Страница:
- Так и знал, что найду тебя здесь, раз ты не можешь скакать верхом сквозь утренний туман.
Шийна оглянулась и с неудовольствием увидела двоюродного брата матери. Снова повернувшись лицом к заре, она сказала:
- Мне не нравится, что ты выслеживаешь меня, Уилли.
- Я ведь просил не называть меня Уилли.
- Ну тогда Уильям. - Она передернула плечами; родственник он или нет, она все равно его терпеть не может. - Какая разница? Я бы предпочла вообще с тобой не разговаривать.
- Ох, Шийна, какая же ты грубиянка, в самом деле. Ведь я здесь только ради тебя, в твоих интересах.
- Это в моих интересах ты заявил отцу, что мне надо немедленно выходить замуж? - резким тоном спросила она, пронизывая Уильяма полным яда взором синих глаз. - Я так не думаю. Полагаю, что на уме у тебя твои собственные интересы. Но ничего у тебя не получится, за тебя я замуж не b{ids!
- На твоем месте я не был бы так уверен, Шийна, - холодно ответил Уильям.
Она рассмеялась, но невеселым смехом.
- Ты ничего не добьешься, Уилли. Ты ведь хорошо знаешь моего отца. Он не выдаст меня ни за кого из Макэфи. Мы и так уже в союзе с ними, а отец хочет влить в семью новую кровь. Так что очень тебе признательна.
Уильям не обратил внимания на ее сарказм, он вообще не обращал внимания на то, что ему не по вкусу.
- Дугалд согласится на наш брак.
- Как бы не так! - огрызнулась Шийна. - Или ты знаешь способ прекратить вражду?
- Нет, но можно ускорить брак Фьоны. Она ведь отдала свое сердце брату самого Огилви. Подумай об этом, Шийна. Союз с Огилви стоит трех с любыми другими кланами. Он мог бы заставить отступить даже Маккиннионов.
- Ты хватаешься за соломинку, - с еще большим презрением заявила Шийна. - Ничто не заставит Маккинниона бежать в страхе, и ты отлично это знаешь. Не хуже меня. Маккиннион - дикий горец. Он живет, чтобы убивать, как и весь его клан.
Уильям продолжал уже мягче:
- Но твой отец почувствует себя спокойнее, породнившись с Огилви, и не станет возражать против твоего брака со мной.
- Ты все время забываешь, что я не хочу тебя, - ответила Шийна. Ведь я тебе много раз говорила об этом, Уильям. Говорила и в нынешнем году, говорила и в прошлом, и в позапрошлом, а ты не слушаешь. Говорю еще раз, и теперь, надеюсь, последний. Я не люблю тебя и не хочу в мужья человека почти такого же возраста, как отец. Я не хочу тебя обидеть, но от твоей навязчивости мне плакать хочется.
- Ты предпочла бы выйти за Маккинниона? - сердито выкрикнул Уильям.
Шийна мгновенно побелела.
- Ты с ума сошел? - скорее выдохнула, чем проговорила она.
- Нет, это вполне серьезно, - сказал Уильям, довольный тем, что напугал се. - Выйти замуж за самого Маккинниона - значит покончить с междоусобицей, не так ли? Дугалд ухватится за эту мысль, если я ее выскажу, но она и так уже приходила ему в голову.
- Ты лжешь!
- Нет, Шийна. Спроси его. Такой брак остановит кровопролитие, прекратит угон скота, он даже будет способствовать благоденствию Фергюсонов.
Шийна ощутила спазм в желудке: доводы Уильяма, сколь ни были ужасны, имели смысл. А Дугалд очень и очень часто прислушивался к советам Уильяма. Но выйти замуж за главу клана Маккиннионов, зная, что его первая жена покончила с собой в первую брачную ночь из-за жестокого обращения мужа! Во всяком случае, так , рассказывали. Выйти замуж за подобное чудовище! Она даже слышать об этом не могла.
- Он меня не получит, - отчаянным шепотом произнесла она, мотая головой из стороны в сторону.
- Получит.
- Я ему враг, я из Фергюсонов. Он ненавидит всех нас. И доказал это, снова начав междоусобицу.
- Этот человек получит тебя, - твердо проговорил Уильям. - Любой мужчина, у которого есть глаза, захочет получить тебя. Глава Маккиннионов не станет дожидаться, пока ты его выберешь. Он со своей смелой самонадеянностью просто потребует, чтобы тебя выдали за него.
- И ты допустил бы это, Уильям? - негром.
Уильям пристально смотрел в лицо девушки, довольный тем, что так глубоко задел ее.
- Я хочу, чтобы ты стала моей, Шийна. Но если ты мне не достанешься, то да, я стану способствовать твоему браку с Маккиннионом, чтобы вражда прекратилась. Ведь он убивает Макэфи так же, как и Фергюсонов. Подумай об этом, Шийна. И подумай хорошенько, потому что скоро я снова сделаю тебе предложение. И жду иного, чем прежде, ответа.
Шийна смотрела вслед удаляющейся высокой фигуре. Ее начала бить dpnf|. Разумеется, хоть мысль о браке с Уильямом для нее и невыносима, она предпочтет его дикому горцу. Господи, неужели отец допустит такое? Выдаст ее замуж за непримиримого и страшного врага? Нет, он этого не сделает даже ради окончания междоусобицы. Дугалд любит ее и не хуже других знает, что лэрд Маккиннионов - грубое, невежественное чудовище. Он сам рассказывал ей истории о Джеймсе Маккиннионе, ужасные истории. Этот человек участвовал в набегах и убивал с детских лет. Его собственная жена предпочла смерть его прикосновению. Уильяму не удастся уговорить отца обречь ее на жизнь с этим тираном.
Шийна отправилась на поиски Найела. Он ее подбодрит. И все-таки, всетаки, похоже, она должна за кого-то выйти замуж - и как можно скорее.
Глава 4
Август 1541 года Амгусшир, Шотландия
Шийна проснулась в тихий час перед рассветом, несколько минут заплела густые длинные волосы, надел тунику и плед и стала похожа в этом одеянии на мальчика-подростка. Со свечой в одной руке и небольшим свертком в другой она выскользнула из крошечной комнатки, которая принадлежала ей с тех пор, как она отдалилась от сестер и больше не захотела оставаться вместе с ними в гораздо более просторной и удобной комнате.
Пять ступенек вели из узкого коридора в спальню Найела, расположенную на более высоком уровне. В Тауэр-Эске было несколько этажей, множество маленьких комнат и уютных уголков, а больших покоев, включая холл на втором этаже, всего несколько; внизу находились кладовые и подземелье.
Дом, в котором жила Шийна, принадлежал к числу тех более новых зданий с башнями, которые все чаще вырастали в равнинной части Шотландии на месте больших замков. Тауэр-Эск, выстроенный сто лет назад, скорее представлял собой семейную твердыню, нежели феодальную крепость. Небольшой укрепленный дом, простой и непритязательный на вид, с амбразурами на парапетах и огороженных балюстрадами галереях, не был таким неприступным, как замки. Но овладеть им было не так легко.
Шийна выросла на вечно спорной границе между равнинной и горной Шотландией. Спорной эта граница оставалась потому, что, хотя две области имели определенные различия в культуре и языке, Фергюсоны представляли собой смесь того и другого. Горцы-хайлендеры были невежественны, изъяснялись на гэльском языке, не в каждом селении была церковь. Отнюдь не набожные и не богобоязненные, горцы зато преуспевали в воинском деле.
Лоулендеры были более цивилизованны, так как теснее соприкасались с англичанами, с их королевскими городами и крупными монастырями. Избыток церквей способствовал распространению религиозности, хотя, по правде сказать, многие из католических священников И монахов не являли собой пример благочестия, как следовало бы ожидать.
Фергюсоны, держась посредине, старались сохранять равновесие. Они говорили по-английски, поскольку были лоулендерами, но в то же время не забывали гэльский, так как столетия назад переселились на равнину с гор. Они одевались по английской моде, а у Шийны в Абердине даже была теткамонахиня, но благочестия Фергюсонам не хватало, в церкви они бывали раз в месяц.
Не слишком приятно жить вот так посередке, быть маленьким кланом и находиться в состоянии войны с могущественными горцами. Лоулендеры дальше к югу вели сравнительно мирное существование. А Фергюсоны нет. И Шийна, конечно, могла понять надежды отца на полезные союзы и его стремление использовать дочерей в этих целях.
Шийна отворила дверь в комнату брата и увидела, что он все еще крепко спит. Она быстро растолкала его, а когда Найел открыл глаза и увидел, как Шийна одета, он застонал и нырнул с головой под одеяло.
- Вставай, Найел, - сказала Шийна и еще раз встряхнула его.
- Нет.
- Мы вернемся до восхода солнца, - уговаривала она, стаскивая с брата одеяло. - Ведь ты не захочешь отпустить меня одну?
Найел достаточно хорошо знал этот твердый тон и позволил себе всего khx| проворчать:
- Из-за тебя влетит нам обоим.
- Чепуха! Никто не узнает.
- Мне это не нравится, Шийна. Не из-за меня, а из-за тебя. Теперь опасно выходить за ворота. Что, если..
- Не называй этого имени! - крикнула Шийна. - Мне даже слышать его страшно!
- Если б это что-то меняло, Шийна. За три месяца после того, как он нарушил перемирие, он делал набеги пять раз и ездит по нашей земле, как по своей собственной. Как мне защитить тебя, если он нападет на нас на пустоши?
- Этого не случится, Найел, ты сам знаешь. Он не приезжает так рано. Ждет белого дня для своих грязных дел, чтобы его с кем-нибудь не спутали.
- А что, если он изменит тактику?
- Он слишком смел, чтобы устраивать сюрпризы, - усмехнулась Шийна. Давай одевайся, да поскорей. У ворот нынче дежурит старина Уилли, он слепой, как летучая мышь, мимо него ничего не стоит проскользнуть.
Немного погодя две маленькие фигурки уже бежали через вересковую пустошь. Лошади сберегли бы им время, но брат и сестра понимали, что с лошадьми не уйдешь из замка незаметно. Какое-то время они к тому же потеряли, неожиданно наскочив на дозор. Пять человек мало что значили для банды Маккиннионов, но лучше уж какой-никакой дозор, чем отсутствие всякой стражи. Разведка тем более была необходима, что Дугалд чем дальше, тем больше опасался, что будет произведено нападение на замок, а не только на фермы.
Небо уже порозовело, но Шийна и не думала отказываться от своей затеи, пусть даже ей придется провести в долине короткое время. Нынче был банный день, и ей хотелось подразнить сестер тем, что она не придет мыться вместе с ними, а ведь они ни за что не догадаются, где она успела это сделать. Словом, одна из тех штучек, какие она разыгрывала с ними в отместку за их постоянные придирки. Маргарет первая называлась дикой и безответственной и не упускала случая пожаловаться отцу, что ни один мужчина не возьмет в жены Шийну, потому что она неряшливая, невоспитанная и слишком дерзкая.
Но отец знал ее лучше. Она вовсе не дикая и уж тем более не неряшливая. Отец знал, как она любит плавать и ездить верхом, потому и запретил ей покидать замок. Случалось ей проявлять и невоспитанность, но спорить с отцом она осмеливалась только в тех случаях, когда темперамент брал над ней верх.
Шийна вздохнула. В последнее время такое случалось нередко, ведь в этом месяце она должна была назвать имя будущего мужа. Вот как он с ней поступил! Единственное утешение - Уильяма можно исключить из числа претендентов.
- Ты тоже искупаешься, братик? - спросила Шийна, когда они с Найелом добрались до обрыва, под которым находилась заводь. - Вода еще теплая. Прямо так и зовет к себе!
- А кто тогда будет тебя караулить? - Найсл помотал головой и плюхнулся на свой излюбленный камень - отсюда ему была видна вся пустошь по ту сторону долины.
- Но ты ни разу не плавал этим летом, а я знаю, что ты любишь плавать не меньше, чем я. Весной ты говорил, что вода очень холодная, а потом начались сплошные тревоги.
- Нам не стоило приходить сюда, Шийна, - сказал Найел.
Шийне показался забавным серьезный вид брата.
- Ты слишком волнуешься, дорогой мой. Где твоя любовь к приключениям? Ты за все лето ни разу не позвал меня с собой на рыбалку или на охоту за куропатками.
- Это не значит, что я не хотел.
- Понимаю - опасно. - Шийна со вздохом встала у брата за спиной и начала снимать одежду. - Маккиннионы испортили нам с тобой все лето. Скоро станет слишком холодно, а я всего четыре раза за эти месяцы поплавала в моей любимой заводи, а не то что по два раза в неделю, как всегда. Скоро выйду замуж, где мне тогда плавать?
- Сомневаюсь, чтобы Макдоно позволил тебе это, Шийна, - сказал Найел, который вдруг вспомнил о своей "взрослости".
- Не говори так, братик, не то я разорву помолвку! С этими словами Шийна нырнула в кристально прозрачную воду и вынырнула как раз в ту секунду, когда Найел крикнул ей вслед:
- Разве у тебя есть выбор? , Шийна нахмурилась. В самом деле, выбора-то нет. Отец настаивал на обручении с Аласдером Макдоно. Он был рад этому браку, потому что Макдоно жили на полдороге между Фергюсонами и Маккиннионами и отношения с последними у него были вполне мирные, а это дало бы и Дугалду надежду на мир и защиту.
Шийна впервые увидела сэра Аласдера в день помолвки, так что знала о нем очень немного. Он был недурен собой и совсем не такой старый, как Уильям, но и не молодой, как ей хотелось бы. Года тридцать три, не больше. Отец, несомненно, старался доставить ей радость, выбрав для нее мужа молодого и представительного. В этом Шийна была уверена - так же как и в том, что отец не разглядел самодовольства жениха. А она это заметила и поняла, что сэр Аласдер превыше всего ценит собственную персону. Он, вероятно, станет ее во многом ограничивать и из гордости требовать беспрекословного подчинения.
Шийна рассердилась не на шутку.
- Нехорошо с твоей стороны напоминать мне о моей помолвке, Найел Фергюсон! - крикнула она брату. - Тебе-то не угрожает такая гадость, как брак с незнакомым человеком.
- Нет, но отец пригрозил отослать меня к английскому двору, если я попадусь еще раз на какой-нибудь проделке. Он говорит, что я уже слишком взрослый, чтобы озорничать и нарушать приличия.
- Да, это уж точно.
- А чем я занимаюсь здесь, позволь тебя спросить?
- Ты защищаешь меня, а я буду защищать тебя, если нас поймают. Не тревожься, Найел. Он никуда не отошлет тебя из-за такого пустяка.
- Рисковать жизнью - вовсе не пустяк, Шийна, - возразил Найел. Давай побыстрей.
Он бросил ей кусок мыла в качестве напоминания, и Шийна сообразила, что не стоит чересчур увлекаться плаванием. Она принялась мыться, хмурясь собственным мыслям. Найел и вправду боится, что его отошлют ко двору, полному незнакомых людей, да к тому же еще и англичан. Она понимала это и все-таки рискнула вызвать гнев отца ради нескольких минут собственного удовольствия. Это не правильно. Найел пошел с ней в долину потому, что любит ее. Если брата накажут из-за нее, она себе этого никогда не простит.
- Я тебя выручу, Найел. Если тебя на чем-нибудь поймают, я возьму вину на себя. Ты ведь помнишь, так уже бывало.
- Да, знаю.
- А что отец может со мной сделать? - ведь я через два месяца замуж выхожу!
- Даст тебе отведать ремня.
- Ой нет! Я слишком взрослая для порки. Не бойся, что тебя отошлют, дружочек. Но вот когда я выйду замуж и уеду, ты останешься совсем один, Найел.
- Тогда я буду участвовать в набегах, отец мне обещал. Когда начнутся настоящие приключения, мне будет не до баловства.
- Ты говоришь так, словно мечтаешь о набегах, - сказала пораженная Шийна.
- Да, о набегах на Маккиннионов. Я бы отдал все, чтобы повстречаться с их лэрдом. Шийна даже задохнулась от ужаса.
- Найел, ты с ума сошел! Он тебе голову снесет. Он злой и подлый, в этом нет никакого сомнения.
- А я не верю тому, что о нем рассказывают.
- Он грабитель и убийца! Ты что, забыл о шестерых из нашего клана, погибших в последние месяцы?
- Примерно столько погибло и в их клане, ведь честь обязывала отца отвечать набегами на их набеги. Но ты не станешь отрицать, что Маккиннион храбрый, храбрее всех, о ком мы слышали.
- Этого я не отрицаю, но все равно ты не должен восхвалять его.
- Я уважаю его за смелость.
- Уважай сколько влезет, но моли Бога, чтобы тебе с этим человеком не встретиться, иначе придется уважать его, лежа в гробу.
Шийна кончила купаться, вышла из воды и выжала волосы, прежде чем заплести их. Она уже оделась, и тут Найел испортил так приятно начавшийся день сообщением:
- Нынче дядя Уильям возвращается. Шийна от страха зажмурилась.
- Ты уверен?
- Да.
- Держись поближе ко мне, Найел. Пожалуйста. Если он застанет меня одну, то снова примется за свое.
- Но тебе ведь удавалось избегать его после того, как он пригрозил тебе браком с Маккиннионом.
- И то правда. К счастью, отец решил насчет Макдоно, пока Уилли тут не было, и все уладил до его возвращения.
- А ты не против сэра Аласдера?
- Уж лучше он, чем Уильям. Но я пока что не замужем, и у дядюшки достаточно времени, чтобы напакостить. Боюсь, он здорово огорчится и начнет все делать назло.
- Почему бы тебе просто не поговорить об этом с отцом? Шийна решительно покачала головой:
- Уильям ото всего отопрется. Скажет, что я мщу ему за воображаемую обиду. Отец может ему поверить, ведь он знает, что я презираю Уильяма. А он ему доверяет. Уильям был любимым кузеном матери.
Шийне стоило бы прикусить язык. И зачем только она упомянула о матери? Она умерла через несколько дней после рождения Найела, и бедный юноша винил себя в ее смерти. Ему тяжело было говорить о матери. Сама Шийна никогда не была с ней особенно близка, оставаясь гордостью отца, а Найел, понятно, вовсе не знал ее.
- Прости меня, Найел! Пойдем скорее, нам надо вернуться домой, пока солнце не поднялось выше.
Они вполне благополучно проскользнули во двор и вошли в дом через кухню, но тут поднялась суматоха. Дозор галопом прискакал в замок и доставил никому не известного пленника. Весть разлетелась по дому чуть ли не в мгновение ока: поймали одного из Маккиннионов!
Дугалд Фергюсон в этот вечер так и сиял. Еще бы, в подземелье у него сидит некий Маккиннион, за которого в качестве выкупа можно потребовать возвращения скота, похищенного у Фергюсонов за лето. Причем заполучить этот выкуп как раз тогда, когда выгодно пустить скот на продажу. Значит, год будет доходный.
О том, чтобы убить пленника, не могло быть и речи. Это равносильно самоубийству: весь клан Маккиннионов обрушился бы на Фергюсонов. Одно дело - убить врага в честной битве, и совсем другое - умертвить пленника.
Шийна в эту ночь спала крепко, даже не помышляя о человеке в подземелье. Ее мысли занимал перед сном Уильям Макэфи, вернее, то, как избежать общения с ним, пока он гостит в замке. А Найел вообще не спал и не мог думать ни о чем, кроме пленника в подземелье. Маккиннион, настоящий живой Маккиннион!
Глава 5
Джеймс Маккиннион очнулся со страшной болью в голове. На затылке выросла шишка величиной с яйцо. Он открыл глаза - тьма кромешная. Джейми снова смежил веки от боли. Требовалось слишком много сил, чтобы попытаться сообразить, во-первых, где это он, а во вторых - не ослеп ли. Однако боль была так сильна, что впасть снова в сонное забытье он не мог. Очень медленно Джейми начал осваиваться с окружающим.
Холодное у него под щекой - плотно утрамбованная земля. Воздух - не продохнуть! Голые колени щекочут клопы, а может, и кто похуже. Он сел было, чтобы стряхнуть насекомых, но боль пронзила голову, и Джейми снова лег - с большой осторожностью.
Да где же он все-таки, черт возьми?! Последнее, что он помнил, - это njpsfhbxhe его Фергюсоны, которые словно возникли из воздуха. На самом-то деле он попросту забыл поглядывать назад, уставившись на заводь, в которой когда-то видел прекрасную молодую девушку. Если бы он не оставил поодаль свою лошадь и не дожидался, как дурак, появления девушки, его бы не окружили и не ударили по голове еще до того, как он успел схватиться за меч.
Так. Значит, его захватили. Застойный дух и сырость обрели смысл. Он в подземелье, разумеется, в Тауэр-Эске. Джейми чуть не расхохотался. Нет хуже дурака, чем круглый дурак, а он именно такой и есть. Вел себя как влюбленный мальчишка, за последние месяцы приезжал к этой самой долине больше десяти раз, чтобы только взглянуть на девушку хоть однажды. Но это не полная правда. Он к тому же надеялся узнать, кто она такая. А незнакомка не появлялась. Значит, как он и предполагал, она всего лишь бродяжка, нищенка. И больше он ее никогда не увидит.
Он приехал сюда один, как всегда. Даже брат не знал, куда он ездит; о своей одержимости этой девушкой Джейми не рассказывал никому. Брат забеспокоится о нем не раньше чем через несколько дней. Но и тогда никому в голову не придет, что он в подземелье у Фергюсона.
Сколько дней придется ему провести здесь, прежде чем старик Дугалд отпустит его? В том, что его отпустят, Джейми не сомневался. Дугалд не решится удерживать у себя в плену кого-то из Маккиннионов. Даже узнав, кто такой Джейми, он отпустит его.
Потрескивание дерева где-то наверху насторожило Джейми. Но если бы он не услышал, что подъемную дверь открывают, то не поверил бы своим чувствам, когда до него донесся слабый таинственный шепот:
- Ты и вправду Маккиннион?
Какой-то бестелесный голос. И темно по-прежнему. На Джейми повеяло прохладным свежим воздухом, и он с радостью вдохнул этот воздух полной грудью, прежде чем ответить:
- Я не стану говорить с существом, которого не вижу.
- Я не посмел принести свет. Кто-нибудь может заметить.
- Тогда тебе лучше уйти, - слегка насмешливо проговорил Джейми. Тебе не поздоровится, если узнают, что ты разговаривал с Маккиннионом.
- Значит, ты и вправду?..
Джейми промолчал. Подъемная дверь закрылась, но через несколько минут отворилась снова. Небольшая круглая голова с шапкой темно-рыжих волос показалась в узкой щели, открывавшейся в потолке. Тускловатый свет свечи просочился вниз, и Джейми увидел, что находится в глубокой яме примерно семи футов в поперечнике, обыкновенной яме, выкопанной в земле; пол был утоптан до твердости. По грязным стенам можно было вскарабкаться вверх, но подъемная дверь находилась в центре потолка, и, даже если до нее доберешься, она, конечно, заперта снаружи на засов.
Джейми приходилось видеть такие подземелья, удобные тем, что их не надо караулить. Убежать отсюда невозможно. Он предпочел бы каменное подземелье - в них, по крайней мере, не такая вонь и свет хоть немного пробивается.
- Ты не стал есть.
Джейми медленно сел и прислонился спиной к стене, подложив руку под голову, чтобы уменьшить боль.
- Я не видел никакой еды, - сказал он.
- Она в мешке, рядом с тобой, - показал рукой мальчик. - Они просто бросили мешок вниз. Он завязан, чтобы насекомые не добрались до еды раньше тебя.
- Весьма предусмотрительно, - безразлично заметил Джейми, развязывая мешок. В нем лежал кусок овсяной лепешки и половина небольшой тетерки совсем неплохо для простого крестьянина, но Джейми привык к лучшему.
- Если это все, что положено пленнику, то как бы мне не пришлось выбираться отсюда в поисках еды, - сказал он.
- Ты ведь не гость, - пояснил мальчик.
- Стоило бы обращаться со мной как с гостем, чтобы я не слишком страдал в заключении, - небрежным тоном бросил Джейми, к которому вернулась уверенность в себе. - Смею тебя уверить, что старому Дугалду не поздоровится от моего гнева.
- Скажите, какой смелый! Сидит в яме да еще угрожает.
- Ас кем же я разговариваю?
- С Найелом Фергюсоном.
- Не сомневаюсь, что ты Фергюсон, но который из них?
- Я сын Дугалда.
- Молодой лэрд? - удивился Джейми. - Да ты совсем малыш.
- Мне тринадцать лет, - с достоинством заявил Найел.
- Вот как! Да, я слышал, что Фергюсонам пришлось немало потрудиться, пока ты наконец появился на свет. Джейми хихикнул, но тут же застонал от боли в голове.
- Ты ранен? - спросил Найсл с искренним участием.
- Всего лишь небольшая шишка.
Найел молча смотрел, как пленник разрывает руками тетерку и ест. Мальчик видел внизу крупного мужчину, закутанного в зеленый с золотистожелтым плед с двумя рядами тройных черных полос. Ноги длинные, с крепкими мускулами, грудь широкая. Плед скрывал остальную часть фигуры, но нетрудно было догадаться, что под одеждой скрыто замечательно сильное тело. Человек был молод, лицо гладкое и какое-то мальчишеское, несмотря на мощные челюсти и твердую складку губ, нос с горбинкой. Лицо человека с сильным характером и, безусловно, красивое.
- У тебя золотистые волосы, - сказал вдруг Найел.
- Ты это заметил? - усмехнулся Джейми, подняв глаза на мальчика.
- Говорят, у немногих такие волосы, как у лэрда Маккиннионов.
- Да, только у тех из нас, кто может поблагодарить за это норманнских предков.
- Норманнских? Правда? Тех, которые пришли вместе с королем Эдуардом?
- Да, это было несколько столетий назад. Ты, оказывается, знаешь историю.
- У нас с сестрой хороший учитель.
- Как я понимаю, ты имеешь в виду сестер. У тебя же их четыре.
- Но только одна учится вместе со мной. Найел смолк, рассердившись на себя за то, что упомянул о Шийне. Было бы почти кощунственно говорить о ней с этим горцем. Лучше бы он вообще не приходил сюда. Помоги ему небо, если его застанут! Но любопытство настолько одолевало его, что удержаться он не мог.
- Ты хорошо знаешь вождя Маккиннионов? - спросил он пленника.
Джейми улыбнулся, и лицо его смягчилось.
- Можешь поверить, что я его знаю лучше, чем кого бы то ни было.
Шийна оглянулась и с неудовольствием увидела двоюродного брата матери. Снова повернувшись лицом к заре, она сказала:
- Мне не нравится, что ты выслеживаешь меня, Уилли.
- Я ведь просил не называть меня Уилли.
- Ну тогда Уильям. - Она передернула плечами; родственник он или нет, она все равно его терпеть не может. - Какая разница? Я бы предпочла вообще с тобой не разговаривать.
- Ох, Шийна, какая же ты грубиянка, в самом деле. Ведь я здесь только ради тебя, в твоих интересах.
- Это в моих интересах ты заявил отцу, что мне надо немедленно выходить замуж? - резким тоном спросила она, пронизывая Уильяма полным яда взором синих глаз. - Я так не думаю. Полагаю, что на уме у тебя твои собственные интересы. Но ничего у тебя не получится, за тебя я замуж не b{ids!
- На твоем месте я не был бы так уверен, Шийна, - холодно ответил Уильям.
Она рассмеялась, но невеселым смехом.
- Ты ничего не добьешься, Уилли. Ты ведь хорошо знаешь моего отца. Он не выдаст меня ни за кого из Макэфи. Мы и так уже в союзе с ними, а отец хочет влить в семью новую кровь. Так что очень тебе признательна.
Уильям не обратил внимания на ее сарказм, он вообще не обращал внимания на то, что ему не по вкусу.
- Дугалд согласится на наш брак.
- Как бы не так! - огрызнулась Шийна. - Или ты знаешь способ прекратить вражду?
- Нет, но можно ускорить брак Фьоны. Она ведь отдала свое сердце брату самого Огилви. Подумай об этом, Шийна. Союз с Огилви стоит трех с любыми другими кланами. Он мог бы заставить отступить даже Маккиннионов.
- Ты хватаешься за соломинку, - с еще большим презрением заявила Шийна. - Ничто не заставит Маккинниона бежать в страхе, и ты отлично это знаешь. Не хуже меня. Маккиннион - дикий горец. Он живет, чтобы убивать, как и весь его клан.
Уильям продолжал уже мягче:
- Но твой отец почувствует себя спокойнее, породнившись с Огилви, и не станет возражать против твоего брака со мной.
- Ты все время забываешь, что я не хочу тебя, - ответила Шийна. Ведь я тебе много раз говорила об этом, Уильям. Говорила и в нынешнем году, говорила и в прошлом, и в позапрошлом, а ты не слушаешь. Говорю еще раз, и теперь, надеюсь, последний. Я не люблю тебя и не хочу в мужья человека почти такого же возраста, как отец. Я не хочу тебя обидеть, но от твоей навязчивости мне плакать хочется.
- Ты предпочла бы выйти за Маккинниона? - сердито выкрикнул Уильям.
Шийна мгновенно побелела.
- Ты с ума сошел? - скорее выдохнула, чем проговорила она.
- Нет, это вполне серьезно, - сказал Уильям, довольный тем, что напугал се. - Выйти замуж за самого Маккинниона - значит покончить с междоусобицей, не так ли? Дугалд ухватится за эту мысль, если я ее выскажу, но она и так уже приходила ему в голову.
- Ты лжешь!
- Нет, Шийна. Спроси его. Такой брак остановит кровопролитие, прекратит угон скота, он даже будет способствовать благоденствию Фергюсонов.
Шийна ощутила спазм в желудке: доводы Уильяма, сколь ни были ужасны, имели смысл. А Дугалд очень и очень часто прислушивался к советам Уильяма. Но выйти замуж за главу клана Маккиннионов, зная, что его первая жена покончила с собой в первую брачную ночь из-за жестокого обращения мужа! Во всяком случае, так , рассказывали. Выйти замуж за подобное чудовище! Она даже слышать об этом не могла.
- Он меня не получит, - отчаянным шепотом произнесла она, мотая головой из стороны в сторону.
- Получит.
- Я ему враг, я из Фергюсонов. Он ненавидит всех нас. И доказал это, снова начав междоусобицу.
- Этот человек получит тебя, - твердо проговорил Уильям. - Любой мужчина, у которого есть глаза, захочет получить тебя. Глава Маккиннионов не станет дожидаться, пока ты его выберешь. Он со своей смелой самонадеянностью просто потребует, чтобы тебя выдали за него.
- И ты допустил бы это, Уильям? - негром.
Уильям пристально смотрел в лицо девушки, довольный тем, что так глубоко задел ее.
- Я хочу, чтобы ты стала моей, Шийна. Но если ты мне не достанешься, то да, я стану способствовать твоему браку с Маккиннионом, чтобы вражда прекратилась. Ведь он убивает Макэфи так же, как и Фергюсонов. Подумай об этом, Шийна. И подумай хорошенько, потому что скоро я снова сделаю тебе предложение. И жду иного, чем прежде, ответа.
Шийна смотрела вслед удаляющейся высокой фигуре. Ее начала бить dpnf|. Разумеется, хоть мысль о браке с Уильямом для нее и невыносима, она предпочтет его дикому горцу. Господи, неужели отец допустит такое? Выдаст ее замуж за непримиримого и страшного врага? Нет, он этого не сделает даже ради окончания междоусобицы. Дугалд любит ее и не хуже других знает, что лэрд Маккиннионов - грубое, невежественное чудовище. Он сам рассказывал ей истории о Джеймсе Маккиннионе, ужасные истории. Этот человек участвовал в набегах и убивал с детских лет. Его собственная жена предпочла смерть его прикосновению. Уильяму не удастся уговорить отца обречь ее на жизнь с этим тираном.
Шийна отправилась на поиски Найела. Он ее подбодрит. И все-таки, всетаки, похоже, она должна за кого-то выйти замуж - и как можно скорее.
Глава 4
Август 1541 года Амгусшир, Шотландия
Шийна проснулась в тихий час перед рассветом, несколько минут заплела густые длинные волосы, надел тунику и плед и стала похожа в этом одеянии на мальчика-подростка. Со свечой в одной руке и небольшим свертком в другой она выскользнула из крошечной комнатки, которая принадлежала ей с тех пор, как она отдалилась от сестер и больше не захотела оставаться вместе с ними в гораздо более просторной и удобной комнате.
Пять ступенек вели из узкого коридора в спальню Найела, расположенную на более высоком уровне. В Тауэр-Эске было несколько этажей, множество маленьких комнат и уютных уголков, а больших покоев, включая холл на втором этаже, всего несколько; внизу находились кладовые и подземелье.
Дом, в котором жила Шийна, принадлежал к числу тех более новых зданий с башнями, которые все чаще вырастали в равнинной части Шотландии на месте больших замков. Тауэр-Эск, выстроенный сто лет назад, скорее представлял собой семейную твердыню, нежели феодальную крепость. Небольшой укрепленный дом, простой и непритязательный на вид, с амбразурами на парапетах и огороженных балюстрадами галереях, не был таким неприступным, как замки. Но овладеть им было не так легко.
Шийна выросла на вечно спорной границе между равнинной и горной Шотландией. Спорной эта граница оставалась потому, что, хотя две области имели определенные различия в культуре и языке, Фергюсоны представляли собой смесь того и другого. Горцы-хайлендеры были невежественны, изъяснялись на гэльском языке, не в каждом селении была церковь. Отнюдь не набожные и не богобоязненные, горцы зато преуспевали в воинском деле.
Лоулендеры были более цивилизованны, так как теснее соприкасались с англичанами, с их королевскими городами и крупными монастырями. Избыток церквей способствовал распространению религиозности, хотя, по правде сказать, многие из католических священников И монахов не являли собой пример благочестия, как следовало бы ожидать.
Фергюсоны, держась посредине, старались сохранять равновесие. Они говорили по-английски, поскольку были лоулендерами, но в то же время не забывали гэльский, так как столетия назад переселились на равнину с гор. Они одевались по английской моде, а у Шийны в Абердине даже была теткамонахиня, но благочестия Фергюсонам не хватало, в церкви они бывали раз в месяц.
Не слишком приятно жить вот так посередке, быть маленьким кланом и находиться в состоянии войны с могущественными горцами. Лоулендеры дальше к югу вели сравнительно мирное существование. А Фергюсоны нет. И Шийна, конечно, могла понять надежды отца на полезные союзы и его стремление использовать дочерей в этих целях.
Шийна отворила дверь в комнату брата и увидела, что он все еще крепко спит. Она быстро растолкала его, а когда Найел открыл глаза и увидел, как Шийна одета, он застонал и нырнул с головой под одеяло.
- Вставай, Найел, - сказала Шийна и еще раз встряхнула его.
- Нет.
- Мы вернемся до восхода солнца, - уговаривала она, стаскивая с брата одеяло. - Ведь ты не захочешь отпустить меня одну?
Найел достаточно хорошо знал этот твердый тон и позволил себе всего khx| проворчать:
- Из-за тебя влетит нам обоим.
- Чепуха! Никто не узнает.
- Мне это не нравится, Шийна. Не из-за меня, а из-за тебя. Теперь опасно выходить за ворота. Что, если..
- Не называй этого имени! - крикнула Шийна. - Мне даже слышать его страшно!
- Если б это что-то меняло, Шийна. За три месяца после того, как он нарушил перемирие, он делал набеги пять раз и ездит по нашей земле, как по своей собственной. Как мне защитить тебя, если он нападет на нас на пустоши?
- Этого не случится, Найел, ты сам знаешь. Он не приезжает так рано. Ждет белого дня для своих грязных дел, чтобы его с кем-нибудь не спутали.
- А что, если он изменит тактику?
- Он слишком смел, чтобы устраивать сюрпризы, - усмехнулась Шийна. Давай одевайся, да поскорей. У ворот нынче дежурит старина Уилли, он слепой, как летучая мышь, мимо него ничего не стоит проскользнуть.
Немного погодя две маленькие фигурки уже бежали через вересковую пустошь. Лошади сберегли бы им время, но брат и сестра понимали, что с лошадьми не уйдешь из замка незаметно. Какое-то время они к тому же потеряли, неожиданно наскочив на дозор. Пять человек мало что значили для банды Маккиннионов, но лучше уж какой-никакой дозор, чем отсутствие всякой стражи. Разведка тем более была необходима, что Дугалд чем дальше, тем больше опасался, что будет произведено нападение на замок, а не только на фермы.
Небо уже порозовело, но Шийна и не думала отказываться от своей затеи, пусть даже ей придется провести в долине короткое время. Нынче был банный день, и ей хотелось подразнить сестер тем, что она не придет мыться вместе с ними, а ведь они ни за что не догадаются, где она успела это сделать. Словом, одна из тех штучек, какие она разыгрывала с ними в отместку за их постоянные придирки. Маргарет первая называлась дикой и безответственной и не упускала случая пожаловаться отцу, что ни один мужчина не возьмет в жены Шийну, потому что она неряшливая, невоспитанная и слишком дерзкая.
Но отец знал ее лучше. Она вовсе не дикая и уж тем более не неряшливая. Отец знал, как она любит плавать и ездить верхом, потому и запретил ей покидать замок. Случалось ей проявлять и невоспитанность, но спорить с отцом она осмеливалась только в тех случаях, когда темперамент брал над ней верх.
Шийна вздохнула. В последнее время такое случалось нередко, ведь в этом месяце она должна была назвать имя будущего мужа. Вот как он с ней поступил! Единственное утешение - Уильяма можно исключить из числа претендентов.
- Ты тоже искупаешься, братик? - спросила Шийна, когда они с Найелом добрались до обрыва, под которым находилась заводь. - Вода еще теплая. Прямо так и зовет к себе!
- А кто тогда будет тебя караулить? - Найсл помотал головой и плюхнулся на свой излюбленный камень - отсюда ему была видна вся пустошь по ту сторону долины.
- Но ты ни разу не плавал этим летом, а я знаю, что ты любишь плавать не меньше, чем я. Весной ты говорил, что вода очень холодная, а потом начались сплошные тревоги.
- Нам не стоило приходить сюда, Шийна, - сказал Найел.
Шийне показался забавным серьезный вид брата.
- Ты слишком волнуешься, дорогой мой. Где твоя любовь к приключениям? Ты за все лето ни разу не позвал меня с собой на рыбалку или на охоту за куропатками.
- Это не значит, что я не хотел.
- Понимаю - опасно. - Шийна со вздохом встала у брата за спиной и начала снимать одежду. - Маккиннионы испортили нам с тобой все лето. Скоро станет слишком холодно, а я всего четыре раза за эти месяцы поплавала в моей любимой заводи, а не то что по два раза в неделю, как всегда. Скоро выйду замуж, где мне тогда плавать?
- Сомневаюсь, чтобы Макдоно позволил тебе это, Шийна, - сказал Найел, который вдруг вспомнил о своей "взрослости".
- Не говори так, братик, не то я разорву помолвку! С этими словами Шийна нырнула в кристально прозрачную воду и вынырнула как раз в ту секунду, когда Найел крикнул ей вслед:
- Разве у тебя есть выбор? , Шийна нахмурилась. В самом деле, выбора-то нет. Отец настаивал на обручении с Аласдером Макдоно. Он был рад этому браку, потому что Макдоно жили на полдороге между Фергюсонами и Маккиннионами и отношения с последними у него были вполне мирные, а это дало бы и Дугалду надежду на мир и защиту.
Шийна впервые увидела сэра Аласдера в день помолвки, так что знала о нем очень немного. Он был недурен собой и совсем не такой старый, как Уильям, но и не молодой, как ей хотелось бы. Года тридцать три, не больше. Отец, несомненно, старался доставить ей радость, выбрав для нее мужа молодого и представительного. В этом Шийна была уверена - так же как и в том, что отец не разглядел самодовольства жениха. А она это заметила и поняла, что сэр Аласдер превыше всего ценит собственную персону. Он, вероятно, станет ее во многом ограничивать и из гордости требовать беспрекословного подчинения.
Шийна рассердилась не на шутку.
- Нехорошо с твоей стороны напоминать мне о моей помолвке, Найел Фергюсон! - крикнула она брату. - Тебе-то не угрожает такая гадость, как брак с незнакомым человеком.
- Нет, но отец пригрозил отослать меня к английскому двору, если я попадусь еще раз на какой-нибудь проделке. Он говорит, что я уже слишком взрослый, чтобы озорничать и нарушать приличия.
- Да, это уж точно.
- А чем я занимаюсь здесь, позволь тебя спросить?
- Ты защищаешь меня, а я буду защищать тебя, если нас поймают. Не тревожься, Найел. Он никуда не отошлет тебя из-за такого пустяка.
- Рисковать жизнью - вовсе не пустяк, Шийна, - возразил Найел. Давай побыстрей.
Он бросил ей кусок мыла в качестве напоминания, и Шийна сообразила, что не стоит чересчур увлекаться плаванием. Она принялась мыться, хмурясь собственным мыслям. Найел и вправду боится, что его отошлют ко двору, полному незнакомых людей, да к тому же еще и англичан. Она понимала это и все-таки рискнула вызвать гнев отца ради нескольких минут собственного удовольствия. Это не правильно. Найел пошел с ней в долину потому, что любит ее. Если брата накажут из-за нее, она себе этого никогда не простит.
- Я тебя выручу, Найел. Если тебя на чем-нибудь поймают, я возьму вину на себя. Ты ведь помнишь, так уже бывало.
- Да, знаю.
- А что отец может со мной сделать? - ведь я через два месяца замуж выхожу!
- Даст тебе отведать ремня.
- Ой нет! Я слишком взрослая для порки. Не бойся, что тебя отошлют, дружочек. Но вот когда я выйду замуж и уеду, ты останешься совсем один, Найел.
- Тогда я буду участвовать в набегах, отец мне обещал. Когда начнутся настоящие приключения, мне будет не до баловства.
- Ты говоришь так, словно мечтаешь о набегах, - сказала пораженная Шийна.
- Да, о набегах на Маккиннионов. Я бы отдал все, чтобы повстречаться с их лэрдом. Шийна даже задохнулась от ужаса.
- Найел, ты с ума сошел! Он тебе голову снесет. Он злой и подлый, в этом нет никакого сомнения.
- А я не верю тому, что о нем рассказывают.
- Он грабитель и убийца! Ты что, забыл о шестерых из нашего клана, погибших в последние месяцы?
- Примерно столько погибло и в их клане, ведь честь обязывала отца отвечать набегами на их набеги. Но ты не станешь отрицать, что Маккиннион храбрый, храбрее всех, о ком мы слышали.
- Этого я не отрицаю, но все равно ты не должен восхвалять его.
- Я уважаю его за смелость.
- Уважай сколько влезет, но моли Бога, чтобы тебе с этим человеком не встретиться, иначе придется уважать его, лежа в гробу.
Шийна кончила купаться, вышла из воды и выжала волосы, прежде чем заплести их. Она уже оделась, и тут Найел испортил так приятно начавшийся день сообщением:
- Нынче дядя Уильям возвращается. Шийна от страха зажмурилась.
- Ты уверен?
- Да.
- Держись поближе ко мне, Найел. Пожалуйста. Если он застанет меня одну, то снова примется за свое.
- Но тебе ведь удавалось избегать его после того, как он пригрозил тебе браком с Маккиннионом.
- И то правда. К счастью, отец решил насчет Макдоно, пока Уилли тут не было, и все уладил до его возвращения.
- А ты не против сэра Аласдера?
- Уж лучше он, чем Уильям. Но я пока что не замужем, и у дядюшки достаточно времени, чтобы напакостить. Боюсь, он здорово огорчится и начнет все делать назло.
- Почему бы тебе просто не поговорить об этом с отцом? Шийна решительно покачала головой:
- Уильям ото всего отопрется. Скажет, что я мщу ему за воображаемую обиду. Отец может ему поверить, ведь он знает, что я презираю Уильяма. А он ему доверяет. Уильям был любимым кузеном матери.
Шийне стоило бы прикусить язык. И зачем только она упомянула о матери? Она умерла через несколько дней после рождения Найела, и бедный юноша винил себя в ее смерти. Ему тяжело было говорить о матери. Сама Шийна никогда не была с ней особенно близка, оставаясь гордостью отца, а Найел, понятно, вовсе не знал ее.
- Прости меня, Найел! Пойдем скорее, нам надо вернуться домой, пока солнце не поднялось выше.
Они вполне благополучно проскользнули во двор и вошли в дом через кухню, но тут поднялась суматоха. Дозор галопом прискакал в замок и доставил никому не известного пленника. Весть разлетелась по дому чуть ли не в мгновение ока: поймали одного из Маккиннионов!
Дугалд Фергюсон в этот вечер так и сиял. Еще бы, в подземелье у него сидит некий Маккиннион, за которого в качестве выкупа можно потребовать возвращения скота, похищенного у Фергюсонов за лето. Причем заполучить этот выкуп как раз тогда, когда выгодно пустить скот на продажу. Значит, год будет доходный.
О том, чтобы убить пленника, не могло быть и речи. Это равносильно самоубийству: весь клан Маккиннионов обрушился бы на Фергюсонов. Одно дело - убить врага в честной битве, и совсем другое - умертвить пленника.
Шийна в эту ночь спала крепко, даже не помышляя о человеке в подземелье. Ее мысли занимал перед сном Уильям Макэфи, вернее, то, как избежать общения с ним, пока он гостит в замке. А Найел вообще не спал и не мог думать ни о чем, кроме пленника в подземелье. Маккиннион, настоящий живой Маккиннион!
Глава 5
Джеймс Маккиннион очнулся со страшной болью в голове. На затылке выросла шишка величиной с яйцо. Он открыл глаза - тьма кромешная. Джейми снова смежил веки от боли. Требовалось слишком много сил, чтобы попытаться сообразить, во-первых, где это он, а во вторых - не ослеп ли. Однако боль была так сильна, что впасть снова в сонное забытье он не мог. Очень медленно Джейми начал осваиваться с окружающим.
Холодное у него под щекой - плотно утрамбованная земля. Воздух - не продохнуть! Голые колени щекочут клопы, а может, и кто похуже. Он сел было, чтобы стряхнуть насекомых, но боль пронзила голову, и Джейми снова лег - с большой осторожностью.
Да где же он все-таки, черт возьми?! Последнее, что он помнил, - это njpsfhbxhe его Фергюсоны, которые словно возникли из воздуха. На самом-то деле он попросту забыл поглядывать назад, уставившись на заводь, в которой когда-то видел прекрасную молодую девушку. Если бы он не оставил поодаль свою лошадь и не дожидался, как дурак, появления девушки, его бы не окружили и не ударили по голове еще до того, как он успел схватиться за меч.
Так. Значит, его захватили. Застойный дух и сырость обрели смысл. Он в подземелье, разумеется, в Тауэр-Эске. Джейми чуть не расхохотался. Нет хуже дурака, чем круглый дурак, а он именно такой и есть. Вел себя как влюбленный мальчишка, за последние месяцы приезжал к этой самой долине больше десяти раз, чтобы только взглянуть на девушку хоть однажды. Но это не полная правда. Он к тому же надеялся узнать, кто она такая. А незнакомка не появлялась. Значит, как он и предполагал, она всего лишь бродяжка, нищенка. И больше он ее никогда не увидит.
Он приехал сюда один, как всегда. Даже брат не знал, куда он ездит; о своей одержимости этой девушкой Джейми не рассказывал никому. Брат забеспокоится о нем не раньше чем через несколько дней. Но и тогда никому в голову не придет, что он в подземелье у Фергюсона.
Сколько дней придется ему провести здесь, прежде чем старик Дугалд отпустит его? В том, что его отпустят, Джейми не сомневался. Дугалд не решится удерживать у себя в плену кого-то из Маккиннионов. Даже узнав, кто такой Джейми, он отпустит его.
Потрескивание дерева где-то наверху насторожило Джейми. Но если бы он не услышал, что подъемную дверь открывают, то не поверил бы своим чувствам, когда до него донесся слабый таинственный шепот:
- Ты и вправду Маккиннион?
Какой-то бестелесный голос. И темно по-прежнему. На Джейми повеяло прохладным свежим воздухом, и он с радостью вдохнул этот воздух полной грудью, прежде чем ответить:
- Я не стану говорить с существом, которого не вижу.
- Я не посмел принести свет. Кто-нибудь может заметить.
- Тогда тебе лучше уйти, - слегка насмешливо проговорил Джейми. Тебе не поздоровится, если узнают, что ты разговаривал с Маккиннионом.
- Значит, ты и вправду?..
Джейми промолчал. Подъемная дверь закрылась, но через несколько минут отворилась снова. Небольшая круглая голова с шапкой темно-рыжих волос показалась в узкой щели, открывавшейся в потолке. Тускловатый свет свечи просочился вниз, и Джейми увидел, что находится в глубокой яме примерно семи футов в поперечнике, обыкновенной яме, выкопанной в земле; пол был утоптан до твердости. По грязным стенам можно было вскарабкаться вверх, но подъемная дверь находилась в центре потолка, и, даже если до нее доберешься, она, конечно, заперта снаружи на засов.
Джейми приходилось видеть такие подземелья, удобные тем, что их не надо караулить. Убежать отсюда невозможно. Он предпочел бы каменное подземелье - в них, по крайней мере, не такая вонь и свет хоть немного пробивается.
- Ты не стал есть.
Джейми медленно сел и прислонился спиной к стене, подложив руку под голову, чтобы уменьшить боль.
- Я не видел никакой еды, - сказал он.
- Она в мешке, рядом с тобой, - показал рукой мальчик. - Они просто бросили мешок вниз. Он завязан, чтобы насекомые не добрались до еды раньше тебя.
- Весьма предусмотрительно, - безразлично заметил Джейми, развязывая мешок. В нем лежал кусок овсяной лепешки и половина небольшой тетерки совсем неплохо для простого крестьянина, но Джейми привык к лучшему.
- Если это все, что положено пленнику, то как бы мне не пришлось выбираться отсюда в поисках еды, - сказал он.
- Ты ведь не гость, - пояснил мальчик.
- Стоило бы обращаться со мной как с гостем, чтобы я не слишком страдал в заключении, - небрежным тоном бросил Джейми, к которому вернулась уверенность в себе. - Смею тебя уверить, что старому Дугалду не поздоровится от моего гнева.
- Скажите, какой смелый! Сидит в яме да еще угрожает.
- Ас кем же я разговариваю?
- С Найелом Фергюсоном.
- Не сомневаюсь, что ты Фергюсон, но который из них?
- Я сын Дугалда.
- Молодой лэрд? - удивился Джейми. - Да ты совсем малыш.
- Мне тринадцать лет, - с достоинством заявил Найел.
- Вот как! Да, я слышал, что Фергюсонам пришлось немало потрудиться, пока ты наконец появился на свет. Джейми хихикнул, но тут же застонал от боли в голове.
- Ты ранен? - спросил Найсл с искренним участием.
- Всего лишь небольшая шишка.
Найел молча смотрел, как пленник разрывает руками тетерку и ест. Мальчик видел внизу крупного мужчину, закутанного в зеленый с золотистожелтым плед с двумя рядами тройных черных полос. Ноги длинные, с крепкими мускулами, грудь широкая. Плед скрывал остальную часть фигуры, но нетрудно было догадаться, что под одеждой скрыто замечательно сильное тело. Человек был молод, лицо гладкое и какое-то мальчишеское, несмотря на мощные челюсти и твердую складку губ, нос с горбинкой. Лицо человека с сильным характером и, безусловно, красивое.
- У тебя золотистые волосы, - сказал вдруг Найел.
- Ты это заметил? - усмехнулся Джейми, подняв глаза на мальчика.
- Говорят, у немногих такие волосы, как у лэрда Маккиннионов.
- Да, только у тех из нас, кто может поблагодарить за это норманнских предков.
- Норманнских? Правда? Тех, которые пришли вместе с королем Эдуардом?
- Да, это было несколько столетий назад. Ты, оказывается, знаешь историю.
- У нас с сестрой хороший учитель.
- Как я понимаю, ты имеешь в виду сестер. У тебя же их четыре.
- Но только одна учится вместе со мной. Найел смолк, рассердившись на себя за то, что упомянул о Шийне. Было бы почти кощунственно говорить о ней с этим горцем. Лучше бы он вообще не приходил сюда. Помоги ему небо, если его застанут! Но любопытство настолько одолевало его, что удержаться он не мог.
- Ты хорошо знаешь вождя Маккиннионов? - спросил он пленника.
Джейми улыбнулся, и лицо его смягчилось.
- Можешь поверить, что я его знаю лучше, чем кого бы то ни было.