Линдсей Джоанна. Первозданный рай

   Он откинулся на спинку кресла и внимательно посмотрел на племянника. А Джейрд, глядя на дядюшку, вновь поразился удивительному сходству между ним и своим отцом. Эдмонду уже стукнуло пятьдесят семь лет, но в его светло-каштановых волосах не было даже намека на седину, а темно-синие глаза молодо поблескивали на моложавом загорелом лице. Он был по-прежнему строен и подвижен, как в молодости.
   — Хочу взять отпуск, — Джейрд решил начать издалека, — и тебе, конечно, следует об этом знать.
   — Ну и что же здесь важного? Каждый год, как только начинается жара, ты сбегаешь в отпуск. Твой отец делал точно так же. Я не могу упрекнуть тебя за это, ведь будь у меня земля на севере, я бы тоже уезжал. Терпеть не могу июльскую жару.
   — Дядюшка, ты же знаешь, мы всегда тебе рады. Малиа будет в восторге, если ты ее навестишь. У нас там намного прохладнее. Но я, к сожалению, не смогу тебя сопровождать. Мне надо на материк.
   В глазах Эдмонда появился интерес: кажется, племянник действительно что-то надумал.
   — И куда же ты собрался? В Штаты? А помнишь, как ты промерзал до костей, когда учился там в колледже? Ты клялся, что ноги твоей больше в Штатах не будет.
   При воспоминании о промозглых зимах Джейрда даже передернуло. Он так и не смог привыкнуть к холоду. Но сейчас на материке лето, и ему не придется мерзнуть.
   — Знаешь, я и сам собирался, — продолжал Эдмонд, — подумать только, уже пятнадцать лет безвылазно сижу на острове. Один раз только уезжал на соседний остров, да и то, чтобы посмотреть здание, которое предлагали под залог. Будь у меня толковый помощник, можно было бы и в отпуск съездить, но что-то с управляющими мне не везет. Колби, которого я недавно нанял, оказался ненадежным работником. Собираюсь его уволить.
   Дядюшка уже готов был подробно объяснить, чем не устраивает его Колби, но Джейрд вовсе не собирался все это выслушивать. Эдмонд вряд ли представлял, насколько трудно с ним работать. Именно его тяжелый характер был причиной того, что ни один управляющий не задерживался у него надолго.
   — Знаешь, дядя, я ведь не развлекаться еду, — резко переменил тему разговора племянник, — я хочу вложить капитал в какое-нибудь предприятие. По-моему, там много интересных возможностей. Это и железо, и лес, и сталелитейные заводы, верфи и банки.
   — Но вряд ли ты сможешь отсюда следить за своим бизнесом на материке.
   — Ты абсолютно прав. Но в этом не будет никакой необходимости, если вложить капитал в солидную фирму, а не основывать свою собственную. Можно спокойно жить на Гавайях и получать доход с материка.
   При упоминании о доходах глаза Эдмонда заблестели, очевидно, эта идея ему понравилась.
   — Ив какое место ты собираешься?
   — На восточное побережье, в Нью-Йорк или Бостон.
   — Отличный выбор, — пробормотал Эдмонд, в задумчивости постукивая костяшками пальцев по столу. — И какую же сумму ты намерен взять с собой?
   Джейрд ответил не сразу, намеренно подогревая интерес дядюшки.
   — Господи, что ты говоришь? Ведь это почти весь твой наличный капитал! — Потрясенный Эдмонд вскочил с кресла.
   — Я это знаю. — Джейрд невозмутимо улыбнулся: именно такой реакции он и ожидал.
   — Может быть, тебе хватит половины?
   — Дядюшка, я не собираюсь бросать деньги на ветер. Я начинаю прибыльное дело.
   — Но все же…
   — Послушай, если ты так беспокоишься обо мне и считаешь неразумным вкладывать все деньги в предприятие, может, ты вложишь часть своих средств? Скажем, сотню тысяч. Ты ничем не рискуешь, ведь мой капитал остается в твоем распоряжении.
   Над ответом Эдмонд не раздумывал ни секунды.
   — Поскольку ты действительно оставляешь серьезные гарантии, я готов вложить половину необходимой тебе суммы. Но ты оставишь мне доверенность на равную сумму из твоего капитала.
   Джейрд облегченно вздохнул. Он получил больше того, что хотел. Теперь, даже если в результате задуманной операции все деньги будут потеряны, он все-таки не будет разорен и останется год в запасе, чтобы расплатиться с дядюшкой. Джейрд прекрасно понимал, что дядя помогал ему только потому, что считал предприятие весьма выгодным, но это сейчас не имело никакого значения. Джейрду нужна была помощь, он получил ее от дяди и был ему благодарен.
   Если бы только Эдмонд мог предположить, на что пойдут его деньги! К счастью, он даже не догадывается об этом.
   — Когда тебе потребуются деньги?
   — Я отплываю через пять дней, в воскресенье.
   — Так скоро?
   — Все мои дела в порядке. Единственное, что осталось, — это проститься с Малиа. — Джейрд лукаво улыбнулся:
   — Ты ведь присмотришь за ней в мое отсутствие?
   — Как же я смогу это сделать? — У Эдмонда от удивления чуть глаза на лоб не полезли. — Она живет на другом конце острова, среди этой вашей родни… Не думаю, что смогу туда выбраться.
   — Но ты знаешь, как она любит пожить в городе осенью и зимой. На северном берегу штормит в это время года.
   — Штормит? Осенью? — Эдмонд даже покраснел от возмущения. — Штормы начинаются в конце октября — начале ноября. Ты что же, собираешься столько времени провести на материке? Когда ты планируешь вернуться?
   — Честно говоря, и сам не знаю. Я пробуду в Штатах три-четыре месяца, может быть, и шесть. Сам понимаешь, заранее трудно все рассчитать. Я не собираюсь торопиться и, прежде чем вложу деньги, досконально выясню положение компании. Не хочу рисковать.
   Эдмонд тяжело вздохнул, и смысл этого вздоха был совершенно ясен племяннику. Дядюшке меньше всего хотелось брать на себя ответственность за племянницу, за которой требовался глаз да глаз. Разумеется, на самом деле следить за Малиа будет Леонака Наяхе, поскольку Джейрд никогда бы не рискнул оставить сестру на попечение Эдмонда. Но почему бы немного не позлить дядюшку? Джейрд весело наблюдал, как изменялось выражение лица у дядюшки. Цель была достигнута, и теперь можно поразвлечься.

Глава 3

 
   Едва заслышав шум подъезжающего к дому экипажа, Нанеки Капуакеле опрометью бросилась к окну. Было всего около полудня — так рано Джейрд никогда не возвращался.
   Уверенной походкой он шел по усаженной цветами дорожке к парадному подъезду и был удивительно похож на умершего мужа Нанеки. Родись Пени Капуакеле в древние времена, он, несомненно, стал бы сподвижником короля Камахамаха, объединившего разрозненные острова в одно государство. Но Пени ушел в тот мир, откуда нет возврата, оставив Нанеки одну.
   Пени был мертв, а Джейрд, такой же красивый, гордый и сильный, как он, жил. Ее не беспокоило, что он был американцем с небольшой примесью гавайской крови. Ведь она и сама полукровка — хапа-хаоле, — наполовину белая. Джейрд был силен, как настоящий островитянин, и сердце его принадлежало Островам.
   Нанеки натянула через голову просторный бело-розовый балахон муу-муу и расчесала густые блестящие черные волосы. Она не любила надевать на себя лишние тряпки, предпочитая ходить в саронге — национальном одеянии, подчеркивающем прелести ее стройной фигуры и открывающем красивые длинные ноги. На северном побережье, где они жили вместе с Малиа, Нанеки и не носила ничего другого, но здесь, в городе, Джейрд требовал, чтобы все ее платья были скромными и закрытыми, так как в доме на Бретания-стрит у него бывало много важных посетителей.
   Молодая женщина встретила Джейрда прямо в дверях, и он с удовольствием окинул взглядом ее стройную фигуру.
   — Приветствую тебя, Цветок страсти, — весело сказал Джейрд, и Нанеки радостно улыбнулась: так он обращался к ней, только когда был в прекрасном расположении духа, что случалось нечасто.
   — Как ты рано, Иалека, — Нанеки называла его гавайским именем, как и все друзья-аборигены.
   — Да, сегодня я рано. — Джейрд быстро прошел в гостиную и, швырнув на пол широкополую соломенную шляпу, упал в кресло. — Принеси-ка мне ромового пунша.
   — Но почему так рано? — Нанеки не могла скрыть любопытство.
   — Все расскажу, дай срок. Но сначала — пунш. Нанеки пожала плечами и, сделав вид, что ей вовсе и не интересно, молча принесла запотевший бокал с ледяным напитком, добавила изрядную порцию рома и протянула Джейрду. Отпив половину, он поставил бокал на столик и притянул к себе Нанеки. Она уютно устроилась у него на коленях и спрятала лицо на груди любимого.
   — Так ты за этим пришел? Хочешь заняться любовью?
   Джейрд довольно хмыкнул и положил руку ей на грудь. «Да, в далеких Штатах мне будет не хватать тебя», — подумал он.
   Нанеки была превосходной возлюбленной, нетребовательной, всегда нежной и ласковой, всегда готовой ответить на его страсть. Она никогда не жаловалась. Исключение составляли те моменты, когда он оставлял ее со своей сестрой на северном побережье.
   Нанеки была приемной дочерью Акелы Каману, много лет прослужившей кухаркой в семье Бёркеттов и даже приходившейся им дальней родней. Родная мать от Нанеки отказалась, отец ее был белым мужчиной, хаоле, а она сама — плодом запретной любви. Нанеки росла вместе с Малиа, и девочки стали неразлучными подругами, ведь Нанеки была всего на год старше дочери Беркеттов. Теперь Нанеки помогала Акеле по хозяйству.
   Не будь эта молодая женщина вдовой, Джейрд никогда не посмел бы к ней прикоснуться. Но Нанеки была молода, и кровь кипела в ее жилах. Она очень рано вышла замуж и вскоре овдовела, оставшись с дочкой на руках. Маленькой Ноэлани нужен был отец: ей уже исполнилось два года, и она называла Джейрда папой. Он и в самом деле одно время собирался жениться и удочерить девочку, однако вскоре понял, что не сможет взять в жены женщину, у которой раньше был другой мужчина.
   Так уж сложилось, что Нанеки не могла забыть Пени, а Джейрд хотел быть единственным у своей избранницы.
   Из опыта своих родителей он знал, чем кончаются браки, если жена хранит верность своей первой любви.
   Близость с Нанеки скрашивала его небогатую радостями жизнь, но Джейрд не хотел быть эгоистом и решил, что пришло время им расстаться: Нанеки нужен муж, а Ноэлани — отец.
   Джейрд поцеловал Нанеки в губы, еще и еще раз. Его поцелуи становились все более страстными и наконец он встал, подхватил ее на руки и понес в спальню. В маленькой комнате Нанеки стояла узкая деревянная кровать; он уложил трепещущую от возбуждения женщину и снял единственное ее одеяние — муу-муу из легкой тонкой ткани. Она лежала, глядя на него из-под полуприкрытых век затуманенными глазами и полуоткрыв пухлые яркие губы для поцелуя.
   Торопливо скинув одежду, Джейрд лег рядом. Нанеки была очаровательной женщиной, в которой кажущаяся хрупкость сочеталась с силой. Недаром она почти каждый день по несколько часов плавала в океане или, стоя на специальной доске, искусно скользила вдоль берега, как это умеют делать только гавайцы. У нее была тонкая талия, пышные упругие груди и удивительно нежные руки. Нанеки с радостью принимала ласки любовника, и он не боялся неосторожным движением причинить ей боль. Эта женщина была достойным партнером, и они прекрасно подходили друг другу физически. Джейрд взял ее, и они слились в единое целое.
   — Теперь тебе нужна ванна, — прошептала Нанеки, проводя пальцами по влажной спине Джейрда.
   Он только хмыкнул в ответ и перевернулся на спину. В комнате стояла удушающая жара. Полуденное солнце било прямо в окно, а едва заметный ветерок не приносил успокоительной прохлады. Конечно, им надо было заняться любовью в одной из комнат, выходящих на противоположную сторону, куда солнце заглядывает только утром.
   Нанеки никогда не спрашивала, почему он не приглашает в свою спальню, расположенную напротив ее комнаты, и Джейрд был благодарен ей за это. Он не хотел нарушать свое уединение. Ведь из спальни Нанеки всегда легко ускользнуть к себе и снова остаться одному, а просить женщину, только что дарившую ему свои ласки, уйти к себе Джейрд считал непростительной бестактностью.
   Пока Нанеки готовила ванну, он размышлял о том, почему так любит одиночество. По ночам его нередко посещали страшные видения, от которых Джейрд с криком просыпался. Возможно, причина крылась именно в " них: он не хотел ни с кем делиться своими тягостными воспоминаниями.
   Джейрд знал, что ни одна из женщин, с которыми он был близок, не считала его примерным любовником. Он приходил, только когда это было нужно ему, и не давал крепко привязать себя. Он был чрезвычайно осторожен в своем выборе, за версту обходя публичные дома, но и с таким же страхом избегая непорочных девиц. Он предпочитал вдов или достаточно искушенных одиноких женщин и был очень счастлив, что до сих пор ни одна из них не смогла покорить его сердце.
   Джейрд знал, какой разрушительной силой может обладать любовь.
   Возможно, он женится на Диане Кэллэн. Они были только друзьями, и Джейрд никогда не разговаривал с ней о браке, но был уверен, что она ждет его предложения. Он считал, ее слишком холодной и рассудочной и еще не потерял надежду на встречу с романтичной и страстной женщиной.
   В двадцать пять лет Диана была хороша собой, прекрасно воспитана и ни разу не была влюблена. Это последнее обстоятельство и заставляло Джейрда остановить на ней свой выбор. Пока.
   Они росли вместе на северном побережье — Диана, Леонака и Джейрд. Двое друзей были единственными, кто мог вывести Джейрда из его мрачного настроения. Но связать свою жизнь с Дианой? Иногда ему казалось, что это то же самое, что жениться на святой, и он совсем не был уверен, что готов к этому. Джейрд даже ни разу не обнял ее, и что самое интересное — у него никогда не возникало такого желания. Но с Дианой можно быть уверенным в том, что он станет первым и единственным.
   Нанеки вошла в комнату, лицо ее сияло от любви к нему.
   — Вода готова, мой повелитель.
   — Присоединишься ко мне? Нанеки кивнула и принялась тормошить Джейрда, не успокоившись, пока он наконец не сел.
   — Почему так рано сегодня, Иалека? Никогда ты так рано не приходил.
   Джейрд встал и обнял ее за плечи.
   — Сейчас мы примем ванну и пойдем паковать вещи.
   — Мы едем домой? — Лицо Нанеки засветилось от радости.
   — Ты едешь. Ведь ты приехала в Гонолулу на несколько дней, а осталась на три месяца, никого не предупредив. Как ты объяснишь это дома?
   — Акела знает и рада, что я забочусь о тебе.
   — А Малиа не знает, — хмыкнул в ответ Джейрд.
   — Малиа — моя подруга и тоже никогда плохо обо мне не подумает.
   — Не в этом дело, — нахмурился Джейрд, — я вовсе не хочу, чтобы моя сестра знала о нас. Понимаешь?
   Нанеки кивнула, но вовсе не считала разговор законченным, — Ты всегда портишь Малиа! Не даешь ей стать взрослой, — начала было она, но, заметив, как холодно блеснули его глаза, тут же изменила тон:
   — Я все понимаю, пойдем, пойдем…
   Но настроение Джейрда резко переменилось.
   — У нас нет времени на игры, Нанеки! Мы отбываем завтра на рассвете. А в воскресенье я уезжаю на материк.
   — Как тогда, когда ты учился?
   — Нет, теперь я еду по делу.
   — И надолго? Мне будет очень грустно без тебя там, на севере.
   — Постараюсь вернуться к Рождеству.
   — Но это очень долго… — Нанеки пыталась скрыть огорчение.
   — И пока меня не будет, — продолжил Джейрд, ласково обняв ее за плечи, — ты должна найти себе мужа. Ноэлани нужен отец.
   — А ты когда женишься? Что-то не видно, чтобы ты спешил со свадьбой!
   — И я скоро женюсь.
   — На мисс Кэллэн? Она — хорошая! Я даже не сержусь на нее.
   Джейрд сразу повеселел и потащил Нанеки в ванну.
   — Только не забудь, что я сейчас сказал. Начинай искать мужа.

Глава 4

 
   Контора Неда Догерти была расположена в южной части Бостона, если только крохотную комнатушку над трактиром можно было назвать конторой: обшарпанный письменный стол, два стула, книжная полка, набитая пухлыми папками. Джейрд ожидал от американского поверенного всего, что угодно, но только не такого спартанского образа жизни. Он сидел напротив невысокого рыжеволосого мужчины и уже начинал жалеть, что связался с ним.
   Нед Догерти, в свою очередь, с не меньшим любопытством рассматривал клиента, прибывшего с другого конца света. Он чувствовал исходившую от него силу и отметил решимость, светившуюся в глазах. Это был человек, явно умеющий добиваться того, что хочет. Нед готов был оказать услугу в надежде, что это принесет доход ему самому.
   — Честно скажу вам, мистер Бёркетт, никак не ожидал с вами встретиться. Наверное, только что-то очень важное могло заставить вас покинуть Гавайи и отправиться за тридевять земель.
   Джейрд решил быть откровенным. В конце концов этот человек выполнил то, что ему было поручено.
   — Я приехал в Бостон по очень важному для меня делу, — начал Джейрд и невольно огляделся по сторонам, — но я не уверен, что вы сможете справиться с ним, мистер Догерти.
   — Пусть вас не смущает скромность моей конторы и этот район, — тут же прервал его Нед, — большие сыскные компании занимают роскошные помещения и нанимают массу народа, но за все это расплачиваются клиенты. У меня цены ниже, клиентов больше, а услуги самого высокого качества.
   — Вы работаете один?
   — Если нужно, нанимаю помощников. — Нед откинулся на спинку стула и улыбнулся. — Вижу, что у вас есть сомнения. Поверьте мне, ни один клиент еще не ушел отсюда разочарованным. Чем бы я ни занимался: поиском пропавшего человека или слежкой за неверной женой, — я всегда добиваюсь результата. Мне даже удалось раскрыть два преступления и найти убийц.
   Казалось, на Джейрда это не произвело никакого впечатления.
   — Мне понадобится не только информация, мистер Догерти. Я хочу, чтобы вы сделали меня известным в Бостоне человеком.
   — Мой двоюродный брат и несколько приятелей работают в газетах. Так что это не такая уж трудная задача.
   — Но я хочу получить известность очень быстро. У меня всего один месяц.
   — Это вполне реально, мистер Бёркетт.
   — Отлично. Тогда я целиком полагаюсь на вас, мистер Догерти. Но не дай Бог вам разочаровать меня.
   Угроза была настолько очевидна, что у Неда холодок пробежал по спине.
   — Мне бы хотелось узнать, мистер Бёркетт, как вы разыскали меня. Вы уже бывали в Бостоне?
   — Нет, никогда. Вас рекомендовал мой бывший одноклассник, мы с ним вместе учились в колледже в Штатах. В свое время он рассказал мне очень любопытную историю. Его дед подозревал свою семидесятидвухлетнюю жену в супружеской неверности и нанял вас для слежки.
   Нед облегченно рассмеялся:
   — Очень хорошо помню этого забавного пожилого джентльмена. Это было одно из самых смешных дел, которыми мне доводилось заниматься.
   — Представляю себе. Еще в колледже я запомнил ваше имя, — заметил Джейрд, — потому что уже тогда знал, что мне понадобятся ваши услуги.
   — Отлично, мистер Бёркетт, отлично. Я уверен, что мы сможем выполнить все ваши поручения, но мне бы хотелось узнать о них подробнее.
   Джейрд мгновенно, словно перед прыжком, весь подобрался, взгляд его стал ледяным.
   — Мне нужна информация о Сэмюэле Бэрроузе. Я хочу точно знать, каково его состояние, каковы интересы в бизнесе, планы на будущее, как деловые, так и личные. Кроме того, все о семье, друзьях и близких, о его привычках и слабостях.
   — Понадобится около двух недель, чтобы представить вам подробный отчет, — кивнул Нед, — это обычная рутинная работа, и я не предвижу никаких трудностей.
   — Отлично. Тогда перейдем к рекламе. Этим вы тоже должны заняться немедленно. Я уже сказал, что хочу стать известным человеком в Бостоне. Пусть обо мне узнают крупные финансисты, особенно из окружения Бэрроуза.
   Маленький детектив достал блокнот и вопросительно взглянул на клиента.
   — Необходима какая-то информация о вас.
   — Джейрд Бёрк, миллионер с западного побережья. Прибыл в Бостон, чтобы сделать крупные инвестиции. Это все, что вам требуется знать.
   — Простите, но я не совсем понимаю…
   — Вам и не нужно ничего понимать. — Джейрд встал и принялся прохаживаться по комнате. — Имя и факты, которые я вам сообщил, выдуманы. Я не хочу открывать, кто я на самом деле. Но если обстоятельства сложатся благополучно, я действительно инвестирую крупную сумму, и тогда мне понадобится опытный поверенный. Надеюсь, вы поможете его найти.
   Любопытство Неда росло с каждой минутой.
   — Так, значит, вы намерены окружить себя таинственностью?
   — Именно так.
   — Отлично. — Нед встал, чтобы проводить своего необычного посетителя. — Через несколько дней я сообщу имя вашего будущего поверенного. Где я смогу вас найти?
   — Я остановился в отеле «Плаз» и зарегистрировался как Джейрд Бёрк.
 
   В Бостоне стояла теплая, по местным понятиям, июньская погода, но привычному к тропической жаре Бёркетту она казалась прохладной. Он велел кучеру повозить его по центру Бостона и не преминул посетить Бикон-стрит. Разглядывая богатые особняки, он пытался угадать, какой из них принадлежит Бэрроузу. Но в каком бы доме он ни обосновался, вскоре Джейрд станет там своим человеком, войдет в доверие к хозяину и найдет способ разорить его.
   Убить? Нет, Джейрд хотел, чтобы его враг жил долго, страдая в нищете и забвении, жил покинутый всеми, понимая, за что понес суровое наказание.
 
   Джейрд хорошо помнил, когда впервые услышал имя Сэмюэля Бэрроуза. Мальчику было семь лет, и они с матерью жили на северном побережье. Отец вел дела в Гонолулу и часто приезжал повидать семью. В те годы жизнь в семье Бежеттов была счастливой и безоблачной.
   Джейрд и Леонака понемногу приобщались к обязанностям взрослых мужчин. Им было разрешено самостоятельно работать на плантациях сахарного тростника, правда, они не отличались особым усердием и старались сбежать на берег океана к Диане. Их детской комнатой был пляж, а игрушками — доски для серфинга.
   Однажды, удрав с плантации на побережье, Джейрд застал там свою мать, прогуливавшуюся рука об руку с высоким белым мужчиной, которого он никогда прежде не встречал. Вечером на его вопрос, кто был этот незнакомый хаоле, мать объяснила, что это ее старый друг из Бостона, Сэмюэль Бэрроуз.
   Через неделю приехал из Гонолулу отец, и мальчик впервые услышал, как ссорятся его родители. Они разговаривали во внутреннем дворике, не подозревая, что Джейрд слышит каждое слово.
   — Кто был этот мерзавец, с которым ты целовалась на берегу? Джон Пирс видел вас и все мне рассказал.
   — Джон?
   — Да, Джон Пирс, наш сосед! Он специально примчался в Гонолулу, чтобы доложить мне об этом.
   — У тебя нет оснований для беспокойства. Это был Сэмюэль Бэрроуз, и мы поцеловались только один раз, когда прощались навсегда.
   — Бэрроуз? Тот самый, за которого ты собиралась выйти замуж? Тот человек, который променял тебя на богатую наследницу?
   — Да, я же тебе рассказывала о нем.
   — Но что он забыл у нас на острове, черт побери? Наступило тягостное молчание, которое прервал тихий голос Ранэль:
   — Он приехал за мной. Он хотел увезти меня с собой, говорил, что любит по-прежнему.
   Раздался звук бьющегося стекла. Видимо, отец запустил в стену стакан или вазу.
   — Так он все еще любит тебя? Это замечательно! А как поживает его богатая жена? Или она благополучно отправилась на тот свет?
   — Родней, не надо кричать, — в слезах просила Ранэль, — он уехал, уехал в Бостон, он больше не вернется.
   — Ты мне не ответила, Ранэль! Он свободный человек?
   — Нет, он все еще женат. Но хотел развестись и жениться на мне. Он не знал, что я замужем. У него нет детей, и его семья теперь не испытывает недостатка в средствах.
   — И он просил тебя уехать с ним? Бросить меня и уехать?
   В голосе отца послышались зловещие нотки.
   — Родней, я тебя умоляю, прекрати! У нас нет причин для ссоры. Сэмюэль уехал, уехал навсегда.
   — В самом деле?
   — Да, уехал. Он хотел забрать меня и Джейрда с собой, но я отказалась. Он опоздал, опоздал на восемь лет. — Ранэль громко и безудержно заплакала. — Поздно, слишком поздно!..
   Этого мальчик не мог вынести. Он умчался на берег океана, чтобы не слышать рыданий матери и злой, ставший чужим и враждебным голос отца. Раньше его мать никогда не плакала, а отец никогда не повышал на нее голос.
   После того вечера Ранэль Бёркетт словно подменили, она стала другой. Нежная и любящая жена и мать, посвятившая жизнь мужу и сыну, превратилась в равнодушную, погруженную в себя женщину. Она больше никогда не смеялась, даже случайная улыбка не озаряла ее лицо. Она начала много пить, часто плакала, а иногда весь дом оглашался ее истерическими рыданиями.
   Два года мальчик прожил, как в тумане. Он никак не мог понять, почему мама разлюбила его. Потом, узнав, что она ждет ребенка, немного приободрился. Отец тоже поначалу пришел в восторг, но отношения между супругами так и не наладились, а вскоре стали еще хуже. Ранэль переходила от глубокой меланхолии к злобе и уже никогда не бывала в спокойном, ровном настроении, как прежде. Она не хотела второго ребенка. Родней почти не бывал дома, но стоило им встретиться, как ссоры возобновлялись с новой силой. Ранэль начала воевать с Акелой, которая безуспешно пыталась помешать несчастной женщине спиваться. Джейрд теперь старался бывать дома как можно реже.
   Когда родилась Малиа, Ранэль сразу отдала ее на воспитание Акеле и снова взялась за спиртное. Джейрд повзрослел и догадался, что случилось с его матерью, понял, из-за чего в ней произошла такая страшная перемена: во всем был виноват Сэмюэль Бэрроуз, которого мать до сих пор любила.