Страница:
Брижит нахмурилась:
— Я никогда еще не была на войне. Отец сражался за Луру, но все бои отгремели до моего рождения. Они с братом участвовали в войнах, далеких от нашего замка.
— Ты никогда раньше не говорила мне о своем брате, — заинтересовался Роланд.
— Он погиб, — спокойно ответила его подруга. — Я не люблю говорить об этом.
Рыцарь не нашелся, что сказать, и потому сменил тему:
— Здесь ты можешь оказаться в самом центре военных действий, Брижит, но в замке тебе ничто не угрожает.
— А что, если Монтвилль будет взят?
— Это навряд ли, cherie.
— Но все-таки возможно, — отметила она и глубоко вздохнула. — Кто знает, может быть, я уже не застану этих событий. — Пронзительный взгляд Роланда заставил ее прикусить язык. — Я хотела сказать… О, да ты же сам знаешь, что я имела в виду.
— Нет, Брижит, не знаю. Куда же ты все время так стремишься?
— Ты отправил посланника к графу Арнульфу. Разве нужно еще что-то объяснять? — Рыцарь не отвечал, и теперь пришла ее очередь испытующе посмотреть на него. — А ты действительно отправил посланника к графу?
Роланд колебался, но мелькнувший в ее глазах неподдельный испуг заставил его пересилить себя и кивнуть:
— Отправил.
— Вот и отлично, значит, ты понимаешь, о чем я говорю.
— Ты действительно веришь, что граф Арнульф может забрать тебя у меня?
— Но… по крайней мере он раскроет тебе глаза на правду, — несколько смутившись, сказала девушка, потому что этот вопрос отчего-то показался ей неприятным.
Роланд подошел поближе и провел пальцем по ее гордому подбородку. В глазах молодого человека читалась мольба, которую он тут же высказал вслух:
— Давай не будем возвращаться к этому, драгоценность моя? Мне гораздо больше нравится наслаждаться твоим обществом без всяких споров, которые только портят тебе настроение.
Она печально улыбнулась. На самом деле ее настроение было так безрадостно, что слова Роланда звучали наивно. Но, в сущности, он был прав: борьба больше не имела смысла. Все равно довольно скоро все должно закончиться… Эта мысль стерла улыбку с лица девушки. Она и сама не смогла бы ответить почему.
Когда они вышли к ужину, Брижит привычным быстрым взором оглядела большой зал. С кем ей сегодня сидеть за столом: с Геддой и Илзе, этими сухими малоприятными женщинами, которые не переставали выказывать ей свое презрение, или же со слугами, а значит, и с Амелией, бросавшей в ее сторону злобные взгляды?
Но сегодня место Амелии пустовало — она подносила пиво незнакомцу, сидевшему возле хозяйки замка по правую руку от Лютора.
— У твоего отца гость, — тихо сказала Брижит своему спутнику.
Роланд проследил за ее взглядом и вдруг словно застыл на месте. Выражение его лица, да и всей фигуры неожиданно стало кровожадным, а рука потянулась к мечу. Брижит едва успела отскочить, когда он рванулся к господскому столу. Она остолбенела, увидев, как рыцарь выдернул незнакомца из кресла и отбросил далеко на другой конец зала. Все сидевшие за столом вскочили с мест, а Лютор схватил сына за руку.
— Что все это значит, Роланд? — спросил хозяин замка, взбешенный нападением на гостя.
Роланд выдернул руку и обернулся к отцу с холодной яростью на лице:
— Разве Ги не рассказал тебе о происшествии в Арле? Лютор попытался утихомирить сына:
— Я знаю о вашем поединке с Роджером, но ведь дело закончено.
— Закончено? — вскричал Роланд. — Это невозможно, покуда жива эта собака!
— Роланд!
— Очевидно, Ги не все тебе рассказал. В тот день Роджер замыслил убийство. Послушай, Лютор, он подошел ко мне со спины и лишь вмешательство французского рыцаря предотвратило мою смерть.
Это не правда! — возмущенно крикнул золотоволосый парень, все еще державшийся на почтительном расстоянии от Роланда. Отец и сын обернулись и увидели, что он уже поднялся на ноги с помощью верного Магнуса, который суетился вокруг него и поправлял на нем одежду. — Кто это сказал, что я нападал со спины? Ты несправедливо обвиняешь меня, Роланд.
— Так ты называешь меня лжецом, Роджер? — бросил рыцарь. Было ясно, что он выискивает любой повод, чтобы немедленно сразиться с врагом.
— Я никак тебя не называю, — поспешил возразить его противник. — Просто ты… Ты неверно осведомлен. Я действительно оказался за твоей спиной, но не стал бы атаковать без предупреждения. Я уже собирался тебя окликнуть, но тут глупый француз неожиданно напал на меня, и мне пришлось прежде разделаться с ним.
— Напал на тебя? — возмутился Роланд. — Да этот юноша всего лишь помешал тебе пронзить мечом мою спину, и за это сам чуть не поплатился жизнью. Я же своими глазами видел, что ты ударил его исподтишка!
— Ты ошибаешься, — заявил Роджер. — Я не собирался убивать. и Лютор осторожно стал между ними:
— Я не вижу способа уладить ваш спор. Но поскольку не все ясно, поединка не будет.
— Здесь все ясно, — упрямо заявил Роланд.
— Только не мне, — сурово ответил Лютор. — И закончим на этом.
Рыцарь смертельно побледнел, но отец уже вынес свой вердикт, и идти против его воли — значит опозорить хозяина дома. Все же Роланд не мог смолчать.
— Почему он вообще здесь? С каких это пор мы подкармливаем своих врагов?
— Роланд! — сурово предупредил Лютор. — Роджер — не враг Монтвилля, во всяком случае, так он утверждает. Надеюсь, мне никогда не придется заставлять человека отвечать за поступки его брата.
— Но он при первой же стычке побежит к Терстону, чтобы сражаться против тебя! — воскликнул Роланд. Роджер замотал головой:
— Я не выбираю между Лютором и моим братом. Лютор для меня — как второй отец. И хотя Терстон — мой кровный родственник, я к нему не пойду.
— Ну разве что поверить тебе на слово, — ухмыльнулся Роланд.
— Я ему верю, — заявил Лютор. — И не желаю больше ничего слушать об этом деле. Многие годы Монтвилль был родным домом для Роджера. Он будет здесь желанным гостем отныне и до тех пор, покуда я сам не сочту нужным отказать ему в гостеприимстве. А теперь идемте, сядем вместе за стол. — Но его сын не двигался с места и был мрачнее тучи. — Успокойся, Роланд, — упрекнул отец. — Посмотри, прекрасная Брижит просто не знает, что с тобою делать.
Молодой человек оглянулся и увидел перепуганную подругу. Он направился было к ней, но, увидев выражение его лица, Брижит попятилась. Роланд хотел ободрить ее улыбкой, но не совладал с собственным лицом и скроил такую перекошенную и злобную гримасу, что девушка в смятении повернулась, чтобы убежать прочь.
— Брижит!
Она остановилась, хотя сердце громко стучало от страха.
— Что на тебя нашло, Брижит? — подойдя ближе, тихо проговорил рыцарь. — Я не хотел делать ничего дурного. Прости, если я тебя напугал.
— Не понимаю, как это произошло, Роланд, — все еще с опаской сказала девушка. — Ты вдруг так преобразился… Как безумный. Почему ты без повода накинулся на этого мужчину?
— Повод есть, и очень серьезный. Но если я стану тебе об этом рассказывать, боюсь, что снова выйду из себя и все же вызову его. Роджер — мой давний противник.
Брижит с любопытством поглядела в сторону золотоволосого парня, который уже занял свое место возле Гедды. Это был молодой человек с темным от загара и обветренным, хотя и довольно красивым лицом. Платье его отличалось изысканностью и богатством отделки. Ростом он не уступал своему сопернику и обладал столь же внушительной фигурой.
Роланд проследил за взглядом своей подруги и нахмурился:
— Что и говорить, парень хоть куда. А ты уже обдумываешь способ использовать его против меня, как это было с Ги?
Она взглянула ему прямо в глаза.
— Я уже объясняла, что не хотела этого! — сказала она, но рыцарь не слышал ее слов.
— Приходится признать, что, несмотря на свою черную душу, Роджер пользуется успехом у женщин. Но тебе я советую держаться от него подальше, — мрачно предупредил Роланд. — Ему нельзя доверять.
— Я и не собираюсь искать его общества, — в раздражении ответила Брижит.
Рыцарь обвел взглядом ее фигуру и снова посмотрел ей прямо в глаза:
— Но он использует любой повод, чтобы добраться до тебя, мадемуазель, можешь быть уверена. Брижит вдруг вся подобралась:
— Мне не нравится этот разговор, Роланд. Мы тут зря теряем время. Я принесу тебе поесть.
— И себе тоже.
— Не сегодня, — твердо ответила девушка. — Я сяду со слугами.
Он успел схватить ее за запястье:
— Почему?
— Отпусти, Роланд. Люди смотрят. Некоторое время он стоял на месте, задумчиво глядя вслед своей подруге, а потом встряхнул головой, поражаясь быстрой смене ее настроений. Роланд часто удивлялся тому, как в Брижит уживались мягкость истинной дворянки с яростным упрямством простолюдинки. И чем больше он размышлял об этом, тем чаще приходилось допускать, что поведение, не подобающее благовоспитанной девушке, могло быть всего лишь реакцией на ее нынешнее унизительное положение. Это объясняло многое, даже слишком многое.
Роланду оставалось только молиться, чтобы его догадки когда-нибудь не подтвердились и чтобы скромность, мягкость, нежность, которые проявила Брижит за прошедшую неделю, оказались фальшивыми. В противном случае придется признать тот факт, что она действительно благородного происхождения. А об этом ему даже не хотелось и думать.
Глава 25
Большой зал замка Луру был почти пуст и мрачен. Барон сгорбившись сидел в резном золоченом кресле и пытался утопить свои печали в крепком вине. Кроме него, в зале никого не было, если не считать нескольких охотничьих псов. Квентин де Луру вернулся в родной дом, но приезд доставил ему больше огорчений, чем радости. Единственная, ради кого он сюда стремился, так и не встретила его. И хотя Друода объяснила причины ее отсутствия, он никак не мог взять в толк, почему его чуткая, отзывчивая, жизнерадостная сестренка вдруг ушла в монахини.
Это было так не похоже на Брижит — запереться в унылых стенах монастыря. Он бы еще понял, если бы сестра считала его погибшим. Но она выбрала отрешение от мира уже после того, как ей сообщили, что Квентин жив. Брижит уехала, даже не дождавшись брата, чтобы повидаться на прощание. Но почему?
Друода утверждает, что вскоре после его отъезда на юг Франции сестра стала крайне религиозна, переехала в комнату для прислуги и все дни напролет занималась хозяйственными делами, готовясь стать послушницей.
Хуже всего, что она никому не сказала, в какой именно монастырь собирается поступить. На ее розыски могут уйти годы, а за это время она так утвердится в своей вере, что брату нипочем не удастся вернуть ее в отчий дом.
— Брижит просила тебе сказать, чтобы ты ни в коем случае не разыскивал ее, Квентин, — торжественно произнесла Друода, глядя на племянника печальными карими глазами. — Она стремилась уйти из мира и решила взять себе другое имя.
— И ты не пыталась отговорить ее? — спросил рыцарь. Последняя новость больно ранила его, и он даже рассердился.
— Разумеется, пыталась, но ты же знаешь, как она упряма. Я предлагала ей найти хорошего мужа, но Брижит как будто испугалась. Возможно, именно страх перед брачными узами подтолкнул ее к этому шагу. Ты никогда не замечал, что она просто боится мужчин?
«Неужели тетка права, и Брижит спасается в монастыре от замужества?» — подумал Квентин, а Друода добавила:
— Тебе не следовало предоставлять выбор супруга ей самой. Надо было давным-давно настоять на том, чтобы сестра вышла замуж.
И молодого человека одолели угрызения совести. Ах, если бы он нашел для нее подходящую партию, прежде чем уходить на войну! Сейчас Брижит была бы здесь, возможно, ожидала бы ребенка. А теперь она никогда не узнает счастья материнства, не ощутит любви преданного мужчины.
Действительно ли она настолько хотела посвятить свою жизнь служению Богу? О нет, он не мог в это поверить. Неужели Брижит так сильно изменилась? Как это ужасно, что он больше никогда не увидит ласковую улыбку своей милой сестры. Единственная живая душа, о ком он на самом деле беспокоился в этом мире, покинула его.
Квентин пил из горлышка, больше не утруждаясь переливанием вина в кубок. Две пустые бутылки лежали перед ним на столе, а обильная закуска стояла рядом. Еду для него собственноручно приготовила тетка, но Квентину совершенно не хотелось есть, и он бросал куски мяса трем борзым, бродившим по залу. Приехав домой, он обнаружил собак взаперти, чего раньше не водилось в Луру, и это была не единственная перемена. Слуги обрадовались приезду хозяина, но почему-то приветствовали его непривычно сдержанно. Многие пытались поговорить с ним наедине, но Друода сразу же прогнала их, сказав, что господин устал с дороги и его не следует беспокоить.
И вот, прибыв поздним утром домой и услыхав об отъезде Брижит, Квентин заперся в зале и рычал на каждого, кто пытался к нему войти. Уже стемнело, и он был изнурен, хотя сон все еще не шел к нему. Даже вино не помогало, и барон гадал, на дне которой бутылки он наконец обретет забвение.
Утром предстояло много дел, поэтому Квентину пора было спать. Надо немедленно начать поиски Брижит. Он бы отправился прямо сегодня, если бы его люди утром не встретили банду разбойников, которые их изрядно потрепали: двоих ранили, одного — тяжело. Но Квентин думал не о раненых, а о тех, кого можно взять с собой. Второй вопрос, требующий решения, — в каком направлении ехать? Он упустил еще что-то важное, способное существенно облегчить задачу, но никак не мог вспомнить что именно. Возможно, его разумом наконец-то завладевал долгожданный сон.
И вдруг его как громом поразило. Ну конечно! Ведь не могла Брижит отправиться в путь одна. Кто-то же сопровождал ее. Этот человек расскажет ему, в какой монастырь она поехала. Друода должна знать провожатого! С этой мыслью Квентин вскочил на ноги, но тут же покачнулся и рухнул обратно в кресло, бормоча проклятия. В голове у него стучало.
— Господин, умоляю вас, на пару слов. Квентин прищурился, чтобы разглядеть, чей голос доносится из темного угла, но так и не смог никого увидеть.
— Кто здесь? — спросил он.
— Это я, Эдора, господин, — послышался робкий ответ.
— А, дочка Алтеи. — Барон подался вперед, не вставая с кресла. — Ну, где же ты, девочка? Подойди ближе.
Со стороны лестницы робко показался небольшой силуэт. Эдора неуверенно остановилась, а затем осторожными шагами приблизилась. Сальные свечи на столе уже почти догорели, и девушку освещали лишь отблески их огня. От этого Квентину казалось, что перед ним пляшут сразу две, нет, три фигуры.
— Стой спокойно, девочка! — раздраженно прикрикнул хозяин, с трудом напрягая зрение.
— Я… Я стою, господин.
— Что это? — нахмурился он. — Твой голос звучит испуганно. Разве я когда-нибудь обращался со слугами плохо, Эдора? У тебя нет причин бояться меня.
Девушка в волнении заломила руки:
— Я пыталась поговорить с вами раньше, господин, но вы… вы швырнули в меня сырным кругом и приказали убираться.
Квентин усмехнулся:
— Правда? Боюсь, что этого я не припомню.
— Вы были совершенно безумны от горя, и это неудивительно после того, что здесь произошло, пока вас не было.
Услышав слова сочувствия, Квентин вздохнул:
— Скажи, Эдора, почему она это сделала?
— Я не имею права плохо отзываться о вашей тетушке, — с тяжелым сердцем выдавала из себя служанка.
— Тетушке? Я говорю о сестре. Но ты, должно быть, и сама не знаешь. А где Мэвис? Она всегда была наперсницей Брижит, ей-то наверняка известно, почему сестра приняла столь странное решение.
— А вам разве не сказали, — удивилась Эдора, — что Мэвис погибла? Квентин прищурился:
— Погибла? Как?
— Ваша тетушка выгнала ее из замка, и ее убили воры на дороге. Хотя я иногда сомневаюсь, действительно ли это были разбойники.
Быстро трезвея, Квентин уставился на служанку.
— Какое право имела моя тетка делать такие вещи?
— Она назвалась владычицей Луру, как только мы получили известие о вашей гибели.
— Ты имеешь в виду, что Друоду назначили опекуншей Брижит?
Эдора начала волноваться:
— Да нет же, господин, не опекуншей. Граф Берри так и не узнал о вашей кончине.
Квентин резко выпрямился в кресле.
— Как же это могло случиться?
— Друода утаила от него это, а госпожу Брижит вообще не выпускала из Луру, чтобы та не смогла отправиться к графу. Вассалы тоже не помогли ей, поверив, что скоро ваша тетка и ее муж станут опекунами мадемуазель Брижит. Здесь все выполняли только приказы Друоды. Даже Валафрид не осмеливался ей возражать.
— Ты понимаешь, что говоришь мне, девочка? — сердито забасил Квентин, и Эдора в страхе отступила.
— Правду, господин, клянусь. Я-то думала, что ваша тетушка уже во всем призналась, иначе ни за что не осмелилась бы к вам подойти. Но ей все равно не скрыть истины, ведь каждому в Луру известно, как она обращалась с вашей сестрой.
— Но она не сказала мне ни слова.
— Тогда прошу прощения. Я пришла сюда не для того, чтобы злословить на госпожу Друоду, а только чтобы спросить, не известно ли вам что-нибудь о мадемуазель Брижит. Мы так переволновались. Ведь к этому времени она уже должна была вернуться.
— Вернуться? Что ты такое говоришь, Эдора? — медленно произнес Квентин. — Давай-ка лучше расскажи по порядку все, что знаешь о моей сестре.
Эдора так и сделала, поначалу нерешительно, потом все более твердо и даже второпях.
— Она пыталась бежать, и ей бы это удалось, не поймай ее по дороге этот нормандец.
— Какой нормандец?
— Тот самый, что приехал сюда разыскивать госпожу де Луру, — пояснила служанка.
— Роланд из Монтвилля?
— Да… Кажется, так его и звали. С этим-то рыцарем и уехала мадемуазель Брижит.
— Ну да, это он, — сказал Квентин. — Ведь именно Роланд из Монтвилля привез вести о том, что я жив.
— Но нам сказали об этом лишь через неделю, а уж молодая госпожа вовсе ничего не узнала, я уверена, — быстро ответила Эдора и нетерпеливо добавила:
— Чего мне никак не понять, так это способа, которым ваша тетка надеялась сохранить все в тайне от… — вдруг служанка остановилась, выпучив глаза на хозяйских борзых. — Что это с вашими собаками, сударь? — в ужасе прошептала она.
Квентин поглядел на псов и увидел, что двое из них лежат, тщетно пытаясь подняться, а третий качается на подламывающихся ногах. Барон посмотрел на куски мяса, валявшиеся на полу рядом с собаками. Медленно, но ясно он осознал суть происшедшего и перевел тяжелый взгляд на разложенное перед ним щедрое угощение, приготовленное руками тетки.
— Ваши борзые что-то слишком странно выглядят, господин, — наконец произнесла Эдора дрожащим голосом.
— Похоже, я отравил собственных собак, — тихо сказал Квентин.
— Вы? Зачем?
— Я просто покормил их едой, приготовленной для меня, — мрачно ответил хозяин. — Видимо, к этому времени я уже должен был лежать бездыханным.
— Вы ели это? — воскликнула перепуганная Эдора.
— Ни кусочка. Только вино.
— Она… Она пыталась…
— Убить меня, — громко закончил Квентин. — Сестра моей матери. Моя родная тетка! Теперь-то ясно, почему Друода не призналась в своих преступлениях и не просила ее помиловать. Не подохни я после ужина, назавтра она снова попыталась бы меня отравить. Когда-нибудь я бы все-таки умер, так и не заподозрив ничего. Эдора, ты просто спасла меня, когда пришла сюда. Черт побери! Чего же она хотела добиться таким способом?
— Сударь, после отъезда госпожи Брижит и после вашей смерти разве не могла бы Друода претендовать на Луру? — предположила служанка.
Квентин вздохнул:
— Думаю, Арнульф отнесся бы к моей родственнице благосклонно. Сука! Господи Боже, где же теперь сестра? Если Друода пыталась покончить со мной, она точно так же могла убить и ее!
— Я так не думаю, господин. Мадемуазель уехала с нормандцем и, кажется, вполне благополучно.
— Но куда он отвез ее? — простонал Квентин. — Клянусь Богом, если Друода не скажет, где искать Брижит, я просто задушу ее собственными руками!
Совершенно протрезвев от ярости, он огромными шагами вышел из зала.
Глава 26
— Верни меня! Отпусти! — услышав этот страдальческий крик, Брижит мгновенно открыла глаза и повернулась к Роланду. Он беспокойно ворочался на широкой кровати и во сне разговаривал с кем-то или, скорее, умолял кого-то. — Верни же меня! — голова его металась по подушке, а сам он рвался из-под одеяла. Его тяжелая рука ударила Брижит по подбородку, и она, вскрикнув, села в постели и начала трясти Роланда за плечо:
— Проснись!
Глаза рыцаря открылись и встретились с ее встревоженным взглядом, и тогда девушка в сердцах сказала:
— Я достаточно терплю от тебя, когда ты бодрствуешь, Роланд. Так что это уж слишком.
— Черт побери, женщина, — раздраженно вздохнул он. — Чем ты недовольна на сей раз?
— Меня разбудили твои стоны, и потом ты меня ударил. Тебе снилось что-то очень неприятное?
— Этот сон всегда неприятен, потому что я ничего в нем не понимаю, — буркнул Роланд и погрузился в мрачные раздумья.
— Тебе он и раньше снился? — с удивлением спросила Брижит.
— Да. Он преследует меня всю сознательную жизнь, — рыцарь встряхнул головой. — Но ты сказала, что я кричал. А что именно?
— «Верни меня». В твоем голосе было столько отчаяния, Роланд.
Он снова вздохнул:
— В этом сне одни только лица: молодой человек и женщина. Я никак не могу их узнать, сколько ни всматриваюсь, а когда они исчезают, я ощущаю такую ужасную потерю, словно уходит все самое дорогое в моей жизни.
— Но ты не знаешь, что это?
— Нет. Я никогда и ничем не дорожил до такой степени, чтобы бояться потерять. — Тут Роланд невыразимо нежно поглядел на подругу и добавил:
— До последнего времени.
Брижит зарделась и отвела взгляд.
— Может быть, ты скорее забудешь свой сон, если мы не станем больше о нем говорить?
— Он уже забыт, — улыбнулся рыцарь, проводя пальцем по ее голой руке.
Брижит тут же отстранилась.
— Роланд…
— Нет! — Он протянул руку и обнял ее за талию, чтобы удержать подле себя, но глаза девушки в ужасе распахнулись, и рыцарь вздохнул:
— Ах, Брижит, дай волю своим чувствам.
— Я уже даю! — ответила она. Роланд снова уложил ее на кровать и, слегка придавив собою, зашептал:
— Это не правда, драгоценность моя. Ты совершенно не против моих ухаживаний. Если не лгать самой себе, то придется признать, что тебе приятно, когда я делаю вот это, — губы нежно коснулись ее шеи, — и это, — рука ласково погладила высокую грудь под тоненькой льняной рубашкой, — и это, — горячий рот обхватил ее губы, сладко выпрашивая ответа, — и это…
— Нет! — Брижит поймала руку, опускавшуюся к ее бедрам. — Остановись!
Рыцарь уже вспыхнул желанием и заглянул подруге в глаза, но она поймала его лицо своими руками:
— Пожалуйста, Роланд. Не разрушай всего.
— Разрушать? — Невзирая на сопротивление, он снова поцеловал Брижит, на сей раз еще более страстно. Но неожиданно отпустил и уселся рядом. — Единственное, что я действительно хотел бы разрушить, это твою холодность к моим ласкам, но вижу, что ты твердо намерена сохранять безразличный вид.
Брижит ничего не ответила. В ней и впрямь все всколыхнулось, когда его губы опалили ее. Почувствовал ли это Роланд? Сознавал ли он, что, продлись этот поцелуй, и она не смогла бы больше сопротивляться? Девушка даже огорчилась своей уступчивости. Что же с нею произошло? Неужели она, сама того не заметив, превратилась в распутницу?
— Ты на меня не сердишься? — нерешительно спросила Брижит в надежде услышать отрицательный ответ.
— Не сержусь. Всего лишь расстроен и разочарован, но не зол. Наверное, я должен дать тебе время привыкнуть ко мне.
— Вы так великодушны, милорд, — ответила она язвительно, вдруг почувствовав себя не менее разочарованной, чем Роланд. — Продолжайте в том же духе, и я уеду отсюда, прежде чем ваше терпение лопнет. — Вдруг Брижит поняла, что сказала, и сразу же покраснела и, заикаясь, стала что-то объяснять, но раскат его смеха не дал ей говорить.
— Ну вот! Кажется, своим воздержанием я досадил нам обоим, не так ли?
— Нет, Роланд, — быстро возразила девушка. — Ты ошибаешься.
— И все-таки я прав, — понимающе улыбнулся он и протянул к ней руку, но Брижит сразу же вскочила с постели и быстро одернула свое желтое платье. При этом она тайком взглянула на Роланда и увидела, что он все еще сидит на кровати и качает головой. Дотягиваясь до своей одежды, рыцарь сказал:
— Очень хорошо. Но однажды ты поймешь, что отношения между мужчиной и женщиной — это самые сокровенные отношения между людьми. И происходит это не один раз в год… — Он остановился, а затем мягко добавил:
— Мы могли бы быть так близки.
— Ты предлагаешь на мне жениться? Роланд поглядел на нее так внимательно и продолжительно, что она заволновалась.
— А ты примешь мое предложение?
— Я… — девушка сосредоточенно нахмурилась. Порыв отбросить предосторожности и сказать «да» был силен, но она быстро подавила его.
— Так что же?
— Разумеется, нет, — непреклонно ответила она.
Роланд пожал плечами:
— Ну, тогда в предложении нет необходимости, правда?
Брижит отвернулась, глубоко уязвленная. Ему совершенно нет до нее дела. Брак для него — пустое место. Может быть, сама она — тоже.
— Я никогда еще не была на войне. Отец сражался за Луру, но все бои отгремели до моего рождения. Они с братом участвовали в войнах, далеких от нашего замка.
— Ты никогда раньше не говорила мне о своем брате, — заинтересовался Роланд.
— Он погиб, — спокойно ответила его подруга. — Я не люблю говорить об этом.
Рыцарь не нашелся, что сказать, и потому сменил тему:
— Здесь ты можешь оказаться в самом центре военных действий, Брижит, но в замке тебе ничто не угрожает.
— А что, если Монтвилль будет взят?
— Это навряд ли, cherie.
— Но все-таки возможно, — отметила она и глубоко вздохнула. — Кто знает, может быть, я уже не застану этих событий. — Пронзительный взгляд Роланда заставил ее прикусить язык. — Я хотела сказать… О, да ты же сам знаешь, что я имела в виду.
— Нет, Брижит, не знаю. Куда же ты все время так стремишься?
— Ты отправил посланника к графу Арнульфу. Разве нужно еще что-то объяснять? — Рыцарь не отвечал, и теперь пришла ее очередь испытующе посмотреть на него. — А ты действительно отправил посланника к графу?
Роланд колебался, но мелькнувший в ее глазах неподдельный испуг заставил его пересилить себя и кивнуть:
— Отправил.
— Вот и отлично, значит, ты понимаешь, о чем я говорю.
— Ты действительно веришь, что граф Арнульф может забрать тебя у меня?
— Но… по крайней мере он раскроет тебе глаза на правду, — несколько смутившись, сказала девушка, потому что этот вопрос отчего-то показался ей неприятным.
Роланд подошел поближе и провел пальцем по ее гордому подбородку. В глазах молодого человека читалась мольба, которую он тут же высказал вслух:
— Давай не будем возвращаться к этому, драгоценность моя? Мне гораздо больше нравится наслаждаться твоим обществом без всяких споров, которые только портят тебе настроение.
Она печально улыбнулась. На самом деле ее настроение было так безрадостно, что слова Роланда звучали наивно. Но, в сущности, он был прав: борьба больше не имела смысла. Все равно довольно скоро все должно закончиться… Эта мысль стерла улыбку с лица девушки. Она и сама не смогла бы ответить почему.
Когда они вышли к ужину, Брижит привычным быстрым взором оглядела большой зал. С кем ей сегодня сидеть за столом: с Геддой и Илзе, этими сухими малоприятными женщинами, которые не переставали выказывать ей свое презрение, или же со слугами, а значит, и с Амелией, бросавшей в ее сторону злобные взгляды?
Но сегодня место Амелии пустовало — она подносила пиво незнакомцу, сидевшему возле хозяйки замка по правую руку от Лютора.
— У твоего отца гость, — тихо сказала Брижит своему спутнику.
Роланд проследил за ее взглядом и вдруг словно застыл на месте. Выражение его лица, да и всей фигуры неожиданно стало кровожадным, а рука потянулась к мечу. Брижит едва успела отскочить, когда он рванулся к господскому столу. Она остолбенела, увидев, как рыцарь выдернул незнакомца из кресла и отбросил далеко на другой конец зала. Все сидевшие за столом вскочили с мест, а Лютор схватил сына за руку.
— Что все это значит, Роланд? — спросил хозяин замка, взбешенный нападением на гостя.
Роланд выдернул руку и обернулся к отцу с холодной яростью на лице:
— Разве Ги не рассказал тебе о происшествии в Арле? Лютор попытался утихомирить сына:
— Я знаю о вашем поединке с Роджером, но ведь дело закончено.
— Закончено? — вскричал Роланд. — Это невозможно, покуда жива эта собака!
— Роланд!
— Очевидно, Ги не все тебе рассказал. В тот день Роджер замыслил убийство. Послушай, Лютор, он подошел ко мне со спины и лишь вмешательство французского рыцаря предотвратило мою смерть.
Это не правда! — возмущенно крикнул золотоволосый парень, все еще державшийся на почтительном расстоянии от Роланда. Отец и сын обернулись и увидели, что он уже поднялся на ноги с помощью верного Магнуса, который суетился вокруг него и поправлял на нем одежду. — Кто это сказал, что я нападал со спины? Ты несправедливо обвиняешь меня, Роланд.
— Так ты называешь меня лжецом, Роджер? — бросил рыцарь. Было ясно, что он выискивает любой повод, чтобы немедленно сразиться с врагом.
— Я никак тебя не называю, — поспешил возразить его противник. — Просто ты… Ты неверно осведомлен. Я действительно оказался за твоей спиной, но не стал бы атаковать без предупреждения. Я уже собирался тебя окликнуть, но тут глупый француз неожиданно напал на меня, и мне пришлось прежде разделаться с ним.
— Напал на тебя? — возмутился Роланд. — Да этот юноша всего лишь помешал тебе пронзить мечом мою спину, и за это сам чуть не поплатился жизнью. Я же своими глазами видел, что ты ударил его исподтишка!
— Ты ошибаешься, — заявил Роджер. — Я не собирался убивать. и Лютор осторожно стал между ними:
— Я не вижу способа уладить ваш спор. Но поскольку не все ясно, поединка не будет.
— Здесь все ясно, — упрямо заявил Роланд.
— Только не мне, — сурово ответил Лютор. — И закончим на этом.
Рыцарь смертельно побледнел, но отец уже вынес свой вердикт, и идти против его воли — значит опозорить хозяина дома. Все же Роланд не мог смолчать.
— Почему он вообще здесь? С каких это пор мы подкармливаем своих врагов?
— Роланд! — сурово предупредил Лютор. — Роджер — не враг Монтвилля, во всяком случае, так он утверждает. Надеюсь, мне никогда не придется заставлять человека отвечать за поступки его брата.
— Но он при первой же стычке побежит к Терстону, чтобы сражаться против тебя! — воскликнул Роланд. Роджер замотал головой:
— Я не выбираю между Лютором и моим братом. Лютор для меня — как второй отец. И хотя Терстон — мой кровный родственник, я к нему не пойду.
— Ну разве что поверить тебе на слово, — ухмыльнулся Роланд.
— Я ему верю, — заявил Лютор. — И не желаю больше ничего слушать об этом деле. Многие годы Монтвилль был родным домом для Роджера. Он будет здесь желанным гостем отныне и до тех пор, покуда я сам не сочту нужным отказать ему в гостеприимстве. А теперь идемте, сядем вместе за стол. — Но его сын не двигался с места и был мрачнее тучи. — Успокойся, Роланд, — упрекнул отец. — Посмотри, прекрасная Брижит просто не знает, что с тобою делать.
Молодой человек оглянулся и увидел перепуганную подругу. Он направился было к ней, но, увидев выражение его лица, Брижит попятилась. Роланд хотел ободрить ее улыбкой, но не совладал с собственным лицом и скроил такую перекошенную и злобную гримасу, что девушка в смятении повернулась, чтобы убежать прочь.
— Брижит!
Она остановилась, хотя сердце громко стучало от страха.
— Что на тебя нашло, Брижит? — подойдя ближе, тихо проговорил рыцарь. — Я не хотел делать ничего дурного. Прости, если я тебя напугал.
— Не понимаю, как это произошло, Роланд, — все еще с опаской сказала девушка. — Ты вдруг так преобразился… Как безумный. Почему ты без повода накинулся на этого мужчину?
— Повод есть, и очень серьезный. Но если я стану тебе об этом рассказывать, боюсь, что снова выйду из себя и все же вызову его. Роджер — мой давний противник.
Брижит с любопытством поглядела в сторону золотоволосого парня, который уже занял свое место возле Гедды. Это был молодой человек с темным от загара и обветренным, хотя и довольно красивым лицом. Платье его отличалось изысканностью и богатством отделки. Ростом он не уступал своему сопернику и обладал столь же внушительной фигурой.
Роланд проследил за взглядом своей подруги и нахмурился:
— Что и говорить, парень хоть куда. А ты уже обдумываешь способ использовать его против меня, как это было с Ги?
Она взглянула ему прямо в глаза.
— Я уже объясняла, что не хотела этого! — сказала она, но рыцарь не слышал ее слов.
— Приходится признать, что, несмотря на свою черную душу, Роджер пользуется успехом у женщин. Но тебе я советую держаться от него подальше, — мрачно предупредил Роланд. — Ему нельзя доверять.
— Я и не собираюсь искать его общества, — в раздражении ответила Брижит.
Рыцарь обвел взглядом ее фигуру и снова посмотрел ей прямо в глаза:
— Но он использует любой повод, чтобы добраться до тебя, мадемуазель, можешь быть уверена. Брижит вдруг вся подобралась:
— Мне не нравится этот разговор, Роланд. Мы тут зря теряем время. Я принесу тебе поесть.
— И себе тоже.
— Не сегодня, — твердо ответила девушка. — Я сяду со слугами.
Он успел схватить ее за запястье:
— Почему?
— Отпусти, Роланд. Люди смотрят. Некоторое время он стоял на месте, задумчиво глядя вслед своей подруге, а потом встряхнул головой, поражаясь быстрой смене ее настроений. Роланд часто удивлялся тому, как в Брижит уживались мягкость истинной дворянки с яростным упрямством простолюдинки. И чем больше он размышлял об этом, тем чаще приходилось допускать, что поведение, не подобающее благовоспитанной девушке, могло быть всего лишь реакцией на ее нынешнее унизительное положение. Это объясняло многое, даже слишком многое.
Роланду оставалось только молиться, чтобы его догадки когда-нибудь не подтвердились и чтобы скромность, мягкость, нежность, которые проявила Брижит за прошедшую неделю, оказались фальшивыми. В противном случае придется признать тот факт, что она действительно благородного происхождения. А об этом ему даже не хотелось и думать.
Глава 25
Большой зал замка Луру был почти пуст и мрачен. Барон сгорбившись сидел в резном золоченом кресле и пытался утопить свои печали в крепком вине. Кроме него, в зале никого не было, если не считать нескольких охотничьих псов. Квентин де Луру вернулся в родной дом, но приезд доставил ему больше огорчений, чем радости. Единственная, ради кого он сюда стремился, так и не встретила его. И хотя Друода объяснила причины ее отсутствия, он никак не мог взять в толк, почему его чуткая, отзывчивая, жизнерадостная сестренка вдруг ушла в монахини.
Это было так не похоже на Брижит — запереться в унылых стенах монастыря. Он бы еще понял, если бы сестра считала его погибшим. Но она выбрала отрешение от мира уже после того, как ей сообщили, что Квентин жив. Брижит уехала, даже не дождавшись брата, чтобы повидаться на прощание. Но почему?
Друода утверждает, что вскоре после его отъезда на юг Франции сестра стала крайне религиозна, переехала в комнату для прислуги и все дни напролет занималась хозяйственными делами, готовясь стать послушницей.
Хуже всего, что она никому не сказала, в какой именно монастырь собирается поступить. На ее розыски могут уйти годы, а за это время она так утвердится в своей вере, что брату нипочем не удастся вернуть ее в отчий дом.
— Брижит просила тебе сказать, чтобы ты ни в коем случае не разыскивал ее, Квентин, — торжественно произнесла Друода, глядя на племянника печальными карими глазами. — Она стремилась уйти из мира и решила взять себе другое имя.
— И ты не пыталась отговорить ее? — спросил рыцарь. Последняя новость больно ранила его, и он даже рассердился.
— Разумеется, пыталась, но ты же знаешь, как она упряма. Я предлагала ей найти хорошего мужа, но Брижит как будто испугалась. Возможно, именно страх перед брачными узами подтолкнул ее к этому шагу. Ты никогда не замечал, что она просто боится мужчин?
«Неужели тетка права, и Брижит спасается в монастыре от замужества?» — подумал Квентин, а Друода добавила:
— Тебе не следовало предоставлять выбор супруга ей самой. Надо было давным-давно настоять на том, чтобы сестра вышла замуж.
И молодого человека одолели угрызения совести. Ах, если бы он нашел для нее подходящую партию, прежде чем уходить на войну! Сейчас Брижит была бы здесь, возможно, ожидала бы ребенка. А теперь она никогда не узнает счастья материнства, не ощутит любви преданного мужчины.
Действительно ли она настолько хотела посвятить свою жизнь служению Богу? О нет, он не мог в это поверить. Неужели Брижит так сильно изменилась? Как это ужасно, что он больше никогда не увидит ласковую улыбку своей милой сестры. Единственная живая душа, о ком он на самом деле беспокоился в этом мире, покинула его.
Квентин пил из горлышка, больше не утруждаясь переливанием вина в кубок. Две пустые бутылки лежали перед ним на столе, а обильная закуска стояла рядом. Еду для него собственноручно приготовила тетка, но Квентину совершенно не хотелось есть, и он бросал куски мяса трем борзым, бродившим по залу. Приехав домой, он обнаружил собак взаперти, чего раньше не водилось в Луру, и это была не единственная перемена. Слуги обрадовались приезду хозяина, но почему-то приветствовали его непривычно сдержанно. Многие пытались поговорить с ним наедине, но Друода сразу же прогнала их, сказав, что господин устал с дороги и его не следует беспокоить.
И вот, прибыв поздним утром домой и услыхав об отъезде Брижит, Квентин заперся в зале и рычал на каждого, кто пытался к нему войти. Уже стемнело, и он был изнурен, хотя сон все еще не шел к нему. Даже вино не помогало, и барон гадал, на дне которой бутылки он наконец обретет забвение.
Утром предстояло много дел, поэтому Квентину пора было спать. Надо немедленно начать поиски Брижит. Он бы отправился прямо сегодня, если бы его люди утром не встретили банду разбойников, которые их изрядно потрепали: двоих ранили, одного — тяжело. Но Квентин думал не о раненых, а о тех, кого можно взять с собой. Второй вопрос, требующий решения, — в каком направлении ехать? Он упустил еще что-то важное, способное существенно облегчить задачу, но никак не мог вспомнить что именно. Возможно, его разумом наконец-то завладевал долгожданный сон.
И вдруг его как громом поразило. Ну конечно! Ведь не могла Брижит отправиться в путь одна. Кто-то же сопровождал ее. Этот человек расскажет ему, в какой монастырь она поехала. Друода должна знать провожатого! С этой мыслью Квентин вскочил на ноги, но тут же покачнулся и рухнул обратно в кресло, бормоча проклятия. В голове у него стучало.
— Господин, умоляю вас, на пару слов. Квентин прищурился, чтобы разглядеть, чей голос доносится из темного угла, но так и не смог никого увидеть.
— Кто здесь? — спросил он.
— Это я, Эдора, господин, — послышался робкий ответ.
— А, дочка Алтеи. — Барон подался вперед, не вставая с кресла. — Ну, где же ты, девочка? Подойди ближе.
Со стороны лестницы робко показался небольшой силуэт. Эдора неуверенно остановилась, а затем осторожными шагами приблизилась. Сальные свечи на столе уже почти догорели, и девушку освещали лишь отблески их огня. От этого Квентину казалось, что перед ним пляшут сразу две, нет, три фигуры.
— Стой спокойно, девочка! — раздраженно прикрикнул хозяин, с трудом напрягая зрение.
— Я… Я стою, господин.
— Что это? — нахмурился он. — Твой голос звучит испуганно. Разве я когда-нибудь обращался со слугами плохо, Эдора? У тебя нет причин бояться меня.
Девушка в волнении заломила руки:
— Я пыталась поговорить с вами раньше, господин, но вы… вы швырнули в меня сырным кругом и приказали убираться.
Квентин усмехнулся:
— Правда? Боюсь, что этого я не припомню.
— Вы были совершенно безумны от горя, и это неудивительно после того, что здесь произошло, пока вас не было.
Услышав слова сочувствия, Квентин вздохнул:
— Скажи, Эдора, почему она это сделала?
— Я не имею права плохо отзываться о вашей тетушке, — с тяжелым сердцем выдавала из себя служанка.
— Тетушке? Я говорю о сестре. Но ты, должно быть, и сама не знаешь. А где Мэвис? Она всегда была наперсницей Брижит, ей-то наверняка известно, почему сестра приняла столь странное решение.
— А вам разве не сказали, — удивилась Эдора, — что Мэвис погибла? Квентин прищурился:
— Погибла? Как?
— Ваша тетушка выгнала ее из замка, и ее убили воры на дороге. Хотя я иногда сомневаюсь, действительно ли это были разбойники.
Быстро трезвея, Квентин уставился на служанку.
— Какое право имела моя тетка делать такие вещи?
— Она назвалась владычицей Луру, как только мы получили известие о вашей гибели.
— Ты имеешь в виду, что Друоду назначили опекуншей Брижит?
Эдора начала волноваться:
— Да нет же, господин, не опекуншей. Граф Берри так и не узнал о вашей кончине.
Квентин резко выпрямился в кресле.
— Как же это могло случиться?
— Друода утаила от него это, а госпожу Брижит вообще не выпускала из Луру, чтобы та не смогла отправиться к графу. Вассалы тоже не помогли ей, поверив, что скоро ваша тетка и ее муж станут опекунами мадемуазель Брижит. Здесь все выполняли только приказы Друоды. Даже Валафрид не осмеливался ей возражать.
— Ты понимаешь, что говоришь мне, девочка? — сердито забасил Квентин, и Эдора в страхе отступила.
— Правду, господин, клянусь. Я-то думала, что ваша тетушка уже во всем призналась, иначе ни за что не осмелилась бы к вам подойти. Но ей все равно не скрыть истины, ведь каждому в Луру известно, как она обращалась с вашей сестрой.
— Но она не сказала мне ни слова.
— Тогда прошу прощения. Я пришла сюда не для того, чтобы злословить на госпожу Друоду, а только чтобы спросить, не известно ли вам что-нибудь о мадемуазель Брижит. Мы так переволновались. Ведь к этому времени она уже должна была вернуться.
— Вернуться? Что ты такое говоришь, Эдора? — медленно произнес Квентин. — Давай-ка лучше расскажи по порядку все, что знаешь о моей сестре.
Эдора так и сделала, поначалу нерешительно, потом все более твердо и даже второпях.
— Она пыталась бежать, и ей бы это удалось, не поймай ее по дороге этот нормандец.
— Какой нормандец?
— Тот самый, что приехал сюда разыскивать госпожу де Луру, — пояснила служанка.
— Роланд из Монтвилля?
— Да… Кажется, так его и звали. С этим-то рыцарем и уехала мадемуазель Брижит.
— Ну да, это он, — сказал Квентин. — Ведь именно Роланд из Монтвилля привез вести о том, что я жив.
— Но нам сказали об этом лишь через неделю, а уж молодая госпожа вовсе ничего не узнала, я уверена, — быстро ответила Эдора и нетерпеливо добавила:
— Чего мне никак не понять, так это способа, которым ваша тетка надеялась сохранить все в тайне от… — вдруг служанка остановилась, выпучив глаза на хозяйских борзых. — Что это с вашими собаками, сударь? — в ужасе прошептала она.
Квентин поглядел на псов и увидел, что двое из них лежат, тщетно пытаясь подняться, а третий качается на подламывающихся ногах. Барон посмотрел на куски мяса, валявшиеся на полу рядом с собаками. Медленно, но ясно он осознал суть происшедшего и перевел тяжелый взгляд на разложенное перед ним щедрое угощение, приготовленное руками тетки.
— Ваши борзые что-то слишком странно выглядят, господин, — наконец произнесла Эдора дрожащим голосом.
— Похоже, я отравил собственных собак, — тихо сказал Квентин.
— Вы? Зачем?
— Я просто покормил их едой, приготовленной для меня, — мрачно ответил хозяин. — Видимо, к этому времени я уже должен был лежать бездыханным.
— Вы ели это? — воскликнула перепуганная Эдора.
— Ни кусочка. Только вино.
— Она… Она пыталась…
— Убить меня, — громко закончил Квентин. — Сестра моей матери. Моя родная тетка! Теперь-то ясно, почему Друода не призналась в своих преступлениях и не просила ее помиловать. Не подохни я после ужина, назавтра она снова попыталась бы меня отравить. Когда-нибудь я бы все-таки умер, так и не заподозрив ничего. Эдора, ты просто спасла меня, когда пришла сюда. Черт побери! Чего же она хотела добиться таким способом?
— Сударь, после отъезда госпожи Брижит и после вашей смерти разве не могла бы Друода претендовать на Луру? — предположила служанка.
Квентин вздохнул:
— Думаю, Арнульф отнесся бы к моей родственнице благосклонно. Сука! Господи Боже, где же теперь сестра? Если Друода пыталась покончить со мной, она точно так же могла убить и ее!
— Я так не думаю, господин. Мадемуазель уехала с нормандцем и, кажется, вполне благополучно.
— Но куда он отвез ее? — простонал Квентин. — Клянусь Богом, если Друода не скажет, где искать Брижит, я просто задушу ее собственными руками!
Совершенно протрезвев от ярости, он огромными шагами вышел из зала.
Глава 26
— Верни меня! Отпусти! — услышав этот страдальческий крик, Брижит мгновенно открыла глаза и повернулась к Роланду. Он беспокойно ворочался на широкой кровати и во сне разговаривал с кем-то или, скорее, умолял кого-то. — Верни же меня! — голова его металась по подушке, а сам он рвался из-под одеяла. Его тяжелая рука ударила Брижит по подбородку, и она, вскрикнув, села в постели и начала трясти Роланда за плечо:
— Проснись!
Глаза рыцаря открылись и встретились с ее встревоженным взглядом, и тогда девушка в сердцах сказала:
— Я достаточно терплю от тебя, когда ты бодрствуешь, Роланд. Так что это уж слишком.
— Черт побери, женщина, — раздраженно вздохнул он. — Чем ты недовольна на сей раз?
— Меня разбудили твои стоны, и потом ты меня ударил. Тебе снилось что-то очень неприятное?
— Этот сон всегда неприятен, потому что я ничего в нем не понимаю, — буркнул Роланд и погрузился в мрачные раздумья.
— Тебе он и раньше снился? — с удивлением спросила Брижит.
— Да. Он преследует меня всю сознательную жизнь, — рыцарь встряхнул головой. — Но ты сказала, что я кричал. А что именно?
— «Верни меня». В твоем голосе было столько отчаяния, Роланд.
Он снова вздохнул:
— В этом сне одни только лица: молодой человек и женщина. Я никак не могу их узнать, сколько ни всматриваюсь, а когда они исчезают, я ощущаю такую ужасную потерю, словно уходит все самое дорогое в моей жизни.
— Но ты не знаешь, что это?
— Нет. Я никогда и ничем не дорожил до такой степени, чтобы бояться потерять. — Тут Роланд невыразимо нежно поглядел на подругу и добавил:
— До последнего времени.
Брижит зарделась и отвела взгляд.
— Может быть, ты скорее забудешь свой сон, если мы не станем больше о нем говорить?
— Он уже забыт, — улыбнулся рыцарь, проводя пальцем по ее голой руке.
Брижит тут же отстранилась.
— Роланд…
— Нет! — Он протянул руку и обнял ее за талию, чтобы удержать подле себя, но глаза девушки в ужасе распахнулись, и рыцарь вздохнул:
— Ах, Брижит, дай волю своим чувствам.
— Я уже даю! — ответила она. Роланд снова уложил ее на кровать и, слегка придавив собою, зашептал:
— Это не правда, драгоценность моя. Ты совершенно не против моих ухаживаний. Если не лгать самой себе, то придется признать, что тебе приятно, когда я делаю вот это, — губы нежно коснулись ее шеи, — и это, — рука ласково погладила высокую грудь под тоненькой льняной рубашкой, — и это, — горячий рот обхватил ее губы, сладко выпрашивая ответа, — и это…
— Нет! — Брижит поймала руку, опускавшуюся к ее бедрам. — Остановись!
Рыцарь уже вспыхнул желанием и заглянул подруге в глаза, но она поймала его лицо своими руками:
— Пожалуйста, Роланд. Не разрушай всего.
— Разрушать? — Невзирая на сопротивление, он снова поцеловал Брижит, на сей раз еще более страстно. Но неожиданно отпустил и уселся рядом. — Единственное, что я действительно хотел бы разрушить, это твою холодность к моим ласкам, но вижу, что ты твердо намерена сохранять безразличный вид.
Брижит ничего не ответила. В ней и впрямь все всколыхнулось, когда его губы опалили ее. Почувствовал ли это Роланд? Сознавал ли он, что, продлись этот поцелуй, и она не смогла бы больше сопротивляться? Девушка даже огорчилась своей уступчивости. Что же с нею произошло? Неужели она, сама того не заметив, превратилась в распутницу?
— Ты на меня не сердишься? — нерешительно спросила Брижит в надежде услышать отрицательный ответ.
— Не сержусь. Всего лишь расстроен и разочарован, но не зол. Наверное, я должен дать тебе время привыкнуть ко мне.
— Вы так великодушны, милорд, — ответила она язвительно, вдруг почувствовав себя не менее разочарованной, чем Роланд. — Продолжайте в том же духе, и я уеду отсюда, прежде чем ваше терпение лопнет. — Вдруг Брижит поняла, что сказала, и сразу же покраснела и, заикаясь, стала что-то объяснять, но раскат его смеха не дал ей говорить.
— Ну вот! Кажется, своим воздержанием я досадил нам обоим, не так ли?
— Нет, Роланд, — быстро возразила девушка. — Ты ошибаешься.
— И все-таки я прав, — понимающе улыбнулся он и протянул к ней руку, но Брижит сразу же вскочила с постели и быстро одернула свое желтое платье. При этом она тайком взглянула на Роланда и увидела, что он все еще сидит на кровати и качает головой. Дотягиваясь до своей одежды, рыцарь сказал:
— Очень хорошо. Но однажды ты поймешь, что отношения между мужчиной и женщиной — это самые сокровенные отношения между людьми. И происходит это не один раз в год… — Он остановился, а затем мягко добавил:
— Мы могли бы быть так близки.
— Ты предлагаешь на мне жениться? Роланд поглядел на нее так внимательно и продолжительно, что она заволновалась.
— А ты примешь мое предложение?
— Я… — девушка сосредоточенно нахмурилась. Порыв отбросить предосторожности и сказать «да» был силен, но она быстро подавила его.
— Так что же?
— Разумеется, нет, — непреклонно ответила она.
Роланд пожал плечами:
— Ну, тогда в предложении нет необходимости, правда?
Брижит отвернулась, глубоко уязвленная. Ему совершенно нет до нее дела. Брак для него — пустое место. Может быть, сама она — тоже.