Страница:
Предвосхищая вопрос, обращусь к своим отношениям с Жириновским. Я давно следил за политической карьерой Жириновского со смешанным чувством.
Как человек, сделавший своей профессией обращение с идеями, я не мог не приветствовать ЧАСТЬ ЕГО ИДЕЙ: они были своевременны, разумны и необходимы. И я знал, что они будут подхвачены и развиты впоследствии другими. (Другое дело, что Жириновский не знает меры, полив захлестывает его, он пародирует свои же идеи). Еще я сочувствовал ему, его личной глубочайшей трагедии, ибо он вынужден под давлением политической необходимости предать свое происхождение. Это всегда трагедия. Всякий раз, когда в моем присутствии он обрушивался на "сионистские силы", мне было неудобно за него. Была бы воля Жириновского, он, конечно бы, избежал таких эксцессов. Однако как хороший политик, он знает, что в ответ на появление Ландсбергисов, Снегуров, Тер-Петросянов, нео-Шеварднадзе и прочих Туджманов и Изитбеговичей неизбежно появление ИВАНОВА с большой буквы. И Жириновский знает, что за такого Иванова на следующих выборах проголосует не шесть, но много больше миллионов.
Вынужденно вернусь к себе самому. К лету 92 г. я все больше понимал, что уже не удовлетворен своей ролью только писателя и журналиста-идеолога, что хочу непосредственно ввязаться в драку, то есть в политику. (Оставим вопрос "Почему?" за пределами этой статьи. Даже я сам не способен ответить на этот вопрос, так же, как и на вопрос, почему я все чаще участвую в войнах? Пассионарность заставляет?). Будучи в близких и дружеских отношениях с большинством лидеров оппозиции, я множество раз давал понять и прямо говорил своим друзьям, что ищу работу, хочу работать… Политик современный, быстро реагирующий, Жириновский сам в июне 1992 г. предложил мне стать членом его теневого кабинета. Я согласился, немедленно прилетел в Москву на пресс-конференцию и вслед за тем тотчас же отправился с частью кабинета и самим Жириновским в Краснодар завоевывать души казаков. Политик современный (это его и наша беда, что он нерусский), Жириновский понял, что ему выгодно расширить социальную базу и усилить свой авторитет и авторитет партии за счет привлечения известных людей в свой кабинет. Помню, сидя в станичном клубе рядом с Жириновским, произносящим часовую речь, я пытался преодолеть неловкость, причины ее я уже объяснил выше. По-моему, преодолевали мы ее все: и казаки, и сам Жириновский. Однако он завоевал нас, все собравшиеся в клубе, за исключением трех человек, приняли его политический талант. Я сказал себе: "Конечно, он нерусский, и его бранчливая, сварливая манера говорить как ругаться, выдает его лучше любого свидетельства о рождении". Но мне-то что, я не расист. Сталин вон был грузином, однако интересы России защитил. Точно так же, может быть, решили и казаки. Следует напомнить, что русский народ даже в своих затруднениях — широкий, кровь для нас всегда была неважна. Куда важнее было, что человек говорил на нашем языке, жил по-русски и отстаивал русские государственные интересы. Однако верно и то, что по идеологии национализма мы еще никогда не пробовали жить. С течением времени, однако, выяснилось то, что возможно выяснить только с течением времени. То, что энергичные заявления Жириновского остались заявлениями, высказывания о выселении кавказцев из Москвы или выселении армян из Краснодарской области, или угроза присоединить к России Финляндию и вывалить радиоактивные отходы в прибалтийские республики — так и остались неосторожными и глупыми угрозами. Подобные угрозы, пусть глупые, прекрасно действуют на избирателей за месяц до выборов, но они — материал опасно скоропортящийся. Невозможно обещать, говорить: "Я сделаю!" — и ничего не делать. Декларировать защиту русских и не защищать их никак, даже издалека, даже символически. Из одного только Таджикистана бежали сотни тысяч русских. Что сделал для них Жириновский? Пальцем не пошевелил. Зато московская штаб-квартира ЛДП заново отделана, московское отделение партии обзавелось парком из четырнадцати автомобилей, и говорят, на имя Владимира Вольфовича приобретены десять квартир… для нужд партии. В январе, сказали мне, на обеде, организованном Жириновским, присутствовал замминистра правительства. Владимир Вольфович стал куда умереннее в своих «поливах» и не исключает возможности сотрудничества с президентом.
Массы заметно охладели к Жириновскому. Ибо выяснилось, что Жириновский пустослов, чревовещатель-динамик, и только. Ни один свой лозунг он не подтвердил действием. Именно по этой же причине охладел к нему и я. Последнее, что я сделал для Владимира Вольфовича: организовал ему в конце сентября в Париже встречу с лидером партии Фронт Насьональ Ле Пеном на вилле последнего. И организовал пресс-конференцию Жириновского в Париже.
Последний удар по «имиджу» Жириновского пришел с неожиданной стороны. Это была чудовищно плохо написанная статья некоего Льва Алейника (из Москвы) в газете "Русская мысль" за 15 января 93 г. Там, где автор ставит в вину юному Жириновскому то, что он, приехав на стажировку в Турцию (в возрасте 23 лет), агитировал турецких рабочих "за коммунистический образ жизни", автор выглядит болваном. Однако сведения о том, что Жириновский несколько лет назад еще был активистом еврейского движения, добили мою и так уже еле дышащую преданность вождю Владимиру Вольфовичу. "В театре "Шалом", — заканчивает свою статью Алейник, — где до сих пор квартирует ВААД, хранится архив вышедшего из подполья еврейского движения. Есть среди множества документов и тот самый первый список телефонов только что избранного правления ("Общества Еврейской Культуры", название приводится в статье Алейника выше. — Э. Л.). В этом списке под номером 12 значится нынешний "защитник русских" Владимир Вольфович Жириновский".
Мы живем во времена расцвета оппортунизма. На наших глазах только что клявшийся "новым мышлением" и "общечеловеческими ценностями" Шеварднадзе превратился в грузинского националиста, гауляйтера Грузии и Абхазии. Подзубрив украинский язык и все же плохо говорящий на нем, вчера еще важный чин в иерархии бояр Компартии, пан Кравчук стал гауляйтером Украины… Примеров оппортунизма не счесть. Отчего бы и человеку, намеревавшемуся сделать карьеру в еврейском движении, не стать главой русского националистического движения, а там, глядишь, и президентом России националистической?
Но нет, мы не пустим его. Нельзя. Владимир Вольфович, талантливый, дорогой, — нельзя! Это же совсем будет извращение. То, что вы отказываетесь от своей нации, то пусть вас мучит совесть, а ее — стыд за вас. Сами разберетесь. Но человек, в течение всего нескольких лет сменивший ТРИ ИДЕОЛОГИИ, доверия не заслуживает.
"Новый взгляд", 7 августа 1993 г.
Статья написана и опубликована до Октябрьских событий и до выборов декабря 1993 года. Впоследствии я развернул вторую часть статьи в книгу "Лимонов против Жириновского".
В книге Кристофа Бурсейер "Враги Системы" (исследование экстремистских партий во Франции) автор делает интересный подсчет. Исходя из результатов последних президентских выборов (апрель 1988 г.), Бурсейер сложил все голоса избирателей, отданные за кандидатов крайних партий, возражающих против самой политической системы Франции, и получил неожиданно огромный результат: 22,64 % всех избирателей! (В подсчет вошли голоса, отданные за крайне левые партии: например, за кандидата "Рабочей борьбы" Арлетт Лагуйер; за крайних «зеленых» кандидатов; за Жан-Мари Ле Пена, он является неоспоримым и единственным кандидатом не только его партии "Фронт Насьональ", но всех крайне правых партий. Голоса, отданные за компартию Франции не учитывались в подсчете). Подобный блестящий результат, полученный одной партией, привел бы такую партию к немедленному большинству в Палате Депутатов и, как следствие, к формированию правительства и к власти.
К счастью для "банды четырех" (так называет Ле Пен Социалистическую партию, ФКП плюс две нормальные правые партии: ЮДФ Жискара и РПР Ширака), доминирующей во французской политической жизни, крайне левые и крайне правые враждуют. Однако даже призрак подобного сближения заставляет дыбом подыматься (от ужаса) волосы на черепах охранителей Демократии. Неслучайно небывалая кампания в прессе была проведена летом этого года в Париже, дабы задушить в самом зародыше возникший было (пока еще не на политическом, но на идеологическом уровне) на базе газеты "Идио Интернасьональ" хрупкий союз ярко-красных и черно-коричневых. (Я писал об этой идеологической резне, иначе не назовешь, в "Советской России" за 7 августа). По указу верховных идеологов демократии, «Идио» — лабораторию красно-коричневых" (заголовок статьи в "Ле Монд") — расстреляли в упор из тяжелых орудий прессы. Газета прекратила свое существование, увы. Где, как не во Франции, знают разрушительное могущество идей. Осуществленная, идея слияния красных с коричневыми даст неизбежный результат — власть и, как следствие — смену политического строя в стране.
Насущно необходимо учиться у умных врагов и наблюдать за их реакциями. Я доверяю инстинкту самосохранения буржуазной демократии и знаю, что они не зря израсходовали свои снаряды на «Идио», и так уже потопавшего под тяжестью долгов и судебных процессов. Их инстинкты подсказывают им, что призрак бродит по Европе, призрак странной пары: анархист с фашистом, улыбаясь, рука об руку идут на демократию. Кошмар! Боровой в Москве, а Валадюр (французский премьер) в Париже просыпаются от ужаса, мокрые в своих пижамах. Мы живем в одном мире, на одной планете, и Россия заражает Францию, Франция — Россию идеями, как микробами, ежедневно. Я лишь один из разносчиков этих микробов, признаю.
КОРНИ И ТРАДИЦИИ
Сегодня ЕДИНСТВЕННОЙ (подчеркиваю) силой, способной противостоять тоталитарной демократии и ее новому мировому порядку (то есть полному произволу США и Европейского сообщества в мире), является только эта символическая пара: «анархист» с «фашистом».
Никакой ислам с его миллиардом верующих в Аллаха так не страшен новому мировому порядку, как они: два брата-близнеца. Родившиеся от одной матери Ненависти, от ее соития с Бунтом, но впоследствии потерявшие друг друга, как царственные братья греческой трагедии, неузнанные, они кроваво воевали друг против друга, но время пришло признать друг друга братьями.
Я перечитывал недавно "Памяти Каталонии", книгу Д. Оруэлла о гражданской войне в Испании. Что касается «фашистов» Франко, то фашистами их можно назвать только условно: это были глубоко патриархальные, консервативные, традиционалистские (а национал-социализм в Германии и фашизм в Италии были, напротив, революционными движениями) национальные силы. Патриархально-католические силы. Пусть меня простит наша православно-славянофильская оппозиция, если подобное сближение ей обидно, но есть в ее консервативности много общего с франкизмом. То, что франкизм вовсе не фашизм, подтвердилось впоследствии тем фактом, что франкизм предпочел остаться в стороне от авантюр Гитлера и Муссолини ("Голубая дивизия" — частное, добровольческое приключение). Даже придирчивые и мстительные победители в 1945 г. не наказали Франко, оставили его режим дожить в полном покое до самых семидесятых годов и умереть естественной смертью. Самые трагические страницы "Памяти Каталонии" те, где глазами очевидца живописуется междоусобная бойня: ей слепо предавались коммунисты и анархисты, по инициатив? коммунистов. Жаль великолепных бойцов всех лагерей, жаль, что братья по крови предавались с такой страстью братоубийству, в то время как всех их, радикалов (в конечном итоге, включая и «фашистов» Франко), ждало поражение. Плоды победы недолго оставались в руках «фашистов», в конце концов они достались третьим лицам — бюрократам и бизнесменам — жрецам Демократии. Шестьсот тысяч лучших людей Испании погибли. (О нет, мы больше не повторим их ошибок!).
Оруэлл, кстати, был одним из первых в левом лагере, кто вслух сказал, что узнает брата-близнеца. В 30-е годы (игнорируя очевидное!), левые предпочитали трактовать фашизм как "современную форму развитого капитализма". Оруэлл же, пусть брюзжа, все же писал, что "фашизм есть зловещее извращение социализма, важнейшее массовое движение, но несущее философию элитизма". Нужно сказать, что во имя целей борьбы с конкурирующим «фашизмом» европейские левые намеренно забыли общую родословную. Между тем эта родословная вопиет об общем происхождении. Не только германская разновидность фашизма называла себя «национал-социализмом», но сам основоположник собственно фашизма дуче Бенито Муссолини"…с 1904 по 1914 гг. был признаваем марксистами как один из своих". Уже в 1903 г. Муссолини называет себя "авторитарным коммунистом". Журналист в социалистической газете "Классовая борьба", директор официального органа социалистов «Аванти» в 1910–1914 годах и затем владелец газеты "Пополо д'Италиа" (последняя была задумана как социалистическая) — вот послужной список Муссолини. Постепенно он смешивает, однако, социалистические идеи с националистическими. В первой программе фашистской партии, созданной 23 марта 1919 г. в зале на площади Сан-Сеполькро пятьюдесятью собравшимися (футуристы, социалисты, коммунисты, республиканцы, католики, националисты и пр.), больше радикального социализма, чем фашизма. Земля крестьянам, участие рабочих в руководстве предприятиями, экспроприация земли и заводов, минимальная фиксированная заработная плата, право участия в выборах для женщин, национализация оборонной промышленности, налог на право наследования… — вот первая программа фашизма. Русский патриот сегодня должен знать эти важные детали. То, что Италия являлась нашим противником во второй мировой войне, вовсе не значит, что внутри своей страны фашизм был абсолютным злом. Вовсе нет. Живя некоторое время в Италии, я имел возможность видеть построенные Муссолини для рабочих города. Даже сегодня (и даже коммунисты) открыто признают заслуги фашистского режима.
Другое дело, что позднее под влиянием и внутренних, и внешних причин и Муссолини, и фашистское движение дегенерировали. Но это уже другая история.
Германский национал-социализм с самого начала включал в себя ошибочную расовую теорию, именно она закономерно привела Германию к поражению. Гитлер ничего не придумал в этой области, он лишь наследовал готовые теории Канта, графа Гобино, Гюстава ле Бон, Хаустона Чемберлена, Ратзеля (называю лишь самые основные фигуры этой цепи, заканчивающейся Альфредом Розенбергом, официальным теоретиком Райха). Война Гитлера против России была войной национал-социализма, да, но не была войной между идеологиями. Она была завоевательной войной германского племени, желающего захватить территории другого племени. Это была ошибочная война, потому что Гитлер, не знавший совсем русских, принимая их за «монголов» (монголов он также не знал), вел против них расовую войну на уничтожение. (Замечу, что Хаустон Стюарт Чемберлен в своей работе "Генезис XIX века" относил славян к "германской крови" и говорил о "североевропейской расе: славо-кельто-германской"). За это постыдное незнание и Гитлер и Германия заплатили дорогой ценой. (Я надеюсь, что Германия будет помнить об этом. В настоящее время она поддерживает интригующую против нас Украину). Германский национал-социализм, враждебный нам, однако, вызывал истерический восторг германской нации.
Коммунистическая идеология — марксизм — более или менее знакома русскому читателю, пусть и в ее обрезанном советском варианте. Посему я не стану останавливаться на ее истории.
Понимание близости двух идеологий, их взаимопроникновения можно найти у всех участников исторической драмы: так Муссолини несколько раз с гордостью заявлял о том, что встретил в Швейцарии Ленина, и тот вызвал его восхищение. Когда в результате пролетарской революции Россия покинула союзников (и Италию в том числе), Муссолини к тому времени уже был милитаристом, потому в политических целях он изменил свое публичное отношение к Ленину, но в узком кругу продолжал восхищаться Лениным и русской революцией. Гитлера (напомним, что он пришел, к власти только в 1933 г., на одиннадцать лет позже Муссолини) немецкий писатель Альфред Керр назвал как-то «МуссоЛенин». Не говоря уже о том, что серьезные практические попытки объединить две идеологии предпринимались в 20-е годы, самая известная — национал-большевистское движение Эрнста Никиша, или русского Устрялова. Однако национал-большевизм не состоялся, потому что у него были слишком сильные враги. Гитлер видел в советском коммунизме еврейское движение. (Мы с вами знаем, что у него были основания). В 1931 г. другой серьезный враг, Лев Троцкий, пишет свою работу "Против Национал-Коммунизма".
ИДЕОЛОГИЯ, СООТВЕТСТВУЮЩАЯ ЦЕЛЯМ
Вернемся в Россию, в Москву, ибо именно здесь разыгрывается основное сражение. Оппозиции, на сегодня лишь эмоциональной и неструктурированной, нужна крепкая идеология, дабы на ее железных принципах создать воинственное движение. Нет, не следует стремиться склонить на свою сторону все население или даже большинство общественного мнения — это задача на долгие десятилетия. Достаточно привлечь на свою сторону активные силы общества. Уже ясно, что эпоха лозунгов "Ельцин — Иуда!" или "Дерьмократы!" прошла. Ясно стало, что криками и шапками ИХ не закидаешь. Кургинян с компанией говорят тоже в брошюре "Поле ответного действия": "Уничтожить компьютерную установку наших противников с помощью очередного булыжника" невозможно. (Однако я не согласен с мозговым, безэмоциональным, технократским подходом компании Кургиняна к проблеме).
Рынок идеологий небогат. Так же как религии, идеологии рождаются не часто, даже не раз в столетие, а куда реже. Сегодня в мире есть лишь три возможных для Цивилизации (мелкие нацийки обходятся феодализмом) Идеологии:
1. Демократическая (она же либерализм, она же капитализм, если поставить ударение на экономике этой системы).
2. Коммунистическая (она не сводится к марксизму, но вмещает в себя все «коллективистские» социальные доктрины).
3. Националистическая — основанная на экзальтации идеи родины или нации. (Фашизм или национал-социализм — лишь разновидности националистических доктрин).
Новую идеологию придумать невозможно, и никакой гарвардский или кургиняновский "мыслительный танк" этого сделать не в силах. А если соорудят идеологию на бумаге, то она не станет действенной (т. е. собственно идеологией) до тех пор, пока не будет освящена кровью жертв и традицией поколений. От момента создания "Коммунистического Манифеста" в 1848 г. ао момента, когда марксистский коммунизм стал действенной силой истории, до 1917 г. прошло 69 лет! У нас, русских, сегодня нет этого времени. Наша страна нуждается в железных принципах сегодня. Посему единственным решением может быть творческий синтез уже имеющихся идеологий: национал-коммунизм. Дабы не отпугнуть тех патриотов, кому по различным причинам «коммунизм» жжет глаза и память, разумно вернуться к раннему, чистому его варианту — большевизму. Таким образом, не фашисты, но националисты, не коммунисты, но большевики. Отсюда: национал-большевизм.
Начнем с понимания того, что Россия сейчас — страна третьего мира, так как мы колонизированы сверхдержавами: США и Европейским Сообществом, наша цель — создать движение за национальную независимость, каковое логически завершится национальной революцией. Одновременно с колонизацией внешними силами подавляющее большинство русских страдает от эксплуатации новым классом буржуазии (бывшая советская номенклатура в полном составе плюс разбогатевшие преступники), потому еще одна наша цель — добиться социальной справедливости в России. Мы желаем отстранения от власти целого класса: советской номенклатуры, коварно сменившей флаг на трехцветный и захватившей собственность в стране. Лишить их власти возможно только путем социальной революции.
Обе эти цели одинаково важны. Потому национализм (дабы поразить первую цель) и большевизм (дабы поразить вторую цель). Потому две революции, национальная и социальная, в одной.
Мы закончили недавно примирением кровавую семидесятипятилетнюю распрю между белыми и красными, начавшуюся в 1918 г. Вначале на улицах 23 февраля 1992 г. на Тверской реяли красные и черно-желто-белые флаги, и ведомые ими НАШИ дали отпор ОМОНу воинственного демокапитализма. Затем примирились и организационно в ФНС. Следует закончить примирением (и я призываю к этому!) и еще одну распрю: между радикалами правыми и левыми: между черными и ярко-красными. Чтобы все важнейшие элементы русского политического сознания объединились наконец для священной войны против общего врага: демокапитализма.
НЕ «ФАШИСТЫ», НО НАЦИОНАЛИСТЫ
Вот уже пару лет наши противники в России и за рубежом чешут наших радикальных левых одной гребенкой, без зазрения совести называя их всех "ностальгирующими по прошлому коммунистами". Еще более новый феномен: появление крайне правых политических группировок в России те же люди намеренно, преступно и бездарно трактуют как "приход фашистов". В последние полгода, как стаи стервятников на наживу, слетаются в Москву в поисках «фашистов» западные журналисты, охотники за головами. Результат их деятельности: чудовищно тенденциозные и просто глупые репортажи о «неонацистах» в России. Лишь один пример: репортаж во французском сионистском журнале «Глоб», озаглавленный "Атакующие отряды русского фашизма", подписанный неким Пьером Доз. (Подзаголовок "Опаснее Памяти, коричневые крысы готовят антисемитскую революцию"). Несколько лет назад интернациональная пресса уже сделала из «Памяти» своего рода Ку-Клукс-Клан. То же самое хотят они сделать с новыми правыми. Следует быть настороже. Опасно, когда черт знает кто дает интервью черт знает кому. Всякая серьезная партия должна иметь человека, уполномоченного давать заявления от имени партии. Глупые заявления тщеславных частных лиц приносят огромный вред.
Новых русских правых хотят дискредитировать, огульно называя «нацистами» и «фашистами». Напомню, что слово «фашизм» в нашей стране (да и повсюду в Европе) давно уже лишилось политического смысла и превратилось в ругательство. Собственно фашистской была идеология, просуществовавшая в Италии с 1919 по 1945 гг. Германский национал-социализм отличается от итальянского фашизма. Да и сам итальянский фашизм в различные эпохи был различным. Я уже упомянул, что первая программа (1919 г.) фашистской партии была фактически социалистической программой.
Фашизм (или национал-социализм) содержал в своих программах дозу национализма, но ставить между ними знак равенства — манипуляция. И даже преступление. В 1933 году лидером националистов в Германии был не Гитлер, но Гехеймрат Хюгенберг. После победы Гитлера кое-кто из немецких националистов примкнул к его движению, но многие отправились в лагеря. За свой национализм.
Напомню еще следующее. Имитация политических движений невозможна исторически. «Фашизм», даже если бы кто задался целью повторить его сегодня, повторить невозможно. На дворе не 1922-й. Невозможно имитировать демокапитализм (вы же видите, читатели, что невозможно их демокапитализм имитировать у нас), а тем паче невозможно имитировать фашизм у нас!
Негоже газетам, соревнуясь с обывателем в глупости (и нашим и их газетам), брюзжать, называя наших националистов «фашистами».
Активный националист, я заявляю, что разумные националистические силы в нашей стране не собираются имитировать «фашизм». Хотя бы потому только, что мы не собираемся нести ответственность за прошлое фашизма. Чтоб нам навешивали все лагеря смерти, которые, кстати говоря, наши отцы и деды освобождали? Дураков нет. К тому же, фашизм был побежден. Мы создадим свою победоносную идеологию.
Да, мы за сильный, вождистского типа режим, потому что только он может спасти страну, которую разорили демокапиталисты. Но фашистами мы называем в сердцах вас, потому что плоды вашей работы подобны их странам, разрушенным по их вине. Россия выглядит как Италия и Германия после прохода по ним фашизма.
Что касается фольклорных форм национализма (сектантские, как правило, группы с удовольствием демонстрируют флаги и символы), то кому они мешают, эти ребята? Так выражаются первичные, неразвитые формы национализма. Да, присутствует и имитация. Да, юноши расхаживают со свастиками, и в тех случаях, когда это не мода (есть и мода на свастику), то свастика в Москве сегодняшней — это символ протеста молодежи против упоенных собой мерзавцев — владельцев СП, заводов, пароходов и детских садов. Протест против прогнивших, елейными голосками квакающих с экрана теле, лжецов. Протест против власти ханжей и преступников.
Мы заменим свастику. О нет, не ради вас, а потому что наша русская национальная революция должна иметь свой символ. Как только появится мощное национал-большевистское движение, фольклорность и ряженость растворятся в нем.
Так обычно растворяются в строго дисциплинированной армии живописные добровольческие отряды.
Опыт фашизма мы используем среди других опытов, почему нет. Ведь самая серьезная критика капитализма, самая уничтожающая критика исходила от раннего фашизма, а наш противник сегодня именно демокапитализм. Но наследственные болезни фашизма мы решительно не собираемся наследовать. Точно так же, как не собираемся наследовать марксистские болезни.
Как человек, сделавший своей профессией обращение с идеями, я не мог не приветствовать ЧАСТЬ ЕГО ИДЕЙ: они были своевременны, разумны и необходимы. И я знал, что они будут подхвачены и развиты впоследствии другими. (Другое дело, что Жириновский не знает меры, полив захлестывает его, он пародирует свои же идеи). Еще я сочувствовал ему, его личной глубочайшей трагедии, ибо он вынужден под давлением политической необходимости предать свое происхождение. Это всегда трагедия. Всякий раз, когда в моем присутствии он обрушивался на "сионистские силы", мне было неудобно за него. Была бы воля Жириновского, он, конечно бы, избежал таких эксцессов. Однако как хороший политик, он знает, что в ответ на появление Ландсбергисов, Снегуров, Тер-Петросянов, нео-Шеварднадзе и прочих Туджманов и Изитбеговичей неизбежно появление ИВАНОВА с большой буквы. И Жириновский знает, что за такого Иванова на следующих выборах проголосует не шесть, но много больше миллионов.
Вынужденно вернусь к себе самому. К лету 92 г. я все больше понимал, что уже не удовлетворен своей ролью только писателя и журналиста-идеолога, что хочу непосредственно ввязаться в драку, то есть в политику. (Оставим вопрос "Почему?" за пределами этой статьи. Даже я сам не способен ответить на этот вопрос, так же, как и на вопрос, почему я все чаще участвую в войнах? Пассионарность заставляет?). Будучи в близких и дружеских отношениях с большинством лидеров оппозиции, я множество раз давал понять и прямо говорил своим друзьям, что ищу работу, хочу работать… Политик современный, быстро реагирующий, Жириновский сам в июне 1992 г. предложил мне стать членом его теневого кабинета. Я согласился, немедленно прилетел в Москву на пресс-конференцию и вслед за тем тотчас же отправился с частью кабинета и самим Жириновским в Краснодар завоевывать души казаков. Политик современный (это его и наша беда, что он нерусский), Жириновский понял, что ему выгодно расширить социальную базу и усилить свой авторитет и авторитет партии за счет привлечения известных людей в свой кабинет. Помню, сидя в станичном клубе рядом с Жириновским, произносящим часовую речь, я пытался преодолеть неловкость, причины ее я уже объяснил выше. По-моему, преодолевали мы ее все: и казаки, и сам Жириновский. Однако он завоевал нас, все собравшиеся в клубе, за исключением трех человек, приняли его политический талант. Я сказал себе: "Конечно, он нерусский, и его бранчливая, сварливая манера говорить как ругаться, выдает его лучше любого свидетельства о рождении". Но мне-то что, я не расист. Сталин вон был грузином, однако интересы России защитил. Точно так же, может быть, решили и казаки. Следует напомнить, что русский народ даже в своих затруднениях — широкий, кровь для нас всегда была неважна. Куда важнее было, что человек говорил на нашем языке, жил по-русски и отстаивал русские государственные интересы. Однако верно и то, что по идеологии национализма мы еще никогда не пробовали жить. С течением времени, однако, выяснилось то, что возможно выяснить только с течением времени. То, что энергичные заявления Жириновского остались заявлениями, высказывания о выселении кавказцев из Москвы или выселении армян из Краснодарской области, или угроза присоединить к России Финляндию и вывалить радиоактивные отходы в прибалтийские республики — так и остались неосторожными и глупыми угрозами. Подобные угрозы, пусть глупые, прекрасно действуют на избирателей за месяц до выборов, но они — материал опасно скоропортящийся. Невозможно обещать, говорить: "Я сделаю!" — и ничего не делать. Декларировать защиту русских и не защищать их никак, даже издалека, даже символически. Из одного только Таджикистана бежали сотни тысяч русских. Что сделал для них Жириновский? Пальцем не пошевелил. Зато московская штаб-квартира ЛДП заново отделана, московское отделение партии обзавелось парком из четырнадцати автомобилей, и говорят, на имя Владимира Вольфовича приобретены десять квартир… для нужд партии. В январе, сказали мне, на обеде, организованном Жириновским, присутствовал замминистра правительства. Владимир Вольфович стал куда умереннее в своих «поливах» и не исключает возможности сотрудничества с президентом.
Массы заметно охладели к Жириновскому. Ибо выяснилось, что Жириновский пустослов, чревовещатель-динамик, и только. Ни один свой лозунг он не подтвердил действием. Именно по этой же причине охладел к нему и я. Последнее, что я сделал для Владимира Вольфовича: организовал ему в конце сентября в Париже встречу с лидером партии Фронт Насьональ Ле Пеном на вилле последнего. И организовал пресс-конференцию Жириновского в Париже.
Последний удар по «имиджу» Жириновского пришел с неожиданной стороны. Это была чудовищно плохо написанная статья некоего Льва Алейника (из Москвы) в газете "Русская мысль" за 15 января 93 г. Там, где автор ставит в вину юному Жириновскому то, что он, приехав на стажировку в Турцию (в возрасте 23 лет), агитировал турецких рабочих "за коммунистический образ жизни", автор выглядит болваном. Однако сведения о том, что Жириновский несколько лет назад еще был активистом еврейского движения, добили мою и так уже еле дышащую преданность вождю Владимиру Вольфовичу. "В театре "Шалом", — заканчивает свою статью Алейник, — где до сих пор квартирует ВААД, хранится архив вышедшего из подполья еврейского движения. Есть среди множества документов и тот самый первый список телефонов только что избранного правления ("Общества Еврейской Культуры", название приводится в статье Алейника выше. — Э. Л.). В этом списке под номером 12 значится нынешний "защитник русских" Владимир Вольфович Жириновский".
Мы живем во времена расцвета оппортунизма. На наших глазах только что клявшийся "новым мышлением" и "общечеловеческими ценностями" Шеварднадзе превратился в грузинского националиста, гауляйтера Грузии и Абхазии. Подзубрив украинский язык и все же плохо говорящий на нем, вчера еще важный чин в иерархии бояр Компартии, пан Кравчук стал гауляйтером Украины… Примеров оппортунизма не счесть. Отчего бы и человеку, намеревавшемуся сделать карьеру в еврейском движении, не стать главой русского националистического движения, а там, глядишь, и президентом России националистической?
Но нет, мы не пустим его. Нельзя. Владимир Вольфович, талантливый, дорогой, — нельзя! Это же совсем будет извращение. То, что вы отказываетесь от своей нации, то пусть вас мучит совесть, а ее — стыд за вас. Сами разберетесь. Но человек, в течение всего нескольких лет сменивший ТРИ ИДЕОЛОГИИ, доверия не заслуживает.
"Новый взгляд", 7 августа 1993 г.
Статья написана и опубликована до Октябрьских событий и до выборов декабря 1993 года. Впоследствии я развернул вторую часть статьи в книгу "Лимонов против Жириновского".
* * *
НАЦИОНАЛ-БОЛЬШЕВИЗМ
КРАСНЫЕ + КОРИЧНЕВЫЕ = ВЛАСТЬВ книге Кристофа Бурсейер "Враги Системы" (исследование экстремистских партий во Франции) автор делает интересный подсчет. Исходя из результатов последних президентских выборов (апрель 1988 г.), Бурсейер сложил все голоса избирателей, отданные за кандидатов крайних партий, возражающих против самой политической системы Франции, и получил неожиданно огромный результат: 22,64 % всех избирателей! (В подсчет вошли голоса, отданные за крайне левые партии: например, за кандидата "Рабочей борьбы" Арлетт Лагуйер; за крайних «зеленых» кандидатов; за Жан-Мари Ле Пена, он является неоспоримым и единственным кандидатом не только его партии "Фронт Насьональ", но всех крайне правых партий. Голоса, отданные за компартию Франции не учитывались в подсчете). Подобный блестящий результат, полученный одной партией, привел бы такую партию к немедленному большинству в Палате Депутатов и, как следствие, к формированию правительства и к власти.
К счастью для "банды четырех" (так называет Ле Пен Социалистическую партию, ФКП плюс две нормальные правые партии: ЮДФ Жискара и РПР Ширака), доминирующей во французской политической жизни, крайне левые и крайне правые враждуют. Однако даже призрак подобного сближения заставляет дыбом подыматься (от ужаса) волосы на черепах охранителей Демократии. Неслучайно небывалая кампания в прессе была проведена летом этого года в Париже, дабы задушить в самом зародыше возникший было (пока еще не на политическом, но на идеологическом уровне) на базе газеты "Идио Интернасьональ" хрупкий союз ярко-красных и черно-коричневых. (Я писал об этой идеологической резне, иначе не назовешь, в "Советской России" за 7 августа). По указу верховных идеологов демократии, «Идио» — лабораторию красно-коричневых" (заголовок статьи в "Ле Монд") — расстреляли в упор из тяжелых орудий прессы. Газета прекратила свое существование, увы. Где, как не во Франции, знают разрушительное могущество идей. Осуществленная, идея слияния красных с коричневыми даст неизбежный результат — власть и, как следствие — смену политического строя в стране.
Насущно необходимо учиться у умных врагов и наблюдать за их реакциями. Я доверяю инстинкту самосохранения буржуазной демократии и знаю, что они не зря израсходовали свои снаряды на «Идио», и так уже потопавшего под тяжестью долгов и судебных процессов. Их инстинкты подсказывают им, что призрак бродит по Европе, призрак странной пары: анархист с фашистом, улыбаясь, рука об руку идут на демократию. Кошмар! Боровой в Москве, а Валадюр (французский премьер) в Париже просыпаются от ужаса, мокрые в своих пижамах. Мы живем в одном мире, на одной планете, и Россия заражает Францию, Франция — Россию идеями, как микробами, ежедневно. Я лишь один из разносчиков этих микробов, признаю.
КОРНИ И ТРАДИЦИИ
Сегодня ЕДИНСТВЕННОЙ (подчеркиваю) силой, способной противостоять тоталитарной демократии и ее новому мировому порядку (то есть полному произволу США и Европейского сообщества в мире), является только эта символическая пара: «анархист» с «фашистом».
Никакой ислам с его миллиардом верующих в Аллаха так не страшен новому мировому порядку, как они: два брата-близнеца. Родившиеся от одной матери Ненависти, от ее соития с Бунтом, но впоследствии потерявшие друг друга, как царственные братья греческой трагедии, неузнанные, они кроваво воевали друг против друга, но время пришло признать друг друга братьями.
Я перечитывал недавно "Памяти Каталонии", книгу Д. Оруэлла о гражданской войне в Испании. Что касается «фашистов» Франко, то фашистами их можно назвать только условно: это были глубоко патриархальные, консервативные, традиционалистские (а национал-социализм в Германии и фашизм в Италии были, напротив, революционными движениями) национальные силы. Патриархально-католические силы. Пусть меня простит наша православно-славянофильская оппозиция, если подобное сближение ей обидно, но есть в ее консервативности много общего с франкизмом. То, что франкизм вовсе не фашизм, подтвердилось впоследствии тем фактом, что франкизм предпочел остаться в стороне от авантюр Гитлера и Муссолини ("Голубая дивизия" — частное, добровольческое приключение). Даже придирчивые и мстительные победители в 1945 г. не наказали Франко, оставили его режим дожить в полном покое до самых семидесятых годов и умереть естественной смертью. Самые трагические страницы "Памяти Каталонии" те, где глазами очевидца живописуется междоусобная бойня: ей слепо предавались коммунисты и анархисты, по инициатив? коммунистов. Жаль великолепных бойцов всех лагерей, жаль, что братья по крови предавались с такой страстью братоубийству, в то время как всех их, радикалов (в конечном итоге, включая и «фашистов» Франко), ждало поражение. Плоды победы недолго оставались в руках «фашистов», в конце концов они достались третьим лицам — бюрократам и бизнесменам — жрецам Демократии. Шестьсот тысяч лучших людей Испании погибли. (О нет, мы больше не повторим их ошибок!).
Оруэлл, кстати, был одним из первых в левом лагере, кто вслух сказал, что узнает брата-близнеца. В 30-е годы (игнорируя очевидное!), левые предпочитали трактовать фашизм как "современную форму развитого капитализма". Оруэлл же, пусть брюзжа, все же писал, что "фашизм есть зловещее извращение социализма, важнейшее массовое движение, но несущее философию элитизма". Нужно сказать, что во имя целей борьбы с конкурирующим «фашизмом» европейские левые намеренно забыли общую родословную. Между тем эта родословная вопиет об общем происхождении. Не только германская разновидность фашизма называла себя «национал-социализмом», но сам основоположник собственно фашизма дуче Бенито Муссолини"…с 1904 по 1914 гг. был признаваем марксистами как один из своих". Уже в 1903 г. Муссолини называет себя "авторитарным коммунистом". Журналист в социалистической газете "Классовая борьба", директор официального органа социалистов «Аванти» в 1910–1914 годах и затем владелец газеты "Пополо д'Италиа" (последняя была задумана как социалистическая) — вот послужной список Муссолини. Постепенно он смешивает, однако, социалистические идеи с националистическими. В первой программе фашистской партии, созданной 23 марта 1919 г. в зале на площади Сан-Сеполькро пятьюдесятью собравшимися (футуристы, социалисты, коммунисты, республиканцы, католики, националисты и пр.), больше радикального социализма, чем фашизма. Земля крестьянам, участие рабочих в руководстве предприятиями, экспроприация земли и заводов, минимальная фиксированная заработная плата, право участия в выборах для женщин, национализация оборонной промышленности, налог на право наследования… — вот первая программа фашизма. Русский патриот сегодня должен знать эти важные детали. То, что Италия являлась нашим противником во второй мировой войне, вовсе не значит, что внутри своей страны фашизм был абсолютным злом. Вовсе нет. Живя некоторое время в Италии, я имел возможность видеть построенные Муссолини для рабочих города. Даже сегодня (и даже коммунисты) открыто признают заслуги фашистского режима.
Другое дело, что позднее под влиянием и внутренних, и внешних причин и Муссолини, и фашистское движение дегенерировали. Но это уже другая история.
Германский национал-социализм с самого начала включал в себя ошибочную расовую теорию, именно она закономерно привела Германию к поражению. Гитлер ничего не придумал в этой области, он лишь наследовал готовые теории Канта, графа Гобино, Гюстава ле Бон, Хаустона Чемберлена, Ратзеля (называю лишь самые основные фигуры этой цепи, заканчивающейся Альфредом Розенбергом, официальным теоретиком Райха). Война Гитлера против России была войной национал-социализма, да, но не была войной между идеологиями. Она была завоевательной войной германского племени, желающего захватить территории другого племени. Это была ошибочная война, потому что Гитлер, не знавший совсем русских, принимая их за «монголов» (монголов он также не знал), вел против них расовую войну на уничтожение. (Замечу, что Хаустон Стюарт Чемберлен в своей работе "Генезис XIX века" относил славян к "германской крови" и говорил о "североевропейской расе: славо-кельто-германской"). За это постыдное незнание и Гитлер и Германия заплатили дорогой ценой. (Я надеюсь, что Германия будет помнить об этом. В настоящее время она поддерживает интригующую против нас Украину). Германский национал-социализм, враждебный нам, однако, вызывал истерический восторг германской нации.
Коммунистическая идеология — марксизм — более или менее знакома русскому читателю, пусть и в ее обрезанном советском варианте. Посему я не стану останавливаться на ее истории.
Понимание близости двух идеологий, их взаимопроникновения можно найти у всех участников исторической драмы: так Муссолини несколько раз с гордостью заявлял о том, что встретил в Швейцарии Ленина, и тот вызвал его восхищение. Когда в результате пролетарской революции Россия покинула союзников (и Италию в том числе), Муссолини к тому времени уже был милитаристом, потому в политических целях он изменил свое публичное отношение к Ленину, но в узком кругу продолжал восхищаться Лениным и русской революцией. Гитлера (напомним, что он пришел, к власти только в 1933 г., на одиннадцать лет позже Муссолини) немецкий писатель Альфред Керр назвал как-то «МуссоЛенин». Не говоря уже о том, что серьезные практические попытки объединить две идеологии предпринимались в 20-е годы, самая известная — национал-большевистское движение Эрнста Никиша, или русского Устрялова. Однако национал-большевизм не состоялся, потому что у него были слишком сильные враги. Гитлер видел в советском коммунизме еврейское движение. (Мы с вами знаем, что у него были основания). В 1931 г. другой серьезный враг, Лев Троцкий, пишет свою работу "Против Национал-Коммунизма".
ИДЕОЛОГИЯ, СООТВЕТСТВУЮЩАЯ ЦЕЛЯМ
Вернемся в Россию, в Москву, ибо именно здесь разыгрывается основное сражение. Оппозиции, на сегодня лишь эмоциональной и неструктурированной, нужна крепкая идеология, дабы на ее железных принципах создать воинственное движение. Нет, не следует стремиться склонить на свою сторону все население или даже большинство общественного мнения — это задача на долгие десятилетия. Достаточно привлечь на свою сторону активные силы общества. Уже ясно, что эпоха лозунгов "Ельцин — Иуда!" или "Дерьмократы!" прошла. Ясно стало, что криками и шапками ИХ не закидаешь. Кургинян с компанией говорят тоже в брошюре "Поле ответного действия": "Уничтожить компьютерную установку наших противников с помощью очередного булыжника" невозможно. (Однако я не согласен с мозговым, безэмоциональным, технократским подходом компании Кургиняна к проблеме).
Рынок идеологий небогат. Так же как религии, идеологии рождаются не часто, даже не раз в столетие, а куда реже. Сегодня в мире есть лишь три возможных для Цивилизации (мелкие нацийки обходятся феодализмом) Идеологии:
1. Демократическая (она же либерализм, она же капитализм, если поставить ударение на экономике этой системы).
2. Коммунистическая (она не сводится к марксизму, но вмещает в себя все «коллективистские» социальные доктрины).
3. Националистическая — основанная на экзальтации идеи родины или нации. (Фашизм или национал-социализм — лишь разновидности националистических доктрин).
Новую идеологию придумать невозможно, и никакой гарвардский или кургиняновский "мыслительный танк" этого сделать не в силах. А если соорудят идеологию на бумаге, то она не станет действенной (т. е. собственно идеологией) до тех пор, пока не будет освящена кровью жертв и традицией поколений. От момента создания "Коммунистического Манифеста" в 1848 г. ао момента, когда марксистский коммунизм стал действенной силой истории, до 1917 г. прошло 69 лет! У нас, русских, сегодня нет этого времени. Наша страна нуждается в железных принципах сегодня. Посему единственным решением может быть творческий синтез уже имеющихся идеологий: национал-коммунизм. Дабы не отпугнуть тех патриотов, кому по различным причинам «коммунизм» жжет глаза и память, разумно вернуться к раннему, чистому его варианту — большевизму. Таким образом, не фашисты, но националисты, не коммунисты, но большевики. Отсюда: национал-большевизм.
Начнем с понимания того, что Россия сейчас — страна третьего мира, так как мы колонизированы сверхдержавами: США и Европейским Сообществом, наша цель — создать движение за национальную независимость, каковое логически завершится национальной революцией. Одновременно с колонизацией внешними силами подавляющее большинство русских страдает от эксплуатации новым классом буржуазии (бывшая советская номенклатура в полном составе плюс разбогатевшие преступники), потому еще одна наша цель — добиться социальной справедливости в России. Мы желаем отстранения от власти целого класса: советской номенклатуры, коварно сменившей флаг на трехцветный и захватившей собственность в стране. Лишить их власти возможно только путем социальной революции.
Обе эти цели одинаково важны. Потому национализм (дабы поразить первую цель) и большевизм (дабы поразить вторую цель). Потому две революции, национальная и социальная, в одной.
Мы закончили недавно примирением кровавую семидесятипятилетнюю распрю между белыми и красными, начавшуюся в 1918 г. Вначале на улицах 23 февраля 1992 г. на Тверской реяли красные и черно-желто-белые флаги, и ведомые ими НАШИ дали отпор ОМОНу воинственного демокапитализма. Затем примирились и организационно в ФНС. Следует закончить примирением (и я призываю к этому!) и еще одну распрю: между радикалами правыми и левыми: между черными и ярко-красными. Чтобы все важнейшие элементы русского политического сознания объединились наконец для священной войны против общего врага: демокапитализма.
НЕ «ФАШИСТЫ», НО НАЦИОНАЛИСТЫ
Вот уже пару лет наши противники в России и за рубежом чешут наших радикальных левых одной гребенкой, без зазрения совести называя их всех "ностальгирующими по прошлому коммунистами". Еще более новый феномен: появление крайне правых политических группировок в России те же люди намеренно, преступно и бездарно трактуют как "приход фашистов". В последние полгода, как стаи стервятников на наживу, слетаются в Москву в поисках «фашистов» западные журналисты, охотники за головами. Результат их деятельности: чудовищно тенденциозные и просто глупые репортажи о «неонацистах» в России. Лишь один пример: репортаж во французском сионистском журнале «Глоб», озаглавленный "Атакующие отряды русского фашизма", подписанный неким Пьером Доз. (Подзаголовок "Опаснее Памяти, коричневые крысы готовят антисемитскую революцию"). Несколько лет назад интернациональная пресса уже сделала из «Памяти» своего рода Ку-Клукс-Клан. То же самое хотят они сделать с новыми правыми. Следует быть настороже. Опасно, когда черт знает кто дает интервью черт знает кому. Всякая серьезная партия должна иметь человека, уполномоченного давать заявления от имени партии. Глупые заявления тщеславных частных лиц приносят огромный вред.
Новых русских правых хотят дискредитировать, огульно называя «нацистами» и «фашистами». Напомню, что слово «фашизм» в нашей стране (да и повсюду в Европе) давно уже лишилось политического смысла и превратилось в ругательство. Собственно фашистской была идеология, просуществовавшая в Италии с 1919 по 1945 гг. Германский национал-социализм отличается от итальянского фашизма. Да и сам итальянский фашизм в различные эпохи был различным. Я уже упомянул, что первая программа (1919 г.) фашистской партии была фактически социалистической программой.
Фашизм (или национал-социализм) содержал в своих программах дозу национализма, но ставить между ними знак равенства — манипуляция. И даже преступление. В 1933 году лидером националистов в Германии был не Гитлер, но Гехеймрат Хюгенберг. После победы Гитлера кое-кто из немецких националистов примкнул к его движению, но многие отправились в лагеря. За свой национализм.
Напомню еще следующее. Имитация политических движений невозможна исторически. «Фашизм», даже если бы кто задался целью повторить его сегодня, повторить невозможно. На дворе не 1922-й. Невозможно имитировать демокапитализм (вы же видите, читатели, что невозможно их демокапитализм имитировать у нас), а тем паче невозможно имитировать фашизм у нас!
Негоже газетам, соревнуясь с обывателем в глупости (и нашим и их газетам), брюзжать, называя наших националистов «фашистами».
Активный националист, я заявляю, что разумные националистические силы в нашей стране не собираются имитировать «фашизм». Хотя бы потому только, что мы не собираемся нести ответственность за прошлое фашизма. Чтоб нам навешивали все лагеря смерти, которые, кстати говоря, наши отцы и деды освобождали? Дураков нет. К тому же, фашизм был побежден. Мы создадим свою победоносную идеологию.
Да, мы за сильный, вождистского типа режим, потому что только он может спасти страну, которую разорили демокапиталисты. Но фашистами мы называем в сердцах вас, потому что плоды вашей работы подобны их странам, разрушенным по их вине. Россия выглядит как Италия и Германия после прохода по ним фашизма.
Что касается фольклорных форм национализма (сектантские, как правило, группы с удовольствием демонстрируют флаги и символы), то кому они мешают, эти ребята? Так выражаются первичные, неразвитые формы национализма. Да, присутствует и имитация. Да, юноши расхаживают со свастиками, и в тех случаях, когда это не мода (есть и мода на свастику), то свастика в Москве сегодняшней — это символ протеста молодежи против упоенных собой мерзавцев — владельцев СП, заводов, пароходов и детских садов. Протест против прогнивших, елейными голосками квакающих с экрана теле, лжецов. Протест против власти ханжей и преступников.
Мы заменим свастику. О нет, не ради вас, а потому что наша русская национальная революция должна иметь свой символ. Как только появится мощное национал-большевистское движение, фольклорность и ряженость растворятся в нем.
Так обычно растворяются в строго дисциплинированной армии живописные добровольческие отряды.
Опыт фашизма мы используем среди других опытов, почему нет. Ведь самая серьезная критика капитализма, самая уничтожающая критика исходила от раннего фашизма, а наш противник сегодня именно демокапитализм. Но наследственные болезни фашизма мы решительно не собираемся наследовать. Точно так же, как не собираемся наследовать марксистские болезни.