Страница:
«Ну а почему бы и нет? » – спросила она сама себя и сделала еще один медленный вдох, заставляя себя не думать о том, что произойдет, если шпионка Дяди попытается испортить пульт…
Джела спокойно постучал по своему наручному хронометру.
– Это вы должны отдать команду. Или надеяться пережить того, что в противном случае начнется. Выбирать вам.
Кантре было не совсем все равно, но ей ничего не оставалось делать, кроме как ждать, мысленно ругаться и надеяться.
Растение рядом с Дядей содрогнулось – и розовые вайи начали сворачиваться, словно закрываясь на ночь или…
Мгновение вождь серийников был явно озадачен. Он даже взглянул на что-то, полускрытое у него в рукаве.
Потом посмотрел на Джелу, который рассматривал растение с отстраненным интересом. Вайи свертывались в сторону центра.
Дядя поднял руки, сверкнув перстнями, и произнес в воздух:
– Чебел, пожалуйста, не трогай ни пульт управления, ни дерево. Вернись на свой пост и сообщи Эрин, что нас сочли плохими хозяевами.
После этого стало тихо. Кантра старалась дышать спокойно и неглубоко, одним глазом наблюдая за Джелой, который по-прежнему смотрел на что-то, находящееся за пределами Дядиного кабинета. Похоже, Дядя был занят тем же.
– Спасибо, – вдруг сказал он воздуху и бросил пристальный взгляд на Джелу. – Чебел ушла с корабля, не прикасаясь ни к чему, кроме того, что она уже трогала. Вы это подтверждаете, М. Джела?
Ответа не было секунду… другую. Рассеянный вид исчез, широкая грудь поднялась, плечи шевельнулись.
– Подтверждено, – сказал он и адресовал Кантре один из своих самых непонятных взглядов.
– Вы не будете любезны передать мое почтение вашему члену экипажа?
Лицо Джелы оставалось непроницаемым, но его взгляд снова стал далеким. Мимолетная усмешка пробежала по его чертам, апотом лицо опять окаменело.
– Передано, Дядя, – сказал он, глядя не на серийника, а на Кантру.
– Дела завершены, пилот?
«И нет, и да», – подумала Кантра. Хотя она не была настолько глупа, чтобы отказаться от поддержки Джелы в порту, который из рискованного стал прямо опасным.
– Мы сделали то, ради чего прилетели, – ответила она, улыбаясь ему. – Если тебе больше нечего сказать, мы просто попросим у Дяди гарантию безопасности и отправимся в путь.
Дядя прижал унизанную кольцами руку к груди. Его лицо приняло выражение задетого благородства – с выдающейся искренностью.
– Гарантию безопасности? Милая пилот Кантра, ты ведь не думаешь, что кто-то здесь попытается причинить тебе зло?
Она улыбнулась – и смотрела, как его искренность вырастает в оскорбленную невинность.
– Вы ведь отправили шпиона ко мне на корабль, – проговорила она предельно кротко.
Дядя изобразил огорчение.
– Это была всего лишь инспекция, дитя. Мы просто хотели удостовериться, что ничего открыто опасного не было – по чистой случайности, конечно! – привезено в порт нашего скромного обиталища. И мы увидели, что вы так же осмотрительны, как мы, чему крайне рады. Этот визит запомнится как самый приятный за много десятков лет!
«Еще бы».
Кантра одарила его еще одной улыбкой и кивнула Джеле:
– Пошли.
Он сделал шаг вперед, освобождая ей дорогу к двери – и по стечению обстоятельств оказавшись между Дядей и той же самой дверью. Не то чтобы от этого была какая-то польза, если учесть, сколько на том было смарт-нитей. С другой стороны, она не считала вероятным, что Дядя попытается их задержать. Его жилище уязвимо, и он не знает, нет ли у них с собой простой или какой-то хитрой взрывчатки или что тому овощу в кабине управления может прийти в голову – в ветки – сделать, если с Джелой случится что-нибудь плохое.
При таких обстоятельствах ни к чему было грубить при прощании. Она поклонилась – как могла уважительно.
– Дядя, удачи вам.
Он улыбнулся и наклонил голову.
– Пилот Кантра, тебе следовало бы снова прилететь ко мне в гости. Но пока – и тебе удачи.
Он чуть повернул голову.
– М. Джела, я не смогу убедить вас поступить ко мне на работу?
– Нет, – отрывисто ответил Джела. Дядя улыбнулся, мягко и с сожалением.
– А если, – ласково спросил он, – вы узнали бы, что даже сейчас уже шепчутся, будто солдатам приказано оставить пустоту этой Ветви, чтобы Центру было уютнее? А вот вы могли бы еще ублажить свою солдатскую душу. Вы можете быть здесь, на переднем крае решающих действий, где будут решаться вопросы, важные для всего человечества. Вы можете стать героем для Далей и всех ее…
Джела покачал головой, прервав Дядю способом, который никак нельзя было назвать вежливым.
– Это была для нас краткая остановка, – сказал он, – уплата долга той, кто рисковал ради нас своей жизнью. Я уже был героем и убедился в том, что это гораздо хлопотнее, чем можно подумать. Я продолжу путь с пилотом Кантрой, и мы все благополучно расстанемся.
Казалось, Дядя принял это вполне благодушно – с учетом всех обстоятельств. А если он и счел предостережение чересчур прямым, то хорошо это скрыл.
– Тогда и я с вами попрощаюсь и пожелаю вам удачи. Он отступил на шаг назад.
Справа от Кантры створка двери отъехала в сторону.
26
27
28
Джела спокойно постучал по своему наручному хронометру.
– Это вы должны отдать команду. Или надеяться пережить того, что в противном случае начнется. Выбирать вам.
Кантре было не совсем все равно, но ей ничего не оставалось делать, кроме как ждать, мысленно ругаться и надеяться.
Растение рядом с Дядей содрогнулось – и розовые вайи начали сворачиваться, словно закрываясь на ночь или…
Мгновение вождь серийников был явно озадачен. Он даже взглянул на что-то, полускрытое у него в рукаве.
Потом посмотрел на Джелу, который рассматривал растение с отстраненным интересом. Вайи свертывались в сторону центра.
Дядя поднял руки, сверкнув перстнями, и произнес в воздух:
– Чебел, пожалуйста, не трогай ни пульт управления, ни дерево. Вернись на свой пост и сообщи Эрин, что нас сочли плохими хозяевами.
После этого стало тихо. Кантра старалась дышать спокойно и неглубоко, одним глазом наблюдая за Джелой, который по-прежнему смотрел на что-то, находящееся за пределами Дядиного кабинета. Похоже, Дядя был занят тем же.
– Спасибо, – вдруг сказал он воздуху и бросил пристальный взгляд на Джелу. – Чебел ушла с корабля, не прикасаясь ни к чему, кроме того, что она уже трогала. Вы это подтверждаете, М. Джела?
Ответа не было секунду… другую. Рассеянный вид исчез, широкая грудь поднялась, плечи шевельнулись.
– Подтверждено, – сказал он и адресовал Кантре один из своих самых непонятных взглядов.
– Вы не будете любезны передать мое почтение вашему члену экипажа?
Лицо Джелы оставалось непроницаемым, но его взгляд снова стал далеким. Мимолетная усмешка пробежала по его чертам, апотом лицо опять окаменело.
– Передано, Дядя, – сказал он, глядя не на серийника, а на Кантру.
– Дела завершены, пилот?
«И нет, и да», – подумала Кантра. Хотя она не была настолько глупа, чтобы отказаться от поддержки Джелы в порту, который из рискованного стал прямо опасным.
– Мы сделали то, ради чего прилетели, – ответила она, улыбаясь ему. – Если тебе больше нечего сказать, мы просто попросим у Дяди гарантию безопасности и отправимся в путь.
Дядя прижал унизанную кольцами руку к груди. Его лицо приняло выражение задетого благородства – с выдающейся искренностью.
– Гарантию безопасности? Милая пилот Кантра, ты ведь не думаешь, что кто-то здесь попытается причинить тебе зло?
Она улыбнулась – и смотрела, как его искренность вырастает в оскорбленную невинность.
– Вы ведь отправили шпиона ко мне на корабль, – проговорила она предельно кротко.
Дядя изобразил огорчение.
– Это была всего лишь инспекция, дитя. Мы просто хотели удостовериться, что ничего открыто опасного не было – по чистой случайности, конечно! – привезено в порт нашего скромного обиталища. И мы увидели, что вы так же осмотрительны, как мы, чему крайне рады. Этот визит запомнится как самый приятный за много десятков лет!
«Еще бы».
Кантра одарила его еще одной улыбкой и кивнула Джеле:
– Пошли.
Он сделал шаг вперед, освобождая ей дорогу к двери – и по стечению обстоятельств оказавшись между Дядей и той же самой дверью. Не то чтобы от этого была какая-то польза, если учесть, сколько на том было смарт-нитей. С другой стороны, она не считала вероятным, что Дядя попытается их задержать. Его жилище уязвимо, и он не знает, нет ли у них с собой простой или какой-то хитрой взрывчатки или что тому овощу в кабине управления может прийти в голову – в ветки – сделать, если с Джелой случится что-нибудь плохое.
При таких обстоятельствах ни к чему было грубить при прощании. Она поклонилась – как могла уважительно.
– Дядя, удачи вам.
Он улыбнулся и наклонил голову.
– Пилот Кантра, тебе следовало бы снова прилететь ко мне в гости. Но пока – и тебе удачи.
Он чуть повернул голову.
– М. Джела, я не смогу убедить вас поступить ко мне на работу?
– Нет, – отрывисто ответил Джела. Дядя улыбнулся, мягко и с сожалением.
– А если, – ласково спросил он, – вы узнали бы, что даже сейчас уже шепчутся, будто солдатам приказано оставить пустоту этой Ветви, чтобы Центру было уютнее? А вот вы могли бы еще ублажить свою солдатскую душу. Вы можете быть здесь, на переднем крае решающих действий, где будут решаться вопросы, важные для всего человечества. Вы можете стать героем для Далей и всех ее…
Джела покачал головой, прервав Дядю способом, который никак нельзя было назвать вежливым.
– Это была для нас краткая остановка, – сказал он, – уплата долга той, кто рисковал ради нас своей жизнью. Я уже был героем и убедился в том, что это гораздо хлопотнее, чем можно подумать. Я продолжу путь с пилотом Кантрой, и мы все благополучно расстанемся.
Казалось, Дядя принял это вполне благодушно – с учетом всех обстоятельств. А если он и счел предостережение чересчур прямым, то хорошо это скрыл.
– Тогда и я с вами попрощаюсь и пожелаю вам удачи. Он отступил на шаг назад.
Справа от Кантры створка двери отъехала в сторону.
26
Каменная гавань
За дверью не оказалось Кармина, который проводил бы их до причала, – и его отсутствие включило у Кантры измеритель опасности.
Джела догнал ее справа, неловко поворачиваясь боком, хотя коридор был не настолько узким. Его пальцы на уровне ремня быстро танцевали. «Держись рядом, будь настороже», – просигналил он и прошел вперед, возглавив отряд.
Значит, не она одна ощутила беспокойство.
Она послушно пошла сзади, глядя на напряженные от внимания плечи.
Дядя не пообещал им безопасности, что Джела сформулировал как свое ожидание – и на него было не похоже не заинтересоваться телепатически общающимся деревом, не говоря уже о других интересных вещах, которые Кантра могла найти во время своих полетов. И то, что пульт был запрограммирован все забыть в случае взлома, не слишком бы его испугало. И если говорить правду, то среди свободных и равных серийников наверняка окажется достаточно пилотов, и пульт они починят, – это только вопрос времени.
Чем больше она обо всем этом думала, тем сильнее нервничала, так что когда они дошли до перехода, где двери попытались отделить Джелу от остальных, ее рука так и чесалась от желания ощутить рукоять пистолета.
Она боролась с этой потребностью, поскольку не знала, какие именно меры предосторожности используются на станции. Перспектива быть поджаренной автонаблюдателем за попытку достать спрятанное оружие отнюдь ей не улыбалась.
Двери впереди разошлись – и она позволила себе тихий вздох облегчения. Еще несколько минут, и она окажется на борту «Танца», а это все же крепость, пусть и не полностью безопасная.
Джела прошел в дверь, и она сразу за ним…
Какая-то тень шевельнулась в почти полном мраке. Кантра замерла на полушаге, но движение – если это было движением – не повторилось.
«Нервничаешь», – укорила она себя и продолжила движение к…
… двери, которая уже почти закрылась, и Джеле, который был по ту сторону от нее. Она рванулась вперед, и теперь в тени слышался шум, звук стремительных шагов.
Облившись потом, она прыгнула, просунула плечо в сужающуюся щель, ощутила давление дверей, сдвигающихся у нее на груди и спине…
Ей каким-то образом удалось протиснуться между ними и выскочить на причал с громким криком:
– Засада!
Вытащивший оружие Джела развернулся, на секунду выпустив из виду нескольких вооруженных человек, оказавшихся между ним и трапом «Танца».
У себя за спиной она услышала звук работающей двери.
– Я их задержу! – заорала она Джеле, выхватывая из кармана один из пистолетов и включая заряд. – Доберись до корабля!
Последнее, что она успела увидеть прежде, чем ей пришлось сосредоточиться на собственных проблемах, был Джела, бросающийся на не успевших выстроиться нападающих.
Что-то просвистело мимо уха Кантры, и она развернулась, поднимая пистолет. Дротик попал в плечо нападавшего. Неудачный выстрел: она целилась в горло.
Уже подбегали его товарищи, и Кантра выстрелила снова, промахнувшись по всем мишеням – насколько она смогла оценить.
Еще один дротик пролетел рядом, но двое нападавших оказались уже рядом, и пистолет стал бесполезен.
Она отступила, вытащив из потайного кармана тонкий стеклянный клинок и пригибаясь.
Первая оказалась слишком самоуверенной: удар ногой и выпад ее нейтрализовали. Второй оробел, и ему хватило удара ногой. И тут как раз подоспели оставшиеся четверо – и началась свалка, где пошли в ход кулаки, ножи и какая-то дрянь, наполнившая воздух потрескивающими волнами энергии.
Владелица этой гадкой игрушки старалась держаться как можно дальше, не желая, чтобы в поле попали ее товарищи. У Кантры от чуть было не состоявшейся встречи с волной энергии начал тлеть рукав, так что ей не хотелось рисковать повторением.
Остальные полностью занимали ее внимание, и дела стали выглядеть неважно – но тут она увидела открывшееся пространство, скользнула в него с ножом и вынырнула, нанося рубящий удар, одним движением выведя из танца сразу двоих. Сделав быстрый выстрел в направлении девицы с энергетическим оружием, стремительно развернулась.
Между нею и ее кораблем лежали четыре тела. Дальше находился Джела, видимый сквозь прозрачные стенки переходника. Он не терял даром времени.
У себя за спиной она услышала крик и, бросив взгляд через плечо, увидела, что дверь открылась и из нее на причальную площадку вбегает еще дюжина солдат.
Она напружинила ноги, метнулась к…
Стена огня ударила в нее и сквозь нее.
Она завопила, почти не слыша собственного голоса за треском разрядов, и, упав на каменный пол, покатилась. Ее комбинезон – ее комбинезон горел, что было невозможно. Она задыхалась от едкого дыма, продолжая перекат… который был прерван: ее за руку вздернули вверх и поставили на ноги.
Кармин ухмыльнулся – он стискивал ей руку, но это чувство терялось в другой, гораздо более сильной боли – и перехватил нож, стремительно придвигая острие к ее лицу.
Она отшатнулась назад – сильнее, чем он ожидал, и вырвалась. Нож порезал ей край уха, и она тяжело рухнула на пол. Кантра горела, задыхалась. Она чувствовала, как ее кожа поджаривается в огне, разрушающем комбинезон.
«Джела уже должен был попасть на корабль», – подумала она с полной ясностью.
Совсем рядом послышалось какое-то бульканье, а потом – крики, вопли, проклятия и странный свист. Кто-то ударил ее ногой, потом еще раз.
Жар от комбинезона, казалось, немного ослабел – или нервные окончания отключились из-за перегрузки. Она открыла глаза и увидела пилота Джелу, троих на земле, истекающих кровью, и что-то у него в руках вроде длинного керамического кнута.
Она увидела, как Кармин отскочил от свистнувшего кнута, бросился вперед в выпаде, выставив нож…
Резко щелкнул кнут – и нож вместе с пальцем отлетел в сторону.
Кармин заорал и понесся прочь, за ним те, кто еще оставался на ногах. Джела дал им уйти и опустился на одно колено рядом с ней.
– Идти сможешь? – спросил он.
– Не знаю, – с трудом выдавила она осипшим от дыма голосом.
– Ясно, – сказал он. – Я тебя понесу. Наверное, будет больно.
Было больно.
Она потеряла сознание.
За дверью не оказалось Кармина, который проводил бы их до причала, – и его отсутствие включило у Кантры измеритель опасности.
Джела догнал ее справа, неловко поворачиваясь боком, хотя коридор был не настолько узким. Его пальцы на уровне ремня быстро танцевали. «Держись рядом, будь настороже», – просигналил он и прошел вперед, возглавив отряд.
Значит, не она одна ощутила беспокойство.
Она послушно пошла сзади, глядя на напряженные от внимания плечи.
Дядя не пообещал им безопасности, что Джела сформулировал как свое ожидание – и на него было не похоже не заинтересоваться телепатически общающимся деревом, не говоря уже о других интересных вещах, которые Кантра могла найти во время своих полетов. И то, что пульт был запрограммирован все забыть в случае взлома, не слишком бы его испугало. И если говорить правду, то среди свободных и равных серийников наверняка окажется достаточно пилотов, и пульт они починят, – это только вопрос времени.
Чем больше она обо всем этом думала, тем сильнее нервничала, так что когда они дошли до перехода, где двери попытались отделить Джелу от остальных, ее рука так и чесалась от желания ощутить рукоять пистолета.
Она боролась с этой потребностью, поскольку не знала, какие именно меры предосторожности используются на станции. Перспектива быть поджаренной автонаблюдателем за попытку достать спрятанное оружие отнюдь ей не улыбалась.
Двери впереди разошлись – и она позволила себе тихий вздох облегчения. Еще несколько минут, и она окажется на борту «Танца», а это все же крепость, пусть и не полностью безопасная.
Джела прошел в дверь, и она сразу за ним…
Какая-то тень шевельнулась в почти полном мраке. Кантра замерла на полушаге, но движение – если это было движением – не повторилось.
«Нервничаешь», – укорила она себя и продолжила движение к…
… двери, которая уже почти закрылась, и Джеле, который был по ту сторону от нее. Она рванулась вперед, и теперь в тени слышался шум, звук стремительных шагов.
Облившись потом, она прыгнула, просунула плечо в сужающуюся щель, ощутила давление дверей, сдвигающихся у нее на груди и спине…
Ей каким-то образом удалось протиснуться между ними и выскочить на причал с громким криком:
– Засада!
Вытащивший оружие Джела развернулся, на секунду выпустив из виду нескольких вооруженных человек, оказавшихся между ним и трапом «Танца».
У себя за спиной она услышала звук работающей двери.
– Я их задержу! – заорала она Джеле, выхватывая из кармана один из пистолетов и включая заряд. – Доберись до корабля!
Последнее, что она успела увидеть прежде, чем ей пришлось сосредоточиться на собственных проблемах, был Джела, бросающийся на не успевших выстроиться нападающих.
Что-то просвистело мимо уха Кантры, и она развернулась, поднимая пистолет. Дротик попал в плечо нападавшего. Неудачный выстрел: она целилась в горло.
Уже подбегали его товарищи, и Кантра выстрелила снова, промахнувшись по всем мишеням – насколько она смогла оценить.
Еще один дротик пролетел рядом, но двое нападавших оказались уже рядом, и пистолет стал бесполезен.
Она отступила, вытащив из потайного кармана тонкий стеклянный клинок и пригибаясь.
Первая оказалась слишком самоуверенной: удар ногой и выпад ее нейтрализовали. Второй оробел, и ему хватило удара ногой. И тут как раз подоспели оставшиеся четверо – и началась свалка, где пошли в ход кулаки, ножи и какая-то дрянь, наполнившая воздух потрескивающими волнами энергии.
Владелица этой гадкой игрушки старалась держаться как можно дальше, не желая, чтобы в поле попали ее товарищи. У Кантры от чуть было не состоявшейся встречи с волной энергии начал тлеть рукав, так что ей не хотелось рисковать повторением.
Остальные полностью занимали ее внимание, и дела стали выглядеть неважно – но тут она увидела открывшееся пространство, скользнула в него с ножом и вынырнула, нанося рубящий удар, одним движением выведя из танца сразу двоих. Сделав быстрый выстрел в направлении девицы с энергетическим оружием, стремительно развернулась.
Между нею и ее кораблем лежали четыре тела. Дальше находился Джела, видимый сквозь прозрачные стенки переходника. Он не терял даром времени.
У себя за спиной она услышала крик и, бросив взгляд через плечо, увидела, что дверь открылась и из нее на причальную площадку вбегает еще дюжина солдат.
Она напружинила ноги, метнулась к…
Стена огня ударила в нее и сквозь нее.
Она завопила, почти не слыша собственного голоса за треском разрядов, и, упав на каменный пол, покатилась. Ее комбинезон – ее комбинезон горел, что было невозможно. Она задыхалась от едкого дыма, продолжая перекат… который был прерван: ее за руку вздернули вверх и поставили на ноги.
Кармин ухмыльнулся – он стискивал ей руку, но это чувство терялось в другой, гораздо более сильной боли – и перехватил нож, стремительно придвигая острие к ее лицу.
Она отшатнулась назад – сильнее, чем он ожидал, и вырвалась. Нож порезал ей край уха, и она тяжело рухнула на пол. Кантра горела, задыхалась. Она чувствовала, как ее кожа поджаривается в огне, разрушающем комбинезон.
«Джела уже должен был попасть на корабль», – подумала она с полной ясностью.
Совсем рядом послышалось какое-то бульканье, а потом – крики, вопли, проклятия и странный свист. Кто-то ударил ее ногой, потом еще раз.
Жар от комбинезона, казалось, немного ослабел – или нервные окончания отключились из-за перегрузки. Она открыла глаза и увидела пилота Джелу, троих на земле, истекающих кровью, и что-то у него в руках вроде длинного керамического кнута.
Она увидела, как Кармин отскочил от свистнувшего кнута, бросился вперед в выпаде, выставив нож…
Резко щелкнул кнут – и нож вместе с пальцем отлетел в сторону.
Кармин заорал и понесся прочь, за ним те, кто еще оставался на ногах. Джела дал им уйти и опустился на одно колено рядом с ней.
– Идти сможешь? – спросил он.
– Не знаю, – с трудом выдавила она осипшим от дыма голосом.
– Ясно, – сказал он. – Я тебя понесу. Наверное, будет больно.
Было больно.
Она потеряла сознание.
27
Отлет с Каменной Гавани
Кантра лишилась чувств, и это было к лучшему, потому что ему пришлось попросту взвалить ее себе на плечо.
Разведывательный отряд серийных покинул поле боя, что было относительно хорошо, однако он готов был биться об заклад, что они ушли не так далеко, как ему хотелось бы.
Он внес Кантру на корабль. Люк закрылся и загерметизировался, что было очень хорошо, хотя взлетать надо было немедленно…
… а это было проблемой, если принять во внимание состояние пилота и тот факт, что пульт отключен и наверняка заблокирован, и Джела понятия не имеет, как именно.
Ну что ж, либо он разберется, либо нет. Главное – это здоровье его пилота. Ему не хотелось задумываться, какие повреждения она получила. Энергия, которую генерировали замкнувшиеся системы обеспечения и контуры, должна была, как он надеялся, выделяться в основном наружу, и то, что Кантра все еще дышала, указывало, что ее травмы не слишком серьезны.
Хотелось надеяться.
Дверь в рубку была открыта, горело ночное освещение. На пульте светились редкие оранжевые индикаторы резервных систем. Дерево уютно стояло в своем углу, и листья его не шевелились.
Проходя мимо к нише с регенерирующим устройством шериксов, Джела ощутил от него что-то вроде настороженности.
Его сапог перекрыл луч – и дверь отъехала назад, выпустив струйку прохладного воздуха. Продолжая держать Кантру на плече, он опустился на колено сбоку от прохладного черного ящика и нажал кнопку.
Крышка бесшумно поднялась, открыв внутренность, залитую неуютным зеленым светом. Джела как можно бережнее уложил Кантру на ложемент, выпрямил ее и поднялся на ноги, когда крышка начала опускаться…
Остановилась. И поднялась снова. Внутренний зеленый свет сменился еще более неприятным лиловым – и не нужно было быть универсалом, чтобы понять: устройство сочло данный образец не отвечающим спецификациям.
Ужаснувшись, он наклонился, тронул артерию… Если она умерла…
Пульс под его пальцами был медленным, дыхание – поверхностным и хриплым, но она была жива.
– Комбинезон пилота не нравится? – буркнул он, но смысл в этих словах был.
Взорванные остатки внутренних систем все равно могли помешать тем процессам, которые регенератор использует для исцеления.
Места было мало, и еще в какой-то жуткий момент Джеле показалось, что магнозастежки сплавились, но ему все-таки удалось стащить с Кантры комбинезон. Она пару раз застонала, но, к счастью, не вернулась еще в реальный мир.
Джела действовал быстро: если она войдет в шок, он мгновенно ее потеряет – и старался не думать о том, какой вред он причиняет. Не вся энергия ушла наружу. Далеко не вся. На глаза навернулись слезы, и он их сморгнул.
– Ты видел вещи и похуже, – напомнил он себе и продолжал действовать.
За его глазами возникла картинка: драконий подросток вытянулся на ложе сухих листьев, длинная шея повернута под слишком острым углом, одно крыло вывернуто, кость сломана, широко открытые глаза потускнели.
– Нет! – сказал он вслух, и картинка растаяла. Готово. Бросив проклятый комбинезон на палубу, он опустился рядом на колени, не в силах отвести взгляда от своего изуродованного пилота, пока крышка не опустилась и не скрыла ее от него.
Позади глаз возникла новая картинка: грозовые тучи, вскипающие над далекими горными склонами, молния, танцующая между ними.
– Иду, – прошептал он и поднялся на ноги.
Он подошел к пульту с оранжевыми индикаторами и нахмурился. Когда он в последний раз видел пульт, корабль был погружен в глубокий сон, по собственному приказу пилота.
Есть несколько способов заблокировать пульт управления – при одних блокировку снять трудно, при других – еще труднее. Жаль, что нельзя было измерить точно, насколько именно Кантра не доверяла Дяде. Джела сел в кресло пилота, пристегнулся и всмотрелся в индикаторы.
В спящем режиме находились главный двигатель, вооружение и навигационный мозг. В глубине растрепанного ума такое сочетание вызвало какую-то неясную картинку, и Джела закрыл глаза, пытаясь представить себе пустой экран, но вместо прояснения мысли снова увидел те грозовые тучи, на этот раз со злобным, резким ветром, ломавшим зрелые ветви, словно прутики…
– Ты мне не помогаешь, – пробормотал он. – Если я с этим не разберусь, то никто из нас больше не увидит грозы.
Ветер стих. Гроза растворилась. Внутренний экран снова опустел… Нет.
Стала складываться новая картинка: опять молния, оранжевая вспышка, другая, они слились и с удвоенной силой ударили в воду.
– Не может… – начал было он, но картинка повторилась, на этот раз с оттенком нетерпения: одна молния, две, одна, удар.
Джела моргнул.
– Она не стала бы…
Да нет, могла бы. В конце концов первая забота пилота – это корабль. И пилот готова на многое, чтобы ее любимый корабль не попал в руки человека, который слишком любит предметы, изготовленные шериксами.
Похоже, его пальцы доверяли порожденной деревом интуиции, чем его сознание: они уже двигались по пульту, отключая индикаторы в четком порядке – сначала навмозг, потом главный двигатель и, наконец, пушки.
И вот индикаторы резервного состояния погасли. Джела вздохнул – и подскочил, потому что пульт внезапно ожил. Освещение включилось на полную мощность, вентиляторы заработали, дверь в рубку закрылась у него за спиной.
Включились экраны и показали пушку, установленную на причальной площадке. По коммуникатору заговорил задыхающийся мужской голос:
– Сдавайтесь и отдайте корабль – и с вами будут хорошо обращаться. При попытке к взлету эта станция будет защищаться.
Если пара самоходных зениток – лучшее, что у них имеется, то отлет проблемы не представит.
Он потянулся к пульту вооружения, включил экран дальности, навел на цель… и замер с пальцем на кнопке.
– Далей, – сказал он и увидел слабую зеленую вспышку у себя за глазами.
Продырявить станцию – на что пушки «Танца» вполне способны – и есть вероятность, что Далей после этого в живых не останется.
Он подумал о Кантре, чья жизнь зависит сейчас от чужой технологии, а та, в свою очередь, сама зависела от благополучия корабля.
– Сдавайтесь! – снова донеслось требование.
На этот раз голос принадлежал женщине и звучал скорее разгневанно, чем испуганно.
– Ну что ж, – сказал Джела дереву, – думаю, мы выдержим, что они там состряпали.
Он быстро отключил вооружение и усилил щиты. На секунду с сожалением вспомнил о защите, которая стояла на его прежних кораблях. А потом снова подумал о Кантре – и включил двигатели.
«Танец» стремительно ушел с площадки. На экранах было видно, как дали залп зенитки – выстрел был настолько безнадежно плох, что Джела инстинктивно проверил сканеры и тут обнаружил плохую новость.
Путь от станции – а оттуда вел только один приемлемый путь, точно так же как и путь подлета, был всего один – многократно пересекался чем-то вроде разноцветных светящихся лент.
Пучки частиц!
– Может оказаться трудно, – сообщил Джела дереву, максимально усиливая щиты. – Придется через заряженные пучки пролетать.
Обычный торговый корабль разнесло бы в клочья: пучки растерзали бы его щиты еще на полпути.
«Танец» – с его усиленной защитой и быстрой реакцией на команды – имел больше шансов пробиться, но не столько, сколько у настоящего военного корабля.
Он снова включил пушки, понимая, что они могут ему понадобиться, как только он окажется за пределами линии обороны. Минута – и пушки были готовы к стрельбе.
Поле было не слишком протяженным, хотя и заставило понервничать. Корабль потерял слой защиты, проходя через поле – но прошел, с пушками на изготовку и с пилотом, вполне готовым подраться.
К несчастью, это желание осталось неудовлетворенным. В конце лабиринта его не ждал боевой крейсер шерикской постройки или хотя бы вооруженный пират. Только пыль и пустота Глубин.
– И что теперь? – спросил он у дерева.
На этот раз позади глаз не вспыхнуло ответной картины.
Сканеры не отмечали никаких маяков, и даже тот щебет, который вел их сюда, смолк. А он не был Кантрой йос-Фелиум, способной пилотировать вслепую, и…
– Дурак! – прикрикнул он на себя, пока его пальцы уже запрашивали навигационный мозг, надеясь, что хоть раз в жизни она последовала общепринятым правилам и записала…
Она это сделала. Джела откинулся в кресле с абсурдным чувством облегчения.
– Все, что нам нужно, – сообщил он дереву, – это возвращаться по своим следам.
Ему самому еще ни разу не случалось выполнять такое пилотирование, но он разговаривал с пилотами, которые это делали.
А что еще нужно универсалу, кроме знания, что это можно сделать? Только немножко везения?
Кантра лишилась чувств, и это было к лучшему, потому что ему пришлось попросту взвалить ее себе на плечо.
Разведывательный отряд серийных покинул поле боя, что было относительно хорошо, однако он готов был биться об заклад, что они ушли не так далеко, как ему хотелось бы.
Он внес Кантру на корабль. Люк закрылся и загерметизировался, что было очень хорошо, хотя взлетать надо было немедленно…
… а это было проблемой, если принять во внимание состояние пилота и тот факт, что пульт отключен и наверняка заблокирован, и Джела понятия не имеет, как именно.
Ну что ж, либо он разберется, либо нет. Главное – это здоровье его пилота. Ему не хотелось задумываться, какие повреждения она получила. Энергия, которую генерировали замкнувшиеся системы обеспечения и контуры, должна была, как он надеялся, выделяться в основном наружу, и то, что Кантра все еще дышала, указывало, что ее травмы не слишком серьезны.
Хотелось надеяться.
Дверь в рубку была открыта, горело ночное освещение. На пульте светились редкие оранжевые индикаторы резервных систем. Дерево уютно стояло в своем углу, и листья его не шевелились.
Проходя мимо к нише с регенерирующим устройством шериксов, Джела ощутил от него что-то вроде настороженности.
Его сапог перекрыл луч – и дверь отъехала назад, выпустив струйку прохладного воздуха. Продолжая держать Кантру на плече, он опустился на колено сбоку от прохладного черного ящика и нажал кнопку.
Крышка бесшумно поднялась, открыв внутренность, залитую неуютным зеленым светом. Джела как можно бережнее уложил Кантру на ложемент, выпрямил ее и поднялся на ноги, когда крышка начала опускаться…
Остановилась. И поднялась снова. Внутренний зеленый свет сменился еще более неприятным лиловым – и не нужно было быть универсалом, чтобы понять: устройство сочло данный образец не отвечающим спецификациям.
Ужаснувшись, он наклонился, тронул артерию… Если она умерла…
Пульс под его пальцами был медленным, дыхание – поверхностным и хриплым, но она была жива.
– Комбинезон пилота не нравится? – буркнул он, но смысл в этих словах был.
Взорванные остатки внутренних систем все равно могли помешать тем процессам, которые регенератор использует для исцеления.
Места было мало, и еще в какой-то жуткий момент Джеле показалось, что магнозастежки сплавились, но ему все-таки удалось стащить с Кантры комбинезон. Она пару раз застонала, но, к счастью, не вернулась еще в реальный мир.
Джела действовал быстро: если она войдет в шок, он мгновенно ее потеряет – и старался не думать о том, какой вред он причиняет. Не вся энергия ушла наружу. Далеко не вся. На глаза навернулись слезы, и он их сморгнул.
– Ты видел вещи и похуже, – напомнил он себе и продолжал действовать.
За его глазами возникла картинка: драконий подросток вытянулся на ложе сухих листьев, длинная шея повернута под слишком острым углом, одно крыло вывернуто, кость сломана, широко открытые глаза потускнели.
– Нет! – сказал он вслух, и картинка растаяла. Готово. Бросив проклятый комбинезон на палубу, он опустился рядом на колени, не в силах отвести взгляда от своего изуродованного пилота, пока крышка не опустилась и не скрыла ее от него.
Позади глаз возникла новая картинка: грозовые тучи, вскипающие над далекими горными склонами, молния, танцующая между ними.
– Иду, – прошептал он и поднялся на ноги.
Он подошел к пульту с оранжевыми индикаторами и нахмурился. Когда он в последний раз видел пульт, корабль был погружен в глубокий сон, по собственному приказу пилота.
Есть несколько способов заблокировать пульт управления – при одних блокировку снять трудно, при других – еще труднее. Жаль, что нельзя было измерить точно, насколько именно Кантра не доверяла Дяде. Джела сел в кресло пилота, пристегнулся и всмотрелся в индикаторы.
В спящем режиме находились главный двигатель, вооружение и навигационный мозг. В глубине растрепанного ума такое сочетание вызвало какую-то неясную картинку, и Джела закрыл глаза, пытаясь представить себе пустой экран, но вместо прояснения мысли снова увидел те грозовые тучи, на этот раз со злобным, резким ветром, ломавшим зрелые ветви, словно прутики…
– Ты мне не помогаешь, – пробормотал он. – Если я с этим не разберусь, то никто из нас больше не увидит грозы.
Ветер стих. Гроза растворилась. Внутренний экран снова опустел… Нет.
Стала складываться новая картинка: опять молния, оранжевая вспышка, другая, они слились и с удвоенной силой ударили в воду.
– Не может… – начал было он, но картинка повторилась, на этот раз с оттенком нетерпения: одна молния, две, одна, удар.
Джела моргнул.
– Она не стала бы…
Да нет, могла бы. В конце концов первая забота пилота – это корабль. И пилот готова на многое, чтобы ее любимый корабль не попал в руки человека, который слишком любит предметы, изготовленные шериксами.
Похоже, его пальцы доверяли порожденной деревом интуиции, чем его сознание: они уже двигались по пульту, отключая индикаторы в четком порядке – сначала навмозг, потом главный двигатель и, наконец, пушки.
И вот индикаторы резервного состояния погасли. Джела вздохнул – и подскочил, потому что пульт внезапно ожил. Освещение включилось на полную мощность, вентиляторы заработали, дверь в рубку закрылась у него за спиной.
Включились экраны и показали пушку, установленную на причальной площадке. По коммуникатору заговорил задыхающийся мужской голос:
– Сдавайтесь и отдайте корабль – и с вами будут хорошо обращаться. При попытке к взлету эта станция будет защищаться.
Если пара самоходных зениток – лучшее, что у них имеется, то отлет проблемы не представит.
Он потянулся к пульту вооружения, включил экран дальности, навел на цель… и замер с пальцем на кнопке.
– Далей, – сказал он и увидел слабую зеленую вспышку у себя за глазами.
Продырявить станцию – на что пушки «Танца» вполне способны – и есть вероятность, что Далей после этого в живых не останется.
Он подумал о Кантре, чья жизнь зависит сейчас от чужой технологии, а та, в свою очередь, сама зависела от благополучия корабля.
– Сдавайтесь! – снова донеслось требование.
На этот раз голос принадлежал женщине и звучал скорее разгневанно, чем испуганно.
– Ну что ж, – сказал Джела дереву, – думаю, мы выдержим, что они там состряпали.
Он быстро отключил вооружение и усилил щиты. На секунду с сожалением вспомнил о защите, которая стояла на его прежних кораблях. А потом снова подумал о Кантре – и включил двигатели.
«Танец» стремительно ушел с площадки. На экранах было видно, как дали залп зенитки – выстрел был настолько безнадежно плох, что Джела инстинктивно проверил сканеры и тут обнаружил плохую новость.
Путь от станции – а оттуда вел только один приемлемый путь, точно так же как и путь подлета, был всего один – многократно пересекался чем-то вроде разноцветных светящихся лент.
Пучки частиц!
– Может оказаться трудно, – сообщил Джела дереву, максимально усиливая щиты. – Придется через заряженные пучки пролетать.
Обычный торговый корабль разнесло бы в клочья: пучки растерзали бы его щиты еще на полпути.
«Танец» – с его усиленной защитой и быстрой реакцией на команды – имел больше шансов пробиться, но не столько, сколько у настоящего военного корабля.
Он снова включил пушки, понимая, что они могут ему понадобиться, как только он окажется за пределами линии обороны. Минута – и пушки были готовы к стрельбе.
Поле было не слишком протяженным, хотя и заставило понервничать. Корабль потерял слой защиты, проходя через поле – но прошел, с пушками на изготовку и с пилотом, вполне готовым подраться.
К несчастью, это желание осталось неудовлетворенным. В конце лабиринта его не ждал боевой крейсер шерикской постройки или хотя бы вооруженный пират. Только пыль и пустота Глубин.
– И что теперь? – спросил он у дерева.
На этот раз позади глаз не вспыхнуло ответной картины.
Сканеры не отмечали никаких маяков, и даже тот щебет, который вел их сюда, смолк. А он не был Кантрой йос-Фелиум, способной пилотировать вслепую, и…
– Дурак! – прикрикнул он на себя, пока его пальцы уже запрашивали навигационный мозг, надеясь, что хоть раз в жизни она последовала общепринятым правилам и записала…
Она это сделала. Джела откинулся в кресле с абсурдным чувством облегчения.
– Все, что нам нужно, – сообщил он дереву, – это возвращаться по своим следам.
Ему самому еще ни разу не случалось выполнять такое пилотирование, но он разговаривал с пилотами, которые это делали.
А что еще нужно универсалу, кроме знания, что это можно сделать? Только немножко везения?
28
«Танец Спирали»
Малая пустота
Он полил дерево, съел калорийную плитку и выпил кувшин горячего сладкого чая.
Поспал, пристегнувшись в кресле второго пилота, слушая вполуха и приглядывая одним глазом.
Прибрался, думая при этом о Дяде не слишком приятные вещи, потом взял из шлюза свой ремень и трофейный рассекатель, бросил их в утилизатор и отмыл пол от крови.
Посоветовался со звездными картами и посоветовался с деревом.
Проверил связь.
Проверил установку первой помощи. Несколько раз.
Снова просмотрел карты, съел калорийную плитку и еще раз подремал. Во время сна он спорил сам с собой – возможно, решая конфликт между безопасностью корабля и необходимостью отправить доклад.
Проснувшись, Джела нашел компромисс. Он установил курс на Гимлины и ввел его в навигационный компьютер, но не инициировал. Вместо этого он оставил корабль, закрытый щитами и бесшумный, на Отмелях, дожидаясь, чтобы пилот утвердила маршрут.
Сделав это, он еще раз послал запрос.
Нет отклика от руководителя.
Нет отклика от резервного контакта.
Нет отклика от «использовать только при крайней необходимости».
Он с ворчанием поднял руку, чтобы отключить связь… и резко отдернул ее при виде индикатора поступившего сообщения.
С новой надеждой он смотрел, как на экране разворачивается послание:
«Моя дражайшая пилот Кантра и уважаемый М. Джела!
Прошу принять мои искренние извинения за неудобства, сопровождавшие ваше отбытие из нашего скромного обиталища. Надеюсь, что никто из вас не понес долговременного ущерба от этого инцидента.
Я глубоко благодарен вам за помощь в выявлении тех моих детей, которые стали чрезмерно рьяными в преследовании нашей общей цели.
Далей просит, чтобы я передал вам ее самые лучшие пожелания, к которым я присовокуплю мою собственную надежду на то, что вы будете считать мою семью вашей.
Дядя».
Джела закрыл глаза, ощущая во рту сухую горечь. Усталым жестом он переправил послание в архив пилота, а потом отключил связь и отправился проверить установку первой помощи.
Гладкий черный ящик оставался точно таким же, каким был последние четыре корабельных дня: с опущенной крышкой, делая то, что он делает, так, как он это делает.
Джеле приходилось верить, что эта штука работает, что она как-то оповестила бы его, если бы Кантра умерла в процессе лечения. Раны у нее были страшные. Джела сам их видел – и старался не задумываться, совместимы ли они с жизнью.
Он посоветовался с деревом – оно тревожилось, но было готово ждать. Сам он уже начинал терять терпение и решил дать этой штуке еще два корабельных часа, чтобы закончить или хотя бы выдать сообщение о положении дел. Потом он сам откроет крышку.
Стоя над проклятым ящиком, он признавал теперь, что это могло быть ошибкой. Но что можно было сделать?
– Чертовы М, – проворчал он. – Всегда знают все лучше всех.
Кроме тех случаев, когда это не так.
Он зря тратит время, стоя у ящика над душой. Либо устройство первой помощи откроется в свое время, либо Джела его вскроет, когда посчитает, что пора. А сейчас есть куча работы на палубе, которой можно было себя занять – и можно, ради разнообразия, побеспокоиться, что у него не получается выйти на контакт. Джела повернулся, вышел из ниши с ящиком и отправился на камбуз приготовить чаю – а может, и посущественней чего.
Он еще не дошел до двери, когда раздался перезвон. Джела повернулся так поспешно, что чуть не споткнулся о собственные ноги. В его голове вспыхнула картинка: маленькие драконники летят кувырком по мшистому откосу.
Ухмыляясь, он вернулся к установке первой помощи – и даже не бегом. Почти не бегом.
Безупречная, невредимая, не счастливая и не несчастная, она лежала, окутанная светом.
Тихо приоткрылись губы, выпуская хрустальный шепот, несущий выбор. Хотя сейчас она была совершенна, существовала вероятность, что она может стать еще более совершенной, превзойдя произвольные ограничения, установленные ее первоначальной конструкцией. Умнее, быстрее, точнее – эти вещи связаны всего лишь с мелкими изменениями. Способность подчинять событие своей воле, формировать силы разума – это тоже может быть достигнуто, если она того пожелает.
Решить здесь и сейчас: остаться совершенной и столь же совершенно ограниченной – или принять величие и стать чем-то гораздо большим, чем она мечтать могла. Что она выберет?
Окутанная и поддерживаемая светом, она размышляла. И в этот момент раздумья поднялся легкий ветерок, несущий ароматы живой зелени, а свет на секунду перечеркнула тень огромного крыла.
Изумившись, она подняла взгляд – и свет померк, а голос стих. Она услышала переливчатый сигнал и открыла глаза.
Впалые щеки, черные глаза, подвижный рот… Он изо всех сил старался скрыть тревогу, и получалось это на удивление для него плохо. Она велела себе запомнить это выражение лица. Почему-то это казалось важным.
– Кантра?
Тревога просочилась и в его голос. Глубины, да этот человек буквально разваливается на части! Вот что бывает, когда разговариваешь с деревьями.
Малая пустота
Он полил дерево, съел калорийную плитку и выпил кувшин горячего сладкого чая.
Поспал, пристегнувшись в кресле второго пилота, слушая вполуха и приглядывая одним глазом.
Прибрался, думая при этом о Дяде не слишком приятные вещи, потом взял из шлюза свой ремень и трофейный рассекатель, бросил их в утилизатор и отмыл пол от крови.
Посоветовался со звездными картами и посоветовался с деревом.
Проверил связь.
Проверил установку первой помощи. Несколько раз.
Снова просмотрел карты, съел калорийную плитку и еще раз подремал. Во время сна он спорил сам с собой – возможно, решая конфликт между безопасностью корабля и необходимостью отправить доклад.
Проснувшись, Джела нашел компромисс. Он установил курс на Гимлины и ввел его в навигационный компьютер, но не инициировал. Вместо этого он оставил корабль, закрытый щитами и бесшумный, на Отмелях, дожидаясь, чтобы пилот утвердила маршрут.
Сделав это, он еще раз послал запрос.
Нет отклика от руководителя.
Нет отклика от резервного контакта.
Нет отклика от «использовать только при крайней необходимости».
Он с ворчанием поднял руку, чтобы отключить связь… и резко отдернул ее при виде индикатора поступившего сообщения.
С новой надеждой он смотрел, как на экране разворачивается послание:
«Моя дражайшая пилот Кантра и уважаемый М. Джела!
Прошу принять мои искренние извинения за неудобства, сопровождавшие ваше отбытие из нашего скромного обиталища. Надеюсь, что никто из вас не понес долговременного ущерба от этого инцидента.
Я глубоко благодарен вам за помощь в выявлении тех моих детей, которые стали чрезмерно рьяными в преследовании нашей общей цели.
Далей просит, чтобы я передал вам ее самые лучшие пожелания, к которым я присовокуплю мою собственную надежду на то, что вы будете считать мою семью вашей.
Дядя».
Джела закрыл глаза, ощущая во рту сухую горечь. Усталым жестом он переправил послание в архив пилота, а потом отключил связь и отправился проверить установку первой помощи.
Гладкий черный ящик оставался точно таким же, каким был последние четыре корабельных дня: с опущенной крышкой, делая то, что он делает, так, как он это делает.
Джеле приходилось верить, что эта штука работает, что она как-то оповестила бы его, если бы Кантра умерла в процессе лечения. Раны у нее были страшные. Джела сам их видел – и старался не задумываться, совместимы ли они с жизнью.
Он посоветовался с деревом – оно тревожилось, но было готово ждать. Сам он уже начинал терять терпение и решил дать этой штуке еще два корабельных часа, чтобы закончить или хотя бы выдать сообщение о положении дел. Потом он сам откроет крышку.
Стоя над проклятым ящиком, он признавал теперь, что это могло быть ошибкой. Но что можно было сделать?
– Чертовы М, – проворчал он. – Всегда знают все лучше всех.
Кроме тех случаев, когда это не так.
Он зря тратит время, стоя у ящика над душой. Либо устройство первой помощи откроется в свое время, либо Джела его вскроет, когда посчитает, что пора. А сейчас есть куча работы на палубе, которой можно было себя занять – и можно, ради разнообразия, побеспокоиться, что у него не получается выйти на контакт. Джела повернулся, вышел из ниши с ящиком и отправился на камбуз приготовить чаю – а может, и посущественней чего.
Он еще не дошел до двери, когда раздался перезвон. Джела повернулся так поспешно, что чуть не споткнулся о собственные ноги. В его голове вспыхнула картинка: маленькие драконники летят кувырком по мшистому откосу.
Ухмыляясь, он вернулся к установке первой помощи – и даже не бегом. Почти не бегом.
Безупречная, невредимая, не счастливая и не несчастная, она лежала, окутанная светом.
Тихо приоткрылись губы, выпуская хрустальный шепот, несущий выбор. Хотя сейчас она была совершенна, существовала вероятность, что она может стать еще более совершенной, превзойдя произвольные ограничения, установленные ее первоначальной конструкцией. Умнее, быстрее, точнее – эти вещи связаны всего лишь с мелкими изменениями. Способность подчинять событие своей воле, формировать силы разума – это тоже может быть достигнуто, если она того пожелает.
Решить здесь и сейчас: остаться совершенной и столь же совершенно ограниченной – или принять величие и стать чем-то гораздо большим, чем она мечтать могла. Что она выберет?
Окутанная и поддерживаемая светом, она размышляла. И в этот момент раздумья поднялся легкий ветерок, несущий ароматы живой зелени, а свет на секунду перечеркнула тень огромного крыла.
Изумившись, она подняла взгляд – и свет померк, а голос стих. Она услышала переливчатый сигнал и открыла глаза.
Впалые щеки, черные глаза, подвижный рот… Он изо всех сил старался скрыть тревогу, и получалось это на удивление для него плохо. Она велела себе запомнить это выражение лица. Почему-то это казалось важным.
– Кантра?
Тревога просочилась и в его голос. Глубины, да этот человек буквально разваливается на части! Вот что бывает, когда разговариваешь с деревьями.