Линден Кэролайн. Желание джентльмеена

   – У вас, кажется, перелом, – тихо сказала она.
   – И я того же мнения, черт побери! Больно-то как! Вот дьявол! – Такие выражения заставили Ханну поджать губы. – Вы-то вообще кто такая?
   Ханна нахмурилась.
   – Я миссис Престон, и сейчас вы находитесь у меня дома. – Подняв глаза, Ханна увидела Сару с чайным подносом. – Спасибо, Сара. Не угодно ли чаю, лорд Дэвид?
   Дэвид в изнеможении закрыл глаза рукой, и Ханна обернулась к его приятелю:
   – Мистер Перси, не позаботитесь ли вы о лошадях? Мистер Маккензи из таверны «Белый лебедь» или мистер Эдвард из «Королевского герба», конечно же, согласятся разместить их.
   Перси с облегчением вскочил. До этого он косился на чайный поднос со смесью негодования и обреченности, а тут… Наверное, в его экипаже припрятан ликер, усмехнулась про себя Ханна.
   – Большое спасибо, мэм. – Он шаркнул ногой. – А ты, Риз, не волнуйся, я пристрою твоих черных кляч.
   – Проваливай, Перси, – пробурчал лорд Дэвид, не отнимая руки от лица.
   Ханна направилась к Саре.
   – Ему нужен доктор, – прошептала она.
   Сара кивнула.
   – Я бы сбегала за ним, но… Тебе не страшно с ним оставаться?
   – Если что, пну его по больной ноге, – бодро ответила Ханна. – Это очень хороший способ остановить нахала.
   Сара подавила смешок и потянулась за шалью.
   – Ладно, я мигом.
   Подождав, пока Сара уйдет, Ханна вернулась в гостиную, налила чашку чая и подошла к дивану.
   – Вы что, вправду жена священника? – поинтересовался Риз.
   – Была женой. Мой муж скончался полгода назад.
   – Сочувствую. – Дэвид покосился на чай. – А бренди у вас не найдется в чай в чисто медицинских целях?
   – Учитывая, что до такого состояния вас довел ликер, лорд Дэвид, было бы крайне неблагоразумно с моей стороны предложить вам спиртное.
   – Зовите меня Риз. – Гость откинулся на спинку дивана, не обращая внимания на поднос с чаем, который Ханна поставила перед ним. – Как называется это захолустье?
   – Миддлборо. Центр в полумиле отсюда.
   – Точно. Миддлборо – срединная деревушка, – Дэвид вскинул на Ханну умоляющий взгляд. – Может, все же плеснете хоть капельку бренди в чай? У меня рука болит просто ужасно.
   Ханна пребывала в нерешительности. Доктор приедет еще не скоро.
   – У меня есть немного хереса.
   – Вот и чудесно! – обрадовался Дэвид. – Херес подойдет как нельзя лучше.
   Ханна медлила. Этот человек явно испытывает страдания. Так какая, в самом деле, разница, пьян он или трезв? Еще немного потоптавшись в нерешительности, она отправилась за хересом.
   – Мама, а что этот дядя здесь делает?
   Ханна сгребла со стола хлебные крошки и выбросила их в окно.
   – Его карета сломалась и рука тоже. Теперь ему очень больно. Наш дом ближе всех к дороге, поэтому мы принесли его сюда.
   – А он надолго у нас останется?
   – Навряд ли, милая, тетя Сара уже пошла за доктором Марчем.
   – А-а… – Молли кивнула. Между тем Ханна вытерла чашки и поставила их на решетку. – Он пьет папино вино.
   Ханна застыла над чайником, она вспомнила, как Стивен отвечал на вопросы Молли, качал ее на коленях, как соприкасались их светловолосые головы. И вот теперь чужой человек пьет его херес.
   – У господина сильно болит нога, а вино поможет приглушить боль.
   Молли задумалась.
   – А вот папе оно не помогло.
   На это Ханна ничего не могла ответить. Ну как объяснить ребенку, что ее здоровый, крепкий отец попал под дождь, простудился и скончался от простуды? Молли редко говорила о смерти Стивена: как-то раз Ханна объяснила ей, что ее папа отправился на небеса, к ангелам, и этого оказалось достаточно, чтобы удовлетворить детское любопытство. Впрочем, Ханна не знала, насколько Молли ей поверила.
   – Он тоже умрет, мамочка?
   Ханна взяла себя в руки. В конце концов, Молли всего четыре года.
   – Нет, дочка, вряд ли. С этим человеком ничего страшного не произошло. Мы позаботимся о нем, и он выздоровеет.
   – Позаботимся лучше, чем заботились о папе? – Молли смотрела на мать невинным взглядом, облокотившись на стол, уперев подбородок в руки и болтая ногами.
   У Ханны сжалось сердце. Да, видно, она плохо заботилась о муже, ведь он всего лишь подхватил простуду…
   – Молли, мы будем очень хорошо о нем заботиться и не позволим ему заболеть.
   Девочка облегченно кивнула.
   – Можно я пойду сажать цветы? Мисси хочет копать.
   Ханна кивнула, и Молли, соскочив со стула, устремилась в сад, зажав в руке тряпичную куклу.
   Когда Ханна вернулась за подносом в гостиную, лорд Дэвид по-прежнему прикрывал лицо руками; бутылка хереса рядом с ним была пуста, и Ханна, поставив на поднос, отнесла ее на кухню. Увы, с каждым днем у нее оставалось все меньше вещей Стивена. Его одежду она раздала бедным, как он и завещал, а книги перейдут к новому священнику. Зачем ей тексты проповедей и труды по теологии? Скоро от Стивена и от их совместной жизни совсем ничего не останется.
   Она снова поставила греться чайник – на этот раз для себя.
   К тому времени, когда в дом влетела Молли и возвестила, что тетя Сара привела доктора Марча и дядю Джейми, Ханна уже пришла в себя.
   – Вот и дядя Джейми! Я сказала, что он выиграл пари у дяди Тома, а он сказал, что шиллинг я могу оставить себе.
   Ханна кисло взглянула на старшего брата.
   – Очень благородно с твоей стороны, Джейми.
   Тот усмехнулся.
   – Возьми ее в город, пусть купит сладости у миссис Кимбл. – Джейми подмигнул племяннице, и Молли взвизгнула от восторга.
   Потрепав ее по кудрявым волосам, он добродушно скомандовал:
   – А теперь, дитя, беги в сад, мне нужно поговорить с твоей матушкой. – Он обернулся к Ханне. – Так что случилось?
   – Где доктор Марч?
   – С Сарой в гостиной.
   Ханна вздохнула.
   – Гонка карет. Одна из них угодила в яму и перевернулась. По-моему, у него сломана нога и вывихнуто плечо.
   Из гостиной донесся громкий вой.
   – О Боже! Так вот, друг этого человека добрел до моего дома и попросил о помощи. Разумеется, они оба хватили лишнего.
   Джейми кивнул, и они оба проследовали в гостиную. Доктор Марч, склонившийся над рукой пострадавшего, вскинул глаза на вошедших.
   – Мистер Браден, мне понадобится ваша помощь. Обычный вывих сустава, но все же…
   Ханна подошла к лорду Дэвиду; глаза его были прикрыты, лоб покрывала легкая испарина.
   – Ну, как вы? – Она пощупала его лоб.
   – Великолепно, черт возьми, – буркнул Дэвид сквозь стиснутые зубы и покосился на хозяйку дома. – Спасибо за херес.
   Во время этой процедуры Ханна улыбнулась и отошла, чтобы доктор мог вправить плечо. Лорд Дэвид, к его чести, не издал ни звука.
   – Ну, вот и все, сэр, – сказал Марч. – Не снимайте бинты, неделю отдыхайте, и все заживет. Ну а теперь посмотрим ногу.
   Ханна уселась рядом с Ризом, и, когда она взяла его за руку, он вскинул на нее удивленный взгляд.
   – Вы из Лондона, сэр? – Ханна спросила это, чтобы хоть как-то его отвлечь, пока врач ощупывал ногу.
   Риз кивнул:
   – Вот именно, из. Пришлось уехать по семейным обстоятельствам.
   – Значит, ваши родные живут неподалеку? – Она заметила, что доктор Марч нахмурился.
   Лорд Дэвид фыркнул.
   – Сестра и мачеха. И еще старший братец в Лондоне.
   – Так-так, – рассеянно протянула Ханна, внимательно наблюдая за Марчем.
   Риз поморщился.
   – Что, плохо дело?
   Ханна отвела взгляд.
   – Простите?
   – Моя нога, – пояснил он и побледнел, когда доктор потянул за нее.
   Ханна не знала, что и сказать.
   – Успокойтесь, все будет хорошо. Доктор Марч отлично лечит.
   – Сэр, у вас серьезный перелом, – тут же сообщил Марч. – Чтобы его срастить, потребуется время. Нужно, чтобы ваша нога в течение четырех недель не испытывала никаких нагрузок. Я наложу шины и бинты, а остальное предоставим природе.
   Лорд Дэвид кивнул. Его рука, которую держала Ханна, обмякла. Только теперь она почувствовала, как крепко он ее стискивал.
   Доктор бросил на Ханну выразительный взгляд, и она вышла его провожать.
   – Его нельзя перемещать, миссис Престон, – тихо сказал Марч. – Но сможете ли вы приютить его хотя бы на время?
   Некоторое время Ханна пребывала в нерешительности.
   – Думаю, да.
   – Погодите, доктор Марч! – воскликнул Джейми. – Этот человек не должен оставаться здесь. Ханна и ребенок живут одни, они не в состоянии заботиться о больном мужчине.
   Марч вздохнул.
   – Что ж, можно, конечно, дать ему опиума и отвезти в город, но только на постоялом дворе за ним вряд ли кто-то согласится ухаживать.
   – Джейми! – Ханна прикоснулась к руке брата. – Я вот что подумала: может, ты уговоришь папу прислать на время Уилли, чтобы помочь лорду Дэвиду?
   – Перестань! – раздраженно воскликнул Джейми. – Как я могу оставить тебя тут одну с незнакомым мужчиной, пусть даже и с Уилли на пару! Нам ведь о нем почти ничего не известно…
   – Дорогой, у него нога сломана, – мягко напомнила Сара. – К тому же это дом Ханны.
   Джейми кинул на жену гневный взгляд.
   – Я не могу его бросить, – твердо заявила Ханна. – Он и так пострадал.
   – Я согласен, мистер Браден. – Марч покачал головой. – Если мы повезем его в город, положение может ухудшиться.
   Джейми пробормотал под нос что-то о пьяных придурках, которые вываливаются из карет, но больше возражать не стал, и доктор Марч пошел накладывать на ногу лорда Дэвида шину, а Ханна с Сарой остались в коридоре. Сам Джейми отправился задать лошадям корм.
   – Да, соседям теперь будет о чем поговорить, – заметила Сара. – Не каждый день у твоего крыльца разбиваются пьяные лорды.
   Ханна вздохнула.
   – Тоже мне событие! Лучше бы у моего крыльца разбился сосуд с золотыми соверенами, – Она заглянула в гостиную. – Но ничего, я справлюсь. Только бы папа отпустил Уилли!
   Сара поджала губы.
   – А мы ему скажем, что с виду джентльмен очень богатый. Это поможет, вот увидишь.
   Ханна усмехнулась. Отец согласится на все, что обещает денежную выгоду, и без возражений пошлет младшего сына прислуживать незнакомцу.
   – Спасибо за совет.
   Тут Сару позвал Джейми, и она кивнула.
   – Удачи.
   Проводив родственников до двери, Ханна помахала им вслед.
   – Удача мне пригодится, – пробормотала она.
   Через месяц прибудет новый священник, и ей придется перебраться в дом отца, если она ничего другого не придумает, а жить с отцом, мачехой и двумя младшими братьями совсем не сахар. К тому же теперь весь этот оставшийся месяц свободы ей предстоит пестовать инвалида.
   Вздохнув и попросив Бога о помощи, Ханна направилась в гостиную помогать доктору.

Глава 2

   Лорд Дэвид оказался идеальным постояльцем. Уилли, к счастью, разрешили приехать, но он признался Ханне, что если лорд Дэвид его вознаградит, отец заберет себе половину денег, и Ханна не сомневалась, что полученное вознаграждение будет немедленно проиграно в кости или пропито в таверне «Белый лебедь»; вот почему в глубине души она надеялась, что лорд Дэвид ничем не одарит ее брата. Что касается Уилли, он был просто счастлив, что его отпустили с фермы, и сильно привязался к лорду Дэвиду, чьих лошадей видел в городе. Теперь у Уилли только и разговору было, что об этих скакунах: ему отчаянно хотелось обзавестись такими же.
   Ханна окончательно убедилась в его заботливости, когда однажды утром Уилли, прихватив с собой Молли, отправился в город за покупками для лорда Дэвида.
   Когда они ушли, Ханна вошла в комнату и улыбнулась гостю.
   – Доброе утро. Как самочувствие?
   Дэвид опустил газету.
   – Этот номер «Таймс» вышел два дня назад.
   – Увы, до Миддлборо газеты доходят медленно.
   Гость отбросил «Таймс» и откинул голову на спинку дивана. Распущенные волосы ниспадали ему на плечи, подбородок оброс темной щетиной. Ханна поставила перед ним зеркало для бритья, принадлежавшее некогда Стивену, и таз.
   – Я вам кое-что принесла.
   Как ни странно, это не произвело на него никакого впечатления.
   – Боюсь, вы опоздали: я уже вжился в образ разбойника.
   Ханна рассмеялась. Видок у него и вправду был еще тот: белая рубашка без галстука и жилет. Риз выглядел крайне привлекательно, и лишь приглядевшись, можно было догадаться, что он ведет беспутную жизнь.
   – Хотите – брейтесь, не хотите – не надо. Может, вам нужно что-нибудь еще?
   – Не составите ли мне компанию? – неуверенно попросил Дэвид. – Только, Бога ради, не обсуждайте со мной лошадей, иначе я за себя не ручаюсь.
   – Уилли только о них и говорит, – поморщилась Ханна. – И, наверное, порядком вам наскучил. Не хотите ли посидеть в саду?
   Дэвид сначала пожал плечами, затем потянулся за костылем. Дальше сада ему все равно не выбраться. Вначале он сидел там, так как обнаружил, что Уилли оставляет его в покое, стоит только ему усесться на солнышке и зажмуриться. На третий день он сидел в саду, потому что в гостиной слишком темно читать; на четвертый – потому что в доме слишком жарко; на пятый – потому что миссис Престон прибиралась в гостиной.
   Хозяйка ему попалась трудолюбивая; когда Дэвид за ней наблюдал, ему даже становилось не по себе. Пока он восседал среди роз и благоуханных трав, она пекла хлеб, вязала носки, ухаживала за садом, читала дочурке сказки, драила полы шваброй, стирала, штопала… Дэвиду казалось, что она вот-вот рухнет без сил. Глядя на Ханну, он только диву давался: женщины из высшего света никогда ничем подобным не занимались. Впрочем, помощи ей ждать было не от кого, если не считать помешанного на лошадях Уилли, так что поневоле приходилось трудиться. Но странное дело, ей это, похоже, было в радость.
   С тех пор как уехал Перси, Дэвид не знал, чем заняться в этом чертовом захолустье. Первые дни он прямо-таки помирал со скуки, но теперь ему приоткрылись прелести деревенской жизни. Вот только как можно радоваться тяжелой утомительной работе, было по-прежнему выше его понимания.
   Свежий воздух. Тихие ночи. Простая, вкусная и полезная пища. Мирный сад, чем-то похожий на саму миссис Престон. Дэвид никогда прежде не встречал женщины, которая могла молча сидеть рядом. Сегодня она сидела напротив него на скамеечке и спокойно вязала. Не сплетничала, не болтала, не жаловалась, просто занималась своим делом. И тут отчего-то ему захотелось с ней поговорить.
   – Вы что, одна все делаете?
   Ханна подняла на него задумчивый взгляд, в котором не было ни удивления, ни самодовольства.
   – Я имею в виду, по дому?
   – Братья помогают мне с ремонтом, и еще иногда приходит помогать невестка, а со всем остальным я справляюсь сама.
   – Тяжело, наверное, везде одной поспевать.
   Спицы замерли у нее в руках.
   – Мой муж умер всего полгода назад, и теперь работа помогает мне забыться.
   Дэвид долго подыскивал слова. Эта женщина до сих пор носила либо черное, либо серое, а жаль: она вовсе не выглядела старухой.
   – Я понимаю, иногда вам приходится нелегко…
   Глаза Ханны сверкнули.
   – Что нелегко: работать или жить в Миддлборо? – Ханна рассмеялась, и Дэвид почувствовал, что ляпнул что-то не то. – Не судите строго Миддлборо, сэр; может, он и уступает Лондону по части развлечений, но зато за городом люди здоровее. Вы здесь всего неделю, и то у вас уже порозовели щеки.
   – Да, в городе солнце не часто увидишь… – Дэвид покосился на небо.
   Пожалуй, женщина права; Миддлборо с каждым днем нравился ему все больше. Скромно обставленный домик, свежий ветерок в саду, ничем не нарушаемая тишина, благодаря которой остается больше времени на размышления о жизни.
   Уже давно Дэвид считал себя безответственным шалопаем. Брат Маркус много лет твердил ему об этом, но прежде Дэвид ни в чем не раскаивался. Возможно, теперь в его жизни наступил переломный момент: перекресток, к которому он приближался семимильными шагами, а то, что он нашел пристанище в доме священника, было знаком судьбы, призывавшей к раскаянию.
   Миссис Престон ушла на кухню печь хлеб, и Дэвид, глядя ей вслед, позавидовал ее самообладанию, малая толика которого и ему бы не помешала. Уж она бы никогда не пришла в ярость, если бы на аукционе у нее из-под носа увели коня, никогда бы не стала мчаться во весь опор по пыльной дороге и ломать ноги. Все, что она делала, имело какой-то смысл, некую цель. Дэвид, увы, всегда жил настоящим моментом, и теперь собственное существование представлялось ему абсолютно бессмысленным, так что он даже порадовался тому, что у него так удачно сломалось колесо.
   – Почему вы переезжаете? – спросил Дэвид, появляясь на пороге, и, ожидая ответа, оперся на костыль.
   За те две недели, что он гостил у миссис Престон, между ними завязалась какая-то странная дружба. Он даже попросил называть его по имени. Впрочем, Ханне случалось наблюдать развитие куда более странных приятельских отношений. Стивену, пока он был жив, случалось помогать и городскому пьянице, и служанке, которую выгнали за то, что она забрюхатела. Конечно, Дэвид находился не в столь отчаянном положении, но в нем чувствовалась глубокая неуверенность, которую он скрывал за нагловатой дерзостью. И все же, несмотря ни на что, он был забавным, остроумным, словоохотливым и с каждым днем нравился ей все больше.
   – А вы почему на ногах? Доктор Марч велел не нагружать ногу еще две недели.
   Дэвид, прихрамывая, вошел в комнату и плюхнулся на потертый диван.
   – Уилли сказал, что вы скоро переезжаете. Могу я узнать почему?
   Ханна не спеша продолжала упаковывать книги. Все она с собой забрать не могла, поэтому отбирала самое нужное.
   – Это дом приходского священника, и сюда через две недели въедет новый пастор.
   – А вы куда денетесь? – удивился Дэвид.
   – Буду жить с отцом. – Некоторое время Ханна раздумывала, что взять: любимый роман или медицинский справочник, и, в конце концов, с грустью отложила роман. Ей очень нравилось читать; к тому же этот роман подарил ей Стивен.
   – Почему вы решили оставить эту книгу? – Дэвид взял томик, развернул и на титульном листе увидел подпись Стивена.
   – Не могу же я взять с собой все. – Ханна забрала у него книгу. – Может, вам что-нибудь нужно? Разве Уилли еще не вернулся из города?
   – Нет, и поэтому я ищу, кто бы составил мне компанию. Вот что я обнаружил в своей комнате. Может, вы скажете, как оно туда попало? – Он показал заплетенные в косички тряпочки, и Ханна улыбнулась.
   – Я сшила это для Молли: когда у нее резались зубки, она жевала эти тряпочки, и боль проходила. Наверное, это она принесла: узнала, что у вас болит нога, и хотела утешить.
   – Ах, вот что! – Дэвид повертел тряпичную игрушку в руках. – Что ж, очень мило с ее стороны.
   – Да, Молли очень добрая девочка. – Ханна кивнула. – Вот только немного застенчивая…
   Риз улыбнулся.
   – Вероятно, этому она научилась от матери, я имею в виду доброту, а не робость. Я ведь даже не поблагодарил вас за то, что вы обо мне заботитесь, и не попросил прощения.
   – Ничего, я все понимаю. Наверное, вы очень страдали от боли.
   Дэвид передернул плечами.
   – А чем вы будете заниматься в доме отца?
   Ханна положила в коробку журнал с загнутыми страницами. Этому журналу было уже два года, но Молли как-то перевернула на него чернильницу и на всех страницах оставила отпечатки своих пальцев. Наверное, теперь у Ханны никогда не поднимется рука его выкинуть.
   – Вы проявили удивительную выдержку. Доктор Марч говорит, что перелом не страшный, но в очень нехорошем месте. Вы же не хотите хромать всю оставшуюся жизнь…
   – Мне, собственно, без разницы, – пробормотал Дэвид и, чуть прикрыв глаза, уставился на камин. – Хоть хромой, хоть с оторванной ногой – плевать.
   Поняв, что он беседует сам с собой, Ханна снова принялась паковать книги.
   Через какое-то время Дэвид снова окликнул ее:
   – Почему вы оставили мой вопрос без ответа?
   Она вскинула бровь.
   – А вы привыкли получать ответ на любой свой вопрос?
   – Не обязательно; по мне хотелось бы, чтобы вы ответили на этот.
   Ханна вздохнула.
   – Как это ни печально, я не знаю, чем буду там заниматься. Просто больше мне некуда податься. У Джейми у самого четверо детей, у Тома трое, а Люк и Уилли по-прежнему живут с отцом и его новой женой. Мне-то более-менее безразлично, а вот Молли… – Ханна умолкла.
   – Не хочу, чтобы мой ребенок вырос в чужом доме, – закончила она.
   Огонь в камине отбрасывал на лицо Риза дрожащие блики; на рубашку и брюки он накинул синий шелковый халат, и красивая ткань сверкала, подобно парче.
   – Отчего бы вам снова не выйти замуж? – негромко произнес Дэвид.
   Ханна неуверенно улыбнулась.
   – Отличная идея. Осталось только из списка поклонников отобрать лучших. Одна беда – ухажеров у меня нет.
   – Я серьезно.
   Ханна взглянула на него с упреком.
   – Идея сама по себе неплоха, только неосуществима.
   Риз замолчал, и Ханна вновь занялась сборами, Альманах садовода попал в коробку, а вот сборнику стихов не повезло: коробка была уже наполовину полна, а еще нужно было разобрать две трети полок. Наверное, потом придется еще раз перебрать содержимое коробки, с грустью подумала она. Эх, был бы у нее собственный домик…
   – Вы могли бы выйти замуж за меня.
   От неожиданности Ханна выронила книгу.
   – О Боже!..
   – Вы не так поняли: это серьезное предложение, и вам следует над ним хорошенько поразмыслить.
   Некоторое время Ханна неподвижно смотрела в темные глаза Дэвида.
   – Спасибо, но я не могу принять ваше предложение: мы ведь почти не знаем друг друга.
   – Зато это решило бы все ваши проблемы, – продолжил Риз как ни в чем не бывало. – Я предоставлю вам материальную поддержку. Мне очень нравится Молли, и я постараюсь стать для нее хорошим отцом. Вам не придется отбирать книги: вы останетесь хозяйкой в собственном доме.
   – Содержать жену – еще не самое главное в браке, – назидательно произнесла миссис Престон, она никак не могла поверить тому, что услышала.
   Дэвид кивнул.
   – Понимаю. Но я ведь не требую многого – достаточно того, что вы мне уже дали.
   Ханна закашлялась и принялась разглядывать книги: ей не верилось, что она обсуждает брак с незнакомым человеком.
   – Но почему вы решили на мне жениться? Что я могу вам предложить?
   – Спасение, – просто ответил он. – Доброту, которой мне такие хватает в жизни. Порядочность, которой я обделен.
   – Дэвид, я не могу предложить вам ни спасения, ни доброты. – Ханна снисходительно улыбнулась. – Вы сами должны найти их в себе. Почему вы думаете, что у вас не получится?
   Риз задумчиво почесал подбородок.
   – Честно сказать, я даже не представляю, как это делается.
   – У каждого свой путь. Если вы всецело положитесь на кого-то как на своего спасителя, это только замедлит дело.
   Он усмехнулся.
   – За тридцать два года я так и не нашел этого пути.
   – Начать никогда не поздно. – Ханна потянулась за очередной стопкой книг. – И все же я очень польщена вашим предложением.
   – Вот и отлично. Я смогу взять вас на попечение. Вы любили своего мужа?
   Ханна кивнула.
   – Значит, ему повезло. Как вы думаете, смогли бы вы полюбить другого?
   Другого? Ханна об этом даже думать не хотела. После смерти Стивена она похоронила свои чувства в глубине сердца, решив быть храброй и счастливой ради Молли. Большей частью ей это удавалось, но сейчас вопрос гостя застал ее врасплох. Сможет ли она испытывать подобные чувства к другому? Стивен умер. Некогда он всецело заполнял ее сердце, и хотя она никогда его не забудет, щемящая пустота все увеличивалась и бедная женщина не знала, долго ли она сможет это вытерпеть.
   – Может быть, – наконец пролепетала она.
   – Это все, что я хотел знать. Поверьте, я не стану вас торопить – решение вы должны принять сами.
   – Но я ничего не могу обещать. Мне нужно время подумать… как и вам, полагаю? Пожалуйста, обдумайте все еще раз, – мягко добавила Ханна. – Ваше предложение делает мне большую честь, но лучше бы вы поберегли его для той женщины, которая будит в вас истинные чувства.
   – Но вы уже вызываете во мне определенные чувства. – Дэвид неожиданно улыбнулся. – Уважение, даже восхищение, Поверьте, люди, подобные вам, встречаются очень редко.
   Дэвид пригладил волосы и принял мученический вид.
   – Разумеется, я могу вернуться в Лондон и взять себе жену во вкусе моего братца – молоденькую, глупую и богатую, но так пристало выбирать лошадь, а не спутницу жизни. Даже если мы останемся друзьями, наш союз будет удачнее, чем многие другие. Так что подумайте. – Он потянулся к костылю и поднялся. – Спокойной ночи.
   Ханна что-то пробормотала в ответ, а потом долго сидела у камина; в ушах у нее звенели последние слова гостя. Может, он действительно руководствовался не сиюминутной прихотью, вызванной чувством вины и жалостью? Даже в деревне браки заключались в основном по расчету, и дружба между супругами возникала редко.
   Дэвид был красавцем – этого Ханна отрицать не могла. Со временем она к нему привяжется. Если он действительно готов содержать их с дочкой, это решает многие проблемы. Судя по всему, это человек из обеспеченной семьи, хотя сам и не распоряжается финансами.
   Как бы было хорошо, если бы отпала необходимость жить в доме отца! До свадьбы Ханна готовила и стирала на отца и братьев, но теперь она привыкла быть хозяйкой в своем маленьком доме. С тех пор отец снова женился, и помогать ему по хозяйству больше не нужно – значит, они с Молли будут только обузой. Ханна была уверена, что жизнь их станет довольно мрачной.