Линдсей Джоанна. Как подскажет сердце

   — Но вы оказались там к счастью для меня.
   — Я считал своим долгом остановить человека, который подбирался к вам сзади, — сказал раненый.
   — Вам обязан жизнью Роланд из Монтвилля. Что я могу сделать для вас?
   — Молитесь о моем выздоровлении. Роланд рассмеялся: несмотря на свое состояние, этот человек сохранял чувство юмора.
   — Хорошо, я буду за вас молиться. Но как ваше имя? Я же должен знать, за кого просить, когда стану беспокоить святых.
   — Квентин де Луру.
   — Франк?
   — Да, из Берри.
   — Там ваша семья?
   — Мои родители умерли. У меня осталась только сестра. — Он остановился. — И, пожалуй, вот что вы могли бы для меня сделать.
   — Я готов, только скажите.
   — Буду очень признателен, если вы разыщете хоть одного из трех моих вассалов. Тогда бы я смог сообщить сестре, что жив, но задерживаюсь еще на несколько недель.
   — А она считает, что вы погибли? Квентин кивнул:
   — Наверняка. Я рассчитывал, что смогу за несколько дней собрать своих людей и отправиться в Берри. А лекарь говорит, что мне придется провести в постели около трех недель. Мне становится невыносимо больно, как только представлю, как убивается моя сестра.
   Такая забота о женщине не укладывалась в голове у Роланда:
   — Она, должно быть, вам дорога.
   — Мы очень близки.
   — Тогда отдыхайте спокойно, друг мой. Я разыщу и пришлю к вам ваших рыцарей. Но вы просите слишком мало. Я бы счел за честь, если бы сам привез вашей сестре добрую весть и тем успокоил вас. Да и то была бы небольшая плата в счет моего долга.
   — Я не могу просить вас об этом, — запротестовал Квентин.
   — Вы обидите меня, если откажетесь от моих услуг. Мне все равно нужно на север — в Монтвилле меня ждет отец. Я задержался только, чтобы убедиться, что вы идете на поправку. Но если вы когда-нибудь слышали о славных монтвилльских лошадях, то должны быть спокойны: мой конь оставит далеко позади любого французского скакуна и быстрее ветра донесет добрую весть вашей сестре.
   Глаза Квентина засияли:
   — Вы легко отыщете мой дом. Спросите любого в окрестностях Берри, и вас прямиком направят в Луру.
   — Я найду, — заверил его Роланд. — Отдыхайте и набирайтесь сил.
   — Теперь я могу себе это позволить, — вздохнул Квентин. — Очень вам благодарен, сэр Роланд. Рыцарь поднялся, собираясь уходить:
   — Это несравнимо с вашим поступком. Но Квентин возразил:
   — Ваш долг оплачен. Только не говорите сестре, что меня опять ранили. Это может причинить ей новые страдания. Скажите ей, что я не могу немедленно оставить службу, но очень скоро вернусь.
   Лишь выехав из Арля, Роланд понял, что забыл спросить имя сестры Квентина де Луру. Но не важно, он и так ее найдет.

Глава 4

 
   Друода лакомилась изюмом и потягивала сладкое виноградное вино, вальяжно развалясь на зеленой кушетке в своих новых апартаментах. Дело было к вечеру, и, хотя зима еще не вступила в свои права, гасконка, привыкшая к теплому климату южной Франции, потребовала принести жаровню с горячими углями, чтобы обогреть комнату.
   Хильдегард стояла на коленях у ног госпожи и делала ей педикюр — еще один из обычаев, перенятых у знатных дам юга. А ведь совсем недавно обе эти женщины знали о роскоши только понаслышке. Друода день и ночь обслуживала путешественников, стирая их грязную одежду и готовя им пищу, — ведь отец не оставил ей никакого наследства. Ее муж, Валафрид, владел большим домом, но не имел средств на его содержание. Вот они и превратили дом в постоялый двор, наняв Хильдегард в помощницы.
   После гибели племянника тяжелые времена для Друоды закончились. Конечно, рискованно было присваивать себе право опеки над Брижит и скрывать весть о кончине барона Квентина от его сюзерена, но риск был оправдан. Друода обезопасилась, избавившись от всех, кто мог бы сообщить графу Арнульфу правду. А пока Хью, оруженосец Квентина, и вассалы добывали по ее приказу доказательства смерти их господина, она надеялась выиграть время и выдать Брижит замуж.
   Если ее план осуществится, девушке уже не потребуется опекун. Итак, остается лишь не допустить, чтобы она пожаловалась графу, а этого легко достичь, если не дать им встретиться. После свадьбы Арнульф не станет вмешиваться и пытаться повлиять на события. Нет, он оставит имение законному супругу Брижит, который будет подчиняться Друоде.
   Супруг. О, это самая трудная часть плана! Где найти человека, который согласится заполучить Брижит на условиях Друоды? Вот что было сложной задачей. Опросив слуг, Друода составила длинный список претендентов, просивших руки Брижит в последние годы. И, как ей казалось, она нашла подходящего человека — Вильгельма из Арсни. Он сватался уже дважды, но Тома и Квентин оба раза отказали ему, поскольку не собирались отдавать свою драгоценную Брижит за человека, который был старше ее собственного отца, да к тому же обладал столь отвратительной репутацией.
   Зато Вильгельм идеально подходил Друоде. Он редко покидал Арсни и не стал бы слишком часто наведываться в Луру. Этот человек настолько желал жениться на красивой невинной девушке, что готов был предоставить Валафриду полную свободу распоряжаться в имении.
   Это было то, что надо. Старый дурак возомнил, что только девственница сможет родить ему страстно ожидаемого сына. Собственно, он хотел не саму Брижит, хотя и был очарован ее красотой. Ему нужна была ее невинность. Но какая молодая женщина пошла бы за такого старика по доброй воле? То, что Вильгельм был вассалом графа Арнульфа, облегчало дело.
   Друода легла на спину и удовлетворенно вздохнула. Да, она нашла что хотела и была крайне довольна своим вчерашним разговором с Вильгельмом. Старикашка без памяти влюблен, это ясно, как божий день. Но где-нибудь через годик с его молодой супругой произойдет какое-нибудь несчастье. Нельзя же допустить, чтобы она пережила своего старика-мужа и начала угрожать всему тому, над чем так старательно трудилась Друода. Так же легко и просто, как удалось избавиться от Мэвис, она уничтожит и Брижит. Девушка умрет, Вильгельм станет хозяином Луру, а Валафрид будет сенешалем. Таким образом, Друода навсегда останется правительницей имения.
   — Когда ты скажешь ей. Друода? — спросила Хильдегард, вызвав злорадную улыбку на круглом одутловатом лице своей хозяйки.
   — Сегодня вечером, как только Брижит хорошенько устанет после целого дня работы.
   — Ты уверена, что она согласится? Даже я бы не пошла за Вильгельма д'Арсни.
   — Ерунда, — усмехнулась Друода. — Он, может быть, не вполне привлекателен и у него несколько своеобразные фантазии насчет девственниц и сыновей, но зато он богат. К тому же не забывай, что у девчонки нет выбора. — Хильдегард все еще смотрела на хозяйку с сомнением, и тогда Друода рассмеялась:
   — Ну и пусть не соглашается. Все равно она ничего не может сделать.
   — А если она убежит?
   — Я наняла двоих негодяев, которые будут стеречь ее до самой свадьбы. Они приехали вчера вечером вместе со мной.
   — Ты подумала обо всем, — умилилась служанка.
   — Пришлось, — мрачно кивнула Друода. Квадратной фигурой и круглым лицом она походила на отца, не то что сестричка Леони, унаследовавшая красоту их матери. Друода всегда завидовала своей сестре, а уж когда та вышла замуж за блестящего барона де Луру, зависть обернулась черной ненавистью ко всей ее семье. А после смерти Леони, ее мужа и приемного сына вся злоба обратилась на бедную Брижит.
   Уж теперь Друода завладеет всем, что имела когда-то Леони. Правда, такого мужа, как у сестры, ей не дано, поскольку Валафрид — незавидный мужчина. Но это и неплохо. Она сама обладает достаточно твердой волей и не желает терпеть владычество мужчины. Наконец-то, хотя бы в свои сорок три года, Друода достигнет того, в чем ей до сих пор отказывала судьба. Она выдаст Брижит замуж и уберет ее с пути, а потом станет править Луру как гранд-дама, дама с состоянием и влиянием в обществе.
   В тот же вечер Брижит позвали в просторные апартаменты Друоды, в ту самую комнату, которая некогда принадлежала ее родителям. Большая деревянная кровать была застелена крикливо-красным шелковым покрывалом. В комнате появились богато украшенные диваны. Длинные сундуки были заполнены множеством роскошных платьев и плащей, сшитых по заказу новоявленной владычицы Луру. Деревянные столы заменили бронзовыми, и на многих из них теперь красовались канделябры из чистого золота.
   Брижит возненавидела эту комнату, напичканную вульгарными вещами Друоды.
   Хозяйка апартаментов, развалясь, с царственным видом возлежала на кушетке. На ее грузном, тяжелом теле было надето не меньше трех платьев разных цветов и длины. На широких манжетах верхнего красовались маленькие изумрудики, более редкие, чем бриллианты, и стоившие целое состояние. И пояс Друоды, и золотое украшение в прическе — все было усыпано такими же камнями. Хильдегард тщательно завила ее темно-каштановые волосы раскаленными железными щипцами.
   А Брижит весь день провела в саду, выпалывая и увязывая в снопы прошлогоднюю траву. Прежде этим занимались сразу трое или четверо крестьян, обязанных отработать барщину, теперь же ей приходилось управляться одной. Девушке приказали не останавливаться, пока она не закончит работу, и ей пришлось, не разгибая спины, трудиться до самого вечера. Стоя посреди комнаты, Брижит чувствовала не только крайнюю усталость, но вдобавок и болезненные спазмы в желудке. На столе перед Друодой лежало больше еды, чем в состоянии съесть человек: мясистый поросенок, отборные овощи, хлеб, фрукты и сладкие пирожные.
   — Я предпочла бы уйти, — сказала Брижит после нескольких минут полного молчания. — Так что, если ты мне скажешь, для чего я здесь…
   — Да, я догадываюсь, что ты устала и голодна, — небрежно ответила Друода и запихнула еще одно пирожное себе в рот. — Скажи мне, девочка, не кажется ли тебе, что ты перетрудилась? Впрочем, ты ведь никогда не жалуешься.
   — Для чего ты меня звала? — устало спросила Брижит.
   — Думаю, твое упрямство зашло слишком далеко, ты не согласна со мной? — Друода не стала дожидаться ответа. — Конечно, согласна. Забудь свои глупости насчет монашества. У меня прекрасные новости, Брижит, — улыбнулась она.
   — Какие еще новости?
   Друода состроила обиженную гримасу.
   — Все это время ты относилась ко мне не так, как хотелось бы. Но я не злопамятна и подыскала тебе прекрасную партию. — Брижит на мгновение потеряла дар речи. Ведь она же много раз говорила, что не пойдет замуж. — Ну что, девочка? Неужели тебе нечего сказать?
   — Я и не думала, что ты столь великодушна, Друода, — ответила Брижит, стараясь подавить сарказм в голосе.
   — Я знала, что ты будешь благодарна мне, и это правильно, потому что ты обручаешься с уважаемым человеком, к тому же он также вассал нашего сюзерена, так что граф Арнульф, конечно же, не откажет ему. Да, дитя мое, тебе воистину повезло.
   Брижит все еще контролировала себя, хотя ее яркие голубые глаза опасно сверкали.
   — Но ты ведь не можешь выдавать меня замуж до окончания траура по брату, — Твой нареченный страстно желает поскорее заключить брак и не хочет слышать об отсрочке. Завтра утром мы поедем к нему, чтобы отпраздновать помолвку. Оденься подобающим образом и будь готова к поездке.
   Брижит колебалась. У нее появился шанс выехать из имения и, может быть, даже в направлении замка графа Арнульфа!
   — Хорошо, — спокойно сказала она, — но ты до сих пор не назвала его имя.
   — Твой суженый — господин Вильгельм д'Арсни, — радостно улыбнулась Друода, видя, как смертельно побледнело лицо племянницы. — Да ты просто вне себя от счастья, — добавила она вкрадчиво.
   — Вильгельм д'Арсни!
   — Прекрасный мужчина.
   — Жирная, распутная, отвратительная, мерзкая свинья! — вскричала Брижит, забыв о всякой предосторожности. — Лучше я умру, чем выйду за него!
   Друода рассмеялась:
   — Какой темперамент! Сначала малышка выбирает монастырь, а потом предпочитает смерть бесчестью!
   — Напрасно ты смеешься, я имела в виду именно то, что сказала!
   — Ну тогда, я полагаю, тебе придется покончить с собой, — притворно вздохнула Друода. — Бедный Вильгельм будет очень расстроен.
   — Я не обязана выходить за него только потому, что ты хочешь от меня избавиться. Лучше просто выгони меня отсюда! Какая разница, что со мной случится на дороге. Все равно это лучше, чем стать женой самого омерзительного человека во всем Берри.
   — Боюсь, тут уже нечего обсуждать. Ты же не думаешь, что я и впрямь брошу тебя на произвол судьбы? И потом, я уже дала согласие на этот брак, отказываться поздно.
   Брижит едва удержалась, чтобы не закричать:
   — Никто не вынудит меня стать женой этого мерзкого человека. Ты забыла одну важную вещь. Граф Арнульф все еще мой господин и должен одобрить этот брак. А он никогда не отдаст меня Вильгельму д'Арсни независимо от того, его это вассал или нет.
   — Ты думаешь, нет?
   — Я это знаю точно!
   — Ты недооцениваешь меня, девочка, — теперь уже в открытую зарычала Друода. Притворные интонации были отброшены. Она подалась вперед, к своей жертве. — Граф даст согласие. Он будет уверен, что это твой собственный выбор. Никто не удивляется, когда молоденькая женщина выбирает себе в мужья старика. Она просто надеется пережить его и, овдовев, получить свободу. А ты, милочка, с твоим характером, должна жаждать свободы. Так что граф Арнульф поймет твои устремления.
   — Я все равно ему все расскажу, даже если мне придется сделать это в день свадьбы!
   Друода с удовольствием влепила ей пощечину.
   — Хватит кричать, Брижит. Свадьба состоится, но граф будет занят и не сможет приехать. А если ты не подчинишься, я буду вынуждена принять жесткие меры. Хорошая порка внушит тебе уважение к мнению старших. А теперь убирайся отсюда. Убирайся!

Глава 5

 
   Хильдегард разбудила Брижит всего через несколько часов и, не дав девушке толком открыть глаза, передала теткино требование, чтобы она сегодня же переехала в свои прежние апартаменты. Как это похоже на Друоду — позволить ей вернуться в свою комнату теперь, только для того, чтобы подготовиться к помолвке.
   Больше часа Брижит провела в огромном ушате с водой, пытаясь снять боль в натруженных руках и ногах. Но ничто не могло залечить огрубевшие руки с обломанными ногтями — свидетельство месяцев тяжелого труда.
   После ванны она подошла к сундуку с одеждой. Здесь осталось только два приличных облачения да маленькая шкатулка. Но она была пуста — драгоценности исчезли, а от множества украшений остались только гребень и стальное зеркало. Заглянув под груду одежды, Брижит вытащила два платья из голубого льна, расшитые серебряной нитью. Более длинное, без рукавов, следовало надевать под верхнее — с длинными и широкими рукавами. Девушка обрадовалась, увидев, что на лифе верхнего платья по-прежнему красовались редкие сапфиры. Этот наряд подарил ей отец незадолго до своей смерти. Длинный плащ, специально сшитый к нему, был отделан серебряным шнуром и застегивался брошью с большим сапфиром. Брижит могла только догадываться, почему эти драгоценности не исчезли вместе с другими, пока их хозяйка жила в хижине для прислуги. Вероятно, их просто случайно проглядели, когда перетряхивали сундук. Иначе жадная Друода ни в коем случае не оставила бы здесь ни единого камешка. Как и изумруды, эти сапфиры ценились дороже бриллиантов и жемчуга. За них девушка надеялась купить свободу.
   Вскоре после рассвета к парадному крыльцу дома подвели лошадь для Брижит. Она вышла в своем голубом платье и плаще, отделанном серебряным позументом и скрепленном на плече брошью. Сейчас она походила на прежнюю Брижит, прекрасную и даже дерзкую. Золотистые волосы, заплетенные в толстые косы, спускались по плечам до пояса.
   Друода уже сидела верхом. Рядом с нею гарцевали два дюжих молодца, которых Брижит раньше никогда не видела. Друода ничего не стала объяснять девушке и двинулась впереди маленького кортежа к воротам в каменной крепостной стене. Незнакомцы ехали по обеим сторонам Брижит. Только через час, когда они были примерно на расстоянии мили от владений Вильгельма и Друода немного придержала лошадь, Брижит смогла спросить об этих двух мужчинах, и ее подозрения подтвердились.
   — Это твоя охрана. — отрывисто сообщила Друода. — Они проследят за тем, чтобы ты не исчезла до свадьбы.
   Девушка совсем сникла. Как же теперь бежать, если за нею постоянно следят?
   Остаток дня был еще более тягостным. Они провели его с хозяином замка и его дочкой, такой же тучной, как и ее папаша. Вильгельм был гораздо старше отца Брижит. Седые волосы пучками торчали вокруг заплывшей жиром головы. Посреди его уродливого лица сидел красный мясистый нос, а поросячьи черненькие глазки не отрывались от невесты в течение всего банкета.
   Обед подали в большую залу — пустую комнату огромных размеров, ее мрачные каменные стены местами были украшены шпалерами и оружием. Брижит не Могла даже прикоснуться к еде. Ее тошнило, когда она смотрела, как другие с аппетитом поедают поданные яства. Зато Друода оказалась в своей компании: вокруг нее сидели такие же обжоры, как и она сама.
   Превосходная заливная рыба и пикантные морские ежи были поданы на закуску и вскоре уничтожены. Горячее — жареный страус под сладким соусом, голуби, баранина и отварной окорок — исчезло молниеносно. На десерт подали пирожные, финики с начинкой в меду и приправленное миррой вино. Обычно торжественный обед занимал полдня, но этот продлился не более часа.
   А потом, когда жених пригласил Брижит посмотреть на бой дрессированного пса с волком — представление, устроенное специально для нее, она испугалась, что не перенесет это зрелище, которое всегда считала жестоким и бессмысленным.
   При первой возможности несчастная девушка выбежала из зала во внутренний двор и глубоко вдохнула прохладный воздух, радуясь, что наконец избавилась от этого кошмара. Но облегчение длилось недолго. Дочка Вильгельма вышла следом и внезапно злобно заговорила с нею:
   — Я хозяйка в этом доме, и навсегда ею останусь. Ты уже четвертая невеста-ребенок, которую мой отец приводит в дом, и если надеешься командовать здесь, то закончишь так же, как и остальные, — смертью.
   Слишком потрясенная, чтобы отвечать, Брижит неверными шагами отошла от нее. Вскоре они покидали замок Вильгельма, и бедная невеста, едва не расплакавшись, выдавила из себя слова прощания.
   По дороге домой слезы застилали ее взор. Охранники находились поблизости, и девушка не представляла себе, как сбежать от их неусыпного надзора. Но что она потеряет, если предпримет отчаянную попытку добраться до графа Арнульфа? Брижит решительно вытерла слезы и пришпорила свою лошадь. В несколько мгновений кобыла умчалась от остальных. Однако стражники ожидали этого и догнали беглянку, прежде чем она достигла последнего дома деревни.
   Они привели девушку обратно к Друоде, встретившей ее таким сильным ударом, что Брижит упала прямо в дорожную грязь и едва смогла перевести дух. Насилие разъярило ее до последней степени, но она скрыла свои гнев в надежде, что Друода подумает, что на сей раз ее воля сломлена. Девушка лишь утерла грязь с лица и позволила одному из стражников грубо подсадить себя на лошадь.
   В глубине души Брижит просто кипела от гнева, она нетерпеливо дожидалась, когда охранники потеряют бдительность. Ссутулившись в седле и низко опустив голову, она старательно изображала смирение.
   Девушка была так поглощена своими мыслями, что заметила, что уже наступил вечер, только когда ее щек коснулся леденящий ночной холод. Брижит быстро подняла капюшон плаща и поглубже натянула его на голову. Проделывая это, она украдкой огляделась и заметила, что теперь около нее ехала одна Друода. Ее стражники проехали немного вперед, чтобы предупредить о возможном появлении разбойников.
   Это был последний шанс. Ночная тьма поможет беглянке. Никогда она уже не окажется так близко к графу Арнульфу, как теперь. Собрав поводья и подъехав поближе к Друоде, Брижит неожиданно стегнула ее кобылу и резко послала ее вперед, в сторону охранников; Сама же тем временем развернулась и галопом помчалась в противоположном направлении.
   Через полмили она ослабила поводья и свернула в лес, где тени были густыми, как смола, и могли скрыть ее. Беглянка быстро спешилась и начала осторожно пробираться сквозь густые мрачные заросли. Через несколько мгновений она услышала погоню на старом тракте.
   Брижит знала лес как свои пять пальцев. Она часто проезжала здесь вместе с родителями, направляясь в гости к графу Арнульфу. С другой стороны леса проходил широкий старый тракт от Орлеана до Бурже. Именно по этой дороге Брижит собиралась доехать до графского замка. Оставалось только пробраться к ней сквозь густые заросли. Однако это была непростая задача.
   Когда страх перед погоней немного улегся, Брижит прислушалась к пугающим звукам ночного леса и сразу же припомнила жуткие предостережения Леандора о ворах, убийцах и шайках лесных разбойников. Она ускорила шаг и почти сорвалась на бег, как вдруг внезапно выскочила на поляну. Тут ею овладела паника. Девушка испуганно озиралась, уже ожидая увидеть костер, окруженный разбойниками. Однако она стояла не на поляне, а посреди дороги. Обнаружив это, Брижит облегченно вздохнула. Она выбралась На тракт!
   Вернувшись под сень деревьев, она поспешно сбросила свой наряд — весь, кроме старой шерстяной рубахи, надетой на голое тело, — и обмотала платья вокруг пояса. Вещи были сшиты из тонкой ткани, и потому не слишком уродовали ее стройную фигуру. Затем Брижит не застегивая накинула плащ, чтобы в случае чего быстро снять его и остаться в крестьянской одежде.
   Проделав все это, она снова села на лошадь и поехала на юг, наконец-то приободрившись от ощущения свободы. Больше ей не грозили ни ненавистное замужество, ни Друода, потому что граф Арнульф, конечно, не помилует жестокую тюремщицу, как только Брижит расскажет ему, что происходило в Луру. Эти мысли развеселили девушку. Ее крепкая кобылка быстро преодолевала милю за милей. Теперь уже ничто не остановит ее.
   Но неожиданно лошадь встала на дыбы, и Брижит во второй раз за этот день упала на землю, да так, что с трудом перевела дух. Она поскорее вскочила на ноги, боясь упустить перепуганную кобылу. Но животное стояло спокойно, а когда хозяйка подошла поближе, то поняла почему.
   — И что же тут такое? — На высоченном боевом коне, каких Брижит никогда не видывала, перед нею возвышался рыцарь. Сам он был огромен — около шести футов росту, а может, и больше. На нем было полное боевое снаряжение, которое придавало ему еще более угрожающий вид. Рыцарь снял шлем и тряхнул копной густых светлых волос, прикрывавших только шею; они были гораздо короче, чем носили тогда французы. В темноте Брижит не могла разглядеть черты его лица. — О, да это девушка, — низкий глубокий голос вывел ее из остолбенения. — И это все, что вы способны сказать, вышибив даму из седла, сэр рыцарь? — Неужели и впрямь дама? Слишком поздно. Брижит вспомнила о своей крестьянской рубахе. Она решила ничего больше не говорить и, вновь усевшись на лошадь, попыталась .отнять поводья. Но не смогла, поскольку незнакомец держал их железной хваткой.
   — Как вы смеете? — вскричала Брижит. — Вам недостаточно, что меня сбросила лошадь? Теперь вы еще и задерживаете меня? — Но он только рассмеялся в ответ, и девушка рассерженно спросила:
   — Что здесь веселого?
   — Да ты сурова. Я чуть было не поверил, что передо мной действительно знатная особа, — насмешливо произнес рыцарь и затем продолжил:
   — Но разве дамы ездят одни, без эскорта? — Брижит судорожно соображала, что ответить, но не успела придумать, как он приказал:
   — Поехали.
   — Подождите! — воскликнула наездница, когда он развернул ее лошадь и потянул за собой. — Стойте! — Казалось, он не слышит, как она бесится у него за спиной. — Куда вы меня тащите?
   — Я приведу тебя в то место, куда направляюсь сам. А уж другие пусть возвращают тебя хозяину. Уверен, что он будет рад получить назад если не холопку, то своего коня.
   — Вы думаете, что я рабыня?
   — Эта лошадь слишком хороша для деревенской девчонки, — продолжал рыцарь. — И даже осчастливленный твоей благосклонностью хозяин не стал бы дарить служанке такой дорогой плащ.
   — Да это же мой собственный плащ и моя лошадь!
   — Прибереги свои хитрости для дурачков, мадемуазель, — сказал он внушительно, — меня ими не проведешь.
   — Отпустите меня.
   — Ну уж нет. Я не могу поощрять воришек, — Сказал он сурово и потом добавил:
   — Будь ты мужчиной, я бы уже давно проткнул тебя мечом, вместо того чтобы с тобой возиться. Так что не испытывай больше мое терпение своими россказнями.
   «Ну ладно, еще не все потеряно», — думала Брижит. Куда бы они ни приехали, хозяева, конечно же, ее узнают, и тогда этот наглец поймет, какую ошибку он совершил. Так или иначе, она сможет отправить сообщение графу Арнульфу. Прошел час, а потом еще один, прежде чем рыцарь свернул с дороги в направлении Луру. И тут Брижит не на шутку перепугалась. Она не могла допустить, чтобы ее снова притащили прямо в лапы к Друоде. Это была последняя возможность бежать.
   Девушка тихонько соскользнула с лошади и отчаянно метнулась к ближайшей рощице. Тут она споткнулась и упала, ободрав ладони и щеку. Ссадины были очень болезненны, и слезы брызнули из глаз. Несчастная поднялась на ноги и снова побежала, но рыцарь тоже спешился и успел настигнуть ее прежде, чем она добралась до спасительной сени леса.