ничего нет, но засомневался, не разозлит ли ее такой подарок.
Взгляд Коула вновь остановился на сорочке. Он представил себе, как здорово она будет смотреться на Мэгги. «Прекрати думать о ней, мерзавец! Хочешь соблазнить малышку Мэгги? Совсем с ума сошел!» – одернул себя Коул.
Коул зашел в закусочную, но не стал там обедать, а заказал еду с собой. Он взял два горячих сандвича с беконом, картофельный салат, салат из капусты, моркови и лука, бутылку шипучки и вернулся в дом миссис Халлауэй.
Мэгги спала. Коул понял, что она заснула тотчас же, как добралась до постели; скорее всего ванну она так и не приняла. Он осторожно снял с нее ботинки и тихонько сел рядом. Сон у нее такой беспокойный.
Несколько минут он молча смотрел на нее, пытаясь определить, как он к ней относится – как к женщине или как к ребенку. Так ничего и не решив, он перебрался в кресло и достал купленную газету. Заголовки кричали о том, что военные действия на Кубе окончены. Коул облегченно вздохнул и подумал, что если все так, то, возможно, в скором времени стоит ждать возвращения брата в «Трипл-Эм».
В последнем письме из дома, которое он получил накануне отъезда из Сан-Франциско, мать писала, что от Джеба нет вестей уже около года. Коул отложил газету. Пора возвращаться домой. В «Трипл-Эм» сейчас все, наверное, жутко волнуются за Джеба, опасаясь дурных вестей. Если что-то случится, он хочет находиться рядом со своей семьей.
Он бросил взгляд на постель. А что ему делать с Мэгги? Отец учил его держать слово и не убегать от ответственности. И не бросать друзей в беде. А Мэгги как-никак его друг. Единственный выход, который он видел в создавшейся ситуации, – съездить домой навестить родных, а потом вернуться назад в Лоуфорд, чтобы продолжать расследование. Но как заставить Мэгги поехать с ним? Она опять начнет спорить, а ему так надоело с ней постоянно ссориться!
Но сейчас он должен поддержать семью. Судьба Джеба ему небезразлична.
Как только они вернутся в Лоуфорд, он все ей расскажет и попросит поехать с ним.
Коул дочитал газету, разложил парочку пасьянсов. Где-то в доме часы пробили десять вечера. Коул снял ботинки и прилег на кровать, прямо на покрывало, чтобы, проснувшись, Мэгги не подумала ничего дурного.
Усмехнувшись своим мыслям, Коул отвернулся в другую сторону, закрыл глаза и почти сразу заснул.
Глава 10
Мэгги проснулась, села на постели и огляделась по сторонам. Со сна она не поняла, где находится, и только через пару минут вспомнила, что они с Коулом в Ночесе, в доме вдовы Халлауэй. Сколько же она проспала? Сквозь закрытые ставни пробивался свет, так что, наверное, еще не слишком поздно. Она подумала, что надо побыстрее встать и принять ванну, пока Коул не вернулся с обещанным сандвичем.