Ли Шарон. Дерзаю

   — Добрый день, отец, — мягко проговорил Вал Кон. — Признаюсь, что мы не ожидали вас так скоро.
   — Я так и думал, что не ожидали, — ответствовал Даав. — Однако Старейшины Стаи обладают способностью действовать быстро, когда видят в том необходимость. В этом они похожи на стайные корабли. О чем мы еще поговорим. Я слышал в порту, что мы стали безработными, бездомными и объявлены вне закона — и все одним хитроумным ходом.
   — Совершенно верно. Совет счел нужным увидеть в нас опасность для Лиад.
   — Честь и хвала Совету, который наконец прозрел, — пробормотал Даав и наклонил голову. — А это Пат Рин? Я счастлив видеть тебя, дитя.
   — Дядя Даав… — Голос изменил ему, и он склонил голову, судорожно вздохнув. — Поверьте моей глубочайшей радости видеть вас.
   — Так что сказали Старейшины? — спросила Мири. — Не выйдет?
   — Совершенно наоборот, — ответил Даав, адресуя ей свою многозначительную улыбку. — Они счастливы помочь нам всем, чем могут, и предоставили в распоряжение Корвала один из своих самых крупных кораблей. Оговорено, что в его использование будет включена транспортировка Дерева, однако никаких ограничений на услуги не наложено.
   — Корабль достаточно велик, чтобы перевезти Джелаза Казон? — спросил Пат Рин.
   — О, без труда. По правде говоря, если вы согласитесь выйти из дома, то сами сможете увидеть.
   Он стоял у горизонта, словно луна, стеклянно-гладкий и чуть светящийся.
   Мири судорожно набрала воздух во внезапно сжавшуюся грудь и вложила пальцы в руку Вал Кона. Он нежно пожал ее пальцы, но его внимание было сосредоточено на корабле-луне.
   — Вместимость? — пробормотал он.
   — Достаточная, чтобы туда вошли те районы Солсинтры, которые остались целы, — ответил Даав. — Или Дерево и большая часть долины.
   Позади них шумно вздохнул Шан.
   — Брат, наши проблемы с транспортом решены. Но готова ли к этому Пустошь?
   — Тем разумнее будет обосноваться за городом, — нетвердо проговорил Пат Рин.
   — Точильщик утверждает, что готов начать немедленно, — добавил Даав. — Его сопровождают несколько его родичей. Если Делм пожелает увезти все, что принадлежит нам…
   — Да! — в один голос ответили Мири и Вал Кон, а потом расхохотались.
   — Да, — еще раз повторила Мири.

День 201-й
1393 год по Стандартному календарю

   Солсинтра
   Лиад
 
   — Завтра — тот самый день! — прогудел Точильщик, прижав одну трехпалую ладонь к стволу Дерева. — Корабль Старейшин спустится, открыв люк для забора образцов и задействовав подъемное устройство. Понадобится всего несколько сотен мгновений, чтобы приспособиться под требования Джелаза Казон. Мы немного говорили — старейшее дерево и я, — и корабль готов к тому, чтобы со всем уважением принять в себя все.
   Точильщик сделал короткую паузу — то ли задумавшись, то ли наблюдая, то ли просто устремив взгляд вдаль на какое-то потребное Стае мгновение, а потом продолжил с видимой поспешностью:
   — У нас есть координаты места нового гнездования. Тревожиться нет нужды: расчеты сделала Элли. Мы с моими братьями провели переговоры, босс-родич моего брата и сестры отбыл, чтобы привести все в готовность. Таким образом, работа движется: воплощенное искусство. Преходящее и сложнопереплетенное, оно разворачивается во времени, пространстве и песне, меняя саму ткань вселенной. И я вижу, как каждый день приносит новую нить.
   Мири чуть пошевелилась и сжала пальцы Вал Кона.
   — Меняя ткань вселенной? — прошептала она.
   — Это гипербола, — шепотом ответил Вал Кон.
   — Ага.
   На фоне речи Точильщика послышался новый звук. Мири оглянулась через плечо, а потом повернулась — и Вал Кон вместе с ней. Они оба воззрились на странное создание, нетвердой походкой шагающее к ним по траве и опасливо посматривающее на Точильщика.
   Она была еще совсем девчонка: низенькая, остролицая и бледная. Волосы у нее были непонятного желтого цвета и скорее непослушные, чем кудрявые, а под глазами лежали тени от недосыпа.
   Она остановилась в нескольких шагах и поклонилась: в непонятной манере и неверном темпе — но, черт подери, девчушка же еле на ногах держалась! Ее куртка объясняла, почему ее пропустили охранники: прыжковый пилот.
   — Мне необходимо поговорить с Делмом Корвала по делу Клана, — сказала она, и ее высокий лиадийский оказался еще хуже ее поклона.
   Мири кивнула — и моргнула, ощутив волну узнавания от Вал Кона.
   — Еще одна? — жалобно вопросила она, глядя на своего спутника жизни.
   — Хочешь, скажу вероятность? — ответил он, а потом дружелюбно кивнул девчушке.
   — Ты говоришь с Делмом Корвала, — проговорил он на земном. — Можем мы узнать твое имя?
   Девчушка нахмурилась: в ней боролись раздражение, усталость и облегчение из-за того, что не надо будет вести остальной разговор на лиадийском.
   — Тео Уайтли, — ответила она.
   Видимо, осознав, что одного имени немного маловато, она добавила:
   — Я здесь, потому что мой отец пропал, а он сказал мне… он всегда говорил мне, что если когда-нибудь я попаду в серьезные неприятности, то обращаться надо к Делму Корвала.
   Она помолчала, проведя пальцами одной руки по безнадежно спутанным волосам.
   — Имя моего отца Джен Сар Килади. Он преподает…
   — Он преподает культурную генетику, — мягко перебил ее Вал Кон.
   — Точно. Я хочу сказать — может, вы и не сочли бы серьезной проблемой, если бы вашего отца не оказалось там, где вы его оставили…
   — Нет уж, уволь: я счел бы это по-настоящему крупной проблемой.
   Казалось, Тео его не слышала: она неслась дальше, подхваченная потоком своих объяснений.
   — Но он никогда раньше такого не делал: просто взял и исчез, прямо в середине семестра, и…
   Она вдруг сжала губы.
   — У меня неприятности, — договорила она. — А раз я не смогла его найти…
   — Ну… — пробормотал Вал Кон, устремив взгляд поверх головы Тео.
   Мири проследила за направлением его взгляда, увидела, как от дома в их сторону движется длинная тень, и вздохнула.
   — Тео, — сказал Вал Кон, — пожалуйста, оглянись назад.
   Она заморгала, а потом послушалась.
   — Отец! — завопила она и рванулась вперед, налетев на Даава и повиснув у него на шее. — Отец, где ты пропадал?
   Даав взъерошил волосы прыжкового пилота, и вид у него вдруг стал совсем старый.
   — Я был занят, дитя, — сказал он, ответно ее обнимая. — Очень занят.
   Он помолчал, а потом покачал головой на земной манер.
   — Не могу сказать тебе, как я рад тебя видеть, Тео. И огорчен, конечно.
   — Огорчен?!
   Вид у нее стал изумленный и испуганный.
   — Тише, дитя, — сказал Даав, прикасаясь к ее щеке. — Огорчен, потому что ты не появилась бы здесь, не случись по-настоящему серьезной беды.
   Она кивнула.
   — У нас там все перепуталось, — начала она…

АВТОРСКОЕ ПОСЛЕСЛОВИЕ

Мы помним Дядюшку Гарри, или Возвращение послесловия, сожравшего сцену воссоединения

   Нельзя не рассказать про Дядюшку Гарри. Потому что по его вине появилась на свет Лиадийская вселенная.
   Дело в том, что много лет тому назад и далеко отсюда, когда мы только стали узнавать об испытаниях, выпавших на долю Клана Корвал, слова «Человек, который не был Терренсом О’Трейди, согласился пойти по-хорошему» возникли — почти без всякого предупреждения — на чистом листе бумаги, заправленном в каретку далеко не новой, но обладающей огромным чувством собственного достоинства пишущей машинки, которую звали Дядюшка Гарри.
   Дядюшке Гарри едва удалось пройти с нами через первое приключение: икая, дымясь и содрогаясь, он вспыхнул ярким пламенем, когда Шарон печатала последнюю страницу окончательного варианта «Агента перемен», однако к этому времени наши жизни уже нерасторжимо переплелись с историей и людьми Клана Корвал. Чем больше мы писали о них, тем больше они нам открывали — и тем больше нам нужно было узнать. Как это ни странно, то же самое — потребность узнать больше — произошло с некоторыми читателями, а потом со все большим количеством читателей. И вот мы здесь — все мы, одним лихим прыжком — оказались у последней страницы «Дерзаю», книги, которую мы собирались написать в течение больше дюжины лет.
   В пути нас ждали отсрочки, радости и приятные события, а в последнее время — множество приятного, потому что мы начали ездить и встречаться с некоторыми из тех читателей, благодаря которым каждая следующая книга становилась возможной. Мы также сменили несколько пишущих машинок и многочисленные компьютерные системы и принтеры (ох, вспомним тот матричный принтер «Стар-9», который работал так усердно и так долго, что мы подарили его какой-то школе после того, как он чуть ли не сутки и почти не останавливаясь распечатывал окончательный вариант «Лови день»). И при появлении очередного нового компьютера или принтера мы неизменно спрашивали друг у друга: «А помнишь, как мы принесли домой Дядюшку Гарри?»
   Забавно, как много изменилось с тех пор, как пылающий Дядюшка Гарри заканчивал ту последнюю страницу: мы поменяли штат, издателей, кошек — так что порой нам даже странно, что мы добрались до этого момента — момента, когда мы можем сказать: «Ладно, пока с Корвалом все нормально, теперь нам надо только прояснить кое-какие детали…»
   Спустя семь книг и более двенадцати лет мы поняли, что наследство Дядюшки Гарри остается с нами. Мы находим все новые истории в Лиадийской вселенной, новые приключения. И из виртуальных зарослей выскакивают новые персонажи, окликая нас: «Эй, вы! Вы, там, за клавиатурой! Мне надо кое-что сказать! Пошевеливайтесь!»
   Дядюшка Гарри, кстати, был тяжелый. Нам нелегко было нести его наверх в тот день, когда мы доставили его домой из приюта для бэушных пишущих машинок, куда его забросила судьба после отважного побега из офиса страховой компании. Он сказал: «Плюх! Плюмного благодарен», — когда его поставили, а когда его включили, то стол, на котором он стоял, начал вибрировать. А потом — и пол гостевой спальни, которую мы превратили в рабочий кабинет, а потом — и потолок кухни внизу, так что потом наши соседи решили, что у нас появился такой виброшезлонг, которые в тот год продавали через телемагазин…
   Соседи мирились с нашим шезлонго-пишмашинкой Дядюшкой Гарри, и с нашими ночными кухонными советами по созданию планет, и множеством других вещей, которые заставляют посторонних говорить, глядя на нас: «А, эти? Ну, они же писатели…»
   И хотя соседи наверняка вздохнули с облегчением, когда мы отнесли Дядюшку Гарри в мастерскую, где ремонтник с благоговением снял обуглившуюся крышку, печально покачал головой и пробормотал: «Увы, я ничего сделать не могу. Его даже на запчасти пустить нельзя…», мы все равно тепло вспоминаем Дядюшку Гарри.
   Можно спорить, что без его особых вибраций, щелчков и постукивания, делавших наш тесный рабочий кабинет окном в другой мир, не существовало бы Лиадийской вселенной, которая доставляет нам всем столько удовольствия. Так что призрак Дядюшки Гарри жужжит у нас за спиной, напоминая нам, что всегда есть новые истории, которыми можно заполнить пустые страницы.
   Спасибо тебе, Дядюшка Гарри. Мы до сих пор по тебе скучаем.
 
   Стив Миллер и Шарон Ли июль 2001 г.