Логан Леандра. Дитя небес

   Мэгги, взволнованная, тяжело дыша, вошла в кабину следом за ним. Она собралась нажать кнопку своего этажа, но, увидев, что Тимоти стоит неподвижно, спросила:
   — Вам на какой?
   Тимоти поставил на пол корзинку и вместо ответа спросил:
   — Что вы собираетесь делать?
   — Подойти к проблеме с другой стороны, — сказала Мэгги, держа большой палец левой руки на кнопке со значком «дверь открыта».
   Он снисходительно посмотрел на неё.
   — То есть заняться ребёнком?
   — Да. Вам нужно быть сыщиком.
   — А я и есть сыщик. Частный, — объяснил он и улыбнулся, как мог бы это сделать семейный доктор. — Может быть, я способен вам помочь?..
   В улыбке Мэгги явственно читалось возражение.
   — Помочь мне в «выдуманной» проблеме?
   — Считайте, что я изменил своё мнение. Назовите меня легко приспосабливающимся человеком.
   — Не собираюсь никак вас называть.
   — Почему же?
   — Вы мужчина не моего типа.
   — А частный детектив — это разве тип мужчины? Что же это за тип?
   Все ещё держа палец на кнопке, Мэгги повернулась к Тимоти:
   — Я предпочитаю тех, кто арендует офис на более длительный срок.
   Он приблизился к ней, держа руки в задних карманах старых джинсов. Сердце Мэгги встревоженно забилось, и она сильнее прижалась к позолоченным перилам у стенки лифта. Присмотревшись к Тимоти, она поняла, что он чрезвычайно симпатичен. В нем было какое-то мальчишеское очарование, но с достаточной долей цинизма. Наверное, жизнь успела потрепать его.
   — Я вас совершенно не знаю, — сказала Мэгги.
   — Меня зовут Тимоти Райан. — В глазах у него загорелись огоньки.
   Мэгги одёрнула темно-синий пиджак. Так, значит, он тоже ирландского происхождения. Да, она догадывалась об этом, судя по его чуть заметному акценту и светлой коже. У них обоих были ирландские корни, но это вовсе не означало, что она должна поделиться с ним своими мыслями и сомнениями. Однако, глядя ему прямо в глаза, Мэгги поняла, что этот мужчина заставляет её волноваться. Ей показалось это несколько странным, если вспомнить, сколько раз она проходила мимо него, не удостаивая своим вниманием.
   — Вы должны знать моего дядю Патрика, — сказал Тимоти. — Он — полицейский. Работает здесь, в районе.
   Полные яркие губы Мэгги раскрылись от удивления, когда она поняла, о ком идёт речь. Так это и есть малыш Тимоти, любимый племянник Патрика Райана? Тот, которым он всегда так хвастается? Патрик в своих рассказах рисовал портрет человека, в существование которого было трудно поверить.
   — А как бы, по-вашему, я мог припарковать машину в неположенном месте, если бы не мой дядюшка Пат? — вдруг спросил Тимоти, нарушив тишину.
   Мэгги искоса посмотрела на него, когда он снова приблизился к ней и вытащил бумажник из заднего кармана.
   — Видите? Я именно тот, за кого себя выдаю.
   Мэгги тяжело вздохнула и взяла в руки бумажник, который он держал перед её глазами. Его документы были в полном порядке. Она медленно, с интересом стала разглядывать фотографии, хранившиеся в пластиковых обложках в его бумажнике. На них Тимоти Райан был снят в компании маленьких детей, которые висели на нем, весело улыбаясь. По всему было видно, что Тимоти эти фотографии доставляют удовольствие, раз он с ними не расстаётся.
   — Райан. Да, я знаю вашего дядю. Он говорил, что вы — следователь. Тимоти вздохнул.
   — Разумеется, Патрик не смог не приукрасить…
   — Да, этого у него не отнимешь. — Мэгги пыталась сдержать улыбку, возвращая Тимоти бумажник.
   — Но я выполнял некоторую работу для обитателей этого дома. Таких, например, как Эд Фландерс, страховой агент. Родни Барнс, слесарь.
   — Правда? Что же вы делали для Родни? Этот вопрос, очевидно, задел его.
   — Вы знаете лучше, чем кто-либо, что это конфиденциальная информация!
   — Я спросила просто так, — призналась она.
   Мэгги отпустила кнопку, державшую двери, и нажала другую, с цифрой «четыре». Пусть Тимоти посмотрит на корзинку и малышку!
   Но неожиданно она почувствовала, как учащённо забился её пульс. Рука Тимоти коснулась рукава её пиджака. К огорчению Мэгги, он нажал на кнопку третьего этажа. Неужели он сдался так легко?
   — Вы все ещё думаете, что я видела ребёнка во сне? — кокетливо сказала она, когда лифт начал подниматься вверх.
   — Боюсь, что так, — ответил Тимоти, медленно качнув головой. — Мне бы хотелось поверить вам и тем самым ублажить вас ради установления делового контакта.
   — Ублажить меня? — с отвращением переспросила она.
   Тимоти вздохнул.
   — Да, если ребёнок не умеет ходить, то вряд ли он смог бы сам подняться на четвёртый этаж.
   — Я видела, как кто-то спускался по лестнице.
   — Мне кажется, что этот «кто-то» мог исчезнуть на третьем этаже. Я оставил запасный выход открытым…
   — Нет, я видела человека на лестничной площадке второго этажа.
   — Это невозможно! — фыркнул он, потирая шею.
   Лифт остановился на третьем этаже. Тимоти поднял корзинку и кивнул Мэгги, когда двери открылись.
   — Приятных сновидений!
   Мэгги охватила паника. Тимоти действительно собирался выходить. Но сейчас он был единственным человеком, кто мог бы ей помочь. Следовало просто признаться в собственной слабости. Синие глаза Тимоти под длинными чёрными ресницами насмешливо сверкнули.
   — Спорю на сто долларов, что ребёнок в моем офисе, — крикнула Мэгги ему в спину.
   Хитрость сработала. Он, не поворачиваясь, вновь вошёл в кабину лифта и, улыбнувшись, сказал:
   — Поехали.
   Старенький лифт со скрипом поднялся на верхний этаж. Мэгги чувствовала себя неловко из-за того, как она поступила с Тимоти. Чуть-чуть, но все-таки неловко.
   Она провела его по коридору в свой офис.
   — Надеюсь, у вас есть при себе сто долларов, Тимоти, — сказала она весело через плечо.
   У Тимоти в кармане лежало около двадцати долларов, а найти остальные он мог только у своих родителей, в их пиццерии в Норт-энде. Мэгги не удастся запугать его. Он был уверен в себе как никогда, а Мэгги, несомненно, перепутала фантазию с реальностью. И её настроение, менявшееся буквально на глазах, доказывало это. Она была то холодна как лёд, то застенчива. Все началось, когда он раскрыл свой бумажник. Вероятно, её привлекла фотография на водительских правах. Надо будет на неё повнимательнее посмотреть, решил Тимоти.
   Мэгги открыла дверь офиса и прошла через комнату в другую. Тимоти остановился перед дверью с матовым стеклом и прочёл: «Мэгги О'Хара. Юридическая консультация». Он вошёл в приёмную, опустил корзинку с бельём на зеленое кожаное кресло и туда же кинул свитер. Огляделся вокруг. Ребёнка нигде не было видно. Комната напоминала его собственный офис, расположенный этажом ниже, если не считать, конечно, роскошной мебели. Значит, довольно длительное время они, по случайному совпадению, косвенно общались друг с другом.
   — Эй, так я ведь знаю вас! — крикнул Тимоти. — Вы любите чечётку.
   Мэгги выглянула в дверь, вытирая мокрые волосы розовым полотенцем для рук.
   — Что?
   — Вы та самая любительница чечётки, что выстукивает на полу совершенно необыкновенные, но порой раздражающие меня ритмы.
   — Да, но чтобы знать это, вы должны быть…
   Тимоти улыбнулся и кивнул.
   — Я тот, кто стучал вам в потолок.
   — Но я ведь никому не мешаю. И танцую только после окончания рабочего дня.
   — А я — сова, — ответил он, не собираясь признаваться, что в течение шести месяцев не только работал, но и жил в своём офисе. Судя по её костюму, по антикварной мебели в офисе, финансовая проблема не волновала Мэгги.
   — Ваше мнение о моем таланте танцовщицы больше не имеет значения. Вы переезжаете, не так ли? — весело спросила она. — Хорошее добавление к моим ста долларам.
   — Вашим… — недоуменно осёкся он. — Неужели ребёнок у вас в кабинете? Этого не может быть!
   — Заходите и взгляните сами, — пригласила она Тимоти.

Глава 2

   — Деньги за мной… — Тим легонько свистнул, заглядывая через плечо в корзинку на столе. — Но каким же образом ребёнок сюда попал?
   Мэгги почувствовала, как большие руки Тимоти сжали её плечи, когда он наклонился, чтобы поближе рассмотреть крошку. Слава Богу, она его заинтересовала, и он даже поприветствовал её тихим «агу-агу».
   Маленькая девочка была само очарование. Как только Мэгги склонилась над ребёнком, девочка тут же открыла свои круглые карие глазки, сиявшие как драгоценные камни, и уже не сводила с неё взгляда. На щеках ямочки, крошечные пухлые губки, а из-под белоснежного чепчика виднелись блестящие кудряшки. Несмотря на то что её подкинули, за ней явно хорошо ухаживали: на чепчике и изящном розовом костюмчике не было ни пятнышка, а её кремовая кожа пахла свежестью и чем-то сладким.
   Вдруг она зашевелила ручками и ножками и издала какие-то непонятные звуки.
   — Ты с нами разговариваешь? — проворковал Тим, коснувшись пальцем её пухлой щёчки.
   — Какого она возраста, по-вашему? — спросила Мэгги.
   — О, мне кажется, семь-восемь месяцев, — сказал Тимоти, приподнимая подбородок малышки.
   — Посмотрите, она что-то сжимает в руке. — Мэгги взялась за пухленький маленький кулачок и попыталась вынуть из него какую-то бумажку. К удивлению Мэгги, малышка никак не хотела отдавать её. — Не так-то легко с ней справиться, — пробормотала она, стараясь разжать крошечные пальчики.
   Тимоти прищёлкнул языком.
   — Это точно. Не хочет раскрывать своей тайны.
   Мэгги сердито посмотрела на Тимоти.
   — Ха-ха! — Ей удалось вытащить из руки малышки бумажную салфетку. — Это из клуба «Колони», — сказала Мэгги, удивлённо вертя в руке синий с красным полосатый квадрат. — Элитарный клуб, — добавила она задумчиво. — Все это несколько загадочно.
   — Для этой маленькой драгоценности там не нашлось, видно, места, — проговорил Тимоти. — Ей бы лучше лежать в уютной детской кроватке, где полным-полно игрушек.
   — Может быть, возьмёте её на руки? — с надеждой спросила Мэгги.
   Он удивлённо приподнял бровь.
   — А вы?
   — Мне хочется проверить корзинку, — объяснила Мэгги.
   — Надеетесь найти записку родителей?
   — Да хоть что-нибудь, что могло бы помочь узнать, кто она, — ответила Мэгги, перебирая складки одеяла. — Это серьёзно, Тимоти. Подбросить младенца…
   Он чувствовал её страх и искренне хотел помочь ей. Он давно мечтал познакомиться с Мэгги поближе, стать частью её жизни, и сейчас ему представлялась такая возможность. Это был единственный способ сравнить Мэгги из его мечты с Мэгги, существующей наяву. Что касается детей, то у него было лишь несколько племянников и племянниц. А поскольку возраст Тимоти приближался к Тридцати годам, ему не терпелось стать отцом.
   Мэгти с облегчением вздохнула, когда он нагнулся над корзинкой и обхватил ребёнка руками.
   — Иди ко мне, дорогая, — сказал он с необыкновенной нежностью и поднял девочку над головой, а потом уютно устроил её у себя на руке. Другой рукой он развязал чепчик, снял его, и они увидели множество кудряшек, таких же рыжих, как у Мэгги.
   Позавидовав той лёгкости, с какой Тимоти обращался с ребёнком, Мэгги принялась внимательно рассматривать корзинку. К счастью, в корзинке действительно кое-что нашлось. Каждый раз, вынимая тот или иной предмет, Мэгги громко называла его. Когда она достала из корзинки пластиковую бутылочку с яблочным соком, малышка тут же отреагировала на неё.
   — Сейчас мы тебе её дадим, — сказал Тимоти, успокаивая девочку и присаживаясь на край массивного дубового стола. — Мэгги, снимите сперва крышку с соски. У меня руки заняты, — улыбнулся он.
   Веснушчатое лицо Мэгги слегка покраснело, когда она сняла крышку и передала бутылочку Тимоти. Он приложил её к губам малышки, и та, ухватившись за соску, начала с жадностью сосать сок.
   — О'кей, — выдохнула Мэгги и снова углубилась в корзинку. — Несколько подгузников.
   — Пригодятся, — сказал Тимоти.
   — Один серебряный медальон на цепочке.
   Стоило Мэгги произнести эти слова, как малышка тут же заплакала и начала беспокойно себя вести.
   — Может быть, она не хочет, чтобы вы трогали её драгоценности? — пошутил Тим.
   — Такое впечатление, что она действительно хочет что-то сказать. — Мэгги внимательно смотрела на девочку. — Сначала не отдавала салфетку, теперь хнычет из-за медальона.
   Тим переложил девочку с руки на руку.
   — Глупость какая-то!
   Мэгги открыла овальный медальон и увидела две фотографии, расположенные рядом: красивый, строгий на вид мужчина лет сорока с тёмными волосами и пронизывающим взглядом и женщина лет тридцати, ярко крашенная блондинка с большими яркими губами. Обе фотографии не предназначались для такого романтического предмета, как этот медальон. Они были грубо вырезаны из фотографии большего размера. Причём на прежней фотографии эти двое были сняты рядом. Свидетельством тому был один и тот же фон.
   — Похоже, «голубков» сюда положили в спешке. — Тимоти высказал то, о чем подумала Мэгги, протягивая ему медальон.
   — Вы видели кого-нибудь из них у нас в здании?
   — Нет.
   — Я тоже. — Мэгги, расстроившись, положила медальон рядом с салфеткой и очень удивилась, заметив, что девчушка внимательно следит за каждым её движением. Мэгги продолжала просматривать корзинку, а ребёнок теперь неотрывно смотрел на серебряный медальон. Но ведь не могла же крошка думать об этом украшении? А может быть, могла?
   — Удивительно, как часто дети или начинают плакать, или смотрят осмысленным взглядом в самый подходящий момент. Кажется, они только его и ждут, — сказал Тимоти, читая мысли Мэгги. — Это просто случайное совпадение.
   Мэгги продолжала поиски.
   — Эй, вот ещё находка: конверт. — Она открыла его и обнаружила один-единственный листок бумаги, сложенный втрое. Мэгги развернула его, и на стол упала банкнота в один доллар. — «Я нужна вам, — прочитала Мэгги. — А вы нужны мне на короткое время. Берегите меня. Целую. Аннабелла».
   — Забавно! — сказал Тим, целуя малышку в лоб. — Приятно познакомиться, Аннабелла.
   Мэгги насупилась, перечитывая записку. Она была написана на бумаге хорошего качества перьевой ручкой и безупречным почерком.
   — Ничего не понимаю, — невнятно сказала Мэгги, глядя куда-то в пространство.
   — А что непонятно?
   — По-моему, женщина на фотографии вполне может иметь голос клиентки, которая договорилась со мной о сегодняшней тайной встрече. Но эта записка… Она совершенно не в её стиле.
   Тим вытянул шею, чтобы взглянуть на записку.
   — Довольно сухая. Люди — странные создания.
   Мэгги несколько печально посмотрела на него.
   — Таково ваше объяснение, да, мистер Частный Сыщик?
   Тимоти сощурил глаза.
   — Мне нравится это ваше «мистер». Меня так называла только сестра Клер, когда трепала за уши. Но это было давно, в пятом классе.
   — Трепала за уши? — повторила Мэгги.
   — Да. По дороге в кабинет директора, чтобы поговорить с ним о моей лягушке, которая сдохла в её коробке с домашним печеньем.
   Мэгги представила себе эту сцену и усмехнулась.
   — Надеюсь, значение этого вам понятно, правда? — сказала она, беря банкноту и помахивая ею перед лицом Тимоти.
   — Это значит что ваши услуги самые дешёвые в городе?
   — Вовсе нет. Это означает, что Аннабелла — моя клиентка. Написавший эту записку — довольно проницательный человек. Он делает различие между двумя понятиями: оставить ребёнка на произвол судьбы или оставить его так, чтобы я за ним присмотрела.
   — Значит, вы не обязаны отдавать её работникам социальной службы? Вы это хотите сказать?
   — Правильно. — Мэгги задумчиво посмотрела на доллар, который держала длинными тонкими пальцами. — Несмотря на всю формальность записки, женщина, с которой я должна была сегодня вечером встретиться, весьма проницательна и сумела продумать всю ситуацию!..
   — Неизвестная в белом?
   Мэгги, пожав плечами, прислонилась к столу.
   — Думаю, да. Я стараюсь ограничить свои предположения, потому что ошибочные могут завести в тупик. Эта дама, по всей видимости, знает, как "работает социальная служба. Ведь мне её порекомендовала моя знакомая, работающая там.
   — Интересно. Знаете, — произнёс Тимоти задумчиво, — в здании все-таки был кто-то ещё.
   — Что?! — воскликнула Мэгги так громко, что Аннабелла захныкала. Девушка погладила её по головке:
   — Извини, дорогая.
   — Я не обратил на неё внимания, потому что она вошла в здание, но не вышла, — объяснил он торопливо, забирая пустую бутылочку у ребёнка. — На ней было тёмное тёплое пальто.
   — А фигура, цвет волос?.. Тим прижал к себе малышку и погладил по спине.
   — Она была укутана с ног до головы. Воротник поднят, на голове — платок. Вошла — и прошмыгнула к лифту.
   — Она вполне могла быть напугана и пыталась избежать преследования.
   — А может быть, она просто пряталась от дождя или возвращалась в свой офис, потому что что-то забыла, — предположил он.
   — Во сколько это было?
   — Минут за десять до того, как я натолкнулся на вас.
   — Это могла быть моя клиентка! Вам надо было бы сразу об этом сказать.
   — Но на ней не было ничего белого, — возразил он, переложив Аннабеллу с руки на руку. — Вы же сказали, что ищете кого-то в белом, поэтому я даже не подумал об этой женщине.
   Мэгги в ужасе взмахнула руками.
   — Теперь я должна искать двух человек.
   — Сомневаюсь. В здании — двадцать четыре конторы. Мне кажется, что женщина в тёмном пальто к вашему случаю не имеет никакого отношения.
   — По вечерам здесь, как правило, никого из служащих нет, — сказала Мэгги. — Но с другой стороны, она должна была иметь ключ от входной двери — доказательство того, что она работает здесь.
   — Получается, что я её впустил.
   — Да, незнакомую женщину!
   — Все было не так просто. Я открывал дверь. В руках у меня была корзинка и множество других вещей, которые я нёс в машину…
   — И она проскочила внутрь, не имея ключа, — закончила Мэгги. — Значит, моя посетительница.
   — Но ведь на ней не было ничего белого. Эта женщина, вероятно, здесь работает.
   — У женщины в пальто не было ребёнка, не так ли? — напомнила ему Мэгги. — Кто-то же принёс ребёнка! Кстати, — она схватила Тима за майку и привлекла его к себе, — мне нужно получить с вас сто баксов.
   Он сглотнул.
   — Да, вот ещё вопрос, который нам надо обсудить: наш спор.
   Мэгги сразу догадалась, что он имеет в виду.
   — У вас нет ста долларов?
   — Я не думал, что проиграю! — выпалил он в свою защиту. — Все всегда бывает в первый раз.
   — Сомневаюсь, что вы впервые проигрываете. — Она внимательно посмотрела на его поношенную одежду и взъерошенные волосы, прежде чем выпустить из рук его майку.
   Он усмехнулся.
   — О, я проигрывал множество раз. Но я знаю женщин, — добавил он, разглядывая её округлые линии. — Я сразу решил, что вы принадлежите к типу упрямых всезнаек, которая никогда не признается, что заснула и увидела ребёнка во сне.
   Она отбросила назад вьющиеся рыжие волосы.
   — Ошибаетесь, я не всезнайка.
   — Так вы поняли, что я имею в виду? Вы знаете это наверняка, не так ли?
   Мэгги пылала под напором его атаки. Она так рассердилась, что забыла обо всех своих страхах относительно девочки и взяла малышку из рук Тимоти.
   — Иди ко мне, дорогая Аннабелла, — нежно шепнула она ей на ушко. — Мы, девочки, не любим обсуждать наши секреты, правда?
   Но малышка надула губы, к разочарованию Мэгги, и потянулась к Тимоти.
   Тимоти сложил руки на груди и сидел неподвижно на краю стола.
   — Извини, крошка, но тебя оставили не у меня в офисе, — тихо сказал он.
   — Как вы можете отворачиваться от беззащитного ребёнка? — начала выговаривать Мэгги, пытаясь справиться с Аннабеллой, которая с криком брыкалась и извивалась, стараясь высвободиться из рук Мэгги.
   — Такие большие девочки, как вы, создают всякого рода проблемы, — пожаловался в ответ Тимоти. — Мягко стелете, а спать — жёстко.
   — Вы одиноки, насколько я понимаю, — сказала Мэгги, вновь укладывая Аннабеллу в корзинку. За те несколько минут, что она успокаивала ребёнка, силы полностью оставили её. Как она могла надеяться справиться с ребёнком? У неё нет никаких способностей к воспитанию, а кроме того, Аннабелла, кажется, привязалась к Тимоти, и только к Тимоти. И если он чувствовал хотя бы какое-нибудь обязательство перед девочкой, это означало, что теперь Мэгги и Тимоти неразрывно связаны.
   — А вы замужем? — с вызовом спросил он, обидевшись на её выпад. — Что-то не похоже. Женщине, у которой достаточно свободного времени, чтобы ночь напролёт в одиночестве отбивать чечётку, явно необходимо общение.
   Мэгги сердито упёрлась руками в бока.
   — Кажется, вы пользуетесь большим спросом? Бьюсь об заклад, журналисты, освещающие светскую жизнь, хотели бы знать всю подноготную о такой звезде, как Тимоти Райан: сколько бензина сжигает его старушка «импала» и что он вначале намазывает на хлеб — ореховое масло или желе?
   — Ненавижу ореховое масло. — Тимоти заскрежетал зубами. — Но некоторые считают меня чертовски интересным человеком, — добавил он, выпятив губу так же, как это сделала малютка Аннабелла.
   — Несомненно, — согласилась Мэгги. — Одни уши чего стоят! Как так получилось, что одна мочка длиннее другой? Возможно, вы лечились на модном курорте в Швейцарии? Если вы так умны, то могли бы использовать свой талант рассказчика и добавить пикантности к бесцветной истории о сестре Клер. Вы могли бы превратить мелкий эпизод из жизни школьника в случай, происшедший, скажем, на альпийском курорте.
   На лице Тимоти выразилось беспокойство, когда он дотронулся до левой мочки.
   — Неужели правда, что одна мочка длиннее другой?
   — Вас невозможно обидеть! — посетовала Мэгги, опускаясь в дорогое кожаное кресло.
   — Не переоценивайте свои способности, — сказал он уныло, потирая подбородок.
   — У вас хватило дерзости заявить, что я придумала эту историю с ребёнком. Вы были готовы получить с меня сто долларов…
   — Но пари было вашей идеей!
   Мэгги сжала губы. Да, это так. Однако гордость мешала ей сказать, что деньги никогда не интересовали её. Она хотела лишь одного — помочь малышке Аннабелле. Но предпочитала выглядеть в его глазах женщиной, ищущей для себя выгоду. Ей совсем не хотелось, чтобы он сомневался в её способностях. Но, кажется, он уже заподозрил, что с детьми она справляться не может. А чего стоит её выпад против него, когда она узнала, что в карманах у него пусто! Нечего сказать — хорошее начало!
   Мэгги поправила густые, рассыпавшиеся по плечам волосы. Как так получилось, что её разговор с Тимоти перерос в стычку? Между ними совершенно неожиданно возникли отношения, которые бывают между старинными друзьями, обрадованными встречей друг с другом. Для Мэгги это было такой же загадкой, как и непонятная история с подброшенным ребёнком. Конечно, их встреча не была предопределена, несмотря на то что они тотчас почувствовали притяжение друг к другу. В конце концов, у неё есть мужчина — Оуэн Фортескью. И Тимоти вовсе не единственный, кто может помочь этой девочке. Вероятно, далеко не каждый придётся Аннабелле так же по душе, как Тимоти, но у Мэгги найдётся из кого выбирать. Здравый смысл подсказывал ей, что у неё и Тимоти нет ничего общего и о какой-либо связи с ним не может быть и речи.
   — Мне не надо было делать вид, что я готов поставить на кон сто долларов, — проговорил Тимоти. — Мне понравилось добродушное подшучивание между нами и не хотелось его прекращать. Это мой последний вечер здесь. Может быть, я вас больше никогда не увижу.
   — Но вы взяли бы деньги в случае моего проигрыша, да? — спросила Мэгги.
   Он с раздражением изогнул чувственные губы.
   — Да, я взял бы деньги. Из-за нужды. Судя по всему, вы — в полном порядке, — заметил он, жестом указывая на старинные часы и кожаную мебель.
   — Как ваша контора оказалась в этом здании? — не удержалась от вопроса Мэгги.
   — Сам удивляюсь. Я выиграл аренду на полгода в конкурсе, который финансировала ассоциация «За совершенствование бизнеса в Бостоне».
   — Как интересно! — воскликнула Мэгги.
   — Хотите сказать, как странно, — поправил её Тимоти, и в его синих глазах промелькнула весёлая искорка. — Действительно, странно. Даже не помню, чтобы я вступал в эту ассоциацию. Вероятно, мать постаралась. Она вечно вступает в какие-нибудь организации.
   — И как вам частная сыскная практика?
   — Есть свои плюсы и минусы, — признался он, наклонившись к Аннабелле и потрепав её за щёчку. — Большинство старых клиентов отказались от моих услуг, так как им не понравилось место, куда я переехал. Но, к счастью, появилось много новых клиентов.
   — Теперь можете вернуться на прежнее место, — добродушно сказала Мэгги.
   Если бы все было так просто! Если бы он мог предвидеть все заранее.
   — Мне вполне хватило бы одного хорошего клиента на длительный срок, и я мог бы остаться здесь.
   Выселенный из конторы, проигравший пари, он напрашивался на работу, случайно встретив Мэгги в последнюю минуту! Что за человек!
   — Я уже договорилась с агентством на Боудойн, — спокойно отозвалась она.
   — Вы надеетесь, они разберутся в обстоятельствах, связанных с Аннабеллой, и будут держать все в секрете ради таинственной перепуганной матери, и учтут ваше желание самой позаботиться о девочке, как того просят в записке?
   — Я действительно хочу сохранить все в тайне, пока не выясню, что это за девчушка, — призналась Мэгги, покусывая губу.